(Дополнительные примечания смотрите в конце главы.)
Текст главы
Затененные, покачивающиеся деревья в роще Мейтхил были освещены полной луной. Это был холодный, ясный, бескомпромиссный свет. Бледный и чистый.
..Но внутри рощи горели костры более теплой, более земной природы.
На поляне, окруженной священными деревьями, темнота была рассеяна видением сексуального блаженства. Раздались стоны, вздохи удовольствия - оргия, посвященная Богу охоты и богине Плодородия, продолжалась. Тела были распростерты, согнуты... извивались в позах экстаза, когда огромная масса людей двигалась почти как одно целое. Искусно установленные факелы на пиках подчеркивали красоту всего этого...мужчины и женщины всех форм, цветов и размеров двигались друг за другом по вытоптанной траве. Над ароматными жаровнями поднимался дымок от горящих трав, священных для Дибе и Хирсина. Побуждая массы людей продолжать лизать, трогать, пробовать на вкус-
Одно тело, одна цель. Потная, блестящая дань уважения.
Немайн смотрела на это с дурным предчувствием в груди. Завораживающие звуки болд - выдолбленных тыквенных горшков, на которых были вырезаны выступы и которые скребли палочками, - разносились по воздуху вместе с вездесущими барабанами.
- Айкантар, ты не обязан этого делать. В роще нас еще не встретили должным образом. И раз уж начали...
- Я не буду... не могу остановиться. Теперь я понимаю. - Его золотистое горло дернулось, когда он сглотнул, а Айкантар застыл как вкопанный. Неловко переминаясь с ноги на ногу, он продолжал краснеть ярко-розовым золотом, казалось, не желая смотреть... но не в силах оторвать взгляд от невероятной сцены перед ним.
Она сочувствовала глупому эльфу. Она действительно сочувствовала. Благословение Хирсина легко поразило даже того, кто побывал на многих предыдущих подобных фестивалях, как она... Хотя Немайн была изгнана задолго до того, как она смогла попытаться зачать ребенка - дар богов.
Плод объединения, который нужно любить, беречь и растить. Она была одним из таких крестных детей.
- И, как старая боль, причиняющая ей боль без всякой на то причины, воспоминание о ее первом разе всплыло на поверхность.
Влажные от пота черные волосы разделились под ее пальцами, когда его рот жадно прильнул к ее губам. Неподалеку ярко горели огни летнего солнцестояния, и все же она почувствовала, что горит изнутри, когда он лег на нее сверху. Их нагота позволяла им тереться друг о друга, и это постепенно вызывало привыкание, несмотря на свои непривычные ощущения. Потому что это была близость, от которой у нее перехватило дыхание; мужчина, которого она выбрала, чтобы отдать свою девственность, свою первую кровь, был в точности ее роста. И поэтому ничто не нарушало связи между их глазами, серыми на черном, когда они боролись друг с другом. Разжигая внутреннее пламя все сильнее, пока он готовил ее неуклюжими руками и отчаянным ртом.
Переместив их тела так, чтобы его твердость оказалась прямо у нее между ног, Галан прерывисто вздохнул. Большие темные глаза, обычно такие веселые, такие дразнящие, теперь были смелыми. Такими серьезными, когда она смотрела прямо на него с желанием.
- ...Скажи "да". Да, моя тайсе, мое сокровище. Позволь мне быть в тебе.
Она едва могла выговорить эти слова. Первая кровь, ее первое становление как женщины. Шаман... все это было с ней. Он отдавал, всегда так отдавал. Мужчина - ее женщине...семя в почву. Всегда рядом.
- Будь во мне! Сделай это! Просто - о-о!
- Потому что это было больно, это причиняло боль... Этот укол боли, когда он глубоко вошел в то место, куда прежде не проникал ни один мужчина. Его руки дрожали от напряжения, когда он оторвался от ее груди, когда она захрипела. Ее дыхание замедлилось, пока она боролась с остротой ощущений... Не желая затягивать то, что, несомненно, было неприятным, Немайн сделала пробный толчок.
На самом деле, рывок. Чуть больше, чем наклон бедер.
И все же этого было достаточно, чтобы прорвать шлюзы, потому что Галан издал звук; жалкий, радостный звук, когда он обнял ее и взял крепко и быстро. Так яростно, что ее ягодицы едва не ударились о землю; ее дыхание стало прерывистым, когда внезапно боль сменилась напряженным, пульсирующим наслаждением, которое заставило ее впиться ногтями в его спину, о боже, неужели это была любовь?..
Немайн вспомнила и отбросила воспоминание, в котором было в равной степени и боль, и удовольствие. После своего первого посещения храма Дибеллы она стояла так же, как сейчас стоял Айкантар. Почти загипнотизированная необычностью их богослужения. Их преклонение перед золотой богиней, которая казалась скорее тщеславной, чем материнской. Холодная, отстраненная металлическая фигура, которая ничем не напоминала о земном плодородии; чистое удовольствие от женственности и секса, которому Немайн научили, было ее заслугой с того самого момента, как она смогла сформулировать вопрос "почему".
