Ожсянкин Петр : другие произведения.

Иван Дятлов - зведный инспектор. ч.1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Юридические услуги. Круглосуточно
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Продолжение романа «Иван Дятлов - историк с Земли». После возвращения на Землю, Иван Дятлов уволен из Института Истории. Он принимает предложение о новой работе - стать инспектором внеземной спецслужбы. Иван получает то чего он хотел - независимость, риск и возможность действовать самостоятельно. Вот только чему это его приведёт?

   ​

Глава 1. Возвращение

  Иван Дятлов сидел в тесной каюте транспортного челнока, глядя в иллюминатор, за которым мерцала Земля — голубой шар с белыми вихрями облаков. Сердце его билось неровно, и дело было не только в перегрузках во время перехода.

  Земля.

  Слово, которое за годы на Мортиане казалось ему почти забытым сном. Там, среди средневековых замков и городов-государств, с их королями, епископами, интригами и войнами, Земля постепенно превращалась для него в отдалённое воспоминание. Но теперь, когда он возвращался, воспоминание становилось явью — пугающей и неумолимой.

  Рядом на полу в ящиках и контейнерах лежали плоды его работы: дневники, записи, образцы, тысячи страниц рукописей, схем, видео, микрофильмов, этнографических заметок — материалов хватило бы на десяток докторских диссертаций. Он собрал всё, что мог, чтобы рассказать людям о Мортиане — о планете, где он прожил больше десяти лет, наблюдая и поневоле вмешиваясь.

  Вот только… примут ли его?

  Иван вспомнил инструкции, данные перед отлётом: «Наблюдать. Не вмешиваться. Не воздействовать на ход истории.»

  Он вспоминал, как это всё рушилось. Арест Сфандры, восстание, заговоры, вторжение Даннелиан… Не вмешаться было невозможно. Он стал героем и злодеем Мортиана одновременно.

  — Челнок, код «22/18-5», приготовьтесь к стыковке, — прозвучал голос диспетчера.

  — Принято, — отозвался пилот, и Иван почувствовал, как лёгкое дрожание пробежало по корпусу.

  Стыковочный шлюз. Там, за порогом — Станция. А потом - Земля. Люди. Комиссия. Суды.

  Иван закрыл глаза, на мгновение представив, что всё это лишь сон, и он снова в покоях Исабеллы, а за окнами — рёв толпы и звон мечей. Но щелчок отстёгнутого ремня и резкий запах воздуха из шлюза вернули его к реальности.

  За его спиной шлюз закрылся с тихим шипением. Иван шагнул в белые коридоры станции, туда, где его ждала судьба. Где решится, останется ли он героем — или станет изгнанником.

  Началось.

  — Доктор Дятлов, — раздался сухой голос, — пройдите с нами. Комиссия ждёт.

  У входа в зал его встречала группа людей в строгих серых костюмах, с холодными глазами и планшетами в руках. Никто не улыбнулся. Никто не протянул руки. Иван понял, что опасался не зря.

  — Иван Алексеевич Дятлов, — сказал старший офицер, — вам вменяется превышение полномочий, нарушение Протокола Невмешательства и дестабилизация планетарной цивилизации Мортиан. Вы отстранены от всех научных программ до разбирательства.

  Иван хотел что-то сказать — защитить себя, напомнить о спасённых жизнях, о предотвращённой катастрофе, — но голос застрял в горле. Он только смотрел, как сотрудники службы контроля в перчатках и с равнодушными лицами выносили ящики с его записями.

  — Всё, что вы привезли, будет изучено. Если ваши действия будут признаны нарушением, материалы будут изъяты, — добавил офицер. — Следуйте за нами.

  Иван глубоко вдохнул. Он знал, что этот момент наступит. Но всё равно надеялся, что Земля — его Земля — встретит его милосерднее.

  Иван вышел из парадных дверей Института Внеземной Истории и невесело усмехнулся. Он огляделся — и сердце сжалось от странного смешанного чувства. Земля… та самая, ради которой он когда-то покинул всё. Та самая, которая теперь казалась ему почти чужой.

  Перед глазами тянулись чистые газоны, ухоженные лужайки, над которыми скользили лёгкие флаеры — тонкие летающие платформы, разносящие посылки и пассажиров. По аллеям прохаживались компании весёлой молодежи — они смеялись, переговаривались, флиртовали, едва прикрытые модными полупрозрачными накидками и голографическими аксессуарами. Их смех звенел, как хрустальное эхо, а в воздухе витал аромат цветов из автоматических распылителей.

  Иван медленно вдохнул. «Отвык…» — мелькнуло в голове. Долго же он жил там, на Мортиане, где всё было иначе: запах дыма от костра, на котором Гарм, его верный слуга, жарил бараньи окорока; тяжёлые, грубые запахи людных площадей; звон мечей, крики торговцев. Здесь же — стерильность, лёгкая синтетическая отдушка, спокойное, почти сонное благополучие.

  Желудок напомнил о себе коротким, но настойчивым урчанием. Иван усмехнулся ещё шире и двинулся к ближайшему кафе. Оно выглядело, как и всё вокруг, безупречно — стекло, хром, мягкий свет и приветливый голографический официант, предлагающий “новейшие гастрономические впечатления”. Иван заказал что-то из местных деликатесов — набор маленьких порций, похожих на произведения искусства, но с чуть ощутимой синтетической ноткой.

  Устроившись за столиком у окна, он раскрыл планшет и принялся просматривать утренние сводки. Политика, экономика, открытия, скандалы… Всё это казалось одновременно знакомым и неважным. Мир жил своей жизнью, и он, Иван Дятлов, был ему почти ненужен.

  Косым взглядом он отметил отражение в окне — усталое лицо с морщинками у глаз, чуть взъерошенные волосы, взгляд, который видел слишком многое. Он почти не слышал лёгкой музыки кафе, почти не чувствовал вкуса еды. Перед внутренним взором вставали картины Мортиана: песчаные дороги, каменные стены, лица людей, которых он уже, возможно, никогда не увидит.

  Вдруг в новостной ленте всплыло:

  «Институт Внеземной Истории подтверждает: комиссия продолжит расследование по делу Ивана Дятлова. Подробности вечером.»

  Иван положил вилку, посмотрел в окно.

  «Ну что ж…», — подумал он. — «Похоже, ещё рано было мечтать о покое.»

  Он почти машинально жевал, вяло поглядывая на экран планшета с новостями, но мысли его были далеко.

  Что теперь?

  Из науки его, похоже, отстранили. Если и не уволят немедленно, то бросят гнить на какую-нибудь скучную должность без командировок, без экспедиций, без работы, которой он жил и дышал. А впереди — сто, двести лет жизни. На что их потратить?

  Он усмехнулся — криво, устало. Подумал о Гарме, о старых товарищах с Мортиана, о людях, которых оставил. Там он был кем-то. Здесь — почти никем.

  В этот момент рядом раздался мягкий голос:

  — Иван Дятлов?

  Иван поднял глаза. Перед ним стоял мужчина — высокий, стройный, с холёным лицом, в безупречном, чуть щегольском деловом костюме. Тот легко улыбнулся и, не дожидаясь приглашения, сел напротив.

  — Очень рад наконец встретиться с вами, — произнёс он, откинувшись на спинку кресла с видом человека, который чувствует себя хозяином любой ситуации.

  — О чём речь? — хмуро спросил Иван, не скрывая раздражения. Он был не в настроении для светских разговоров.

  — Да так, о разном, — отмахнулся незнакомец, отхлебывая напиток из прозрачного стаканчика.

  Незнакомец молчал, разглядывая Ивана изучающим взглядом. Иван тоже в свою очередь молча изучал незнакомца.

  — Не хотите ли сменить, так сказать, стезю работы? — с легкой улыбкой и без тени смущения перешел к делу незнакомец. Его глаза, холодные и внимательные, оценивающе скользнули по лицу Ивана, будто взвешивая его прямо на месте.

  Иван чуть поморщился.

  — А вы, собственно, кто? — устало спросил он, отставляя в сторону почти нетронутое блюдо.

  — Ах да, простите! — незнакомец легко хлопнул себя по груди. — Лоренс Малькольм, отдел внешних операций корпорации «Прометеус Глобал». Мы давно следим за вашим… хм… необычным профилем. Знаете ли, не каждый день ученый с Земли превращается в живую легенду на отсталой планете. И уж точно не каждый день возвращается домой живым.

  Иван криво усмехнулся, откинувшись на спинку кресла.

  — Легенда… Ха. Скорее, головная боль для начальства.

  — Вот именно, — подхватил Лоренс, склонив голову чуть набок. — А значит, для кого-то — ценнейший актив. Думаете, в Институте вы были нужны? Вы были там винтиком. А у нас… — он чуть подался вперед, — у нас вы сможете быть кем-то гораздо большим.

  — Кем, например? — Иван прищурился. — Шпионом? Дипломатом? Рекламным лицом таблеток от бессмертия?

  Лоренс рассмеялся. Смех был легким, почти искренним, но в глазах оставалась расчетливая искра.

  — Не совсем. Но если коротко: мы ищем людей, способных действовать вне инструкций. Тех, кто умеет принимать решения там, где протоколы бессильны. Там, где нужен опыт. Живой опыт, а не алгоритмы. Вы — редкий экземпляр, Дятлов.

  Иван молча смотрел на собеседника. В голове роились мысли. Уйти из науки? Стать… кем? Агентом корпорации? Человеком, который больше никогда не вернется на Мортиан — но который сможет снова испытать то, ради чего когда-то ушел с Земли: риск, неизвестность, открытие.

  — И что вы предлагаете? — наконец спросил он.

  Лоренс улыбнулся чуть шире.

  — Для начала — контракты. Для продолжения — новые миры. Мы не институт, Иван. Мы не боимся грязных рук. А вы… вы, кажется, тоже.

  Иван вздохнул, опустив взгляд в чашку с остывшим кофе.

  Сто лет впереди…

  Время, чтобы решить, кем он хочет быть. Время, чтобы выбрать: затхлый кабинет с запылёнными трудами — или снова шагнуть в космос.

  — Давайте-ка расскажите подробнее, Лоренс, — медленно произнёс он, поднимая глаза. — Что за миры вы мне предлагаете?

  

  — Для начала, разумеется, вам придётся пройти подготовку, — с лёгкой улыбкой сказал Лоренс, чуть склонив голову. — Это уж так полагается, без этого никак. А потом начальство посмотрит, на какую работу вас направить. Могу только обещать, что это будет опасно и очень необычно.

  Иван посмотрел на него долгим взглядом, в котором смешались усталость, ирония и, едва заметная, но отчётливая искра любопытства. Он сделал последний глоток остывшего кофе, опустил чашку на блюдце и, чуть качнув головой, выдохнул:

  — Ладно…

  В этот момент он понял, что выбора у него, собственно, уже не осталось. Какие-то силы, возможно, уже решили всё за него — ещё тогда, когда он взялся за дела Мортиана, нарушая протоколы, спасая людей, вмешиваясь в чужую историю. Теперь он просто двигался по течению, позволяя событиям разворачиваться. Пока всё не выяснится. Пока он не узнает, зачем ему это нужно.

  Лоренс чуть приподнял бровь, а на его лице промелькнула удовлетворённая улыбка.

  — Отлично, Иван. — Он резко встал из-за стола, отряхнул рукав. — Завтра вам пришлют детали. Будьте готовы к новому миру. Или, точнее сказать… к множеству миров. — Он чуть наклонился вперёд: — И знайте, за вами наблюдают уже давно. И вас, Дятлов, выбрали не просто так.

  С этими словами он развернулся, оставив в воздухе лёгкий след одеколона и невыясненных вопросов. Иван ещё некоторое время сидел, глядя в пустоту за окном. Где-то вдали по небу медленно проплывал флаер. Молодёжь смеялась за соседним столиком. А он — он ощущал, как в нём пробуждается что-то давно забытое. Ощущение предвкушения. Риска. Жизни.

  Ну что ж… посмотрим, куда меня занесёт на этот раз.

  

   ​

Глава 2. Первое задание

  — Проходите, Дятлов.

