Аннотация: Подстроенное убийство возможного убийцы.
Текст главы
Прошло два года с того рокового дня в тренировочном зале, и девушки из публичного дома были не последними, кто испытывал неприязнь к Риччи. Эмилию и Айлу казнили после того, как они признались в заговоре с целью убийства другого Недолетки, и это разозлило многих других недолеток. В конце концов, убийство сошло с рук сопляку благородного происхождения. Для многих из них в такой истории не было ничего нового, даже если этот мальчишка был незаконнорожденным, и это приводило их в бешенство сверх всякой меры. Используя тонкое влияние, Виаго раздувал пламя, где только мог.
Мальчик-гном Иона был особенно восприимчив к его уловкам и отреагировал именно так, как от него требовалось.
Джона был уличной крысой, которую несколько месяцев назад приютили "Вороны". Жизнь в грязи сделала его хитрым и подлым, готовым на все, лишь бы выжить. Он завидовал "особому вниманию", которое оказывали Риччи. Все, что нужно было сделать Виаго, - это поставить последнюю деталь на место, и растущее напряжение переросло бы в насилие. В идеале - в общежитии, где он не мог бы прибегнуть к самообороне, что дало бы Виаго веский повод для его казни. Если все пойдет как надо, он избавится от двух чересчур амбициозных сорванцов - двух недолеток и одного камня.
Этот толчок потребует от него небольшой жертвы, которая, возможно, немного заденет его гордость, но в конечном счете сослужит ему хорошую службу.
Еженедельная партия в шахматы прошла почти так же, как и всегда. В какой-то момент Риччи перестала следить за доской и начала наблюдать за ним. Она проанализировала все, от его мимики до позы, лишь изредка осматривая поле боя, чтобы определить, в какую сторону дует ветер.
Было почти обидно, что ее обрекли на смерть, потому что она действительно начинала подавать надежды; за последние два года ее стратегии эволюционировали, и у нее появилась способность находить извилистый путь решения сложной проблемы, хотя она продолжала мыслить прямолинейно. Его раздражало, что он чувствовал почти удовлетворение, видя ее успехи; ненависть между ними была взаимной, но она доказывала, что действительно прислушивалась к нему, когда он критиковал ее. Игра больше не казалась такой односторонней, хотя ей так и не удалось заставить его проглотить ту порцию концентрированного экстракта Корня Смерти.
Сегодня вечером все изменится. Ее возвращение в спальню без яда в руках стало бы сигналом для Джона - Риччи прошла испытание и доказала, что достойна быть его протеже. Он нанесет ответный удар, избавится от Риччи, а затем будет настолько глуп, что решит, будто его вознаградят.
Все, что ему нужно было сделать, - это убедить Риччи в законности своей победы. Если она поймет, что он намеренно бросил игру, весь его план окажется под угрозой срыва, и она может из кожи вон вылезти, чтобы не раздражать остальных.
Поэтому он играл так, как делал всегда: осторожно, с точностью. Загоняя в угол ее более сильные фигуры, разрушая ее оборону и в то же время тщательно оберегая свою собственную. Но то тут, то там он видел слабые места, которыми можно было воспользоваться, и притворялся, что это не так. Он позволил ей занять позицию, расставил ловушки и позволил обезвредить их, как будто она сама их обнаружила, без указания руководства. Медленно, методично и никогда не расслаблялся слишком сильно, чтобы не выдать себя.
Но когда он намеренно оставил лазейку, которую она определенно заметила бы и воспользовалась ею, она вместо этого проигнорировала ее и передвинула фигуру на другую сторону доски. Он мгновение изучал ее лицо. На ее лице застыла безмятежная улыбка, а глаза цвета топаза были тверды как лед.
Она вела игру. Знала ли она, что он задумал?
Он сократил отставание. Второго шанса не было.
Игра продолжалась.
