Страшилки от Проглота. Выпуск 3

Забавный случай.

- Случай какой тебе забавный на службе?.. Вот слушай. Однажды тренировались мы. Ну там отрабатывали выход на берег, после как бы сделанного - опять уход в воду и потом погружение в подводную лодку в подводном положении, через торпедные аппараты. Лодки конечно не было, вот мы и бегали, то зайдем в воду, побегаем по берегу и обратно в воду. Наконец командир объявил перекур. Сняли аппараты, лежим в гидрокостюмах, как бы курим, хотя курящих среди нас не было. Тут Сашка Евсеев говорит:

- Ребята, гляньте чего лодка выделывает.

Смотрим, действительно лодка тихонько плывет, а этот район закрытый был. Нельзя никому сюда было заходить. А мы смотрим, лодка плывет и тихонько покачивается с боку на бок, как бы шевелится там кто-то. Командир подал Сашке бинокль и говорит:

- Ты глазастый первый увидел, вон залась на скалу и посмотри кто там такой умный в лодке.

Сашка залез на скалу, смотрит, а мы слышим уже мотор лодки. На самом малом ходу чухает и в нашу сторону.

Тут Сашка назад бежит.

- Командир, там баба мужика ублажает в лодке. И оральным методом. Дай командир я сплаваю, их напугаю. Не хрен душу травить нам. Зуб даю не семейная пара, да и в запретку сунулись.

Пока суетились, лодка метров на сорок к нам подошла. Командир кивнул. А Витька Черепной телефон из аммуниции, что на берегу лежала свой телефон достал. Шепчет Сашке:

- Я их на телефон сниму.

Ну Сашка подгрёб к казанке, как тихо подходить к объекту, нас учить не надо, ученые. Сашка выскочил из воды, да как заорёт:

- Вот ты где попалась сука.

И вот эта баба из лодки подскочила метра на два в воздух, в воздухе как-то извернулась и быстро как-то в воде оказалась. Но не нырнула, а по поверхности воды помчалась от берега. Я смотрю, а у нее ног нет. Вместо ног, хвост рыбий и начинается, где у людей задница. И длинный такой, метра полтора наверное. Я в первый момент подумал, что ткань какая за ноги зацепилась. Потом эта с хвостом как бы опомнилась, подпрыгнула на воде и без плеска ушла под воду. Сашка залез в лодку, добавил мотору и к нам. Говорит:

- Командир, тут мужик лежит без сознания и морда в блаженстве.

Подошли. Действительно лежит мужик, по виду не местный, приезжих сразу видно. И морда как кайфом обмазана. Весь в улыбке. Наш санинструктор проверил, говорит:

- Командир, надо в госпиталь, сердце чуть работает.

Командир вызвал тревожную группу, а мы стали смотреть, чего Череп наснимал. И точно, до пояса баба красивая, белокурая, а ниже рыба хвостатая. Сашка еще схохмил.

- А что, удобно и баба и уха. Вот откуда выражение бабу жарить.

А что потом? Приехала тревожная, забрали мужика. Лодку погрузили на шишигу. Особист поинтересовался нашим мнением о происшедшем, показали снятое. Особист забрал телефон. И все. Промолчать о снятом? Ты что, это вы своих баб снимаете голых, потом в интернет выкладываете. У нас все строго , по-взрослому. Что это было? Так говорю тебе и баба и рыба. Серьезно? Ну мы потом потихоньку перетёрли с местными, ну которые на базе работали, сто раз проверенные. Они рассказали, что водятся здесь такие, на мужиков потихоньку охотятся. Сначала из воды песни красиво поют, а потом это самое.

Местные говорят, какой-то их ученый много лет назад изучал этих баборыб и выяснил, что пение обладает гипнотическим воздействием и послушав это пение мужик разум теряет. И эти баборыбы могут до смерти мужиков высосать. Ха, местные сказали, что хвостатые если бабу местную на берегу увидят, уплывают далеко в море, сильно боятся. Местные бабы как увидят этих баборыб, на лодку и ну гонять. Баборыбы долго под водой не могут находиться, вот бабы и гоняют их. И не успокоятся пока не пришибут. Сами местные бабы страшненькие, вот видимо и ревнуют. Кхе. Местные мужики знают про этих баборыб, не вяжутся, по башке сразу дают, так те сообразили приезжих объезжать. А там курортов до чёрта было, и всякие лодки на прокат давали, а в нашем случае эта видимо увлеклась процессом и заплыли к нам. А ученый тот говорил, что это дело баборыбам как-то помогает рожать что ли. А? А телефон особист конечно вернул, правда без записи уже.

На каторжанской тропе.

Как в этой стране мы оказались? Ну как. Отец у меня до революции в России служил в военной прокуратуре, до полковника дошел. Мотался по делам службы по гарнизонам, а я с тётушкой, твоей мамой, его сестрой жил. Матушка моими родами померла, вот тётушка и квохтала надо мной. Вырос. Отец всегда говорил, укрепляй тело, пригодится быстро бегать от кого, пригодится. Я и укреплял. Жили мы с тётушкой в небольшом городишке, отец отправил нас туда, дом купил, когда муть в стране поднялась. Никто и не знал, кроме одного человека кто мы такие. Да жители этого городка совсем не любопытные были, рядом граница с Китаем. Ходили тихонько на ту сторону, сюда носили, дальше перегоняли. Да пушниной занимались. А который человек про нас знал имел в этом деле вес нешуточный. Когда совсем хреново стало, полезли всякие о свободе говорящие, мужики и говорят надо расползаться по тайге, не будет жизни здесь. Э, ты эти сказки вон соплякам расскажи. Мужик он умнейшее существо, вечное. Сам едва читать может, а наперед события так разложит, что любого министра за пояс заткнет. Мне к тому времени уже пятнадцать было, и ходил с мужиками на ту сторону на равных. И заимку поставил в лесу, пушнины добывал не хуже других. За делами и некогда было следить за событиями в стране. Однажды вернулся из ходки, а у нас дома человек живёт. Туда-сюда в общем выяснилось, что сослуживец отца. Они поехали в один гарнизон с отцом хапуг армейских за яйца взять, а по дороге их постреляли. Свои и заложили. Армейское братство, бля. Отцу-то сразу в голову, а этому сослуживцу плечо и руку. Спихнули в овраг. Виктор Степанович, отец твой-сослуживец отцов пришел в себя, на отца обвалил стену оврага и пошел назад. Чего ему это стоило не рассказывает, только плечами зябко передергивает. Ладно, говорит, что наганами работали, не хотели шуму. Ну потихоньку пришел куда нужно, через доверенных выяснил, что их с отцом уже объявили погибшими. Ну он подлечился, документы новые сделал. Нас нашёл, ему как-то отец говорил, что увёз нас в этот город. Они долго вместе работали, доверяли друг другу. Да пустой человек и не поехал бы в такую даль чтобы только сообщить такую весть.

Поговорили, выяснилось, что у него и нет никого из родных. Предложил ему у нас остаться. А что делать буду, говорит, я же ничего и не умею из гражданской жизни, всю жизнь в армии разную погань ловил. Да и плечо еще не в порядке, что у вас на шее сидеть что ли. Ничего говорю, плечо мы тебе поправим, мы к тому времени уже на ты перешли, у нас здесь такие лекари, что таёжными травками вмиг вылечат. Ну посидишь немного на шее, потом отработаешь, смеюсь. Так и решили. Потом я поговорил с кем надо, ну и вылечили. Конечно не сразу, но нормально всё работает. Потом пару раз за пушниной сходили. Вот он говорил, что ничего не умеет, а стреляет так, что охренеешь. Куда направит ствол, туда и попадет. И не прикладывается, с бедра. На спор кунице из Монте Кристо в глаз с бедра. А это винтовочка такая была, навроде нынешней мелкашки, только капсюль центрального боя. Ну и меня учил полезным вещам. Как человека голой рукой пришибить, да как спросить правду. Потом мы на ту сторону ходить стали. И тут выяснилось, что языки знает. Да лихо так. Ну мужики-то калякали, а я на уровне моя твоя не понимай. Много от этого терял. Местные хитрозадые улыбаются, а объегорить всегда рады. А Виктор и по-английски и по-китайски, да ещё на каком-то китайском императорском наречии, что китайцы услышав, сереют и кланяются.

