Аннотация: Калену сниться кошмар что он участвовал в убийстве мужа Эваны а затем увез её в Кирквольский круг, где Меридит приказала убить её во время истязаний.
Глава 36: В которой сталкиваются прошлое и настоящее
Резюме:
*** ВНИМАНИЕ: в этой главе представлены графические описания насилия и краткие упоминания об изнасилованиях/нападениях.***
Сны Каллена уводят его в темные места.
Записи:
(Примечания приведены в конце главы.)
Текст главы
Рыцарь-капитан Каллен продирался сквозь густой подлесок, время от времени вытирая пот со лба, по которому стекали струйки пота. Только прохладный южный ветерок смягчал изнуряющую влажность, и другие храмовники изнемогали под его неумолимым шагом. Но с этим ничего нельзя было поделать. С каждым мгновением, когда они останавливались передохнуть, след, оставленный бегущим долийским кланом, становился все холоднее. Только слабое ощущение магии удерживало его на тропе - какое бы заклинание они ни использовали, чтобы скрыть свои следы, оно оставляло легкий, почти благоухающий след на растениях и земле вокруг них.
По мере того, как он продвигался вперед, мучительное сомнение, которое преследовало его с тех пор, как он покинул Киркволл, снова овладело его сознанием. Он не мог понять, почему рыцарь-командор Мередит сочла, что именно этот долийский маг достоин преследования. Как правило, они не обращали внимания на долийских эльфов, которые бродили по лесам Свободных земель.
Он проворчал что-то себе под нос и подавил чувство неловкости. Он получил приказ. Он выполнит его, как всегда.
Они следили за кланом уже несколько дней, и он был уверен, что они где-то близко. Слабая магия усиливалась с каждой пройденной милей. Мередит послала его с десятью другими за магами, но по необъяснимой причине круги Хасмаля и Старкхейвена также послали темпларов за магом. Они случайно встретились в маленьком городке, откуда пришло сообщение, и все согласились работать вместе, чтобы задержать мага, а затем позволить своим рыцарям-командирам решить, где он может оказаться.
Деревья поредели, и они ускорили шаг, набирая высоту, несмотря на тихое ворчание менее подготовленных храмовников. Еще через час они вышли на поляну, и его охватило смятение при виде большой группы эльфийских наземных кораблей, занявших оборонительную позицию на краю поляны. Вот вам и элемент неожиданности.
В этом клане было три мага, и они стояли впереди группы. Первые двое, пожилая женщина и молодой эльф, вероятно, примерно одного возраста с Калленом, стояли, частично заслоняя третьего мага, и создавали магический барьер вокруг клана. Каллен планировал гораздо более изощренную атаку, но прежде чем он смог сформулировать запасной план, прежде чем он даже успел повернуться, чтобы посоветоваться со стархевенским рыцарем-капитаном, храмовники из Хасмаля атаковали. Каллен стоял в шоке, разинув рот. Позади него в смятении прошипел грубый голос.
- Проклятые создателем дураки!
Стрела попала в человека, стоявшего рядом с Калленом, и Каллен немедленно бросился в бой. Он крикнул храмовникам остановиться, но даже его собственные люди бросились вперед без него. У него не было выбора. Он тоже побежал вперед.
- Помните, мы должны взять их живыми! - выкрикнул он последнее, скорее всего, безрезультатное предупреждение.
Он преодолел чуть больше половины расстояния, отделявшего его от клана, опустив забрало шлема и уклоняясь от стрел, когда перед ним упал один из его людей, а затем еще один, из Старкхэвена, слева от него. Он двинулся дальше, оглядывая редеющее поле храмовников. Внезапно он почувствовал покалывание в воздухе вокруг себя, и волосы у него встали дыбом. В следующее мгновение молния ударила его прямо в грудь, выбив дыхание из легких. Он сильно ударился о землю.
- Фен'Харел тебя побери!
