В последнее время в связи с именем Кэрролла появилась спорная во всех отношениях гипотеза об его "отнюдь не отеческой" любви к девочкам, которых он рисовал, с которыми был знаком и которым писал письма, посвящал стихи.
Большая часть исследователей с негодованием отвергает гипотезу о том, что Кэрролл питал тайную страсть к маленьким девочкам. Вот что пишет авторитетный автор Мартин Гарднер: "Кэрролл любил рисовать маленьких девочек, порой обнаженных. Поэтому в последнее время Карролл был сравнен с Гумбертом Гумбертом, рассказчиком романа Владимира Набокова Лолита. Это верно, что у обоих была любовь к маленьким девочкам, но их цели были точно противоположными. "Нимфетки" Гумберта Гумберта были совсем другими существами, Маленькие девочки Карролла обращались к нему, потому что они чувствовали себя безопасно с ними. Отличие Кэрролла от других авторов, которые жили "бесполой" жизнью (Туре, Генри Джеймс) и от авторов, кто был настоятельно увлечен маленькими девочками (По, Эрнест Доусон ) - в его уникальной в истории литературы невиновности перед девочками с чувством, которое может только быть описано как полностью гетеросексуальное.
Карролл любил целовать детей его друзей в письмах, посылая им 10 000 000 поцелуев.
Однажды симпатичная пятнадцатилетняя актриса по имени Ирэн Барнес (она позже играла роли Белой Королевы и Валета червей в музыкальном спектакле по Алисе), провела неделю с Кэрроллом на морском курорте.
"Как я помню его теперь, - вспоминает Ирен в своей автобиографии, - он был очень небольшим, не больше менее чем шесть футов, с моложавым лицом, белыми волосами, и производил впечатление чрезвычайной чистоты.... Он имел глубокую любовь к детям, хотя я склонна думать, что не очень понимал их..." ( А-А )
По словам Терезы Вудс, Кэрролл обожал молодых девочек, хотя есть некоторые свидетельства, чтобы предположить, что его взаимодействия с ними были чем-то большими, чем невинные ( ?? - И.П. ) - он поддерживал переписку с многими из них, когда они росли, и его нежность, как полагает большинство ученых, было духовной, а не преступной.
" Англичане знают цену странности: у Кэрролла на родине есть своя культурная ниша - "эксцентричный ученый-джентльмен", хотя, конечно, и это всего лишь одна из масок, - пишет Н. Демурова, - Безспорно, она подходит ему не в пример лучше, нежели маска чопорного педанта, у которого, как заметила в свое время Вирджиния Вулф, "не было жизни"; или совсем уж нелепая маска тайного искусителя девочек... Но если эти маски расплывутся, исчезнут, что же останется? Улыбка, разумеется".
Иногда в подтверждение благочестивых намерений Кэрролла приводятся его собственные слова к Алисе. Он написал: "Те, для кого ум ребенка - запечатанная книга, и кто видит, что никакое богословие в улыбке ребенка не прочитало бы такие слова; в то время как для любого, у кого есть любимый ребенок, никакие слова не необходимы.. никакая тень греха, и но край тени горя, не коснутся его; он будет чувствовать горький контраст между эгоизмом, который портит его благодеяния и жизнь, которая является всего лишь выходом за пределы любви. Первое отношение ребенка к миру - простая любовь ко всем живым существам. И он узнает, что лучшая работа, которую может сделать человек, та, когда он работает на пользу любви без мысли об известности или пользы или земной награды" ( Ал. Вулкотт ).
Письма и стихи, посвященные маленьким девочкам, не дают нам оснований называть Кэрролла их искусителем.
Приведем некоторые из них:
30 ноября 1879
Я был ужасно занят, и я должен был написать кучи, полные тачки писем. И это утомляет меня так, чтобы вообще я ложусь спать снова в следующую минуту после того, как я встаю: и иногда я ложусь спать снова за минуту до того, как я встану!
Вы когда-либо слышали о любом уставшем так?...
26 декабря 1886
Моя дорогая E, - мчась, между быстро ревущими реками между нами (если Вы обращаетесь к карте Англии, я думаю, что Вы найдите это правильными), мы все еще помним друг друга, и чувствуем своего рода дрожащую привязанность друг к другу....
