Аннотация: Фрагмент моей 520-страничной "Аннотированной Алисы", включающей в себя перевод сказок Кэрролла и комментарий к ним.
ИЛЛЮСТРАЦИИ КЭРРОЛЛА
Алиса со своей сестрой
Алиса и ключик от дверцы
Алиса и Белый Кролик
Алиса в домике Белого Кролика
Билл вылетает в трубу
Билл и другие сказочные персонажи
Огромный щенок
Гусеница, курившая кальян
Скажи-ка, дядя..
Алиса и Голубка
Королевский крокет
Королева червей
АЛИСА В СТРАНЕ ЧУДЕС
--
ПРЕДИСЛОВИЯ ПЕРЕВОДЧИКОВ.
Три статьи сопровождают академическое издание "Алисы..." в переводе Н. Демуровой. Первая - "обоснование текста", в ней Демурова рассказывает об истории публикации "Алисы в стране чудес" и "Алисы в зазеркалье". Здесь приводится история первой "Алисы", отпечатанной издательством Макмиллана в типографии "Оксфорд Юниверсити Пресс", а также ее переизданий в 1866 - 1867 годах. Отмечено, что издание 1897 г., в которое вошли обе сказки Кэрролла, считается каноническим текстом, оно воспроизводилось в академическом издании "Оксфордской серии английского романа". Также отмечено, что в основу издания положен и труд М. Гарднера "Аннотированная Алиса".
Вторая - "О переводе стихов". Здесь Н. Демурова рассказывает о том, что перевод стихотворений из "Алисы в стране чудес" и "Алисы в зазеркалье" был осуществлен разными авторами. Н. Демурова отмечает, что переводы стихов в издании осуществлены С. Я. Маршаком, Д. Г. Орловской и О. А. Седаковой. С. Я. Маршаку принадлежат переводы стихотворений "Папа Вильям", "Морская кадриль", "Шалтай-Болтай" в тексте самих сказок. Д. Г. Орловской принадлежат переводы стихотворений в тексте обеих сказок Кэролла: "Июльский полдень золотой", "Цап-царап сказал мышке", "Лупите своего сынка", "Дитя с безоблачным челом", "Бармаглот", "Раз Труляля и Траляля", "Морж и плотник", "Зимой, когда белы поля", "Вел за корону.. бой со Львом Единорог", "Сидящий на стене", "Королева Алиса на праздник зовет", "Загадка Белой Королевы", "Ах, какой был яркий день". О. Л. Седаковой принадлежат переводы стихов в тексте сказок: "Как дорожит своим хвостом", "Еда вечерняя", "Ты мигаешь, филин мой", "Дама Червей", "Колыбельная", а также стихотворные переводы в комментарии Гарднера и "Приложениях".
Третья - "От редакции". Редакция отмечает, что это издание является академическим. Помимо самих сказок, в него включены комментарии М. Гарднера из книги "Аннотированная Алиса". Однако в комментарии Гарднера внесены некоторые сокращения: они касаются объяснений редких английских слов, ныне не понятных даже англичанам, но переданных в переводе, объяснений английских острот и каламбуров, параллельных мест, из документов, цитируемых в статьях Честертона, Де ла Мара и др., деталей, экранизаций и театральных постановок "Алисы в Стране чудес" в Соединенных Штатах "и пр." Заметим, что в настоящем издании читатель сможет найти более частое обращение к подробному комментарию Мартина Гарднера и освещение мест, по какой-либо причине не затронутых в академическом издании "Алисы". Также мы предложим Вам два разных перевода главы "Оса в парике".
В статье "От редакции" указывалось и на то, что в книге имеется раздел "Дополнения". В него были выделены работы известных писателей и ученых, комментирующих различные стороны личности и творчества Кэрролла. Среди них - такие представители английской художественной литературы, как Г. К. Честертон, Вирджиния Вулф, Уолтер Де ла Map.
