Мужчина хмуро посмотрел на тяжёлые свинцовые тучи и медленно побрёл по выложенной крупным галечником дорожке. Обогнув дом, поднялся на крыльцо, потянул на себя ручку двери и в этот момент услышал осторожное покашливание возле калитки. Оглянулся. Над шеренгой стилизованных сердечек, которыми заканчивалась каждая штакетина палисадника, маячило несколько голов.
- Бажен Белишев?
Бархатистый голос принадлежал высокому брюнету, безуспешно пытавшемуся открыть калитку.
Мужчина пожал плечами, спустился с крыльца, не спеша подошёл к палисаднику. К этому времени брюнет сумел справиться с капризной щеколдой и теперь стоял в проёме двери с вежливой улыбкой на губах.
- Белишев. - Мужчина с интересом разглядывал вереницу машин возле своего дома. - Чем обязан?
- Мы незнакомы, но это не должно вас пугать.
- Испугать меня непросто... - одними уголками губ улыбнулся Бажен. - Я слушаю вас.
В этот момент из машины, которая ближе всех находилась к калитке, вышел пожилой мужчина. Слегка прихрамывая, он направился к говорившим. Подошёл, оглядел Бажена с ног до головы, заговорил голосом человека, привыкшего отдавать приказы:
- Думаю, будет лучше, если о деле стану говорить я, а не мой секретарь.
- Я весь внимание.
- Осенний дождь не лучший антураж для непростой беседы. - Пожилой мужчина указал на свой автомобиль: - Прошу.
- Если вы приехали ко мне по делу, - покачал головой Бажен, - значит, вы - мои гости.
Он распахнул калитку, первым пропуская брюнета. Пожилой мужчина что-то быстро проговорил юноше, стоявшему рядом с ним. Тот кивнул головой. Нырнул в автомобиль и появился из него, ведя под руку молодую девушку. Когда она проходила мимо, Бажен обратил внимание на её походку: вихляющая, неуверенная она больше подходила для дискотеки с лёгкими наркотиками, чем для рязанской глубинки с её разбитыми дорогами.
Бажен вопросительно взглянул на пожилого мужчину. Тот торопливо произнёс:
- Я вам всё объясню. Пожалуйста, наберитесь терпения.
Бажен криво улыбнулся: чего-чего, а терпения ему не занимать...
Они расположились в самой большой комнате дома. Девушку молчаливый юноша усадил в кресло. Сам встал рядом. Бажен и пожилой мужчина сели на диван, перед которым находился журнальный столик. Секретарь тут же выложил на матовое стекло столешницы белый ноутбук.
Бажен равнодушно следил за происходящим, ожидая объяснений.
- Меня зовут Леонид Максимович. - Пожилой мужчина подал тонкую руку. (Бажен молча пожал её.) - Секретаря зовут Андрей. (Брюнет, открывая ноутбук, сделал лёгкий поклон.) Шофёра - Виктор. (Никакой реакции.) Девушку - Пальмира. (Слабое подобие улыбки на бледных губах.) Вообще-то она - Ира, но почему-то решила, что для высокой девушки такое короткое имя не подходит.
- Пальмира мне тоже нравится больше, - серьёзным тоном произнёс Бажен.
- Тогда вы непременно найдёте с ней общий язык, - улыбнулся Леонид Максимович. Он минуту о чём-то думал, потом торопливо заговорил: - Мы с вами примерно одного возраста, поэтому хочу, чтобы мы перешли на "ты". И без всяких отчеств! Вы согласны?
- Согласен. Никогда не любил официоз...
- Мне нравится твоя реакция. Хочу надеяться, что мою просьбу ты не оставишь без внимания.
- Это зависит от того, что ты собираешься мне рассказать.
Леонид Максимович указал на ноутбук, Андрей тут же нажал кнопку, и комната заполнилась голосами, смехом, радостными криками. Пальмира, во время недолгого разговора пребывавшая в состоянии странного оцепенения, вскинулась, начала озираться, словно искала кого-то. Леонид Максимович недовольно поморщился, и Андрей поспешно убавил уровень громкости. Бажен перевёл взгляд с девушки на монитор и вздрогнул - он узнал эти места!..
Одна-единственная картинка мгновенно вырвала его из дома и швырнула туда - в прошлое...
Бажен почти не видел того, что сейчас происходило на небольшом экране, потому что его взгляд выхватывал детали, то появлявшиеся, то исчезавшие за спинами четырёх молодых людей: двух парней и двух девушек. В одной девушке Бажен сразу признал Пальмиру. Только на мониторе она выглядела счастливой и радостной, да и смеялась и кричала она там громче остальных.
Андрей остановил картинку в тот момент, когда все четверо направились вверх по наклонной тропе, в конце которой сплошной стеной стояли деревья, за которыми угадывался...
- Я жду объяснений. - Играя желваками, потребовал Бажен.
- Разумеется. - Леонид Максимович шевельнул рукой - Андрей и Виктор покинули комнату.
Когда хлопнула входная дверь, Леонид Максимович указал глазами на девушку:
- Она нам не помешает. Скоро ты поймёшь почему.
