Аннотация: Природа невероятно изобретательна в проявлении живых существ, "обременённых" разумом...
Ундина
фантастический рассказ
1.
Ленц лежал на спине на жёсткой кровати и смотрел прямо перед собой. Не мигая. Время от времени гибкий манипулятор беззвучно появлялся из стены и увлажнял оба хрусталика. Ленц на это никак не реагировал, продолжая остановившемся взором буравить белизну потолка.
В палату вошли двое: высокий худощавый шатен и грузный коротконогий блондин с кипой бумаг, зажатых в толстых пальцах.
Шатен несколько секунд рассматривал лежащее перед ним тело, затем скривился словно от зубной боли.
- Неужели нельзя было найти кого-нибудь постарше? Он же совсем мальчишка! - воскликнул шатен недовольным тоном.
- Смею напомнить, что из одиннадцати сбежавших, он - наиболее подходящая кандидатура.
- Вы уверены в этом?
Наклонившись к самому лицу закостеневшего в неподвижности Ленца, шатен спросил:
- Он слышит нас?
- Разумеется.
- Так какого чёрта! - взорвался шатен.
Тяжело дышащий блондин постарался его успокоить:
- Вы совершенно напрасно волнуетесь. Кандидат находится в стазисе. Всё, что происходит в этой комнате - для него также далеко, как обратная сторона Луны.
Шатен припал ухом к груди Ленца.
- Он не дышит?!
- Стазис. - Пожал плечами коротышка.
- И как же тогда он выполнит свою миссию?
- Процедура отработана. Вы ведь не впервые обращаетесь к нам.
- Не впервые! - Глаза долговязого полыхнули злобой. - Но думаю, мне придётся свернуть наше сотрудничество. - Меня не устраивает этот кандидат!
Коротышка для виду порылся в бумагах.
- Есть ещё двое, - сказал он, - но они ещё моложе...
- Да что это с вами! - вспылил долговязый. - Чем вы тут занимаетесь?!
- Решением нестандартных проблем. - В голосе коротышки послышался металл. - Если вы не доверяете нам, можете найти кандидата по своим каналам.
Долговязый поиграл желваками, но взял себя в руки и уже спокойным голосом спросил:
- Почему одна молодёжь?
- Ответ очевиден: старшее поколение никогда не покинет территории Заповедника, потому что они попали туда из нашего мира. Для молодых же любой запрет - это лишний повод его нарушить.
- Но каким образом они проходят сквозь Барьер? Информационные сети плешь проели утверждая, что он абсолютно непроницаем!
- В семье не без урода, - осклабился коротышка. - Беглецы - все без исключения - носители гена-"выключателя". Именно он позволяет им беспрепятственно преодолевать Барьер. Кстати, заказанная вами женская особь из Заповедника тоже должна иметь такой ген, иначе нет смысла туда соваться.
- И вы думаете, этот юнец справится с таким заданием?
- Дело вовсе не в кандидате, а в том, чем мы с вами собираемся его снабдить.
- Не поделитесь информацией?
- А вы?
- Что конкретно вас интересует?
- Зачем вам женская особь?
- Потому что из Заповедника бегут только юнцы мужского пола...
- И вы думаете, что единственная особенная хромосома, отличающая мужчин от женщин, позволит вам произвести прорыв в науке?
- Наука меня мало занимает, - пробурчал долговязый, - у меня чисто деловой интерес.
- Как и у меня. - Напомнил коротышка.
Долговязый обошёл вокруг кровати, внимательно изучая распластанное тело Ленца.
- Не могу понять, что в них такого особенного? - с неприязнью проговорил он.
- В тех, кто бежит из Заповедника, действительно, ничего особенного нет, - согласился коротышка, - за исключением, конечно, гена-"выключателя". А вот из числа тех, кто никогда оттуда не выйдет, встречаются поистине невероятные экземпляры!.. - Коротышка в экстазе закатил глаза.
