Портовый город укрывал туман. Звуки были глухими и таинственными. Они жили собственной жизнью, они были похожи на биллиардные шары, которые невидимые великаны отправляли невидимыми киями из одного конца этой странной местности в другой.
Баррах недоумённо поглядывал на дощатый тротуар под ногами - доски были провислыми, длинными, в щелях хлюпала грязь.
-Порт, - наконец просипел он, колыхая брюхом. - Это - "порт"!
Его спутник ухмыльнулся. Баррах подумал, что его крысиная мордочка очень уж соответствует месту, которое здесь почему-то называли "портом".
-Баррах, - окликнул его Олл Ад Дин. - Ты книжки в детстве читал?
Баррах возмущённо уркнул утробой. Не ответил. Но через минуту пробурчал:
-Ты нарочно выбрал время, когда тут это мутное дерьмо кругом?
-Ясен день! Это "мутное дерьмо", Баррах, висит тут столько же, сколько стоит сам Тир... Ну, впрочем, нет... Бывают дивные ночи... Небо разъяснивается... а оно тут высокое, Баррах, ты даже представить себе не сможешь, какое оно тут высокое... И если смотреть с горной дороги - по всему тёмному Тиру мерцают огни и тысячи тонких дымков поднимаются к звёздам... ах-х-х...
Баррах что-то невнятно пробормотал. Кажется, про "дерьмовых романтиков"...
-Пришли!
Строение напоминало сарай. Тоже дощатый и, кажется, такой же щелястый, как тротуары. Под крышей что-то возилось, шебуршало и время от времени доносился писк. Крохотные оконца были темны, только из одного, закрытого изнутри ставней, пробивался в щелочку желтый и густой, как масло, свет.
-Тук-тук-тук! - сказал Ад Дин, легонько стуча согнутым пальцем по окну.
Почти полминуты было тихо. Скрипнуло в глубине, голос тонкий, детский или девичий, Баррах не разобрал, спросил: "чего надо?"
Это уже не надувательство, подумал Баррах, это уже кто-то сходит с ума...
...Шли длинным коридором. Удивительно длинным. И всюду был этот странный жёлтый свет, чуть-чуть как будто дрожащий, как будто огоньки-птички возились в своих гнёздах. Баррах присмотрелся - батюшки, лампы накаливания! Сразу и не угадать, когда он последний раз такое видел?!
Следующая дверь оказалась круглая, тоже деревянная, но совсем какая-то другая - как и стена. Доски... на вид тяжеленные, крепкие, плотно подогнанные, с могучим бруском-засовом. Худосочный парнишка, правда, справился с ним не то что легко - даже как-то... изящно?
-Проходите. - И хитро так взглянул на Барраха.
Мальчишек было двое. Баррах спервоначалу даже не обращал на них внимания - либо слуги, либо сыновья местного сторожа... Но тут один их них, темноволосый, в короткой голубой рубашке, потянулся к ставне. Какая-то неуловимая неувязка засела в голове Барраха... ах, да, лицо и локти паренька были смуглыми, а вот полоска кожа под рубахой - белая.
Баррах задумчиво поскрёб живот. Загар? А паренёк-то, похоже, не здешний...
Воздух в комнатке был сухой и пах какими-то травами или пряностями. На стенах висели полочки с кувшинчиками и шкатулочками, посередине стоял круглый массивный стол, вокруг - четыре - как раз по количеству людей - кресла. Кресло оказалось на удивление удобным, Баррах даже крякнул.
-Опять это, да, Дин? - спросил второй мальчик, в белой рубашке и чёрных шортах. В кресле он сидел совсем по-хозяйски, болтал ногами: Барраху показалось - вот-вот он подмигнёт, достанет из секретного ящика коробку сигар, графин с каким-нибудь чудовищно дорогим контрабандным виски - и превратится в прожженного дельца с колючим взглядом из-под кустистых бровей.
-Господин Баррах, - Ад Дин чуть-чуть театральным жестом указал на гостя. - Желал бы убедиться, что у вашей солидной компании имеется собственное транспортное средство.
Мальчик в голубой рубашке еле заметно улыбнулся. Его напарник кивнул:
-Средство у нас есть. Правда... я не знаю, как вам доказать, что оно достаточно хорошо...
-В этот раз у меня очень, ОЧЕНЬ серьёзный заказ, - проговорил Баррах, решив не обращать внимания на видимую нелепость ситуации. В конце концов, нормальных ситуаций в его деле не бывает, а если окажется, что его подставили - Лигус с его людьми первый "сыграет в собачку на палочке". Ну, первый после самого Барраха, конечно...
-Тогда мы предъявим вам очень, ОЧЕНЬ серьёзное подтверждение наших средств, - в тон ему, хотя и с ноткой комичности, ответил мальчик. - Например, завтра. Сили?
-Сейчас, - откликнулся темноволосый. Отодвинул деревянную панель - за нею засветился привычным Барраху голубоватым светом монитор. - Ну вот, около полудня над мысом Рог проходят учения, крейсер "Святой Путь Великой Державы" участвует...
-Шарахнем по нему? - И мечтательно прищурился: - Ох, шуму бу-у-удет!
-Там людей...