  Иван вошёл в кабинет. Здесь, в штабе «Прометеус Глобал», всё выглядело безупречно: серые стены с лёгким металлическим отливом, голографические панели, мягкое освещение. За столом сидел мужчина лет сорока с цепким взглядом, слегка седеющей височной линией и суровым лицом. Это был его куратор — Рейн Кессел, начальник отдела полевых операций.

  — Садитесь, — сказал Рейн, кивая на кресло. — Поздравляю с окончанием курса. Не расслабляйтесь, ваш отпуск — вот этот разговор.

  Иван сел, скрестив руки. Он уже привык, что времени на раскачку ему никто не даст.

  — Задача простая. На бумаге, — продолжал Рейн, выводя на панель изображение. — Шахтёрская колония Кайрос-7, внешний пояс. Титановые руды. Проблемы начались месяца два назад: поломки, аварии, потери людей, а теперь — протесты. Рабочие требуют смены управления, некоторые сектора бастуют. Некоторые покидают колонию или хотят покинуть. Руководство запрашивает помощь.

  На экране сменялись кадры: разбитая техника, толпы рабочих с плакатами, разрушенные секции шахт.

  — Задачи следующие, — Кессел отбил пальцами ритм по столу:

  — Первое: выяснить, что происходит.

  — Второе: стабилизировать ситуацию.

  — Третье: если есть саботаж — вычислить и нейтрализовать диверсантов.

  — Сколько у меня времени? — хрипло спросил Иван.

  — Как всегда: меньше, чем нужно, — усмехнулся Рейн. — Официально ты едешь как советник по конфликтам. Неофициально — ищешь, кто подтачивает колонию изнутри. Местные начальники либо не справляются, либо в сговоре.

  Рейн наклонился вперёд, глаза прищурились:

  — Смотри в оба, Дятлов. Твои успехи на Мортиане здесь никого не волнуют. Провалишься — вернёшься на Землю, но не сюда, — он ткнул пальцем в эмблему отдела, — а прямиком на пенсию. Или в морг.

  Иван тихо вздохнул.

  — Хорошо. Когда отправление?

  — Через три часа. Тебя встретят на станции Ариадна, пересадка — и сразу на Кайрос-7. Время в пути двое суток. Читай материалы. — Рейн бросил ему плоский планшет. — Вопросы?

  Иван встал, коротко кивнул:

  — Один. Почему я?

  Кессел чуть усмехнулся.

  — Потому что ты умеешь видеть то, что остальные игнорируют. Добро пожаловать в команду, Дятлов. И не подведи.

  Иван сжал планшет в руке, развернулся и вышел, чувствуя, как всё его тело наливается напряжением. Снова незнакомый мир, снова неизвестность, снова игра на грани. Он чувствовал, что этот прыжок — не просто проверка. Это начало чего-то большего.

  

  — Еще вопросы есть? — произнёс Кессел, дежурным тоном, впрочем, явно не ожидая, что вопросы последуют.

  Иван поднял взгляд.

  — Каковы мои полномочия?

  Кессел хмыкнул, уголки губ дёрнулись в полуулыбке.

  — Практически любые… — он сделал паузу, — в пределах инструкций, разумеется.

  Иван чуть наклонил голову, внимательно глядя на куратора.

  — А если обстоятельства потребуют нарушить инструкции?

  Кессел рассмеялся — коротко, без веселья. Встал, тем самым давая понять, что разговор окончен.

  — Ну тогда ты их нарушишь, — бросил он через плечо. — Всё, Дятлов. Иди, собирайся. Времени нет.

  Иван ещё секунду сидел, а потом медленно поднялся, чувствуя, как привычное холодное волнение пробирается под кожу. Он знал: игра начинается.

  

  Иван едва успел в космопорт — его багаж сканировали на ходу, а электронный билет мелькал в руке, пока он прорывался сквозь поток пассажиров. У стойки регистрации девушка с изящными чертами лица взглянула на его имя — и, узнав, тут же расплылась в затейливой улыбке.

  — Иван Дятлов? — её голос прозвучал чуть тише, чем обычно, но с лёгкой, почти заговорщической интонацией. — Приятного полёта, профессор.

  Иван кивнул, устало усмехнувшись. Его узнавали. Люди помнили процесс, газеты, заголовки, споры на форумах. Это была слава, но неприятного толка, от которой он бы с радостью отказался.

  Челнок, тяжёлый, с широким фюзеляжем, уже стоял у начала стартовой полосы, окутанный клубами испарений газов из топливных баков. Иван спешно прошёл по посадочному коридору, поднялся на пассажирский ярус, нашёл своё место у иллюминатора и, опустившись в кресло, привычным движением пристегнулся ремнями.

  Табло мигнуло: «Пассажирам: пристегнуться. Подготовка к старту.»

  Челнок начал медленно катиться по полосе. Сначала еле заметная вибрация, потом толчок, и вот уже стартовые ускорители с ревом включились. Иван почувствовал, как тело вжимается в кресло, а невидимая рука перегрузки опускается на грудь. Челнок оторвался от земли и взмыл вверх, круто набирая высоту.

  Через десять минут они миновали атмосферу, и впереди раскинулась чёрная бездна космоса, расцвеченная нитями звёзд. Несколько минут ощущений, которые Иван всегда считал самыми странными: невесомость, лёгкое подташнивание, будто кто-то отцепил его от самой планеты.

  Пилоты занялись ориентацией челнока и проверкой систем, а спустя пару часов, когда корабль вышел за пределы орбиты, активировались варп-двигатели. Пространство за бортом дрогнуло — и звёзды превратились в сверкающие нити.

  Путешествие началось.

  Когда зажглись зелёные индикаторы, разрешающие вставать, пассажиры с облегчением отстегнулись. По салону лайнера заскользила стюардесса, раздавая напитки и приветливо улыбаясь. Вокруг зазвучали разговоры, смех, шорох упаковок.

  А Иван остался сидеть. Он смотрел в иллюминатор, на тёмное, искрящееся пространство — и думал. Думал о том, что произошло с ним за эти полтора месяца после возвращения на Землю. О суде. О допросах. О кураторах и инструкторах. О том, как легко из учёного он превратился в солдата — и о том, зачем ему это всё теперь.

  Он почувствовал, как стюардесса склонилась рядом.

  — Что-нибудь из напитков? — спросила она мягко.

  — Воды, — тихо ответил он, не отрывая взгляда от окна. — Только воды.

  Она ушла, а он всё сидел и смотрел вперёд, туда, где впереди ждали новые миры — и новые испытания.

  Иван сидел, глядя в иллюминатор, и ловил себя на странных мыслях. В кого он, собственно, теперь превратился?

  Учёный, исследователь, историк — всё это осталось где-то там, в прошлом, на страницах отчётов, в архивах Института. А теперь? Теперь он был кем?

  Солдатом? Но у него не было ни воинского звания, ни привычки слушаться приказов без вопросов.

  Шпионом? Возможно. Ему предстояло выяснить то, что скрыто.

  Дипломатом? Отчасти. Его задача — не только искать виновных, но и удержать шаткий мир.

  Разведчиком? Без сомнения. Он должен был изучить незнакомую обстановку, проникнуть в самую суть происходящего.

  Сотрудником спецслужб? Пожалуй, теперь и это тоже. Хотя по-прежнему звучало чуждо и не по нему.

  Или, может, он стал всем этим сразу — солдатом без мундира, шпионом без маски, дипломатом без официального статуса, разведчиком без карты. Человеком, который шагает туда, куда другие идти не хотят.

  Иван чуть усмехнулся, чувствуя, как что-то немного горькое поднимается внутри. Он всегда знал, что жизнь не позволит ему остаться просто наблюдателем. И вот — не позволила. Теперь он был игроком. На настоящей доске, где ставки — не идеи, а человеческие жизни.

  Он сделал глоток воды, оперся локтем о подлокотник и закрыл глаза. Впереди его ждали долгие сутки пути — и ещё более долгие недели на Кайрос-7. И лишь одно он знал наверняка: назад пути больше нет.

  Чтобы скоротать время, Иван достал планшет и, найдя нужный файл, погрузился в чтение инструкций.

  На первый взгляд задание выглядело почти банально.

  Обычный рабочий конфликт. Шахтёры недовольны условиями, устаревшим оборудованием, частыми поломками и переработками. Руководство обвиняют в жадности и некомпетентности. Рабочие бастуют, аварии множатся, производство стоит на грани срыва. В отчётах — стандартный набор: требования повысить зарплаты, модернизировать шахты, заменить управленцев.

  Но Иван нахмурился. Его опыт подсказывал: если бы всё было так просто, его бы не послали. Обычно подобные дела решались местными переговорщиками, без вмешательства с Земли, тем более без вызова человека с таким послужным списком, как у него.

  Он прокручивал страницы, быстро выхватывая глазами ключевые слова:

  «необъяснимые сбои… подозрения на диверсии… исчезновение материалов… появление подозрительных лиц среди техобслуживания…»

  И вот здесь его внутренний компас дрогнул.

  Что-то не стыковалось. Бунт начался после серии аварий, а не наоборот. Причём аварии слишком «удачные», слишком хорошо рассчитанные, чтобы вызвать максимальный резонанс и протесты. Некоторые пострадавшие в отчётах фигурировали с пометками о странных обстоятельствах. А среди новых работников, как заметил один из местных инженеров, мелькали люди, которых никто толком не знал и чьи досье хранились только на периферийных серверах.

  Необычно. Подозрительно.

  Иван откинулся на спинку кресла, покачивая планшет в руке. Ещё не разобравшись до конца, он уже чувствовал: его ждёт не просто рабочий конфликт. Его ждёт клубок интриг, где за бастующими и авариями могут стоять куда более серьёзные игроки. Вопрос был лишь в том, кто они — конкуренты, местные радикалы или кто-то изнутри самой корпорации.

  Он улыбнулся краешком губ. Ну что ж, Кайрос-7, посмотрим, что ты мне приготовил.

  На пересадочной станции Ариадна, едва Иван сошёл по трапу после стыковки шаттла, он сразу заметил девушку, ожидавшую его возле шлюза. Высокая, стройная, в серо-синем комбинезоне с эмблемой «Прометеус Глобал» на плече, она выделялась из толпы своим спокойствием и уверенностью. Волосы цвета светлого золота были убраны в тугой хвост, а на лице играла лёгкая, чуть смущённая улыбка.

  — Доктор Дятлов? — она шагнула вперёд и протянула руку. — Здравствуйте. Меня зовут Лиа Винтер. Мне поручено вас встретить, сопроводить и сделать всё, чтобы ваше время на станции до пересадки было максимально приятным.

  Иван слегка усмехнулся, пожимая руку.

  — Благодарю, мисс Винтер. Хотя, боюсь, «приятное время» — это последнее, чего я ожидаю от командировки.

  Лиа чуть смутилась, но быстро собралась.

  — Ну, знаете, на Ариадне у нас есть свои маленькие радости: неплохой кофе, обзорная палуба с видом на Туманность Ориона, даже небольшой сад с земными растениями. — Она мягко улыбнулась. — Ваш шаттл на Кайрос-7 отправляется через шесть часов, так что, если пожелаете, я могу устроить вам экскурсию или хотя бы показать, где можно отдохнуть.

  Иван оглянулся на поток пассажиров, торопливо снующих мимо, и глубоко вздохнул.

  — Думаю, кофе — это то, с чего стоит начать. А там посмотрим.

  — С удовольствием! — Лиа легко кивнула, делая приглашающий жест. — Следуйте за мной.

  Пока они шли по сверкающим коридорам станции, Иван поймал себя на мысли, что, несмотря на все свои мрачные предчувствия, он начинает чувствовать лёгкое любопытство. Что ж, если эти несколько часов даны ему для передышки, возможно, стоит позволить себе короткий момент покоя — перед тем как нырнуть в омут Кайроса-7.

  Они зашли в небольшое кафе на обзорной палубе, где иллюминаторы открывали вид на переливающееся звёздное поле и далёкую Туманность Ориона. Иван отметил про себя, что кафе почти пустое — пара усталых пилотов в углу, двое техников за соседним столиком и самодовольный администратор, что-то печатавший на планшете у окна.

