Galinasky : другие произведения.

Рон уизли и кубок огня

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Сначала нападение пожирателей на чемпионате мира по квидичу. потом Гарри выбрали четвертым чемпионом тремудрого турнира. Гермиона спуталась с Крамом. Спрашивается кто во всем этом виноват и что мне делать?

   Джоанн Кэтлин Роулинг
   Рон Уизли и Кубок Огня
  
   Рон Уизли - 4
  
  
   Глава 2
   Замечательное лето. я гулял, делал домашнее задание, общался с приехавшими старшими братьями, пеерписывался с друзьями. Совенок хоть и был шебутным нам понравился, Джини даже дала ему имя.
   Когда Гарри написал что его семья садиться на диету я сказал об этом матери и она отправила к Гари стрелку с чудовищных размеров тортом и пачкой пастилы. надеюсь ему этого надолго хватить. Но на день рожденья я выслал ему еще один торт.
   Отец все таки достал билеты на матч и мы почти всей семьей идем на него. Ну и разумеется с нами идут Гермиона и Гарри. Гермиона уже согласилась погостить у нас, осталось обрадовать друга.
  
   Глава 3
   - Дорогой, ты не знаешь, как отправляются письма магловской почтой?
   - надо наклеить марки на конверт и запечатать его клеем. Потом отнести его на почту.
   "Дорогие мистер и миссис Дурсли!
   Мы с Вами незнакомы, но я не сомневаюсь, что Вы немало слышали от Гарри о моем сыне Роне.
   Как Гарри Вам, возможно, рассказывал, финал Кубка мира по квиддичу состоится в следующий понедельник вечером, и мой муж Артур сумел достать очень хорошие билеты благодаря своим связям в Департаменте магических игр и спорта.
   Я надеюсь, что Вы позволите нам взять с собой Гарри на матч, тем более что такая возможность выпадает раз в жизни -- Британия не принимала у себя финал вот уже тридцать лет и добыть билеты крайне трудно. Мы, разумеется, будем рады, если Гарри проведет у нас остаток летних каникул, и проследим, чтобы он благополучно сел на поезд в школу.
   Пожалуйста, ответьте как можно скорее. Лучше воспользоваться обычным способом, поскольку магловские почтальоны не сумеют доставить письмо в наш дом. Я не уверена, что они вообще знают, где он находится.
   В надежде вскоре увидеть Гарри искренне Ваша Молли Уизли,
   P.S. Надеюсь, мы наклеили достаточно марок"
   Конверт был сплошь заклеен марками за исключением единственного квадратного дюйма на лицевой стороне, куда мама умудрилась втиснуть написанный бисерным почерком адрес Дурслей.
   мать пошла относить письмо на магловскую почту в поселок, а я пошел писать Гарри. интересно что быстрее придет?
  
   "Гарри! Папа достал, билеты! Ирландия против Болгарии, в понедельник вечером! Мама пишет маглам, чтобы те разрешили тебе остаться. Они уже могли получить письмо -- не знаю, насколько магловская почта быстрая. Все равно решил написать тебе. Отправґляю это письмо с Сычом.
   Мы приедем за тобой, нравится это маглам или нет; ты не можешь пропустить Кубок мира. Но мама и папа считают, что сначала для вида надо все-таки спросить их разрешения. Если они согласятся, срочно присылай Сыча с ответом -- мы приедем и заберем тебя в воскреґсенье, в пять часов. Если они скажут "нет", опять-таки быстро присылай Сыча, и мы все равно увезем тебя в пять часов в воскресенье.
   Гермиона приезжает сегодня днем. Перси приступил к работе в Департаменте международного магическоґго сотрудничества. Пока будешь у нас, не упоминай даже слова "заграница", если не хочешь, чтобы он заговорил тебя до смерти.
   До скорой встречи, Рон"
   я поймал Сыча и привязал к нему письмо. "
   я поймал Сыча и привязал к нему письмо. надеюсь он не потеряется по дороге.
   на следующий день сыч вернулся.
   "Рон, все в порядке. Маглы сказали, что я могу ехать. Встретимся завтра в пять. Не могу дождаться.
   Гарри"
   Ура-ура. Пойду обрадую родителей что Гарри отпустили к нам. Интересно еслия я порошу отец возьмет меня с собой в дом к Гарри.
   Глава 4
   в шесть часов вечера я, отец и близнецы собрались у нашего камина и прошли через него в дом к Гарри. Я шел последним. И в кого-то врезался.
   - Ох, Рон!
   Не понял. Почему так темно и они столпились в камине.
   - Что это мы здесь делаем? Что-то пошло не так?
   - Ну что ты, Рон, -- саркастически отозвался голос Фреда, -- мы ведь мечтали окончить жизнь именно в таком месте...
   - Конечно, и вот теперь нам представился такой уникальный случай, -- присоединился к нему Джордж - Его прижало к стене. В камине было очень тесно для четверых.
   - Мальчики, мальчики, -- рассеянно произнес отец. -- Я пытаюсь придумать, что делать... да... это единственный способ... Гарри, отойди подальше...
   отец достал палочку.
   -- Подождите минутку! -- гаркнул мужик за стенкой. -- Что это вы собираетесь де...
   БАБАХ!
   Доски разнесло взрывом. Электрокамин, молодецки взмахнув шнуром, со свистом пролетел через всю комнату, и в туче щебня и щепок на свет явились отец, Фред, Джордж и я. Тетя Петунья, испустив пронзительный вопль, опрокинулась на кофейный столик; дядя Вернон подхватил ее, прежде чем она грохнулась на пол, и, онемев, выпучился на нашу компанию.
   -- Ну вот, так-то лучше, -- вздохнул отец, отряхивая пыль со своей длинной зеленой мантии и поґправляя очки. -- Ага, вы, должно быть, дядя и тетя Гарри!
   Высокий, худой, с залысинами, он шагнул навстречу мистеру Дурслю, протягивая руку, но тот лишь попятился, волоча за собой миссис Дурсль. Дар речи покинул его совершенно. Лучший костюм был в белой пыли, и та же пыль побелила его волосы и усы -- можно было подумать, что он внезапно постарел лет на тридцать.
   -- М-м-м... да... прошу прощения за все это. -- отец опустил руку и оглянулся на развороченный камин. -- Это моя вина, мне попросту в голову не приходило, что могут возникнуть затруднения с выходом на противоположном конце... Я подключил ваш камин к сети летучего пороха -- ну, понимаете, всего на один день, чтоґбы забрать Гарри. Строго говоря, магловские камины не допускаются к подключению, но у меня есть знакомый на пульте управления, он мне выделил канал... Я все здесь мгновенно поправлю, не беспокойтесь -- только зажгу огонь, чтобы отправить мальчиков, и затем восстановлю ваш камин, а сам трансгрессирую...
   Дурсли по-прежнему, точно громом пораженные, дико смотрели на отца. Миссис Дурсль кое-как выпрямилась и спряталась за спину мистера Дурсля.
   - Привет, Гарри! -- радостно воскликнул отец. -- Ты собрал чемодан?
   - Он наверху, -- улыбнулся Гарри.
   - Мы принесем, -- сейчас же вызвался Фред. Подмигнув Гарри, они с Джорджем вышли из комнаты. Близнецы знали, где находится спальня Гарри, -- как-то раз глуґбокой ночью им пришлось вызволять его оттуда; похоже Фред и Джордж хотят взглянуть на Дадли -- мы много о нем слышали от Гарри.
   - Ну... -- сказал отец, смущенно потирая руки и подыскивая слова, чтобы разрядить неловкое молґчание. -- Очень... м-м-м... мило у вас тут.
   Поскольку безупречно доселе чистая, без единой пылинки гостиная была теперь покрыта хлопьями сажи и засыпана обломками кирпича, Дурсли восприняли это заявление без должного энтузиазма. Лицо мистера Дурсля вновь налилось кровью, а миссис Дурсль опять принялась жевать язык. Они были чересчур напуганы, чтобы сказать что-нибудь связное.
   Отец огляделся. Он любил все, сделанное руками маглов. Ему нестерпимо хотелось подойти и поґближе рассмотреть телевизор с видеомагнитофоном.
   -- Они работают на эклектричестве, верно? -- продемонстрировал он свою осведомленность. -- А, вот и штепсели. Я коллекционирую штепсели и батарейки, -- обратился он к мистеру Дурслю. -- У меня очень большая коллекция батареек. Моя жена думает, что я на них свихнулся, но тут уж ничего не поделаешь.
   Мистер Дурсль, несомненно, тоже считал, что отец спятил. Он начал потихоньку отступать к выходу, загораживая собой миссис Дурсль, словно опасался, что отец может вдруг наброситься на них.
   Но тут в гостиную неожиданно вернулся Дадли. Я услышал стук чемодана по ступеням и сообразил, что эти звуки и выгнали Дадли из кухни. Он бочком пробрался вдоль стенки, не сводя с отца расширенных от ужаса глаз, и попытался спрятаться за спинами родителей. На его несчастье, размеров мистера Дурсля, достаточных, чтобы заслонить сухопарую миссис Дурсль, и близко не хватало для прикрытия Дадли.
   - А, это твой кузен, так понимаю, Гарри? -- отец предпринял еще одну мужественную попытку завязать беседу.
   - Да, -- подтвердил Гарри. -- Это Дадли.
   Гарри и я переглянулись и тут же поспешно отвели взгляды -- желание расхохотаться становилось неодолимым. Дадли по-прежнему держался за свой зад, словно боялся, что тот отвалится. Отец искренне заинтересовался столь необычным поведением. Судя по его тону, отец принимал Дадли за безнадежного психа, точно так же и Дурсли полагали сумасшедшим его, хотя отец всем своим видом внушал скорее симпатию, нежели страх.
   -- Хорошо провел каникулы, Дадли? -- поинтересовался он участливо.
   В ответ Дадли заскулил. Его руки еще теснее сомкнулись на массивном заду.
   Фред и Джордж с чемоданом возвратились в гостиную. Войдя, они огляделись и обнаружили Дадли. Их лица расплылись в одинаковых коварных улыбках.
   -- Ага, хорошо, -- сказал отец. -- Ну, нам нора...
   Он засучил рукава мантии и достал волшебную палочку. Дурсли при этом как один прижались к стене.
   -- Инсендио! -- приказал отец, направив палочку на провал в стене за собой.
   В камине сейчас же вспыхнул огонь, затрещав так весело, будто он горел там уже часа два.
   Отец вынул из кармана маленький, затянутый шнурком мешочек, развязал, взял щепотку порошка и бросил в пламя -- оно с гулом взвилось вверх, став при этом изумрудно-зеленым.
   - Ты идешь первый, Фред, -- распорядился отец.
   - Иду, -- согласился Фред. -- Нет, постойте...
   Из его кармана выпал пакетик со сладостями, и по всему полу разлетелись большие конфеты в пестрых обертках.
   Так, и что они задумали? решили протестировать свои поделки на кузене Гарри?
   Фред их бросился подбирать, рассовывая по карманам, потом, бодро помахав Дурслям рукой, подошел к камину и шагнул прямо в огонь, крикнув:
   - Нора!
   Миссис Дурсль судорожно охнула. Раздался свистящий звук, и Фред исчез.
   --Теперь ты, Джордж, -- сказал отец. -- И возьми чемодан.
   Гарри помог Джорджу занести чемодан в пламя, поґставив его стоймя. И вот, скомандовав: "Нора!", под тот же свист Джордж пропал.
   Рон, ты следующий.
   - Увидимся! -- весело кивнул я Дурслям. Улыбнулся Гарри, вошел в огонь и последовал за братьями.
   выйдя из камина в Норе я остался ждать на кухне.
   Глава 5
   Гарри выбросил вперед руки и остановился как раз вовремя, чтоґбы не выпасть ничком из очага в кухне Норы.
   - Съел он ее? -- возбужденно спросил Фред, протягивая Гарри руку и помогая встать на ноги.
   похоже оэто вопрос мучал близнецов все это время.
   - Да, -- ответил Гарри, отряхнувшись. -- А что это было?
   - Ириски "Гиперъязычки", -- сияя, объяснил Фред. -- Мы с Джорджем изобрели, все лето искали, на ком бы попробовать...
   Крохотная кухня задрожала от смеха. За выскобленным деревянным столом рядом со мной и Джорджем сидели еще двое рыжих -- Билл и Чарли, мои старшие братья.
   -- Как дела, Гарри? -- спросил Чарли, улыбаясь и протягивая широкую ладонь.
   Сложением Чарли напоминал близнецов -- коренастый и пониже, чем Перси и я, -- мы были худые и долговязые. Широкое добродушное лицо, обветренное и такое веснушчатое, что казалось загорелым; руки мускулистые, и на одной -- большой свежий след ожога.
   Билл тоже поднялся и, улыбаясь, пожал Гарри руку. Он работает в волшебном банке "Гринготтс", был старостой школы "Хогвартс", и в отличии от Перси был по виду крутой, -- высокий, длинные волосы собраны сзади в "конский хвост", в ухе -- серьга, что-то вроде клыка на цепочке, одежда такая, что больше к месту на рок-концерте, и, кроме того, ботинки сделаны не из обычной кожи, а из драконьей.
   Не успел завязаться разговор, что-то негромко щелкнуло за плечом Джорджа, и в кухне наконец появился отец. Таким сердитым я еще никогда его не видел.
   - Это было совсем не смешно, Фред! -- загремел он. -- Что такое, скажи на милость, ты дал этому бедному мальчику-маглу?
   Ничего я ему не давал, -- отвечал Фред с хитрой улыбкой. -- Она просто упала, и все... Это его вина, что он поднял ее и съел...
   - Ты нарочно их в гостиной уронил! -- бушевал отец. -- Ты знал, что он ее съест, знал, что он на диете...
   - А до каких размеров вырос язык? -- не терпелось узнать Фреду.
   - Он был четыре фута длиной, когда родители согласились наконец принять мою помощь.
   Мы разразились хохотом.
   - Ничего смешного! -- прикрикнул на нас отец. -- Ваш поступок подрывает отношения между волшебниками и маглами! Я полжизни посвятил борьбе против дискриминации маглов, а мои собственные сыновья...
   - Мы подкинули эту штуку вовсе не потому, что он магл! -- возмутился Фред.
   - А потому, что он мерзкий тип и большой охотник поиздеваться над слабыми, -- добавил Джордж -- Он ведь такой, да, Гарри?
   - Да, отец, -- без подтвердил Гарри.
   - Это не довод! -- не утихал отец. -- Дождетесь, я все расскажу вашей маме...
   - Что мне расскажешь? -- прозвучал позади него голос.
   В кухню как раз вошла мама. Невысокая, полная женщина с приветливым лицом, хотя в этот миг прищуренный взгляд ничего доброго не предвещал.
   - Здравствуй, Гарри, милый! -- заметила она гостя, улыбнулась и опять повернулась к мужу. -- Так что ты мне расскажешь, Артур?
   - М-м, -- запнулся отец.
   Воцарилось предгрозовое молчание, отец смущенно таращился на мать. Сразу за мамой в кухню вошли две девушки: Гермиона Грэйнджер, наша подруга, и маленькая рыжеволосая младшая сестра, Джинни. Обе радостно улыбнулись Гарри, тот улыбнулся в ответ, и Джинни немедленно стала пунцовой -- она была неравнодушна к Гарри с первой минуты его появления в "Норе" три года назад.
   эх, когда у неё уже влюбленность в Гарри пройдет? Хотя в последний год вроде получше стало.
   - Так что ты хочешь рассказать мне, Артур? -- повторила мама, переходя на более зловещий тон.
   - Да так, знаешь... ничего особенного, Молли, -- зачастил отец. -- Просто Фред и Джордж... Но я уже сам им выговорил...
   - Что они натворили в этот раз? -- грозно поинтересовалась мама. -- Это что, опять их "Ужастики умников Уизли"?
   - Рон, может, ты покажешь Гарри, где он будет спать? -- вмешалась Гермиона, стоя в дверях.
   - Он знает где, -- отозвался я. -- В моей комнате. Он там спал в прошлый...
   - Мы могли бы все вместе пойти посмотреть, -- с нажимом произнесла Гермиона.
   А-а, -- наконец сообразил я. -- Ладно, идем...
   действительно пора сваливать.
   - И мы пойдем! -- обрадовался Фред.
   -- Вы останетесь здесь! -- рявкнул отец. Гарри и я вышли из кухни и следом за Джинни и Гермионой. Дошли по узкому коридору до шаткой лестницы, зигзагом уходящей на третий этаж. И двинулись друг за дружкой вверх.
   -- Что это за "Ужастики умников Уизли"? -- спросил Гарри.
   Я и Джинни дружно расхохотались, Гермиона, однако, не спешила присоединиться к нам.
   - Мама у них в комнате обнаружила кучу бланков заказов, когда там убирала, -- вполголоса заговорил я. -- И длиннющие списки ценников -- шуточные фокусы, волшебные палочки-надувалочки, конфеты с подвохом, всякие другие штуки. Потрясно! А я и не подозревал, что они такие изобретатели.
   - У них в комнате вечно что-нибудь взрывается, но никому и в голову не приходило, что они действительно что-то придумывают, -- добавила Джинни. -- Мы считали, они просто балуются...
   - Но только все их штуковины, ну... немного опасны, -- продолжал я. -- И, представь себе, они решили продавать их в Хогвартсе. Хотели заработать немного денег. Мама была вне себя! Сказала, что запрещает им делать эти гадости, сожгла все заказы... В общем, страшно на них разозлилась. Да еще СОВ они, по ее мнению, плохо сдали... СОВ -- это Супер Отменное Волшебство, экзамен, который сдают в Хогвартсе по достижении пятнадцати лет.
   -- Был грандиозный скандал, -- вставила Джинни. -- Мама мечтает, чтобы они пошли на службу в Министерство магии, как папа, а Фред с Джорджем заявили, что хотят только одного: открыть магазин волшебных фокусов и трюков.
   На второй площадке отворилась дверь, из нее выглянуло сердитое лицо в роговых очках.
   -- Привет, Перси, -- сказал Гарри.
   - Здравствуй, -- кивнул ему Перси. -- А я все думаю, отчего такой шум. Я здесь работаю, понимаете? Должен закончить в срок служебную записку. Да разве сосредоточишься, когда все утро топочут вверх и вниз по лестнице.
   - Мы не топочем! -- возмутился я. -- Мы ходим. Извини, если помешали сверхсекретным разработкам Министерства магии.
   Можно подумать мы сильно шумим. Мог бы и заглушающие чары наложить если мы так мешаем.
   - А над чем ты работаешь? -- поинтересовался Гарри.
   - Доклад для Департамента международного магического сотрудничества, -- с важностью проговорил Перси. -- Мы хотим стандартизировать толщину котлов. У некоторых -- импортного производства -- тонковаты стенки, количество протечек за год выросло почти на три процента.
   - Твой доклад перевернет мир, -- серьезно сказал я. -- На первой странице "Ежедневного Пророка" -- мировая сенсация, борьба с протечками в котлах.
   Перси слегка покраснел.
   - Можешь насмехаться сколько угодно, Рон, -- горячо заговорил он, -- но если мы не введем международные стандарты, рынок будет завален некачественной тонкостенной продукцией, представляющей серьезную угрозу..
   Опять начинается. Я скоро буду знать все о котлах.
   - Да, да, согласен. -- я поспешил остановить словоизвержение брата, и компания снова двинулась вверх.
   Перси со стуком захлопнул дверь. Всю дорогу до четвертого этажа снизу, из кухни, эхом докатывались довольно громкие возгласы. Похоже, отец рассказывал матери о злополучных конфетах.
   Мы зашли в мою комнату. "Пушки Педдл" -- моя любимая команда-- носились на тех же плакатах, развешанных по стенам и потолку что и в прошлое лето, а в аквариуме, где когда-то плавала лягушачья икра, теперь сидела одна здоровенная лягушка. Старого крыса Паршивца больше не было, его место заняла маленькая серая сова -- ту, что я посылал с письмом на Тисоґвую улицу. Она прыгала вверх и вниз в маленькой клетке, отчаянно вереща.
   - Замолчи, Сыч! -- шикнул на нее я, пробираясь между двумя из четырех кроватей, втиснутых в комнату. -- С нами будут ночевать Фред и Джордж -- их спальню отдали Биллу и Чарли. Перси в свои покои никого не пускает -- он, видите ли, должен работать.
   - Э-э-э-э... Почему ты называешь свою сову Сычом? -- спросил Гарри. -- Скорее, она похожа на воробья.
   - Глупо получилось, -- ответила за брата Джинни. -- Это на самом деле сычик, только карликовый.
   - А я для краткости называл его просто Сыч. И теперь он ни на какие другие имена не отзывается. Возомнил себя крупной птицей. Держу его у себя в комнате. Он раздражает Стрелку с Гермесом. Да и мне докучает.
   Сычик, вполне довольный жизнью, выписывал пируэты по клетке, пронзительно ухая. Хоть я и даловался на птицу, я был рад что у меня есть сова.
   Гарри повернулся к Гермионе:
   -- А где Живоглот?
   Наверное, в саду, -- сказала она. -- Гоняется за гномами, он их раньше никогда не видел.
   - Перси, по-моему, доволен работой. -- Гарри сел на одну из кроватей, наблюдая, как "Пушки Педдл" влетают и вылетают из плакатов на потолке.
   - Доволен? -- негодующе фыркнул я. -- Он бы ночевал на работе, да папа вечером за ним заходит. А на своем начальнике просто помешался. "По словам мистера Крауча...", "Как я сказал мистеру Краучу..", "Мистер Крауч считает...", "Мистер Крауч говорит...". Глядишь, не сегодня завтра объявят о помолвке.
   - Как прошло лето, Гарри? Хорошо? -- спросила Гермиона. -- Получил наши посылки с едой?
   --Да, спасибо огромное, -- кивнул Гарри. -- Ваши торты спасли мне жизнь.
   А с Блеком он общался?
   -- А есть известия от...-- начал было я, но осекся, поймав предостерегающий взгляд Гермионы.
   -- Они там, наверное, уже закончили выяснение отношений, -- сказала Гермиона, сглаживая возникшую неловкость: Джинни, сгорая от любопытства, переводила взгляд с меня на Гарри. -- Пойдемте вниз, поможем вашей маме накрыть на стол.
   -- Пойдем, -- согласился я.
   Мы вчетвером вышли из комнаты и вновь спустились на кухню, где застали маму одну и в самом скверном расположении духа.
   -- Ужинать будем в саду, -- обратилась она к нам. -- У нас просто нет комнаты для одиннадцати человек. Девочки, не могли бы вы захватить тарелки? Билл и Чарли уже носят столы, а вилки и ножи возьмите вы двое, -- велела она мне с Гарри и, будучи не в духе, решительней, чем следовало, махнула волшебной палочкой, отчего картофелины, лежавшие в раковине, повылетали из кожуры с такой энергией, что забарабанили по стенам и поґтолку -- О господи! -- воскликнула она, направив палочку на совок, который тут же выпрыгнул из угла и принялся шнырять по полу, собирая картошку. -- Уж эта мне парочка! -- гневно пробурчала она, доставая из буфета горшки и кастрюли. -- Не знаю, что с ними будет. Честное слово, не знаю! Никаких устремлений, кроме создания всевозможных неприятностей.
   Она грохнула на стол объемистую медную кастрюлю и стала помешивать в ней волшебной палочкой, из которой потек сливочный соус.
   -- И ведь не потому, что у них мозгов нет, -- раздраженно продолжала она, ставя кастрюлю на плиту и зажигая огонь следующим взмахом палочки. -- Мозги-то у них есть, но они растрачивают их попусту. И если не возьмутся за ум, беды не миновать! Я получила из Хогвартса жалоб на их поведение больше, чем обо всех остальных, вместе взятых. Помяните мое слово, это кончится Комиссией по злоупотреблению магией.
   Мать ткнула волшебной палочкой в сторону ящика с ножами, и тот, звякнув, открылся. Гарри и я отпрянули в сторону -- мимо нас пронеслись ножи, пролетели через кухню и стали резать картошку, которую совок ссыпал обратно в раковину.
   -- Понятия не имею, где мы допустили ошибку, -- пожала плечами мама, отложила волшебную палочку и полезла за другими кастрюлями. -- Одно и то же год за годом, одна выходка лучше другой. Ничего не желают слушать... О боже, ОПЯТЬ!
   Палочка, которую она взяла со стола, вдруг с громким писком стала гигантской резиновой мышью.
   -- Опять эти дурацкие палочки! -- закричала мама. -- Сколько раз я им говорила: не разбрасывайте их где попало!
   Мама схватила настоящую волшебную палочку, обернулась и увидела, что от соуса на плите повалил дым.
   Лучше уйти отсюда и поскорее.
   -- Пойдем поможем Биллу и Чарли, -- позвал я Гарри, взяв побольше столовых приборов.
   Покинув маму, мы через заднюю дверь вышли во двор.
   Не успели сделать и двух шагов, как Живоглот -- рыжий кривоногий кот Гермионы -- выскочил из сада, задрав распушенный хвост трубой и преследуя существо, напоминавшее грязную картофелину на ножках, ростом едва ли четверть метра. Дробно стуча ножками, гном промчался по двору и прыгнул головой вперед в сапог, валявшийся перед входной дверью. Живоглот запустил лапу в сапог, стараясь дотянуться до добычи. Гном залился смехом, будто его щекочут. А из сада послышался оглушительный треск. Там разыгрывалось целое представление. Билл с Чарли волшебными палочками гоняли высоко над лужайкой два старых обшарпанных стола. Столы налетали один на другой -- каждый старался сбить стол соперника. Фред и Джордж выступали в качестве болельщиков, Джинни смеялась, а Гермиона топталась возле живой изгороди, явно не зная, что делать, -- веселиться или беспокоиться.
   Стол Билла с грохотом врезался в стол Чарли и отломил ему ножку. На третьем этаже распахнулось окно, из него выглянула голова Перси.
   - Может, хватит?! -- заорал он.
   - Извини, Перси, -- улыбнулся Билл. -- Как там поживают днища котлов?
   - Плохо! -- рявкнул Перси, и окно захлопнулось.
   Давясь смехом, Билл и Чарли опустили столы на траву вплотную один к другому. Взмахнув волшебной палочкой, Билл вернул на место оторванную ножку и сотворил из воздуха скатерть.
   В семь часов оба стола ломились под тяжестью кулинарных шедевров мама, и все девять членов семьи, Гарри и Гермиона уселись есть под ясным, густо-синим небом. Это был настоящий пир.
   На дальнем конце стола Перси рассказывал отцу про свой доклад о котловых днищах.
   - Я обещал мистеру Краучу приготовить его ко вторнику, -- горделиво вещал он. -- Мистер Крауч не ожидал так быстро, но я люблю быть в первых рядах. Думаю, он будет мне признателен за то, что я уложился в столь короткий срок. Сейчас в отделе очень напряженная обстановка в связи со всеми приготовлениями к Чемпионату мира. Мы совершенно не получаем никакой помощи от Департамента магических игр и спорта. Людо Бэгмен...
   - Мне нравится Людо, -- мягко заметил отец. -- Это он достал нам такие прекрасные билеты на Чемпионат. Я оказал ему небольшую любезность. У его брата, Отто, были неприятности -- он снабдил газонокосилку магическим устройством. Мне удалось замять эту историю.
   - Бэгмен, конечно, обаятелен, -- снисходительно согласился Перси, -- но как он умудрился стать начальником департамента... его сравнить нельзя с мистером Краучем! У Бэгмена пропал сотрудник отдела, а он даже не пытался выяснить, что с ним стряслось. У мистера Крауча такого просто быть не может. Представляешь, Берты Джоркинс нет уже целый месяц! Уехала в отпуск в Албанию и не вернулась!
   - Да, я спрашивал о ней Людо, -- нахмурился отец. -- Он говорит, с Бертой и раньше такое случалось. Хотя, должен сказать, будь это сотрудник моего отдела, я бы забеспокоился...
   - Берта безнадежна, -- сказал Перси. -- Я слышал, ее все время переводят из отдела в отдел. От нее больше хлопот, чем толку... Но все равно Бэгмену следовало бы начать поиски. Мистер Крауч проявил в этом вопросе личную заинтересованность -- она одно время работала у нас в отделе, ты же знаешь. Мистер Крауч очень тепло к ней относился. Но Бэгмен только посмеивается, говорит, что она, скорее всего, напутала с картой и махнула в Австралию вместо Албании. Тем не менее, -- Перси глубоко вздохнул и сделал изрядный глоток вина из бузины, -- у нас в Департаменте международного магического сотрудничества хватает забот и без того. У нас просто нет времени разыскивать сотрудников других отделов. Ты же знаешь, нам поручена организация еще одного важного мероприятия сразу же после Чемпионата мира.
   Перси многозначительно прокашлялся и бросил взгляд на тот конец стола, где сидели Гарри, я и Гермиона.
   -- Ты понимаешь, о чем я говорю, папа? -- Он слегка повысил голос. -- Это пока совершенно секретное мероприятие.
   О котором он болтает с середины лета.
   Я сделал страшные глаза и шепнул Гарри и Гермионе
   -- Опять хочет, чтобы мы стали его расспрашивать. Напрашивается с первого дня, как начал работать. Наверняка международная ярмарка котлов с утолщенными днищами.
   А в середине стола мама спорила с Биллом о его серьге.
   - Ужасный клык, Билл! Что скажут в твоем банке?
   - Ма, в банке никто дурного слова не скажет, как я одет, пока я приношу им деньги, -- терпеливо разъяснял Билл.
   - А волосы, дорогой? Это просто смешно, -- продолжала мама, нежно поглаживая волшебную палочку. -- Позволь мне привести их в порядок...
   - А мне нравится, -- сказала Джинни, сидевшая рядом с Биллом. -- У тебя, мамуля, такие старомодные вкусы. Во всяком случае, волосы у него совсем не такие длинные, как у профессора Дамблдора.
   Чарли же с Фредом и Джорджем с жаром обсуждали Чемпионат мира.
   - Ирландцы точно возьмут Кубок, -- невнятно, но убежденно говорил Чарли с полным ртом картошки. -- Перу в полуфинале они разнесли в пух и прах.
   - Но у болгар есть Виктор Крам, -- заметил Джордж.
   - Крам у них единственный приличный игрок, а у Ирландии -- семеро, -- возразил Чарли. -- Ясное дело, я хотел, чтобы в финал вышла Англия. Но... что позор, то позор.
   - А что случилось? -- спросил Гарри. Он как и я страстно увлекался квидичем. Приятель даже был членом команды Грифиндора, но летняя оторванность от волшебного мира делала свое дело.
   - Продули мы Трансильвании, триста девяносто -- десять, -- вздохнул Чарли. -- Кошмарное было зрелище! Уэльс обломался на Уганде, а Люксембург отделал Шотландию.
   Отец наколдовал свечей: сумерки сгущались, а впереди еще пудинг. К концу ужина над столом вокруг свечей порхали ночные мотыльки, а теплый воздух благоухал запахами луговых цветов и жимолости. Я наелся и наблюдал, как кучка гномов, заливаясь безудержным смехом, улепетывает сквозь розовые кусты, по пятам преследуемая Живоглотом.
   Искоса оглядев стол и убедившись, что вся семья занята разговором, я тихонько спросил Гарри:
   -- Ты с того дня получал известия от Сириуса?
   -- Да, -- вполголоса ответил Гарри. -- Дважды. Говорит -- все нормально. Я написал ему позавчера. Ответ может прийти прямо сюда.
   - А время-то! -- неожиданно воскликнула мама, взглянув на наручные часы. -- Всем давно пора быть в постели. Завтра вставать ни свет ни заря. Оставь, Гарри, список всего необходимого для школы. Я завтра буду в Косом переулке, все равно покупать детям, и тебе куплю. После финала Кубка может не остаться времени, последний матч растянулся на пять дней.
   - Здорово! Вот если и этот будет такой же! -- встрепенувшись, воскликнул Гарри.
   - Надеюсь, что нет, -- ханжеским тоном отозвался Перси. -- Содрогаюсь при мысли, что будет с моим лотком для входящих и исходящих после моего пятидневного отсутствия.
   - Вдруг кто-нибудь опять подбросит туда драконьего дерьма! -- развеселился Фред.
   - Это был образец удобрений из Норвегии. -- Перси густо покраснел. -- В этом не было ничего личного!
   Глава 6
   Утро наступило внезапно. Мать растолкала Гарри и близнецов и упорно будила меня. Пришлось вставать. Вот не могли выбрать другое время для активации портала.
   Сонные мы спустились на кухню.
   Мать помешивала содержимое большой кастрюли, стоящей на плите, а отец, сидя за столом, проверял внушительную пачку билетов из пергамента. Увидев вошедшую компанию, он встал и раскинул руки: пусть получше рассмотрят его наряд. На отце был свитер для гольфа и очень старые джинсы, которые ему слегка великоваты, -- их держит широкий кожаный ремень.
   -- Ну как? -- отца очень беспокоила его одежда. -- Нас никто не должен узнать. Похож я на магла, Гарри?
   - Да, -- улыбнулся Гарри. -- Очень похожи.
   - А где Билл, Чарли и Пе-Пе-Перси? -- сказал Джордж, безуспешно пытаясь подавить чудовищный зевок
   - Они будут трансгрессировать, -- ответила мама, ставя кастрюлю на стол и раскладывая овсянку по тарелкам. -- Поэтому им можно немного поваляться в постели.
   Трансгрессия -- дело очень трудное. Маг исчезает в одном месте и мгновенно появляется в другом.
   - Они что, еще спят? -- проворчал Фред, пододвигая к себе тарелку с кашей. -- А почему, спрашивается, мы не можем трансгрессировать?
   - Потому что вы еще не в том возрасте и не прошли тестов, -- сказала мама. -- А куда, интересно, пропали девочки?
   Она быстрым шагом вышла из кухни и, скрипя ступеньками, вновь отправилась наверх.
   - А вы прошли тест? -- спросил Гарри.
   - Конечно, -- кивнул отец, бережно пряча билеты в задний карман. -- Кстати, Отделу магического транспорта на днях пришлось заниматься двумя людьми, которые трансгрессировали, не имея лицензии. Трансгрессия -- дело тонкое, легкомысленное отношение к нему может привести к печальным последствиям. Парочка, о которой я говорил, не знала правил, и, представьте себе, их расщепило.
   Какой кошмар.
   - Как это, расщепило? -- растерялся Гарри.
   - Пол тела осталось на месте, пол тела перенеслось, -- пояснил отец, щедро поливая овсянку патокой. -- Естественно, они застряли. Ни туда, ни обратно. Пришлось вызывать бригаду Экстренных Магических Манипуляций. А сколько было бюрократической возни, да еще маглы, это произошло на их глазах...
   - Но с ними все в порядке? -- испуганно спросил Гарри.
   - Да, конечно, -- отвечал отец таким тоном, как будто это разумелось само собой, -- но им пришлось заплатить крупный штраф. Думаю, они вряд ли еще решатся прибегнуть к трансгрессии, как бы ни спешили. С трансгрессией шутки плохи. Я знаю многих взрослых волшебников, которые вообще с ней не связываются, предпочитая метлу, -- медленней, зато безопаснее.
   - А у Билла, Чарли и Перси есть лицензия?
   - Чарли проходил тест дважды, -- ухмыльнулся Фред. -- В первый раз он улетел на пять миль дальше, чем было задано, и сверзился на голову почтенной бабульке в супермаркете, помните?
   - Да, но во второй-то раз прошел успешно. -- Мама вернулась на кухню в разгар веселья.
   - А Перси прошел тест две недели назад, -- сказал Джордж. -- И теперь каждое утро трансгрессирует с третьего этажа на первый.
   В коридоре послышались шаги, и в кухню вошли Гермиона с Джинни -- обе бледные и не совсем проснувшиеся.
   - Зачем надо было поднимать нас в такую рань? -- села за стол Джинни, протирая глаза.
   - Вы забыли, нам предстоит небольшая прогулка, -- ответил отец.
   - Прогулка? -- удивился Гарри. -- Мы что, пойдем пешком?
   - Нет-нет, это за много миль отсюда, -- улыбнулся отец. -- Нам надо будет пройти совсем недалеко. Дело в том, что большому числу волшебников очень непросто куда-нибудь добраться, не привлекая внимания маглов. Мы и всегда-то путешествуем с большой осторожностью, а уж на такое грандиозное мероприятие, как Чемпионат мира...
   --Джордж! -- крикнула мама так, что все подскочили.
   -- Что? -- спросил Джордж невинным тоном, который, однако, никого не обманул.
   - Что у тебя в кармане?
   - Ничего!
   - Не смей мне лгать!
   Мама направила волшебную палочку на карґман Джорджа и приказала:
   -- Акцио!
   Из кармана роем вылетели маленькие яркие штучки. Джордж попытался перехватить их, но мама оказалась проворнее.
   -- Мы же велели вам их уничтожить! -- возмутилась она. У нее на ладони лежали ириски "Гиперъязычок". -- Уничтожить все до единой! А ну-ка, выворачивайте оба карманы!
   Вышла очень неприятная сцена. Близнецы пытались тайно вынести из дома как можно больше конфет. Мама удалось помешать этому с помощью Манящих чар.
   - Акцио! Акцио! Акцио! -- командовала она, и конфеты одна за другой вылетали из самых неожиданных мест -- из потайных карманов куртки Джорджа и отворотов на джинсах Фреда.
   - Мы целых полгода их делали! -- в отчаянии завопил Фред, когда матушка уничтожила все конфеты.
   - На такую гадость убить полгода! -- гневно ответила она. -- Ничего удивительного, что вы чуть не завалили СОВ!
   Словом, отъезд проходил не в самой дружеской атмосфере. Мама все еще сердилась, целуя в щеку отца. Но близнецы разозлились в сто раз сильнее -- забросив на спины рюкзаки, они вышли из дома, не сказав матери на прощанье ни слова.
   -- Желаю хорошо провести время! -- бросила нам вслед мама. -- И ведите себя прилично. Близнецы даже не ответили.
   -- Билла, Чарли и Перси отправлю около полудня, -- обещала она отцу.
   И вся наша компания двинулась через освещенный луной двор вслед за Фредом и Джорджем. Было прохладно, на горизонте справа неясная зеленая полоска предвещала близкий рассвет. Гарри ускорил шаг и догнал мистера Уизли.
   - Как же они все доедут до стадиона? Где все поместятся? Неужели маглы ничего не заметят? -- спросил он.
   - В этом-то и состояла огромная организационная работа, -- вздохнул отец. -- Трудность в том, что на Чемпионат прибудут около ста тысяч волшебников и, естественно, у нас нет заколдованного места соответствующих размеров. Да, существуют места, недоступные для маглов, но представь, каково втиснуть сто тысяч волшебников в Косой переулок или на платформу 9 и 3/4. Следовательно, надо было найти большую хорошую пустошь и принять всевозможные антимагловские меры предосторожности. Министерство занималось этим четыре месяца. Первым делом, разумеется, был составлен график прибытия. У кого дешевые билеты, приезжают за две недели. Какая-то часть волшебников воспользовалась магловским транспортом, но слишком много их поездов и автобусов занимать, конечно, нельзя. А волшебники, не забывай, едут со всего света. Некоторые трансгрессируют, но надо было обеспечить им безопасные места прибытия подальше от маглов. Кажется, нашли для этого удобный лес. Для тех же, кто не хочет или не может трансгрессировать, решено применить порталы. Это устройства, которые используются для перемещения волшебников в условленное время. С их помощью можно одновременно переправлять довольно большие группы. По всей Британии разбросано две сотни порталов в стратегически важных пунктах, и ближайший от нас -- на вершине Стотсхед Хилл. Туда-то мы и держим путь.
   Отец указал на высокий черный бугор впереди за деревней Оттери-Сент-Кэчпоул.
   - А что из себя представляют эти порталы? -- поинтересовался Гарри.
   - Это может быть что угодно. Какие-нибудь простые, бесхитростные вещи, которые не вызвали бы у маглов желания подобрать их... Словом, на их взгляд, просто мусор.
   Мы шли по темному, влажному проселку, ведущему в деревню; тишину нарушал только звук наших шагов. Миновали деревню, забрезжило, чернильный мрак сменила темная синева. Я уже подмерз; отец то и дело посматривал на часы.
   Скоро начался подъем на Стотсхед Хилл, дыхания на разговор уже не хватало; ноги то проваливались в неприметные кроличьи норы, то скользили по густой траве. Каждый вдох вызывал в легких резь, мышцы стало сводить, еще немного, и я совсем выбьюсь из сил. Но вот наконец мы вышли на ровную площадку.
   -- Ух, -- с трудом перевел дыхание отец, снимая очки и протирая их свитером. -- Что же, мы показали хорошее время -- у нас в запасе еще десять минут.
   Гермиона поднялась на вершину последней и держась за бок.
   -- Теперь остается найти портал, -- сказал отец, водрузив очки на нос и обшаривая взглядом землю. -- Он небольшой... Смотрите внимательнее...
   Наша компания разбрелась в разные стороны. Минуты через две дремлющий воздух взорвался криком:
   -- Иди сюда, Артур! Сюда, сынок, мы нашли его!
   На фоне синего неба у другого края вершины замаячили две длинные фигуры.
   -- Амос! -- Отец улыбнулся и зашагал к кричавшему человеку. Все остальные последовали за ним.
   Скоро он пожимал руку краснолицему волшебнику с жесткой каштановой бородой. В другой руке у того был старый заплесневелый башмак.
   -- Знакомьтесь, это Амос Диггори, -- представил его отец. -- Сотрудник Отдела по регулированию и контролю за магическими существами. А это, как я понимаю, твой сын Седрик?
   Седрик Диггори -- статный юноша лет семнадцати -- был капитаном и ловцом халфпафской команды по квиддичу.
   - Привет, -- поздоровался со всеми Седрик.
   Все тоже приветствовали Седрика, кроме Фреда и Джорджа. Они только холодно кивнули.
   - Долго добирались, Артур? -- спросил отец Седрика.
   - Да нет, -- ответил отец. -- Мы живем вон там, за той деревней. А ты?
   - Нам пришлось встать в два, верно, Седрик? Жду не дождусь, когда он сдаст тест на трансгрессию... Нет, я не жалуюсь. Чемпионат мира по квиддичу! Да я не пропустил бы его за мешок галлеонов, а наши билеты примерно столько и стоят. Но мне еще повезло...-- Он добродушно оглядел моих братьев, Гарри, Гермиону и Джинни.
   -- Это все твои, Артур?
   - Нет, только рыжие, -- усмехнулся отец, указывая на своих детей. -- Это Гермиона, приятельница Рона, и его друг Гарри...
   - Мерлин мой! -- Глаза Амоса Диггори расширились. -- Гарри? Гарри Поттер?
   -- М-м-м... да, -- сказал Гарри.
   Амос уставился на него.
   -- Конечно, Седрик рассказывал о тебе, -- заговорил Амос Диггори. -- Рассказывал, как выиграл у тебя в прошлом году... Я еще ему сказал: "Да, Седрик, тебе будет что рассказать внукам... Ты победил Гарри Поттера!"
   Гарри молчал, Фред и Джордж опять помрачнели, а Седрик слегка смутился.
   - Гарри сорвался с метлы, папа, -- сказал он. -- Я же говорил тебе... Это был несчастный случай.
   - Да, но ты-то не сорвался! -- шумно развеселился Амос, хлопнув сына по спине. -- Ты такой скромный, такой джентльмен... Но побеждает лучший. Уверен, Гарри согласен со мной! Один упал с метлы, другой нет. Кто лучше летает? Не надо быть гением, чтобы ответить на этот вопрос.
   - Кажется, уже пора. -- Отец опять взглянул на часы. -- Не знаешь, Амос, кто-нибудь еще подойдет?
   - Нет... Лавгуды там уже неделю, а Фосетт не достал билетов, -- покачал головой мистер Диггори. -- А больше тут никто не живет из наших.
   - Никто, -- согласился отец. -- Осталась минута... Приготовились.
   Он посмотрел на Гарри и Гермиону.
   -- Надо просто коснуться портала всего только одним пальцем...
   Не без усилий -- мешали громоздкие рюкзаки -- все вдевятером мы сгрудились вокруг старого башмака, который держал Амос Диггори.
   Вершину холма овевал холодный ветер, все стояли тесным кольцом, никто не произнес ни слова. Вот зрелище-то. Девять человек, из них двое взрослых мужчин, вцепились в старый, драный башмак и чего-то ждут в рассветном сумраке...
   -- Три...-- шепнул отец, одним глазом косясь на часы. -- Два... Один...
   Я приготовился. Меня словно рвануло крюком за живот; ноги оторвались от земли; справа -- Гарри и Гермиґона плечом к плечу; всех куда-то уносит вой ветра, коловращение красок, указательный палец прилип к башмаку, как иголка к магниту...
   Ноги вдруг врезались в землю, я налетел на Гарри, и мы оба упали; башмак с глухим стуком шлепнулся возле самой головы Гарри.
   Отец, мистер Диггори и Седрик стоят на ногах, сильно взъерошенные от ветра, все остальные на земле, как мы с Гарри.
   -- Пять часов семь минут от Стотсхед Хилл, -- прозвучал над нами чей-то голос.
   Глава 7
  
   Гарри отцепился от меня и поднялся на ноги. Мы приземлились на вересковую пустошь, окутанную туманом. Прямо перед нами стояли два измотанных и раздраженных волшебника, у одного -- массивные золотые часы, у другого -- толстый свиток пергамента и перо. Оба одеты на магловский манер. Гарри с Гермионой глядя на них поморщились. Тот, что с часами, -- в твидовом костюме и высоких галошах, а его коллега -- в шотландском килте и пончо.
   -- Доброе утро, Бэзил, -- сказал отец, подняв башмак и подавая волшебнику в клетчатой юбке.
   Тот бросил его в стоящий тут же ящик для использованных порталов. Я разглядел там старую газету, жестянку из-под пива и проколотый футбольный мяч.
   -- Да уж, доброе, Артур, -- устало пробурчал Бэзил. -- Не на дежурстве? Некоторым везет... А мы здесь проторчали всю ночь... Скорее уйди с дороги. В пять пятнадцать прибывает большая партия из Черного леса... Погоди, найду твое место в лагере... Уизли... Уизли... -- Он принялся перематывать исполинский пергамент. -- Первое поле, отсюда в четверти мили. Ваш привратник -- мистер Робертс. Диггори... Второе поле, спросите мистера Пэйна.
   -- Спасибо, Бэзил! -- Отец жестом позвал всех идти за ним.
   Мы шли по безлюдному полю, почти ничего не видя в тумане. Минут через двадцать показался небольшой каменный домик рядом с воротами, за которыми в туманной зыби смутно проступали очертания сотен и сотен палаток, поднимающихся по отлогому склону к темной полоске леса на горизонте. Мы попрощались с обоими Диггори и подошли к двери коттеджа.
   Стоявший в дверях человек смотрел на убегающие вдаль палатки. Перед нами стоял единственный настоящий магл на много акров воґкруг. Услышав шаги, он повернулся к пришедшим.
   -- Доброе утро! -- приветливо произнес отец.
   - Доброе утро, -- отвечал магл.
   - Не вы ли будете мистер Робертс?
   -- Я самый, -- подтвердил мистер Робертс. -- А вы кто такие?
   -- Уизли. Два участка заказаны пару дней назад.
   -- Есть, мистер. -- Мистер Робертс сверился со списком, приколотым к двери. -- Ваш участок у леса... На одну ночь?
   -Да.
   -- Платить будете сейчас?
   -- Да, да... конечно, -- закивал отец. Отошел от порога и поманил Гарри.
   Помоги-ка мне, -- попросил он вполголоса, вынул из кармана свернутые трубочкой магловские деньги и стал по одной разворачивать. -- Это что такое... э-э-э... десятка? Ах да, вот тут маленький номер... значит... это пять?
   - Это двадцать, -- понизив голос, поправил его Гарри. Мистера Робертс ловил каждое их слово и странно смотрел на них.
   - Ах да, конечно... Уж эти мне кусочки бумаги, никак не запомню...
   - Вы что, иностранцы? -- поинтересовался привратник у отца, возвратившегося с требуемой суммой.
   - Иностранцы? -- в замешательстве переспросил отец.
   - Вы не первый, кто никак не разберется с деньгами, -- пояснил мистер Роберте. -- Тут двое минут десять назад хотели расплатиться со мной золотыми монетами размером с колпак от автомобильного колеса.
   --Неужели? -- занервничал отец. Мистер Робертс принялся рыться в жестяной коробке с мелочью в поисках сдачи.
   - Никогда еще таких толп не собиралось, -- заметил он, вновь взглянув на окутанное туманом поле. -- Сотни предварительных заказов. Обычно люди просто приезжают...
   - Все правильно? -- перебил его отец, протянув руку за сдачей, но мистер Робертс не спешил ее отдавать.
   - Да... -- продолжал он задумчиво, -- сколько народу! Полно иностранцев. Не просто иностранцев, а каких-то больно чудных. Тут один разгуливает в шотландской юбочке и пончо.
   - Что вы говорите!
   - Это похоже... уж не знаю... на какой-то слет, -- покачал головой мистер Роберте. -- И все, смотрю, друг с другом знакомы, вроде одна большая компания...
   Прямо у двери откуда-то взялся волшебник в брюках для гольфа.
   -- Забудь! -- приказал он, направив волшебную палочку на мистера Робертса.
   Глаза магла на мгновение разбежались в стороны, морщины на лбу разгладились, и лицо приобрело безмятежно-сонное выражение -- я узнал типичные симптомы изменения памяти.
   - Вот вам карта лагеря, -- мирно промолвил мистер Робертс, -- и сдача.
   - Большое спасибо, -- сказал отец.
   Волшебник в брюках для гольфа проводил нас до ворот. Вид у него был изнуренный, подбородок зарос щетиной, а под глазами залегли лиловые тени. Отойдя подальше, чтобы не слышал мистер Робертс, волшебник негромко пожаловался отцу:
   -- Уйма хлопот с этим парнем! Десять раз на день приходится накладывать заклятие Памяти. Людо Бэгмен совсем не помогает. Бегает по лагерю, знай себе болтает о бладжерах и квоффлах, да еще во весь голос. Плевать ему на все антимагловские предосторожности. Жду не дождусь, когда все это кончится. Пока, Артур, увидимся.
   И дежурный исчез.
   - А разве мистер Бэгмен не начальник Департамента магических игр и спорта? -- удивилась Джинни. -- Ему лучше всех известно, что можно говорить и что нельзя.
   - Ему-то известно. -- Отец повел их через ворота на территорию лагеря. -- Но Людо всегда был неґмного... ну... небрежен в отношении правил безопасности. Зато любит спорт. Другого такого главы спортивного департамента с огнем не сыщешь. Он сам играл в квиддич за сборную Англии, как ты знаешь. И у "Уимбурнских Ос" никогда не было лучшего загонщика.
   Мы брели вверх по утонувшему в тумане полю вдоль длинных рядов палаток. Многие смотрелись почти обычно -- их хозяева явно постарались придать им магловский вид, хотя и допускали промашки -- кто приделал печную трубу, кто добавил шнурок для колокольчика или флюгер. Но иногда попадались палатки настолько откровенно волшебные, что стали понятны подозрения мистера Робертса. На полпути встретилось роскошное сооружение из полосатого шелка, подобное дворцу в миниатюре, с живыми павлинами, разгуливающими у входа. Была даже трехэтажная палатка с несколькими башенками, а еще немного дальше -- конструкция с палисадником, прудиком для купания птиц, солнечными часами и фонтаном.
   -- Вечно одна и та же история, -- улыбнулся отец. -- Не можем не пофорсить во время массовых сборищ. Ну, наконец пришли. Вот и наше место.
   Участок был на самой опушке леса. На воткнутом в землю шесте красовалась табличка: "Уизли".
   -- Лучшего места не найти! -- довольно потер руки отец. -- Спортивное поле как раз за лесом. Ближе уже некуда. -- И, сбросив на землю рюкзак, прибавил, слегка волнуясь: -- Запомните, всякая магия запрещена. Говорю серьезно -- ничего волшебного, пока мы на магловской территории в таком количестве. Палатки ставим своими руками! Это, полагаю, совсем нетрудно... Любимое занятие маглов. Ну-ка, Гарри, как, по-твоему, с чего надо начинать?
   С помощью Гермионы мы определили, куда вбить колья и ставить шесты; и хотя отец не столько помогал, сколько мешал -- его потряс молоток. Но две видавшие виды двухместные палатки были в конце концов установлены.
   Все отступили назад, любуясь творением рук своих. Глядя на эти палатки, никому бы в голову не пришло, что их ставили волшебники. Отец на четвереньках заполз в одну из палаток
   -- Немного тесновато, -- возвестил он из глубины, -- но, думаю, поместимся. Идите сюда, взгляните.
   Гарри нагнулся, нырнул под входное полотнище. Я нурнул следом за ним. Внутри была старомодная трехкомнатная квартира с ванной и кухней. Кругом разномастные кресла, на них вязаные чехлы и вдобавок сильный запах кошек.
   -- Мы здесь на одну ночь, -- заметил отец, протирая платком лысину и разглядывая четыре двухъярусные кровати. -- Я одолжил это у Перкинса, он работает у нас в отделе. Ему, бедняге, больше на пикники не ездить, у него люмбаго.
   Он взял запылившийся чайник и заглянул в него.
   -- Для чая нужна вода...
   - На карте магла указана колонка, -- сказал я. -- Это на другом конце поля.
   - Почему бы вам троим, тебе, Гарри и Гермионе, не сходить за водой? -- Отец указал на чайник и пару небольших ведер. -- Остальные соберут хворост и разожгут костер.
   - Но ведь у нас есть печь, -- возразил Рон. -- Почему бы просто...
   - Антимагловская безопасность! -- Лицо отца засветилось предвкушаемым удовольствием. -- Когда маглы разбивают лагерь, они готовят на открытом воздухе. Я сам видел, как это делается.
   Мда, называется дорвался. С отцом сейчас спорить бесполезно.
   После краткого визита в палатку к девушкам -- она оказалась немного меньше и без кошачьей вони -- Гарри и я с Гермионой отправились через весь лагерь с чайником и ведерками.
   Только что взошедшее солнце разогнало туман, и нам открылся целый палаточный город. Мы медленно шли между рядов, с любопытством разглядывая палатки и их обитателей.
   Лагерь постепенно пробуждался. Первыми зашевелились семьи с маленькими детьми. Крошечный мальчуган не старше двух лет, присев возле палатки, похожей на пирамиду, увлеченно тыкал волшебной палочкой в слизняка на траве, который уже раздулся до размеров сосиски. Когда мы подошли к нему, из палатки выскочила мама.
   -- Что ты делаешь, Кевин? Сколько раз тебе говорить: нельзя брать папину волшебную палочку!
   Она наступила на слизня, хлопок, и тот лопнул. Еще долго звуки устроенного ею нагоняя долетали до приятелей вперемешку с криками малыша:
   -- Ты взорвала слизняка! Ты взорвала слизняка!
   Чуть подальше две девочки немного постарше Кевина катались на игрушечной метле, которая летала совсем низко -- их ножки задевали унизанную росой траву. Волшебник из Министерства уже заметил нарушение -- пробегая мимо Гарри, меня и Гермионы, он встревоженно восклицал:
   -- Среди бела дня! Родители, верно, еще дрыхнут...
   Там и тут из палаток появлялись взрослые волшебники, пора было готовить завтрак. Одни, украдкой оглянувшись, зажигали огонь волшебной палочкой, другие неумело и с опаской чиркали спичками, уверенные, что эта штука не сработает. Трое волшебников из Африки, одетые в длинные белые мантии, сидели, углубившись в беседу, и одновременно жарили что-то вроде кролика на ярком лиловатом огне. Неподалеку американские колдуньи зрелого возраста весело болтали, усевшись под расшитым блестками знаменем с надписью "Салемские ведьмы", растянутом между палатками.
   Дальше начинались палатки, из которых долетали слова совершенно незнакомого языка.
   -- У меня что-то с глазами или и правда все вокруг позеленело? -- воскликнул я.
   Но мои глаза оказались тут ни при чем. Все палатки на этом участке были густо увиты трилистником, как будто земля здесь вздыбилась странными зелеными холмиками. За откинутыми полотнищами входов можно было различить улыбающиеся лица.
   -- Гарри! Рон! Гермиона! -- услыхали мы собственные имена.
   Это был Симус Финниган, четверокурсник из Гриффиндора. Он сидел возле палатки, тоже увитой клевером. Рядом -- рыжеволосая женщина, должно быть, мать, и его лучший друг Дин Томас, тоже гриффиндорский студент.
   - Как вам наше убранство? -- улыбнулся Симус нам, когда мы подошли поздороваться. -- Ребята из Министерства не очень довольны.
   - Почему бы нам не демонстрировать наш цвет? -- пожала плечами миссис Финниган. -- Видели бы вы, что болгары повесили на свои палатки. Вы, разумеется, болеете за Ирландию? -- сверкнув глазами, спросила женщина.
   Уверив ее, что они, конечно же, болеют за Ирландию, мы пошли дальше. я сказал минуту спусґтя:
   - Что еще можно ответить в таком окружении?
   - Интересно, что такое повесили болгары? -- сказала Гермиона.
   - Давайте посмотрим. -- Гарри указал на россыпь палаток выше по склону, над которыми на ветру развевался красно-зелено-белый болгарский флаг.
   На этих палатках ни зелени, ни украшений, зато на каждой один и тот же плакат -- суровое лицо с густыми черными бровями. Портрет был живой, но ограничился лишь тем, что хмурился и моргал.
   Ну надо же. Разумеется они повесили своего ловца.
   - Крам, -- тихо произнес я.
   - Что? -- спросила Гермиона.
   - Крам! -- повторил я. Как можно его не узнать. -- Виктор Крам. Ловец болгарской команды!
   - Уж очень сердитый, -- заметила Гермиона, оглядывая множество Крамов, угрюмо уставившихся на нас.
   -- "Очень сердитый"? -- я возвел глаза к небу. -- Кого заботит, как он выглядит? Он потрясающий. Совсем еще молодой -- лет восемнадцать, а может, меньше. Он гений, вечером сама увидишь.
   К колонке в дальнем углу поля уже выстроилась неґбольшая очередь. Гарри, я и Гермиона присоединились к ней, встав за двумя мужчинами, увлеченными жарким спором. Один, волшебник в больших летах, был одет в длинную ночную рубашку в цветочек. Второй, явно служащий Министерства, протягивал первому брюки в полоску.
   - Надень их, Арчи, -- кричал он в отчаянии, -- не валяй дурака! Нельзя разгуливать в таком виде, магл-привратник наверняка что-то заподозрил...
   - Я купил это в магловском магазине, -- упрямо возражал старик -- Маглы такую одежду носят.
   - Магловские женщины их носят, а не мужчины. Мужчины носят вот это, -- настаивал волшебник из Министерства, потрясая полосатыми брюками.
   - Не надену! -- негодовал Арчи. -- Я люблю свежий ветерок вокруг интимных частей тела, так что спасибо!
   На Гермиону накатил такой приступ хохота, что она пулей выскочила из очереди и вернулась, когда Арчи набрал воды и удалился.
   Обратно с водой мы шли через лагерь гораздо медленнее, на каждом шагу попадались знакомые лица -- хогвартцы со своими родителями. Оливер Вуд, бывший капитан команды Гриффиндора, недавно окончивший Хогвартс, затащил Гарри в палатку познакомить с родителями. Затем нас окликнул Эрни МакМиллан, четверокурсник халфпафец, а через несколько шагов увидели Чжоу Чанг, очень красивую девушку, ловца из команды Ровенкло. Она улыбнулась и помахала Гарри, который весь облился водой, махая в ответ. Я понимающе ухмыльнулся, после чего Гарри кивнул на компанию тинэйджеров.
   - Как, по-твоему, кто это? -- спросил он. -- Они явно не из Хогвартса.
   - Судя по виду, из какой-то иностранной школы, -- предположил я. -- Я знаю, такие есть, но никогда никого оттуда не встречал. Билл переписывался с одним из Бразилии... лет сто назад... Даже хотел ехать туда по обмену, но у родителей не было такой возможности, и Билл написал, что не может приехать. Бразильский друг очень обиделся и прислал ему шляпу с заклятием -- у Билли от нее уши свернулись.
   Гарри засмеялся.
   - Вас за смертью посылать, -- пробурчал Джордж, когда мы наконец вернулись к нашим палаткам.
   - Встретили много знакомых, -- отозвался я, ставя воду на землю. -- А вы еще даже огонь не развели!
   -- Отец спичками развлекается.
   Отец никак не мог разжечь костер, хотя очень старался. Земля вокруг была усыпана сломанными спичками, но более счастливым его никто никогда еще не видел.
   - Оп! -- воскликнул он, когда ему удалось-таки зажечь спичку, которую он тут же от удивления и выронил.
   - Позвольте мне, мистер Уизли, -- мягко предложила Гермиона, взяла у него коробок и показала, как правильно зажигать.
   В конце концов костер загорелся, но пришлось ждать еще около часа, покуда пламя стало совсем жарким, чтоґбы готовить обед. Ожидание не показалось долгим. Наши палатки оказались на самой дороге к спортивному полю. Мимо то и дело сновали сотрудники Министерства, они дружески приветствовали отца, а тот давал краткие пояснения, в основном для Гарри и Гермионы -- мы то давно были в курсе всех министерских дел.
   -- Это Катберт Мокридж, начальник Управления по связям с гоблинами... А вон Гилберт Уимпил из Комиссии по экспериментальным чарам, у него, видите, рога выросли на некоторое время... Привет, Арни... Это Арнольд Миргуд, старатель памяти, член бригады Экстренных Магических Манипуляций, помните?.. А это Бойд и Крокер, невыразимцы...
   -- Кто-кто?
   -- Невыразимцы, из Тайной канцелярии, у них все сверхсекретно. Понятия не имею, чем они занимаются.
   Наконец костер разгорелся вовсю, и мы стали варить яйца и сосиски. Тут подоспели Билл с Чарли и Перси.
   -- Только что трансгрессировали, пап, -- отрапортовал Перси. -- А, превосходно! Как раз к обеду!
   Они уже наполовину опустошили тарелки, как вдруг отец вскочил, улыбнулся и замахал рукой, приветствуя идущего к нам человека.
   -- Главное действующее лицо! -- радостно возвестил он. -- Привет, Людо!
   Людо Бэгмен был сегодня, бесспорно, самой заметной личностью, обогнал даже престарелого Арчи в дамской ночной сорочке. На Бэгмене была длинная мантия игрока в квиддич с поперечными желтыми и черными полосами, грудь украшало изображение огромной осы. Это был человек могучего телосложения, на котором годы уже оставили свой след. Мантию оттягивало солидное брюшко, которого, конечно же, не было, когда он играл за сборную Англии. Нос его был расплющен, но круглые голубые глаза, короткие светлые волосы и румяные щеки придавали ему вид школьника-переростка. Шел он так, словно ноги у него на пружинах.
   -- Эй, на палубе! -- весело крикнул Бэгмен, источая радостное возбуждение. -- Артур, старина! -- приветствовал он мистера Уизли. -- Что за денек, а? Что за денек! Лучшей погоды и желать нельзя! А там -- тихая безоблачная ночь... Почти никаких заминок... Мне здесь и делать нечего!
   У него за спиной промчались несколько взмыленных министерских волшебников, спешащих к горящему в отдалении магическому огню: искры от него летели на высоту метров десяти.
   Перси тут же протянул ему руку. Конечно, Людо Бэгґмен не лучшим образом руководит своими людьми, но произвести плохое впечатление тоже нельзя.
   -- Это мой сын Перси, -- улыбнулся отец. -- Он первый год работает в Министерстве. А это Фред, нет, конечно, Джордж, прошу прощения. Фред -- вот он. Это Билл, Чарли, Рон, моя дочь Джинни и друзья Рона -- Гермиона Грэйнджер и Гарри Поттер.
   Услышав легендарное имя, Бэгмен на краткий миг задержал дыхание, и глаза, конечно, пробежали по шраму на лбу Гарри.
   -- Представляю всем, -- продолжал отец, -- перед вами сам Людо Бэгмен, вы хорошо знаете его имя. Спасибо ему за такие прекрасные билеты!
   Бэгмен заулыбался, замахал руками -- о подобном пустяке и говорить нечего.
   Не собираешься делать ставки, Артур? -- заинтересованно спросил он, позвякав, похоже, немалым колиґчеством золота в карманах своей черно-желтой манґтии. -- Родди Понтнер уже поставил на Болгарию, что она откроет счет -- я дал ему недурную фору, учитывая, что ирландская тройка самая сильная за последние годы. А малышка Агата Тиммс поставила полдоли в своей ферме угрей, что матч продлится неделю.
   - Ну... -- пробормотал отец. -- Дай подумать... Галлеон на победу Ирландии?
   - Галлеон? -- разочарованно протянул Бэгмен, однако тут же снова взял себя в руки. -- Очень хорошо, галлеон так галлеон... А остальные не примут участия?
   - Еще не доросли до азартных игр, -- ответил отец. -- Да и Молли не одобрит...
   - Мы ставим тридцать семь галлеонов, пятнадцать сиклей, три кната, -- заявил Фред, а Джордж стал выгребать из карманов все их общие деньги, -- на то, что Ирландия победит, но снитч поймает Виктор Крам. Добавим еще волшебную палочку-надувалочку.
   - Не смей предлагать мистеру Бэгмену такую глупость! -- яростно прошипел Перси.
   Но палочка Людо Бэгмену понравилась. Только он прикоснулся к ней, она закудахтала и превратилась в резинового цыпленка. Мальчишеское лицо Бэгмена просияло, и он разразился хохотом.
   -- Просто прелесть! Давно не видел такой забавной штуки! Даю вам за нее пять галлеонов!
   Перси пришел в ужас.
   -- Мальчики, -- упавшим голосом заговорил отец, -- мне бы не хотелось, чтобы вы делали ставки... Это же все ваши сбережения... Ваша мама...
   -- Не порти людям удовольствие, Артур! -- Бэгмен азартно бренчал монетами в карманах -- Они уже совсем взрослые и знают, чего хотят! Так вы уверены, что Ирландия победит, но снитч поймает Крам? Мало шансов, ребята, мало... По такому случаю принимаю вас ставку из расчета один к двадцати... Плюс еще пять галлеонов за палочку... итого имеем...
   Людо Бэгмен вытащил книжку и перо и на глазах несчастного отца размашисто вписал в нее имена близнецов.
   -- Заметано. -- Джордж взял у Бэгмена кусок пергаґмента и спрятал его во внутренний карман мантии.
   Бэгмен опять повернулся к отцу.
   - Не затруднит плеснуть мне чайку? Я тут ищу Барти Крауча. У меня возникли трудности с болгарским коллегой. А я не могу понять, что он говорит. Барти поможет, он знает полторы сотни языков.
   - Мистер Крауч? Полторы сотни? -- Маска чопорного недовольства мигом слетела с Перси. -- Да он говорит более чем на двухстах! На русалочьем, на гоблинском, на языке троллей...-- Перси трясло от негодования.
   - Ни у кого не выйдет поговорить на языке троллей, -- назидательно проговорил Фред. -- Они могут только тыкать пальцем да хрюкать.
   Перси неодобрительно покосился на Фреда и стал энергично подбрасывать хворост в костер, чтобы еще раз вскипятить чайник.
   - Есть какие-нибудь новости от Берты Джоркинс? -- спросил отец Бэгмена. Он сел на траву вместе со всеми.
   - Ни единой совушки, -- спокойно ответил Бэгмен. -- Но она скоро вернется. Бедная старушка Берта -- память у нее как дырявый котел и никакой ориентации. Где-то заблудилась, вот помяни мое слово. Вернется в отдел в октябре, уверенная, что еще июль. -- Бэгмен взял у Перси протянутую ему чашку чая.
   - Не думаешь, что пора послать кого-нибудь на поґиски? -- нерешительно предложил отец.
   - Барти постоянно мне это говорит. -- Бэгмен наивно захлопал круглыми голубыми глазами. -- Но у нас сейчас нет ни одного лишнего человека. Ох, только его помяни! Привет, Барти!
   У самого костра трансгрессировал волшебник, как небо от земли отличавшийся от Людо Бэгмена, который сидел, развалившись на траве, в старой осиной мантии. Барти Крауч был сухопарый, подтянутый, пожилой человек, в безупречно свежем костюме и галстуке. Пробор в коротких седых волосах идеально прям, узкие, щеточкой, усы, словно выровнены по линейке, а ботинки блестят как лаковые. Понятно, почему он стал идолом Перси. Он был убежденным сторонником неукоснительного исполнения правил. Таким же, видно, был и мистер Крауч.
   - Присядь с нами на травку! -- Весельчак Людо Бэгмен похлопал по земле рядом с собой.
   - Нет, Людо, спасибо, -- в голосе Крауча звучало явное нетерпение, -- я всюду тебя ищу. Болгары требуют, чтобы мы добавили еще двенадцать мест в верхней ложе.
   - Так они этого хотят? А я думал, этот парень предлагает не то драться, не то брататься. Уж очень плохое произношение.
   - Мистер Крауч! -- едва дыша, вымолвил Перси, изогнувшись в полупоклоне, отчего стал похож на горбуна. -- Не желаете ли чашечку чая?
   -- М-м-м... -- Мистер Крауч с легким удивлением взглянул на Перси. -- Да, благодарю, Уизерби.
   Фред и Джордж фыркнули в чашки; Перси, красный как рак, занялся чайником.
   -- Тебе я тоже хотел сказать два слова, Артур. -- Мистер Крауч бросил острый взгляд на отца. -- Али Башир настроен весьма воинственно. Хочет переговорить с тобой о запрете на ввоз ковров-самолетов. Отец глубоко вздохнул.
   Я послал ему сову с разъяснениями на прошлой неделе. Могу лично повторить то же самое, что говорил сто раз: ковры признаны магловскими изобретениями и занесены в Регистр объектов, запрещенных для колдовства. Но он ничего не желает слушать!
   Естественно, -- покачал головой мистер Крауч, принимая чашку чая из рук Перси. -- Али Башир отчаянно заинтересован в их ввозе сюда.
   - А они не вытеснят в Британии метлы? -- спросил Бэгмен.
   - Али уверен, что на нашем рынке семейных летательных аппаратов есть свободная ниша, -- продолжал Крауч. -- Помню, у моего деда был эксминстерский ковер, на нем умещалось двенадцать человек. Разумеется, это было до запрещения ковров.
   Мистер Крауч, видно, хотел подчеркнуть, что его предки строго придерживались закона.
   - Что, много работы, Барти? -- беззаботно произнес Бэгмен.
   - Достаточно, -- холодно ответил Крауч. -- Организовать порталы на всех пяти континентах -- труд немалый, Людо.
   - Но уже завтра вы свободно вздохнете, -- хотел утешить их отец.
   Людо Бэгмен не скрыл своего изумления.
   -- Свободно вздохнете! Да я никогда так не веселился! К тому же нам светит еще одна работенка, а, Барти? Не легче, чем эта.
   Мистер Крауч многозначительно поднял брови.
   -- Мы же договорились -- никакой утечки, пока все до последней мелочи...
   - Ох уж эти мелочи! -- замахал руками Бэгмен, как будто отгонял комаров. -- Все уже подписано, верно? Обо всем договорено! Спорю на что угодно -- дети не сегодня завтра сами узнают... Я имею в виду, что это будет происходить в Хогвартсе...
   - Людо, нас ждут болгары, не забывай! -- резко оборвал его мистер Крауч. -- Спасибо за чай, Уизерби, -- прибавил он и отдал нетронутый чай Перси.
   Бэгмен с трудом поднялся на ноги -- золото в его карманах весело звякнуло -- и одним глотком допил оставшийся чай.
   -- Увидимся позже! -- сказал он. -- Мы же вместе будем в верхней ложе, я комментирую!
   Людо помахал рукой, Крауч сухо кивнул, и оба мгновенно трансгрессировали.
  