И меня учить стал. Хорошо стали ходить. И смотрю тётушка моя расцвела и Виктор к ней неровно дышит. Думаю дай-то бог. Стал больше пропадать на заимке, то одно дело без Виктора найду, то другое. Мол помогай тётушке дома по хозяйству. Ну однажды вернулся домой, а Виктор и говорит, что хотят с тётушкой обвенчаться, не против ли я. Я аж оторопел от такого вопроса с чего быть против. Свадьбу сыграли. Ну так скромненько, только свои были не то время, совсем худо стало. Николашка уже отрёкся от престола, в стране херня началась. До нас правда не сильно докатилось, но уже появилось много о равенстве и братстве говорящих. Что царь? Да хрен с ним, какой он царь - хозяин земли русской, как он писал при переписи населения. Если ты хозяин, то следи за своим хозяйством, а то что это. В тылу офицерьё тыловое в ресторанах на чай сотню дают, а на фронте солдат овсянкой давиться. Какой солдат терпение не потеряет. Или вот, были белые тротуары для дворян, а черный люд не смей ходить, есть мостовая. Нельзя так к человеку относиться. Не, я этих горлопанов не слушал. Приехали с длинными волосами как попы и давай втирать людям - земля крестьянам, фабрики рабочим. А толпа вокруг ура кричит. Свобода! Тьфу, засранцы. Смотрю хреново дело, говорю Виктору - надо вам с тётушкой перебираться из страны, весело здесь будет. Посидели подумали, тётушка поплакала, а куда деваться - уже ребёночка ждут. Решили через Китай в другую страну уходить. Договорились о связи, как, что, да в какой стране обоснуются. С собой звали, да я упёрся. Мне одному способней здесь быть, ни за кого бояться не надо. Сказал, что в случае чего быстренько у них буду. Проводил, попрощались. Я вернулся к себе. Так и жил, то туда схожу, то сюда. Жить можно. И как-то мимо меня все эти передряги в стране проходили. Так и прошло достаточно времени. Со временем оброс связями там, уже уважаемые ихнии со мной пытались знакомиться. Знали, что если я взялся протащить носильщиков, всё будет в порядке. Но я не светился сильно, курочка по зернышку клюёт, а весь двор в дерьме.

А здесь новая власть уже свои порядки установила. Ко мне пришли. Стране пушнина нужна, себе треть от добытого оставлять будешь, остальное нам сдавать по нашим ценам. И цены называют не то что смешные, а никакие. За добытое в сезон я на рынке могу купить две бутылки водки. Я говорю: так ребята, я не пью водки, тем более вашего изготовления. Ух как взвились - ты враг народа, ты какой-то опортунист. А один прыщавый за наган хвататься стал, всё кричит где пушнина. Их четверо было. Мне надоело, говорю в лесу, в заначке. Испугался мол я их сильно. Пошли в лес. Увел я их подальше, да и прихлопнул. Не зачем людям жизнь портить, сам домой вернулся. Потом приходили ко мне про этих спрашивали. Сказал, что в заначке пушнины было за три сезона, эти все забрали, требовали чтобы я их на китайскую сторону провел. А я не знаю как туда пройти. Они и ушли с пушниной, ладно живым оставили, а хотели кончить, мол свидетель. Ну эти попереглядывались, один и говорит, что всегда подозревал Симонова в крысятничестве. Вон и тогда золото хотел утаить. С тем и ушли. Ну я по знакомым пошел узнавать, что в стране происходит. Я ведь, то в тайге, то в Китае. И выясняется, что паршивые дела творятся. Прошла гражданская война. Русские люди друг друга кончали. А я ещё думал, чего меня просили в свое время переправить много русских людей в Китай. Но не моё дело было. Это ведь как, будешь любопытствовать и нечаянно узнаешь, что не следует. Я ещё и поэтому в маске людей водил. Сейчас советская власть установилась. Вот организуют вместо пограничной стражи свою пограничную. И запретов много, сюда нельзя, туда нельзя. Поощряется доносить друг на друга, это называется гражданской сознательностью. Так что будь осторожен. И Чека сейчас НКВД называется и кто туда попадёт, то в самом лучшем случае десяточка лагеря, а так пуля в затылок. Борьба с врагами народа идёт, а кто такие враги не знаем. Вон начальник НКВД орал, что подчиненные плохо работают, в соседнем городе в два раза больше врагов выявили, а вы яйца чешете. Посмеялись ещё. Ну я продолжал тихонько жить даже интересно стало, что же дальше будет? Уходил на заимку, там жил. Домой приходил только дом проведывать, чтобы помнил хозяина. Ну и кое какие припасы прикупить. И в одно такое проведывание пришли ко мне пограничники. Важные такие, главный весь в звездах, на ремне, рукаве, куда там. Я говорит политический руководитель пограничной заставы и взывая к твоей гражданской сознательности требую указать тропы с китайской стороны к нам. Я аж охренел. Говорю где тропы и где мой участок промысловый, посмотрите на карте. А этот в ответ, что у него сведения, что до революции я ходил на китайскую сторону. Так тогда говорю все ходили кому не лень, сотенную стражнику и иди, назад бесплатно, только принеси стражнику чего попросит. Только стражнику тогда эта сотня и на хрен не нужна была. Стражники четверть от конфискованного получали. Живыми деньгами, поэтому на разную мелочь и не обращали внимания. Вот говорит и покажешь где ходили, а мы там секреты поставим. Вот баран же. Ну пошли. Эти пограничники видимо только вчера из города приехали, идут по лесу, базарят, сапогами грохочут, любой "ходя" за километр их обойдёт. А в газетах-то их расписывают и такие они хорошие и такие - вот трёх шпионов поймали. А это женьшеньщики, старый Ван с племянниками. Ван-то от старости совсем ум потерял, а племянники по рождению дебилы. Вот и попались. Привел этих пограничников на звериную тропу, показываю. Вот мол, здесь и ходили. А этот в звездах прошел по тропе туда-сюда и говорит, а чего человеческих следов не видно, а борода? Я к тому времени бороду отпустил, надоело брить, да и от комаров защита. А борода стала расти мерзкая какая-то, клочковатая и почему-то с густой сединой. Лет тридцать сволочь прибавляла. Ну этот спросил, я только было рот открыл чтобы соврать, а тут один и говорит: Так товарищ политрук, нарушители к подошвам привязывают копыта допустим лосей и так нарушают границу. Видите сколько следов и свежие. Тот с важным видом покивал. Конечно следы свежие, эта тропа осинники соединяет, один на нашей стороне, другой на китайской. Здесь лосей потревожат, они уходят к китайцам, там потревожат - к нам идут.