  Лиа ловко заказала два кофе — местная смесь с добавлением какао, как она пояснила, «чтобы не только взбодрить, но и подсластить день». Они устроились за стойкой, откуда хорошо было видно и зал, и обзорное окно.

  — Итак, — начала Лиа, осторожно обдувая пенку на чашке, — каково это — вернуться домой после стольких лет?

  Иван чуть усмехнулся, опершись локтем на стойку.

  — Честно? Будто с одной чужой планеты переселился на другую. Земля изменилась. Или, может, я изменился.

  — Думаю, и то и другое, — мягко сказала Лиа, её голубые глаза с интересом наблюдали за ним. — Знаете, о вас здесь много говорили. Только и разговоров, что «Дятлов, тот самый, с Мортиана». Многие завидуют… а некоторые — восхищаются.

  — Надеюсь, это не помешает тебе выполнять работу? — с иронией пробормотал Иван.

  Лиа легко рассмеялась, чуть откинувшись назад.

  — Не больше, чем симпатичный клиент за стойкой, — сказала она с едва заметным оттенком флирта. — Но, если честно, я люблю свою работу. Даже когда приходится водить «легенд». — Она чуть подалась вперёд, шёпотом добавив: — И ты гораздо приятнее, чем один профессор, которого я сопровождала в прошлом месяце. Он всю дорогу жаловался на еду и гравитацию.

  — А я, выходит, терпеливее? — прищурился Иван, улыбаясь уголком губ.

  — Ты… загадочнее, — улыбнулась Лиа, склонив голову чуть набок. — Знаешь, Иван, если бы не расписание, я бы, наверное, с удовольствием показала тебе кое-что, что не входит в стандартную экскурсию. — Она чуть прикусила губу, играя взглядом.

  Иван слегка усмехнулся, чувствуя, как напряжение последних недель странным образом рассеивается. После всех допросов, инструктажей и беготни по кабинетам Земли — просто сидеть в полупустом кафе, разговаривая с красивой девушкой, казалось почти непозволительной роскошью.

  — Жаль, — тихо сказал он, — что у нас всего шесть часов.

  Лиа вздохнула с притворным сожалением.

  — Жизнь полна несправедливостей. Но кто знает… может, пути снова пересекутся. А пока — предлагаю не тратить эти часы зря.

  Иван кивнул. Он смотрел на неё, на звёзды за окном — и понимал, что даже перед прыжком в опасность, жизнь всегда оставляет место для чего-то удивительно простого и человеческого.

  Оставшиеся часы до отлёта они провели в каюте Лии — тесной, но удивительно уютной. За стенами шумела станция, слышался приглушённый гул систем, мелькали тени проходящих мимо людей, но здесь, внутри, будто образовался отдельный, маленький мир.

  Сначала они просто сидели рядом, разговаривая и смеясь, но разговоры становились всё тише. Лиа наклонилась к Ивану чуть ближе, её рука невзначай легла ему на плечо. Он ответил лёгким прикосновением к её щеке, и в этот момент всё, что их разделяло, исчезло. Их губы встретились в мягком, тёплом поцелуе — сначала осторожном, как первый шаг в неизвестность, потом — всё более уверенном, жадном, нежном.

  Они будто наполняли друг друга тем, чего так долго не хватало обоим: теплом, близостью, настоящим человеческим прикосновением, без обязанностей, без ролей. Иван чувствовал, как её дыхание смешивается с его, как её пальцы скользят по его плечам, как её шёпот тает у него на губах. Время для них остановилось.

  Когда они наконец замерли, тихо лежа рядом, Лиа прижалась щекой к его груди, проведя пальцами по его руке.

  — Жаль, что ты улетаешь, — едва слышно прошептала она. — Мне давно не было так… спокойно.

  Иван улыбнулся, запустив пальцы в её мягкие светлые волосы.

  — А мне давно не было так тепло. Спасибо тебе.

  Но часы неумолимо тикали. Когда прозвучало напоминание о посадке, они быстро оделись, бросая друг другу украдкой взгляды и улыбки. Лиа, заметно раскрасневшись — то ли от лёгкого смущения, то ли от спешки, — проводила его до шлюза.

  Возле посадочного коридора она вдруг остановилась, сжала его руку и тихо, почти шёпотом сказала:

  — Береги себя, ладно? Я… буду ждать новостей.

  Иван склонился и на секунду коснулся губами её лба.

  — Береги и ты себя, Лиа. Кто знает… может, ещё встретимся.

  Она проводила его взглядом, пока он не скрылся за шлюзом, и только тогда выдохнула, сжимая пальцы, которыми ещё минуту назад держала его руку. А Иван, проходя по коридору к шаттлу, всё ещё чувствовал её тепло на коже и уносил с собой редкое ощущение: где бы он ни оказался, где-то там, на станции Ариадна, будет человек, который запомнит его не только как легенду, но и как просто мужчину.

  

   ​

Глава 3. Кайрос

  Перелёт до Кайрос-7 прошёл без приключений. Иван, утомлённый событиями последних дней, тихо дремал в кресле, слегка наклонив голову, укрытый пледом, который ему заботливо предложила стюардесса. Он проснулся освежённым и бодрым, когда над салоном прозвучало объявление:

  — Уважаемые пассажиры, шаттл начинает снижение в атмосферу Кайрос-7. Просим вас занять свои места и пристегнуть ремни.

  Привычный гул двигателей, лёгкий толчок, когда нос корабля вошёл в атмосферу, рычащий рев плазмы, скользящей по обшивке — всё это Иван знал наизусть. Несколько коротких ударов при касании посадочной полосы, замедление — и вот, наконец, мягкая остановка.

  Иван шагал по трапу энергично, чуть улыбаясь про себя. Он чувствовал, как вместе с тяжестью гравитации на плечи легла и тяжесть новой миссии — но это его не пугало. Он был готов.

  На посадочной площадке его ждали двое: высокий, подтянутый мужчина в фирменной форме с эмблемой «Прометеус Глобал», по-военному коротко стриженный, и молодая женщина с густыми тёмными волосами, собранными в аккуратный пучок.

  — Добро пожаловать, доктор Дятлов, — сдержанно произнёс мужчина, протягивая руку. — Ларс Хейл, департамент логистики. Это моя коллега, Марина Дювал, служба приёма. Мы отвезём вас к администрации.

  Вскоре Иван уже сидел в комфортабельном флаере с панорамными окнами, который мягко скользил по магистрали через колонию. Он с интересом наблюдал за пейзажем: невысокие купола над жилыми секторами, шахтёрские буровые платформы вдали, сети трубопроводов, сверкающие в лучах местного светила.

  Здание администрации оказалось современным, с минималистичной архитектурой: стекло, металл, энергосберегающие панели. У входа его встретила администратор колонии — Валерия Моррис, женщина средних лет, с выразительными серо-зелёными глазами, короткой стрижкой и крепким, уверенным рукопожатием.

  — Доктор Дятлов, рада видеть. Слышала о вас ещё до вашего прибытия, — сказала она с лёгкой, чуть напряжённой улыбкой. — Надеюсь, это начало продуктивного сотрудничества.

  В конференц-зале Иван познакомился с ключевыми людьми:

  Руководитель шахтёрских работ — Джонатан Крейн. Высокий, крепкий мужчина с загорелым лицом, густыми бровями и голосом, хриплым от постоянного крика на производстве. Рубаха слегка помята, на рукавах — следы пыли. Он стиснул руку Ивана с такой силой, что тот невольно напрягся.

  — Здорово, профессор. Посмотрим, что вы можете сделать с этим бардаком. Мы тут на пределе.

  Начальник службы безопасности — Марио Сантос, коренастый, невысокий, с тёмными глазами и спокойной манерой говорить. В его взгляде читалась привычка всё замечать и ни во что не вмешиваться без приказа. Он коротко кивнул Ивану:

  — Рад знакомству. Если понадобится охрана или информация — обращайтесь. Но учтите: люди на взводе.

  Сотрудники службы быта — Эмма Чжао и Рафаэль Бреннер, молодая пара, занимающаяся жизнеобеспечением, распределением питания и бытовыми вопросами. Эмма — миниатюрная, улыбчивая, с живыми глазами; Рафаэль — высокий, спокойный, с мягким голосом. Они с энтузиазмом объяснили Ивану, что жители колонии устали не только от работы, но и от постоянных перебоев с водой и энергией.

  Представитель офиса «Прометеус Глобал» на месте — Тревор Линд, аккуратный, почти чрезмерно вежливый мужчина в безупречном костюме. Он выглядел так, словно ошибся адресом и вместо колонии попал сюда с корпоративного бала на Земле. Его задача — собирать отчёты и «держать руку на пульсе» интересов корпорации.

  Иван чувствовал взгляды — настороженные, изучающие, сдержанно-скептические. Он знал: сначала его будут воспринимать как чужака. Но это его не пугало. Он привык зарабатывать доверие действиями.

  — Ну что ж, — подумал Иван, оглядывая собравшихся. — Пора начать этот танец на пороховой бочке.

  Иван поспешно поселился в небольшой гостинице при административном секторе. Номер был скромный, но вполне удобный: узкая кровать с чистым бельём, шкаф, небольшой столик с голографическим терминалом и окно с видом на промзону, где под вечерним светом дымили шахтёрские установки. Он сбросил сумку на кровать, даже не распаковав вещей, бросил взгляд на себя в зеркало — усталое лицо, небритые щеки, но времени приводить себя в порядок, похоже у него не было, — и, вздохнув, вышел обратно в ночь.

  В здании «Прометеус Глобал» его ждали. Планёрка была назначена на вечер, когда смены пересекались, и все ключевые люди могли собраться вместе. Иван вошёл в конференц-зал — просторный, с длинным овальным столом и панорамным экраном, на котором бегала карта колонии, отмеченная мигающими точками аварий, протестов и ремонтных зон.

  Валерия Моррис, администратор колонии, открыла совещание уверенным голосом, предлагая Ивану коротко представиться. Он произнёс несколько слов — сдержанно, по делу, без лишних деталей, — и уселся, сложив руки.

  За следующие полтора часа сотрудники почти в унисон изложили то, что Иван уже знал из отчётов:

  — поломки оборудования;

  — несчастные случаи с гибелью рабочих;

  — забастовки в шахтах 3А и 3D;

  — обвинения в адрес руководства;

  — слухи о саботаже.

  Джонатан Крейн, руководитель шахт, периодически мял руками кепку, хмурился и всё время пытался вставить:

  — Мы делаем всё, что можем! Но если это диверсии — пусть Сантос с безопасниками работает, а нас не гнобят за каждый сбой!

  Марио Сантос, начальник охраны, говорил сдержанно, почти отстранённо:

  — Мы проверяем. Но доказательств пока нет. Слухи, да. Кто-то кого-то видел в секторах, где ему не положено быть. Пару новичков — мутные биографии. Но этого мало.

  Эмма Чжао и Рафаэль Бреннер осторожно добавляли:

  — Люди устали. Даже если проблемы технические, их воспринимают как предательство. Психология толпы. Тут нужно действовать быстро.

  Тревор Линд из офиса корпорации говорил почти исключительно языком отчётов:

  — Нам нужны стабильность и производительность. Репутационные потери недопустимы. Моя задача — доложить в головной офис, что ситуация под контролем. — Он взглянул на Ивана с лёгким оттенком недоверия. — Вы ведь с этим поможете, доктор Дятлов?

  Иван слушал, не перебивая, иногда делая короткие пометки на планшете. Его давно не удивляло, как мало люди внутри проблемы видят её полную картину. Все говорили о деталях, но никто — о связях между ними.

  Когда совещание закончилось, он поднялся.

  — Спасибо всем, — сказал он спокойно. — Завтра я спущусь в шахты. Хочу увидеть всё сам. А потом поговорю с рабочими. — Он перевёл взгляд на Валерию. — Вы не против, если я начну с самых проблемных участков?

  Валерия кивнула, чуть улыбнувшись.

  — Наоборот. Будем только рады. И, доктор Дятлов… — она встретилась с ним взглядом, — удачи. Она вам здесь пригодится.