Стихи, которые Кэрролл писал маленьким девочкам, также не похожи на откровения Гумберта Гумберта. Вот некоторые из них в нашем переводе.
АКРОСТИХИ И ДРУГИЕ СТИХИ ТРЕМ ОЗАДАЧЕННЫМ МАЛЕНЬКИМ ДЕВОЧКАМ, ОТ АВТОРА
(трем мисс Друри).
Три маленьких девы, утомленные от поездки,
Три пары небольших ушей, слушающих рассказ,
Три небольших руки протягивали в готовности,
Для трех небольших загадок очень трудно, чтобы предположить.
Три пары небольших глаз, открытых прежде всего для удивления,
Три небольших рта, которые благодарили неизвестного Друга,
который небольшую книгу обязался посылать.
Хотя, будут ли они помнить друга, или книгу, или день --
Через три недели, очень трудно сказать.
Август 1869.
ТРИ МАЛЕНЬКИХ ДЕВИЦЫ
(Этим трем мисс Друри).
Три маленьких девицы, однажды в зимний день,
В то время как другие пошли питаться,
Петь, смеяться, танцевать, играть,
Более мудрые, пришли к тростнику.
Другие, когда время урока началось,
Кричали, некоторые в прогулке, некоторые в пробеге;
Я даю маленьким девицам
Улыбку, поцелуй, взгляд,
Подарки, память которых быстро исчезает;
Я даю им Книгу.
Дома эту книгу (я верю), они найдут
Очень хорошим подарком.
ЛАУРА и АЛИСА
Освещенные любовью глаза, которые не превратятся
В хмурый взгляд гнева или преступного намерения!
Вздымаемая бровь, неустрашимое сердце
Готовое отобедать пирогом из малины,
вместе со сказочной Алисой.
Даже, пока Утро не золотит восток,
Лаура будет мечтать об Алисе!
Может, она, даже в горестный час,
Наделенный мистической властью Памяти,
Вспомнит сказку об Алисе!
17 июня 1876.
МАДРИГАЛ
(Мисс Мэй Форшалл).
Он кричит быстро, он кричит снова,
(ее брат, жестокий, как надутый Король Хал),
"Я говорил Вам о квартире, я сделаю это!"
Она мягко шепчет "Может быть"
Он задумчиво вздыхал целый вечер
(Ее друг, который сделал этот Мадригал),
"И я целую Вас, симпатичную мисс!"
Улыбаясь, она ответила: "Может быть".
ГИРЛЯНДА РЕЙЧЕЛ
Какая рука теперь будет достойна
Нести Вашу, Рэйчел, корону,
С рождения данную Вам.
Подобны вы духу, внезапно
Спустившемуся вниз, на землю,
Кто будет приветствовать Вас,
Какие хоры серафимов,
Прекрасная, чистая Дева?
Кто вновь воспоет вас, ребенка,
Со сладкою грустною песней,
Так вас Соловей успокоит,
Иль ворковавший голубь.
Только Жаворонок такую музыку знает,
Которою Ваша история дышит.
Гумберт Гумберт, одержимый страстью, в романе Набокова "Лолита", вспоминая нимфетку с длинными волосами Алисы, говорит о Кэрролле как о своем более счастливом "собрате". Здесь нужно отметить, что все же между Набоковым и Гумбертом Гумбертом есть определенная дистанция. Гумберт буквально одержим "нимфетками", и проецирует свое увлечение на всех известных ему личностей.
Набоковские "нимфетки" - это не совсем обыкновенные девочки, это категория девочек, которую выделяет для себя герой романа Гумберт Гумберт. "Нимфетки" существуют в его субъективном сознании. В финале романа он подчеркивает, что голоса Лолиты нет в хоре детей, увы. Кэрроловские "child-friends" - напротив, представляют собой своеобразный групповой снимок детей.
"Хотя у Лолиты есть много намеков на Эдгара По, который разделял сексуальные предпочтения Гумберта, она не содержит ссылок на Кэрролла. Набоков говорил в интервью о "патетической близости Кэрролла" с Гумбертом, добавляя, что "некоторое нечеткое сомнение препятствовало тому, чтобы я сослался в Лолите на его несчастное извращение и на те неоднозначные фотографии".
