Аннотация: Ругань Алистера с Эамоном из-за Сарейны.
Во время ужина Эймон понял, что Сарейна и Алистер были вовлечены в это дело. Это явно не способствовало возведению Алистера на трон. Алистеру нужно было жениться на аристократке, как только он взойдет на трон, чтобы произвести наследника. Он должен был избавиться от этой девушки как можно скорее.
После ужина он распорядился приготовить комнаты, где они все могли бы переночевать. Он позаботился о том, чтобы комната Алистера была в семейном крыле замка, в то время как остальным членам команды смотрителя были предоставлены комнаты в гостевом крыле на противоположной стороне замка.
Эймон решил поговорить с Алистером перед сном, но не смог его найти. Эймон подумал, что Алистер, возможно, все еще находится в столовой со своими попутчиками, и решил, что с таким же успехом он мог бы поговорить с Алистером утром.
Утром Эймон вернулся в комнату Алистера. Дверь была открыта, а постель все еще застелена. Он знал, что горничные еще не пришли, чтобы прибраться в комнате, значит, Алистера не было в постели всю ночь. Эймон, поняв, что Алистер и Сарейна спят вместе, решил, что должен немедленно положить этому конец. Он быстро прошел на другую сторону замка и начал громко барабанить в дверь Сарейны.
- Алистер, я знаю, что ты здесь, нам нужно поговорить прямо сейчас.
Алистер был зол на то, что его разбудили таким образом, а также на то, что его вызвали, как ребенка.
- Я скоро спущусь к завтраку. - Сообщил он.
- Алистер, мне нужно поговорить с тобой прямо сейчас.
Когда Алистер сел в постели, одеяло соскользнуло с него до пояса. Он пожал плечами и посмотрел на Сарейну. Он начал подниматься с кровати, когда Сарейна удержала его за руку. Он посмотрел на нее и увидел, что она ужасно разозлилась, но осталась на месте. Эомон все еще колотил в дверь и звал Алистера. Алистеру стало немного жаль Эймона; он тоже был в таком настроении. Это было не то, чего он пожелал бы кому-то другому.
Сарайна взяла со стула в углу тунику Алистер и надела ее. Она подошла к двери и встала прямо перед ней, убедившись, что, когда она ее откроет, ей будет хорошо видно Эймона, стоящего с другой стороны, а также что Имон не увидит Алистера. Она отперла дверь и широко распахнула ее.
- Доброе утро, Эрл, как ты себя чувствуешь? - приветливо спросила она.
Имон что-то пробормотал, а затем сказал:
- Мне нужно поговорить с Алистером.
- Что ж, приступай. Сказала она, отступая в сторону, чтобы Эймон мог увидеть Алистера, сидящего на кровати, завернувшись в одеяло до пояса.
- Это прозвучало так срочно; я имею в виду, ты же сказал, что это не может ждать до завтрака, так что, на нас напали или что-то в этом роде? - Спросила она, и в ее ответе прозвучала фальшивая озабоченность.
Алистер изо всех сил старался скрыть усмешку, ведь детство в благородной семье научило его замечательную, красивую женщину произносить невероятно саркастичные или намеренно провокационные высказывания так, как будто она действительно имела это в виду. Он и раньше слышал, как она использовала их в отношении авторитетных персон. "Хммм, интересно, есть ли у нее проблемы с авторитетными фигурами", - подумал он про себя, а затем ухмыльнулся, осознав, насколько иронично это было бы.
- Нет, все в порядке. - Выдавил из себя Эомон. - Мне просто нужно поговорить с Алистером.
- Хорошо, поскольку это не срочно, ты не возражаешь, если МЫ сначала оденемся или мне просто пойти и подождать в холле, пока ты не закончишь? - спросила она, приподняв бровь, глядя на явно взволнованного мужчину. - Очевидно, я не та, кого он ожидал увидеть... Он не знает, кто я, - подумала она с улыбкой. - Или, может быть, так оно и есть, и именно поэтому он здесь корчит из себя идиота, пытаясь освободить Алистера из моих "дьявольских лап".
- Я буду у себя в кабинете. - Эомон прошествовал по коридору. - О, этой женщине действительно нужно уйти, - подумал он. Он знал, что она пытается спровоцировать его, причем в его собственном доме. И открыл дверь... раздевшись...вот так? Очевидно, у нее не было здравого смысла, как и у Алистера. Щенячью влюбленность Алистера в эту девушку было легко понять. Она была симпатичной, и, очевидно, они спали вместе.
- Ты же знаешь, что это мне сейчас нужно поговорить с ним наедине, верно? - Спросил Алистер, приподняв бровь.