- Мне и секретарь с шофёром не мешали.
- Тебе - да. Но я не хочу, чтобы они знали всё...
- А я?
- Что - ты?
- С чего ты взял, что именно мне можешь доверить свой секрет?
- Секрета никакого нет. Есть обстоятельства, в которые я не хотел бы посвящать посторонних.
- Вообще-то я для тебя - совершенно посторонний человек, - напомнил Бажен.
- Это ты так думаешь...
- А у тебя другое мнение?
- Да, потому что мы уже встречались.
- У меня хорошая память на лица, но тебя я не помню.
- Люди меняются... Особенно - по прошествии двадцати лет...
- Тогда я-ясно...
- И ты не хочешь узнать, где произошла наша встреча?
- Не хочу. Если до сегодняшнего дня я ничего о тебе не знал, значит, мне нет до тебя дела.
- Раньше ты не был таким категоричным...
- "Люди меняются"! - с кривой усмешкой парировал Бажен.
- Ты прав. Тогда не будем попусту терять время.
Он достал из кармана несколько цветных фотографий.
- Узнаёшь? - спросил Леонид Максимович, протягивая первый глянцевый снимок.
- Пальмира?
- Она.
- А это мой сын - Егор. - Леонид подал следующую фотографию.
Бажен быстро взглянул на голубоглазого шатена, которому никак не могло быть больше двадцати пяти лет и, кажется, начал что-то припоминать из своей далёкой юности...
- Он похож на меня! - произнёс Леонид, внимательно наблюдая за собеседником.
- Я помню эти глаза и эти волосы...
- А говоришь - люди меняются! - усмехнулся Леонид, подавая третью фотографию.
С неё глядел крупный парень с тяжёлым взглядом. Массивный подбородок, упрямая складка губ, колючие серые глаза говорили о непростом характере.
- Кто это?
- Эвин - школьный друг моего сына. А здесь, - Леонид положил на стол последнее фото, - Эвелина - девушка Эвина.
- Довольно странное сочетание имён: Ира - Пальмира, Эвин - Эвелина. Не находишь?..
- Молодёжь... - развёл руками Леонид, и было непонятно, осуждает он их или восхищается.
Бажен только собирался задать следующий вопрос, когда Леонид из другого кармана достал ещё одну фотографию. Молча положил её на стол. Вздохнув, спросил:
- Что скажешь?..
На фотографии была изображена машина после лобового столкновения. Весь капот оказался смят и вдавлен в салон. По-видимому, двигатель постигла та же участь. Судя по форме деформированного кузова - машина на огромной скорости врезалась в столб.
Бажен повертел фотографию и тут вспомнил кадр из ролика, показанного Андреем: эта самая машина стояла на краю поляны, когда четверо молодых людей гоняли по ней мяч...
Он перевёл взгляд на Пальмиру.
- Авария?..
- Как сказать... Машина не покидала поляны.
- А... где остальные?..
Леонид сцепил пальцы в замок, встал, подошёл к девушке. Она улыбнулась. Однако улыбка была адресована вовсе не стоящему возле неё мужчине, а тому, что она видел внутри себя...
- Если ты успел заметить, - с трудом заговорил Леонид Максимович, - я состоятельный человек. Сын учится в Англии. Сюда приезжает на каникулы. Так было и в этот раз. Приехал всего на две недели. Глаза горят, только и говорит о том, как трижды побывал в знаменитом Стоунхендже. От Лондона с вокзала Ватерлоо до Солсбери всего полтора часа, а там - автобусом. По нашим меркам - как на Рублёвку скататься. Впрочем, разговор сейчас не об этом... Дня три Егор побыл дома, а потом загорелся идей взглянуть на Юбинский дольмен.
- Откуда он о нём узнал?..
Леонид Максимович пожал плечами.
- Я не спрашивал. От всех его кромлехов, менгиров, каирн, обоо у меня и так голова шла кругом. Подумал, чего тут такого: пусть посмотрит горы, скалы...
- Там нет скал.
- Я этого не знал, поэтому отпустил его с лёгким сердцем. Тем более что Егор ехал не один, а с Эвином. Девушек они решили взять в последний момент... Несколько раз Егор звонил с дороги. Делился новостями, обещал уйму отличных снимков. Собственно, я и без его звонков получал всю информацию в реальном времени, потому что послал за ними машину сопровождения. Сыну об этом не сказал, потому что прекрасно знаю его реакцию. Потом он ещё два раза звонил от самого дольмена. Мои люди остановились в полукилометре, поэтому я был совершенно спокоен.
Леонид Максимович взял фотографию сына. Долго разглядывал её, потом продолжил:
- Я мало что знаю об этих дольменах. Будь помоложе, я бы, наверное, отправился вместе с ними. Глядишь, ничего бы этого не произошло... Мои люди за поляной наблюдали дистанционно с помощью дронов, и Егор ни о чём не догадывался, поэтому у меня есть весь видеоматериал того, что там случилось... Я не предлагаю тебе его посмотреть прямо сейчас, потому что не хочу терять время. Если ты согласишься, мы это сделаем в дороге...
- Соглашусь с чем?
