Толпа на остановке становилась гуще. Очередь вытянулась до ближайшего киоска и перемешалась с клиентами "Русской картошки". До прихода маршрутки оставалось ещё минут десять. На скамейке, истоптанной тинейджерами сидел человек и задумчиво смотрел на очередь.
Это был приятный сентябрьский вечер, когда не хочется спешить домой, а хочется взять бутылку пива, сесть например на берегу реки и любоваться закатом, пока не станет совсем холодно. А потом прыгнуть в гудящее метро, продуваемое тёплыми сквозняками, или пропахшую бензином и табаком маршрутку, доехать домой, съесть чего-нибудь на ужин и завалиться перед телевизором, наслаждаясь кусочками интересного кино, возникающего на экране в кратких перерывах между рекламой.
Ему очень хорошо было видно, что девушка в розовом свитере и серой миниюбке в обтяжку вовсе не собирается лезть в постель с молодым человеком, хотя вся её манера одеваться и каждое движение говорили "возьми меня прямо сейчас". Видимо это и ввело в заблуждение довольно пожилого подростка, который скармливал девушке уже второе мороженое и надеялся, что за этим последует продолжение.
Небольшой, но толстый серый кот лениво жевал под столиком очередную сосиску, нервно поводя хвостом. Собака неопределённого цвета с расцарапанным носом тоскливо стояла неподалёку. Её почему-то не замечали.
Молодой человек в рэперской шапочке и болтающихся на шее наушниках громко и заученно приглашал пассажиров занять места в маршрутке, отъезжающей по другому маршруту.
От нечего делать человек наблюдал за девушкой, делающей вид, что совершенно не понимает, на что рассчитывает симпатяга угощающий её мороженым. Сегодня ночью ему приснился сон, но он не особенно верил в сны. Но сейчас делать было совершенно нечего и он решил попробовать повторить то, что видел этой ночью.
Девушка задумчиво облизывающая мороженное, внезапно подняла глаза и натолкнулась на его взгляд. В её глазах промелькнуло удивление на смену которому пришел жгучий интерес, потом испуг и наконец глаза её стали похожи на глаза собаки сидящей неподалёку. Совершенно не обращая внимания на реакцию своего кавалера, она отошла от столика и направилась к скамейке, где сидел человек.
Она стояла напротив него опустив руки и не знала, что говорить. А он смотрел на неё безмятежным взглядом человека, который впитал в себя всю мудрость мира. Похоже, сон оказался вещим. Человек выудил из кармана газету, оторвал кусок и быстро написал несколько слов. Девушка механически потянулась к бумажке, и тогда человек быстро наклонился к ней и очень тихо произнёс несколько слов обдав её запахом кожаной куртки и вдохнув аромат дорогой косметики. Нервно сглотнув и закусив губу, она кивнула один раз и пошла к своем кавалеру, который похоже только сейчас осознал, что что-то произошло и даже собрался рвануться выяснять отношения, но не успевшее начаться движение увяло, когда он понял, что разбираться собственно не с чем - его девушка вернулась к нему, человек уже смотрел в другую сторону, а чтобы заметить что у подружки совершенно изменился взгляд, надо было внимательно смотреть ей в глаза, а не на ноги, обтянутые чулками.
Подошла маршрутка и человек молча забрался в неё. Пророкотала, закрываясь жёлтая дверь, и через минуту машина растворилась в рычащем транспортном потоке везущем людей в их уютные норы. Парень что-то живо рассказывал своей подружке и она механически кивала. Они сели на свой маршрут, и она села очень прямо, так, что было очень неудобно класть ей руку на плечи и сжала кулаки, так что взять её за руку было бы проблематично. Немного поёрзав, приятель затих, видимо решив, что надо ещё немного подождать. Но когда они приехали домой его ждало разочарование. Подружка вежливо поблагодарила за хорошую прогулку и за то, что проводил, а потом спокойно зашла в подъезд и закрыла дверь. Нервно закурив, незадачливый кавалер раздражённо зашагал домой. Идти надо было почти полчаса и настроения это не добавляло.
Зайдя в лифт, девушка разжала кулак и развернула бумажку. В ушах зашелестел странный голос незнакомца с остановки.
- Когда поймёшь, где это место, приходи.