Ну политрук пожал мне руку, от лица советской власти выношу тебе благодарность за сознательность твою. Я и пошел домой. Так и жили, и смех и грех. Я старался лишний раз не маячить в городе, но все таки не уберёгся. Пошел однажды в город, пушнину человеку сдать, накопилось уже и припасов закупить на зиму. До города километра три осталось, вышел на дорогу и задумался, черт его возьми. О чем? Да о том, что к родителям твоим уходить надо, да только нашёл я жилку золотую, нормальную такую и решил там похитьничать, жирок подкожный поднакопить. И выхожу из поворота, а тут стоит эмка энкаведешная, шофер в моторе ковыряется и полуторка. А возле полуторки стоят голуби с сизыми околышами, человек десять. И сам начальник энкаведе тут, на меня уставился. Я было осмотрелся, да куда там, эти заразы с винтарями в руках. Начальник меня ручкой своей манит к себе. Подошел. Ты говорит чего с оружием в приграничной зоне ходишь и кто такой. Во как. И чего у тебя в мешке, не взрывчатка ли случаем? Нет говорю, промысловик местный я, вот документы, в город иду. Показывай чего в мешке. Ну думаю все, пришел медведь на пасеку. Развязал мешок, а у меня там восемнадцать соболей, обработанных, один к одному. Начальник как увидел соболей, руки затряслись. Потряс один, другой, а чего смотреть, трясти - картинка. Он так пробежался взглядом по своим и понятно, что будь народу меньше, я бы пулю здесь получил. Шофер в это время кричит: товарищ капитан готово, ехать можно. Капитан говорит, садись в полуторку к бойцам, а сам в эмку и мешок мой забрал. Приехали в город к ихнему гнезду. Выгрузились, капитан говорит пойдем со мной, только карабин бойцам отдай. Пошли. Зашли в его кабинет, он мешок в шкаф засунул и говорит: это незаконно добытая пушнина и она конфискована как вещественное доказательство. И смотрит на меня. Я что, стою, молчу. Между прочим кабинетик у капитана я тебе скажу. Такого поди и у губернатора не было. Тут влетает еще один капитан и с ходу мне в ухо. Я отшагнул в сторону, тот и влетел с разгону в шкаф. Дверца провалилась и мешок вывалился. Капитан видимо в машине еще соболей смотрел и не завязал, так в руке и нес за горловину. Пушнина и показалась из мешка и прямо на рожу этого ударятеля. Тот сгоряча вскочил, схватил мешок и на меня. Пушнина и вывалилась. Хозяин кабинета заорал на того, тот орёт на меня. В общем влетели еще рожи, скрутили меня, немного побуцкали и в камеру закинули. Да вот так и закинули, даже не обыскали. А в камере двое еще сидят, щерятся. Один подошел, чего это тебя к нам закинули? Ты случаем не враг народа какой и рукой тянется я смотрю и второй направляется ко мне. Ну я в расстройстве и ткнул первому под челюсть, шагнул ко второму, а этот зверина сразу почуял, заточкой махнул. Первый еще не упал, а этот уже с заточкой в руке. Ну я перехватил руку с заточкой и этому под сердечную сумку ладонью ударил. Все, кондратий обнял расписного. Взял у него заточку, и первому, пока тот перхал на полу вогнал меж рёбер. Понял, что живым вряд ли выйду отсюда, но глумиться над собой не дам. Сижу на нарах, жду. Глазок на двери открылся, потом кормушка открылась и спрашивают, чего эти на полу лежат. Да не поделили говорю чего, этот того заточкой ткнул, потом сам упал, вроде тоже мёртвый. Вы говорю заберите их ,я мертвяков боюсь. Потом зашли в камеру еще и с ними пьяненький в белом халате. Этот пьяненький осмотрел жмуров, говорит: этот зарезал того, а потом от инфаркта сам помер. Один из надзирателей говорит, они последнее время все чего-то собачились. Ну картина ясная, этих оставили в камере, а меня перевели в общую. Вот где и ад и рай. Человек восемьдесят мужиков, гудят разговорами, доказывают свою невиновность друг другу и все хотят писать в Москву. Мол в Москве разберутся. Прямо как у Некрасова: вот приедет барин, барин нас рассудит. А в углу у окна кучка сидит, тихо базарят. Поджарые, резкие. Один подошел спросил за что закрыли, пожал я плечами, не знаю мол. Тот засмеялся, рукой повел по камере. Вот, говорит, эти тоже не знают за что, а ты посмотри какие на них костюмчики, да кителя. Потом посмотрел на меня и говорит, хотя ты не из этих, невиновных. Потянул носом: и дымом от тебя тянет, из леса недавно? Я головой кивнул. Я-то его сразу узнал, пару раз водил на ту сторону. Тот глянул на сапоги мои и говорит: сапоги на тебе знакомые, а лица не видел. Где было видеть, в маске водил. А сапоги действительно замечательные, китаец один построил, сколько лет ношу и ещё столько носить можно, если не прижмурят раньше. Ума-то палата, на морду маску, а сам в сапогах штучной работы рассекаю. А этот говорит, к нам не зову, не по масти тебе, но живи спокойно в любой хате. И ушёл. Пацан ко мне подскочил, пошли говорит, место тебе покозырнее выберем и смеётся. Прошли поближе к этим, пацан чьи-то вещи на пол сбросил, кому-то в морду дал. Вот говорит, здесь ложись, а эти бухтеть будут в нюхальник сунь. Враги народа - это у них разборки такие и смеётся. Лег я, действительно устал, сколько до города шёл, потом эти передряги. И уснул незаметно. Потом заорали к ужину, поел бурды какой-то, пацан опять появился, пойдём старшие зовут. Прошли в угол. Этот знакомец говорит - рассказывай за что здесь, только не юли. Ну я рассказал про соболей, про этого, что в шкаф влетел. Знакомец посидел, тихонько посвистел сквозь зубы, говорит: влетел ты со своими соболями, капитан в области дочку одной шишки обхаживает, выше забраться хочет, так что носить твои соболя та курва будет. А тебе червончик за незаконный промысел и ладно если тот его зам вонь не подымет, мол нападение при исполнении. Но не должен, он же место капитана займет, когда тот выше уйдёт. А тебе без права переписки. Через два дня вызывают меня и ещё несколько человек. Привели к какой то двери, на ней бумажка "трибунал". Завели первого, вышел синий. Потом меня. Такой-то, приговаривается к десяти годам за незаконный промысел. И все. Я аж восхитился, во работают. А то что соболя высшего качества и по сезону добыты, это похрену. Смотрю и дело мое уже нарисовали. Ладно думаю, посмотрим. Вышел. Потом других туда таскать стали, да быстренько так. Червонец, вышка, червонец, вышка. Тех кто с вышкой сразу уводили. Нас обратно в камеру. Подошел знакомец, ну чем тебя обрадовали? Десяточкой, как ты и говорил. Ты говорит духом не падай, есть способы советских с носом оставить. У меня четвертак и смотри я бодр и весел. Потом поговорим, только ты не делай никаких движений пока, смотрю ты прикидываешь когти рвануть, подожди. И ушёл. Ну думаю человек он опытный в этих делах, а там посмотрим. Через пару дней на этап выдернули как морковку из грядки. В теплушку запихали и поехали. Опять этот пацан вывернулся откуда-то, с собой позвал. Пошёл. Знакомец здесь же, в теплушке. Лыбится. Поехали говорит для советской власти новую железку строить. Потом говорит: нас со станции в лагерь пешком поведут, не вздумай на рывок пойти. Конвойные со станции волки еще те, специально делают вид что лопухи. Им за каждый предотвращенный побег добавка к пайке идет. И в пути залезь в середину строя. Виды у нас на тебя. Кивнул ему, отошел. А сам думаю, что-то не то с тобой знакомец, вон разговор какой чистый, а воры тебя за старшего держат. И ходил ты тогда на ту сторону пустой и назад возвращался пустой. И всегда так. И не местный, не из наших краев. Однако за тебя слово сказали серьёзные люди. Ладно, посмотрим. Короче приехали, нас выгрузили, пошли в лагерь. Смотрю, действительно - конвойные идут нога за ногу, зевают. А у самих карабины в руках на изготовку. Нет, думаю не светит здесь. Пришли в лагерь, посмотрел и понял, что мою десятку я не вытяну. А перед отбоем подошел знакомец. Говорит завтра уходим, нельзя тянуть пока местные конвоиры не присмотрелись. Мы в одной бригаде будем, твоя задача конвоирам глаза отвести, помнишь как тигру отвёл? Помню, тогда тигр в метре прошел и нас не видел. Сможешь? Смогу, только не больше трех человек. А больше и не надо говорит, вот держи. И суёт мне нож в рукав. И не вздрагивай, всё