-Да ну! Они же кричат, что средства спасения идеально отработаны - вот и проверят... в щадящих условиях.
Баррах не то чтобы поверил, но... решил подыграть, что ли:
-После такого "шараха" небо перекроют так, что воробей не взлетит.
-Воробей, может, и не взлетит, а наш "Стрижик" может... Тем более, если вы доставите... "груз" как раз перед этим. Первые минуты - самое то. Такая каша начнётся.
И тут Баррах им почти поверил.
-Но... это будет самый, самый рискованный... Ни в коем случае не может быть... Оплата - соответствует, конечно же, в пять раз...
-Договорились! - Мальчик вскочил, отпихнув кресло. - Не беспокойтесь. Давайте тогда по домам и спать, что ли?
...Как очутился на улице, Баррах сам не помнил. Ощущение абсурдного сна завладело им целиком. Что я делаю, хручье дерьмо, что я делаю?! - бормотал он, шагая по хлюпающим доскам вслед за проводником - в своём плащике тот сейчас особенно смахивал на жутко исхудавшую крысу, семенившую на задних лапках в густом, обманном тумане.
- 2 -
Товар привезли рано утром. Барраху пришлось порядком попотеть - вроде, казалось, все бумаги в норме, на КП должен сидеть свой человек, знающий, что к чему. В общих чертах, конечно, знающий. Товар - здоровенный контейнер, два на два с половиной метра, с замороженной головой улюка, мозг которого охотно покупают юпонцы для своих заморочено-навороченных блюд. Обычным клиентам мозги улюков поставляют в банках, нарезанные на дециметровые кубики, но серьёзные заказчики предпочитают головы целиком. Не то чтоб опасались подделки деликатеса - но их повара лучше знают, как вырезать правильные части и правильно же обработать...
Но в этот раз своего человека на месте не оказалось, и офицер вразвалочку пошёл в операторскую - посылать запрос подлинности. Уж больно груз специфический... Запрос должен был пройти, тут Баррах не боялся осечки - но вот лишний раз засветиться... а самое главное - время! В отличие от настоящей головы улюка, эту нужно было вскрыть не позже, чем через полчаса...
Долго, слишком долго бормочет въедливый говнюк в трубочку - неужели, что-то пошло не так? Вот, появился, щурится, сволочь...
-Контейнер придётся вскрывать.
Сколько за один миг Баррах проглотил ругательств - не рассказать! А вслух прохрипел только:
-Убытки... триста тысяч...
-Справочку выпишем. Скажите спасибо, что вообще выпускаем, может, вообще сегодня последний груз...
-Что?..
-Позже узнаете, и так много сказал. Давайте, снимайте пломбы.
И к такому повороту хозяева Барраха были, в принципе, готовы. Даже к такому. Вот только время...
Пломбы сорваны, контейнер открыт. То есть, откинута верхняя крышка - там, в специальном, охлаждённом до минус пяти градусов растворе плавала, оскалившись, лобастая, с выпученными глазами, голова улюка. Настоящая.
Досмотрщик кивнул, махнул рукой: закрывайте. Так же неторопливо пошёл карябать "справочку" - что пломбы сняты по особой необходимости органами государственного досмотра...
Вот и "сарай". Долго не открывают, Баррах чертыхается - неужели, всё-таки смылись? Но смысл тогда всего? А время идёт, заказчик предупредил - груз почти просрочен, резерва времени нет, важна каждая минута.
Вышел чернявый. Взглянул критически:
-Не пройдёт в проём... Чего ж не предупредили, что такой здоровущий?!
Тут уже Баррах не выдержал - не пожалел минуты, все ругательства, какие знал, вполголоса этому сопляку выдал непрерывной очередью.
Тот с любопытством слушал.
-А чего ругаетесь? Делов-то - я ж не говорю, что совсем-совсем не пройдёт.
Паренёк неуловимым, скользящим каким-то движением вынул из кармана шортиков... Ф5-Микро, определил Баррах, агентурный, только странная модификация...
-Отойдите, - не обернувшись, бросил Барраху. И быстро провёл рукою дугу. Что случилось, Баррах так сразу и не понял - кусок стены над проёмом просто рухнул вниз.
-Оттащите пока, - и скрылся в "сарае". Баррах несколько раз глотнул воздух - вторая за этот день чертовщина случается. Как же оно пойдёт дальше?!
"Дальше" пошло совсем плохо. Инструкции у Барраха были чёткие и много раз отработанные: оказался с товаром в надлежащем месте - вскрой внешний контейнер, переключи режим внутреннего, секретного, замаскированного под голову улюка, на "глубокую заморозку". Едва за машиной с грузом закрылись хлипкие ворота, Баррах бросился к люку. Регулятор внутреннего контейнера находился в "глазу" улюка.
Регулятор не работал. Если точнее - не работало охлаждение внутреннего контейнера. Вообще. Товар - не триста тысяч туков, а как обмолвился Щентай, миллионов пять... а ещё репутация... а ещё...
-Эй! - окликнули. - Дальше мы сами всё сделаем. Выгружай - и свободен. Отметку поставили, деньги переведены.