Она не сомневалась, что если придёт, то найдёт его там. Вот только где?
"Что ты всё время видишь, когда закрываешь глаза?" Буквы, казалось, оторвались от бумаги и повисли в воздухе синими иероглифами. В голове звенело. Она упёрлась спиной в стенку лифта. Из зеркала на противоположной стене глядела испуганная девчонка. Лифт мягко толкнул в ноги и остановился. Осторожно, чтобы не попасть каблуком в щель, она выбралась на площадку и отперла дверь в их "предбанник". Отец смотрел матч французов и итальянцев и яростно ругал то одних, то других. Мать гремела посудой на кухне.
Всё ещё переваривая вопрос незнакомца, наша девчонка слезла с 8 сантиметровых каблуков и чмокнув мать в щеку, принялась укладывать вымытую посуду в шкаф.
- Нагулялась? - устало спросила мать.
- Не знаю, мам, - вздохнула она, - ничего там особо интересно нет, а дома всё время сидеть не хочется. Так и просижу всю жизнь в четырёх стенах.
- Ты б переоделась, - сказала мать не прекращая мыть сковородку, - да сядем поужинаем. Я лазанью сделала. Вычитала в журнале рецепт, решила попробовать. Отец даже оторвался от футбола и сказал, что вкусно.
- Да быть такого не может. У него же сейчас полуфинал.
- Не веришь - сама спроси.
- Ага, спроси его сейчас - он тебе вывалит краткую версию словаря русского мата, чтобы не мешала. Лучше потом, когда футбол кончится.
... Твою мать!!! Вот уж точно ноги из жопы растут!!! Да куда ж ты бьёшь?! - донеслось из соседней комнаты. Футбол еще не кончился.
Лазанья оказалась действительно вкусной. Они сидели с матерью друг напротив друга и улыбались. Казалось бы и повода для радости особого не было, а улыбки сами расползались по их лицам.
- это что, на нас кофе так действует? - смеясь спросила мать.
- Лазанья... - обе закатились вголос.
- Кто тебя на поле выпустил?! - отец тоже не отделялся от коллектива самовыражающихся членов семьи. Между прочим не грузчик какой-нибудь, а главный энергетик завода. Вот только когда футбол смотрит, забывает, что он солидный человек.
- Ой... Всё, не могу больше. Спасибо, мам, пойду в ванную.
Стоя под тёплыми струями, она снова пережила тот момент на остановке. Когда она натолкнулась на взгляд этого мужика, возникло чувство, что она проваливается в огромное и черное пространство. Ощущение тела пропало и внезапно накатил страх, что она никогда не вернётся обратно. Но потом появились его глаза и она поняла, что в этих глазах - не только выход из черноты, но и надежда на что-то большое и светлое, как пушистый заяц на день рождения в далёком детстве.
"Что ты всё время видишь, когда закрываешь глаза?" Она очень хотела ответить. Вопрос гонялся за ней, как голодная собака и ей никак не удавалось выкинуть его из головы. Что же она видит?
Душ лил ей воду на голову, мыло длинными языками сползало по спине и ногам, стекало в хромированный слив, этажом выше урчала стиральная машина.
Она закрыла глаза. И поняла, что там что-то есть. Оно было там всегда. С самого раннего детства. Оно не оставляло её ни на минуту. И стоило закрыть глаза, как оно тут же оказывалась здесь. Вернее она оказывалась там. От усилия что-то увидеть в этой картинке, разболелась голова и возникло отчётливое чувство падения, когда теряешь вес, желудок поскакивает к горлу, а воздух ударяет в лицо и забивает лёгкие.
Из этого состояния её вытряхнул звук внезапно замолчавшего телевизора, пробившийся даже сквозь шум воды. "Футбол кончился", - подумала она, глядя на ставшую вдруг чёткой и яркой стену, покрытую белой плиткой. Выбравшись из ванной она замоталась в полотенце и побрела в свою комнату. Сидя перед зеркалом и жужжа феном, снова попыталась что-то разглядеть. Голова заболела сильнее и в глазах стало быстро темнеть. Она куда-то падала, и воздух со страшной силой бил в лицо...