  Когда Иван вышел из здания, на колонию уже опустилась ночь. Вдали мерцали огни ремонтных бригад, слышался глухой гул генераторов. Он глубоко вдохнул, чувствуя металлический привкус в воздухе, и подумал:

  Ну что ж, работа началась.

  После торопливого ужина в местной столовой — еда сносная, но с характерным привкусом синтетики, к которому Иван всё никак не мог привыкнуть — и короткого сна в гостиничном номере, Иван проснулся рано, с удивлением почувствовав себя бодрым. Он быстро умылся, принял душ и, уже освежённый, вышел на улицу.

  У проходной промзоны его встретил привычный для таких мест пейзаж: ряды металлических конструкций, высившиеся вышки, снующие туда-сюда люди в комбинезонах, гружёные электрокары, искры и треск сварки, лёгкий запах озона и пыли. Всё это напоминало десятки промышленных объектов, которые он видел на разных мирах, но Кайрос-7 казался особенно напряжённым — как сжатая пружина.

  Иван быстро занял место в открытом вагончике, который с шипением отправился по рельсам, петляя между штабелями контейнеров, к шахтным установкам. На месте его уже ждали двое сопровождающих — бригадир Сергей Вольф, коренастый мужчина с угловатыми чертами и хриплым голосом, и техник Алекс Рэмзи, долговязый парень с уставшими, но внимательными глазами. Оба крепко пожали Ивану руку.

  — Доктор Дятлов, рад знакомству, — сказал Вольф, — слышал о вас. Говорят, из тех, кто не боится спускаться вниз. Правильно. Сверху тут много не поймёшь.

  — Всё приготовили, — добавил Алекс, протягивая комплект снаряжения.

  Иван быстро надел комбинезон, застегнул молнии, поправил на голове каску с фонарём, зашнуровал тяжёлые сапоги и проверил респиратор. Воздух на поверхности уже был тяжёлым, а под землёй — почти ядовитым.

  Когда они вошли в клеть подъёмника, и массивная решётка с лязгом закрылась за ними, Иван ощутил лёгкий толчок — и начался долгий, мерный спуск. Мимо пролетали укреплённые металлические стены, кабели, поддерживающие конструкции. По мере углубления температура падала, а гул наверху затихал, уступая место влажной тишине подземного мира.

  — Придётся пройтись пешком по галерее 3A, — сказал Вольф, слегка наклоняясь к Ивану, чтобы перекричать шум подъёмника. — Там самое весёлое. Вчера в конце смены чуть насосы не заглохли, и пара ребят отказалась спускаться. Думаю, вам стоит с ними поговорить.

  Иван кивнул, прислушиваясь не только к словам, но и к голосам, к интонациям. Он знал: главное — не только увидеть своими глазами, но и услышать, почувствовать, кого здесь боятся, кто вызывает раздражение, а кто — уважение.

  Спустившись на нижнюю платформу, он почувствовал влажный, тяжёлый воздух, запах металла, ржавчины и чего-то, что сразу напомнило ему Мортианские подземелья — смесь страха и усталости, которую нельзя перепутать.

  — Доктор, — сказал Вольф, кивнув в сторону тоннеля, — вот там ваши рабочие. Ну что, идём?

  Иван глубоко вдохнул сквозь фильтр респиратора, поправил каску и направился вглубь тоннеля. Начиналась настоящая работа — та, ради которой он и приехал сюда.

  После короткого обхода галерей Ивану предложили передохнуть — его проводили в отдельное помещение, известное среди шахтёров просто как «блок отдыха». Это была относительно просторная комната с чистым кондиционированным воздухом, мягким светом и скамьями вдоль стен. Здесь можно было снять респиратор, расстегнуть куртку, глубоко вдохнуть чистого воздуха и наконец просто немного расслабиться. В углу гудел автомат с напитками, рядом стоял длинный стол, за которым обычно пили кофе, обсуждали смену или просто молчали, уставившись в одну точку.

  На одной из стен, за стеклянной перегородкой, располагался ряд пультов и мониторов, за которыми дежурили техники, отслеживающие состояние насосов, лифтов, буров и подачи воздуха. Экран с картой шахт мигал зелёными и жёлтыми индикаторами, время от времени вспыхивали красные сигналы, которые тут же гасли — работа шла непрерывно. Большая часть работы выполнялась автоматическими машинами. Но все равно люди требовались для наблюдения и ремонта капризной техники.

  В помещении собрали рабочую смену — человек семь: хмурые, загрубевшие от тяжёлой работы лица, широкие плечи, руки, исцарапанные и натруженные. Их представили Ивану по именам — Марк Стивенс, мастер смены; Кайл Брендон и Томас Хилл, механики; Рико Альварес, специалист по взрывным работам; Дэниел Чоу, техник-электрик, и ещё пара молодых шахтёров, что недавно пришли на работу.

  Стоило им рассесться, как начался шквал вопросов и требований:

  — Когда уже заменят эту рухлядь? Насосы сдохнут — все задохнёмся!

  — Смены адские! По двенадцать часов в пыли, а платят как за прогулку по парку!

  — Почему новые поставки задерживаются?

  — Нам обещали переработку оплатить — и где она?!

  Иван поднял руки, дождавшись, пока шум стихнет. Он говорил спокойно, терпеливо, не повышая голос:

  — Послушайте. Я здесь не представитель администрации и не из финансового отдела. Я — исследователь. Моё задание — понять, что здесь происходит: где сбои, почему участились аварии, что вас беспокоит и как смягчить напряжённость. Я не могу подписывать приказы о закупках, повышениях зарплаты или о новом оборудовании.

  На несколько секунд повисла тишина. Кто-то недовольно хмыкнул, кто-то пробурчал:

  — Ну, конечно, очередной наблюдатель…

  Иван продолжал, глядя каждому в лицо, спокойно, но твёрдо:

  — Я хочу услышать вас. Каждого. Что именно мешает вам работать, что вас злит, где слабые места. Чем точнее вы объясните, что происходит, тем быстрее я смогу помочь донести это наверх. Без истерик, без лозунгов, только факты. Согласны?

  Марк Стивенс, старший смены, потёр шею и вздохнул:

  — Ладно… Давайте начнём. Если вы правда готовы слушать — у нас есть что рассказать.

  Иван почувствовал: первый барьер сломлен. Ему удалось, пусть на минуту, перевести разговор из крика в работу. Он включил запись на планшете и приготовился внимательно слушать — потому что именно здесь, в этих словах и жалобах, могли скрываться ключи к разгадке того, что происходило на Кайрос-7.

  Иван вышел из комнаты отдыха с головой, буквально гудящей от шквала вопросов, жалоб, отчаянных предложений и взаимных обвинений. На планшете он насчитал уже десятки страниц заметок — они, конечно, пригодятся, если руководство корпорации решит спросить о ситуации в деталях. Но Иван знал: это была лишь видимая часть айсберга. Настоящая картина складывается не за столом, а в коридорах, тоннелях, среди людей, которые привыкли видеть правду сквозь усталость и грязь.

  Он долго бродил по шахте, как будто впитывая в себя местную атмосферу: переглядывался с механиками, задавал короткие вопросы техникам, переговаривался с молодыми шахтёрами, помогал кому-то подтащить ящик с инструментами. Он привык работать так — без громких заявлений, медленно налаживая контакт.

  И вот, казалось бы, обычный день… пока не грянул инцидент.

  Всё случилось мгновенно. Иван пересекал один из узких транспортных коридоров, ведущих к восточной секции шахты, когда вдруг раздался странный металлический скрип. Он едва успел повернуть голову, чтобы увидеть, как со стояночной площадки срывается небольшая автоматическая вагонетка, набитая контейнерами с породой. С глухим стуком сорвавшихся стопоров вагонетка рванула вперёд — прямо на него.

  Иван отпрыгнул в сторону в последний момент, рухнув на колени и содрав локоть о стену. Вагонетка с бешеной скоростью пронеслась мимо, ударилась о стену тоннеля и с громом перевернулась, засыпав пол кусками руды и искрами от слетевших контактов.

  Тут же подбежали сопровождающие — Вольф и Рэмзи.

  — Чёрт побери! — выдохнул Вольф, помогая Ивану подняться. — Эти старые тормоза… Мы сто раз говорили технарям проверить крепления! Чистая случайность, доктор, честное слово!

  — Да-да, просто хреновая техника, — подхватил Алекс, заметно побледнев. — Вам бы лучше наверх… воздуха глотнуть.

  Иван отряхнул руки, сжал челюсти и коротко кивнул. Он знал, что такое бывает. Знал и другое: случайности такого рода крайне редко происходят именно в тот день, когда приезжает человек с особым заданием.

  «Ну ладно… с этим ещё разберёмся,» — досадливо подумал он, стоя в клети подъёмника и слушая, как тяжело скрипят тросы, поднимая его из душной шахты.

  Он поднял взгляд на мерцающий потолок шахты и невольно усмехнулся краешком губ. «Интересно, кто решил, что меня так просто испугать?»

  Вечером, сидя за угловым столиком в столовой при гостинице, Иван медленно пил горячий чай и разглядывал остывающую тарелку с едой — что-то вроде гуляша и крупы, с тем самым неизбежным лёгким запахом синтетики, который пропитывал почти всю пищу на Кайрос-7. Он почти не обращал внимания на вкус, задумчиво ковыряя еду ложкой, погружённый в свои мысли.

  В памяти снова и снова всплывала картина дневного инцидента: вагонетка, грохот металла, взрыв искр, обрушившийся на пол груз — и тот самый миг, когда он отпрыгнул в сторону, ощущая, как холодок страха прокатывается по позвоночнику. Иван помнил эти ощущения слишком хорошо.

  Такие вещи не бывают случайными.

  Кому-то очень не хочется, чтобы он докопался до сути.

  Он допил чай, медленно встал, распрямляя плечи. Лёгкий скрип стула, тихий звон посуды, неразборчивый гул голосов — вечерняя столовая жила своей жизнью, почти не замечая высокого, усталого мужчину в комбинезоне с выцветшими шевронами.

  Иван подошёл к кассе, расплатился, кивнул девушке-оператору — та, похоже, уже привыкла к нему, судя по лёгкой улыбке — и вышел на улицу.

  Небо над Кайросом-7 было затянуто облаками, изредка прорезаемыми светом прожекторов шахт. Вдали работали краны, гудели насосы, проблескивали маяки грузовых лифтов. Иван втянул прохладный воздух и подумал:

  «Ну что ж… если кто-то решил меня напугать — они выбрали не того.»

  Он направился к гостинице, шаг за шагом выстраивая в голове план завтрашнего дня — кого допросить, что проверить, и где искать первую серьёзную трещину в этом, на первый взгляд, хаотичном и уставшем мире.

  Иван шёл от столовой к гостинице, медленно, почти рассеянно, погружённый в размышления. Ночь была прохладной, узкие переулки между складами и техблоками утопали в полумраке, лишь изредка разрезаемом вспышками прожекторов или проблесками сигнальных огней. Он слишком поздно услышал лёгкий шорох за спиной — и почувствовал внезапный удар в шею.

  Звук удара, дрогнувшая земля под щекой, расплывающийся свет фонаря — и тёмная фигура, склонившаяся над ним, в маске, с поднятой железной трубой. Удар должен был быть последним.

  Но Иван Дятлов — это не такой человек, которого можно было убить куском железной трубы. Он провел много лет на Мортиане, средневековом мире, где схватки и звон мечей были делом обычным.. Там он ни разу не выходил из дому, не прицепив к поясу или меч, или бластер. А его острый меч не раз окрашивался кровью побежденных противников.

  «Расслабился я здесь…» — промелькнула мысль, и тело сработало быстрее сознания.

  Он резко перекатился в сторону, и труба со звоном ударила по камню, где секунду назад была его голова. Мощным движением ноги Иван сделал подсечку — нападавший грузный амбал рухнул, сбив дыхание. В следующую секунду Иван уже был на ногах, схватив ту же трубу, что едва не убила его, и навалившись всем весом на шею нападавшего.

  — Кто… тебя… послал… — прохрипел он сквозь стиснутые зубы, давя на горло врага и одновременно резким ударом ноги отправляя второго нападавшего — худощавого паренька — в нокаут.

