Аннотация: Не стих и не песня. Что-то пришло в голову и неизвестно, будет ли продолжение.
Выбранная игра.
Первый.
Ветер был сильным и Первый торопился подняться на вершину до захода солнца. Складывалось впечатление, что некий противник во что бы то ни стало решил помешать ему это сделать, хотя в этой части мира никаких противников не предполагалось. Далеко раскинув своё внутренне зрение, Первый расслаблено сделал последний шаг, выходя на горное плато.
Всё было тихо. Он остановил тело. Мысленная команда "Стоп!" прогрохотала по телу и каждая частица замерла на полувдохе. Скалы и всё вокруг светились красным в лучах солнца. Первый выскользнул через ладони и завис между ними, впитывая солнечный свет.
Он ещё успел заметить, как слева и справа от него воздух едва заметно шевельнулся, и даже успел слегка удивиться, но это было последнее, что он увидел, прежде чем волна черноты смела его сознание. Через секунду в свете солнца начали проявляться две человеческие фигуры, замершие в симметричных позах: одно колено едва касается земли, меч отведён вниз. Глаза, в которых отражался бесконечный космический мрак, равнодушно скользнули по телу Первого, ещё стоявшему лицом к закату.
Ритуальный поклон, мечи одновременно беззвучными молниями исчезают в ножнах за спиной. Легкий толчок - и вот уже воздух послушно сминается и меняет очертания, дрожа над верхушками скал. И лишь слегка плывущие контуры предметов могут выдать опытному наблюдателю двух воинов уносящихся вниз к перевалу.
Когда остальные поймут, что Первый, как сопливый щенок грубо и надолго был вышвырнут из тела, будет уже поздно. Ещё можно было что-то сделать, пока он поднимался. Но когда он беззвучной молнией выскользнул наружу, его уже было невозможно спасти. И прощальный поклон "призраков" предназначался именно ему - человеку, который умер, не подозревая, что умрёт.
То, что выглядело как обычные мечи, было на самом деле сложной конструкцией, отправлявшей душу надолго бродить в лабиринтах разума. Человек, глядевший из полумрака на людей, торопившихся с работы домой, криво усмехнулся. Пара тысяч лет. В глазах у незнакомца заскользили отсветы звезд. Огромные океаны звёзд. Бесконечное одиночество. Слезы, высушенные в пыль миллиардами безмолвных лет.
Океанская волна качнула небо, и, вздохнув опустилась вниз.
Шелестящее эхо многоголосого вокзала пробежало там, где только что стоял человек. На другой стороне планеты просыпалось утро и пытливо заглядывало в глаза большому стеклянному дому вокруг которого раскинулся город. Маленький кусочек вечности с грохотом обрушился вниз. Песчинка в песочных часах спорхнула на кучку своих сестёр.
По бесконечным коридорам разума брёл человек, ищущий себя...
Второй
Окна кабинета выходили на центр города. Стекло легко мерцало, когда взгляд Второго перемещался с одного здания на другое. Стеклом эту штуку называли скорее по традиции. Да и выговорить проще, чем "аморфный фотокомпьютер".
***
В конце 21 века учёные ещё пытались выжать всё возможное из электронных компьютеров, когда русский студент с редкой фамилией Иванов, обучавшийся по специальности "Многоканальная электросвязь", заколебался искать решение задачи, заданной ему занудой-математиком и просто рассчитал ответ на компьютере. Решение, абсолютно, кстати, не совпадавшее со стандартным решением этой задачки, тем не менее оказалось верным, и зануда-математик (со знаменитой среди электронщиков-цифровиков фамилией Котельников) неделю ломал голову, пытаясь понять, как этот лентяюга умудрился ТАК решить задачу.
Так и не найдя решения, он, чтобы не ударить лицом в грязь, отправился на кафедру физики. Система уравнений описывала взаимодействие трёх оптических потоков и физики должны были знать, в чём тут дело. Профессор Вахтанг Сергеевич Штейн, преклонного возраста старик, раньше руководил кафедрой физики. Выйдя на пенсию, он передал бразды правления своему ученику, но с кафедры не ушёл, и к нему частенько приходили за советом.
Вахтанг Сергеевич смотрел на формулы минут пять. Потом схватил ручку и, дописав ещё пару формул, попросил математика проверить. Недоумённо пожав плечами тот подтвердил, что ошибки нет.
- Игорь Петрович, у вас есть деньги? - в глазах у старого физика плясали две орды маленьких бесов.
- Ну... вроде что-то было... - Котельников начал рыться в кармане пиджака, совершенно не врубаясь, какая муха (и в какое место) укусила старого Всештейна
Дед стандартностью реакций не отличался. От студентов требовал понимания, а зубрильщиков срезал так, что те только рыдали, не понимая, что делают неправильно. Но студенты, которых он вёл лично, волновую физику знали как домохозяйки содержание сериалов. Даже отьявленные лодыри сдавали экзамены на четвёрки. А те, кто умудрялся сдать на пять "самому Штейну", становились живой легендой университета и после каждого такого события общаги неделю раскачивались на фундаментах, а недовольные уборщицы удовлетворённо выгребали по кухням стеклотару.
- Я сейчас пойду к ректору, и ставлю свою зарплату против бутылки коньяка, что завтра в университете занятий не будет. Подберите челюсть и идите за коньяком. - Выпрямившись во весь свой немаленький рост, Дед повернулся спиной к математику, тщетно пытавшемуся восстановить умное выражение лица, и бодрым шагом вышел в коридор.