Леонид Максимович сделал вид, будто не услышал вопроса.
- Собственно, рассказывать почти нечего. Ты ведь сам был в том месте и знаешь: Юбинский дольмен относится к крайне редкой категории действующих. Вход в него закрыт специальной втулкой, вытащить которую вручную непросто. Наверное, сын знал об этом, поэтому захватил с собой специальные приспособления. Я мало что понял, но, по-моему, он собирался при помощи автомобильной лебёдки и системы талей извлечь втулку.
- Можешь не продолжать.
- Почему?
- Они сумели вытащить втулку, потому что капот машины смят именно ею. Так?
- Так...
- Что случилось потом?
- Машиной управляла Пальмира - она из всех самая хрупкая. Егор, Эвин и Эвелина находились в этот момент у входа, пытаясь с помощью переносной системы полиспастов расшевелить пробку. Когда им это удалось, Пальмира включила лебёдку, а потом... Среди моих людей, которые наблюдали за сыном, есть профессиональный реаниматолог. Пальмире повезло, что в момент, когда заработала лебёдка, она вышла из машины - получила сильнейшую психологическую травму, однако физически почти не пострадала. А остальные... Их не оказалось ни возле дольмена, ни внутри, ни поблизости от холма, потому что всю местность прочесали в радиусе пяти километров...
- Зачем ты приехал ко мне?
- Ты единственный, кто побывал внутри дольмена...
- Я был не внутри дольмена, я был там, куда ведёт из него незримая дорога...
- Это я и хотел сказать...
- Но чем я могу помочь?
- Ты знаешь, как попасть в дольмен и как из него выйти...
- Ошибаешься... - покачал головой Бажен. - Всё моё знание яйца выеденного не стоит...
- Но как же?! Ведь ты там был!
- Был! - Бажен вскочил с дивана. Приблизившись к Леониду, в ярости повторил: - Был! Но я не хочу оказаться там вновь!
- Почему?..
- Что значит наше желание или не желание, когда речь идёт о вещах, которые даже представить невозможно!
- Ты боишься?
- Знаешь, Леонид, а ведь я тебя вспомнил! На Зее ты тоже любил подначивать таких простачков, как я. Всех брал на "слабо", а сам всегда оставался в стороне! Очень удобная жизненная позиция! Лавры, конечно, не заработаешь, зато останешься при всех частях тела, пока другие штурмуют пороги...
- Ты и вправду, сильно изменился... - Леонид Максимович принялся собирать фотографии.
Сложив их аккуратной стопкой, он подошёл к Бажену. Заглянув в глаза, тихо проговорил:
- Знаешь или нет, но за глаза тебя все называли Блаженный.
- Я знал это...
- Но ты не знал другого: половина всех парней смотрела на тебя как на икону. Я тоже не был исключением. А моя, как ты говоришь, "жизненная позиция" стоила мне весьма дорого... Ты помнишь, с какой группой пришла Марина?
- С киевлянами, кажется...
- Нет. Она пришла с моей группой, а ушла с тобой. Почему?
- Я никогда её об этом не спрашивал.
- Так спроси сейчас.
Бажен холодно посмотрел на Леонида.
- Я спрошу... - с трудом выдавил он, - только ответа мне не услышать...
- Как! Марина... Её нет!..
- Уже три года...
- Прости... Я, правда, не знал...
Минуту висело молчание, потом Леонид полез в карман за телефоном.
- Кому ты собираешься звонить? - спросил Бажен.
- Андрею.
- Зачем?
- Мы уезжаем.
- Тебя деньги сделали таким самонадеянным?
- С чего ты взял?
- Потому что всё время решаешь за меня. Свалился без звонка как снег на голову, а теперь бзыкуешь точно прыщавый школьник!
- Я не бзыкую, - Леонид убрал телефон. - Но я не собираюсь понапрасну терять время.
- Какая сейчас обстановка у дольмена?
- Если ты об МЧС, то с этим всё в порядке - там никого кроме моих парней нет.
- Какая умная голова посоветовала к ним не обращаться?
- Есть люди, способные рассуждать здраво даже в такой обстановке...
- Никто ничего не трогал с момента... аварии?
- Меня заверили - нет.
- Сколько времени прошло?
- Это так важно?
- Да.
- Тридцать шесть часов...
- Чтоб вас!..
- Это плохо?..
- Плохо, что они вообще оказались возле Юбинского дольмена!
- Что теперь-то об этом говорить...
- Сколько займёт дорога, если выехать прямо сейчас?
- Думаю, - сутки...
- Это слишком долго!
- Почему?
- Могу судить только по собственному опыту. Я находился внутри почти двое суток, и последние часы оказались самыми тяжёлыми... Не знаю, смог бы я вернуться, если бы задержался там ещё...
- Что предлагаешь?
- Через двенадцать часов мы должны быть на месте.
- Самолётом не успеем, - принялся вслух рассуждать Леонид: - слишком много времени уйдёт на всякого рода формальности.
- А вертолёт?
- Мне нужно сделать пару звонков. Ты пригляди пока за Пальмирой.
Леонид Максимович отошёл к окну, вполголоса заговорил.