  
  
  
   -- Что будет происходить в Хогвартсе? -- не замедлил спросить Фред. -- О чем они говорили?
   -- Очень скоро узнаете, -- улыбнулся отец.
   -- Это закрытая информация. Пока Министерство не позволит ее обнародовать, -- напыщенно произнес Перси. -- Мистер Крауч абсолютно прав, что не разглашает ее.
   -- Заткнись ты, Уизерби, -- посоветовал брату Фред. Солнце клонилось к закату, и напряжение, царившее в лагере, сгущалось, как тучи перед грозой. Казалось, самый воздух задрожал, предвкушая великое событие. А когда мрак темным покровом опустился над лагерем, последние признаки не очень умелого маскарада исчезли. Министерство, похоже, смирилось с неизбежным, и неприкрытая магия повсюду била ключом.
   Торговцы трансгрессировали на каждом свободном футе пространства, неся лотки и толкая тележки, полные невиданных товаров. Тут были светящиеся розетки, зеленые для ирландских болельщиков, красные -- для болгарских, выкрикивающие имена игроков; островерхие зеленые шляпы, убранные танцующими трилистниками; болгарские шарфы, расшитые львами, которые и в самом деле рычали; флаги обеих стран, исполняющие национальный гимн, если ими махать; маленькие летающие модели "Молнии" и коллекционные фигурки прославленных игроков, которые с гордым видом прохаживались по ладони.
   -- Я все лето берег для этого карманные деньги, -- сказал я, когда мы с Гарри и Гермионой бродили среди торговцев, покупая сувениры.
   Я купил шляпу с танцующим трилистником, большую зеленую розетку и -- не устоял -- маленькую фигурку Виктора Крама, болгарского ловца. Миниатюрный Крам прогуливался взад и вперед по моей ладони, грозно поглядывая на зеленую розетку.
   -- Смотрите, здесь-то что! --Гарри бросился к тележке, доверху нагруженной предметами, похожими на бинокль. Только эти окуляры были бронзовые и с множеством разных непонятных кнопок и шкал.
   - Омнинокли, -- с готовностью объяснил волшебник-продавец. -- Сможете повторить любой эпизод... замедлить ход событий... имеется бегущая строка синхронного комментария событий. Очень недорого -- всего десять галлеонов.
   Жаль, я уже почти все деньги потратил.
   - Эх, зачем я все это накупил! -- простонал я, дернув себя за шляпу с трилистником и пожирая глазами омнинокли.
   - Три пары, -- решительно сказал Гарри продавцу.
   - Не надо! -- воскликнул я, отчаянно краснея.
   - Ты ничего не получишь на Рождество, -- успокоил меня Гарри, протягивая омнинокли мне и Гермионе. -- В ближайшие десять лет!
   - Тогда ладно, -- улыбнулся я.
   - О-о-о, спасибо, Гарри, -- слегка растерялась Гермиона. -- А я тогда куплю нам программки...
   Мы вернулись к палаткам со значительно полегчавшими кошельками. Билл, Чарли и Джинни тоже обзавелись зелеными розетками, а отец размахивал ирландским флагом. Фред с Джорджем остались без сувениров, ведь они все свои деньги отдали Бэгмену.
   Откуда-то из-за леса раздался глубокий, гулкий звук гонга, и сейчас же среди деревьев вспыхнули зеленые и красные фонари, осветив просеку, ведущую к спортивному полю.
   -- Пора идти! -- произнес отец, не менее взволнованный, мы.
   Глава 8
   Прихватив свои покупки, наша компания с отцом во главе поспешила в лес, следуя за светом фонарей. Мы слышали шум тысяч людей, шедших вокруг, крики, смех, обрывки песен. Всеобщее лихорадочное возбуждение было необычайно заразительно. Всю дорогу через лес -- минут двадцать -- мы громко разговаривали и шутили, пока, наконец, не вышли на противоположную сторону и не оказались в тени гигантского стадиона.
   -- Сто тысяч мест, -- сказал отец, поймав Гаррин благоговейный взгляд. -- По заданию Министерства здесь целый год трудились пятьсот человек. Магло отталкивающие чары тут на каждом дюйме. Весь год, как только маглы оказывались где-то поблизости, они вдруг вспоминали о каком-нибудь неотложном деле, и им приходилось срочно убираться восвояси... благослови их Господь, -- добавил он нежно, направляясь к ближайшему входу уже окруженному шумной толпой колдуний и волшебников.
   -- Первоклассные места! -- заметила колдунья из Министерства, проверяя у друзей билеты. -- Верхняя ложа! Прямо по лестнице, Артур, и наверх.
   Лестницы на стадионе были выстланы ярко-пурпурными коврами. Вся компания пробиралась наверх вместе с толпами болельщиков, которые постепенно рассаживались по трибунам справа и слева от них. Отец нас все выше и выше; наконец мы поднялись на самый верх лестницы и очутились в маленькой ложе на высшей точке стадиона, расположенной как раз на середине между голевыми шестами. Тут в два ряда стояли примерно двадцать пурпурно-золоченых кресел, и я, пройдя к передним местам взглянул вниз и увидел фантастическую картину, которую никогда не смог бы даже вообразить.
   Сто тысяч колдуний и волшебников занимали места, расположенные ярусами, поднимающимися вокруг длинной овальной арены. Все вокруг было залито таинственным золотым светом, который, казалось, излучал сам стадион. С этой высоты поле выглядело гладким, как бархат, в каждом конце стояло по три пятидесятифутовых шеста с кольцами, а прямо напротив, как раз на уровне глаз, было исполинское черное табло -- по нему бежали золотые надписи, будто невидимая рука быстро писала и затем стирала написанное -- это были светящиеся рекламные объявления.
   "Синяя Муха" -- метла для всей семьи -- безопасно, надежно, со встроенной противоугонной сигнализацией... Миссис Скоур -- всеобъемлющее магическое устранение неприятностей -- без скандалов и огорчений... Праздничные наряды от "Колдовской Моды" -- Лондон, Париж, Хогсмид...
   Я оторвался от рекламных строчек и оглянулся. Пока что ложа была пуста, если не считать какого-то крохотного создания, пристроившегося на предпоследнем сиденье второго ряда. Это существо, с такими короткими ножками, что они попросту торчали из кресла, было закутано в чайное полоґтенце, повязанное на манер тоги, и сидело, уткнувшись лицом в ладони. Зато уши -- длинные, как у летучей мыши.
   -- Добби? -- недоверчиво произнес Гарри.
   Миниатюрное существо подняло голову и раздвинуло пальцы, обнаружив громадные карие глаза и нос, по форме и размеру точно соответствующий спелому помидору.
   -- Сэр, вы назвать меня Добби? -- с любопытством пискнул эльф между пальцев.
   Голос был выше, чем у Добби, -- тоненький, дрожащий голосок. Гермиона тоже повернулись взглянуть: хотя мы и много чего слышали о Добби, но никогда его не встречали. Даже отец с интересом оглянулся.
   - Прошу прощения, -- обратился Гарри к эльфу. -- Я просто принял вас за одного своего знакомого.
   - Но я тоже знать Добби, сэр, -- пискнул эльф. Она заслоняла лицо, как будто от резких лучей, хотя верхняя ложа и не была ярко освещена. -- Меня зовут Винки, сэр, а вы, сэр, -- темно-карие глаза расширились до размеров тарелок, остановившись на шраме Гарри, -- вы, должно быть, сам Гарри Поттер!
   -- Да, это я, -- согласился Гарри.
   -- Добби постоянно говорить о вас, сэр. -- Она чуть опустила руки, потрясенно глядя на него.
   - Как он там? -- спросил Гарри. -- Как ему живется на свободе?
   - Ах, сэр! -- Винки покачала головой. -- Ах, сэр, не подумайте, что я непочтительна, сэр, но я не уверена, что вы оказать Добби услугу, когда отпустить его на волю.
   - Почему? -- поразился Гарри. -- Что с ним случилось?
   - Свобода ударить Добби в голову, сэр, -- печально сказала Винки. -- Метить выше своего чина, сэр. Не может нигде больше устроиться, сэр.
   - Почему? -- удивился Гарри.
   Винки понизила голос на полоктавы и прошептала:
   - Он хотеть оплаты за свою работу, сэр.
   Однако. Какой странный эльф.
   - Оплаты? -- не понял Гарри. -- Ну... А почему бы его работу не оплачивать?
   Винки явно ужаснулась подобной идее и сдвинула пальцы, так что ее лицо вновь оказалось наполовину скрытым.
   --Домашние эльфы не брать денег, сэр! -- приглушенно пропищала она. -- Нет, нет, нет. Я говорить Добби, я говорить ему -- иди, найди себе приличную семью и осядь, Добби. А он затевать всевозможные буйные увеселения, сэр, это не подобать домашнему эльфу. Эти гулянки твоя до добра не доведут, Добби, говорить я, твоя запросто кончать так, что угодить Комиссия по регулированию и контролю магических существ, словно какой-нибудь -- тьфу! -- распоследний гоблин...
   - Ну как же ему сейчас немного не повеселиться? -- сказал Гарри.
   - Домашний эльф не положено веселиться, Гарри Поттер, -- сурово заметила Винки. -- Домашний эльф делать то, что им велено. Я совсем не выносить высоты, Гарри Поттер, -- она покосилась на край ложи и судорожно сглотнула, -- но мой хозяин послать меня сюда, и я пойти, сэр.
   - Зачем же он вас послал, если знает, что вы не любите высоты? -- нахмурился Гарри.
   --Хозяин... хозяин хотеть, чтобы я занять ему место, Гарри Поттер, потому что он очень занят. -- Винки склонила голову перед пустым пространством рядом с собой. -- Винки очень бы желать вернуться назад в палатку хозяина, но Винки делать, что ей сказано, Винки хороший домашний эльф.
   Она бросила в сторону барьера еще один испуганный взгляд и снова закрыла глаза. Гарри повернулся к нам остальным.
   Ну и страшилище.
   - Что, это и есть домашний эльф? -- шепнул я. -- Чудные они, верно?
   - Добби еще чуднее, --заверил меня Гарри.
   Я вытащил свой омнинокль и принялся испытывать его, рассматривая скопление народа на противоположной стороне стадиона.
   -- Круто! -- воскликнул я, вращая регулятор повтора. -- Я могу заставить того старого хрыча внизу поковырять в носу еще раз... и еще... и еще...
   Гермиона тем временем просматривала свою украшенную кистями программку в бархатном переплете.
   "Перед матчем будет проведен парад талисманов команд", -- прочитала она вслух.
   О, это всегда очень занимательное зрелище, -- откликнулся отец. -- Национальные сборные привозят с родины разные диковинки, понимаете? Чтобы устроить маленькое шоу.
   В следующие полчаса ложа постепенно наполнялась людьми; отец пожимал руки каким-то, судя по виду, очень важным волшебникам. Перси вскакивал так часто, словно пытался усидеть на еже. Когда появился Министр магии Корнелиус Фадж, Перси отвесил такой глубокий поклон, что с него упали и разбились очки. Страшно сконфузившись, он восстановил их волшебной палочкой и дальше уже предпочитал оставаться на своем месте, бросая ревнивые взгляды на Гарри, которого Фадж приветствовал как старого друга. Фадж, пожав ему руку в отеческой манере, поинтересовался, как у него дела, и представил его окружавшим министра волшебникам.
   -- Гарри Поттер, вы понимаете, -- громко втолковывал он болгарскому министру магии, который был одет в роскошную, черного бархата с золотом мантию и, похоже, не понимал ни слова по-английски. -- Гарри Поттер, ну же, вы знаете, кто это... Мальчик, который одолел Сами-Знаете-Кого... Ну должны же вы знать, кто это...
   Тут болгарский волшебник вдруг обратил внимание на шрам Гарри и что-то быстро и взволнованно затараторил, указывая на него.
   -- Так я и знал, что этим кончится, -- устало сказал Фадж Гарри. -- Ну не силен я в языках... В таких случаях мне нужен Барти Крауч... Ага, вижу, его домашний эльф занял ему место... Тоже недурно, эти болгарские парни так и норовят выпросить все лучшие места... а вот и Люциус!
   Блин, только Малфоев здесь не хватало.
   И действительно, вдоль кресел второго ряда к трем свободным местам как раз позади отца пробирался не кто иной, как Люциус Малфой с сыном Драко и женщиной, которая была матерью Драко.
   Бледный паренек с заостренным лицом и бесцветно-белыми волосами, Драко необычайно походил на отца. Его мать тоже была блондинкой -- высокая и стройная, она была бы довольно мила, если бы на ее лице не присутствовало постоянно такое выражение, будто ей в нос непрестанно лезет какой-то мерзкий запах.
   -- А, Фадж! -- произнес мистер Малфой, подходя к министру и протягивая руку. -- Как дела? По-моему, ты еще незнаком с моей женой Нарциссой? И с нашим сыном Драко?
   -- Добрый вечер, добрый вечер! -- Фадж улыбнулся и поклонился миссис Малфой. -- А мне позвольте представить вам мистера Обланск...Обалонск... мистера... короче, он болгарский министр магии и не понимает ни слова из того, что я говорю, так что не беспокойтесь. И давайте посмотрим, кто тут у нас еще? С Артуром Уизли вы знакомы, я полагаю?
   Это был напряженный момент. Отец и мистер Малфой посмотрели друг на друга, и мне вспомнился тот последний раз, когда они встретились лицом к лицу -- это было в книжном магазине "Флориш и Блоттс", и дело кончилось дракой. Холодные серые глаза Малфоя скользнули по отцу и затем обежали весь ряд.
   -- Боже правый, Артур, -- негромко произнес он, -- что же тебе пришлось продать, чтобы достать места в верхней ложе? Уверен, ты за весь свой дом столько бы не выручил.
   Фадж, не слышавший этих слов, говорил:
   - Люциус на днях сделал очень щедрое пожертвование больнице святого Мунго, где лечат магические травмы и болезни, Артур, так что здесь он в качестве моего гостя.
   - Как... как мило! -- промолвил отец с натянутой улыбкой.
   Мистер Малфой задержал взгляд на Гермионе -- та слегка покраснела, но решительно посмотрела в ответ. Малфой кичились своей чистоґкровностью; другими словами, любого человека магловского происхождения считали второсортным. Однако в присутствии министра магии он не осмелился ничего сказать по этому поводу. Малфой насмешливо кивнул отцу и продолжил путь к своим местам. Драко послал Гарри, мне и Гермионе презрительный взгляд и уселся между отцом и матерью.
   -- Глисты с поволокой, -- прошептал я, когда они с Гарри и Гермионой вновь повернулись к полю.
   А в следующий момент в ложу ворвался Людо Бэгмен.
   - Все готовы? -- пророкотал он. Его лицо светилось, словно круг эдамского сыра, если только можно представить себе взволнованный сыр. -- Министр, начинать?
   - По твоей команде, Людо, -- с удовольствием отвечал Фадж.
   Бэгмен выхватил волшебную палочку, направил себе прямо на горло и приказал:
   -- Сонорус!
   И с этого мгновения его голос превратился в громовой рев, заполнивший до предела забитый стадион; этот голос раскатывался над ними, отдаваясь в каждом уголке трибун.
   -- Леди и джентльмены! Добро пожаловать! Добро пожаловать на финал четыреста двадцать второго Чемпионата мира по квиддичу!
   Зрители разразились криками и аплодисментами. Развевались тысячи флагов, добавляя к шуму разноголосицу национальных гимнов. С гигантского табло напротив сгинуло последнее объявление -- Берти Боттс еще успел посулить небывалые ощущения от каждой конфетки своего драже, -- и зажглись слова: БОЛГАРИЯ - НОЛЬ, ИРЛАНДИЯ - НОЛЬ.
   -- А теперь без долгих предисловий позвольте представить вам... Талисманы болгарской сборной!
   Правая часть трибун -- сплошь в красных флагах -- одобряюще заревела.
   - Интересно, что же они привезли? -- пробормотал отец, наклоняясь вперед. -- А-а-а-а! -- Он спешно сдернул с себя очки и принялся протирать их. -- Вейлы!
   - А что это за ве...
   На арену выбежала сотня женщин -- самых прекрасных женщин, каких мне только приходилось видеть... Настолько прекрасных, что, кажется, они не были, не могли быть просто людьми. Но вот грянула музыка, и меня разом перестало волновать, что они нелюди. Собственно говоря, меня вообще перестало что-либо волновать.
   Вейлы пустились в пляс, и мой разум одним махом абсолютно и блаженно опустел. Главное, что я смотрю и смотрю на танцующих вейл, а если они перестанут танцевать, неминуемо произойдет нечто ужасное.
   А вейлы отплясывали все быстрее, все зажигательней, и дикие, бесформенные образы закружились в распаленном мозгу. Мне захотелось совершить что-то неописуемое, небывалое -- и прямо сейчас... Может, выпрыгнуть из ложи на арену? Неплохая идея...
   -- Гарри, что ты делаешь? -- донесся откуда-то издалека голос Гермионы.
   Музыка остановилась. Гарри стоял, перебросив ногу через барьер ложи. В шаге от него я замер в такой позе, словно собрался прыгать с трамплина.
   Трибуны взорвались недовольными криками -- зрители не хотели отпускать вейл, и я был на их стороне -- разумеется, я болел за Болгарию и недоумевал, почему к моей шляпе приколот клевер. Чуть рассеяно я начал его обрывать. Отец, чуть улыбаясь, склонился ко мне и забрал шляпу из моих рук.
   - Это тебе еще понадобится, -- заметил он, -- как только ирландцы скажут свое слово.
   Да что может сравниться с этими красотками.
   - М-м-м... -- промычал я, таращась на красавиц вейл, которые теперь выстроились вдоль одной из сторон поля.
   Гермиона, негодующе фыркнув, поднялась и втащила Гарри обратно на место, пробормотав:
   - Ну что такое, в самом деле.
   - А теперь, -- загрохотал голос Людо Бэгмена, -- в знак приветствия поднимем наши волшебные палочґки... Перед нами талисманы сборной Ирландии!
   В следующую секунду нечто похожее на громадную зелено-золотую комету влетело на стадион. Сделав круг, она распалась на две поменьше, каждая из которых со свистом понеслась к голевым шестам. Связывая два пылающих шара, над полем неожиданно аркой встала радуга.
   Бесчисленные зрители дружно издали громогласное "о-о-о-ох" и "а-а-а-ах", глядя на этот фейерверк. Радуга угасла, светящиеся шары вновь соединились и слились, образовав на этот раз исполинский мерцающий трилистник, который взмыл в небо, завис над стадионом, и из него хлынуло нечто наподобие золотого дождя.
   Офигеть. Это же сколько денег.
   -- Классно! -- воскликнул я, когда трилистник воспарил над нашими головами и из него посыпались тяжелые золотые монеты, отскакивая от кресел.
   Летающее чудо составляли тысячи крохотных бородатых человечков в красных камзолах, каждый из которых нес по маленькой золотой или зеленой лампе.
   - Лепреконы! -- попытался перекричать громовые аплодисменты толпы отец; многие еще рыскали и толкались под креслами, собирая золото.
   - Это тебе! -- радостно пропыхтел я, насыпая Гарри полные ладони золотых монет. -- За омнинокль! Теперь тебе придется делать мне рождественский подарок, ха!
   Величественный трилистник распался, лепреконы опустились на поле -- на противоположную сторону от вейл -- и, скрестив ноги, расселись, чтобы смотреть матч.
   -- А теперь, леди и джентльмены, поприветствуем -- болгарская национальная сборная по квиддичу! Предґставляю вам -- Димитров!
   Фигура в красных одеждах, на метле, двигающаяся с такой быстротой, что казалась размытой, вылетела на поле из дальнего нижнего входа под сумасшедшие аплодисменты болгарских болельщиков.
   -- Иванова!
   Подлетел второй игрок в красной мантии.
   - Зогров! Левски! Волчанов! Волков! И-и-и-и-и-и -- Крам!
   - Вот он, вот он! -- завопил я, уставившись на Крама в омнинокль.
   Виктор Крам был худым, темноволосым, с лицом землистого цвета, внушительным крючковатым носом и густыми черными бровями. Он походил на большую хищную птицу. С трудом верилось, что ему всего восемнадцать.
   -- А сейчас, прошу вас, встречаем ирландскую национальную сборную! -- надсаживался Бэгмен. -- Представляю: Конолли! Райан! Трой! Маллет! Моран! Куигли! И-и-и-и-и -- Линч!
   Семь зеленых вихрей вырвались на поле.
   -- А также из самого Египта -- наш судья, почетный председатель Международной ассоциации квиддича, Хасан Мустафа!
   Маленький и тощий волшебник, совершенно лысый, но зато с усами, которым позавидовал бы многие, одетый в мантию цвета чистого золота под стать стадиону, вышел на поле. В одной руке он нес солидных размеров плетеную корзину, в другой -- метлу, из-под усов торчал серебряный свисток. Я наблюдал, как Мустафа взобрался на метлу и откинул крышку корзины -- в воздух взвились четыре шара: малиновый квоффл, два черных бладжера и крошечный крылатый золотой снитч. Пронзительно свистнув, Мустафа взлетел вслед за шарами.
   -- На-а-а-ачинаем! -- взвыл Бэгмен. -- Это Маллет! Трой! Моран! Димитров! Снова Маллет! Трой! Левски! Моран!
   Такого квиддича я еще не видел. Скорость игроков была невероятной -- охотники перебрасывали друг другу квоффл так быстро, что Бэгмен едва успевал называть их имена.
   Я наблюдал в омнинокль за игрой внимательно следя за квофлом.
   -- Трой открывает счет! -- взревел Бэгмен, и стадион задрожал от грома оваций и криков восторга. -- Десять -- ноль в пользу Ирландии!
   - Что?--удивился Гарри, растерянно озираясь сквозь омнинокль. -- Но ведь квоффл поймал Левски!
   - Гарри, если ты не будешь смотреть на нормальной скорости, много чего пропустишь! -- прокричала Гермиона, приплясывая на месте и махая руками, в то время как Трой делал по полю круг почета.
   Лепреконы, наблюдавшие за игрой из-за боковой линии, вновь поднялись в воздух и образовали гигантский мерцающий трилистник. С другой стороны арены на них мрачно смотрели вейлы.
   Я достаточно разбирался в квиддиче, чтобы оценить великолепие ирландских охотников. Они действовали как единое целое и, похоже, читали мысли друг друга, перестраиваясь в воздухе; В течение десяти минут Ирландия забила еще дважды, упрочив свое лидерство до тридцати -- ноль, чем вызвала шквал оглушительного рева и аплодисментов со стороны украшенных зеленым болельщиков.
   Игра пошла еще быстрее, но стала жестче. Волков и Волчанов, болгарские загонщики, лупили по бладжерам со всей свирепостью, целя в ирландских охотников, и старались помешать им применить их коронные приемы; два раза болгары были отброшены, но вот наконец Иванова сумела прорвать оборону противника, обыграла вратаря Райана и забила первый болгарский гол.
   -- Заткните уши пальцами! -- рявкнул отец, когда вейлы вновь затанцевали, отмечая такую радость.
   Гарри еще вдобавок закрыл глаза. Вейлы снова пустились в пляс. через минуту вейлы остановились и Болгария вновь владела квоффлом.
   -- Димитров! Левски! Димитров! Иванова! Вот это да! -- кричал Бэгмен.
   Сто тысяч волшебников и колдуний затаили дыхание, когда двое ловцов -- Крам и Линч -- спикировали прямо через кучу охотников на такой скорости, что, казалось, они просто спрыгнули с самолета без парашютов. Я следил за их полетом в омнинокль, пытаясь разглядеть, где же снитч...
   -- Они разобьются! -- ахнула Гермиона.
   Она оказалась почти права -- в самую последнюю секунду Виктор Крам вышел из пике и отвернул прочь, однако Линч ударился о землю с глухим стуком, слышным по всему стадиону. С ирландских трибун раздался чудовищный стон.
   Ого финт Вронского.
   - Вот дурачок! -- покачал головой отец. -- Это же был обманный ход Крама!
   - Тайм-аут! -- объявил Бэгмен. -- Подождем, пока прибывшие на поле медики обследуют Эйдана Линча!
   - С ним все будет в порядке, он только слегка зацепил землю! -- Чарли успокаивал Джинни, которая испуганно высунулась за барьер ложи. -- Чего Крам, собственно, и добивался...
   Пока Линч приходил в себя, Крам, пользуясь случаем, без помех отыскивал снитч.
   Наконец Линч поднялся на ноги, к буйной радости бурлящих зеленым трибун, уселся на свою "Молнию" и оторвался от земли. Его воскрешение, похоже, вселило в ирландцев второе дыхание. Как только Мустафа дал свисток о продолжении игры, ирландские охотники бросились в бой, демонстрируя немыслимые чудеса мастерства.
   Пятнадцать минут пролетели в жарких схватках, и Ирландия вырвалась вперед еще на десять голов -- теперь они вели со счетом сто тридцать -- десять, и игра стала откровенно грязной.
   Когда Маллет в очередной раз помчалась к голевым шестам, крепко прижимая к себе квоффл, болгарский вратарь Зогров рванулся ей навстречу. Дружный вопль гнева ирландских болельщиков и долгий, пронзительный свисток Мустафы возвестили о нарушении правил.
   -- Мустафа разбирается с болгарским вратарем относительно нанесения удара -- запрещенный толчок локтем! -- сообщил Бэгмен распаленным зрителям. -- Так... Да, Ирландия пробьет пенальти!
   Лепреконы, в злости поднявшиеся в воздух, словно рой сверкающих ос, когда Маллет была неправильно атакована, теперь, слетевшись вместе, образовали слова: "ХА-ХА-ХА". На другой стороне поля прелестницы вейлы разом вскочили на ноги, яростно распушили волосы и вновь с жаром заплясали.
   Все Уизли и Гарри, как один, заткнули уши пальцами, но Гермиона, которую все это не задевало, вскоре подергала Гарри за руку. Он повернулся к ней, и она нетерпеливо вытащила его пальцы из ушей, покатываясь со смеху:
   Я решилс последовать её примеру.
   -- Посмотри на судью!
   Я посмотрел вниз, на поле. Хасан Мустафа приземлился прямо перед танцующими вейлами и вытворял действительно что-то очень странное -- картинно напрягал мышцы и залихватски подкручивал усы.
   -- Так, это уже чересчур! -- заявил Бэгмен, хотя в его голосе звучало изрядное веселье. -- Кто-нибудь, тряхните судью!
   Врач-волшебник, заткнув пальцами уши, стремглав промчался через поле и с силой пнул Мустафу в голень. Судья как будто пришел в себя -- я видел, что он выглядит до крайней степени смущенным и что-то кричит на девушек, которые прервали танец и всем своим видом выражают негодование.
   -- Если я не слишком ошибаюсь, Мустафа пытается удалить с поля талисманы болгарской команды! -- комментировал Бэгмен. -- Такого мы еще не видели... Ох, это может принять плохой оборот...
   И верно, болгарские загонщики, Волков и Волчанов, приземлившись по обе стороны от Мустафы, затеяли с ним ожесточенный спор, указывая на лепреконов, которые теперь радостно сгруппировались в слова "ХИ-ХИ-ХИ". Болгарские аргументы, однако, не произвели впечатления на Мустафу -- он тыкал пальцем в небо, явно приказывая им вновь подняться в воздух, и, когда они отказались, дал две короткие трели из своего свистка.
   -- Ирландия пробивает уже два пенальти! -- гаркнул Бэгмен, и болгарские трибуны отчаянно взвыли.--А Волкову и Волчанову лучше бы вернуться к своим метлам... Да... они улетают... а Трой берет квоффл...
   Теперь уровень жестокости в матче перешагнул все пределы. Загонщики обеих команд действовали без всякой жалости -- Волков и Волчанов особенно усердствовали, неистово молотя битами и не разбирая, бладжер или человек попался им под удар. Димитров налетел прямо на Моран, которая владела квоффлом, и едва не сбил ее с метлы.
   - Нарушение! -- разом взревели ирландские болельщики, поднявшись единой зеленой волной.
   - Нарушение правил, -- эхом отозвался магически усиленный голос Бэгмена. -- Димитров толкает Моран -- умышленный толчок с налета, -- сейчас должно быть еще одно пенальти... Да, звучит свисток!
   Лепреконы опять взвились в небо и на сей раз изобразили гигантскую руку, делавшую очень неприличный жест в направлении вейл. Но те уже окончательно вышли из себя. Они бросились через поле и принялись швырять в лепреконов горстями что-то огненное. Глядя в омнинокль, я отметил, что теперь-то вейлы отнюдь не казались потусторонне-прекрасными, напротив, их лица вытянулись в остроклювые, злобные птичьи головы, а из плеч прорезались чешуйчатые крылья.
   -- Вот поэтому, мальчики, -- закричал отец, перекрывая рев толпы внизу, -- никогда не гонитесь за одной лишь внешностью!
   Волшебники Министерства высыпали на арену, чтоґбы разнять сцепившихся вейл и лепреконов, но куда там! Впрочем, сражение на поле было сущим пустяком по сравнению с тем, что творилось в воздухе. Подняв голову и приникнув к омниноклю, я увидел, как квоффл пулей перелетает из рук в руки.
   -- Левски... Димитров... Моран... Трой... Маллет... Иванова... снова Моран... Моран... Моран... МОРАН ЗАБИВАЕТ ГОЛ!
   Однако ликующие возгласы ирландских болельщиков были едва слышны за воплями вейл, которых теперь бомбили из своих волшебных палочек сотрудники Министерства, и криками разъяренных болгар. Игра немедленно продолжилась -- квоффлом завладел Левски, за ним -- Димитров.
   Ирландский загонщик Куигли, круто развернувшись у пролетавшего бладжера, мощнейшим, как из пушки, броском направил его прямо в Крама -- тот не успел воґвремя нагнуться и получил удар в лицо.
   Весь стадион протяжно охнул. По-видимому, у Крама был сломан нос, он был весь в крови, но Хасан Мустафа не давал свистка. Ему было не до того, какая-то вейла метнула в него пригоршню огня и подожгла судейскую метлу.
   Я разволновался. Никто не обращал внимания на то, что Крам травмирован.
   -- Тайм-аут! Эй, там, он не может играть в таком соґстоянии, посмотрите на него...
   -- Взгляни на Линча! -- закричал Гарри. Ирландский ловец внезапно перешел в пике, и это был не финт Вронского; на этот раз все было по-настоящему...
   -- Он увидел снитч! Он видит его! Следи за ним!
   Не менее половины зрителей сообразили, что происходит; ирландские болельщики встали зеленой стеной, подбадривая своего ловца, но Крам уже завис у него на хвосте. Как он разбирал, куда лететь, я не представлял, мельчайшие капли крови шлейфом отмечали в воздухе его след, он поравнялся с Линчем, и вот уже оба вновь несутся к земле.
   - Они разобьются! -- взвизгнула Гермиона.
   - Нет! -- прокричал Рон.
   - Линч может! -- воскликнул Гарри.
   Он был прав: во второй раз Линч грохнулся о землю со страшной силой и тут же исчез под ордой разбушевавшихся вейл.
   - Снитч, где снитч? -- на всю ложу заорал Чарли.
   - Он поймал его! Крам его поймал! Все кончено! -- воскликнул Гарри.
   Крам, в красной, пропитанной кровью мантии, неторопливо поднялся в воздух -- в его высоко поднятой руке искрилось золото.
   На табло зажегся счет: БОЛГАРИЯ - СТО ШЕСТЬДЕґСЯТ, ИРЛАНДИЯ - СТО СЕМЬДЕСЯТ. До зрителей не сразу дошла суть произошедшего. Но затем постепенно, будто неимоверной величины нарастающий поток, гул на трибунах ирландских болельщиков становился все громче, громче и взорвался громовым воплем ликования.
   - ИРЛАНДИЯ ПОБЕДИЛА! - надрывался Бэгмен, который, как и ирландцы, был захвачен врасплох неожиданным окончанием матча. - КРАМ ЛОВИТ СНИТЧ, НО ПОБЕЖДАЕТ ИРЛАНДИЯ! Бог ты мой, кто мог такое ожиґдать!
   - На кой ему понадобилось ловить снитч? -- кричал я, прыгая и хлопая в ладоши над головой. -- Остановить матч, когда ирландцы были на сто шестьдесят очков впереди, вот болван!
   - Он знал, что им никогда не догнать Ирландию, -- ответил Гарри сквозь шум, тоже аплодируя изо всех сил. -- Ирландские охотники слишком хороши... он хотел закончить матч на своих условиях, вот и все...
   - Он очень мужественно себя вел, верно? -- сказала Гермиона, склоняясь через барьер, чтобы лучше видеть, как садится Крам. Целая толпа врачей пробивалась к нему через свалку дерущихся вейл и лепреконов. -- У него ужасный вид...
   Было очень трудно рассмотреть, что происходит внизу, поґскольку над всем полем в безумной радости носились лепреконы, но мне удалось различить Крама, окруженного медиками. Он выглядел еще более хмурым, чем когда-либо, и неохотно позволял врачам заняться собой. Вся команда собралась тут же явно в подавленном настроении, они невесело пожимали друг другу руки. А неподалеку ирландские игроки плясали от радости, осыпаемые золотом слетевшихся к ним бородатых талисманов; по всему стадиону развевались флаги, отовсюду гремел ирландский гимн. Вейлы опять вернулись к своему прежнему очаровательному облику, но вид у них был удрученный и печальный.
   - Что ж, они храбро сражались, -- послышался мрачный голос позади нас. я оглянулся -- это был болгарґский министр магии.
   - Вы говорите по-английски! -- возмущенно воскликнул Фадж. -- И вы весь день смотрели, как я объясняюсь жестами!
   - Ну, это было очень забавно, -- пожал плечами болгарин.
   - Ирландская сборная выполняет круг почета в сопровождении своих талисманов, а Кубок мира по квиддичу вносят в верхнюю ложу! -- объявил Бэгмен.
   Мне в глаза ударил слепящий магический свет, заливший ложу так, чтобы со всех трибун было видно, что происходит внутри. Прищурившись, я увидел двух взмокших волшебников -- они внесли увесистую золотую чашу, которую и передали Корнелиусу Фаджу, все еще рассерженному из-за того, что весь день понапрасну растрачивал свои способности на язык жестов.
   -- Давайте громко поаплодируем доблестным проигравшим -- Болгарии! -- громогласно предложил Бэгмен.
   И вот в верхнюю ложу по лестнице поднялись семеро потерпевших поражение болгарских игроков. На трибунах прокатилась волна благодарных рукоплесканий; Я видел блеск и мерцание тысяч и тысяч объективов омниноклей, направленных на спортсменов. Болгары один за другим проходили между рядами кресел, Бэгмен называл имя каждого, и сначала им пожимал руку их министр, а затем -- Фадж. Крам, шедший последним, выглядел очень неважно: вокруг глаз залегли черные тени, на лице запеклась кровь; он все еще сжимал снитч. Похоже, что на земле он чувствует себя гораздо неуверенней. У Крама было плоскостопие, и он заметно сутулился. Но стоило прозвучать его имени, как весь стадион разразился громоподобным, разрывающим уши ревом.
   Потом появилась ирландская команда. Эйдана Линча вели под руки Моран и Конолли; второе падение явно не прошло для него бесследно, парень основательно окосел, но все равно улыбался от счастья, когда Трой и Куигли высоко подняли Кубок, а трибуны под ними бушевали от восторга. И наконец, когда ирландская сборная покинула ложу, чтобы сделать еще один круг почета на своих метлах (Эйдан Линч сидел позади Конолли, крепко обхватив его за талию и по-прежнему ошалело улыбаясь), Бэгмен направил волшебную палочку на собственное горло и произнес:
   -- Квиетус! Они будут обсуждать это годами, -- прохрипел он. -- Вот уж действительно неожиданный поворот... Жаль, что так быстро закончилось... Ах да... я же вам должен... сколько там?
   Фред и Джордж перелезли через кресла и уже стояли перед Людо Бэгменом с радостными улыбками и протянутыми руками.
   Глава 9
   - Не рассказывайте маме о том, что вы делали ставки, -- попросил отец Фреда и Джорджа, когда они спускались по пурпурно-ковровым ступенькам.
   - Не беспокойся, пап, -- лучезарно улыбаясь, заверил его Фред. -- У нас большие планы насчет этих денег, и мы не хотим, чтобы у нас их отобрали.
   Казалось, в какую-то секунду отец уже собирался спросить, что же это за большие планы, но затем, похоже, решил, что лучше этого не знать.
   Мы скоро присоединились к толпам, которые теперь выходили со стадиона и отправлялись к своим палаткам. Фонари освещали путь, в ночном воздухе разносилось нестройное пение, а над нашими головами проносились лепреконы, гогоча и размахивая лампами. Когда вся наша компания в конце концов добралась до палаток, спать никому не хотелось и, оценив разгул веселья вокруг, отец согласился, что можно выпить по последней чашке какао перед отбоем. Все с упоением заспорили о матче. Отец полемизировал с Чарли о способах нанесения ударов; и продолжалось это до тех пор, пока Джинни не уснула прямо за переносным столиком, разлив какао по полу. Тут уж отец велел всем заканчивать словесные баталии и ложиться спать. Гермиона и Джинни ушли в свою палатку, а Гарри и мои братья облачились в пижамы и забрались в свои походные кровати. Из каждого уголка лагеря слышались удалые песни и подозрительные гулкие удары.
   -- Ох, до чего же я рад, что не на дежурстве! -- сонно пробормотал отец. -- Представить не могу, каково это -- ходить и уговаривать ирландцев, чтобы они заканчивали праздновать...
   я уже заснул, когда раздался крик отца.
   - Вставайте! Рон, Гарри, подъем, скорее!
   Я поспешно сел.
   - Что... что случилось?
   Что-то не так. Звуки в лагере изменились -- пения больше не было слышно, доносились тревожные крики и шум беготни.
   я спрыгнул на пол со своей верхотуры и отец, уже натянувший джинсы прямо поверх пижамы, сказал:
   -- Некогда, Гарри, бери куртку и бегом наружу -- быстро!
   Гарри поступил, как ему было сказано, и выскочил из палатки, я -- по пятам за ним.
   В свете немногих еще горевших костров мы увидели людей, убегающих в лес от чего-то, что двигалось к ним через поле, выпуская странные огни и гремя чем-то наподобие выстрелов. До нас донеслись громкий издевательский смех и хмельные выкрики, затем последовала мощная вспышка зеленого света, осветившая всю сцену.
   Плотная толпа волшебников с поднятыми волшебными палочками медленно двигалась по полю. Мне показалось, что у них не было лиц, но тут я разобрал, что их головы были скрыты капюшонами, а лица -- масками. В воздухе высоко над ними бились четыре фигуры, корчившиеся в невероятных положениях. Можно было подумать, что волшебники в масках были кукловодами, а люди над ними -- марионетками, управляемыми невидимыми нитями, которые поднимались в небо из волшебных палочек. Две из этих фигур были очень малы.
   Вот ублюдки. Интересно кто это?
   Новые волшебники, присоединяющиеся к марширующей группе, хохотали, указывая на извивающиеся в небе тела. Палатки сминались и падали под наступающими шеренгами. Раз или два я видел, как кто-то из марширующих сносил волшебной палочкой тенты у себя на пути; некоторые загорались, и крики усиливались.
   Одна из горящих палаток неожиданно осветила людей наверху, и я узнал одного -- мистера Робертса, управляющего лагерем. Остальные трое, судя по всему, были его жена и дети. Один из шедших в строю своей волшебной палочкой перевернул миссис Робертс вверх ногами; ее ночная рубашка слетела вниз, открыв взорам необъятные панталоны, она силилась прикрыться, как могла, а толпа внизу вопила и улюлюкала.
   -- Это безумие, -- пробормотал я, глядя, как малыша-магла закрутило волчком в шестидесяти футах над землей, его голова безжизненно болталась из стороны в сторону. -- Это настоящее безумие...
   Выбежали Гермиона и Джинни, набрасывая куртки поверх пижам, и за ними отец. В ту же минуту из нашей палатки появились Билл, Чарли и Перси, полностью одетые, с закатанными рукавами и волшебными палочками наготове.
   -- Мы поможем министерским дежурным! -- закричал, перекрывая гвалт, отец, тоже закатывая рукава. -- Вы все -- давайте в лес и держитесь вместе. Я приду за вами, как только мы с этим разберемся.
   В лес? Одни?! Ладно, надо действительно убраться подальше отсюда.
   Билл, Чарли и Перси уже бежали к наступающей колонне, отец бросился следом. Со всех сторон к источнику неприятностей мчались сотрудники Министерства. Бесчинствующая толпа подступила совсем близко.
   -- Давайте! -- Фред схватил Джинни за руку и потащил ее в лес.
   Гарри, я, Гермиона и Джордж кинулись за ними. Добежав до деревьев, мы оглянулись. Толпа стала больше; было видно, как министерские волшебники пытаются пробиться к центру, к людям в капюшонах, но им приходится туго; похоже, они опасались пустить в ход заклинания -- семья Робертсов могла упасть.
   Разноцветные фонарики, освещавшие путь к стадиону, погасли; темные силуэты потерянно бродили между деревьями, дети плакали, тревожные восклицания и панические голоса эхом отдавались в холодном ночном воздухе. Нас толкают со всех сторон люди, чьих лиц я даже не мог различить. я растянулся на земле охнув от боли.
   -- Что случилось? -- обеспокоенно спросила Гермиона, останавливаясь так резко, что Гарри налетел на нее. -- Рон, где ты там? Ох, глупость какая. Люмос!
   Она зажгла волшебную палочку и направила узкий луч света через дорогу
   - Споткнулся о корень, -- сердито пробурчал я, вновь поднимаясь на ноги.
   - Ну, с ногами такого размера это немудрено, -- произнес голос сзади, манерно растягивая слова.
   Гарри, я и Гермиона круто обернулись. В двух шагах от нас, прислонясь к дереву, с абсолютно безмятежным видом стоял Драко Малфой. Скрестив руки на груди, он наблюдал за событиями в лагере сквозь прогалину в деревьях.
   Я от души и в простых словах дал Малфою совет, на который никогда бы не осмелился в присутствии отца.
   -- Выбирай выражения, Уизли. -- Светло-голубые глаза Малфоя сверкнули. -- Не лучше ли вам убраться отсюда? Тебе не понравится, если заметят ее, верно?
   Он кивнул на Гермиону, и в тот же момент со стороны поля послышался грохот, словно взорвалась бомба, и вспышка зеленого света на мгновение озарила деревья вокруг.
   а ведь он прав. блин, надо валить отсюда и быстро.
   - И что это должно значить? -- с вызовом спросила Гермиона.
   - Грэйнджер, они ищут маглов, -- ответил Малфой. -- Не хочешь похвалиться своими панталонами между небом и землей? Если не против, составь компанию вон тем, они как раз движутся сюда, а мы все дружно повеселимся.
   - Гермиона -- колдунья, -- огрызнулся Гарри.
   --Думай себе что хочешь, Поттер, -- злобно улыбнулся Малфой. -- Если полагаешь, что они не отличат грязнокровок, оставайся стоять, где стоишь.
   -- Придержи язык! -- рявкнул я.
   "Грязнокровки" -- крайне оскорбительное название колдуньи или волшебника магловского происхождения.
   щас как дам в морду.
   -- Не обращай внимания, Рон, -- спешно сказала Гермиона, хватая меня за руку -- я уже шагнул к Малфою.
   Тут с другого края леса раздался грохот, какого мы еще не слышали; некоторые вокруг вскрикнули. Малфой подавил смешок
   - Легко пугаются, верно? -- лениво протянул он. -- Полагаю, твой папочка велел вам всем спрятаться? Кстати, он что -- кинулся спасать маглов?
   - А где твои родители? -- воскликнул Гарри.-- Там, в масках, я не ошибаюсь?
   Малфой повернулся к Гарри, по-прежнему улыбаясь.
   - Ну... если бы они там и были, вряд ли бы я тебе сказал, согласись, Поттер.
   - Ох, да бросьте, -- проговорила Гермиона, с отвращением взглянув на Малфоя. -- Пойдемте отыщем остальных.
   - Не высовывай свою лохматую голову, Грэйнджер, -- ухмыльнулся Малфой.
   - Пойдем, -- повторила Гермиона и потащила меня и Гарри к дороге.
   - Готов поспорить на что угодно, его отец -- один из той банды в масках! -- с гневом заявил я.
   - Ну, в любом случае люди из Министерства его схватят! -- с неподдельным чувством заметила Гермиона. -- Вот только не пойму, куда делись все остальные?
   Фреда, Джорджа и Джинни нигде не было видно, хотя на дороге было полным-полно людей -- все нервно оглядывались на охваченный смятением лагерь.
   Неподалеку на дороге громко спорила кучка подростков в пижамах. Завидев Гарри, меня и Гермиону, к нам обратилась девушка с пышными, вьющимися волосами, быстро заговорив:
   - Ou est Madame Maxime? Nous l'avons perdue...
   Это на каком языке она говорит?
   - Э-э-э... что? -- растерялся Рон.
   -- О! -- Девушка повернулась к нему спиной, и, уже отойдя, друзья отчетливо расслышали, как она произнесґла: -- 'Огвартс...
   - Шармбатон, -- прошептала Гермиона.
   - Что-что? -- переспросил Гарри.
   -- Они, должно быть, из Шармбатона, -- пояснила Гермиона. -- Ну, Академия магии "Шармбатон"... Я читала о ней в "Обзоре магического образования в Европе".
   -- А... да... понятно.
   -- Фред и Джордж не могли уйти так далеко, -- сказал я, зажигая вслед за Гермионой волшебную палочку и осматриваясь.
   Гарри полез в карман куртки.
   -- Ох, нет, быть не может... Я потерял свою волшебную палочку!
   Приплыли. только этого не хватало.
   -- Ты шутишь?
   Я и Гермиона подняли свои палочки повыше, чтоґбы осветить как можно больше земли под ногами, но палочки нигде не было видно. я покачал головой:
   -- Может, она осталась в палатке?
   -- Возможно, она выпала у тебя из кармана, когда мы бежали? -- обеспокоенно предположила Гермиона.
   -- Да...-- пробормотал Гарри. -- Возможно...
   Прозвучавший рядом шорох заставил всех нас подскочить на месте. Это была Винки, домашний эльф, она с треском продиралась сквозь кусты невдалеке. Двигалась она в какой-то своеобразной манере -- с явным затруднением, словно нечто невидимое не пускало ее.
   -- Там плохие волшебники! -- в смятении пищала она, наклоняясь вперед в усилии не снижать темпа. -- Люди высоко-высоко в воздухе! Винки уносит ноги прочь!
   И она скрылась за деревьями на той стороне дороги, пища и пыхтя в борьбе с удерживающей ее неведомой силой.
   -- Что это ее так ломает? -- я с любопытством поґсмотрел вслед. -- Почему бы ей не бежать обычным споґсобом?
   --Держу пари, она не спросила разрешения спрятаться, -- сказал Гарри.
   - Знаете, с домашними эльфами очень жестоко обращаются! -- возмущенно произнесла Гермиона. -- Это настоящее рабство, вот что это такое! Смотрите -- мистер Крауч погнал ее на верх стадиона, чего она до смерти боялась, теперь он наложил заклятие, и она даже убежать не могла, когда те начали топтать палатки! Почему никто ничего с этим не делает?
   - Ну, так ведь домашние эльфы счастливы, -- пожал плечами Рон. -- Ты же слышала, что ответила старушка Винки на матче: "Домашним эльфам не положено веселиться" -- значит, ей нравится, чтобы ею все время и во всем командовали.
   Гермиона сразу начала закипать.
   -- Вот такие люди, как ты, Рон, и поддерживают несправедливые, прогнившие порядки просто потому, что им лень что-то...
   С опушки леса докатился грохот еще одного взрыва.
   -- Давайте-ка двигаться дальше, вот что я скажу, -- с тревогой перебил ее я.
   Мы вновь зашагали вперед, Гарри машинально все еще шарил в карманах.
   Темная дорога уводила нас все дальше в лес, и мы по-прежнему высматривали Фреда, Джорджа и Джинни. Невдалеке компания гоблинов кудахтала над мешком золота, без сомнения, выигранного в тотализатор на матче, -- вот кого совершенно не трогали безобразия, творящиеся в лагере. Еще дальше, войдя в пятно серебряного света, мы увидели трех высоких вейл, во всем великолепии стоявших на прогалине в окружении юных волшебников, каждый из которых очень громко говорил.
   -- Я заработал около ста мешков галлеонов за год, -- разглагольствовал один из них. -- Я ведь драконоборец и работаю на Комиссию по контролю за опасными существами.
   -- Да никакой ты не драконоборец! -- кричал его приятель. -- Ты посудомойщик в "Дырявом котле"... А вот я -- охотник на вампиров, я их уже штук девяносто уложил...
   Третий юнец, чьи прыщи были видны даже в тусклом серебристом свете, который излучали вейлы, тоже поторопился вступить в беседу:
   -- Я уже почти стал самым молодым из всех министров магии, какие только были...
   Гарри фыркнул от смеха.
   как же мне обратить на себя внимание этих красавиц?
   - А я рассказывал, что изобрел метлу, которая летает до Юпитера?
   - Да что же это такое! -- опять возмутилась Гермиона, и они вместе с Гарри развернули меня и увели прочь.
   Звуки разговора вейл и их поклонников замолкли вдалеке, мы уже находились в самом сердце леса. Казалось, мы здесь одни, вокруг все затихло.
   -- Думаю, нам стоит подождать здесь -- любого, кто подойдет, мы услышим за милю.
   Не успели эти слова слететь с уст Гарри, как прямо перед нами из-за дерева появился Людо Бэгмен.
   Даже в слабом свете двух волшебных палочек я разглядел разительные перемены в его облике. Он больше не был жизнерадостным и розоволицым, и в походке не было бодрой упругости -- Людо выглядел очень бледным и утомленным.
   -- Кто это? -- заговорил он, щурясь и стараясь рассмотреть наши лица. -- Что вы здесь делаете одни?
   Мы удивленно переглянулись. Он что ничего не знает?
   - Ну... там что-то вроде мятежа... -- сказал я.
   - Что? -- уставился на меня Бэгмен.
   --Там, в лагере... какие-то люди захватили семью маглов...
   - А, будь они неладны! -- потрясенно выругался Бэгмен и, не сказав больше ни слова, трансгрессировал с негромким хлопком.
   - Что-то мистер Бэгмен совсем никудышный колдун, как по-вашему? -- нахмурилась Гермиона.
   - Так или иначе, Людо был великим загонщиком, -- ответил я. Сойдя с дороги на маленькую прогалину, я уселся на пятачок сухой травы возле дерева. -- "Уимбурнские Осы" были чемпионами Лиги три раза подряд, пока он там играл.
   Я достал из кармана крошечную фигурку Крама и некоторое время наблюдал, как та ходит взад-вперед. Поґдобно живому оригиналу, копия была слегка плоскостопа, сутулилась и на своих неуклюже-вывернутых ногах смотрелась куда менее впечатляюще, чем на метле в воздухе. Пока все было тихо; возможно, погром закончился.
   -- Надеюсь, с остальными все в порядке, -- помолчав, произнесла Гермиона.
   -- С ними все отлично, -- отозвался я.
   - Представь, если твой отец поймает Малфоя. -- Гарри присел рядом со мной, глядя, как миниатюрный Крам тяжелой поступью расхаживает по палой листве. -- Он всегда говорил, что ему хочется получить доказательства против него.
   - Да уж, вот что стерло бы ухмылку с рожи старины Драко, -- кивнул я.
   - А эти несчастные маглы? -- взволнованно сказала Гермиона. -- Что, если не удастся спустить их вниз?
   - Наши справятся, -- успокоил ее я. -- Найдут способ.
   - Это же сумасшествие -- устраивать такое, когда этой ночью здесь все Министерство магии! -- кипятилась Гермиона. -- Я хочу сказать, как они рассчитывали скрыться? Или перепились, или они просто...
   Она неожиданно оборвала фразу и оглянулась. Гарри и я тоже поспешно огляделись вокруг. Судя по звукам, кто-то неуверенно брел к их поляне, за темными деревьями слышался шорох нетвердых шагов. Потом шаги замерли.
   -- Эгей! -- позвал Гарри.
   Тишина. Гарри встал на ноги и вгляделся в черную стену спутанных ветвей.
   -- Кто там? -- спросил он.
   И тут, без всякого предупреждения, тишину разорвал голос, которого мы еще не слыхали в лесу, и издал он отнюдь не панический вопль, а выкрикнул нечто похоґжее на заклинание:
   -- Мортмордре!
   Что-то громадное, зеленое, сверкающее вырвалось из того пятна мрака, в которое Гарри пытался проникнуть взглядом, оно пронеслось над верхушками деревьев и взлетело в небо.
   -- Что за...-- охнул я, вскакивая на ноги и уставясь на появившуюся диковину.
   Она изображала колоссальных размеров череп, образованный чем-то наподобие изумрудных звезд, со змеей, высунувшейся изо рта, словно язык. Пока мы смотрели, сияющий оскал поднимался все выше и выше, пылая в облаке зеленоґватой дымки и выделяясь на черном небе, будто новое созвездие.
   Лес вокруг взорвался криками. Череп взлетел уже настолько высоко, что мог бы осветить весь лес, словно жуткая неоновая вывеска. Я поискал глазами того, кто своим колдовством создал этот череп, но никого не увидел.
   -- Эй, кто там? -- позвал Гарри снова.
   - Гарри, давай, пошли! -- Гермиона ухватила его за куртку и потащила назад.
   - Да что случилось? -- встревожился Гарри, увидев ее бледное, испуганное лицо.
   - Это Черная Метка, Гарри! -- Гермиона волочила его за собой, насколько хватало сил. -- Знак Сам-Знаешь-Кого!
   - Вол-де-Морта?
   - Гарри, скорее!
   Я поспешно прибрал своего малютку-Крама, и мы втроем побежали через поляну. Но, прежде чем мы успели сделать несколько торопливых шагов, послышалась целая серия хлопков, и человек двадцать волшебников, возникнув прямо из воздуха, окружили нас.
   Каждый из этих волшебников уже держал в руках палочку, и все эти палочки были направлены на Гарри, меня и Гермиону. Не теряя времени, Гарри заорал: "Ложись!", бросился на друзей и повалил нас на землю.
   -- Окаменей! -- проревели двадцать голосов.
   Ударила слепящая канонада вспышек, и я почувствовал, что волосы у меня на голове зашевелились, словно от порыва сильного ветра.
   -- Стой! -- загремел знакомый голос. -- Прекратите! Это мой сын!
   Зловещий ветер перестал трепать волосы; я приподнял голову чуть выше. Стоявший перед нами волшебник опустил палочку. Я повернулся и увидел отца, испуганно спешившего к нам.
   - Рон... Гарри... -- Его голос дрожал. -- Гермиона... С вами все в порядке?
   - Отойди с дороги, Артур, -- раздался холодный резкий голос.
   Это был мистер Крауч. Он подошел вместе с остальными волшебниками из Министерства.
   Лицо мистера Крауча окаменело от ярости.
   - Кто из вас это сделал? -- зарычал он. Его колючий взгляд обежал нашу троицу. -- Кто из вас наколдовал Черную Метку?
   - Мы этого не делали! -- выпалил Гарри.
   - Мы вообще ничего не делали! -- гневно добавил я, потирая локоть и с негодованием глядя на отца. -- Почему вы на нас напали?
   - Не лгите, сэр! -- каркнул мистер Крауч. Его волшебная палочка по-прежнему смотрела на меня, а глаза были выпучены -- похоже, начальник Отдела сотрудничества был слегка не в себе. -- Вас застигли на месте преступления!
   - Барти, -- шепнула колдунья в длинном шерстяном халате, -- это же дети, Барти, они бы никогда такого не...
   - Кто из вас троих видел, откуда появилась Черная Метка? -- перебил ее отец.
   - Вон оттуда, -- с дрожью сказала Гермиона, указывая на то место, откуда мы слышали голос. -- Там кто-то был за деревьями... прокричал какие-то слова... какое-то заклинание...
   - Так, значит, вон там он стоял, я правильно понял? -- Выкаченные глаза мистера Крауча теперь впились в Гермиону, все его лицо выражало недоверие. -- Значит, выкрикнул заклинание? Что-то, мисс, вы подозрительно много знаете о том, как появилась Метка.
   Но, похоже, за исключением мистера Крауча, никто из министерских волшебников уже не верил сомнительному предположению, что это Гарри, я и Гермиона своим колдовством вызвали череп; напротив, после слов Гермионы они опять подняли волшебные палочки и прицелились в том направлении, которое она указала, вглядываясь в темноту за деревьями.
   - Мы опоздали, -- покачала головой колдунья в шерстяном халате. -- Они уже трансгрессировали.
   - Я так не думаю, -- возразил волшебник с косматой каштановой бородой -- это оказался Амос Диггори, отец Седрика. -- Наши парализующие заклятия накрыли те деревья -- вполне вероятно, что мы их достали.
   - Амос, осторожно! -- раздались тревожные голоса, когда мистер Диггори расправил плечи, поднял палочку, пересек поляну и скрылся в темноте. Гермиона наблюдала за ним, прижав ладони ко рту.
   Спустя несколько секунд из зарослей раздался возґглас:
   - Есть! Мы их взяли! Один здесь! Без сознания! Это... но... ах, чтоб тебя...
   - Ты кого-то поймал? -- недоверчиво отозвался мистер Крауч. -- Кого? Кто это?
   Хруст веток, шорох листьев, звук шагов -- и мистер Диггори вновь появился из-за деревьев. В руках он нес какое-то маленькое обмякшее тело. Я узнал приметное чайное полотенце. Это была Винки.
   Мистер Крауч не шелохнулся и не проронил ни слова, когда мистер Диггори положил эльфа у его ног. Несколько мгновений он пребывал в оцепенении, по лицу разлилась страшная бледность, горящий взгляд был устремлен на Винки; затем к нему снова вернулось самообладание.
   -- Быть не может, -- выдохнул он. -- Нет...
   Крауч обошел мистера Диггори и быстрым шагом отправился к тому месту, где была найдена Винки.
   -- Без толку, мистер Крауч, -- сказал ему вслед мистер Диггори. -- Там больше никого нет.
   Но мистер Крауч остался глух к его словам. Он принялся рыскать, шурша листьями, по кустам вокруг злополучной поляны.
   - Н-да, щекотливая ситуация, -- мрачно заметил мистер Диггори, поглядывая на неподвижную фигуру Винки. -- Домовой эльф Барти Крауча...То есть я хочу скаґзать...
   - Прекрати, Амос, -- негромко сказал отец. -- Не думаешь же ты в самом деле, что это был эльф. Черная Метка -- дело рук волшебника. Для этого требуется волшебная палочка.
   - Ну да, -- ответил мистер Диггори, -- у нее и была палочка.
   -- Что?
   -- Вот посмотри! -- Мистер Диггори вынул и показал мистеру Уизли волшебную палочку. -- Была у нее в руке. Так что вот уже для начала нарушение третьего пункта "Закона о применении волшебных палочек": "Никаким нечеловеческим существам не разрешается ношение или использование волшебной палочки".
   Тут последовал еще один хлопок, и рядом с мистером Уизли трансгрессировал Людо Бэгмен. Запыхавшийся и растерянный, он задрал голову, таращась на изумрудно-зеленый череп.
   -- Черная Метка! -- просипел он, вопрошающе повернувшись к коллегам, и едва не наступил на Винки. -- Кто это сделал? Вы поймали их? Барти! Что происходит?
   Мистер Крауч возвратился с пустыми руками. Лицо его все еще оставалось мертвенно-белым, а руки и несравненные усы щеточкой подергивались.
   - Ты где был, Барти? -- спросил Бэгмен. -- Почему тебя не было на матче? Твой эльф занимал тебе место, сожри меня горгулья! -- Бэгмен наконец заметил Винки, лежавшую у его ног. -- А с ней-то что?
   - Я был занят, Людо, -- мистер Крауч отвечал сквозь судорогу, едва шевеля губами, -- а мой эльф оглушен заклятием.
   - Оглушен? Вами оглушен? Но зачем?..
   И тут на круглом блестящем лице Бэгмена проступиґла догадка -- он вновь посмотрел вверх, на череп, потом вниз, на Винки, и затем на мистера Крауча.
   - Нет! -- воскликнул он. -- Винки? Наколдовала Черную Метку? Да она не знает, как это делается! И для такого дела, как минимум, нужна палочка!
   - Была у нее палочка, -- проворчал мистер Диггори. -- Я нашел ее с палочкой в руках. Если вы в порядке, мистер Крауч, думаю, нам стоит послушать, что она нам скажет.
   Крауч даже бровью не повел в знак того, что слышал мистера Диггори, но тот, очевидно, воспринял это молґчание как согласие. Взяв свою собственную палочку, он прикоснулся к Винки и произнес:
   -- Оживи!
   Винки слабо пошевелилась. Открыв громадные карие глаза, она ошеломленно заморгала, дрожа и оглядывая молчащих волшебников, села, уставившись на сапоги мистера Диггори, потом медленно и боязливо подняла взгляд к его лицу и еще медленней посмотрела в небо. Плывущий в вышине череп парно отразился в ее остановившихся глазах. Винки тяжко вздохнула и разразилась бурными рыданиями.
   -- Эльф! -- сурово произнес мистер Диггори. -- Ты знаешь, кто я такой? Я член Комиссии по регулированию и контролю за магическими существами!
   Винки заерзала по земле, прерывисто дыша.
   Как видишь, эльф, здесь кто-то недавно наколдовал Черную Метку, -- продолжал мистер Диггори. -- А тебя обнаружили минуту спустя на этом самом месте! Объяснись, будь любезна!
   - Я... я... я этого не делать, сэр! -- воскликнула Винки. -- Я не знать, как это делать, сэр!
   - Тебя нашли с палочкой в руках! -- рявкнул мистер Диггори, угрожающе потрясая перед ней обнаруженной уликой. На палочку упал зеленоватый свет, заливавший лес.
   - Ой, да это же моя! -- охнул Гарри.
   Все, кто был на прогалине, повернулись к нему.
   - Прошу прощения? -- не веря своим ушам, спросил мистер Диггори.
   - Это моя палочка! -- объяснил Гарри. -- Я где-то выронил ее!
   - Выронил? -- с недоверием переспросил мистер Диггори. -- Это что, признание? Ты ее выбросил после того, как наколдовал Черную Метку?
   - Амос, подумай, с кем ты разговариваешь! -- сердито одернул его отец. -- Что, по-твоему, Гарри Поттер способен наколдовать Черную Метку?
   - Э-э-э... конечно, нет, -- промямлил мистер Диггори. -- Извини... продолжай... Значит, ты выронил ее...
   - Да, но не здесь. -- Гарри показал большим пальцем в сторону той самой купы деревьев, над которой завис череп. -- Я хватился ее, как только мы вошли в лес.
   - Итак... -- Взгляд мистера Диггори снова ожесточился, едва он обратился к Винки, съежившейся у его ног. -- Ты нашла эту волшебную палочку, эльф? Ты ее подобрала и задумала с ней поразвлечься, да?
   - Я не делать магии с ней, сэр! -- взвизгнула Винки, слезы в два ручья обтекали ее нос картошкой. -- Я... моя... я просто подняла ее, сэр! Я не делать Черная Метка, сэр, я не знать как!
   - Это была не она! -- заявила Гермиона. Она волновалась, обращаясь ко всем этим министерским волшебникам, но от этого говорила еще решительней. -- У Винки тихий писклявый голос, а тот, что произнес заклинание, был гораздо сильнее! -- Гермиона оглянулась за поддержкой к Гарри и мне. -- Он совсем не походил на голос Винки, ведь так?
   - Так, -- согласился Гарри. -- Это определенно был не голос эльфа.
   - Да, это был голос человека, -- подтвердил я.
   определено мужской.
   - Ладно, сейчас мы это выясним, -- проворчал мистер Диггори -- похоже, нам не удалось его убедить. -- Очень просто выявить последнее заклинание, произведенное палочкой; эльф, тебе об этом известно?
   Винки задрожала и неистово затрясла головой, отчего ее уши захлопали, как крылья, а мистер Диггори приставил свою волшебную палочку концом к концу к палочке Гарри.
   -- Приор Инкантато! -- скомандовал он.
   Чудовищный змееязыкий череп вырвался из места соединения палочек; Гермиона с ужасом втянула в себя воздух, однако это была лишь тень той зеленой громадины, что нависала над нами; этот череп был словно соткан из густого серого дыма -- не более чем призрак ушедшего заклинания.
   --Делетриус! -- приказал мистер Диггори, и дымный череп растаял, как туманное облако. -- Ну вот, -- сказал мистер Диггори с ноткой свирепого торжества, глядя на судорожно трясущуюся Винки.
   - Я не делать этого! -- пропищала она, вращая от страха глазами. -- Я -- нет, моя -- нет, я не знать как! Я хороший эльф, я не пользуйся палочка, я не знать как!
   - Тебя взяли с поличным, эльф! -- проревел мистер Диггори. -- Поймали с орудием преступления в руках!
   --Амос, -- воззвал к его благоразумию отец, -- ты вот о чем подумай -- считанное число волшебников владеют этим заклинанием... ну где она могла ему выучиться?
   -- Может быть, Амос хочет нас убедить, -- вдруг заговорил мистер Крауч с холодной злостью в голосе, -- что я завел порядок обучать своих слуг вызывать Черную Метку?
   Воцарилось очень неприятное молчание. Амос Диггори, похоже, испугался:
   - Мистер Крауч... да нет... вовсе нет...
   - Ты готов обвинить тех, кто на этой поляне менее всего способен наколдовать Черную Метку, -- Гарри Поттера и меня. Полагаю, ты знаком с историей этого мальчика?
   - Конечно... это все знают... -- пролепетал мистер Диггори, чувствуя себя до крайности неловко.
   - И я надеюсь, ты помнишь, что за свою долгую карьеру я много раз доказывал, что ненавижу и презираю Темные Искусства и тех, кто их практикует? -- Глаза мистера Крауча снова полезли из орбит.
   - Мистер Крауч, я... я никогда и не утверждал, что вы имеете к этому какое-то отношение! -- пробормотал Амос Диггори, пунцово краснея за своей косматой бородой.
   - Если ты обвиняешь моего эльфа, ты обвиняешь меня, Диггори! -- не унимался мистер Крауч. -- У кого еще домовой эльф мог научиться колдовству?
   - Она... она могла... да где угодно она могла этого нахвататься...
   - Вот именно, Амос, -- вмешался отец. -- "Она могла нахвататься где угодно"... Винки, -- доброжеґлательно обратился он к эльфу, но та вздрогнула, будто он тоже закричал на нее, -- где точно ты нашла палочку Гарри?
   Винки так отчаянно крутила край своего чайного полотенца, что казалось, оно сейчас разорвется под ее пальцами.
   - Я... я находить... находить ее здесь, -- прошептала она, -- здесь... под деревьями, сэр...
   - Видишь, Амос? Кто бы ни создал Черную Метку, он трансгрессировал сразу, как только закончил, а палочку бросил. Разумный ход -- своя собственная могла бы его выдать. А Винки имела несчастье подобрать ее мгновеньем позже.
   - Но тогда, значит, она находилась в футе от настоящего преступника! -- с нетерпением проговорил мистер Диггори. -- Эльф! Ты кого-нибудь видела?
   Винки затрясло еще сильнее, чем прежде. Ее огромные глаза перебежали с мистера Диггори на Людо Бэгмена и дальше -- на мистера Крауча. Она сглотнула и с трудом вымолвила:
   -- Я никого не видеть, сэр... никого...
   -- Амос, -- отрывисто произнес мистер Крауч, -- я прекрасно понимаю, что ты должен установленным порядком забрать Винки к себе в отдел для допроса. Однако я прошу разрешить мне самому ею заняться.
   Было ясно, что мистер Диггори не в восторге от подобного предложения, но отказать мистеру Краучу у него не хватало духу -- тот был слишком видной персоной в Министерстве.
   - Можешь быть совершенно спокоен -- она будет наказана, -- холодно добавил мистер Крауч.
   - Х-х-хозяин, -- запинаясь, пролепетала Винки, глядя на мистера Крауча снизу вверх, ее глаза до краґев были наполнены слезами, -- х-х-хозяин, пожалуйґста...
   Но лицо мистера Крауча каждой своей черточкой выражало непреклонную суровость, во взгляде не было ни капли сострадания.
   - Сегодня вечером Винки повела себя так, как я считаю недопустимым, -- медленно произнес он. -- Я велел ей оставаться в палатке, пока буду разбираться с неприятностями. Винки ослушалась меня. Это значит, что она получит одежду.
   - Нет! -- истошно взвыла Винки, падая ниц. -- Нет, хозяин! Не надо одежда, не надо одежда!
   Единственный способ освободить домового эльфа от его обязанностей -- это подарить ему что-нибудь из настоящей одежды. Было жалко смотреть, как Винки вцепилась в свое полотенце, рыдая у ног мистера Крауча.
   -- Но она же боялась! -- не выдержав, вспылила Гермиона. -- Ваш эльф был напуган высотой и теми волшебниками в масках, которые подняли людей в воздух! Вы не можете винить ее за то, что она хотела убежать от них!
   Мистер Крауч отступил от Винки, как будто боялся испачкать об нее свои сверкающие ботинки.
   -- Мне не нужен домовой эльф, не исполняющий моих распоряжений, -- процедил он ледяным тоном, глядя на Гермиону. -- Я не нуждаюсь в слуге, который забывает о своем долге и не дорожит репутацией хозяина.
   Винки рыдала с такой силой, что эти звуки эхом отдавались по всей поляне.
   Наступило тягостное молчание. Нарушил его отец, тихо сказавший:
   -- Ну, я, пожалуй, заберу свою команду и пойду обратно в лагерь, если никто не возражает. Амос, эта палочка рассказала нам, что могла. Если можно вернуть ее Гарри, то, пожалуйста...
   Мистер Диггори протянул палочку Гарри, и тот убрал ее в карман.
   -- Пойдемте -- кивнул нам отец. Гермиона, однако, все не могла тронуться с места --
   ее взгляд был прикован к плачущему эльфу.
   -- Гермиона! -- уже настойчивее позвал отец. Гермиона повернулась и пошла с прогалины вслед за мной и Гарри.
   -- Что будет с Винки? -- спросила она, когда мы вышли на дорогу.
   -- Не знаю, -- ответил отец.
   -- Но как они обращались с ней! -- возмущалась Гермиона. -- Мистер Диггори все время называл ее "эльф", а уж мистер Крауч! Он же знает, что она не виновата, и все-таки хочет выгнать ее! Его не заботит, что она была перепугана до смерти -- это просто не по-человечески!
   -- Ну так она и не человек, -- заметил я. Гермиона с гневом повернулась ко мне:
   -- Это вовсе не значит, что у нее нет чувств, Рон, такой подход омерзителен...
   - Гермиона, я согласен с тобой, -- поспешил вмешаться отец, -- но сейчас не время обсуждать права эльфов. Я хочу как можно скорее вернуться в палатку. Куда делись все остальные?
   - Мы их потеряли в темноте, -- отозвался я. -- Пап, отчего все так разволновались из-за этого черепа?
   Но отец был слишком обеспокоен.
   -- Я все объясню, когда мы вернемся в палатку. Однако у опушки леса нам пришлось задержаться. Тут собралась целая толпа перепуганных волшебников и колдуний, многие из которых, завидев идущего к ним отца, кинулись ему навстречу:
   - Что там творитґся?
   - Кто это наколдовал?
   - Артур, это... не ОН?.
   -- Разумеется, это не он, -- устало отвечал отец. -- Неизвестно, кто это был, они трансгрессировали. А сейчас извините, я хочу пойти и лечь спать.
   Вместе с Гарри, мной и Гермионой он протиснулся сквозь толпу, и вся наша компания продолжила путь в лагерь. Здесь все затихло, лишь дымились несколько сгоревших палаток.
   Из домика мальчиков высунулась голова Чарли.
   - Па, что там происходит? -- раздался в темноте его голос. -- Фред, Джорджи Джинни вернулись, а остальные...
   - Я их привел. -- Отец наклонился и влез в палатку, за ним Гарри, я и Гермиона.
   Билл сидел за кухонным столиком, обмотав руку окровавленной простыней; рубашка на Чарли была основательно разодрана, а Перси щеголял разбитым носом. Фред, Джордж и Джинни хотя и дрожали, но были целы и невредимы.
   - Вы их поймали, па? -- резко спросил Билл. -- Тех, кто запустил Черную Метку?
   - Нет, -- ответил отец. -- Мы нашли эльфа Барти Крауча с волшебной палочкой Гарри, но никаких следов того, кто наколдовал Метку.
   - Что? -- одновременно воскликнули Билл, Чарли и Перси.
   - Палочка Гарри? -- изумился Фред.
   -- Эльф мистера Крауча? -- Перси как громом поразило. С помощью нашей троицы отец объяснил, что произошло в лесу. Когда мы закончили свой рассказ, Перси прямо-таки раздулся от негодования.
   - Считаю, что мистер Крауч совершенно прав, избавляясь от такого эльфа! Сбежать, когда ей было ясно сказано оставаться на месте... опозорить его перед всем Министерством! Как бы это выглядело, если бы она предстала перед Комиссией по контролю и регулированию...
   - Она ничего плохого не сделала, просто оказалась в неподходящее время в неподходящем месте! -- напустилась на него задетая за живое Гермиона, хотя она то всегда неплохо ладила с Перси -- честно говоря, гораздо лучше, чем все остальные.
   - Гермиона, волшебник такого ранга, как мистер Крауч, не может терпеть рядом эльфа, который, чуть что, начинает как безумный носиться с волшебной палочкой!
   - Она не носилась как безумная! -- вскипела Гермиона. -- Она просто подняла ее с земли!
   - Послушайте, кто-нибудь мне наконец объяснит, что за штука этот череп? -- нетерпеливо перебил их я. -- Он то ни на кого не нападал... Почему из-за него столько шума?
   - Я же тебе говорила -- это эмблема Сам-Знаешь-Кого, -- сказала Гермиона, прежде чем кто-нибудь успел открыть рот. -- Я читала об этом во "Взлете и падении Темных Искусств".
   - И ее не было видно тринадцать лет, -- негромко добавил отец. -- Немудрено, что людей охватила паника... Все равно как если бы Вы-Знаете-Кто вернулся вновь.
   -- Вот этого я никак не пойму, -- нахмурил брови я. -- Я имею в виду -- это же всего-навсего картинка в небе...
   -- Рон, Ты-Знаешь-Кто и его сподвижники запускали Черную Метку всякий раз, когда убивали кого-нибудь, -- сказал отец. -- Ужас, который она внушала... Ты и понятия не имеешь, ты был слишком мал. Просто представь, что подходишь к своему дому, видишь парящую над ним Черную Метку и понимаешь, что найдешь внутри... -- Отец болезненно сморщился. -- Все опасались худшего... самого худшего...
   На минуту воцарилась тишина. Потом Билл, размотав с руки простыню -- посмотреть, как там рана, -- сказал:
   - Ну, сегодня ночью нам это только помешало, кто бы ее ни наколдовал. Метка спугнула Пожирателей смерти. Они все трансгрессировали, едва ее увидели. Мы не сумели сорвать маску ни с одного, а Робертсов подхватили у самой земли. Им сейчас проводят изменение памяти.
   - Пожиратели смерти? -- спросил Гарри. -- Кто такие Пожиратели смерти?
   - Так называют себя последователи Сам-Знаешь-Кого, -- пояснил Билл. -- Мы, наверное, видели сегодня тех, кто еще уцелел -- тех немногих, кто каким-то путем сумел избежать Азкабана.
   - У нас нет доказательств, что это были они, -- покачал головой отец. -- Хотя, скорее всего, так оно и есть, -- добавил он безнадежно.
   - Да держу пари, это они! -- с жаром воскликнул я. -- Па, мы встретили Драко Малфоя в лесу, и он все равно что признался нам, что его отец -- один из этих психов в масках! А всем известно, что Малфои были в блиґжайшем окружении Сами-Знаете-Кого!
   - Но зачем сторонникам Вол-де-Морта, -- начал было Гарри, но тут все вздрогнули -- Прошу прощения, -- смутился Гарри, -- для чего сторонникам Сами-Знаете-Кого поднимать в воздух маглов? Я имею в виду, в чем тут их цель?
   - Цель? -- невесело усмехнулся отец. -- Гарри, они так понимают веселье. В прошлом, когда Сам-Знаешь-Кто еще был в силе, маглов убивали просто так, ради забавы. Думаю, они подвыпили этой ночью и не смогли устоять перед желанием напомнить нам, что их еще немало повсюду. Небольшая вечеринка старых приятелей, -- закончил он с отвращением.
   - Но если это были Пожиратели смерти, почему они трансгрессировали при виде Черной Метки? -- недоумевал я. -- Они должны были обрадоваться, заметив ее, ведь так?
   - Пошевели мозгами, Рон, -- ответил Билл. -- Если это и впрямь были Пожиратели смерти, им ведь пришлось попотеть, чтобы не попасть в Азкабан, когда Сам-Знаешь-Кто потерял силу, надо было врать на все лады, что это он заставлял их убивать и мучить людей. Уверен, если бы он вернулся, они перепугались бы еще почище нашего. Они бойко отрекались от него, стоило ему лишиться могущества, и возвратились к своей обычной жизни. Вот уж не думаю, что он был бы доволен ими!
   --Так что же... кто бы ни наколдовал Черную Метку...-- задумчиво произнесла Гермиона,-- он сделал это в знак поддержки Пожирателей смерти или чтобы разогнать их?
   -- Мы и сами ломаем голову, Гермиона, -- кивнул миґстер Уизли. -- Могу сказать одно: это заклинание было известно только Пожирателям смерти. Наверняка это совершил тот, кто был когда-то одним из них -- независимо от того, кто он сейчас... Слушайте, уже очень поздно, и если мама узнает, что тут у нас произошло, она с ума сойдет от беспокойства. Давайте-ка поспим оставшиеся несколько часов и потом ранним порталом постараемся выбраться отсюда.
   Мы разошлись по постелям и отрубились до утра.
   Глава 10
   Как и обещал, отец разбудил всех через несколько часов. Он свернул палатки откровенным волшебством, и вся компания вышла из лагеря. Мистер Робертс, стоявший в дверях коттеджа будто слегка не в себе, помахав друзьям на прощанье, рассеянно произнес:
   - Счастливого Рождества...
   - С ним все будет нормально, -- сказал мистер Уизли. -- Иногда после изменения памяти на какое-то вреґмя наступает дезориентация... а ему пришлось забыть очень многое...
   Подходя к тому месту, где были сложены порталы, мы издалека услышали хор нетерпеливых голосов -- вокруг диспетчера Бэзила столпилось великое множество колдуний и волшебников, и все шумно требовали отправить их из лагеря как можно скорее.
   Отец коротко переговорил с Бэзилом, мы присоединились к очереди и еще до восхода солнца закинули старую автомобильную покрышку обратно на Стотсхед Хилл. Мы вновь прошли через Оттери-Сент-Кэчпоул к "Норе" в предутреннем свете -- у нас едва хватало сил на вялые реплики, и каждый с вожделением думал о завтраке. За поворотом тропинки, когда впереди уже показалась "Нора", над росистой травой прокатился крик.
   -- О, слава богу, слава богу!
   Мама бежала навстречу в домашних тапочках; лицо ее было бледным и встревоженным, в руке -- свернутый номер "Ежедневного Пророка".
   Так, кто-то уже успел написать в газету о случившимся.
   -- Артур! Я так волновалась, просто вся извелась... Она обняла отца за шею, "Ежедневный Пророк" выпал из ослабевших рук на землю, и я, опустив глаза, прочитал заголовок "КОШМАРНЫЕ СЦЕНЫ НА ЧЕМПИОНАТЕ МИРА ПО КВИДДИЧУ", дополненный мерцающей черно-белой фотографией Черной Метки, зависшей над вершинами деревьев.
   -- Вы все целы, -- всхлипнула мама, отпустив отца и в смятении оглядывая компанию покрасневшими глазами. -- Вы живы... О, мальчики...
   Тут, ко всеобщему изумлению, она схватила Фреда и Джорджа и стиснула их в таких жарких объятиях, что они столкнулись лбами.
   - Ой! Ма, ты нас задушишь...
   - И я кричала на вас перед уходом! -- вновь зарыдала мама. -- Я только об этом и думала! Что, если бы Сами-Знаете-Кто добрался до вас и последним, что я успела вам сказать, был бы упрек за плохие баллы по СОВ! О, Фред... Джордж...
   - Ну, Молли, что ты, пойдем, с нами все в порядке. -- Отец деликатно отстранил жену от близнецов и повел ее к дому. -- Билл, -- добавил он вполголоса, -- подними газету, я хочу посмотреть, что там...
   Маленькая кухня оказалась набита до отказа. Гермиона приготовила для мамы чашку крепчайшего чая, в который по настоянию отца влили глоток Огденского Старого Огненного Виски, и Билл протянул отцу газету. Отец быстро пробежал глазами первую страницу; Перси заглядывал ему через плечо.
   Этого я и опасался, -- с горечью произнес отец. -- "Ошибка Министерства... преступники не задерґжаны... небрежность службы безопасности... Темным магам удалось скрыться неопознанными... национальный позор..." Кто все это написал? А... Ну разумеется... Рита Скитер...
   Эта женщина постоянно нападает на Министерство! -- воскликнул охваченный праведным гневом Перси. -- На прошлой неделе она заявляла, что мы впустую тратим время на крючкотворство по поводу толщины котлов, когда необходимо заниматься истреблением вампиров! Как будто параграфом двенадцатым Директивы по обращению с немагической частью общества конкретно не установлено, что...
   - Перси, сделай милость, -- зевнул Билл, -- заткнись, а?
   - Тут и обо мне есть... -- Глаза мистера Уизли за стеклами очков широко открылись, когда он дошел до конца статьи.
   - Где? -- всполошилась мама, поперхнувшись своим чаем с виски. -- Если бы я видела, я бы хоть знала, что ты жив!
   - Имя она не называет... но вот послушай: "Если исґпуганные волшебники и колдуньи, которые, затаив дыхание, ожидали новостей у опушки леса и надеялись на какие-то разъяснения со стороны Министерства магии, то их постигло жестокое разочарование. Официальный представитель Министерства, подошедший некоторое время спустя после появления Черной Метки, ограничился голословным утверждением, что никто не пострадал, и от дальнейших комментариев отказался. Достаточно ли подобного заявления для того, чтобы пресечь слухи о нескольких телах, вынесенных из леса часом позже, покажет время". Ну, я вам доложу...-- раздраженно произнес отец, передавая газету Перси. -- "Никто не поґстрадал..." А что я должен был им сказать? "Слухи о нескольких телах, вынесенных из леса..." Вот теперь точно пойдут слухи... после того, как она это напечатала. Он тяжело вздохнул:
   -- Молли, мне придется пойти на службу, надо улаживать все это дело.
   -- Я с тобой, отец, -- с важностью проговорил Перси. -- У мистера Крауча сейчас каждый человек на счету. И я смогу лично вручить ему свой доклад о котлах.
   И он в спешке покинул кухню.
   Мама ужасно огорчилась:
   - Артур, у тебя же отпуск! Ничего там без тебя на службе не произойдет, как-нибудь управятся!
   - Мне надо идти, Молли, -- еще раз вздохнул отец. -- Кажется, я наломал дров... Я только переоденусь в мантию и отправлюсь...
   - миссис Уизли, -- спросил Гарри. -- Не появлялась Хедвиг с письмом для меня?
   - Хедвиг, дорогой? -- рассеянно переспросила мать. -- Нет... нет, вообще никакой почты не было...
   Я и Гермиона с любопытством покосились на Гарри. Выразительно посмотрев на нас, он сказал:
   - Ничего, если я пойду и занесу вещи к тебе в комнату, Рон?
   - Ага... я тоже, пожалуй, пойду, -- незамедлительно согласился я. -- А ты, Гермиона?
   - Само собой, -- кивнула та, и все трое, выйдя из кухґни, быстро зашагали вверх по лестнице.
   - Ну, что там, Гарри? -- спросил я, едва за нами закрылась дверь мансарды.
   - Я кое-что вам не рассказал, -- заговорил Гарри. -- В воскресенье утром я проснулся от того, что у меня сноґва заболел шрам. мне снилось что я Волдеморт и рядом со мной Питер. Они убили какого-то магла и обсуждали какое-то событие в котором я должен принять участие.
   Гермиона ахнула и немедленно начала сыпать рекомендациями, ссылаясь на множество соответствующих книг и людей -- от Альбуса Дамблдора до мадам Помфри, главной медсестры Хогвартса.
   Я сперва просто онемел. Волдеморт, ну надо же. Интересно это было на самом деле или у Гарри был обычный кошмар?
   - Но... его же там не было, верно?.. Сам-Знаешь-Кого? То есть... ну... в прошлый раз твой шрам разболелся, когда он был в Хогвартсе, ведь так?
   - Я уверен, что его не было на Тисовой улице, -- ответил Гарри. -- Но я видел его во сне -- его и Питера -- того самого, Хвоста. Всего я сейчас не помню, но они замышляли убить... кого-то.
   - Это был только сон, -- попытался подбодрить его я, -- просто ночной кошмар.
   - Пусть так -- но ведь он был! -- возразил Гарри, глядя в светлеющее небо за окном. -- Странно, согласись -- мой шрам болит, и через три дня Пожиратели смерти устраивают демонстрацию, а в небе снова появляется знак Вол-де-Морта.
   Да когда он уже научится говорить сам-знаешь-кто?
   -- Не произноси это имя! -- прошипел я сквозь зубы.
   Но Гарри даже не обратил внимания.
   -- А помнишь, что сказала профессор Трелони? В конце того года?
   Весь ужас во взгляде Гермионы тут же испарился, она презрительно фыркнула:
   -- Ох, Гарри, неужели ты придаешь значение словам этой старой обманщицы?
   -- Тебя там не было, -- возразил Гарри, -- и ты ее не слышала. В тот раз все было по-другому. Я же говорил вам -- она впала в транс, самый настоящий. И она сказала, что Темный Лорд воспрянет вновь... м-м-м... величественней и ужасней, чем когда-либо доселе... и в этом ему поможет слуга -- в ту ночь Хвост и сбежал.
   В наступившей тишине я растерянно ковырял в дырке своего постельного покрывала с "Пушками Педдл".
   - А почему ты спрашивал, не прилетела ли Хедвиг? -- поинтересовалась Гермиона. -- Ждешь письма?
   - Я написал Сириусу о шраме, -- пожал плечами Гарри. -- Теперь жду ответа.
   - Вот это ты здорово придумал! -- сразу оживился Рон. -- Уж Сириус-то наверняка знает, что делать!
   - Я надеялся, что он мне быстро ответит, -- сказал Гарри.
   - Но мы же не знаем, где сейчас Сириус... Он может быть и в Африке, и еще дальше, правильно? -- резонно заметила Гермиона. -- Такого путешествия Хедвиг за пару дней не осилить.
   - Да я понимаю, -- ответил Гарри.
   Какой-то он грустный. надо его растормошить.
   - Пойдем, сыграем в квиддич в саду, -- предложил я. -- Давай три на три. Билл, Чарли, Фред, Джордж -- никто не откажется, сможешь попробовать финт Вронского...
   - Рон, -- заявила Гермиона ее характерным тоном "напряги-свою-тупую-голову", -- Гарри не хочет сейчас играть в квиддич... он устал и встревожен... да и всем нам необходимо поспать...
   - Почему же, я хочу сыграть в квиддич, -- неожиданно согласился Гарри. -- Подожди, я сейчас возьму "Молнию".
   Гермиона вышла из комнаты, пробормотав что-то очень похожее на "мальчишки".
   На следующей неделе и отец, и Перси дома почти не бывали. Каждое утро оба уходили еще до того, как все остальные вставали, и возвращались поздно вечером после ужина.
   Это был полный бедлам, -- со значительным лицом поведал Перси. Дело было в воскресенье вечером, накануне отъезда в Хогвартс. -- Всю неделю я только и занимался тем, что гасил огонь -- люди непрерывно присылают громовещатели, а те, естественно, если их сразу не вскрыть, взрываются. У меня весь стол в подпалинах, а любимое перо сгорело дотла.
   - А почему они все присылают громовещатели? -- спросила Джинни, которая подклеивала волшебным скотчем свой экземпляр "Тысячи магических трав и грибов", сидя на коврике у камина в гостиной.
   - Выражают недовольство службой безопасности на Чемпионате мира, -- ответил Перси. -- Требуют компенґсации за испорченное имущество. Наземникус Флетчер предъявил иск об ущербе, нанесенном палатке с двенадцатью ванными комнатами, оборудованными не помню сколькими джакузи, хотя я точно знаю, что на самом деле он спал под мантией, растянутой на колышках.
   Мама взглянула на дедушкины часы в углу. Правда, узнать по ним время было совершенно невозможно, зато у них были иные, очень полезные свойства. Там было девять золотых стрелок, и на каждой было вырезано имя одного из членов семьи Уизли. Цифры на циферблате отсутствовали, но имелись надписи, кто где находится. Тут можно было видеть "дом", "школа", "работа" и, кроме того, "поґтерялся", "больница", "тюрьма", а на том месте, где положено быть двенадцати часам, -- "смертельная опасность".
   Сейчас восемь стрелок стояли на позиции "дом", но самая длинная, с именем мистера Уизли, никак не желала сдвинуться с отметки "работа". Мама вздохнула.
   - Твоему отцу не приходилось работать по выходным со времен Сам-Знаешь-Кого, -- сказала она. -- Они просто заваливают его работой. Он останется без ужина, если сейчас не явится.
   - Ну, папа считает, что должен исправить ошибку, допущенную после матча, -- отозвался Перси. -- Но если уж говорить правду, это было не очень-то разумно -- делать публичные заявления, не проконсультировавшись предварительно с начальником отдела.
   - Не смей обвинять отца за то, что написала эта гнусная Скитер! -- тотчас же вспыхнула мама.
   - Если бы Па промолчал, то старушка Рита непременно написала бы, что это стыд и срам -- никто из Министерства не сделал никаких заявлений, -- подал голос Билл, игравший со мной в шахматы. -- Рита Скитер еще ни о ком доброго слова не сказала. Помните, она однажды брала интервью у всех ликвидаторов заклятий в "Гринготтсе" -- так обозвала меня долговязым волосатиком.
   - Ну, волосы у тебя действительно немного длинноваты, -- мягко заметила мама. -- Если бы ты только позволил мне...
   - Нет, мам.
   В окно хлестал дождь. Гермиона сидела, погруженная в "Учебник по волшебству. Четвертый курс", купленный мамой для нее, Гарри и меня в Косом переулке, Чарли штопал прожженный вязаный шлем, Гарри полировал "Молнию" щетками из набора по уходу за метлой -- подарка Гермионы к его тринадцатому дню рождения. Фред и Джордж, засев в дальнем углу, достали перья и о чем-то заговорщически перешептывались, склонив головы над листом пергамента.
   -- Вы чем это там заняты? -- Мама с подозрением взглянула на близнецов.
   - Домашним заданием, -- туманно ответил Фред.
   - Не смеши меня, вы пока еще на каникулах.
   - Нуда, мы тут кое-чего вовремя не успели...-- подтвердил Джордж.
   - А вы случаем не пишете новый бланк заказов, а? -- с недоверием спросила мама. -- Может, собираетесь снова взяться за свои "Ужастики Умников Уизли"?
   - Ах, Ма, -- произнес Фред со страданием во взгляде, -- ты только представь -- если завтра "Хогвартс-Экспресс" потерпит крушение и мы с Джорджем погибнем, каково тебе будет вспоминать, что последними словами, которые мы от тебя услышали, были несправедливые упреки?
   Все засмеялись, даже мама.
   -- О, ваш папа идет! -- воскликнула она неожиданно, вновь посмотрев на часы.
   Стрелка отца переместилась с "работы" на "в пути", а через секунду, дрогнув, замерла вместе со всеґми, указывая на "дома", и из кухни послышался знакомый голос.
   -- Иду, Артур! -- откликнулась мама и торопливо вышла из комнаты.
   Минутой позже и сам отец вошел в теплую гостиную с обеденным подносом в руках. Вид у него был совершенно изнуренный.
   -- Ну, у нас заварилась каша, -- сказал он матери, опустившись в кресло у камина и без всякого интереса ковыряя вилкой в подостывшей цветной капусте. -- Рита Скитер всю неделю вынюхивала, в каких бы еще грехах обвинить Министерство, и вот наткнулась на историю об исчезновении бедной Берты -- уж теперь она закатит заголовок в завтрашнем "Пророке"! А ведь я давным-давно говорил Бэгмену, что нужно послать кого-нибудь на поиски.
   - Мистер Крауч говорил то же самое много-много раз, -- сейчас же вставил Перси.
   - Краучу невероятно повезло, что Рита не докопалась до всего этого дела насчет Винки, -- раздраженно пробурчал отец. -- Это была бы сенсация недели -- его домашний эльф пойман с той самой палочкой, которая наколдовала Черную Метку
   - Я думал, все согласны, что эльф, несмотря на невменяемость, не запускала Метки! -- мгновенно взъерепенился Перси.
   - А по-моему, мистеру Краучу страшно повезло, что никто из "Ежедневного Пророка" не знает о его бессовестном обращении с эльфами! -- сердито заявила Гермиґона.
   - Но послушай, Гермиона, -- сорвался в бой Перси. -- Такой высокопоставленный чиновник Министерства, как мистер Крауч, имеет право требовать беспрекословного повиновения от своих слуг.
   - Своих рабов, ты хочешь сказать! -- повысила голос Гермиона. -- Ведь он не платит Винки, правильно?
   - Думаю, вам лучше пойти наверх и проверить, все ли вещи уложены, -- вмешалась в дискуссию мама. -- Давайте-ка, сходите и посмотрите...
   Гарри собрал свой набор по уходу за метлой, заброґсил "Молнию" на плечо и вместе со мной пошел к лестнице. В мансарде дождь и завывания ветра были еще слышнее, и это не считая периодических стонов престарелого упыря на чердаке. При нашем появлении Сыч тут же заверещал и снова принялся носиться по клетке -- вид наполовину упакованных чемоданов поверг его в крайнее возбуждение.
   Это неугомонное создание когда-нибудь успокоится?
   -- Кинь ему совиных вафель, -- я перебросил Гарри пакет через кровать. -- Может, он заткнется.
   Гарри протолкнул несколько вафель через прутья клетки и повернулся к своему чемодану. Рядом, по-прежнему пустая, стояла клетка Букли.
   - Уже больше недели, -- вздохнул Гарри, глядя на покинутый совиный насест. -- Рон, как думаешь, Сириуса не схватили?
   - Да нет, это точно было бы в "Пророке" -- Министерство уж не упустило бы шанс раззвонить, что они поймали хоть кого-то, верно?
   - Да, пожалуй...
   - Посмотри-ка, вот это мама накупила для тебя в Косом переулке... И еще она взяла для тебя немного деґнег из твоего сейфа... и выстирала все твои носки.
   Я вывалил на раскладушку груду свертков, а сверху бросил кошелек и кучу носков. Гарри стал разворачивать покупки.
   -- Это еще что такое?
   взвыл я с отвращением.
   Я держал в руках нечто похожее на длинное темно-бордовое бархатное платье с заплесневелой на вид кружевной тесьмой на воротнике и такими же кружевными манжетами.
   Тут раздался стук в дверь, и вошла мама с кипой свежевыстиранных хогвартских мантий.
   -- Это вам, -- сказала она, раскладывая их на две стопки. -- Постарайтесь положить их так, чтобы они не смялись.
   - Ма, ты мне подсунула новое платье Джинни, -- с этими словами я показал находку матери.
   - Это никакое не платье, -- терпеливо ответила мисґсис Уизли. -- Это для тебя. Выходная мантия.
   Мне послышалось. мне просто послышалось.
   - Что? -- с ужасом спросил я.
   - Выходная мантия, -- повторила мама. -- В школьном списке сказано, что в этом году вам положено иметь парадную мантию... для официальных случаев.
   - Да что у тебя за шутки? -- я все еще отказывался верить. -- Никогда я этого не надену.
   - Все их носят, Рон. -- Мама начала сердиться. -- И всем нравится! У твоего отца таких несколько для приемов!
   - Я лучше пойду голым, чем в таком, -- уперся я.
   - Не болтай глупостей, -- настаивала мама. -- Тебе положено иметь выходную мантию, она есть в списке! Я и Гарри тоже купила... Гарри, покажи ему..
   Гарри с опаской развернул последний пакет. На его выходной мантии не было ни кружев, ни рюшек, она более или менее походила на простой школьный наряд, за исключением того, что была не черного, а бутылочно-зеленого цвета.
   - Я выбирала под цвет твоих глаз, -- с нежностью пояснила мама.
   - Ну, вот эта-то нормальная! -- возмутился я, глядя на мантию Гарри. -- Почему, спрашивается, мне нельзя что-нибудь в том же роде?
   - Потому... ну, словом, для тебя приходится покупать подержанные вещи, а там выбор невелик, -- покраснев, сказала мама.
   Гарри отвернулся.
   -- Я ни за что не стану этого носить, -- стоял на своем я. -- Ни за что.
   Но тут уж у мамы лопнуло терпение:
   -- И прекрасно! Ходи голый! Гарри, непременно сделай его снимок в таком виде, -- может, когда-нибудь поґсмотрю и посмеюсь.
   Она вышла, захлопнув дверь. Сзади послышался странный булькающий звук -- Сыч подавился огромным куском совиной вафли.
   -- И почему мне всегда достается всякий хлам? -- со злостью произнес я и отправился прочищать Сычику клюв.
   Глава 11
   Когда Гарри проснулся на следующее утро, в воздухе витала ясно ощутимая хандра по случаю окончания каникул. Сильный дождь по-прежнему барабанил в окна. Мы натянули джинсы и свитера -- переодеваться в школьные мантии нам предстояло уже в "Хогвартс-Экспрессе".
   Гарри, я, Фред и Джордж как раз спустились на первый этаж, собираясь идти завтракать, когда в двух шагах от лестницы показалась обеспокоенная мама.
   -- Артур! -- позвала она, подняв голову. -- Артур! Срочное сообщение из Министерства!
   Гарри спешно вжался в стену -- отец, в мантии задом наперед, с грохотом промчался мимо и скрылся из виду. Войдя на кухню, я увидел, как отец торопливо роется в ящиках кухонного стола
   - У меня где-то здесь было перо!
   И затем он склонился к огню, обращаясь к очагу. В нем зависла голова Амоса Диггори, похожая на большое бородатое яйцо. Она что-то быстро говорила, не обращая ни малейшего внимания на летящие вокруг искры и языки пламени, лижущие уши.
   - Соседи-маглы услышали удары и стрельбу и вызвали этих, как ты их называешь, полицейских... Артур, бросай там все...
   - Сию минуту! -- запыхавшись, произнесла мама, подбегая к отцу с куском пергамента, пузырьком чернил и помятым пером.
   - Нам еще здорово повезло, что я услышал об этом, -- продолжала голова. -- Мне случилось пораньше зайти в офис, отослать парусов, смотрю -- что за *? -- на выходе вся Комиссия по злоупотреблению магией. Если об этом пронюхает Рита Скитер, Артур...
   - А что говорит Грозный Глаз, что там произошло? -- спросил отец, откупоривая бутылочку с чернилами, окуная перо и готовясь записывать.
   Голова мистера Диггори повращала глазами.
   - Говорит, что услышал, как кто-то забрался к нему во двор. Вроде бы они собирались залезть в дом, да налетели на его мусорные баки.
   - И что же эти баки? -- отец спешно записывал, брызгая чернилами.
   - Подняли адский шум и подожгли весь мусор, насколько я понял, -- сказал мистер Диггори, пожав невидимыми плечами. -- Один бак еще скакал и взрывался, когда нагрянули полицейские.
   Отец застонал.
   -- А злоумышленник?
   Голова мистера Диггори вновь повращала глазами.
   -- Артур, ты же знаешь Грозного Глаза. Ну кому понадобился его двор глухой ночью? Да скорее всего какая-нибудь чокнутая кошка бродила поблизости и залезла в картофельные очистки. Но если Комиссия по злоупотреблению возьмет Грозного Глаза в оборот, уж ему не поздоровится -- вспомни его прошлое. Нам надо провести его по какому-нибудь второстепенному проступку, что-то по твоему отделу -- возьми хотя бы эти взрывающиеся баки!
   - Тут нужна осмотрительность, -- покачал головой отец, сдвинув брови и продолжая торопливо писать. -- Грозный Глаз не использовал свою волшебную палочку? Он ни на кого по-настоящему не нападал?
   - Держу пари, когда он выпрыгнул из постели, то начал громить колдовством все подряд, до чего смог достать из окна, но им придется попотеть, чтобы доказать это -- нет ни одного пострадавшего.
   - Ладно, я пошел, -- сказал отец, засунул пергамент с записями себе в карман и также быстро выскочил из кухни.
   Голова мистера Диггори покосилась на маму.
   - Ты уж извини, Молли, -- заговорила она уже более спокойным тоном, -- что потревожили в такую рань и все такое... но Артур единственный, кто может освободить Грозного Глаза, а тот должен приступить к новой работе сегодня же... Почему нам и пришлось решать прошлой ночью...
   - Не беспокойся, Амос, -- ответила мама. -- Уверена, ты не откажешься от тоста перед уходом.
   -- О, буду только рад, -- отозвался мистер Диггори. Мама взяла со стола один из намазанных маслом тостов, ухватила его каминными щипцами и отправила в рот мистеру Диггори.
   -- Спасибо, -- невнятно пробормотал он и с легким хлопком исчез.
   Мне было слышно, как отец торопливо попрощался с Биллом, Чарли, Перси и девочками; меньше чем через пять минут он, уже в правильно надетой мантии и с расческой в руках, снова был на кухне.
   -- Мне надо спешить. Желаю удачного семестра, мальчики, -- сказал отец Гарри, мне и близнецам, накидывая на плечи плащ и готовясь трансгрессировать. -- Молли, тебя не затруднит подбросить ребят на Кингс-Кросс?
   -- Разумеется, нет, -- ответила она. -- Ты там присмотри за Грозным Глазом, а у нас все будет в порядке.
   Отец только успел исчезнуть, как в кухню вошли Билл и Чарли.
   - Кто-то помянул Грозного Глаза? -- поинтересовался Билл. -- Что там с ним такое?
   - Говорит, будто кто-то пытался вломиться к нему в дом прошлой ночью, -- сказала мама.
   --Грозный Глаз Грюм? -- задумчиво произнес Джордж, намазывая тост джемом. -- Не тот ли это псих...
   - Твой папа очень высокого мнения о Грозном Глазе Грюме, -- жестко оборвала его мама.
   - Нуда, а папа коллекционирует штепсели, -- понизив голос, проворчал Фред, когда мама вышла из комнаты. -- Рыбак рыбака...
   - Грюм был великим чародеем в свое время, -- возразил Билл.
   - Если не ошибаюсь, они с Дамблдором старые друзья, -- вспомнил Чарли.
   -- Ну, Дамблдора в обычном смысле тоже нормальным не назовешь, -- не унимался Фред. -- То есть я знаю -- он гений и все такое...
   - Да кто такой Грозный Глаз? -- спросил Гарри.
   - Он в отставке, раньше работал в Министерстве, -- сказал Чарли. -- Я встречался с ним однажды, когда отец как-то взял меня с собой на работу. Он был мракоборцем, и одним из лучших... ну, охотником на черных магов, -- добавил Чарли, поймав растерянный взгляд Гарри. -- Половина камер в Азкабане заполнена благодаря ему. Он нажил себе массу врагов... в основном это семьи тех, кого он схватил... Ну, и как я слышал, к старости он впал в паранойю -- никому и ничему не верит, и всюду ему мерещатся черные маги.
   Билл и Чарли решили поехать и проводить всю нашу компанию до вокзала Кингс-Кросс. Что касается Перси, то он с бесконечными извинениями заявил, что ему настоятельно необходимо быть на службе:
   - В такой момент я не могу себе позволить неоправданного отсутствия -- мистер Крауч только-только начал по-настоящему полагаться на меня...
   - Разумеется, и знаешь что, Перси, -- серьезно сказал Джордж, -- я думаю, он даже вскоре запомнит, как тебя зовут.
   Мама, набравшись смелости, позвонила с деревенской почты и вызвала три обыкновенных магловских такси, чтобы отвезти нас в Лондон.
   Мы стояли на залитом дождем дворе, наблюдая, как водители перетаскивают шесть тяжеленных чемоданов в свои автомобили.
   От криков Сыча звенело в ушах. Не очень поспособствовало делу и то, что немалая часть хлопушек доктора Фейерверкуса неожиданно вылетела из-под отскочившей крышки чемодана Фреда и сработала на всю катушку -- привело это к тому, что тащивший чемодан водитель завопил от боли и страха, потому что Живоглот с перепугу на всех когтях рванул вверх по его ноге.
   Ехать было очень неудобно, учитывая, что пришлось втискиваться на заднее сиденье со своими чемоданами. Живоглот после фейерверка пришел в себя далеко не сразу, и, когда мы въезжали в Лондон, Гарри, я и Гермиона были изрядно поцарапаны. Мы с большим облегчением высадились у Кингс-Кросс, несмотря на то что дождь пошел еще сильнее и мы вымокли, пока волокли чемоданы через привокзальную толчею.
   Сегодня мы пошли группами -- Гарри, я и Гемиона, особенно заметные благодаря Живоглоту и Сычику, отправились первыми -- мы небрежно оперлись о барьер, словно беззаботно болтая... и боком проскользнули сквозь него -- перед ними сразу же возникла платґформа 9 и Ў.
   "Хогвартс-Экспресс" -- блестящий красный паровоз -- выпускал клубы пара, в которых фигуры на платформе виделись смутными тенями. Сыч расшумелся еще громче, отвечая уханью множества сов через туман. Гарри, я и Гермиона пошли искать свободные места и скоро погрузили свой багаж в купе в середине состава, потом вновь спрыгнули на платформу попрощаться с мамой, Биллом и Чарли.
   - Я, возможно, увижу вас раньше, чем вы думаете, -- усмехнулся Чарли, обнимая Джинни на прощанье. о чем это он?
   - Это как же? -- мгновенно навострил уши Фред.
   - Увидишь, -- махнул рукой Чарли. -- Только не говори Перси, что я упоминал об этом... как-никак "закрытая информация, пока Министерство не сочтет нужным обнародовать ее"... в конце концов...
   -- Да уж, хотел бы я вернуться в Хогвартс в этом году, -- протянул Билл, засунув руки в карманы и с завистью поглядывая на поезд.
   - Почему? -- в нетерпении закричал Джордж.
   - У вас будет интересный год, -- сказал Билл, сверкнув глазами. -- Прямо хоть бери отпуск да поезжай хоть чуть-чуть посмотреть...
   -- Посмотреть на что? -- спросил я.
   Но в этот момент раздался свисток, и мама подтолкнула нас к дверям вагона.
   - Спасибо за то, что позволили нам погостить у вас, миссис Уизли, -- сказала Гермиона, когда мы уже зашли внутрь, закрыли дверь и говорили, свесившись из окна.
   - Да, спасибо вам за все, миссис Уизли, -- закивал Гарри.
   - О, я была только рада, мои дорогие, -- ответила мама. -- Я бы пригласила вас и на Рождество... но, думаю, вы все захотите остаться в Хогвартсе... по многим причинам.
   - Ма! -- раздраженно воскликнул я. -- Что такое вы втроем знаете, чего мы не знаем?
   - Полагаю, все выяснится уже сегодня вечером, -- улыбнулась мама. -- Это так интересно... И я рада, что они изменили правила...
   - Какие правила? -- завопили Гарри, я, Фред и Джордж одновременно.
   - Уверена, профессор Дамблдор все вам объяснит... Ведите себя хорошо, вы поняли меня? Ты понял, Фред? А ты, Джордж?
   Но тут паровозные поршни и шатуны с громким шипением пришли в движение, и поезд не спеша тронулся.
   -- Скажите же нам, что такое происходит в Хогвартсе! -- заорал из окна Фред, когда мама, Билл и Чарли начали медленно удаляться от нас. -- Какие такие правила они изменили?!
   Но мама только улыбалась и махала вслед, и, прежде чем состав повернул, она, Билл и Чарли трансгрессировали.
   Гарри, я и Гермиона вернулись в купе. Дождь струями змеился по оконному стеклу, так что видно ничего не было. Я открыл чемодан, достал бордовую выходную мантию и набросил ее на клетку Сычика, чтобы приглушить его уханье.
   Надеюсь мне все таки не придется её надевать.
   - Ведь Бэгмен хотел сказать нам, что творится в Хогвартсе, -- заметил я, усаживаясь рядом с Гарри. -- На Чемпионате, помнишь? Но тут и родная мать не хочет говорить. Вот что, однако, странно...
   - Ш-ш-ш! -- неожиданно перебила меня Гермиона, приложив палец к губам и указывая на соседнее купе. Гарри и я прислушались и уловили знакомый голос с томно растянутыми интонациями, доносившийся из приоткрытой двери.
   - ...отец на самом деле подумывал отправить меня скорее в Дурмстранг, нежели в Хогвартс, вы понимаете. Он знаком с директором, разумеется. Ну, вам известно его мнение о Дамблдоре -- любителе грязнокровок, а в Дурмстранг эту сволочь на пушечный выстрел не подпускают. Но мама не одобрила идеи отослать меня в школу так далеко. Отец говорит, что в Дурмстранге подход к Темным Искусствам куда более разумный, чем в Хогвартсе -- студенты их там действительно изучают, а не занимаются всей этой чепухой по защите, как мы...
   Малфой. ну надо же. И почему же он не поступил в так любимый им Дурмштранг?
   Гермиона встала и, на цыпочках подойдя к двери, прикрыла ее, отрезав голос Малфоя.
   - Итак, он считает, что ему подошел бы Дурмстранг, я так поняла? -- гневно спросила она. -- Вот бы и катился туда -- нам бы не пришлось его терпеть.
   - Дурмстранг -- это что, еще одна волшебная школа? -- поинтересовался Гарри.
   - Ну да, -- хмыкнула Гермиона, -- и репутация у нее кошмарная. Если верить "Обзору Магического образования в Европе", основное внимание там уделяется Темным Искусствам.
   - Сдается мне, я о ней слышал, -- неуверенно произнес я. -- Где она? В какой стране?
   - Что, никто не знает? -- подняла брови Гермиона.
   - Э-э-э... а что? -- несколько смутился Гарри.
   - Между всеми магическими школами веками существует традиционное соперничество. Дурмстранг и Шармбатон предпочитают скрывать свое местонахождение -- чтобы никто не завладел их секретами, -- сухо объяснила Гермиона.
   - Прекрати! -- засмеялся Рон. -- Этот Дурмстранг должен быть размером с Хогвартс -- как это можно спрятать громадный грязный замок?
   - Но Хогвартс-то спрятан, -- удивилась Гермиона. -- Это каждому известно... каждому, кто читал "Историю Хогвартса", во всяком случае.
   - Короче, таким, как ты, -- кивнул я. -- Но все же -- как скрыть такое место, как Хогвартс?
   - Он заколдован, -- сказала Гермиона. -- Если на него посмотрит магл, то все, что он увидит, -- это осыпающиеся руины и знак при въезде: "НЕ ВХОДИТЬ. ОПАСНАЯ ЗОНА!"
   - И Дурмстранг со стороны выглядит просто как развалины?
   - Возможно, -- пожала плечами Гермиона. -- Или на нем маглоотталкивающие чары, как на стадионе, где проходил Чемпионат мира. А чтобы его не обнаружили иностранные волшебники, его делают ненаносимым.
   - Так, пожалуйста, еще раз.
   - Ну, ты же можешь заколдовать здание так, чтобы его не было на карте, верно?
   - Э-э-э... если ты так говоришь... -- согласился Гарри.
   - Но я думаю, что Дурмстранг должен быть где-то далеко на севере, -- задумчиво сказала Гермиона. -- Там, где очень холодно, потому что у них в униформу входит меховой плащ.
   -- Эх, подумать только, какие были бы возможности, -- мечтательно произнес я. -- Можно было бы легко столкнуть Малфоя с ледника и представить все дело как несчастный случай... жаль только, что мать его любит.
   Чем дальше на север уходил поезд, тем сильней и сильней хлестал дождь. Небо было таким темным, а стекла такими запотевшими, что среди дня горели лампы. По коридору забренчала обеденная тележка, и Гарри взял на всех большую пачку кексов в форме котлов.
   Ближе к полудню к нам заглянул кое-кто из друзей -- в том числе Симус Финниган, Дин Томас и Невилл Лонгботтом -- круглолицый, фантастически рассеянный мальчик, жертва воспитательной работы грозной колдуньи -- его бабушки. Симус все еще носил свою ирландскую розетку -- ее магическая сила заметно ослабела, и хотя она по-прежнему выкрикивала: "Трой! Маллет! Моран!", но уже едва слышно. Примерно через полчаса или около того Гермиона, по горло насытившись бесконечными разговорами о квиддиче, вновь углубилась в "Учебник по волшебству" для четвертого курса и принялась заучивать Манящие чары.
   Невилл с завистью слушал, как остальные заново переживают события финала Чемпионата.
   -- Бабушка не захотела ехать, -- убитым тоном произнес он. -- Не стала покупать билеты. Странно, правда?
   -- Да уж, -- признал я. -- Взгляника сюда, Невилл... Забравшись на багажную полку, я пошарил в чемодане и достал миниатюрную фигурку Виктора Крама.
   - Ух ты, -- восхитился Невилл, когда я поставил Крама на его пухлую ладонь.
   - Я видел его так же близко, как тебя -- мы же были в верхней ложе...
   - Первый и последний раз в твоей жизни, Уизли.
   В дверях стоял Драко Малфой, а за его спиной маячили его дружки-громилы Крэбб и Гойл. Каждый из них за лето, похоже, вымахал не меньше, чем на фут. Очевидно, они слышали разговор--Дин и Симус оставили дверь полуоткрытой.
   - Что-то не припомню, чтобы мы тебя приглашали, Малфой, -- холодно заметил Гарри.
   - Уизли... а это что такое? -- спросил Малфой, указывая на клетку Сычика. Рукав моей злополучной выходной мантии свисал с нее, покачиваясь в такт движению поезда и выставив на всеобщее обозрение полуистлевшее кружево на манжете.
   Я потянулся убрать наряд подальше с глаз, но Малфой оказался быстрее -- ухватив за рукав, он дернул мантию к себе.
   - Вы только взгляните! -- возликовал Малфой, поднимая мантию и показывая ее Крэббу и Гойлу. -- Уизли, ты что же, всерьез собирался это носить?! По-моему, это было очень модно году так в одна тысяча восемьсот девяностом...
   - Чтоб тебе дерьмом подавиться, Малфой! -- я сделался примерно одного цвета со своим выходным одеянием и рванул его назад из рук Малфоя. Тот издевательски захохотал. Крабб и Гойл тоже разразились идиотским гоготом.
   - Что, собираешься принять участие, Уизли? Хочешь принести немного славы родовому имени? Что ж... там и деньги прилагаются, как известно... Сможешь позволить себе приличную мантию, если победишь...
   - Ты это о чем? -- прорычал я.
   - Ты собираешься принять участие? -- повторил Малфой. -- А, полагаю, ты хочешь, Поттер? Уж ты никогда не упустишь шанса покрасоваться, верно?
   - Или объясни, о чем речь, или убирайся прочь, Малфой, -- с раздражением сказала Гермиона поверх учебника.
   Радостная улыбка пробежала по бледному лицу Малфоя.
   -- Только не говорите мне, что вы не знаете! -- с восторгом воскликнул он. -- У тебя же отец и брат в Министерстве, и ты даже не слышал? Господи боже, да мой отец все рассказал мне сто лет назад!.. Он узнал от Корнелиуса Фаджа. Впрочем, отец всегда общается с высшими чинами Министерства... возможно, твой отец занимает слишком незначительную должность, чтобы его посвящали в подобные вещи, Уизли... да... скорее всего, они просто не обсуждают серьезных дел в его присутствии...
   Еще раз захохотав, Малфой кивнул Крэббу и Гойл у. И вся троица скрылась.
   Я вскочил и захлопнул за ними дверь купе с такой яростью, что стекло разлетелось вдребезги.
   - Рон! -- укоризненно покачала головой Гермиона. Она вынула волшебную палочку, прошептала:
   - Репаро! -- и осколки, слетевшись вместе, вновь встали в двери целым стеклом.
   - Ладно... Делает вид, будто знает все на свете, а мы -- олухи, -- со злостью проворчал я,-- Отец общается с высшими чинами... да, Па может получить повышение в любое время... ему просто нравится работать там, где он работает...
   - Разумеется, он может, -- спокойно сказала Гермиона. -- Не позволяй Малфою достать тебя, Рон.
   - Это он-то! Достанет меня! Как же, сейчас! -- я взял один из оставшихся кексов и сплющил его в лепешку.
   я пребывал в скверном расположении духа до самого конца пути. я не сказал ни слова, пока мы переодевались в школьные мантии, и оставался по-прежнему хмурым, когда "Хогвартс-Экспресс" наконец замедлил ход и остановился в непроглядной темноте на хогсмидской станции.
   Лишь только двери поезда отворились, в небе грянул гром. Выходя из вагона, Гермиона завернула Живоглота в мантию, а я так и оставил свой антикварный наряд на клетке Сыча. Ливень был так силен, что мы склонили головы и зажмурились -- струи стояли стеной и били с таким неистовством, будто над головами кто-то непрерывно опрокидывал бессчетное количество ведер с ледяной водой.
   Бедные первоклассники. Ладно мы на каретах доедем, а им же еще через озеро перебираться.
   - Эгей, Хагрид! -- закричал Гарри, завидев гигантский силуэт в дальнем конце платформы.
   - Ты как, в порядке, Гарри? -- прогудел Хагрид в ответ, приветственно махая. -- Увидимся... ну... на банкете...если мы не того, не потонем!
   По традиции Хагрид переправлял первогодков в замок по воде -- через озеро.
   -- О-о-о, и думать не хочу, каково это -- пересекать озеро в такую погоду, -- поеживаясь, произнесла Гермиона, когда мы вместе с остальными брели вдоль темной платформы. Возле станции нас поджидала сотня карет без лошадей; Гарри, я, Гермиона и Невилл с превеликим удовольствием забрались в одну из них. Дверь с треском захлопнулась, и несколькими минутами позже длинная вереница карет, грохоча и разбрызгивая грязь, покатила по дороге к замку Хогвартс.
  