На следующий день преподавательский состав, отменив занятия, отмечал открытие новой эры в вычислительной технике: нестандартное решение Иванова, описывало эффект, позволяющий построить оптический транзистор - устройство, в котором вместо электричества использовался световой поток. До этого лучшие умы тщетно пытались решить эту проблему, но именно нестандартный подход раздолбая-студента (который, кстати был отличным программистом, но не самым сильным математиком) дал ученым ключ, а Иванов с блеском защитил диплом и стал с группой военных спецов исследовать новый эффект. Чтобы изготовить первый фотокомпьютер, в миллиарды раз обгоняющий лучшие вычислительные комплексы планеты понадобился год. Не смотря на все попытки ввести в обиход умное название для новых машин, слово "фок" намертво вросло в лексику компьютерщиков, а позднее распространилось везде. Фотонет опутал Землю. А математик проспорил физику бутылку коньяка.
***
Второй разглядывал город и стекло, отслеживая его взгляд, накладывало на город силуэты "своих" людей, послушно приближая интересные фрагменты и усиливая исходящий оттуда звук.
Символ двери замигал чуть сбоку - фок предупреждал, что некто намеревается открыть дверь, и Второй обернулся.
Вошла Ксю, и он привычно залюбовался ей. Нежно-голубые джинсы сидели на ней, как влитые, и только ещё больше подчеркивали плавные изгибы бедёр, двигавшихся так, что слабонервным мужчинам лучше было не смотреть. Она, как кошка, перетекала из одного шага в другой, слегка наклонив голову вперёд и широко раскрыв свои синие глаза. Ей было весело наблюдать, как под этим взлядом уравновешенные обычно мужики начинали нести романтическую чушь о синих озёрах и вечной любви. Но она рано поняла, что раненый в самое самолюбие мужчина может надолго остаться врагом. У неё в доме был Буги, который однажды чуть не раздавил её мотоциклом, через неделю после того, как вынимающий душу взгляд Ксю, постепенно распалял парня и в конце концов устроил в его теле гормональный взрыв. Усвоив этот урок, Ксю научилась контролировать свои эмоции и не разменивалась на опасные пустяки. А перебравшись в Стеклянный Дом, стала играть в другие игры. Лишь иногда она позволяла себе немного подурачиться, постоянно следя за реакцией "объекта", чтобы не зайти слишком далеко.
Повернувшись чуть в профиль, так, что стало видно выгнувшуюся спину и дразняще обозначился контур ягодиц, Ксю начала медленно улыбаться.
- Тебе наверное показалось, - в глазах Ксю чёртики подпрыгивали, стояли на рогах и крутили сальто. Талия изогнулась и отправила очаровательную попку в кресло, бёдра, прочертив умопомрачительную траекторию, устроились в классической позе "нога на ногу". А тому, кто остался жив после этой комбинации, предназначался взгляд двух синих, сияющих как два озера глаз, смотрящих в самую душу.
- Тебе очень идёт голубое, - в глазах Второго вспыхивали золотые искры, о происхождении которых можно было только догадыватся. Ходили слухи, что он владел какой-то древней магией. Пару раз кто-то даже попытался его прощупать. Что характерно исход был банален: первый герой неделю провалялся на улице и до сих пор не мог вспомнить, что за эту неделю с ним произошло, а второй, вернее вторая, не вняла уговорам друзей и попыталась использовать какой-то древний артефакт. В общем, когда приехали пожарные, от многоэтажки уже ничего не осталось. Естественно, у компетентных органов возникли вопросы, но всё как-то быстро заглохло. Слухи-таки пошли, но за неимением реальных фактов всё так и осталось на уровне случайных разговоров за кружкой пива.
- Я знаю, - она конечно же знала, что ей идёт. Девочка использовала своё тело с профессионализмом настоящего мастера и её давно не трогали примитивные комплименты. - Ты меня пригласил, чтобы рассказать, как я здорово выгляжу? Что-то с трудом верится. - Синие озёра предлагали утонуть в них навсегда.
- Кофе будешь? - Второй явно развлекался.
- Как обычно, черный, без сахара.
- Исполняй, - фраза небрежно улетевшая через плечо отозвалась на стекле лёгкой вспышкой и на небольшом столике появились две чашки "Эксклюзив-классик".
- Стол! - позвал Второй, и стеклянный столик в виде парящего в воздухе диска величественно подплыл к креслу, где уже сидел Второй, удобно устроившись напротив Ксю, как обычно не заметившей, когда он успел сесть.
Некоторое время оба наслаждались вкусом и запахом элитного брэнда.
- Ну так всё-таки? - нетерпеливо повторила Ксю. - Мне конечно не жалко было среди ночи выскочить из кровати и тащиться через полпланеты исключительно, чтобы ты оценил мой новый костюм, - плечо и грудь туго обтянутая свитером развернулись в профиль, - но такие штучки явно не в твоём стиле.
- Сядь покрепче. Появился Программист. И не спрашивай меня, откуда я знаю.
Через тридцать секунд из Стеклянного Дома алой молнией ударил в небо спортивный катер.
***
Неподвижная фигура в доме напротив провела рукой по стеклу, небрежно смахнув программу, неслышно повернулась, шагнула в открытую дверь. Тихо зашипел лифт, а через минуту заработавшие системы слежения прилежно фиксировали, ненарушенную неприкосновенность помещения.
***
Океан вздыхал и плакал. Вечность огромными глыбами рушилась вниз. Над горными пиками жестоко раненной собакой выл ветер и скользили вниз два еле заметных силуэта.
Человек спустился под землю и вместе с толпой растворился в городе. Золотистая слеза скользнула по щеке.
В забытой квартире на окраине города по зеркалу побежали разводы света. "Воду похолоднее". Искра света в углу зеркала.