Набоков был великим поклонником книг Алисы. В его юности он перевел Алису в стране чудес не русский язык -- "не первый перевод," как он когда-то заметил, "но лучший". Он написал один роман о шахматисте (Защита) и другой с мотивом игральной карты (Король, Королева, Валет). Критики также заметили подобие окончаний "Алисы в стране чудес" и "Приглашения на казнь"" ( А - А ).
Алису Набоков сравнивает с Калипсо - в своем романе о "радостях страсти". Калипсо, как известно, жила на острове Огигия на Крайнем западе, куда попал спасшийся Одиссей на обломке корабля. Она держала у себя Одиссея семь лет.
Над Одиссеем, тосковавшем по семье, сжалились неведомые силы и послали к Калипсо Гермеса с приказанием отпустить Одиссея. Калипсо против воли вынуждена была его отпустить, предварительно оказав ему помощь в строительстве плота, на котором он и пустился в дальнейшее плавание.
Так же, как Алиса, Калипсо попадает в совершенно особое пространство - на острове она хозяйка, как Алиса - хозяйка в ее сне.
Однако О Нил пишет, что много ученых верят, что Кэрролл был не кем иным как педофилом. К девочкам Кэрролл, по словам коллег из Белополья, проявлял вовсе не отеческий интерес. И "злоупотребляя доверием наивных мамаш, он увлекал юных спутниц в рискованные длительные прогулки, забрасывал их письмами и даже фотографировал в обнаженном виде!"
Как известно, в купе или на прогулке Кэрролл всегда имел под рукой игры-головоломки для развлечения своих маленьких приятельниц, а на пляж прихватывал .. булавки, чтобы малышки могли подколоть юбочки, иногда весьма пышные, когда им захочется пошлепать босиком по воде.
После выхода в свет набоковской "Лолиты" (1955), массовому читателю, по мнению создателей сайта о Белополье, стало ясно, что Кэрролл любил девочек неспроста. Теперь, наконец, кэрролловский эвфемизм "child-friends" открыл свой истинный смысл: "нимфетки"! "С новой жадностью читатель вглядывался в мемуары кэрролловских "нимфеток", пытаясь читать между строк.
Теперь уже ни один серьезный исследователь творчества Кэрролла не мог обойти молчанием проклятый вопрос о том, как именно любил Кэрролл маленьких девочек. И если исследователь не желал признавать писателя педофилом и извращенцем, ему приходилось занимать оборонительную позицию и выстраивать систему оправданий.
"Сам Кэрролл считал свою дружбу с девочками совершенно невинной; у нас нет оснований сомневаться в том, что так оно и было. К тому же в многочисленных воспоминаниях, написанных позже его маленькими подружками, нет и намека на какое-либо нарушение приличий.
В наши дни Кэрролла порой сравнивают с Гумбертом Гумбертом, от чьего имени ведется повествование в "Лолите" Набокова. Действительно, и тот и другой питали страсть к девочкам, однако преследовали они прямо противоположные цели. У Гумберта Гумберта "нимфетки" вызывали плотское желание. Кэрролла же потому и тянуло к девочкам, что в сексуальном отношении он чуствовал себя с ними в полной безопасности".
Мортон Кохен считает, что Кэрролл не был Гумбертом Гумбертом, а был этаким викторианским "ловцом во ржи".
Однако обращает на себя внимание тот факт, что.. едва ли не каждая из "child-friends" Кэрролла, чьи мемуары собраны в вышедшей в 1989 году книге "Льюис Кэрролл: интервью и воспоминания", отмечает, что она была исключением из правил, поскольку ее дружба с Кэрроллом не прервалась с окончанием детства, а продолжилась в более зрелые годы. "Читая одно за другим эти утверждения, начинаешь недоумевать, что же это за правило, из которого так много исключений? Гертруда Аткинсон, например, пишет об этом так: "Многие утверждают, что он любил детей, только пока они оставались детьми, и терял к ним интерес, когда они вырастали. Мой опыт был иного рода: мы оставались друзьями всегда"".