   Глава 12
   Рискованно кренясь под резкими порывами ветра, кареты миновали ворота со статуями крылатых вепрей по бокам и заскрипели по длинной дороге к вершине холма. В окно я видел все ближе и ближе надвигающийся замок, множество его освещенных окон расплывались и мерцали за плотной завесой дождя. Когда наша карета остановилась перед громадными парадными дверями резного дуба наверху каменной лестницы, небо перечеркнула вспышка молнии. Те, кто оказались впереди, уже торопились забежать в замок. Гарри, я, Гермиона и Невилл спрыгнули на землю и тоже помчались по ступеням, переведя дух лишь под сводами освещенного факелами холла с его величественной мраморной лестницей.
   -- Вот это да! -- я потряс мокрой головой -- вода лила с меня в три ручья. -- Если это продлится, того и гляди озеро выйдет из берегов. Я вымок А, блин!
   Тяжелый, красный, полный воды шар упал с потолка прямо мне на голову и лопнул. Промокнув и бессвязно ругаясь я шарахнулся в сторону, толкнув в бок Гарри, и тут как раз упала вторая водяная бомба -- едва не зацепив Гермиону, она взорвалась у ног Гарри, подняв волну холодной воды и промочив его до носков. Все, кто стоял вокруг, с криками принялись расталкивать друг друга, стремясь убраться из-под обстрела. в двадцати футах над нами парил полтергейст Пивз -- маленький человечек в шляпе колокольчиком и оранжевом галстуке-бабочке. Его широкая злобная физиономия была искажена от напряжения -- он снова прицеливался.
   -- ПИВЗ! -- загремел сердитый голос. -- Пивз, ну-ка спускайся сюда немедленно!
   Профессор МакГонагалл, заместитель директора и декан гриффиндорского факультета, стремительно вышла в холл из Большого зала; она поскользнулась на залитом водой полу и была вынуждена ухватиться за Гермиону, чтобы не упасть.
   -- О, прошу прощения, мисс Грэйнджер...
   - Все в порядке, профессор, -- с трудом выговорила Гермиона и ощупала горло.
   - Пивз, спускайся сюда сейчас же! -- рявкнула профессор МакГонагалл, поправляя свою островерхую шляпу и свирепо глядя вверх сквозь очки в квадратной оправе.
   - Ничего не делаю! -- прокудахтал Пивз, запустив следующей бомбой в группу пятикурсниц, которые с визгом бросились в Большой зал. -- Они все равно уже мокрые, ведь так? Небольшая поливка! -- И он пульнул очередным снарядом в компанию только что вошедших второкурсников.
   - Я позову директора! -- пригрозила профессор МакґГонагалл. -- Предупреждаю тебя, Пивз!
   Пивз высунул язык, швырнул, не глядя, последнюю гранату и унесся прочь вверх по лестнице, кудахча как сумасшедший.
   -- Ну, пойдемте! -- строго обратилась к забрызганным грязью студентам профессор МакГонагалл. -- В Большой зал, побыстрее!
   Гарри, я и Гермиона, оскальзываясь, побрели через холл и дальше, направо, в двойные двери. Я едва слышно ругался сквозь зубы, убирая с лица мокрые волосы.
   Большой зал был, как всегда, великолепен и подготовлен для традиционного банкета по случаю начала семестра. Золотые кубки и тарелки мерцали в свете тысяч свечей, плавающих в воздухе над приборами. За четырьмя длинными столами факультетов расселись студенты, оживленно переговариваясь; на возвышении, по одну сторону пятого стола, лицом к ученикам, сидели преподаватели. Здесь, в зале, было гораздо теплее. Гарри, я и Гермиона, пройдя мимо слизеринцев, равенкловцев и халфпафцев, уселись вместе с остальными за гриффиндорский стол рядом с Почти Безголовым Ником -- факультетским привидением. Ник, жемчужно-белый и полупрозрачный, сегодня вечером был одет в свой обычный камзол, но зато с необъятных размеров плоеным воротником, служившим одновременно и праздничным украшением, и гарантией того, что его голова не станет уж слишком шататься на не до конца перерубленной шее.
   -- Добрый вечер, -- улыбнулся он нам.
   -- Кто это сказал? -- проворчал Гарри, стаскивая с себя кроссовки и выжимая их. -- Надеюсь, они не будут слишком тянуть с распределением, не то я умру с голода.
   Тут за столом раздался слабый и дрожащий от волнения голос:
   -- Эгей, Гарри!
   Это был Колин Криви, третьекурсник, для которого Гарри был чем-то вроде героя.
   - Привет, Колин, -- настороженно отозвался Гарри.
   - Гарри, ты себе не представляешь! Нет, Гарри, ты только угадай! Поступает мой брат! Мой брат Дэннис!
   Интересно он такой же двинутый?
   - Э-э-э... ну... это хорошо, -- пробормотал Гарри.
   - Он так волнуется! -- Колин едва не подпрыгивал на месте. -- Надеюсь, он попадет в Гриффиндор! Скрести пальцы на счастье, а, Гарри?
   - М-м-м... хорошо, ладно, -- согласился Гарри и снова повернулся ко мне, Гермионе и Нику. -- Братья и сестры обычно поступают на один и то же факультет, ведь так?
   -- Совсем не обязательно, -- возразила Гермиона. -- Сестра Парвати Патил учится в Равенкло, а ведь они близнецы, так что по твоей теории должны непременно быть вместе.
   Гарри посмотрел на преподавательский стол. Кажется, там было намного больше пустых мест, чем обычно. Хагрид, ясное дело, вместе с первокурсниками сейчас боролся со штормом на пути через озеро; профессор МакГонагалл, по всей вероятности, руководила уборкой в холле -- но еще одно свободное кресло указывало на отсутствие кого-то неизвестного.
   -- А где новый преподаватель защиты от темных искусств? -- спросила Гермиона, тоже смотревшая на профессоров.
   Еще ни один преподаватель защиты от темных искусств не продержался у нас больше трех семестров. Интересно хоть в этом году у нас будет нормальный преподаватель?
   -- Может, они не сумели никого найти? -- обеспокоенно сказала Гермиона.
   Нет, точно, ни одного нового лица. Малютка-профессор Флитвик, преподаватель заклинаний, сидел на высокой стопке подушек рядом с профессором Спраут, преподавателем травологии, чья шляпа сидела набекрень на копне разлетевшихся седых волос. Она беседовала с профессором Синистрой с кафедры астрономии. С другой стороны Синистры восседал желтолицый, крючконосый, с сальными волосами мастер зелий профессор Снейп.
   Дальше за Снейпом было свободное место, принадлежащее профессору МакГонагалл. А рядом, в самом центре стола, сидел профессор Дамблдор -- директор школы. Его длинные серебряные волосы и борода блестели в свете огней, а роскошная темно-зеленая мантия была расшита звездами и полумесяцами. Соединив концы длинных тонких пальцев и положив на них подбородок, словно уйдя мыслями куда-то очень далеко, он устремил взгляд в потолок, глядя сквозь свои очки-половинки. Гарри тоже поднял глаза к потолку. Тот, благодаря колдовству, отображал все то, что в самом деле происходило в небе, и никогда еще Гарри не видел его таким хмурым. Там клубились черные и фиолетовые тучи, и вместе с ударами грома снаружи по потолку огненно ветвились молнии.
   Да сколько они будут тянуть? МакГонагал их сушит что-ли?
   -- Ох, да когда же? -- простонал я. -- Я готов съесть гиппогрифа.
   Не успели эти слова слететь с моих уст, как двери Большого зала отворились и воцарилась тишина. Профессор МакГонагалл провела длинную цепочку первогодков на возвышенную часть зала. Гарри, я и Гермиона хоть и промокли, казались совершенно сухими по сравнению с первокурсниками -- можно было подумать, что они не ехали в лодке, а добирались вплавь. Все ежились и от холода, и от волнения, выстроившись шеренгой вдоль преподавательского стола лицом к остальной школе -- все, кроме самого маленького мальчика, закутанного в огромное кротовое пальто Хагрида. Пальто было ему настолько велико, что казалось, он выглядывает из черного мехового шатра. Его острое личико, высунувшееся из воротника, было болезненно-взволнованным. Встав в ряд со своими отчаянно нервничающими товарищами, он поймал взгляд Колина Криви, выставил два больших пальца и свистящим шепотом произнес:
   - Я упал в озеро!
   Он явно этим гордился.
   Профессор МакГонагалл выставила перед первокурсниками трехногую табуретку и водрузила на нее необычайно старую, грязную, заплатанную Волшебную шляпу. К ней были прикованы взгляды всего зала. В наступившем молчании у самых ее полей открылась широкая щель наподобие рта, и Шляпа запела:
  
   Наверно, тыщу лет назад, в иные времена,
   Была я молода, недавно сшита,
   Здесь правили волшебники -- четыре колдуна,
   Их имена и ныне знамениты.
   И первый -- Годрик Гриффиндор, отчаянный храбрец,
   Хозяин дикой северной равнины,
   Кандида Равенкло, ума и чести образец,
   Волшебница из солнечной долины,
   Малютка Пенни Фалфпаф была их всех добрей,
   Ее взрастила сонная лощина
   И не было коварней, хитроумней и сильней
   Владыки топей -- Салли Слизерина.
   У них была идея, план, мечта, в конце концов
   Без всякого подвоха и злодейства
   Собрать со всей Британии талантливых юнцов,
   Способных к колдовству и чародейству.
   И воспитать учеников на свой особый лад --
   Своей закваски, своего помола,
   Вот так был создан Хогвартс тышу лет тому назад,
   Так начиналась хогвартская школа.
   И каждый тщательно себе студентов отбирал
   Не по заслугам, росту и фигуре,
   А по душевным свойствам и разумности начал,
   Которые ценил в людской натуре.
   Набрал отважных Гриффиндор, не трусивших в беде,
   Для Равенкло -- умнейшие пристрастье,
   Для Пенелопы Фалфпаф -- упорные в труде,
   Для Слизерина -- жадные до власти.
   Все шло прекрасно, только стал их всех вопрос терзать,
   Покоя не давать авторитетам --
   Вот мы умрем, и что ж -- кому тогда распределять
   Учеников по нашим факультетам?
   Но с буйной головы меня сорвал тут Гриффиндор,
   Настал мой час, и я в игру вступила.
   "Доверим ей, -- сказал он, -- наши взгляды на отбор,
   Ей не страшны ни время, ни могила!"
   Четыре Основателя процесс произвели,
   Я толком ничего не ощутила,
   Всего два взмаха палочкой, и вот в меня вошли
   Их разум и магическая сила.
   Теперь, дружок хочу, чтоб глубже ты меня надел,
   Я все увижу, мне не ошибиться,
   Насколько ты трудолюбив, хитер, умен и смел,
   И я отвечу, где тебе учиться!
  
   Когда Волшебная шляпа закончила петь, весь Большой холл загремел аплодисментами.
   Когда распределяли нас, она пела другую песню, -- заметил Гарри, хлопая вместе со всеми остальными.
   Она каждый год поет новую, -- ответил я. -- Согласись, это, наверное, довольно скучное занятие -- быть Шляпой, так что, я думаю, она целый год сочиняет очередную песню.
   Профессор МакГонагалл уже разворачивала длинный свиток пергамента.
   - Когда я назову ваше имя, вы надеваете Шляпу и садитесь на табурет, -- обратилась она к новичкам. -- Когда Шляпа назовет ваш факультет, вы встаете и идете за соответствующий стол.
   - Акерли, Стюарт!
   Вперед выступил мальчик, явственно дрожащий с головы до пят, взял Волшебную шляпу, надел и сел на табуретку.
   -- Равенкло! -- объявила Шляпа.
   Стюарт Акерли снял Шляпу и поспешил к своему месту за Равенкловским столом, где все приветствовали его аплодисментами.
   - Бэддок, Малькольм!
   - Слизерин!
   Стол в пизивоположном конце холла забурлил от восторга, я видел, как хлопал Малфой, когда Бэддок присоединился к слизеринцам. Фред и Джордж засвистели, как только Малькольм Бэддок сел на свое место.
   - Брэнстоун, Элеонора!
   - Фалфпаф!
   - Колдуэл, Оуэн!
   - Фалфпаф!
   - Криви, Дэннис!
   Крошка Дэннис Криви двинулся вперед, путаясь в хагридовской шубе -- тут, кстати, и сам Хагрид, пытаясь ступать как можно осторожнее, боком протиснулся в зал через дверь позади преподавательского стола. Вдвое выше любого человека и раза в три шире, Хагрид, с его длинными, черными, спутанными космами и бородой, имел довольно устрашающий вид, но это было самое обманчивое в мире впечатление -- уж Гарри, мне и Гермионе был прекрасно известен его добродушный характер. Лесничий подмигнул нам, усаживаясь с края преподавательского стола и стал смотреть, как Дэннис Криви надевает Волшебную шляпу. Отверстие над полями раскрылось, и...
   -- Гриффиндор! -- произнесла Шляпа свой вердикт. Хагрид захлопал вместе с гриффиндорцами, когда Деннис, радостно улыбаясь, снял Шляпу, положил ее на место и поспешил к брату.
   - Колин, я поступил! -- пронзительно закричал он, падая на свободное место рядом. -- Это замечательно! А меня кто-то схватил в воде и забросил обратно в лодку!
   - Здорово! -- не менее возбужденно воскликнул Колин. -- Наверное, это был гигантский кальмар, Дэннис!
   - Ого! -- восхитился Дэннис -- похоже, в самых смелых мечтах он и не надеялся на такое приключение -- во время шторма упасть в бушующее бездонное озеро и затем быть поднятым оттуда громадным морским чудовищем.
   - Дэннис! Дэннис! Видишь вон того мальчика? Того, с черными волосами и в очках? Видишь его? Знаешь, кто это, Деннис?
   Распределение продолжалось. Мальчики и девочки, с большим или меньшим страхом на лицах, один за другим подходили к трехногой табуретке; очередь сокращалась медленно, и пока что профессор МакГонагалл перебралась через букву "О".
   блин, да когда же это закончится?
   - Ох, да скорее же, -- вздыхал я, массируя себе желудок.
   - Ну, Рон, распределение гораздо важнее еды, -- поґпробовал поспорить Почти Безголовый Ник.
   - Конечно, если ты уже умер, -- огрызнулся я.
   - Я очень надеюсь, что пополнение Гриффиндора этого года проявит себя достойно, -- заметил Почти Безґголовый Ник, аплодируя, когда "Макдональд, Натали" присоединилась к гриффиндорскому столу. -- Мы же не хотим прервать нашу победную серию?
   Гриффиндор побеждал в межфакультетском соревновании уже третий год подряд.
   - Причард, Грэхэм!
   - Слизерин!
   - Свирк, Орла!
   - Равенкло!
   И, наконец, на "Уитби, Кевин!" ("Фалфпаф!") Распределение завершилось. Профессор МакГонагалл унесла и Шляпу, и табуретку.
   -- Самое время, -- пробурчал я, схватив нож и вилку и с нетерпением уставившись в золотую тарелку.
   Поднялся профессор Дамблдор. Он улыбнулся всем студентам, приветственно раскинув руки.
   - Скажу вам только одно, -- произнес он, и его звучный голос эхом прокатился по всему залу. -- Ешьте.
   - Верно, верно! -- с неподдельным чувством закричали я и Гарри, и в это время стоявшие перед ними блюда волшебным образом наполнились.
   Почти Безголовый Ник со скорбным видом наблюдал, как Гарри, я и Гермиона нагружают свои тарелки.
   - А-а-а, от эфо лушше, -- пробормотал я со ртом, набитым картофельным пюре.
   - Вам повезло, что банкет поздно вечером, знаете ли, -- продолжил беседу Почти Безголовый Ник -- Тут немного раньше на кухне были неприятности.
   - Пошшему? Чшо слушшилось? -- поинтересовался Гарри сквозь изрядный ломоть бифштекса.
   - Разумеется, дело в Пивзе. -- Ник сокрушенно покачал головой, и та опасно заколебалась. Он осторожно передвинул воротник чуть повыше. -- Обычная склока, легко можно представить. Пивз выразил желание присутствовать на банкете -- тут все ясно, вы его прекрасно знаете -- совершеннейший дикарь, не может смотреть на тарелку с едой без того, чтобы не швырнуть ею куда-нибудь. Мы собрали Совет призраков -- Толстый Монах был за то, чтобы предоставить ему шанс -- хотя, на мой взгляд, куда более мудрой была позиция Кровавого Барона -- тот решительно воспротивился.
   Кровавый Барон -- это слизеринское привидение, долговязый молчаливый фантом, покрытый серебрящимися пятнами крови. В Хогвартсе он был единственным, кого по-настоящему боялся Пивз.
   - Мы так и поняли, что Пивз чего-то переел, -- мрачно отозвался я. -- И что же он натворил на кухне?
   - О, все как обычно, -- пожал плечами Почти Безголовый Ник. -- Учинил разгром и скандал. Повсюду раскиданы горшки и кастрюли. Все плавает в супе. Домашние эльфы чуть с ума от страха не посходили.
   Блямс! Гермиона опрокинула свой золотой кубок, тыквенный сок разлился по скатерти, сделав несколько футов белого льняного полотна желтым, но Гермиона даже не обратила внимания.
   - Здесь есть домашние эльфы? -- Она ошеломленно уставилась на Ника. -- Здесь, в Хогвартсе?
   - Разумеется. -- Почти Безголовый Ник был порядком удивлен ее реакцией. -- Одна из самых больших общин в Британии -- около сотни.
   - Но я никогда ни одного не видела! -- поразилась Гермиона.
   - Вероятно, потому, что днем они почти не покидают кухни, -- ответил Ник -- Они выходят только ночью, для уборки... присмотреть за факелами, то да се... Я хочу сказать, вы и не должны их видеть... Это ведь и есть признак хорошего домашнего эльфа -- что вы его не замечаете, не так ли?
   Гермиона вперила в него негодующий взгляд:
   -- Но им платят? У них есть выходные? А отпуска по болезни, пенсии и все такое?
   Почти Безголовый Ник фыркнул с таким изумлением, что его воротник соскользнул и голова свалилась, повиснув на том дюйме призрачной кожи, что все еще удерживал ее на шее.
   -- Отпуска и пенсии? -- переспросил он, водружая голову обратно на плечи и еще раз подпирая ее воротником. -- Но домовики вовсе не желают получать отпуска и пенсии!
   Гермиона посмотрела на свою тарелку с едой, к которой едва успела притронуться, и отодвинула ее от себя, положив нож и вилку.
   - О-м-м, фы фаешь, Эммиончик, -- я, по-прежнему с набитым ртом, окатил Гарри брызгами йоркширсґкого пудинга. -- О-о, ишвини, Арри. -- я сделал могучее глотательное движение. -- Гермиона, ты не предоставишь им отпусков, если уморишь себя голодом!
   - Рабский труд. -- Гермиона буквально задохнулась от гнева. -- Вот что создало этот ужин -- рабский труд.
   И она больше не взяла в рот ни кусочка.
   Дождь по-прежнему с силой барабанил в высокие темные окна. От очередного удара грома задребезжали стекла и на грозовом потолке полыхнула вспышка, озарившая золотые тарелки, исчезнувшие на мгновенье с остатками первых блюд и немедленно вернувшиеся с пирогами.
   -- Пирог с патокой, Гермиона! -- я специально поґмахал над блюдом так, чтобы соблазнительный запах достиг ноздрей Гермионы. -- А вот, смотри-ка, пудинг с изюмом! Шоколадное печенье!
   Но ответный взгляд Гермионы до того напомнил мне профессора МакГонагалл, что я умолк.
   Когда были уничтожены и пироги, а со вновь заблестевших тарелок пропали последние крошки, Альбус Дамблдор снова поднялся со своего места. Гудение разговоров, наполнявшее Большой зал, сразу же прекратилось, так что стало слышно лишь завывание ветра и стук дождя.
   -- Итак, -- заговорил, улыбаясь Дамблдор. -- Теперь, когда мы все наелись и напились ("Хм!" -- с соґмнением произнесла Гермиона), я должен еще раз поґпросить вашего внимания, чтобы сделать несколько объявлений. Мистер Филч, наш завхоз, просил меня поставить вас в известность, что список предметов, запрещенных в стенах замка, в этом году расширен и теперь включает в себя Визжащие игрушки йо-йо, Клыкастые фрисби и Безостановочно-расшибальные бумеранги. Полный список состоит из четырехсот тридцати семи пунктов, и с ним можно ознакомитьґся в кабинете мистера Филча, если, конечно, кто-то пожелает.
   Кому это надо. К тому же там запрещено все интересное.
   Едва заметно усмехнувшись в усы, Дамблдор продолжил:
   -- Как и всегда, мне хотелось бы напомнить, что Запретный лес является для студентов запретной территорией, равно как и деревня Хогсмид -- ее не разрешается посещать тем, кто младше третьего курса. Также для меня является неприятной обязанностью сообщить вам, что межфакультетского чемпионата по квиддичу в этом году не будет.
   - Что? -- ахнул Гарри. Фред и Джорж беззвучно разинули рты, уставившись на Дамблдора, похоже, онемев от шока.
   - Это связано с событиями, которые должны начаться в октябре и продолжиться весь учебный год -- они потребуют от преподавателей всего их времени и энергии, но уверен, что вам это доставит истинное наслаждение. С большим удовольствием объявляю, что в этом году в Хогвартсе...
   Но как раз в этот момент грянул оглушительный громовой раскат и двери Большого зала с грохотом распахнулись.
   На пороге стоял человек, опирающийся на длинный посох и закутанный в черный дорожный плащ. Все головы в зале повернулись к незнакомцу -- неожиданно освещенный вспышкой молнии, он откинул капюшон, тряхнул гривой темных с проседью волос и пошел к преґподавательскому столу.
   Глухое клацанье отдавалось по всему залу при каждом его шаге. Незнакомец приблизился к профессорскому подиуму и прохромал к Дамблдору. Еще одна молния озарила потолок. Гермиона охнула, и было от чего.
   Вспышка резко высветила черты лица пришельца. Таких лиц мне еще не доводилось видеть. Оно словно было вырезано из изъеденного ветрами дерева скульптором, имевшим довольно смутное представление о том, как должно выглядеть человеческое лицо, и вдобавок скверно владевшего резцом. Каждый дюйм кожи был испещрен рубцами, рот выглядел просто как косой разрез, а изрядная часть носа отсутствовала. Но самая жуть была в глазах. Один был маленьким, темным и блестящим. Другой -- большой, круглый как монета и ярко-голубой.
   Этот голубой глаз непрестанно двигался, не моргая, вращаясь вверх, вниз, из стороны в сторону, совершенно независимо от первого, нормального глаза -- а кроме того, он временами полностью разворачивался, заглядывая куда-то внутрь головы, так что снаружи были видны лишь белки.
   Незнакомец подошел к Дамблдору и протянул ему руку, так же, как и лицо, исполосованную шрамами. Директор пожал ее, негромко сказав при этом несколько слов. Похоже, он что-то спросил у вошедшего -- тот неулыбчиво покачал головой и тоже вполголоса что-то ответил. Дамблдор кивнул и жестом пригласил его на свободное место по правую руку от себя.
   Незнакомец сел, отбросив с лица длинные сивые патлы, и пододвинул к себе тарелку с сосисками; поднял к тому что осталось от его носа и понюхал, после чего достал из кармана маленький нож, подцепил сосиску за конец и начал есть. Его нормальный глаз был устремлен на еду, но голубой без устали крутился в глазнице, озирая зал и студентов.
   -- Позвольте представить вам нашего нового преподавателя защиты от темных искусств, -- жизнерадостно объявил Дамблдор в наступившей тишине. -- Профессор Грюм.
   По обычаю, новых преподавателей приветствовали аплодисментами, но в этот раз никто из профессоров или студентов не захлопал, если не считать самого Дамблдора и Хагрида. Их удары ладонью о ладонь уныло прозвучали при всеобщем молчании и скоро затихли. Всех остальных, видимо, настолько поразило необычайное появление Грюма, что они могли только смотреть на него.
   -- Грюм? -- шепнул Гарри мне. -- Грозный Глаз Грюм? Тот самый, которому твой отец отправился помогать сегодня утром?
   - Должно быть, -- пробормотал я благоговейным тоном.
   Неужели он будет у нас преподовать?
   - Что с ним случилось? -- прошептала Гермиона. -- Что с его лицом?
   - Не знаю, -- ответил я, завороженно глядя на Грюма.
   Грозный Глаз остался совершенно равнодушен к такому более чем прохладному приему. Не обращая внимания на стоящую перед ним кружку тыквенного сока, он снова полез в плащ, вынул плоскую походную флягу и сделал из нее порядочный глоток. Пока он пил, задрав локоть, его мантия на пару дюймов приподнялась над полом и я углядел часть точеной деревянной ноги, заканчивающейся когтистой лапой.
   Дамблдор вновь прокашлялся.
   -- Как я и говорил, -- он улыбнулся множеству студенческих лиц, все взоры которых были обращены к Грозному Глазу Грюму -- в ближайшие месяцы мы будем иметь честь принимать у себя чрезвычайно волнующее мероприятие, какого еще не было в этом веке. С громадным удовольствием сообщаю вам, что в этом году в Хогвартсе состоится Турнир Трех Волшебников.
   -- Вы ШУТИТЕ! -- оторопело произнес Фред во весь голос, неожиданно разрядив то напряжение, которое охватило зал с самого появления Грозного Глаза.
   Все засмеялись, и даже Дамблдор понимающе хмыкнул.
   -- Я вовсе не шучу, мистер Уизли, -- сказал он. -- Хотя, если уж вы заговорили на эту тему я этим летом слышал анекдот... словом, заходят однажды в бар тролль, ведьма и лепрекон...
   Профессор МакГонагалл многозначительно кашлянула.
   -- Э-э-э... но, возможно, сейчас не время... н-да... -- Дамґблдор почесал кустистую бровь. -- Так о чем бишь я? Ах да, Турнир Трех Волшебников. Я тоже, думаю, некоторые из вас не имеют представления о том, что это за Турнир, а те, кто знают, надеюсь, простят меня за разъяснения, и пока могут занять свое внимание чем-нибудь другим.
   Итак, Турнир Трех Волшебников был основан примерно семьсот лет назад как товарищеское соревнование между тремя крупнейшими европейскими школами волшебства -- Хогвартсом, Шармбатоном и Дурмстрангом. Каждую школу представлял выбранный чемпион, и эти три чемпиона состязались в трех магических заданиях. Школы постановили проводить Турнир каждые пять лет, и было общепризнано, что это наилучший путь налаживания дружеских связей между колдовской молодежью разных национальностей -- и так шло до тех пор, пока число жертв на этих соревнованиях не возросло настолько, что Турнир пришлось прекратить.
   - Жертв? -- тихо переспросила Гермиона, встревоженно осматриваясь, но большинство студентов в зале и не думали разделить ее беспокойство, многие шепотом переговаривались, и даже меня и Гарри гораздо больше интересовали подробности Турнира, чем какие-то несчастные случаи, произошедшие сотни лет назад.
   - За минувшие века было предпринято несколько попыток возродить Турнир, -- продолжал Дамблдор, -- но ни одну из них нельзя назвать удачной. Тем не менее наши Департаменты магического сотрудничества и магических игр и спорта пришли к выводу, что пришло время попробовать еще раз. Все лето мы упорно трудились над тем, чтобы в этот раз обеспечить условия, при которых ни один из чемпионов не подвергся бы смертельной опасности. Главы Шармбатона и Дурмстранга прибудут с окончательными списками претендентов в октябре, и выборы чемпионов будут проходить на День Всех Святых. Беспристрастный судья решит, кто из студентов наиболее достоин соревноваться за Кубок Трех Волшебников, честь своей школы и персональный приз в тысячу галлеонов.
   - Я хочу в этом участвовать! -- прошипел на весь стол Фред-- его лицо разгорелось энтузиазмом от перспективы такой славы и богатства. Он оказался далеко не единственным, кто, судя по всему, представил себя в роли хогвартского чемпиона. За столом каждого факультета я видел людей, с не меньшим восхищением уставившихся на Дамблдора или что-то с жаром шепчущих соседям. Но тут директор заговорил вновь, и зал опять умолк.
   - Я знаю, что каждый из вас горит желанием завоевать для Хогвартса Кубок Трех Волшебников, однако Главы участвующих школ совместно с Министерством магии договорились о возрастном ограничении для претендентов этого года. Лишь студенты в возрасте -- я подчеркиваю это -- семнадцати лет и старше получат разґрешение выдвинуть свои кадидатуры на обсуждение. Это, -- Дамблдор слегка повысил голос, поскольку после таких слов поднялся возмущенный ропот -- близнецы, например, сразу рассвирепели, -- признано неґобходимой мерой, поскольку задания Турнира по-прежнему остаются трудными и опасными, какие бы предосторожности мы ни предпринимали, и весьма маловероятно, чтобы студенты младше шестого и седьмого курсов сумели справиться с ними. Я лично прослежу за тем, чтобы никто из студентов моложе положенного возраста при помощи какого-нибудь трюка не подсунул нашему независимому судье свою кандидатуру для выборов чемпиона. -- Его лучистые голубые глаза вспыхнули, скользнув по непокорным физиономиям Фреда и Джорджа. -- Поэтому настоятельно прошу--не тратьте понапрасну время на выдвижение самих себя, если вам еще нет семнадцати. Делегации из Шармбатона и Дурмстранга появятся здесь в октябре и пробудут с нами большую часть этого года. Не сомневаюсь, что вы будете исключительно любезны с нашими зарубежными гостями все то время, что они проведут у нас и что от души поддержите хогвартского чемпиона, когда он или она будет выбран. А теперь -- уже поздно, и я понимаю, насколько для вас всех важно явиться на завтрашние уроки бодрыми и отдохнувшими. Пора спать! Не теряйте вреґмени!
   Дамблдор сел на место и заговорил с Грозным Глазом. С громким шумом и стуком ученики поднялись на ноги и толпой хлынули к дверям в холл.
   - Они не могут так поступить! -- заявил Джордж, который не присоединился к людскому потоку в дверях, а остался стоять, с гневом глядя на Дамблдора. -- Семнадцать нам исполняется в апреле, почему же нас лишают шанса?
   - Они не помешают мне участвовать, -- упрямо сказал Фред, тоже хмуро поглядывая на преподавательский стол. -- Чемпионам позволено такое, о чем остальные и мечтать не смеют. И тысяча галлеонов награды!
   - Ну да, -- произнес я с мечтательным видом. -- Тысяча галлеонов...
   - Пойдемте-ка, -- предложила Гермиона. -- Если вы не пошевелитесь, мы тут останемся в одиночестве.
   Гарри, я, Гермиона, Фред и Джордж направились в холл, и близнецы занялись обсуждением тех мер, которые может употребить Дамблдор, чтобы не допустить к Турниру тех, кому меньше семнадцати.
   - А кто этот беспристрастный судья, что будет решать, кому быть чемпионом? -- спросил Гарри.
   - Понятия не имею, -- ответил Фред. -- Но его-то нам и предстоит провести. Я полагаю, Джордж, тут сработает пара капель Старящего зелья...
   - Но Дамблдор знает, что вы не проходите по возрасту, -- возразил я.
   - Это-то да, но ведь не он решает, кто станет чемпионом, правильно? -- весьма проницательно отметил Фред. -- Сдается мне, что как только этот судья узнает, кто хочет участвовать, он выберет лучшего из каждой школы и внимания не обратит, сколько тому лет. А Дамблдор пытается помешать нам подать заявки.
   - Там люди гибли, учти! -- с беспокойством напомнила Гермиона, когда мы прошли через дверь, скрытую гобеленом и начали подниматься подругой, более узкой лестнице.
   -- Да, да, -- беззаботно согласился Фред, -- но это когда было... Да хоть бы и так -- что за удовольствие без элемента риска? Эй, Рон, а что, если мы и впрямь отыщем способ, как обойти Дамблдора? Мы участвуем, представляешь?
   - А ты как думаешь? -- спросил я у Гарри. -- Было бы круто принять участие, верно? Но боюсь, они могут захотеть кого-нибудь постарше... не знаю, если бы мы учились получше...
   - Вот я точно не участвую, -- раздался позади Фреда и Джорджа унылый голос Невилла. -- Наверное, моя бабушка хотела бы, чтобы я попытался -- она беспрерывно толкует о том, как я должен поддерживать фамильную честь, и мне просто придется... ой!..
   Нога Невилла провалилась прямо сквозь ступеньку на середине лестницы -- в Хогвартсе было полным-полно лестниц с подобными фокусами, у старшекурсников уже выработалась привычка перепрыгивать такие сюрпризы, но плохая память Невилла была знаменита на всю школу. Гарри и я подхватили его под руки и вытащили, в то время как рыцарские доспехи на верхней площадке заскрипели и залязгали, заливаясь хриплым смехом.
   -- Закройся, ты, -- буркнул я, захлопнув им забрало, когда мы проходили мимо.
   Мы дошли до входа в гриффиндорскую башню, загороженного большим портретом Полной Дамы в розовом шелковом платье.
   - Пароль? -- потребовала она, как только мы приблизились.
   - Чепуха, -- отозвался Джордж. -- Мне староста внизу сказал.
   Портрет развернулся, открыв проем в стене, в который и пробралась вся наша компания. Круглая общая гостиная была согрета огнем, потрескивающим в камине, кругом стояли мягкие кресла и столы. Гермиона бросила на весело пляшущее пламя мрачный взгляд, и я отчетливо услышал, как она пробормотала "рабский труд", прежде чем пожелать нам спокойной ночи, после чего удалилась в спальню девочек.
   Гарри, я и Невилл поднялись по последней, винтовой лестнице и наконец попали в собственную спальню, расположенную на самом верху башни. У стен стояли пять кроватей с темно-красными пологами, и у каждой в ногах -- чемодан владельца. Дин и Симус уже легли спать; Симус приколол свою ирландскую розетку в изголовье, а Дин прикрепил плакат с Виктором Крамом над столиком у кровати. Прежний плакат с футбольной командой Вест Хэм теперь висел рядом.
   -- Бред какой-то, -- со вздохом покачал головой я, посмотрев на совершенно неподвижных игроков.
   Никогда не пойму этих маглов.
   Гарри, я и Невилл надели пижамы и забрались в кровати. Кто-то -- без сомнения, домовой эльф -- положил грелки между простынями. Было очень здорово лежать в теплой постели и слушать, как снаружи беснуется буря.
   -- Ты знаешь, я тоже мог бы участвовать, -- сонно пробормотал я в темноте. -- Если уж Фред и Джордж придумают, как... на Турнир... а ты сам... никогда... не дуґмал?..
   -- Нет, не думал. -- Гарри перевернулся на другой бок.
   Глава 13
  
