Аннотация: Незавершенная повесть, очень важно ваше мнение, недоработанную и сырую, я выставляю на Ваш суд
ДОЖДЬ
ВЕТЕР ПЕРЕМЕН
Письмо. Письмо кому? Я не писал писем вот уже несколько лет, не писал, потому что не знал, кому писать. Несколько лет, а может десятков лет. Седина покрывает мою голову, но я был счастлив прожитой жизнью, и счастлив сейчас но, перебирая ворох бумаг, я увидел старые записи и письма. Почему я не уничтожил их ранее, не порвал и не сжег в огне, вместе с прошлым не очистил свою память, или знал, что когда нибудь я найду их, найду, и забытое всплывет в моей памяти как вчерашний день. Один день, впитавший в себя как губка любовь, боль, ненависть и страдания. Но чьи страдания и чья была игра? Я любил, но был игрушкой.
Любовь!!! Она не была последней, я всегда любил и не мог жить без любви, идеальное чувство, которое я создавал сам, это был мой мир. Чувства, нежность, взаимопонимание, красота и страдания, воплощение мечты в реальность, хотя с последним, я явно перестарался. Повторяю, я не играл, а любил, но любовь была лишь игрою в чужих руках, все что было - разбитое сердце, втоптанное в грязь.
Со временем раны срослись, словно его облили ''мертвой водой'', но вот про ''живую воду'' забыли, и оно так и осталось холодным, как лед. Но не будем вдаваться в подробности, проще говоря, ''Трезвый ум и холодное сердце'' и это меня вполне устраивало, за исключение некоторых девушек, у которых были несколько иные планы.
Но я был благодарен судьбе, удерживающей меня от поспешных и необдуманных решений. Я заглядывал на будущее, анализировал, сопоставлял, в итоге браковал и начинал все сначала. Судьба? Полное печали и скорби холодное Дон Жуанство и вечные скитания в поисках любви, потеря чувств, а ведь моя покровительница - Венера.
Первая любовь, почему именно она так глубоко врезается в память, первое непорочное чувство...
Мне было неполных шестнадцать лет, еще школьник, ученик десятого класса, и это в деревенской школе, в которой я учился всего два-три месяца. Любил ли я раньше? Любил, но разве можно было назвать любовью то, что происходило со мной, но самое страшное то, что я боялся признаться в своих чувствах. И это продолжалось долго, так долго, что я терял рассудок.
Мой отец был военным, когда я учился в школе, меня мало интересовала его должность, как и звание. Вообще меня не интересовало, чем он занимается, тем более он служил в отделе морской разведки. Кочевой образ жизни меня вполне устраивал, мне даже было интересно путешествовать, и когда я узнал, что мы переезжаем из Псковской глубинки на Север в Мурманскую область, я был счастлив. Меня буквально манили сопки, залив Баренцова моря и полярное сияние, которого я никогда не видел. В тринадцать лет я оказался на севере, где отец служил в небольшом военном гарнизоне. К Северу и сопкам я привык очень быстро, втянулся в школьный коллектив, был усидчивым и вскоре стал выделяться своими знаниями.
Возможно моя усидчивость выбивалась из под "палки", на улицу я выходил редко, да и выпускали по часам, держа под чутким контролем, дабы я не попал под влияние плохой компании. Но вскоре я сам ушел в книги, появились увлечения, вроде фотографии и астрономии. Звезды для меня были не просто увлечением, но и смыслом жизни. В четырнадцать лет астрономию я знал лучше школьного учителя, знал названия всех ярких звезд, а когда приобрел небольшую подзорную трубу, часами всматривался в звездное небо. Астрономией я увлекся, когда мне было еще 6 лет, и на чердаке бабушкиного дома я обнаружил старую карту звездного неба. Ночами напролет я читал научную фантастику, и даже пробовал писать сам, параллельно с астрономией, я вдруг стал проявлять интерес к потустороннему и непознанному. Может ряд стечения обстоятельств подвел меня к этому, либо невозможность объяснения с научной точки зрения многих явлений природы, но...это будет еще в впереди, а мы вернемся к школе. До девятого класса, все как то было тихо и спокойно. В коллективе я адаптировался быстро, появились друзья. В школе я был отличником, вернее даже добивался им быть. Сидел на первой парте и гнался за баллами. Ботаном, в отличии от одноклассниц я не был, но всегда стремился выделиться. С моим лучшим другом у нас было нечто вроде соперничества. В школе мы были примерными, а по вечерам безобразили, как могли. Так проходили годы.
Лето на севере наступало поздно, а кода оно наступало, я даже не видел. С началом весны, точнее продолжением зимы родители отправляли меня в деревню к бабушке на несколько месяцев, где я доучивался до лета в местной школе и только в октябре меня забирали домой. Такая самостоятельность, не считая опеки бабушки, мне была по душе. Так случилось и в тот год. Мне было пятнадцать лет, когда в апреле еще стояли жуткие морозы, но самолет нес меня в другие края. Была пятница тринадцатое, я до сих пор помню тот день, я боялся летать самолетами, особенно высоты, но упорно продолжал смотреть за борт, как лайнер стремительно набирая высоту оставлял позади людей, дома, а города смотрелись игрушечными. Потом он пробивался сквозь пелену снежных облаков, навстречу солнцу, и вскоре пелена облаков, как растрепанная вата лежала далеко внизу. Я с замиранием в сердце смотрел вниз, и отворачивался.
Самолет приземлился по расписанию. Два часа страха, а пятница 13 стал самым счастливым днем в году, ведь ничего не случилось. В городе было тепло, и было непривычно после долгой северной зимы увидеть цветущую весну. Ехать до бабушки совсем недолго, я считал себя вполне самостоятельным, дорогу знал. Доехал до окраины города на автовокзал, еще четыре часа автобусной тряски и я в райцентре, а от туда спустя час я с двумя сумками вышел из старенького автобуса и оказался на проселочной дороге.