Они сводили на нет силы друг друга, и каждый старательно избегал конца игры, обходя потенциальный мат, как будто каждая возможность была потенциальной ловушкой, которой следовало избегать. Если Виаго не удастся добиться победы в ближайшее время, он будет вынужден либо заявить о своей победе, либо позволить игре зайти в тупик.
Наконец, этого уже нельзя было избежать. С сердитым видом он вынудил ее короля поставить мат.
- Ты перестраховываешься, Риччи, - резко сказал он, как будто эта игра была для него не более чем очередным уроком. - Либо используй свои возможности по мере их появления, либо они пройдут мимо тебя. Неудача из-за бездействия все равно остается неудачей.
- Я думала, тебе нравится побеждать, - самодовольно произнесла она, как будто добилась именно того, к чему стремилась.
- Мне не нравится все, что связано с тобой, - с горечью произнес он, ставя бутылку на стол между ними.
- И все же ты продолжаешь приглашать сюда меня, а не кого-то другого, - парировала она, ухмыляясь, когда взяла его и покатала на ладони. - У них есть идеи, знаешь ли. Они все еще думают, что я твоя любимица.
- Если они так думают, значит, в Доме де Рива слишком много идиотов, желающих вступить в его ряды. Катерина, должно быть, очень довольна.
- Приведите в Дом клоуна, и он превратится в цирк.
- Так оно и есть, с тех пор как вы появились.
- Тогда, может быть, это у нас семейное.
При этих словах он приподнял бровь, а ее губы изогнулись, как у кошки, получившей сливки, - это говорило о том, что она попала именно в ту точку, которую искала.
Она отодвинула свой стул и поднялась на ноги, не дожидаясь разрешения уйти. Он положил локти на стол и переплел пальцы, но, когда дверь со скрипом открылась, поднял голову.
- Выпей это сейчас.
Риччи замешкалась в дверях, вся напрягшись, прежде чем оглянуться через плечо. Их взгляды встретились. Ее лицо все еще выдавало слишком многое - потрясение в ее глазах не исчезло, даже когда она попыталась придать своему лицу выражение непринужденного веселья.
- Что, тебя больше не волнует, если меня стошнит у тебя на полу? - спросила она, но в ее голосе слышалась явная нотка беспокойства.
- К настоящему времени, я полагаю, твой организм выработал достаточный иммунитет к Смертельному корню, - холодно сказал он. - Возможно, тебе нужен новый стимул для победы. А теперь выпей.
Она поколебалась, затем повернулась к комнате и откупорила бутылку. Одним быстрым движением она опрокинула ее в рот и проглотила все содержимое. Он жестом указал ей на стул, и она неохотно вернулась и села напротив него.
Когда яд начал действовать, ее глаза заблестели, а румянец на щеках немного угас, но рвоты не было, на лбу не выступил липкий пот, а руки не дрожали.
Они оказались в безвыходном положении. Сегодня ночью две ловушки не сработали, теперь он это видел.
Ему нужно будет обыскать спальни. Она ожидала, что сегодня вечером уйдет с бутылочкой яда в руке, его яда. Если бы она поняла, что он задумал с Джоной, она могла бы попытаться убрать его с доски, прежде чем он смог бы закончить то, что начали те девушки из борделя два года назад. Даже небольшой дозы было бы достаточно, чтобы дать ей преимущество перед парнем постарше в тренажерном зале. Если бы она успешно спрятала бутылку из предыдущих игр, ей бы даже не пришлось беспокоиться о том, что у нее будет преимущество. У нее было бы достаточно сил, чтобы просто избавиться от него.
"Хорошо сыграно", - неохотно подумал он. Это пришло ему в голову только тогда, когда она отказалась клюнуть на приманку и вынудила его выиграть. Он не ожидал, что Риччи окажется такой... дальновидной. Или терпеливой. Или способной.