готово. А чего мне вздрагивать, подумаешь, это вы вздрагивайте чтобы у меня получилось. Утром поорали шестерки лагерные, подъём сыграли. Поели, такая же бурда как в тюрьме. Нда, так мне не нравится жить. Повели на работу. В бригаде кроме меня много новеньких и среди них знакомец со своими. Вышли за ворота, действительно, двое конвоиров, да и то видно, что похмельные. Пришли, бригадир побегал, распределил работы, нас четверых сучья собирать. Подождали с часик и я стал работать. Многому меня Виктор научил, да у китайцев нахватался. Ближний носом стал клевать, дальний отвернулся вообще. Ну мы сучья пошли собирать дальше в лес. И ушли. Я сказал, чтобы не бежали, иначе дух сильней будет. Собакам легче будет держать след, да и дольше он будет лежать. Это если собаки есть и по следу пустят. Есть говорит знакомец, только сейчас назвался, Рябым говорит зови меня. Ну пошли. Рябой говорит - веди нас обратно к городу, там перейдем на ту сторону. Ладно. Пошли. А двое, что с Рябым были, все косились на меня. И шепчутся меж собой, сволочи. На второй день собак услышал, им сказал. Слушали, слушали, ничего не услышали, на меня вызверились. Врешь. А мне чего врать. Рябому сказал, что эти мутят. Один из этих на меня кинулся, другой на Рябого. Тот своего ножом, а мне и ножа не надо. Сказал Рябому, что надо наши ноги в муравейник сунуть, муравьи-то по всему лесу шастают. Ну и пошли дальше, ну всякие хитрости применяли. Я тебе потом покажу и расскажу. И ведь ушли. Однажды утром, когда доели подшибленного мной зайца, Рябой говорит: здесь с тобой разойдемся, но ты вот туда приходи к такому времени, вместе пойдем на ту сторону. Работу тебе предложу, нос в табаке будет и хлеб всегда с маслом. Ладно говорю, а сам думаю, идите подальше, ищите мясо для вашей работы в другом месте. Раньше-то я прикидывал приголубить Рябого, но опасался, что опять на след встанут, меня уже одного искать будут, когда Рябого найдут. Рябой ушёл, а я за ним. А интересно мне стало, что за Рябой такой, с мордой гладкой. Мне куда торопиться-то вот и пошёл за ним. Этот хитрец несколько раз на след свой ложился, проверял нет ли кого за ним. Только эти детские игрушки не для меня. Он подкрадывался к косуле так - чтобы дубинкой дать по башке, когда стрелять нельзя, а кушать хочется? Я же не показывал всех своих умений когда вместе были. И всегда настороже был. Он несколько раз за это утро приноравливался меня прижучить, да я показывал, что не позволю это сделать. Помнил он, как я коллегу его по побегу выхлестнул. Короче вечером вышли мы к хутору, уже солнце садилось. Рябой зашел в дом, собака и не тявкнула, значит знакомый. Через время выходит хозяин, лошадь запряг в телегу. Рябой вышел и с хозяином по-немецки заговорил. Нет немецкого не знаю, но вычленить знакомые слова и понять, что говорят по-немецки, а не по-английски могу. Ладно думаю Рябой, ученые доказали, что земля круглая, за углом встретимся. Ну они сели в телегу и уехали. А я решил дождаться хозяина, спросить. Да много вопросов возникло. Да и посмотреть, кто еще на хуторе живет. Тем более собака на хуторе, для живности. Не уберёгся, ветер сменился от меня на хутор потянуло, так собака хвостом вилять стала. Видимо прежних хозяев запахом напомнил. Короче уже потемну хозяин вернулся, ну я его принял. Видимо не так далеко Рябого отвозил. Связал, в дом сволок. Больше-то на хуторе никого нет. Бросил на пол пока, а сам пошарил чего поесть. А было чего. Поел немного, смотрю хозяин в себя пришёл, а притворяется. Ну я и говорю, давай рассказывай как и чем живешь, мне всё интересно. В общем к утру выяснилось. Рябой немецкий резидент, тьфу слова какие громкие, короче немцы здесь обосновались уже давненько, спрятались подальше от центра. А Рябой вообще в лагере заперся, много за ним чего было и чекисты из центра ему уже пятки поджаривали, а уйти за границу нельзя было. А чекисты из центра не чета капитану местному. Одно дело Рябому надо было проконтролировать. Иначе там, у своих его пуля ждала. Какое дело, хуторянин не знал, как я не спрашивал. Спросил, что с прежними хозяевами, сказал, что на время здесь поселились, завтра-послезавтра настоящие хозяева прибудут. А они здесь жили под видом контрабандистов. Дескать надо сделать несколько ходок туда. Ну понятно, такое дело тишины требует. А он Рябого ждал. Утречком я этого закопал в лесу подальше, собаку отвязал, она сразу куда-то убежала, лошадь обиходил дня на четыре и ушел. Да уже не с голым ножом, а у этого наган с патронами спроворил. Да и пошел по своим делам. К вечеру нашел вымоину в овраге, обустроил, поел что с хутора прихватил и задремал. Устал все же. Среди ночи слышу голос близко и громкий такой: это кто тут на моем месте устроился? Я рукой махнул, раз голос близко, зацеплю. Хрена там, открыл глаза, нет никого. Я за наган, а голос опять говорит: ты за железо не хватайся без пользы, вот сейчас съем тебя, будешь знать. Я говорю, как же я буду знать, если ты съешь меня? А сам глазами шарю вокруг, где же ты зараза? Этот опять говорит, ты костерчик разведи, давно огня не видел, да брось ты это железо, не сейчас же есть тебя буду. Ну я ему уже со смешком: поджаришь сначала? Промолчал голос. Я быстренько собрал сучьев, да веток, костёрчик развёл. Сел перед ним. Смотрю, рядом со мной мужик сидит молодой в странной одежде. Говорит :ты не блукайся, привидение я и не ем людей, шибко поговорить охота, да на огонь посмотреть, хоть и не греет, а приятно. Ну и я успокоился, ну привидение, чего в лесу не увидишь, да с усталости не покажется. Присмотрелся, а на нём кафтан богатенький и видом такой, вот я в книге видел времен Петра или Екатерины, вот такой кафтан. А этот смотрит на огонь, улыбается. Я говорю: может поешь чего, раз меня раздумал есть? Он говорит: нет, я только запахи чуть различаю, тем как бы и питаюсь. Я достал из мешка мясо копченое, положил перед ним. Попробуй: может понравится. Тот склонился жадно над мясом и застыл так. Я сижу, веточки в костер подкладываю. Прошло время мужик выпрямился, спасибо говорит: извиняй за шутку мою. Да ладно говорю: чего от скуки не сделаешь. Этот говорит: а тебе не интересно как я привидением стал? Он говорит, а губы не шевелятся и голос прямо в голове звучит. Да как-то, говорю: вроде не моё дело, я вон беглым каторжником стал, ты вон привидением. Может помочь чем смогу? Да вот от заклятия надо избавиться, не знаешь как? Нет говорю: в этом деле никак, может природное какое - это одно, если наведенное это другое. Тот и стал рассказывать. В общем он с двумя братьями Зиговыми уперли у князя Алексея Щербатого казну, не всю конечно, но много. Пришли сюда концы прятать. Братья и пришибли здесь Мишку Лопова. Старший из братьев кое что мог из старого, вот и оставили Мишку караулить клад. А сами где-то сгинули. Вот и скучает Мишка, по ночам зверей пугает, подкрадётся невидимым и появится, ну те и бегут от него. Потом Мишка говорит: а тебе разве не интересно, что за клад лежит? Не мной положено, не мной и взято будет, говорю. Мишка посмотрел на меня, странный ты человек, говорит, другой бы кинулся выспрашивать, что за клад. Да мне бы до своего добраться, а чужое знаешь, всякое бывает. Вот доберусь до своего, возьму и уйду к родственникам в другую страну. Ну их всех подальше с этой властью советской. Мишка и уцепился за слова, что за власть. Рассказал ему сколько времени прошло, как да что и какая нынче власть. Тот посидел глядя на костер, потом говорит: а можешь меня отсюда унести, да где-нибудь в другом месте похоронить? Могу конечно, а ты знаешь как это сделать? А вот в этом месте, где твоя лежанка - мои кости лежат, высохли уже, ничего не весят поди. Сложи в мешок и все. А глубже этот клад, себе возьми. Только меня не обмани, заклятие давно уже кончилось. Васька Зигов слабый был, так лет на полста хватило, а меня не отпускает. Ну я раскопал землю ножом, действительно неглубоко, собрал кости. Мишка говорит: глубже копай там горшок. Раскопал горшок небольшой на тряпку вытряс содержимое и охерел. Говорю Мишке: и вот