Иные "child-friends", по словам коллег из Белополья, подружились со знаменитым сказочником, будучи уже вполне взрослыми людьми. Таково было знакомство Кэрролла с художницей Гертрудой Томсон. "Внимание Кэрролла привлекла серия ее рисунков под названием "Страна фей", завязалась переписка, за которой последовало личное знакомство; Гертруде Томсон было в это время 28 лет. Впервые Г. Томсон и Льюис Кэрролл встретились в Саут-Кенсингтонском музее".
Заметим еще, что вместе с Гертрудой Томсон Кэрролл часто работал над портретами детей - в том числе обнаженных девочек. В викторианской Англии господствовало представление о ребенке, унаследованное от романтиков - Блейка, Вордсворта, Колриджа. "Образ девочки воплощал для викторианцев чистоту и невинность, красота детского тела воспринималась как божественная, изображения обнаженных детей были весьма обычны для того времени.
Кэрролл был чрезвычайно щепетилен во всем, что касалось его маленьких моделей. Во время сеансов непременно присутствовала какая-нибудь дама (мать, тетушка, гувернантка и пр.), Кэрролл писал: "Если бы я нашел для своих фотографий прелестнейшую девочку в мире и обнаружил, что ее смущает мысль позировать обнаженной, я бы почел своим священным пред Господом долгом, как бы мимолетна ни была ее робость и как бы ни легко было ее преодолеть, тут же раз и навсегда отказаться от этой затеи ".
В июне 1881-го Кэрролл принимает решение уничтожить снимки и негативы обнаженных девочек во избежание кривотолков. Он пишет письма матерям своих моделей, спрашивая, не прислать ли им фотографии и негативы, и сообщая, что в противном случае они будут уничтожены. Сохранилось всего несколько таких снимков.
Исследователи отмечают, что в викторианскую эру считалось, что до четырнадцати лет девочка остается ребенком и, соответственно, до этой поры стоит выше всего земного и грешного.
По словам Кэролайн Лич, именно эти представления "стоят за наивными попытками семейства убедить публику, что все его многочисленные приятельницы были моложе роковых четырнадцати лет. Эта манипуляция становится особенно прозрачной, когда выясняется, что даже в тщательно отобранной Коллингвудом переписке почти половина цитируемых писем написана девочкам старше четырнадцати, а четверть адресованы девицам восемнадцати лет и старше". В результате сравнения опубликованных фрагментов дневников с более полной версией, хранящейся в Британском музее (пусть даже с вырезанными страницами и пропавшими томами), профессор Лебейли приходит к такому выводу: "Отнюдь не трогательный интерес дядюшки к прелестным ангелочкам оберегали от постороннего взгляда престарелые викторианские дамы, но его склонность к сомнительным, по их мнению, спектаклям, в которых играли бойкие молодые актрисы, его благосклонные отзывы о полотнах, изображающих обнаженных женщин; доказательства столь вульгарного вкуса казались им поистине скандальными, и они замалчивали их последовательно и методично, не подозревая, что тем самым подпитывают распространенное представление о Льюисе Кэрролле как об извращенце и маньяке".
"В его дневнике есть забавная запись о том, как он поцеловал какую-то девочку, а потом узнал, что ей уже исполнилось семнадцать лет. Кэрролл тут же отправил ее матери шутливое извинение, заверяя ее, что это больше не повторится. Матери девочки это письмо совсем не показалось смешным".
Известная американская писательница-феминистка Кэти Ройфи выпустила роман о Льюисе Кэрролле и Алисе Лидделл, в котором отношение автора "Алисы в стране чудес" к своей маленькой музе описано как отнюдь не платоническое восхищение. В ее роман "Пока она меня преследует в мыслях" (Still She Haunts Me - строка из "Алисы в Зазеркалье") введены и "откровенные сцены", когда 8-летняя Алиса позирует в обнаженном виде Кэрроллу для фотографий.
Любопытно, что и "Охота на снарка" была вдохновлена дружбой с "маленькой босоногой девчонкой в матросской фуфайке, прибегавшей ко мне в дом прямо с моря". Ее звали Гертруда Чаттэвей.