От сильного, неистового голоса у него по спине пробежал холодок узнавания. Перед ним стоял третий маг - тот, за которым они следили. Он не знал ее, но когда она бросилась вперед, ее пальцы и посох все еще мерцали после недавнего заклинания, вся ледяная, опасная и бледная ярость, он не мог избавиться от ощущения, что что-то знакомое обвилось вокруг его сердца. Короткие белые волосы мягким ореолом обрамляли ее худощавое, покрытое татуировками лицо, но голубые глаза сверкали такой яростью, что заставляли трепетать простых людей. Она больше походила на эльфийскую богиню-воительницу, чем на мага.
Пожилая женщина крикнула что-то по-эльфийски, и молодая обернулась. Вся свирепость исчезла с ее лица, сменившись выражением абсолютного ужаса. В своем недееспособном состоянии он с трудом поворачивал голову, но повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как один из его темпларов схватил молодого эльфа. Облегчение Каллена от того, что это был темплар из Керкволла, было недолгим. Молодой человек боролся с ним, и вместо того, чтобы усмирить, как следовало, Каллен в ужасе наблюдал, как его собственный человек провел ножом по горлу мага. Несколько секунд спустя стрела попала тамплиеру в глазницу.
Воздух вокруг него разорвал леденящий кровь крик. Молодая женщина упала на колени, застыв в шоке и неверии. Каллен, наконец, пришел в себя и с огромным усилием поднялся на ноги. Ковыляя к магу, он почувствовал, как к нему возвращаются сомнения. Зачем он здесь? Действительно ли все это было необходимо одному долийскому магу?
Теперь уже слишком поздно для этого.
Пожилая женщина тоже бросилась к девушке, но, увидев приближающегося Каллена, начала пятиться и что-то говорить на почти истеричном эльфийском, обращаясь к молодому магу. Пожилая женщина бросила в него заклинание уничтожения, и он едва увернулся от него. Когда огонь рассеялся, эти двое побежали в безопасное место, к клану. Каллен последовал за ними и приложил всю свою силу, на какую был способен, чтобы усмирить их. Последний рывок. Если он промахнется, если они доберутся до остального клана, он объявит об отступлении.
Молодая женщина, шедшая на несколько шагов позади старшей, споткнулась и упала. Старшая женщина ничего не заметила. Каллен снова потянулся к ней, когда приблизился, стрелы летели вокруг него и отскакивали от его доспехов. Ее заплаканное лицо дико исказилось, ее полные горя глаза на мгновение встретились с его, прежде чем она закрыла их, погрузившись в забытье. Он заколебался, но тут в его шлем попала стрела, почти пробив толстое металлическое забрало. Сорвавшись с места, он схватил ее и перебросил через плечо. Пусть они сейчас же пустят в него стрелы!
Когда он объединился с остальными, в живых осталось только трое храмовников из Киркволла и еще двое из Старкхейвена. Все тамплиеры из Хасмаля погибли. Каллен не мог скрыть своего отвращения.
- Я редко сталкивался с подобной глупостью, и никогда раньше это не могло стоить мне жизни. Я позабочусь о том, чтобы наш рыцарь-командор поговорил с рыцарем-командором в Хасмале.
- Что с магом?
Райлен пожал плечами.
- Насколько я понимаю, ты нашел ее, так что можешь забрать, если хочешь.
Каллен коротко кивнул другому рыцарю-капитану.
- А оставшийся маг, которому удалось сбежать?
- У нас сейчас не так много людей, чтобы взять ее, даже если бы у нас была разумная стратегия. И на самом деле нас послали сюда только для того, чтобы забрать ее. Я бы сказал, что нам пора возвращаться. Если рыцарю-командиру нужен старший эльф-маг, ему придется отправить другую группу.
- Согласен.
Они подождали, пока клан двинется дальше, что не заняло много времени, а затем позаботились о мертвых храмовниках. После того, как они расстались со старкхейвенскими храмовниками, они ушли. Маг оставалась без сознания весь тот день, поэтому он сам нес ее. Он больше никому не доверял - не тогда, когда его собственные люди последовали за безрассудными храмовниками, вместо того чтобы спросить у него совета.
Когда они, наконец, остановились на ночлег, он положил ее на спальный мешок рядом со своим и тщательно связал ей руки и ноги. Когда он поднял глаза, то увидел, что она смотрит на него почти отсутствующим взглядом. Она ничего не сказала.