Вдохнув полной грудью чистый весенний воздух я неспеша пошел в сторону деревни вдоль нераспаханного поля..
Спустившись вниз, через овраг и вот он дом, старый бревенчатый дом, еще не распустившаяся но уже с набухшими почками черемуха, лениво бродящие по двору куры......(встреча, бабушка, прогулка до черного омута)
Но на дворе конец апреля, снег сошел, и земля только прогревалась под теплыми лучами солнца, что еще делать в этот короткий период года - лучшее решение рыбалка. Хотя рыбак я никудышный, но азарт заставил меня собрать снасти, какие были мною найдены в чулане, среди которых набор маленьких крючков, несколько грузил, катушка лески и пара поплавков. Все это хозяйство я положил в полевую сумку, прихватив мякиш белого хлеба, надеясь, что рыба дура, и притом голодная, взяв старое, ссохшееся и потемневшее с течением времени удилище я отравился на речку. Талая вода, давно сошла, и река была полной и мутной. Потоки воды смыли деревянный мосток, и на тот берег мне пришлось перебираться вброд. Пройдет еще два месяца, и река спадет, муть осядет, и вода вновь станет чистой и прозрачной, потоки воды не будут нестись наперегонки, быстрее достичь русла реки Керженец вновь вернется спокойствие течения водной стихии.
Но сейчас, я знал, что где-то в тихих заводях реки нерестится рыба, и у нее по всем правилам идет жор. За полями, ближе к лесу всего в двух километрах от деревни, где речка петляла особо сильно, располагались омута. Со стороны деревни к ним не подойти, топь не позволяла пройти, и только в жаркий июль появлялась возможность обойти омута и насладиться их спокойствием в тени поникших ив.
Пройдя брод, и выбрав оптимальный путь - по дороге, вдоль реки, насвистывая, я отправился на омута. Справа от меня опушка леса - Марьюшка. Когда кто-то спрашивал: - "Ты куда за грибами" -На Марьюшку., или-" Где столько ягод насобирал?" и получал ответ - "На Марьюшке". Марьина роща, Марьина гора, или ласково - Марьюшка. Но с этим ласковым словом, переплетена целая человеческая трагедия.
Когда-то лет пятьдесят назад, а может и больше, на этом месте повесилась девушка. Какая была причина - не знаю. Несчастная любовь, измена возлюбленного или страх репрессии эпохи Сталинизма, а может что-то еще... Любовь звучит красиво, а еще то, что ее имя увековечено в памяти населения. И в своем воображении я рисовал прелестный образ темноволосой красавицы, задумчиво сидящей под березой, с которой через мгновение она спрыгнет с петлей на шее, оставив предсмертную записку: "Я ЛЮБИЛА...", а может она ничего не оставляла, может, прыгала с сосны, и вовсе не была красавицей. Но такого я представить не мог. Для меня она была только красавицей, и умерла от несчастной любви. И это было так давно, что даже старожилы не помнят.
Когда-то, в эпоху развитого социализма, когда деревня была большим селом с развитым колхозом "Новый Путь", и много таких развитых колхозов было в округе: "Путь Ильича" "Путь к Коммунизму" и в том же духе. Этого духа к сожалению хватило не на долго, и в тот год, тогда я еще не представлял что живу в период "лихих девяностых", он уже издыхал вместе с другими колхозами. Избранный "Путь" привел в тупик. Экономики страны я не понимал, передел собственности, и глобальная "прихватизация", финансовые пирамиды меня не интересовали, да и не видел я всего этого. Но за пятьдесят лет до развала.... Нет, не верьте старым идеологическим фильмам, о подъеме сельского хозяйства, стройках века. Веселые смеющиеся лица и лозунги: "Мы реки повернем вспять, а горы превратим в равнины". Нет, стройки были, и еще какие, в деревне отгрохали магазин-супермаркет, огромной площади, построили двухэтажный детский сад - живите и радуйтесь. Магазин большой, а ассортимент никакой. Заходишь, а прилавки снизу вверх выложены пирамидками шоколадных плиток, кильки в томатной пасте, банками с морской капустой и пачками индийского чая, на выбор макароны и крупы, кусковой сахар, который начнешь грызть - зубы потеряешь, естественно сурагатная водка, дешевое пиво и вино "три топора", если еще короче - то все самое дешевое и востребованное жителями деревни.
А жители, какие были пятьдесят лет назад, такие же и сейчас, но вот только молодежь катастрофически убавлялась с каждым годом. Смертность превышала рождаемость, и прослойка населения от 23 до 45 просто исчезла. Для кого построен садик? - непонятно. Рождаемость упала, а в свое время моя мать в семье была одиннадцатым ребенком, да и все семьи в послевоенное время были очень большими. После Великой Победы в стране прогремел демографический взрыв, страна пыталась восполнить потери, или может это все на подсознательном уровне? В стране голод, тяжелые времена восстановления хозяйства, себя бы прокормить, а тут еще сопливые спиногрызы. А может так и должно быть, но непонятно мне сейчас, спустя много лет, почему сейчас в нормальной, достаточно обеспеченной семье, так тяжело дается воспитание даже одного ребенка? Создается столько проблем, и чем обеспеченней семья, тем больше проблем. В то время над этим не думали. В семье подрастали помощники по хозяйству, со временем, окрепнув и набравшись опыта, они покинут родное родовое гнездо, дабы найти себе место в жизни. Но всегда будут возвращаться на поклон назад.