  
   На следующее утро буря утихла, хотя потолок в Большом зале оставался пасмурным; тяжелые, свинцово-серые тучи клубились над головами, когда Гарри, я и Гермиона изучали за завтраком новое расписание. Рядом Фред, Джордж и Ли Джордан решали, как волшебным образом повзрослеть и проникнуть на Турнир Трех Волшебников.
   - Сегодня как будто неплохо... все утро на улице. -- Мой палец скользил по колонке уроков на понедельник. -- Травология с Фалфпафцами... и уход за магическими существами... а, блин, это у нас со слизеринцами.
   - А днем сдвоенное предсказание, -- тяжко вздохнул Гарри, посмотрев в конец списка.
   - А ты не можешь отказаться от нее, как я? -- бодро спросила Гермиона, намазывая тост маслом. -- Ты бы выбрал что-нибудь более разумное, типа нумерологии.
   - Я смотрю, ты снова ешь, -- заметил я, глядя, как Гермиона щедро добавляет джема к намазанному маслом тосту.
   - Я нашла лучший способ отстаивать права эльфов, -- с вызовом ответила Гермиона.
   - Ну да... и к тому же проголодалась, -- усмехнулся я.
   Над нами послышался шорох многочисленных крыльев, и в открытые окна с утренней почтой влетело не меньше сотни сов. Совы кружили над столами, высматривая адресатов писем и посылок. Большая рыжекоричнеґвая сова слетела к Невиллу Лонгботому и положила ему на колени пакет -- Невилл вечно что-то забывал. На другом краю зала филин Драко Малфоя сел на его плечо с обычной, судя по всему, порцией конфет и печенья из дома.
   Я шел по раскисшей от дождя тропинке, которая привела меня к третьей оранжерее. Профессор Спраут продемонстрировала классу самые уродливые растения, какие мне только приходилось видеть. На самом деле они выглядели скорее даже не как растения, а как гигантские черные слизни, вертикально торчащие из почвы. Каждый слегка извивался и был усеян множеством блестящих припухлостей, наполненных какой-то жидкостью.
   - Бубонтюберы, -- жизнерадостно сказала профессор Спраут. -- Их нужно выжимать -- будете собирать гной.
   - Собирать что? -- с отвращением переспросил Симус Финниган.
   -- Гной, Финниган, гной, -- повторила профессор Спраут. -- И учтите, он чрезвычайно ценен, так что постарайтесь не пролить ни капли. Собирать будете вот в эти бутылочки. И наденьте перчатки из драконьей шкуры -- неразбавленный гной бубонтюбера способен причинить коже разные неприятности.
   Выдавливание бубонтюберов оказалось делом неприятным, но, как ни странно, приносящим удовлетворение. Когда очередной пупырышек лопался, наружу выбрызгивалось немалое количество густой желтовато-зеленой жидкости с сильным запахом бензина. Мы аккуратно собирали ее в указанные профессором Спраут склянки, так что к концу занятия набралось несколько пинт.
   Мадам Помфри будет счастлива, -- заметила профессор Спраут, затыкая пробкой последнюю бутылку. -- Гной бубонтюбера -- великолепное средство от самых тяжелых форм угреватости, так что студентам не надо будет прибегать ко всяким отчаянным способам, чтобы избавиться от угрей.
   - Как бедняжка Элоиза Миджен, -- тихо сказала Ханна Эббот из Халфпафа. -- Она свои попыталась свести заклятием.
   - Глупышка, -- покачала головой профессор Спраут. -- Но мадам Помфри в конце концов прикрепила ей нос на место.
   Удар колокола в замке, прокатившийся над сырыми полями, возвестил окончание урока, и класс разделился -- Фалфпафцы отправились в замок, на трансфигурацию, а гриффиндорцы пошли в противоположном направлении -- вниз по склону луга к маленькой бревенчатой хижине Хагрида на опушке Запретного леса.
   Хагрид стоял возле своей избушки, держа за ошейник громадного черного волкодава Клыка. Перед ними на земле стояли несколько корзин, и Клык поскуливал и тянул ошейник, сгорая от желания поближе познакомиться с содержимым. Когда все подошли ближе, до наших ушей донесся странный рокочущий шум, перемежающийся негромкими взрывами.
   -- Привет! -- сказал Хагрид, улыбаясь Гарри, мне и Гермионе. -- Постоим, ну, то есть... ждем слизеринцев -- им-то точно... ну, не захотят пропустить такое -- соплохвосты!
   кого он опять притащил?
   -- Кто-кто? -- спросил я.
   Хагрид в ответ лишь указал на корзины.
   -- Ф-е-е! -- взвизгнула Лаванда Браун, отпрыгивая назад.
   Соплохвосты походили на уродливых, лишенных панциря омаров, омерзительно-бледных и скользких на вид, ноги их торчали из самых странных мест, а где голова, вообще было невозможно разобрать. В корзинах их было примерно по сотне, каждый дюймов шести в длину. Они ползали друг по другу и слепо стукались о стенки корзин; от них изрядно разило тухлой рыбой. Время от времени из конца тела какого-нибудь соплохвоста вылетали искры, и с негромким "пафф!" его бросало вперед на несколько дюймов.
   - Они... ну, это... только что вылупились, -- с гордостью сказал Хагрид. -- Так что вы, того, словом, сможете вырастить их сами! Можем даже этот... проект насчет этоґго составить...
   - А с какой стати мы должны хотеть выращивать их? -- раздался холодный голос.
   Это подошли слизеринцы, и говорил, естественно, Драко Малфой, а Крэбб и Гойл тут же понимающе загоготали при этих словах.
   Хагрид был озадачен подобным вопросом.
   -- Я имею в виду, что они делают? -- уточнил Малфой. -- Зачем они нужны?
   Хагрид даже приоткрыл рот, напряженно размышляя, и после затянувшейся паузы с нарочитой небрежностью произнес:
   - Это... э-э-э... потом... на следующем уроке, Малфой. Сегодня вам их... ну., надо просто накормить. Ну, мы... нам... попробовать несколько других... словом, разных вещей... Я никогда их раньше... ну, дела не имел, и не увеґрен, как их... что у них пойдет... так что приготовил муравьиные яйца, и... эту... лягушачью печень... ну, и кусок ужа... просто их... дайте им всего понемногу.
   - Так, сначала гной, теперь вот это, -- проворчал Симус.
   Лишь глубокая симпатия к Хагриду могла заставить Гарри, меня и Гермиону набрать в горсти хлюпающую лягушачью печень и опустить в корзины, пытаясь соблазнить ею соплохвостов.
   -- Ух ты! -- закричал Дин Томас минут через десять. -- Он меня шибанул!
   Хагрид с беспокойством поспешил к нему.
   - Он с того конца взрывается! -- сердито сообщил Дин, показывая Хагриду ожог на руке.
   - А, да... это такое случается, когда они... ну, взлетают, -- кивнул Хагрид.
   - Ой! -- снова вскрикнула Лаванда Браун. -- Ой, Хагрид, а что это за острая штука на нем?
   - Ага, у некоторых... ну, из них... короче, есть жало, -- с воодушевлением пояснил Хагрид (Лаванда поспешно выдернула руку из корзины). Думаю, это... в общем, самцы. У самок что-то на манер этих... присосок на животе... они вроде того... могут пить кровь.
   - А, ну вот теперь-то я понял, зачем мы их выхаживаем, -- желчно заметил Малфой. -- Кому не хочется иметь домашнюю зверюшку, которая может обжигать, жалить и кусаться одновременно?
   - Даже если они и не очень-то симпатичны, это вовсе не значит, что они бесполезны, -- сердито возразила Гермиона. -- Драконья кровь обладает удивительной магической силой, но ты ведь не станешь держать дракона у себя дома?
   Гарри и я улыбнулись Хагриду, а тот украдкой ухмыльнулся в ответ сквозь косматую бороду. Уж кто-кто, а мы прекрасно знали, как наш друг хотел домашнего дракона; нам одним было известно, что в первый год их учебы у Хагрида жил недолго злобный норвежский горбатый дракон по имени Норберт. Просто Хагрид души не чаял в монстрах -- и чем они смертельней, тем лучше.
   - Что ж, по крайней мере, соплохвосты маленькие, -- сказал я, когда мы часом позже брели вверх по лугу обратно в замок на обед.
   - Это сейчас, -- хмуро отозвалась Гермиона. -- Но как только Хагрид выяснит, что они едят, не сомневайся -- быть им шести футов в длину.
   - Ну, какое это имеет значение, если они, скажем, вырабатывают лекарство от морской болезни или что-то в этом роде? -- хитро усмехнулся я.
   - Ты отлично понимаешь, что я сказала это только затем, чтобы Малфой заткнулся, -- отмахнулась Гермиона. -- Но в сущности-то он прав. Лучше всего было бы передавить большинство из них, прежде чем они начнут бросаться на нас.
   Усевшись за гриффиндорский стол, мы отдали должное бараньим отбивным и картошке. Гермиона ела с такой скоростью, что Гарри и я уставились на нее.
   - Э-э-э... это что, новый способ отстаивать права эльфов? -- поинтересовался я. -- Следующий ход -- довести себя до рвоты?
   - Нет, -- ответила Гермиона со всем достоинством, какое только позволял набитый рот. -- Я просто еще хочу успеть в библиотеку.
   - Что? -- я не поверил своим ушам. -- Гермиона! Это же первый день учебы! Нам даже еще не задали домашнего задания!
   Гермиона в ответ лишь пожала плечами и продолжала уминать еду так, словно три дня не ела, после чего вскочила и со словами "Увидимся за ужином!" умчалась прочь.
   Когда колокол прозвонил к началу послеполуденных занятий, Гарри и я направились в Северную башню, где тесные каменные ступени вели на самый верх.
   Знакомый сладкий аромат, струящийся от огня в камине, достиг наших ноздрей, едва мы влезли наверх по стремянке. Как и всегда, окна были зашторены; круглый кабинет был погружен в тусклый красноватый сумрак, создаваемый множеством ламп, завешанных какими-то шарфами и шалями. Гарри и я пробрались через обитые ситцем стулья и пуфы, загромождавшие комнату, и сели за один маленький круглый стол.
   -- Добрый день, -- Гарри даже подскочил --профессор Трелони стояла прямо за его спиной.
   Необычайно худая женщина в громадных очках, делавших ее глаза несообразно большими для лица, профессор Трелони устремила на Гарри тот трагический взгляд, который неизменно у нее появлялся, стоило ей завидеть его. Как обычно, в свете камина на ней поблескивали бесчисленные бусы, цепочки и браслеты.
   -- Вы сегодня раньше других, мой дорогой, -- печальным тоном обратилась она к нему. -- В последнее время своим Внутренним Оком я вижу ваше храброе лицо покрытым тучами тревоги. И к сожалению, должна сказать, что ваше беспокойство небезосновательно. Вижу для вас грядут трудные времена, увы... очень трудные... Боюсь, то, что страшит вас, и в самом деле произойдет... и, возможно, гораздо раньше, чем вы думаете...
   Ее голос понизился почти до шепота. Я, глядя на Гарри, повращал глазами -- тот в ответ изобразил каменное лицо. Профессор Трелони проскользнула мимо нас и опустилась в просторное кресло с подголовником перед камином, лицом к классу. Лаванда Браун и Парвати Патил, страстные почитатели профессора Трелони, устроились на пуфах вплотную к ней.
   -- Дорогие мои, для нас настало время обратиться к звездам, -- заговорила она. -- Движение планет и таинственные предзнаменования они открывают лишь тем, кто сумел вникнуть в фигуры небесного танца. Человеческая судьба может быть прочитана в их пересекающихся лучах...
   Ароматический дым всегда действовал усыпляюще и одуряюще, а туманные речи профессора Трелони о предскаґании судьбы и подавно никогда не увлекали.
   так, он что заснул?
   -- Гарри! -- позвал его я. - Что?
   Он огляделся -- на него смотрел весь класс. Гарри сел попрямее.
   - Я только что говорила, мой дорогой, что вы, без сомнения, рождены под пагубным влиянием Сатурна, -- произнесла профессор Трелони не без некоторой обиды в голосе.
   - Рожден под чем, прошу прощения? -- переспросил Гарри.
   - Сатурн, дорогой, планета Сатурн! -- повторила профессор Трелони, явно задетая тем, что Гарри не был потрясен этим известием. -- Я рассказывала, что Сатурн, несомненно, был в пике активности в момент вашего рождения... темные волосы... хрупкое сложение... трагические потери в самом начале жизненного пути... Думаю, что не ошибусь, если скажу, что вы родились в середине зимы?
   -- Нет, -- ответил Гарри. -- Я родился в июле.
   Я поспешил скрыть свой смех за приступом кашля. Полтора часа спустя каждый получил запутанную круговую карту неба и пытался расписать на ней положения планет на день своего рождения. Это была скучнейшая работа, требовавшая постоянно сверяться с таблицами времени и рассчитывать углы.
   - У меня тут получается два Нептуна, -- сказал Гарри через некоторое время, мрачно глядя на свой лист пергамента. -- Такого не может быть, верно?
   - А-а-а-а-ах, -- прошелестел я, изображая таинственный шепот профессора Трелони. -- Когда в небе появляются два Нептуна, мой милый, это верный знак, что рождается маленькая зануда в очках....
   Симус и Дин, корпевшие рядом, громко захихикали, но все же не смогли заглушить взволнованный возглас Лаванды Браун:
   - Ой, профессор, посмотрите! Мне кажется, у меня получилась неаспектированная планета! Ой, что бы это могло быть, профессор?
   - Это Уран, моя дорогая, -- сказала профессор Трелони, всматриваясь в карту.
   - А могу я тоже взглянуть на Уран, Лаванда? -- ехидно проворковал я.
   К несчастью, профессор Трелони услышала меня и, возможно, именно по этой причине в конце занятия задала нам непомерное домашнее задание.
   - Подробный анализ траекторий планет, влияющих на вас в наступающем месяце со ссылкой на ваш собственный гороскоп, -- грозно приказала она тоном, больше похожим на речь профессора МакГонагалл, чем на ее привычное эфирное щебетание. -- Все должно быть готово к следующему понедельнику, и никаких отговорок!
   - проклятая старуха, несчастная летучая мышь! -- со злостью говорил я, когда мы вместе с другими студентами спускались в Большой зал на ужин. -- Это же займет все выходные, это же...
   -- Что, много задали на дом? -- оживленно поинтересовалась Гермиона, догоняя их. -- А профессор Вектор нам вообще ничего не задала!
   -- Что ж, очень мило с ее стороны, -- проворчал я угрюмо.
   Мы вошли в холл, где народ толпился у дверей в Большой зал. Мы отошли в сторонку, и тут позади нас раздался громкий голос:
   -- Уизли! Эй, Уизли!
   Гарри, я и Гермиона оглянулись и увидели Малфоя, Крэбба и Гойла, чем-то страшно довольных.
   -- Что еще? -- резко спросил Рон.
   -- Твой отец попал в газету, Уизли! -- объявил Малфой, размахивая номером "Ежедневного Пророка" и стараясь, чтобы его услышало как можно больше народу. -- Вот только послушай это: "ДАЛЬНЕЙШИЕ ПРОМАХИ МИНИСТЕРСТВА МАГИИ. Создается впечатление, что неприятности Министерства магии никак не закончатся, пишет специальный корреспондент Рита Скитер. Недавно критике подверглась бездарная организация массовых мероприятий на Чемпионате мира по квиддичу и упорная неспособность объяснить исчезновение одной из колдуний, сотрудницы спортивного отдела. И вот вчера Министерство оказалось втянуто в новый скандал -- на сей раз благодаря выходкам Арнольда Уизли из Комиссии по борьбе с незаконным использоґванием изобретений маглов".
   Тут Малфой поднял глаза:
   -- Прикинь, они даже его имя правильно написать не могли, как будто он полное ничтожество, а, Уизли?
   Теперь слушали уже все, кто был в холле. Малфой эффектным жестом расправил газету и стал читать дальше:
   -- "Арнольд Уизли, два года назад оштрафованный за незаконное владение летающим автомобилем, вчера ввязался в драку с магловскими блюстителями заґкона (т.н. "полицейскими") из-за нескольких, весьма агрессивно настроенных мусорных баков. М-р Уизли, судя по всему, примчался на выручку Грозному Глазу Грюму престарелому экс-мракоборцу, уволившемуся из Министерства, когда он окончательно перестал видеть разницу между рукопожатием и нападением убийцы. Поэтому нет ничего удивительного в том, что, явившись к м-ру Грюму в его строго охраняемый дом, м-р Уизли обнаружил, что м-р Грюм в который раз поднял ложную тревогу. В ходе дальнейших событий м-ру Уизли пришлось несколько раз прибегнуть к преобразованию памяти, прежде чем ему удалось скрыться от полицейских. При этом м-р Уизли отказался отвечать на вопросы "Ежедневного Пророка" о том, зачем ему потребовалось вовлекать Министерство в эту недостойную и чреватую скандалом историю". Тут и картинка есть, Уизли! -- ликовал Малфой, развернув и подняв перед собой газету. -- Фотография твоих родителей перед домом -- если это можно назвать домом. Твоей мамаше не помешало бы немного сбросить вес, как считаешь?
   Меня затрясло от бешенства. Все взгляды были устремлены на меня.
   - Иди-ка ты знаешь куда, Малфой? -- сказал Гарри. -- Пошли, Рон...
   - Ах да, ты же был у них этим летом, я не ошибаюсь, Поттер? -- продолжал веселиться Малфой. -- Скажи-ка мне, его матушка на самом деле такая жирная или только на фотографии?
   - А твоя мамаша, Малфой? -- огрызнулся Гарри, вдвоем с Гермионой оттаскивая меня за мантию, чтобы я не набросился на Малфоя. -- Такое впечатление, словно она только что унюхала кучу дерьма у себя под носом -- скажика, у нее всегда такой вид или это от того, что ты был рядом?
   Бледное лицо Малфоя порозовело:
   - Не смей оскорблять мою мать, Поттер!
   - Тогда заткни свою грязную пасть! -- отрезал Гарри и повернулся, чтобы уйти.
   БАХ!
   Несколько человек вскрикнули. белая вспышка обдала жаром висок Гарри. Он сунул руку в мантию за волшебной палочкой, но, прежде чем успел коснуться ее пальцами, громыхнуло во второй раз, и по Вестибюлю прокатился рев:
   -НУ УЖ НЕТ, ПАРЕНЬ!
   По мраморной лестнице, хромая, спускался профессор Грюм. В руке он держал волшебную палочку, направленную на белого хорька, дрожавшего на мощенном плитами полу как раз на том месте, где только что стоял Малфой.
   В холле наступила гробовая тишина. Никто, кроме Грюма, не смел даже шелохнуться, а тот повернулся к Гарри -- то есть на Гарри смотрел его нормальный глаз, а тот, другой, уставился куда-то внутрь.
   - Он тебя задел? -- прорычал Грюм. Голос у него был низкий и сиплый.
   - Нет, -- ответил Гарри. -- Промазал.
   - Оставь его! -- рявкнул Грюм.
   - Оставить кого? -- растерянно спросил Гарри.
   - Не ты -- он! -- Грюм ткнул большим пальцем через плечо, указывая на Крэбба, который попытался было поднять белого хорька с пола, но в страхе замер. Похоже, что Грюмов вращающийся глаз и впрямь был магическим и мог видеть сквозь затылок.
   Грюм захромал по направлению к Крэббу, Гойлу и хорьку, который, испуганно пискнув, что было сил припустил ко входу в подземелье.
   -- Не думаю...-- пророкотал Грюм, вновь направляя на хорька волшебную палочку. Тот взлетел в воздух футов на десять, потом звучно шлепнулся об пол и снова подскочил вверх.
   -- Мне не нравятся люди, которые нападают на противника со спины, -- рычал Грюм, а скулящего от боли хорька подбрасывало все выше и выше. -- Гнусный, трусливый, подлый поступок...
   Хорька швыряло в воздухе, его лапы и хвост беспомощно болтались.
   - Никогда больше так не делай, -- говорил Грюм, произнося каждое слово, как только хорек ударялся об пол и опять взмывал вверх.
   - Профессор Грюм! -- прозвучал возмущенный гоґлос.
   По мраморной лестнице спускалась профессор МакґГонагалл с громадной стопкой книг в руках.
   - Привет, профессор МакГонагалл, -- спокойно сказал Грюм, заставляя хорька подскакивать все выше.
   - Что... что это вы делаете? -- спросила профессор МакГонагалл, следуя взглядом за взлетающим все выше хорьком.
   - Учу, -- ответил Грюм.
   - Учи... Грюм, это что, студент? -- вскрикнула професґсор МакГонагалл, и книги посыпались у нее из рук.
   - Ну да, -- ответил Грюм.
   - Быть не может! -- ахнула профессор МакГонагалл, бросаясь вниз по ступеням и доставая волшебную палочку. Через секунду на месте хорька с треском появился Драко Малфой -- он кучей лежал на полу, его роскошные белые волосы упали на ставшее ярко-красным лицо. Пошатываясь, он поднялся на ноги.
   - Грюм, мы никогда не используем трансфигурацию как наказание! -- сказала профессор МакГонагалл слегка севшим голосом. -- Профессор Дамблдор вам наверняка об этом говорил!
   - Да, кажется, он упоминал об этом, -- кивнул Грюм, безмятежно почесывая подбородок. -- Но я подумал, что хорошая встряска...
   - Мы оставляем после уроков! Или сообщаем декану факультета, где учится нарушитель!
   - Пожалуй, я это сделаю, -- согласился Грюм, с острой неприязнью покосившись на Малфоя.
   Драко, чьи белесые глаза все еще были полны слез от боли и унижения, злобно посмотрел на Грюма, пробормотав неразборчиво что-то о своем отце.
   - Да ну? -- спокойно заметил Грюм и, хромая, сделал два шага вперед. Тупое клацанье его деревянной ноги отозвалось по холлу. -- Что же, я давно знаю твоего отца, парень... скажи ему, что Грюм как следует присмотрит за его сыном... передай ему это от меня... кстати, это Снейп будет твой декан?
   - Да, -- с негодованием ответил Малфой.
   - Еще один старый знакомый, -- прохрипел Грюм. -- Мечтал я побеседовать со стариной Снейпом... Пойдем-ка, ты... -- Он ухватил Малфоя за плечо и повлек его ко входу в подвал.
   Профессор МакГонагалл несколько мгновений обеспокоенно смотрела им вслед, потом взмахнула волшебной палочкой, заставив упавшие книги снова подняться в воздух и вернуться к ней в руки.
   - Ничего мне не говорите, -- приказал я, когда несколько минут спустя мы сели за гриффиндорский стол. Со всех сторон доносились взволнованные разговоры о том, что сейчас произошло.
   - Это почему же? -- удивилась Гермиона.
   - Потому что я хочу навеки сохранить это в моей памяти, -- ответил я, закрыв глаза с блаженным выражением на лице. -- Только у нас -- Драко Малфой, поразительный прыгающий хорек...
   Гарри с Гермионой засмеялись, и Гермиона принялась раскладывать по тарелкам говядину, приготовленную в горшочках.
   - Вообще-то он мог по-настоящему зашибить Малфоя, -- сказала она. -- На самом деле хорошо, что профессор МакГонагалл его остановила.
   - Гермиона! -- с гневом воскликнул я, сердито открывая глаза. -- Ты портишь самый счастливый момент моей жизни!
   Гермиона нетерпеливо фыркнула и вновь на предельной скорости стала поглощать еду.
   - Только не говори мне, что вечером опять собираешься в библиотеку! -- хмыкнул Гарри, глядя на нее.
   - Еще как собираюсь, -- пробормотала Гермиона с полным ртом. -- Масса дел.
   -- Но ты же сказала, что профессор Вектор...
   -- Это не домашнее задание, -- ответила она, в пять минут очистила тарелку и была такова.
   Не успела Гермиона отойти, как на ее место бухнулся Фред Уизли, глаза его горели восхищением:
   -- Грюм! Вот это да!
   - Супер! -- заявил Джордж, усаживаясь напротив Фреда.
   - Фантастика! -- согласился Ли Джордан, лучший друг близнецов, проскользнув на место рядом с Джорджем. -- У нас был сегодня его урок, -- пояснил он Гарри и мне.
   - Ну и как? -- с неподдельным интересом спросил Гарри.
   Фред, Джордж и Ли обменялись многозначительными взглядами.
   - Таких уроков еще не бывало, -- признал Фред.
   - Он знает, старик, -- добавил Ли.
   - Знает что? -- я даже наклонился вперед.
   -- Знает, каково это -- быть в самом пекле и делать дело, -- с чувством произнес Джордж.
   - Какое дело? -- не понял Гарри.
   - Сражаться с Темными Искусствами, -- сказал Фред.
   - Он их все повидал, -- кивнул Джордж.
   - Короче, потрясный дед, -- заключил Ли.
   Я немедленно полез в портфель за расписанием.
   -- У нас он только в четверг! -- разочарованно вздохнул я.
   Глава 14
   Следующие два дня прошли без серьезных происшествий, если не считать того, что Невилл умудрился расплавить на зельях свой шестой по счету котел. Профессор Снейп, который за лето, похоже, достиг нового уровня мстительности, оставил Невилла после уроков, и тот вернулся, совершенно пав духом -- ему пришлось выпотрошить целую бочку рогатых жаб.
   - Не знаешь, почему это Снейп в таком отвратительном настроении? -- спросил я у Гарри, пока мы наблюдали, как Гермиона учит Невилла Очищающему заклинанию, чтобы убрать лягушачьи кишки у него из-под ногтей.
   - Знаю, -- ответил Гарри. -- Грюм.
   Всем было прекрасно известно, что Снейп стремится занять место преподавателя защиты от темных искусств, но у него это не получается уже четвертый год. Снейп терпеть не мог всех предыдущих преподавателей защиты и не скрывал этого -- но явно остерегался высказать открытую враждебность по отношению к Грозному Глазу Грюму. Когда бы я ни видел их вместе -- во время еды или когда они встречались в коридоре -- у меня возникало впечатление, что Снейп всячески избегает взгляда Грюма -- хоть магического глаза, хоть обычного.
   -- Ты знаешь, по-моему, Снейп его слегка побаивается, -- задумчиво сказал Гарри.
   Я мечтательно закатил глаза:
   -- Представляю, как Грюм превратил Снейпа в рогатую жабу и заставил скакать по всем его подземельям...
   Гриффиндорским четверокурсникам настолько не терпелось попасть на первый урок Грюма, что в четверг сразу после обеда мы столпились у его класса еще до того, как прозвонил колокол.
   Единственным, кто отсутствовал, оказалась Гермиона -- она появилась только к самому началу урока.
   -- Я была...
   -- ...в библиотеке, -- закончил за нее Гарри. -- Давай быстрее, не то без нас займут лучшие места.
   Мы торопливо расселись прямо перед преподавательским столом, достали свои экземпляры учебников "Темные Искусства. Руководство по самозащите" и стали ждать в непривычной тишине. Вскоре из коридора донеслись клацающие шаги Грюма, и он вошел в класс -- такой же странный и пугающий, как и всегда. Нам даже была видна его шипастая деревянная нога, высунувшаяґся из-под мантии.
   -- Можете убрать их, -- хрипло прорычал он, проковылял к своему столу и сел. -- Эти книги. Они вам не понадобятся.
   Мы спрятали учебники обратно в сумки. Я начал волноваться.
   Грюм вытащил классный журнал, тряхнул длинной пегой гривой, убирая волосы с покореженного и усеянного шрамами лица и стал называть имена, причем его обычный глаз не отрывался от списка, в то время как магический вращался по сторонам, устремляясь на студента, когда он или она отзывались.
   -- Хорошо, -- сказал он, когда последний заявил о своем присутствии. -- Профессор Люпин написал мне об вашем классе. Похоже, вы достаточно основательно овладели противодействием Темным Созданиям -- прошли боггартов, Красных Колпаков, болотных фонарников, гриндилоу ползучих водяных и оборотней -- я правильно понял?
   Класс согласно зашумел.
   -- Но вы отстали -- и очень отстали -- в отношении заклятий. Поэтому я здесь для того, чтобы подтянуть вас в области того, что сами волшебники могут причинить друг другу. У меня есть год, чтобы научить вас, как разбираться с Темными...
   -- А вы не останетесь? -- вырвалось у меня. Магический глаз Грюма повернулся и уставился на мне. Мне стало здорово не по себе, но почти в тот же момент Грюм улыбнулся -- в первый раз за все время, что мы его видели. От этого его изуродованное лицо исказилось еще больше, но тем не менее было приятно убедиться, что Грюм способен на что-то дружественное, например на улыбку. Как бы то ни было, я испытал глубокое облегчение.
   -- Ты будешь сын Артура Уизли, да? -- сказал Грюм. -- Твой отец пару дней назад выручил меня из очень плотного капкана... Да, я пробуду здесь ровно год... окажу любезность Дамблдору... Один год, -- и назад, в мою тихую обитель.
   Он засмеялся горьким смехом, с силой сомкнув свои шишковатые руки.
   -- Итак, прямо к делу. Заклятия. Они бывают разной силы и формы. Согласно рекомендациям Министерства магии, мне следует обучить вас некоторым антизаклятиям и на этом остановиться. Я не должен показывать вам, каковы из себя запрещенные Темные заклятия, пока вы не перейдете на шестой курс -- вас считают недостаточно взрослыми, чтобы до этого времени иметь дело с такими вещами. Но профессор Дамблдор придерживается более высокого мнения о вашей выдержке, он считает, что вы справитесь, а я скажу так, чем раньше вы будете знать противника, тем лучше. Как можно защитить себя от того, чего никогда в жизни не видел? Волшебник, который собирается применить к вам запрещенное заклятие, не станет делиться своими планами, он не будет действовать открыто, на ваших глазах, вежливо и тактично. Вы должны быть готовы заранее. Вы должны быть бдительны и наблюдательны. Вы должны убрать это, мисс Браун, когда я говорю.
   Лаванда подпрыгнула и залилась краской. Несомненно, магический глаз Грюма обладал способностью видеть сквозь дерево точно так же, как он видел через затылок.
   -- Итак... Кто-нибудь из вас знает, какие заклятия наиболее тяжело караются волшебным законодательством?
   Неуверенно поднялись несколько рук, в том числе моя и Гермионы. Грюм кивнул мне, хотя его магический глаз был по-прежнему устремлен на Лаванду.
   - Ну, -- робко начал я. -- Отец говорил мне об одном... оно называется Империус... или как-то так?
   - О да, -- с чувством произнес Грюм. -- Твой отец должен его знать. Заклинание Империус доставило Министерству неприятностей в свое время.
   Грюм с усилием поднялся на ноги -- живую и деревянную, выдвинул ящик стола и достал стеклянную банку. Внутри бегали три здоровенных черных паука. Я отодвинулся подальше. Неґнавижу пауков!
   Грюм поймал одного и посадил себе на ладонь так, чтобы всем было видно, затем направил на него волшебную палочку и негромко сказал:
   -- Империо!
   Паук спрыгнул с ладони и завис на тонкой шелковой нити, раскачиваясь взад и вперед словно на трапеции. Он напряженно вытянул ноги и сделал нечто вроде заднего сальто, затем перекусил нить и приземлился на стол, где принялся беспорядочно кувыркаться. Грюм шевельнул палочкой, и паук, встав на две задние ноги, вне всяких сомнений, отбил чечетку.
   Все засмеялись -- все, кроме Грюма.
   -- Думаете, это смешно, да? -- прорычал он. -- А понравится вам, если я то же самое проделаю с вами?
   Смех мгновенно умолк
   -- Полная управляемость, -- тихо заметил Грюм, когда паук сжался в комок и стал перекатываться по столу. -- Я могу заставить его выскочить из окна, утопиться, запрыгнуть в горло кому-нибудь из вас...
   Я невольно сглотнул.
   -- Были времена, когда множество колдуний и волшебников были управляемы при помощи заклятия Империус, -- продолжал Грюм, он говорил о тех днях, когда Вол-де-Морт орудовал в полную силу. -- Вот была забота у Министерства -- попробуй-ка разобраться, кто действует по принуждению, а кто по своей доброй воле. Заклятие Империус можно побороть, и я научу вас как, но это требует настоящей твердости характера и далеко не всякому под силу. Если возможно, лучше под него не попадать. ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ! -- рявкнул он, и все подскочили.
   Грюм подобрал кувыркающегося паука и водворил обратно в банку.
   -- Кто еще знает что-нибудь? Другие запрещенные заклятия?
   В воздух взвилась рука Гермионы и еще Невилла. До сих пор он не стеснялся показывать свои знания лишь на травологии -- его, бесспорно, любимом предмете. Невилл, похоже, и сам был потрясен своей смелостью.
   - Да? -- сказал Грюм, и его магический глаз, провернувшись, уставился на Невилла.
   - Есть такое... заклятие Круциатус, -- произнес Невилл тихо, но отчетливо.
   Грюм чрезвычайно пристально смотрел на Невилла, на сей раз уже обоими глазами.
   -- Тебя зовут Долгопупс? -- спросил он, и его магический глаз вновь скользнул вниз, пробегая список в журнале.
   Невилл боязливо кивнул, но Грюм воздержался от дальнейших расспросов. Повернувшись к классу, он вынул из банки следующего паука и посадил его на кафедру, где тот оцепенело замер, слишком напуганный, чтоґбы двигаться.
   -- Заклятие Круциатус, -- заговорил Грюм. -- Надо бы чуть побольше, чтобы вы уловили суть.
   Он нацелил палочку на паука и скомандовал:
   -- Энгоргио!
   Паук вырос -- теперь он был больше тарантула. Я, махнув рукой на геройство, отъехал на своем стуле как можно дальше от учительского стола.
   Грюм снова поднял палочку и шепнул:
   -- Круцио.
   В ту же секунду ноги паука прижались к туловищу, он перевернулся на спину и начал ужасно дергаться, качаясь из стороны в сторону. От него, разумеется, не доносилось ни звука, но будь у паука голос, он визжал бы изо всех сил. Грюм не убирал палочки, и паук затрясся и задергался еще неистовей.
   -- Прекратите! -- воскликнула Гермиона.
   Она смотрела вовсе не на паука, а на Невилла -- руки у того были стиснуты на столе, костяшки пальцев побелели, а широко открытые глаза были полны ужаса.
   Грюм поднял палочку. Ноги паука расслабились, но он продолжал подергиваться.
   -- Редуцио, -- приказал Грюм, и паук уменьшился до нормальных размеров.
   Грюм посадил его обратно в банку.
   -- Боль, -- сказал он тихо. -- Вам не нужно тисков для пальцев или ножей, чтобы пытать кого-нибудь, если вы можете применить заклятие Круциатус... Оно тоже когда-то было очень популярно. Так.. Кто знает еще что-нибудь?
   Судя по лицам, все были поглощены мыслями о том, что должно было случиться с последним пауком. Даже рука Гермионы слегка дрожала, когда она подняла ее в третий раз.
   -- Ну? -- посмотрел на нее Грюм.
   -- Авада Кедавра, -- прошептала Гермиона. Несколько человек посмотрели на нее с тревогой, в том числе и я.
   -- Ага, -- еще одна чуть заметная улыбка скривила неровный рот Грюма. -- Да, последнее и самое худшее... Авада Кедавра... Заклятие Смерти.
   Он опять запустил руку в банку, и, словно догадываясь, что сейчас произойдет, третий паук отчаянно заметался по дну, пытаясь увернуться от скрюченных пальцев. Грюм его все-таки поймал и посадил на стол. Паук бросился наутек по деревянной крышке.
   Грюм поднял волшебную палочку.
   -- Авада Кедавра! -- каркнул Грюм.
   Полыхнула вспышка слепящего зеленого света, раздался свистящий звук, будто что-то невидимое и громадное пронеслось по воздуху, и паук мгновенно опрокинулся на спину -- без единого повреждения, но безусловно мертвый. Несколько девушек сдавленно вскрикнули. Я отпрянул назад и едва не слетел со стула, когда паук рухнул в мою сторону.
   Грюм смахнул мертвого паука на пол.
   -- Ни порядочности, -- спокойно сказал он, -- ни любезности. И никакого противодействия. Невозможно отразить. За всю историю известен лишь один человек, сумевший выдержать это, и он сидит прямо передо мной.
   Гарри покраснел; весь класс сейчас смотрит на него. Гарри уставился на пустую доску.
   Грюм заговорил.
   -- Авада Кедавра -- заклятие, требующее для выполнения серьезной магической мощи. Сейчас вы все можете достать свои волшебные палочки, направить на меня и произнести положенные слова -- однако сомневаюсь, чтобы меня от этого хотя бы насморк прохватил. Но ничего, я здесь для того и есть, чтобы научить вас, как это делать. Возникает вопрос -- если все равно нет противодействующего заклятия, то зачем я вам это показываю? Затем, что вы должны знать. Вы должны ясно представлять себе, как выглядит самое худшее. Недопустимо, чтобы вы вдруг оказались в ситуации, где столкнетесь с этим нос к носу. БУДЬТЕ ВСЕГДА НАЧЕКУ! -- взревел он, и весь класс опять подскочил.
   -- Итак -- эти три заклятия -- Авада Кедавра, Империус и Круциатус -- известны как Преступные заклятия. Использования любого из них по отношению к человеческому существу достаточно, чтобы заработать пожизненный срок в Азкабане. Это то, чему вы должны противостоять. Это то, с чем я должен научить вас бороться. Вам нужна подготовка. Вам нужно быть во всеоружии. Но самое главное -- вам нужно приучить себя к постоянной, неусыпной бдительности. Достаньте ваши перья... запишите это...
   Остаток урока мы провели, записывая примечания к каждому из Преступных заклятий. До самого удара колокола никто не проронил ни слова, но как только Грюм отпустил нас и мы вышли из класса, всех буквально прорвало. Большинство обсуждало заклятия со смесью ужаса и восторга: "Видел, как его трясло? А как он убил его -- прямо вот так!"
   - Быстрее, -- озабоченно сказала Гермиона Гарри и мне.
   - Что, снова в окаянную библиотеку? -- спросил я.
   -- Нет, -- резко ответила Гермиона, указывая на боковой коридор. -- Невилл.
   Невилл одиноко стоял посреди прохода, уставившись в каменную стену тем же испуганным взглядом широко открытых глаз, какой был у него, когда Грюм демонстрировал заклятие Круциатус.
   -- Невилл, -- мягко произнесла Гермиона. Невилл обернулся.
   - А, привет, -- сказал непривычно высоким голосом. -- Интересный урок, верно? Хотел бы я знать, что сегодня на ужин, я... я умираю от голода, а вы?
   - Невилл, с тобой все в порядке?
   - О да, все прекрасно, -- пролепетал он все тем же неестественно высоким тоном. -- Очень интересный ужин... я хочу сказать, урок... а что нам дадут поесть?
   Я встревоженно взглянул на Гарри. Да что с ним такое?
   -- Невилл, что...
   Но тут сзади раздался стук и, обернувшись, мы увидели хромающего к нам профессора Грюма. Мы все вчетвером замолкли, с опаской посматривая на него, но когда он заговорил, это было куда тише и спокойнее, чем тот рык, который они только что слышали.
   -- Все в порядке, сынок, -- обратился он к Невиллу. -- Почему бы нам не зайти ко мне в кабинет? Пойдем-ка... выпьем по чашке чая...
   Похоже, перспектива чаепития с Грюмом напугала Невилла еще больше. Он замер, не говоря ни слова. Грюм навел свой магический глаз на Гарри.
   -- А ты, Гарри, как -- все в норме?
   -- Да, -- Голубой глаз Грюма чуть заметно задрожал в глазнице, всматриваясь в Гарри. Помолчав, Грюм сказал:
   -- Вы должны это знать. Это жестоко -- да, возможно, но вы должны это знать. Никакого притворства... да... Пойдем, Лолгботом, у меня есть несколько книг, которые тебя заинтересуют...
   Невилл умоляюще посмотрел на Гарри, меня и Гермиону, но мы молчали, так что Невиллу ничего не оставалось, как дать себя увести -- изрытая шрамами рука Грюма уже лежала на его плече.
   -- И как это прикажете понимать? -- осведомился я, глядя, как Невилл и Грюм скрываются за углом.
   -- Не знаю, -- печально отозвалась Гермиона.
   -- Ай да урок, как вам? -- сказал я Гарри и Гермионе по дороге в Большой зал. -- Фред и Джордж были правы, верно? Грюм свое дело знает, это точно. Когда он врубил Авада Кедавра, как этот паук загнулся -- прикончил его прямо...
   Но, взглянув на лицо Гарри, я смолк на полуслове и больше уже не заговаривал до Большого зала.
   - лучше бы нам заняться предсказаниями профессора Трелони сегодня же вечером, поскольку это дело явно отнимет не один час.
   - да, ты прав.
   Гермиона не принимала участия в нашей беседе. Она вновь яростно набросилась на еду, после чего опять умчалась в библиотеку. Гарри и я вернулись в гриффиндорскую башню, и Гарри теперь уже сам завел речь о Преґступных заклятиях.
   -- Как по-твоему, не будет у Грюма и Дамблдора неприятностей с Министерством, если там узнают, что мы занимаемся этими заклятиями? -- спросил Гарри, когда мы подошли к Полной Даме.
   -- Вполне возможно, -- кивнул я. -- Но Дамблдор всегда все делал по-своему, да и Грюм, я полагаю, годами не вылезал из неприятностей. Сначала стреляет, потом спрашивает -- вспомни его мусорные баки.
   Я назвал пароль, и Полная Дама отъехала, открыв проход. Мы прошли в гостиную, где было так людно и шумно, что Гарри усомнился:
   - А стоит ли нам браться за наши предсказания?
   - Стоит, -- вздохнул я.
   Мы поднялись в спальню взять книги и карты и застали там одного Невилла, читавшего, сидя на кровати. Он выглядел гораздо спокойней, чем в конце урока, хотя далеко еще не пришел в себя. Глаза его покраснели.
   - Ты как, ничего? -- сказал Гарри.
   - Да, да, -- отозвался Невилл, -- все хорошо, спасибо. Вот, смотрите, профессор Грюм дал почитать...
   Он показал им книгу -- "Магические средиземноморские водные растения и их свойства".
   -- Вероятно, профессор Спраут сказала профессору Грюму, что я хорошо разбираюсь в травологии, -- заметил Невилл. В его голосе прозвучала нотка гордости, какую Гарри редко доводилось слышать прежде. -- Он подумал, что мне это понравится.
   Я и Гарри, захватив свои экземпляры "Как рассеять туман над будущим", спустились обратно в гостиную, отыскали свободный стол и принялись трудиться над прогнозами текущего месяца. Прошел час. Мы продвинулись очень ненамного, хотя стол был уже завален кусками пергамента, исписанными формулами и символами.
   - Понятия не имею, что все это значит, -- пробурчал Гарри, уставившись на длинный столбец вычислений.
   _ Знаешь, -- меланхолично вымолвил я -- волосы у меня стояли дыбом, потому что в расстройстве чувств я постоянно запускал в них пальцы, -- по-моему, пришло время вернуться к старому испытанному способу предсказаний.
   -- Что -- просто выдумать?
   - Ну да. -- я смел со стола кучу головоломных схем и окунул перо в чернила.
   - В следующий понедельник, -- начал я, записывая собственные слова, -- у меня, наверное, разовьется кашель вследствие неблагоприятного соединения Марса и Юпитера. -- Я посмотрел на Гарри. -- Ты же ее знаешь -- навороти побольше несчастий, и она это проглотит.
   - Ладно, -- согласился Гарри, скомкав свои расчеты и забросив их в камин поверх голов болтающих первокурсников. -- Пусть так... В понедельник мне будет угрожать опасность... м-м-м... обжечься.
   - Да так оно и есть, -- проворчал Рон. -- В понедельник нас снова ждет встреча с соплохвостами. Хорошо, во вторник я... э-э-э...
   - Лишишься ценного имущества, -- предложил Гарри, листая в поисках идей "Как рассеять туман над будущим".
   - Недурно, -- пробормотал я, записывая. -- По причине... м-м-м... Меркурия. А почему бы тебе не получить удар в спину от того, кого ты считал другом?
   - Ух ты, здорово...-- Гарри тоже заскрипел пером. -- Из-за того, что Венера... находится, скажем... во втором доме.
   - А в среду мне, я думаю, суждено потерпеть поражение в бою.
   - Ах блин я как раз собирался нарваться на какую-то стычку.. Ладно, я проиграю пари.
   - Ну правильно, ты держал пари, что я выиграю свою битву.
   Мы продолжали вовсю изобретать предсказания (которые становились все трагичней и трагичней) еще час. Гостиная постепенно пустела по мере того, как студенты расходились спать. Живоглот, побродив вокруг нас, вспрыгнул на соседнее кресло и уставился на Гарри взглядом, каким, наверное, смотрела бы Гермиона, случись ей узнать, что мы вытворяем со своим домашним заданием.
   Как раз в этот момент Джордж, глядя на быстро писавшего Фреда, отрицательно покачал головой и что-то очень тихо проговорил, однако в тишине пустой комнаты я сумел расслышать слова: "Нет, это звучит так, словно мы обвиняем его, надо как-то поделикатнее..."
   Минут через десять после ухода Фреда и Джорджа портретный проем открылся и в гостиную вошла Гермиона -- в одной руке она несла свитки пергамента, в другой -- коробку, в которой что-то гремело. Живоглот замурлыкал, выгнув спину.
   -- Привет, -- сказала она. -- Я только что закончила.
   -- И я тоже! -- торжествующе объявил я, отбрасывая перо.
   Гермиона села, сложив свои вещи на свободное кресло и придвинула к себе готовые предсказания.
   - Да, не скажешь, что тебя ждет легкий месяц, верно? -- заметила она с усмешкой, в то время как Живоглот свернулся калачиком у нее на коленях.
   - Что ж, по крайней мере, я предупрежден, -- зевнул я.
   - Ага, и собираешься дважды утонуть, -- кивнула Гермиона.
   - Ой, правда? -- воскликнул я, спешно просматривая свой прогноз. -- Да, одно утопление лучше заменить... пусть меня затопчет разъяренный гиппогриф.
   - Думаете, не заметно, что вы все это просто выдумаґли?
   - Как ты можешь так говорить! -- картинно возмутился я. -- Мы тут вкалывали, как дюжина домашних эльфов!
   У Гермионы поднялись брови.
   -- Это просто такое выражение, -- торопливо пояснил я.
   Гарри тоже отложил перо.
   - А что в этой коробке? -- поинтересовался он.
   - Даже странно, что ты спросил, -- отозвалась Гермиона, бросив на меня ядовитый взгляд. Она открыла крышку и продемонстрировала нам содержимое.
   Внутри находилось примерно полсотни значков, все разного цвета, но с одними и теми же буквами: ГАВНЭ.
   - Гавнэ? -- Гарри взял один значок и стал рассматривать. -- Это еще что такое?
   - Никакое не гавнэ, -- нетерпеливо сказала Гермиоґна. -- Это Г.А.В.Н.Э. Означает -- Гражданская Ассоциация Восстановления Независимости Эльфов.
   - Никогда о такой не слышал, -- заявил я.
   - Разумеется, не слышал. -- Гермиона расправила плечи. -- Я только что ее основала.
   - Да что ты? -- я ничуть не удивился. -- И сколько же у вас членов?
   - Ну... если вы вступите... будет трое.
   - И ты думаешь, мы захотим разгуливать повсюду со значками, на которых написано вот это слово? Быть вам, ребята, в гавнэ?
   - Г.А.В.Н.Э.! -- раздраженно поправила его Гермиона. -- Я собиралась назвать это Движение за Прекращение Возмутительного и Жестокого Обращения с Дружественными Магическими Созданиями и Борьбу за Изменение их Правового Статуса, но это не подойдет. Мы так озаглавим наш манифест.
   Она помахала перед нами свитком пергамента.
   - Я все досконально изучила в библиотеке. Рабство эльфов уходит корнями в глубину веков. Не могу поверить, что никто не занялся этим до сих пор.
   - Гермиона, открой пошире глаза! -- громогласно обратился к ней я. -- Им! Это! Нравится! Им нравится жить в рабстве!
   - Наша ближайшая цель, -- заговорила Гермиона еще громче, будто не замечая меня, -- обеспечить домашним эльфам достойный заработок и условия труда. В дальнейшей перспективе -- изменение закона о запрещении использования волшебных палочек и попытка добиться представительства эльфов в Отделе по регулированию и контролю за магическими существами, поскольку они там вопиющим образом отсутствуют.
   - И как же мы все это сделаем? -- спросил Гарри.
   - Мы начнем с набора членов в наше общество, -- радостно откликнулась Гермиона. -- Думаю, по два сикля за вступление -- чтобы купить значок -- и на вырученные деньги мы сможем субсидировать нашу пропагандистскую кампанию. Ты будешь казначеем, Рон -- я тебе уже приготовила жестянку для сбора средств, а ты, Гарри -- ты у нас секретарь, поэтому уже сейчас мог бы записывать, что я говорю, чтобы составить протокол нашего первого собрания.
   Наступила пауза. Гермиона смотрела на нас, сияя как именинница, а я от потрясения временно утратил дар речи. Тишину нарушил негромкий стук в окно. Гарри оглянулся и в лунном свете увидел снежно-белую сову, сидящую снаружи на каменном подоконнике.
   -- Хедвиг! -- закричал он, выскочил из кресла, точно его подбросило, и кинулся открывать окно.
   Хедвиг пролетела через комнату и приземлилась на свиток с предсказаниями.
   - Давно пора! -- воскликнул Гарри, подбегая к ней.
   - Она принесла ответ! -- я возбужденно указал на замызганный кусок пергамента, примотанный к лапе Хедвиг.
   Гарри поспешно отвязал его и сел читать, а Хедвиг, пристроившись у него на колене, потряхивала крыльями и добродушно ухала.
   -- Ну что там? -- прерывающимся от волнения голосом спросила Гермиона.
   Письмо было очень коротким и выглядело так, словно его нацарапали второпях. Гарри прочел вслух:
   -- "Гарри, я немедленно вылетаю на север. Новость о твоем шраме -- последняя в череде странных слухов, которые здесь до меня доходят. Если он заболит снова -- иди прямо к Дамблдору. Тут говорят, что он вызвал из отставки Грозного Глаза; это означает, что он читает знаки -- даже если никто, кроме него, этого не делает.
   Я скоро буду. Мои наилучшие пожелания Рону и Гермионе. Гляди в оба, Гарри.
   Сириус".
   Гарри посмотрел на меня и Гермиону, а мы в ответ уставились на него.
   - Он летит на север? -- прошептала Гермиона. -- Он возвращается?
   - Что за знаки читает Дамблдор? -- я в недоумении пожал плечами. -- Гарри, это о чем?
   Но Гарри лишь в ярости ударил себя кулаком по лбу:
   - Я не должен был ему говорить!
   - Ты это насчет чего? -- удивился я.
   -- Из-за моего письма он решил, что ему необходимо вернуться! -- На сей раз Гарри хватил кулаком по столу так, что Хедвиг перелетела на спинку моего кресла, возмущенно ухая. -- Он возвращается, потому что уверен -- я в беде! А со мной ровным счетом ничего! А для тебя я ничего не припас, -- рявкнул он на ни в чем не повинную Хедвиг, выжидательно щелкавшую клювом. -- Хочешь есть -- лети в совятню!
   Хедвиг бросила на него до крайности оскорбленный взгляд и вылетела в открытое окно, на прощанье дав ему крылом что-то вроде подзатыльника.
   -- Гарри, -- начала было Гермиона умиротворяющим тоном.
   -- Я иду спать, -- отрезал Гарри. -- Увидимся утром.
   И он пошел спать. Через пять минут я собрав свои свитки пошел вслед за ним.
   Глава 15
   За завтраком Гарри поведал нам о посланном Сириусу письме.
   - Но, Гарри, -- встревожилась Гермиона, -- это неправда. Ты про шрам не придумал.
   - Ну и что? Хочешь, чтобы из-за меня его отправили в Азкабан?
   Гермиона хотела что-то возразить, но я ткнул ее в бок
   -- Перестань, -- шикнул я на нее, и Гермиона в кои-то веки послушалась.
   Ко всеобщему удивлению, профессор Грюм объявил, что подвергнет каждого заклятию Империус -- продемонстрирует его силу и проверит способность учеников к сопротивлению.
   -- Но, профессор, -- неуверенно начала Гермиона, -- вы ведь сказали, что это нарушение закона...
   Профессор молча взмахнул волшебной палочкой, парты разъехались в стороны, и в середине класса обраґзовалось пустое место.
   - ...что к людям это заклятие применять нельзя, -- закончила лучшая ученица свою мысль.
   - Дамблдор хочет, чтобы вы на собственном опыте познали опасность этого заклятия, -- непререкаемым тоном произнес Грюм, его волшебный глаз впился в Гермиону и парализовал жутким немигающим взглядом. -- Но если ты предпочитаешь более трудный путь -- путь раба, который полностью лишен собственной воли, я не стану возражать, это твой выбор. Можешь покинуть урок. -- И он указал скрюченным пальцем на дверь.
   Густо покраснев, Гермиона прошептала, что имела в виду совсем другое. Гарри со мной улыбнулись, переглянувшись. Гермиона скорее проглотит гной бубонтюбера, чем пропустит такой важный урок.
   Грюм по очереди вызывал учеников и накладывал на них чары. Чего только они не вытворяли, оказавшись в его власти. Дин Томас трижды проскакал вокруг комнаты, распевая национальный гимн. Лаванда Браун вообразила себя белкой. Невилл исполнил гимнастические упражнения, к которым сроду не был способен. Перед заклятием оказались бессильны все, становясь собой, только когда Грюм заклятие снимал.
   -- Поттер, -- наконец прохрипел Грюм,--твоя очередь. Гарри вышел на середину класса. Профессор нацелил
   на него палочку и произнес:
   -- Империо!
   Гарри прыгнул. Врезался головой в стол, опрокинул его. И ударился о стол коленями.
   -- Это уже на что-то похоже, -- послышался громкий голос Грюма. -- Все посмотрите на Гарри! Он боролся и почти устоял. Победа была совсем близка! Попробуем еще раз, Поттер! А вы следите за ним, особенно за глазами. В них все отражается. Молодец, Гарри! Не так-то будет легко сделать из тебя раба...
   - Нет, каким тоном он говорит! -- сказал друзьям Гарри, когда час спустя, хромая, выходил с урока защиты. Грюм заставил его упражняться до победного конца, и после четвертой попытки Гарри легко одолел чары. -- Как будто мы все в любую минуту можем подвергнуться нападению!
   - Он просто сумасшедший. -- я обернулся, нет ли сзади Грюма. Борьба с заклятием далась мне труднее, чем Гарри: я все еще не шел, а прыгал через ступеньку. Но Грюм обещал, самое позднее к обеду действие чар само собой прекратится. -- Неудивительно, что Министерство с радостью от него избавилось. Ты слышал, он рассказывал Симусу, что сделал с той ведьмой, которая первого апреля крикнула ему вслед "бу-у"? Ну, когда тут изучить приемы против его Империуса? Завалили домашними заданиями!
   Весь четвертый курс заметил, что в этом году нам стали задавать на дом куда больше. От уроков по трансфигурациям взвыл весь класс.
   - Вы вступаете в важнейшую фазу обучения магическим искусствам, -- наставляла профессор МакГонагалл, угрожающе поблескивая прямоугольными стеклами очков. -- Не за горами экзамен по сверхотменному волшебству..
   - Так СОВ будет только на пятом курсе! -- взмолился Дин Томас.
   -- Согласна, Томас. Но готовиться к нему следует заранее. Из всего класса одна мисс Грэйнджер превратила ежа в более-менее приличную подушку для иголок. А ваша подушка, Томас, до сих пор в ужасе сворачивается, стоит поднести к ней булавку.
   Гермиона покраснела, едва сдерживая улыбку от переполнявшей ее гордости.
   А вот на прорицании мне и Гарри улыбнулась удача. Профессор Трелони объявила, что поставила обоим за сочинение самый высокий балл. Прочитала их предсказания и похвалила за смиренное приятие предстоящих ужасов. Но наша радость быстро улетучилась. Трелони задала новое задание, срок месяц, а у нас в головах, как назло, иссяк запас бедствий и катастроф.
   Не отстал от других и профессор Биннс по истории магии, задал через неделю сдать сочинение о восстании гоблинов в XVIII веке. Профессор Снейп обрушил лавину противоядий, обещая перед Рождеством кого-нибудь отравить -- надо же проверить, как усвоены противоядия. А профессор Флитвик велел прочесть про манящие чары три толстенные книги из списка дополнительной литературы.
   Даже Хагрид и тот нас не пощадил. Его обожаемые соплохвосты росли с ужасающей быстротой, хотя никто не знал, чем же они питаются. И он предложил с видом Деда Мороза, принесшего подарки, провести исследование: через вечер приходить к нему, наблюдать соплохвостов и делать записи об их бесподобном поведении.
   --Я не буду ходить,--наотрез отказался Драко Малфой. -- Спасибо, я с лихвой нагляделся на них во время урока.
   Улыбка сползла с лица Хагрида.
   -- Будешь делать, что я велю, -- гаркнул он. -- Не то я последую примеру профессора Грюма... Слыхал я, какой из тебя получился прекрасный суслик!
   Гриффиндорцы расхохотались. Малфой зло вспыхнул, даже не нашелся что возразить. Видно, не забыл еще наказания Грюма.
   Гарри и я с Гермионой возвращались в замок в самом веселом расположении духа. Молодец Хагрид, поставил на место Малфоя, который в прошлом году из кожи вон лез, чтобы лесничего выгнали из Хогвартса.
   Вошли в холл и у порога застряли -- дальше и шага не ступишь. На стенде у мраморной лестницы -- объявление, возле которого столпилось полсотни учеников. Я, как самый высокий, встав на цыпочки, громко прочитал через головы:
   "Турнир Трех Волшебников. Делегации из Шармбатона и Дурмстранга прибывают в Хогвартс в ближайшую пятницу -- 30 октября в 6 часов вечера. Уроки в этот день закончатся на полчаса раньше..."
   - Здорово! Последний урок -- зельеваренье! Снейп не успеет никого отравить! -- ликовал Гарри.
   "...После уроков всем ученикам отнести сумки с учебниками в спальни и собраться перед замком для встречи заморских гостей".
   - Приезжают через неделю! Интересно, Седрик уже знает? Пойду скажу ему! -- Эрни МакМиллан из Халфпафа с загоревшимся взглядом растолкал учеников и устремился к лестнице.
   -- При чем здесь Седрик? -- удивился я.
   -- Седрик Диггори наверняка будет участвовать в турнире, -- пояснил Гарри.
   - Этот придурок будет представлять Хогвартс? -- хмыкнул я, выбираясь с друзьями из толпы.
   Я до сих пор был на него обижен за проигрыш нашей команды в прошлом году.
   - Диггори не придурок. Он тебе не нравится, потому что нанес поражение Гриффиндору. А я слышала, он прекрасный ученик. К тому же староста факультета, -- непререкаемым тоном проговорила Гермиона.
   - Зато тебе он очень нравится! Как же, такой красавчик, -- подколол ее я.
   - Ошибаешься, я сужу о людях не по внешнему виду, -- возмутилась Гермиона.
   - Кха-кха! Ло-кха-кха-рт! -- я якобы громко откашлялся.
   Объявление взбудоражило обитателей замка. Куда бы я ни шел, только и слышно: "Турнир Трех Волшебников", "Турнир Трех Волшебников"... Все как с ума поґсходили: кого допустят к конкурсу, какие виды волшебства войдут в состязания, отличаются ли от них хоть чем-нибудь заморские студенты?
   И конечно, замок подвергся генеральной уборке. Несколько потемневших портретов хорошенько почистили и помыли, к их вящему недовольству. Портреты ежились в своих рамах, сердито бурчали, кривя влажные розовые лица. Рыцарские доспехи заблестели и задвигали руками без скрипа и скрежета. А Аргус Филч в ярости кидался на ребят, забывших вытереть ноги, и даже довел двух девочек-первоклашек до слез.
   Волновались и преподаватели.
   -- Лонгботом, пожалуйста, не выдайте гостям из Дурмстранга свое неумение совершить самое простое преобразующее заклинание, -- взмолилась профессор МакГонагалл в конце особенно трудного урока: Невилла угораздило превратить собственные уши в кактусы.
   И вот наступил долгожданный день. Войдя утром в Большой зал, мы на миг замерли -- ночью на стены вывесили огромные флаги всех факультетов: Гриффиндорский -- красный с золотым львом, Равенкло -- бронґзовый орел на синем фоне, желтый с черным барсуком Фалфпафцев и зеленое знамя с серебряной змеей Слизерина. Позади профессорского стола развевалось невероятных размеров полотнище с гербом Хогвартса: большая буква "X" в окружении льва, орла, барсука и змеи.
   Фред с Джорджем уже завтракали. Но опять сидели отдельно от всех и о чем-то шептались, что было им отнюдь не свойственно. И я с друзьями, конечно, направился прямо к ним.
   --Да-а, дело дрянь, -- мрачно сказал Джордж Фреду. -- Если он все же откажется говорить с нами, придется писать письмо, послать совиной почтой или прямо вручить. Он явно нас избегает, но мы своего добьемся.
   - Кто вас избегает? -- подсел к ним я.
   - Исчезни, -- буркнул Фред раздраженно.
   - А почему дело дрянь? -- спросил я Джорджа.
   - Младший брат слишком приставучий.
   - А что вы думаете о Турнире? Хотите в нем участвоґвать?
   - Я спросил у МакГонагалл, как будут выбирать участников, а она не говорит, -- сокрушался Джордж -- Велела замолчать и заняться трансфигурацией енота.
   - Интересно, что войдет в состязания? -- задумался я, но тут же опять оживился:--Держу пари, мы все равно победим, правда, Гарри? Нам к опасностям не привыкать.
   - Не привыкать-то не привыкать. Но не перед судейской бригадой, -- остудил меня Фред.
   - А кто обычно судит? -- спросил Гарри.
   -- Всегда директора школучастниц, -- подала голос Гермиона. -- На Турнире тысяча семьсот девяносто второго года все трое получили увечья. Тогда участники ловили василиска, а он возьми и встань на дыбы.
   Заметив, что многие с удивлением на нее таращатся, Гермиона, как всегда, начала сердиться: почему все они так мало читают!
   - Об этом написано в "Истории Хогвартса"! Правда, в ней не все достоверно. Я бы ее назвала "Пересмотренная история". Или еще лучше: "Необъективная история Хогвартса. Избранные места. Многие приукрашены".
   - Ты это про что? -- не понял я.
   - Про домовых эльфов! -- отчетливо и громко произнесла Гермиона. -- Ни одного раза на протяжении тысячи страниц в "Истории" не сказано, что мы все участвуем в жестоком угнетении сотни эльфов.
   Гарри покачал головой и принялся за омлет. Мы прохладно отнеслись к кампании Гермионы в защиту домовых эльфов. Но это не охладило ее пыл. Правда, мы купили два значка, чтобы Гермиона хоть немного угомонилась. Но только выкинули деньги на ветер: менее говорливой она не стала. Хуже того, потребовала носить значки -- подать пример другим. Каждый вечер, придя в гостиную, Гермиона высматривала очередную жертву, загоняла в угол и трясла у нее под носом жестяной банкой со значками.
   -- Да поймите же, -- втолковывала она зачерствелым гриффиндорцам, -- вам меняют простыни, топят камины, моют классы, на вас готовит целая армия крошек волшебников. И за свой труд они не получают ни сикля. Это настоящие рабы!
   Некоторые, среди них Невилл, опустили в банку пару сиклей, чтобы Гермиона отвязалась. Кое-кто слегка проникся ее словами, но этим дело и ограничилось. А многие и вовсе сочли ее приставания за шутку.
   Я возвел глаза к потолку, заливавшему зал последними лучами осеннего солнца. Фред проявил повышенный интерес к бекону. А Джордж сказал:
   - Слушай, Гермиона, ты-то хоть раз была на кухне?
   - Конечно, нет, -- отрезала Гермиона. -- Ученикам...
   - А мы были, -- перебил ее Джордж и ткнул Фреда в бок. -- И неоднократно. Воровали еду. И видели домовиков. Они там блаженствуют. Считают, что лучше работы нет!
   - Потому что они необразованны и внушаемы. Им можно внушить что угодно, -- горячо продолжала Герґмиона, но тут зашумела крыльями совиная почта, и она смолкла.
   Гарри вскинул голову -- к нему летела Хедвиг. Я с Гермионой не отрывали от нее тревожного взгляда. Сова села на плечо Гарри, сложила крылья и устало протянула лапу. Гарри отвязал письмо Сириуса и дал ей корку бекона, которую Хедвиг с благодарностью проглотила. Убедившись, что близнецы заняты обсуждением Турнира Трех Волшебников, он шепотом прочитал нам письмо:
   -- "Добрый день, Гарри!
   Я вернулся туда, где был, и сейчас опять в надежном укрытии. Держи меня в курсе всего, что происходит в Хогвартсе. Не используй Хедвиг, меняй сов. Обо мне не беспокойся, но сам будь начеку. Не забудь, что я сказал тебе про твой шрам. Сириус".
   -- А сов менять зачем? -- тихо спросил я.
   -- Хедвиг очень выделяется среди других птиц -- мигом сообразила Гермиона. -- Белоснежная сова, которая часто прилетает в одно и то же место, не может не привлечь внимание. Ведь белые совы в тех краях большая редкость.
   Гарри свернул письмо и сунул в мантию.
   -- Спасибо тебе, Хедвиг, -- поглаживал Гарри сову. Сонно ухнув, она нырнула клювом в кубок с апельсиновым соком и взлетела, предвкушая сладкий сон на маковке башни.
   В воздухе витало ощущение праздника. На уроках никто себя не утруждал, все мысли были о гостях из Шармбатона и Дурмстранга. Даже зельеварение показалось не таким противным, ведь урок сегодня кончался на полчаса раньше. Прозвенел звонок. Гарри и я с Гермионой поспешили к себе в башню. Оставили в спальне сумки, надели плащи и помчались вниз по лестнице в холл.
   Деканы факультетов построили учеников в колонны.
   -- Уизли, поправьте шляпу, -- командовала профессор МакГонагалл. -- Первокурсники, вперед. И пожалуйста, не толкайтесь!
   Рядами спустились по главной лестнице и выстроились перед замком. Был ясный холодный вечер. Сгущались сумерки. Бледная призрачная луна уже взошла над Запретным лесом. Мы стояли рядом в одном ряду.
   -- Скоро шесть, -- взглянув на часы, я устремил взгляд на дорогу, ведущую к главным воротам. -- На чем, по-твоему, они едут? На поезде?
   -- Сомневаюсь, -- сказала Гермиона.
   -- А как тогда? На метлах? -- предположил Гарри, глядя в небо, усеянное крупными звездами.
   -- Не думаю. Путь-то неблизкий.
   - Может, портал? -- терялся в догадках я. -- А может, у них разрешается трансгрессироваться до семнадцати лет?
   - На территории Хогвартса трансгрессироваться невозможно, сколько раз тебе говорить, -- осекла меня Гермиона.
   Мы внимательно обшаривали взглядами небо. Ни малейшего признака летящего предмета. Как всегда, тишь и покой. Скорей бы уж появились гости! Холодно блин. И все таки на чем они прибудут?
   К счастью, Дамблдор, стоящий с другими учителями в последнем ряду, в эту минуту воскликнул:
   -- Чует мое сердце -- делегация Шармбатона недалеко!
   -- Где? Где? -- обрадовались окружающие, вертя головами.
   -- Вон! -- указал шестикурсник на небо в стороне Запретного леса.
   Нечто огромное, куда больше метлы, нет, целой сотни метел, летело по иссиня-черному небу, быстро увеличиваясь в размерах.
   - Дракон! -- пискнул насмерть перепуганный первокурсник.
   - Ты что, дурак? Это летучий дом! -- уверенно заявил крошка Дэннис Криви.
   Его догадка оказалась близка к истине. Гигантская черная тень почти касалась верхушек деревьев. Льющийся из окон замка свет озарил приближающееся чудо -- огромную синюю карету, подобную башне. Ее тянула по воздуху дюжина крылатых золотых коней с развевающимися белыми гривами, каждый величиной со слона.
   Первые три ряда учеников подались назад. Заходя на посадку, карета снижалась с бешеной скоростью. И наґконец, с оглушительным громом, от которого Невилл, подпрыгнув, наступил на ногу пятикурснику-слизеринцу. Копыта золотых коней размером с хорошее блюдо коснулись земли на опушке Запретного леса. Следом приземлилась карета и покатила, подпрыгивая на гигантских колесах; кони кивали исполинскими головами, выпучив огромные огненно-красные глаза.
   Открылась дверца, украшенная гербом: две скрещенные золотые палочки, из каждой вылетают по три красные звезды; с облучка прыгнул мальчик в голубой мантии, наклонился, что-то нашарил на полу кареты и развернул золотые ступеньки. Тут же почтительно отпрыгнул назад, и из кареты появилась черная лаковая туфля размером не меньше детских санок, и сразу же за ней изумленным зрителям явилась ее обладательница. Таких великанш я никогда в жизни не видел. Неудивительно, что у кареты и лошадей столь впечатляющие габариты!
   Только один Хагрид мог бы с ней померяться: вряд ли он хоть на сантиметр ее ниже. Женщина, стоявшая уже на первой ступеньке и озиравшая ряды ошеломленных зрителей, показалась мне все-таки огромнее Хагрида. Она вошла в полосу света, падающего из окон замка, и обнаружилось, что у нее красивое лицо с оливковой кожей, темные волоокие глаза и крупный орлиный нос, блестящие волосы собраны в низкий пучок на шее. Дама была с головы до ног закутана в черную атласную мантию, на шее и толстых пальцах поблескивали превосходные опалы.
   Дамблдор зааплодировал. Ученики вторили. Многие вставали на цыпочки, чтобы лучше разглядеть великаншу.
   Лицо ее расплылось в улыбке. Она подошла к Дамблдору и протянула сверкающую драгоценностями руку. Директор, и сам роста немалого, лишь слегка склонился для поцелуя.
   - Дорогая мадам Максим! Добро пожаловать в Хогвартс!
   - Дамблёдорр, -- произнесла мадам Максим грудным голосом. -- Надеюсь, вы пребываете в добром зд'гавии?
   -- Спасибо. Я в превосходной форме.
   -- Мои ученики, -- небрежно махнула она назад огромной ручищей.
   Я только теперь заметил вышедших из кареты подростков лет пятнадцати-шестнадцати. Их было десятка полтора, и все они дрожали от холода в мантиях из тонкого шелка. Кое-кто обмотал голову теплым шарфом. Насколько я мог видеть, все с испугом поглядывали на замок
   -- Ка'г-ка'гов уже приехал?
   -- С минуты на минуту ждем, -- сказал Дамблдор. -- Вы его будете здесь приветствовать или пойдете сразу в замок?
   --Лучше пойдем в замок Тут у вас холодно. Только вот кони...
   - Наш преподаватель ухода за магическими сущеґствами сочтет за счастье о них позаботиться. Он вот-вот вернется, только уладит небольшое недоразумение. Его... э-э... подопечные требуют повышенного внимания.
   - Его сопляки, -- шепнул я Гермионе.
   - Моим коням нужен сильный конюший. -- Мадам Максим явно сомневалась, что хогвартский учитель справится с ее золотыми жеребцами. -- Они ошшень к'гепкие.
   - Уж поверьте, кому-кому а Хагриду эта работенка по плечу, -- улыбнулся Дамблдор.
   - Ошшень хо'гошо! -- слегка поклонилась мадам Максим. -- Передайте, пожалуйста, мсье 'Агриду что пьют мои кони только ячменный виски.
   - Непременно передам. -- Дамблдор тоже в ответ поклонился.
   - Следуйте за мной, -- величаво махнула ученикам мадам Максим.
   И хогвартцы расступились, пропуская гостей к каменным ступеням.
   - А дурмстрангские кони тоже, наверное, не меньґше? -- обратился Симус Финниган к Гарри и мне через головы Парвати и Лаванды.
   - Будут больше этих -- даже Хагриду с ними не справиться, -- покачал головой Гарри. -- Если, конечно, соплы его уже не прикончили. Интересно, что там у него стряслось?
   - Может, они убежали?--с надеждой предположил я.
   - Не дай бог! -- содрогнулась Гермиона. -- Представь себе: соплохвосты ползают по территории замка!
   Холод начал пробирать до костей. Кто-то поглядывал на небо. Тишину нарушали только фырканье и стук подков золотых коней мадам Максим.
   -- Слышите? --воскликнул я.
   Откуда-то из темноты донесся престранный звук -- погромыхивание, сопровождаемое всасывающим хлюпаньем, как если бы гигантский пылесос двигался по речному руслу
   -- Озеро! -- крикнул Ли Джордан. -- Гляньте на озеро. Стоя на возвышении у замка, они отчетливо видели внизу черную гладь воды, которую теперь уже нельзя было назвать гладью. В середине озера появились завихрения, затем огромные пузыри, глинистый берег захлестнули волны, и вдруг в самом центре возникла воронка, как будто на дне вынули огромную затычку. Из самой ее сердцевины медленно поднимался длинный черный шест.
   -- Это мачта, -- объяснил Гарри мне и Гермионе. Величественный корабль неторопливо всплывал из воды, мерцая в лунном свете. У него был странный скелетоподобный вид, как у воскресшего утопленника. Тусклые огни иллюминаторов походили на светящиеся глаза призрака. С оглушительным всплеском корабль наконец весь вынырнул и, покачиваясь на бурлящей воде, заскользил к берегу. Вскоре раздался звук брошенного на мелководье якоря, и на берег спустили трап.
   С борта потянулись пассажиры, и в иллюминаторах замелькали движущиеся фигуры. Все они величиной не уступали Крэббу с Гойлом! Но вот они вошли в падающий из окон замка свет, и Гарри увидел, что не такие они и большие, просто на них надеты лохматые шубы. Человек, шедший первым, был одет в другие меха -- гладкие, блестящие, серебристые, под стать волосам.
   -- Дамблдор! -- радостно воскликнул он, поднимаясь по склону. -- Как поживаете, любезный друг?
   -- Благодарю, прекрасно, профессор Каркаров.
   Голос у Каркарова бархатный, с льстивой ноткой. Высокий, худой, как и Дамблдор, но седина короткая, а козлиная бородка с завитком на конце едва скрывает безвольный подбородок. Подойдя к Дамблдору он взял его руки в свои и крепко тряхнул.
   -- Старый добрый Хогвартс, -- смотрел он, улыбаясь, на замок. Зубы у него желтоватые, а улыбка не вяжется с холодным, проницательным взглядом. -- Как хорошо снова быть здесь... Как хорошо... Виктор, иди сюда. В тепло. Вы не против, Дамблдор? Виктор немного простыл...
   Каркаров поманил одного из учеников, тот подошел. Крупный, с горбинкой нос, густые черные брови... это же Крам! Я дернул друга за локоть и зашептал на ухо.
   Глава 16
   -- Глазам не верю! -- воскликнул я.
   Хогвартцы ровным строем поднимались вслед за гостями по каменным ступеням. Я был вне себя от восторга.
   - Крам! Нет, ты представляешь себе, Гарри? Сам Виктор Крам!!!
   - Что с тобой, Рон, Крам всего лишь игрок в квиддич, -- пожала плечами Гермиона.
   - Всего лишь! -- передразнил ее я. -- Ты что, Гермиона, не знаешь? Это же один из сильнейших в мире ловцов! Я понятия не имел, что он все еще школьник!
   В холле Джордан Ли прыгал на цыпочках, чтобы мельком узреть затылок Виктора Крама, а ше-тикурсницы лихорадочно шарили в складках мантий.
   - Не может быть! У меня нет с собой ни одного пера! Что же делать? Может, он подпишет шляпу губной помадой?
   - Делать им нечего! -- высокомерно заявила Гермиона, проходя мимо девушек, чуть не дерущихся из-за тюбика губной помады.
   - Я бы тоже не прочь взять у него автограф. Гарри, не одолжишь перо? -- засуетился Рон.
   -- У меня тоже нет. Они все наверху в сумке.
   Мы подошли к своему столу. Я сел лицом к входной двери, у которой толпились дурмстрангцы во главе с Крамом, высматривая, куда сесть. Гости из Шармбатона уже сидели за столом Равенкло, мрачно озираясь по сторонам. Головы у троих были все еще замотаны теплыми шарфами.
   - Ничуть не холодно, -- сердилась Гермиона. -- Неужели трудно было захватить с собой плащи!
   - Идите к нам, сюда, -- махал гостям Рон. -- Садитесь! Гермиона, подвинься!
   -Что?
   -- А-а, уже поздно, -- махнул рукой Рон.
   Виктор Крам с однокашниками двинулись к столу слизеринцев. Крэбб с Гойлом были на седьмом небе. А Малфой не преминул тут же вступить с Крамом в беседу.
   -- Подлизывайся, подлизывайся, -- с досадой проговорил Рон. -- Крам все равно видит тебя насквозь. Хотя... ему не привыкать ко всеобщему вниманию. Интересно, где они будут ночевать? Гарри, давай позовем их к нам в спальню! Я не прочь уступить ему свою кровать. А сам могу спать и на раскладушке.
   Гермиона фыркнула.
   -- Эти будут повеселее шармбатонцев, -- заметил Гарри.
   Дурмстрангцы сняли лохматые шубы и с любопытґством разглядывали темный потолок, усеянный звездаґми. Некоторые, не скрывая восхищения, вертели в руках золотые тарелки и кубки.
   Завхоз Филч, надевший в честь праздника старый, потертый фрак, добавил к профессорскому столу еще четыре кресла -- по два слева и справа от Дамблдора.
   -- Но приехало-то всего два профессора, -- удивился Гарри. -- А Филч почему-то поставил четыре кресла. Кто-то еще приедет?
   -- А? -- рассеянно переспросил я, жадно пожирая глазами Крама.
   Наконец все заняли свои места, и к профессорскому столу потянулись преподаватели, шествие замыкали профессор Дамблдор, профессор Каркаров и мадам Максим. Увидев своего директора, шармбатонцы поспешили встать. За соседними столами раздались смешки. Но подопечные мадам Максим невозмутимо оставались на ногах, покуда великанша не опустилась в кресло по левую руку от Дамблдора, стоявшего за столом в ожидании тишины.
   -- Добрый вечер, леди, джентльмены и привидения, а главное, наши гости, -- наконец начал он, лучезарно улыбнувшись иноземным ученикам. -- С превеликим удовольствием приветствую вас в Хогвартсе! Уверен, что вы хорошо проведете у нас время. Не сомневаюсь, вы уже успели оценить удобства нашего замка!
   При этих словах одна из шармбатонских девушек, у которой на голове все еще был шарф, громко хихикнула.
   - Никто тебя здесь не держит, -- буркнула с неприязнью Гермиона.
   - Официальное открытие Турнира, -- как ни в чем не бывало продолжал Дамблдор, -- состоится сегодня вечером, сразу же после ужина. Угощайтесь, дорогие друзья, на славу. Ешьте, пейте и чувствуйте себя как дома!
   Дамблдор сел, а Каркаров сейчас же наклонился к нему и о чем-то оживленно заговорил.
   Блюда, как всегда, начали наполняться едой. На этот раз эльфы-домовики превзошли себя. Каких только кушаний не было, в том числе и заморских!
   - А это что? -- спросил Рон, указывая на блюдо не то с супом, не то с рагу из моллюсков, стоявшее рядом с йоркширским пудингом из говядины с почками.
   - Буйябес, -- объяснила Гермиона.
   -- Надо же! -- удивился Рон.
   - Это французское блюдо. Я его ела на каникулах позапрошлым летом. Очень вкусно.
   - Поверю тебе на слово, -- сказал я и потянулся к привычному пудингу.
   В зале прибавилось учеников двадцать, не больше, а казалось, яблоку негде упасть. Наверное, из-за одежды гостей. Слишком уж она выделялась на фоне черной хогвартской: под шубами дурмстранщев оказались кроваво-красные мантии.
   Минут через двадцать дверь за профессорским столом отворилась и в зал вошел Хагрид. Сев на обычное место, он сразу же помахал толсто забинтованной рукой Гарри, мне и Гермионе.
   - Как поживают соплы, Хагрид? -- спросил Гарри.
   - Процветают, -- широко улыбнулся лесничий.
   - Никто и не сомневался, -- тихонько сказал я. -- Похоже, нашли еду по душе. Пальчики Хагрида.
   - Будьте доб'гы, передайте, пожалуйста, буйя-а-бес! -- громко попросил чей-то голос.
   Это была девушка, не сдержавшая смешок во время приветствия Дамблдора. Она наконец-то сняла шарф, и ее белокурые волосы волной падали почти до самого пояса. У нее были большие синие глаза и ровные белые зубы, напомнившие незабвенную улыбку профессора Локхарта.
   Я покраснел до ушей. Взглянул на девушку, открыл было рот, но вместо слов издал бессмысленное булькаґнье.
   Ну и красавица!
   - Пожалуйста, -- придвинул к ней блюдо Гарри.
   - Вы уже поели?
   -- Д-да, о-очень вкусно, -- заикаясь, проговорил я. Девушка взяла блюдо и осторожно понесла к своему столу. Я таращился на нее, как на неземное диво. Привел меня в чувство смешок Гарри.
   - Вылитая вейла! -- осипшим голосом прохрипел я.
   - Глупости, -- возмутилась Гермиона. -- Ты один уставился на нее с таким идиотским видом.
   - Говорю тебе, она самая необыкновенная на свете девушка! -- вертелся на стуле я, стараясь не упускать ее из виду. -- В Хогвартсе таких нет.
   - В Хогвартсе есть и получше! -- выпалил Гарри.
   - Да перестаньте вы оба пялиться! -- рассердилась Гермиона. -- Посмотрите лучше, кто еще пришел в зал.
   И она кивнула на преподавательский стол. Два пустых кресла наконец обрели хозяев. Рядом с профессором Каркаровым сел Людо Бэгмен, а слева от мадам Максим -- начальник Перси мистер Крауч.
   - Что они тут делают? -- удивился Гарри.
   - Они -- организаторы Турнира Трех Волшебников. -- Гермиона, как всегда, знала все. -- Полагаю, приехали посмотреть начало Турнира.
   Скоро появились вторые блюда, и среди них опять незнакомые. Я хорошенько рассмотрел светлое бланманже и слегка подвинул его вправо -- пусть заметят за столом Равенкло. Но девушка, похожая на вейлу наверное, была сыта, и бланманже не соблазнило ее.
   Наконец золотые тарелки опустели, и Дамблдор опять встал с кресла. Зал в ожидании замер. Сидевшие в отдалении от всех близнецы так и впились в директора горящим взглядом.
   -- Торжественный миг приблизился.-- Дамблдор оглядел, улыбаясь, обращенные к нему лица. -- Турнир Трех Волшебников вот-вот будет открыт. Перед тем как внесут ларец...
   - Что-что внесут? -- не понял Гарри.
   - ...я хотел бы коротко объяснить правила нынешнего Турнира. Но прежде позвольте представить тем, кто не знает, мистера Бартемиуса Крауча, главу Департамента международного магического сотрудничества. -- Слушатели вежливо похлопали. -- А также Людо Бэгмена, начальника Департамента магических игр и спорта.
   Бэгмену достались щедрые аплодисменты, наверное благодаря его славе загонщика, а может, просто потому, что вид у него был куда приветливее: Бэгмен оценил аплодисменты, осклабившись и помахав залу рукой, а хмурый Бартемиус Крауч и бровью не повел, когда Дамблдор назвал его имя. На чемпионате мира он был в строгом костюме, а сейчас в мантии волшебґника выглядел как-то нелепо. Его усы щеточкой и аккуратный пробор странно контрастировали с длинными белыми волосами и бородой Дамблдора.
   -- Мистер Бэгмен и мистер Крауч, организаторы Турнира, без устали работали несколько месяцев, -- продолжал Дамблдор. -- И они войдут в судейскую бригаду, которая будет судить состязания.
   При слове "состязания" зал навострил уши, что от Дамблдора не ускользнуло.
   -- Филч, -- улыбнулся он, -- ларец сюда, пожалуйста.
   Филч, который до этой минуты прятался где-то в дальнем углу зала, тут же явился к профессорскому столу, неся в руках старинный деревянный ларец, инкрустированный жемчугом. Зал, зашумев, всколыхнулся. Дэннис Криви даже встал на стул, чтобы лучше видеть, но был так мал, что все равно едва возвышался над соседними головами.
   Филч осторожно поставил ларец перед Дамблдором, и тот продолжил объяснения:
   -- Инструкции к состязаниям мистером Краучем и мистером Бэгменом уже проверены. Для каждого тура все готово. Туров -- три, состязания основаны исключительно на школьной программе. Чемпионам предстоит продемонстрировать владение магическими искусствами, личную отвагу и умение преодолеть опасность.
   При последних словах зал притих, затаив дыхание. А Дамблдор невозмутимо продолжал:
   -- В Турнире, как известно, участвуют три чемпиона, по одному от каждой школы-участницы. Их будут оценивать по тому, как они справились с очередным состязанием. Чемпион, набравший во всех турах самое большое число баллов, становится победителем. Участников Турнира отбирает из школьных команд беспристрастный выборщик -- Кубок огня.
   Дамблдор вынул волшебную палочку и стукнул по крышке ларца три раза. Крышка медленно, со скрипом открылась. Дамблдор сунул внутрь руку и достал большой, покрытый грубой резьбой деревянный Кубок. Ничего примечательного -- не будь он до краев наполнен пляшущими синеватыми языками пламени. Дамблдор закрыл крышку, осторожно поставил на нее Кубок, чтоґбы все хорошо его видели.
   -- Желающие участвовать в конкурсе на звание чемґпиона должны разборчиво написать свое имя и название школы на куске пергамента и опустить его в Кубок, -- сказал он. -- Им дается на размышление двадцать четыре часа. Кубок будет выставлен в холле. И завтра вечером выбросит с языками пламени имена чемпионов, которые примут участие в Турнире Трех Волшебников. Конечно, избраны будут достойнейшие из достойнейших. Кубок на всю ночь останется в холле и будет доступен всем, кто хочет участвовать в Турнире. К участию в Турнире будут допущены только те, кто достиг семнадцати лет. А чтобы те, кому нет семнадцати, не поддались искушению, я очерчу вокруг него запретную линию. Всем, кто младше указанного возраста, пересекать эту линию запрещено. И последнее: желающие участвовать в конкурсе, примиґте к сведению -- для избранных в чемпионы обратного хода нет. Чемпион будет обязан пройти Турнир до конца. Бросив свое имя в Кубок, вы заключаете с ним магический контракт, который нарушить нельзя. Посему хорошенько подумайте, действительно ли вы хотите участвовать в Турнире. Ну а теперь, кажется, самое время идти спать. Всем, всем доброй ночи.
   - Запретная линия! -- воскликнул Фред, выходя из зала, глаза у него возмущенно сверкали. -- Ее наверняка можно обмануть зельем, ну, которое добавляет возраст. А когда уже имя в Кубке, кричи "ура"! Кубку -- умора! -- все равно, сколько тебе лет!
   - Дело не в возрасте, -- возразила Гермиона. -- Мы еще очень мало знаем, и нам такие состязания не по плечу.
   - Говори только за себя, -- обозлился Джордж. -- Гарри, ты ведь хочешь принять участие в конкурсе?
   -- Где же он? -- я их не слушал, высматривая в толпе Крама. -- Дамблдор не сказал, где будут жить гости из Дурмстранга?
   Ответ не заставил себя ждать. Мы как раз поравнялись со слизеринским столом.
   -- Всем обратно на корабль, -- распорядился Каркаров. -- Виктор, как ты себя чувствуешь? Хорошо поел? Может, послать на кухню за глинтвейном? -- беспокоился он.
   Крам покачал головой и натянул шубу.
   -- Профессор, мне бы хотелось выпить вина, -- разохотился другой ученик.
   -- Я предлагаю не тебе, Поляков, -- рявкнул Каркаров, и заботливый отеческий вид мгновенно испарился. -- Ты опять, неряха, закапал едой всю мантию!
   Он развернулся и повел учеников к дверям. Гарри с друзьями как раз выходили из зала. Гарри пропустил Каркарова вперед.
   -- Спасибо, -- небрежно бросил Каркаров, мельком взглянув на Гарри. И застыл в изумлении -- прямо-таки уставшись на Гарри, точнее, на его шрам. Его подопечные тоже остановились позади директора, с любопытством таращась на Гарри, на многих лицах читался испуг. Парень в заляпанной едой мантии толкнул локтем стоявшую рядом девушку и беззастенчиво ткнул в Гарри пальцем.
   -- Да, это Гарри Поттер, -- прохрипел кто-то сзади. Профессор Каркаров резко обернулся. Грозный Глаз Грюм стоял, опираясь на свою палку, его волшебное око, не мигая, буравило директора Дурмстранга.
   Каркаров побледнел, на искаженном лице проступила ярость, смешанная со страхом.
   -- Ты! -- только одно слово сорвалось с его губ.
   -- Да, я, -- мрачно кивнул Грюм. -- И если тебе нечего сказать Гарри Поттеру сделай милость, проходи, не задерживайся. Ты не даешь пройти.
   Что правда, то правда: позади Грюма столпилось ползала, ожидая, когда пробка в двери рассосется. Ребята заглядывали через плечо, стараясь увидеть, что там впереди происходит.
   Не ответив ни слова, Каркаров поспешно удалился вместе с учениками. Грюм долго смотрел ему вслед волшебным глазом, изуродованное лицо выражало острую неприязнь.
   * * *
   По субботам ученики спускались завтракать позже. Но в этот выходной не только Гарри, я и Гермиона встали пораньше. В холле уже собралось человек двадцать.
   Кто-то жевал тосты, и все глазели на Кубок огня. Он стоял в центре холла на табуретке, на которую обычно клали Волшебную шляпу. Его обегала начерченная на полу золотая линия, образуя окружность радиусом три метра.
   - Интересно, кто-нибудь уже бросил в Кубок пергамент со своим именем? -- спросил у третьекурсницы я.
   Дурмстранщы бросили все. А из Хогвартса я еще никого не видела.
   - Уверен, что ночью кто-то наверняка бросил. Я бы так и сделал. Неприятно, когда в такую минуту на тебя смотрят. Вдруг Кубок тут же плюнет тебе в лицо твое имя, -- сказал Гарри.
   Кто-то сзади Гарри хохотнул. Близнецы и Ли Джордан бежали по лестнице вниз, вид у всех троих был вдохновенный.
   -- Свершилось, -- шепнули они мне и моим друзьям. -- Мы его выпили!
   -- Что? Что? -- не понял я.
   - Выпили зелье старения, тупая ты башка, -- пояснил Фред.
   - Всего по одной капле, -- потер руки сияющий Джордж -- Нам до семнадцати не хватает совсем чуть-чуть.
   - Если кто из нас победит -- делим тысячу галлеонов на троих! -- Лицо Ли расплылось в широченной улыбке.
   - Думаю, из этого вряд ли выйдет что-нибудь путное, -- предупредила Гермиона. -- Уверена, уж это-то Дамблдор предусмотрел.
   Отчаянные головы пропустили слова Гермионы мимо ушей.
   -- Готовы? -- спросил Фред у дрожащих от нетерпения дружков. -- Я иду первый! За мной!
   Фред вынул из кармана кусок пергамента со словами: "Фред Уизли, Хогґвартс", подошел к линии, остановился, переминаясь с мысков на пятки, как пловец перед прыжком с пятнадцатистометровой вышки. И, глубоко вздохнув, у всех на глазах переступил золотую черту.
   Неужели обман сработал? Джордж тоже поверил. Издав победный клич, он без промедления прыгнул за братом. Тут же раздался громкий хлопок, и близнецов, словно невидимой катапультой, выбросило из золотого круга. Пролетев по воздуху метра три, они приземлились на холодный каменный пол. Было не только больно, дерзость еще и кончилась бесславно: хлопнуло второй раз, и у близнецов выросли длинные белые бороды.
   Все помирали со смеху -- даже Фред с Джорджем, -- поднявшись с пола и увидев бородатые лица друг друга.
   -- Я же предупреждал, -- послышался низкий голос Дамблдора: в глазах у него плясали веселые искорки. -- Ступайте к мадам Помфри. Она уже лечит мисс Фосетт из Равенклоа и мистера Саммерса из Халфпафа. Им тоже захотелось себя состарить. Но, признаться, их бороды ни в какое сравнение не идут с вашими.
   Фред с Джорджем отправились в больничное крыло в сопровождении хохотавшего до колик Ли, а Гарри, я и Гермиона, тоже посмеиваясь, поспешили завтракать. В Большом зале, как и полагается в канун Дня Всех Святых, под волшебным потолком порхали стайки летучих мышей, а из каждого угла подмигивали огоньки в прорезях огромных тыкв. Гарри подсел к Дину с Симусом, обсуждавшим, кто из хогвартцев решится бросить свое имя в Кубок
   -- Говорят, Уоррингтон бросил, еще на рассвете, -- сообщил Дин. -- Ну, тот, похожий на ленивца увалень из Слизерина.
   - А Фалфпафцы поговаривают о Диггори, -- презрительно пожал плечами Симус. -- Но вряд ли этот красавчик захочет рисковать своей внешностью.
   - Тихо, -- вдруг сказала Гермиона.
   Из холла донеслись возбужденные голоса. Гриффиндорцы повернули головы: в зал входила со смущенной улыбкой Анджелина Джонсон, высокая черноволосая девушка -- охотник гриффиндорской команды.
   - Ну вот, -- сказала она, подсев к нам. -- Я бросила свое имя.
   - Ты шутишь, -- изумился я.
   - Тебе уже семнадцать? -- спросил Гарри.
   - Ты что, не видишь? Бороды-то нет! -- вразумил его я.
   - На прошлой неделе исполнилось, -- сказала Анджелина.
   - Как я рада, что кто-то из наших решился бросить! -- повернулась к ней Гермиона. -- Хорошо бы Кубок тебя выбрал! Очень на это надеюсь.
   - Спасибо, Гермиона.
   - Конечно, уж лучше ты, чем этот красавчик Диггори, -- заметил Симус, чем привел в негодование проходивших мимо Фалфпафцев.
   - Что мы сегодня будем делать? -- спросил я друзей, выйдя после завтрака в холл.
   - Мы давно не заходили к Хагриду, -- напомнил Гарри.
   - Потопали, -- согласился я. -- Но берегитесь, а то он еще уговорит нас скормить пальцы его любимцам.
   Лицо Гермионы вдруг вспыхнуло озарением.
   - Как же я раньше об этом не подумала! -- воскликнула она. -- Хагрида надо пригласить в мой союз! Подождите меня здесь, я мигом сбегаю за значками.
   - Совсем того! -- в отчаянии воскликнул я, глядя вслед Гермионе, взбегавшей по мраморной лестнице.
   -- Смотрика, Рон, -- толкнул Гарри меня. -- Твоя приятельница!
   Из входных дверей в холл потянулись шармбатонцы и среди них девушка, похожая на вейлу. Мадам Максим вошла последняя и гуськом повела свой выводок к Кубку огня. Стоявшие вокруг Кубка вежливо уступили место вновь прибывшим, с любопытством наблюдая за ними. Один за другим гости переступали золотую линию и бросали кусочки пергамента в синевато-белое пламя -- огонь при этом пунцовел и выбрасывал сноп ярко-красных искр.
   - А что будет с теми, кого Кубок не выберет? -- шепнул я Гарри, наблюдая, как вейла бросает в огонь пергамент. -- Как, по-твоему, они вернутся домой или останутся смотреть Турнир?
   - Не знаю. Наверное, останутся. Мадам Максим ведь будет судьей.
   Наконец все шармбатонцы побросали имена в Кубок, и мадам Максим вывела их строем наружу.
   -- Где же они ночуют? -- я подошел к дверям, провожая их взглядом.
   Громкий жестяной стук позади возвестил о возвращении Гермионы с коробкой, полной значков.
   -- Ну, наконец, идем скорее! -- я поскакал по каменным ступеням, не сводя глаз с "вейлы", шедшей рядом с мадам Максим по лугу, сбегающему к хижине Хагрида.
   Мы шли в том же направлении: хижина стояла на опушке Запретного леса. Подойдя к ней, я получил наконец ответ на мучивший меня вопрос. Метрах в двухстах от хижины синела гигантских размеров карета, в которой приехали гости из Шармбатона, и сейчас они вереницей лезли в нее по золотым ступеням. А неподалеку во временном загоне паслись слоноподобные крылатые кони.
   Гарри постучал в дверь хижины. Клык тотчас откликнулся громким лаем.
   - Давно пора! -- Хагрид распахнул дверь. -- Думал, вы уж забыли, где я живу.
   - Мы были очень, очень заняты, Хаг...-- Гермиона от изумления поперхнулась, взглянув на Хагрида. На нем был его парадный коричневый костюм и оранжево-желтый в клеточку галстук. Но не это было самое страшное. Он, видно, пытался укротить свои волосы с помощью дегтя и даже сделал пробор, разделив одну большую копну на две поменьше. Скорее всего, хотел сделать прическу "конский хвост", но шевелюра оказалась слишком густа. Разумеется, красоты Хагриду это не добавило. Гермиона вытаращилась на него, но взяла себя в руки и спросила: -- А-а... где соплохвосты?
   - Наруже, рядом с грядкой тыковок, -- расцвел Хагрид. -- Выросли очень. В длину почти метр. Только вот -- эх, беда! -- стали друг дружку убивать.
   - Не может быть! -- сочувственно воскликнула Герґмиона, бросив выразительный взгляд на меня, когда я хотел было высказаться по поводу фантастической прически Хагрида.
   - Да, -- печально вздохнул Хагрид.-- Я теперь их в отдельных ящиках держу. Около двадцати деточек все-таки еще осталось.
   -- Какое счастье! -- сказал я. Хагрид кивнул, не поняв сарказма.
   В хижине была всего одна комната. В углу -- громадная кровать, застланная лоскутным одеялом. Возле камина под стать деревянный стол в окружении таких же стульев, под потолком висят копченые окорока и всякая птица. Хагрид взялся готовить чай, а мы сели за стол и скоро все увлеклись разговором о предстоящем Турнире. Оказывается, Хагрида он волновал не меньше других.
   -- Чуток погодите, -- улыбался он. -- И увидите такое, чего отродясь не видели. Первое задание... Но молчок, как бы оно... не проговориться...
   - Ну скажи, Хагрид, ладно тебе... -- подначивали мы, но лесничий только тряс головой и улыбался.
   - Не хочу... того... портить вам удовольствие. Одно скажу: славно придумано! И чемпионам как раз под силу! Вот не ожидал, что доживу еще до одного Турнира Трех Волшебников.
   Гостеприимный Хагрид пригласил друзей отобедать: перед их приходом он как раз зажарил кусок говядины. Но мы только поковыряли мясо: Гермиона обнаружила у себя в тарелке довольно большой коготь. За обедом разговор продолжился -- безуспешно пытались выведать у Хагрида задание, гадали, кто из претендентов будет выбран и всё ли еще Фред с Джорджем бородаты.
   После полудня зарядил мелкий дождь. Как уютно сидеть у камина и слушать легкий стук капель по стеклу. Хагрид сел в кресло штопать носки, и у них с Гермионой завязался спор о домашних эльфах. Она показала ему значки ассоциации, но он наотрез отказался з нее вступать.
   - Неладное ты задумала, -- насупясь, говорил Хагрид, вдевая в толстую костяную иглу желтую шерстяную нитку. -- Прислуживать людям у домовиков... э-э... от прироґды. Ну, отнимешь у них работу, знаешь, какое будет страдание! А уж если денег предложить... хуже обиды не выдумаешь...
   - Но Гарри же освободил Добби, и он на седьмом небе от счастья! -- возражала Гермиона. -- Мы все слышали: здесь он получает зарплату.
   - В каждой семье свой чудик. Я не говорю, что домовики все против свободы. Но многих, Гермиона, тебе... э-э... не удастся уговорить.
   Рассерженная Гермиона затолкала обратно в карман коробку со злополучными значками.
   В полпятого стало темнеть. Пора и в замок, праздновать Хэллоуин, но главное, чтобы узнать, кого Кубок выберет в чемпионы.
   -- И я пойду с вами, -- сказал Хагрид, убирая штопанье. -- Подождите секунду.
   С этими словами Хагрид встал, пошел к комоду рядом с кроватью и зарылся в один из ящиков. Как вдруг им в нос ударил сильный, неописуемо мерзкий запах.
   - Хагрид, что это? -- закашлялся я.
   - А? -- У Хагрида в руке был большой пузырек. -- Тебе не нравится?
   - Жидкость для бритья? -- спросила Гермиона осипшим голосом.
   - О-де-колонь, -- по слогам выговорил Хагрид и, покраснев, добавил:-- Может, я это... чересчур перелил? Одну минутку, я скоро... -- вконец смутился он и грузной поступью вышел из хижины. Из окна ребята видели, как Хагрид рьяно моется над дождевой бочкой.
   - Одеколон? -- изумленно протянула Гермиона. -- Хагрид?
   - А что с его волосами? И еще этот парадный костюм?
   - Глядите! -- я показал в окно.
   Хагрид только что выпрямился и огляделся. Если и раньше щеки у него заливала краска, то теперь они полыхали, как пунцовые угли в камине. Все трое вышли из-за стола и осторожно, чтобы не видел Хагрид, посмотрели в окно: из кареты выходили шармбатонцы, возглавляемые мадам Максим, тоже, очевидно, спешили на праздник. Слов Хагрида не было слышно. Но глядел он на великаншу затуманенно-восторженным взором. Гарри лишь однажды видел его таким, когда он любовался дракончиком Норбертом.
   -- Он идет в замок с ней! -- возмутилась Гермиона. -- А я-то думала, он нас подождет.
   Даже не взглянув на хижину, Хагрид вместе с мадам Максим зашагал к замку, шармбатонцы спешили сзади, подпрыгивая, да разве за этой парой угонишься!
   -- Он влюбился! -- не веря себе, воскликнул я. -- Если они женятся и родят -- спорим на что хочешь, -- поґставят мировой рекорд! Ребеночек будет весить тонну!
   Мы покинули хижину, захлопнув за собой дверь. На улице было уже совсем темно. И, поплотнее закутавшись в мантии, двинулись вверх, к замку.
   -- Смотрите, -- прошептала Гермиона. -- Это они... Со стороны озера к замку приближались дурмстрангцы. Виктор Крам шагал рядом с профессором Каркаровым. Остальные тянулись сзади. Я не отрывал взгляда от Крама, тот шел, не глядя по сторонам, и, опередив нас, скрылся в дверях замка. Освещенный свечами Большой зал был уже почти полон. Кубок огня стоял на преподавательском столе перед пустым креслом Дамблдора. Фред и Джордж, опять с гладкими лицами, как видно, стоически перенесли разочарование. Гарри, я и Гермиона сели рядом.
   -- Надеюсь, он выберет Анджелину, -- сказал Фред.
   -- Я тоже! -- горячо откликнулась Гермиона. -- Теперь совсем скоро узнаем!
   Ужин, казалось, никогда не кончится. Может, потому, что праздник длился второй день, я не налегал, как обычно, на изысканные блюда. Все вокруг ерзали на стульях, тянули шеи, вставали на ноги, всеми овладело нетерпение: скоро ли Дамблдор завершит трапезу? Кто будет Тремя Волшебниками?
   Наконец золотые тарелки засияли первозданной чистотой. Зал шумел, гудел и вдруг смолк -- Дамблдор поднялся с места. Сидящие по обе стороны от него профессор Каркаров и мадам Максим замерли в напряженном ожидании. Людо Бэгмен, как всегда, сиял, подмигивая то тому, то другому в зале. У Крауча, напротив, вид был безучастный, почти скучающий.
   -- Кубок огня вот-вот примет решение, -- начал Дамґблдор. -- Думаю, ему требуется еще минута. Когда имена чемпионов станут известны, попрошу их подойти к столу и проследовать в комнату, примыкающую к залу. -- Он указал на дверь позади профессорского стола. -- Там они получат инструкции к первому туру состязаний.
   Он вынул волшебную палочку и широко ей взмахнул; тотчас все свечи в зале, кроме тех, что горели в тыквах, погасли. Зал погрузился в полутьму. Кубок огня засиял ярче, искрящиеся синеватые языки пламени ослепительно били по глазам. Но взгляды всех все равно прикованы к Кубку, кое-кто поглядывает на часы...
   -- Осталась одна секунда, -- сказал Ли Джордан. Пламя вдруг налилось красным, взметнулся столп искр, и из Кубка выскочил обгоревший кусок пергамента. Зал замер.
   Дамблдор, протянув руку, подхватил пергамент, освещенный огнем, опять синевато-белым, и Дамблдор громким, отчетливым голосом прочитал:
   -- "Чемпион Дурмстранга -- Виктор Крам".
   Зал содрогнулся от грохота аплодисментов и восторженных криков.
   -- Так и должно быть! -- громче всех кричал я.
   Виктор Крам поднялся с места и, ссутулив плечи, вразвалку двинулся к Дамблдору повернул направо и, миновав профессорский стол, исчез в соседней комнате.
   -- Браво, Виктор! Браво! -- перекричал аплодисменты Каркаров, так что его услышал весь зал. -- Я знал, в тебе есть дерзание!
   Постепенно шум в зале стих, внимание всех опять приковано к Кубку. Пламя вновь покраснело, и Кубок выстрелил еще одним куском пергамента.
   - "Чемпион Шармбатона -- Флер Делакур!" -- возвестил Дамблдор.
   - Смотри, Рон! -- крикнул Гарри. -- Это она!
   Девушка, так похожая на вейлу легко поднялась со стула, откинула назад волну белокурых волос и летящей поґходкой прошла между столов Гриффиндора и Пуффен-
   дуя.
   -- Вы только гляньте, как они расстроены! -- воскликнула Гермиона, кивнув в сторону стола, где сидели шармбатонцы.
   Расстроены -- слабо сказано, две девушки, спрятав лицо в ладони, плакали навзрыд. Флер Делакур удалилась в соседнюю комнату зал опять утих. Но напряжение, казалось осязаемое на ощупь, усилилось. Осталось только узнать чемпиона Хогвартса!
   Все опять повторилось. Огонь покраснел, посыпались искры. Из Кубка вылетел третий кусок пергамента. Дамблдор поймал его и прочитал:
   - "Чемпион Хогвартса -- Седрик Диггори".
   - Ну почему он?! Почему? -- возопил я.
   Кроме Гарри, меня, однако, никто не услышал: взорвался криками стол Халфпафа. Все до единого Фалфпафцы вскочили на ноги, топали, вопили до хрипоты, приветствуя идущего к профессорскому столу Седрика. Аплодисменты не смолкали долго. Дамблдор стоял и ждал; вот наконец зал угомонился, и он, довольно улыбаясь, начал вступительную речь:
   -- Превосходно! Мы теперь знаем имена чемпионов. Я уверен, что могу положиться на всех вас, включая учеґников Шармбатона и Дурмстранга. Ваш долг -- оказать всемерную поддержку друзьям, которым выпало защищать честь ваших школ. Поддерживая своих чемпионов, вы внесете поистине неоценимый вклад...
   Дамблдор внезапно остановился, и все сразу поняли почему.
   Кубок огня вдруг покраснел. Посыпались искры. В воздух взметнулось пламя и выбросило еще один пергамент.
   Дамблдор не раздумывая протянул руку и схватил его. Поднес к огню и воззрился на имя. Повисла длинная паґуза. Дамблдор смотрел на пергамент, весь зал смотрел на него. Наконец он кашлянул и прочитал:
   -- "Гарри Поттер".
   Да как у него получилось?! Мог бы и сказать. А еще друг называется. Я вспомнил слова Гарри про то чтобы он сходил к кубку ночью, когда никто не видит. Чтож похоже он так и сделал.
   Глава 17
   Препоґдаватели и ученики -- все устремили на Гарри изумленные взгляды.
   Никаких аплодисментов, только жужжание, как будґто в зал залетел рой рассерженных пчел. Кто-то встал, чтобы лучше рассмотреть приросшего к стулу Гарри.
   Профессор МакГонагалл стремительно встала из-за стола, обойдя Людо Бэгмена, подошла к Дамблдору и что-то горячо прошептала ему. Директор школы нахмурился.
   Гарри повернулся ко мне с Гермионой. Все гриффиндорцы глядели на него, разинув рты.
   -- Это не я бросил в Кубок свое имя, -- растерянно проговорил Гарри. -- Вы же знаете, это не я.
   Я с Гермионой ответили ему не менее растерянным взглядом.
   Профессор Дамблдор за профессорским столом выпрямился и кивнул профессору МакГонагалл.
   -- Гарри Поттер, -- сказал он, -- подойдите, пожалуйста, сюда.
   -- Иди, -- шепнула Гермиона, подтолкнув.
   Гарри поднялся на ноги, запутался в полах мантии и, спотыкаясь, побрел к преподавательскому столу.
   Он пройдя вдоль столов скрылся в комнатке с чемпионами. Затем в неё же зашел Людо Бегмен.
   Мы разошлись по гостиным. Грифиндорцы собрались праздновать. Я же обидился и пошел в спальню.
   Через пару часов пришел Гарри.
   Я был в спальне один. Лежал на кровати одетый и смотрел вверх.
   -- Где ты был? -- захлопнув дверь, спросил Гарри.
   -- Это ты? Привет, -- сказал я, натянуто улыбнувшись.
   На нем все еще было намотано гриффиндорское знамя. Гарри стал спешно стягивать его, не тут-то было. А я лежал и безразлично смотрел на мучения друга. Кое-как справившись с полотнищем, Гарри швырнул знамя в угол.
   -- Поздравляю тебя, -- сказал я.
   - Поздравляешь? С чем? -- глянул на меня Гарри.
   - Да брось ты! Никто не мог переступить запретную линию. Даже Фред с Джорджем. Надел мантию-невидимку?
   - Мантии-невидимке линию не обмануть.
   - Понимаю. Будь это мантия, ты бы и меня прихватил. Мы ведь под ней вдвоем умещаемся. Значит, нашел какой-то другой способ?
   - Послушай, Рон. Я не подходил к Кубку. Кто-то другой бросил в него мое имя.
   Брови у меня поползли наверх.
   - Зачем?
   - Не знаю.
   - Не знаешь? Так я и поверил! Мне-то ты можешь сказать правду! Пусть тебе неприятно, чтобы все знали. Но все и так знают. Зачем же врать! Тебя никто не накажет за это. Подруга Полной Дамы, ну, знаешь, старушка Виолетта, все нам рассказала. Дамблдор допустил тебя к участию. Тысяча галлеонов, плохо ли? Да еще экзамены не сдавать.
   - Но я не бросал в Кубок пергамента с моим именем! -- начал злиться Гарри.
   - Да ладно, -- протянул я скептическим тоном. -- А ты, выходит, лгун. Кто утром сказал: "Я бы бросил имя ночью, чтобы никто не видел"? Я что, совсем дурак?!
   - Сейчас, во всяком случае, очень похож.
   -- Чего-чего? -- без следа улыбки, вымученной или какой еще, протянул я. -- Тебе пора спать, Гарри. Завтра ведь рано вставать. Всякие там фотосъемки...
   Я задернул на кровати полог.
   Глава 18
   Я проснулся утром раньше всех и ушел завтракать. Видеть этого лгуна не хочу. Я не кидал имя ну надо же. так я в это и поверил.
   Гермиона пыталсь со мной поговорить, но я не стал ничего слушать. Она его еще и выгораживает. Д а пошли они, оба.
   Фалфпафцы, обычно дружившие с Гриффиндором, теперь изменили отношение ко всему факультету. Это понятно, они считали, что Гарри покусился на славу их чемпиона Седрика Диггори. Фалфпаф не был избалован победами, а Седрик, как никто, завоевывал им награды. Однажды и вовсе обыграл Гриффиндор в квиддич.
   Убедился в этом на первом же уроке травологии. Эрни МакМиллан и Джастин Финч-Флетчли молчали весь урок, хотя вместе работали у одного подноса -- пересаживали прыгучие луковицы. Одна луковица, вырвавшись из рук, больно стукнула Гарри по лицу, и Фалфпафцы ехидно прыснули. Даже профессор Спраут явно его сторонилась, понятное дело -- глава Пуффендуя.
   С Гарри я так и не помирился. Гермиона в Большом зале садилась между нами и, как могла, поддерживала беседу. С ней мы говорили, но друг на друга старались не смотреть.
   Я с неохотой пошел на УЗМС. Опять эти соплохвосты. да когда они уже подохнут.
   -- Эй, парни, смотрите, кто здесь. Сам чемпион Гриффиндора! -- увидев Гарри, обратился Малфой к верным телоґхранителям Крэббу и Гойлу. -- Захватили блокноты? Спешите взять автограф! Ему недолго осталось быть среди нас, грешных! На Турнирах выживает -- кошмар! -- половина участников. Сколько надеешься протянуть, Потґтер? Держу пари, десять минут первого тура -- и тебе конец!
   Крэбб и Гойл угодливо заржали, а Малфой притих: из задней двери хижины вышел Хагрид, нагруженный шаткой башней из клеток, в каждой -- здоровенный соплохвост. Хагрид объяснил, что соплы убивают друг друга из-за избытка подавляемой энергии. И, ко всеобщему ужасу, повелел: чтобы дать ей выход, каждый ученик долґжен надеть на соплохвоста ошейник и совершить с ним длительную прогулку. У задания был только один плюс -- Малфой потерял дар речи.
   - вести их на прогулку? -- Он заглянул в одну из коробок. -- Интересно, а на что мы нацепим ошейник? Вокруг жала? На хвостовое сопло или на присоску?
   - очень просто, посредине, -- показал Хагрид. -- Только это... наденьте перчатки из... э-э... драконьей кожи. А ты, Гарри, поди сюда, подсобишь мне управиться вот с этой зверушкой...
   На самом же деле он хотел побеседовать с Гарри наедине.
   Класс отправился выгуливать "зверушек".
   Ученики рассыпались кто куда. Соплохвосты были уже три фута в длину. И силы хоть отбавляй. От мягкотелых, бесцветных пресмыкающихся не осталось и следа. Теперь на них был толстый серый, вроде брони, панцирь. Походили они на помесь гигантского скорпиона и вытянутого краба, но голова и глаза еще толком не обозначились. Этими мощными существами управлять было очень трудно.
   То и дело из сопел вырывался огонь, толкая переросшего скорпиона вперед, и сопровождающих волокло по земле метра три. Несчастные пытались подняться на ноги, но это им почти не удавалось.
   Предсказания профессора Трелони с каждым днем становились все более зловещими. А на уроке профессора Флитвика мы изучали манящие чары. Гермиона весь урок притягивала к себе все, что было в классе, -- губки для доски, луноскопы, корзины для мусора, они летели к ней, как будто она волшебный магнит.
   После обеда я спустился в подземеґлье, возле двери лаборатории толпились слизеринцы, у каждого на груди большой значок.
   Через некоторе время появился Гарри с Гермионой.
   Седрика поддержим -- он Настоящий чемпион.
   -- Нравится, Поттер? -- заметив Гарри, воскликнул Малфой. -- Но это еще не все! Полюбуйся!
   Он нажал на значок, красная надпись исчезла, ее сменила зеленая:
  
