Павел давно не ездил к родителям. Кажется, года четыре назад удалось на пару недель выбраться. А потом все как-то не получалось: то на работе дел не в проворот, так, что отпуска не дождешься, то Ленка, жена его, в отпуск хотела на юг съездить, то еще что-нибудь. Так и пролетело 4 года. Но этим сентябрем Павел твердо решил вырваться на малую родину. Он Ленке об этом сказал таким тоном, что она даже не решилась возразить, но на предложение поехать вместе все же отказалась.
Ехать решил в сентябре. Любил он это время- природа начинает менять свой зеленый летний наряд на золото и багрянец осени. Буйство жизни переходит в буйство красок. Кажется, что природа отдает всю свою красоту, накопленную за лето, согревая людей напоследок теплотой своих нарядов и еще ласковым осенним солнцем. Пройтись в это время по тихим улицам родного города было бы особенно приятно.
Сборы были недолгими: побросал в сумку кой-какое белье, щетку и бритву, да небольшие подарки для отца с матерью. Вот и все. Но сама дорога растянулась почти на 2 дня- сначала самолетом до областного центра, потом поездом еще часов десять. Хотя сейчас все это казалось мелочью по сравнению с радостью встречи с родными местами.
Такси подошло к подъезду часов в восемь утра. Павел взял сумку, быстро чмокнул жену: "Ну, я поехал.", и скатился вниз по лестнице к ожидавшей машине.
- В командировку собрались?- таксист, уставший за ночную смену, пытался завести разговор, чтобы немного взбодриться.
- Да нет, в отпуск. К родителям еду.
- Хорошее дело, - кивнул таксист, - а где живут-то родители?
Павел ответил.
- Ууу, далеко, - уважительно протянул таксист, - а мои здесь, рядом. Верст 200 по шоссе. У нас там сейчас знаете как здорово!
И водитель пустился расхваливать красоту мест, откуда был родом. Павел слушал молча, не перебивая. А перед глазами стоял родной город, окружившие его со всех сторон сопки и, переливающееся в лучах заходящего солнца, море.
На удивление, утренняя поездка по большому городу была недолгой, удалось проскочить до часа пик, и через минут сорок Павел уже расплачивался с таксистом в аэропорту.
Аэропорт сразу обрушился на Павла шумом и суетой. Он будто проглотил его и сразу потащил с потоком людей сначала на регистрацию, потом в зал ожидания, а потом и на посадку. Очухался Павел только в салоне самолета, когда запихнул сумку на верхнюю полку и, развернув заранее купленый журнал, плюхнулся на свое кресло. Конечно ему тут же пришлось встать, чтобы пропустить двух пассажиров, сидящих у окна, но на этом суета закончилась.
Перелет прошел гладко, почти незаметно. Самолет шаркнул шасси по асфальту посадочной полосы, нерешительно подпрыгнул, тряхнул корпусом напоследок и окончательно приземлился. В салоне раздались жидкие апплодисменты- кто-то из пассажиров, наверное, не был уверен в удачном завершении полета. Павел усмехнулся.
Самолет подкатил к месту стоянки, подали трап, и народ устремился к выходу, неуклюже тащя за собой чемоданы и сумки. Под присмотром грозной работницы местного аэропорта Павел вместе со всеми запихнулся в небольшой автобус, который и повез их неспеша к металлическим воротам, загораживающим выход в город.
До поезда еще оставалось часа три, и Павел, пообедав, убил время прогуливаясь по привокзальной площади и примыкающим к ней улочкам. Он хорошо помнил и этот вокзал, и все эти улицы рядом с ним. Именно с этих мест для него начиналось знакомство с большим миром. Он помнил, как приехал сюда в первый раз с мамой. Ему было лет семь или восемь. Областной центр поразил и испугал его своей суетой и шумом. И он все спрашивал маму : "Мам, это Москва?". Почему-то он был уверен, что таким большим городом может быть только Москва. А мама сама была немного испугана и подавлена непривычным для нее местом, и только отмахивалась от его вопросов, пока они спешили с сумками от вокзала к автобусной остановке.
Павел вышел из зала ожидания к путям минут за 20 до отправления поезда и неспеша пошел к своему вагону. Проводница лениво проверила протянутый ей билет и пропустила Павла в вагон. В его купе уже сидели 2-е пассажиров: женщина, лет сорока, и парнишка лет тринадцати, вероятно, ее сын. Павел поздоровался и, закинув свою сумку на верх, присел на сидение рядом с пареньком. В купе повисло неловкое молчание. Все трое уставились в окно, ожидая отправления. Через несколько минут по всему составу прошла дрожь, и , дернувшись, поезд покатился, плавно набирая скорость.
Зашла проводница. Забрала билеты и пообещала минут через десять принести чай.
- Ну, что, давайте знакомиться? - решился нарушить молчиние Павел, - Меня зовут Павел.
- Наталья Петровна, - ответила женщина, - а это Саша- сын мой.