- Надеюсь, вы понимаете, что меня интересует именно такой экземпляр? - напомнил долговязый.
- Разумеется.
- И вы знаете о моих особых предпочтениях?
- "Там девушка песнь распевая, сидит высоко над водой. Одежда на ней золотая, и гребень в руке - золотой..." [см.1; Генрих Гейне] - Нараспев процитировал коротышка.
- Не могу поверить, что вы читаете Гейне!
- Чего не сделаешь ради солидного клиента... - потупил взор коротышка. - Но должен вас предупредить, что изъятая из Заповедника ундина здесь долго не проживёт. Даже если вы создадите для неё идеальные условия проживания.
- Плевал я на условия! - начал закипать долговязый. - Я из-за этого проклятого Заповедника потерял всё, чем пятьсот лет владел мой род! Вы понимаете?
- Понимаю. Но разве правительство...
- К чёрту правительство! - в ярости перебил долговязый. - Я не нуждаюсь в их подачках! Мне бы только заполучить одну из этих красоток, а уж в моих лабораториях её разберут по косточкам по атомам! Я верну себе весь полуостров, будь он хоть трижды заповедным!
- Надеюсь так и будет. - Коротышка посмотрел на часы. - Мы несколько увлеклись беседой, а ведь у меня ещё масса дел по подготовке кандидата к транспортировке.
- Почему бы его не активировать прямо сейчас? - спросил долговязый.
- Делать это нежелательно по той причине, что кандидат не должен видеть всего этого, - коротышка обвёл рукой вокруг себя. Видя недоумение в глазах долговязого, пояснил: - Вспомнить он, разумеется, ничего не вспомнит, но в самый неподходящий момент могут возникнуть нежелательные зрительные ассоциации. Зачем рисковать, если можно сделать так, чтобы первым осознанным воспоминанием для него стал Заповедник.
- Вы правы, - согласился долговязый. - Я могу присутствовать при транспортировке?
- Разумеется. Я даже хотел вас об этом просить.
- И последнее. Сколько по-вашему мнению ундина проживёт по эту сторону Барьера?
- Максимум - неделя. При условии, что это будет сильная здоровая особь.
- Недели нам хватит. Об этом я позабочусь. Об остальном должны позаботиться вы.
- Не я - кандидат, - поправил коротышка. - Идёмте. Нас уже ждут...
2.
Юноша открыл глаза и сморщился от боли - неудачно подвёрнутая левая рука затекла, и теперь по ней "бегали" иголки судороги. Прежде чем подняться, юноша несколько долгих минут с удивлением разглядывал себя, не понимая, где находится. Встав, принялся с усилием растирать руку. Боль судороги скоро исчезла, но на смену ей пришло недоумение: как он здесь очутился? Напрягая память, Ленц сумел припомнить вечер, когда они с Гви́до и Аре́лием прогуливались недалеко от Барьера и гадали на тему, что же находится за ним? Гви́до утверждал, будто он уже раз пять был на той стороне, и что ничего интересного там нет. Врал, конечно, как всегда. Какой Барьер, если он на поселковое кладбище один ходить боится?! Аре́лий почти всю дорогу отмалчивался, а потом брякнул:
- Не каждому дано пройти сквозь Барьер!
Гвидо тут же полез в спор - уж больно любит, когда последнее слово остаётся за ним. Увалень Арелий терпеливо ждал, когда закончится самохвалебная тирада. Не дождавшись, сгрёб худосочного Гвидо в охапку, и, не обращая внимания на его отчаянные крики, потащил к Барьеру. Пока Ленц размышлял над тем, как успокоить своего медведеподобного друга, Арелий оказался у самого Барьера, и, словно ненужный тюк с тряпьём, швырнул Гвидо в переливающуюся всеми цветами радуги стену. Гвидо зашёлся в пронзительном вопле. Длилось это недолго - ровно столько, чтобы тело успело достичь Барьера. Потом в стене определилась небольшая деформация, повторяющая контуры тела юнца. Мгновение ничего не происходило, а потом Гвидо, будто распрямившаяся пружина полетел обратно и очутился возле ног Арелия.