  Громила захрипел, забился, сумел вывернуться — и, поняв, что дело плохо, рванул прочь, едва поднявшись на ноги. Второй, очнувшись, вскочил и метнулся за ним. Обоих через мгновение уже и след простыл, оставив Ивана стоять посреди переулка, с трубой в руке, с бешено колотящимся сердцем и с мрачной усмешкой на губах.

  «Ну что ж… это даже не предупреждение. Это попытка убрать.»

  Он вернулся в гостиницу, не привлекая внимания, поднялся в свой номер, включил свет. В зеркало смотрел усталый мужчина с царапинами на лице, багровым синяком на шее и потёртой курткой. Иван умылся, обработал ссадины, вытерся, сел на край кровати, уставившись в пустоту.

  Он задумался. Кто? Почему так рано? Ещё даже не начался его настоящий осмотр шахт, ещё не появились вопросы, способные кого-то напугать. Или всё-таки напугали?

  За окном мерцали огни ночного Кайроса. Иван откинулся на подушки, положил трубу у изголовья — на всякий случай — и устало прикрыл глаза. Но сон не шёл. В голове вертелся только один вывод: «Кто-то уже дергает за ниточки. И завтра мне придётся тянуть за них в ответ.»

  Утро началось для Ивана с похода в административный корпус, прямо к начальнику местной службы безопасности — Марио Сантосу. Кабинет Сантоса находился на верхнем этаже, в крыле, которое смотрело окнами на промзону. Когда Иван вошёл, Марио уже ждал его, стоя у окна с чашкой кофе.

  — Доктор Дятлов, — сказал он, оборачиваясь, — я… даже не знаю, как это сказать. — Он сокрушённо развёл руками. — Это должен был быть мой участок. Моя ответственность. А тут такой конфуз… Честно, я не ожидал, что придётся извиняться за два нападения за один день.

  Иван сел в кресло напротив, скрестив руки.

  — Какие есть у вас версии? — спокойно спросил он.

  — Скажу откровенно, — продолжал Сантос, подходя ближе и опираясь руками о край стола. — У нас тут народ горячий. Рабочие злые, измотанные, готовы взорваться с пол-оборота. Видно, кому-то сильно не понравилось, что сюда прислали «гостя» из корпорации. Могли послать кого-то попугать… ну, или чуть больше, чем попугать.

  Иван смотрел на него спокойно, сдержанно, но мысленно отметил важное: «попугать» — слово, за которым часто скрываются серьёзные вещи.

  — Я сделаю всё, чтобы это больше не повторилось, — уверял Сантос. — Я удвою патрули, поставлю наружное наблюдение, проверю камеры. Обещаю, доктор, мы не допустим третьей попытки.

  — Хорошо бы, — сказал Иван. Затем, помедлив, добавил:

  — Мне нужен бластер. Или что-нибудь, что можно использовать для самозащиты.

  Сантос развёл руками, покачав головой.

  — Извините. У нас строгое правило: ношение оружия запрещено, даже сотрудникам администрации. Если разрешить вам — начнётся бардак, начнут требовать все. А здесь, поверьте, стволы в руках людей — последнее, что нам нужно.

  Иван встал, поблагодарил, попрощался — и вышел из кабинета с ощущением странной двойственности. С одной стороны, Сантос выглядел искренним: сожалел, переживал, клялся, что усилит безопасность. С другой — что-то, едва уловимое, не давало Ивану покоя. Может, слишком быстрое согласие, слишком гладкие извинения, или, может, просто опыт подсказывал, что даже среди союзников нужно держать ухо востро.

  День закрутился: совещания с администрацией, встречи с рабочими, новые записи на планшет, десятки коротких разговоров, где Иван умелым движением направлял беседы туда, куда ему нужно. Он не только собирал официальную информацию — он ловил взгляды, интонации, обрывки разговоров, внутренние линии напряжения, которые пронизывали колонию.

  Кто пытался его убрать так быстро?

  — кто-то из рабочих, решивший, что он — враг?

  — кто-то из администрации, кому он стал мешать, даже не начав задавать вопросы?

  — или, может, вовсе не местные — а те, кто боялся, что он раскопает слишком много?

  Иван работал весь день, но в глубине души знал — скоро он получит новую зацепку. А значит, и ещё одну возможность дотянуться до тех, кто прячется в тени.

  Вечером Иван вернулся в свой номер, усталый, но собранный. День оказался куда менее продуктивным, чем он надеялся: горы заметок, записи с совещаний, разговоров и встреч, но всё это лишь подтверждало то, что он уже знал. Ни новых имён, ни новых подозрений — только мозаика усталости, недовольства и скрытого напряжения, которое буквально пропитывало колонию.

  Он сбросил куртку на стул, устало сел на край кровати и провёл руками по лицу. В груди жила знакомая, почти забытая смесь раздражения и возбуждения. Он снова чувствовал себя так, как когда-то на Мортиане — там, где любой неверный шаг мог стоить жизни. И это одновременно бесило и подстёгивало его.

  Включив терминал, Иван проверил почту — и заметил два сообщения без указанных отправителей. Он нахмурился и открыл первое.

  «Умоляю, будьте осторожнее, вам грозит опасность.»

  Сухо, почти мольба, без лишних деталей. Он тут же открыл второе:

  «Не будьте дураком. Оставьте свои записки и уезжайте с Кайроса, если вам голова нужна целой.»

  Иван чуть откинулся на спинку кресла, поджав губы. Он задумался. Предупреждение и угроза — классическая комбинация. Кто-то пытался спасти, кто-то — запугать, или, возможно, это была одна и та же группа, просто играющая в две стороны.

  Он тут же углубился в сеть, запустив стандартные проверки — просмотрел заголовки сообщений, сетевые хабы, но всё упиралось в многослойные пересылки через анонимные узлы. Чисто, грамотно, будто отправлял человек, знающий, как заметать следы.

  Иван усмехнулся, глядя на тёмный экран.

  «Ладно… скоро всё выяснится.»

  Он закрыл ноутбук, на всякий случай проверил замок на двери, положил металлический обрезок трубы (трофей оставшийся с ним после нападения) рядом с кроватью и лёг, устало закрыв глаза.

  За окном, за тонким стеклом, слышались глухие звуки ночной колонии — механический ритм насосов, гул вентиляции, редкие шаги на улице. И где-то там, в этой тьме, уже двигались люди, которым совсем не нравилось, что Иван Дятлов копается в их делах.

  

   ​

Глава 4. Расследование

  Утром Иван проснулся рано, ещё до рассвета. Он какое-то время лежал в полутемной комнате, прислушиваясь к едва слышному гулу станции, и, наконец, с тяжёлым вздохом поднялся. Подойдя к окну, он окинул взглядом сонную колонию, погружённую в сероватый сумрак — всё та же мрачная картина: груды контейнеров, полумрак улиц, сверкающие прожекторами шахтёрские вышки.

  Как мне защитить себя? — задумался Иван, натягивая комбинезон. На усердие Марио Сантоса он больше не хотел полагаться. Слишком уж гладко звучали его извинения, слишком легко обещались меры безопасности.

  На Мортиане всё было проще, — усмехнулся Иван про себя. Там, в мире мечей и железа, его меч и бластер решали всё. Он помнил, с какой благоговейной осторожностью к нему относились даже самые влиятельные лорды, и как одно движение руки, одно нажатие на спуск бластера останавливало драки, мятежи, целые армии. Там он был почти легендой, полубогом с оружием, которого никто не мог себе даже представить.

  А здесь — совсем другой мир. Ни меча, ни бластера. И уж точно — никаких арсеналов, где он мог бы купить надежное оружие.

  Иван взглянул на обрезок трубы, всё ещё лежавший в углу комнаты, на полу, где он его оставил прошлой ночью. Он подошёл, поднял её, провёл рукой по холодному металлу. «Не меч, конечно… но лучше, чем ничего.»

  Он быстро обернул трубу в бумагу, чтобы не слишком привлекать внимание, и прихватил с собой. Хоть какая-то защита.

  Выйдя из номера, он ещё раз окинул взглядом коридор гостиницы. Тихо. Лишь мерцание ламп, чуть слышный гул вентиляции, редкие шаги внизу. Он чувствовал, как тело настраивается: каждый шаг отныне с осторожностью, каждый взгляд — с двойным вниманием, каждое движение — с готовностью к действию.

  «Ну что ж… посмотрим, кто рискнёт сегодня.»

  Иван быстро выпил чашку дешёвого кофе из гостиничного автомата — горького, но бодрящего — и вышел на улицу. В шахтёрской зоне уже шла жизнь: смены менялись, электрокары сновали туда-сюда, техники торопливо что-то сверяли в планшетах.

  Он направился к административному корпусу, но на полпути его внимание привлекло что-то вроде небольшой склоки возле складского модуля. Там, у груды пустых контейнеров, стоял парень — молодой, взъерошенный, явно из местных, в поношенном комбинезоне. Он о чём-то спорил с техником, размахивая руками. Иван, опытным взглядом мгновенно определивший напряжённость ситуации, подошёл ближе.

  — …говорю тебе, я видел! — возбуждённо говорил парень. — Это не грузчики были. Они что-то подкладывали под вагонетку, прям перед тем, как тормоза сорвались!

  Техник, морщась, отвечал:

  — Расслабься, Рэй. Ты, может, просто плохо разглядел. Тут ночью народ пугается теней…

  Иван мягко вмешался:

  — Извините. Я могу поговорить с тобой, Рэй?

  Парень вздрогнул, узнав его, но кивнул. Они отошли в сторону.

  — Ты говорил о вагонетке? — тихо спросил Иван. — Что именно ты видел?

  Рэй почесал затылок.

  — Ну… ночью, когда я таскал ящики на склад, видел двоих у линии с вагонетками. Я думал, это просто технари, но они что-то делали с креплениями. А потом, уже утром, когда узнал о том, что на вас вагонетка неслась — ну… мне стало не по себе. Но кому говорить? Я — никто тут.

  Иван внимательно посмотрел на него. Это было почти пустяковое наблюдение, но именно такие мелочи часто меняли всё. Двое у вагонетки. Ночью. Незаметно. Не спонтанная поломка, а подготовка.

  Он похлопал парня по плечу.

  — Спасибо, Рэй. Это важно. И… будь осторожнее. Если что, ищи меня.

  Парень кивнул и быстро ретировался, оставляя Ивана стоять в утреннем холоде с лёгкой ухмылкой. Вот она, первая трещина в гладкой версии событий.

  «Ну что ж, мои неизвестные противники… кажется, ниточка потянулась.»

  

  Последующие дни протекали в утомительной, почти вязкой рутине. Утром Иван отправлялся в административный корпус, где проводил совещания с Валерией Моррис и Тревором Линдом, обсуждая производственные отчёты, аварийные сводки и графики ремонтов. Все встречи сводились к пересказу тех же фактов, что он уже слышал — поломки, задержки поставок, усталость рабочих, протестные настроения. Ничего нового, никаких откровений.

  Днём он беседовал с инженерами, снабженцами и диспетчерами, пытаясь нащупать хоть какую-то трещину в гладкой, но пустой картине. Эмма Чжао и Рафаэль Бреннер из службы быта рассказывали про сбои с водой и вентиляцией, но всё это Иван уже знал. Никто не упоминал новых инцидентов, никто не намекал на подозрительных людей, а уж тем более — на покушение.

  С рабочими Иван теперь встречался наверху, на складах, у бытовых модулей или возле столовой. Он расспрашивал их о работе, о жалобах, о настроениях, иногда даже шутил, пытаясь расслабить людей — но, несмотря на лёгкий разговор, настороженно присматривался к лицам и жестам. Кто-то избегал взгляда, кто-то слишком громко соглашался, но настоящих подозрений это не вызывало.

  Он больше не спускался в шахты. После нападения Иван предпочитал держаться на поверхности, где у него было больше возможностей контролировать обстановку и меньше шансов оказаться в ловушке. Он объяснял это администраторам как «необходимость сконцентрироваться на анализе собранных данных» — и те с готовностью соглашались, видимо, радуясь, что человек из корпорации не будет путаться у них под ногами под землёй.