Особенно раздражало то, что под грузом негодования он ощущал едва заметный укол гордости. Когда он впервые увез ее из Лаго-ди-Ново, ей было двенадцать лет, и она ничего не знала о Воронах, кроме их репутации первой и последней линии обороны Антивы. Теперь она была способна мысленно сражаться с Когтем, обезвреживать его ловушки и придумывать свои собственные во имя самосохранения.
Возможно, ей бы это тоже сошло с рук, если бы она была чуть менее довольна поражением.
К тому времени, когда он, наконец, отпустил ее, Виаго был удовлетворен тем, что пока отложил ее план. Он пошлет кого-нибудь обыскать спальни, как только недолетки уснут, и проверит все тайники, которые Риччи могла собрать за последние несколько недель.
Что касается Ионы... были бы и другие способы разжечь это особое пламя. Возвращение Риччи без бутылки в руке могло спровоцировать скандал, но он был достаточно умен, чтобы распознать проявившиеся симптомы, и она не была бы заинтересована скрывать их от него, если бы это предотвратило конфронтацию до того, как она будет готова.
Пока он прибрался на доске. Скоро эта проблема будет решена. Ему просто нужно было набраться терпения.
***
Как только она вышла из главного здания, Алисия поспешила обратно в спальни так быстро, как только могла, не вызывая подозрений. Ей нужно было выглядеть спокойной, нельзя было допустить, чтобы кто-нибудь что-то заподозрил.
Характерно, что Виаго понял, что она слишком сильно хотела выиграть у него эту бутылку, точно так же, как она поняла, что он слишком сильно хотел проиграть. Он хотел, чтобы она вернулась с пустыми руками и похвасталась, что обыграла "Пятый коготь" в его собственной игре. Тогда Джона срывался с места и начинал что-то, что не мог закончить - без сомнения, Виаго тоже хотел найти предлог, чтобы избавиться от него. У Джона было много достоинств, но утонченность не входила в их число - кресло Тэлона давало безопасность и власть, две вещи, которых отчаянно жаждал бы тот, кто вырос без того и другого.
Но чего Виаго не знал, так это того, что она была готова именно к такому повороту событий. На самом деле, она ожидала этого. Она знала, что лучше не думать о том, что сможет быстро обвести вокруг пальца самого параноидального мужчину, которого когда-либо встречала, и разработала план, который использовал бы в своих интересах его потребность сохранять полный контроль.
Пришло время проверить, окупилось ли это.
Аматина, как они и планировали, ждала в кладовке с припасами. Эльфийка втиснулась между грязными ведрами для швабр и забитыми пылью вениками, натянув на голову капюшон, скрывавший ее в тени. Она вскинула голову, когда открылась дверь, затем напряжение покинуло ее, и плечи опустились, когда она увидела, кто это был.
- Я уже начала думать, что ты не вернешься, - прошептала она, когда Алисия протиснулась в тесный шкаф и закрыла за собой дверцу. Крошечное пространство снова погрузилось в кромешную тьму. - Виаго
- Раскусил меня, как мы и предполагали, - пробормотала Алисия, пытаясь не обращать внимания на ручку метлы, впивающуюся ей в лопатки. - Ты поняла?
Аметин кивнула и полезла в складки своей мантии. Она достала хрустальный флакон.
- Он узнает, что это ты взяла его, - обеспокоенно сказала Аматина, вкладывая его в ладонь Алисии. - Он заподозрит, что тебе кто-то помог.
- Вот почему ты продолжаешь вести себя так, будто терпеть меня не можешь, как и все остальные в этой дыре, - ободряюще сказала Алисия. - Пока твои изменения в списке заявок остаются в силе, Виаго ни хрена не сможет доказать. У нас все будет в порядке.
Она больше не выглядела успокоенной этим, но натянуто кивнула.
- Я надеюсь, вы знаете, что делаете. Если они смогут доказать, что он был отравлен...
- А плесень на него не попала? Джона мог бы хорошо скрывать это от хозяев, но мы все знаем, что он болел долгое время. Он был бы не первым, кто внезапно скончался из-за того, что его тело отказало, и он не будет последним. Если только...