А может, правда?! Баррах не виноват, Баррах всё сделал чётко. А с кем связался в этот раз Ад Дин - пусть будут их проблемы, Ад Дина и этих... кто они на самом деле - не дети же? Грим у них, что ли? Карлики? Барраху велено верить Ад Дину, Барраху поставили отметку, деньги... впрочем, надо проверить перевод... Позвонить.
Щентай трубку не брал. Это тоже было странно - он знал, что Баррах сейчас на деле.
Совсем-совсем нехорошо... Баррах не знал, как поступить. Набрал номер Сёвуки - тоже долго не отвечали. Потом - как из какого-то ящика:
-Кто?
-Сёвуки, ты? Брось придуриваться, где Щентай?
Пауза.
-Баррах... Ты не знаешь? Тут полная хручья задница! Бросай всё, ложись на дно...
-Чего... - Связь оборвалась.
Тут же, будто в дурном спектакле, откуда-то снаружи послушался рокот патрульных вертилётов. К Барраху подошёл озабоченный чернявый.
-Слишком шумно даже для твоего товара, не думаешь? Ты что-то сделал не так?
Баррах только растерянно пожал плечами.
-Ладно... Уматывай. Транспорт тебе же лучше пока оставить у нас.
Он кивнул, отступая к двери. И тут, совсем необычное для него, заворочалось нестерпимое любопытство. Идиот, шипел себе Баррах, тикай, тикай быстрее! Сюда сейчас падишахские крысюки повалят толпами...
Разошлись бесшумно створки внутренних ворот - за ними Баррах разглядел что-то вроде бронированного ангара. Баррах попытался припомнить, что находилось рядом с "гаражом". Вроде, другие, подобные ему развалюхи... Серьёзно тут у них, очень серьёзно...
-Эй! - неожиданно для самого себя окликнул Баррах. - Этот товар - особенный. Вам нужны будут инструкции. - И он коснулся пальцем виска.
-Врёшь ведь, - равнодушно бросил паренёк.
-Тут, правда, что-то не то, Сили. - Подошёл второй - теперь в чудном оранжевом комбинезоне - немного похожем на экипировку пилота державного крейсера, только таких размеров, ясен хруч, там не делают. - "Святой Путь" подняли раньше времени, только, похоже, у них никакие не учения. И мелюзга разная воздух лопатит... аж в глазах рябит.
-Да, наверно... А ну-ка, джентльмен удачи, откроем-ка, и вправду, при тебе вторую шкатулку, что же там такое, интересно, в этот раз подсунули?..
- 3 -
Поднять флагман падишахского военного флота "Святой Путь Великой Державы" по нормативам следует за двадцать пять минут. Ну, расчетное время - двадцать три, как рассказывают на лекциях, а две минуты вам, кривоногим хручам, дали поблажки. Один остряк спросил Его Мудрейшество, можно ли управляться побыстрее.
-Очень приблизительный ответ, курсант. Я распоряжусь, чтобы вам выдали хронометр - данное исследование будет темой вашей индивидуальной лабораторной работы. Подготовите графики, прочитаете доклад.
...Всё-таки Миси не до конца верил, что это происходит сейчас и с ним. Не был он ни самым ловким, ни самым сильным, ни самым прилежным, ни самым знатным. Но почему так случилось, что именно он, один из всего курса, стоит сейчас на башне величайшего из кораблей флота! А у бедра - тяжёлые ножны именного оружия, привилегия юнги "Святого Пути".
С башни видно мир на десятки лиг вокруг. По левую руку - алым и оранжевым горят крыши столицы, сияют расплавленным золотом и снежной белизной дворцы и храмы. По правую руку - приморский город Тир, половина его улиц ещё лежит в тени Костяного хребта. А впереди - открытое море...
Ветер - и тёплый, и свежий. Миси с наслаждением подставляет ему лицо. Ждёт. В любой момент могут отдать приказ... только какой? "Святой Путь" должен подняться только через три часа, но ещё до рассвета никто не спал, столько напряжения, беготни - сам Падишах будет смотреть учения! И хотя всё вроде бы готово, всё проверено и перепроверено, все знают свои обязанности и места... Хотя, нет. Миси не знает. Его послали на тридцать четвёртую башню - "ждать распоряжений". Миси догадывается: чтобы не путался под ногами. Но это и правильно. Недолго растеряться зелёному юнцу, вторые сутки на крейсере, не дай Светлая Дива, в самый ответственный момент что-то сделать не так на глазах у самого Падишаха!
Мир вздрогнул. Миси завертел головой, и только через секунду осадил себя - какой же я дурачок, это оно, это началось! Только... почему так рано?..
Пересвистывались над головой птицы. Далеко-далеко внизу, на пороге слышимости кто-то из командиров то ли нудно бубнил инструкцию, то ли распекал провинившегося. Где-то тихо-тихо поскрипывал блок на оси, обратит внимание грим-боцман - виноватому не миновать наряда.
И весь корабль - дышал, как спящее чудовище, дракон из легенд. Команде эти неуловимые шорохи и вздохи стотысячетонной махины, верно, уже не слышны, привыкли - а Миси вчера, пока пытался уснуть в своём гамаке - плыл в этих звуках, как одинокий странник в волнах.
Но всё это было раньше! За миг до... И вот - началось!