- Откройте свое сердце благородным тайнам искусства и любви! Цените дары дружбы. Ищите радость и вдохновение в ее тайнах. Приди ко мне, Дибелла, ибо без тебя мои слова будут казаться скучными и свинцовыми, без позолоты изящества и проницательности, способных очаровать слух и глаз читателя. Приди к Дибелле!
Да...На Немайн это не произвело особого впечатления.
Красота. Приятное лицо и фигура - что хорошего в этом, когда сталкиваешься с ужасами разбойничьих набегов или борьбой за пропитание голодающего клана? Согрело бы их красивое лицо в холодные снега друадакской зимы?
Удовольствие связывало мужчин и женщин, как переплетающиеся корни дерева, которое росло все выше и глубже, пуская корни в вечную глубину. Все жители Пределов знали, и их учили, что вместе они сильнее.
И идея... сама иллюзия свободы воли в этом круговороте жизни была тщетной. Кровь закипала в жилах. Тело сгорает от собственных желаний... даже смертных, не тронутых благословениями Хирсина или связанных жертвоприношением Ворожее. Голод, сон, секс... все это дары, которые означают, что человек жив. Дары, которые нужно ценить и насыщать.
- Добро пожаловать, чужестранцы. Вы ищете сумеречную тропу?
Немайн вглядывалась в темноту, в свет факелов. Рыжеволосая женщина с диким взглядом зеленых глаз и прядями серовато-зеленой вайды на лице. Как ни странно, ее акцент выдавал в ней северянку.
Настороженно разглядывая ее, Немайн отметила, что женщина ходила обнаженной. И, похоже, ей это нравилось, хотя она могла сказать, что Айкант с трудом удерживал взгляд над ее ключицей.
Подтолкнув Айкантара локтем, она указала на женщину. Та обнажила в улыбке все свои зубы, а глаза странно заблестели в лунном свете. Значит, одна из благословенных. Оборотень.
Высший эльф, запинаясь, озвучил свое решение.
- Я ищу... сумеречную тропу. Хотя я еще не знаю, куда идти.
Эти задумчивые глаза, не мигая, смотрели на него в ответ.
- Тогда я проведу тебя к ней. Меня зовут Эйла, а ты...
- ...Айкантар! - Альтмер прочистил горло, по-видимому, сожалея о своем рвении. И, возможно, о своем решении выпить все это проклятое зелье выносливости. - М-меня зовут Айкантар.
- ...Чудесно, - промурлыкала Аэла, протягивая руку и быстро притягивая его к себе. Спотыкаясь, спускаясь по склону к поляне, Айкантар оглянулся, широко раскрыв янтарные глаза.
Немайн помахала ему, качая головой в сторону других прихожан, которые подходили к ней. Она не будет причащаться в этот вечер. Да и в любой другой вечер, на самом деле. Она усвоила свои уроки давным-давно. А мотылек гро-Багол и близко не был таким требовательным в постели, какими, по ее мнению, должны были быть некоторые из этих одичалых.
Удачи, эльф.
***
- Я ненавижу тебя. Ты знаешь, что я ненавижу тебя, маленькая сучка-ведьма. Почему ты позволила мне это сделать?
С первыми лучами солнца поляна опустела. Осталась только примятая трава, покрытая непонятными жидкостями, странные запахи и сгоревшие факелы.
А также один особенно разъяренный эльф.
Рассмеявшись, когда Айкантар с трудом передвигался, а по его лицу было видно, что ему действительно не по себе, Немайн жестом пригласила его сесть. Он сел, зашипев от боли, когда она накинула ему на плечи свежий халат. Едва сдерживая смешок, она услышала, как он издал легкий скрип газа.
Она посмотрела на альтмера с веселой насмешкой.
- хорошо. Считай, что ты получил посвящение, мой глупый друг. Итак, что ты думаешь о наших местных традициях здесь, в Пределе?
- Вы сумасшедшие! Вы все сумасшедшие! Там было столько дыма, столько выпивки, и я... я не мог остановиться! Даже когда мужчины начали приставать ко мне, а мне даже мужчины не нравятся, о боже...
Помешав огонь, она насыпала укрепляющий порошок в кружку с кипяченой водой и осторожно протянула ему напиток.
- Осторожно, он горячий. Ах, вот оно что. Ты научился. И, осмелюсь сказать... ты очень обрадовался. Возможно, теперь ты даже станешь отцом, да?
Айкантар чуть не расплескал чай на себя.
- Что? О нет, о нет...это было совсем не то, что я планировал, когда уговаривал себя на это!
Видя, как она громко смеется, переходя на хриплый кашель, Айкантар прищурил свои золотистые глаза.
- Ты знала. Знала, что так и будет. Ты... ты заслуживаешь всего ужасного, что когда-либо случится с тобой!