Она на мгновение пропустила намек мимо ушей.
- Если только это не встанет между Виаго и доказательством твоей причастности, - пробормотала Аматина, давая ей осознать услышанное. - Но будет ли этого достаточно, чтобы он улучшил условия здесь? Просто пошел тебе назло?
Алисия лукаво усмехнулась.
- Ты бы удивилась, узнав, как далеко может зайти мой брат, чтобы досадить мне. А теперь иди, ложись спать. И помни, ты ненавидишь меня всей душой.
Аметин кивнула и выбралась из шкафа, перелезла через Алисию, вывалилась в коридор, где отряхнулась и поспешила прочь.
Как только она ушла, Алисия осмотрела флакон.
Он был наполнен прозрачным веществом, которое можно было принять за воду, за исключением незначительной вязкости, из-за которой оно прилипало к краям контейнера. На этикетке, написанной от руки, было написано "Тихая ночь" - один из многих ядов, о которых они узнали на уроках у Мастеров Кроу. Этот особый яд останавливал сердцебиение жертвы, погружая ее в глубокий сон, от которого она никогда не просыпалась. В этом отношении он был чище большинства других.
Кроме того, он был практически невидим, как только попадал в кровь, где растворялся и становился необнаружимым. Как только мастера вскроют Джону, чтобы определить причину его смерти, они обнаружат болезнь, а не яд, и Виаго останется только рвать на себе волосы, зная, что она виновата, но не в состоянии это доказать.
Ей просто нужно было дождаться, пока все остальные уснут. Поэтому она положила пузырек в карман, вылезла из шкафа, отряхнулась и направилась обратно в переполненное помещение, которое называла своим домом.
Это было похоже на то, как если бы кто-то втиснул трущобы в одну комнату, где все скрипучие койки были скреплены не гвоздями, а гнилью. Тряпки вместо одеял, слабый огонь в очаге, который не мог дать достаточно тепла, чтобы прогнать холод из камней, и больше паутины и плесени, чем когда-либо могло быть в безопасности.
Алисия иногда задавалась вопросом, почему ее еженедельные игры с Виаго не сделали ее более восприимчивой к болезням, которые он создал здесь, внизу. Может быть, яды, хотя и разбавленные, убили болезнь до того, как она успела укорениться, или, может быть, ей просто повезло избежать этого. Как бы то ни было, она была одной из счастливиц. Джона определенно не был счастливчиком.
Даже на другом конце комнаты она слышала, как воздух с шумом выходит из его легких, когда он вяло лежал на своей койке, уставившись на деревянные перекладины над кроватью. До ее ухода остальные делали ставки на то, доживет ли он до утра. Теперь это была игра в ожидание. И она собиралась осчастливить тех, кто был выше ее по положению.
Она коротала часы на своей койке, перекатывая горлышко пустой бутылки из-под "Корня смерти" между пальцами.
На периферии закралось сомнение. Если кто-нибудь сможет доказать, что Аметин изменил заявку Ченса на "Тихую ночь", запросив две ампулы вместо одной, если Ченс вернется раньше, чем ожидалось, и скажет, что взял только одну по контракту, если кто-нибудь видел, как Аметин выходила из общежития...!
Она подавила растущее беспокойство. Она тщательно скрывала свои опасения. Ченс должен был уехать в Неварру на несколько недель. К тому времени, когда он вернется, у Виаго не будет доказательств того, что Джона был убит из-за чего-то, кроме его собственной халатности, и Повелители Ворон сочтут, что вопрос решен. Даже если Виаго по возвращении расскажет Ченсу о пропавшем флаконе, будет слишком поздно. Игра пошла бы дальше, и ему понадобился бы какой-то другой способ избавиться от нее, чтобы не проявить слабость перед своими подчиненными.
Наконец последний из птенцов забрался в постель, и пожар был потушен. Вскоре после этого пришел смотритель, чтобы убедиться, что все уже легли спать, как и положено.