за это тебя пришибли? Тот даже обиделся, а что говорит, за это и пришибить не можно? Ты смотри какие каменья, сколько золота. Смотри какие перстни. Ладно говорю, светает уже собираться надо. Мишка говорит: ты вот видишь этот большой перстень с синим камнем? Я кивнул. Он продолжал, это особо ценная вещь, держать надо отдельно, только на палец не надевай и на шею не вешай, вон на поясной ремень продень и носи так. А перстень и правда как на великана сделан, мне пришлось бы на два пальца надевать. Ладно, сделал как Мишка говорит, собрался и говорю, ну ты как, со мной или здесь останешься? Тот аж плюнул на мою шутку и пропал. Я позвал его, он в ответ: да иди ты, здесь я, с тобой. Так и пошли. Мишка полезным оказался, как-то смотрел вокруг, предупреждал. Пару раз людей встречали, заранее прятались. А уж охотник он оказался вообще. Пойдёт невидимый к дичи, появится - чтобы в мою сторону дичь бежала и всё. Опять мы с мясом. Любил он нюхать жареное мясо. И поговорить любил и послушать. На четвертый день говорит: слушай, да брось ты мои кости, хватит тащить их. Я смотрю на него, понять не могу. Он говорит: вот с тобой говорю и забываю, что я привидение, а кости в мешке напоминают. А как же похороны, говорю? Да плевать, меня же запихнули в этот перстень с синим камнем. А чего говорю, меня заставил тащить твои кости? А вдруг ты меня обманул бы? Я после этих братьев перестал людям верить. И стоит подбоченился, смеётся. Я говорю: а кто мне мешает сейчас твой перстень в лес швырнуть? И будешь опять зверей пугать, только уже здесь. Не швырнёшь, ты человек слова. Закапывай мои кости и пошли. Вот был бы материальный, в морду бы дал. Короче похоронили кости, человек же, не зверь, постояли над могилой и дальше пошли. И интересный человек оказался этот Мишка, ну конечно о многом судил от своего времени, но я объяснял. Только солнца не любил, при солнечной погоде прозрачным становился, не любил. А вечером или в пасмурную погоду идём рядом, порой и забываешь, что Мишка привидение. Это он попросил его Мишкой называть, так ему больше нравилось. Да я вас познакомлю вечером, пора уже тебе знать. И ты его называй дядя Мишка. Сегодня-то солнечно, спит. А ночью опять бродить будет, людей пугать нехороших. Ладно, дошли до моей заимки, долго я лежал смотрел, нет ли чужих. Вообще-то заимку сложно обнаружить, это название заимка, а так изба в пещере. А к пещере еще надо подойти, да её обнаружить. Проверил сигналки, все на месте, дождались темноты, Мишка в невидимости еще вокруг пошастал, нет никого. Зашли в избу и понял я, что дома. Упал на кровать, помню только Мишку попросил поглядывать и вырубился. Проснулся, Мишку спрашиваю сколько спал, говорит почти трое суток. Ну опять же понять можно, сколько не спал нормально, да всё время в напряжении. И по хозяйству стал шустрить, это же наслаждение в печи щи готовить. Мишка ушел в дозор, ему любые двери пофигу. Вот сквозь живое дерево не может проникнуть, проверяли. А через живое существо проникает и как это делает, не может объяснить. Приготовил щи, Мишку позвал. Мы с ним так скорешились, что на расстоянии говорить можем. Мысленно, до трехсот метров. Сели за стол, я-то на скамье сижу, а Мишка в воздухе висит, проваливается сквозь скамью. Я ем щи, Мишка нюхает, говорит нюх стал острей. Мне говорит: тебе в баню надо, душок от тебя крепкий идёт. Я и так вечером хотел баню забабахать. Говорю, а тебе не надо? Не, говорит, я же бестелесный. И опять щи нюхает, зараза. После щей нагрел воды, вымылся, сменил белье и понял - живой остался. Хорошо. А где ты Мишку видел? Хм. Ну это когда ты маленький был и капризничал, вот он тебе и показывался. Пальцем грозил? Ну это он может. Только ты учти племяш, для тебя он не Мишка, а дядя Мишка. Уважай возраст. И потом, Мишка честнее, порядочнее многих людей, а преданнее друга поискать надо, не смотри что он призрак. Ну да, матушка твоя всегда на стол ставит еще одну тарелку для друга и чтобы в тарелке еда была подухмяней. А как же. Ты маленький был, всегда в эту тарелку ложкой лазил, а Мишке очень приятно было, как бы из одной посуды с родственником ели. Вот познакомлю вас и кушать Мишка будет с нами в видимости. А это он настоял, чтобы ты до времени его не видел. Маленький, друзьям похвалишься. Дальше что было? А дальше разобрали мы золотишко, что Мишка охранял да что я намыл на своём ручье. Маловато все таки, правда в Мишкиных украшениях камни крупные, но золота мало, с чем отсюда уезжать? Сходили на ручей, нет, никто не копался на моём месте, да и сложно найти. Потом вспомнил, что на той заимке, что на официальном участке у меня кое что есть. Решили утром туда сходить, посмотреть. Утречком тихонько и пошли. К обеду подошли, чую есть там кто-то. Присматриваться стали. Мишка говорит, чего присматриваться - схожу, сам близко посмотрю. В невидимости пошел, вернулся - говорит: двое там, по разговорам ждут кого-то. Скоро должен быть. Ждём. Потом Мишка говорит: верховой скачет, через время смотрю - действительно, скачет. Это по лесной тропе галопом, совсем без ума. Ближе стал, мама рОдная, политрук с заставы. Думаю засада пограничная в заимке, а политрук подлетел к заимке, спешился. И выходит из избушки Рябой с ещё одним. Поручкались и стали разговаривать, присев на бревнышко. Мишка меня тормошит словами, чего лежу охреневши, а я на такую идиллию глаза вылупил. Говорю, сможешь подойти, послушать? Мишка шустренько к ним. Это я так говорю подойти, он летать может. По лесу когда шли, он по воздуху, ногами для видимости перебирал. Вернулся Мишка рассказывает, что этот приезжий со звездами не может проводника найти, а обещает через три дня, как начальник заставы уедет в округ, окно организовать. Говорю Мишке - как бы нам этого в звездах пришибить? А чего сложного, выскочу перед лошадью, та сбросит всадника и если не сломает шею, ты ему доломаешь. Ну мы быстренько от избушки рядом с тропой побежали. Там было место одно, спуск и скальный выход и камни всегда сырые. Пришли, затихли рядом с тропой. Через время скачет наш всадник, ну Мишка в видимости и выскочил перед лошадью, еще и руками замахал, та на дыбы. Политрук слетел с седла, нога еще застряла в стремени и по этим камням головой. Лошадь ещё пробежала, остановилась. Подбежал, всё - приехал политрук, но для гарантии ему головёнку повернул как надо. Виктор, отец твой хорошо меня учил в своё время. И ушли с Мишкой, пусть Рябой ждет окна. Пришли домой, а мне свербит. Надо с Рябым решать, нельзя его отпускать. И сделать тихо надо у меня ещё здесь дела есть, не надо шума. Рассказал Мишке, тот тоже говорит: враг есть враг, надо убить. На другой день пошли к заимке, да и проверить нашли политрука или нет. Политрука с лошадью не было, нашли. И на заимке нет никого. Конечно - пограничники проверили, чего на заимке политрук делал и спугнули этих шакалов. Мишка покрутился вокруг и говорит, что вот здесь табак дорожкой рассыпан и ведет в ту сторону. Пошли по табаку. Это ушельцы от собак след табаком посыпали. Пришли к тому месту, где начиналась тропа на ту сторону. Помнил, помнил Рябой откуда я его водил, только вешки-то я убрал давным-давно, а без вешек хрен там пройдет чужой человек. Моя тропа, проверенная. Значит пограничники навели порядок, если в другом месте нельзя уйти на ту сторону. И ходоков прижали, если политрук не смог найти проводника. А в болотине след свежий, зашли туда недавно. Мишка прошел дальше по болотине, вернулся и говорит, что дальше один тонет, а тот, что с политруком говорил его вытаскивает, по иностранному материться. И не очень далеко, тропу покажу. Ага говорю, ты меня еще поучи по моей тропе ходить. Прошли тихонько по тропе, смотрю Рябой тянет из болота на слеге другого. Ага, из этого болота хрен чего вытянешь. Сухую палку бросал, утягивало. Ну Мишка без разговоров подлетел в невидимости к этим и появился за спиной у Рябого. Тот, что в болоте ,заорал и выпустил слегу. Рябой обернулся, увидел Мишку, отпрыгнул и тоже в болото. Ну как отпрыгнул, не больно-то в болотине по колено попрыгаешь, но