Осенний альбом
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
Аннотация: Сборник, написанный в октябре 2020 - го.
|
Игорь Петраков
ОСЕННИЙ АЛЬБОМ
1. Октябрь
И память меня, словно ветер, уносит
В другую -- такую же точно -- московскую осень..
Александр Иванов.
Солнечный день. Люди спешат,
и в городе где-то -- моя душа.
Желтые листья падают тихо,
будто наряд шьет там осень-портниха.
Будто не в городе, будто во сне
снова душа устремилась к тебе.
Ты не сердись на меня -- и не хмурься,
просто взгляни на знакомую улицу,
где проходили мы вместе когда-то..
Это ведь было. А нынче ребята
бегают там и, конечно, играют,
прохожих едва в беготне задевая.
Желтый октябрь рядом с домом твоим,
листьев осенних порхающих дым, -
я все запомнил, я снова живу,
воздухом этим чудесным дышу.
Ты позабыла его, как, наверно,
парк наш весной забывает осенний
бал из листвы. И напомнить тебе
я так хотел лишь о нем -- о себе.
Все повторилось. И солнце к закату
клонится снова, и так же ребята
в дом возвращаются, время хлопочет
о дне грядущем в предчувствии ночи.
Примешь ль меня? Я наверно не знаю,
только в час вечера вновь вспоминаю
милый твой дом, и слова, и улыбку -
осень играет вновь первую скрипку.
2. Осенний вечер
Осень -- это сны листопада,
нет, не надо, слов не надо..
Алсу.
Когда-то я был полноценно живым,
когда-то любил, и надеялся снова -
теперь же свинцовых лишь туч серый дым
клубится над городом. Как найти слово,
то слово, - оно бы могло тебя убедить
вернуться, прислушаться, вспомнить о чуде,
к тебе протянуть непременную нить,
связавшую б нас этой осенью. Люди
жестоки как тени немой пустоты,
о, как они были жестоки..
И, так как они, говорила и ты,
и был я в тот миг одиноким.
Но память исправила все. Непохожа на них
ты в этом светящемся круге..
Ты снова прекрасна как этот мой стих
И ты вспоминаешь о друге.
Как люди коварны, коварство -- их суть,
заполнившая существованье,
и как им легко нас с тобой обмануть,
как ложь нам прочесть в назиданье.
Иди и спасай свою душу теперь,
иди -- не оглядывайся только.
Я знаю: мгновение счастья, поверь,
оно драгоценнее боли.
3. Литераторы
О, литераторы, - бездарные поэты,
вы снова ухищреньями полны.
Заняв позицию при власти, вы куплеты
поете сладкозвучные. Вольны
вы делать многое в стране теперь, однако
есть еще те, кто -- нет, не верит вам.
Очаровать меня нельзя.. Своим вы мраком
лишь прыская, даете нам обман.
И главное -- вы цените заданье,
вам данное -- держать и не пущать,
и сохранять властей существованье,
которое вам дорого, кричать
вы можете о мелочи незначной,
о пустяках, что кажутся судьбой.
Вам главное -- прославить день вчерашний,
увлекшись модернистскою игрой,
Да, НЕ ПУЩАТЬ! В своем вы праве,
уверенные, как татарин-гость,
вы подчиняете поэзию забаве,
игре словес, и как собаке -- кость
бросаете поэту фразы типа:
"Нельзя же так безграмотно писать!
Где рифма, что мы ценим так? Эдипа
здесь комплекс виден! Можно продолжать?"
О литераторы, бездарные поэты!
О совести и Боге позабыв,
вы предлагаете нам винегреты
из слов скупых. Я к вам давно остыл.
Не увлечете вы своею сказкой,
не завлечете глупою игрой.
Довольно тыкать в нас своей указкой, -
своею рифмой, проданной строкой.
4. Обрывки прошлого.