Не обращая внимания на комментарий, она сказала:
- Вы знаете, я слышала об Эрле Эймоне, сколько себя помню, в разных местах. Это всегда так; он такой хороший парень, очень вежливый, его все любят. Ооочень, кто был этот раздраженный мужчина и что он сделал со своим Эрлом? - Она посмотрела ему вслед, преувеличенно вздохнув. - Возможно, яд также отравил его личность, есть ли какой-нибудь пепел, чтобы исправить плохую личность?
Вот тогда-то Алистер и впал в истерику.
- Создатель, я люблю тебя, женщина, иди сюда.
Она подошла к нему и поцеловала нежно, с сожалением, как бы ей ни нравилось раздражать людей, когда они были грубы, и как бы ей ни хотелось заползти обратно в постель к Алистеру и снова заснуть, они оба понимали, что лучше разобраться в проблеме сейчас. У кого-то всегда возникали какие-то проблемы. По поведению Эймона она догадывалась, в чем проблема, но держала рот на замке, надеясь, что у этого человека хватит здравого смысла.
Они с Алистером оделись, на этот раз каждый в свою одежду, и Алистер спустился в кабинет Эомона, чтобы посмотреть, что там такого важного. Когда он вошел, дверь была закрыта, поэтому он постучал и подождал. За дверью послышался шорох, а затем Эймон пригласил его войти.
- Ты хотел меня видеть? - Спросил Алистер, стараясь, чтобы его голос не звучал раздраженно. Он все еще был уставшим, и ему надоело, что людям что-то нужно от группы.
- Да, я хотел поговорить с тобой о твоем будущем, Алистер. - Медленно начал Эомон.
Алистер лишь приподнял бровь, и Эймон продолжил.
- Поскольку ты теперь единственный человек в Ферелдене, имеющий кровные права на трон, от тебя будут ожидать определенных вещей.
По-прежнему нет ответа.
- Когда ты станешь королем, страна будет ожидать от тебя определенных вещей и требовать от тебя выполнения определенных требований, которые ты обязан выполнить. Тебе нужно выйти замуж за того, кого одобрит знать, и тебе нужно произвести на свет наследников, на которых страна могла бы рассчитывать, чтобы они правили после тебя.
Алистер вздохнул, начиная думать, что знает, к чему клонится этот разговор, и надеясь, что он ошибается.
- Послушай, Эймон, я устал и проголодался, не мог бы ты, пожалуйста, перейти к делу?
- Ну, хорошо, это та женщина. Ваши отношения с ней совершенно неуместны. Кроме того, очевидно, что с ней будет очень трудно иметь дело, когда ты станешь королем. Не говоря уже о том, что дворяне, очевидно, не одобрят ее в качестве твоей королевы. Для всех участников будет лучше, если ты прекратишь это сейчас. И держись от нее как можно дальше, чтобы это не помешало твоим обязанностям короля.
Алистер старался сохранять спокойствие.
- Неуместно? - он тихо спросил.
- Да, в это время тебе не следует вступать в сексуальные отношения; тебе нужно быть в состоянии ясно мыслить. Не говоря уже о том, что она не думает, прежде чем заговорить, и, похоже, не в состоянии контролировать себя. - Он в замешательстве посмотрел на Алистера. Он знал, что Алистер расстроится, но вид у него стал угрожающий. - Алистер, я знаю, что она тебе нравится и, очевидно, ты с ней близок, но иногда нам приходится жертвовать ради общего блага. Теперь, когда ты собираешься стать королем, тебе тоже придется идти на жертвы.
Алистер был в ярости.
- Начинай приносить жертвы, - прорычал он Эомону. - Странно, я думал, ты знаком с моей жизнью. Кажется, ты забыл, так что позволь мне напомнить тебе. - Он загибал пальцы, - Я никогда не знал своих родителей. Мать умерла, рожая меня, а отец отказывался признавать мое существование. Меня привезли сюда, чтобы ты мог быть моим опекуном. Он насмешливо посмотрел на Эймона. - Мне разрешили остаться здесь, в конюшне, питаясь крохами твоего внимания. Затем от меня отказались, чтобы успокоить уязвленную гордость вашей жены, отправили в церковь, где я никогда не был подходящим человеком, меня готовили стать храмовником, такой судьбы я не хотел. Я стал Серым Стражем, пожертвовав вещами, которые вы даже не могли понять.
Всю мою жизнь мне постоянно твердили, что я незаконнорожденный сын и никогда не стану наследником престола, и чтобы я не вбивал себе в голову никаких идей. Что Кайлан был единственным, кто был важен, что он был единственным, кто имел значение. Он глубоко вздохнул и продолжил.