Бажен присел возле девушки. Её глаза равнодушно скользнули по мужской фигуре и вновь вернулись к созерцанию того, что посторонним было недоступно. Бажен взял в свои руки её ладонь, слегка сжал горячими пальцами. Девушка никак не отреагировала. Мужчина нахмурился. По роду своей деятельности ему приходилось сталкиваться с подобными травмами, и он знал, чем они опасны: кора головного мозга полностью выключается вместе с речевым центром; происходит разделение систем памяти, что не позволяет сохранять сознательные воспоминания о травматической ситуации как о цельном опыте, но при этом сами травматические переживания запоминаются в мышцах тела на всю жизнь.
Бажен погладил безвольную женскую руку, надеясь ощутить тактильный ответ: при однократной травматизации связи в головном мозге восстанавливаются, поэтому самое важное - провести своевременную стабилизацию состояния. Впрочем, учитывая финансовые возможности Леонида, девушке гарантировано квалифицированное лечение, чего не скажешь о трёх пропавших. Уверенности Леонида Бажен не разделял, хотя и не показывал этого открыто. Возможно, Леонид Максимович талантливый бизнесмен, но в том, что касается мегалитов - полный профан.
Опыт Бажена Белишева в Юбинском дольмене - случай единичный, ибо никто ни до него, ни после не сумел вернуться из запечатанного втулкой мегалита. (Именно - вернуться, а не просто выйти из каменного сооружения.) Трансперсоналный опыт доступен многим, кто согласился провести внутри дольмена хотя бы оду ночь. Испытал его и Бажен, прежде чем совершить свой самый безумный шаг в своей жизни. Что он помнит из того дня?.. Чувство единения с Вселенной. Калейдоскопическое мелькание каких-то отдалённых мест или времён. Ощущение нарастающей вибрации в теле, неожиданно оказавшимся способным превратиться в поток элементарных частиц и уйти за горизонт реальности...
Многое стёрлось в памяти за два десятка лет, однако ослепительные вспышки яркого света, буйство радужных сполохов, видения существ, в которых можно было признать как богов, так и демонов, до сих пор преследуют Бажена по ночам. Но ни они оставили самый яркий след в его памяти, а липкий страх надвигающегося на него безумия... Этот первобытный страх рождали фантомы ущербного сознания, обнажавшие картины чудовищных по своим масштабам космических поглощений. За ними шли рваные полотнища полного распада личности. На смену им вставало эсхатологическое зрелище тотального разрушения всего мироздания...
Не подумав, Леонид бросил ему в лицо обидную фразу: "Ты боишься?" Как могут всего два слова вместить в себя весь ужас, который мгновенно поглотил Бажена внутри запечатанного дольмена! Разве может человек, даже не пытавшийся вывести своё сознание на путь межличностного психического опыта, судить того, кто шагал по дороге, которой нет и никогда не было там, где стоит Юбинский дольмен?!
- Мы должны ехать. - Леонид Максимович постучал костяшками пальцев в окно.
- Договорился? - Бажен отпустил руку девушки.
- Есть люди, которые мне многим обязаны... - туманно объяснил Леонид.
Вошли Андрей с Виктором. Андрей закрыл ноутбук, собрал фотографии, стопкой лежавшие на столе. Виктор нежно прикоснулся к плечу девушки, приподнял её за локти, медленно повёл к выходу.
Бажен проводил их внимательным взглядом.
- Знаю, о чём ты подумал... - Леонид глядел в спину юноше. - Только ты ошибся: Пальмира родная сестра Виктора.
- Я подумал не об этом, - Бажен повернулся лицом к собеседнику. - Нам незачем брать всех.
- Разумеется. Полетим втроём: ты, я и Андрей.
- Андрей - парень смышлёный. Он может нам пригодиться...
- Других не держим, - с улыбкой сказал Леонид. - Сколько времени тебе нужно на сборы?
- Я давно собрался... - произнёс Бажен так тихо, что Леонид его не расслышал.
Бажен подошёл к секретеру, достал документы, которые могли понадобиться, а могли и не понадобиться в этой поездке. Леонид за ним не следил. Он опять разговаривал по телефону, ругая кого-то за "срыв третьей поставки": у человека сын пропал, а он заботится о том, как бы ни потерять очередной миллион!..
В аэропорту их уже ждали. Леонид Максимович задержался возле лимонно-жёлтого фюзеляжа, отдавая последние распоряжения Виктору и коренастому мужчине с взглядом живого дефектоскопа. Пальмира в это время вышла из машины, замерла возле открытой дверцы и смотрела на Бажена взглядом, за которым что-то стояло. Речевой центр не повиновался ей, но она иным способом пыталась сказать улетающим нечто очень-очень важное. Бажен сделал шаг в её сторону, но в этот момент Леонид схватил его за рукав и бесцеремонно потащил к трапу.
- Нужно спешить! - крикнул он, когда за ними закрылась дверь. - Погода портится!
Бажен кивнул головой. Быстро забравшись внутрь, удобно расположился в кресле и выглянул в иллюминатор. Девушка всё так же стояла возле машины, только сейчас её взгляд безучастно следил за тем, как небольшой вертолёт медленно отрывается от земли...