Вначале был свист. Протяжный, как будто бесконечный. Сперва Миси даже решил, что это птица... А потом пол башни начал... даже не дрожать - просто он не был больше спящим. Сердце дракона проснулось.
Через минуту это ощущение пропало. Миси знал из лекций, что так и должно быть. Когда раскручивают махалы - огромные маховики генераторов - неизбежно по телу корабля пробегает дрожь. Как бы идеально ни были доведены части двигателя.
...Сейчас! Миси напрягся - не вздрогнуть! Это как тест новичкам...
ТРАХ! Трах-трах-трах!!!
Не сумел, не справился с напряжением, хорошо, что никто не видел. "Отстрелили" швартовочные концы - это делается одновременно, электронной системой управления. И, кажется, прошло идеально - "Святой Путь" даже ничуточки не дёрнулся... Хотя такая махина, Миси, "дергаться" не может, не забывай! Это тебе не лёгкий патрульный истребитель длиной всего-то в сто шагов!
Теперь пришёл черед глухого рокота, Миси перегнулся через поручень - вот они, пошли крылья! Тёмно-синие, словно вырезанные из самого ночного неба, и каждое - величиной с поле для игры в ага-бага. Мягкий толчок - и вверх ползёт мачта-ангел, центральная, самая мощная, от неё идут растяжки к крыльям. Миси видно, как по решётчатым переходам, будто по венам, бегут к фланговым рубкам на крыльях боевые расчёты.
Загудели турбины, Миси засмотрелся на копошащихся в отсеках людей, и когда перевёл взгляд к носовым палубам, снова вздрогнул - там блестел на солнце расчехлённый антрацитово-чёрный конус "Джирджиса"...
...Земля медленно и торжественно уходила вниз, распахивая ослепительную даль.
...Как это может не зачаровать, как могут люди быть равнодушны к летучим громадам кораблей, как они проживают всю жизнь в тесноте и темноте душных улочек и домишек?! Кто-то копит золото, кто-то - смертоносное оружие, кто-то горячих скакунов, кто-то заморских красавиц... Не ужели они не знают, что лучше, бесконечно лучше всего этого - небо?!
На запястье Миси зажужжал телефон. Миси даже обмер - неужели началась и его служба?
Но вызвал его всего лишь младший стюард. Неприятный тип лет пятидесяти, с какими-то тоненькими усиками на блестящем, будто от жира, лице; большие, мосластые пальцы странно шевелятся - не хотел бы Миси, что этот тип случайно его коснулся.
-Где пропадаешь, э? Так долго ждать такого молодого птенчика...
Миси дёрнул плечом - сколь ни молод он сам, стюард никаким боком ему не начальник, можно было бы и вовсе не идти на вызов, но мало ли...
-Гляди-ка, петушок топорщит пёрышки, э? Ах, ах, какой взгляд, не сердись, маленькая птичка, не держи обиды на дурака, это я пошутил... На-ка вот, отнеси чай капитану.
Капитану?! Самому капитану?!
Но тут же осадил себя. Решил не вестись на разводку.
-Разве это моя обязанность, младший стюард?
Тот пожал плечами.
-Вообще-то, нет. Не обязанность юнги по уставу. Слушай, малыш, я думал, ты захочешь обратить на себя внимание в первый же день, тем более, разве не для этого тебя взяли, э?
-Приносить чай?!!
-Э! Что ты кипятишься! Я служу на "Святом" семь лет, много знаю, хорошенький маленький птенчик лучше бы прислушался к советам умного человека, потом сказал бы "спасибо". Разве ты сын большого начальника, скажи? Разве ты отличился и победил всех курсантов в состязаниях, э? Нет, Лувим знает, что это не так, Лувим знает это, как только увидел тебя, Лувим не хочет с тобой ссориться, на вот конфетку, это для тебя...
Миси отпрыгнул, как ошпаренный.
-Ты... ты... чмыфрак!
Лувим негромко, беззлобно смеялся позади...
- 4 -
Иногда мне снится, будто я не могу летать.
Ну, не важно, почему. У меня просто не получается это понять. Случается, всю ночь мучаюсь, пытаясь разобраться, что стряслось - со мной или, может, со всем прочим миром. Бегаю, как сумасшедший. Несусь в ангар, к Лету, посмотреть, на месте он? Бегу наверх, смотрю в небо. Потом, с отчаяния, опять назад, вниз, на улицы, хочу что-то услышать, пусть кто-то мне скажет; вглядываюсь в лица - как будто они другие, люди другие, вообще...
Самое дурацкое - в таком сне я ни разу не решился получить ответ простым и окончательным способом - вывести Лето на площадку, запрыгнуть в седло и ринуться... вверх? Или вниз?
Потому что в таком сне я снова боюсь. И просыпаюсь - злой и встревоженный. И - точно так же, как во сне, не позавтракав, бегу к Лету. И даже в какой-то миг улавливаю в себе отчаянный вскрик того страха. Но он гаснет моментально. Наяву я умею справляться с ним уже неосознанно.
Лето дрожит, гудит тугими тросами, как будто ему тоже снились тревожные сны - но ему труднее, ему приходится ждать, пока его наездник проснётся и вспомнит о нём.
Хорошо, что такие сны случаются редко.
Хорошо, что это всего только сны...