- О, да. - Ее улыбка была ленивой, все еще растянутой на лице, когда она протрезвела от его проклятия.
- ...Да, я заслуживаю. Я заслуживаю всего этого, хотя сомневаюсь, что ты тот, кто говорит такие вещи. Тогда давай уйдем. Нам еще многое предстоит пройти, пока мы не вернемся в Маркарт.
- Фу. Надеюсь, у тебя ужасно чешется мантия, ты сумасшедшая клятвопреступница.
- ...Тише. Хорошо...в городских стенах Маркарта нет клятвопреступников?
***
- Входи, посланница. Уайл провел Немайн внутрь роскошного дома.
- Он ожидает тебя во внутренних покоях.
Шаркая кожаными башмаками по толстому ковру, она с удивлением огляделась по сторонам.
Как и большинство жилищ в Маркарте, особняк Непоса Носа был высечен из камня и украшен бронзовыми двемерскими трубами и механизмами. Преимущества были очевидны, подумала она, проходя дальше внутрь. Странная магия древних (технология, Кальсемо как-то раз подсказал ей подходящий термин, когда она осмелилась спросить) поддерживала подачу перегретого воздуха по трубам. Сливаясь с водой, трубы часто выбрасывали облака пара... горячих испарений, которые обогревали жилища Маркарта.
Хорошо. По крайней мере, в богатых домах Маркарта. Немайн жила в Трущобах с другими изгоями, которые были слишком бедны, чтобы позволить себе жилье. Ее уделом были переплетенные корни и запах плесени и сырости. Не это... это тепло и зной, настолько чуждые, что они обжигали ее пальцы на руках и ногах; они привыкли к постоянному холоду.
Наблюдая, как слуга поворачивается к ней спиной, она осторожно погладила густую шерсть, лежавшую на резном деревянном стуле. Мягкий. Шкура хорошо сохраняла тепло, спасая от ночной прохлады. Это место было буквально утопало в мехах всех размеров и оттенков. И одеяла, сотканные в скандинавском стиле и сложенные стопками возле шкафов, где были выставлены бесчисленные бутылки вина, медовухи и эля. Вся мебель была старой, но ухоженной и блестела маслом. Книги, тщательно вытертые от пыли, были расставлены на высоких полках по обе стороны камина.
А перед камином, лениво переворачивая страницу в книге "Тайна Талары", которую он прижимал к своему крючковатому носу, сидел Непос.
- Приветствую тебя, почтенный старейшина, - нараспев произнесла она, подходя к креслу с высокой спинкой. Почтительно стоя в стороне, Немайн скрестила руки за спиной, ожидая, когда старый бретонец заметит ее присутствие.
В книге, которую он изучал, тихо зашелестела еще одна страница.
- Немайн. Ты была занята.
В смятении она поняла, что испачкала ковер, на котором стояла, слоем грязи со своих ботинок. Уайл закатила глаза и цокнула языком, подзывая ее к себе, пока Немайн торопливо снимала обувь. Подойдя с ведром и щеткой, служанка покачала головой, когда женщина покраснела от собственной нечистоплотности. Сейчас не время для ванны. Не тогда, когда придет вызов.
- Я готова служить королю в лохмотьях, когда бы я ни понадобился, великий старейшина.
- Хм. - Его слезящиеся глаза остановились на ней. - Подойди ближе, дорогая.
Подавив желание разозлиться на его приказ, Немайн шагнула вперед, чтобы оказаться в поле зрения старейшего. Потрогав пальцами свое серое, покрытое множеством заплаток платье, она облизала внутреннюю сторону щеки. Ничего подобного. Другой одежды у нее не было, и она часто, не раздеваясь, ныряла в реку, чтобы умыться.
Второе платье, нижнее белье, новые туфли - может быть, она и побаловала бы себя, если бы эта работа оказалась прибыльной. Непос редко навещал ее, но когда он это делал (при одной мысли об этом у нее урчало в животе), она ела, как сама Верховная королева.
По крайней мере, на месяц. И это стоило того унижения, которое она могла бы претерпеть от рук этого богача, который запятнал себя переговорами с Серебряной кровью.
- Чем я могу помочь тебе, Непос?
Сгорбившись, Непос Носатый выпрямил спину, чтобы лучше видеть ее. Подбитый шерстью и мехом воротник нордского-наряда, который он носил, казалось, давил на него, когда старец медленно повернулся к Немайн.
И все же, несмотря на всю свою медлительность, он был сообразителен.
- Что бы сказала твоя мать, если бы увидела, как ты сражаешься с деанамом над этим орком?
Она вскочила на ноги, чувствуя, что ей хочется бежать. Прятать.
- Ей все равно, что я делаю. Больше нет, Непос. Тебе это нравится.
- Хм. Мелка, может, и изменилась, но ты по-прежнему остаешься ее дочерью. Доченька, дорогая. Он кашлянул и дрожащими пальцами отложил книгу на столик. - Я не вижу смысла продолжать использовать тебя, если ты не заинтересована в возвращении в Редут Дипвуд, девочка.