Но мне только шестнадцать, а школьный возраст здесь еще преобладал, а в летний период увеличивался за счет приезжих, аж в пять раз. Я не думал о реальности жизни: войнах, смерти, голоде, авариях и катастрофах, деньгах и истощении природных ресурсов, я даже не замечал, как Советский Союз развалился на глазах. На севере, в школе мы просто молча сняли красные галстуки и школьную форму, как будто никогда и не носили, здесь пионеры остались, вернее остаток великой идеологии, загнанной в леса Заволжья.
Я увлекся рассуждениями, а тогда, когда я шел по дороге, я был романтиком, верил в идеальный мир и идеальную любовь - кристально чистую и прекрасную, как родниковая вода. И с мыслями о несчастной красавице Марьюшке, я подошел к обрыву, за которым лежали омута -Черный и Красный. За что их так прозвали, неизвестно. Логически понятно, что в Черном омуте, из-за торфяного дна и вода кажется черной, Красный омут в два раза меньше своего собрата, и вода в нем не светлее, но дабы не путать их, население, не разоряясь интеллектом, прозвало их так.
Правильной овальной формы, они соединены были между собой небольшим ручейком. Красный Омут краем сходился с извилистой в этом месте речкой. Ивовые заросли разделяли омута. За Черным начиналась болотистая низина, лесополоса и дальше колхозное поле.
Спустившись вниз с обрыва, и перейдя по шаткому мосточку, из нескольких скрепленных между собой жердей, я оказался на берегу омута. Пришел не первым, здесь уже рыбачили.
-Привет Леха
-Здорово, когда приехал?
Дружеское рукопожатие со своим старым, а точнее другом детства, с которым мы, как одногодки еще играли в песочнице, таскали с колхозных полей горох, гоняли коров, кидались камнями в быка, и с криком удирали от него, а еще играли в Казаки-разбойники, и даже дрались в конце концов. Год не виделись, а теперь я приехал больше чем на полгода.
-Сегодня, а с понедельника в школу пойду.
Два года назад, меня также привезли в деревню на побывку ранней весной и до конца августа. Я ходил в девятый класс. Во всей школе было человек двести, а в классе восемь человек. Учителя успевали всех опросить, и не по одному разу.
-Как вообще клев?- наматывая леску на удилище спросил я.
-Так,- сплюнув в сторону ответил Серега - Мелочь одна, кошке хватит.
За год он сильно окреп, и казалось был выше меня на целую голову. Голубоглазый, со взъерошенной копной русых волос он казался не только сильным, но и дерзким и привлекательным для девушек. Словом - первый парень на деревне. Себя я северным чахликом не считал, но во мне не было этой энергии. Я был более спокоен, и даже трусоват. Но больше всего я боялся общения с девочками. Нет, общаться, я с ними мог, мог выполнить любую их просьбу, оказать любую помощь, но если девочка мне нравилась, я вообще терял перед ней волю. А тут еще вскоре я влюбился, влюбился той детской и искренней любовью, по настоящему и в первый раз. Почему влюбился именно в деревне? Наверно такая энергетика. И я вовсе не хотел влюбляться. Переходный возраст давно прошел, в моем возрасте большинство мальчиков реально становятся мужчинками. Мне оставалось лишь вздыхать.
В школьные перемены, я наблюдал за ней, молодой четырнадцатилетней девочкой, с грациозной осанкой, черными как ночь собранными на голове волосами, и такими же черными глазами, коралловыми губками и отточенными ножками. На ее нежной, казалось-бы шейке были небольшие складочки - они меня возбуждали, а может аромат ее волос, когда я нагибался рассмотреть ее тоненькие складочки, и замирал на мгновение, но даже мгновение казалось мне вечностью, и сейчас спустя несколько лет я помню эту прекрасную шею, красоту которой не изобразил бы скульптор, а художник обратил бы внимание на другие качества и красоту. Она была для меня - само совершенство и моя первая любовь.
Но Она этого не знала, не видела моих страданий и вообще не замечала.
Как-то вечером, сидя на лавочке перед клубом, где начиналась дискотека, и молодежь небольшими группами по интересу собиралась возле входа, я разговаривал с Серегой. Серега попыхивал сигаретой с фильтром и цыкал сквозь зубы слюной.
-Слушай, -почти шепотом спросил я, - а у тебя с кем нибудь уже было?
Что именно было, понятно с полуслова.
-А,то!, затянуться не желаешь, -протягивая сигарету ответил Серега.
-Круто,- согласился я принимая и закуривая сигарету. Вдыхал я дым неумело, даже не вдыхал, а набирал полный рот, и выпускал сизое облако обратно.
-Неправильно куришь,- небрежно заметил он- Затягиваешься, и медленно вдыхаешь в себя, попробуй, расслабляет офигенно.
Если бы я знал тогда, что это офигенное расслабление затянется потом на несколько лет...,но запретный плод всегда сладок, дабы познать, что такое хорошо и плохо, то надо попробовать, естественно, если это не противоречит морали и закону.
Я вдохнул вновь и закашлял.
-Не спеши, ну как, чувствуешь легкость
-Что-то есть.
-Еще бы, а у тебя деньги есть?
Гиперинфляция того времени, не дает мне возможности вспомнить, какие были деньги. Рубли, сотни или тысячи, но точно помню, на треть бутылки самогона у меня было. Серега принял деньги, отсчитал из своего кармана, и свистнув - Эй малец. Малец, уже давно зная свою обязанность, подскочил, без вопросов принял деньги, пересчитал, и исчез.
-Ща придет,- подмигнул мне Серега,- Закусить бы надо, овощи любишь?
Теперь я понимал одно, что чем больше лука я съем, тем меньше будет от меня нести табаком и алкоголем.
За овощами идти далеко не пришлось, краюха хлеба получена от одной группы молодежи, зеленый лучек и водичка в пластиковой бутылке у другой, и пока еще бутылка не была принесена, на ее уже претендовало несколько еще и уже нетрезвых лиц.
Вот появился малец, доставая из-за пазухи пол литровую бутыль жидкости, закрытой бумажной пробкой.