Когда город исчез из виду, а внизу раскинулось безбрежное зелёное море, Бажен уютно устроился в кресле, накрылся пледом, поданным услужливым Андреем, и задремал. Спать не хотел, но смеженные веки позволяли побыть в одиночестве и не отвечать на вопросы Леонида, с которыми он то и дело обращался. Закрытые глаза позволяли если не уснуть, то ненадолго заглянуть в себя и понять, почему он так легко согласился на предложение Леонида Максимовича.
Легко? Совсем нет... Юбинский дольмен все эти годы не отпускал ни на минуту. Наверное, дело было в том, что именно Марина, с которой Бажена к тому времени уже связывали романтические отношения, запечатывала вход в дольмен и в лихорадочном возбуждении дожидалась прихода утра, когда втулку следовало открыть. Тогда никто из их группы не знал, что время внутри действующего дольмена течёт иначе, что внутри него перестают действовать физические законы, определяющие нашу жизнь с первого мгновения появления на свет. Там - всё по-другому...
Позже Бажен неоднократно в своих воспоминаниях возвращался к той ночи. Он даже пытался записывать свои ощущения и переживания, но после пятой или шестой попытки бросил это занятие, потому что не сумел найти слов, чтобы достоверно обрисовать чувства и эмоции, обуревавшие его в тот миг. Косноязычием Бажен никогда не страдал, да и литература давалась ему легко, однако слов "богатого и могучего" не достало, чтобы буквенно отобразить бесконечные часы, проведённые внутри мегалита...
Лишь память - во всех непередаваемых красках, запахах, эмоциях - хранила прошлое. Время от времени она распахивала свои запасники, одаривая человека видением, наугад выхваченным из реки, воды которой давным-давно перестали плескаться у его ног... Именно память с щедростью мецената отворила кусочек того прошлого, в котором Бажен обнаружил действующий дольмен. Тогда он ещё не был Юбинским. (Название придумали позже, взяв за основу реку Юбу, протекавшую в километре от мегалита.)
Обнаружить его было непросто. Во-первых, он относился к довольно редкой категории монолитных, то есть целиком вырубленных в скале. Во-вторых, древние строители частично укрыли его земляной насыпью. Со временем эрозия почвы и проливные дожди сильно разрушили насыпь, которая, сползая вниз, образовала своеобразный холм. Сейчас дольмен находится в густом лесу, но во времена строительства граница лесов проходила значительно выше, следовательно, мегалит стоял на открытом склоне, являя собой величественную картину. Он и сейчас, по прошествии семи тысяч лет поражает своими размерами: высота портала два, а ширина - пять метров! При этом размеры самой камеры невелики: ширина полтора, длина - два, высота - чуть больше метра. Бажен помнит, с каким трудом он поместился в камере, и какая паника овладела им, когда пробку вставили в конусное отверстие...
Это уже потом, после всего пережитого, Бажен начал копаться в литературе, и обнаружил многое из того, что потрясло его при первой встрече с мегалитом. Говорят, новичкам везёт. Трудно не согласиться, потому что после прочтения тысяч страниц Бажен с трудом заставлял себя верить, что события той ночи вовсе не сон разбалансированного коротким всплеском клаустрофобии сознания, а такая же реальность, как мир его окружающий. Множество скрупулёзно изученных страниц принесли массу знаний о мегалитах, но ни одна из запечатлённых в памяти страничек не смогла ответить на главный вопрос: как Бажену это удалось? Ведь после него в камеру забирались все, кто участвовал с ним в том походе. Отказалась только Марина...
Почему она это сделала?..
Прожив с ней больше пятнадцати лет, Бажен так и не отважился спросить её об этом... Он подозревал: ночь, проведённая возле дольмена, и для неё не была рядовой, потому что она изменила девушку. Ни внешне (что заметил бы каждый), а - внутренне. За все прожитые в браке годы они едва ли пару раз коснулись данной щекотливой темы, каждый раз обрывая разговор, так и не дойдя до главного. Они словно чего-то боялись...
За прошедшие три года, как её нет рядом, Бажен неоднократно возвращался к этой теме и для себя решил: он вернулся из дольмена только потому, что рядом была Марина. Рационального объяснения, способного удовлетворить сегодняшнюю науку, не было, да Бажен к нему и не стремился. Его мало интересовало мнение людей, ни разу не почувствовавших на себе давления многотонных сводов, но позволявших себе рассуждать о "теме" с апломбом скучающего знатока. Гораздо интереснее были те, которые не только затрагивали сердечную струнку в душе Бажена давно настроенную на волну Юбинского дольмена, но и щекотали воображение...
Из всех гипотез, которых он прочитал десятки, Бажен остановился на одной - самой невероятной, ибо только она могла какой-то своей гранью прикоснуться к памятной ночи почти двадцатилетней давности. Бажен не запомнил имени автора, но он запомнил другое - восторженное восхищение, с которым тот рассказывал о мегалитах. Бажен согласился с ним во всём. И с тем, что они гораздо старше египетских пирамид. И с тем, что эти могучие каменные исполины очень разные: у каждого - своя душа, свой характер. Некоторые отрывки он помнил дословно, потому что слова весенним посевом упали в благодатную почву веры...