- Мне интересно! Я полностью заинтересована в этом предприятии! Почему я вызвала у тебя сомнения, Непос? Любая работа... - она прикусила язык от ругательства, которое едва не сорвалось с ее губ при этом слове, при мысли о Тонаре Серебряной Крови... - ...о каждом чтении костей, которое я делаю, я пишу отчет, который в конечном итоге попадает к вам в руки. Вы знаете не хуже меня, что все - абсолютно все, ради чего я работаю, должно вернуть Маданака на Скорбный трон.
- Да, Немайн. Понимаю - Ноздри его выдающегося тезки задрожали. - Это было бы хорошо.
Стоя почти у самого очага, она отпрянула, когда Непот наклонился вперед. Он поднял узловатую руку и взял ее покрытые коркой грязи пальцы в свои.
Его голос был сильным, несмотря на усталость, сквозившую в каждом слове.
- Ты хорошо делаешь, что помнишь об этом, девочка. Ты нужна мне... ты и твоя семья. В наши дни верность дороже серебра.
Он продолжал сжимать ее руку, рассеянно поглаживая ее, погруженный в свои мысли.
- Маркарт и Простор - наши земли. Вот почему мы изгои, Немайн. Мы не можем претендовать на дом, который принадлежит нам по праву. Но затем, во время их войны с эльфами, настал наш час. Мы изгнали нордов из Пределов Досягаемости во время великого восстания...наконец-то в Пределах воцарился мир. Два года мира.
Признавая за Непосом право старейшины на общение, Немайн позволила своей руке безвольно лежать в его.
- Я помню, старик. Мы были счастливы здесь, мама и я. Под властью Маданаха было довольно спокойно.
Сжав ее руку в знак сочувствия, Непос отпустил ее.
- Затем появился Медведь. Пришли Ульфрик и его люди. Те, кто называет нас, жителей Пределов, жестокими и дикарями, очнитесь! Они не видели... не видели того проклятого Крика, который сломал ворота. Почувствуйте страх, когда северяне пришли, чтобы захватить наши земли, изнасиловать наших женщин. Они украли даже серебро, источник жизненной силы друадаков. А те из нас, кто не бежал и не погиб в бою, были казнены.
- да. Я все еще помню это, старина.
- ...Да, ты была молода. Я до сих пор вижу, как топор вождя становится красным от крови. Деревья качаются под тяжестью мертвых мужчин и женщин. Даже себе подобных, если они не вступали в союз с Ульфриком и Старым Хрольфдиром, подвешивали на веревках на деревьях или рубили мечом.
- ...Ты бежала, Немайн. Но очнись...кто может винить ребенка за то, что он сбежал в горы? Они также убили женщин и детей.
Она скрипела зубами, а он продолжал, почти разговаривая сам с собой, откинувшись на спинку сиденья.
- Итак, кроме меня и Маданаха, в этой части Предела больше никто не живет.
- Ты, Немайн, будешь одной из немногих, кто останется. Кто будет сражаться. Сражайся за него, за Маданаха. Он будет королем в лохмотьях. Человеком, который когда-то держал все в своих руках. Он разжигает страсти угнетенных в этом городе. Приказывает им убивать врагов Отрекшихся от нашего имени. Все это происходит в шахте Сидна. Тюрьма нордов. Ох... - он сплюнул в огонь, и его слюна зашипела на горящих поленьях. - Ирония судьбы довольно очевидна.
- Двадцать лет я посылал молодых мужчин и женщин на смерть, в неизвестность, от острия пера Маданаха. И я начинаю уставать от этого. Но теперь, Немайн...мы можем увидеть перемены, которые могут навсегда изменить ситуацию в нашу пользу. Покончи с убийствами раз и навсегда.
Вытянувшись по стойке "смирно", как гончая, почуявшая добычу, Немайн наклонилась вперед.
- Что? Что это за задача, которая могла бы принести народу такую победу?
Впервые с начала аудиенции морщинистые губы пожилого бретона изогнулись в лукавой улыбке.
- По-прежнему такая нетерпеливая. Да. Ты знаешь о войне, которая бушует в Скайриме за пределами наших границ?
Она сжала руки в кулаки под поношенным платьем.
- Да, я знаю об этом. Какое это имеет значение? Они там, а мы здесь.
Непос покачал головой, глядя на нее.
- Рядом, все течет по кругу. Как вода с неба, возвращается на землю только для того, чтобы снова подняться в облака. Немайн. Ты должна покинуть Маркарт.
У нее перехватило горло от того, что она собиралась сказать. Из-за сухости в голосе ей стало еще труднее говорить, так как она несколько раз сглотнула.
- ...Уходить, старейшина? У меня нет средств. Нет оружия, кроме магии. Куда бы я пошла и что бы ты хотел, чтобы я делала?