   Гарри Поттер, ты смердяк, Задавала и дурак
  
   Слизеринцы загоготали. Все, как один, нажали на значки, и на Гарри отовсюду теперь смотрели блестящие зеленые буквы. Гарри невольно залился краской.
   -- Очень смешно! -- язвительно бросила Гермиона, презрительно глядя на группу слизеринских девчонок во главе с Пэнси Паркинсон, смеявшихся громче всех. -- Верх остроумия!
   Я стоял у стенки вместе с Дином и Симусом. Конечно, я не смеялся, но и не вступился за Гарри.
   -- Дать тебе, Грэйнджер? -- Малфой протянул Гермионе значок. -- Ой, не дотрагивайся до меня. Я только что вымыл руки. Видишь, какие чистые. Не хочу испачкаться о какую-то грязнокровку.
   И Гарри не выдержал. Он выхватил из кармана волшебную палочку, и слизеринцы, в испуге отпрянув, бросились наутек.
   -- Гарри! -- предупреждающе крикнула Гермиона.
   -- Что ж, давай сразимся. -- Малфой невозмутимо вынул свою волшебную палочку. -- Грюма здесь нет, защитить тебя некому. Начинай, коль такой храбрый.
   Долю секунды они смотрели друг другу в глаза и затем одновременно крикнули:
   - Фурункулюс!
   - Дантисимус!
   Из палочек выскочили лучи, на полдороге столкнулись и срикошетили. Луч Гарри угодил в физиономию Гойла, луч Малфоя -- в Гермиону. Гойл взвыл и схватился за нос, который покрылся огромными безобразными нарывами. Гермиона прижала ладонь ко рту и залилась слезами.
   твою мать! Воители блин.
   -- Гермиона! Что с тобой? -- воскликнул я, бросилґся к ней и отнял ото рта руку.
   Зрелище предстало не из приятных. Верхние резцы у Гермионы, которые и без того выдавались, стали вдруг расти с ужасающей быстротой. Секунду-другую она походила на бобра, но зубы все росли, перешагнули губу и уже достигли подбородка. Гермиона в ужасе их ощупала, и из груди у нее вырвался отчаянный вопль.
   -- Отчего здесь такой шум? -- проговорил убийственно вкрадчивый голос.
   У дверей лаборатории появился Снейп. Слизеринцы начали наперебой объяснять. Снейп указал длинным желтым пальцем на Малфоя:
   - Рассказывай ты, Драко.
   - Поттер на меня напал, сэр.
   - Мы напали друг на друга одновременно! -- возразил Гарри.
   - А его луч попал в Гойла. Видите?
   Снейп осмотрел Гойла. Лицо у того походило на иллюстрацию из домашнего пособия по ядовитым грибам.
   - Ступай в больничное крыло, -- распорядился Снейп.
   - Смотрите, что Малфой сделал с Гермионой, -- воззвал к нему я.
   Гермиона пыталась руками прикрыть растущие зубы, но они уже коснулись воротника мантии. Подошедшие слизеринки тыкали в нее пальцем из-за спины Снейпа, кривляясь от едва сдерживаемого смеха.
   Снейп холодно взглянул на нее.
   -- Если и есть какие-то изменения, то весьма незначительные, -- заключил он.
   Вот ублюдок!
   Гермиона громко всхлипнула, повернулась на каблуках и побежала к лестнице, ведущей наверх.
   Гарри и я, к счастью, вместе заорали на Снейпа. К счастью, потому что оба их голоса эхом отдавались в гулком каменном коридоре, и учитель точно не слышал, что именно мы обрушили на него. Но общий смысл до него дошел.
   -- Угомонились? -- шелковым голосом молвил Снейп. -- А теперь слушайте: минус пятьдесят очков Гриффиндору. Поттер и Уизли останутся после урока, я объявлю, в чем будет состоять наказание. А теперь в класс. Не то будете наказаны на неделю.
   Такая несправедливость! Гарри прошел в конец класса и бросил сумку на парту. Меня тоже трясло от гнева. Я сел рядом с Дином и Симусом, а Гарри опять остался один. В другом конце класса Малфой, повернушись спиной к Снейпу нажал на значок и хихикнул. Зеленая вспышка "Поттер смердяк" опять развлекла слизеринцев.
   -- Займемся противоядиями! -- Снейп обвел класс злобно поблескивающими глазками. -- Составы у вас готовы? Теперь осторожно заварите их. После чего выберем кого-нибудь и попробуем на нем их действие.
   Мечты о расправе над Снейпом прервал стук в дверь.
   В класс шмыгнул Колин Криви и, одарив Гарри сияюґщей улыбкой, подошел к Снейпу.
   - В чем дело? -- сухо спросил декан Слизерина.
   - Простите, сэр, но Гарри Поттера вызывают наверх. Снейп, нагнувшись, приблизил к Колину крючковатый нос, и улыбка сползла с восторженного лица малютки.
   -- Поттеру предстоит еще час работы с зельями. Наверх он поднимется после урока.
   Колин покраснел.
   -- Сэр, сэр, его ждет мистер Бэгмен, -- испуганно проговорил он. -- Все чемпионы должны идти. Их, помоему, будут фотографировать.
   Фотографировать! Ну кто бы сомневался. Как же великий Гарри Поттер обойдеется без фотографии.
   - Хорошо, хорошо, -- прошипел Снейп. -- Оставь, Поттер, здесь сумку. Ты мне еще будешь нужен.
   - Пожалуйста, сэр, Гарри надо взять сумку с собой. Все чемпионы там...
   - Очень хорошо! -- рявкнул Снейп. -- Бери свою сумку и вон с моих глаз!
   Гарри перекинул сумку через плечо и пошел к двери. Вслед ему на всех столах слизеринцев зажглись зеленые буквы: "Гарри Поттер, ты смердяк".
   Урок продолжился.
   Я побежал в одиночестве. Гермиона все еще была в больничном крыле. После чего поднялся в нашу башню. о, сова. Впустил её. Достал учебник и лег читать.
   В спальню зашел Гарри.
   -- К тебе сова прилетела, -- буркнул я и махнул в сторону кровати Гарри. На подушке его поджидала большая сипуха.
   -- Спасибо.
   -- Снейп определил наказание -- завтра вечером работать у него в классе. -- И, не взглянув на Гарри, вышел из комнаты.
  
   Глава 19
   Потрясение от свалившегося как снег на голову участия в Турнире слабело, уступая место страху перед близившейся опасностью. Первый тур надвигался неотвратимо. Может стоит помириться с Гарри? Тот становился бледнее с каждым днем.
   Рита Скитер опубликовала в "Пророке" статью о Турнире Трех Волшебников. Но о состязаниях там говорилось мало. Большую ее часть составляло красочное жизнеописание Гарри. Едва ли не половину первой страницы занимала его фотография. Фактически вся статья, продолжавшаяся на второй, шестой и седьмой страницах, посвящена только ему, имена чемпионов Шармбатона и Дурмстранга перевраны, о них сказано несколько слов в самом конце статьи, а имя Седрика вовсе не упоминалось.
   Статья появилась десять дней назад. Рита Скитер такого понаписала.
   -- Моя сила -- это дар, унаследованный от родителей, -- сообщала статья. -- Если бы мама с папой увидели меня сейчас, они бы очень мною гордились. Да, по ночам я все еще плачу, вспоминая о них, и не стыжусь в этом признаться. Я знаю, на Турнире ничего со мной не случится, потому что родители смотрят на меня с небес...
   Рита Скитер не только превратила его "м-м" в длинґные, нудные предложения, но еще опросила других хогвартцев, желая узнать их о нем мнение.
   --В Хогвартсе Гарри встретил свою любовь. Его близкий друг Колин Криви говорит, что Гарри всюду появляется в обществе Гермионы Грэйнджер, сногсшибательной красавицы-маглы, которая, как и Гарри, одна из самых блестящих студентов школы.
   С появлением статьи многие, главным образом слизеринцы, завидев Гарри, цитировали ее, отпуская оскорбительные шутки.
   Гермионе тоже доставалось. Но она не отыгрывалась на невинных людях.
   - Сногсшибательная красавица! -- столкнувшись с Гермионой сразу после статьи Риты, взвизгнула Пэнси Паркинсон. -- "Мисс Бурундук"!
   - Не обращай, Гарри, внимания, -- с достоинством произнесла Гермиона и, гордо подняв голову, будто не слыша, прошла мимо хихикающих девчонок. -- Не обращай внимания, и все.
   Гермиона очень на нас сердилась. Подходила то к одному, то к другому, стараясь помирить нас.
   Виктор Крам тоже проводил за книгами много времеґни. Его-то что сюда гонит? Изучает чего? Или готовится к первому туру? Гермиона часто жаловалась, что Крам поґстоянно торчит в библиотеке. Нет, Крам ей не докучал. Но из-за книжных полок за ним вечно подглядывали хихикающие девчонки, и это мешало сосредоточиться.
  