-Тебя только за смертью посылать, где стопка.
Вот в кругу показалась и стопка, бульканье убывающего пузыря, и стопка пошла по кругу. Я смотрел, как пьют. Жмурясь, и заглатывая целиком, после жадно занюхивая кусочком хлеба, заедая перьями лука. Вот подошла и моя очередь взять в руки стопарь. Я поднес его ко рту, острый запах ударил в нос, я поморщился. Самогона я еще не пил, как не пил ни водки, ни даже пива.
-Тару не задерживай, напирали нетерпеливые. Кто протянул половинку конфетки
-Давай, за нас мужиков- протянул кто-то тост.
Вместо того, чтобы полной грудью выдохнуть, и одним махом влить в свое нутро эту зажигательную смесь, я вдыхая и медленно цедя через зубы поглощал эту отраву. Чуть не подавился, резко выдохнул, вновь ощутил этот гадкий вкус, только перья лука с солью позволили на время избавиться от него. Вот теперь я почувствовал себя уже не юнцом.
-Есть закурить?
Дали приму и без фильтра. Я закурил. Для молодого здорового организма, такая порция яда, показалась небольшой. Когда бутылка была распита, мы с Серегой подошли к другой группе и упали "на хвост". Через полчаса я был готов. Нет, я держался на ногах, даже просочился на дискотеку, посмотрел на танцующих, и тут увидел любовь всей моей жизни.
Катя, как всегда был бесподобна: В легкой черной юбочке и белоснежной блузке, волосы, аккуратно уложенные на голове, задумчивый взгляд, она сидела на скамейке, вдоль стены и смотрела на танцующих, а я смотрел на нее, и набирался смелости подойти к ней.
Зазвучала медленная композиция, я встрепенулся, секунды проходили, ребята приглашали девчат, и я представил, как галантно подойду к ней и наклонив голову протяну руку, и она подняв на меня свой взгляд, в знак согласия протянет свою руку. И мы..., но мечты пропали, спустя несколько секунд, как зазвучала музыка, она встала и торопливо выскочила на улицу, я следом, но ее и след простыл.
-Ты куда- окликнул меня Серега. Он стоял рядом с сидящими на лавочке девочками,- Иди сюда, познакомлю. Я послушно подошел.
-Ты не видел...-начал я
Серега протянул мне стопку
-Знакомься, это Оля, а это Света. Оля улыбнулась своей лошадиной улыбкой. Губы густо измазанные яркой помадой, показались мне настолько противными, что я отвернулся в сторону, успев заметить еще и красные вампирские зубы, как будто весь тюбик помады она съела. От девушек разило перегаром в вперемежку с приторным запахом дешевой туалетной воды, которой они обильно полили себя, в довершение всего Света выпустила мне в лицо клуб дыма, и засмеялась
-За нас красивых
После этих слов, я чуть не поперхнулся, но стопку осилил.
-Я пойду
-Куда?
Я махнул рукой,- Просто прогуляюсь.
Я не знал куда идти, просто шел, дошел до конца деревни, часто попадались мне навстречу парочки, возвращаться обратно я не хотел, домой идти еще рано, бабушка еще дожидалась меня, и мне не хотелось портить ей настроения своим ароматом, и шаткой походкой. Я пошел дальше. Впереди были омута, и я шел к ним. Присев на траву, под ивовым кустом, я устремил свой взор на зеркально-черную гладь омута. Когда-то река была больше и шире, и здесь стояла мельница, теперь от нее осталось несколько торчащих из воды полусгнивших столбов.
Солнце садилось за горизонт, а мне было грустно и одиноко, я считал себя самым несчастным человеком на свете. Я не знал, как еще к ней подойти, и продолжал страдать.
И однажды за неделю до своего отъезда в город-герой Североморск, поздно вечером, когда все школьники возвращались из школы после проведенного по традиции уходящего лета Осеннего бала, я набравшись мужества подошел к ней, галантно помог одеть курточку и предложил проводить до дому. Она посмотрела на меня с изумлением.
-Пожалуйста.
Этот вечер был незабываем. Я был на седьмом небе от счастья, но вот сам вечер... Моросил дождь, кругом лужи и пронизывающий холод. Мы медленно шли и разговаривали о всякой ерунде, не заметили, как подошли к дому.
--
Вот здесь я живу- сказала Она стоя перед крыльцом своего дома.
Я кивнул головой и продолжал молчать, не зная что сказать.
-Ну я пойду- не дожидаясь моего ответа сказала она и медленно развернувшись пошла в дом -До свидания.
Шаг, второй - дурак это твой единственный и последний шанс- третий, четвертый, капли дождя струились по моему лицу, а дождь все шел и шел, и вместе с ним шла Она, уходила от меня прочь. Я любил Ее, а Она даже не знала этого, я уеду, а Она так и не узнает об этом.
-Постой- я догнал Ее и взяв за плечи развернул к себе. Удивление и испуг были в Ее глазах. А я сказал всего три слова, которые раньше не мог выговорить.
-Я люблю тебя- и с этими словами я поцеловал Ее. Она явно была в шоке, но ответила мне той же взаимностью. А я целовал Ее в губы , стыдливо румяные щеки, шею, а потом говори, говорил о своей любви, и не мог остановиться, но она прижав указательный палец к моим губам сказала: Иди домой, остынь немного под дождичком, и развернувшись ушла в дом, оставив меня мокнуть под дождем. Это был Ее ответ на мою любовь.
Я пошел прочь. В моем теле жила сила, страшная сила, зародившаяся вместе с любовью, я не знал, как она уживалась с ней, но сейчас выплескивалась наружу. Я шел домой и по дороге сломал периллу моста через реку. Нет, она мне не мешала, просто я дал свободу своей силе, и перилла, простоявшая на мосту несколько лет, была снесена шестнадцатилетним подростком. Когда через несколько лет я снова был в этих местах, новой периллы так и не поставили, а старая так и продолжала валяться на отмели под мостом, и когда я смотрел на нее , то вспоминал ту дождливую ночь и свое первое признание.