Существовал и раздел "Приложения", куда, помимо статьи H. M. Демуровой о месте Кэрролла в английской литературе XIX в., была включена ее статья "О некоторых принципах перевода сказок Кэрролла". Все названные статьи и работы, приведенные в академическом издании, будут цитироваться в настоящем исследовании.
В предисловии к изданию 1911 г. в пер. А. Н. Рождественской (1908-1909) рассказано о том, что отличительной особенностью книги Кэрролла является большое остроумие и юмор, свойственный, прежде всего, детям. По словам автора, юмор, которым проникнуты эти сказки, "совершенно чужд обыденности, и потому, что в этом юморе отразились, далеко не всем доступные и понятные, детская логика и детская фантазия".
Также отмечено, что иллюстрации в издании воспроизведены по акварельным и черным рисункам известного английского художника Чарльза Робинзона, "украшающим лучшее, роскошное лондонское издание повести-сказки Кэрролла".
В оригинальном переводе Б. Заходера нашлось место для открывающей сказку "Главы никакой". В ней писатель признается, что хотел назвать произведение на свой манер - например, так: "Аленка в Вообразилии". Или "Аля в Удивляндии". Или "Алька в Чепухании". Ну уж, наконец: "Алиска в Расчудесии".
Б. Заходер по-своему рассказывает о том, как появилась эта известная сказка: "Да, именно Алиса потребовала во время лодочной прогулки от своего знакомого, мистера Доджсона, чтобы он рассказал ей и ее сестрам интересную сказку. И чтобы в этой сказке было побольше веселой чепухи. И видно, эта Алиса была такая девочка, которой очень трудно было отказать, потому что мистер Доджсон, хотя и был профессором математики (честное слово!) и к тому же в этот день уже сильно устал, -- послушался. Он начал рассказывать сказку о приключениях одной девочки, которую тоже почему-то звали Алисой".
Б. Заходер говорит о том, что не раз перечитывал "Алису". И даже выучил английский для того, чтобы перевести ее. И решил приступить к переводу после того, как прочел письмо Льюиса Кэрролла театральному режиссеру, где писатель говорил об Алисе так: " .. и еще -- учтивая: вежливая и приветливая со всеми, с великими и малыми, с могучими и смешными, с королями и червяками, словно ты сама -- королевская дочь в шитом золотом наряде. И еще -- доверчивая, готовая поверить в самую невозможную небыль и принять ее с безграничным доверием мечтательницы; и, наконец, -- любопытная, отчаянно любопытная".
Автор поясняет, что в книге встретятся всевозможные ископаемые: например. Короли и Герцогини, Графы и эрлы, Лакеи и, наконец, птица Додо, она же ископаемый Дронт. Чтобы читателю понять, что это за существа, Б. Заходер советует внимательно читать примечания.
Ю. Нестеренко в своем предисловии замечает, что его прежде всего интересовала сама по себе задача перевода книги, в которой столь многое основано на каламбурах и стихах. Ю. Нестеренко говорит о сложностях перевода каламбуров и стихов. Оба ряда он стремился переводить близко к английскому тексту, не позволяя себе вольностей, характерных для других переводчиков, которые просто брали известное русское стихотворение и пародировали его. Или выдумывали собственные каламбуры, не имеющие ничего общего с оригиналом.
"Я по возможности точно перевел все стихи Кэрролла, а заодно и все тексты, которые он пародировал (они приводятся в примечаниях)", - замечаетЮ. Нестеренко. Также в предисловии Нестеренко есть несколько "технических моментов", касающихся особенностей перевода. Так, вслед за русскими переводчиками, он меняет пол таких персонажей как Мышь, Гусеница и Соня, которые у Кэрролла были джентльменами.