   Днем я гулял по Хогсмиту в одиночестве. гекрмиона опять была с Гарри, а я подходить мириться первым не хотел. Пошатавшись по деревне я вернулся в замок.
   Я переоделся в свою клетчатую пижаму и читал в спальне, когда у слышал чьито голоса в гостиной. Странно, второй голос явно мужской. откуда в гостиной взрослый мужик? пойду проверю.
   Гарри вскочил на ноги, загородив камин.
   - Ты с кем разговаривал? -- спросил я.
   - А тебе какое дело? Что ты по ночам бродишь!
   - Я просто подумал, где ты... Ну, ладно, пойду спать.
   - Ты шпионишь за мной! -- крикнул Гарри.
   - Прости, пожалуйста. -- Мое лицо залилось гневным румянцем. -- Как это я не подумал, что тебе сейчас нельзя волноваться! Не буду больше мешать! Готовься к следующему интервью!
   Гарри схватил со стола значок, над которым потрудились братья Криви, и запустил им в меня. Значок угодил прямо в лоб и упал на пол.
   -- Это тебе на память! Надень его во вторник. Глядишь, еще и шрам на лбу появится. Ты ведь о нем мечтаешь!
   И Гарри пошел через гостиную к лестнице. Я стоял и молчал в своей нелепой пижаме. Гарри промчался мимо него, бросился в спальне на кровать и долго еще полыхал от злости. И что это было. Он что с Сириусом общался? А другое время и место они не нашли?
   Глава 20
   Гарри и Гермиона пропадали в библиотеке. потом начали запираться в заброшенном классе. Расспросил Гермиону, оказалось что Гарри тренирует манящие чары. Зачем они ему?
   сегодня на прорицаниях Трелони опять завела свою шарманку.
   -- Смерть, ну и пусть! -- не сдержался Гарри. -- Только быстрая! Не хочу мучиться.
   Я еле сдерживал смех. Впервые за последнее время я посмотрел прямо в глаза Гарри, но тот был так зол, что не глянул в ответ.
   Время как с ума сошло, мчалось семимильными шаґгами. Только что сидел на первом уроке -- истории магии, а уже обед... Профессор МакГонагалл быстрым шагом подошла к Гарри. Все, кто был в Большом зале, смотрели на них.
   - Поттер, чемпионы уже ушли. Пора готовиться к первому туру.
   - Иду. -- Гарри поднялся -- вилка со звоном упала на тарелку.
   -- Удачи тебе, Гарри! -- шепнула Гермиона.
   -- Угу, -- буркнул он, не узнав собственный голос. Вместе с профессором МакГонагалл покинули зал.
   Мы всей школой пошли на арену собранную незадолко до первого тура. Драконы, да они рехнулись! Представил Гарри на против дракона и мне тут же поплохело. Только бы он выжил.
   Первым из палатки чемпионов вышел Седрик. Он создал собаку и попытался отвлеч дракона.
   -- Ну! Еще чуть-чуть... мимо!!! Он идет на риск! Давай же!!! Эх! Умный ход -- жаль, не сработал!
   Спустя пятнадцать минут Седрик перехитрил дракона и схватил золотое яйцо. Раздался оглушительный рев болельщиков.
   -- Превосходно! -- кричал Бэгмен. -- Молодец! А сейґчас оценки судей!
   Судьи показали оценки только трибунам. Вновь раздался свисток.
   -- Осталось трое! -- провозгласил Бэгмен. -- Мисс Делакур, прошу!
   Флер дрожала с головы до ног. Она покинула палатку с высоко поднятой головой, сжимая в руке палочку.
   Что она делает? Мне кажется или дракон засыпает?
   -- Не уверен, что это мудрая тактика! -- доносился веселый комментарий Бэгмена. -- Близко!!! Совсем близґко!!! Ну, как так можно?! Внимательней надо! Блин!!! Думал, сейчас схватит!
   Дракон всхрапнул и искры подожгли подол Флер. Она погасила их и схватила яйцо.
   Опять взрыв аплодисментов. Показывают оценки, очередная овация... и третий свисток.
   -- Мистер Крам, ваш выход! -- объявил Бэгмен.
   Крам, ссутулясь, вышел.
   - Коньюктивитус!
   Крам попалд заклинанием дракону прямо в глаз.
   -- Вот это дерзость!!! Здорово!!! -- кричал Бэгмен. Крики его заглушил жуткий рык китайского огненного шара, трибуны стихли. -- Ну и нервы! Не человек, а машина! Да!!! Он схватил яйцо!!!
   Аплодисменты сотрясли морозный воздух, как будто разбилось огромное зеркало. Крам завершил раунд, наґстала очередь Гарри.
   Вот и свисток. Гарри вышел из палатки. В другом конце загона, как огромная курица на яйцах, восседала хвосторога. Крылья полураскрыты, свирепые желтые глазки уставились на злоумышленника. Громадный чешуйчатый хвост, как у ящера, и весь в пиках, бьет по промерзлой земле, оставляя глубокие, метровой длины следы. Зрители шумят невообразимо.
   Он поднял палочку и крикнул:
   -- Акцио "Молния"!
   И стал ждать.
   Сработало! Он призвал Молнию! Зрители зашумели сильней...
   Он что решил посоревноваться с драконом, кто лучше летает? Да он псих.
   Перекинул ногу через метлу и взлетел. Гарри взмыл высоко вверх. Волосы развевались на ветру.
   Спикировал. Голова хвосторога за ним. Гарри это предвидел и вовремя вышел из пике -- там, где он был секунду назад, хлестнула огненная струя.
   Зрители взревели.
   -- Вот это да!!! Ну и полет!!! -- комментировал Бэгмен, но Гарри его не слышал. -- Видели, мистер Крам?!
   Гарри взлетел выше, описал круг; хвосторога следила за ним, вращая головой на длинной шее. Сейчас довертишься, голова закружится... Хвосторога разинула пасть, а Гарри нырнул вниз. На сей раз повезло меньше. Избежал пламени, но дракониха махнула хвостом, Гарри ушел влево, длинный шип задел плечо и порвал мантию. Плечо как ужалили. Трибуны зашлись в крике. Гарри развернулся, подлетел к хвостороге и стал кружить у нее над спиной.
   Хвосторога не взлетает, стережет яйца. Извивается, расправляет, сжимает крылья, держит Гарри под прицелом желтых, устрашающих глаз. Но отойти от яиц боится. А Гарри именно это нужно, иначе про яйцо можно забыть...
   Он летал то в одну сторону, то в другую, соблюдая расстояние. Голова драконихи крутилась за ним, вертикальные зрачки наблюдали, клыки скалились.
   Он взмыл выше. Шея у хвосторога удлинилась, голова поднялась, как у змеи по велению заклинателя.
   Гарри взлетел еще метра на два, дракониха издала вопль отчания. Он муха, которую она жаждет прихлопнуть. Хвост ударил еще раз, но Гарри вне досягаемости. Стрельнула огнем, он увернулся... дракониха широко раскрыла пасть.
   -- Давай, давай, -- дразнил Гарри, то приближаясь, то отлетая. -- Я здесь. Схвати меня. Лови! Вот так...
   И дракониха не выдержала, расправила черные крылья размером с небольшой самолет. Гарри среагировал мгновенно. Не успела дракониха понять, в чем дело, куда делся враг, а он уж стремглав мчался вниз к гнезду яиц, незащищенному когтистыми лапами. Оторвав руку от "Молнии", схватил золотое яйцо и на огромной скорости взмыл вверх.
   Он пролетал над трибунами, держа в здоровой руке тяжелое яйцо.
   -- Нет, вы только посмотрите! - кричал Бэгмен. -- Самый юный чемпион быстрее всех завладел яйцом! У него есть все шансы на победу!
   Стражи драконов кинулись укрощать хвосторогу.
   Гарри соскочил с "Молнии". я и Гермиона бросились к палатке. Похоже мадам Помфри уже обработала его плечо.
   Мы ввалились в палатку.
   -- Гарри, ты был великолепен! -- зазвенел голос Гермионы. Видно, она очень нервничала, на щеках -- следы от ногтей. -- Потрясающе, Гарри! Честное слово!
   Но Гарри смотрел на меня. Я был очень бледен и таращился на Гарри, как на призрака.
   -- Гарри, -- на редкость серьезно сказал я, -- кто бы ни положил твое имя в Кубок, я понял: он хочет тебя убить!
   -- Додумался? -- холодно ответил он. -- Долго же до тебя доходило.
   Гермиона нервно переминалась, поглядывая то на одного, то на другого. Я открыл рот, подыскивая слова.
   - Все в порядке, Рон, -- опередил он меня. -- Забудем, и все.
   - Нет, как я мог...
   - Забудем! -- повторил Гарри.
   Я нервно улыбнулся, и Гарри улыбнулся в ответ.
   Гермиона расплакалась.
   - Чего ты плачешь? -- удивился Гарри.
   - Какие же вы идиоты! -- топнула она ногой, и слезы хлынули у нее из глаз. Обняла нас, оттолкнула и убежала, давясь рыданиями.
   - Во дает... -- покачал головой Рон. -- Пошли, Гарри. Сейчас результат объявят.
   Взяв золотое яйцо и "Молнию", он вышел из палатки. Рядом шагал я и быстро говорил:
   -- Ты был самый лучший! Седрик применил заклятие трансфигурации и превратил камень в собаку. Хотел отвлечь на нее внимание дракона. Хорошая идея и почти сработала: яйцо-то он схватил, но дракон в последний момент предпочел собаке человека и обжег его. К счастью, Диггори успел увернуться. Эта Флер применила какие-то чары, сумела погрузить дракона в транс. Он оцепенел, но вдруг всхрапнул, и из пасти вырвалось пламя. Юбка Флер вспыхнула, но она залила огонь водой из волшебной палочки. Крам, не поверишь, ему даже в голову не пришло взлететь! Но, наверное, он второе место займет. Он каким-то заклятием засветил дракону прямо в глаз. Все было хорошо, только чудище заметалось от боли и передавило половину настоящих яиц. Краму из-за этого и снизили баллы.
   Мы подошли к краю загона, и я перевел дыхание. Хвосторогу увели, и отсюда было видно пятерых судей. Они восседали в дальнем конце, на вышке, задрапированной золотой тканью.
   -- Судьи оценивают чемпионов по десятибалльной шкале, -- пояснил я.
   Первая судья -- мадам Максим -- подняла в воздух палочку. Из нее выскочила длинная серебристая лента и нарисовала большую цифру восемь. Зрители зааплодировали.
   -- Неплохо! -- сказал я. -- Думаю, она сняла два очка из-за царапины.
   Следующим был мистер Крауч. Он дал Гарри девять баллов.
   -- Здорово! -- воскликнул я, похлопав Гарри по спине.
   Дамблдор тоже очертил в воздухе девятку. Зрители ликовали еще пуще.
   Людо Бэгмен поставил все десять.
   - Десять? -- не поверил Гарри. -- Я же получил травґму.. К чему это он?
   - Не жалуйся, Гарри, -- восторженно крикнул я.
   Каркаров был последним. Помедлив, он взмахнул палочкой, и серебристая лента приняла очертания цифры четыре.
   -- Четверка?! -- заорал я. -- Гнусный судьишка! Краму все десять выставил!
   Но Гарри только махнул рукой. Все гриффиндорцы приветствовали его. Да что говорить! Почти вся школа рукоплескала Гарри не меньше, чем Седрику.
   По дороге в школу нас догнал Чарли Уизли.
   -- Вы с Крамом заняли первое место, Гарри! -- сказал он. -- Я побежал, надо послать маме сову. Я поклялся ей подробно все описать -- это было что-то невероятное! Да, меня просили тебе передать, чтобы ты вернулся на несколько минут. Бэгмен хочет поговорить с чемпионами.
   Я обещал подождать, и Гарри вернулся в палатку.
   Гарри недолго пробыл в палатке и выскочил из неё отбиваясь от скитер. после чего мы зашагали в замок.
   Глава 21
   Вечером мы отправились в совятник за Сычиком. Надо сообщить Сириусу, что Гарри справился с драконом. По пути он поведал мне рассказ крестного о Каркарове. Я был потрясен: директор Дурмстранга в прошлом Пожиратель смерти! Впрочем, этого стоило ожидать.
   -- Как это мы сразу не заподозрили? -- заговорил я, раскинув умом. -- Все сходится! Помнишь, Малфой в поезде говорил, что его отец когда-то дружил с Каркаровым? Теперь ясно, где они познакомились. И наверное, это они ходили в масках на Кубке мира... Если это он подбросил твое имя в Кубок, он остался в дураках, верно? План-то его не удался, у тебя всего легкая царапина! Иди сюда, Сычик, я сам все сделаю.
   Сычик пришел в восторг от предложенной ему чести. С радостным уханьем он кружил вокруг Гарри. Я его поймал, и Гарри привязал письмо к лапке.
   -- Самое трудное позади, на других турах уж точно будет полегче, -- говорил я, неся к окну Сычика. -- Знаешь что? Думаю, тебе по силам выиграть Турнир. Серьезно, Гарри.
   Гермиона прислонилась к стене и, сложив руки, хмуро посмотрела на меня.
   - Впереди два тура. Если в первом были драконы, представляете, что будет дальше?
   - По-твоему, никаких надежд? -- возмутился я. -- Ты иногда ничем не отличаешься от профессора Трелони. Пророчишь одни беды.
   Я выпустил Сычика в окно. Тот пикировал метра четыре, но справился и полетел. Ноша была нелегкая, столь длинных писем Гарри еще не писал. Он во всех подробностях рассказал про сражение с драконом, как вызвал метлу, увернулся от пламени, раздразнил хвосторогу и как завладел яйцом.
   Когда Сычика поглотила тьма, я сказал:
   -- Ладно, потопали вниз. В твою честь, Гарри, устрой ли вечеринку. Фред с Джорджем натаскали из кухни уйму еды.
   Наше появление гостиная встретила единодушным воплем приветствия. Столы, каминная полка, все, что можно, заставлено кувшинами с тыквенным соком, сливочным пивом, горами пирожных и другими лакомствами. Ли Джордан пускал влажные чудо-хлопушки доктора Фейерверкуса, и воздух заполнили разноцветные искры и звезды. Дин Томас, признанный художник, нарисовал несколько плакатов -- Гарри на "Молнии" кружится над хвосторогой. Еще на двух -- Седрик, с головой, объятой пламенем. Как раньше, сели все вместе.
   -- Блин, тяжелое! -- Ли Джордан взвесил на ладони золотое яйцо, оставленное Гарри на одном из столов. -- Открой его, Гарри! Посмотрим-ка, что там внутри!
   -- Гарри должен сам отгадать загадку золотого яйца, -- тут же вмешалась Гермиона. -- Согласно правилам Турнира...
   - Открой, Гарри! -- несколько человек поддержало Ли.
   Джордан протянул Гарри яйцо, опоясанное тоненьким желобком, Гарри открыл ногтями: яйцо было полое и совершенно пустое. Комнату тут же прорезал жуткий, пронзительный вой. Так играл на пиле оркестр привидений на юбилее Почти Безголового Ника.
   -- Закрой! -- зажал уши Фред. Гарри захлопнул.
   - Что это такое? -- посмотрел на яйцо Симус Финниган. -- Похоже на ведьму-банши. Может, тебе с одной из них предстоит сразиться?
   - Словно кого-то пытают! -- пролепетал побледневший Невилл, опрокинув на пол сосиски. -- Наверное, к тебе применят заклятие Круциатус!
   - Глупости, Невилл. Это противозаконно, -- заявил Джордж -- Они не посмеют использовать Круциатус на чемпионах. Этот звук, клянусь, точь-в-точь пение Перси! Гарри, не с ним ли тебе предстоит сразиться? Представляю, та еще сценка! Перси поет в душе, а Гарри терпит его рулады!
   - Гермиона, не изволишь взять тартинку с джемом? -- предложил Фред, протягивая тарелку.
   Гермиона поглядела на Фреда подозрительно.
   -- Не бойся, -- улыбнулся Фред. -- Не колдовал я над ним. Вот сливочных помадок лучше остерегаться.
   А Невилл как раз отправил в рот помадку. Услышав слова Фреда, он поперхнулся и выплюнул нежное сладкое кушанье.
   -- Шутка, не переживай, Невилл! -- рассмеялся Фред.
   Гермиона взяла тартинку и спросила:
   - Фред, ты все это принес с кухни?
   - А то, -- просиял Фред и тоненько пропищал, изображая домашнего эльфа. -- "Сэр! У нас есть для вас все! Все, все, все!" Очень услужливы. Скажи я, что у меня живот от голода подвело, жареного бы гуся точно отвалили!
   - А как ты туда проник? -- невинным голосом поинтересовалась Гермиона.
   - Проще простого. Там есть картина, корзинка с фруктами, за ней потайная дверь. Пощекочи грушу, та хихикнет, и... -- Фред остановился и вопросительно посмотрел на Гермиону. -- А чего это тебя так интересует?
   - Ничего, -- быстро сказала Гермиона.
   - Собираешься вывести их через эту дверь? Организовать забастовку? -- хмыкнул Джордж. -- Надоело возиться с дурацкими листовками и хочешь теперь подстрекать их к восстанию?
   Кое-кто хихикнул, Гермиона промолчала.
   -- Пожалуйста, не читай домовикам лекции о пользе одежды и зарплаты! Не расстраивай их! -- воззвал к ней Фред. -- Собьешь с толку бедняг, и они перестанут готовить!
   Обстановку разрядил Невилл -- превратился в здоровенного кенаря.
   -- Прости меня, Невилл! -- перекрывая всеобщий хохот, крикнул Фред. -- Мы именно помадки заколдовали!
   Чары оказались мимолетные. Невилл недолго красовался в золотом оперении. Минута-другая, и он уже смеется вместе с другими.
   -- Канареечные помадки! -- торжественно объявил Фред. -- Наше с Джорджем изобретение! Семь сиклей порция -- налетай!
   Только в час ночи Гарри, Рон, Невилл, Симус и Дин отправились в спальню. Гарри поставил крошечную фигурку венгерской хвостороги на свою тумбочку. Дракончик зевнул, свернулся калачиком и закрыл глазки.
   Начало декабря принесло в Хогвартс ветер с мокрым снегом. Зимой по замку гуляют сквозняки, но в школе есть камины, толстые стены защищают от холода. А каково гостям из Дурмстранга? Их корабль качается на волнах, черные паруса рвутся в суровое небо, да и в карете Шармбатона, наверное, не слишком жарко. Хагрид не оставляет коней мадам Максим без ячменного виски -- конюшня постоянно источала винные пары. На уроке ухода за волшебными животными весь класс был слегка навеселе. Это мешало. Мы все еще работали с соплохвостами, и ясная голова была нам очень нужна.
   На ближайшем уроке Хагрид вывел нас в огород к тыквенным грядкам. Было ветрено, все изрядно продрогли.
   -- Не очень ясно, впадают ли они в спячку, -- сказал он. -- Поместим их вот в эти ящики и поглядим, берет их зимой дрема или не берет.
   Соплохвостов осталось всего десять: страсть убивать друг друга прогулками не отшибло. Длина их приблизилась к трем метрам. Толстая стальная броня, мощные чешуйчатые лапы, огнедышащие сопла, жала и присоски -- таких уродов я никогда не видел. Хагрид принес ящики, выложенные пуховыми одеялами и подушками, и класс в унынии уставился на них.
   -- Запустим их в ящики, -- объяснял Хагрид. -- Закроем крышками и глянем, что будет.
   Соплохвосты и не думали впадать в спячку. В уютные ящики их загнали силой, крышки прибили гвоздями. Такой заботы соплы не оценили. Разнесли ящики, выскочили и давай носиться по тыквенным грядкам, усеянным дымящимися обломками дощечек
   -- Не бойтесь! Не бойтесь! -- кричал лесничий. Большинство, возглавляемое Малфоем, Крэббом и Гойлом, спрятались в хижине Хагрида и забаррикадировали заднюю дверь. Гарри, я, Гермиона и еще человек пять поспешили на подмогу Хагриду. Ценой ран и ожогов скрутили девятерых соплохвостов. Остался один. Изогнув над головой подрагивающий хвост с соплом, он угрожающе надвигался на нас. Гарри и я направили на него волшебные палочки.
   -- Не пугайте его! Не пугайте! -- молил Хагрид. -- Накиньте на хвост веревку, не то он других зверушек поранит!
   Но я с Гарри, прижавшись к стене хижины, продолжали искрами отражать атаку соплохвоста.
   - Его напугаешь! -- крикнул я.
   Ну и ну! Смешной эту сцену не назовешь!
   За смертельным номером, опершись на изгородь, наблюдала вездесущая Рита Скитер. Сегодня на Рите был теплый малиновый плащ с воротником из лилового меха, крокодиловая сумочка, как всегда перекинута через плечо.
   Хагрид прыгнул вперед и телом накрыл нападающего соплохвоста. Из хвоста зверя вырвалась струя огня, испепелив растущие рядом тыквы.
   - Вы кто? -- спросил Хагрид, набросив на хвост с соплом веревку и затянув петлю.
   - Рита Скитер. Репортер из "Пророка",--улыбнулась, сверкнув золотыми зубами, ведьма.
   - Так ведь Дамблдор сказал, что вам... э-э... запретиґли здесь появляться. -- Хагрид нахмурился, спрыгнул со слегка помятого соплохвоста и потащил его к собратьґям.
   Рита сделала вид, что не слышит.
   - Как называются эти восхитительные существа? -- еще шире улыбнулась она.
   - Жгучие соплохвосты, -- ответил Хагрид.
   - Неужели? -- проявила живейший интерес Рита. -- Никогда о них не слышала. Откуда они?
   Я заметил, как сквозь щетину лесника проступила краска. Действительно, где их раскопал Хагрид? Гермиона подумала о том же и быстро сказала:
   - Правда, они очень интересные, Гарри?
   - Что? Да, да. Очень интересные, -- согласился он: Гермиона наступила ему на ногу.
   - Гарри! И ты здесь! -- повернулась к нему Рита. -- Тебе нравится уход за магическими существами? Это твой любимый предмет?
   - Да, -- твердо произнес Гарри. Хагрид взглядом поблагодарил его.
   - Мило. Очень мило. Давно преподаете? -- обратилась она к Хагриду.
   Рита окинула глазами Дина с исцарапанной щекой. Лаванду и ее прожженную мантию, Симуса, который дул на пальцы, и обратила взор к окну хижины. В хижину набился чуть ли не весь класс. Мальчишки прижались носом к стеклу, ожидая завершения битвы.
   - Второй год, -- произнес Хагрид.
   - Мило... Думаю, вы не против интервью? Поделитесь опытом обращения с волшебными существами? Вы, наверное, знаете, в "Пророке" по средам выходит зоологическая колонка. Мы бы написали про этих... соплехвостов.
   - Соплохвостов! -- горячо поправил Хагрид. -- Да... почему бы и нет?
   В замке прозвенел звонок с урока, пора идти в Хогвартс.
   - Пока, Гарри! -- жизнерадостно крикнула вслед Рита Скитер. -- Хагрид, встречаемся в пятницу вечером!
   - Она все его слова переврет, -- тяжело вздохнул Гарри.
   - Если только он не ввез соплохвостов незаконно. -- Троица переглянулась: это вполне в духе Хагрида.
   - Хагрид бывал и не в таких передрягах, Дамблдор никогда его не уволит, -- успокоил друзей я. -- Худшее, что случится -- Хагрид расстанется с соплохвостами. Что я говорю! Худшее? Да это самое лучшее!
   Гарри с Гермионой рассмеялись, на душе стало легче, и мы поспешили обедать.
   Зато на прорицаниях Гарри повеселился вовсю; мы все еще чертили звездные карты и делали по ним предсказания. До ссоры профессор Трелони была очень довольна нами -- мы так лихо предсказывали себе мучительную смерть. Сегодня же мы то и дело прыскали, слушая о проделках Плутона, портящего людям жизнь. И витавшая в небесах профессор Трелони начала раздражаться.
   - Я думаю, -- говорила Трелони замогильным голосом, -- кто-то вел бы себя не столь легкомысленно, если бы узрел то же, что я прошлой ночью в магическом кристалле. Вчера вечером я сидела, погруженная в рукоделие, как вдруг ощутила внезапный порыв. Я встала, села перед шаром и устремила взор в его кристальные глубины. И увидела, что кто-то на меня глядит. Как, по-вашему, кто?
   - Старая безобразная мышь в огромных очках? -- закатив глаза, прошептал я.
   Гарри изо всех сил пытался сохранить серьезную мину.
   -- Смерть, дорогие мои, смерть...
   Парвати и Лаванда в ужасе прижали ладони ко рту.
   --Да, -- выразительно кивнула профессор Трелони. -- Она кружила над замком, спускалась все ниже, ниже... Как хищная птица...
   Трелони в упор взглянула на Гарри; тот, не скрывая, зевнул во весь рот...
   Урок закончился, и Гарри и я, спустившись по веревочной лестнице, с наслаждением вобрали в легкие свежий воздух.
   - В сотый раз узрела мою смерть! Да если бы я умирал каждый раз после ее предсказания, я был бы уже медицинским чудом.
   - Чем-то вроде привидения повышенной плотности, -- со смехом добавил я. Мимо нас прошествовал Кровавый Барон, его широко раскрытые глаза зловеще сверкнули. -- Слава Богу домашнее задание сегодня не надо делать. Хорошо бы Гермионе Вектор дала гору заданий. Люблю бездельничать, когда она работает.
   Но Гермиона не пришла ужинать, в библиотеке ее тоже не оказалось. Там был только Виктор Крам. Я слонялся вдоль книжных полок, поглядывая на Крама и шепотом советуясь с Гарри, не попросить ли у него автограф. У соседних полок несколько девушек были озабочены тем же. И у меня мигом пропал интерес. Из библиотеки пошли обратно в башню.
   - Куда же она подевалась? -- недоумевал я.
   - Не знаю. -- Гарри пожал плечами и прибавил: -- "Чепуха!"
   Едва Полная Дама стала вращаться, сзади послышались частые шаги.
   -- Гарри! -- позвала Гермиона, остановившись на всем ходу: у Полной Дамы брови поползли вверх. -- Гарри, пойдем со мной! Быстрее, ты просто обязан туда пойти! Случилось что-то невероятное! Пожалуйста, идем!
   Гермиона схватила его за руку и потащила в коридор.
   -- Да что случилось? -- спросил Гарри.
   -- Идем, я тебе покажу такое! Скорее!
   Гарри посмотрел на меня, я был заинтересован.
   - Ладно, идем. -- Гарри ступил в коридор за Гермионой. Я поспешил следом.
   - Вы про меня забыли! -- возмутилась Полная Дама. -- Не принесли извинений за беспокойство! Мне что, теперь так и стоять, раскрыв проход, пока не вернетесь?
   -- Спасибо, -- бросил я через плечо.
   Миновав семь этажей, по мраморной лестнице спустились в холл.
   -- Гермиона, куда мы идем? -- спросил Гарри.
   -- Минута, и сами увидите! -- последовал возбужденный ответ.
   Сойдя с последней ступеньки, она ринулась в дверь, где исчез Седрик Диггори в тот вечер, когда Кубок выбросил их имена. Я никогда здесь не был. Ступеньки кончались в подземном коридоре, но не мрачном, вроде того, что вел к Снейпу, а широком, ярко освещенном факелами. Стены украшали веселые картинки с едой.
   - Постой, -- сказал Гарри в середине коридора, -- подожди-ка секунду.
   - Что? -- Она взглянула на него глазами, полными предвкушения.
   -- Ну, теперь мне все ясно.
   Он толкнул меня и показал на картину за Гермионой. На огромном серебряном блюде красовались фрукты.
   - Гермиона! -- всплеснул руками я. -- Ты опять хочешь втянуть нас в это ГАВНЭ!
   - Нет, нет! Что ты! -- поспешно возразила Гермиона. -- И это никакое не ГАВНЭ, Рон...
   - Ага, переименовала небось? -- прищурился я. -- Как мы теперь зовемся? Фронт Освобождения Рабского Труда? С меня хватит! Не пойду на кухню. Пусть работают...
   -- Мы не для этого туда идем! -- нетерпеливо оборвала Гермиона. -- Я только что была тут, поговорила с ними. И я встретила... Гарри, быстрее! Сейчас ты сам увидишь!
   Она снова схватила Гарри за руку, подтащила к картине с фруктами и пощекотала указательным пальцем зеленую грушу. Та захихикала и вдруг превратилась в большую зеленую дверную ручку. Девочка дернула ее, дверь распахнулась, и Гермиона с силой толкнула Гарри в спину.
   Там был очень высокий потолок, а сама кухня такая же, как Большой зал. Вдоль каменных стен башни начищенных до блеска кастрюль и сковородок, в дальнем конце исполинский кирпичный очаг. Из недр кухни к Гарри с визгом подкатило маленькое существо.
   -- Сэр Гарри Поттер! Сэр Гарри Поттер!
   Пищащий эльф ударил его под ребра и крепко обнял, чуть не поломав кости.
   -- Добби?! -- воскликнул Гарри.
   -- Да, да! Добби, сэр! Это Добби! -- верещал голосок на уровне его пояса. -- Добби так мечтал, так надеялся увидеть сэра Гарри Поттера, и сэр Гарри Поттер пришел к нему в гости!
   Добби отпустил его и отступил назад. Зеленые большущие, как теннисный мяч, глаза от радости подернулись слезами. Он почти не изменился; острый, как карандаш, нос, уши словно у летучей мыши, длинные пальцы и ступни. Вот только одежда совсем другая.
   Живя у Малфоев, Добби ходил в старой-престарой наволочке. Сейчас же домовик вырядился весьма странным образом. Нацепил бог знает что, почище волшебников на Чемпионате мира. На голове вместо шапки баба, которую сажают на чайник, к ней приколоты яркие значки; на голой груди галстук с узором из подков; что-то вроде детских футбольных шорт и разномастные носки. Один из них, черный, Гарри снял когда-то со своей ноги и обманным путем заставил Малфоя швырнуть его Добби, чем и освободил эльфа. Другой носок -- розовый в оранжевую полоску.
   -- Добби, что ты тут делаешь? -- опешил Гарри.
   -- Добби пришел работать в Хогвартс, сэр! -- выпалил Добби. -- Профессор Дамблдор дал Добби и Винки работу, сэр!
   -- Винки? -- переспросил Гарри. -- Она тоже здесь?
   -- Да, да, сэр! -- Добби схватил Гарри за руку и потащил в глубь кухни между длинными деревянными столами. Их было четыре, каждый стоял точно под столами в Большом зале. Сейчас они пусты, ужин кончился, но, наверное, час назад ломились от блюд, доставляемых наверх через кухонный потолок.
   Сотня маленьких эльфов выстроились вдоль стен кухни, гостеприимно кланяясь и приседая, когда Добби вел мимо них Гарри. На всех одинаковое одеяние -- полотенце с гербом Хогвартса, повязанное в виде тоги, так была когда-то одета Винки.
   -- Винки, сэр! -- произнес Добби, остановившись у кирпичного очага.
   Винки сидела на табуретке у очага. В отличие от Добби, одета она была просто. Короткая юбка и блузка в тон синей шляпе с прорезями для ушей. В отличие от Добби, в чудаковатом, но чистом, аккуратном и с иголочки новом наряде, Винки явно не заботилась о своей одежде. Блузка в пятнах супа, на юбке прожжена дырка.
   -- Привет, Винки! -- поздоровался Гарри.
   Винки задрожала, и слезы фонтаном брызнули из ее огромных карих глаз, залив блузку. Точно так же, как на Чемпионате мира по квиддичу.
   Гермиона и я вслед за Гарри и Добби прошли в конец кухни.
   -- Винки, -- молвила Гермиона, -- Винки, дорогая, не плачь, пожалуйста...
   Но та зарыдала еще сильней, Добби же обратил сияющий взор на Гарри.
   - Не изволит ли Гарри Поттер чашку чая? -- громко пискнул он, перекрывая плач Винки.
   - Не отказался бы.
   В мгновение ока позади Гарри запрыгали шесть домовиков, неся большой серебряный поднос с чайником, тремя чашками, а также молочником и блюдом, полным пирожных.
   - Вот это обслуживание! -- воскликнул я. Гермиона метнула на меня гневный взгляд, но эльфы были явно счастливы. Низко поклонившись, они удалились, а Добби принялся разливать гостям чай.
   - Давно ты здесь, Добби? -- спросил Гарри, принимая чашку.
   - Всего неделю, сэр Гарри Поттер! -- лучезарно улыбнулся эльф. -- Добби пришел к профессору Дамблдору, сэр. Вы не представляете, сэр, как тяжело домовому эльфу, которого уволили, найти новое место! Так трудно, сэр! Вправду, очень трудно!
   При этих словах Винки взвыла еще громче. Ее нос походил на перезрелый помидор, блузка промокла насквозь, но она и не думала остановиться.
   -- В поисках работы, сэр, Добби два года бродяжничал по стране! -- причитал бывший домовик Малфоев. -- Но так и не нашел работу, сэр, потому что Добби требовал зарплату!
   Эльфы слушали с живым интересом, а тут дружно отвернулись, словно Добби сказал что-то грубое и непристойное.
   Гермиона похвалила домовика:
   -- Молодец, Добби! Никто не должен работать бесплатно!
   -- Благодарю вас, мисс!--улыбнулся Добби. -- Но волшебникам не нужны домовые эльфы, которые просят зарплату, мисс. Они говорили, это не пристало порядочным эльфам, и хлопали дверью перед носом Добби! Добби любит работать, но хочет носить наряды и получать деньги, сэр Гарри Поттер, за свой труд... Добби -- свободолюбивый эльф!
   Хогвартские домовики отпрянули от Добби, как от прокаженного. Только Винки осталась на месте, рыдая еще пуще.
   -- Однажды Добби нанес визит Винки и увидел, что она тоже свободна! -- расцвел Добби.
   Тут Винки бросилась с табуретки и, упав ничком на каменные плиты, заколотила по полу крошечными кулачками. Гермиона встала рядом с ней на колени и принялась успокаивать, но Винки была безутешна.
   Ее истошные вопли заполнили кухню, и Добби продолжал повествование на пронзительной ноте.
   -- Добби пришла в голову мысль, сэр Гарри Поттер! Почему бы Добби и Винки вместе не поискать работу. А Винки спросила: "Разве есть где работа для двух домовиков?" И Добби стал думать, и его осенило -- Хогвартс! И Добби с Винки пришли к профессору Дамблдору, сэр, и профессор Дамблдор взял нас!
   Добби весь искрился от восторга, на глазах выступили слезы счастья.
   Профессор Дамблдор сказал, ежели Добби хочет зарплату, он получит зарплату, сэр! И вот Добби -- свободный эльф. Добби получает один галлеон в неделю и один выходной в месяц!
   - Но это же крохи! -- возмутилась Гермиона, наклонившись над Винки, которая все еще голосила и стучала кулачками.
   - Профессор Дамблдор предложил Добби десять галлеонов в неделю и два выходных! -- По тельцу домовика пробежала дрожь, словно такое богатство и праздность напугали его. -- Но Добби отказался, мисс. Добби свободолюбивый эльф, но много денег ему не нужно, мисс. Добби просто любит трудиться!
   -- Винки, сколько платит тебе профессор Дамблдор? -- ласково спросила Гермиона.
   Она очень заблуждалась, думая, что этот вопрос улучшит настроение бедняжке. Винки перестала плакать, села, подняла на Гермиону огромные карие глаза, и ее мокрое лицо преисполнилось гневом.
   --Да, Винки -- запятнавший себя эльф! Но Винки зарплату не требует! -- пропищала она. -- Винки так низко не пала! Винки очень-очень стыдно быть свободной!
   -- Стыдно? -- недоуменно переспросила Гермиона. -- Винки, бог с тобой! Это мистеру Краучу должно быть стыдно, а не тебе! Ты не сделала ничего дурного! Он ведь ужасно к тебе относился!
   Винки поднесла руки к прорезям в шляпе и плотно зажала уши.
   - Вы оскорбить моего хозяина, мисс! Не надо обижать мистера Крауча! Мистер Крауч хороший волшебник, мисс! Мистер Крауч правильно поступил, уволив гадкую Винки!
   - Винки никак не привыкнет к свободе, сэр Гарри Поттер, -- шепнул Добби. -- Винки забыла, что больше не зависит от мистера Крауча: может говорить все, что хочет. А она так и держит рот на замке.
   - Значит, домовым эльфам нельзя высказывать мнение о своем хозяине? -- спросил Гарри.
   - Это другое, сэр Гарри Поттер, -- неожиданно Добґби стал серьезным. -- Эльфы -- рабы и потому не имеют права. Мы храним родовую честь хозяина, храним его тайны, сказать о хозяине дурное слово -- ни-ни. А профессор Дамблдор говорит, мы вправе...
   Добби занервничал и поманил Гарри.
   - Он сказал Добби: хочешь, можешь звать меня старым, глупым, смешным чудаком, сэр! -- смущенно шепнул Добби и испуганно хихикнул. -- Но Добби не хочет, Гарри Поттер, -- снова запищал он, тряся головой и хлопая ушами. -- Добби очень, очень сильно любит профессора Дамблдора, сэр, и с гордостью хранит его тайны.
   - А про Малфоев теперь можешь говорить? -- улыбнулся Гарри.
   В больших глазах Добби мелькнул испуг.
   -- Добби... Добби может, -- неуверенно протянул он и гордо расправил узкие плечи. -- Добби скажет Гарри Поттеру. Его старые хозяева были... были... плохие, черные маги!
   На какой-то миг Добби застыл, дрожа от собственной дерзости. Затем бросился к столу и что было сил забился об него головой, приговаривая:
   -- Добби плохой! Добби плохой!
   Гарри схватил домовика за галстук и оттащил от стола.
   - Благодарю, сэр Гарри Поттер, благодарю, -- с придыханием проговорил Добби, потирая голову.
   - Ты и сам еще не свыкся со свободой, -- сказал Гарри.
   - Не свыкся! -- гневно пискнула Винки. -- Постыдись, Добби! Как ты смеешь говорить такое о своих хозяевах!
   - Они больше мне не хозяева, Винки! -- с вызовом произнес Добби. -- Добби теперь не волнует, что они скажут!
   - Ты плохой эльф, Добби! -- простонала Винки, и слезы опять покатили из ее глаз. -- Бедный мой мистер Крауч! Как он обходится без Винки? Ему очень трудно без меня, без моей помощи! Я всю свою жизнь ухаживать за Краучами, до меня моя мама ухаживать, до нее моя бабушка... Что бы они сказали, узнай о свободной Винки? Позор, какой позор! -- Она спрятала лицо в юбку и опять зарыдала.
   - Винки, -- твердо произнесла Гермиона, -- поверь мне, мистер Крауч прекрасно обходится без тебя. Мы недавно его видели...
   - Вы видеть моего хозяина?! -- ахнула Винки. Оторвав от юбки заплаканное лицо, она вытаращилась на Гермиону. -- Здесь, в Хогвартсе?
   - Да, -- кивнула Гермиона. -- Он и мистер Бэгмен -- судьи Турнира Трех Волшебников.
   - Мистер Бэгмен тоже приехать? -- пискнула Винки и, к немалому удивлению Гарри с друзьями, рассердилась. -- Мистер Бэгмен плохой волшебник! Очень плохой волшебник! Мой хозяин его не любит! Совсем не любит!
   -- Бэгмен плохой? -- удивился Гарри.
   -- Да, -- подтвердила Винки, глаза ее возмущенно засверкали. -- Мой хозяин такое рассказал Винки! Но Винки его не выдаст! Винки умеет хранить секреты! Бедный хозяин, бедный мой хозяин! Винки больше не может ему помочь! -- снова зашлась в рыданиях Винки.
   Ни одного разумного слова больше не удалось от нее добиться. Мы оставили страдалицу и сели пить чай. Добби беспечно болтал о своей жизни свободного эльфа, о том, какую обновку хочет купить.
   - Добби мечтает о свитере, Гарри Поттер! -- радостно возвестил он, ткнув пальцем в голую грудь.
   мне эльф очень понравился, надо бы его осчастливить.
   - Слушай, Добби, я отдам тебе свой свитер. Мама связала его на Рождество. Она всегда мне их дарит. Тебе нравится бардовый цвет?
   Добби просиял.
   -- Мы уменьшим его для тебя, -- продолжал я. -- Он очень подойдет к твоему головному убору.
   Мы собрались уходить, эльфы окружили нас, предлагая с собой всякую еду. При виде того, как они кланяются и приседают, Гермиона со страдальческим лицом отказалась. А Гарри и я без зазрения совести набили карманы пирожками и пирожными.
   - Большое спасибо! -- крикнул Гарри эльфам, дружной толпой шедшим за ними до дверей. -- Пока, Добби!
   - Гарри Поттер, а Добби можно приходить повидаться с вами, сэр? -- робко спросил свободный эльф.
   - Конечно, Добби, приходи, -- ответил Гарри, и Добби подпрыгнул от радости.
   - Знаете что? -- уже на лестнице сказал я. -- Я все время поражался, как это Фред с Джорджем ухитряются красть столько еды? А выходит, проще простого. Домовики жаждут тебя засыпать вкусностями!
   - Этим эльфам очень повезло, что теперь у них есть Добби, -- заметила Гермиона, ведя друзей к мраморной лестнице. -- Они своими глазами увидят, как хорошо живется свободному домовику, и мало-помалу до них дойдет, что и они тоже так могли бы!
   - Осталось надеяться, что они не станут слишком пристально присматриваться к Винки, -- сказал Гарри.
   - Она скоро перестанет плакать,--с некоторым сомнением произнесла Гермиона. -- Шок пройдет, и Винки привыкнет к Хогвартсу. Без Крауча ей будет гораздо лучше.
   - Но ведь она его любит, -- проговорил я, жуя пирожное.
   - Но почему ей не нравится Бэгмен? -- спросил Гарри. -- Интересно, что Крауч про него говорил?
   Наверное, что глава департамента из него неважный, -- предположил я. -- Но у Бэгмена хоть чувство юмора есть.
   -- Не скажи это при Перси, -- улыбнулась Гермиона.
   -- Да уж, не скажу. Перси ни за что не стал бы рабоґтать с человеком, обладающим чувством юмора, -- соглаґсился Рон, принимаясь за шоколадный эклер. -- Перси шуток вообще не понимает. Хоть спляши перед ним в одґной шляпе Добби, все равно ноль внимания.
   Глава 22
   -- Поттер! Уизли! Будьте добры, выслушайте объявление!
   Возмущенный голос профессора МакГонагалл ударом кнута рассек воздух. Гарри и я подпрыгнули, оторвавшись от игры, которую затеяли в самом конце урока трансфигурации. Мы уже сделали, что полагалось: превратили цесарку в морскую свинку, вернули в изначальный вид, и она опять заперта в клетке, стоящей на учительском столе. И мы уже списали с доски домашнее задание. Звонок вот-вот прозвенит, и мы, забыв обо всем, сражались на "мечах" -- игрушечных волшебных палочках, изобретенных Фредом и Джорджем: у меня в руке жестяной попугай, у Гарри -- резиновая треска.
   -- Поттер и Уизли в кои-то веки порадовали нас: наконец-то ведут себя соответственно возрасту, -- выговаривала профессор. В этот момент голова трески оторвалась и мягко шлепнулась на пол -- мой попугай секунду назад отсек ее. -- Объявление касается всех. Приближается Святочный бал, традиционная часть Турнира Трех Волшебников. На балу мы должны завязать с нашими гостями дружеские и культурные связи. Бал для старшекурсников, начиная с четвертого курса, хотя, конечно, вы имеете право пригласить бального партнера и с младших курсов...
   Лаванда Браун во всеуслышание прыснула. Парвати Патил ткнула ее в бок, едва сдерживая смех.
   -- Форма одежды -- парадная, -- продолжила МакГоґнагалл. -- Бал начнется в восемь часов вечера в первый день Рождества в Большом зале. Окончание бала в полночь. И еще несколько слов... -- Профессор МакГонагалл окинула класс выразительным взглядом. -- На Святочные балы, конечно, приходят с распущенными волосами, -- проговорила она с явным неодобрением.
   Лаванда еще громче хихикнула.
   -- Это, однако, не значит, -- профессор строго оглядела класс, -- что мы ослабим правила поведения, которые предписаны студентам Хогвартса. Я буду очень, очень недовольна, если кто-нибудь из вас их нарушит.
   Прозвенел звонок. Класс зашумел, заторопился на перемену: прятали учебники в сумки, сумки закидывали через плечо.
   Профессор МакГонагалл, стараясь перекричать шум, попросила Гарри ненадолго задержаться.
   Как выяснилось МакГонагал приказала Гарри найти себе партнершу на танец. Но вот с эпиглашением девочки были проблемы.
   Все они шептались и хихикали по закоулкам замка, давились смешками, если мимо проходил мальчик. А сколько волнений и разговоров о нарядах для предстоящего праздника!
   - И что они ходят все вместе? -- спросил Гарри у меня, увидев стайку девочек, которые поглядывали на Гарри, хихикая. -- Как тут к одной подойти и пригласить?
   - Может, оттащить ее в сторону с помощью лассо? -- предложил я. -- Ты уже выбрал, кого заарканить?
   Гарри не ответил.
   -- Знаешь что, -- сказал я, -- тебе нечего волноваться. Ты -- чемпион. Ты только что победил венгерскую хвосторогу. Спорим на что хочешь, у тебя от девчонок отбоя не будет?
   Помня о недавней ссоре, я изо всех сил старался подавить прорывающуюся горечь.
   И как выяснилось был прав. За Гари ходили девченки, но они ему не нравились.
   -- Ей мало дела до магических животных, -- сказал Хагрид нам на последнем уроке осеннего семестра, когда мы спросили, как прошло интервью. К нашему огромному облегчению, Хагрид отказался от прямого общения учеников с соплохвостами. Теперь мы просто сидели за верстаками, отгороженные от зловредных созданий хижиной Хагрида, и готовили для них свежие кушанья. -- Она выпытывала все, что можно, про Гарри, -- продолжал Хагрид, понизив голос. -- Я ей сказал, что мы друзья с того самого дня, как я тебя... э-э... от Дурслей спас. "Вы ни разу не пожалели об этом? -- спросила она и прибавила: -- А он ни разу не оскорбил вас на уроках?" Я ответил: ни разу. У нее даже лицо скривилось. Хотела, наверное, услышать, что ты, Гарри, отпетый негодяй.
   - Конечно, хотела, -- бросил Гарри куски драконьей печени в большой металлический таз и опять взял нож: кусков явно мало. -- Сколько можно писать о маленьком храбром герое-мученике! От таких статей мухи дохнут.
   - Ищет новый подход к любимой теме, --заметил я, снимая скорлупу с яиц саламандры. -- Она, верно, ожидала услышать, что Гарри -- несовершенноґлетний преступник с мозгами набекрень,
   - Но это же не так! -- простодушный Хагрид был потрясен.
   - Ей бы взять интервью у Северуса Снейпа, -- мрачно заметил Гарри. -- Вот уж кто снабдил бы ее вожделенным материалом. "С первого дня появления в школе Поттер только и делает, что нарушает правила..."
   - Это он так сказал? -- изумился Хагрид, а я с Гермионой, не выдержав, рассмеялись. -- Конечно, это с тобой случается, но на самом-то деле ты ведь хороший, да?
   - Ну, конечно, хороший! Не огорчайся! -- улыбнулся Гарри.
   - Ты пойдешь на Святочный бал? -- спросил Хагрида я.
   - Думаю заглянуть... -- прохрипел Хагрид. -- Будет, наверное, на что посмотреть. Ты ведь, Гарри, открываешь бал? То есть все чемпионы... А ты кого пригласил?
   - Пока еще никого. -- Гарри залился краской. И Хагрид деликатно перестал расспрашивать.
   Последние дни семестра были на редкость шумными. Какие только слухи не витали по замку о предстоящем бале. Поговаривали, например, что Дамблдор купил у мадам Розмерты восемьсот бочек хмельной медовухи. Но то, что приглашена группа "Ведуньи", было истинной правдой. Это был сверхзнаменитый ансамбль.
   Некоторые учителя, среди них и крошка Флитвик, махнули рукой на старшекурсников, ополоумевших от предстоящего бала. Он позволил на своем уроке в среду играть кто во что горазд, а сам беседовал с Гарри. Другие учителя подобного понимания не проявили. Ничто не могло отвлечь профессора Биннса от истории магии, даже собственная смерть, тем более такой пустяк, как Святочный бал. И как только ему удавалось превратить кровавые, жестокие восстания гоблинов в рассказ, равный по скуке докладу Перси о днищах волшебных котлов? МакГонагалл и Грюм заставляли студентов работать на уроке до последних минут. И конечно, Снейп скорее бы усыновил Гарри, чем позволил бездельничать в лаборатории зельеварения. Окинув класс не предвещающим ничего доброго взором, он сообщил, что на последнем уроке будет контрольная по противоядиям.
   - До чего вредный тип! -- возмущался я в тот день вечером. -- Обрушить на нас такую контрольную! Столько придется зубрить! Испортил последние дни перед Рождеством!
   я строил карточный замок из взрывчатых карт.
   - М-м... Ты, кажется, не очень себя утруждаешь, -- сказала Гермиона, глядя поверх стопки книг на меня.
   - Но это ведь Рождество, Гермиона, -- благодушно заметил Гарри, в десятый раз перечитывая "Полет с "Пушґками Педдл"", придвинувшись к камину.
   Гермиона и его окинула укоризненным взглядом.
   - А я-то думала, ты займешься другим, более полезным делом, -- сказала она, -- раз уж тебе так отвратительны противоядия.
   - Каким, например? -- спросил Гарри, следя за тем, как Джоуи Дженкинс из "Пушек" метнул бладжер в охотника из команды "Упыри из Лоддикастла".
   - Загадкой яйца!
   - Да успокойся, Гермиона. У меня уйма времени до двадцать четвертого февраля.
   После первого тура Гарри спрятал золотое яйцо к себе в чемодан и с тех пор ни разу его не вынимал.
   - Но, может, для разгадки нужны недели и недели. Представь себе, все додумаются, в чем состоит вторая задача, а ты нет. Вид у тебя будет идиотский.
   - Гермиона, оставь Гарри в покое. Он заслужил хотя бы короткий отдых, -- вмешался я, пристроив две последние карты на замок. Конструкция вдруг взорвалась, опалив мне брови.
   - Красиво выглядишь, Рон, -- подсели к нам близнецы, -- под стать парадному костюму, -- пошутили они, глядя, как я пытаюсь на ощупь оценить нанесенный взрывом урон.
   - Можно, Рон, воспользоваться твоим Воробушком? -- спросил Джордж
   - Нет, он улетел с очередным письмом. А зачем вам?
   - Джордж хочет пригласить его на бал, -- со свойственным ему юмором заметил Фред.
   - Надо отправить письмо, безмозглая твоя голова, -- пояснил Джордж.
   - И кому это вы оба все время пишете? -- поинтересовался я.
   - Не суй нос куда не надо. А то и его подпалишь, -- пригрозил Фред волшебной палочкой. -- Ну что, обзавелись уже парой для танцев?
   -- Нет.
   -- Поспешите. А то всех красавиц разберут, и вам с Гарри ничего не достанется.
   - А ты с кем пойдешь? -- спросил я.
   - С Анджелиной, -- без тени смущения сообщил Фред.
   - Что? -- изумился я. -- А ты ее уже пригласил?
   -- Хороший вопрос! -- Фред повернул голову и крикнул через всю гостиную: -- Анджелина!
   Анджелина, стоя у камина, беседовала с Алисией Спиннет.
   -- Что? -- ответила она, посмотрев в сторону Фреда.
   -- Пойдешь со мной на бал?
   Анджелина оценивающе взглянула на него.
   -- Пойду -- ответила она, улыбнувшись, и продолжила прерванную беседу.
   - Ну вот, видите, -- сказал Фред, -- как всегда везет. Он встал, зевнул и сказал Джорджу:
   - Пойдем возьмем школьную сову.
   И близнецы ушли. Я перестал ощупывать опаленные брови, поглядел на дымящиеся развалины карточного замка и перевел взгляд на Гарри.
   - Он прав, Гарри. Пора что-то делать... а то останутся одни тролли.
   - Кто-кто останется, простите? -- вспыхнула Гермиона.
   - Ну, знаешь... -- я пожал плечами. -- Я лучше пойду один, чем, например, с этой... Элоизой Миджен.
   - У нее прыщей почти уже нет. И она очень хорошая!
   - У нее нос не в середине лица!
   - Понятно! -- Гермиона опять ощетинилась. -- Вот какие у тебя принципы. Ты пригласишь самую красивую девушку--конечно, которая пойдет с тобой, -- пусть даже она и полная идиотка?
   - Да, наверное...
   - Ладно, я пошла спать, -- сказала Гермиона, сгребла свои записки и, не прибавив больше ни слова, почти бегом отправилась к себе в спальню.
   Помоему она обиделась.
   * * *
   Администрация школы, обуреваемая желанием поразить гостей из Шармбатона и Дурмстранга, проявила небывалую изобретательность. Замок никогда еще не выглядел так нарядно. Нетающие сосульки свисали с перил мраморной лестницы, традиционные двенадцать елок Большого зала увешаны светящимися желудями, живыми ухающими совами из чистого золота и другими волшебными игрушками. Рыцарские доспехи пели рождественские гимны. А Пустой Шлем радостно призывал: "О, чисґтые души, стекайтесь во храм..." К сожалению, он помнил только половину этого гимна, возвещающего рождение Господа. Завхоз замка Филч раз десять извлекал из доспехов Пивза, откуда тот между гимнами распевал песни собственного сочинения и весьма грубого содержания.
   - Гарри, -- решительно заявил я в пятницу утром, -- мы должны, стиснув зубы, совершить этот подвиг. Давай дадим слово, к вечеру точка должна быть поставлена.
   - Угу, -- кивнул Гарри. -- Будет.
   я промаялся весь день и под вечер пригласитл ту француженку. и что на меня нашло? Сил подходить к кому-то еще уже не было.
   -- Что с тобой, Рон? -- Гарри подошел ко мне и Джини.
   Я поднял голову, на моем лице застыло выражение ужаса.
   -- Ну зачем, зачем я это сделал? -- вопрошал я срывающимся голосом. -- Что меня заставило?
   -- О чем ты? -- спросил меня Гарри.
   -- Он... он пригласил пойти с ним на бал Флер Делакур, -- ответила вместо меня Джинни.
   -- Что?!
   -- Не знаю, что меня дернуло! -- я чуть не всхлипнул. -- На что я надеялся? Кругом было столько народу. Я просто сошел с ума. И все вылупились на меня! Я шел мимо нее в холл, она стояла и разговаривала с Диггори. Вдруг на меня что-то нашло. И я ее пригласил!
   Я застонал, спрятав лицо в ладони. И с трудом продолжал:
   - А она глянула на меня, как на слизняка или еще чего хуже. И даже не ответила. А я... я... не знаю... пришел вдруг в себя и со всех ног бежать.
   - В ней течет кровь вейлы, -- сказал Гарри. -- Ты был прав. У нее бабушка была вейла. Ты тут ни при чем. Знаешь, как это произошло? Ты шел мимо, а она возьми и примени древнее заклятие. Нацелила его в Диггори, а оно попало в тебя. А с Диггори у нее ничего не выйдет. Он пригласил на бал Чжоу.
   Я вскинул на Гарри глаза.
   -- Я только что ее пригласил. И она мне это сказала, -- произнес Гарри на одной ноте. У Джинни после этих слов с лица исчезла улыбка.
   - Вот это здорово! -- воскликнул я. -- Выходит, только у нас двоих нет пары. Да еще у Невилла. Знаешь, кого он приглашал? Гермиону!
   - Не может быть...
   - Да, я точно знаю. -- Кровь опять прилила к щекам, и я рассмеялся. -- Невилл сам мне сказал после зелий. Говорит, Гермиона так всегда к нему хорошо относилась, помогала делать уроки, готовить зелья и все такое... А она ему ответила, что уже дала согласие кому-то другому. Ха-ха! Если бы! Просто не захотела пойти на бал с Невиллом... Да и никто не захочет!
   -- Не смей смеяться! -- рассердилась Джинни. Во входном проеме появилась Гермиона.
   - Почему никто не был на ужине? -- обратилась она к нам.
   - Потому... Да перестаньте вы смеяться! Потому что этих двоих только что отвергли девушки, ну те, которых они пригласили на бал! -- объяснила Джинни.
   Гарри и я поперхнулись смешком.
   - Ну спасибо, Джинни, удружила, -- кисло проговорил я.
   - Всех красавиц уже разобрали, Рон? -- гордо тряхнула головой Гермиона. -- Теперь уже и Элоиза Миджен стала хорошенькой? Надеюсь, нет, даже уверена -- ты еще найдешь где-нибудь кого-нибудь, кто тебе не откажет.
   Я посмотрел на нее совсем другим взглядом, точно впервые увидел.
   -- Гермиона! А Невилл прав, ты -- стоящая девчонка!
   -- Неплохо подмечено, -- ехидно произнесла Гермиґона.
   - Ты не могла бы пойти на бал со мной и с Гарри?
   - Не могла бы!
   - Да ладно тебе, -- сказал я по-приятельски. -- Нам нужна пара. Так вышло глупо! У всех есть, а у нас нет...
   - Я не могу пойти с вами. -- Гермиона вдруг покраснела. -- Я уже иду с другим.
   - Ни с кем ты не идешь. Ты просто так сказала, чтобы отвязаться от Невилла!
   - Отвязаться? Ты так думаешь? -- В глазах у Гермионы заплясали опасные огоньки. -- Ты, Рон, три года не замечал, что я "стоящая девчонка". Но нашлись люди, которые это заметили!
   Я вытаращил на нее глаза. Это кто? да она гонит.
   - Ладно, ладно, -- улыбнулся я. -- Мы это тоже знаем. Ну что? Идешь с нами?
   - Но я же сказала, -- Гермиона понастоящему рассердилась, -- я пойду с другим.
   Она вихрем вылетела из гостиной и помчалась к себе в спальню.
   - Ты все выдумала! -- крикнул ей вслед я.
   - Не выдумала, -- тихо сказала Джинни.
   - С кем же это она идет?
   - Не могу вам сказать, это ее секрет.
   - Ну ладно, -- сказал я в полной растерянности. -- Это становится смешно! Ты, Джинни, иди с Гарри, а я просто...
   - Я не могу. -- Джинни тоже покраснела. -- Я иду... иду с Невиллом. Когда Гермиона отказала ему, он пригласил меня. А я подумала... мне ведь иначе не попасть на бал... Я только на третьем курсе. -- Вид у Джинни был несчастный. -- Ну, я пошла ужинать, а вы как хотите. -- Она встала и, понурив голову, побрела из гостиной.
   - Что это на всех нашло? -- вытаращился я на Гарри.
   -- Подожди меня здесь, -- бросил он мне, вскочил, подошел прямо к Парвати и, не задумываясь, выпалил: -- Пойдешь со мной на бал?
   Парвати захихикала.
   - Хорошо, пойду -- наконец сказала она, вспыхнув обжигающим румянцем.
   - Спасибо, -- поблагодарил Гарри. -- А ты, Лаванда, не могла бы пойти с Роном? -- прибавил он.
   - Она идет с Симусом, -- ответила за подругу Парвати, и обе принялись хихикать чуть не с ожесточением.
   Гарри вздохнул.
   Переговорив с ней он вернулся ко мне.
   - Её сестра пойдет с тобой на бал. Так что готовься.
   Глава 23
   На рождественские каникулы нам задали очень много уроков. Многие не поехали домой, и в гостиной Гриффиндора было почти так же людно, как в учебные дни. Гостиная даже как бы слегка уменьшилась, такой в ней стоял гвалт.
   Канареечные помадки Фреда и Джорджа пользовались большим успехом, и первые дни каникул кто-нибудь то и дело обрастал желтыми перьями. Но очень скоро гриффиндорцы распознали подвох и стали с опаской принимать предложенное угощение: вдруг внутри окажется канареечная помадка?
   Снег все падал и падал, и скоро замок и окрестности оделись толстым белым пуховиком. Голубая карета Шармбатона сидела в снегу, как огромная обледенелая тыква; домик Хагрида смахивал на имбирный пряник; иллюминаторы дурмстрангского корабля заиндевели, а с мачт и снастей свисали тяжелые витые сосульки. Эльфы в кухне трудились не покладая рук, и обеденные столы ломились от изысканного жаркого и соблазнительных десертов. Все радовались жизни, только Флер Делакур все время на что-нибудь жаловалась.
   - Эта ваша еда слишком тьяжолая. Моя красивая мантия будет мне мала! -- недовольно воскликнула она как-то вечером в Большом зале. Гарри, я и Гермиона как раз выходили оттуда -- я, пригнувшись, прятался за спиной Гарри, чтобы Флер меня не заметила.
   - Бедняжка! Какой ужас! -- с иронией посочувствовала Гермиона. -- И чего себе воображает!
   - Гермиона, а с кем ты идешь на бал? -- я сгорал от любопытства и уж не раз задавал этот вопрос -- вдруг Гермиона проговорится.
   -- Не скажу, потому что ты станешь смеяться.
   -- Ты, Уизли, наверное, совсем того! -- послышался за спиной голос Малфоя. -- Думаешь, кто-нибудь пригласит на бал эту грязнокровку да еще с лошадиными зубами?
   Гарри и я чуть не кинулись на него с кулаками, а Гермиона, обернувшись, замахала комуто и воскликнула:
   -- Профессор Грюм, доброе утро!
   Малфой побледнел, прыжком развернулся, и глаза его забегали -- Грюм всегда появлялся, где его меньше всего ждали, но тот еще доедал жаркое за профессорским столом.
   -- Что, хорек, испугался? -- насмешливо спросила Гермиона, и мы со смехом двинулись вверх по мраморной лестнице.
   Я присмотрелся внимательнее. Все-таки не показалось.
   - Гермиона, --сощурился я,-- твои зубы...
   - Что мои зубы?
   - Они другие. Я только сейчас заметил...
   - Конечно, другие. Ты что думал, я так и буду ходить с клыками? Забыл, какие наколдовал Малфой?
   --Да нет, они вообще стали другие. Не такие, как раньше. Все ровные и не торчат...
   Гермиона лукаво улыбнулась.
   -- Помните, я побежала тогда к мадам Помфри? Она дала мне зеркало, сказала, сейчас зубы будут уменьшаться и когда станут, как прежде, махнуть ей. А я... я не сразу махнула, и они так красиво уменьшились. -- Гермиона расплылась в улыбке. -- Маме с папой, конечно, не понравится. Я столько раз их просила уменьшить мне зубы, а они хотят, чтобы все было, как есть. Мои родители стоматологи, они считают, что зубы и волшебство...
   Странные маглы. Или они все такие?
   - Смотрите, Сычик вернулся!
   Моя сова сидела на верху перил, украшенных сосульками, и громко без умолку верещала, к ее лапке был привязан свернутый в трубку кусок пергамента. Все проходившие мимо смеялись, тыкая в крохотную сову пальцем, а несколько девочек-третьекурсниц даже остановились.
   - Глядите, какая малютка! Просто прелесть!
   - Глупый комок перьев! -- прошипел я. Взбежав по ступенькам, я схватил Сычика в кулак. -- Письма надо сразу отдавать адресату. Нечего тут прохлаждаться у всех на виду!
   Голова Сычика торчала из моего кулака, и совенок даже защебетал от счастья. Третьекурсницы оторопело таращились.
   -- Чего не видели! А ну пошли отсюда! -- я затряс кулаком, и Сычик заверещал еще сильнее. -- Вот, Гарри, держи, -- прибавил я негромко, а обиженные третьеґкурсницы убрались подобру-поздорову. Я отвязал письмо и передал Гарри, Гарри спрятал его в карман, и мы в троем поспешили к себе в башню, чтобы без помех прочитать ответ Сириуса.
   В гостиной все развлекались кто во что горазд, не обращая на других внимания. Гарри и я с Гермионой уселись подальше у темного окна, занесенного снегом, и Гарри стал читать вслух:
   -- "Здравствуй, Гарри!
   Поздравляю тебя, ты отлично справился с хвосторогой. Тот, кто опустил твое имя в Кубок, сейчас очень разочарован. Я хотел предложить заклинание Коньюнктивитус: самое слабое место дракона -- глаза..."
   Именно этим воспользовался Крам, -- прошептала Гермиона.
   "А ты придумал лучше. Молодец! Но успокаиваться рано. Позади только первое испытание; у того, кто вовлек тебя в состязание, будет еще возможность подставить тебя под удар. Гляди в оба, особенно сейчас. Ведь тот, о ком мы говорили, наверняка где-то совсем рядом. Будь предельно осторожен, чтобы, не ровен час, не попасть в беду. Пиши, если столкнешься с чем-то необычным. Все время держи меня в курсе дела. Сириус". Совсем как Грюм, -- тихо сказал Гарри, пряча письмо во внутренний карман. -- "Гляди в оба!" А я что, хожу зажмурившись, натыкаюсь на стены?
   - Он прав, Гарри, -- возразила Гермиона. -- У тебя впереди два испытания. Давно пора взяться за загадку яйца...
   - Да у него еще куча времени! Давай, Гарри, сыграем в шахматы, -- предложил я.
   -- Сыграем, -- согласился Гарри. -- Будет тебе, Гермиона. Тут такой шум, все равно толку не будет. Даже не расслышу, что там в яйце.
   -- Пожалуй, ты прав. -- Гермиона вздохнула и стала следить за игрой.
   Гарри в несколько ходов поставил мне замечательный мат с помощью пары отчаянно дерзких пешек и сверхвоинственного слона.
   на слел
   дующие утро мы проснулись от разговора Гарри с Добби.
   Тот стоял у его кровати, виновато опустив голову. На голове у эльфа красовался стеганый колпак для чайника, на верхушке которого, зацепившись петелькой, висела елочная игрушка.
   -- Можно, Добби поднесет Гарри Поттеру подарок? -- робко спросил он.
   -- Конечно. У меня тоже кое-что есть... для тебя.
   он склонился над сундуком.
   - Поздравляю, Добби, прости, что не завернул
   Протянул носки старому приятелю. Добби растаял от умиления.
   - Носки -- любимая одежда Добби, сэр! -- Он тут же стащил с ног свои разномастные носки и натянул бывшие мистера Дурсля. -- У Добби их семь пар, сэр... -- Эльф подтянул носки до самых шортов, и глаза у него расширились. -- Сэр, продавец в магазине ошибся, он дал Гарри Поттеру два носка одного цвета!
   - Как же ты, Гарри, допустил такой промах? -- подмигнул я. По всей моей постели валялись клочки разноґцветной бумаги, коробки и подарки. -- Иди сюда, Добби, вот тебе бордовая пара. Будешь надевать один желтый, другой бордовый. И еще новый свитер.
   С этими словами я протянул Добби пару носков и свитер, присланные мамой. Добби был сражен такой щедростью.
   - Как вы добры, сэр! -- Глаза у него увлажнились, и он до земли поклонился мне. -- Добби знал, сэр, что сэр замечательный волшебник, ведь он -- лучший друг Гарри Поттера, но сэр еще благороден и бескорыстен...
   - Ну, что ты, Добби, ведь это всего носки, -- смутился Рон, так что уши покраснели. Но я был довольный. -- Вот это да! -- я распечатал подарок Гарри -- форменную шляпу моей любимой команды "Пушки Педдл". -- Спасибо, Гарри. Класс! -- И я тут же натянул шляпу на голову.
   А Добби тем временем вручил Гарри свой небольшой подарок. Гарри развернул его -- ну, конечно, носки!
   -- Добби их сам связал, сэр, -- захлебываясь от счастья и гордости, сообщил эльф. -- Шерсть Добби покупает на собственные деньги, заработанные.
   Левый носок был ярко-красный с узором из метел, правый -- зеленый с золотистыми снитчами.
   - Какие красивые! Большое спасибо, Добби. -- Гарри надел носки, и эльф прослезился.
   - Добби пора, сэр. Мы стряпаем рождественский ужин, сэр. -- И эльф, помахав всем на прощанье, поспеґшил в кухню.
   Спрятав подарки, я и Гарри спустились в гостиную, где нас ждала Гермиона, и все вместе пошли завтракать.
   До обеда наслаждались подарками у себя в башне, потом вернулись в Большой зал, где нас ждало роскошное рождественское угощение. Столы так и ломились от жареных индеек, пудингов и всевозможного волшебного печенья.
   После чего отправились прогуляться. Пушистый снег лежал нетронутой пеленой, только к кораблю Дурмстранга и карете Шармбатона протоптаны дорожки. Тут же замелькали снежки. Гермиона предпочла наблюдать сражение со стороны, а около пяти часов вечера сказала, что пора готовиться к балу и вернулась в замок.
   - Ты что, три часа будешь готовиться? -- крикнул вслед я, зазевался и получил от Джорджа увесистым снежком по макушке.
   - С кем ты идешь? -- опять не сдержал любопытства я, но Гермиона лишь махнула мне, взбежала по каменной лестнице и исчезла в дверях замка.
   Полдника сегодня не было: Святочный бал начинался с угощения. К семи часам стемнело, не прицелишься, и мы, все облепленные снегом, побежали в башню. Полная Дама весело болтала на холсте с Виолеттой, подружкой с нижнего этажа, у их ног внутри рамы валялись пустые коробки из-под конфет с ликерной начинкой.
   -- Светляки, -- мальчишки назвали пароль.
   -- Верно, сасапляки, -- хихикнула Полная Дама и пустила нас внутрь.
   В спальне Гарри, я, Симус и Невилл облачились в праздничные мантии и почувствовали себя неловко, особенно я. Я вертелся перед зеркалом в углу и с отвращением себя разглядывал. Не мантия, а девчоночий наряд! И я решился на отчаянный шаг: применил заклинание ножниц -- пусть мантия походит на мантию. Не сказать, чтоб уж совсем ничего не вышло, кружева на воротнике и манжетах исчезли, только вот на манжетах от них осталась неряшливая бахрома. Но делать нечего, и я в таком виде поплелся в гостиную.
   -- Понять не могу как это вы заполучили самых красивых девчонок в классе!-- воскликнул Дин, увидев Гарри со мной, и пожал плечами.
   -- Животный магнетизм, -- пробурчал я, выдергиґвая торчащие из манжет нитки.
   Гриффиндорская гостиная уже наполнялась участниками бала. На всех вместо обычных черных мантий -- цветные. На лестнице Гарри ожидала Парвати в ярко-малиновой мантии, которая очень ей шла.
   -- Ты... э-э... здорово выглядишь.
   -- Спасибо, -- поблагодарила Парвати и, обратившись ко мне, сообщила: -- Падма ждет тебя в холле.
   - Угу, -- кивнул я и огляделся. -- А где Гермиона? Парвати пожала плечами.
   - Ну что, пойдем?
   -- Пойдем, -- вздохнул Гарри. Из гостиной вышел Фред и весело ему подмигнул.
   В холле яблоку было негде упасть. Скорей бы пробило восемь -- двери зала распахнутся и начнется долгожданный бал! Многие все еще искали в толпе своего кавалера или даму с других факультетов. Парвати нашла сестру Падму и познакомила ее со мной и Гарри.
   -- Привет, -- вскинула голову Падма. Она не уступала сестре красотой, бирюзовая мантия очень ей шла, как малиновая Парвати. Падма придирчиво оглядела меня, задержав взгляд черных глаз на бахроме -- следе отрезанных кружев.
   -- Привет, -- мрачно отозвался я, не глядя на Падму.
   Я продолжал высматривать Гермиону. Заметив приближавшуюся Флер Делакур, я шагнул за спину Гарри и пригнулся. Флер шла в сопровождении Роджера Дэвиса, капитана команды Равенклоцев. На ней была мантия из серебристо-серого атласа. Ничего не скажешь, писаная красавица! Подождав, пока эта пара пройдет, я вынырнул из-за спины друга и встал на цыпочки.
   -- Да где же Гермиона? -- опять спросил я.
   Из подземной гостиной по лестнице поднялись слизеринцы. Впереди вышагивал Малфой в черной бархатной мантии с высоким воротником. Малфой вел под руку Пэнси Паркинсон в светло-розовой мантии, обильно украшенной рюшками и бантами. Крэбб и Гойл были оба в зеленом и походили на замшелые валуны;
   Дубовые входные двери тяжело отворились, и в холл вошли гости из Дурмстранга во главе с профессором Каркаровым. Сразу за ним шел Крам с незнакомой красивой девочкой в голубой мантии.
   -- Участники Турнира, пожалуйста, пройдите сюда, -- прозвучал голос профессора МакГонагалл.
   Я ошарашено проводил её взглядом и притих. нет, ну подумать только она связалась с дурштрангом. Поравнявшись с Гермионой, я не удостоил ее взглядом.
   Когда все наконец уселись по местам, МакГонагалл велела оставшимся встать друг за другом парами и следовать за ней. При их появлении весь зал захлопал, и профессор МакГонагалл повела их к большому круглому столу в дальнем конце, за которым сидели судьи.
   Стены зала серебрились инеем, с темного, усыпанного звездами потолка свисали гирлянды из омелы и плюща. Длинные обеденные столы исчезли, вместо них -- сотня столиков, каждый человек на десять. На столиках уютно горят фонарики.
   Падма дулась, что я не обращаю на неё внимания. А я же, прищурившись, не сводил глаз с Гермионы.
   Дамблдор, возглавлявший судейский стол, встретил подошедшие пары сияющей улыбкой, Каркаров -- нежданное совпадение -- смотрел на Крама и Гермиону совсем как я. Людо Бэгмен в пурпурной мантии, расшитой золотыми звездами, громко аплодировал вместе со всеми. Мадам Максим, сменившая черную атласную униформу на свободную мантию из легкого светло-лилового шелка, тоже вежливо хлопала. Не было только мистера Крауча. Вместо него пятым за столом судей важно восседал Перси Уизли в темно-синей с иголочки мантии. Остальные места предназначались для участников состязания с их дамами.
   Мы перекусили. после чего начались танцы.
   Вставая, Гарри запутался в полах непривычного наряда. "Ведуньи" заиграли грустный медленный танец. Вышли на середину зала, которая была ярко освещена. Гарри старался избегать устремленных на него взглядов. Парвати решительно взяла обе его руки, одну положила себе на талию, другую крепко сжала.
   Они станцевали один танец. после чего Гарри с Парвати пошел к нашему столику.
   - Ну, как бал? -- Гарри опустился на соседний стул и откупорил бутылочку сливочного пива.
   Я промолчал. Я не сводил глаз с Гермионы и Крама, которые танцевали неподалеку. Падма сидела, скрестив руки, закинув одну ногу на другую, и притоптывала в такт музыке, недовольно поглядывая на меня. Я же совсем забыл о ее существовании. Парвати села рядом с Гарри в ту же позу, что и сестра, и в ту же минуту к ней подошел ученик из Шармбатона и пригласил на танец.
   - Гарри, ты не возражаешь? -- спросила Парвати.
   - Что? -- спросил Гарри.
   -- Ничего, -- бросила Парвати и пошла танцевать, только он ее и видел.
   Подошла раскрасневшаяся Гермиона и села рядом.
   -- Привет, -- сказал Гарри. Я промолчал.
   -- Очень жарко, -- обмахивалась ладонью Гермиона. -- Виктор пошел за лимонадом.
   Я взглянул на нее испепеляющим взглядом.
   -- Уже Виктор? А звать его Вики он еще не просил тебя?
   - Что с тобой? -- Гермиона удивленно вскинула брови.
   - Сама не понимаешь?
   Гермиона перевела взгляд на Гарри, но тот лишь пожал плечами.
   -- Рон, да что...
   -- Он из Дурмстранга -- вот что! Он соперник Гарри. И нашей школы. А ты... ты... -- я подыскивал слово, которое описало бы преступление Гермионы. -- Ты братаешься с врагом -- вот что!
   Гермиона рот открыла от изумления.
   -- Глупость какая! -- наконец вымолвила она. -- "С врагом!" А кто прыгал от радости, когда Виктор приехал? Кто хотел взять у него автограф? У кого в спальне его статуэтка?
   Я пропустил все эти обвинения мимо ушей.
   - Он, конечно, в библиотеке пригласил тебя?
   - Да. Ну и что? -- Щеки у Гермионы раскраснелись еще больше.
   - А ты его уже записала в Ассоциацию Восстановления Независимости Эльфов?
   - И не подумала! Если хочешь знать, он каждый день ходил в библиотеку, чтобы поговорить со мной. И никак не решался. Он сам мне это сказал, -- выпалила Гермиона на одном дыхании и стала пунцовой, как мантия Парвати.
   - Вот, вот, сказал, -- съехидничал я.
   - Ты на что намекаешь?
   - Понятно на что. Он ведь учится в школе Каркарова, да? Знает, с кем ты дружишь... Ему нужен Гарри, нужно кое-что о нем выведать, даже, может, навести порчу..
   Гермиона взглянула на меня так, как будто я дал ей пощечину.
   -- Он меня о Гарри вообще не спрашивал, ни одного раза, -- сказала она дрожащим голосом.
   И я тут же повел атаку с другой стороны.
   - Тогда, значит, ему просто нужна твоя помощь. Он один ни за что не проникнет в тайну яйца. Представляю, как вы уютно сидите рядышком в библиотеке...
   - Я никогда не стану ему помогать! -- сверкнула глазами Гермиона. -- Слышишь? Никогда! Как ты смеешь такое говорить! Я хочу, чтобы победил Гарри. И он это знает, правда, Гарри?
   - По тебе не скажешь, -- продолжал наскакивать я.
   - Для чего устроили этот Турнир? Чтобы волшебники из разных стран подружились!
   -- Ничего подобного! Главное в Турнире -- победа! Я с Гермионой кричали так, что окружающие стали уже на нас поглядывать.
   -- Послушай, Рон, -- Гарри попытался утихомирить меня, -- меня нисколько не трогает, что Гермиона пришла на бал с Крамом...
   Но я закусил удила.
   - Что ж ты не идешь к своему Вики? Он тебя, наверное, обыскался!
   - Не смей называть его Вики! -- Гермиона вскочила и побежала через зал, сталкиваясь с танцующими парами.
   Я с яростью глядел ей вслед.
   - Ты, наконец, пригласишь меня танцевать? -- спросила Падма.
   - Нет, -- отрезал я, все еще глядя вслед Гермионе.
   - Ну и отлично. -- Падма поднялась, подошла к сестре, и для нее тотчас нашелся кавалер, тоже француз.
   - А где Герм-ивонна? -- к нам с двумя бокалами подошел Крам.
   - Не знаю и знать не хочу, -- глядя исподлобья, ответил я. -- Что, потерял свою Гермивону?
   Лицо у Крама помрачнело.
   -- Передайте ей, если увидите, я имею лимонад. -- И он, ссутулив плечи, ушел.
   Тут же появился важный, как индюк, Перси.
   -- Прекрасно! -- воскликнул он, потирая руки. -- Что, Рон, вы уже с Виктором Крамом друзья? Это и была наша цель -- создать международное содружество волшебников.
   К сожалению Перси сел рядом на свободный стул. Стол судей опустел. Дамблдор танцевал с профессором травологии, миссис Спраут, Людо Бэгмен -- с МакГонагалл, мадам Максим с Хагридом носились в бешеном вальсе по всему залу, грозя сбить с ног пары, танцующие в опасной с ними близости. Не танцевал один Каркаров, он вообще куда-то исчез. Очередной танец кончился, и все снова захлопали в ладоши. Людо Бэгмен поцеловал руку МакГонагалл и пошел к столу, и тут его настигли близнецы Фред и Джордж.
   -- Что это они себе позволяют? -- нахмурился Перси, подозрительно глядя на братьев. -- Как они смеют приґставать к министерским работникам! Никакой почтительности!
   Впрочем, Бэгмен скоро избавился от близнецов, увидел Гарри, махнул рукой и подошел.
   - Надеюсь, мои братья не успели вам надоесть, мистер Бэгмен? -- без промедления спросил Перси.
   - Что? А нет, нисколько! Они более подробно рассказали мне о фальшивых волшебных палочках, они ведь такие выдумщики, и спросили, будет ли на них спрос. Я пообещал свести их с моими знакомыми в фирме "Зонко".
   Перси очень расстроился. Приедет домой, сразу побежит жаловаться маме. Похоже, у Фреда с Джорджем грандиозные планы, раз они решили через магазины продавать свои безделушки с подвохом.
   Бэгмен, повернувшись к Гарри, открыл было рот, но Перси опередил его:
   -- Как, по-вашему, проходит Турнир, мистер Бэгмен? У нас в отделе все довольны, правда небольшая оплошность с Кубком огня... -- Он поглядел на Гарри. -- Но затем все пошло как по маслу.
   - Да, конечно, -- сияя, подтвердил Бэгмен. -- Все получили огромное удовольствие. Жаль, старина Барти не приехал. Как он поживает?
   - Я не сомневаюсь, мистер Крауч поправится в самое ближайшее время, -- с важностью заверил Перси. -- Я так счастлив, что смог взять на себя его ношу. Ведь мы не только посещаем балы... -- Перси рассмеялся с нарочитой деланностью. -- Столько всяких дел накопилось в его отсутствие. Вы ведь слышали, Али Башира поймали на контрабандном ввозе ковров-самолетов. Сейчас ведем трудные переговоры с трансильванцами, настаиваем, чтобы они подписали Международный запрет дуэлей. У меня в начале года была встреча с главой их отдела по международному сотрудничеству.
   - Пойдем погуляем, -- шепнул я Гарри, -- подальше от Перси.
   И под предлогом, что хотят выпить чего-нибудь еще, мы встали, по краю зала обошли танцующих и вышли в холл. Парадные двери были распахнуты настежь, в розовом саду мерцали, порхая с куста на куст, крохотные феи. Мы спустились по лестнице и очутились в гроте, полном цветущих розовых кустов, между ними бежали извилистые дорожки, мощенные цветной плиткой, над кустами высились каменные статуи. Где-то плескалась вода, должно быть, фонтан. Здесь и там на резных скамьях сидели ученики, отдыхая от танцев. Гарри и я пошли в глубь сада и скоро услыхали знакомый ненавистный голос.
   - Не вижу, Игорь, никаких причин для беспокойства.
   - Как ты можешь, Северус, закрывать глаза на происходящее? -- с явной тревогой возразил Каркаров, понизив голос: вдруг кто подслушает. -- Тучи сгущаются все последние месяцы, и меня, не стану скрывать, это очень тревожит...
   -- Тогда беги, -- посоветовал Снейп. -- Беги, я уж какґ-нибудь объясню твое бегство. Что до меня, я остаюсь в Хогвартсе.
   Голоса слышались все ближе, и скоро из-за поворота появились их обладатели. Снейп с каким-то особым озлоблением раздвигал кусты волшебной палочкой, оттуда с испуганными возгласами то и дело выскакивали темные фигурки, а Снейп так и сыпал наказания. Мимо него прошмыгнула девочка.
   Минус десять очков Халфпафу, Фосетт, -- проскрипел он. -- Минус десять и Равенкло Стеббинс, -- следом за девочкой из кустов выскочил мальчик.
   - А вы что тут делаете? -- заметил Снейп впереди Гарри и меня.
   Каркаров, явно недовольный такой встречей, нервно схватил кончик козлиной бородки и стал накручивать ее на палец.
   - Просто гуляем, -- кратко ответил я. -- Правилами не запрещено.
   - Ну и продолжайте гулять, -- рыкнул Снейп и вихрем пронесся мимо, только мелькнула за спиной, как надутая ветром, черная мантия. Каркаров не отставал, а я с Гарри пошли дальше.
   - Что так могло встревожить Каркарова? -- тихо спросил я.
   - И с каких это пор они со Снейпом на "ты"? Да еще называют друг друга по имени.
   Мы дошли до большого каменного оленя, за которым искрились струи мощного фонтана. На скамье у самой воды сидели две огромные фигуры, любуясь лунными бликами.
   -- Я как вас увидел, сразу все понял, -- раздался почему-то охрипший голос Хагрида.
   Гарри и я замерли: в такие минуты лучше, наверное, людям не мешать... Но при виде Флер у меня от страха расширились глаза, я бешено замотал головой и потащил Гарри дальше в тень кустов и оленя.
   -- Что вы поняли, 'Агрид? -- промурлыкала басом мадам Максим.
   По спине каменного оленя полз жук.
   - Понял, что мы с вами... одинакие. У вас кто, отец аль мать?
   - Я не понимаю вас, Агрид...
   - У меня -- мать. Может, самая последняя в Англии. Я ее и не помню толком... она нас бросила. Мне и трех годков не было. Да и какая из нее мамка! Не в их это обычае. Что с ней сталося? Не знаю. Может, давно померла...
   Мадам Максим молчала. Интересно. Хагрид никогда не рассказывал нам о своем детстве.
   -- Как она ушла, отец долго убивался. Крохотной был такой. Я его в шесть лет на комод сажал, коли надоест шибко. Оченно любил его смешить... -- Хагрид замолчал. Мадам Максим сидела, не шелохнувшись, и молча глядела на серебристые струи фонтана. -- Отец, конечно, меня растил... а потом взял и помер -- я только в школу пошел. И мне уж тут все самому пришлось. Дамблдор, однако, помог. Всегда был такой добрый...
   Хагрид вытянул из кармана огромный шелковый в крапинку платок и громко высморкался.
   -- Что это я все о себе... Мне про вас интересно. Вы-то по матери, по отцу?
   Мадам Максим вдруг поднялась и сказала:
   - Здесь холодно. -- Но какой бы холодной ни была погода, голос ее звучал еще холоднее. -- Пора идти в замок
   - А? В замок? Посидите еще, я никогда не встречал других, как я.
   - Других каких? -- ледяным тоном спросила мадам Максим.
   - Полувеликанов, конечно, кого же еще?
   - Да как вы смеете, Агрид?! -- вскричала мадам Максим. Флер и Роджер выскочили из своего укрытия, как пробка из бутылки. -- Такой оскорблений! Полувеликан? Муа? Я... я просто широка в кости!
   И она умчалась, с треском ломая кусты. Испуганные светлячки стайками взмывали в воздух, а Хагрид остался сидеть на скамье и глядел ей вслед -- в темноте нельзя было разобрать, что выражало его лицо. Потом он встал и пошел, но не в замок, а во мрак ночи, в сторону своей хижины.
   - Пойдем, -- сказал Гарри. Но я не сдвинулся с места.
   - Ты что? -- Гарри поглядел на меня.
   я ошеломленоый повернулся к Гарри.
   -- Ты знал, что Хагрид наполовину великан?
   -- Нет. А что тут такого? -- пожал Гарри плечами.
   -- Пойдем в замок, там объясню, -- сказал я. Флер и Роджер испарились, наверное нашли кусты погуще. Гарри и я поспешили в Большой зал. Падма с Парвати сидели за дальним столом в окружении шармбатонцев, Гермиона все еще танцевала с Крамом. Я с Гарри тоже устроились за столиком подальше от танцующих.
   -- Так что такое с великанами? -- напомнил Гарри.
   - Ну они... как бы это сказать... -- я не мог найти подходящего слова. -- Не очень хорошие...
   - Ну и что? Хагрид-то хороший.
   --Да знаю. Только блин он правильно делает, что молчит об этом. -- я повертел головой. -- Я думал, на него в детстве случайно наложили заклятие роста, вот он и вымахал. Кому приятно об этом говорить...
   - Ладно, пусть его мать великанша. Но он-то тут при чем?
   - Конечно, всем, кто Хагрида знает, наплевать на это. Ведь им известно, что он неопасен, -- медленно проговорил я. -- Только понимаешь, Гарри, они очень злые. Это в их обычае, как говорит Хагрид. Они как тролли, им нравится убивать. Все это знают. Хотя в Англии все великаны перевелись.
   - А что с ними случилось?
   - Взяли да все вымерли, ну и мракоборцы постарались. За границей, говорят, великаны еще есть, прячутся в горных пещерах...
   - И кого только мадам Максим думает обмануть? -- она сидела за столом судей одна, мрачно нахмурившись. -- Если у Хагрида в жилах великанская кровь, то у нее и подавно. Широка в кости! Из всех живых существ только у динозавра, наверное, кости толще.
   Весь остаток бала Гарри и я просидели в своем уголке, разговаривая о великанах, танцевать нам обоим не хотелось.
   В полночь "Ведуньи" доиграли последний танец, им напоследок долго и громко хлопали. Бал кончился, и все пошли в холл. Многие были недовольны, могли бы хоть Святочный бал продлить до часу ночи.
   Мы вместе со всеми вышли в холл. Гермиона пожелала Краму спокойной ночи, и тот отправился к себе на корабль. Холодно взглянув на меня, она молча прошла мимо и стала подниматься по мраморной лестґнице. Гарри и я двинулись следом, но на полпути Гарри окликнул Седрик Диггори.
   -- Гарри, постой!
   Чжоу ждала Седрика внизу.
   Седрик дал понять, что не хотел бы говорить при мне, я хмуро пожал плечами и пошел наверх.
   Столкнулся в гостиной с Гермионой и понеслось. Мне хотелось высказать все что я думаю о её поведении. она тоже не осталась вдолгу. Ну и понеслось.
   - Тебе это не нравится, да? Но ты прекрасно знаешь, что надо было делать!-- кричала Гермиона. Красивый узел на затылке растрепался, лицо от гнева перекосилось.
   - И что же мне надо было делать?
   - Самому пригласить меня на бал, и не в последнюю минуту, когда уже некого выбирать!
   А ведь она права, но принимать это не хотелось.
   Гермиона развернулась на каблуках и вихрем взлетела по лестнице в свою спальню. Я обернулся к Гарри.
   -- Видел? -- ошеломленно выпалил он. -- Совсем ничего не поняла!
   Глава 24
   На второй день Рождества все спали долго. Днем в гостиной было хоть и людно, но тихо. Разговаривали неохотно, часто зевали. Гермиона сидела с Живоглотом на коленях и почесывала его за ухом -- кот благодарно мурлыкал. Волосы у нее снова торчали пышной копной.
   Я и Гермиона держались друг с дружкой учтиво-холодно, о вчерашней ссоре не вспоминали, как будто заранее договорились. Утром Гарри и я сразу же рассказали Гермионе о прогулке Хагрида с мадам Максим. Узнав, что Хагрид -- полувеликан, Гермиона только пожала плечами, ее эта новость не потрясла, как меня. Наивная, как и Гарри. Эх, если бы я не знал Хагрида, то уже писал бы жалобу домой.
   -- Что ж тут такого? Я так и думала. Он, конечно, не настоящий великан, настоящие семь метров ростом. И что их бояться? Не все же они злодеи и убийцы. Не боимся же мы подряд всех оборотней. Глупости!
   Мне пришло в голову едкое замечание, но я смолчал, опасаясь новой ссоры. Я ограничился тем, что поджал губы и покачал головой. Правда, когда Гермиона отвернулась.
   Пора было браться за домашние задания; в первую неделю каникул делать ничего не хотелось, казалось, впереди много времени. Принесли учебники, пергамент и перья и нехотя, с кислыми минами принялись за работу.
   Наконец каникулы закончились на настыли учебные будни. На улице по-прежнему лежали сугробы; стекла теплицы профессора Спраут заросли ледяными узорами, гляди не гляди, ничего за окном не увидишь. На урок ухода за волшебными животными в такой холод ох как не хотелось идти.
   -- С соплохвостами не замерзнешь, -- буркнул перед уроком я, -- придется от них побегать. А то еще хижину Хагрида подожгут -- совсем будет жарко!
   Снегу навалило за ночь! До хижины добрались, проваливаясь по пояс. У двери нас встретила пожилая колдунья с короткой стрижкой и выдающимся вперед подбородком.
   - Быстрее, звонок прозвенел пять минут назад! -- еще издалека недовольно приказала она.
   - Вы кто? А где Хагрид? -- спросил ее я.
   - Моя фамилия Граббли-Дерг, -- представилась колдунья. -- Я буду временно вести у вас уход за волшебными животными.
   Приплыли. А как же Хагрид? я конечно рад, что соплохвостов не будет, но с ним то что?
   - А Хагрид где? -- повторил громко Гарри.
   - Нездоров.
   За спиной кто-то злорадно хихикнул. К хижине приближался Драко Малфой с прочими слизеринцами. Их нисколько не удивило появление профессора Граббли-Дерг.
   -- Идемте за мной. -- Учительница пошла вдоль загона, где ежились и подрагивали от холода огромные золотые лошади Шармбатона.
   Гарри, я и Гермиона двинулись следом, то и дело оглядываясь на хижину Хагрида: окна занавешены -- может, у Хагрида жар и он лежит там совсем один.
   - А что с ним? -- едва поспевая за учительницей, спросил Гарри.
   - Не ваше дело, -- отрезала Граббли-Дерг, словно Гарри спросил из праздного любопытства.
   - Очень даже мое, -- возразил Гарри. -- Что с Хагридом?
   Но профессор как будто оглохла. Обогнули загон -- лошади для тепла сбились в кучку -- и пошли дальше к лесу. На опушке к одному из деревьев был привязан великолепный единорог.
   Девочки так и ахнули.
   -- Какой красивый! -- всплеснула руками Лаванда Браун. -- Где она его раздобыла? Их так трудно поймать!
   Единорог был чистейшей белой масти, и по сравнению с ним даже снег выглядел сероватым. Он волновался, месил золотыми копытами снег, то и дело вскидывая голову с прямым, как стрела, рогом.
   Гарри устремился было вперед, но профессор Грабб-ли-Дерг остановила его ткнув в грудь.
   -- Мальчикам остаться. Единороги предпочитают женскую руку. Девочки, вперед, осторожнее. Идем медленно, не торопясь...
   И профессор во главе кучки девочек осторожно двинулась к единорогу, а мальчики остались у ограды загона.
   - Что с ним, как ты думаешь? Может, соплохвост... -- спросил Гарри меня, едва сердитая профессор отошла.
   - Цел твой Хагрид и невредим, -- сказал тихо Малфой. -- Просто ему стыдно показаться на людях.
   - Стыдно? Это еще почему? -- резко обернулся к Малфою Гарри.
   Тот запустил руку в карман и достал свернутую газету.
   -- На, полюбуйся, -- ухмыльнулся он, скроив притворно-жалостливую гримасу. -- Не хотел тебя огорчать, да, видно, придется...
   Гарри взял газету, развернул и начал читать. Я, Симус, Дин и Невилл, заглядывая через плечо, присоединились к нему. Газетная статья начиналась с фотографии Хагрида, выглядел он на ней как настоящий головорез.
  
   КОЛОССАЛЬНАЯ ОШИБКА ДАМБЛДОРА
   Альбус Дамблдор, директор школы волшебства "Хогвартс", всем известен своими чудачествами. Он, не колеблясь, назначает на должности преподавателей людей, которых иные не пустили бы на порог. В сентябре нынешнего года он удивил многих в Министерстве магии тем, что сделал учителем защиты от темных искусств свихнувшегося экс-мракоборца, печально известного Аластора Грюма по прозвищу Грозный Глаз. Грюм славится тем, что нападает на любого, кто сделает рядом с ним резкое движение. Но Грозный Глаз Грюм просто сама доброта и надежность по сравнению с учителем-получеловеком, преподающим уход за волшебныґми животными.
   Зовут его Рубеус Хагрид. Он когда-то и сам учился в школе "Хогвартс", но, как он сам признается, был отчислен на третьем курсе. Директор Дамблдор дал ему тогда должность лесничего. В прошлом году, однако, Хагрид, пользуясь влиянием на директора, получил должность учителя ухода за волшебными животными. Более достойным кандидатам на это место было отказано.
   На Хагрида страшно смотреть -- так он свиреп и огромен. Обретенная власть позволяет ему проводить над учениками бесчеловечные эксперименты--натравливать на них чудовищ. Уже есть жертвы Дамблдор на все закрывает глаза, студенты говорят, ходить на его уроки опасно.
   -- На меня бросился гиппогриф и поранил, а моего друга Винсента Крэбба укусил флоббер-червь, -- сообщил нам студент четвертого курса Драко Малфой. -- Мы все терпеть не можем этого Хагрида, но дрожим от страха и потому молчим.
   Хагрид и дальше намерен запугивать учеников. Месяц назад в беседе с репортером "Пророка" он рассказал, что вывел новый вид монстров, помесь мантикор с огненными крабами, и назвал их огненными соплохвостами. Эти соплохвосты очень опасны. Эксперименты по выведению волшебных животных, как известно, проводятся только с разрешения Департамента по надзору за волшебными существами. Но Хагрид, очевидно, считает себя выше таких мелочей.
   -- Я занимаюсь этим забавы ради, -- пояснил Хагрид во время интервью и тут же сменил тему.
   С недавних пор "Пророк" обладает неопровержимыми доказательствами, что Хагрид не чистокровный волшебник, каким он всегда притворялся. Он даже не человек. Его мать не кто иная, как великанша Фридвульфа, чье нынешнее местонахождение неизвестно.
   Великаны жестоки и кровожадны, весь прошлый век они воевали между собой и едва не истребили себя полностью. Горстка оставшихся в живых примкнула к Тому-Кого-Нельзя-Называть, и именно они виновны в самых чудовищных массовых убийствах маглов.
   Большинство великанов -- слуг Того-Кого-Нелъзя-Называть были истреблены мракоборцами Миниґстерства магии, но Фридвулъфа каким-то образом уцелела. Возможно, бежала за границу и была принята в одну из горных общин великанов. Судя по урокам ухода за волшебными существами, сын Фридвулъфы унаследовал свирепость матери.
   Говорят, что Хагрид, как ни удивительно, дружит с мальчиком, благодаря которому Сами-Знаете-Кто лиґшился силы и могущества, после чего матери Хагрида, как и прочим соратникам Сами-Знаете-Кого, пришлось бежать. Гарри Поттер, возможно, не знает горькой правды о своем огромном друге. Долг Альбуса Дамблдора -- известить Гарри Поттера и других студентов о том, что иметь дело с полувеликанами чрезвычайно опасно.
   Специальный корреспондент "Ежедневного Пророка" Рита Скитер
  
   Гарри дочитал статью и взглянул на меня. Я раскрыл рот и вытаращил глаза.
   Откуда она узнала? Гарри повернулся к Малфою.
   - Откуда ты взял, что Хагрида "терпеть не могут"? А о Крэббе какая чушь написана? -- Гарри указал на Крэбба. -- Когда это его червь кусал? У червей и зубов-то нет! Крэбб, довольный собой, хохотнул.
   - Надеюсь, теперь-то этого идиота выгонят. -- Малфой злобно сверкнул глазами. -- Надо же, полувеликан! А я-то думал, он в детстве бутылку "Костероста" случайно выпил... Вот папочки с мамочками засуетятся: а ну как это чудовище съест их деток... ха-ха-ха...
   - Ты... ты...
   - Вы где, на уроке? -- прикрикнула профессор Граббли-Дерг.
   Девочки окружили единорога и ласково гладили его по бокам и шее. Профессор громко перечисляла волшебные свойства единорогов, чтобы ее слова долетали и до нас.
   - Хорошо бы она у нас осталась! -- воскликнула Парвати Патил после урока по дороге в замок. -- Вот это, я понимаю, уход за волшебными животными. Единороги -- не то что всякие там чудища...
   К сожалению она права.
   - А как же Хагрид? -- Гарри сердито поглядел на Парвати, шагая по каменной лестнице.
   - А что? Будет лесничим, как и был, -- пожала она плечами.
   - Очень хороший урок, -- сказала Гермиона в Большом зале. -- Граббли-Дерг столько всего рассказала! Я, оказывается, и половины не знаю о единорогах...
   - На, почитай! -- Гарри сунул ей под нос статью из "Пророка".
   Гермиона пробежала листок глазами, разинула рот совсем как я и задала тот же самый вопрос:
   - Откуда Скитер все это узнала? Неужели сам Хагрид ей сказал?
   - Конечно нет! -- Гарри подошел к гриффиндорскому столу и сел с размаху на стул. -- Он и нам-то этого не говорил. Думаю, она здорово разозлилась на Хагрида, что он не стал на меня наговаривать. Где-то сама все это разнюхала и отомстила ему.
   - Может, она подслушала его разговор на балу с мадам Максим? -- предположила Гермиона.
   - В парке ее не было, -- ответил я. -- Ее на территорию школы не пускают. Хагрид говорит, Дамблдор запретил...
   - А может, у нее плащ-невидимка? -- предположил Гарри, достал из горшочка кусок курицы, в сердцах плюхнул себе на тарелку, так что брызги полетели во все стороны. -- Спряталась в кустах и подслушала, не постеснялась.
   - Как вы с Роном? -- заметила Гермиона.
   - По-твоему, мы нарочно? -- обиделся я. -- Что нам еще было делать? Кто виноват, что простаку-Хагриду приспичило рассказывать о матери-великанше в таком месте, где его мог кто угодно услышать?
   - Надо пойти к нему, -- решил Гарри. -- Сегодня вечером, после урока предсказаний. Попросим его снова вести уроки. Ты разве не хочешь, чтобы он вернулся? -- Гарри исподлобья взглянул на Гермиону.
   - Я... мне, конечно, понравился урок Граббли-Дерг, таких у нас еще не было... Но я, конечно, хочу, чтобы Хагрид вернулся, -- поспешила добавить Гермиона, поймав разъяренный взгляд Гарри.
   После ужина вышли из замка и побрели по глубокому снегу к хижине Хагрида. На стук внутри глухо залаял Клык
   -- Хагрид, это мы, -- крикнул Гарри и снова заколотил в дверь. -- Открой.
   Хагрид молчал. Клык заскулил, зацарапал дверь, но дверь не отворилась. Они пробарабанили в дверь еще с полчаса, а я даже сбегал постучал в окно, но Хагрид так и не вышел. Мы махнули рукой и пошли обратно в замок.
   -- Нас-то он почему не пускает? -- размышляла Гермиона. -- Нам все равно, человек он или полувеликан!
   Похоже, Хагрид думал, что не все равно. Он не показывался всю неделю: за завтраком, обедом и ужином его место за учительским столом пустовало, в лесу и окрестностях замка он не появлялся, а уроки ухода за волшебными существами по-прежнему вела профессор Граббли-Дерг. Малфой открыто злорадствовал.
   -- Что, Поттер, скучаешь по приятелю-полукровке? Каков человек-слон, а? -- шептал он Гарри на ухо, когда рядом был учитель, -- боялся получить оплеуху.
   В середине января объявили прогулку в Хогсмид. Гермиона очень удивилась, узнав, что Гарри тоже собрался идти.
   В субботу все вместе вышли из замка и пошли к воротам. Холод пробирал до костей. Дурмстрангский корабль стоял у берега на своем месте. На палубе появился Виктор Крам в одних плавках. При всей своей худобе он наверняґка отличался отменным здоровьем: уверенно вспрыгнул на борт и, вытянув вверх руки, нырнул в озеро.
   - Сдвинулся! -- воскликнул Гарри. Голова Крама вынырнула посредине озера. -- Холодина такая, январь на дворе!
   - Откуда он приехал, там еще холоднее, -- сказала Гермиона. -- Наша вода ему, наверное, кажется теплой.
   - Но в озере живет гигантский кальмар! -- надеюсь он его поймает.
   - Что с того, что он из Дурмстранга? -- нахмурилась Гермиона. -- Он очень хороший. Он мне сам сказал, у нас ему больше нравится.
   Я в ответ промолчал. После бала я еще ни разу не заговаривал о Викторе Краме. Слышать о не мничего не желаю.
   В Хогсмиде было слякотно, особенно развезло Главную улицу. Гарри предложил заглянуть в "Три метлы".
   В пабе было, как всегда, людно. Гарри окинул взглядом и сразу сник и поплелся вслед за мной и Гермионой взять по кружке сливочного пива.
   -- Поглядите туда. Интересно, бывает он когда-нибудь на работе? -- шепнула Гермиона и указала на зеркало за стойкой бара.
   В нем отражался Людо Бэгмен. Он сидел в дальнем темном углу с группой гоблинов и что-то быстро им говорил. Гоблины угрожающе глядели на него исподлобья, скрестив на груди руки.
   -- Как дела, Гарри? Рассчитывал тебя здесь увидеть! Надеюсь, все в порядке?
   - Да, спасибо, -- ответил Гарри.
   - Можно с тобой переброситься парой слов наедине? Вы не против? -- спросил Бэгмен у меня и Гермионы.
   - Нет... -- ответил я и пошел искать себе с Гермионой столик.
   Мы присели и стали жздать приятеля.
   Бегмен поспешил к двери. Гоблины повскакали со стульев и пустились вдогонку. Гарри подсел ко мне и Гермионе.
   - Чего он хотел? -- спросил я.
   - Помочь решить загадку яйца.
   - Не может быть! -- опешила Гермиона. -- Он же судья. Тебе и помощь уже не нужна, правда?
   - В общем, правда...
   - Что бы сказал Дамблдор? Бэгмен предлагает сжульничать! -- покачала головой Гермиона. -- А Седрику-то он предлагал помощь?
   - Нет, я спрашивал.
   - Причем тут Диггори! -- возмутился я.
   - Интересно, что здесь делали эти гоблины? -- Гермиона отхлебнула из кружки. -- Вид у них был не очень-то дружелюбный.
   - Бэгмен сказал, они ищут Крауча. Он болеет, его уже давно нет на работе.
   - Может, Перси его отравил? -- сказал я. -- А что? Отправит Крауча на тот свет и сам станет начальником Департамента международного магического сотрудничества.
   Гермиона укоризненно глянула на меня, как будто хотела сказать: "Такими вещами не шутят".
   - Зачем гоблинам Крауч? Они обычно имеют дело с Департаментом надзора за волшебными существами...
   - А может, им нужен переводчик? -- пожал плечами Гарри. -- Крауч языков сто знает.
   - Пожалела маленьких бедненьких гоблинов? -- пошутил я. -- Хочешь еще ОЗУГ открыть? Общество защиты уродливых гоблинов?
   - Очень смешно! -- иронически усмехнулась Гермиона. -- Гоблины и сами за себя постоять могут. Ты, наверное, плохо слушал профессора Биннса? Забыл, что он рассказывал о восстаниях гоблинов?
   - Совсем не слушал, -- ответил я.
   - Кто же его слушает! -- поддержал друга Гарри.
   - Ну так я вам скажу. Гоблины на равных общаются с волшебниками. -- Гермиона отхлебнула из кружки. -- Они очень умны. Это вам не пугливые эльфы-домовики.
   Я взглянул на входную дверь и увидел Риту Скитер.
   -- Только ее не хватало! -- скривился я.
   На репортерше сегодня желтый плащ, ногти покрыты ярко-малиновым лаком. Сопровождал ее, как всегда, пузатенький фотограф. Скитер взяла пару бокалов, и они сели за столик неподалеку от троих друзей, не спускавших с нее глаз. Скитер быстро и весело о чем-то говорила.
   - ...он сегодня неразговорчив, правда, Бозо? Почему, как ты думаешь? И что ему понадобилось от этих гоблинов? Достопримечательности им показывает... Тоже мне, придумал! Врать он никогда не умел. Как, по-твоему, стоит покопаться в этом деле? Статью назовем так "Падение Людо Бэгмена, бывшего главы Департамента волшебных видов спорта". А? Надо только подыскать историю под это название.
   - Опять собираетесь испортить кому-то жизнь? -- громко спросил Гарри.
   Кое-кто из сидящих вокруг обернулись. Рита Скитер увидела Гарри и расширила глаза.
   - Гарри! -- радостно воскликнула она. -- Вот так сюрприз! Посиди с нами...
   - Я к вам на пушечный выстрел не подойду! Как вы могли написать про Хагрида такую мерзость?!
   Скитер вскинула густо подведенные брови.
   - Читатели имеют право знать правду, Гарри. Я всего лишь честно делаю свою работу..
   - Что с того, что он полувеликан? -- продолжал бушевать Гарри. -- Он замечательный!
   В пабе примолкли. Мадам Розмерта глядела из-за стойки, раскрыв рот; мед лился через край кувшина, который она держала в руке.
   Улыбка на губах Скитер слегка дрогнула, но тут же стала еще шире. Поспешно раскрыв сумочку из крокодиловой кожи, она достала пергамент и Прытко Пишущее Перо.
   -- Как насчет интервью, Гарри? Расскажи о Хагриде, ты его хорошо знаешь. Что скрывается за горой мускулов? А ваша неправдоподобная дружба? Что за этим стоит? Он заменяет тебе отца?
   Гермиона вскочила, сжимая в руке кружку, как гранату.
   - Вы гнусная женщина! -- проговорила она сквозь стиснутые зубы. -- Для ваших позорных статей годится что угодно и кто угодно. Даже Людо Бэгмен...
   - Сядь, глупая девчонка, и не говори о том, чего не знаешь, -- холодно сказала Скитер, глядя на Гермиону с ледяным презрением. -- Я знаю о Людо Бэгмене такое, от чего у тебя волосы на голове дыбом встанут. Хотя в этом ты не нуждаешься... -- прибавила она, взглянув на копну волос Гермионы.
   -- Гарри, Рон, пойдемте отсюда, -- позвала Гермиона. Наша троица под взглядами всего паба пошла к двери. Мы вышли на улицу и поспешили к замку.
   - Теперь она и о тебе напишет, -- с опаской произнес я.
   - Пусть попробует! Я ей покажу "глупую девчонку". -- Гермиона дрожала от гнева. -- Найду, как с ней расквитаться. Сперва про Гарри, потом про Хагрида...
   - Риту Скитер лучше не злить, -- сказал я. -- Она тебе этого не забудет...
   - А я ее не боюсь, мои родители не волшебники, "Пророк" не читают, так что прятаться я не стану.
   Гермиона шла так быстро, что Гарри и я едва за ней поспевали. Только однажды на моей памяти она так сердилась. Когда влепила Малфою пощечину.
   -- И Хагрид больше не будет ее бояться. Нашел из-за чего! Ну что вы там еле тащитесь? Идемте скорее!
   И Гермиона побежала что есть духу к воротам замка с двумя крылатыми вепрями на столбах и прямо к хижине Хагрида. Гарри и я вприпрыжку за ней.
   Занавески на окнах домика егеря были все также задернуты, изнутри доносился лай Клыка. Забарабанив в дверь, Гермиона закричала:
   -- Хагрид! Хагрид, открой! Ты ведь дома! Какая разница, великанша твоя мать или нет. Плюнь ты на эту писаку Скитер. Открывай, Хагрид, ты же...
   Дверь отворилась.
   -- Ну, вот, давно по... -- Гермиона осеклась на полуслове. На пороге вместо Хагрида стоял Альбус Дамблдор.
   - Добрый день, -- приветливо улыбнулся он.
   - А мы к Хагриду, -- пролепетала Гермиона.
   -- Я так и подумал, -- сказал Дамблдор, весело поблескивая глазами. -- Зайдете?
   -- Зайдем... пожалуй, -- согласилась Гермиона.
   И мы все трое вошли в хижину. Клык, не медля, разлаялся как сумасшедший, кинулся на Гарри и принялся лизать ему уши.
   Хагрид сидел за столом, на котором стояли две большие кружки чаю. Вид у него, прямо сказать, был ужасный: глаза опухли, лицо в красных пятнах, а уж о волосах и говорить нечего -- нечесаные, они смахивали на огромный моток спутанной проволоки.
   - Привет, Хагрид, -- сказал Гарри. Хагрид приподнял голову и просипел:
   - А-а, привет.
   -- Надо бы еще чаю, -- сказал Дамблдор, достал волшебную палочку и покрутил ею в воздухе. Над столом появился поднос с чайником и чашками на блюдцах и тарелка пирожных. Дамблдор опустил поднос и пирожные на стол, все уселись и для приличия немного поґмолчали. -- Хагрид, ты слышал, что кричала за дверью мисс Грэйнджер? -- улыбнулся Дамблдор.
   Гермиона зарделась.
   - Судя по тому как Гермиона, Гарри и Рон ломились в дверь, они по-прежнему не прочь дружить с тобой.
   - Ну, конечно, Хагрид! Ты наш лучший друг! -- воскликнул Гарри. -- Неужто из-за этой дрянной... простите, господин директор, -- прибавил он, виновато глядя на Дамблдора.
   - Я не расслышал, Гарри, что ты сказал. Глухота приключилась, что ли? -- ответил Дамблдор, глядя в потолок и вертя одним вокруг другого большими пальцами.
   - А-а... ну да, -- сконфуженно кивнул Гарри. -- Я только хотел сказать... Хагрид, неужели ты подумал, будто из-за этой... репортерши мы перестанем с тобой дружить?
   Две огромные слезы выкатились из глаз Хагрида и потекли на густую бороду.
   - Я же тебе говорил, Хагрид. -- Дамблдор все еще глядел в потолок. -- А письма от родителей? Я тебе их показывал. Они помнят тебя с тех пор, как сами учились в Хогвартсе. Ты же читал. Если я тебя сейчас уволю, они этого так не оставят...
   - Не все. Кое-кто хочет, чтобы меня выгнали.
   - Долго же тебе придется сидеть, запершись в хижине, если хочешь дождаться, пока тебя все полюбят.--Дамблдор чуть нахмурился и поглядел на Хагрида поверх очков. -- С тех пор как я здесь директором, не проходит недели, чтобы в школу не прилетела сова с письмом от недовольных моей работой. Что же, прикажешь мне запереться у себя в кабинете и никого не видеть и не слышать?
   - Но вы же не полувеликан, -- прохрипел Хагрид.
   - Ладно тебе, Хагрид! А у меня кто родственники? Семейство Дурслей! -- не выдержал Гарри.
   - Ну вот, Хагрид, хороший тебе пример, -- подхватил Дамблдор. -- А мой брат? Аберфорта обвинили в том, что он на козле испытывал недозволенные заклинания. Все газеты про это писали. И что ты думаешь, Аберфорт от всех спрятался? Ничего подобного! Продолжал как ни в чем не бывало работать. Правда, не знаю, умеет ли он читать. Может, это вовсе и не мужество...
   -- Хагрид, выйди из своей хижины и вернись в школу, -- ласково сказала Гермиона. -- Вернись, мы все по тебе скучаем.
   Хагрид сглотнул, и по его щекам и бороде потекли новые потоки слез. Дамблдор поднялся из-за стола.
   -- Как хочешь, Хагрид, но я не подпишу твое заявление об уходе. В понедельник приступай к работе. Жду тебя в половине девятого к завтраку в Большом зале. И никаких отговорок. До свидания.
   Дамблдор на прощанье почесал Клыка за ухом и ушел. Хагрид закрылся огромными ручищами и зарыдал. Гермиона погладила его по плечу. Хагрид отнял руки от лица и поглядел заплаканными глазами на друзей.
   - Великий человек... Дамблдор...
   - Это точно, -- подтвердил я. -- Можно мне пирожное, Хагрид?
   - Ну, конечно. -- Хагрид вытер слезы тыльной стороной ладони. -- Прав директор, вы все правы... И чего это я, правда? Старик-отец со стыда бы сгорел... -- Он снова заплакал и тут же смахнул слезы. -- Показывал я вам отцовскую карточку? Подождите-ка...
   Он встал, подошел к кухонному шкафу, выдвинул ящик и достал старую выцветшую фотографию: на плече Хагрида сидит крошечный волшебник с глазами Хагрида и такими же, как у него, улыбчивыми морщинками в уголках глаз.
   Судя по яблоне на снимке, Хагрид уже ростом метра два с половиной, но совсем еще мальчик: без бороды, лицо круглое, гладкое -- лет одиннадцати, не больше.
   -- Здесь меня только что приняли в Хогвартс, -- всхлипнул Хагрид. -- Отец себя не помнил от радости!
   - Хоть волшебник из меня мог и не выйти -- из-за матеґри... Да, по чести, не больно-то я был силен в волшебных науках... Спасибо на том, что выгнали меня уж после... как он помер... я был тогда на третьем курсе... Дамблдор мне сразу помог. Устроил лесничим. Людям он верит, вот что главное, пропасть не даст... Не такой, как другие начальники. Был бы у человека какой талант, а уж он-то его приютит. Что ж делать, коли семья неподходящая, сам-то он, может, и ничего... Да кто на это глядит? Рады напраслину возвести... А другие еще и прикидываются: кость, говорят, широкая. Ни за что не скажут: "Я такой, какой есть, и все тут". Отец говорил: "Никогда себя не стыдись. Злыдни всегда найдутся. А ты плюнь на них, другого они не стоят". Прав он был. А я дурень, дубина. И она такая же, вот что. "Широка в кости..." Ну и пусть ее со своими костями!
   Гарри, я и Гермиона смущенно переглянулись. Хагрид, впрочем, не замечал, что у него сорвалось с губ, и продолжал как ни в чем не бывало.
   -- Знаешь, Гарри, я как увидал тебя, сразу подумал: похожи мы с тобой. -- Хагрид оторвал от фотографии заблестевший взгляд. -- Родителей у тебя нету, в школу идти боялся: а ну, как не выйдет, ну, как не придешься ко двору? А вот, гляди-ка -- чемпион школы, в Турнире участвуешь... -- помолчав немного, Хагрид прибавил: -- Знаешь, чего я хочу? -- серьезно сказал он. -- Покажи им. Выиграй. Пусть знают, чистая у тебя кровь, нет ли -- неважно. И родных нечего стыдиться. Пусть знают, прав Дамблдор, не зря принимает в школу всех, кто к волшебству способен. Ну как у тебя с драконьим яйцом?
   -- Замечательно!
   Заплаканное лицо Хагрида расплылось в улыбке.
   -- Вот умница! Покажи им всем, Гарри, покажи! Стань победителем.
   Глава 26
   Вчера Гарри ходил в ванную старост разбираться с яйцом. Вернулся ночью взерошеный, пропахший шампунем. И без карты мародеров.
   - А говорил, что разгадал загадку! -- рассердилась Гермиона.
   - Тише ты! -- рассердился Гарри. -- Мне надо было еще раз проверить, понятно?
   Гарри, я и Гермиона сидели за последней партой на уроке заклинаний. Проходили Отбрасывающие чары, которые действовали как Манящие, только наоборот. Профессор Флитвик снабдил студентов подушками: другие предметы, что были в классе, могли больно ушибить или даже повредить что-нибудь. Учитель полагал, что уж подушкой-то, даже если она полетит не туда, никого не пришибешь. Так-то оно так, да вышло все по-другому. Невилл, к примеру, все норовил вместо подушки запустить что-нибудь еще, раз даже самого профессора Флитвика запустил.
   -- Забудь ты об этом яйце хоть на минуту! -- проворчал Гарри, а мимо со свистом безропотно пролетел профессор Флитвик и угодил на высокий шкаф. -- Послушай лучше, как Снейп с Грюмом...
   Студенты так увлеклись веселыми полетами подушек, что не обращали больше ни на что внимания, и можно было спокойно поговорить. Гарри полурока шепотом пересказывал приключения прошедшей ночи.
   - Снейп сказал, что Грюм обыскивал и его кабинет? -- спросил шепотом я и с живым интересом в глазах взмахом волшебной палочки кинул подушку, она взвилась в воздух и сбила с Парвати шляпу. -- Выходит... может, Грюм и за Снейпом приглядывает, как за Каркаровым?
   - Может, Дамблдор его вовсе и не просил, -- ответил Гарри и задумчиво повел волшебной палочкой, его подушка перекувырнулась на парте и плюхнулась на пол. -- Грюм вроде говорил, будто Дамблдор позволил Снейпу исправиться. Потому и держит его здесь.
   - Да что ты! -- я расширил глаза, и очередная подушка взмыла в воздух, ткнулась в канделябр и шлепнулась Флитвику на стол. -- Слушай, а может, Грюм думает, что это Снейп подкинул твое имя в Кубок огня?
   - Уж ты скажешь! -- Гермиона поджала губы и покачала головой. -- Помнишь, мы думали, будто Снейп хотел убить Гарри, а оказалось -- он его спас?
   Она заклинанием откинула подушку; подушка пролетела весь класс и угодила как раз куда нужно -- в коробку.
   - Мало ли, что сказал Грюм, -- продолжала Гермиона. -- Дамблдор умный, Хагриду профессору Люпину он тоже поверил, и они его не подвели, другие им работу бы не дали. Значит, он и со Снейпом прав, и Снейп, хоть он чуточку и...
   - Черный маг? -- перебил я. -- С чего бы тогда, по-твоему, ловцам черных магов обыскивать его кабинет?
   - А вот зачем мистер Крауч прикидывается больным? -- продолжала Гермиона, не обращая на меня внимания. -- Не понятно... То не может прийти на Святочный бал, а то ночью забрался в замок.
   - Ты из-за этой эльфихи Винки Крауча не любишь, -- сказал я и запустил подушкой в окно.
   - А ты несправедлив к Снейпу, -- парировала Гермиоґна и отправила следующую подушку в коробку.
   - Надо узнать, что такого натворил Снейп и за что ему позволили исправиться, -- пробормотал Гарри, кинул подушку, и она опустилась прямо на подушку Гермионы.
   Однажды Гарри рассказал мне об аквалангах, и я предложил снова воспользоваться Манящими чарами и достать в ближайшем магловском городе в магазине акваланг, ласты и маску. Но Гермиона тут же в пух и прах разнесла мое предложение, сказав, что даже если Гарри до двадцать восьмого февраля и сумеет научиться плавать с аквалангом, то его наверняка исключат из Турнира за нарушение Международного кодекса волшебной секретности. Маглы обязательно заметят летящий в небе акваланг.
   -- Лучше всего, -- сказала Гермиона, -- превратиться во что-нибудь, например, в подводную лодку. Жаль, что мы еще не проходили превращение человека! Оно будет только на шестом курсе. Лучше теперь и не пытаться, может плохо кончиться...
   - Да уж только перископа на голове мне и не хватало, -- заметил Гарри. -- Может, кого-нибудь заколдовать при Грюме? А он меня во что-нибудь такое и превратит...
   - Станет он спрашивать, во что ты хочешь превратиться! -- серьезно сказала Гермиона. -- Нет, тут нужно хорошенько подумать.
   В понедельник во время завтрака вернулась бурая сова с ответом от Сириуса. Гарри отвязал свернутый в трубочку кусок пергамента, развернул и прочитал:
  
   Сообщи дату следующей прогулки в Хогсмид.
   Это было самое короткое письмо Сириуса. Гарри поґглядел, не написано ли чего на обороте, но там было пуґсто.
  