Бррр. Девушка в зеркале напротив тупо смотрела ей в глаза. Струя воздуха из фена била в лицо. Кажется она дома. Блин. Ладно. Спать пора. Ночной крем, крем для глаз - на полном автомате. Когда-то совсем маленькой девочкой она пыталась понять и запомнить премудрости женской красоты. Тогда это казалось сложным и невыполнимым. А сейчас она делает всё, даже не задумываясь.
На кухне мать с отцом пили чай и тихо разговаривали. Наверное думали, что лучше сделать на выходные. Замотавшись в большой пушистый халат она босиком на цыпочках скользнула на кухню и обняла отца за шею.
- Ну, кто выиграл? - лукаво улыбнулась она.
- Да ну их, - отмахнулся отец. - лучше скажи что хочешь делать на выходные.
- Плавать и нырять. Солнце, воздух и вода. Хихихи.
- Ну значит на озёра.
- Озёра, озёра! Ура. - она чмокнула отца в ухо. Тот поморщился.
- Ты меня когда-нибудь глухим сделаешь на одно ухо.
- На оба! - она запрыгала на одной ножке и ускакала в коридор. - Спокойной ночи, - донеслось оттуда, а потом щелкнула дверь.
- Думаю, возьмём машину с вечера... - отец и мать продолжили строить планы.
У неё были самые лучшие отец и мать.
***
Утреннее солнце было рыжим. От его света весь мир порыжел и улыбался. Во дворе тихо урчал мотором отец, прогревая машину.
Они с матерью не спеша спускались по лестнице, чтобы не будить соседей с верхнего этажа рычанием лифта. Был выходной и люди хотели поспать. Пятикилограммовый кот по имени Панда (раскраска соответствующая) большой чёрно-белой лужей растёкся по подоконнику. Разноцветные уши чутко вздрогнули и два жёлтых глаза безошибочно уставились на шуршащие пакеты с сосисками.
- Завтрак! - сказала мать и полезла в пакет.
Сосиска взвилась в воздух. На переход из положения "я лежу и шевелиться не собираюсь" в положение "ЦАП!" Панде понадобилось полсекунды. Толстая лапа с растопыренными когтями отточенным движением срезала сосиску на лету. По лестничной площадке разнеслось довольное урчание. Панда ел.
Довольно хихикая и передразнивая Панду, охотившегося на сосиску, они добрались до первого этажа. Запищала кодовая дверь, выпустила их наружу и чавкнула за спиной.
- Ой! Мам, смотри, какое всё рыжее!
В верхушках домов гудел ветер и гнул тополя во дворе. Облака длинными полосками уходили к горизонту. Всё это переливалось разными цветами - от сиреневого до ярко-жёлтого. Мать только улыбнулась - она по-прежнему видела мир ярким и знала, почему так рада её дочь. И ей тоже было радостно и оттого, что рада её дочь, и оттого, что утро и правда было очень красивым.
- Девочки, загружайсь! - скомандовал отец, открывая багажник, с вечера загруженный большей частью вещей.
Остатки продуктов (мешок с сосисками тоже - пусть Панда не надеется!) устроились в багажнике, и "девочки" уселись в машину. Мать устроилась рядом с отцом впереди и папкин Фольксваген-Туарег вырулил со двора, почти неслышный за шелестом тополей.
Город в основном спал. Магазины ещё не открылись и на улицах были только дворники, грузовики, развозившие молоко и хлеб, да поливалки-подметалки, возвращающиеся в гараж. Папа лихо рулил по улицам, рассказывая матери про работу:
- И представляешь, дурья башка, говорю ему - не ставь Петровича в щитовую - опять нажрётся и что-нибудь учудит. Так нет же - упёрся, как баран. Ценный, говорит, Петрович кадр. Ну в том, что Петрович кадр, я уже давно не сомневаюсь. Принял, конечно же прямо с утра. А тут главный рубильник в третьей щитовой вышибло. Ну этот "кадр" попёрся включать. И вместо того, чтобы дёрнуть за рубильник что есть дури, он его потянул, как девку, не скажу за что.
Мать расхохоталась.
- И что?
- А то! Что когда рубильник такой мощности пытаешься "плавно" включить, там дуга такая появляется, что может и насмерть уложить. А этот... забыл, понимаете ли! Да у него стажу двадцать пять лет! Это ж сколько выпить надо!?