Больше я не подходил к Ней до самого отъезда, но за день до отъезда я написал Ей записку со словами любви и попросил своего друга передать Ей. Я уехал, продолжая в душе любить Ее. Я любил и был верен своей любви.
Приехав на следующий год, на свои последние летние каникулы, я пытался встретиться с Ней, все мои друзья и Ее подруги знали о моей любви, если можно назвать так мое чувство и влечение к Ней, но Она оставалась непоколебимой, познакомился с другими девушками, но продолжал любить Катю, так звали мою возлюбленную, свой недоступный идеал любви и красоты. Первая любовь, эти первые детские чувства и переживания всегда будут томиться в душе. Я тогда не знал, что в жизни будет еще любовь и непонимание, роковые встречи и мимолетные увлечения. Но это чувство, ради которого можно жить, и гореть синим пламенем, поджигая своим огнем других, и сгореть в нем.
На следующий год я поступил в Военную Морскую Академию, где мысли о любви ушли далеко на задний план. За год я повзрослел, школьные годы остались далеко позади, юность втоптал в палубу учебного парусника и туго перевязал ее флотским узлом. Но снова лето, и первый отпуск и вновь меня потянуло назад в деревню. В Североморск к родителям я ехать не хотел. Летом весь север пустует, все стараются уехать в отпуска и вывезти детей. В деревне меня ждал мой лучший друг, у которого я и намеревался провести свой короткий отпуск. Я задолго расписывал его стараясь не упустить ни минуты драгоценного времени и даже в своей записной книжке составил подробны план проведения отпуска. И вышло все...
Чем отличается военный человек от гражданского? Выправка- правильно, походка- безусловно, а главное иной взгляд на жизнь, а я считал себя взрослым восемнадцатилетним гражданином, самостоятельным и дееспособным, стоявшим под опекой Министерства Обороны. За две недели я хотел наверстать упущенный год. Объять необъятное, почувствовать невозможное, словом вести себя как настоящий моряк после долгого похода по морям, проще говоря ''оторваться'' по полной.(
В тот вечер я пошел вперекор судьбе...
Она вошла. Я вразвалку сидел в кресле у своего друга, и наши взгляды даже не встретились. Это отношение заинтриговало меня. Я ее не знал, видел раньше, но не придавал этому никакого значения. Я вновь оценивающе посмотрел на нее, когда Она села на диван рядом со своей подружкой, будущей невестой моего друга, которая принялась раскладывать карты. Началось гадание. К таким гаданиям я относился с пренебрежением, и лишь продолжал рассматривать вошедшую гостью.
Бесспорно, Она была молода, обладала привлекательной фигурой, и как мне показалось, что-то наивное и детское скрывалось в чертах ее лица, в глазах ярко выраженный интерес, но опять же детская познавательность.
''Совсем еще ребенок'', подумал я и усмехнулся. Стоит ли заводить с ней дальнейшее знакомство? Мы перекинулись несколькими фразами, и вскоре он ушла, а я, потягиваясь, встал с кресла.
-Ну, как тебе она?
Что я мог ответить на этот вопрос? Я так ничего и не понял.
-У нее есть сестренка, правда младшая, ей 15 лет, но тебе обязательно понравится.
Господи, здесь меня принимают за извращенца или совратителя малолетних подростков? О чем я с ней буду говорить? Опять рассказывать наивные сказки и тяжело вздыхать, глядя на луну.
На этот вечер у меня были другие планы. Я попросил погадать, в надежде выявить свою даму сердца. Но в картах она отсутствовала. Появились первые сомнения. Вечером эти сомнения оказались ненапрасные, и всему виной была моя кузина и ее ''длинный язык''.
...Месяцем ранее, когда снег сошел и впитался в землю, дав жизнь весне и появлению зелени, я познакомился с одной девушкой, вернее их было две. Я был приезжим и в гостях, они меня знали, а я их нет. Был вечер, а нас целая компания, все смеялись и шутили.
-Предлагаю Вам немного прогуляться.
Я всегда с девушками был учтив, а с малообразованными деревенскими красавицами, которые о правилах поведения и этикета не слышали даже на уроках в школе тем более. На заходе солнца, когда все живое погружается в дрему, а для молодого человека, лишь наступает время пробуждения и охоты, а с приходом весны желания и чувства обостряются, и это видно наглядно, когда женская половина несмотря на вечерний холод, надевает минимум одежды, подчеркивая свой стан. И им есть, чем гордиться.
-Пойдемте на кладбище, или страшно?
Будь я один, озолоти, но не пойду. Чего я там забыл, да еще в полнолуние. Но это был мой тонкий расчет: одна, из любопытства, но останется, и пойдет хоть к черту на кулички, но за чьей-то широкой спиной. О чем еще может думать девушка, закончив 11 классов деревенской средней школы. В доярки в развалившийся колхоз никто не думает идти, учиться дальше не желают, но зато так мечтают... И думаете о любви? Как романтично. А я вот думал иначе.
Ой, мне страшно, - вскрикнула одна и побежала к подружкам, в то время как вторая крепко взяла меня за руку.
Еще ранее, когда я был еще совсем молодым, с этим кладбищем произошла одна очень интересная и забавная история, но только со стороны читателя. В действительности все было иначе. И не дай бог, в будущем, вам испытать столько страха и ужаса, на коих из-за моей чрезмерной неосторожности в выборе методов нравоучения подрастающего поколения, выпало за несколько минут.
Быть может, кто-то повторит мой безотказный метод борьбы с вандализмом всего за одну ночь, и надолго внесет в историю своего родного края легенду, о которой будут рассказывать с замиранием в сердце.