Все еще изучая ее фигуру, Непос достал сумку, которую бросил ей. Она тяжело звякнула, когда она поймала ее в руки.
- Вот твои деньги. У тебя уже есть мантия, да? Итак, ты на полпути к цели. Приготовьтесь к путешествию в Виндхельм. Вам поручено убить самого ярла Виндхельма.
На лице Непоса Носатого появилась улыбка, казавшаяся почти свирепой в мерцающем свете костра...Медведь, Мясник. Голос, от которого рушились стены. Тот, кто растоптал нас под сапогом нордов и Империи. Убейте его. Сделай это больно или быстро, ядом или острием клинка, мне все равно, но убей его.
- Убей Ульфрика Буревестника. Вернись ко мне с его сердцем, и я позабочусь, чтобы король в лохмотьях простил тебя за твое прошлое.
Она едва дышала, прижимая к груди спасительное сокровище. В голове у нее вертелся список того, что нужно взять с собой. Что купить для такого долгого путешествия, когда Непос со вздохом откинулся на спинку стула.
- Ты можешь возвращаться в Дипвуд, Немайн. Мелка сказала мне, что твое Шиповниковое Сердце все еще бродит по скалам, ожидая тебя. Если ты добьешься успеха, то станешь знаменитой среди нас. Верховная жрица и шаман всего Простора. Что скажешь?
Чувствуя, как острия септимов впиваются в кожу ее ладоней, Немайн почувствовала, что парит в воздухе. Какая великолепная задача!
- Я сделаю это. С удовольствием. Я выполню приказ Маданаха и принесу тебе сердце Ульфрика Буревестника!
Махнув рукой, чтобы отпустить ее, Непос закрыл глаза.
- ...Хорошо. Не подведи. И не умирай - твоей первой задачей должно быть набить брюхо, из-за которого я постоянно слышу бурчание. Кор, думаю, я мог бы прикончить тебя одним громким чихом.
- Ешь, Немайн. А потом уходи.
Кивнув головой, незнакомый слуга вывел ее из дома, и она буквально полетела вниз, на рынок.
Она витала в облаках... В ее пустой груди почему-то потеплело, она затрепетала от волнения и страха, которые она отогнала прочь. Такое задание. Данное самим Маданаком такому ничтожеству. Собственноручно убить Великого Медведя!
Это может все изменить. Со смертью Ульфрика и окончанием гражданской войны Империя будет отвлечена. Они будут заняты укреплением своих сил в Восточных пределах и Рифте. Это была бы прекрасная возможность восстать и вернуть Маркарт, чтобы Предел... сама империя Сиродил признала его нашей землей! Тогда никто не смог бы оспорить наши притязания!
Один человек. Одна смерть. Так много возможностей.
Усаживаясь на табурет в гостинице "Серебряная кровь", Клеппр поприветствовала ее флегматичным фырканьем и кивком.
- Чего ты хочешь, бретонская попрошайка?
Пододвигая бармену двенадцать золотых септимов, Немайн улыбнулась. Неуемная энергия заставляла ее переступать с ноги на ногу, а серые глаза горели целеустремленностью.
- Блюдо фирменного блюда, бутылка эля и... о, яблочный пирог. О, я чувствую, что прямо сейчас съела бы мамонта.
- Хммм. Мамонта у меня нет, но козлятина только что приготовлена, с запеченным картофелем и морковью. Это приемлемо, ваша светлость?
Задрав нос от его явного презрения, Немайн гордо выпрямилась на табурете. Может, она и грязная и голодная, но золото...септимы, так крепко прижавшиеся к ее животу, изменили все. И они вполне реальны. Я сам их откусила... Они из чистого золота.
- Что ж, тогда приступайте. Я буду ждать вас с едой прямо здесь.
Постукивая ногой по твердой стене бара (ее ноги свободно болтались, как у ребенка... Да чтоб этих нордов за то, что они такие высокие) Немайн прислушалась, когда скальд начал играть и петь.
И когда этот кисло-кислый Клеппр поставил перед ней на стол тарелку с дымящейся едой, Немайн с благодарным аппетитом набросилась на нее. Она старательно сдерживала себя, пережевывая и проглатывая, чтобы не подавиться. Заболеть от такой обильно приправленной специями пищи, после того как она добывала дикий лук и птичьи яйца, долгое время питаясь только речной водой и мхом. Она ела мало, с перебоями...но теперь с этим было покончено.
У нее были средства. У нее была цель - место, куда можно пойти, и дом, куда можно вернуться, как только ее задача будет выполнена.
И в пустоте за ее грудной клеткой, в то время как музыка продолжала играть громко и весело, она почувствовала слабую вспышку чего-то, что считала давно утраченным.
Надежда.
***
- Да, у меня где-то здесь есть карта Скайрима. Я хранил ее, отслужив в Имперском легионе. Уверен, она пригодится тебе в твоей небольшой экскурсии, Тисл.
Немайн приняла карту с благодарным кивком.