Арелий поднял его, заботливо отряхнул. Потом дал несильного тычка:
- Трепло...
- Уже и пошутить нельзя... - извиняющимся тоном промямлил Гвидо.
Шагая по тропинке, ведущей в поселение, Ленц то и дело оглядывался по сторонам, пытаясь припомнить, что же случилось после того, как они втроём завернули к Заповедному озеру. Теребя виски тонкими пальцами, юноша сумел восстановить в памяти лишь самую малость - они уселись на огромный выворотень, и долго наблюдали за купающимися девушками. Они не прятались, потому что в этом не было никакой нужды, ведь в их поступке не было ничего предосудительного. Сколько себя помнит Ленц, выворотень всегда находился здесь, и с него поселковые - дети, женщины, старики - любовались "водным танцем".
Ундины редко появлялись в посёлке. Почему-то их здесь недолюбливали. Женщины ревновали их за невероятную "дьявольскую" красоту. Мужчины подсознательно боялись оказаться во власти их сладостных чар. Многих же детей матери откровенно пугали золотоволосыми дивами, выходящими из воды только для того, чтобы навсегда увести в свои подводные чертоги непослушных чад.
Ленц ундин не боялся. В его семье к ним относились с уважением и пониманием. Сколько Ленц себя помнит, золотоволосые красавицы всегда находились в его доме. Поселковые рассказывали, будто давным-давно одна из них - Ниа́та - спасла отца, когда в бурю лодку, на которой он рыбачил, перевернуло волной. Отец был отличным пловцом, но с запутавшимися в сеть ногами он едва ли бы выплыл в той роковой вечер... С тех пор ундины - желанные гости в их доме. И даже когда отца не стало, они не переставали навещать быстро поседевшую и осунувшуюся мать.
Их дом стоял на дальнем краю посёлка, и Ленцу пришлось шагать к нему по центральной улице. Час был ранний (солнце только-только показалось над водной гладью Заповедного озера), но в домах уже кипела жизнь - хлопали ставни, звенела посуда, плакали дети. Ленц автоматически здоровался с жителями, продолжая думать о своём странном пробуждении и испытывая при этом странное чувство гадливости, будто он совершил что-то очень-очень мерзкое...
3.
- Наблюдаешь? - Варт снял выцветшую панаму. Зажав её в руке, принялся огромным платком вытирать вспотевший лоб.
Норис хмуро воззрился на соседа, указав глазами на место рядом с собой.
- А что мне ещё остаётся?.. - с нотками горечи в голосе проговорил он.
- Понимаю... - усаживаясь на широкую со спинкой скамейку, сказал Варт. - Ты ушёл из профессии, но профессия не ушла из тебя.
- Не начинай! - поморщился Норис.
- Двадцать лет в полиции не дают тебе покоя... - вздохнул Варт. - Вот ты и пытаешься найти преступления там, где их нет.
- Я не ищу, - потёр небритую щёку Норис, - они меня сами находят.
- Ну, да, - охотно согласился Варт. - Коза Мангина съела всю капусту у толстухи Фэи!
- Этим тоже кто-то должен заниматься... Хотя я бы предпочёл наблюдать с вышки за Барьером.
- Опять ты за старое?
- Опять... - насупился Норис. - Эти городские не понимают главного: сидя в каменной клетке в ста километрах от Барьера легко чувствовать себя в полной безопасности!
- Ты о юнцах-бегунках?
- В твоих словах слишком много пренебрежения. Это дурной знак. Опять у тебя гостил этот шалопай племянник?
- Да так... поговорили...