   -- Только через выходные, -- прошептала Гермиона, Прочитав записку через плечо Гарри. -- На вот мое перо, отправь сейчас же сову обратно.
   Гарри написал число и месяц прямо на обороте записки Сириуса, привязал ее к лапе бурой совы, и сова улетела. Гарри грустно поглядел ей вслед.
   - Зачем ему знать день посещения Хогсмида? -- удивленно спросил я.
   - Не знаю, -- ответил Гарри. Гарри снова приуныл. -- Пойдемте, сейчас уход за волшебными животными...
   Уход вел снова Хагрид. И то ли в извинение за соплохвостов, то ли оттого, что соплохвостов осталось всего два, то ли Хагрид желал доказать, что он ничем не хуже профессора Граббли-Дерг, только и он взялся рассказывать о единорогах. Об этих волшебных существах он, как оказалось, знал столько же, сколько о чудовищах, хотя, будь у единорогов вместо рогов ядовитые клыки, он бы говорил об их повадках с большей охотой.
   Для урока Хагрид поймал двух маленьких единорожиков. Взрослые единороги белого цвета, а жеребята -- золотые. Парвати и Лаванда пришли в совершеннейший восторг, даже у Пэнси Паркинсон при виде двух малышек перехватило дыхание, хотя она всеми силами старалась это скрыть.
   -- Жеребят заметить проще, чем взрослых, -- объяснил Хагрид. -- Года в два они делаются серебряными, а рога вырастают годам к четырем. Взрослыми они становятся в семь лет и уж тогда только белеют. Жеребята доверчивые, мальчиков не боятся. Коли хотите, можете погладить. Да сахаром их покормите.
   - Что, Гарри, идут дела? -- спросил потихоньку Хагрид, отходя, чтобы ученики смогли погладить единорожиков.
   - Угу, -- ответил Гарри.
   - Волнуешься?
   - Да, чуть-чуть.
   - Послушай-ка, что скажу. -- Хагрид похлопал громадной рукой Гарри по плечу, у Гарри подогнулись коленки. -- Я тоже волновался за тебя перед хвосторогой. А ты его вон как! Я-то знаю, раз ты чего захотел, так уж добьешься. Теперь-то я не беспокоюсь. Все у тебя получится. Подсказку-то ты отгадал?
   Гарри кивнул.
   -- Ты победишь, -- уверенно пробасил Хагрид, снова похлопал Гарри по плечу, и Гарри по щиколотку завяз ногами в грязи. -- Уж я-то знаю, знаю и все тут. Ты, Гарри, обязательно победишь!
   Хагрид бодро поглядел в глаза Гарри и радостно улыбнулся. Гарри улыбнулся и отошел, ко всем остальным поласкать маленьких единорогов.
   Как только стемнело, Гарри, я и Гермиона пришли в библиотеку набрали побольше книг и принялись внимательно пролистывать одну за другой в поисках нужного заклинания. Книг было так много, что они даже друг друга не видели из-за огромных стопок.
   - Все без толку, -- безнадежно сказал я из-за своей книжной баррикады. -- Ни одного подходящего заклинания, вообще ничего. Есть заклинание осушения, но оно только для луж да прудов годится, а озеро осушить таким способом и думать нечего.
   - Не может быть, чтобы совсем ничего не было! -- пробормотала Гермиона, пододвигая поближе свечу к толстому тому "Забытых старинных заклинаний". От усталости у нее болели глаза, а тут еще и мелкие буквы. -- Задания для Турнира для того и придумывают, чтобы их можно было выполнить.
   - Ну а это задание, значит, выполнить нельзя, -- возразил я. -- Иди-ка ты, Гарри, завтра к озеру, сунь в него голову и крикни погромче этим русалкам да тритонам, чтобы поскорее вернули то, что у тебя украли. По-моему, ничего лучше мы, все равно, не придумаем.
   - Можно! -- сердито буркнула Гермиона. -- Должно быть!
   Гермиона, похоже, просто понять не могла, как это так, в библиотеке и вдруг не оказалось нужного заклинания! Книги ее еще ни разу не подводили, и Гермиона решила так просто не здаваться.
   -- Знаю, что надо было делать, -- сказал Гарри, уронив голову на книжку "Эффектные заклинания для весельчаков". -- Надо было стать, как Сириус, анимагом и превращаться в животное.
   -- Точно. Захотел -- раз -- и обернулся золотой рыбкой, -- подхватил я.
   -- Ну или лягушкой, -- Гарри зевнул от усталости.
   -- Превращаться в животных учатся годами, а потом еще надо и зарегистрироваться, и еще много чего, -- сказала Гермиона, сощурившись и пробегая глазами содержание книги "Трудные волшебные задачи и их решения". -- Помните, МакГонагалл рассказывала... надо зарегистрироваться в Отделе несанкционированного волшебства... в какое животное превращаешься, особые приметы и все прочее, чтобы не нарушать закон...
   --Да я пошутил, Гермиона, -- отмахнулся Гарри. -- Сам знаю, что до завтрашнего утра не научусь превращаться в лягушку.
   - Чушь какая! -- отчаянно воскликнула Гермиона, захлопнув "Трудные волшебные задачи". -- Кому нужны завитки на волосах в носу?
   - А почему бы и нег? Если хочешь, можем поспорить, -- послышался голос Фреда Уизли.
   Гарри, я и Гермиона разом оторвались от книг. Фред с Джорджем показались из-за стеллажей с книгами.
   -- А вы тут что делаете? -- спросил я братьев.
   -- Тебя вот как раз и ищем, -- ответил Джордж. -- Тебя МакГонагалл разыскивает. И тебя, Гермиона, тоже.
   -- Зачем это? -- удивилась Гермиона.
   - А кто ее разберет? -- пожал плечами Фред. -- Хотя, вид у нее был довольно мрачный.
   Она нам велела вас обоих в ее кабинет привести, -- подытожил Джордж.
   Я с Гермионой поглядели на Гарри.
   -- Ладно, приходи в гостиную, -- сказала Гермиона, встав со стула. -- И захвати книг побольше.
   -- Хорошо, -- Гарри заерзал на стуле.
   И Гермиона и я, с тревогой на лицах, ушли.
   Дальше нам объяснили, что нас выбрали в качестве заложников и усыпили. очнулся я уже в озере.
   Трибуны радостно завопили и засвистели, все вскочили на ноги. Я и девочка проснулись и открыли глаза. Девочка смутилась и испугалась, а я выплюнул воду, замигал от яркого света и, повернувшись к Гарри, сказал:
   - Вот ведь сырость! -- тут я увидел сестру Флер. -- А эту ты чего вытащил?
   он чтьо рехнулся. ему надо было вытащить только меня. неужелит он принял тот стишек в серьез и начал геройтсвовать.
   - Флер так и не приплыла. Что же мне было делать? Не оставлять же ее там? -- еле переводя дыхание, ответил Гарри.
   - Дурья твоя голова! Ты что, и правда решил, что мы там останемся? Да Дамблдор никогда бы не позволил нам утонуть!
   - А как же, в песне...
   - Да это для того, чтобы вы там не возились и поскорее нас нашли. Ты что, героя из себя строил? Торчал там больше, чем надо?
   Вот придурок. Ну да что уж теперь.
   -- Поплыли! -- сказал Гарри. -- Помоги мне, придержи ее, вряд ли она хорошо плавает.
   И мы вдвоем потянули за собой сестру Флер к берегу, где уже ждали судьи; двадцать тритонов плыли вместе с нами, словно почетный караул, и распевали хриплыми голосами страшные гимны.
   Мадам Помфри возилась на берегу с Гермионой, Крамом, Седриком и Чжоу, укутывая их в толстые шерстяные одеяла. Дамблдор и Людо Бэгмен радостно заулыбались Гарри и мне; Перси был белее простыни и казался беспомощным подростком. Он не стал дожидался, пока я и Гарри доплывут до берега, и сам пошлепал по воде нам на встречу. Флер Делакур билась в истерике и вырывалась из рук мадам Максим с криком:
   - Габ'гиэль! Габ'гиэль! Она жива? Скажите мне! Жива?
   - С ней все в порядке, -- пытался крикнуть Гарри, но от усталости и говорить-то мог еле-еле, не то, что криґчать.
   Перси подхватил меня и потащил к берегу
   - Да отвяґжись ты, Перси! Я и сам дойду!
   Дамблдор с Бэгменом поддерживали Гарри под руки, Флер наконец вырвалась из крепких рук своего директора и схватила сестру в охапку.
   - Там г'индилоу.. они на меня напали... о моя сест'генка, я уже думал... я думал... -- и она разрыдалась.
   - А ну-ка, иди сюда! -- приказала мадам Помфри Гарри, подхватила его, подтащила к остальным, завернула в шерстяное одеяло так крепко, будто смирительную рубашку на него натянула, и влила в рот зелья такого, что у Гарри дым из ушей пошел.
   - Молодец, Гарри! -- воскликнула Гермиона. -- Молодец! Сам обо всем догадался.
   - Ну... Да, сам, -- сказал громко Гарри, так, чтобы и Каркаров его услышал.
   - Гермивонна, у тебя водный жук на голове, -- сказал Крам.
   -- Жаль, что ты не успел вовремя... Ты долго нас искал?
   -- Да нет... я вас быстро нашел...
   Дамблдор склонился у воды и беседовал с русалкой самой дикой и злобной на вид изо всего водного народа; должно быть, она была среди своих собратьев главной. Дамблдор издавал те же резкие скрипучие звуки, что и тритоны с русалками, когда они над водой, значит, Дамґблдор знал русалочий язык. Дамблдор разогнулся, повернулся к остальным судьям и сказал:
   -- Надо бы посоветоваться перед тем, как ставить оценки.
   Судьи собрались в кучку. Мадам Помфри отобрала меня у Перси, подвела его к Гарри и остальным, дала ему одеяло и напоила бодрящим зельем, потом отправилась за Флер и ее сестрой. У Флер были исцарапаны и изрезаґны лицо и руки и изодрана мантия, но ей самой было не до того, и она ни за что не хотела позволить мадам Помґфри промыть раны.
   - П'гиглядите за Габ'гиэль, -- попросила она мадам Помфри, а сама подошла к Гарри.
   - Ты спас мою сест'гу -- восторженно сказала она. -- Хотя она и не была твой пленник.
   - Спас, -- ответил Гарри.
   Флер наклонилась и расцеловала Гарри в обе щеки, а после обернулась ко мне.
   - И ты помогал... -- сказала она.
   - Да, -- ответил с надеждой на поцелуй я. -- Помогал, немного...
   Флер быстро наклонилась и расцеловала и меня. Гермиона при этом так рассердилась, что не могла и слова вымолвить от такой неслыханной дерзости. Тут за спинами участников раздался громоподобный, волшебно усиленный голос Людо Бэгмена, и мы вздрогнули, зрители на трибунах притихли.
   -- Дамы и господа, предводительница русалок и тритонов поведала нам, что в точности произошло на дне озера, и вот наше решение: оценки чемпионам будут выставлены по пятидесятибальной шкале. Итак.. Мисс Флер Делакур продемонстрировала замечательное владение заклинанием головного пузыря, но на нее напали гриндилоу, и она не сумела спасти своего пленника. Мы решили поставить ей двадцать пять очков.
   На трибунах захлопали.
   - Я не достойна, -- хриплым голосом проговорила Флер, качая своей очаровательной головкой.
   - Мистер Седрик Диггори также использовал заклинание головного пузыря и первым вернулся со своим пленником, но вернулся на минуту позже установленного времени, -- Фалфпафцы на трибунах разразились криками и аплодисментами, Чжоу поглядела на него, и ее глаза светились от радости. -- Мистеру Диггори мы ставим сорок семь очков.
   Гарри сник. Эх, если бы он не копался на дне озера...
   -- Мистер Виктор Крам продемонстрировал неполное превращение, что, впрочем, не помешало ему выполнить задание, и он вернулся вторым. Его оценка -- сорок очков.
   Каркаров надулся от гордости и захлопал громче всех.
   -- Мистер Гарри Поттер с успехом воспользовался жаброслями, -- продолжал Людо Бэгмен. -- Он вернулся последним и потратил на задание гораздо больше условленного времени. Однако предводительница тритонов и русалок сообщила нам, что мистер Поттер первым нашел пленников и задержался на дне только потому, что желал вернуть на сушу не только своего собственного, а непременно всех пленников.
   Я и Гермиона взглянули на Гарри вместе восхищенно и жалобно.
   -- Почти все судьи, -- тут Бэгмен неприязненно взглянул на Каркарова, -- посчитали, что такое поведение говорит о высоких моральных качествах и заслуживает высшей оценки. Однако... оценка мистера Поттера -- сорок пять очков.
   Я и Гермиона от такой неожиданности мгновение глядели на Гарри, раскрыв рты, а потом радостно засмеялись и громко захлопали вместе с остальными студентами.
   -- Ну, вот! -- крикнул я. -- Ты, оказывается, не дурака валял, а высокие моральные качества демонстрировал.
   Флер тоже хлопала изо всех сил, а Крам приуныл, поґпытался снова заговорить с Гермионой, но та от восторга не обращала на него внимания.
   -- Третье и последнее испытание состоится за закате двадцать четвертого июня, -- продолжил Бэгмен. -- За месяц до этого чемпионам Турнира объявят, что это будет за испытание. Благодарю вас всех, что поддержали наших чемпионов.
   Глава 27
  
   После второго испытания всем стало любопытно узнать подробности подводного приключения, а, стало быть, и на мою долю перепала часть славы Гарри. Мы оба просто купались в лучах известности. Я по десять раз на день пересказывал свои злоключения, и с каждым разом рассказ у меня выходил чуточку по-иному. Сперва я рассказывал правду: пленников привели в кабинет МакГонагалл, там Дамблдор нас заколдовал, пообещав, что с нами все будет в порядке, и что мы проснемся, как только снова окажемся на поверхности озера. Через неделю мой рассказ превратился в жуткую историю, из которой следовало, что на меня напали и украли, мне пришлось в одиночку отбиваться от полусотни до зубов вооруженных тритонов и русалок, и они меня, в конце концов, одолели, связали и уволокли на самое дно озера.
   Я теперь привлекал всеобщее внимание, и Падма Патил стала ко мне благосклоннее и каждый раз, встречаясь со мной в коридоре, старалась заговорить.
   -- Но перед этим я сунул в рукав волшебную палочку, -- уверял ее я. -- Мне ничего не стоило расправиться с этими водными болванами.
   -- Вот бы на это поглядеть. Ты бы, наверное, храпеть на них стал, -- вставила ироничное замечание Гермиона. Ее все дразнили дамой сердца Виктора Крама, и так ей досадили, что теперь ничего не стоило вывести ее из себя.
   Я покраснел до ушей и больше уже о сражении с тритонами не рассказывал.
   Март выдался сухой и ветреный. Сов сносило порывами, они сбивались с курса, и почта приходила с опозданием. Бурая сова, которую Гарри отослал к Сириусу с запиской о дне посещения Хогсмида, вернулась только в пятницу во время завтрака, вся растрепанная и взъерошенная. Только Гарри отвязал от ее ноги записку с ответом Сириуса, как она тут же улетела в страхе, что ее снова куда-нибудь отошлют.
   Сириус, как и в прошлый раз, писал кратко.
  
   В два часа дня в воскресенье будь у перелаза при повороте на Хогсмид (со стороны "Дервиш и Бэнгз"). Захвати с собой побольше съестного.
   - Он что, в Хогсмид вернулся? -- удивился я.
   - Похоже, что так, -- ответила Гермиона.
   - Не может быть! -- испугался Гарри. -- Его поймают, и тогда...
   - Да ладно тебе! До сих пор же не поймали, -- сказал я. -- Да и дементоров в Хогсмиде больше нет.
   Гарри сложил записку и спрятал в карман.
   У дверей класса зельевариния сбились в кучку Малфой, Крэбб с Гойлом и Пэнси Паркинсон со своими подружками из Слизерина. Они вместе что-то разглядывали и громко смеялись. Похожая на мопса Пэнси высунулась из-за толстого плеча Гойла и задорно глянула на Гарри, Рона и Гермиону.
   - Глядите-ка, наши голубки идут! -- хихикнула она, и кучка слизеринцев распалась. У Пэнси в руках оказался журнал "Ведьмин досуг", его-то они и читали. На обложке красовалась какая-то кудрявая ведунья, улыбалась во все тридцать три зуба и держала волшебную палочку над пирогом.
   - На-ка, Грэйнджер, почитай, тебе понравится, -- крикнула Пэнси и швырнула журнал Гермионе, та вздрогнула от неожиданности, но поймала. Дверь подвала распахнулась, показался Снейп и махнул нам, чтобы заходили.
   Гермиона, Гарри и я устроились, как обычно, за последней партой. Снейп повернулся к доске, взял мел и принялся писать ингредиенты для нового зелья, а Гермиона украдкой раскрыла под партой журнал и стала листать. Статья, что она искала, оказалась в середине журнала. Гарри и я наклонились поближе. Сверху страницы была цветная фотография Гарри, а под ней шла коротенькая заметка, озаглавленная "Разбитое сердце Гарри Поттера".
  
   Гарри Поттер мальчик необыкновенный, но как все мальчики его возраста испытывает муки юности. Рано потерявший родителей и лишенный родителъской любви, он думал, что обрелутешение в своей школьной подґруге Гермионе Грэйнджер. Но догадывался ли он, что очень скоро ему придется перенести новый удар судьбы и новую утрату?
   Мисс Грэйнджер родилась в семье маглов, это простая, но амбициозная девочка. Ее тянет к знаменитостям, и одного Гарри Поттера ей мало. На Турнир Трех Волшебников в Хогвартс приехал Виктор Крам, ловец сборной Болгарии, триумфатор недавнего Чемпионата мира, и мисс Грэйнджер тут же и его поймала в свои сети. Она его просто покорила, и он уже пригласил ее на летние каникулы в Болгарию.
   --Я еще никогда ничего подобного к девушкам не чувствовал, -- признается Виктор Крам.
   А непостоянная мисс Грэйнджер продолжает играть чувствами обоих мальчиков.
   Трудно сказать, чем так привлекательна мисс Грэйнджер. Нельзя сказать, чтобы она была красива, скорее всего, причина симпатий к ней двух несчастных мальчиков кроется в чем-то ином.
   -- Она просто страшилище, -- говорит о ней Пэнси Паркинсон, миловидная, привлекательная студентка четвертого курса. -- Но она умна, и ей вполне по силам сварить приворотное зелье. В этом-то, я думаю, все и дело.
   Приворотные зелья запрещены в школе "Хогвартс", и Альбус Дамблдор, без сомнения, заинтересуется причиной успеха своей студентки. А доброжелателям Гарри Поттера остается только надеяться, что в следующий раз он отдаст свое сердце более достойной.
  
   -- Ну, что я говорил? -- прошептал я Гермионе, глядя в журнал. -- Я ведь предупреждал: не зли Риту Скитер. Вот полюбуйся: она из тебя какую-то... мирскую табакерку сделала!
   Удивленное выражение исчезло с лица Гермионы, и она прыснула.
   - Мирскую табакерку? -- трясясь от смеха, переспросила она и взглянула на меня.
   - Так моя мама говорит, -- пролепетал смущенно я и снова покраснел до ушей.
   -- Что-то мало она намарала. Похоже, совсем разучилась сочинять, -- сквозь смех сказала Гермиона и бросила журнал на незанятый стул. -- Ну и чушь!
   Гермиона поглядела в сторону слизеринцев, те таращились на них с Гарри в надежде, что "голубки" смутятся и расстроятся. Вместо того Гермиона ухмыльнулась, помахала им рукой и вместе с мной и Гарри принялась доставать ингредиенты для зелья прибавления ума.
   - Странно все-таки, -- задумчиво проговорила Гермиона немного спустя, держа в одной руке ступку с сушеными скарабеями, а в другой -- пестик, -- и откуда Рита Скитер узнала?..
   - Что узнала? -- я резко повернулся к ней. -- Ты что, правда, варишь приворотное зелье?
   - Не говори глупостей! --Гермиона снова принялась толочь скарабеев. -- Конечно, нет. А вот откуда она узнала, что Виктор Крам пригласил меня на летние каникулы?
   Гермиона зарделась и отвернулась.
   - Как? -- опешил я и со стуком уронил пестик.
   - Он меня пригласил сразу, как вытащил из озера. Вернул себе свою нормальную голову вместо акульей, мадам Помфри укутала нас одеялами, он отвел меня подальше от судей, чтобы они не слышали, и предложил, если у меня нет планов на лето, приехать...
   - И что ты ответила? -- я взял с парты пестик и, пристально глядя на Гермиону, совсем забыв про жуков в ступке, принялся толочь парту.
   - Он тогда, и вправду, сказал, что ничего подобного никогда не чувствовал, -- продолжала Гермиона и покраснела. -- Но как она услышала? Ее, кажется, там не было... или была? Может, у нее мантия-невидимка, и она пробралась в Хогвартс поглядеть второе испытание?
   - Что ты ему ответила? -- повторил вопрос я и с такой силой застучал по столу пестиком, что стол поґкрылся вмятинами.
   - Ну, мне тогда было не до него, я ждала вас с Гарри...
   - Ваша жизнь, мисс Грэйнджер, без сомнения, полна любопытных событий, -- раздался ледяной голос, -- но не следует обсуждать ее на уроках. Минус десять очков Гриффиндору.
   Пока мы разговаривали, Снейп незаметно подошел к нам и встал за нашими спинами. Весь класс глядел на нас; Малфой воспользовался удобным случаем и написал в воздухе "Поттер смердяк".
   -- А, так вы еще и журналы на уроках читаете! -- прибавил Снейп и взял со стула "Ведьмин досуг". -- Еще минус десять очков Гриффиндору. Ах, ну, конечно... -- Снейп увидал статью Скитер, и у него заблестели глаза. -- Поттеру и дня не прожить без газетных вырезок о собственной персоне...
   Слизеринцы загоготали, Снейп угрожающе улыбнулся, и стал читать заметку вслух.
   -- "Разбитое сердце Гарри Поттера"... что же, Поттер, с вашим сердцем на этот раз? "Гарри Поттер мальчик неґобыкновенный..."
   Настала очередь Гарри залиться краской. А Снейп еще и после каждого предложения останавливался, чтобы слизеринцы могли вдоволь насмеяться.
   -- "...А доброжелателям Гарри Поттера остается тольґко надеяться, что в следующий раз он отдаст свое сердце более достойной", -- ухмыльнулся Снейп и под гоготанье слизеринцев свернул журнал в трубочку. -- Пожалуй, лучше будет вас троих рассадить, а то вы больше заняты своими любовными похождениями, а не зельями. Вы, Уизли, останетесь здесь. Мисс Грэйнджер сядет вон там, с мисс Паркинсон. А Поттер передо мной, за первой партой. Ну живее!
   Ученики обернулись к входу. Дверь открылась, вошел Каркаров и направился между рядами парт к учительскому столу, вызвав своим появлением удивление и любопытство учеников. Каркаров был взволнован и крутил свою козлиную бородку.
   Каркаров до самого конца второго урока зельеварения ходил за спиной Снейпа. Гарри остался в кабинете, когда все ученики ушли, а я вместе с Гермионой остался ждать его за дверью.
   Интересно зачем приходил Каркаров?
   Сначала выбежал Каркаров, потом вышел Гарри. он поманил нас за собой и рассказал о разговоре.
   * * *
   На следующий день после обеда Гарри, я и Гермиона отправились в Хогсмид. Небо прояснилось, и вовсю светило солнце. Нам стало жарко, и на полпути до деревни все мы сняли плащи и закинули их на плечи. Гарри нес в рюкзаке еду для Сириуса; за обедом мы стащили со стола десяток куриных ножек, батон хлеба и наполнили фляжку тыквенным соком.
   По дороге мы заглянули в магазин одежды волшебников "Шапка-невидимка" и купили для Добби подарок. Мы долго выбирали носки и всякий раз весело хохотали, найдя новую забавную пару. Среди многих пар одна сверкала вышитыми золотыми и серебряными звездами, а другая, когда долго не стирали, истошно вопила. В половине второго вышли из магазина, прошлись по Главной улице, миновали магазин "Дервиш и Бэнгз" и направились к краю деревни.
   Так далеко мы еще не заходили. Тропинка часто петляла, дома попадались все реже и реже, скоро мы вышли из деревни и пошли к горе, у подножия которой деревня и стояла. Тропинка вильнула последний раз, и у ее конца обнаружился перелаз. Опершись на него передними лапами, с газетой в зубах, нас поджидал тощий черный пес, очень знакомый на вид.
   -- Здравствуй, Сириус, -- поприветствовал пса Гарри.
   Черный пес потянул носом воздух -- из рюкзака за спиной Гарри шел сильный запах курятины -- удовлетворенно вильнул хвостом, развернулся и затрусил между кустов к каменистому подножию холма. Гарри, Рон и Гермиона перелезли через забор и пошли следом.
   Сириус привел нас к самому подножью холма, сплошь усеянному камнями. Ему, на его четырех лапах, подниматься было легко, а нам было тяжеловато идти. Сириус поднимался все выше и выше. С полчаса мы взбирались по крутому каменистому склону. Сириус бежал впереди, тропка виляла, и на поворотах он помахивал хвостом. Солнце жарило нещадно, Гарри, я и Гермиона обливались потом.
   Потом Сириус вдруг куда-то исчез, мы подошли и увидели в скале узкую расщелину. Мы протиснулись внутрь и очутились в прохладном темном гроте. В дальнем конце грота, привязанный веревкой к большому камню, сидел гиппориф Клювокрыл. Клювокрыл был наполовину серой лошадью, наполовину огромным орлом, и чуть только мы вошли, сердито и важно посмотрел на нас огненным глазом. Мы низко поклонились гиппогрифу тот еще с полминуты, словно раздумывая, взирал на нас свысока и, в конце концов, преклонил перед нами чешуйчатые передние лапы, Гермиона побежала погладить его по шее. Гарри не отрывал глаз от черного пса, а тот успел уже обернуться его крестным.
   На Сириусе была поношенная серая мантия, которую он носил с тех самых пор, как сбежал из Азкабана. Волосы у него отросли, были немыты и спутаны. Он здорово исхудал.
   -- Курица! -- воскликнул он хриплым голосом, вынув изо рта старые номера "Пророка" и бросив их на землю.
   Гарри снял с плеч рюкзак, вынул завернутые в бумагу куриные ножки и хлеб и подал Сириусу.
   -- Вот спасибо! -- сказал Сириус, развернул еду, схватил ножку, сел прямо на пол и запустил в курицу зубы. -- А то все крысы да крысы. Из Хогсмида много не утащишь, чего доброго, заподозрят неладное.
   Он улыбнулся, и Гарри заставил себя улыбнуться в ответ.
   -- Что ты здесь делаешь, Сириус?
   -- Исполняю обязанности крестного, -- ответил тот, пособачьи обгрызая куриную ножку. -- Да ты не беспокойся, я очень даже дружелюбный бродячий пес.
   Он снова улыбнулся, но заметил беспокойство во взгляде Гарри и серьезно прибавил:
   -- Хочу быть поближе. Ты в последнем письме... ну, в общем, тучи сгущаются. Я краду старые газеты, и, судя по тому, что пишут, не я один это чую.
   Он кивнул на пожелтевшие номера "Пророка" на полу грота, я подобрал их и стал листать. Но Гарри на этом не успокоился.
   - А вдруг тебя поймают? Вдруг узнают?
   Кроме вас троих да Дамблдора, никто и не знает, что я анимаг, -- пожал плечами Сириус и продолжил обсасывать куриную косточку.
   Я толкнул Гарри локтем в бок и передал ему номера "Пророка", указав на две статьи. Одна шла под заголовком "Таинственная болезнь Бартемия Крауча", вторая -- "Поиски работницы Министерства. Министр магии берет расследование под свой личный контроль".
   Каждая фраґза так и кричала: "...никто не видел с самого ноября... дом, кажется, пуст... в Больнице св. Мунго нам отказались разъяснить... Министерство не подтверждает слухи об опасной болезни..."
   - Почитать, так он умирает, -- сказал Гарри. -- А сумел же добраться сюда... Значит, не так уж он и болен...
   - Мой брат -- личный помощник Крауча, -- заметил Сириусу я. -- Он говорит, Крауч переутомился на работе.
   - Хотя, он, и вправду, плохо выглядел, когда я его видел в последний раз, -- продолжал Гарри, читая статью. -- А было это в тот вечер, когда мое имя появилось из Кубка...
   - И ничего удивительного, -- раздался голос Гермионы, гладившей Клювокрыла. Гиппогриф доклевывал за Сириусом куриные кости. -- Выгнал Винки, вот теперь и мучается, жалеет небось, за домом-то некому приглядеть.
   - Наша Гермиона просто помешалась на эльфах-домовиках, -- заметил Рон Сириусу и мрачно поглядел на подругу.
   Сириус, однако, не спешил с выводами и переспросил:
   - Говоришь, Крауч выгнал своего эльфа?
   - Да, во время Чемпионата мира по квиддичу -- ответил Гарри и рассказал о том, как появилась Черная Метка, и как Винки поймали на месте преступления с волшебной палочкой Гарри в руках, и как мистер Крауч при этом рассердился.
   К концу рассказа Сириус встал и принялся мерить грот шагами.
   - Стало быть, дело было так, -- спустя минуту сказал он, размахивая очередной куриной ножкой, -- сперва вы увидели эту эльфиху на трибуне для особо важных гостей. Она заняла Краучу место. Так?
   - Так, -- дружно подтвердили Гарри, я и Гермиона.
   - Но Крауч на матч не пришел. Так?
   - Да, -- ответил Гарри, -- кажется, он сказал, что был слишком занят.
   Несколько минут Сириус молча кружил по гроту.
   - Гарри, а ты проверял свои карманы после того, как вышел со стадиона? Волшебная палочка была при тебе?
   - М-м, нет, не проверял. Да она мне и не нужна была до того, как мы пошли в лес. А в лесу я сунул руку в карман, а там только омнинокль, -- Гарри широко раскрыл глаза и поглядел на Сириуса. -- Ты думаешь, тот, кто послал Черную Метку, украл мою волшебную палочку еще там, на трибуне для особо важных гостей?
   - Очень может быть, -- кивнул Сириус.
   - Винки не крала твоей волшебной палочки, -- отрезала Гермиона.
   - Ну, положим, эльфиха не одна была на трибуне, -- заметил Сириус, нахмурившись. -- Кто, кстати, еще сидел позади тебя?
   - Да много кто, -- ответил Гарри. -- Болгары... Корнелиус Фадж... Малфой...
   - Вот именно -- Малфой! -- воскликнул я, да так громко, что эхо покатилось по гроту, а Клювокрыл удивленно вскинул голову. -- Малфой -- вот это кто!
   - А кто еще там сидел? -- спросил Сириус.
   - Больше никого, -- ответит Гарри.
   - Как же никого? А Людо Бэгмен? -- напомнила Гермиона.
   - Ах, да...
   - Бэгмена я не знаю, -- сказал Сириус, не переставая расхаживать по гроту. -- Знаю только, что он играл в команде "Уимбурнские осы". Что он за человек?
   --Да он ничего... Все предлагает мне помочь выиграть Турнир.
   - Неужели? -- Сириус нахмурился еще больше. -- Это ему еще зачем?
   - Говорит, я ему приглянулся.
   - Гм, -- Сириус призадумался.
   - Он был в лесу перед тем, как появилась Черная Метка, -- сказала Сириусу Гермиона. -- Помните? -- обернулась она к нам.
   - Верно, да ведь в лесу же он не остался, -- заметил я. -- Мы ему еще рассказали о суматохе, и он тут же отправился в лагерь.
   - Ты-то откуда знаешь, куда он отправился? -- возразила Гермиона. -- Он мог куда угодно трансгрессировать.
   - Да, ладно тебе! -- с недоверием сказал я. -- Ты еще скажи, что это Людо Бэгмен наколдовал Черную Метку.
   - Уж скорее он, чем Винки, -- не уступала Гермиона.
   - Говорил же я, -- я многозначительно поглядел на Сириуса, -- что она помешалась на этих эль...
   Сириус поднял руку, тем самым веля мне помолчать.
   - Кто-то наколдовал Черную Метку, потом нашли этого эльфа с волшебной палочкой Гарри, и что сделал Крауч?
   - Побежал в кусты поглядеть, -- ответил Гарри, -- и вернулся ни с чем.
   - Нуда, нуда, -- пробормотал Сириус. -- Кто угодно, только не собственный эльф... и потом, значит, он ее выгнал?
   -- Да, выгнал! -- возмущенно воскликнула Гермиона. --
   - И только за то, что она не осталась в своей палатке и попалась с чужой волшебной палочкой.
   -- Оставишь ты когда-нибудь своих эльфов в покое? -- не выдержал я.
   Но Сириус покачал головой и сказал:
   -- Нет, Рон, Гермиона лучше твоего поняла, кто такой Крауч. Если хочешь узнать человека получше, смотри не на то, как он обращается с равными, а на то, как ведет себя с подчиненными.
   Он провел рукой сверху вниз по небритому лицу и крепко задумался.
   -- Во время матча он все время куда-то пропадает... заставил эльфа занять ему место на трибуне, а сам даже не зашел поглядеть на матч. Потом изо всех сил старается снова устроить Турнир Трех Волшебников и, в конце концов, перестает приезжать и на Турнир... Не похоже это на Крауча. Клювокрыла съем, если Крауч раньше из-за болезни пропускал на работе хоть день.
   -- Так ты знаешь Крауча? -- спросил Гарри, Сириус помрачнел, и на лице у него появилось такое же страшное выражение, как и в ту ночь когда я увидел его впервые.
   -- Уж я-то его знаю, -- тихо сказал он. -- Это он приказал засадить меня в Азкабан -- без суда и следствия.
   - Как? -- в один голос воскликнули я и Гермиона.
   - Шутишь?! -- опешил Гарри.
   -- Нет, какие там шутки, -- покачал головой Сириус и оторвал зубами кусок цыпленка. -- Крауч тогда еще раґботал начальником Департамента по магическому законодательству, вы разве не знали?
   Гарри, я и Гермиона покачали головами.
   -- Его прочили на место Министра волшебства. Барти Крауч сильный волшебник, ему почти нет равных в волшебстве -- и в жажде власти. Нет, Вол-де-Морта он не поддерживал, -- поспешил сказать Сириус, заметив выражение лица Гарри. -- Барти Крауч всегда был против черной магии. Но тогда многие были против, а на самом деле... да нет, вам не понять... вы еще слишком молоды...
   -- То же и отец говорил на Кубке мира, -- заметил я, и в его голосе слышалась нотка раздражения. -- Вы рассказывайте, мы поймем.
   Сириус улыбнулся.
   -- Ну, ладно, слушайте.
   Он прошелся в глубь грота и обратно и продолжил:
   -- Представьте себе, что Вол-де-Морт силен, как раньше. Никто не знает его сторонников, кто на него работает, а кто нет. Известно только, что он полностью владеет своими слугами, они убивают и пытают и ничего с собой поделать не могут. Вам страшно за себя, за семью, за друзей. Каждую неделю приходят сообщения о новых убийствах, новых исчезновениях, новых замученных пытками... Министерство магии растерялось, там не знают, что делать, пытаются скрыть все от маглов, а маглов и самих убивают. Никто ничего не может поделать, ужас, паника... Вот как оно было.
   В такое вот время и становится ясно, кто на что способен, кто хороший, а кто плохой. Не знаю, может, методы Крауча и были хороши в самом начале. Его быстро повышали по службе, и он начал настоящую охоту на сторонников Вол-де-Морта. Мракоборцам дали новые полномочия, они чаще стали убивать, чем арестовывать. И не одного меня без суда передали дементорам. Крауч отвечал жестокостью на жестокость, разрешил применять против подозреваемых Непростительные заклинания. Можно сказать, он сделался таким же беспощадным и жестоким, как и те, кто были на стороне Вол-де-Морта. У него были свои сторонники, многие считали, что он поступает верно, много кто из волшебников хотел, чтобы он занял пост министра магии. Потом Вол-де-Морт вдруг исчез, и все думали, что скоро Крауч станет министром. Но тут-то все и рухнуло, -- Сириус мрачно улыбнулся. -- Сына самого Крауча поймали с кучкой Пожирателей смерти, которые сумели открутиться от Азкабана. Они, как оказалось, пытались разыскать Вол-де-Морта и вернуть ему его власть.
   - Поймали сына Крауча? -- не поверила своим ушам Гермиона.
   - Вот-вот, -- Сириус бросил кость гиппогрифу сел на пол грота, взял хлеб и разломил пополам. -- Вот уж не ожидал Барти, так не ожидал. Надо было ему побольше времени уделять семье. Нет, чтобы хоть изредка приходить домой пораньше, а то не знал, что за сын у него растет.
   Сириус стал крупными кусками откусывать хлеб и глотать, почти не жуя.
   - А его сын тоже был Пожирателем смерти? -- спросил Гарри.
   - Кто его знает? -- не переставая есть, ответил Сириус. -- Когда его поймали, я уже был в Азкабане. Я уже потом все это узнал, когда сбежал из тюрьмы. Парня схватили в компании людей, которые точно были Пожирателями смерти. Может быть, он просто оказался в плохом месте в плохое время, как эта ваша эльфиха.
   - А Крауч пытался вызволить сына? -- прошептала Гермиона.
   Сириус расхохотался, и хохот его был похож на собачий лай.
   -- Вызволить сына? Крауч? А я-то думал, ты, Гермиона, поняла, что это за человек. Да он на все был готов ради собственной репутации, он всю жизнь посвятил тому, чтобы стать министром. Ты же видела, как он поступил со своим домашним эльфом из-за того, что этот эльф навел на него тень Черной Метки. Разве не понятно после этого, что за человек Крауч? Всех его отцовских чувств хватило только на то, чтобы устроить над сыном суд, да и суд-то этот Крауч устроил только для того, чтобы показать всем, как он ненавидит сына... а потом он его отправил прямиком в Азкабан.
   - Он собственного сына дементорам отдал? -- в ужасе спросил Гарри.
   - Отдал, -- ответил Сириус уже безо всякого веселья. -- Я сам видел, как дементоры его вели, стоял у оконца в двери и смотрел. Ему и двадцати тогда не было. Посадили его в камеру рядом с моей. К вечеру он уже кричал и звал свою мать. Потом, правда, успокоился, через несколько дней... все успокаиваются... во сне только кричат...
   С минуту Сириус безразлично глядел в одну точку, словно ему изнутри чем-то заслонили глаза, и все стало ясно без слов.
   - И он все еще в Азкабане? -- спросил Гарри.
   - Нет, -- со вздохом ответил Сириус. -- Нет, его там уже нет. Года не прошло, как он умер.
   - Умер?!
   - Там многие умирают, -- печально сказал Сириус. -- Большинство сходят с ума и перестают есть. Просто не хотят больше жить. Можно было даже сказать, когда узник умрет, потому что дементоры чувствуют смерть и радуются. А сын Крауча и так уже болел, когда его привезли. Краучу с женой, как важному министерскому работнику, позволили перед смертью его навестить. Вот тогда я и видел Крауча в последний раз, он шел мимо моей камеры и чуть не нес жену на руках. Она тоже потом недолго прожила. Умерла от горя. Сгорела, как свечка, как и сын. А Крауч даже не приехал забрать тело сына. Я видел, как дементоры похоронили его за стенами крепости.
   Сириус поднес ко рту кусок хлеба, но тут же отбросил, схватил фляжку с тыквенным соком и в один прием осушил до дна.
   -- Вот так. Крауч думал, что все у него в руках, а вон оно как вышло. -- Сириус утер губы тыльной стороной ладони. -- Только что герой, министром магии чуть не стал, и вдруг... сын умер, жена, имя опозорено, и -- я слышал, как сбежал из тюрьмы -- его уже не так любят, как раньше. После смерти его сына стали жалеть, и многие себя спрашивали: как это, мальчик из хорошей семьи и вдруг попал в такую компанию? Только один ответ и напрашивался: отцу было не до него. Пост министра занял Корнелиус Фадж, а Крауча сместили на должность начальника Отдела международного магического сотрудничества.
   Воцарилось долгое молчание. Каждый думал о Крауче.
   - Грюм мне сказал, что Крауч просто помешался на ловле черных магов, -- сказал Гарри Сириусу.
   - Да, я тоже слышал, что он как одержимый гоняется за черными магами, -- кивнул Сириус. -- По-моему, он все еще думает, что если поймает хоть одного Пожирателя смерти, то к нему станут относиться по-прежнему.
   - Поэтому он и забрался в кабинет Снейпа! -- торжествующе воскликнул Рон, глядя на Гермиону.
   -- Да что в этом толку-то? -- спросил Сириус.
   -- Как что? -- воскликнул Рон. Сириус покачал головой:
   - Нет, если Крауч подозревает Снейпа, почему не приезжает судить ваш Турнир? Лучше повода, чтобы следить за ним, и придумать нельзя. Нет, что-то здесь другое.
   - А что, у Снейпа правда что-то недоброе на уме? -- спросил Гарри.
   - Доброе или недоброе, а Дамблдор Снейпу доверяет и... -- начала было Гермиона.
   - Да ладно тебе, Гермиона, -- отмахнулся я. -- Дамблдор, конечно, умный и вообще, так что ж, его теперь ни одному черному магу не провести?
   - А зачем он тогда в прошлом году спас Гарри? Оставил бы его умирать, да и все!
   - Откуда мне знать? Может, он испугался, что Дамблдор его вышвырнет из школы?
   - А ты что скажешь, Сириус? -- громко спросил Гарри, и я с Гермионой замолчали.
   - Скажу, что они оба правы, -- ответил тот, задумчиво глядя на меня и Гермиону. - Я и сам все время думаю, зачем Дамблдор взял его в школу? Снейп, еще когда учился, интересовался черной магией и здорово в ней поднаторел. Тогда уже ходил весь такой худой, немытый, с длинными сальными волосами. -- При этих словах Сириуса я и Гарри с улыбкой переглянулись. -- На первом курсе он знал больше заклинаний, чем добрая половина семикурсников, и был в шайке слизеринцев, которые почти все потом стали пожирателями смерти. Розье и Уилкис -- этих двоих убили мракоборцы за год до падения Вол-де-Морта, -- Сириус стал перечислять Пожирателей смерти и загибать пальцы. -- Лестрейндж, муж и жена, -- в Азкабане. Эйвери, я слышал, отвертелся, заявил, будто служил Темному Лорду под заклятием Империус, и все еще на свободе. А вот Снейпа, насколько я знаю, даже ни в чем и не обвиняли, и Пожирателем смерти не называли, да только это еще ничего не значит. Поймали-то не всех. Снейп умный и хитрый и открутиться сумеет.
   - Снейп знаком с Каркаровым и не хочет, чтобы об этом узнали, -- сказал я.
   - Ага, видел бы ты выражение лица Снейпа, когда Каркаров заявился вчера на урок зельеварения! -- прибавил Гарри. -- Каркаров хотел с ним переговорить и сказал, что Снейп его избегает. Каркаров был сам не свой. Он что-то показал Снейпу у себя на запястье, только я не видел что.
   -- Что-то показал на запястье? -- удивленно переспросил Сириус, рассеянно провел пятерней по немытым волосам и пожал плечами. -- Ну, я уж совсем ничего тут не понимаю... Но раз Каркаров сам не свой, значит, он пришел к Снейпу с вопросами...
   Сириус несколько времени глядел на стену грота, и на его лице наконец появилось выражение горечи.
   - Все равно, -- сказал он, -- Дамблдор Снейпу доверяет, и хотя Дамблдор доверяет таким людям, которым другие ни за что бы доверять не стали, думаю, он никогда бы не взял в Хогвартс слугу Вол-де-Морта.
   - А что тогда Грюму с Краучем понадобилось в его кабинете? -- не сдавался я.
   - Ну, Грюм-то, скорее всего, каждый угол в Хогвартсе обшарил и кабинеты всех учителей, -- медленно проговорил Сириус. -- Уж кто-кто, а он-то свою работу знает и как уберечься от черной магии -- тоже. Он никому не доверяет -- и ничего удивительного -- после всего, что он видел. Думаю, так оно и есть, хотя, он, когда была возможность, не убивал, а брал в плен. Он, конечно, никому не спускал, но никогда не опускался до того, чтобы поступать, как Пожиратели смерти. А вот Крауч... это соґвсем другое дело... а болен ли он, в самом деле? Если болен, так чего притащился в такую даль, в кабинет Снейпа? А если здоров... то чего добивается? Из-за какого такого неотложного дела не пришел на трибуну для особо важных гостей? И чем он таким занят, что не может приехать на Турнир?
   Сириус замолчал и стал глядеть на стену грота. Клювокрыл принялся шарить по каменному полу в поисках потерянных косточек
   Сириус взглянул на меня.
   - Ты говоришь, твой брат личный помощник Крауча? А ты не мог бы спросить его, давно ли он видел Крауча?
   - Попробую, конечно... -- неуверенно ответил я. -- Только бы Перси не почуял, что я в чем-то Крауча подозреваю. Мой братец без ума от своего шефа.
   - А вы пока могли бы разузнать, как там дела с Бертой Джоркинс. -- Сириус указал на один из номеров "Пророка".
   - Бэгмен мне говорил, что они ее еще не нашли, -- сказал Гарри.
   - Да, про него в статье пишут, -- кивнул на газету Сириус. -- Он там жалуется, что у Берты дырявая память. Может, она, конечно, и изменилась с тех пор, как мы были знакомы, только раньше она ничего не забывала, совсем даже наоборот. Особым умом она не отличалась, но память у нее была хоть куда, особенно на всякие слухи. От этого она и во всякие неприятности попадала, забывала, что иногда полезно держать рот на замке. В Министерстве она, скорее всего, мешалась, потому-то, может, Бэгмен ее так долго и не искал...
   Сириус тяжело вздохнул и потер глаза.
   -- Который час?
   -- Половина четвертого, -- сказала Гермиона.
   Пора вам в замок. -- Сириус встал на ноги. -- Вот что... -- Он нахмурился и поглядел на Гарри: -- Нечего вам бегать из школы ко мне, понятно? В случае чего -- шлите письмо. Пишите, если случится что-нибудь необычное. А сами без разрешения из школы не выходите, лучше случая и не придумаешь, чтобы напасть на вас.
   - Да на меня до сих пор никто и не думал нападать, -- сказал Гарри, -- кроме дракона и пары гриндилоу..
   Сириус сердито на него взглянул.
   -- Какое мне дело, нападали на тебя или нет! Я вздохну свободно, только когда Турнир кончится, а кончится он только в июне. И вот что еще: когда говорите обо мне, называйте меня Нюхалз, ладно?
   Сириус передал Гарри фляжку из-под тыквенного сока и салфетку из-под куриных ножек и пошел попрощаться с Клювокрылом.
   -- Я вас провожу до деревни. Может, удастся стащить свежую газету.
   Сириус снова превратился в большого черного пса, мы вместе вышли из грота, спустились по склону горы, пересекли усеянное камнями подножие и остановились у перелаза через забор. Сириус позволил всем нам поґгладить себя по голове, повернулся и помчался вокруг деревни.
   Гарри, я и Гермиона вернулись в замок.
   - Интересно, знает Перси то, что рассказал Сириус о Крауче? -- сказал я по дороге к замку. -- А хотя, может, ему все равно... А может, он только еще больше станет Краучем восхищаться... Уж Перси-то любит всякие правила. Если узнает, то скажет, что Крауч молодец, потому что отказался нарушить правила ради собственного сына.
   - Перси ни за что не отдаст никого из своей семьи дементорам, -- рассердилась Гермиона.
   - Ты-то откуда знаешь? -- усмехнулся я. -- Возьмет, да и решит, что из-за нас пострадает его карьера... Перси, он ведь на малом не успокоится...
   Мы поднялись по парадной каменной лестнице в вестибюль замка. Из Большого зала летели запахи вкусного ужина.
   -- Бедняга Нюхалз, -- сказал я, втягивая носом аромат жаркого. -- Должно быть, он и вправду любит тебя, Гарри... представь себе: есть одних только крыс...
   Глава 28
   В воскресенье сразу после завтрака Гарри, я и Гермиона отправились в совятник отослать письмо Перси. В письме я по просьбе Сириуса спрашивал брата, когда он в последний раз видел мистера Крауча. Послали Хедвиг, она давно уже скучала без дела. Сова вылетела в окно, мы еще немного постояли, проводили ее взглядом и спустились в кухню подарить Добби купленные для него носки.
   Эльфы-домовики так нам обрадовались, что гурьбой ринулись снова кипятить для нас чайник, на каждом шагу раскланивались и были очень вежливы. Добби ошалел от восторга при виде подарков.
   Гарри Поттер слишком добр к Добби! -- пропищал он, утирая слезы на огромных глазах.
   Да что ты, Добби! Если бы ты не принес жабросли, я бы пропал, -- ответил Гарри.
   А эклеров у вас, случайно, не осталось? -- спросил я, оглядывая радостно кланяющихся эльфов.
   Ты только что позавтракал, -- нахмурилась Гермиона, а четыре эльфа уже на всех парах летели к ним, держа над головами большой серебряный поднос с пирожными.
   - Надо захватить что-нибудь и для Нюхалза, -- заметил Гарри.
   - Вот именно! -- подхватил Рон. -- А Сычик отнесет. Вы не дадите нам чего-нибудь с собой? -- обратился Рон к окружившим их эльфам, те радостно поклонились и помчались за едой.
   - Добби, а где Винки? -- спросила Гермиона, оглядывая кухню.
   - Винки вон там, у камина, мисс, -- ответил Добби и опустил уши.
   Гермиона пригляделась, разглядела эльфиху и ахнула, вплеснув руками.
   Гарри тоже поглядел в сторону камина. Винки сидела на том же самом стуле, что и раньше, но она была так чумаза, что различить ее на фоне закопченной кирпичной стены было не так-то просто. Одежда на ней была давно нестирана и местами порвалась. Она держала в руках бутылку сливочного пива и, слегка раскачиваясь на стуле, глядела на огонь. В довершение картины Винки на всю кухню икнула.
   - Винки выпивает шесть бутылок в день, сэр, -- шепотом сообщил Гарри Добби.
   - Ну, это ничего, сливочное пиво совсем не крепкое, -- махнул рукой Гарри.
   Добби покачал головой.
   -- Для эльфа-домовика крепкое, сэр.
   Винки снова икнула, и эльфы, что принесли эклеры, искоса на нее глянули, укоризненно покачали головами и снова взялись за работу.
   -- Винки тоскует по дому, сэр, -- жалостливо шепнул Добби. -- Винки все еще думает, что мистер Крауч ее хозяин. Добби ей говорит, сэр, что теперь ее хозяин профессор Дамблдор, но она не слушает Добби.
   Гарри вдруг словно осенило, он подошел к камину и наклонился к эльфихе.
   -- Послушай, Винки, -- спросил Гарри, -- ты, случайно, не знаешь, что с мистером Краучем? Он почему-то перестал приезжать на Турнир Трех Волшебников.
   Винки очнулась, поглядела на Гарри, покачалась немного и переспросила:
   - Хозязяин не приезжает на -- ик -- Турнир?
   - Да. Мы его с самого первого тура не видели. В "Пророке" пишут, он заболел.
   Эльфиха снова покачалась, мутными глазами глядя на Гарри.
   -- Хозяин -- ик -- заболел?
   У нее задрожала нижняя губа.
   - Может, заболел, а, может, и нет, -- быстро прибавил Гарри.
   - Хозяину нужна -- ик -- его Винки, -- запричитала эльфиха. -- Хозяин -- ик -- один не справится...
   --Другие люди, Винки, вполне справляются и без прислуги, -- наставительно заметила Гермиона.
   -- Винки вам -- ик -- не просто -- ик -- какая-нибудь прислуга, -- Винки вздернула нос и принялась раскачиваться так сильно, что пиво из бутылки выплескивалось на ее и без того грязную рубаху. -- Хозяин доверяет -- ик -- Винки -- ик -- самые важные -- ик -- самые большие секреты...
   -- Какие? -- спросил Гарри.
   Винки замотала головой и чуть не вылила на себя весь остаток сливочного пива в бутылке.
   - Винки ни за что не расскажет -- ик -- секреты хозяина, -- заявила она, закачалась еще сильнее и, нахмурившись, косо поглядела на Гарри. -- Не суйте нос, куда не следует!
   - Винки не смеет так разговаривать с Гарри Поттером! -- накинулся на нее Добби. -- Гарри Поттер храбрый и благородный, и Гарри Поттер совсем не сует нос, куда не следует!
   -- Сует! Он сует нос -- ик -- в дела -- ик -- моего хозяґина. Винки -- ик -- честный эльф-домовик. Винки -- ик -- держит рот на замке -- ик -- а кто -- ик -- выведывает, да вынюхивает... -- Винки вдруг закрыла глаза, сползла со стула на коврик перед камином и громко захрапела. Пустая бутылка из-под сливочного пива покатилась прочь по выложенному каменными плитами полу.
   Прибежали пять или шесть эльфов с большой скатертью в клеточку, с отвращением на лицах накрыли Винки скатертью и подоткнули края так, чтобы ее совсем не было видно, один из эльфов подобрал бутылку.
   - Нам очень жаль, что она напилась при вас! -- понурясь, пропищал другой эльф, сокрушенно качая голоґвой. -- Только не думайте, пожалуйста, что все эльфы-домовики такие.
   - Она горюет по хозяину, а вы ее прячете под простыней, -- сказала Гермиона, потрясенная увиденным. -- Лучше бы вы ее пожалели.
   - Простите, мисс, -- сказал с низким поклоном тот же эльф, -- домовик не имеет права горевать на работе. Мы должны служить хозяину, а не горевать.
   - Сколько можно?! -- вознегодовала Гермиона. -- Вы ничем не хуже волшебников и имеете такое же право быть несчастными! Вам полагается зарплата, отпуск и хорошая одежда. Вы не должны выполнять приказы и делать то, что вам не нравится! Вот вам пример -- Добби.
   - Добби тут совсем ни причем, мисс, -- пробормотал испуганно Добби. Эльфы перестали улыбаться и глядели на Гермиону, словно на опасную сумасшедшую.
   - Вот вам ваша еда, - пискнул эльф из-под локтя Гарри и сунул ему в руки большой окорок, десяток пирожных и фрукты. -- Прощайте.
   Домовики тесно обступили Гарри, Рона и Гермиону и стали теснить прочь из кухни, подталкивая ручонками в спины.
   -- Спасибо за носки, Гарри Поттер! -- виновато крикнул Добби со своего места у камина, где на коврике похрапывала под скатертью в клеточку Винки.
   Гарри, меня и Гермиону вытолкнули из кухни и захлопнули за нами дверь.
   - Не могла помолчать? -- упрекнул Гермиону я. -- Они нас больше не пустят. Как мы теперь у Винки про мистера Крауча выведаем?
   - Как будто ты об этом беспокоишься! -- парировала Гермиона. -- Тебе бы только живот набить.
   В общем, денек выдался ничего себе. Вечером все в троем уселись в гостиной за домашнюю работу. Я с Гермионой все время переругивался, Гарри, в конце концов, не выдержал, взял еду для Сириуса и один пошел в совятник.
   К утру запасы плохого настроения у меня и Гермионы истощились. Я с мрачным видом предсказывал, что из-за Гермионы эльфы-домовики нарочно станут плохо готовить для Гриффиндора, но я ошибся, и яичница с беконом и копченая рыба на завтрак были такими же вкусными, как и всегда.
   Прилетели совы и принесли почту. Гермиона нетерпеливо приглядывалась к кружащим над головами птицам.
   - Перси еще не написал ответ, -- сказал я. -- Мы же только вчера Хедвиг отправили.
   - Да нет, просто я подписалась на "Пророк", надоело все новости узнавать от слизеринцев, -- ответила Гермиона.
   - Вот молодец! -- ответил Гарри и тоже стал глядеть на сов. -- Глядика, Гермиона, вон та летит к тебе. Везет же...
   К Гермионе спускалась серая сова.
   -- Это не газета, -- разочарованно сказала Гермиона. -- Это...
   Серая сова села на стол прямо перед ней и едва не угодила в тарелку, следом прилетели четыре сипухи, большая бурая сова и неясыть.
   -- Ты что, сразу на все газеты и журналы подписалась? -- спросил Гарри и едва успел схватить бокал Гермионы: совы стали толкаться на столе, потому что каждая желала доставить свое письмо первой, и бокал чуть не сшибли.
   -- Да что же это... -- Гермиона взяла письмо у серой совы, распечатала и стала читать. -- Ну, это уж! -- пролепетала она, краснея.
   -- Что там такое? -- поинтересовался я.
   -- Это... глупости какие-то... -- Гермиона передала письмо Гарри.
   -- Они все такие! -- растерянно сказала Гермиона, распечатав все остальные письма. -- "Гарри Поттер найдет кого-нибудь и получше..." "Сварить бы тебя в лягушачьей икре..." Ай!
   Гермиона раскрыла последний конверт, и ей пряґмо на руки полился желто-зеленый кисель с запахом бензина, по коже тут же пошли желтые, как от ожога, пузыри.
   Я осторожно взял конверт, понюхал и сказал:
   -- Неразбавленный гной бубонтюбера.
   Гермиона попыталась стереть ядовитый сок с рук салфеткой и заплакала от боли, кожа покрылась язвами и распухла, словно Гермиона надела толстые бугристые перчатки.
   -- Беги в больничное крыло, -- посоветовал Гарри. Совы, что принесли Гермионе письма поднялись и улетели. -- Мы скажем мадам Спраут, где ты.
   Гермиона прижала руки к груди и выбежала из Большого зала.
   -- Я ведь ее предупреждал: не зли Риту Скитер! -- сказал я. -- Вот, послушай, что тут пишут. -- Он взял одно из писем и прочитал: -- "Я прочитала в "Ведьмином досуге" о том, как ты дурачишь Гарри Поттера, а он уже и так много натерпелся. В следующий раз я найґду конверт побольше и пришлю тебе настоящее проклятие". Ну, теперь на нее посыплется! Надо ей быть осторожней.
   На урок травологии Гермиона так и не пришла. После травологии Гарри и я вышли из теплицы и направились на уход за волшебными существами, а из замка в это время вышли и стали спускаться по лестнице Малфой, Крэбб и Гойл. Позади шла со своими подружками из Слизерина Пэнси Паркинсон, они перешептывались и хихикали. Пэнси заметила Гарри и крикнула:
   -- Поттер, ты что, расстался со своей любовью? То-то она за завтраком расстроилась!
   На прошлом уроке Хагрид объявил, что единорогов они уже прошли до конца. Еще издали мы увидели, что он ждет нас перед хижиной, а у его ног стоят открытые деревянные ящики. Неужели это новый выводок соплохвостов. Я с опаской подошел, издали заглянул в ящики и вздохнул с облегчением: там сидели совсем не соплохвосты, а черные пушистые длинноносые зверьки. Передние лапы у зверьков были плоские как лопаты; зверьки вежливо глядели на учеников, искренне удивляясь и не понимая, чем они обязаны такому вниманию.
   -- Это нюхлеры, -- сказал Хагрид, едва мы обступили ящики. -- А живут они больше в шахтах. Любят разные блестящие штуки... ну вот, полюбуйтесь.
   Пэнси Паркинсон громко взвизгнула. Один из зверьков ни с того ни с сего подпрыгнул и вцепился бы зубами в наручные часы Пэнси, если бы она вовремя не отпрыгнула.
   -- За версту драгоценности чуют, -- радостно сообщил Хагрид. -- Давайтека устроим маленькое соревнование. Вон там, видите, вскопано? -- Хагрид указал на тот самый клочок земли, что он копал, когда Гарри стоял у окна совятника. -- Я там зарыл золотые монеты. Чей нюхлер найдет больше всех, тот получит приз. Только все украшения с себя снимите. Выбирайте себе по нюхлеру сейчас начнем.
   -- Эва! А этот чей? -- воскликнул Хагрид, глядя в один из ящиков. -- Кого у нас нет? Где Гермиона?
   -- Пошла в больничное крыло, -- ответил я.
   -- Потом расскажем, -- тихо прибавил Гарри.
   Такого веселого урока ухода за волшебными существами у них еще не было. Нюхлеры ныряли во вскопанную землю, словно в воду, выныривали, спешили к своим студентам и выплевывали им в руки золотые монеты. Зверек Рона старался усерднее других, и скоро у Рона на коленях выросла хорошая кучка золота.
   - Хагрид, а можно такого купить и держать дома, как домашнее животное? -- восхищенно спросил Рон, когда его нюхлер в очередной раз нырнул в землю, обдав его дождем из комьев земли.
   - Можно. Только твоя мама этой животине не обрадуется, нюхлер весь дом сроет, -- улыбнулся лесничий. -- Сдается мне, они нашли все, я сто монет-то всего и зарыл, -- прибавил он, обходя взрытую землю. Зверьки, однако, продолжали нырять. -- А вот и Гермиона.
   Гермиона, и правда, шла к нам по лужайке. Руки у нее были забинтованы, и выглядела она неважно. Пэнси Паркинсон сощурилась, глядя на нее.
   -- Ну, поглядим, у кого сколько, -- сказал Хагрид. -- Сосчитайте-ка монеты. Воровать без толку, Гойл, золото лепреконское, -- Хагрид сощурил свои черные глаза. -- Все равно исчезнет через пару часов.
   Гойл с кислой миной вывернул карманы. Оказалось, что больше всех монет нашел мой нюхлер, и Хагрид поґдарил мне большую плитку шоколада из "Сладкого королевства". В замке зазвонили в колокол к обеду. Все отправились в замок, а Гарри, я и Гермиона остались помочь Хагриду посадить нюхлеров в ящики.
   -- Что у тебя с руками-то, Гермиона? -- обеспокоенно спросил Хагрид.
   Гермиона рассказала о полученных утром письмах, об упреках и обвинениях и о последнем письме, полном сока бубонтюбера.
   - Ну, ничего, ничего, -- Хагрид легонько потрепал ее по плечу. -- Когда Рита Скитер написала о моей мамаше, мне тоже слали такие письма. "Вы чудовище и вас надо выгнать из школы". "Ваша мать убивала невинных людей, и будь у вас хоть капля совести, вы бы уже давно утопились".
   - Не может быть! -- поразилась Гермиона.
   - Вот-вот. -- Хагрид принялся ставить ящики с нюхлерами один на другой у стены хижины. -- Не обращай на этих болванов внимания. И письма не открывай, в огонь их -- и дело с концом.
   - Жаль, тебя не было на уроке, -- сказал Гарри по пути обратно в замок. -- Нюхлеры такие забавные, правда, Рон?
   Я хмуро глядел на плитку шоколада, что мне подарил Хагрид.
   - Ты чего? -- спросил его Гарри. -- Не вкусно?
   - Вкусно. Почему ты не сказал мне о золоте?
   - О каком золоте? -- не понял Гарри.
   - О том, что я тебе отдал на Кубке мира по квиддичу Лепреконское золото, что я тебе отдал за омнинокль. На трибуне для особо важных гостей. Ты мне не сказал, что оно исчезло.
   С минуту Гарри вспоминал, что за золото я имею ввиду.
   -- А, то золото... -- вспомнил он, наконец. -- Ну, не знаю... Я даже и не заметил, что оно пропало. Я тогда воґобще только о волшебной палочке и думал.
   Да уж, незаметил.
   Мы поднялись по парадной лестнице, вошли в вестибюль и пошли в Большой зал на обед.
   В зале мы уселись за стол своего дома и принялись кто за ростбиф, кто за мясо, запеченное в тесте.
   - Должно быть, здорово иметь кучу денег и даже не заметить, что целый карман галлеонов исчез, -- отрывисто сказал я.
   - Да мне и думать об этом было некогда, -- нетерпеливо ответил Гарри. -- У меня голова была другим занята, да и у всех, не только у меня, забыл ты, что ли?
   - Я не знал, что лепреконское золото исчезает, -- пробурчал Рон. -- Я думал, что отдаю тебе долг. Не надо было на Рождество дарить мне шляпу "Пушек Педдл".
   - Да забудь ты об этом!
   Я ткнул вилкой в картофелину, поднял ее вверх и стал на нее глядеть.
   -- Ненавижу бедность.
   Гарри с Гермионой переглянулись.
   - Глупости, -- продолжал Рон, глядя на картофелину. -- Правильно Фред с Джорджем хотят достать денег. Вот бы и мне тоже. Вот бы мне нюхлера.
   - Вот и хорошо, теперь не надо думать, что тебе подарить на следующее Рождество, -- весело сказала Гермиоґна, но я продолжал мрачно глядеть на картофелину. -- Да ладно тебе, Рон, с кем не бывает? У тебя все-таки руки не в гное бубонтюбера. -- Гермиона с трудом держала нож и вилку, отек с рук еще не спал, и пальцы гнулись плохо. -- Ненавижу эту Скитер! -- вдруг выпалила она. -- Ну, ничего, мы еще поглядим, кто кого.
   Всю следующую неделю Гермиона продолжала полуґчать письма от рассерженных читателей "Ведьминого досуга". Она последовала совету Хагрида и писем не вскрывала, но некоторые из ее недоброжелателей нарочно присылали кричащие письма, которые взрывались прямо над столом Гриффиндора и орали ругательства на весь Большой зал. Так что даже те, кто не читал "Ведьминого досуга", знали все подробности любовных отношений Гермионы с Гарри и Виктором Крамом.
   - Скоро они все успокоятся, -- заверил Гарри Гермиону. -- Только не обращай внимания... Помнишь, как она тогда написала обо мне и всем это в конце концов надоело.
   - Ну уж нет! Я хочу знать, как она подслушивает чужие разговоры, когда ее в школу не пускают, -- недобро сверкая глазами, сказала Гермиона.
   После следующего урока защиты от темных искусств Гермиона задержалась в классе, чтобы спросить о чем-то профессора Грюма. Все остальные просто бежали из класса, учитель устроил им такую контрольную по отклонению вредных заклинаний, что почти все покидали поле боя с потерями.
   Гермиона догнала Гарри и меня в коридоре пять минут спустя.
   - Скитер не надевает мантию-невидимку -- отдуваясь, сообщила она, отведя ладонь Гарри от подрагивающего уха, чтобы он ее услышал. -- Грюм мне сказал, что не видел ее у судейского стола и вообще нигде у озера.
   - Слушай, Гермиона, брось ты эту затею, -- посоветовал я.
   - Ни за что, - тряхнула та головой. -- Я хочу знать, как она подслушала наш с Виктором разговор. И как она узнала о матери Хагрида.
   - Может, она повесила на тебя жучок, -- предположил Гарри.
   - Какой жучок? -- не понял я. -- Это что, вроде как клопов на нее напустила?
   Гарри стал рассказывать мне о крохотных микрофончиках и магнитофонах.
   Я от таких чудес техники пришел в неописуемый восторг, но Гермиона перебила Гарри:
   - Вы что, так никогда и не прочитаете "Историю школы "Хогвартс"?
   - А зачем? -- пожал плечами я. -- Ты ее наизусть знаешь, если что -- тебя и спросим.
   - Все эти штуки, которыми маглы пользуются вместо волшебства: электричество, компьютеры, радары и все такое прочее, -- в Хогвартсе они не работают, здесь для этого слишком много волшебства. Поэтому, Рита Скитер подслушивает с помощью магии, по крайней мере, должґна... только бы понять, как... и если это незаконно, уже ее...
   - У нас что, других забот нет? -- с укором спросил я. -- Мы теперь что, кровную месть начнем?
   - А я тебя и не прошу мне помочь! -- отрезала Гермиона. -- Я и сама прекрасно справлюсь.
   Она развернулась на каблуках, даже не взглянув нашу в сторону, ушла обратно вверх по мраморной лестнице. Можно было сказать наверняка, что она отправилась в библиотеку.
   -- Спорим, что на этот раз она вернется с коробкой значков "Ненавижу Риту Скитер"? -- предложил я.
   Однако Гермиона так и не попросила нас помочь ей отомстить Рите Скитер, за что мы были ей благодарны. Накануне пасхальных каникул нам стали задавать гораздо больше домашней работы. Гермиона пропадала в библиотеке. Я и Гарри были постоянно занят домашнеими заданиями.
   Хедвиг вернулась только в один из последних дней пасхальных каникул. Она принесла посылку с пасхальными яйцами и домашними ирисками от мамы, а еще в посылке оказалось письмо от Перси. Гарри и мне мать прислала по яйцу размером с драконье, а Гермионе -- крохотное, меньше куриного. Гермиона, когда его увидела, очень расстроилась.
   - А твоя мама, Рон, случайно, не читает "Ведьмин досуг"? -- огорченно спросила она.
   - Читает, -- ответил я с полным ртом ирисок. -- Она его ради рецептов выписывает.
   Гермиона печально поглядела на крохотное яйцо.
   -- Может, почитаем, что пишет Перси? -- поспешно предложил Гарри.
   Письмо оказалось коротким, было заметно, как Перси раздражен.
   Вот что он писал:
   Я уже много раз сообщал корреспондентам "Пророка", что мистер Крауч находится в отпуске, который он давно заслужил. Он регулярно присылает мне с совами инструкции. Сам я его не видел, но уж почерк-то его я знаю, можете мне поверить. У меня и без того много забот, чтобы еще пытаться развеять эти глупые слухи. И не беспокойте меня без надобности. Поздравляю с Пасхой.
   в один из дней МакГонагал позвала Гарри посмотреть на приготовления к третьему испытанию. Вернулся он только поздно вечером. И рассказал нам такое что у меня появилось желвание его стукнуть. Нент это ж надо было додуматься пойти с Крамом к запретному лесу. А если бы и на него напали?
   Глава 29
   Выходит, то ли мистер Крауч напал на Виктора, то ли кто-то напал на них обоих, а Виктор не видел кто. -- Гермиона потерла лоб.
   - Конечно Крауч! Кто же еще? -- сказал я. -- Напал и улизнул, а когда Гарри вернулся с Дамблдором, его уж и след простыл.
   - Ну, нет. -- Гарри покачал головой. -- Он на ногах еле стоял, куда ему было трансгрессировать!
   - Какие вы оба бестолковые! Я вам сто раз говорила: нельзя в Хогвартсе трансгрессировать.
   - Ну, ладно. А если так Крам напал на Крауча -- постойте, дайте скажу, -- а себя оглушил заклинанием? -- предложил Рон, радуясь собственной догадке.
   - Ага, а мистер Крауч после испарился, -- ухмыльнулась Гермиона.
   -- Ах, да... -- сник я и почесал в затылке. Занимался рассвет. Гарри, я и Гермиона поднялись рано и пришли в совятник отослать весточку Сириусу. Сова с запиской улетела, мы встали у окна и глядели на подернутые туманом окрестности школы. Мы за полночь просидели в гостиной, все спорили о мистере Крауче, не выспались, и у всех нас были мешки под глазами и бледные лица.
   - Повтори еще раз, Гарри, -- попросила Гермиона, -- что именно сказал мистер Крауч?
   - Ну сколько можно? Ну, он был какой-то сам не свой, хотел о чем-то предупредить Дамблдора. Вроде сказал, что Берта Джоркинс умерла... И все повторял, что это его вина... и что-то там еще про сына...
   - Хорошо, хоть сам сознался, -- фыркнула Гермиґона.
   - Он был точно не в своем уме. То с женой и сыном разговаривал, будто они живые, то отдавал распоряжеґния Перси.
   - А что он там говорил о Сам-Знаешь-Ком? -- боязливо спросил я.
   - Ну, что он набирается сил, -- неохотно ответил Гарри.
   Мы немного помолчали, и я деланно уверенным голосом сказал:
   - Ты думаешь, он не в своем уме? Ну так, значит, он просто бредил...
   - Нет, уж о Вол-де-Морте то он говорил, как здоровый человек. -- я, услыхав имя Темного Лорда, нахмурился, но Гарри сделал вид, будто не заметил. -- Говорить ему было трудно, но он понимал, где он и чего хочет. И все твердил, что хочет видеть Дамблдора.
   Гарри отвернулся от окна и поглядел на насесты под потолком. Совы возвращались с ночной охоты; то и дело новая сова влетала в окно с мышью в клюве, и насесты понемногу заполнялись.
   -- Если бы не Снейп, -- вздохнул Гарри, -- может, мы бы поспели вовремя. "Директор занят, Поттер... Что за вздор вы несете, Поттер?" -- передразнил он учителя. -- Всегда он так Нет чтобы просто дать пройти.
   -- Может, он хотел тебя задержать? -- сказал я. -- А может... постой, как, по-твоему, скоро он мог бы добраться до Леса? Мог он вас с Дамблдором опередить?
   -- Разве что летучей мышью обернулся.
   - Может, и мышью, кто его знает? -- пожал плечами я.
   Надо спросить профессора Грюма, нашел ли он мистера Крауча, -- сказала Гермиона.
   -- С моей Картой нашел бы, -- ответил Гарри.
   -- Если только Крауч не ушел слишком далеко, -- заметил Рон. -- На карте-то только замок с окрестностяґми...
   -- Тихо! -- Гермиона приложила палец к губам.
   На лестнице послышались шаги. Судя по голосам, шли двое и о чем-то спорили.
   - ... это называется шантаж! И нас за это по головке не погладят...
   - А мне надоело быть вежливым и честным! И ты плюнь на честность -- плюнул же он. Подумай только, что было бы, если бы в Министерстве магии прознали о его делишках. Уж этого-то он не захотел бы.
   - Все равно. Разговоры разговорами, а письмо -- это шантаж.
   -- Вот погоди, раскошелится он, и поглядим тогда, станешь ты жаловаться или нет.
   Дверь совятника распахнулась, и на пороге, увидев Гарри, меня и Гермиону, замерли Фред и Джордж.
   - Вы что тут делаете? -- разом воскликнули я и Фред.
   - Пришли отправить письмо, -- дружно ответили Гарри и Джордж.
   - Так рано? -- вместе подняли брови Гермиона и Фред.
   Фред улыбнулся.
   -- Ладно, -- сказал он. -- Мы не спрашиваем, что вы тут делаете, а вы не спрашивайте нас. Идет?
   В руке он держал запечатанный конверт.
   -- Не смеем вас задерживать. -- Фред с ироничным видом поклонился и указал на дверь.
   Я не тронулся с места.
   -- Кого это вы вздумали шантажировать? -- спросил я.
   Ухмылка сошла с губ Фреда, а Джордж, напротив, глянул на меня и улыбнулся.
   - Какой шантаж? Мы просто шутили, -- как бы невзначай сказал он.
   - Да неужели?
   Фред с Джорджем переглянулись.
   - Я тебя предупреждал, Рон: не суй нос не в свое дело, а то как бы тебе его не оторвали. Какое твое...
   - А такое. Шантаж не игра. Джордж прав, у вас могут быть большие неприятности.
   - Я же тебе сказал, что мы шутили, -- сказал Джордж, подошел к Фреду, взял у него из рук письмо и стал привязывать его к ноге ближайшей совы. -- Ты, Рон, прямо как наш братец Перси. Продолжай в том же духе и тоже станешь старостой.
   - Еще чего! -- вскипел я.
   Джордж поднес сову с письмом к окну и выпустил, сова улетела, а он повернулся ко мне и улыбнулся.
   -- Ну, а раз так, то перестань всех учить. Счастливо оставаться.
   И они с Фредом ушли. Гарри, я и Гермиона переглянулись.
   - Что, если они все знают? -- прошептала Гермиона. -- О Крауче и обо всем остальном?
   - Нет, -- возразил Гарри. -- Будь это что-нибудь важное, они бы кому-нибудь рассказали. Они бы рассказали Дамблдору.
   Меня эти слова не успокоили, я все равно тревожно покусывал губу.
   - Ты что, Рон, не согласен? -- спросила меня Гермиона.
   - Может, рассказали бы, а может, и нет, -- ответил я. -- Они теперь только о деньгах и думают. Я это заметил, когда шатался с ними, пока мы... ну..
   - Не разговаривали, -- подсказал Гарри. -- Но все-таки, деньги деньгами, а шантаж...
   - Они бредят собственной лавкой шуточных товаров. Я раньше думал, что они это только так -- позлить маму, а оказалось, нет. Учиться им еще только год, вот они и думают, что делать дальше. Папа помочь им не может, а на магазин нужно золото.
   Настала очередь Гермионе проявить беспокойство.
   - Нужно-то нужно, но не станут же они из-за этого нарушать закон. Ведь не станут?
   - Не станут? Ну, уж не знаю, -- усмехнулся я. -- До сих пор пай-мальчиками они не были.
   - Так-то оно так, только закон не глупые школьные правила. -- Гермиона не на шутку испугалась. -- За шантаж чисткой пробирок не отделаешься. По-моему, тебе лучше рассказать обо всем Перси...
   - Рехнулась ты, что ли? Сказать Перси? Он еще, чего доброго, возьмет, да и сдаст их Министерству, как Крауч своего сына. -- я поглядел на окно, через которое вылетела сова с письмом Фреда и Джорджа. -- Нет уж. Пойдемте-ка лучше завтракать.
   Мы вышли из совятника и стали спускаться по винтовой лестнице.
   - Ну что, пойдем к профессору Грюму? Или, может, еще рано? -- спросила Гермиона.
   - Рановато, -- ответил Гарри. -- В такую рань он, пожалуй, решит спросонья, что мы его прикончить хотим, и, не долго думая, через дверь нас и поджарит. Лучше, подождем до перемены.
   Редко история магии тянулась так долго, как на этот раз. Мы в троем от усталости готовы были уснуть хотя бы тут же на парте; даже Гермиона и та отбросила перо, подперла голову рукой и мутными глазами глядела на учителя Биннса.
   В конце концов прозвенел звонок, и мы поспешили в класс защиты от темных искусств. Учитель Грюм как раз выходил из класса, похоже было, что он и сам очень устал. Его человеческий глаз готов был сомкнуться, и от этого лицо Грюма казалось кривее обычного.
   - Здравствуйте, мистер Грюм, -- крикнул Гарри, пробираясь сквозь толпу учеников.
   - Здравствуй, Поттер, -- ответил своим скрипучим голосом Грюм. Волшебный глаз учителя защиты от темных искусств устремился на спешивших куда-то робких первокурсников, повернулся зрачком внутрь головы, проводил их за угол. Потом вернулся на место, и Грюм сказал: -- Заходите. -- Он пропустил Гарри, меня и Гермиону вперед, вошел сам и закрыл дверь.
   - Вы нашли мистера Крауча? -- начал Гарри без обиняков.
   - Нет, -- ответил Грюм, дохромал до учительского стола, сел, вытянул, крякнув, свою деревянную ногу и достал фляжку.
   - А по Карте вы искали? -- спросил Гарри.
   - А как же? -- Грюм отхлебнул из фляжки. -- Вызвал ее прямо в лес из моего кабинета, как ты вызвал метлу. Да только Крауча на Карте не было.
   - Значит, он все-таки трансгрессировал? -- сказал я.
   - Да нельзя же, Рон, трансгрессировать в окрестностях замка! -- Гермиона сверкнула глазами. -- Мистер Грюм, а есть другие способы исчезнуть отсюда?
   Волшебный глаз уставился на Гермиону и задергался.
   -- Подумай на досуге о карьере мракоборца, Грэйнджер. Мозги у тебя на месте.
   Гермиона зарделась от смущения и удовольствия.
   - Невидим он тоже не был, -- сказал Гарри. -- Карта все равно бы показала. Выходит, он все еще где-то здесь.
   - Вопрос только, самому ему это удалось или ему кто-то помог? -- заметила Гермиона.
   - Может, кто и помог. Взял да затащил его на метлу и улетел себе преспокойно, -- сказал я и с надеждой взглянул на Грюма, мне хотелось услышать, что и у меня есть задатки мракоборца.
   - Могли его и украсть, пожалуй, -- согласился Грюм.
   - Может, он в Хогсмиде, как, по-вашему? -- спросил я.
   - Кто его знает? -- Грюм покачал головой. -- В Хогвартсе его нет.
   Учитель широко зевнул, шрамы на его лице вытянулись, а зубов в кривом рте оказалось очень мало.
   - Дамблдор сказал, вы себя сыщиками воображаете. Бросьте. Краучу все равно не поможете. Дамблдор сообщил в Министерство, и его будут искать. А ты, Поттер, готовься-ка, лучше, к третьему испытанию.
   -- О нем-то тебе и надо теперь думать, -- сказал Грюм и почесал свой покрытый шрамами небритый подбородок. -- Дамблдор говорит, тебе такие штуки не впервой. Вроде как ты на первом курсе добрался-таки до философского камня, хоть было там, где споткнуться.
   - Мы ему помогали, -- вставил я. -- Я и Гермиона. Грюм улыбнулся.
   - Ну, так помогите ему и на этот раз, и я свою шляпу съем, если он проиграет. А пока, Поттер, -- гляди в оба. В оба гляди! -- Учитель погрозил пальцем, глотнул побольше из фляжки, и его волшебный глаз повернулся в сторону окна. В окно был виден верхний парус дурмстрангского корабля. -- А вы двое, -- его обыкновенный глаз глядел на меня и Гермиону, -- от Поттера не отходите. Поняли? Я хоть и приглядываю за всем, но все равно, -- чем больше глаз, тем лучше.
   На следующее утро прилетела сова от Сириуса. Она села рядом с Гарри, а еще одна сова, коричневая с рыжим, опустилась перед Гермионой с "Пророком" в клюве. Гермиона взяла газету, пробежала глазами по первым страницам и ухмыльнулась:
   -- Она еще не прослышала про Крауча. -- И Гермиона присоединилась к Гарри и мне, ей хотелось узнать, что Сириус пишет о загадочных событиях предпоследней ночи.
   "Гарри, о чем ты только думаешь? Как ты мог пойти с Крамом в лес? Пообещай мне, что ни с кем никуда больше ночью не пойдешь. В школе находится кто-то очень опасный. Ясно, что это он помешал Краучу увиґдеться сДамблдором, и, может быть, он прятался где-то рядом. Тебя могли убить.
   Твое имя не случайно оказалось в Кубке огня. И если кто-то собирается тебе навредить, то времени у него осталось совсем мало. Держись вместе с Роном и Гермионой, не выходи поздно из гриффиндорской башни и готовься к третьему испытанию. Потренируйся заклятьем оглушать и разоружать противника. Вообще выучи побольше всяких заклинаний. Краучу ты ничем не поможешь. Без нужды не высовывайся и будь осторожен. Следующим письмом непременно пообещай мне вести себя хорошо."
   - И он еще будет меня учить! -- возмущенно воскликнул Гарри. -- Можно подумать, сам в школе вел себя хорошо.
   - Он о тебе беспокоится, так же как Грюм и Хагрид, -- резко возразила Гермиона. -- Ты должен его слушаться.
   - Да чего беспокоиться? Я целый год проучился -- и ничего! Никто меня не заколдовал и вообще все в порядке.
   - Ну, конечно, вот только твое имя в Кубок положили. По-моему, это все нарочно устроили, и Нюхалз прав. Может, они просто выжидают. Может, они задумали напасть на тебя на третьем испытании?
   - Ну, пусть Нюхалз прав, кто-то оглушил Крама и украл Крауча. Тогда он должен был прятаться рядом, где-то там, за деревьями, так? Так зачем же он ждал, пока я уйду, а? Что-то не похоже, чтобы он гонялся за мной.
   - Может, они хотят, чтобы было похоже на несчастный случай, а убийство в лесу несчастным случаем не назовешь, -- возразила Гермиона. -- А вот, если бы ты вдруг погиб в лабиринте...
   - А как же Крам? На него же не побоялись напасть! Тогда меня, почему не укокошили там же? Взяли бы, да и устроили все так, будто у нас с Крамом была дуэль.
   -- Я тоже, Гарри, не понимаю почему. -- Гермиона в отчаянии заломила руки. -- Только тут столько всего творится, что я уж и не знаю, что думать. И все это очень подозрительно. Грюм прав и Нюхалз прав: тебе надо поґбольше думать о третьем испытании, начни готовиться прямо сейчас. Напиши Нюхалзу и пообещай ему не делать ничего опасного.
   Может, украдем миссис Норрис? -- предложил я в понедельник на большой перемене. Мы закрылись в классе заклинаний. Гарри в пятый раз оглушил меня, снова оживил, и я лежал, растянувшись, на спине. -- Потренируешься на ней. Или на Добби, он для тебя на все согласится. Нет, я не жалуюсь, -- я с опаской поднялся на ноги, потирая мягкое место, -- просто у меня уже все болит...
   - Еще бы, ты все время падаешь мимо, -- нетерпеливо заметила Гермиона, перекладывая в очередной раз подушки. Эти же самые подушки они учились отбрасывать заклинанием на уроке Флитвика, и профессор оставил их до следующего урока в шкафу. -- Падай на спину.
   - Легко сказать -- на спину! Поди-ка, прицелься, когда тебя оглушили, -- сердито проворчал Рон. -- Попробуй лучше сама.
   - Ну, ладно, Гарри и так уже научился, -- поспешила сказать Гермиона. -- Заклятие Разоружения мы пробовать не будем, Гарри это давно умеет. А вечером, я думаю, мы займемся вот этим.
   Гермиона поглядела на внушительный список заклинаний, который мы составили в библиотеке.
   -- Вот, смотрите: заклинание Замедления. Оно должно сделать медленными движения всего, что на тебя нападает. С него вечером и начнем.
   Зазвенел звонок. Мы торопливо засунули подушки в шкаф и вышли из класса.
   -- Увидимся за обедом, -- сказала Гермиона и побежала на нумерологию.
   Гарри и я направились в Северную башню в кабинет предсказаний. В коридорах из высоких окон на пол и стены падали широкие полосы золотистого солнечного света. Небо было такое голубое, будто его покрыли эмалью.
   -- Вот увидишь, сегодня мы сваримся в классе: и без того жарко, а у Трелони еще вечно горит камин, -- пообещал я. Мы поднялись к площадке, с которой начиналась приставная серебряная лестница в класс профессора Трелони, и тихо пробрались в класс.
   Я оказался прав. В классе было жарко, как в раскаленной духовке. А Трелони еще, по обыкновению, подбрасывала в огонь ароматные травы, и в горячем воздухе стоял приторный дурман. На минутку профессор Трелони отвернулась, чтобы отцепить шаль от светильника, Гарри потянулґся к занавешенному окну, приоткрыл его и сел обратґно в кресло. Лицо теперь приятно обдувало свежим ветерком.
   -- Детки мои! -- Трелони села в кресло с подголовником и обвела взглядом класс. Толстые очки увеличивали ее глаза, и от этого у нее был очень странный вид. -- Мы с вами почти уже прошли предсказания по расположению планет. Однако как раз сегодня Марс занял на небе весьма интересное положение, и для нас с вами это замечательная возможность изучить его влияние на судьбу. Я погашу свет, а вы поглядите, пожалуйста, сюда...
   Учительница взмахнула волшебной палочкой, и светильники погасли, комнату освещал только огонь от камина. Трелони достала из-под своего кресла чудесную модель солнечной системы под стеклянным куполом. В центре, как и полагается, сияло солнце, вокруг солнца в воздухе вращались все девять планет, а вокруг планет их спутники. Гарри со скукой глядел, как учительница показывает особый угол, под котоґрым Марс сошелся с Нептуном.
   Я покосился на приятеля тот задремал. Внезапно он упал на пол и схватился руками за голову.
   -- Гарри, Гарри!
   Гарри открыл глаза. Он лежал на полу в классе профессора Трелони, прижав ладони к лицу. Одноклассники обступили его кольцом, я стоял рядом на коленях и испуганно глядел на Гарри.
   -- Ты как? В порядке?
   -- Разумеется, он не в порядке, -- сказала взволнованная профессор Трелони. Ее огромные глаза с интересом глядели на Гарри. -- Что с вами случилось, Поттер? Вы что-то увидели? Какое-то предостережение? Что же?
   -- Ничего, -- ответил Гарри и сел на полу.
   Он весь дрожал и оглядывался на тени за спиной. Голос Вол-де-Морта звучал так близко!
   -- Вы схватились за голову. Вы катались по полу и держались за шрам на лбу. Я знаю, Поттер, что это значит. Уж я-то в этом кое-что понимаю.
   Гарри поглядел на нее.
   - Лучше я пойду покажусь мадам Помфри. Голова раскалывается.
   - Детка моя, на вас явно подействовали вибрации ясновидения моей комнаты. Если вы уйдете, то лишитесь возможности увидеть...
   -- Я хочу видеть только лекарство от головной боли. Гарри поднялся на ноги. Встревоженные дети отступили.
   -- Увидимся на перемене, -- шепнул Гарри мне, подхватил рюкзак с книжками и пошел к люку.
   У профессора Трелони был при этом такой огорченный вид, будто ее лишили последней радости в жизни.
   Дальше урок продолшился в скучной одуряющей духоте. Интерсено что с ним было? Неужели очередное видение?
  