  Вечера он проводил в своём номере — за просмотром записей, сверкой заметок, сопоставлением отчётов. Но всё складывалось в ту же картину, что была у него уже на второй день: технические сбои, усталость, перегрузка, управленческие ошибки. И… пустота. Никаких новых нитей, никаких шагов к разгадке нападения.

  Почта молчала. В сети — ни следа анонимных сообщений. За гостиницей — ни теней, ни преследователей. Иван чувствовал себя словно охотник, застывший перед лесом, который вдруг замер, пряча в себе ответ, но не выдавая ни единого шороха.

  «Тишина хуже, чем угроза,» — думал он, глядя на застывшие огни промзоны за окном. И, несмотря на кажущееся затишье, внутреннее напряжение не ослабевало. Он знал: это — не конец, это — затишье перед бурей.

  Новых нападений больше не происходило. Дни шли один за другим, и Иван всё чаще ловил себя на странном ощущении — будто он оказался в ловушке затянувшегося ожидания. То ли дополнительные посты, расставленные Марио Сантосом, наконец подействовали, то ли слухи о неудачном нападении и человеке, который вышел из него победителем, быстро распространились среди местных смутьянов.

  В любом случае, больше никто не пытался подойти к Ивану с железной трубой или чем-то похуже. Он сам не расслаблялся: внимательный взгляд по сторонам, настороженное ухо, улавливающее каждый подозрительный шорох, и обрезок трубы, надёжно спрятанный в бумаге и всегда под рукой, — всё это создавало вокруг него невидимую, но очень ощутимую ауру человека, с которым лучше не связываться. Даже в глазах рабочих, когда он проходил мимо, появлялось странное уважение, смешанное с осторожностью.

  Но главное, что терзало Ивана — это тишина. След организаторов покушения терялся, растворялся в бесконечной рутине рабочих дней. Он пытался расспрашивать, искал намёки в разговорах, просматривал отчёты и доклады, но всё было словно замазано серой краской будней: никаких новых имен, никаких загадочных фигур, никаких подозрительных движений.

  Марио Сантос, встречая Ивана в коридорах администрации, всё так же уверял его, что безопасность обеспечена, и с показной лёгкостью интересовался, как продвигается расследование. Иван отвечал сухо и неохотно, прекрасно понимая: за этой дружелюбной маской может скрываться всё, что угодно — от простого равнодушия до гораздо более тёмных дел.

  Ночами Иван, сидя у окна своего гостиничного номера, смотрел на огни колонии и пытался собрать воедино обрывки головоломки. Но пока что головоломка упрямо не складывалась. Всё, что он чувствовал — это пауза. Гнетущая, затянувшаяся пауза.

  «Ну ничего… рано или поздно кто-то снова дрогнет,» — думал он, сжимая пальцами металлическую трубу.

  «А я буду готов.»

  

   ​

Глава 5. Ночной посетитель

  Наконец, спустя дни мрачной рутины, расследование сдвинулось с мёртвой точки.

  Поздним вечером, когда Иван уже собирался лечь, в дверь его гостиничного номера раздался осторожный стук. Он открыл — и увидел Рэя, того самого парня, что когда-то мельком обмолвился о людях возле вагонетки. Рэй выглядел нервным, глаза бегали, руки дрожали, а куртка с вытянутыми локтями была застёгнута до самой шеи. Он быстро проскользнул внутрь, прикрыв дверь за собой.

  — Док… доктор Дятлов, — начал он шёпотом, — у меня есть для вас кое-что… важное. Но, эээ… мне тоже кое-что нужно.

  — Чего ты хочешь? — Иван смотрел на него с привычной холодной недоверчивостью.

  Парень сглотнул и потёр руки.

  — Мне нужно выбраться отсюда. С Кайроса. Купить билет на космолёт… на любую более культурную планету. Ну и… может, пара тысяч кредитов, чтобы… эээ… начать новую жизнь. Только это, честное слово.

  Иван чуть прищурился, оценивая собеседника. Дело было ясное: парень боялся за свою шкуру. Он молча кивнул.

  — Считай, договорились. Говори.

  Рэй зашаркал по комнате, обхватив себя руками.

  — Я давно слышал… слухи среди рабочих. — Он говорил быстро, иногда сбиваясь. — Говорят, конкуренты положили глаз на Кайрос. Колония слишком прибыльная, а купить напрямую у них не вышло. Так они начали мутить воду. Забастовки, аварии… кто-то настраивал рабочих, кто-то ломал оборудование. Ну, знаете… чтобы корпорация «Прометеус Глобал» сама ушла отсюда.

  — Конкуренты? Название? — коротко спросил Иван.

  — «НоваТех Индастриз», — выпалил Рэй. — Я точно не знаю, но говорят, что это они. Ну… и ещё… — Рэй нервно почесал затылок. — Я думаю… наверху кто-то тоже в деле. Из наших начальников на Кайрос-7. Может, все. Может, некоторые. Кто-то обещал им долю, если колония рухнет, а «НоваТех» войдёт сюда. Я не знаю, кто конкретно. Но вчера ко мне подошли двое — предложили работать на них. Диверсии, агитация, ну… мелкие пакости. Я отказался, а они сказали, что мне лучше убираться.

  Иван молча слушал, только чуть напряглись уголки его губ. Когда парень закончил, он встал, подошёл к шкафу, достал фирменную кредитку — корпоративную, с достаточно щедрым лимитом — и записал данные для агентства бронирования, чтобы оформить Рэю билет.

  — Билет будет. Деньги — тоже. Проверь завтра в центральном отделении банка. И, Рэй… — Иван посмотрел прямо в глаза парню, — если вспомнишь что-то ещё — ты знаешь, где меня искать.

  — Д-да… да… спасибо, доктор… — Рэй судорожно кивнул, прижимая руки к груди, и вышел, быстро оглядываясь по сторонам, прежде чем исчезнуть в ночной тьме.

  Иван остался стоять у окна, задумчиво глядя на огни шахтёрских вышек и редкие движущиеся точки внизу. Теперь у него была картина, о которой он догадывался, но не мог подтвердить: диверсии, саботаж, внешнее давление, и — самое неприятное — вероятное предательство среди высшего руководства Кайроса-7. Это уже было серьёзно.

  Он сел на край кровати, опёрся локтями на колени, сжал руки в замок и выдохнул.

  «Ну что ж, пора переходить в наступление.»

  

   ​

Глава 6. Наступление

  На следующий день Иван с головой погрузился в одну из самых изнурительных, но необходимых частей расследования — бухгалтерские книги и финансовые отчёты колонии. В здании администрации, в пыльном помещении с длинными столами и усталыми, угрюмым бухгалтерами, он сидел, склонившись над планшетом, перелистывая документы, сметы, отчёты о расходах и накладные.

  Вокруг него витала напряжённая тишина, лишь изредка прерываемая стуком клавиш или шелестом бумаги. Несколько сотрудников косились на него с лёгким раздражением — всё же человек из центра, да ещё и с правом доступа ко всем данным, был для них словно нож по живому. Но ему не мешали, понимая, что вмешательство может закончиться куда большими неприятностями.

  Строка за строкой Иван выискивал несоответствия: раздутые сметы, завышенные цены на оборудование, фиктивные услуги, подозрительно частые мелкие ремонты. Картина складывалась всё яснее: кто-то методично подтачивал финансы колонии, доводя её до грани разорения. Но всё это было лишь косвенными уликами. Он чувствовал, что, скорее всего, аудиторы корпорации и без него уже составили подобный отчёт — и что проверка, из-за которой он здесь оказался, началась именно из-за этих подозрительных расходов.

  Настоящих, прямых доказательств у Ивана по-прежнему не было. И это раздражало.

  Он осторожно начал обходить руководство колонии, разговаривая с каждым из ключевых фигур.

  Валерия Моррис, администратор колонии, встретила его в своём кабинете с деловой улыбкой:

  — Иван, уверяю вас, я первая заинтересована в том, чтобы выяснить, что происходит. Но поверьте, мы делаем всё возможное. Внешние поставки срываются, оборудование стареет — это естественные проблемы для таких удалённых объектов.

  Она вздохнула, сцепив пальцы на столе. — Если есть конкретные обвинения, пожалуйста, предоставьте факты. Мы готовы сотрудничать.

  Джонатан Крейн, руководитель шахт, сидел в своей каморке с кружкой остывшего кофе, глядя на Ивана с прищуром.

  — Вы думаете, я саботирую собственное производство? — хрипло усмехнулся он. — Да я здесь каждый день, с рассвета до отбоя, со своими ребятами. Если бы я хотел завалить шахту, я бы давно уже подорвал эти чёртовы насосы. Но мне, знаете ли, хочется, чтобы пацаны, которых я нанимаю, вернулись домой живыми. Так что… не в ту дверь стучите, доктор.

  Марио Сантос, начальник службы безопасности, откинулся в кресле и развёл руками:

  — Что вы хотите, Иван? У меня есть патрули, камеры, отчёты о несчастных случаях. Есть жалобы — да. Есть диверсии? Возможно. Но поймите: доказательств у меня не больше, чем у вас. Если найдёте что-то — сообщите. Я первый заинтересован. И, честно говоря… — он наклонился вперёд, — мне самому это всё порядком надоело.

  Тревор Линд, представитель «Прометеус Глобал», выглядел почти оскорблённым.

  — Иван, да вы шутите. — Он поправил безупречно выглаженный воротник. — Я здесь исключительно для контроля за отчетностью. Моё дело — бумаги. Если вы подозреваете саботаж… ну, это вопрос не ко мне. Поговорите с Моррис или Сантосом. Моё дело — отправлять цифры в штаб-квартиру.

  После каждого такого разговора Иван чувствовал себя так, будто стучался в стену. Он слышал только вежливое удивление, показное сочувствие, осторожные советы «разобраться где-то ещё». Все играли свою роль, но никто не сказал ничего нового.

  Иван уходил с каждого разговора с той же мыслью:

  «Либо они все связаны, либо покрывают друг друга. Либо я ещё не добрался до правильного человека.»

  Но главное, что он чувствовал — это отчуждение. Круговая порука, скреплённая страхом, корыстью или просто усталостью, обступала его плотным кольцом.

  Вечером Иван вернулся в свой номер в мрачном настроении. Он так по существу ничего и не узнал. Очевидно что все или многие здесь были связаны круговой порукой. Нужно было как то разорвать этот круг, заставить кого-нибудь из них заговорить, дать полезные показания. Но как это сделать?

  Иван задумался. На Мортиане ему было бы проще. Там бы он просто приставил кому-нибудь меч или ствол бластера к горлу и заставил бы все рассказать. На Мортиане его боялись, некоторые даже робели когда он просто вытаскивал меч. А уж когда он доставал бластер, невиданное для отсталого Мортиана оружие, просто трепетали. Но здесь он действовать так не мог. Он не мог в цивилизованном мире людей использовать методы устрашения и пытки, тем более угрозу жизни. Да и не хотел. Что же делать, за какую ниточку ухватиться? Как заставить кого-то из них заговорить, не превышая своих полномочий?

  Иван сидел на краю своей узкой гостиничной кровати, вперившись усталым взглядом в экран ноутбука. На экране, выстроенные в аккуратный ряд, были фотографии руководителей колонии Кайрос-7. Он водил пальцем по сенсорной панели, задерживая взгляд на каждом лице, мысленно оценивая, анализируя.

  Валерия Моррис. Администратор колонии.

  Женщина лет сорока пяти, коротко стриженные каштановые волосы, строгие скулы, проницательные серые глаза. Железная хватка, твёрдое рукопожатие, идеально отработанная административная улыбка. Вежлива с Иваном, но в каждом её взгляде читалось: «Я здесь главная. Ты здесь гость. И не забывай об этом.»

  «Нет, — подумал Иван, — такая не расколется. И к тому же… не хочется давить на женщину допросами — не мой метод.»

  Джонатан Крейн. Руководитель шахт.

  Массивный мужчина, с обветренным лицом, грубым голосом и тяжелым взглядом. Бывший шахтёр, прошедший сквозь все уровни системы, человек с авторитетом среди рабочих. Прямой, резкий, чуть заносчивый, но по-своему честный.

  «С этим лучше не бодаться в лоб. Такой скорее набьёт морду, чем проболтается. Не стоит.»