По словам Д. Падни, Кэрролл жил в местечке Сэндаун на острове Уайт, когда восьмилетняя Гертруда, отдыхавшая там же с родителями, обратила на него внимание: "По соседству жил пожилой господин -- мне он, по крайней мере, казался пожилым, -- и он чрезвычайно заинтересовал меня.
Как все дети, я любила сказки и чудеса, и его дар рассказчика, естественно, завораживал меня. Мы часами просиживали на деревянных ступеньках, ведущих от нашего сада к пляжу, и он рассказывал мне прелестнейшие сказки, попутно рисуя карандашом картинки к самым интересным местам".
Тема любви Кэрролла к маленьким девочкам, как говорят литературоведы, еще ждет своего исследователя. Ее необходимо исследовать и потому, что такая любовь соединялась с равнодушием к зрелым женщинам ( как и у Гумберта Гумберта ).
По словам Д. Падни, нежное чувство к Алисе Лидделл круто пошло на убыль после публикации книги и совершенно иссякло, когда Алиса вышла замуж за Реджинальда Харгривса, землевладельца, одного из лучших в графстве игроков в крикет и отличного стрелка. Спустя двадцать три года после того "золотого полудня" он писал ей, даже не называя ее по имени:
"Дорогая миссис Харгривс!
Предчувствую, что после стольких лет молчания это письмо покажется вам голосом с того света, и все же я верю, что годы не стерли память о днях, когда мы с вами переписывались. Я начинаю убеждаться, что память старого человека с трудом удерживает недавние события и новых друзей (к примеру, всего пару недель назад я познакомился с премилой девицей лет 12, совершил вместе с ней прогулку -- а теперь не могу даже вспомнить ее имени!), но мысленный образ той, кто был моим идеальным маленьким другом, жив во мне, как и прежде. У меня было множество друзей после вас, но все это было совершенно иное.
Однако я взялся писать не для того, чтобы высказать вам это. Я бы хотел знать: не будете ли Вы возражать против факсимильного издания "Приключений Алисы под землей" (оригинал, я полагаю, по-прежнему у вас)?"
"Письма Кэрролла полны обсуждений образов его героев, в частности, деталей их лицевых особенностей и выражений: "относительно Леди Мюриэл, вы не возражаете, если у нее будет орлиный нос? Я не восхищаюсь этим в молодых особах, предпочитаю 'наклоненный наконечником'".
Кэрролл настаивал на использовании "реальных" прототипов для рисунков своих героев Послав Furniss фотографии одной девочки, он прокомментировал: Она - очень приятная в общении девочка, жизнерадостная и с хорошими способностями, я думаю. Но я не очень знаком с ней, и не знаю, имеет ли она глубину мысли (особенно религиозной мысли), - то, что, как я предполагаю, имеет Леди Мюриэл. Но на фото она смотрит с таким выражением, будто сама Леди Мюриэл раздумывает над серьезным вопросом ( прим. К. Коллеп, О сотрудничестве Кэрролла и Furnis )
Ядро большинства волшебных историй и его символ - чаще всего молодая девочка. Самая популярная история любви в западном мире, возможно, образец прекрасной любви, история четырнадцатилетней девочки и ее Ромео. Элен, похищенной невесте, было двенадцать. Возлюбленной Данте Беатриче был всего лишь восемь, когда он встретил ее. Набоков использует двенадцатлетнюю Лолиту, нимфетку, как материальный символ этих поисков непостижимого. В самой лингвистически игривой, неоднозначной и многоуровневой книге, когда-либо написанных им ( названной "Поминки по Финнегану" ) Джойс изображает историю вуаеристских авантюр с его молодой дочерью. ( прим. Марка Бурнштейна )
"В сюрреализме Алиса стала действующим лицом в кампании критического анализа и разрушения. Один из романов Владимира Набокова Лолита (1955), давал иное толкование ребенку-женщине в этом отношении. Хотя едва ли являясь сюрреалистическим текстом, Лолита драматизировала специфические извращения, которые открылись в области диссидентского эротизма, на котором говорят сюрреалисты" ( Катриона Мак Ара, Любопытство Сюрреализма: Льюис Кэрролл и Femme-Enfant )