В наше время, когда подростки пресытились неинтересными фильмами ужасов, начитались Кинга и перестали всего бояться, и в доказательство своего бесстрашия перед потусторонними силами, они зачастую превращали местное кладбище в ночной полигон развлечений.
Такая ситуация сложилась и в моей деревне, куда я приехал отдыхать летом. Клуб не работал, за неуплату долгов по электроэнергии, а местная и приезжая молодежь развлекалась, как могла, а обычно это происходило на ''пятаке'', с краю от деревни и в нескольких метрах от заросшего березами кладбища. Но мало того, что они развлекались у святого места, они еще и оскверняли его своим появлением там.
''Ты знаешь, как романтично заниматься любовью посреди могил?'' - Рассказывал мне товарищ и начинал красочно описывать и озвучивать прелести захватывающей страсти.
Я всегда чтил усопших и с трепетом в душе относился к загробному миру, и страх никогда не покидал меня, когда я поздно ночью проходил домой мимо кладбища.
Да, времена меняются, люди тоже, изменился и я. Ах, если б мертвые встали из могил и наказали глупцов, заставили их с уважением относится к себе. Но они спят вечным сном. Это понимал я, понимала и молодежь, но в глубине их сознания таился страх.
Идея у меня появилась сразу. Своего лучшего друга мне не пришлось долго уговаривать. Поприкалываться он очень любил, а моя затея ему пришла по душе. Я взял с него слово о неразглашении нашей тайны, и в тот же вечер принялись за дело. Накануне, все заранее обдумав, я взял свечку и старую простынь. Сергей, так звали моего друга, стащил у своей младшей сестренки две баночки гуаши: белую и красную, заодно где-то откопал часть игрушки ''Кинг-Конг'' - вставную челюсть, моток тонкой веревки и, по моей просьбе отлил из бензобака своей ''Явы'' пол бутылки бензина. Что с этим добром делать, я уже знал. Мог бы придумать еще больше, но не хватало возможностей и средств. Но я рассчитывал, что итак будет довольно весело.
Вечером, выпив для храбрости бутылочку водочки, мы тронулись реализовывать свой дерзкий план. Первым делом, пока было светло, мы провели систему автоматического закрытия ворот(кладбище было по периметру окружено забором, и зайти можно было только через главные ворота). Система была довольно проста. Генератором идей опять таки был я. Веревку мы подсоединили к обеим нижним створкам ворот, и когда за нее тянешь, ворота одновременно закрывались. Серега, решив, что он самый умный вызвался тянуть за веревку. Что ж, я был не против, будучи никудышным артистом, но зато сносным психологом, я рассчитывал на успех затеи. Серега же, замаскировав веревку, решил мне помочь загримироваться. Но толку от него никакого не было, он то и дело надо мной ржал, и хватаясь за живот со слезами на глазах подал на траву. ''Неужели я такой смешной, - думал я, затем, плюнув, смазал лицо и кисти рук белой гуашью, посмотрел на свое отражение в воде и подумал, что это действительно нелепо и смешно. Но шоу только начиналось. Когда мое лицо было мертвенно белым, я попросил Сергея нарисовать красные разводы на уголках губ. Он это сделал, и улыбка пропала с его притворно сияющего лица.
''Ну-ка попробуй вставить челюсть.'' И когда я улыбнулся...
''Сногсшибательно, тебе нужно Оскара за спецэффекты фильма ужасов.''
Но все эффекты были впереди. Впрочем я уже внушал ужас. Мы посмотрели на часы- пятнадцать минут двенадцатого. Пора было двигать. Мы выпили по рюмочке за здравие и пошли по местам. Серега залег со своей веревкой в траву, в ожидании светопреставления, ну а мне предстояло еще поработать. Я, словно мумия, замотался в ужасно короткую и дырявую простынь, оставив открытыми лицо и руки, гармонирующими с белой простынею. Во всяком случае, я полагал, что все нормально и мои черные волосы не торчали как копна из-под одеяния, ну а черный туфли и джинсы сливались с темнотой, и получалось, что я парю над землей. Недалеко от входа я выбрал раскидистую березу и палкой прочертил вокруг нее круг. Попробовал его залить бензином, но как назло, он впитывался в землю. Вздохнув, я оторвал от своей простыни лоскут и выложил его по кругу, обильно смочив горючим. Достал из кармана свечку и положил рядом, а сам, облокотившись к дереву, закурил. Гуашь, высыхая, стала сдавливать мое лицо и лишний раз пошевелить губами или улыбнуться было мучительно больно. Но искусство требует жертв, и долгих пол часа я стоял, отпугивая назойливых комаров. На ''пятаке'' полным ходом шло веселье и как всегда пили за чье-то здоровье и ''тех-кто-в-море''.
Наконец я услышал голоса приближающихся. Два парня и три девушки - хороший улов. Было уже довольно темно, и я не мог разглядеть приближающихся. Они вошли в ворота, тем самым попав в нашу ловушку.
''Как тут интересно.''
''И страшно.'' Продолжила другая
'' А чего тут бояться, все спят мертвым сном. Эй братва, вставай хватит спать. - Закричал один и ударил носком ботинка по деревянному кресту. - Видишь никого нет.''