провалился сразу по грудь. Мишка еще попрыгал, покривлялся, чтобы сильней напугать. Я-то не показывался им на глаза. Подождали когда полностью уйдут в болотину и с легким сердцем вернулись к заимке. Ну я проверил свои заначки, все ли на месте. Собрал что мне нужно и вернулись домой. Поели и сидим, решаем, что дальше делать. Мишке говорю: мыть золото надо, не хочу к своим пустой идти, а через границы на себе много ли унесешь. Что на столе лежит - мизер. Как бы нам побольше унести. Давай думать будем. Мишка засмеялся и пропал и вместе с ним золото, что на столе лежало исчезло. Я ладонью хлоп, хлоп по столу, нет золота. Что за дела Миша, говорю. А он не любит когда его Мишей называют, ты это учти на будущее, ночью пятки будет щекотать. Мишка появился на другом конце стола, сердитый. И золото возле его на столе. В следующий раз, говорит: так назовешь, не отдам золота. Ладно, помирились. Оказывается в заговоре, что на Мишку наложен был, присутствовала такая вещь, что Мишка мог где-то прятать золото от чужих глаз. И вместе с золотом прятаться в кольце. А спрятать мог хоть тонну, ну он сказал, что хоть пудов сто. Так это решает всё. Вечером пошли на мой ручей золотой. Там ручей, что в болото впадает, подмыл берег и обнажил жилу. Я случайно наткнулся. Вот потихоньку и копил жирок. Постараюсь, дерном прикрою жилу и все. Там только сложность, что муть от промывки по ручью идет. Приходилось вечером стараться, чтобы за ночь муть осела. Это кажется, что в лесу никого нет - могли увидеть и заинтересоваться. А золото это такая вещь, что пришибут не задумываясь. Да вот с Мишкой пример. Многим головы задурило. Посмотрел вокруг ручья, чисто. Не напакостил никто. Поднял дерн, взял лоток - стал стараться. А Мишка усвистал вниз по ручью, смотреть нет где посторонних. Потом вернулся стал смотреть как я работаю. Посмотрел, стал принюхиваться. Потом говорит: ты попробуй выше, копни вот здесь. Копнул, промыл и сразу с детский кулак, не считая мелочи. Сейчас вот здесь говорит, копнул. Еще лучше. Я вышел на берег передохнуть, вода-то ледяная да и работа с непривычки. Мишка висит в воздухе, лыбится. Ну как я, говорит. Отлично говорю, а как ты понял, что здесь надо? Смеется - оказывается для него золото имеет запах, обработанное чуть чуется, а живое - в огне не бывшее, Мишка чувствует как щи или котлеты жаренные. Больше котлеты напоминают, говорит. Я вторым блюдом котлеты из зайца делал, ему запах понравился. Короче за вечер наработали килограмм шесть. Мишка еще несколько раз пробегивался по ручью, чисто. В густых сумерках закрыли ухоронку и домой. Так и старались потихоньку. Потом уж остановились, всё - хватит. Жадность не одного человека сгубила. Стали золото обрабатывать, ну плавить - лишнее пережигать. Да в удобные для Мишки бруски переливать. Короче, сделали. Сложили посреди избы, на столе никак не помещалось. Мишка исчез с золотом, вернулся - говорит: тяжело держать, может выбросить. Я спрашиваю - как держишь? Да не знаю говорит, только тяжело. Давай экспериментировать. Больше, меньше. Нашли массу. Мишка не согласен столько здесь оставлять. Дураком меня назвал, что уговаривал его оставить. Это же золото, а вдруг там, куда едем не будет золота, а у нас родственники там. Заметь, говорит родственники у нас. Ты говорит знаешь, как они живут, а если с хлеба на квас перебиваются? Сидели думали. Потом Мишка говорит, а если после того как я уйду в кольцо, ты кольцо запечатаешь? Чего несёшь, говорю: не умею я ничего из этих штучек. Вспомнил Мишка, когда старший Зигин, его в кольцо поместил, смолой с золой перемешанной замазал кольцо. Сначала силой этой там держал, пока мазал, а как замазал - Мишка как в бутыли стеклянной оказался. И поэтому ничего не смог сделать братьям. Так-то бы извернулся как-нибудь отомстить. Это уже потом, когда смола разложилась от времени, Мишка выходить из кольца стал. А как говорю ты в этой бутыли будешь? Вдруг тяжело будет, ведь через столько границ проехать надо будет. Сколько времени займет. Ну его, такой способ. Так ты дырочку маленькую оставишь, через нее говорить будем. Ладно говорю, только давай поедим сначала у сытого и сила больше. Подогрел, что с утра приготовил, поели. Я замешал смолы с золой, гляжу на Мишку и не хочется его замазывать. Вдруг потеряю такого друга. Он говорит: не боись, ты вот что сделай. Когда я уйду в кольцо, ты кольцо сразу все не замазывай, по-маленьку мажь. И разговаривать будем, может и не надо будет плотно запечатывать. Короче выяснили, что чтобы там Мишку с золотом держать, надо сам камень синий смолой замазывать, а само кольцо не надо мазать. Вот через кольцо спокойненько с Мишкой не только разговаривали, а он ещё и мог кушать. Ну конечно по своему. Нет, не для питания, просто ему нравился запах еды. Мало же радостей у человека. Вот после этих экспериментов и стали собираться. Собрались, взял с собой что нужно, кольцо с Мишкой на ремне поясном замаскировал и пошел. Там дальше не интересно. По своей тропе прошел в Китай спокойно, там восстановил старые связи. Когда говорил с людьми нужными, удивлялись. Оказывается здесь разговоры были, что меня в лагерь законопатили, там я и сгинул. Поражались, что живой оказался. Ну сделал несколько комплектов документов у разных людей мало ли, языки у людей бывают без привязи. А потом на пароход, на железную дорогу, опять на пароход, на железную дорогу. Потом на корабль и вот я в этой стране. Зашёл куда нужно, узнал про своих и приехал. Не, ну в дороге случаи бывали. Я ведь бороду сбрил к чертям, молод на вид стал. А ехать старался с комфортом, вот и несколько раз хотели меня обуть. Да понимал я все, но и меня понять можно. Я же считай всю жизнь в лесу прожил, а тут в каюте ванна, за столом официант прислуживает, салфетки крахмальные. Да и противоположный пол красавицы. Не хотелось мордой в грязь упасть, ладно вот тётушка в свое время обучала разному этикету, пришлось вспомнить. А эти шустрые видят - молодой, один едет и видно что с деньгой. И в карты пытались заманить играть и девку подсылали. Одни за мной с железной дороги аж на пароход пересели, пока двоих за борт не выкинул. Но приехал к своим, ты уже большенький был, своими ножками топал, меня Лёка называл. Тётушка-то , твоя мама, меня с детства Серёга звала, вот ты и переиначил на свой лад. Все буквы еще не мог выговаривать. Слушай, да ну ее эту рыбалку, пошли домой. Сам видишь не клюет сегодня. Перстень где Мишкин? А это тайна великая, никто не знает и ты не любопытствуй. Всё, собирайся. Тётушка ругаться будет если на ужин опоздаем. Да и с Мишкой познакомишься. Да потом как-нибудь до расскажу, не бойся, не зажилю. Самому интересно вспоминать. И не верится иногда, что со мной это происходило. Всё собрал? Пошли домой... Слушай Серёга, ну что ты привязался? Вот же поймал меня. Погоди, Мария Захаровна распорядится как мебель расставить в нашем доме и сядем отдохнуть. Наконец-то достроили. Так маме твоей все дом казался маленьким. А детскую? А если разного пола дети будут? Что, одна детская? А что, Маше в такой маленькой кухне крутиться? Почему такая маленькая гостиная? А где игровая для детей? Вот и строили столько времени нам дом с Машей. Сам знаешь у Маши мама умерла, вот твоя мама и стала Маше вместо матери. Нет, а как же - Марии здесь хозяйкой быть, надо чтобы все было как она хочет в доме. Сам знаешь, через три дня свадьба у нас, вот у них с тётушкой и идет свадебный мандраж. Надо и где гостей приветить и не сплоховать домом перед гостями. Рабочие что, им сказали сюда поставить, поставят. А Маше надо посоветоваться как бы со мной, хотя все равно по своему сделает. Не прав ты Серёга, в доме женщина полная хозяйка. Вот сам будешь жениться, на своей шкуре испытаешь. Пойдем, Маша зовет, что-то опять придумала. Вон Захар Петрович , отец Маши, смотри куда с твоим отцом от них запрятались. Вот как умные люди делают. Ну мы тоже умные, только спрятаться не успели. А дядя Мишка дружок твой, вообще убежал в кольцо своё. Говорит надыбал кого-то, ночью пойдёт охотиться. Ему