- Он умеет навести тень на плетень! "Абсолютная непроницаемость", "идеальная защита" и прочая трепотня, а у меня список из десяти имён, самому старшему из которых - пятнадцать, а младшему - одиннадцать!
Варт всем корпусом повернулся к собеседнику.
- Десять?
- Десять, - подтвердил Норис.
- Странно... В прошлые годы "бегунков" было значительно меньше...
- Я тебе о том и толкую. Наблюдательные вышки законсервировали, конные разъезды распустили, скрытое наблюдение отменили, и в итоге - повальное бегство юнцов...
- Насчёт повального ты, конечно, погорячился...
- А если нет?.. На этой скамейке я провожу много времени, и кое-что вижу.
- "Кое-что"?
- Старшие ребята всё чаще стали проводить время в направлении Барьера, а не в направлении города. Это знак?
- Да брось ты! - отмахнулся Варт. - Они, небось, за ундинами подглядывают, а ты вообразил себе невесть что!
- Чтобы любоваться "водным танцем" не обязательно ходить к Барьеру...
- А ты... в город об этом докладывал?
- Уже дважды.
- И какова реакция?
- Пришлют инспектора, чтобы он на месте во всём разобрался...
- Вот видишь - всё отлично! - Варт поднялся. - К Ре́вганю пойдёшь? У него сегодня - медогон.
- Посижу ещё немного. Понаблюдаю...
- Понаблюдай, а потом присоединяйся. К тому времени и Юмали подтянется...
4.
На пороге дома Ленца встретила ундина Ниата.
- Явился? - улыбнулась она. - Долго же ты гулял!
Не зная, что ответить, Ленц лишь плечами пожал.
- Завтракать будешь?
- Мама дома? - На секунду задумавшись, спросил Ленц.
- Она же на три дня к сестре уехала. Забыл? - Ниата - вторая мать для Ленца - перестала улыбаться, внимательно разглядывая вдруг покрасневшего юношу. - Неужели ты сумел раздобыть алкоголь?!
- С чего вы взяли?..
Чтобы скрыть смущение, Ленц быстро проскользнул в свою комнату. Он слышал, что Ниата остановилась у двери, но входить не решилась.
- Завтрак на столе, - сказала она через секунду.
Направляясь к выходу, добавила:
- До обеда можешь поспать. А потом... О Празднике Качелей, надеюсь, не забыл?
- Не забыл... - глухо ответил Ленц.
- Вот и хорошо. А то Эа интересовалась, придёшь ли ты?
- Эа? - переспросил Ленц, но ему не ответили - в доме уже никого не было.
Быстро проглотив то, что приготовила Ниата, и совершенно не замечая вкуса еды, Ленц выбежал из дома, намереваясь отыскать Гвидо и Арелия. Неприятное, даже гадливое чувство, появившееся в момент пробуждения, не давало Ленцу покоя. Чтобы развеять все сомнения он должен немедленно встретиться с друзьями и узнать, чем же закончился вчерашний вечер? Ниата спросила про алкоголь - Ленц сморщился при одном его упоминании. Этот архаичный напиток стариков они уже успели попробовать в прошлом году, и пришли к единодушному заключению - гадость невероятная!
Гвидо он застал за колкой дров. Хмурый молчаливый отчим находился тут же, поэтому поговорить "по душам" не удалось. Ленц направился к дому Арелия.
Нашёл его на огороде.
- Привет.
- Привет. - Арелий, как ни в чём не бывало, пропалывал бахчу.
Ленц недолго подождал, надеясь, что товарищ начнёт разговор о вчерашнем. Но Арелий молчал, поэтому Ленцу пришлось спросить самому:
- А что вчера случилось?..
- Случилось? - Арелий выпрямил спину и удивлённо воззрился на Ленца. - Ты о чём?
- Понимаешь, не могу вспомнить, как оказался в лесу.
- В лесу? Так мы же втроём там были!