- Здравствуйте. Меня зовут рыцарь-капитан Каллен Резерфорд. Мне поручено доставить вас обратно в Киркволл Серкл - место под названием Казематы.
Она по-прежнему ничего не говорила, но слеза скатилась из уголка ее пустых глаз и медленно скатилась по щеке. Ее глаза заблестели в свете камина, и сомнения в нем усилились. В глубине души он почувствовал волнение, желание обнять ее и утешить. По мере того, как это чувство усиливалось, он физически отстранялся от нее, его дыхание прерывалось от удивления и замешательства. Он не знал ее... так ли это? Конечно, ее положение было плачевным, но ее эмоциональное состояние его не волновало. Его заботой было оберегать Тедас от опасностей, связанных с магами, и следовать приказам Мередит. Он отвернулся, но не раньше, чем она подтянула колени к подбородку и произнесла прерывающимся голосом одно-единственное слово.
- Ханир.
***
Она не разговаривала и не смотрела на храмовников до конца поездки в Киркволл. Каллен пытался разобраться в своих прежних чувствах, но это только напомнило ему, что им еще предстоит угаснуть. На самом деле, чем дольше он проводил в ее обществе, тем больше терял себя в ней.
Все началось с ее губ. Он наблюдал за тем, как она ест - то немногое, что она на самом деле ест, - и поймал себя на мысли, каково это - поцеловать ее. Направление его мыслей ужасало его, но сила идей беспокоила его еще больше. Это было так, как будто... почти как будто он целовал ее раньше и просто жаждал ощутить ее вкус еще раз.
Его охватило облегчение, когда они сошли с лодки и вошли в безопасные и знакомые стены "Казематов". Он быстро передал ее на попечение других собравшихся магов и храмовников и извинился, избавив себя от ее нервирующего присутствия.
Шли недели, он прилагал все усилия, чтобы не встречаться с ней, но она оставалась в его мыслях, как бы глубоко он ни погружался в свою работу. Иногда он замечал ее издалека - не то чтобы он искал ее - и его пронзала странная боль. Он заметил, что она по-прежнему замкнута, но не смог убедить себя, что должен обращать на это внимание, и поэтому оставил свои наблюдения при себе.
Ситуация обострилась через несколько недель после их возвращения. Старший чародей пришел к нему из-за беспокойства - она никогда ни с кем не разговаривала, ела с трудом, чтобы прокормить птицу, и не проявляла интереса к изучению магии, одобренной Кругом. Он пытался сдержать бешено колотящееся сердце при мысли о том, что снова будет рядом с ней, даже дошел до того, что стал возражать.
- Она тоже никогда со мной не разговаривала. Я не уверен, что из этого выйдет толк.
Он оказался с ней в одной комнате. В ее комнате? Он не был уверен... так же, как и не совсем понимал, как вообще сюда попал. Она лежала на кровати и безучастно смотрела в потолок, а он тряс головой, пытаясь избавиться от ощущения, что его мозг затянут паутиной. Перед глазами все плыло, но она... Он подошел на шаг ближе, не сводя глаз с этого странного видения, которое преследовало его во сне и в мыслях наяву. В резком контрасте с окружающей их темнотой, ее присутствие излучало свет и мерцающую красоту. Однако его фантазии рухнули, поскольку слова, которые она произнесла, были совсем не такими.
- Ты здесь, чтобы поступать со мной по-своему, как все остальные?
Ее невыразительные слова произвели двоякий эффект. Первым был взрыв ярости, который пронзил его измученное сердце, лишил его дыхания и вытеснил все рациональные мысли.
Кто посмел бы прикоснуться к его...!!??
Вторым был всепоглощающий ужас перед его первой реакцией. Его что?
Однако, прежде чем он успел физически отреагировать на ее слова, сцена изменилась прямо у него на глазах. Холодная, смертельная паника погасила огонь в его груди, когда неправильность происходящего перешла из подсознания в сознание. Мередит появилась перед ним, протягивая меч.
- Пришло время ее истязаний. Ты должен убить ее, если она станет одержимой.
Каллен отпрянул от меча, сердце его бешено колотилось, когда он оглядел комнату, которая одновременно была и не была комнатой мучений.