- Мотылек, ты святая. Это все, что мне было нужно. Теперь я не заблужусь и поеду по дороге на восток, в сторону Виндхельма.
- И долгая дорога, которую ты выбрала для себя. Почему ты хочешь посетить эту ледяную глыбу на севере... неважно. Уверен, у тебя есть на то причины. Просто... будь там в безопасности. Убивай всех, кто покажется тебе смешным.
- О, да. Я сделаю это. - Подняв руку, она обхватила огненный шар. Прижав его к подбородку, она увидела, как клыки Мот гро-Багол растянулись в улыбке, когда она скорчила гримасу в неосвещенных тенях. Как обычный гуль или сидхе. Я их сразу напугаю. - Не волнуйся за меня, Мотылек. Я тренировалась.
И, просто для виду, она запустила огненный шар в его кузницу; пламя при ударе разбрызгалось по искрящимся углям, а от раскаленного расплава поднялось облако пепла.
Кашляя, она рассмеялась, когда они оба вышли с посеревшими лицами и изрядно покрытые сажей.
- Э-э... прошу прощения за это.
- О, нет. В любом случае, оставь меня здесь, я вытру все поверхности, которые ты покрыла золой, Тисл. Мне сегодня больше нечем было заняться. Осталось привести в порядок личные вещи ярла Игмунда. Вот и все.
Все еще посмеиваясь себе под нос, она помогла кузнецу смахнуть пыль с инструментов, оружия, разложенного на столах и стульях. Даже развесила его белье, чтобы стряхнуть сажу.
- Ей-богу, это проникло буквально во все! Почему у тебя так много вещей, а, орк?
- Хм. Думаю, для жительницы Предела это могло бы показаться слишком большим количеством вещей. - Закончив разбирать его вещи, Немайн решила, что он может позаботиться о том, что осталось.
Три дня у нее ушло на то, чтобы собрать свои вещи. Она заказала у Ботелы зелья, флаконы для защиты от холода и здоровья, а также зелья для восстановления магии, которые были тщательно упакованы. Новый рюкзак с прочными кожаными ремешками. Ее иллюзия благословила одеяния Айкантара, который все еще хмурился и краснел, увидев ее, придурок. Он сам виноват, что пропустил мои предупреждения мимо ушей. И теперь у нее была карта, по которой она могла отправиться на восток.
Она все приготовила. Дорожный паек, бурдюк с водой...и дорожные ботинки на кожаной подошве, сшитые специально для нее компанией Moth.
- Ботинки хорошо сидят на ней. Я надеюсь, что влагозащитные свойства помогут, так как боюсь, что мне придется пробираться по снегу. Теперь твой чертополох надежно защищен, спасибо тебе.
- Ты маленькая и колючая. Иногда мне больно держать тебя в объятиях. Он обнял ее, и она почувствовала запах железа, пота и слабый аромат можжевелового мыла, когда она уткнулась лицом ему в грудь и заставила себя расслабиться. Чтобы насладиться объятием, каким бы коротким оно ни было.
- Ммм. - Почувствовав, что ее ноги снова коснулись земли, она вытянула шею, чтобы увидеть его лицо, расположенное так высоко над ней. - Не скучай по мне, друг. Я скоро вернусь, пока твоя постель не остыла.
Он весело рассмеялся.
- Кто сказал, что будет холодно?
Закатив глаза в ответ на его шутку, она надавила на напряженные мышцы его живота. Ни с места. Орк, несомненно, был наполовину великаном.
- Я так и сказала. Если ты хочешь окунуть свой фитиль в других женщин, не стесняйся. Просто будь трезвым к моему возвращению, ладно?
- У тебя действительно доброе сердце, Тисл. Я весь в слезах и прочем дерьме.
Она хрипло рассмеялась, похлопав его по толстой зеленой выпуклости на бицепсе.
- Я знаю. Я хорошо это знаю. Увидимся, Мотылек.
Не знаю, почему я волнуюсь. Не то чтобы в этом городе было безопаснее, чем за его пределами. Маркарт держал ее в напряжении, держал в тонусе. А теперь она ушла куда-то, где я не могу о ней заботиться. Лучше побеспокойся о том, как ковать сталь, а не о женщине. Ничто так не учит, как жизнь за счет земли, как сражаться и выживать.
С ней все будет в порядке.
***
- Еще раз! - Она поклянусь... что каждый раз, когда она вижу её грязное личико, она представляю саблезубого кота. Он смыкает челюсти на её голове!
Немайн закрыла глаза и, задержав дыхание, сосчитала до пяти. Терпение. Еще один бросок костей...тогда ты свободен. Жаль, что Тонар в отъезде, спит с Лизбет и оставляет меня с этой ведьмой.
- Немедленно, миледи Серебряная кровь.
- И не смотрите на меня так самодовольно, будто вам виднее. - Бетрид зарычала, перебрасывая свои золотистые косы через плечо. Откинувшись на спинку стула, она ударила Немайн ногой в плечо, когда бретонка приготовилась бросить кости для следующего гадания.