Алисия тихо лежала на своей койке, внимательно прислушиваясь к почти бесшумным шагам смотрителя, когда они проходили по тесной камере. Флакон с "Тихой ночью" был крепко зажат между ее бедер, и не без оснований, когда тонкая, почти как у скелета, рука скользнула под тонкую подушку. Затем они приподняли простыню и провели рукой по матрасу, просунув руку под ее бок, чтобы убедиться, что там ничего не спрятано, прежде чем проверить планки под ним. Искали контрабанду, и более тщательно, чем обычно. Виаго, должно быть, дал инструкции. Однако сегодня ночью они не найдут никаких тайников, за исключением наперстка с ядом у нее между ног.
Смотритель пошел дальше, обыскал другие койки и, не найдя ничего подозрительного, перешел к проверке других комнат. Когда они вышли, дверь за ними тихо закрылась, и их шаги затихли вдали.
Почувствовав, что настал удобный момент, Алисия взяла пузырек в руку и бесшумно скатилась с кровати. Она на цыпочках подкралась к кровати Джона, стараясь не наступать на трещины, где камни были расшатаны и могли с шумом сдвинуться, если на них наступить. Когда она откинула простыню, часть ее отшатнулась.
Он был бледен как полотно и покрыт липким потом. Его губы были белыми, как бумага, а затрудненное дыхание, казалось, становилось все тяжелее. К тому времени приступы болезни ослабли. Он был почти мертв. Если не сейчас, то завтра или послезавтра. Это было бы медленно, болезненно и в целом неприятно. Смерть от плесени всегда была такой.
Из-за этого было бы еще проще влить яд ему в горло, но это только разозлило ее.
Этого можно было избежать. Джона, возможно, и не вызывал симпатии - на самом деле, он был просто ужасен и невыносим, - но это не было несчастным случаем на тренировке или неудачей в достижении успеха. Это была преднамеренная небрежность. Это способ отсеять "слабых", сократив при этом расходы, которые можно было бы с большей пользой потратить на моду, вечеринки и дорогое вино. Если бы они не смогли выжить под воздействием плесени, они бы никогда не выжили в качестве Ворон.
Она стиснула зубы, дрожа от ярости, когда осознала ужасное состояние гнома, когда внезапно его глаза распахнулись. Они были почти склеены коркой и грязью. Он тупо уставился на Алисию.
- Мама...? - прохрипел он.
Ее сердце разбилось. Туман бреда сбил его с толку, возможно, у него были галлюцинации. По крайней мере, он не знал, с кем говорит. Поэтому она вложила свою руку в его и нежно сжала.
- Все в порядке, - прошептала она. - Я здесь.
Его хватка усилилась, из глаз потекли слезы.
Она могла оставить его умирать. Позволить плану Виаго рухнуть и оставить ее невиновной. Пусть он увидит, что ей наплевать на его драгоценное место за столом, что все, чего она хотела - все, чего она когда-либо хотела - это остаться в Антиве, и это единственный способ, который ей был разрешен, и все потому, что ее отец был развратным паразитом, который питался любовью и красотой женщин, которые этого не хотели. заслуживает того, чтобы терпеть его страсти только для того, чтобы быть отброшенным, когда они перестанут его интересовать. Пусть Виаго увидит, что он сам себе злейший враг.
Но такая смерть была бы медленной и мучительной. Тихая ночь была бы хорошим подспорьем. Мягкая, бережная. Погрузиться в сон, от которого он никогда не проснется.... это был наименее кровавый вариант для него сейчас.
Одной рукой Алисия открыла флакон. Слабый цветочный аромат поднимался вверх, как у маков после дождя.
- Вот, выпей это, - прошептала она, прижимая краешек к его губам. - Это поможет унять боль.