М. Блехман в статье "Моя Алиса" рассказывает историю своего русского перевода Алисы. Причем рассказывает в подробностях - например, говорит, что переводил сказку в уме, гуляя с маленькой дочкой после обеда. А затем проверял фразы и слова из сказки на своем дите - если тому нравился перевод, он включался в итоговую редакцию. Так, дочери Оле понравилась фраза "Куда запропастился мой кот?" "Она ходила по квартире, мудро подняв сложенные щепоткой пальцы правой руки (признак, я думаю, неординарности момента) и, понимающе улыбаясь, повторяла: "Куда запропастился мой кот?" Она смаковала слово "запропастился" - в сочетании со словом "кот" оно для неё было совершенно великолепным". Когда перевод был готов, автор отнес его на работу, где его перепечатали не один раз на машинке ( видимо, персональных компьютеров тогда еще не было ).
В предисловии О. Забужко к украинскому переводу В. Корниенко есть несколько ценных наблюдений о прототипе героини - Алисе Лиддель. Она предстает довольно веселой девочкой. "Хоч Алiса и була дiвчинкою безперечно чемною i добре вчилася в школi, и слухняно завчала напам'ять десятки неймовiрно нудних та повчальних вiршикiв iз шкiльної читанки, - проте вона не вельми любила довго сидiти на одному мiсцi".
--
ВСТУПИТЕЛЬНОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ
В этом вступлении Кэрролл вспоминает "золотой полдень" в 1862 году, летнюю лодочную прогулку с тремя сестрами Лиддель. Первая" - это старшая из сестер Лидделл, Лорина Шарлота тринадцати лет. "Вторая" - десятилетняя Алиса Плэзнс, а "Третья" - восьмилетняя Эдит. По словам Н. Демуровой, самому Кэрроллу в то время было тридцать лет.
Классическим считается перевод Д. Орловской - Н. Демуровой "Июльский полдень золотой", который мы здесь приведем полностью:
Июльский полдень золотой
Сияет так светло,
В неловких маленьких руках
Упрямится весло,
И нас теченьем далеко
От дома унесло.
Безжалостные!
В жаркий день,
В такой сонливый час,
Когда бы только подремать,
Не размыкая глаз,
Вы требуете, чтобы я
Придумывал рассказ.
И Первая велит начать
Его без промедленья,
Вторая просит: "Поглупей
Пусть будут приключенья".
А Третья прерывает нас
Сто раз в одно мгновенье.
Но вот настала тишина,
И, будто бы во сне,
Неслышно девочка идет
По сказочной стране
И видит множество чудес
В подземной глубине.
Но ключ фантазии иссяк -
Не бьет его струя.
- Конец я после расскажу,
Даю вам слово я!
- Настало после! - мне кричит
Компания моя.
И тянется неспешно нить
Моей волшебной сказки,
К закату дело, наконец,
Доходит до развязки.
Идем домой. Вечерний луч
Смягчил дневные краски.
Алиса, сказку детских дней
Храни до седины
В том тайнике, где ты хранишь
Младенческие сны,
Как странник бережет цветок
Далекой стороны..
В переводе Н. Рождественской в начальных строфах стихотворения создается прямо-таки завораживающая картина: озеро, лодка, плеск весла.. Перечитайте этот перевод, и Вы словно почувствуете атмосферу этого июльского дня . Впрочем, как в переводе Рождественской, так и в переводе Орловской, неудачно передан авторский пассаж о том, что "завтра" уже настало. Рождественская в этом случае использует лексему "потом":
Когда ж говорил я: - Потом вам докончу,
Ведь начал рассказ я давно,
С веселым мне смехом они отвечали:
- Потом? Да пришло уж оно!
В переводе А. Щербакова соблюдены все необходимые признаки летнего лодочного путешествия: зной, вода, три героини, молящих о сказке.. Но и в переводе Щербакова слова о том, что "завтра" уже настало, переданы неуклюже:
Но вот истощен вдохновенья родник,
Он стал полувысохшим ложем.
Устал я, и просит мой бедный язык:
"Давайте на после отложим".
"Какое там после! Сейчас же и здесь!"
Кричит в упоении хор этот весь
В первом четверостишии рифмы довольно банальны, фразы знакомы - "вдохновенья родник", "мой бедный язык" звучат двусмысленно. В стремлении следовать буквальному переводу Щербаков, складывается такое впечатление, тоже упускает возможности, которые есть у русского переводчика.
