У Лёки разболелся зуб. То есть не сразу разболелся, а сначала потихонечку заныл. Будто проверял: что Лёка будет делать? Лёка ничего делать не стал. Он решил потерпеть. Зуб осмелел, заныл сильнее, а потом стал дёргаться так сильно, что у Лёки из глаз посыпались искры. Соседние зубы тоже стали ныть. Так бывает в стае диких обезьян: заверещит одна, а за ней, по цепочке, через минуту сходят с ума и все остальные. Лёка решил больше не терпеть. Мамы дома небыло, она поехала посмотреть на новое платье тёти Ляли. И Лёка пошёл к Папе.
Папа сидел на корточках в ванной комнате перед стиральной машиной и с любопытством белого медведя наблюдал, как крутится бельё в её барабане. Значит, Мама перед уходом попросила Папу приглядеть за стиркой. Папа был очень ответственным человеком.
- Пап, мне нужно к врачу, скорее! - затряс Лёка папино плечо.
- Зачем? Ты заболел? - Только Папа хотел, было, повернуться к сыну, как барабан вдруг остановился, подумал и завертелся в другую сторону. От восторга Папа тут же забыл и о Лёке, и о его просьбе.
- Пап, у меня зуб болит - чуть не заплакал Лёка - пойдём, а?!
Папа медленно повернулся и тут даже вредный зуб от испуга перестал дёргаться. Потому что папино лицо было цвета стирального порошка " Тайд": такое же белое, в синюю крапинку.
- К з-з-зубному? - заикаясь, спросил Папа. - Ты хочешь, чтоб я повёл тебя к зубному врачу?!!!
- Да, Пап, и поскорее! - заторопился Лёка. А Папа, вместо того, чтобы бежать, тихо сполз на пол. Лёка не на шутку испугался. Может быть, Папу ударило током? И упал, и заикается! Караул! Но Папа смотрел на Лёку хотя и испуганными, но абсолютно здоровыми, глазами.
- Давай дождёмся Маму, а, сынок? - робко попросил он. - Через 2-3 часа она, может быть, вернётся и сразу отведёт тебя к врачу!
Больной зуб сообразил, что у него ещё есть время покуражиться и ещё сильнее задёргался от радости.
- М-м-м! - застонал Лёка, прижимая к щеке ладошку, и посмотрел на Папу полными слёз глазами.
Хорошо- хорошо! - прошептал Папа голосом человека, приговорённого к смертной казни. - Конечно, пойдём! - Он обвёл глазами ванную, погладил стиральную машину, как будто прощался с ней навсегда, и пошёл к выходу.
Детская стоматологическая поликлиника была не далеко, но Лёка впервые пожалел, что он не Гарри Поттер и не может перемахнуть через время и пространство. Потому, что шли они ужасно долго и медленно, особенно Папа. То есть, он, конечно же, спешил, но вот папины ноги совсем не хотели идти в нужном направлении. Они то и дело спотыкались, старательно обходили все, даже самые мелкие, препятствия, пытались повернуть назад: словом вели себя очень странно!
- Что у вас? - спросила строгая старушка из окошка регистратуры, к которому Папа и Лёка наконец-то дошли. От старушкиного голоса папины ноги совсем ослабели и подогнулись. "Кажется, Папа её боится, - подумал Лёка. - Интересно, почему? Старушка, как старушка! Ничего особенного".
- У нас жуб! - залепетал Папа, цепляясь за окошко, чтоб не упасть.
- У вас?! - возмутилась старушка. - Поликлиника для взрослых на соседней улице. Потом она ехидно улыбнулась и почему-то добавила: - А жаль!
- Нет-нет! У нас - это у сына! - заикаясь, объяснил Папа, указывая на, пританцовывающего от боли, Лёку.
- 33 кабинет, 3 этаж - голосом Бабы Яги проскрипела старушка, вручая Папе Лёкину карточку. - Не забудьте надеть бахилы! - и костлявая рука протянула им синие, полиэтиленовые тапочки.
От ужаса ноги сами принесли Папу к лестнице. Там они опомнились и дальше идти категорически отказались. Папа, почему-то, так ослабел, что подоспевшему на помощь Лёке пришлось подталкивать его сзади аж до самого 3 этажа. К концу подъёма Лёка был мокрым и красным, как из бани. На 3 этаже Папе стало значительно лучше, потому что из 33 кабинета выглянула такая Василиса Прекрасная в белом халатике, что у Папы, на глазах у удивлённого Лёки, мгновенно окрепли ноги, а в плечах проявилась богатырская, косая сажень.