Если бы Иона обладал всеми своими способностями, он никогда бы не принял ничего из того, что дала ему она или кто-либо другой. Как и многие вороны Дома де Рива, он был крайне параноидален по отношению к еде и напиткам, если не знал, откуда они взялись, и никогда не взял бы что-нибудь, предварительно не опознав, что это такое.
Но Джона был в бреду от болезни и считал ее человеком, которому он явно доверял, поэтому жадно проглотил содержимое. Его лицо сморщилось, когда она вытерла каплю, упавшую с его губ.
- Отвратительный вкус, - захныкал он.
- Как и все лекарства, - прошептала она. -все в порядке. Просто поспи, скоро тебе станет лучше.
- Да, мама... Люблю тебя...
Трещина в ее сердце превратилась в трещину, которая расколола ее грудь и лишила воздуха легкие, даже когда она поспешила избавиться от улик: избавиться от пузырька, удалить следы яда с его губ и зубов, уложить его обратно, чтобы никто не догадался, что он когда-либо был потревожен. Забравшись обратно в постель, она уткнулась лицом в подушку. Только тогда она дала волю слезам.
Причиной их было не горе. Это был гнев.
***
Виаго едва успел сварить свой утренний кофе, когда Хейр постучал в его дверь и объявил, что Джона умер ночью. Не было обнаружено никаких следов тайника с ядом или преступной игры, и все указывало на то, что мальчик заболел из-за плохих условий в общежитии. С точки зрения большинства мастеров, мальчик умер естественной смертью.
Виаго поверил бы в это, когда увидел это. И Хейр это знал.
- Я заперла недолеток в их комнатах, пока вы осматриваете место происшествия, - объяснила она, когда они спускались по ступенькам в покои старого слуги, прижимая к боку его кожаный футляр с пузырьками и мазями. - Предварительный осмотр тела не выявил следов концентрированного Корня смерти или других ядов, которые использовались во время ваших личных встреч с Алисией, и все содержимое хранилища с ядами было учтено на основании наших документов о выдаче.
Он раздраженно хмыкнул. Хейр отперла дверь спальни, и в лицо ему ударил невыносимый запах гниения. Это был запах не мертвого тела, а места, которое очень давно не содержалось в чистоте. Он сморщил нос.
- Плесень, обнаруженная в организме мальчика, соответствует различным видам плесени, обнаруженным в общежитиях, - объяснил Хейр, ведя его внутрь. - Похоже, его болезнь началась давно и была намного серьезнее, чем мы предполагали.
- Он спрятал это достаточно хорошо, чтобы никто не заметил?
- Никто, кроме других недолеток.
Комната, где умер Иона, была заставлена койками, на каждой из которых лежало по недолетке (включая Риччи, который, проходя мимо, метала на него свирепые взгляды). Несмотря на то, что в комнате было так много молодежи, стояла гробовая тишина, и все они наблюдали, как Виаго проходит мимо, направляясь к кровати в дальнем углу.
Конечно же, Иона был мертв. Ни почерневших вен, ни рвоты, ни лопнувших кровеносных сосудов, только высохший пот, затвердевший сон и серая кожа, туго натянутая на застывшие мышцы из-за трупного окоченения. На первый взгляд казалось, что он действительно просто прошел мимо ночью. Но Виаго не очень-то в это верил.
Он посмотрел на мертвого мальчика и начал осмотр. На его зубах не было никаких необычных пятен или окраски, на носу, рту или шее не было синяков, указывающих на удушение, никаких ран, за исключением следов от иглы, оставленных мастером, который его лечил. Никаких следов преступной игры.
Прищурившись, он поставил на стол свой кожаный кейс и начал искать подходящие инструменты, которые, по крайней мере, позволили бы определить, применялся ли яд вообще. Все это время, пока он работал, укоризненные взгляды были устремлены ему в спину, и он чувствовал бурлящее негодование, исходящее именно с одной стороны.
Он посыпал белым порошком губы Джона и его рот. Когда смесь осела, он капнул на нее прозрачным раствором и подождал, наблюдая за реакцией.