...где мелькание лиц - торопливых и чинно-неспешных,
и весёлых, и грустных, и неповторимо иных,
ты вбираешь в себя мимолётности встреч неизбежных;
так в песок проникает безумие струй дождевых.
Но однажды поблекнут, прозрачными сделавшись, краски,
растекутся из глаз и улыбок, поступков и слов,
и тогда ты (увидев повсюду безликие маски,
потому что ты исподволь это увидеть готов)
съедешь с глузда, сорвёшься с катушек, теряя остатки
здравомыслия, ринешься к ним, занесёшь свой кулак -
будешь бить и орать, и топтать неживые облатки
рассекреченных сущностей, зло источающих мрак...
А когда тебя скрутят, зажмут, надают по сусалам,
из неведомых далей приидет к тебе режиссёр:
"Слишком в роль ты вошёл,- скажет грозно. - Проспись для начала
и не трожь реквизит, коли сам - никудышний актёр..." -
и при этих словах он с тебя добродетели маску
без усилия снимет, смеясь, и пошлёт тебя прочь...
И со сцены - как парусник, враз потерявший оснастку -
ты сойдёшь, и на улицу выбравшись, двинешься в ночь:
сквозь мелькание лиц - торопливых и чинно-неспешных,
и весёлых, и грустных, и неповторимо иных
растворяя себя в мимолётности встреч неизбежных,
как магнитное поле, как время, живущее в них -
до черты, где поблекнут, сползут, переменятся краски,
растекутся из глаз и улыбок, поступков и слов,
и тогда ты увидишь под масками новые маски,
потому что к иному ты даже теперь не готов...