видите ли отдохнуть надо. Идем быстрей, видишь Маша уже сердится... Ладно, вроде дамы с платьями возятся, нас пинать не будут. А все равно завтра что-то не так будет. Ну помнишь на чём остановились? Так вот приехали мы с Мишкой, а здесь тоже веселье идет. В этой провинции много русских оказалось, скучковались вместе. Почти все семейные. Почему сюда приехали? Так государство российское отказалось от них. Сначала царь отказался, когда отрекся от престола. Ведь в присяге было как? За веру, царя и отечество. Веру попы продали, смотри даже здесь умудряются животы нарОстить. Ведь кресты на животах горизонтально лежат. И в церквах торговлей занимаются. Свечи, что в церкви возжигают при обращении к богу, продают, масло лампадное. Иконы с ликами святых стали расхожим товаром, как сапоги покупают люди. Хочешь - столько стоит, дороже хочешь - столько стоит. А обратишься за советом, ответ один - молиться надо. Царь отрёкся от престола как выбросил старую мебель, значит отрекся от народа о котором заботиться должен. А ведь народ надеялся. И в отечестве, что было - другая власть. И эта власть сказала, что вы, русские люди, мне не нужны. Не нужны ваши знания, умения, опыт. Это все вредное для нас, новой власти. Убирайтесь из нашего государства. Сами править будем. Вот люди и ушли спасая свои семьи. Ладно, понесло меня. Так вот. Русские и стали работать так, что хребты трещали. Обживаться стали, добро помаленьку наживать. А местные-то как привыкли. Видят, сосед богатеет - соберутся группой и идут грабить. Сами стервецы не хотят работать, вот и живут грабежом. Но русские не то что местные, враз организовались и дали местным. А как же, почти все вояки бывшие, с германцами хлестались. Отпор отпором, но это мешало нормально жить и работать. Русские больше разведением скота занимались, так какая работа если находишься на пастбище, а душа болит, как дома? Женщины с кобурами на поясе ходили. А полиции двадцать человек на всю провинцию. Их еще и презирали, что в полиции служат. Мол настоящий мужчина не работает, он себе всегда возьмёт у другого. Ну мы с Мишкой когда узнали про это все и решили - займёмся. Оказалось, пока Мишка в кольце сидел, за время пути растренировал новые навыки. Скучно же ему было. Я не часто мог с ним общаться. Вот он и научился облики менять. Когда первый раз показался мне в новых обликах, я прямо сказать чуть не обделался. Не знал, что передо мной Мишка, не знаю что бы было. Да знаю сейчас. И еще Мишка стал испускать звук. Вот ухом не слышишь, а очень жутко становится и от страха бежать куда глаза глядят хочется. Это потом наш, русский ученый объяснил, что это инфразвук, как я понял звук настолько низкий, что ухо не слышит, а вот так на человека действует. Вот и стали с Мишкой чистить землю от настоящих блин, мужчин, землю. Мы с Виктором, отцом твоим, как раз купили новый трактор. Местные конечно увидели, сразу два на два сложили. Родственник приехал, трактор купили, значит деньги не последние. Уж чужие деньги они любили считать. Покараулили мы две ночи, на третью заявились голуби. Полтора десятка, во как. Давай по дому стрелять, отдай деньги, мы уйдем, кричат. Ну Мишка сзади их и появился. Да еще облик такой принял, что ой. И звук стал свой испускать. Вот где жуть для этих героев наступила. А звук-то он пускал направленно, на кого направит, так всё - мышцы от жути расслабились. А может от звука слабли. Эти уже к нам через ограду ломятся, спасите. А как мы спасём, сами вы это затеяли, потревожили вот это. Один в Мишку сначала выстрелил, так Мишка его упокоил звуком. Ему-то пуля пофигу, а наказать надо. До утра герои сидели в нашей ограде, дрожали. Мишка делал вид, что в ограду ему пути нет, вот до утра и летал вокруг. Шибал этих ослабленным звуком. Концерт и запах еще тот был. Утром повели их в село, надо компенсацию взять, иначе не поймут. А чего там брать-то было. Местные ведь как жили? Захотел пожрать, залез на пальму - сорвал банан, поел. Неохота на пальму залезать - лежи под ней, подожди пока банан созреет, сам к тебе упадёт. А ещё лучше подожди пока сосед себе нарвет бананы, пойди к нему, потряси оружием и забери эти бананы. Конечно я утрирую, но мышление примерно такое у них было. Пришли в село, мама рОдная, дома из жердочек, детишки голые бегают, женщины изможденные, а эти засранцы работать не хотят, мол настоящий мужчина всегда возьмёт, что хочет. А мужики все крепкие, молодые. Посмотрели мы с отцом твоим, плюнули и стали этим объяснять линию поведения. А будут иначе себя вести, Чумга к ним придет и уже не отпустит. Это они Мишку Чумгой назвали. По их какому-то преданию приходит к неправильному человеку оживший мертвец, Чумга и по ночам кровь из человека пьёт. Собрали всех, говорить стали, Виктор говорил, я местного языка не знал тогда. А там одна старая сволочь был, вот и мутил народ - строил из себя жреца, все село подмял под себя. Орет этот пердун старый типа по хрену мне Чумга, прогоню его, а как вы говорите жить нельзя. И люди мнутся не знают кого слушать. Ну Мишка проявился, дал этому козлу звуком, тот и окочурился. Много ли надо старому, да еще в упор. Короче, помогли местным, поле вспахали, семян дали, помогли короче. И нормальные люди оказались. А как ясно им стало, что жизнь изменилась, что и поесть и одеть можно без разбоя, ох и пахали они. Конечно много пришлось и Виктору и мне с ними заниматься, это я так легко сказал, что изменились они в одночасье. Чумге пришлось несколько раз приходить. Когда уборка началась, пришел к нам староста - они сами мужика выбрали, всех в кулаке держал. Так этот староста просит, чтобы Чумга охранял село, мол сведения есть, что из соседнего села собираются их грабануть, урожай зерна забрать. Вот так, перестали Чумгу бояться, значит изменилось хоть немного мышление. А меня считали другом Чумги. Ну я сказал, что попрошу Чумгу охранять их. А чего просить, Мишка и сам за ними следил. Мы и дальше уже от нас, в других местах Чумгой появлялись. Чистили. Нормально со временем стало в провинции. Начальник полиции приезжал к нам, Чумгой интересовался. Молодой парнишка, умница. Помощи просил, совсем заплюхался. Сейчас он наместник провинции. Старый наместник? Так к нему Чумга приходил, наместник жил неправильно, вот Чумга и оприходовал его. Да совсем оборзел: на ключевые посты родственников поставил, с бандитов процент имел. Вот Чумга и почистил. Люди сами и выбрали себе этого парня наместником. Из столицы пытались было бухтеть, мол неправильно, супротив закона старинного, так Чумга и к ним в гости приходил, притихли. На хрен нужен такой закон, если он вред приносит. И потихоньку дело направляться стало и сейчас уже по всей стране обычай есть. Не грабь и убиённым не будешь. А Мишка в земле кое что интересное унюхал, так подарили наместнику. Сейчас там крупный рудник, золото добывают. Не, и у нас есть, но это уже на нашей земле. А тот так и зовут Чумговым. Из столицы пытались лапу на рудник наложить, так Чумга не позволил. Вот так, вот. И в провинцию нашу русские переселяться стали, раньше-то были разбросаны по всей стране. Сейчас смотри, стада коров, да быков мясных неисчислимо, за границу мясо идет. И провинцию нашу Русской назвали официально, на картах так написано. И в стране порядка больше стало. Нет, конечно дерьмецо есть, как без этого, но с большой оглядкой и под одеялом действуют. Тут уж сами местные их резко, без Чумги, жмут...А, вот ещё, советские-то в этой стране посольство открыли и знаешь кто посол? Ни за что не угадаешь. Тот капитан сука, что меня за соболей в лагерь закрыл. Значит пригодились ему мои соболя. Мишка хотел с ним разобраться я отговорил, решил посмотреть, что из этого дерьма выросло. Ну что выросло? Что росло, то и выросло. Посол этот, когда обнюхался, стал в столице колотиться насчет наших коров да быков, чтобы им, в советский союз прислали на разведение. Мол у нас революция произошла, власть сменили и у вас тоже власть сменилась. Идиот. Здесь король власть своему сыну передал из за своего преклонного возраста, а этот...