  Тревор Линд. Представитель «Прометеус Глобал».

  Элегантный, гладко причёсанный, с безупречной улыбкой и хищным блеском в глазах. Политик до мозга костей, из тех, кто в любой ситуации выкрутится, оставив собеседника виноватым.

  «Нет, — подумал Иван, — этот слишком изворотлив. Может, и знает многое, но тронешь его — и через неделю ты сам окажешься под проверкой в корпорации.»

  Марио Сантос. Начальник службы безопасности.

  Невысокий, жилистый, с умными глазами, которые слишком часто бегают по сторонам. Хитрый, услужливый, из тех, кто всегда старается быть при нужной стороне. Ловкий на словах, но не до конца осторожный. Может болтнуть лишнего.

  «Вот оно. Самое слабое звено. Если и есть шанс расшатать цепь.»

  Эмма Чжао и Рафаэль Бреннер. Служба быта.

  Молодая пара, погружённая в бытовые заботы колонии: распределение пищи, воды, теплообеспечения. Эмма — светлая, живая, Рафаэль — спокойный, рассудительный.

  «Эти, скорее всего, вообще не в курсе крупных интриг. Или в курсе, но они не имеют значения.»

  «Хорошо, — подумал он, — завтра начну с Сантоса.»

  Он кивнул сам себе, тихо усмехнулся, проверил замок на двери и, улёгшись, выключил свет. А в голове продолжал крутиться план. Завтра игра начнётся всерьёз.

  Утром Иван ещё раз прокрутил в голове весь план, проверяя его на слабые места. Ошибаться было нельзя: Сантос — не простак, а человек, привыкший жить на грани риска. Хитрый, изворотливый, он умел лавировать между приказами и обстоятельствами. К тому же на поясе у него всегда висел бластер, и Иван прекрасно понимал, что в случае конфликта Сантос не станет долго колебаться.

  «Надо создать ситуацию, где Сантос не сможет пустить бластер в ход,» — размышлял Иван, рассматривая карту шахт на планшете. Оказаться с Сантосом вдвоем, без свидетелей.

  Он заранее наведался в одну из штолен — полузаброшенных, редко используемых, но всё ещё числящихся на учёте. И кое что заранее там подготовил.

  После этого он отправился в кабинет Сантоса.

  — Марио, — сказал он, заходя с лёгкой полуулыбкой, — думаю, нам стоит вместе проверить ситуацию с безопасностью в шахтах. Показать пример сотрудникам, так сказать. Вдвоём. Без лишних людей. Сразу посмотрим на условия и поговорим с рабочими.

  Сантос недовольно поджал губы, откинулся в кресле, сцепив пальцы за головой.

  — Ты серьёзно? Я с утра по расписанию, а ты с инспекцией… — Он тяжело вздохнул. — Ладно. Безопасность — это моя работа. Если хочешь — идём. Только предупреждаю: под землёй я не нянька.

  Они вдвоём отправились в промзону. В подсобке им выдали защитные комбинезоны — просторные, тяжёлые, со множеством карманов, каски с фонариками и массивные сапоги. Иван наблюдал, как Сантос с неохотой натягивает снаряжение, и отметил, как бластер на поясе оказывается спрятан под плотной тканью, недоступный для быстрого выхватывания. Всё шло по плану.

  Когда они вышли из раздевалки и направились к лифтовой клети, их шаги глухо отдавались по бетонному полу. Сантос шагал чуть впереди, молча, слегка насупившись, с напряжёнными плечами. Его настроение было очевидным: он заранее не одобрял эту затею и, похоже, подозревал, что Иван задумал что-то большее, чем просто рутинный осмотр.

  В сумеречной шахтёрской зоне, среди сталактитов проводов, звона металла и редкого света фонарей, их мешковатые комбинезоны скрывали силуэты, превращая обоих в одинаково тяжёлые и грузные фигуры. Но Иван знал: под этим слоем ткани и защитных шлемов находились два очень разных человека — один, привыкший держать всё под контролем, и другой, умеющий этот контроль выбивать из рук.

  В клети лифта стояла напряжённая тишина. Металлическая кабина скрипела, тяжело опускаясь вниз, где их ждали влажные, тёмные шахтёрские штольни. Иван молчал, глядя вперёд, Сантос угрюмо сопел, его глаза блестели из-под края каски. Ему все это не нравилось.

  Когда клетка со скрежетом остановилась, и ворота раскрылись, они пошли по коридорам. Иван шагал уверенно, освещая путь фонариком на каске, изредка кивая редким встречным рабочим. Он нарочно останавливался у крепи, глядя на стальные распорки и механизмы, в которых, впрочем, почти ничего не понимал, и задавал Сантосу вопросы о «техническом состоянии» — вопросы, которые служили лишь отвлечением. Сантос шёл за ним неохотно, пыхтя, время от времени вытирая лоб, чуть не срывая респиратор, и, явно, мечтал поскорее покончить с этой ненужной инспекцией.

  И вот, как бы случайно, Иван свернул к старому тоннелю, заросшему ржавчиной, с табличкой на стене, где надпись «штольня 1-А» была едва различима под слоями пыли. Сантос, бывая здесь редко, очевидно, не знал, что эта штольня уже давно заброшена.

  Они миновали тяжёлую дверь шлюза, отделявшего тоннель от основного коридора. Давление на поверхности Кайроса-7 было низким, и воздушные шлюзы служили рубежами безопасности между секторами. Когда дверь с лязгом захлопнулась, Иван, не теряя времени, запер замок двери через которую они вошли. Металлический щелчок эхом отдался под потолком.

  Сантос, засопев, потянул ручку выходной двери с другой стороны шлюза, — но та не поддалась. Иван заранее вставил туда в механизм замка стопорный болт. Сантос нахмурился, дёрнул сильнее, лицо налилось красным. Потом шагнул обратно и дёрнул за входную дверь — тот же результат.

  — Чёрт… — пробурчал он, багровея, и обернулся к Ивану, поняв, что оказался в ловушке.

  Иван снял респиратор, выдыхая, и развернулся к нему лицом.

  — А теперь, Марио, — сказал он спокойно, но с твёрдым голосом, — мы здесь одни. Давайте поговорим начистоту.

  — О чём? — прохрипел Сантос, срывая с лица респиратор, его дыхание было уже быстрым и напряжённым.

  — О том, что здесь происходит, — сказал Иван, делая шаг вперёд. — Кто устроил этот балаган? Кто тянет деньги, кто ведёт сговор? Диверсии, саботаж — это не случайность. Говорите.

  — Я вас застрелю, — огрызнулся Сантос, резко потянувшись за бластером. Но прочная ткань комбинезона туго натянулась, мешая достать оружие, а куртка не расстегивалась так просто.

  — Не дурите, Сантос, — резко сказал Иван, голосом, от которого холодок прошёл бы по спине любого. — Вы не достанете свой бластер. И даже если достанете — стрелять здесь вам не поможет. Мы одни. Нас никто не услышит. Так что рассказывайте.

  Сантос всё ещё дёргал молнию на комбинезоне, натужно шипя, но Иван молниеносным движением шагнул вперёд, прижал его к стене, зажав запястье.

  — Хватит, — рявкнул он прямо в лицо охраннику. — Ты ведь понимаешь, что если здесь выстрелить, нас обоих просто изжарит плазмой.

  Сантос замер, глаза сверкнули злостью и страхом. Он и сам понимал что стрелять здесь было нельзя. Бластер, стреляющий плазмой, в замкнутом металлическом отсеке — это всё равно что бросить гранату себе под ноги.

  На секунду Ивану даже вернулось забытое ощущение с Мортиана — как когда-то, в тёмных подземельях, он стрелял из бластера, сжигая огромных хищных пауков, а отвратительный запах горелого хитина и плоти резал ноздри. Жуткая, непривычная сцена. Здесь, на Кайросе, этот ад лучше было не повторять.

  Он сделал короткий вдох, сдерживая привычный выброс адреналина. Всё только начиналось.

  Сантос начал колебаться. Это было видно по тому, как дрогнули его руки, по тому, как в глазах мелькнул страх, сменяя показное раздражение. Жизнь, как всегда, оказывалась дороже принципов.

  — Что вы хотите узнать? — прохрипел он, тяжело дыша. Его голос был груб, напряжён, но уже без той самоуверенности, что звучала раньше.

  — Всё, — спокойно ответил Иван, делая шаг ближе. — Кто в сговоре. Кто отдаёт приказы. На кого вы работаете — «Индастрис Корпорэйтед»? «ГаллакТек»? Или есть кто-то третий?

  Сантос рявкнул, отворачиваясь:

  — Идите к чёрту. Ничего я вам не скажу.

  Иван медленно пожал плечами — и с ледяным равнодушием произнёс:

  — Как хотите.

  Он был к этому готов. Всё было предусмотрено. Он сделал несколько глубоких вдохов, методично и спокойно, насыщая кровь кислородом, как перед нырянием в воду или длительным задержанием дыхания.

  Затем он шагнул к углу шлюза и резким движением открыл аварийный клапан.

  Шипение воздуха наполнило помещение. Давление начало стремительно падать. Сантос с испугом рванулся к двери, но та, конечно, не поддалась. Его лицо побелело, глаза округлились. Он схватился за горло.

  — Ты с ума сошёл! — захрипел он, — Что ты делаешь?! Ты нас убьёшь!

  Иван стоял неподвижно, только чуть сузив глаза. Ему тоже было тяжело — воздух уходил, лёгкие уже начали сжигать остатки кислорода. Но он был подготовлен. Он проходил подготовку на выживание в экстремальных условиях, затяжные прыжки с парашютом с большой высоты, ныряние на большую глубину в вводу. Он знал сколько может продержаться.

  А Сантос — нет.

  Охранник тяжело осел у стены, уже не пряча панику. Его лицо покраснело, губы начали темнеть. Он бился за дыхание, хватая пустой воздух, как рыба на берегу.

  — Ладно… прекрати… — прохрипел он, сдаваясь, — Я скажу. Скажу всё…

  В тот же миг Иван перекрыл аварийный клапан, и тут же повернул другой вентиль — в шлюз начал поступать живительный воздух, тихим потоком наполняя помещение кислородом.

  Сантос с грохотом свалился на пол, жадно втягивая воздух, кашляя, дрожащими руками стягивая респиратор с шеи.

  Иван не сводил с него взгляда. Спокойно. Невозмутимо.

  — Только без фокусов, — сказал он тихо, но с хладнокровной твёрдостью. — Или я повторю. И в следующий раз — оставлю клапан открытым подольше.

  Сантос посмотрел на него снизу вверх, в глазах — смесь страха, ненависти и чего-то ещё… может, уважения. Он кивнул.

  — Ладно… слушай…

  Иван молча достал из кармана планшет, включил встроенный диктофон и спокойно поднёс его поближе, чтобы звук шёл чисто и без искажений. Пальцы у него дрожали не от страха, а от того напряжения, что копилось в нём последнюю неделю. Наконец, у него были показания. Наконец, доказательства. Да, добытые с риском, но реальные.

  Сантос сидел на полу, привалившись спиной к холодной стене шлюза, тяжело дыша, лицо его побледнело, на лбу блестели капли пота. Но голос, хотя и охрипший, звучал уже ровнее.

  — Практически все, — начал он, глядя мимо Ивана. — Всё руководство Кайроса в сговоре. И Валерия Моррис, и Тревор Линд… да даже зам по логистике, Хэлвуд, он тоже в деле. «Индастрис Корпорэйтед» купил их всех. Пообещали удвоенные оклады, премии, личные отпуска на орбитальных курортах, переводы в штаб. Кто-то из них уже получил авансы. А главное — возможность свалить отсюда.

  Он сделал паузу, и Ивану показалось, что на лице Сантоса мелькнуло что-то вроде усталого презрения.

  — Знаешь, сколько лет мы тут живём? Пыль, руда, сбои, вонь, переработки… Люди мечтают вырваться отсюда. А тут — шанс. Конечно, они соглашаются. Почти без колебаний.

  — Джонатан Крейн? — уточнил Иван, не отрывая взгляда.

  Сантос криво усмехнулся.