Будильник прозвенел на рассвете. Просыпался - будто выкарабкивался из ямы. Уговаривал себя - дался тебе этот рассвет! Половина лета впереди. Потом одёргивал себя же - это четвертая попытка, Кей, четвёртая, три раза ты собирался вылететь на рассвете, три раза давал себя убедить, что лето ещё впереди.
А потом были эти улицы... Точь-в-точь из того скверного сна. Были какие-то люди с тревогой на лицах, были патрули. У входа в ангар дышал горячим металлом реактивный катер. И стояли... не патруль, а гвардейцы!
Вот был бы номер, забудь я жетон!
Только жетон не помог.
-Давай домой, паренёк, летать сегодня не придётся. - Капитан гвардейцев показался мне раздражённым, даже злым, но говорил сдержанно.
Нифига себе, подумал я. Хорошо, что это не сон. Наяву я не дамся страху.
-Да что случилось-то?
Капитан, который смотрел уже куда-то в сторону, поверх крыш, изумлённо вытаращился на меня.
-Малыш, тебе персонального пинка, что ли, надо?!
- 5 -
Сейчас Баррах уже не подвывал, щипая кулаками волосы на висках - конечно, в этом была какая-то театральность, но и на самом деле Баррах совсем не понимал, что теперь будет. Конец жизни - потому что через несколько минут их всех развеют в пыль. Какая разница, кто эти карлики-дети, какая разница, сколько денег было обещано, и что их всё равно никто не заплатит... Что он наделал, куда он ввязался, дерьмо, дерьмо, дерьмо...
Баррах смотрел сквозь пальцы на ЭТИХ... Кажется, они даже не испугались. Только на минуту, наверно, обалдели. Стали говорить о чём-то тихо - Баррах не подслушивал, был занят собой. Они же всё равно не понимают, что теперь покойники.
На их месте Баррах бросил бы всё и просто попытался бы удрать. Затеряться в порту... нереально. В море? Впрочем... ЭТИМ достаточно просто уйти! Кто таких заподозрит - дети и дети! Наверно, потому и выбрал их Лигус, хитрая хручья задница... Только и на его задницу у падишаха найдётся кол... хороший такой кол, толстый, чтобы не шибко быстро...
Интересно всё-таки, его уже повязали? Или он всё предвидел... Да, Лигус-то выплывет, он же знал, не мог не знать.
-А что с этим? - услышал Баррах. Спрашивал светловолосый. - Пусть пока с нами? Лишние руки могут потребоваться, да и знает местных.
-А я бы не стал. Бандит - он и в Африке бандит. Тошнит от таких.
-Да как хочешь...
-Ну, пусть летит. Сказать, чтобы не возникал только.
- 6 -
А потом пошло что-то не так.
Миси посмотрел на часы - "Святой Путь" в воздухе уже минут пятнадцать, а полчаса назад на "Стреле" только-только прибыл кон-командор Арров. Значит, полетели все нормативы. Значит, падишах отдал приказ начать учения раньше!
"Святой Путь" разворачивался, и у Миси снова захватило дух: на трон-палубе черными провалами разверзлись шахты катапульт, поползли вверх их мачты. В ту же минуту с низким гудением ожили вибранги "Ос" - и пять из семи лёгких истребителей тут же сорвались в небо. Кажется, флагман готовился выпустить разом едва ли не все свои мобильные единицы...
Миси замигал: в ярком небе над столицей повисли чёрные точки. Стал считать и сбился. "Акулы"! Это они! Длинные, хищные, грозные. Маневренность у них невысока, но скорость страшная. У них реактивные двигатели, как у гвардейских катеров, но "Акулы" раз в сорок больше и снабжены мощными, почти как на "Святом Пути", ракетами. "Акул" выпускают веером, и там, где проносится этот чёрный ураган - ничто живое не спасётся!
Миси первый раз видел "Акул" в небе - эти монстры слишком опасны, чтобы носиться над столицей, над дворцами и парками падишаха, над храмами и башнями великой Ливии.
Нарастал рёв и грохот - и не прошло полминуты, как эскадра "Акул" прошла над головой. Миси восхищённо разинул рот. Кажется, даже успел разглядеть в прозрачной капсуле голову оператора в шлеме. Интересно, как себя чувствует этот человек, у которого в ладони - рычаг пуска "Ифритов"... Власть над смертью и тьмой, как сказал поэт Тилак.
"Акулы" прошли "плотным веером". Почему? Или сейчас же заложат круг, чтобы развернуться полностью - или у них дальний бросок, к границе. Но рёв затихал.
Затем показался похожий на небесный храм строенный дирижабль-разведчик в окружении истребителей. Они шли повыше "Святого Пути" и внезапно зависли сверкающим роем над флагманом. Миси удивился: зачем? У "Святого Пути" есть аж два своих разведчика...
Над столицей будто вспыхнуло пламя. Ясный Путь, что же это ещё будет?!
...И тут же - вызов. Миси яростно глянул на экран - если только это снова стюард...
Первый помощник кон-командора!!! Мир зазвенел от ужаса и восторга - что будет?! Миси бросился вниз, едва не кувыркнувшись через поручни в пустоту.
В трон-рубке - целая толпа офицеров. И даже сам кон-командор Арров. Миси нерешительно замер - по уставу он должен немедленно подойти и доложить. Но не расталкивать же офицеров!!