- Я-я не думаю, что я должен быть тем, кто это сделает.
- почему нет? Она была твоей подопечной. Вы испытали ее волшебство на собственном опыте. Кто может быть лучше?
Каллен взял меч и отвел его от себя, как будто тот был отравлен. Молодая эльфийка стояла перед ним в темной комнате. Их окружили другие храмовники, их лица были скрыты в темноте. Она стояла неподвижно, ее глаза остекленели. Однако, когда он встал перед ней, ее взгляд скользнул по нему, на мгновение вспыхнув.
- Каллен. Ты убьешь меня, не так ли? Пожалуйста, я больше не могу жить в этом Пустом месте.
Ее слова не имели для него смысла, и все же в них был смысл всего мира. Она была несчастна. С ней жестоко обращались. И он сделал это с ней. Он видел, как она пила лириум, но она не упала на землю, как следовало бы. Она стояла, уставившись остекленевшими глазами куда-то мимо него. Мередит вытянула руку, указывая на юную эльфийку.
- На них лириум не действует. Она уже одержима. Каллен, убей ее!
Он не чувствовал в ней присутствия демона, и его разум взбунтовался. Его тело, однако, дернулось вперед по собственной воле, словно одержимое.
- нет! Нет! Пожалуйста, в этом нет необходимости!
Мередит жестоко рассмеялась, и эти слова никак не могли остановить его неумолимый шаг к своему магу. Он пытался остановить себя - не двигаться, не поднимать меч. Он приказал своим мышцам остановиться, но неумолимый марш продолжался.
Золотистый свет озарил ее, и он подумал, что никогда не видел ничего прекраснее. Он не знал, как и почему, но внезапно понял, что любит ее. Он любил ее. И когда он приблизился к ней, его охватила паника.
- Нет, пожалуйста, нет! Создатель! Прости меня!
Его тело направило меч ей в грудь. Он беспомощно наблюдал, как его собственные ноги, но не его ступни, приближают острие все ближе и ближе. Слезы застилали ему глаза, но он не мог даже поднять руки, чтобы смахнуть их. Его ноги, а вместе с ними и клинок, продолжали двигаться вперед.
- Эвана! Ты должна двигаться! Я не могу остановиться.
- Я знаю, - последовал ее простой, лишенный эмоций ответ.
Сдавленный крик вырвался из глубины его груди, когда он почувствовал короткое сопротивление ее мягкой плоти, прежде чем острие пронзило ее кожу. Ее крики присоединились к его крикам и эхом разнеслись по комнате. Кровь хлынула у нее изо рта, когда сталь пронзила легкие, сухожилия и кости. Она захлебнулась кровью, и ее крики стихли, когда острие меча оказало последнее сопротивление, прежде чем пронзить ее спину. Она упала на колени, а затем на пол, кровь хлынула из ее груди и потекла по лезвию, торчащему из ее спины.
Наконец, его тело снова стало принадлежать ему. Он неразборчиво закричал, слезы текли по его щекам, когда он упал на пол, чтобы обнять ее умирающее тело. Она замахала руками, пытаясь отбиться от него, и чья-то ладонь умудрилась ударить его по щеке. Затем, так же внезапно, как и началось, ее сопротивление прекратилось. Она безвольно повисла в его руках, ее легкие хрипели и булькали, когда она пыталась дышать через кровь. Его крики превратились в вопли отрицания.
- нет! Пожалуйста, нет! Не оставляй меня! Мне так жаль! Эвана... любовь моя... пожалуйста!
Он больше не понимал, что говорит. Затем она подняла на него глаза и, несмотря на боль, слегка улыбнулась.
- Спасибо... тебе... ма... венан...
Ее дыхание становилось все более прерывистым. Наконец, она испустила последний вздох, и ее теперь уже затуманенные глаза уставились на него. Изнуряющее горе, не похожее ни на что, что он когда-либо испытывал, охватило его, заставив забыть обо всем, кроме мертвой женщины в его объятиях. Когда он обнял ее, покачивая взад-вперед, послышались рыдания, тяжелые и мучительные, сотрясавшие все его тело.