  — Старик Крейн? Он в стороне. Он в курсе, я уверен. Но он… такой. Упрямый. Молчит, но и не помогает. Считай — молчаливый наблюдатель. Ни вашим, ни нашим.

  Иван кивнул. Это подтверждало его собственные догадки. Потом он спросил прямо:

  — Кто пытался меня убрать?

  Сантос хрипло кашлянул, сплюнул в сторону и, не глядя на Ивана, сказал:

  — Точно не знаю. Мне не всё докладывают, да и сам стараюсь лишнего не знать. Но на Кайросе есть двое или трое "рабочих" — на деле они агенты «Индастрис Корпорэйтед». Именно они управляют всей грязной частью операции: поджоги, порча техники, подстрекательство. И если кто-то получил приказ убрать тебя — это были они.

  — Имена? — жёстко сказал Иван.

  Сантос зажмурился. Помолчал. Затем тихо, почти обречённо:

  — Только если вы не будете ссылаться на меня. Я и так себе крест поставил.

  — Обязательно буду, — пообещал Иван, глядя ему в глаза.

  Сантос долго молчал, потом сдавленно произнёс:

  — Лоран Тирелл, числится техником на станции фильтрации.

  — Бейли Харт, якобы в ремонтной бригаде.

  — И третий — Фредо Нган. Он работает у погрузочного шлюза, типа кладовщик, но на самом деле… все нитки тянутся через него. Он вроде как их связной.

  Иван коротко кивнул. Запись шла. Голос Сантоса звучал отчётливо. Этого было достаточно, чтобы начать действовать.

  Он выключил диктофон, убрал планшет обратно в нагрудный карман и выпрямился. Затем протянул руку.

  — Вставайте, Марио. Сыграли свою роль. Теперь живите, как сможете.

  Сантос тяжело поднялся, не глядя Ивану в глаза.

  — Спасибо хоть что не убил, — пробормотал он.

  — А я и не хотел, — сухо ответил Иван. — Но пугать — пришлось.

  В тесном шлюзе снова повисла напряжённая тишина. Теперь Иван знал, что делать дальше.

  На всякий случай, Иван, не говоря ни слова, расстегнул на Сантосе верхнюю часть комбинезона и вытянул из кобуры его бластер. Тот уже не сопротивлялся — только исподлобья бросил на Ивана злобный взгляд и процедил:

  — Боялся, что я тебе в спину выстрелю?

  — Предпочитаю не проверять, — холодно ответил Иван, проверяя заряд и убирая оружие себе в карман под складку комбинезона. — Слишком уж у вас лёгкая рука.

  Сантос недовольно фыркнул, но подниматься на конфликт больше не стал. Он кряхтя поднялся на ноги, отряхивая штанины.

  — Чёртов псих… — пробормотал он, — профессор с комплексом спасителя…

  Иван хмыкнул и покосился на него.

  — Ты удивишься, сколько раз я уже это слышал. Обычно — перед тем, как люди начинают говорить правду.

  Он подошёл к шлюзовой двери, вынул стопорный болт из механизма, и со скрипом отпер замок. Металлическая створка приоткрылась, впустив сырой воздух и глухой гул из тоннеля.

  Они вышли из тесной камеры, и медленно, молча потащились по коридору обратно к шахтёрскому лифту. Сантос шёл чуть сзади, понурив голову, будто сброшенная маска уверенного охранника теперь тянула плечи вниз. Иван шагал уверенно, не оглядываясь. Всё, что нужно было, он уже узнал.

  Клетка лифта встретила их металлическим скрипом. Они вошли внутрь, за ними захлопнулась решётка, и лифт тронулся вверх, пронося их мимо уровня за уровнем — влажных, промасленных, дышащих жаром и пылью.

  Наверху они быстро, почти не глядя друг на друга, сняли с себя снаряжение. Сантос молча бросил каску и комбинезон в ящик, на ходу застёгивая куртку. Иван — более спокойно и методично — свернул форму, оставив бластер у себя. Он уже не сомневался, что отдать его прежнему владельцу — глупость.

  На выходе из подсобки они ненадолго встретились взглядами. Ни слова не сказали. Только короткий кивок. Без уважения — но и без вражды. Каждый теперь знал о другом чуть больше, чем хотел бы.

  

   ​

Глава 7. Завершение

  Иван вернулся в свой гостиничный номер, тяжело захлопнул за собой дверь и почти без сил опустился на кровать.

  Всё. Главное сделано.

  Он пролежал так с минуту, чувствуя, как усталость отступает, оставляя место холодному, пустому спокойствию. Выпил воды из стакана, тёплой и с металлическим привкусом, но она освежила. Затем включил планшет, открыл защищённый канал в гиперсети и прикрепил аудиозапись разговора с Сантосом, краткое резюме, список имён и оценку общей ситуации. Сообщение ушло напрямую в штаб-квартиру «Прометеус Глобал».

  Ответ пришёл почти мгновенно — короткий, сухой, но недвусмысленный.

  «Достаточно. Немедленно действуйте согласно протоколу 7-А. Полномочия подтверждены. Задание завершить. Репутационные риски минимизировать. Подробности позже.»

  Иван кивнул себе самому. Он встал, оделся, пристегнул к поясу бластер, захваченный у Сантоса, — и направился к административному корпусу. Осталась только финальная сцена.

  В конференц-зале его уже ждали.

  Валерия Моррис — бледная, будто за ночь поседевшая, сидела прямо, но руки на коленях выдавала нервную дрожь.

  Тревор Линд, обычно такой уверенный, теперь почти съёжился в кресле, избегая взгляда Ивана.

  Марио Сантос, хмурый, с поблёкшим взглядом, будто старел на глазах.

  Вокруг — несколько высокопоставленных сотрудников администрации и логистики, тех, кого Иван допросить не успел, но уже знал поимённо: Хэлвуд, Джарвис, Керра. Все они были замешаны.

  Он вошёл, не здороваясь. Никто и не ждал формальностей.

  — Итак, господа, — начал он спокойно, но с холодной уверенностью, — ваши махинации в сговоре с «Индастрис Корпорэйтед» раскрыты. Факты зафиксированы, показания получены, данные переданы в штаб.

  Молчание. Лица — каменные.

  — Что теперь будет с нами?.. — негромко спросила Валерия Моррис. Голос её дрожал, но лицо сохраняло остатки достоинства.

  Иван слегка наклонил голову.

  — По протоколу вы все подлежите немедленному увольнению с последующим корпоративным следствием. Но в интересах «Прометеус Глобал» — избежать публичного скандала. Так что вам предоставляется выбор:

  подать заявление об уходе по собственному желанию. Сегодня. За вами сохранится пенсия, кое-какие компенсации.

  Либо — быть уволенными завтра с формулировкой «утрата доверия» и дальнейшим разбирательством.

  Повисла мёртвая тишина. Все молчали. Кто-то закусил губу, кто-то уставился в стол. Их лица были похожи на серые маски — стиснутые челюсти, вспыхнувший в глазах страх, усталость, неуверенность.

  Но они понимали: это ещё мягкий вариант.

  В корпорациях бывали случаи, когда люди просто исчезали.

  Иван продолжил, уже поворачиваясь к Сантосу:

  — А теперь. Троих агентов «Индастрис Корпорэйтед» — немедленно арестовать.

  Тех, кто сотрудничал с ними — уволить тихо.

  Рабочим, кто остался верен, повысить жалование. Это указание из центра.

  У меня всё. Остальное — за внутренними структурами корпорации.

  Ответом ему была тишина. Молчаливая, глухая, как пыль в заброшенной шахте.

  Иван бросил последний взгляд — на эти уставшие, побеждённые лица, и без единого слова развернулся.

  Шаги его глухо звучали по металлическому полу. Он вышел из зала, не оборачиваясь.

  Вот теперь всё было сделано.

  На следующий день Иван улетал с Кайроса-7. Его задание было ясно сформулировано с самого начала: разобраться, собрать информацию, понять, что происходит. Он выполнил это — дотошно, хладнокровно, с риском для собственной жизни. Остальное уже было делом корпоративных юристов, аудиторов и департаментов внутренней безопасности. Он знал, что с этого момента — всё пойдёт по цепочке.

  Космопорт был почти пуст. У стойки регистрации рейсового челнока стояло всего несколько человек — кто-то в командировку, кто-то, как и он, улетал отсюда навсегда. Иван стоял отдельно, в стороне от всех, молча, с планшетом под мышкой и небольшим дорожным рюкзаком у ног. Он никого не ждал — и никто из руководства колонии не пришёл его проводить.

  Но неожиданно он заметил, как к нему приближается широкоплечая фигура в тёмной рабочей куртке. Это был Джонатан Крейн, руководитель шахт — тот самый, кто, несмотря на молчание, всегда держался в стороне от грязных дел, единственный человек среди руководства Кайроса, кому Иван хоть как-то доверял.

  Крейн кивнул, подошёл ближе и заговорил первым:

  — Уезжаешь. И правильно. Здесь будет грязно в ближайшие месяцы. Не место для таких, как ты.

  — Я сделал свою часть, — коротко ответил Иван. — Дальше уже не моё дело.

  Они поговорили недолго. Несколько слов о рабочих, о будущем колонии, о том, что будет дальше. Но в этих скупых фразах было всё, что нужно. Без пафоса. Без обязательств. Только понимание — двух людей, знающих, что они сделали, что могли.

  Перед посадкой они крепко пожали друг другу руки — не просто из вежливости, а как бойцы, прошедшие через одну и ту же темную штольню, каждый на своём фронте.

  Иван поднялся по трапу челнока неспешно, но с внутренним ощущением завершённости. Позади остались шахты, крики рабочих, коридоры администрации, шлюзы и шорох тайных сговоров. Всё это теперь превращалось в строчки отчёта, в один из многих эпизодов в его жизни.

  Он сделал то, что должен был.

  А остальное — пусть рассыпается без него.

  На пересадочной станции Ариадна, где все рейсы сходились, как артерии в сердце, Иван оказался в редком промежутке между двумя мирами — Кайрос остался позади, Земля ещё впереди. У него было несколько свободных часов до посадки на основной межзвёздный лайнер. Время, которое хотелось скоротать… если уж не с удовольствием, то хотя бы с тёплой тенью воспоминаний.

  И он вспомнил о Лии Винтер. Та короткая, почти случайная встреча перед вылетом на Кайрос-7 оставила в нём тёплый осадок. Что-то простое, живое, почти забытое. Он решил: почему бы не попытаться снова?

  Найдя нужный сектор, Иван подошёл к знакомой двери. Постучал.

  Сперва — тишина. Потом внутри что-то зашуршало, послышался мягкий голос, приглушённый смех. Дверь приоткрылась — ровно на столько, чтобы показалось лицо Лии. Волосы растрёпаны, щеки чуть зарумянились. На ней был лёгкий халатик, наскоро наброшенный, явно — только что.

  — Иван… — Лия улыбнулась ему своей застенчивой, искренней улыбкой. — Привет… я… ой… извини, не вовремя.

  Он молча кивнул. Глаза встретились. Улыбка на её губах была тёплой, но в ней не было приглашения — только воспоминание.

  — Всё в порядке, — тихо сказал он. — Просто мимо шёл.

  Она ещё раз извинилась, слегка пожала плечами, и дверь мягко закрылась.

  Иван постоял секунду. Потом, не спеша, пошёл дальше по коридору.

  Он нашёл бар с обзорными иллюминаторами, где почти не было людей. За широкими окнами простирался космос — бескрайний, чёрный, усыпанный точками звёзд, и там, вдалеке, едва различимая светлая полоска планетарной орбиты.

  Он заказал крепкий коктейль, откинулся в кресле, уставился в бездну за стеклом. Бармен не задавал вопросов. Это было идеально.

  Земля ждала впереди.

  Дом? Возможно.

  Работа? Обязательно.

  Покой? Вряд ли.

  Иван медленно отпил из бокала, чувствуя, как горечь обжигает горло. Он слегка улыбнулся — устало, но с тем спокойствием, что приходит к тем, кто завершил одно дело и уже смотрит в глаза следующему.

  Куда его занесёт в следующий раз — он не знал.

  Но был готов.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"