А за дверью -- сумрак и пустота,
но они не влекут меня в морок проклятый,
не зовут меня больше. Вера чиста
как слеза на твоем лице когда-то.
Мое прошлое больше не изменить.
Мое бедное прошлое, слышу твой голос..
Я бреду по дороге, ведет меня нить
Ариадны потерянной в сумрачном городе.
Я бродил так по улице странной с тобой,
где дорогу лишь нам фонари освещали.
Я мечтал -- но пришлось распроститься с мечтой,
ты жестока, подруга моя; в людном зале
нам с тобой не стоять, очевидно, и только во мгле
образ твой проступает едва ли.
Об ином ты мечтала, а я лишь во сне
обнимал тебя снова.. Устали
люди в городом этом под небом скупым
длить свое бытие неприкаянное.
Где тебе постепенно становился чужим
образ мой, где терял я в отчаянии
след тебя в переулках холодных, немых,
где искал фонарей желтый иней.
Там, за дверью -- так тихо, мир словно остыл,
по прошествии лет, и отныне
мое прошлое больше не изменить.
И никто не ждет меня на той улице,
где я смел так надеяться.. Не отпустить
этот сон о тебе, мир вернувшийся.
5. Два пиита.
О чем твердит сегодня бездарный тот пиит,
что обрушал на нас свой исполинский молот
негодованья, зависти, - что нам твердит
он в своем отдаленьи. И приколот
листок к тетради глупых его вирш,
и он обманывает себя снова,
и ждет признанья.. Нет, дружок, шалишь,
слова не позабыты -- мир расколот.
Иди, дружок, трудиться на завод
иль продавать товары в магазины,
там увлечение стихами и пройдет,
и пользу принесешь Отечеству посильную.
Но как мой стих стал легок, как он слаб,
теперь нет возмущения и гнева,
нет обличения большого в тех словах,
что в строки так ложатся чуть нелепо.
О, как ему мне противостоять,
как не поддаться радости предвзятой,
штампует он стихи, как будто взяв печать,
и множит в них подспудные проклятья.
Как мне мой стих несмелый сохранить,
чтоб передать тебе.. как в этом мире
позицию занять, чтоб сотворить
достойное тебя, и ближе стать к России..
6. Верность.
Что такое осень? Это небо.
Плачущее небо под ногами,
в лужах разлетаются птицы с облаками..
Осень, я давно с тобою не был.
ДДТ.
И даже в холоде знакомом городском
тепло подчас мне. Этим переулком
я словно прохожу. И снова вижу дом,
в котором мы встречались. На прогулке
мне ветер бьет в лицо, и где-то крик людей
напрасный раздается лишь под небом..
О, как давно не виделись мы, ей-же-ей,
И снова жизнь "с ее насущным хлебом".
О, как ты далека, и город весь немой
вдаль устремляется напрасно.
Я словно в ожидании перед стеной,
а за стеной -- мое простое счастье.
Томится в ожидании октябрь,
идут часы, идут куда-то люди,
все повторяется, по кругу, все как встарь,
а я мечтаю об обычном чуде.
Как мне придти к тебе? Ведь ты так далека,
живешь в своем мирке нелепом, странном,
промчались без тебя практически века,
но я остался верен клятвам неустанным.
7. Странный танец
Всему цена -- одиночество,
иначе не получается..
Смысловые галлюцинации
Как движутся лица в танце нелепом,
живут по законам своим,
забывшие Бога, забывшие небо,
в пространстве немом. Белый дым
над городом стелется. Мне одиноко.
По улицам блеклым иду.
Не узнанный.. Эта большая дорога
под ноги так стелется. К сну
так медленно шествует день, что под вечер
растерян и тайно пуглив,
и где-то вдали есть моя безупречность,
и ужин простой на двоих.
Знакомые вещи меня окружают,
танцуют всё возле меня,
они меня видят, они много знают,
но только не верят в тебя.
Я к ним так привык -- от тебя отвыкая,