Он убил ее. Единственную женщину, которую он когда-либо по-настоящему любил, и он убил ее.
***
Каллен сел, отплевываясь. Он все еще чувствовал, как по его лицу текут слезы, но к ним добавились струйки воды, стекающие с волос в глаза.
- Что, во имя Андрасте...!!
- Слава Создателю! Ты кричал во сне, но, как я ни старалась, тебя разбудить не удалось. Я даже вылила на тебя воду.
Сбитый с толку, Каллен попытался стереть воду с лица и сориентироваться, но она продолжала стекать с его волос на глаза.
- Кассандра?
- Да, я здесь.
Он рухнул обратно на кровать, почувствовав облегчение. Все это было кошмарным сном. Просто кошмарный сон.
Кассандра отвернулась от него и обратилась к двум его охранникам, которые, как он только сейчас заметил, стояли в изножье его кровати.
- Теперь вы можете идти. Кажется, все в порядке.
Они кивнули и быстро вышли из комнаты. Он не винил их. Его мозг колотился о череп, а по ноющим мышцам пробегал озноб. Затем, внезапно, в его сознании вспыхнули образы из ночного кошмара - кровь, ощущение, как ее плоть разрывается под его мечом, она лежит в его объятиях, глаза устремлены в никуда...
О Создатель - ему все еще казалось, что он только что убил ее. Желчь хлынула так быстро, что ему пришлось скатиться с кровати, чтобы вовремя добраться до ведра.
- Каллен!
Кассандра стояла рядом с ним, пока он, стоя на четвереньках, пытался дотянуться до ведра. Накануне вечером он не ужинал, поэтому, опорожнив то немногое, что было у него в желудке, его еще несколько минут тошнило, прежде чем ему удалось взять под контроль свое предательское тело. Когда он, наконец, оторвался от ведра, она протянула ему сухую тряпку.
- Я использовала всю твою воду, чтобы разбудить тебя. Я вернусь с добавкой. Тебе тоже следует принять ванну. Ты весь в поту и крови.
Практичная, деловитая позиция Кассандры вернула его в реальность сильнее, чем что-либо другое. Когда она соскользнула по лестнице, чтобы набрать еще воды, он поднес салфетку к носу. Она стала красной от крови. Повернувшись, чтобы сесть на пол, он прислонился голой спиной к холодному камню, прикрыл нос тряпкой и попытался не думать о своем сне.
Это было невозможно. Тошнотворное чувство, не имевшее ничего общего с его ломкой, скрутило его изнутри. Он делал долгие, медленные вдохи, пытаясь успокоиться. Свежая слеза скатилась по его щеке, когда остатки горя от ночного кошмара последовали за ним в мир бодрствования.
У него никогда раньше не было такого осознанного и связного сна, по крайней мере, он этого не помнил. Более того, все детали совпадали. Даже мелкие детали, обычно нечеткие и неопределенные в его снах, выделялись в его памяти четко. В то время, когда клан Эваны подвергся нападению, он был рыцарем-капитаном Мередит. И вполне возможно, что ее клан мог находиться достаточно близко к Киркволлу, чтобы Мередит могла послать храмовников за магами Лавеллана. Все в этом кошмаре было пугающе точным... за исключением того, что его чувства к ней проявились очень рано. Несмотря на это, он осознал неправильность всего этого только в конце.
Все еще прокручивая в голове детали, он начал задаваться вопросом, что стало бы с Эваной, если бы ее действительно схватили и отправили в Круг пять лет назад. Если бы он был среди храмовников, напавших на ее клан - а, к своему стыду, он должен был признать, что напал бы, если бы ему приказали, - он бы обеспечил ее безопасность на пути к казематам. Одного его присутствия было бы достаточно. Он всегда очень серьезно относился к своему долгу защищать, и его товарищи-храмовники знали это.
Но что тогда? Правда раздражала его. Каллен, каким он был пять лет назад, поступил бы точно так же, как и в своих снах, - отдал бы ее в руки других храмовников, обрекая на жестокое обращение и порабощение, как сотни других храмовников в реальной жизни. Сколько людей пострадало из-за его слепой преданности своему долгу и преданности коррумпированному рыцарю-командору? Коррумпированному ордену? Скольких, как он думал, он защищал, только для того, чтобы позже обнаружить, что с магами плохо обращались прямо у него под носом, что он допустил это своим бездействием и отсутствием вопросов?