- Ну, знаешь что, я тоже важен, я человек, я хочу, я нуждаюсь, я вожделею, я существую. - Он попытался успокоить себя. - Я всю свою жизнь делал то, чего от меня ожидали, потому что мне так говорили, потому что это был мой долг. - он сплюнул. - Я всегда проявлял заботу о других, потому что именно так меня учили с самого первого дня, который я себя помню. - Он проигрывал битву за то, чтобы вернуть себе самообладание, и ему было все равно. - И вот я встречаю человека, единственного человека за всю мою жизнь, который учит меня, что это нормально - заботиться о себе так же, как и о других. Что это нормально - делать и думать за себя. И ты хочешь, чтобы она ушла? Почему я не удивлен?
Глаза Эймона расширились, когда Алистер начал повышать голос.
- О, а ты когда-нибудь задумывался о том, что все это время решал мою судьбу? Планируя, что я стану королем, теперь, когда тот, кто был важен, мертв, может быть, ты захочешь поговорить со мной? Может быть, теперь, когда я снова что-то значу, и раз уж ты планируешь, что я буду править страной, было бы вежливо поговорить со мной как со взрослым, вместо того чтобы указывать мне, что делать? Или ты планировал указывать мне, что делать всю оставшуюся жизнь? Король Эймон объявляет, я имею в виду, король Алистер со своим советником Эймоном... - Его голос на мгновение затих, а затем ему пришла в голову другая мысль. - И раз уж мы заговорили об этом, задумывались ли вы хотя бы о том, что эта женщина, от которой вы с такой готовностью хотите отказаться, была той, кто спас всю вашу семью, вас от смерти от отравления, вашего сына от одержимости демоном и вашу жену от смерти от магии крови, и что вы думаете? что бы случилось с Тиганом, если бы она не вмешалась? Вы все живете только благодаря ее поступкам. И все же вы хотите, чтобы она ушла.
Я продолжал говорить ей, что ты хороший человек, но, думаю, это было давно. Кроме того, что знают дети, верно?
Нет, Эамон, я не собираюсь разрывать с ней отношения. Я люблю ее, это чувство взаимно, так что не вмешивайся. И не волнуйся, твое желание исполнится, мы все уйдем после завтрака. - Алистер развернулся на каблуках и практически протопал обратно в спальню Рейны. У него мелькнула мысль рассказать Эймону, кто такая Рейна, но то, что Эймон так осуждал и так плохо отзывался о женщине, которую любил, было уже слишком.
Она сидела в кресле и смотрела в окно; очевидно, она была далеко-далеко отсюда. Волосы цвета воронова крыла были собраны на затылке в тугой хвост. Она лениво накручивала их на палец, глядя в окно. Теперь ее взгляд был мягким, а вовсе не напряженным, к которому он, наконец, тоже привык. Она была в доспехах, с мечами за спиной. Он улыбнулся про себя, немного успокаиваясь. Она знала, что сейчас произойдет. Иногда его пугало, что она так точно предсказывает поступки и мотивы людей. Он никогда не был силен в этом.
Она была так прекрасна, когда солнечный свет, льющийся из окна, играл на ее золотистой коже.
***
Она сидела там некоторое время, гадая, сколько времени потребуется Редклиффу, чтобы прийти в себя. Они очень сильно пострадали, она сделала все, что могла, чтобы спасти их, но большой ущерб был нанесен еще до того, как они прибыли. Она уже собрала все их вещи, зная, что они скоро уедут, и мысленно составила список того, что им понадобится перед отъездом. Наконец она поняла, что кто-то пристально смотрит на нее, и обернулась.
- Привет, - тихо сказала она.
Он кивнул в знак согласия, но ничего не сказал. Несколько мгновений он молчал, и она ясно видела, что он зол, но еще больше он был уязвлен и неуверен в себе. Она нахмурила брови, раздраженная тем, что оказалась права, и поднялась со стула.
- Алистер?
***
Он посмотрел на нее и слегка улыбнулся:
- Ничего особенного, просто мы с Эймоном разошлись во мнениях. - Он обнял ее и пошел с ней в столовую, надеясь, что там еще осталось достаточно еды. От расстройства у него еще больше разыгрался аппетит.
Он недоумевал, почему у всех такие проблемы с тем, чтобы они были вместе. Они просто пытались быть счастливыми. Но все, от Винн до Эамона, жаловались на это. И его так тошнило от слова "долг", что его чуть не стошнило.
- Блядь, - пробормотал он себе под нос, садясь за стол, и решил не беспокоиться об этом и просто наслаждаться завтраком, насколько это возможно. А это было уже немало. Он улыбнулся и взял свою первую сладкую булочку.