- Были. Потом пошли на берег Заповедного озера.
- Ну да.
- А потом?
- Ты что, разыгрываешь меня?
- Нисколько. Что было потом?
- Разошлись по домам, - пожал плечами Арелий.
- И всё?
- И всё. А в чём дело-то?
- Сегодня утром я проснулся у Барьера, и совершенно не помню, как там оказался...
Тяпка выпала из рук Арелия.
- Не шутишь?..
- Если бы... - вздохнул Ленц.
- Ты это... - Арелий замялся. - Ты, случаем, раньше на ту сторону не ходил?..
Ленц мотнул головой.
- А у Ревганя медовуху не клянчил?
- Да ты что?! - вскинулся Ленц.
- Не кипятись, - остудил друга Арелий. - Если не пил медовухи, тогда почему ничего не помнишь?
- Вот и я о том же...
- У Гвидо был?
- Был.
- И что он говорит?
- Не говорит - работает с отчимом.
- Я-я-ясно... - протянул Арелий. Некоторое время он молчал, потом спросил: - Ты карманы проверял?
- Зачем это? - не понял Ленц.
Понизив голос, Арелий проговорил:
- В прошлом году, когда Ирвин ходил на ту сторону, он приволок целый пакет всякой всячины...
Секунду Ленц колебался, потом рывком вывернул оба кармана.
- Пу-у-усто... - разочарованно протянул Арелий.
- А ты чего ждал? - зло спросил Ленц.
- Откуда мне знать? - развёл руками Арелий.
- Ладно, - вздохнул Ленц, - пойду я...
Он отошёл на несколько шагов, когда услышал вопрос:
- А ты о чём вчера говорил с Эа, когда она закончила свой танец?..
5.
Ленц вернулся домой, по дороге встретившись взглядом с Норисом, которого мало кто звал по имени, чаще - "комиссар". В прозвище этом не было ничего унизительного потому, что Норис оказался в Заповеднике одним из последних "старичков". Пришёл "налегке" - ни семьи, ни вещей, ни дома. Мог бы жить и в городе, но остался здесь, сразу же организовав пограничную службу, сыгравшую в те годы огромную роль. С годами надобность в сторожевых башнях и прочих атрибутах охраняемой зоны отпала само собой, и все успокоились. Но только не "комиссар" Норис. От его цепкого взгляда не могло укрыться ни одно мало-мальски значимое событие в посёлке. Его уважали, но почему-то не любили, а детвора и подростки - боялись как огня.
Заметив на себе взгляд "комиссара", Ленц вздрогнул. Так всегда случалось, если он чувствовал за собой вину. Но в чём его вина теперь?.. Он не помнит, как оказался возле Барьера, но ведь это - не преступление. Это даже не запрет, потому что не посещение приграничной полосы носит исключительно рекомендательный характер. Тогда почему же так забилось сердце, едва глаза Нориса встретились с его глазами?..
Дома было пусто. Ленц полчаса маялся от безделья, а потом отправился на задний двор чинить ограду, о чём его уже давно просила мама. Время пролетело незаметно.
Когда он собирал инструмент, рядом выросла фигура Гвидо.
- На праздник идёшь? - спросил он.
- Иду.
- А ты чего в такую рань ко мне прибегал. Случилось что?
- Случилось...
Почему-то у Ленца не было желания вновь возвращаться к неприятной теме.
- Не расскажешь?
- Потом... - отмахнулся Ленц. - Идём на площадь. Там, наверное, уже все собрались.
- Почти! - сверкнул весёлой улыбкой Гвидо. - У берега колышется целая толпа. Все ждут появления ундин.
- Успеем?
- Конечно!