  
   Глава 31 ТРЕТЬЕ ЗАДАНИЕ
   Гарри поведал мне и Гермионе обо всем, что видел в Омуте памяти, и еще о многом, услышанном от Дамблдора. В тот вечер мы опять засиделись в Общей гостиной допоздна. Говорили, говорили, пока голова не распухла.
   Он рассказал о суде над Каркаровым, как тот выдал своих подельников. Потом о Людо Бегмене.
   -- Дамблдор тоже считает, что Ты-Знаешь-Кто станоґвится сильнее? -- прошептал я.
   Я молча смотрел на огонь в камине. Меня била мелкая дрожь, хотя вечер был теплый.
   -- Значит, он доверяет Снейпу? -- спросил я. -- Неужели правда доверяет? Но ведь он знает, что Снейп был Пожирателем смерти?
   -- Да, -- кивнул Гарри.
   Гермиона минут десять молчала. Она сидела, обхватив руками голову, не отводя глаз от колен. И ей, похоже, не помешал бы сейчас Омут памяти.
   -- Рита Скитер, -- наконец сказала она.
   - Как сейчас можно о ней думать! -- не поверил ушам я.
   - Я не о ней думаю, -- ответила Гермиона, обращаясь к своим коленям. -- А о ее словах... Помнишь, что она сказала мне в "Трех метлах"? "Я знаю о Людо Бэгмене такое, от чего у вас бы волосы на голове встали дыбом!" Наверное, именно этот суд она и имела в виду. Она была тогда в зале и знает, что он передавал какие-то сведения Пожирателям смерти. Да и Винки говорит: "Мистер Бэгмен плохой волшебник". Крауч, конечно, был в ярости, что Бэгмену удалось выйти сухим из воды, и он наверняка гоґворил об этом дома.
   - Но ведь Бэгмен-то участвовал в этом по неведению, верно?
   Гермиона пожала плечами.
   - А Фадж считает, что на Крауча напала мадам Максим? -- повернулся я к Гарри.
   - Да, -- ответил Гарри. -- Но только потому, что Крауч исчез около кареты Шармбатона.
   - Вот о ком мы никогда всерьез не думали, -- медленно произнес я. -- В ней наверняка есть великанская кровь, а она это скрывает...
   -- И правильно делает, -- резко бросила Гермиона, подняв голову. -- Вспомни, что было с Хагридом, когда Рита узнала тайну его матери. Вспомни Фаджа -- он готов во всем обвинить мадам Максим только потому, что один из ее предков был великаном. И я бы говорила, что у меня просто широкая кость, лишь бы скрыть опасную правду!
   С этими словами Гермиона взглянула на часы и ахнула:
   -- Мы сегодня совсем не тренировались! По плану у нас чары Помех. Завтра начнем прямо с них! Пошли, Гарри, тебе нужно выспаться.
   Гарри и я медленно поднялись к себе в спальню.
  
   * * *
   Предполагалось, что я с Гермионой готовимся к экзаменам, которые окончатся в первый день третьего тура состязаний. Но у нас почти все время уходило на Гарри -- ему предстояло куда более важное дело.
   - О нас не волнуйся, -- отрезала Гермиона, когда Гарри напомнил про экзамены. -- По крайней мере, по защите высший балл нам обеспечен. Мы с тобой столько разных заклятий выучили!
   - И вообще это отличная тренировка для будущих мракоборцев! Надеюсь, мы все ими станем. --Мой голос звенел энтузиазмом. В приливе чувств я наложи чары Помех на влетевшую в класс осу, которая тут же замерла в воздухе.
   Наступил июнь, и все в замке опять заволновались, не могли дождаться последнего тура соревнований.
   Профессору МакГонагалл в конце концов надоело натыкаться на нас во всех углах и закоулках замка, и она позволила нам в обеденный перерыв заниматься в кабинете трансфигурации.
   - У тебя все прекрасно получится, -- ободрила Гермиона Гарри, вычеркивая из списка выученные заклятия. -- Кое-что из всего этого наверняка пригодится.
   - Идите скорее сюда! -- я стоял у окна и глядел вниз. -- Интересно, что там делает Малфой?
   Гарри с Гермионой подошли. Малфой стоял под деревом, его верные дружки Крэбб и Гойл несли рядом караул и во весь рот ухмылялись. Малфой, приблизив к губам неплотно сжатый кулак, говорил в него что-то.
   -- Очень похоже на разговор по рации, -- произнес заинтересованно Гарри.
   - Это невозможно, - отрезала Гермиона. - Я вам уже говорила: в Хогвартсе эти штуки не действуют. Иди сюда Гарри, - вернулась она на середину комнаты, - давай еще раз попробуем чары Щита.
  
   * * *
   В день Турнира во время завтрака за гриффиндорским столом было особенно шумно. Совиная почта принесла Гарри открытку от Сириуса с пожеланием удачи -- всего только кусок пергамента с отпечатком грязной собачьей лапы. Как обычно, прилетела сипуха, принесла Гермионе свежий номер "Ежедневного пророка". Она развернула газету и поперхнулась, забрызгав всю первую страницу тыквенным соком.
   -- Что такое? -- хором спросили ее Гарри и я.
   -- Ничего, -- торопливо ответила Гермиона, пытаясь спрятать газету, но я успел выхватить ее.
   Я увидел крупный заголовок на первой странице и возмущенно воскликнул:
   ГАРРИ ПОТТЕР "НЕЗДОРОВ И ОПАСЕН"
   Мальчик, сокрушивший Того-Кого-Нельзя-Называтъ, сейчас нездоров и, возможно, опасен, -- сообщает наш спеґциальный корреспондент Рита Скитер. -- Недавно стали известны тревожные факты, касающиеся странного поведения Гарри Поттера. Эти факты вызывают серьезные опасения: сможет ли он дальше участвовать в столь трудном соревновании, как Турнир Трех Волшебников, и даже вообще учиться в школе "Хогвартс".
   - Старая корова! Именно сегодня!
   Лучше Гарри этого не видеть и не слышать.
   - Что там? -- спросил Гарри. -- Снова Рита Скитер?
   -- Нет, -- ответил я и, так же как Гермиона, попытался куда-нибудь деть газету.
   - Опять обо мне? -- спросил Гарри.
   - Да нет, -- дрогнувшим голосом возразил я.
   Не успел Гарри выдернуть газету у него из рук, Драко Малфой уже кричал из-за стола слизеринцев:
   -- Эй, Поттер! Поттер! Как твоя голова? Как себя чувствуешь? Надеюсь, ты нас не покусаешь?
   У Малфоя в руках была та же газета. Слизеринцы рассмеялись и, как один, повернулись в сторону Гарри -- интересно, что он сейчас сделает.
   -- Дай-ка взгляну, -- сказал Гарри мне.
   Я неохотно повиновался. Гарри прочитал заметку в газете.
   -- Очередная глупость в мой адрес, -- заметил Гарри, небрежно сворачивая газету.
   За столом слизеринцев Малфой, Крэбб и Гойл веселились вовсю: крутили пальцами у виска, корчили дебильные рожи и высовывали языки, шевеля ими на манер змей.
   - Но как она узнала, что у тебя на предсказаниях заболел шрам? - удивился я. -- В замке ее, конечно, не было. И она не могла ничего слышать...
   - Окно-то было открыто, -- ответил Гарри. -- Я открыл его сам, чтобы вдохнуть воздуха.
   - Но мы были на самом верху Северной башни! -- воскликнула Гермиона. -- Стоя на земле, ничего не услышишь!
   - Но это же ты исследовала магические способы подслушивания! -- напомнил Гарри. -- Вот и объясни нам, как она умудрилась подслушать!
   -- Да, исследовала, -- сказала Гермиона. -- Ноя... мне... Внезапно лицо ее приняло странное, отсутствующее выражение. Она медленно подняла руку и запустила пальцы в волосы.
   - Что с тобой? -- забеспокоился я.
   - Ничего, -- прошептала Гермиона. Она опять взлохматила пальцами свою гриву, потом медленно поднесла руку ко рту, как будто говорила в невидимую рацию. Гарри с Роном, ничего не понимая, уставились друг на друга.
   - У меня идея, -- произнесла Гермиона, глядя в пространство. -- Кажется, я знаю... потому что так никто бы не увидел... даже Грюм... и она смогла бы забраться на подоконник... но у нее ведь нет разрешения... точно, нет разрешения... Похоже, она у меня в руках! На секунду слетаю в библиотеку -- хочу окончательно убедиться!
   С этими словами Гермиона схватила сумку и выбежала из Большого зала.
   -- Эй! -- крикнул я вслед. -- У нас через десять минут экзамен по истории магии! Ну, дела, -- протянул он, оборачиваясь к Гарри. -- Эта Скитер сидит у нее в печенках, она даже про экзамен забыла. Что ты будешь делать на экзамене у Биннса -- читать?
   Гарри, как все участники Турнира, был освобожден от экзаменов. Просто сидел на задней парте и выискивал в книгах все новые заклинания, которые могли бы ему помочь.
   - Да, наверное, -- ответил Гарри. Но в этот миг к нам подошла профессор МакГонагалл.
   - Поттер, все участники Турнира собираются после завтрака в комнате, примыкающей к залу.
   - Но ведь соревнование начнется вечером! -- воскликнул Гарри, испугавшись, что перепутал время, и уронил на мантию кусочек яичницы.
   - Конечно, Поттер. В комнате собрались семьи участников Турнира. Они приглашены посмотреть последнее состязание. И ты сегодня сможешь провести со своими весь день.
   С этими словами она отошла от стола. А Гарри смотрел ей вслед, разинув рот.
   - Она и правда думает, что Дурели сюда приедут? -- ошарашенно спросил он меня.
   - Не знаю, -- пожал тот плечами. -- Ладно, мне пора, я опаздываю к Биннсу. Увидимся!
   Эезамен прошел и я пошел в большой зал.
   - Мам! Билл! -- удивленно воскликнул я, увидев их за гриффиндорским столом. -- Что вы здесь делаете?
   - Приехали болеть за Гарри на последнем состязании! -- объяснила, улыбаясь, мама. -- Должна сказать, так приятно изредка не готовить обед. Как твой последний экзамен?
   - А-а... Порядок! -- ответил я. -- Не мог вспомнить имена всех вождей восставших гоблинов, пришлось кое-какие придумать. (Мама мгновенно посуровела.) Все нормально, -- успокоил ее Рон, положив на тарелку солидную порцию корнуэлльского пирога с мясом. -- У них у всех были имена типа Бодрод Бородатый, Гырг Грязный, так что ничего страшного.
   Скоро к нам присоединились Фред, Джордж и Джинни.
   -- Ну, рассказывай...
   Гермиона покачала головой и выразительно глянула в сторону мамы.
   - Здравствуй, Гермиона, -- натянуто произнесла миссис Уизли.
   - Здравствуйте, -- улыбка сползла с лица Гермионы при виде сурового лица мама.
   Гарри перевел взгляд с одной на другую и сказал:
   - Миссис Уизли, вы, конечно же, не поверили той ерунде, которую Рита Скитер настрочила для "Пророка"? Вы-то ведь знаете, что не влюблялся я в Гермиону!
   - А-а! -- протянула мама. -- Конечно же, не поверила.
   Но ее обращение с Гермионой стало гораздо сердечнее.
   Гермиона поршла в библии отек, я же отнеся вещи в спальню отправился гулять до вечера.
   За столом для преподавателей сидели уже и Людо Бэгмен, и Корнелиус Фадж. Бэгмен, как всегда, весел и оживлен, Фадж, напротив, мрачен и неразговорчив. Сидевшая рядом мадам Максим смотрела только в тарелку. Хагрид то и дело поглядывал в ее сторону.
   Опять подали праздничные блюда, но от волнения за друга кусок в глотку не лез. Постепенно волшебный потолок менял синеву дня на алые закатные краски сумерек. Наконец Дамблдор поднялся из-за стола и весь зал притих.
   -- Леди и джентльмены, через пять минут я приглашу вас пойти на поле для квиддича, где начнется третье, последнее состязание Турнира Трех Волшебников. А сейчас прошу всех участников проследовать на стадион за мистером Бэгменом.
   Гарри встал, все гриффиндорцы зааплодировали. Уизли и Гермиона пожелали ему удачи, и он вместе с Седриком, Флер и Крамом вышел из Большого зала.
   Вскоре на стадионе появились первые зрители. Воздух наполнился взволнованными голосами и звуками сотен шагов -- зрители торопились занять отведенные им трибуны. Небо окрасилось в густой исчерна-синий цвет, и на нем зажглись первые звезды. К Бэгмену и участникам подошли Хагрид и профессора МакґГонагалл, Грюм и Флитвик. У профессоров на шляпах, у Хагрида на спине кротового жилета светились большие красные звезды.
   -- Мы будем патрулировать снаружи, -- сообщила участникам состязания профессор МакГонагалл. -- Если кто-нибудь попадет в беду и почувствует, что требуется подмога, пошлите в воздух сноп красных искр, и мы незамедлительно придем на помощь. Все ясно?
   Чемпионы кивнули.
   И тут же усиленный волшебством голос Бэгмена разнесся по всему стадиону:
   -- Леди и джентльмены, третье и последнее состязание Турнира Трех Волшебников начинается! Разрешите мне напомнить вам турнирное положение участников на сегодняшний день! Первое место делят между собой мистер Седрик Диггори и мистер Гарри Поттер, оба -- школа "Хогвартс", у каждого восемьдесят пять очков!
   Крики, гром аплодисментов разбудили птиц в Запретном лесу, и они с тревожным гомоном поднялись в темное ночное небо.
   -- На втором месте мистер Виктор Крам, институт "Дурмстранг", восемьдесят очков! -- снова гром аплодисментов. -- И на третьем месте -- мисс Флер Делакур, академия "Шармбатон"!
   На трибуне сидели мама, Билл, я и Гермиона. Мы вежливо аплодировали учатникам. Гарри махнул нам рукой, мы увидели и тоже обрадованно замахали.
   -- Итак, Гарри и Седрик, начнете по моему свистку! -- пророкотал Бэгмен. -- Три... два... один...
   Он резко свистнул, и Гарри с Седриком устремились внутрь лабиринта.
   Высоченная живая изгородь бросала на дорожку черную тень.
   Прошли вместе метров двадцать и оказались у развилки. Глянули друг на друга.
   Гарри свернул влево. Седрик пошел направо.
   Бэгмен снова дунул в свисток. В лабиринт вошел Крам. Гарри повернул вправо и прибавил шагу, подняв палочку над головой, чтобы свет от нее падал как можно дальше. Впереди было по-прежнему пусто.
   Запустили Флер.
   Гарри то и дело оглядывался. Небо с каждой минутой становилось чернее, тени сгущались и в лабиринте.
   Дорожка привела к очередной развилке.
   Впереди по-прежнему никого. Гарри свернул направо, и там пусто, никаких препятствий. Гарри выставил вперед палочку и обернулся, готовый отразить нападение. В луче света возник Седрик, выскочивший откудато справа. Его всего трясло, рукав мантии дымился.
   Седрик кивнул и исчез за очередным поворотом. Гарри чуть не бегом устремился вперед. На следующей развилке свернул за угол и увидел...
   Навстречу ему скользит дементор. Высотой больше трех метров, лицо спрятано под капюшоном, гниющие чешуйчатые руки выставлены вперед.
   Из дула палочки вырвался серебряный олень и поскакал навстречу дементору который при виде оленя сделал шаг назад и запутался в полах плаща.
   Боггарт с громким треском взорвался и растаял в облачке дыма. Серебряный оленьтоже исчез.
   Налево... направо... снова налево... два раза уперся в туґпик. Вернулся к развилке, свернул направо. Перед ним был странный золотистый туман. Гарри осторожно подошел и осветил его.
   Заклинание пронзило туман насквозь, не причинив ему никакого вреда. Гарри глубже вдохнул и ринулся в золотистую дымку.
   Гарри рухнул на колени. Он несколько раз глубоко вдохнул, успокоился, поднялся на ноги и, выйдя из золотистой дымки, оглянулся.
   У развилки Гарри остановился.
   Минут десять не было ничего, кроме тупиков. Дважды свернул не туда в одном и том же месте. Гарри бросился бежать. Пламя на конце палочки колебалось. И тень его, меняя очертания, прыгала поживой изгороди. Еще поворот, и он... очутился нос к носу с соплохвостом.
   Соплохвост был гигантский и напоминал трехметрового скорпиона. Огромное изогнутое жало покоилось на спине, нацелив сопло прямо на Гарри, толстый панцирь тускло поблескивал в свете волшебной палочки.
   Заклинание отлетело рикошетом от бронированноґго гада -- Гарри едва успел нагнуться. Соплохвост выстрелил в ответ огнем и полетел навстречу обидчику. Запахло палеными волосами.
   И это заклинание срикошетило.
   Гарри поспешно отступил, потерял равновесие и упал.
   Сплохвост в нескольких дюймах от него замер. Заклинание попало в мягкое, не защищенное броней брюхо. Гарри оттолкнул неподвижное чудище и со всех ног бросился бежать.
   Он свернул влево и уперся в тупик, свернул направо -- еще тупик Гарри остановился. Затем вернулся к развилке, взял направление на северо-запад и бросился было вперед. Взрывное заклятие поґдействовало, правда, не очень сильно, в изгороди образовалась неглубокая дыра, Гарри сунул в нее ногу, навалился всем телом, колючее сплетение ежевики затрещало, ветви сломались, и открылось отверстие. Гарри пролез в него, порвав мантию, глянул направо: на земле извивался от боли Седрик, над ним стоял Крам.
   Услыхав треск, Крам повернул голову и сорвался с места, но Гарри успел нацелить палочку.
   Заклинание поразило Крама в спину, он на мгновение замер и рухнул ничком в траву. Гарри бросился к Седрику. Он уже перестал извиваться и теперь лежал, тяжело дыша и спрятав лицо в ладони.
   Он поднялся на ноги. Его трясло.
   Оба молча устремились вперед по темной дорожке, на развилке Гарри свернул влево, Седрик направо. Скоро шаги Седрика стихли.
   Гарри прибавил шагу.
   Теперь тупики попадались все чаще. В лабиринте стало темно. Свет палочки озарило существо, которое было на картинке в "Чудовищной книге о чудовищах".
   Это был сфинкс с телом огромного льва, головой женщины, тяжелыми когтистыми лапами и длинным желтым хвостом с коричневой кисточкой на конце. Когда Гарри приблизился к женщине-львице, она оборотила к нему могучую голову и уставилась большими миндалевидными глазами. Львица с женским лицом ходила туда-сюда поперек дорожки, загораживая проход.
   Они о чем-то разговаривали. Потом сфинкс расплылась в улыбке, поднялась на ноги и посторонилась.
   Гарри рванул вперед.
   Снова развилка.
   Метрах в трехстах от него на невысокой тумбе сияет вожделенный Кубок. Гарри прибавил ходу, но тут из-за кустов слева, опережая его, на дорожку выскочил Седрик.
   Он несется изо всех сил.
   Седрик вовремя оглянулся, но как будто ему кто ножку подставил, Седрик споткнулся и на полной скорости рухнул на землю. Палочка вылетела из руки. И тут же из-за угла вышел огромный паук и двинулся к Седрику.
   Заклинание ударило в огромное волосатое тело. Паук слегка покачнулся, забыл про Седрика и устремился к Гарри.
   Паук был то ли слишком велик, то ли его волшебный заряд был слишком силен, но заклинания только раздразнили его. И паук, схватив Гарри передними лапами, поднял вверх. Гарри отчаянно брыкался, нога коснулась челюсти.
   Паук выпустил Гарри, и он с высоты трех метров спикировал на покалеченную ногу. Не мешкая, направил палочку пауку в брюхо, точно так же, как соплохвосту минут десять назад.
   И два заклинания сокрушили мощь паука -- он поваґлился набок, расплющив изгородь, ворох мохнатых лап перегородил дорожку.
   Кубок Трех Волшебников поблескивал в двух шагах за спиной у Седрика.
   Они о чем-то очень эмоционально разговаривают.
   Седрик взял Гарри под локоть и помог ему доковылять до тумбы, где стоял желанный трофей. Оба протянули руки к сияющим ручкам Кубка.
   И они вместе коснулись Кубка.
   В тот же момент они исчезли.
   Твою мать!
  
   Глава 35
   Гарри шлепнулся лицом на землю перед трибунами. Когда портал понес его, он закрыл глаза и так и лежал с закрытыми глазами. Он не двигался. Гарри вцепился в Седрика и в гладкую холодную ручку Кубка. Он лежал на земле и вдыхал запах травы...
   Вдруг его схватили чьи-то руки и резко перевернули на спину
   -- Гарри! Гарри!
   Он открыл глаза. Мы все рванули к ним.
   Вокруг них сжималось кольцо теней -- это была окружившая их толпа, которая становилась все больше и больше.
   Гарри отпустил Кубок, но еще крепче прижал к себе Седґрика. Он поднял свободную руку и ухватил Дамблдора за запястье.
   -- Он вернулся, -- прошептал Гарри. -- Вол-де-Морт вернулся.
   -- Что случилось? Что происходит?
   Сверху над Гарри возникло побелевшее от ужаса лицо Корнелиуса Фаджа.
   -- Бог мой! Диггори! -- прошептал он. -- Дамблдор... он мертв!
   Слова эти тут же пронеслись над окружавшей их толпой, которая сотней голосов выплеснула эту ужасную ноґвость в тьму ночи:
   - Он мертв! Он мертв! Седрик Диггори! Мертв!
   - Гарри, отпусти его, -- услыхал он голос Фаджа. Гарри почувствовал, как кто-то пытается разжать его пальцы, но только еще сильнее сжал их.
   Над ним наклонилось расплывчатое лицо Дамблдора.
   -- Гарри, ему уже не поможешь. Все кончено. Отпусти его.
   -- Он хотел, чтобы я принес его обратно, -- пробормотал Гарри. -- Он хотел, чтобы я принес его обратно к родителям...
   -- Хорошо, Гарри... а теперь отпусти его, ну же...
   Дамблдор наклонился и с силой, неожиданной в таком худом и старом человеке, поднял Гарри и поставил его на ноги. Гарри покачнулся. Толпа, беспокойно шевелясь, наступала, темные тени придвигались все ближе.
   - Что с ним? Что с ним случилось? Диггори мертв!
   - Ему нужно в больничное крыло! -- громко заявил Фадж. -- Ему плохо, он ранен... Дамблдор, родители Диггори, они здесь, на трибуне... Я отведу Гарри, Дамблдор, я отведу его в больничное...
   - Нет, я предпочел бы...
   --Дамблдор, сюда бежит Амос Диггори... вот он... вам не кажется, что лучше было бы вам сообщить ему... прежде, чем он увидит...
   -- Гарри, оставайся здесь...
   Девочки кричали, истерически всхлипывали...
   - Все хорошо, сынок вот и я... пойдем... в больничное крыло...
   - Дамблдор сказал мне остаться, -- заплетающимся языком произнес Гарри.
   - Тебе нужно лечь... пойдем, ну же...
   Грозый Глаз утянул Гарри сквозь испуганную толпу. мы же сотались у тела Седрика.
   Глава 36
   Мы отправились в больничеое крыло и стали дожидаться там Гарри.
   Все тут же обернулись на звук открываемой двери, и мама тут же сдавленно воскликнула:
   -- Гарри, Гарри!
   Она бросилась к нему, но Дамблдор встал между ней и Гарри.
   -- Молли, -- твердо сказал он, подняв руку, -- пожалуйста, выслушай меня. Гарри подвергся сегодня ужасноґму испытанию. Только что, в разговоре со мной, он еще раз пережил все случившееся. Сейчас ему нужны сон, тишина и покой. Если он захочет, чтобы вы остались с ним, -- добавил он, глядя на меня, Гермиону и Билла, -- вы можете остаться. Но я хочу, чтобы ему не задавали вопросов до тех пор, пока он не будет готов ответить на них. И уж конечно никаких вопросов сегодня вечером.
   Мама кивнула. Лицо ее было белее мела.
   Она резко повернулась ко мне, Гермионе и Биллу и прошипела сердито, как будто мы шумели:
   -- Слышали? Ему нужен покой!
   - Господин директор, -- произнесла мадам Помфри, не сводя глаз с огромного черного пса, -- можно спросить...
   - Этот пес побудет некоторое время рядом с Гарри, -- ответил Дамблдор, не давая никаких объяснений. -- Уверяю вас, он отлично выдрессирован. Гарри, я подожду пока ты уляжешься в постель.
   -- Я вернусь сразу же, как только поговорю с Фаджем, Гарри, -- сказал Дамблдор. -- Я хотел бы, чтобы ты остаґвался здесь и завтра, пока я не выступлю перед школой.
   С этими словами Дамблдор ушел.
   В дальнем конце палаты был Грюм. Тот лежал, не двигаясь, а рядом на тумбочке его ожидали деревянная нога и волшебный глаз.
   -- С ним все в порядке? -- спросил он.
   -- Все будет хорошо, -- ответила мадам Помфри, протягивая Гарри пижаму и расставляя вокруг него ширму.
   Он снял мантию, надел пижаму и забрался в постель. Из-за ширмы появились я, Гермиона, Билл и миссис Уизли с черным псом и устроились на стульях по обе стороны кровати. Я с Гермионой смотрели на Гарри почти с опаской.
   очень хотелосб узнать что все-таки произошло.
   -- Со мной все в порядке, -- сказал он. -- Я просто устал.
   Мама зачем-то поправила одеяло, и глаза ее наполнились слезами.
   Из кабинета возвратилась мадам Помфри с бутылочкой пурпурного зелья и кубком в руках.
   -- Ты должен выпить все, Гарри, -- заявила она. -- Это зелье, чтобы спать без снов.
   Гарри взял кубок, сделал несколько глотков.
   * * *
   -- Они разбудят его, если не прекратят немедленно!
   -- И чего они там кричат? Ничего ведь не могло случиться!
   Гарри открыл глаза.
   -- Это голос Фаджа, -- прошептала мама, поднимаясь со стула. -- А это Минервы МакГонагалл, верно? О чем это они там спорят?
   Люди кричали и бежали в сторону больничной палаты.
   - Мне очень жаль, Минерва, но тем не менее... -- громко произнес Корнелиус Фадж прямо под дверью.
   - Вам не следовало приводить его в замок! -- кричала профессор МакГонагалл. -- Когда Дамблдор узнает об этом...
   Со стуком распахнулась дверь палаты. Все повернулись к дверям и не заметили, как Гарри сел и надел очки.
   Фадж решительно влетел в палату. Следом за ним вбежали профессора МакГонагалл и Снейп.
   -- Где Дамблдор? -- спросил Фадж у мамы.
   -- Его здесь нет, -- сердито ответила она. -- Это больничная палата, министр, и вам не кажется, что вам было бы лучше...
   В этот момент дверь снова распахнулась, и на пороге возник Дамблдор.
   - Что случилось? -- резко спросил он, переведя взгляд с Фаджа на профессора МакГонагалл. -- Почему вы беспокоите больных? Минерва, я удивлен... я просил вас постеречь Барти Крауча...
   - В этом больше нет необходимости, Дамблдор! -- взвизгнула она. -- Министр позаботился об этом!
   Ее щеки пылают от гнева, ладони сжаты в кулаки; ее всю трясет от ярости.
   - Когда мы сообщили мистеру Фаджу, что нами пойман Пожиратель смерти, ответственный за все, происшедшее сегодня ночью, -- тихо произнес Снейп, -- он, похоже, решил, что под угрозой находится его собственная безопасность. Он настоял на том, чтобы вызвать дементора для охраны. С этим дементором он явился в кабинет, где Барти Крауч...
   - Я предупреждала его, что вы не согласитесь, Дамблдор! -- вмешалась профессор МакГонагалл. -- Я сказала ему, что вы никогда не позволите дементорам переступить порог замка, но...
   -- Моя дорогая! -- взревел Фадж. -- Поскольку я являюсь министром магии, то именно я решаю, брать ли с собой охрану, если мне предстоит допрашивать потенциально опасного...
   Но профессор МакГонагалл перебила его:
   -- И как только этот... это существо вошло в кабинет, -- крикнула она, -- оно набросилось на Крауча и... и...
   Профессор МакГонаґгалл подыскивала подходящее слово, но я уже понял. Дементор применил к Барти Краучу смертельный поцелуй. Он высосал из него душу, и теперь Крауч хуже, чем мертв.
   - Туда ему и дорога! -- вспыхнул Фадж. -- Похоже, на его совести несколько убийств!
   - Но теперь он не сможет свидетельствовать, Корнелиус, -- заметил Дамблдор. Он не сводил с Фаджа взгляда. -- Теперь он не сможет рассказать, почему он убил этих людей.
   - Почему он их убил? Ну так ведь это и без того понятно! -- горячо возразил Фадж. -- Он же просто сумасшедший! Судя по тому, что рассказали мне Минерва с Северусом, он думал, что выполняет указания Сами-Знаете-Кого!
   - Он действительно выполнял указания лорда Вол-де-Морта, Корнелиус, -- ответил Дамблдор. -- Смерть этих людей была лишь побочным следствием плана, который должен был помочь Вол-де-Морту вернуть себе былое могущество. План удался. Вол-де-Морт вернул себе тело.
   Что?! Но как? надо будет расспросить Гарри.
   Фадж явно не поверил своим ушам. Растерянно моргая, он уставился на Дамблдора. Министр магии выглядел так, будто его только что ударили по голове мешком с песком.
   - Сами-Знаете-Кто... вернулся? -- с трудом выдавил он. -- Абсурд! Дамблдор, это нелепость...
   - Без сомнения, Минерва и Северус уже сообщили вам, -- продолжил Дамблдор, -- что мы слышали признание Барти Крауча. Под воздействием Сыворотки Правды он рассказал нам, как ему помогли бежать из Азкабана и как Вол-де-Морт, узнав от Берты Джоркинс о его освобождении, явился, чтобы избавить его от отца и использовать для захвата Гарри. План сработал, говорю я вам. Крауч помог Вол-де-Морту возродиться.
   - Послушайте, Дамблдор, - начал Фадж, и Гарри с изумлением увидел, как министр заулыбался, -- вы... неґужели вы всерьез верите этому. Сами-Знаете-Кто возродился? Бросьте, бросьте... конечно, Крауч мог верить в то, что выполняет указания Сами-Знаете-Кого, но верить словам сумасшедшего, Дамблдор...
   - Когда Гарри прикоснулся к Кубку Трех Волшебников, тот перенес его прямо к Вол-де-Морту, -- настойчиво продолжал Дамблдор. -- Он был свидетелем возрождения Вол-де-Морта. Я все вам объясню, если вы пройдете ко мне в кабинет.
   Дамблдор бросил взгляд в сторону Гарри, но, покачав головой, сказал:
   -- Боюсь, я не смогу разрешить вам расспросить сегодня Гарри.
   Фадж продолжал загадочно улыбаться. Он тоже посмотрел на Гарри, затем обернулся к Дамблдору и спросил:
   -- Вы... э-э... готовы поверить Гарри на слово, Дамблґдор?
   Долбанная Рита! Это все она виновата.
   На мгновение повисла тишина, которую нарушило рычание Сириуса. Он оскалился в сторону Фаджа.
   -- Конечно, я верю Гарри, -- ответил Дамблдор. Его глаза гневно сверкали. -- Я слышал признание Крауча, и я слышал рассказ Гарри о том, что произошло после того, как он коснулся Кубка. Обе истории объясняют все случившееся после исчезновения Берты Джоркинс прошлым летом.
   Странная улыбка не сходила с лица Фаджа. Он снова бросил взгляд на Гарри, прежде чем ответить:
   -- Вы готовы поверить, что лорд Вол-де-Морт возґродился, только на основании заявления сумасшедшего и слов мальчика, который... который...
   Фадж снова посмотрел на Гарри.
   -- Вы читали статьи Риты Скитер, мистер Фадж, -- тихо произнес он.
   Я, Гермиона, мама и Билл подпрыгнули от неожиданности. Мы и не подозревали, что Гарри проснулся.
   Фадж слегка покраснел, но тут же упрямо посмотрел на Дамблдора.
   - Ну и что? -- вызывающе произнес он. -- Что, если я выяснил, что вы скрывали некоторые факты, касающиеся этого мальчика? Змееязычный волшебник, да? И все время странные заявления и припадки...
   - Я полагаю, вы говорите о болях в шраме, которые Гарри испытывает в последнее время? -- холодно спросил Дамблдор.
   - Значит, вы признаете, что у него бывают боли? -- быстро переспросил Фадж. - Головные боли? Кошмары по ночам? Возможно, даже галлюцинации?
   - Послушайте, Корнелиус, -- сказал Дамблдор, шагнув навстречу собеседнику. От директора исходило ощущение силы. -- Гарри также здоров, как и мы с вами. Шрам не повредил его мозгам. Я считаю, что шрам болит, когда лорд Вол-де-Морт находится поблизости от Гарри, либо планирует совершить убийство.
   Фадж отступил на полшага от Дамблдора, но выглядел все таким же упрямым.
   - Простите, Дамблдор, но я и раньше слышал о том, что шрам от заклятия может действовать в качестве будильника...
   - Послушайте, я сам видел, как Вол-де-Морт возродился! -- крикнул Гарри. Он попытался выбраться из постели, но мама не дала ему это сделать. -- Я видел Пожирателей смерти! Я могу назвать их имена! Люциус Малфой...
   Снейп дернулся было, но потом снова посмотрел на Фаджа.
   - Малфой был оправдан! -- негодующе воскликнул Фадж. -- Старинный род... пожертвования на благородные цели...
   - Макнейр! -- продолжил Гарри.
   - Тоже оправдан! Сейчас работает в Министерстве!
   - Эйвери... Нотт... Крэбб... Гойл...
   - Ты просто повторяешь имена тех якобы Пожирателей смерти, кто был оправдан тринадцать лет назад! -- сердито заявил Фадж. -- Ты мог прочесть их имена в старых судебных отчетах! Ради бога, Дамблдор... мальчишка рассказывал такую же безумную историю в конце прошлого года... его истории становятся все длиннее и неправдоподобнее, а вы продолжаете глотать их... мальчишка может разговаривать со змеями, Дамблдор, и вы все еще верите ему?
   - Вы дурак! -- гневно воскликнула профессор МакГонагалл. -- Седрик Диггори! Мистер Крауч! Эти смерти -- не дело рук какого-то безумца!
   -- Нет никаких свидетельств обратного! -- так же гневно крикнул Фадж. Лицо его побагровело. -- Похоже, вы готовы сеять панику, которая разрушит все, что нам удалось наладить за последние тринадцать лет!
   Вот же трусливое ничтожество.
   - Вол-де-Морт вернулся, -- повторил Дамблдор. -- Если вы сейчас осознаете это, Фадж, и примете соответствующие меры, возможно, нам удастся спасти положение. Прежде всего необходимо удалить всех дементоров из Азкабана...
   - Абсурд! -- снова закричал Фадж. -- Удалить дементоров! Да меня вышибут из кабинета, заикнись я об этом! Половина волшебников спит спокойно только потому, что знает -- дементоры охраняют Азкабан!
   - А вторая половина, Корнелиус, спит гораздо беспокойнее, зная, что самых опасных сторонников лорда Вол-де-Морта охраняют существа, которые по первой его просьбе станут на его сторону! -- возразил Дамблдор. -- Они не останутся верны вам, Фадж! Вол-де-Морт может предложить им гораздо больше, чем вы! Если к Вол-де-Морту вернутся его сторонники и дементоры переметнутся к нему, вам будет очень трудно помешать ему снова добиться той власти, которая была у него тринадцать лет назад!
   Фадж молча открывал и закрывал рот, как будто не мог найти слов, чтобы выразить свое негодование.
   - Следующее, что необходимо предпринять -- это направить послов к великанам.
   - Послов к великанам? -- взвизгнул Фадж, снова овладев даром речи. -- Что это еще за безумие?
   - Протяните им руку дружбы сейчас, прежде чем станет слишком поздно, -- продолжал Дамблдор, -- не то Вол-де-Морт убедит их, как он это сделал раньше, что он единственный из всех волшебников сможет вернуть им их права и свободы!
   -- Вы... вы это серьезно? -- ахнул Фадж, качая головой. Он отступил от Дамблдора еще на шаг. -- Если волшебное сообщество узнает, что я договариваюсь с великанами... люди ненавидят их, Дамблдор... конец моей карьере...
   - Вы ослеплены, -- повысил голос Дамблдор, волны мощи, исходящей от него, стали почти осязаемы, глаза его сверкали, -- любовью к своему посту, Корнелиус! Вы придаете -- и всегда придавали -- слишком большое значение так называемой чистоте крови! Вы не понимаете, что важно не то, кем ты родился, а то, каким ты стал! Ваш дементор сейчас уничтожил последнего отпрыска одной из самых чистокровных волшебных семей. Посмотриґте, какую жизнь выбрал себе этот человек! Я говорю вам: сделайте то, что я сейчас предложил -- и независимо от того, будете вы занимать эту должность дальше или нет, вас запомнят как величайшего и самого смелого министра магии в нашей истории. Не сделаете -- и останетесь в истории как человек, который отошел в сторону и тем самым позволил Вол-де-Морту попытаться во второй раз уничтожить мир, который мы старались восстаноґвить!
   - Сумасшедший, -- прошептал, пятясь, Фадж. -- Чокнутый...
   Повисла тишина. Мадам Помфри, прикрыв рот руками, стояла в ногах у Гарри. Мама по-прежнему держала руку на плече у Гарри, чтобы не дать ему встать. Билл, я и Гермиона молча смотрели на Фаджа.
   -- Если вы решительно намерены закрыть на все глаза, Фадж, -- продолжал Дамблдор, -- то сейчас наши пути разойдутся. Действуйте так, как сочтете нужным. А я... я тоже буду действовать так, как сочту нужным.
   В голосе Дамблдора послышался намек на угрозу. Это было просто заявление, но Фадж ощетинился так, будто Дамблдор навел на него волшебную палочку.
   -- А теперь послушайте, Дамблдор, -- ткнул пальцем в его сторону Фадж. -- Я всегда давал вам определенную свободу. Я очень вас уважал. Я мог не соглашаться с некоторыми вашими решениями, но я молчал. Немногие позволили бы вам взять на работу оборотня и Хагрида или без согласования с Министерством решать, что и как преподавать ученикам. Но если вы собираетесь работать против меня...
   -- Я собираюсь работать только против лорда Вол-де-Морта. -- ответил Дамблдор. -- И если вы тоже против него, значит, мы с вами сторонники, Корнелиус.
   Фадж, похоже, не нашелся, что ответить на это. Какое-то время он молча раскачивался с носков на пятки и вертел в руках свой котелок.
   Наконец он произнес почти жалобно:
   -- Не мог он вернуться, Дамблдор, это же просто невозможно...
   Снейп решительно вышел вперед, закатал рукав мантии и ткнул руку прямо в нос Фаджу. Министр отшатнулся.
   -- Вот, -- хрипло сказал Снейп. -- Вот, смотрите. Черная Метка. Уже не такая четкая, как, скажем, часа полтора назад, но различить ее все же можно. Темный Лорд впечатал свой знак в руку каждого Пожирателя смерти. Именно так мы узнавали друг друга. Так Темный Лорд призывал нас к себе. Когда он касался Черной Метки на руке Пожирателя смерти, все остальные должны были немедленно трансгрессировать к нему. Целый год Метка становилась все более четкой. У Каркарова тоже. Как вы думаете, почему Каркаров бежал сегодня? Мы оба чувствовали, как горит Черная Метка. Мы оба знали, что он вернулся. Каркаров боится мести Темного Лорда. Он предал слишком много его верных сторонников, и хозяин вряд ли примет его с радостью.
   Фадж, покачивая головой, отступил от Снейпа еще на полшага. Похоже, он не слышал ни слова из сказанного Снейпом. Он уставился с отвращением на уродливую отметину на руке Снейпа, затем с усилием оторвал от нее взгляд, посмотрел на Дамблдора и прошептал:
   -- Я не знаю, чего добиваетесь вы и ваши сотрудники, Дамблдор, но я услышал достаточно. Добавить мне нечего. Завтра я свяжусь с вами, Дамблдор, чтобы обсудить вопросы руководства школой. Я должен вернуться в Министерство.
   Он замер на полпути к двери, резко развернулся и подошел к кровати Гарри.
   -- Твой выигрыш, -- сухо сказал он, вынимая из кармана внушительный мешочек с золотом, и кладя его на тумбочку. -- Тысяча галлеонов. Церемония должна была бы состояться завтра, но в сложившихся обстоятельствах...
   Он водрузил котелок на голову и решительным шагом вышел из комнаты, захлопнув за собой дверь. Как только Фадж исчез, Дамблдор повернулся к группе, стоящей возле кровати Гарри.
   - Предстоит очень много работы, -- сказал он. -- Молли... я не ошибаюсь, полагая, что могу рассчитывать на вас с Артуром?
   - Конечно, можете, -- ответила мама. Она побледнела еще больше, но выглядела весьма решительно. -- Артур знает Фаджа. Он и в Министерстве-то работает только потому, что любит маглов. А Фадж считает, что ему не хватает истинной гордости волшебника.
   - Тогда мне нужно отправить ему письмо, -- сказал Дамблдор. -- Нужно известить всех, кого мы сможем убедить в своей правоте, а Артур поговорит с теми в Министерстве, кто не так близорук, как Корнелиус.
   - Я поеду к отцу, -- тут же поднялся Билл. -- Прямо сейчас.
   - Отлично, -- сказал Дамблдор. -- Расскажи ему, что случилось. Скажи, что я скоро сам свяжусь с ним. Но пусть он соблюдает осторожность. Если Фадж подумает, что я вмешиваюсь в работу Министерства...
   -- Предоставьте это мне, -- сказал Билл.
   Он похлопал Гарри по плечу, поцеловал в щеку мать, натянул плащ и быстро вышел из комнаты.
   -- Минерва, -- повернулся Дамблдор к профессору МакГонагалл, -- попросите Хагрида как можно скорее подняться ко мне в кабинет. И еще -- если она согласится прийти -- мадам Максим.
   Профессор МакГонагалл молча кивнула и вышла.
   Поппи, -- обратился Дамблдор к мадам Помфри, -- будьте так добры, спуститесь в кабинет профессора Грюма. Там, я думаю, вы обнаружите домового эльфа Винки в ужасном состоянии. Сделайте для нее все, что сможете, и отведите на кухню. Я думаю, Добби позаботится о ней.
   - Очень... очень хорошо, -- удивленно ответила мадам Помфри и тоже вышла.
   Дамблдор молчал до тех пор, пока шаги мадам Помґфри не затихли вдалеке.
   -- А сейчас, -- сказал он, -- я хочу, чтобы двое из нас сняли друг перед другом свои маски. Сириус... будь добр, прими свой обычный вид.
   Огромный черный пес посмотрел на Дамблдора, и в следующее мгновение превратился в человека.
   Мама взвизгнула, отпрыгнув от кровати:
   -- Сириус Блэк!
   -- Мам, молчи! -- крикнул я. -- Все в порядке!
   Снейп не кричал и не прыгал, но лицо его излучало смесь ужаса и ярости.
   - Он! -- рыкнул он, глядя на Сириуса, который смотрел на него с тем же выражением. -- Что он здесь делает?
   - Его пригласил я, -- ответил Дамблдор, переводя взгляд с одного на другого, -- так же, как и тебя, Северус. Я доверяю вам обоим. Настало время забыть старые обиды и поверить друг другу.
   Дамблдор требует невозможного. Сириус и Снейп смотрели друг на друга с ненавистью.
   -- Пока что я был бы доволен, -- нетерпеливо продолжил Дамблдор, -- если бы вы не выказывали друг другу открытой враждебности. Пожмите руки. Сейчас вы по одну сторону баррикад. Время не ждет, и если даже те неґмногие из нас, кто знает правду, сейчас не объединятся, то у нас просто нет никаких шансов.
   Очень медленно Сириус и Снейп подошли друг к другу и протянули руки, а пожав, тут же их отдернули. Вид при этом у них был такой, что было ясно: каждый желает другому если не смерти, то тяжелой болезни точно.
   - Для начала достаточно, -- заявил Дамблдор, снова становясь между ними. -- Для каждого из вас у меня есть работа. Хоть я и ожидал от Фаджа чего-то в этом роде, но подобная реакция полностью меняет дело. Сириус, ты должен сейчас же отправиться в путь. Предупреди Римуса Люпина, Арабеллу Фигг, Наземникуса Флетчера -- в общем всю старую компанию. На время спрячься у Люпина, я свяжусь с тобой позднее.
   - Но... -- начал Гарри.
   -- Мы увидимся очень скоро, Гарри, -- обернулся к нему Сириус. -- Обещаю. Но я должен сделать все, что могу, сам понимаешь...
   -- Да, -- произнес Гарри, -- да... конечно, понимаю. Сириус быстро пожал ему руку, кивнул Дамблдору, снова превратился в пса и подбежал к двери. Лапой повернул ручку и исчез в коридоре.
   -- Северус, -- обратился Дамблдор к Снейпу--ты знаешь, что я должен попросить. Если... если ты готов это сделать...
   -- Да, -- ответил Снейп.
   Он выглядел бледнее обычного, а его черные глаза странно блестели.
   -- Тогда, удачи, -- сказал Дамблдор. С мрачным предчувствием во взгляде он смотрел, как Снейп молча вышел из комнаты вслед за Сириусом.
   Прошло несколько минут, прежде чем он снова заговорил.
   -- Я должен спуститься, -- наконец сказал он. -- Мне нужно поговорить с родителями Диггори. Гарри, прими оставшееся зелье. Я еще увижусь со всеми вами позже.
   Дамблдор ушел. Гарри откинулся на подушки. Гермиона, я и мама долго молча смотрели на него.
   - Нужно выпить оставшееся зелье, Гарри, -- заговорила, наконец, мама. Она потянулась за кубком и задела мешочек с золотом. -- Тебе нужно выспаться как следует. Попробуй подумать о чем-нибудь другом... подумай, например, что ты купишь на выигранные деньги!
   - Мне не нужно это золото, -- ответил Гарри без всякого выражения. -- Возьмите его себе. Или пусть кто-нибудь другой возьмет. Это не я выиграл. Это золото Седрика.
   - Ты ни в чем не виноват, Гарри, -- прошептала миссис Уизли.
   - Это я предложил ему взяться за Кубок вдвоем, -- ответил Гарри.
   Мама поставила кубок с напитком на тумбочку, обняла Гарри и прижала его к себе.
   Раздался громкий хлопок, и мама отпустила Гарри. Гермиона стояла у окна, сжимая что-то в руке.
   -- Извините, -- прошептала она.
   -- Вот твое зелье, Гарри, -- сказала мама, быстро вытирая глаза тыльной стороной ладони.
   Гарри выпил все одним глотком, и оно тут же подействовало. Он откинулся на подушку и заснул.
   Глава 3 7
   На следующий вечер Гарри вернулся в башню Гриффиндора. Гермиона и я рассказали ему, что Дамблдор обратился за завтраком к ученикам школы. Он просил всех оставить Гарри в покое, не задавать вопросов и не просить рассказать, что же произошло в лабиринте. Многие обходят его стороной, а некоторые начинают шептаться друг с другом, когда он проходит мимо. начитались статьи Риты Скитер о том, что Гарри неуравновешен и может представлять опасность. Но нам ыбло на это плевать. Мы обсуждали планы на лето.
   - Мама просила Дамболдора разрешить тебе поехать прямо к нам этим летом, -- сказал он. -- Но он хочет, чтобы ты пожил у Дурслей, по крайней мере, поначалу.
   - Почему? -- удивился Гарри.
   - Она сказала, что у Дамблдора есть на это причины, -- мрачно ответил я. -- Я думаю, мы должны ему верить, правда?
   В четверг после обеда, мы решили навестить Хагрида. День был ясный, солнечный; Клык выскочил из распахнутой двери и бросился нам навстречу, громко лая и размахивая хвостом.
   -- Кто там? -- проревел Хагрид, появляясь в дверях. -- Гарри!
   Он быстро подошел к ним, обнял Гарри гигантской ручищей, взъерошил ему волосы и сказал:
   -- Рад видеть тебя, дружище. Здорово!
   Войдя в хижину, мы увидели на столе две чашки размером с ведро.
   -- Выпил чашечку с Олимпией, -- заметил Хагрид. -- Ушла только что.
   - Кто? -- полюбопытствовал я.
   - Мадам Максим, конечно! -- ответил Хагрид.
   - Значит, вы помирились, да? -- спросил я.
   -- Не знаю, о чем это ты, -- отмахнулся Хагрид, доставая еще чашки из буфета. Приготовив чай и водрузив на стол тарелку с плохо пропеченным печеньем, Хагрид откинулся в кресле и пристально оглядел Гарри своими похожими на черных жуков глазами.
   - Ты как, в порядке? -- грубовато спросил он.
   - Да, -- ответил Гарри.
   - Нет, -- возразил Хагрид. -- Конечно, нет. Но все устроится.
   Гарри промолчал.
   -- Я знал, что он вернется, -- заявил Хагрид.
   Мы потрясенно посмотрели на него.
   -- Знал это всегда, Гарри. Знал, что он там... э-э... прячется... выжидает. Это должно было случиться. Ну, так это и случилось... И что теперь? Ничего... Будем бороться. Может, сможем остановить его... не дать ему снова... ну, взять власть. Это Дамблдор так считает. Великий человек, Дамблдор... Пока он с нами, я спокоен.
   Поверить не могу, он все это время ждал его возвращения.
   Хагрид удивленно поднял свои лохматые брови.
   -- Нет смысла сидеть и беспокоиться, -- сказал он. -- Чему быть, того не миновать. Надо просто быть к этому готовым. Дамблдор рассказал мне, что ты сделал, Гарри.
   Хагрид посмотрел на Гарри, и его грудь раздулась от гордости.
   -- Ты поступил, как поступил бы твой отец. А лучшей похвалы просто нет.
   Гарри улыбнулся в ответ.
   - А что Дамблдор попросил тебя сделать, Хагрид? -- спросил он. -- Он послал профессора МакГонагалл за тобой и за мадам Максим... тогда ночью.
   - Есть небольшая работенка на лето, -- ответил Хагрид. -- Но это секрет. Нельзя говорить об этом, даже вам нельзя. Олимпия -- для вас мадам Максим, -- может, тоже поедет со мной. Я так думаю. Надеюсь, смогу ее уговорить.
   -- Это связано с Вол-де-Мортом? Хагрид сжался при звуках этого имени.
   -- Может быть, -- уклончиво ответил лесничий. -- А сейчас... сейчас... кто хочет пойти со мной, посмотреть на последнего соплохвоста?
   эта тварь все еще здесь?!
   - Шутка... Шутка! -- тут же воскликнул он, увидев наши лица.
   Мы пошли собираться к отъезду из замка.
   Когда мы вошли в зал, то сразу заметили, что зал не украшен, как обычно, цветами победившего факультета. Сегодня стена за учительским столом была задрапирована черным.
   За столом преподавателей сидел настоящий Грозный Глаз Грюм. Деревянная нога и волшебный глаз вернулись к нему, но несмотря на это он был весь какой-то дерганый и вскакивал каждый раз, когда кто-то заговаривал с ним. Подозрительность Грюма должна была только усилиться после десятимесячного заключения в собственном сундуке. Стул профессора Каркарова был пуст.
   Интересно он далеко смог убежать?
   А вот мадам Максим была на месте. Она сидела рядом с Хагридом, и они о чем-то тихо переговаривались. Дальше, рядом с профессором МакГонагалл, сидел Снейп. Выглядел он таким же мрачным и неприятным, как и всегда.
   Что сделал Снейп по заданию Дамблдора в ту ночь, когда вернулся Вол-де-Морт? И почему... почему Дамблдор так уверен, что Снейп действительно на нашей стороне? Он опять стал шпионом? Сделал вид, что всегда был на стороне сами-знаете-кого?
   -- Закончился, -- произнес Дамблдор, оглядев присутствующих, -- еще один учебный год.
   Он замолчал и посмотрел на стол Фалфпафцев. За этим столом было тише всего, а лица студентов были самыми грустными и бледными во всем Большом зале.
   -- Многое я хотел бы сказать вам сегодня вечером, -- продолжил Дамблдор, -- но прежде всего я должен признаться, что мы потеряли очень хорошего человека, который должен был сидеть здесь, -- Дамблдор махнул рукой в сторону стола Фалфпафцев, -- и вместе с нами радоваться Прощальному пиру. Я хотел бы, чтобы все сейчас встали и подняли стаканы в честь Седрика Диггори.
   И мы это сделали. Заскрипели отодвигаемые скамьи, и все присутствующие встали, подняли кубки и по залу прокатилось: "За Седрика Диггори".
   -- Седрик обладал многими достоинствами, которыґми отличаются студенты Халфпафа, -- снова заговорил Дамблдор. -- Он был хорошим верным другом, любил труд, высоко ценил справедливость. Смерть его подействовала на всех вас, независимо от того, знали вы его или нет. Поэтому я думаю, вы имеете право узнать, как это случилось.
   Гарри поднял голову и посмотрел на Дамблдора.
   -- Седрика Диггори убил лорд Вол-де-Морт.
   По залу пронесся взволнованный шепот. Одни смотрели на Дамблдора с ужасом, другие -- с недоверием. Директор спокойно дождался пока шум стихнет.
   -- В Министерстве магии не хотят, чтобы я сообщал вам это, -- продолжил он. -- Возможно, некоторые из ваших родителей будут в ужасе от того, что я сделал. Либо потому, что они не верят в возвращение Вол-де-Морта, либо потому что считают вас слишком маленькими, чтобы говорить об этом. Но я уверен: правда в любом случае предпочтительнее лжи, а пытаться представить смерть Седрика несчастным случаем или заявить, что он сам в этом виноват, было бы оскорблением его памяти.
   Ошеломленные и испуганные лица одно за другим поворачивались к Дамблдору... но поворачивались далеко не все. За слизеринским столом Малфой что-то говорил Крэббу и Шилу.
   -- Есть еще один человек, которого необходимо упомянуть в связи со смертью Седрика, -- говорил Дамблґдор. -- Я говорю, конечно, о Гарри Поттере.
   По залу будто пробежала волна, когда многие головы повернулись сначала к Гарри, а потом снова к директору.
   -- Гарри Поттер сумел ускользнуть от лорда Вол-де-Морта, -- продолжал Дамблдор. -- Он рискнул жизнью, чтобы вернуть тело Седрика в Хогвартс. Он проявил храбрость, которую перед лицом лорда Вол-де-Морта проявлял не каждый взрослый волшебник и теперь я пью в его честь.
   Дамблдор тяжело повернулся к Гарри и снова поднял кубок. Почти все в Большом зале повторили его движение. Они назвали его имя, также, как назвали имя Седрика Диггори, и выпили в его честь. Но многие из слизеринцев остались вызывающе сидеть на своих местах и даже не притронулись к кубкам. Когда все снова заняли свои места, Дамблдор продолжил свою речь.
   -- Цель Турнира Трех Волшебников -- укреплять взаимопонимание среди волшебников всего мира. В свете случившегося -- то есть возвращения лорда Вол-де-Морта -- такое взаимопонимание становится, как никогда, важным.
   Дамблдор перевел взгляд с Хагрида и мадам Максим на Флер Делакур и студентов из Шармбатона, а затем на Виктора Крама и дурмстрангцев за слизеринским столом. Крам был насторожен и почти испуган. Да и олстальные Дурштрамговцы выглядкли не лучше.
   -- Каждый гость этого зала, -- сказал Дамблдор, и его взгляд задержался на учениках из Дурмстранга, -- будет с радостью встречен здесь всегда, в любое время. Хочу повторить еще раз: в свете возрождения лорда Вол-де-Морта мы сильны настолько, насколько мы едины, и слабы настолько, насколько разъединены. Лорд Вол-де-Морт славится способностью сеять раздор и вражду. Мы можем бороться с этим, создавая прочные связи, основанные на дружбе и доверии. Различия в наших традициях и в наших языках несущественны, если у нас общие цели, а наши сердца открыты навстречу друг другу. Я уверен -- и никогда еще я не хотел бы так сильно ошибиться, -- что впереди нас ждут мрачные и тяжелые дни. Некоторые из присутствующих в этом зале уже пострадали от рук лорда Вол-де-Морта. Многие семьи были разрушены. Неделю назад погиб ваш товарищ. Помните Седрика. Если настанет время делать выбор между легким и правильным, вспомните, что случилось с честным, добрым, смелым мальчиком только потому, что он случайно встал на пути лорда Вол-де-Морта. Помните Седрика Диггори.
   Мы с Гарри и Гермионой толкались вместе с остальными четверокурсниками в переполненном холле в ожидании карет до станции Хогсмид. Стоял прекрасный летний день.
   -- Гарри!
   По ступенькам крыльца быстро поднималась Флер Делакур. За ней в распахнутую дверь было видно, как Хагрид помогает мадам Максим запрягать гигантских лошадей. Карета из Шармбатона скоро тронется в путь.
   -- Мы встретимся, я надеюсь, -- сказала Флер, протягивая ему руку. -- Я надеюсь получить здесь `габоту хочу улучшить свой английский.
   -- Он и так очень хорош, -- с трудом выдавил я. Флер улыбнулась мне. Гермиона нахмурилась.
   -- До свидания, Гарри, -- попрощалась Флер. -- Было очень п'гиятно познакомиться!
   Флер побежала к мадам Максим и ее серебряные волосы сверкали в лучах утреннего солнца.
   - Интересно, как доберутся обратно дурмстрангцы? -- спросил я. -- Как вы думаете, смогут они управлять кораблем без Каркарова?
   - Каркаров не управлял, -- раздался рядом мрачный голос. -- Он сидел в своей каюте, а всю работу делали мы.
   Крам подошел попрощаться с Гермионой.
   - Можно тебя на пару слов? -- спросил он ее.
   - А... да... конечно, -- ответила Гермиона, слегка смутившись, и отошла в сторонку вместе с Крамом.
   -- Поторопись! -- громко крикнул ей вслед я. -- Кареты подъедут через пару минут!
   Однако я предоставил Гарри следить за прибытием карет, а сам все время вставал на цыпочки и вытягивал шею, пытаясь разглядеть, что там делают Гермиона с Крамом. Они вернулись очень быстро. Я пристально смотрел на Гермиону, но уже не ревновал так сильно.
   -- Мне нравился Диггори, -- коротко заявил Крам Гарри. -- Он всегда был со мной вежлив. Всегда. Несмотря на то, что я был из Дурмстарнга... вместе с Каркаровым, -- добавил он, нахмурившись.
   -- У вас уже есть новый директор? -- спросил Гарри. Крам пожал плечами. Затем, как и Флер, протянул руку сначала Гарри, потом мне.
   Крам уже отвернулся и хотел уйти, как я все таки решился.
   -- А можно мне твой автограф?
   Гермиона отвела взгляд и улыбнулась безлошадным каретам, которые катились к ним по подъездной дороге. Крам удивился, но с удовольствием подписал мне кусочек пергамента.
   * * *
   Этот летний день разительно отличался от дождливого сентябрьского дня, когда мы ехали в Хогвартс, -- на небе ни облачка. В купе вместе с Гарри, мной и Герґмионой никого не было. Сыча пришлось снова прикрыть моей парадной мантией, чтобы он не ухал беспрерывно. Хедвиг дремала, сунув голову под крыло, а Живоглот свернулся на пустом сиденье, как пушистая рыжая подушка. Поезд катил на юг, а друзья разговаривали больше, чем за всю предыдущую неделю. Мы перестали обсуждать, что может сделать Дамблдор, чтобы остановить Вол-де-Морта, только когда прибыла тележка с едой.
   Вернувшись от тележки, Гермиона спрятала деньги в сумку и достала оттуда номер "Ежедневного Пророка". Гарри настороженно глянул на. Гермиона, заметив это спокойно сказала:
   - Там ничего нет. Можешь посмотреть сам, но там действительно ничего нет. Я проверяла каждый день. Только маленькая заметка на следующий день после третьего задания, где сообщалось, что ты выиграл Турнир. Они даже не упомянули о Седрике. И вообще ни о чем. Помоему, Фадж им пикнуть не дает.
   - С Ритой ему это не удастся, -- возразил Гарри. -- Тем более такие события.
   - Рита не написала ни слова после третьего тура, -- сказала Гермиона странно напряженным голосом. -- По правде говоря, -- добавила она, и ее голос дрогнул, -- Рита Скитер вообще какое-то время не будет ничего писать. Если, конечно, она не хочет, чтобы я выдала ее тайну
   - О чем это ты? -- спросил Рон.
   - Я выяснила, как ей удавалось подслушивать разговоры, хотя она не должна была находиться на территории школы, -- выпалила Гермиона.
   - И как она это делает? -- тут же спросил Гарри.
   - И как ты это выяснила? -- уставился на нее я.
   - Ну, по правде говоря, эту мысль подсказал мне ты, Гарри, -- ответила Гермиона.
   - Я? -- удивился Гарри. -- Когда?
   - Жучки, -- радостно возвестила Гермиона.
   - Но ты ведь сказала, что они не работают...
   - Да электронные жучки, -- подтвердила Гермиона. -- Вы не, понимаете... Рита Скитер -- объявила Гермиґона с плохо скрываемым триумфом, -- незарегистрированный анимаг. Она может превращаться... -- Гермиона вытащила из сумки плотно закрытую стеклянную банку, -- в жука!
   - Ты шутишь! -- воскликнул Рон. -- Ты не... это не она...
   -- Она, она, -- улыбаясь, кивнула Гермиона, гордо продемонстрировав нам банку.
   Внутри лежали палочки и листочки, среди которых сидел большой жук.
   -- Никогда в жизни... Ты шутишь... -- прошептал Рон, приблизив банку к глазам.
   -- Не шучу, -- продолжала сияющая Гермиона. -- Я поймала ее на подоконнике в больничной палате. Посмотри внимательно, и ты увидишь, что отметки вокруг усиков в точности, как ее кошмарные очки.
   Она права.
   - Когда мы, слышали ночью, как Хагрид рассказывал мадам Максим о своей маме, на статуе сидел жук!
   - Именно! -- подтвердила Гермиона. -- А Виктор вытащил жука у меня из волос, когда мы разговаривали с ним у озера. И, сели я не ошибаюсь, Рита сидела на подоконнике в кабинете предсказаний в тот день, когда у тебя заболел шрам. Она летала по школе целый год, собирая разные сплетни.
   - А когда мы увидели Малфоя под деревом... -- медленно начал я.
   - Он разговаривал с ней, держа ее в руке, -- сказала Гермиона. -- Он, конечно же, знал. Именно так она получала все эти замечательные маленькие интервью у слизеринцев. Им было все равно, что она нарушает закон, если они могли передавать ей всякие гадости про нас и про Хагрида.
   Гермиона взяла банку из моих рук и улыбнулась жуку, который сердито жужжал, тычась головой в стекло.
   -- Я сказала ей, что выпущу ее, когда мы вернемся обратно в Лондон, -- продолжила Гермиона. -- Понимаете, я наложила на банку заклятие Неразбиваемости, поэтому она не может превратиться в человека. И я велела ей в течение года держать свое перо при себе. Посмотрим, сможет ли она отучиться от вредной привычки писать обо всех грязную ложь.
   Спокойно улыбаясь, Гермиона спрятала банку с жуком обратно в сумку.
   Дверь купе скользнула в сторону.
   -- Очень умно, Грэйнджер, -- заявил Драко Малфой. За ним стояли Крэбб и Гойл. Все трое выглядели еще более самодовольными, высокомерными и угрожающими, чем когда-либо.
   -- Итак, -- протянул Малфой, сделав полшага в купе. Он оглядел сидящих, и лицо его искривила презрительная ухмылка. -- Ты поймала какую-то жалкую корреспонденточку, а Поттер -- снова любимчик Дамблдора. Большое дело.
   Ухмылка на его лице стала шире. Крэбб и Гойл оскалились.
   -- Пытаемся не думать об этом, да? -- тихо спросил Малфой, глядя на Гарри, меня и Гермиону. -- Пытаемся сделать вид, что ничего не случилось?
   -- Убирайся, -- сказал Гарри.
   -- Ты на стороне проигравших, Поттер! Я предупреждал тебя! Я говорил тебе, что нужно тщательно выбирать себе компанию, помнишь? Когда мы встретились в поезде в первый день в Хогвартсе? Я говорил тебе, не общаться с этими отбросами! -- он дернул головой в сторону меня и Гермионы. -- Слишком поздно, Поттер! Они умрут первыми, когда Темный Лорд вернется! Грязнокровки и маглолюбцы будут первыми! Нет... вторыми, первым был Диггори...
   В купе раздался взрыв, будто кто-то поджег целую упаковку фейерверков.
   Малфой, Крэбб и Гойл лежали без сознания в дверях. Они с Гарри и Гермионой стояли посреди купе с палочками в руках. Все они применили разные заклятия, впрочем, не только мы одни.
   - Я подумал, что стоит последить за этой троицей, -- просто заметил Фред, наступив на Гойла, перед тем как войти в купе. В руках у него была палочка. У Джорджа тоже. Он старательно прошелся по Малфою.
   - Интересный эффект, -- заметил Джордж, глядя на Крэбба. -- Кто применил заклятие Фурункулюс?
   -- Я, -- признался Гарри.
   -- Странно, -- весело произнес Джордж. -- Я использовал Ножное заклятие. Похоже, их нельзя смешивать. Теперь у этого типа все лицо покрыто маленькими щупальцами. Ладно, давайте выкинем их отсюда, они не украшают купе.
   Я, Гарри и Джордж выволокли Малфоя, Крэбба и Гойла в коридор. Те еще не пришли в сознание и выглядели просто отвратительно из-за того, что на каждого пришлось по нескольку заклинаний, и они смешались друг с другом. Мы вернулись в купе и закрыли дверь.
   -- Играть кто-нибудь будет? -- спросил Фред, вытаскивая из кармана колоду карт.
   Они играли уже пятый кон, когда Гарри решился задать вопрос.
   -- Так вы скажете нам, кого вы шантажировали? -- обратился он к Джорджу.
   -- А, -- мрачно ответил Джордж. -- Это...
   -- Неважно, -- нетерпеливо качнул головой Фред. -- Это не имеет никакого значения. Во всяком случае, сейчас не имеет.
   -- Мы бросили это дело, -- пожал плечами Джордж. Но Гарри, я и Гермиона наседали с вопросами, и наконец Фред сказал:
   - Ладно, ладно, если вы уж так хотите знал.... это был Людо Бэгмен.
   - Бэгмен? -- насторожился Гарри. -- Вы хотите сказать, что он был связан с...
   - Нет, -- мрачно сказал Джордж- -- Ничего такого. Он болван. У него мозгов бы не хватило.
   -- А что тогда? -- спросил я. Фред, поколебавшись, ответил:
   -- Помните пари, которое мы заключили с ним на Чемпионате мира по квиддичу? Насчет того, что Ирландия выиграет, но Крам поймает снитч?
   - Н-ну -- протянули Гарри и я.
   - Ну, он и заплатил нам лепреконским золотом, пойманным на стадионе.
   И когда он успел его поймать? он же был все время пред нами в ложе.
   - И что?
   - То, -- нетерпеливо ответил Фред. -- что золото исчезло! Испарилось к следующему утру!
   - Но... это, конечно, случайно, да! -- сказала Гермиґона.
   Джордж горько рассмеялся:
   -- Да, мы тоже сначала так подумали. Мы решили, что напишем ему, объясним, что случилось, и он вернет деньги. Ничего подобного! Он просто не ответил на письмо. Мы сто раз пытались поговорить с ним в Хогвартсе, но он постоянно сбегал от нас под каким-нибудь предлогом.
   - А потом, -- добавил Фред, -- он решил показать зубы. Сказал, что мы слишком молоды для азартных игр, и что он ничего не собирается нам отдавать.
   - Поэтому мы попросили вернуть нам деньги, -- сердито добавил Джордж.
   - Но не отказал же он вам! -- воскликнула Гермиона.
   - Именно, что отказал, -- ответил Фред.
   - Но это были все ваши сбережения! -- возмутился я.
   - Ты еще нам об этом рассказываешь! -- сказал Джордж. -- В конце концов мы выяснили, что произошло. Отец Ли Джордана тоже с трудом вытряхнул деньги из Бэгмена. Оказалось, что у него большие проблемы с гоблинами. Он занял у них кучу золота. Гоблины взяли его в оборот в лесу после финального матча, и забрали у него все, что было, но этого все равно не хватило покрыть долги. Они приглядывали за ним и в Хогвартсе. Он потерял все деньги на азартных играх, все до кната. И вы представляете, как он решил расплатиться с гоблинами?
   - Как? -- спросил Гарри.
   - Поставил на тебя, дружище, -- ответил Фред. -- Огромную сумму на то, что ты выиграешь турнир. Заключил пари с гоблинами.
   - Так вот почему он все время пытался помочь мне! -- воскликнул Гарри. -- Ну... я же все-таки выиграл, так? Значит, он должен был отдать вам ваши деньги!
   - Ничуть, -- покачал головой Джордж. -- Гоблины такие же жуки, как и он сам. Они заявили, что победили вы вдвоем с Седриком, а Бэгмен ставил на тебя одного. В итоге Бэгмену пришлось попросту сбежать. Он исчез сразу после третьего тура.
   Джордж глубоко вздохнул и принялся снова сдавать карты.
   Остаток путешествия был очень приятным. Наконец мы приехали. Ученики стали выгружаться, и коридор вагона заполнили обычный шум и суета. Я с Гермионой вытащили из купе чемоданы и направились к выходу мимо лежащих на полу Малфоя, Крэбба и Гойла.
   Гарри задержался.
   Мы же пошли к выходу с платформы. Что ж похоже наши хорошие деньки зхакончились.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"