Слова Эваны, сказанные ему в Хейвене, о том, что она покончила бы с собой, прежде чем они смогли бы заполучить ее, заставили его содрогнуться, и еще больше горячих, злых слез потекли по его щекам. Кошмар дразнил его и этой реальностью. Он никогда не хотел верить в эти истории, никогда не хотел признавать такую возможность. Но после Восстания он больше не мог отрицать, что сексуальное насилие над магами - как усмиреными, так и нет - было обычным явлением в Кругу Киркволла. Хотя он сделал все возможное, чтобы наказать виновных за те годы, что оставшиеся храмовники были под его командованием, ему становилось физически плохо при мысли о том, сколько людей пострадало под его руководством.
Ее пустые, мечтательные глаза и пустые слова снова выбили воздух из его легких. Ты здесь для того, чтобы поступить со мной по-своему, как с другими? Образы тамплиеров, которых он знал, прикасающихся к ней, насилующих ее, преодолели его защиту. Его желудок угрожающе скрутило.
Такие реальные. Все это казалось таким реальным. Даже сейчас, когда холод пробирал его спину и охлаждал разгоряченное тело, ему было трудно отделить сон от реальности.
- нет!
Он ударил кулаком по полу, испытывая бурлящую смесь горя, разочарования и гнева, которые пытались рассеять туман, оставшийся после ночного кошмара в его сознании. Он не позволит этому взять над собой верх. Его воспаленный, одурманенный ломкой мозг просто превратил реальность во что-то почти узнаваемое, чтобы мучить его. Он больше не был таким человеком. По крайней мере, он не хотел им быть. Здесь, в Инквизиции, у него был шанс искупить свою вину.
Он вытер слезы гнева со своего лица другой стороной салфетки, как раз когда Кассандра снова вошла в его кабинет. Она поднималась гораздо медленнее, и он подполз к лестнице, чтобы выхватить кувшин из ее рук, как только смог дотянуться до него. Он попытался встать, но его мышцы дрожали от слабости и в конце концов отказались повиноваться. Кассандра наконец взобралась по лестнице и протянула руку, чтобы поднять его с пола. Он обхватил одной рукой ноющие мышцы живота и заковылял к умывальнику. Сначала он прополоскал рот, а затем начал пытаться смыть засохшие пот и кровь.
- Просто избавься от худшего. Ты пойдешь со мной в оружейную и примешь ванну.
Каллен повернулся и непонимающе посмотрел на нее.
- что?
- Ты ужасно выглядишь. Сколько времени прошло с тех пор, как ты мылся в последний раз? Ты мылся с тех пор, как ушла инквизитор?
- Конечно, мылся! Я не животное, Кассандра. - Он добавил более спокойным тоном: - Прошло всего несколько дней.
- Да, несколько дней тренировок и зарядок, и, без сомнения, просыпаться в холодном поту. И это напомнило мне... есть идеи, почему я не смогла тебя разбудить?
Каллен мысленно вернулся к предыдущему вечеру. Он не ужинал, потому что у него было расстройство желудка, поэтому он принял таблетку, а затем выпил успокаивающий чай. Сочетал ли он когда-нибудь эти два напитка раньше? Он не был уверен, но думал, что нет. За последние несколько месяцев, когда у него не было чая, чтобы успокоиться, кошмары определенно усилились, и даже когда он выпивал кружку перед сном, он все чаще вспоминал обрывки снов. Очевидно, он все еще спал, но чай помог ему забыться, когда он проснулся. Из-за сочетания напитка и чая он не мог пробудиться от этих снов. Возможно, это также стало причиной осознанной реальности этого конкретного кошмара?
- Я думаю, что это было сочетание нескольких факторов. В будущем я буду более осторожен.
- Да, это было бы разумно, хотя бы для того, чтобы не напугать охранников до полусмерти. А теперь пойдем. Надень что-нибудь и захвати с собой что-нибудь чистое, чтобы переодеться. Мало кто еще встал, но лучше не ходить по Скайхолду в одном только спальном белье.