В. Орел просто игнорирует этот фрагмент с шутливым ответом девочек, заменяя его авторскими размышлениями. Так же поступает Л. Яхнин. В первом четверостишии он еще придерживается буквального перевода. Затем Л. Яхнин по-своему интерпретирует просьбы девочек:
Все трое просят поскорей
Рассказать им сказку.
Одной-смешней, другой-страшней,
А третья скорчила гримаску-
Ей нужно сказку постранней.
Какую выбрать краску?
Итак, в целом стихотворение Л. Яхнина далеко от буквального перевода. В него автор вкладывает свое личное отношение к героине и свои собственные философские размышления.
Перевод Б. Балтера гораздо ближе к оригиналу. Дословно переведены реплики каждой из трех девочек, как и восклицание "Потом - уже сейчас", которое на русском языке звучит слегка нелепо.
В переводе А. Кононенко фрагмент с "потом" опущен. Зато есть новые подробности летней лодочной прогулки, которые не найдешь у Кэрролла:
С азартом налегли на весла
Детские ручонки.
Теченье пытались победить
Тщетно три сестрёнки.
Здесь возникает ассоциация с бедными "Тремя сестрами", которые жили на дне колодца и ели мармелад. Кроме того, девочкам приписывается несвойственный им азарт.
В переводе Ю. Нестеренко бедному рассказчику не позавидуешь:
Но долго тянется рассказ,
Иссяк фантазий клад.
"Докончу в следующий раз", -
Уставший молвить рад.
"А следующий раз - сейчас!" -
Три голоса кричат.
Любопытен украинский перевод В. Корниенко "Червневий пiвдень золотий". Реплики девочек звучат очень весело. Речевая характеристика их выразительна, как сказали бы лингвисты. Особенно выделяется третья героиня, которая "нетерпляча" и "перебивает".
I квапить Перша: "Не барись!
Розкажеш казку! Згода ?"
А Друга: "Щоб у казцi тiй
Були чуднi пригоди!"
А Третя всiх перебива,
Бо нетерпляча зроду
--
КРОЛИК ПОЯВЛЯЕТСЯ
В оригинале сказка начинается так: "Alice was beginning to get very tired of sitting by her sister on the bank, and of having nothing to do: once or twice she had peeped into the book her sister was reading".
По мнению Т. Ушаковой, get tired of - буквально можно перевести "стать усталым от чего-либо", или "устать", однако традиционно оно переводится такими словами, как "надоело", "наскучило" ( так у Н. Демуровой ). Слова "...of sitting, ... nothing to do" переводятся как "... устала от сидения, ... ничегонеделания", "to peep (into, through, out, on...), a peep" - интересное английское слово, которое означает "быстро взглянуть (быстрый взгляд) украдкой, подсмотреть" и одновременно "впервые появиться, проявиться показаться (первое появление)".
В третьем абзаце появляется "to pop" (down, up, in). "Изначально это слово - звукоподражательное, обозначает быстрый резкий звук ("хлоп", "бух"), однако оно обозначает и быстрое резкое движение (появление или пропадание). pop down - буквально: "быстро, резко скрыться вниз"" ( Т. Ушакова ). Н.М.Демурова переводит словом "юркнуть", А.Щербаков - "шмыгнуть", Ю.Нестеренко - "нырнуть", А.Кононенко - "влететь". В переводе Н.Старилова: Алиса увидела, как кролик "... лезет в большую кроличью нору под изгородью. Алиса тут же полезла вслед за ним..."
В первых четырех абзацах можно выделить 4 "обыгрываемых" переводчиками мотива:
1. Алисе скучно читать сестрину книгу без картинок.
2. Алисе жарко, от жары ее клонит в сон.
3. Появляется Белый Кролик, который мало что приговаривает, так и еще достает из кармана часы.