- Вы к нам? Проходите! - помахала Василиса рукой и улыбнулась. Папа встрепенулся, приосанился и с видом человека который ходит к зубному врачу каждый день, насвистывая, пошёл к кабинету. У дверей он остановился и широким жестом, как истинный джентльмен, пропустил вперёд Лёку.
В кабинете за столом сидела тётенька-доктор и что-то писала. - Проходи, - приветливо сказала она, - и садись в кресло.
При виде кресла больной зуб притих. Одно дело - помучить Лёку, и совсем другое - если мучить будут его. Зуб решил пока не болеть: ещё, чего доброго, удалят! А если вести себя смирно, то в худшем случае можно отделаться пломбой, а в лучшем - Лёка может вообще передумать и уйти домой. Почувствовав, что боль прошла, Лёка заколебался. Стоит ли лечить зуб, который не болит?
- Не стоит, не надо! - Зуб так завопил от радости, что Лёка охнул, и решительно направился к креслу.
- Не часто к нам приходят такие храбрые молодые люди, - одобрительно сказала тётёнька-доктор и обратилась к Василисе Прекрасной: - Машенька, инструменты готовы?
- Да, Елена Ивановна! - серебристым голоском пропела Машенька-Василиса.- Уже несу!
Допеть она не успела, потому что у дверей что-то очень громко упало. Лёка с Еленой Ивановной от неожиданности подпрыгнули и обернулись. И тут Лёка прямо онемел от изумления: на полу в глубоком обмороке лежал Папа, а над ним с открытым ртом застыла перепуганная Машенька. Конечно, Лёка ещё по дороге в поликлинику начал подозревать, что Папа боится зубных врачей, но не до такой же степени!
- Этого ещё не хватало! - воскликнула Елена Ивановна. - Маша, да не стой же ты, как истукан! Нашатырь! Быстро!
Машенька-Василиса бросилась к столику, смочила тампон нашатырным спиртом и замахала им перед папиным носом. Папа застонал и открыл глаза. Сквозь мутную пелену, вместо прекрасной Василисы, он увидел зловещее лицо Бабы Яги! Папа завопил от ужаса и на четвереньках рванул в коридор. Машенька кинулась за ним.
- Скажите, юноша, а ваш папа...как бы это сказать... нормален? - Елена Ивановна явно подыскивала слова.
- Ещё как! - обиделся за Папу Лёка. - Просто, мне кажется, он вас боится.
- Неужели? - оживилась Елена Ивановна. - А ты тоже боишься?
- А чего мне бояться? - беспечно махнул рукой Лёка и, показав на больной зуб, добавил - Это пусть он боится!
- Похвально, юноша, похвально! Ну, приступим!
В кабинет влетела Машенька. Её глаза были размером с чайные блюдца. Возбуждённо жестикулируя, она что-то зашептала на ухо Елене Ивановне. Судя по её жестам, Папа всё ещё бороздил на четвереньках просторы поликлиники, а её дружный персонал безуспешно пытался его поймать. Елена Ивановна ахнула и выбежала в коридор. За ней вихрем унесло Машеньку.
- Надо спасать Папу! - решил Лёка и вскочил с кресла.
- Правильно! - пискнул больной Зуб! Пойдём скорее домой. Это ужасное место! И Папа совершенно прав, что так его боится!
- А ты откуда об этом знаешь? Ты же раньше не лечился! - удивился Лёка.
- Нервом чувствую! - заныл Зуб. - Раньше мне было всё равно, когда меня осматривали. Я здоровым был, чего мне было бояться? А теперь?! Посмотри, какая страшная перед нами машина стоит! Какой у неё жуткий, железный палец! И этим пальцем она будет меня ковырять! Я этого не переживу!
- Не надо было болеть! - упрекнул его Лёка.
- Надо было лучше меня чистить и леденцов меньше грызть! - огрызнулся Зуб. - Я бы не заболел!
- Значит, тебе сейчас очень больно? - Лёка почувствовал себя ужасно виноватым.
- Сейчас больно тебе! - сварливо отозвался Зуб.- Но ты заслужил это наказание за то, что не берёг меня. А я за что должен страдать и терпеть пытку этого жуткого монстра с железным пальцем? Между прочим, тебе же будет хуже!