- Мешочек вылетел у нее из рук, талисманы рассыпались во все стороны по коврам казначейства. - Дура! Ты неуклюжая сучка! Подними его и попробуй еще раз! Клянусь бородой Шора, я не знаю, за что Тонар платит тебе, ты, бездарная сука.
Удерживаясь от того, чтобы поднять глаза, Немайн прокралась по ковру, чтобы собрать осколки костей. В очередной раз предупредив себя, что лучше не реагировать. Даже не моргать. Будьте неподвижны, как вода. Упадет камешек, и все сразу успокоится. Не нужно суетиться. Через несколько дней вы выйдете отсюда. Будьте как вода.
Он смотрел, как она уходит, как развевается на ветру масса ее волос, когда крошечная фигурка зашагала неизвестно куда.
- Боги хранят тебя, мой Цветок Чертополоха, - тихо пробормотал он, поглаживая синяки, которые она оставила на его горле тем самым утром, с чувством, очень близким к печали.
Опустившись на колени, она расправила серые рукава своего одеяния и очистила разум.
- Еще раз, миледи. Сосредоточьтесь на костях.
Надменное фырканье стало ее единственным ответом, Немайн подняла глаза и увидела, что Бетрид наконец-то занялась чем-то другим, а не мучила ее. Крошечная бутылочка со скумой медленно, но верно капала в ждущий рот Бетрид, и ее бледное горло перекатывалось, когда она глотала лекарство.
Когда взгляд норда снова остановился на ней, он был ошеломленным, а черные зрачки широко раскрылись. Бетрид чуть не уронила пустую бутылку на пол, а не на деревянный стол, на который собиралась ее поставить, и жестом велела Немайн продолжать.
Дура нордка. Кости с грохотом упали на вымощенный камнем пол рядом с ковром. Перебирая их, быстрые серые глаза Немайн выбрали и отбросили несколько, прежде чем остановиться на сероватом куске нижней челюсти и блестящей коленной чашечке.
- Хм. Это было бы интересно.
- Что? - звонкий голос Бетрид разнесся по залу казначейства. - Если мне не понравится, я не буду платить. Так что сделай все как следует, подонок
Ее раздражительный характер дал трещину. Это оно.
- Видишь этот серый обломок кости, Бетрид? Это твой муж. Тонар.
Подняв коленную чашечку с того места, где она лежала, Немайн подняла оба кусочка на уровень глаз Бетрид.
- А это Лисбет, торговка из "Арнлейф и сыновья". Кусочки говорят правду
Голос северянки перешел в пронзительный визг.
- Просто скажи мне, что ты имеешь в виду, прорицательница. Не болтай об этом.
Позволив костям выпасть из ее рук, Немайн широко развела ладони.
- Кости сложились так, что легли одна на другую идеально ровно. - Ты видела, не так ли? Тонар на Лисбет. Такой, какой он есть сейчас, ибо кости говорят правду.
Чувствуя, как в груди закипает злоба, Немайн улыбнулась, глядя на бледнеющее лицо Бетрид.
- Ты ведь не знала, не так ли? Что твой драгоценный муж считает, что тебе не хватает чего-то? Стыда, что ли. Полагаю, внешность - это еще не все. Бетрид стиснула зубы, и она добродетельно произнесла:
- ...Лгунья. Ты, сука, лжешь! Изгойка! Ты знаешь, что мы делаем с изгоями, найденными здесь, в городе?!
Все еще мысленно радуясь тому, что в кои-то веки одержала верх, Немайн едва успела увернуться, когда над головой просвистел меч.
- Мы...УБЕЙТЕ ИХ!!
Под ногами заскрипели кости, когда Немайн поспешно отползла от норда, который пьяно рубился с ней. Хотя Бетрид была в стельку пьяна (и вдобавок накачана наркотиками), женщина в какой-то момент научилась обращаться с клинком. Отбиваясь, Бетрид уверенно держала меч, изо всех сил стараясь снести голову Немайн с плеч.
Увернувшись от яростных ударов, бретонка, наконец, сумела удержаться на ногах. Новая кожа скрипела у нее под ногами; она смутно пожалела, что у нее нет больше времени, чтобы надеть сапоги перед поездкой. Волдыри были такой неприятностью. - Бетрид, просто... заплати мне, что должна, и давай покончим с этой глупостью. Ты же не была настолько несведуща в поступках своего мужчины?
- Не надо было тебе сюда приходить! - Бетрид продолжала нападать, оскалив зубы в гримасе.
Чувствуя, как где-то глубоко внутри поднимается ярость, Немайн пристально посмотрела на норда. Серебряная кровь, ее элегантная одежда даже сейчас развевалась складками богатой ткани, когда она крутилась и наносила удары. Ничего подобного.