Впрочем, какая разница... Миси понял, что не сумеет сейчас выдавить из себя даже слова - только пропищит что-то невнятное. Так уже случилось однажды, когда его вызвал ректор, сообщить о назначении на флагман...
После, ночью, он рассказал об этом своём позоре Литу, единственному другу в Академии. А ректор что? - спросил Лит. Да ничего, вздохнул Миси. Сделал вид, что ничего не заметил. А то бы я там и помер, на месте.
В следующий раз, сказал Лит, попытайся представить что-нибудь невероятно смешное. Например, что на голове у ректора сидит хруч и вот-вот снесёт яйцо.
От неожиданности Миси даже рассмеялся тогда. Курсанты заворочались на постелях, Рыбай, староста, недовольно прохрипел, что заткнёт сейчас всем пасть хручьим хвостом...
Может, мне попрыгать, чтобы заметили?! - уже с какою-то озорной ноткой подумал Миси.
-А вот и он! - сказал первый помощник. И все взгляды в трон-рубке обратились к юнге.
- 7 -
В детстве Баррах был толстым и некрасивым мальчиком. Он почти всё время потел и ненавидел себя за то, какой он есть. Ненавидел свою короткую стрижку-ёжик, которая делала его лицо с крохотными глазками особенно похожим на отвратительную рожу Пахуси - персонажа рисованных историй о приключениях Кетика и Пахуси. Пахуся был подлым хручёнком, а Кетик всегда его побеждал.
Впрочем, Баррах ненавидел не только себя - ненавидел он всех. Даже родителей, которые не понимали, как ему противно быть таким. Особенно ненавидел он одноклассников, но тщательно скрывал это. Барраха почти не обижали, правда, потому что ему повезло - однажды, ещё в младших классах, он нечаянно обнаружил замечательный способ избегать пинков и тычков.
Это был эпичный случай, вошедший в анналы, его пересказывали даже старшеклассники. Дело было так.
В школу приехал какой-то важный инспектор из Падишахской Академии Искусств. Это был раскрашенный как павлин, молодящийся старичок с масляными глазками. Он вещал певучим, восторженным голосом, взмахивал руками и то и дело норовил похлопать какого-нибудь особенно прилежного ученика по щечке в знак особого благорасположения.
Вслед за инспектором ходил местный школьный надзиратель, желчный и злой, как неделю не кормленный хруч. Все ученики видели, что надзиратель терпеть не может павлина-инспектора, его от инспекторских взвизгов просто передёргивает - но поделать с этим надзиратель ничего не мог и время от времени мучительно изображал в себе подобострастное почтение.
Когда инспектор с надзирателем вошли в класс Барраха, того как раз вытолкнули к двери в небольшой, практически шуточной потасовке. Маленький, вздрагивающий от ужаса Баррах, очутился как раз между двумя чудовищами - надзирателем и инспектором. Инспектор, решивший было, что ему представили того самого, выдающегося и особо прилежного ученика, вцепился пальцами в щечку Барраха, упоённо её щипля, в то время, как надзиратель, отлично понимавший суть происходящего, с другой стороны сверлил Барраха злобным взглядом.
Глаза у несчастного Барраха разъехались - он не знал, на кого смотреть. И наконец, громко и нечеловечески зловонно пукнул.
Обижать героя этого великого дня стало в школе просто неприлично. Даже надзиратель, кажется, был втайне доволен инцидентом. Барраха теперь называли "наш Баррашек", и со временем он научился со вкусом и в лицах пересказывать случившееся, а позже - время от времени даже и повторять легендарный фокус. Преподаватели делали вид, что негодуют, но время от времени не сдерживались и хихикали в бороды.
Баррах учился быть безжалостным. Это получалось легко - Баррах просто повторял себе, что ему всегда приходилось хуже, чем другим. Его без проблем приняли в самую грозную уличную шайку - в качестве шута, конечно, но какая разница? Кто теперь посмел бы тронуть "нашего Баррашека"?! К тому же, развлекать всех и каждого он был теперь не обязан, его замечательные способности становились исключительной собственностью шайки Глухого Гроххота. Барраха даже не принуждали проходить вступительное испытание - расстрел из рогатки местного буйнопомешанного Воси. Он вызвался сам - зачем ему поблажки, если это даже интересно?! Восю Баррах не боялся - тот был, конечно, громадным и страшным, но обидчика в укрытии всё равно разглядеть не мог, шагал, завывая, по улицам, круша палатки торговцев и расшвыривая злосчастных нищих.
...Баррах умудрился сделаться героем и в этот раз - долготерпение судьи истощилось, и Восю не стали пороть плетьми, а приказали милосердно подрезать сухожилия, дабы он не мог больше причинять столько вреда благопристойным гражданам.
Баррах ненавидел всех. Правда, об этом мало кто догадывался. Со временем Баррах научился оставаться в тени, не опускаясь, однако, в самый низ. Он ведь никогда не стремился быть тем, на кого приходятся первые удары.
