Тема современного города в стихах Глеба Самойлова звучит, начиная с альбома "Маленький Фриц". Любители творчества поэта, наверное, не забыли одну из финальных песен второй части этого альбома, действие которого проходило большей частью, очевидно, в белорусских лесах, чем его напоминают "Чудеса" - "Дезертир" -
Брось меня, мой кошмар,
в огни проезжих фар,
брось и дальше иди -
нам не по пути.
Брось меня, мой кошмар -
Я молод, а ты стар,
брось, нет смысла держать -
мне некуда бежать.
Схожее настроение воспроизводится в песне автора из Екатеринбурга Сергея
Бобунца "Мне страшно". Позже эта тема - бессмысленности бегства от абстрактного как мир "кошмара" и одновременно его несомненности - появится в альбоме "Декаданс" ( "Беглец" ), а также в первой песне из альбома "Триллер" - "Кто украл мою звезду",
песне, в которой тоже как бы повторяются мотивы "Чудес" ( "Где-то там, где кончается, где кончается вся земля..." ).
Тема современного города, впрочем, занимала и других авторов. Скажем, у Вяч. Петкуна, популярного молодежного исполнителя, как было принято говорить в 1991 году, есть в "городской" песне и цветные витрины, и лимузины, и женщины с золотыми волосами. В лирике Глеба Самойлова не наблюдается ничего из этих роскошеств - повседневность если и обрисована, то, как правило, одним - двумя штрихами. В отличие, скажем, от Бориса Пастернака, у которого предложения, намекающие на воспроизведение линий современного города, более распространены ( шаркая, расходятся пешеходы, на улице- бульварные лужи, жаркая ночь, на окне - занавеска, в стихотворении "Окна белой тканью занавешены" ).
Так, "Собачье сердце" представляет собой не больше, чем одну большую цитату из одноименной повести Михаила Булгакова. Пролетарии, Чичкин, краковская колбаса - все поставлено здесь на одну шкалу посредственных ценностей. В стихотворениях "Собачье сердце" и "Порвали мечту" столичность в ее профанном, обыденном понимании становится метафорой прывычности - повседневности культурной, языковой. Эта "столичность" в контексте культуры прошлого века прочно ассоциируется с "коммунальностью" ( "Коммунальный блюз" из альбома "Второй фронт" ), любыми видами массовидной пошлости, любыми полуметодами подавления личности. Здесь необходимо заметить - песни Глеба Самойлова направлены отнюдь не против коммунистической идеологии, скорее - напротив - против ставшего общим местом отсутствия идеологии, отсутствия мысли, отсутствия стиля, повсеместной толерантности и восприимчивости к образам разрушения и несуществования. Ибо если существует только пространство культуры, никакие отношения рыночности, конкурентности в отношении него не могут быть признаны действительными. Дело в том, что в культурном пространстве изначально не может существовать так называемых "рыночных" отношений - как не может их существовать и в отношении сферы морали ( речь идет о традиции ортодоксальной Православной Церкви ). Для художника и для всякого человека, который может слышать и видеть, важно не то, сколько заплатят за его картину или стихотворение. При создании подлинно литературного произведения он руководствуется другими мотивами.
Тема противопоставления личности, противопоставления художника - как героя - пошлостям и заурядностям "среднестатистического" придуманного, мифического общества-
Я сберегу как икону свой черный буклет -
как символ бессилия Ваших побед...
( "Пинкертон" )
...они все могут -
махать флагом, плюнуть в душу,
рыться в трубах и строить обелиски..,
( "Гномы-каннибалы" )
- эстетике "вечно-равных" пропорций и экранных страстей.
Любые искатели символов легко потащили бы в одну рубрику совершенно разные по содержательной направленности песни Глеба Самойлова. Но мы не совершим такой ошибки, не будем устраивать торговлю пакетиками с суповыми наборами из его песен. Каждое звучащее слово здесь неотрывно от всего произведения в целом, от его иронии, его поэтического настроения. В конце концов, разве существуют на свете вещи важнее, чем размышления по поводу сезона дождей или размышления по поводу падающего снега ... Так песня "Огоньки" напоминает пьесы Метерлинка - "мир с упавшей энергией" ( В.Розанов ), сумерки, заросший бурьяном сад...
По нехоженой тропке суженой
через лес, через лес
нам домой дойти бы до ужина
без чудес, без чудес...
Герой попадает в мир, где безусловно искажены представления о чести, долге, о морали. Отличительная особенность этого мира - его основная нелигитимность, - все, что считается здесь преступным, составляет предмет как бы особенного вожделения. Другая отличительная особенность "этого мира" - немотивированная, спонтанная ненависть к художнику, поэту, проявления ее различны и отвратительны -
...в дырявых душах так давно сквозняк и ветер -
как в этой кухне с этой трещиной в стекле.