Грея руки, Немайн обвила пальцы струями пламени. Когда Бетрид попыталась ударить ее еще раз, она наклонилась в сторону и обхватила ладонями голову северянина. И улыбнулась, увидев, как расширились голубые глаза. Вдыхать запах горящих светлых волос, когда огонь начал окрашивать ее светлую кожу в красный цвет.
- Такая опухшая голова, как думаешь, ты смог бы сразиться со мной, Норд.
Температура повысилась, ее руки начало покалывать, когда Бетрид начала кричать; долго и громко. Резкие, разрывающие душу крики, которые становились все более неистовыми, когда Немайн крепко сжала ее. Сжимая изо всех сил, когда меч выпал из рук женщины.
Бетрид рвала ногти, пытаясь вырваться из крепкой хватки бретонки.
- Сейчас я получу свою плату... - промурлыкала Немайн, теряясь в ощущениях.
Это пьянящее чувство власти, такое редкое. Немайн наслаждалась этим, хотя ее почти оглушали нескончаемые крики норда.
...Которая внезапно оборвалась, когда задняя часть черепа женщины взорвалась. Осколки черепа и вскипевший мозг усеяли стены сокровищницы. Моргая от рези в глазах, Немайн убрала свои окоченевшие, горячие и почти обожженные руки. Позволяя мертвецу с непроницаемым лицом выскользнуть из ее хватки, а пряди светлых волос свисали с кончиков ее пальцев... Соединяясь с едва заметными участками кожи, они разделялись кровавыми клочьями.
Щелкнув пальцами, она избавилась от всех следов норда. Она чувствовала себя совершенно оцепеневшей - холодной, как лед, словно проваливалась в озеро... Немайн огляделась по сторонам.
Разбитая Бетрид упала на пол. На ее размозженном черепе зияла красная рана. Похоже, Серебряная Кровь - это только название. Кости оракула все еще были разбросаны по ковру и каменному полу, хрустя под ее ботинками даже сейчас, когда она смотрела на то, на что наступала.
Взяв в руки посеревший обломок нижней челюсти, Немайн размышляла, что же делать дальше, когда в комнату, шаркая, вошел старый бретонец.
Продолжая шаркать метлой по полу, к ней медленно подошел мужчина, в котором она смутно узнала слугу Доннела.
Взглянув на труп Бетрид Серебряной Крови, старик перевел взгляд на Немайн. Ее руки засветились колдовством в тот момент, когда она заметила его приближение. Огонь и молнии вырывались из ее ладоней, она вспотела, кончики пальцев дрожали от волнения, пока она ждала, что решит сделать слуга.
Она убила бы его, если бы пришлось. И все же удача улыбнулась ей еще раз, когда морщинистое лицо расплылось в широкой улыбке.
- Отличная работа. Ты сэкономила мне много сил. Тебе лучше идти своей дорогой, девочка.
Наклонив голову, Доннел, казалось, к чему-то прислушивался. Все еще пребывая в некотором шоке, Немайн заставила себя прислушаться к стуку собственного сердца, отдававшемуся в ушах. Напрягая все свои чувства, она смогла расслышать чьи-то крики за стенами Казначейства. Потому что послышался стук подкованных металлом ног. В ушах у нее звенело, когда звук постепенно восстанавливался после того, что причинил крик Бетрид.
Стража. За ней пришли охранники. Сейчас придут.
Пора бежать.
Доннел пожал плечами, собирая в аккуратную кучку все, что осталось от его метлы. - Уходи, девочка. Я передам Непосу, что ты уже в пути. Наложи невидимость, если она у тебя есть.
- У меня есть это, - удалось произнести ей, адреналин заставил ее с отвращением отказаться от своей магии. Заставив себя опустить ее обратно, она высоко подняла левую руку, чтобы накинуть на себя покров невидимости.
И ни минутой раньше. Стук в дверь казначейства прекратился, когда Доннел распахнул ее настежь.
Проскользнув мимо стражников, пристально смотревших на обмякшее тело, Немайн заставила себя замедлить шаг. Чтобы ее шаги были ровными, по камню, а не по воде, где они могли бы вызвать всплеск. Ее размытый силуэт был виден стражникам, которые даже сейчас оглядывались по сторонам.
Осторожно крадучись, она направилась к большим двустворчатым дверям парадных ворот, когда раздался призыв, преследующий ее своим эхом.
- К оружию! К оружию!
- Серебряная кровь убита! Бетрид убита!
- ...Изгои здесь, в городе! К оружию!
Записи:
Ирландско-гэльский словарь
Ochone - Выражение грусти, восклицательный звук
Meitheal - Совместная работа для достижения общей цели. Уместно в связи с богослужением или фестивалем.
Fáilte- Тысяча приветствий
súile a dhéanamh - "Строить глазки" кому-либо
Как всегда, если я ошибаюсь, а вам виднее... прокомментируйте, чтобы я мог это исправить. Я не являюсь носителем гэльского языка.
Комментируйте и критикуйте, люди. Комментарии подкармливают зверя и согревают мое сердце.