4. Кролик "юркает" в нору, Алиса устремляется следом.
В нашем переводе, помимо сказочных, можно обнаружить "реалии" студенческой жизни. Так, Лариса пересчитывает купюры, оставшиеся у нее после обеда в студенческой столовой. Это является и указанием на время действия - после обеда, вероятно, после третьей или четвертой "пары". Кроме того, в нашем переводе Ларисе не просто жарко - она чувствует приближение грозы: "На небо набегли тучи, воду несучи" ( еще одна лингвистическая шутка ). Вместо Белого Кролика появляется .. Андреев, который, впрочем, тоже юркает в нору.
В переводах Н. Демуровой, Набокова и Рождественской кролик одет в жилет. "Кролик вдруг вынул часы из жилетного кармана и, взглянув на них, помчался дальше, Алиса вскочила на ноги. Ее тут осенило: ведь никогда раньше она не видела кролика с часами, да еще с жилетным карманом в придачу!"
Отдельная тема - цветы, из которых Алиса хотела сплести венок.
Это маргаритки в переводе Рождественской ( "стоит ли вставать, идти за маргаритками и рвать их, чтобы сплести из них венок, или нет?" ), Заходера ("неплохо бы сплести венок из маргариток" ), Ю. Нестеренко ("способно ли удовольствие от плетения гирлянды из маргариток перевесить нежелание вставать и собирать маргаритки" ), Н. Старилова ( "оправдает ли удовольствие от плетение венка из маргариток тяготы, связанные с вставанием на ноги и собиранием цветов" ) и О. Хасланского, ромашки в переводе Набокова ("Только что принялась она рассуждать про себя, стоит ли встать, чтобы набрать ромашек и свить них цепь, как вдруг, откуда ни возьмись, пробежал мимо нее Белый Кролик с розовыми глазами" ), В. Орла ("Может быть, встать, нарвать ромашек и сплести венок" ) и А. Кононенко ( " .. она придумала, чем бы заняться: нарвать себе ромашек и сплести из них венок. Однако Алиса почувствовала, что совершенно разомлела на солнце" ). Так и в переводе М. Блехмана ( "может быть, сплести венок из ромашек, - но ведь для этого же надо встава-ать..." ).
В переводе Л. Яхнина речь идет об одуванчиках ("Сплести, что ли, венок? Но для этого надо подняться. Пойти. Нарвать. Одуванчиков" ), как и в переводе А. Флоря ( "сплести венок из одуванчиков" ). Здесь надо заметить, что у Кэрролла речь идет исключительно о маргаритках.
У кроличьей норы есть тоже особые приметы. Большинство переводчиков считает, что она находится у изгороди. В. Орел называет ее "забором" ( "увидела, как он шмыгнул под забор, в здоровенную кроличью нору" ). А. Кононенко утверждает, что этот забор был в саду, где и находилась Алиса ("Она пробежала за кроликом через весь сад и в его конце, под забором, увидела огромную нору" ), в то время, как большинство переводчиков считают, что Алиса просто промчалась за Кроликом через некое "поле".
Владимир Набоков указывает, что рядом растет шиповник ( "в большую нору под шиповником", - при этом нельзя не вспомнить его стихотворение "Расстрел" - "и весь в черемухе овраг!" ). О том же пишет А. Флорь. Борис Заходер уточняет - это "колючая изгородь". М. Блехман - "живая изгородь".
У Кэрролла не уточняется, какой именно была изгородь ( ограда, "хэдж" ). Переводчики здесь "додумали", что она была "живой".
--
АЛИСА ПАДАЕТ В КРОЛИЧЬЮ НОРУ
Итак, Алиса оказывается в кроличьей норе. Что же происходит затем? По словам автора, the rabbit-hole ... dipped suddenly down - буквально: Нора неожиданно нырнула вниз. И в следующий момент Алиса обнаружила вот что: "before she found herself falling down a very deep well" - что она падает в глубокий колодец.