( "Ближе" )
Это мир без иллюзий, без путеводных огней - уже не мир в прямом смысле слова.. Безоговорочная любовь в этом мире давно не принимается в расчет, в ту универсальную формулу страха, которой будто охвачены многие из его персонажей, В мире, где властителями дум становились "крысы в белых перчатках", в мире, где практически невозбранно распространяли свои фантазии балабановы и прочие персонажи иллюзорной "реальности", где эти существа легко могли объяснить любой образ русской поэзии посредством тех или других инструментов из саквояжа господина Фрейда.. О них рассказывает песня "Гномы-каннибалы" -
Эти гномы все видят,
эти гномы все ловят,
Эти гномы не спорят -
.. они знают, что нам надо,
даже если мы не знаем -
мы получим все, о чем мечтаем.
Или вторая композиция из альбома "Маленький фриц" -
Идут подонки в потемках,
несут в котомках потомков -
в котомках растут-подрастают потомки,
Тяжелую песню поют им подонки.
Неудивительно, что тема возмездия, воздаяния и мотивы горения особенно ярко звучат в альбомах "Триллер" и "Ураган".
...дети среди ржи,
смех на краю сна -
даже в моей глуши
ты мне слышна.
( "Не говори" ) -
И здесь вспоминается повесть Г.Сэлинджера "Над пропастью во ржи" и особенно одна фраза - о том, как страшен Нью-Йорк ночью, когда вокруг темно и на улице кто-то хохочет - "Я себе представляю, как маленькие ребятишки играют вечером в огромном поле во ржи. Тысячи малышей, а кругом ни души, ни одного взрослого, кроме меня... И мое дело - ловить детей, чтобы они не сорвались в пропасть".
Приложение.
Глеб Самойлов
[ тексты ]
No pasaran
Идут подонки в потемках,
несут в котомках потомков -
в котомках растут-подрастают потомки,
Тяжелую песню поют им подонки.
Мерзнут фашисты в потемках,
дрожа в приближении.. -
их ждут партизаны - подонки,
веревка и мыльные петли.
В пути по бескрайним потемкам
не стану ль таким же подонком,
и понесу в котомке
другого с рожденья подонка..
Мы с ним улыбнемся беззубо,
жуя синюшные губы.
Глотая потемки, мы вместе
Довоем тяжелую песню ..
"No - no - no - no pasaran,
пусть всегда звучит во мне,
Песня, песня партизан,
память, память о войне.
Пусть всегда она звучит,
No - no - no - no pasaran,
память, память о любви,
песня, песня партизан".
Дезертир
Брось меня, мой кошмар,
в огни проезжих фар,
брось и дальше иди -
нам не по пути.
Брось меня, мой кошмар -
Я молод, а ты стар,
брось, нет смысла держать -
мне некуда бежать.
Гномы - каннибалы
Эти гномы все видят, эти гномы все ловят.
Эти гномы не спорят, они нас просто давят.
Они знают, что нам надо, даже если мы не знаем -
Мы получим все, о чем не мечтаем.
Каждый даст ответ, что делать чего нет,
Что думать, что не думать, что петь, что не петь,
Каждый скажет, что надо хотеть,
Потому что сами ничего уже не хотят.
Гномы, гномы-каннибалы зарабатывают баллы
Гномы, гномы-каннибалы.
Эти гномы не любят просто высоких,
Им хочется каждого засунуть в шаблон,
И каждый хочет стать еще ниже..
Это верх мечтаний, они все могут..
Махать флагом, плюнуть в душу,
Рыться в трубах и строить обелиски.
Увеличить страх на душу населения,
У которого ее давно уже нет!
Эти гномы нас любят, когда нас нет.
Я бежал бы от них, но меня поймают!
Я бежал бы от них, но нет сил..
Я слишком привык, чтоб мне быть таким,
Как гномы.
Пинкертон
Как это, как.. а, вот вспомнил, хобби..
Марки, попугаи, видео, металл.
Я не гоняюсь за деньгами, не гоняюсь за плотью,
Нет, - черный блокнот - мой идеал.
Я все напишу: о соседях, о вашей жене и ее любовнике,
Я напишу, как семь дней в неделю
Спали друг с другом и шептали анекдоты.
Я держу тело в отличной форме, -
Хитрый слух, а глаз как у орла.
Работаю все дни - и даже субботы! -
С восьми утра до восьми вечера.
Я улыбаюсь вам при встрече. Че- че- че- четко и точно.
Руку подам, я робот, поставленный на метод поточный.
Я Пинкертон,
Я Пинкертон.
Номер сотый спал, пока жена в отъезде,
С собственной дочкой. Вот те раз!
Номер сто три - не помню который по счету -
Но, в общем, говорил про указ.
Номер сто пять ходил на Генделя, а после весь день грыз металл.
Номер сто семь - какая досада - не помню с кем точно - но тоже спал.
Я Пинкертон,
Я Пинкертон.
Девятый захотел изменить что - то
Там, где не снимают даже пыль с картин.
Еще не много усилий - и узнаете все,
Что делал третий и второй и даже номер один.
Я сберегу, как икону, свой черный блокнот как символ бессилья