Действительно вся ''братва'' спала и не собиралась просыпаться. Когда они слишком близко подошли, пришло время моего выхода на сцену. Я чиркнул зажигалкой, одновременно поджигая свечку и ветошь. Пламя с двух сторон обогнуло березу и воссоединилось, образовав огненный круг. И из этого круга, как из преисподние вышел я, держа перед лицом зажженную свечу. Эффект был ошеломляющим. Они стояли передо мной в нескольких метрах и в их вытаращенных глазах и застывших лицах, я видел реальный ужас, и даже видел, как подкосились их ноги. Все продолжалось мгновение. Нервы не выдержали у сильной половины. Один парень, не сказав ни слова, вдарил стометровку так, что вылетел через главный вход, как пуля. Серега даже глазом не успел моргнуть. Я продолжал идти вперед. В руках свеча, позади кольцо ада, кровавая улыбка и блеск в глазах. Девчонки завизжали как пожарные сирены, что я чуть не оглох, и бросились к выходу. На этот раз Серега не оплошал, и ворота мгновенно захлопнулись перед ними. Держась за головы, прижимая при этом уши, они завыли еще сильней. Парнишка, как олимпиец, сиганул, словно заяц без шеста через забор, распластался на траве, как в боевике тут же вскочил и бросился к ''пятаку''. Я приближался к девушкам. Мой кореш, забыв о всяких предосторожностях, громко засмеялся. Получился какой-то дикий замогильный хохот. Девушки на мгновенье обернулись и увидели в пламени свечи мою зловещую улыбку с выступающими Кинг-Конговскими, а теперь уже вампирскими клыками. Я был от них в пяти метрах и продолжал медленно приближаться. Шаг за шагом, я не торопился, я играл и наслаждался игрой, кто и где еще так оценит мои актерские способности. Одна из них не выдержала и всем своим весом буквально вынесла ворота, а за ней визжа, кинулись подруги. Я остановился у самых ворот. Спектакль выдался на славу.
Впереди я заметил, как несколько парней со стороны остановки шаткой походкой шли в мою сторону. Надо было ретироваться. Развернувшись, я медленно пошел назад, слыша, как они остановились, не решаясь идти вперед. Но один слишком пьяный сделал несколько несмелых шагов вперед. Серега вновь потянул веревку, и ворота закрылись. Парень от страха лишь бросил в меня бутылкой недопитого самогона и помчался обратно, а за ним и остальные. Через несколько минут остановка опустела. Серега, смеясь вылез из укрытия, отвязал веревку, я же затоптав протлевшую ветошь и сняв с себя простынь, пошли окольными путями на реку. Смыв с себя краску, и утопив в камне ненужную простынь, вместе с остальными уликами, мы вдоволь посмеялись, выпили по сто за премьеру, и пошли на круг по деревне. Лицо пылало, но в темноте это было незаметно. К сожалению, по дороге, мы так никого и не встретили, вернулись на ''пятак'', но и он пустовал.
Слухи об этом происшествии поползли на следующий день. Как я впрочем узнал, очевидцы ''обделались'' легким испугом. Девчонки с неделю не выходили из дому и заикаясь рассказывали о появившемся на кладбище мертвеце-упыре. Страх был настолько сильным, а слухи пошли так далеко, что священник вынужден был провести литургию или крестный ход, уже не помню. Во всяком случае эта легенда живет и сейчас, а место гулянья перенесли на другой конец деревни, около омутов, в котором... Но это другая история и очень страшная. Шутки шутками, но то, что произошло там... И всему виной любовь.
Вот теперь можно и пообщаться, поговорить по душам и конечно о любви. Тема любви бесконечна, как сама Вселенная, и нагулявшись вдоль могил с покосившимися от времени крестами, мы вышли на дорогу. Смелая девочка - скажете вы, нет, а вот вечер выдался прекрасным. Все диалоги неуместны, да я и, не помню, о чем мы говорили. Она думала это судьба и, этот миф я не развеивал. Поцелуя, объятья и снова поцелуи, пышущее жаром тело, только скажи, и она твоя. Твоя навеки. Красивые слова. Но красивым словам, как и красивым женщинам, верить нельзя. Слова они пьют одним глотком, захлебываются ими и верят. Мне можно доверять, можно и верить, но нельзя надеяться на большее. Я был не тем орешком, что по зубам. Я пробуждал чувства и наслаждался ими, но не дарил сладости любви. У Них другое понятие любви - зеркальное отражение моего идеального мира. Самонадеянный, прочитавший гору классической романтической литературы о любви, уже знавший ток в душевном наслаждении, но ни черта не смыслящий в сексе я пробуждал чувства и наслаждался ими, но не дарил сладости любви. Крепкий орешек без ядра, Жесткая скорлупа, но крепкие зубы и ты пустой. Романтика вымерла вместе с динозаврами, и я как белая ворона, или единорог в в табуне коней, пытаюсь быть своим среди таких же лживых жеребцов, галопом скачущих средь табуна. Животный мир неизменен, даже если та гордо называешь себя "ХОМО САПИЕННС". Секс, обладание, доминирование- вот основная задача самца, но в нашем мире, даже дикое слово самец- это круто. Добиваясь пятиминутного наслаждения, они не способны любить. Превращаясь, порой в материально-сырьевую базу, покупая наслаждение. И я был в их числе, но воспитанный на Бальзаке, Бунине и Куприне, познавший тонкости чувств, среди своих сверстников я был изгоем. Либо с ними ломать девочек, либо.......Я не мог порой подойти первым к девушке. Симпатичный, и скромный, даже выпив местного самогона, на танцах я держался в стороне. Страх быть отвергнутым, порождал боль в моей душе, смазливые девчушки порхали рядом, но я не обращал на них внимания. Я знал чем это кончается. Как только ты кончил, можно ставить точку, пообещав для приличия зайти или встретиться(телефонов еще не было).После этого ты ее знал как кариес на своих зубах, после она прочитана тобой, другими..., становится неинтересна.
Моя первая любовь... Она давно замужем, Но Она заставила меня осмыслить счастье и душевное спокойствие. На первом курсе училища, когда я был в своем первом отпуске, я вновь встретился с ней. Своей военной формой я гордился, и именно в ней, как когда-то мой отец поехал в свой летний отпуск. Я гордился званием курсанта, а не студента кого-то ВУЗа, целого военного университета. Но я был солдат.