Видимо, колодец слишком глубок, потому что падение, увы, продолжается. Алиса смотрит по сторонам. И берет с полочки банку с вареньем - She took down a jar from one of the shelves as she passed... - Буквально: "Она сняла банку с одной из полок, когда она пролетала мимо". На варенье написано "Апельсиновое" ( в пер. Демуровой ). В завершении эпизода Алиса думает по-английски: "...after such a fall as this I shall think nothing of tumbling down stairs!" - буквально: "После такого падения, как это, я не придам абсолютно никакого значения падению с лестницы".
В этом эпизоде нас заинтересуют три момента:
1. Что увидела Алиса на стенах колодца?
2. Каким было варенье, которое она взяла?
3. Какой именно будут считать теперь Алису дома, по ее мнению?
В переводе Н. Демуровой стены колодца были уставлены шкафами и книжными полками; кое-где висели на гвоздиках картины и карты.
В переводе Рождественской к этим "реалиям" добавляются полки с посудой. В переводе Набокова речь идет не о "картинах", а о "картинках", очевидно, предназначенных специально для Алисы и таких детей как она. У Б. Заходера также упоминаются "картинки".
А. Щербаков называет среди увиденного Алисой "буфетные полки", очевидно, памятуя о том, что как раз на них и водятся банки с вареньем.
В. Орел уточняет, что Алиса увидела .. кастрюли и сковородки ( что напоминает нам о сказке Корнея Ивановича Чуковского "Федорино горе" ). Он же считает, что вокруг были не просто картины, а почему-то портреты ( наверное, как в повести Н. Гоголя ). Ему вторит и А. Кононенко ( " .. она заметила там и сям развешенные на торчавших из стен огрызках корней старинные морские карты и какие-то портреты. И все это медленно проплывало мимо Алисы вверх. Она словно не падала, а погружалась в морскую бездну" ).
А. Флорь полагает, что Алиса увидела .. наглядные пособия из школы.
У Демуровой, Л. Яхнина и Бориса Заходера Алиса берет с полки апельсиновое варенье. В переводе Рождественской и Старилова - "Апельсинный мармелад"; причем баночка пуста. У Набокова Аня берет банку с надписью "Клубничное варенье", она тоже оказывается пустой. В переводах А. Щербакова, О. Хаслаского и Б. Балтера речь идет об "апельсиновом джеме". В. Орел считает, что Алиса взяла баночку с надписью "Клюква в сахаре". У А. Флоря Алиса берет не банку, а коробку с надписью "Апельсиновые и лимонные дольки", тоже пустую.
У М. Блехмана "Алиска взяла со встречной полки банку, на которой была наклейка "Апельсиновое повидло"".
Теперь рассмотрим, как изменяется мнение Алисы о себе самой во время этого падения. Какой она видит себя теперь?
Н. Демурова считает, что дома Алису назовут .. смелой девочкой. (
"А наши решат, что я ужасно смелая. Да свались я хоть с крыши, я бы и то не пикнула" ). Так же думает Рождественская ( "И дома меня, наверное, будут считать очень смелой" ), Б. Балтер (" .. после такого полета вниз что для меня упасть с лестницы! Теперь я буду такая смелая!" ) и Н. Старилов.
Набоков считает Аню настолько храброй, что домашние могут только диву даваться ("Однако, - подумала Аня, - после такого испытания мне ни чуточки не покажется страшным полететь кувырком с лестницы! Как дома будут дивиться моей храбрости! Что лестница! Если бы я даже с крыши грохнулась, и тогда б я не пикнула!" ). В. Орел тоже называет ее "храброй". Ему вторят Ю. Нестеренко и О. Хаслаский. И даже Г. Бушина ( "Якою хороброю будуть вважати мене всi вдома!" ) и В.Корниенко ("Ото вдома дивуватимуться, яка я хоробра!" )
Борис Заходер считает, что дома Алису только похвалят (" .. теперь я не заплачу, если полечу с лестницы! Дома скажут: вот молодчина" ). По мнению А. Щербакова, Алису наградят эпитетом "отважная" ("Пускай все говорят: "Какая она отважная!" - думала Алиса"). По мнению М. Блехмана, дома ей "все позавидуют".