"Давным-давно (больше десяти тысяч лет назад) люди умели жить в гармонии с природой. Они обладали знаниями Великих законов мироздания, свято чтили и выполняли их. Но что-то случилось, и человечество постепенно начало утрачивать органичную связь с окружающим миром. К счастью, существовал способ, позволяющий этому народу сохранить живительный источник знаний. Лучшие из лучших уединились в специально созданных сооружениях (дольменах), предаваясь там вечной медитации. Силой их духа вблизи мегалита сохранялся канал, по которому те, кто стремился, могли получать необходимую информацию. Этот канал сохранялся тысячелетиями. Но шло время, многие из тех, кто знал о чудесных свойствах дольменов, погибли, и об удивительных сооружениях постепенно начали забывать..."
Рациональный ум Бажена не позволял увидеть картины, нарисованные в небольшом отрывке. Как выглядели эти удивительные хранители древних знаний? Какими силами пользовались, чтобы оставаться нетленными в течение тысячелетий, и при этом продолжать свою нелёгкую работу? Какая энергия поддерживала дольмен в рабочем состоянии, пока над его сводом бушевал ураган истории?..
Вопросов всегда больше, чем ответов. Уж так устроен человек: он не может стоять на одном месте. Он должен ползти, шагать, нестись вперёд, и каждый шаг при этом ставит перед ним всё новые задачи. Хотя нет - иногда человек должен остановиться, чтобы понять: куда он идёт и стоит ли идти вообще...
Уже три года Бажен никуда не идёт. Он замер на полушаге в тот миг, когда сердце Марины остановилось. Вместе с ним остановился и Бажен. Он вдруг понял, что ничего больше не хочет в этой жизни, которая обошлась с ним так жестоко... Он спал, ел, пил, но всё это происходило лишь на физиологическом уровне, до которого зачерствевшей в боли душе не было никакого дела...
Судьбу не обманешь. Мы только думаем, будто управляем ею. Вовсе нет - это судьба управляет нами. Она подаёт знаки, которых мы не замечаем, она атакует нас ночными видениями, она подбрасывает нам встречи, которые в одночасье переворачивают нашу жизнь. Судьба играет с нами. Но мы - не её дети. Мы - её игрушки...
Похоже, три долгих года Бажен ждал именно прихода человека, первая встреча с которым определила всю его дальнейшую жизнь. Значит, и сегодняшняя встреча вовсе не случайность... Бажен сделал выбор уже в тот момент, когда расторопный Андрей только положил ноутбук на журнальный столик в его гостиной. Всё остальное лишь разговоры двух мужчин, тяжело расставшихся в прошлом и перенёсших те негативные эмоции в день сегодняшний.
- Через десять минут будем на месте! - сказал Андрей, заметив, что Бажен открыл глаза.
- Нас встречают?
- Конечно!
Со своего места улыбнулся Леонид. Он поднял большой палец вверх и что-то быстро проговорил. Слов Бажен не разобрал, однако головой кивнул, словно понял, о чём идёт речь.
Весёлость Леонида Максимовича начинала раздражать. Бажен пытался подавить неприятное чувство, но делать это с каждой минутой становилось всё тяжелее. Бажен не верил, что Леонид настолько наивен, чтобы не понимать серьёзности положения, в котором оказался его сын. Согласие Бажена участвовать в "спасательной экспедиции" ещё ни о чём не говорило, между тем Леонид вёл себя так, словно Егор, Эвин и Эвелина уже сидели напротив и со смехом рассказывали о неожиданном приключении. Перед самим собой Бажен был честен. Он не строил иллюзий, понимая, что Юбинский дольмен вернёт пропавших лишь в том случае, если сам этого захочет. Но как это сделать? Как попросить пустоту? Как задать ей вопросы? Чего ждать от пространства, наполненного слабыми вибрациями и вспышками призрачного света?..
В тот раз он так и не понял: действительно ли с ним говорила пустота, или слова нашёптывало собственное сознание, которому было страшно и одиноко?.. Со временем Бажен заставил себя поверить, что голос был. Он присутствовал на всём протяжении пути по дороге сквозь туман, в который свернулись и время и пространство. Этот голос сопровождал его: молча, сосредоточенно, лишь изредка вливаясь в ушные раковины отголосками неких событий. И Бажен шёл на эти фантомные звуки, в надежде выбраться из туманного лабиринта. В какой-то момент почувствовал - выход рядом! Он заметался в молочном кипении, но куда бы ни шагнул, всюду было одно и то же: буруны уплотнённого воздуха и тишина, прошитая слабыми вибрациями его собственного сердца. Именно тогда он услышал слова. Они шли не извне, они изливались из него самого. Слова были странными: они просили, грозили, умоляли. Из всего хаоса Бажен сумел разобрать лишь единственную фразу, звучавшую как приговор: "Больше не приходи!.."
Едва вертолёт опустился на бетонные плиты, как дверь распахнулась, и мужчина в спортивном костюме принял из рук Андрея багаж - две вместительные сумки.