Слишком измученный, чтобы бороться с ней, Каллен быстро натянул тунику и кожаные штаны, прежде чем взять чистую одежду. Кассандра провела его через зубчатые стены в маленькую комнату рядом с ее основными покоями в арсенале, где каким-то образом уже стояла ванна, полная горячей воды. Он подумал, не собиралась ли она сегодня утром принять ванну. Прежде чем он успел спросить, она слегка поклонилась и оставила его одного в комнате.
Каллен сбросил грязную одежду и залез в ванну. Вода была достаточно горячей, чтобы обжигать, но он наслаждался тем, как она снимает напряжение с его тела. Он позволил себе несколько минут наслаждаться теплом, прежде чем взять мыло и тщательно вымыться.
Он вышел оттуда, чувствуя себя намного лучше. Даже боль в мышцах живота не так сильно беспокоила его. Спускаясь по лестнице и выходя из оружейной, он увидел Кассандру, разговаривавшую с Хоуком в другом конце двора. Он отвесил Чемпионке легкий поклон, и блондинка ответила ему дерзким движением руки. Он приподнял бровь, и она рассмеялась.
Повернувшись, чтобы вернуться в свой кабинет, он рассеянно подумал, не повлиял ли приход Хоука каким-то образом на его ночной кошмар - неуловимое напоминание о Киркволле, которое и определило обстановку сна. Он покачал головой, шагая по крепостной стене. У него не было времени продолжать размышлять о таких вещах. Возможно, небольшая физическая активность помогла бы развеять кошмарные образы, все еще преследующие его мысли. Создатель знает, что ему не помешало бы отвлечься.
***
Первая записка от Эваны, в которой сообщалось, что она добралась до Изумрудных могил, очень успокоила Каллена. Он по глупости беспокоился, что его сон был своего рода предзнаменованием ее смерти. Каждая последующая записка, которую они получали в течение следующих нескольких дней, успокаивала его еще больше... до тех пор, пока он не начал замечать, что ее послания и репортажи с каждым разом становятся все короче и прямолинейнее. Как правило, ее репортажи были как описательными, так и по существу. Теперь они редко содержали что-то большее, чем самые основные детали.
Лелиана, по-видимому, тоже заметила это. Когда Каллен стоял в "грачином гнезде", просматривая последние отчеты, она тихо предложила написать письмо, чтобы побудить Эвану вернуться в Скайхолд.
- Она явно устала, - прокомментировала глава шпионской сети. - Ей нужно время, чтобы восстановиться и собраться с силами для бала. Я знаю, что она легко справится с заданием в Изумрудных могилах, но если она будет слишком уставшей, чтобы ясно мыслить в Халамширале, игра будет проиграна еще до того, как мы начнем. Я уверена, Джозефина согласилась бы с этим.
Он тоже согласился, но Каллен также чувствовал, что на нем лежит ответственность - в конце концов, она была в Изумрудных могилах, пытаясь найти улики, позволяющие выследить Самсона. Не то чтобы это не было важно для Инквизиции - скорее всего, так оно и было, - но он знал, что она придавала этому первостепенное значение из-за него. Потому что он этого хотел.
- Напиши это, - сказал он ей, - но позволь мне тоже добавить примечание внизу.
Она кивнула и написала короткое письмо, в котором призывала инквизитора немедленно вернуться в Скайхолд. Каллен добавил короткую записку внизу, и Лелиана отправила ее в путь с легкой понимающей улыбкой на губах - единственным признаком того, что она вообще видела его записку.
Записи:
И нисходящая спираль отчуждения, ПТСР и стресса продолжается. Бедный Каллен. :( По крайней мере, мы знаем, что все заканчивается хорошо, верно?
Примечание: Прямо сейчас я играю в through ME:A (уиииии!!), так что, скорее всего, какое-то время я буду публиковать только одну главу в неделю, если только не стану слишком амбициозным.
Примечание: при окончательной правке этой главы я слушал саундтрек к ME2. Возможно, это добавило, а возможно, и не добавило больше страха.