Мог ли Баррах оказаться другим? Наверное, нет, отвечал он себе. Бессмысленная жизнь "благопристойных граждан" уже не вызывала в нём зависти. Он даже научился равнодушно смотреть на стройных и подтянутых красавцев, которые чуть подпрыгивающей походкой торопились на встречу с "юными пэри". Настоящей любви не существует, Баррах был в этом уверен. А ненастоящую... Её Баррах мог себе позволить и так.
...Только в этот день мир Барраха продолжал рушиться - камень за камнем. С грохотом и болью низвергая в пропасть. Теперь Баррах знал - если бы всё вернулось на предначертанный путь, и сам он сейчас ехал бы в скромный и уютный особняк, чтобы отдохнуть после хорошо выполненной работы, с толстой пачкой туков в кошеле и одобрительным напутствием "сделал доброе дело - вали, пока седалище цело" от Лигуса... Нет, ничего бы не стало прежним. Баррах увидел то, чего он никогда не сможет ни забыть, ни получить. Ни за какие деньги. Ни за какую власть.
Корабль "гостей" не был похож ни на привычные Барраху продолговатые "сигары" крейсеров падишахского флата, ни на громоздкие, соединённые из частей самой разной формы, пассажирские и грузовые паролёты. И уж тем более он не имел ничего общего с Птицами Сообщества Флэй. Этот корабль был круглый, как хлеб мукшу. Баррах увидел его со стороны, точнее, сверху - на большущем, удивительно похожем на настоящее окно, экране.
Светловолосый мальчик охотно объяснял Барраху, что происходит. Баррах слушал, вцепившись пальцами в подлокотники. Наверное, даже раскрыв рот. Теперь Баррах знал, что эти двое - никакие не карлики - они действительно дети. Только совсем не обычные дети. Баррах не стал спрашивать, сколько им лет - и то хорошо, что хотя бы один снизошёл до разговора с ним, Баррахом. Второму мальчишке торговец живым товаром был явно слишком неприятен, и преодолевать свою неприязнь тот, кого называли "Сили" пока не собирался.
-Мы выбросили зонд наблюдения, - пояснял Алька. - Выберем момент поинтереснее... - И он усмехнулся. А его товарищ, Сили, прищурился - Баррах подумал, что этот Сили очень на кого-то злится.
Крыша большого портового здания сложилась, как придворная дама складывает веер. Под нею Баррах и увидел корабль. Впрочем, сам Баррах никогда не догадался бы, что этот диск цвета свежезастывшего свинца тоже называется кораблём и умеет летать.
Мы там, внутри, под этим глухим металлическим панцирем, с трепетом подумал Баррах. И в этот миг Сили переключил обзор - во всю ширину стены распахнулось небо над Тиром.
-Ха-ха! - сказал Алька. - Они тебя всё-таки не вычислили. Они не знают где искать и накрыли всё небо своими драндулетами.
Баррах подумал, что таможенник, проверявший его груз, наверняка не решился доложить о своих сомнениях начальству. А они наверняка должны были появиться - хотя бы уже потом, позже. Таможенник, значит, оказался не полным идиотом и не самоубийцей - Баррах поступил бы на его месте так же: если ты оказался не способен принять верное решение вовремя - всё, что тебе остаётся после - ни в коем случае не бежать с покаянием, но тихо исчезнуть.
Баррах представил себе на миг, что сейчас творили бы с ним палачи падишахской службы безопасности, прояви тот офицер чуть большую бдительность - и передёрнулся от озноба.
-Нет, - сказал Сили. Глаза его были теперь широко раскрыты. - Это вовсе не драндулеты! Они красивые! А тот, самый большой - он только кажется неуклюжим, но он прекрасен! Ты только представь, заставить их средствами такую громадину летать!
Алька задумался.
-Да. И мне теперь жалко в него пулять... Но что же делать - если не устроим небольшой фейерверк, то, во-первых, не сможем смыться незаметно, а главное - не проучим этого их падишаха...
-Да плевать на эту незаметность! Ты фантастики, что ли, насмотрелся? Пусть думают, что хотят! А падишах и так теперь уже получит своё... Хотя, я бы, наверно, лучше пульнул в него самого... - И Сили опять прищурился.
В этот момент у горизонта стала расти, сияя всё ярче, золотая точка. Мальчишки удивлённо замерли.
-А это ещё что такое?!
-Это... - Сдавило горло, и Баррах откашлялся. - Это - Золотая Колесница!
Алька и Сили повернулись к нему.
-Падишах! Сам падишах... Он летит... прямо к "Святому Пути"!!!
- 8 -
Всё было совсем не так, как об этом раструбили в новостях. И даже не так, как написали в учебнике - я видел эту главу, да, представьте себе, падишахские академики, алмазы мудрости, оказались на удивление расторопны, и в новом учебном году школьники будут зубрить параграф о том, как Светлейший Кей, величайший из Птиц, на своём "Лете" укокошил Скарна, ужаснейшего из драконов Костяного хребта... Впрочем, моя совесть перед ними чиста - это самый лёгкий из параграфов Новой истории, его может рассказать наизусть даже последний лентяй.
Я расскажу, как это случилось на самом деле. Ничего взаправду героического там не было, если кто-то надеется услышать о Подвигах, может сразу снимать с полки какую-нибудь другую Историю, а мою оставить в покое.