Первым на землю сошёл Леонид Максимович, вторым - секретарь, последним - Бажен.
В десяти метрах от вертолёта стоял чёрный "Линкольн Навигатор". Шофёр находился на своём месте, второй мужчина успел поставить сумки во вместительный багажник и теперь дожидался пассажиров, стоя возле задней двери. В течение минуты расселись. Машина плавно тронулась. Бажен оказался между Андреем и незнакомцем. Салон выглядел просторным - тесно не было. Бажен поглядывал на дорогу, время от времени ловя на себе заинтересованные взгляды шофёра, которые тот бросал на зеркало заднего вида. Леонид Максимович, опустив окно, любовался холмистым пейзажем.
На месте оказались через два с половиной часа. Здесь уже успели подготовиться: на большой поляне стояли два тента, между ними была установлена палатка внушительных размеров. Позади неё, прикрытая брезентом, угадывалась исковерканная машина Егора.
Бажен сразу направился к ней. Андрей тенью следовал за ним.
Отбросив брезент Бажен несколько минут изучал повреждения. Фотография не могла передать всех нюансов, только личный осмотр показал истинную силу, с которой дольмен "выстрелил" пробку. Самой пробки возле машины не оказалось. Бажен вернул брезент на место, медленно повернулся...
Он не был здесь почти семнадцать лет, но вокруг почти ничего не изменилось. Всё те же деревья росли вокруг, всё тот же кустарник покрывал холм - остатки древней насыпи. Даже время было тем же - час до наступления ночи.
- Где пробка? - спросил Бажен у крепыша, который молча застыл за спиной Андрея.
- Мы отнесли её туда... - крепыш указал на вершину насыпи.
Увидеть с этой точки дольмен было непросто. Нужно точно знать, куда смотреть. Об этом позаботился Бажен и его группа перед тем, как навсегда покинуть эти места. Тогда они высадили целую вереницу молоденьких берёз, елей и осин. Принялись далеко не все, но те, которые сумели прижиться на бедной почве, своей листвой надёжно закрыли и многометровый портал, и вход в камеру.
Бажен шагнул к насыпи. Андрей и крепыш последовали за ним.
Пробка находилась у входа. Бажен пальцами погладил шероховатый песчаник. Камень показался тёплым, хотя лежал в густой тени деревьев.
- Внутри кто-нибудь был? - спросил Бажен у крепыша.
Тот отрицательно помахал головой.
- А как же пропавших искали?
- Мы только фонариком светили... - Крепыш виновато посмотрел на Андрея. - Чего туда лезть? Там кругом - один камень...
Бажен взглянул на солнце - оно уже скрылось за деревьями.
На долину опускались сумерки.
- Где оборудование, с помощью которого вынули пробку?
- В лагере.
- Несите обратно. Через полчаса вы должны поставить втулку на место.
- Но...
- Андрей, проследите, чтобы всё сделали вовремя.
Бажен бегом спустился вниз. Навстречу ему шёл Леонид Максимович.
- Что скажешь? - спросил он.
- Хочу, чтобы ты не строил иллюзий, - после небольшой паузы произнёс Бажен. - Я сделаю всё так, как в прошлый раз, но у меня нет гарантий...
- Я их не требую...
- Это хорошо, потому что там, - Бажен указал рукой на деревья, за которыми маячили две фигуры, - может случиться всё что угодно. Я не знаю, что именно помогло мне в прошлый раз. Может, - молодость, может, - присутствие Марины. Сейчас у меня нет ни того ни другого, но есть желание спасти жизнь трём безрассудным юнцам. Надеюсь, этого желания хватит, чтобы ненадолго активировать дольмен. Если нет...
Леонид сжал его руку и тихо сказал:
- Спасибо... - В его голосе звучали и боль, и горе, и надежда. Сейчас он не выглядел дельцом, для которого деньги затмили всё остальное. Сейчас он походил на отца, на которого обрушилось страшное горе...
Бажен собирался уйти, Леонид задержал его словами:
- Наверное, у нас больше не будет времени поговорить, но прежде чем ты уйдёшь, я хочу знать: чем могу помочь тебе?
- Помочь мне? - усмехнулся Бажен. - Помочь мне может только дольмен. А в остальном - это не ты мой должник, а я - твой!
- Не говори загадками...
- Никаких загадок нет. Я твой вечный должник только потому, что с Зеи Марина вернулась не с тобой, а со мной!
Бажен хлопнул Леонида по плечу и побежал к тенту, под которым стоял переносной стол с целой батареей напитков. Бажен помнил чудовищную жажду, сжигавшую его тело, пока разум находился где-то далеко...
...У входа собрались все. Никто не разговаривал, внимательно слушая последние наставления Бажена. Пробка уже покоилась на прочных канатах, закреплённых в подвижных блоках, установленных на рамную конструкцию. Солнце давно село, под кронами деревьев копилась тьма. Кто-то включил мощный фонарь, и происходящее у портала стало напоминать сцены из жизни многотысячелетней давности: скрип верёвок, удары о камень, запах мужского пота...