А. Кононенко считает, что после такого падения Алиса может прыгать с парашютом, не раздумывая.
Мартин Гарднер заметил, что "в главе 8 своего романа "Сильви и Бруно" Кэрролл описывает сложности, связанные с чаепитием в падающем доме, а также в доме, который едет вниз с равномерно возрастающим ускорением, в известном смысле предвосхищая знаменитый "мысленный эксперимент", в котором Эйнштейн использовал воображаемый падающий лифт для того, чтобы объяснить некоторые аспекты теории относительности".
То есть парадокс, основанный на совмещении бытовой детали - варенья или чая, и связанных с ним обычных действий героев - с необычными обстоятельствами, в которых они оказывались ( в данном случае - свободное падение ), интересовал Кэрролла.
--
АЛИСА РАЗМЫШЛЯЕТ О АНТИПОДАХ
Пока Алиса падает, она размышляет. В следующем эпизоде сказки нас будут интересовать два момента:
--
Как Алиса оценивает расстояние, которое она преодолела.
--
Где Алиса, как она думает, окажется после того, как она пролетит насквозь землю и каких существ она там встретит?
Кэрролл дает недвусмысленные ответы на оба вопроса. Он говорит о том, что Алиса думает, что преодолела уже четыре тысячи миль и приблизилась .. к центру земли. В самом деле, согласно примечаниям к интерактивной образовательной программе "Мир Алисы" (Изд-во "Комтех", 1997) радиус земли составляет 4000 миль или 6370 километров (английская миля равна 1609 метрам). На второй вопрос Кэрролл отвечает, что Алиса думает встретить на обратной стороне земли ( см. альбом группы "Смысловые галлюцинации" ) антипатий, людей ходящих вниз головой. По ее мнению, они обитают в Австралии и Новой Зеландии.
Н. Демурова переводит оба фрагмента близко к тексту. Она упоминает четыре тысячи миль и "антипатий" ( "Вылезаю - а люди вниз головой! Как их там зовут?.. Антипатии, кажется" ).
В переводе Рождественской речь идет также о четырех тысячах миль и об "антипатиях". Рождественская также говорит о том, что Алиса должна встретить на обратной стороне земли некую даму ( "Скажите, пожалуйста, сударыня, Новая Зеландия это или Австралия?" - спрошу я у какой-нибудь дамы" )
Владимир Набоков переводит английские мили в русские версты, и его Аня говорит - "я уже приближаюсь к центру земли. Это, значит, будет приблизительно шесть тысяч верст". Борис Заходер переводит мили в километры, его Алиса говорит - "уже где-нибудь около центра земли! Ну да: как раз тысяч шесть километров или что-то в этом роде..." ( так же поступает Блехман ).
В переводе А. Щербакова речь также идет о милях. А существ, которых Алиса предполагает встретить на другой стороне земли ( см. по этому поводу песню О. Митяева "Чужая война" ), зовут "антипантами" ( чуть ли не эмигрантами ).
В переводе В. Орла Алиса и вовсе забывает, в чем измеряется расстояние до центра земли - "Наверно, я уже в центре Земли. Это ужас как далеко,- четыре тысячи этих... забыла, как их зовут". Насчет существ, которые там обитают, она тоже не уверена - "Как же их зовут? Антипупы, что ли? Или Лилитупы?" ( см. по этому поводу роман Свифта "Путешествие Гулливера", где Гулливер попадает в страну лилипутов ).
В переводе Л. Яхнина Алиса забывает точное расстояние ("Каких-нибудь сколько-то тысяч километров" ), а существ, обитающих на другой стороне земли ( см. по этому поводу мой стихотворный сборник "Другая сторона" ) зовут "анти-под-нами" ( непереводимая языковая игра ).