Все знают, что в горах Костяного хребта водятся драконы. Они не очень большие, длиною со среднего улюка. В сказках драконы огромные - древний Отец драконов Грита мог накрыть собою Кронг, столицу нашего государства. Потом те драконы куда-то подевались - говорят, уснули от старости, потому что земля постепенно остывает, и драконам не хватает огня. Оставшиеся драконы совсем маленькие. Учёные до сих пор спорят, другой ли это вид или они просто не доросли до своих настоящих размеров...
Обычно драконы нас мало беспокоят - над столицей они вообще почти не показываются - говорят, какой-нибудь шалопутный залетает в такую даль раз в десять лет, не чаще. Охотятся они на диких баранов в горах, бывает, что утаскивают коз и овец в деревеньках у отрогов Костяного, но и то не часто - тигры и волки доставляют их жителям больше беспокойства.
По-настоящему драконы мешали воздушному сообщению между Кронгом и провинцией Масуи. Столицу от провинции отделял Костяной хребет, и два раза в сутки из Кронга в Масуи и обратно через перевал Седло Края отправлялись пассажирские паролёты. Ну и какое-то количество грузовых, ясное дело... Конечно, можно было попасть в Масуи морем - но на это уходило три дня, плюс ещё день пути по суше. А паролётом - обычно часа четыре.
Беда была в том, что драконы ужасно невзлюбили эти самые паролёты. Наверное, считали их чужаками-конкурентами на своей территории. А может быть, паролёты просто оскорбляли их эстетические чувства... Из-за этого двум-трём истребителям приходилось с рассвета до заката патрулировать Седло Края, отпугивая драконов от перевала.
Всё, в общем-то, было налажено - за последние лет десять драконы не погубили ни одного паролёта, и над Костяным даже проводили время от времени детские экскурсии. Так было, пока не появился Скарн.
Скарн был огромным. Быстрым, хитрым и злобным. Величиной он оказался не меньше "Святого Пути" - и при этом легко уходил от ракет, а пули не причиняли ему вреда. Разрывные снаряды могли бы убить Скарна, если бы раны оказались достаточно многочисленными или если бы удалось попасть в голову дракона. Падшахскому флоту, наверно, удалось бы в конце концов уничтожить чудовище, если бы ему на помощь в особо тяжёлых ситуациях не являлись все драконы Костяного!
Обычно они вели себя не умнее простых птиц. Но с появлением Скарна как будто подчинялись его нечеловеческому разуму. Они прятались в расщелинах, пропастях и пещерах, пока крейсер-приманка "вызывал на бой" их главаря. Скарн обычно вскоре являлся - и тут же с разных сторон к нему устремлялись истребители... которые спустя мгновение оказывались атакованы полчищами драконов. Цена первых двух сражений была слишком высока - пятнадцать погибших военных кораблей - в обмен на трёх то ли убитых, то ли раненных драконов. Сам Скарн если и получал какие-то ранения, то совсем уж незначительные.
Падишах был в ярости. Ему бросили вызов - и падишах проигрывал. Авторитету военной мощи державы был нанесён непоправимый урон.
Светлейшие Алмазы Падишахской Академии разработали новый план для решающей, третьей битвы. Проиграв её, армия была бы вынуждена отказаться от дальнейшей борьбы - и воздушное сообщение между столицей и Масуи пришлось бы прекратить.
Одной из особенностей этого сражения было участие Сообщества Флэй - то есть, нас, Птиц. Всех подробностей не знаю даже я, план был строжайше засекречен (как будто Скарн мог превратиться в человека и выведать его подробности!) Знаю только, что кроме Птиц для борьбы со Скарном и его драконами решили использовать ракеты наземного базирования - часть перенаправили, а часть даже установили поближе к хребту. С обеих сторон перевала расположились артиллерийские полки.
В столице не знали, что нас привлекут для войны с драконами. Великий визирь сказал, что незачем будоражить общество раньше времени. Официально, нас и не заставляли. Но ведь именно на деньги падишахского флота строили планеры для Сообщества. Если даже флот окажется беспомощным против драконов - зачем тогда падишаху нужны такие, как мы?! В конце концов, отказавшимся пообещали просто запретить летать - мотивировав это тем, что мы, якобы, могли привлекать своим мельтешением разозлённых драконов. Собственно, как раз для того, чтобы отвлекать мелких драконов от истребителей мы и должны были участвовать в предстоящем сражении.
Мы знали, что, скорее всего, многие из нас погибнут. Тем, кто выживет, строго настрого велели говорить потом, что принять участие в битве мы договорились сами, никто нас не просил. Нас потом даже отругают по телевидео за самоуправство - но в случае победы сам падишах сменит гнев на милость и публично осыплет благодарностями, наградами и привилегиями.
Нафиг мне сдались бы эти его благодарности... Я полдня ходил, как ушибленный. Я не хотел, не хотел! Страх мешал думать и двигаться. Скорее всего, решил я, я откажусь. Я просто хочу жить, я не псих какой-нибудь!
Я думал, что не усну накануне... Но потом мне снился мой Лето, и мы всю ночь носились в небе, как угорелые...
На самом деле, конечно, не всю ночь. Потому что я вскочил с постели где-то в половине третьего, задыхаясь. В голове у меня родился отчаянный, сумасшедший план!