Но меня оклеветали, и кто бы мог подумать, моя любимая кузина. Из скромного тихого мальчика превратили в Казанову и еще в черт знает кого. Лестно, но до горечи лживо. Невелика потеря, с ней действительно было не интересно. Но в душе у меня все вскипело, не сколько от обиды, сколько от предсказания. Я плюнул и пошел навстречу судьбе, сталкивая ее со своего намеченного пути.
...Она зазывала и манила в неизведанные дали бескрайних простор любви, и я, ослепленный блеском красоты, поддавшись искушению страсти, подобной треснувшему вулкану разыгравшейся в душе. Туманные предчувствия, подступающие тесным кольцом, обволакивали мой разум, и я сделал первый шаг, когда зазвучала медленная композиция. Первый шаг всегда дается очень тяжело, можно упасть, и надолго оставить последующие попытки. Я не был самонадеянным в тот момент. Я был в отчаянии, и если б меня отвергли, во мне вскипела бы боль, которую я уничтожил физической расправой своего тела, а порыв ветра в моей голове превзошел цунами.
На медленный танец я подошел к Ней. Я ощутил Ее горячее прикосновение и по моему телу прошел ток. я не помнил, что говорил, но старался быть ближе к Ней. Я был восхищен Ее телом, а дыхание сводило меня с ума.
Что в ней было, какие чувства разыгрывались в Ее душе. Она любила? Нет, это была живая неподдельная страсть, настолько жаркая, что она испепеляла. ее огонь не возбуждал пламени в моем сердце, он буквально сжигал все: боль, страдания. Здесь не было любви, лишь жадность и необузданность страсти. Кротость любви и пробуждение несмелых чувств, были сокрушены дьявольским напором стихии, алчной и жаждущей, не ведающей перед собой преград. И что устоит перед ней? Она смоет и повергнет пучину раскрепощения и небытия. Это очередное сатанинское искушение, стоящее на одной ступени с любовью, но лишь по ту сторону зазеркалья.
Она обнажает пороки, влечет в пьянящую даль непознанного, высасывает и бросает сгоревшего дотла, опустошенного и обессиленного.
Я боялся любви, но она несла чистоту души и помыслов, была боль и страдания, но они были сладки и желанны, несли прилив энергии и силы.
В страсти была гордость, самонадеянность и надменность, полная лжи и фальши, вера в несокрушимость, но в то же время ее слабой стороной была наивность.
Она умела заигрывать, но не умела любить. И робкая лирическая игра превращалась в жестокую и подлую бойню эгоизма и коварства, сокрытой под маской лести, фальшивых наигранных чувств. Не умея любить, она заставляла влюбляться, с легкостью манипулируя, казалось бы, неподвластными чужими чувствами. Потеря самообладания, опьяненный любовным напитком разум, а душа отравлен сладким парализующим ядом, который по капле просачивается и в сердце. Но что испытывает Она? Сокрыта ли в Ее душе истинная любовь, помимо мимолетных страстных увлечений? способна ли Она испытывать страдания, или любовь превратилась в сладкий напиток, выпиваемый как бокал вина? Я жертва страданий, или карающий меч в руках Исиды? Но в тот момент я не был ни жертвой, ни мечем, тогда я еще ничего не знал, ни о своих будущих ошибках, ни о Ее прошлом, повлияющем на исход будущего. Она была переломным периодом мой жизни и любви. С Ней я познал себя, углубившись в недра своего сознания, найдя грань между чувствами. Страсть, ревность, игра, секс... С него все и началось. Я был ослеплен романтизмом, чтобы не заметить, как погряз в топком болоте своей души. Воспевая любовь, я не заметил, как все страхи и пороки, подобно шкодливым котам, разгуливали в забытом мною царстве сознания, всецело отдавшись Ей.
Каким еще может быть исход событий, в первую ночь знакомства? Любым, но только не в такую ночь, продолжение любовной идиллии, совершенная сказка, романтика, и опьяненное сердце.
СЕКС - скажете вы, и не ошибетесь, но было иначе.
Когда звезды растворились в предрассветном часе, а солнце еще дремало в чаще леса, и нежный лик луны, убаюканный матовой пеленой тумана, не видел моего счастливого лица. Никто не видел , не знал и не слышал как проснулась после долгой спячки моя любовь. Поцелуи и объятья, аромат свежескошенного сена, и нежные слова которые мы говорили друг другу...
Я проводил ее до дома.
-Мы сегодня еще увидимся?
-Может быть.
Может быть, это да, но зачем томить душу, когда ясно, что мы созданы друг для друга.
-До свидания, ответил я нежно целуя ее в губы.
-Пока.
* * *
Проснулся я днем, когда солнце безбожно пекло сквозь окно веранды. Улыбнулся и потягиваясь вышел на крыльцо, спугнув пригревшихся на горячем песке нахохлившихся кур. Куры встрепенулись и обиженно кудахтая бросились в стороны.
-Прекрасный день, - подумал я, - а ночь была на редкость удивительно прекрасной.
Что такое любовь, и почему я влюбился именно сейчас, именно в нее, и безумно хотел ЕЕ ?
...................Спустя 7 лет после написанного
А потом .................(многоточие это три года) я женился на другой, и больше не писал ничего. Не думал о любви. Был секс и часто и со многими, но не было романтики. О романтике я забыл, но До какого то момента, и он наступил.
Перечитав тот черновик, я решил написать повесть, роман будет одолеть тяжеловато. Я несколько лет был на творческом дне, а когда оказался сам на "дне" и стал уходить в прошлое, понял, что избавиться от депрессии можно лишь глубоко осмыслив первопричину страданий и ошибок.
Точка отчета пошла......
Мне очень важно ваше мнение.....и быть может ваши идеи