В переводе Б. Балтера появляются "антипаты", в переводе А. Кононенко, который также говорит о шести тысячах километрах, - "антиподы". У Нестеренко, О. Хасланского и Старилова существа называются также "антипатиями", у А. Флоря - "антипадами". В украинском переводе Бушиной их зовут "антипудами" ( "серед людей, якi ходять догори ногами! Антипуди, чи як там їх" ).
--
"ЕДЯТ ЛИ КОШКИ МОШЕК?"
В этом эпизоде падение Алисы продолжается. На сей раз она вспоминает о своей кошке Дине. Здесь нас будут интересовать два момента в русских переводах.
1. Как Алиса проявляет свою заботу о Дине, задумываясь о том, накормят ли ее кошку.
2. Как переводится игра слов из фразы "Do cats eat bats? ... Do bats eat cats?" - "Едят ли кошки летучих мышей? Едят ли летучие мыши кошек?"
Во-первых, Н. Демурова переводит at tea-time ( во время чая ), как "полдник", чем приближает перевод к пониманию русского читателя.
"Надеюсь, они не забудут в полдник налить ей молочка", - думает Алиса в ее переводе. Ей вторит М. Блехман ( "Хоть бы не забыли ей молока дать на полдник" ).
Владимир Набоков переводит это словосочетание буквально ("Сегодня вечером Дина, верно, будет скучать без меня". (Дина была кошка.) "Надеюсь, что во время чая не забудут налить ей молока в блюдце".).
Так же поступает Ю. Нестеренко ("Надеюсь, они не забудут налить ей молока, когда придет время пить чай!" ). Ему вторит Ю. Старилов ("Надеюсь, они не забудут налить ей в блюдце молока, когда сядут пить чай" ).
В переводе В. Орла "полдник" превращается в .. ужин. "Кто теперь даст ей молочка на ужин?!" - задумывается Алиса. В переводе А. Кононенко также речь идет об ужине ( ""Надеюсь, ей не забыли за ужином налить молока в блюдце" ).
В переводе Балтера время вечернего чая обозначено как "файв-о-клок" ( "Хоть бы не забыли про ее блюдечко с молоком к файв-о-клоку" ).
В большинстве переводов встречаются фразы "Едят ли кошки летучих мышей? Едят ли мышки летучих кошек?" ( так у О. Хасланского ).
Н.М.Демурова заменила "летучих мышей" мошками во имя сохранения рифмы. Получилось знаменитое - "Едят ли кошки мошек? Едят ли мошки кошек?"
А. Флорь не отступает от перевода Демуровой и спрашивает:
"Кушают кошки летучих мышат?" и "Кушают кошки летучих мушат?"
Владимир Набоков сохраняет "летучих мышей" в переводе. Его Аня сначала думает: "Кошки на крыше, летучие мыши"... А потом слова путаются и выходит: "летучие кошки, мыши на крыше".
Борис Заходер, очевидно, знакомый с переводом Демуровой, соединяет в одном предложении мышек и мошек и кошек и "летучих мышек".
"-- Скушает кошка летучую мышку?
А иногда у нее получалось:
-- Скушает мышка летучую мошку?"
В переводе А. Щербакова
"- По вкусу ли кошке летучие мышки?
А иногда и наоборот:
- По вкусу ли мышке летучие кошки?"
У Л. Яхнина языковая игра построена на "обыгрывании" омофонов ( одинаково звучащих слов ) - "летучие" - "ли, тучи ли" - "Мыши летучие. Мыши ли, тучи ли..." И сама себя спрашивала: "Летят ли тучи кошек? Едят ли коши тучек?"
Также Л. Яхнин добавляет такую "игру" - "И уже видела сон, будто идет она с кошкой под мышкой. Или с мышкой под кошкой?" Здесь комический эффект возникает благодаря многозначности формы слова ( "под мышкой" ). В нашем переводе Лариса видит сон, как будто она идет с кошкой и мышкой по Велико-Трнову, причем мышка - "дебелая".