Все заулыбались. За окнами мелькали магазины и первые домохозяйки, выползающие на улицы.
- Короче говоря - иду я мимо третьей щитовой, слышу - внутри - ДЫЫЫЫННЧЬ!!! - и вылетает из дверей Петрович задницей вперёд, а от рукавов на спецовке дым валит.
Женщины представили Петровича, гордо вылетающего из щитовой и реющего над асфальтом, оставляя за собой дымный шлейф. Машина заполнилась смехом и пырсканием.
- А рубильник он включил? - хором спросили женщины.
- Включиииил... - улыбнулся отец, выруливая на трассу и переключая скорость.
Туарег взрыкнул и стал быстро набирать скорость, становясь похожим на взлетающий самолёт. В открытые окна ворвался встречный ветер и весело заметался по кабине, как игривый щенок. Мать и отец тихо говорили о своём, позабыв на секунду о дочери...
...А она чувствовала, что летит вниз, что земля приближается, и белые рукава её платья развеваются, как крылья...
Засигналила встречная машина, тут же пропав позади. Деревья пулемётными очередями уносились назад. Отец смотрел на дорогу, и шуршали в багажнике пакеты.
Вдалеке замаячили горы. До них, казалось, рукой подать, но кто был в горах, тот знает, как обманчиво это ощущение. Прошло полчаса и летящий как пуля джип, вьехал в предгорья и заворочался на горной дороге.
Странное чувство приблизилось. В голове снова зазвучали слова незнакомца с остановки. Она разглядывала горы и думала о том, почему у неё ничего не получается с мужиками. До тех пор, пока шёл обычный дружеский трёп, всё было нормально, но как только парень пытался сократить дистанцию, - у неё моментально пропадал интерес и к нему и ко всему мужскому населению планеты вообще. Те мужики, которые обожглись на этом, считали, что она просто капризная стерва. Некоторые, впрочем, не теряли надежды.
Из-за поворота появилась башня старого замка. Перед глазами замельтешили картинки как будто какой-то безумец яростно издевался над калейдоскопом. Воздух застрял в горле, а под левой лопаткой острая боль ударила по нервам.
- Папа. Останови. - сказала она деревянным голосом.
Отец не задумываясь усмирил стадо лошадей под капотом "Туарега". Мать встревожено обернулась и увидела совершенно бледное лицо дочери. Не дав родителям опомниться, она выскочила из машины и побежала к башне.
- Подождите меня внизу! Я скоро вернусь!
Ступени бесконечной спиралью уходили вверх. Пахло сыростью и далёким прошлым. Дыханья уже не хватает, но выход близко. Куски картинок мечутся перед глазами и хлещут по лицу, как злой дождь поздней осенью. Злой...
Она стоит наверху. Ветер треплет волосы. Ну вот. Теперь она видит. Видит ту, картинку, которая всегда вылезает, когда закрываешь глаза. Злой. Он стоит перед ней и лицо искажено яростью. На ней белое платье.
- Ты продажная шлюха! - кричит он. - Я поверил тебе! Ты ответишь за позор всей нашей семьи!
В его руках появляется кинжал и сильным движением притянув её к себе, он вонзает его ей в спину.
- Прощай, неверная! - слышит она за спиной, и тугая волна воздуха ударяет в лицо. Он толкает её в спину и теряя опору под ногами она видит приближающуюся землю. Это конец.
Она открывает глаза. Незнакомец с остановки стоит перед ней, привалившись к краю башни.
- Ты пришёл.
Он кивнул.
- Ты видел эту картинку тоже?
Он кивнул снова.
- И что теперь? - спросила она.
- Осталось вспомнить имена.
Она наморщила лоб.
- Его звали... Георгий...
Незнакомец ждал.
- А меня... К... нет... да... Кассандра!
Огромная волна смыла боль. Утреннее солнце улыбалось ей. Горы чёрными силуэтами стояли вокруг. А разноцветные облака птицами парили в небе.
Теперь Лена могла любить.
Когда она обернулась, незнакомца со странной улыбкой уже не было. Внизу урчал папин Туарег, и ветер нежно гладил её лицо.
Она радостно побежала вниз, к новой жизни. Жизни, где она снова сможет любить.
Скромный человек тихо стоял привалившись к сосне и улыбаясь глядел ей вслед.