Ну ему объяснили, в чем ошибается и посоветовали думать, прежде чем говорить. А этот стал выяснять, где коровы самые лучшие. Ему и сказали, что в Русской провинции. Мы действительно здесь селекцией занимаемся, потом уж по стране распространяем. Тот как узнал, что русские владеют лучшей породой, к нам навострился, приехал. К наместнику запулился, думал его хлебом солью встречать будут. А наместник говорит, чего ко мне приехал, у нас частная собственность, не могу приказать людям тебе животину отдать. Тот разлетелся - типа братская помощь. Наместник и говорит: иди к русским, у них проси братскую помощь, а нам бы самим кто помог. Вот вы советские и помогите нам. Тот заюлил, мы сами только на ноги чуть встаем, нечем нам помогать. А наместник парень резкий, да от нас нахватался и говорит по-русски: то есть сами побираетесь. Посла аж перекосило, но настоял, чтобы к нам приехать. Приехал. И знаешь Серёга что произошло? Этот посол приехал со своими целой свитой и жену свою приволок, типа экзотику показать, как здесь живут в хижинах. Я как увидел эту лярву, аж зубы от злости свело. Эта дура в мехах припёрлась, в нашем-то климате. Но главное на воротнике мой соболь. Там, в мешке, соболь был необыкновенный, вдоль хребта седина яркой полосой и размер больше чем обычный. Вот не жалел пушнину в мешке, а эту шкурку до слез жалко. Я же хотел тётушке подарить, три года хранил, много раз представлял как на плечи ей накидываю. А его эта стерва советская в такую жару таскает. Типа мы тоже благорОднАе, меха носить умеем. Посол этот закатился в общину и к главе, а того нет на месте. Посол вроде даже голос приподнял, как так, к нему представитель советского союза прибыл, а его нет на месте. А в это время мы с главой Русской общины генералом Давыдовым у крыльца стояли, о наших делах разговаривали, еще удивились чего это столько машин разом прикатили. Между прочим генерал родственник того Давыдова, что французов гонял. На германском фронте генерал получил ранение и был на лечении за границей, а как царь отрекся от престола, посчитал себя свободным от присяги и сюда приехал. Присяга-то имеет обоюдное обязательство. Так почти все русские еще до гражданской сюда прибыли. Не, ну конечно есть кто в гражданскую с красными хлестался. Но немного. Ладно. Послу и показали в окно, вон мол стоит глава Русской общины у крыльца, разговаривает. Тот к нам, подлетает меня чуть не столкнул и к Давыдову с рукой тянется, ручкаться по русскому обычаю. Блажит: я посол советской республики, и фамилию свою называет. Я как услышал фамилию и вспомнил капитана, присмотрелся - он гад. Конечно ряху наел куда там и брюхо висит, но он. Меня он конечно не признал, да и не обращал на меня внимания, говорю как мебель на дороге обогнул, чуть животом не задавил. Как из капитанов в послы попал? Так и там он был шишкой не маленькой. Капитан энкавэдэ приравнен к армейскому полковнику. Так вот. А судя по всему наверх таких тянули не по деловым качествам, а по личной преданности. Давыдов руку не принял от этого и говорит; а вас сударь не учили в детстве, что невежливо прерывать чужой разговор столь бесцеремонно? А тот наглый до невозможности, так товарищ Давыдов, у меня к вам важный разговор, из столицы специально приехал. Я, милостивый государь, товарищем вам никогда не был, а обращаться ко мне следует господин генерал, звания моего армейского меня никто не лишал. Так-то к генералу все Николай Петрович обращались, сердился если генералом называли, а пацанва дядей Колей звали, а кто и дедом Колей. Любит он детей. А тому все как с гуся вода, извините говорит, но у меня дело государственное, я уполномочен сообщить вам, что советское правительство призывает вернуться на родину русских людей и обязуется обеспечить жильем и работой всех вернувшихся на родину. Генерал повернулся ко мне и говорит: во, видишь как нынче объявляют государственный акт? У крыльца, как семечки продают. А чего ко мне с этим? Объявите всем, я что ли буду бегать по поместьям, кричать о вашей милости? Повернулся и ушел. Тот ко мне, а я в это время увидел как его жена из машины выходит и когда она повернулась дверцу закрыть, увидел своего соболя. Меня аж затрясло. А этот видит, что со мной, и с опаской в сторону. И видимо крепко меня прихватило, Мишка учуял, прилетел в невидимости, думал чего плохое со мной. Чего говорит: случилось? Ну я ему и рассказал. Тот сначала предлагал посла приголубить, я отговорил, потом хотел у этой соболей забрать. Потом говорит, нет, опаскудила эта соболей, что мы, после неё дарить будем? Я говорит одну штуку придумал, сейчас попробую. Сядь вон на скамейку, смотри. Сижу, смотрю. Посол-то разоряется, о акте голосит перед служащими дома общины, а эта стоит экзотику высматривает, а чего высматривать, в городе дома каменные, голышом никто не бегает и колец в носах никто не носит. И смотрю я на эту, а у её соболей мех на землю сыплется. Да, вот так и сыплется, голая шкура обнажается, на плечах у этой виснет. Она от жары паланкин свой или как он называется, только на плечи накинула, вот и не замечает, что соболя лысеют. Тут Давыдов вернулся, ну что говорит, многих сагитировал возвращаться? Да на него, говорю: как на говорящую обезьяну смотрят, говорит и уже забавно. Отвечаю дяде Коле, а сам на эту дуру смотрю. Дядя Коля проследил куда смотрю, увидел, соболя лысеют. Мишка хулиганит? Спрашивает. Чего так? Он про Мишку все знал и наши действия очень одобрял. Да говорю Мишка мстит. И рассказал ему коротко про соболей, как у меня их украли, помянул Рябого. Дядя Коля навострился: у твоего Рябого вот здесь под волосами шрам извилистый есть? Был говорю. Этот пес Рябой же на штаб, где меня тогда ранило и навел гаубицы. Это точно знаю, вот бы встретиться. Так не встретитесь, говорю: Мишка его утопил в болоте. Дядя Коля аж перекрестился, слава богу говорит, спасибо Мишке. Большое дело сделал. Тут к нам посол опять подкатывает, видит генерал заулыбался. И опять насчет коров. Да еще селекционных хочет, не простых. А у Захара Петровича, отца Маши очередь на года расписана, он селекцией с самого начала занимается. Генерал встал молча и ушёл, а ко мне этот посол не суётся. Я как гляну на него, мне рожу перекашивает. Вот он видимо опасается, что контуженный я. Или с красными резался. Повернулся посол к машине и увидел, что на плечах жены голые шкуры висят. Подбежал к ней и стали они над своей одежкой квохтать, что да как. Кто-то и сказал им, что климат для соболей совсем не подходящий и моли у нас злые. Та дура села в машину и ревет, ну никакого воспитания. Так и уехали эти сволочи ни с чем. Еще пару раз приезжали какие-то хмыри из их посольства, уговаривали вернуться в Россию, послали их. Видимо у советских кухарок не хватает тяму управлять государством. Специалистов-то десятилетиями выращивают, а эти видимо посчитали раз и в дамках. Да и живность наша им нужна во как. У них ведь как в гимнах поется: мы старый мир разрушим до основания, а затем наш, новый мир построим. Старый-то разрушили, а с построением нового...Конечно жалко советских, никак не заслуживают такого правительства. Эти горлопаны же как думали: вот скинем старую власть, а дальше? А дальше и не думали. Но там есть такой человек, зовут Сталин, псевдоним у него такой и думаю Сталин этих новых дворян еще обернет из куля в рогожку и заставит работать, а не горланить о всемирной революции. Там Сталин всё больше власти забирает. Посол-то этот? А он сунулся к нашему королю с требованием выслать всех русских обратно в Россию, так король его выслал с соответствующим пояснением. Понимаешь? С требованием! К королю! Скорей всего его на родине пуля нашла. Вот как-то так эта тропа моя каторжанская и закончилась. Дальше жить будем. Просто жить.