- Неужели это так больно?! - дрогнувшим голосом прошептал Лёка.
- Ну, если судить по Папе, то, наверное, очень! - нервно дёрнулся Зуб. - Что? Дрожишь, заячий хвост? Тоже мне, храбрец! " Пусть он боится!" - передразнил он Лёку и жалобно добавил: - Пойдём домой, а?
- Не могу! - чуть не заплакал Лёка. - Ты болишь.
- А я больше не буду! - торопливо пообещал Зуб. - Клянусь пастой "Блендамед"!
- Будет-будет! Не верь ему - вмешался в разговор его сосед. - Ещё не хватало, что б ты всех нас заразил своим кариесом! - упрекнул он больного собрата. - И в первую очередь - меня! Мой нерв и так уже из-за тебя дёргается. И нечего ныть! Потерпишь! А ты, дорогой хозяин, - попросил он Лёку - обещай относиться к нам впредь повнимательнее!
- Честное-пречестное слово! - пообещал Лёка.
В кабинет вошла Елена Ивановна. - Ну, юноша, - бодро сказала она - прошу прощения за задержку. Вы готовы?
- Что с моим Папой? - спросил Лёка. - Вы ведь из-за него задержались, да? Почему он вас так боится?
- С вашим Папой всё в порядке! А почему он так боится?.. Я думаю, что вашего Папу в детстве пугали зубными врачами. Например, для того, чтобы он не забывал чистить зубы - задумчиво сказала Елена Ивановна. - И так сильно запугали, что страх остался на всю жизнь. Вам, юноша, это не грозит. Во-первых, вы и так не из пугливых, а во-вторых - я сейчас заморожу ваш зуб и вы не почувствуете никакой боли. А когда нет боли, нет и страха. Согласны?
- Да! - улыбнулся Лёка.
Боли действительно не было. Елена Ивановна поставила на больной зуб пломбу и простилась с Лёкой, взяв с него обещание, навещать её два раза в год.
- Видишь, а ты боялся! - шепнул Зубу Лёка. Зуб молчал. - Эй, ты жив, - встревожился Лёка.
- Да жив он, жив! - дрожа, отозвался его сосед. Он дрыхнет под наркозом.
- А ты чего трясёшься? - удивился Лёка. - Ты же не под наркозом!
- Да нас всех так заморозили, что мы друг на друга не попадаем! - пожаловался зуб.
В коридоре на стуле сидел бледный Папа. Он смотрел на дверь кабинета остекленевшими от ужаса глазами. Машенька - Василиса мурлыкала ему что-то успокаивающее, но Папа её почти не слышал. Время от времени ему чудился душераздирающий крик его единственного сына, и, не помня себя от жалости к нечастному Лёке, Папа бросался на дверь кабинета, как медведь, защищающий своего детёныша. Опытная Машенька, во вратарском прыжке, перехватывала его и возвращала на место.
- Ещё одна минута ожидания - и я сойду с ума! - простонал Папа, когда Машенька в очередной раз перехватила его и вернула на стул. В этот момент дверь распахнулась, и из кабинета вышел улыбающийся Лёка.
- Пап! - кинулся он к Папе, - как ты?
- Я - в порядке, - прошептал Папа, - а ты?
- Всё хорошо, Пап! - успокоил его Лёка. - Было ни капельки не больно. И совсем не страшно. Елена Ивановна сказала, что я молодец! И что я очень храбрый!
- А я, как оказалось, нет. - Папа покраснел и опустил голову.
- Нет, Пап! - Лёка взял его за руку и заглянул в глаза.- Ты тоже храбрый! Просто, чуть-чуть испугался. А чуть-чуть - не считается!
- Совсем не считается! - поддержала Лёку Машенька.
- Спасибо! - засмущался папа.
Машенька лучезарно улыбнулась и скрылась в кабинете.
- Какой позор! Я вёл себя, как последний трус и ничего не мог с собой поделать! - грустно сказал Папа. - Тебе было очень стыдно за меня?
- Не переживай, Пап! Ты всё равно самый сильный и самый храбрый. Но храбрецы ведь тоже чего-нибудь боятся, разве не так? И, знаешь что? - Лёка таинственно огляделся, приложил палец к губам, притянул к себе Папину голову и прошептал ему в ухо, - Мы никогда не расскажем об этом Маме!