Бажен поймал протянутую руку Леонида, крепко сжал её. Глядя в испуганные глаза, сказал:
- Откроете пробку не раньше восхода солнца! Да и то - если с той стороны кто-то постучит...
Бажен вполз в отверстие, улёгся в каменном гробу. Под правую руку подложил бутылку с водой, потом закрыл глаза. Сквозь прикрытые веки увидел дрожащий лучик света, но после того, как пробку водрузили в отверстие, луч исчез. Тишина, заползшая в камеру вместе с человеком и прятавшаяся в тёмных углах, пока люди снаружи вставляли каменную втулку, теперь полезла отовсюду точно пена, заполняя собой каждый миллиметр стен, каждый грамм согретого дыханием воздуха. Бажен почувствовал, как задрожали пальцы рук, как ходуном заходила грудная клетка, точно лёгким уже сейчас не хватало воздуха. Успокоился с трудом, заставив себя думать только о том, ради чего он заживо замуровал себя в этом каменном мешке.
Скоро пришло спокойствие, а вслед за ним - безразличие. Бажен ещё помнил о своей цели, но она уже перестала главенствовать в его сознании, потому что в какой-то миг он понял, что уже ничем не связан с телом, в котором так уютно чувствовал себя почти пятьдесят лет... Он пытался бороться с апатией, он гнал её прочь, но она была слишком настойчива и очень скоро овладела им полностью. Тогда Бажен перестал сопротивляться, ибо понял: он уже не в камере дольмена, а бредёт в тумане, от которого стынет кровь, леденеют пальцы, а сердце заходится в бешеном ритме. Потом он увидел фигуры. Их было великое множество, но чем ближе он к ним подходил, тем меньше их становилось. Когда приблизился на расстояние нескольких шагов, понял: фигур всего три.
Они сидели на корточках и что-то пальцами рисовали на невидимом полу. Бажен заглянул в лицо одному, и узнал массивный подбородок Эвина. Склонился ко второму - им оказался Егор. Подошёл к третьему и услышал тонкий девичий голос - Эвелина. Бажен переходил от одного к другому, не понимая, чем они так сосредоточенно занимаются, пока не догадался - перед ним дети! Великовозрастные, с телами мужчин и женщины, но - дети... Бажену стало страшно. Он заставил всех троих подняться, взяться за руки, после чего повёл их, как ему казалось, - к выходу. Они брели уже долго, когда Бажен услышал голос. Он, как и в прошлый раз, пришёл изнутри его естества. Голос бубнил что-то непонятное, пока не сложился в скомканную гневными обертонами фразу: "Ты опять пришёл?.."
Бажен принялся мысленно оправдываться. Он говорил об отцовском горе, о молодости, которая не способна отличить добра от зла, о чём-то ещё. Он говорил без остановки, потому что боялся мысленной тишины, ибо этой тишиной пользовался голос, безраздельно хозяйничая в его пустой до гула барабанного голове. Когда от непрерывной болтовни пересохло в горле, а тело начало плавиться от неожиданного нахлынувшего жара, Бажен увидел свет. Это было странно - круг света в тумане, который сам являлся какой-то далёкой производной белого цвета. Бажен уверенно повёл молчаливую троицу к опалесцирующему овалу.
Голос бубнить перестал. Он мгновенно трансформировался во взгляд и стал пристально наблюдать за тем, как Бажен пытается преодолеть последнее метры. Сделать это оказалось невероятно трудно: пол перестал быть монолитом, разбившись на множество отдельных квадратов, между которыми кипели буруны всё того же тумана. Бажен растерялся ведь он мог держать за руки только двоих, при этом оставлять третьего не решался, боясь не найти дороги назад. Отчаяние овладело им, но в этот миг он увидел фигуру, возникшую позади одиноко стоявшего Эвина. Фигура уверенно взяла юношу-ребёнка за руку, и первой шагнула на зыбкую дорогу. Бажен крепко сжал ладони Егора и Эвелины и двинулся следом...
...Солнце перевалило за полдень, когда внутри дольмена послышался стук. Обдирая в кровь пальцы, мужчины кинулись вынимать пробку. Справились быстро, но никто не решался заглянуть в камеру, потому что оттуда продолжали доноситься необычные звуки: далёкий гул, прерывистые вздохи, обрывки спорящих голосов.
Леонид Максимович стоял ближе всех и уже готов был сам нырнуть в лаз, когда из него появилась удивлённая физиономия Эвина.
Щурясь от яркого света, он выполз на траву и спросил:
- А что вы тут делаете?!
Ему никто не ответил, потому что все следили за тем, как из дольмена выбирается девушка. Увидев толпу мужчин, она вскрикнул от испуга, и прижалась к Эвину. Последним показался Егор. Отряхнувшись, он обвёл всех удивлённым взглядом. Остановившись на отце, спросил:
- Пап, ты не хочешь объяснить, что здесь происходит?..
Леонид Максимович не ответил. Он напряжённо прислушивался к звукам, но внутри дольмена царила полная тишина.
![[]](/img/p/petri_n_z/021jubinskijdolxmen/1480999.jpg)