Вернуть инструмент в кладовку дело одной минуты, и вот они уже быстрым шагом спешат к берегу озера. Издалека слышна музыка, смех, громкие разговоры - Праздник Качелей самое значимое торжество в посёлке, потому что с него началась история всего Заповедника. Ленц с вымученной улыбкой здоровается со всеми. Кто-то похлопывает его по плечу, кто-то стискивает в объятиях, кто-то целует в щёку - праздник! Постепенно людской говор замирает, вбираемый нежной музыкой, льющейся по поверхности Заповедного озера. Ленц много раз наблюдал "водный танец" ундин, но готов смотреть его вновь и вновь, потому что подобное грациозно-пластичное чудо никогда не надоест, как не может надоесть опьяняющий запах чистого лесного воздуха или восход солнца, приносящего в мир новый день и новые надежды...
Праздник быстро катится к своей кульминации, а Ленц вдруг начинает осознавать, что то и дело выпадает из реальности, телом находясь на берегу озера, а мыслями... Раздвигая руками толпу, он пытается выбраться из толчеи. Когда ему это удаётся, он видит перед собой воздушно-невесомое золотистое платье.
Поднимает глаза...
- Не хочешь завоевать приз на качелях? - Эа смотрит на него с улыбкой.
Её зрачки, как всегда, ежесекундно меняют окраску, уводя неискушённого в страну вечного созерцания. Ленц - искушённый. Он без труда вычленяет истинный цвет её глаз, и глухо произносит:
- Сегодня мне не до качелей...
Девушка перестаёт улыбаться. Обхватывает ладонями его голову и нежно гладит по волосам.
- Ты себя плохо чувствуешь? - с участием спрашивает она.
- Вялость...
- Наверное, от шума, - вновь улыбается она. - Вы - люди - такие шумные!
- А вы? - Пальцы девушки продолжают сжимать виски, и Ленц чувствует, как из них выходят иголки боли.
- Под водой тихо. И спокойно.
- Счастливые вы... - Ленц уже чувствует себя настолько хорошо, что готов предложить девушке прогулку.
- Куда пойдём? - спрашивает Эа.
- Подальше отсюда! - Ленц бережно берёт её узкую ладонь и увлекает за собой.
6.
Они бегом устремляются прочь от веселящейся толпы. Останавливаются лишь того, когда последние отзвуки веселья растворяются в лесном умиротворении.
- О чём думаешь? - спрашивает Ленц, когда они - голова к голове - лежат на мягкой траве.
- О том времени, когда ещё не было Заповедника.
- Разве ты помнишь то время? - удивляется Ленц.
- У дамы не принято спрашивать о её возрасте! - грозит пальцем в воздухе Эа, потом задумчиво добавляет: - Конечно, помню. Я же старше тебя. Намного...
- Ерунда! - отмахивается Ленц. - Мой дед прожил 98 лет! А мама говорит, что я весь в него.
Эа прыскает от смеха - Ленц чувствует, как мелко вздрагивает её голова.
- Что смешного? - обижается Ленц.
- Ничего, - отвечает Эа. - Иногда ты ведёшь себя как ребёнок.
Девушка уже стоит на ногах и протягивает руку Ленцу:
- Вставай.
Ленц вскакивает, собирается предложить вернуться на праздник и попытать счастье в борьбе за главный приз на качелях, но с ужасом понимает, что произносит совершенно другие слова:
- Погуляем ещё. Здесь так хорошо...
Эа берёт его за руку и беззаботно шагает туда, куда ведут их деревянные ноги Ленца. Юноша паникует. Ему кажется, что он кричит на весь лес: "Остановись!", а на самом деле, мило болтает о каких-то пустяках.
Скоро Ленц понимает, куда именно они направляются. А поняв, - холодеет от ужаса.
- Решил показать мне Барьер? - спрашивает Эа.
- Не знаю, почему его все боятся, - пожимает плечами Ленц. - Обыкновенный лес и только.
- Лес... - эхом повторяет Эа, приноравливаясь к быстрому шагу своего спутника.
Приблизившись к самому Барьеру, Ленц поворачивается к девушке и спрашивает:
- Ты уже была там?