- Приятно познакомиться, - улыбнулся Павел и протянул руку пареньку.
Парнишка, обрадованный, что с ним здороваются как с равным, с гордостью протянул в ответ свою худощавую руку.
Женщина оказалась словоохотливой, и они разговорились. Оказалось, что ехать им до одной и той же станции. Что возвращались мать с сыном из областной больницы, куда возили Сашку на обследование- какие-то проблемы с желче-выводящими путями. Что живут они вдвоем, отец их бросил, когда Сашке было 5 лет, и, что очень трудно поднять сына на такую зарплату. И куда вообще правительство смотрит. Да и мэр у них в городке тоже ничего делать не хочет, только для себя старается- вон уже и дом себе построил, и машину опять новую купил. А в самом городе школа который год без ремонта. А Сашка, вдеь знает как матери трудно, а учиться, оболтус, толком не хочет. С тройки на четверку перебивается.
Павел кивал, соглашаясь во всем с женщиной. С него не убудит, а ей хоть выговориться удалось.
Попили чаю, наскоро перекусили припасенными Натальей Петровной бутербродами, и вскоре все улеглись по своим полкам. После тяжелого дня Павел почти сразу уснул и проснулся только утром от стука в дверь купе проводницы :"Просыпайтесь, подъезжаем!"
Павел стоял в тамбуре и смотрел, как за окном замедляющего свой ход состава замелькали первые домики, медленно поплыли огороженные посеревшими досками огороды. На узких грунтовых дорогах показались редкие пешеходы, кое-где проносились машины, оставляющие после себя пыльные шлейфы.
Поезд остановился. Пропустив вперед себя женщину с двумя детьми, Павел спрыгнул с подножки на перон. Покрутил головой по сторонам, ищя глазами знакомую фигуру отца. А тот, в попыхах закрыв машину, уже спешил к нему.
-Здорово, пап!,- Павел радостно стиснул отцову руку.
-Привет, привет, сын!- отец широко улыбался,- Ну, пойдем.
И отец схватил сумку.
- Да, ладно, бать, я и сам донесу. Она не тяжелая.- Павел попытался перехватить у отца сумку.
- Успокойся, все нормально,- и отец, не обращая внимание на его протесты быстрым шагом направился к машине. Павел поспешил за ним.
От станции до родного Павлу городка было минут 30 на машине по грунтовке. Машину сразу начало трясти на неровностях такой дороги.
-Ты, поди, отвык уже от такого, а, Паш?- шутливо спросил отец, объезжая очередную ухабину.
-Нормально-нормально, не впервой. У нас такие улицы есть- на танке не проедешь. Как дома?
-Как обычно. По-старому. Картошка в этом году хорошая должна быть. Может, с тобой копать будем дней через десять?- отец опять начал его подначивать.- Ты как, не забыл еще как картошку копают?
-В процессе вспомню.
-Ну-ну.
Отец был очень рад его приезду и немного смущен, увидев сына после долгой разлуки. Поэтому, как мог, прятал свое смущение за иронией. Он всегда таким был, сколько помнил Павел, всегда подшучивал, подначивал. Иногда очень обидно. Но с годами он стал мягче, у него хуже получалось скрывать свои чувства. И сейчас радость широкой улыбкой сияла на его лице.
А мимо, за окном машины, проплывали знакомые с детства пейзажи. Каждый поворот дороги, каждый холмик казались Павлу старыми друзьями, которые рады встречи с ним. Каждое деревце приветливо кивало ему, каждый кустик радостно махал ему в след своими веточками. И солнце сегодня светило особенно ярко и тепло.
Машина въехала на очередную сопочку и перед глазами Павла открылся величественный вид на море. Оно блестело на горизонте яркой лазурной полоской, завораживая и маня к себе. Солнечные лучи играли и сверкали жемчужинами на морской глади. Переливаясь в них, море словно улыбалось Павлу, радуясь возвращению блудного сына в родные места.
Еще один поворот и машина выкатила на городскую улицу. Они проезжали мимо домов, деревьев, которые почти не изменились с детства. Справа промелькнула родная школа, все такая же белая и немного обшарпанная. Сам не зная почему, Павел почувствовал, что внутри он весь напряжен. К горлу подступил комок, сердце быстро колотилось.
Вот и родная улица. Вон в тот магазин он еще пацаном бегал за продуктами. Почему-то вспомнился зеленоватый металлический бидончик, с которым мама отправляла за молоком. Павел улыбнулся. Напряжение понемногу уходило, уступая чувству покоя и какой-то щенячьей, детской радости.
Машина подъехала к подъезду пятиэтажки и остановилась. Павел глянул из машины в окна родной квартиры. Оттуда на него смотрела улыбающаяся мать, махая рукой.
-Ну, вот мы и дома, сын.- отец повернул ключ зажигания и выключил машину.
Павел вылез из машины, вытащил сумку из багажника. "Дома"- пронеслось у него в голове. И еще раз по-мальчишески улыбнувшись, он побежал вслед за отцом вверх по лестнице.