- Давно... - передёргивает плечами Эа. - И возвращаться не намерена...
- И правильно, - соглашается Ленц.
Затем хватает девушку в объятья, сжимает руками так, чтобы она не вырвалась. Сделав шаг вместе с почти невесомой ношей, оказывается на радужной линии защитного поля. Ленц видит перед собой расширенные до размеров Заповедного озера глаза девушки, и в этот миг что-то острое вонзается в его шею. Краем глаза Ленц замечает, как медленно протаивает разноцветный дрожащий монолит Барьера, как в нём проступают молочные силуэты.
Второй дротик вонзается под основание черепа. Ленц почти падает, продолжая сжимать в руках девушку, потому что где-то в голове, над его сознанием, рефреном звучит фраза: "Носитель гена-"выключателя" способен пронести сквозь Барьер небольшое по весу тело, если будет держать его как можно ближе к себе". Третий дротик с хрустом входит в череп, и Ленц видит себя лежащим без движения в светлой комнате. На анализ у него времени нет. Собрав остатки сил, он отталкивает от себя девушку и падает на колени.
За спиной раздаются громкие крики: "Верните его! Немедленно!"
Почти теряя сознание от боли, Ленц выдёргивает один из дротиков и подносит его остриём к виску. Он понимает, что с мёртвым телом они ничего сделать не смогут. Сил остаётся всё меньше, поэтому Ленц спешит. Ноги подкашиваются, он заваливается на правый бок, выставив кулак с зажатым в нём дротиком. Он понимает - массы тела хватит, чтобы пробить тонкую черепную кость.
- Не-е-е-е-ет!!!
Крик ураганом проносится по лесу, поднимая с земли листву и ломая мелкие сучья. Неведомая сила вырывает из рук Ленца дротик, а его самого швыряет в раскрытые объятия мертвенно-бледной девушки...
7.
- Никого?
Осмотрев свой сектор, Норис поворачивается к Юмали.
- Никого.
Юмали уже успел зачехлить снайперскую винтовку и теперь ждёт не дождётся, чтобы побыстрее покинуть надоевшую "лёжку".
- У тебя сколько? - спрашивает Норис, выбираясь из заваленной прошлогодней листвой ямы.
- Двое: хлыщ в форме капитана и грузный толстяк с блондинистыми завитушками - в такого борова не промажешь!
- А у меня всего один, - с сожалением в голосе признаётся Норис. - Вроде длинный, но до чего вёрткий! Едва достал, пока проход не закрылся.
- По-моему, этот длинный был у них главным, - предположил Юмали.
- С чего ты взял? - усомнился Норис.
- Да он ими как собаками командовал!
- Выходит, не зря мы с тобой здесь Ленца караулили?
- Конечно, не зря. А ты как его раскусил?
- По запаху. Я давно за Ленцем приглядываю. Сегодня утром у него был такой виноватый вид... Вот и облобызал его незаметно на празднике. Я этот лабораторный запах ни с каким другим не перепутаю...
- А парень-то держался молодцом! - восхищённо проговорил Юмали. - Не знаю, смог бы я в таком же цейтноте времени правильно сориентироваться.
- Да, парень, что надо, - согласился Норис, и после секундного раздумья мечтательно добавил: - Мне бы такого в помощники...
- Так в чём загвоздка? Поговори с ним.
- Обожду малость. Не готов он ещё. К тому же эта история с прогулкой на ту сторону. Да и ундина...
- А что ундина? Видел, как она парня вытащила? За такой половинкой - как за каменной стеной!
- Мы все тут - за стеной...
Норис оглянулся. Секунду разглядывал радужную пульсацию Барьера, потом махнул рукой и заторопился вслед удаляющемуся Юмали - их уже давно заждались Варт и Ревгань. Да и не только они...
![[]](/img/p/petri_n_z/037undina/undina1.jpg)