- Эй! - негромко окликнул он темный девичий силуэт. Стук каблуков по мокрому ночному асфальту внезапно прекратился. - Иди сюда.
Девушка робко подошла. Редкие капли дождя падали на ее носик, заставляя смешно морщиться.
- Я не... - начала было она, но он ее перебил:
- Молчи.
Она замолчала.
- Иди со мной, - сказал он и пошел в плохо освещенный ближайший подъезд. Она, естественно, пошла следом.
На лестничной площадке между этажами он остановился.
- Раздевайся.
Дрожа от озноба она разделась.
- Повернись кругом.
Она повернулась.
- Бляаа, худышка.
Он пощупал сиськи, ягодицы. Тронул ее пизду.
- Не, одевайся. Нахуй!
Он пошел на улицу. Вскоре он услышал за спиной торопливый перестук ее каблучков:
- Подожди меня!
Не оборачиваясь он молча поднял руку ладонью вперед. Она поняла и заткнулась. Ну, хоть схватила его основное жизненное правило: когда он думает, все бляди молчат и ходят на цыпочках.
Он, собственно, и вышел-то прогуляться ночью, чтобы подышать вечерней прохладой и подумать над смыслом бытия.
Неторопливо проходя мимо ночного магазина он показал на него пальцем и сказал:
- Пиво.
Худышка метнулась тенью и вскоре уже догоняла его с парой банок в каждой руке. Он взял одну, посмотрел на нее, потом нехотя открыл:
- А открывать кто будет? Обленилась, тварь! Все, молчи.
Через полчаса, нагулявшись и надумавшись, он вернулся домой.
Взял пиво и включил комп. Почитав почту и покурив, встал, подошел к входной двери и открыл. Худышка стояла под дверью, переминаясь на своих высоких шпильках и поправляя мокрые волосы. Он махнул рукой и вернулся к компу. Девочка торопливо вошла и закрыла за собой дверь.
Худая длинноногая блядь. Такая же, как все. Как миллионы других, алчущих, жаждущих его внимания, его голоса. Его никто не замечал на улице, пока он не заговаривал, неважно, о чем, с кем и в каких обстоятельствах.
После первого звука его голоса женщины готовы были сделать для него всё. Буквально. Со вкусом. Медленно или сразу. По первому его знаку, жесту и выражению глаз. Наслаждаясь всем, чего он от них хотел. Это работало на уровне хромосом.
Это было заложено в генах, полученных яйцеклеткой мамуси через хуй папули. Его голос был неотразим.
ВСЕ ЖЕНЩИНЫ СТАНОВИЛИСЬ БЛЯДЯМИ, УСЛЫШАВ ЕГО ГОЛОС. А ОН БЫЛ ПОВЕЛИТЕЛЕМ БЛЯДЕЙ.
Приблудившаяся блондинка мыла посуду на кухне, надев фартук на голое тело и не снимая высоченных шпилек. Одежду она развесила в ванной сушиться. В принципе, в ней была грация.
Если честно, она была охуительно красива. "Жаль только, что такая же блядь, как все", - думал он. Пока он говорил, все они его любили. Когда он молчал, они убегали, чтобы потом поливать его грязью и помоями, смешивать его с говном, клеветать и проклинать. И смеяться. И не отвечать на его звонки. Бляди.
"У тебя маленький член!" - говорила та, кто сосала его хуй, как последнее лакомство в ее жизни и просила еще и еще.
"От тебя воняет!" - утверждала другая, а раньше она закатывала глазки, изображая экстаз от его аромата: "Ах, как пахнет твоя кожа!"
"Ты быстро кончаешь" - сказала холодная белокожая тварь, мывшая его своими длинными пальцами перед еблей.
"Никогда не звони мне!" - написала смску та, кто разбила свой телефон, не дозвонившись до него просто потому, что он работал и не мог ответить.
Они слышали его голос, и теряли волю. Чтобы потом пытаться вновь и вновь лишить его права пользоваться своими голосовыми связками. Чтобы посадить его голос в глиняный горшок, как какой-нибудь ебучий цветок, и поливать теплой водой из чайника, когда это им захочется.
Водой, не утоляющей его жажду.
Он нашел в компе свои стихи и стал читать вслух. Это поэзия, это музыка, но ее надо уметь не только играть, но и слушать. А его голос, он знал это, еще не нашел своего слуха, АБСОЛЮТНОГО поэтического слуха. Это такой же талант, как и голос.
Худышка замерла с полупомытой тарелкой в руках. Вода лилась из крана мощной струей. А он читал свои стихи. Он читал:
- И пение сирен, И дудка Крысолова...
Он читал:
- И деревья как люди хотят перейти НАСТОЯЩЕГО ЛЬДИСТО ХОЛОДНЫЕ РЕКИ.
Он читал:
- Накрой мой стол пугливыми свечами И просто молча в тишине постой.
Стройная блонди с огромными глазами повернулась, и он увидел, что она плачет. Слезы стекали по ее щекам. Она плакала. Она плакала над его поэзией.
Он подошел к ней, развернул к стене, наклонил, взяв ее за шею рукой мастера, и не снимая с нее фартука выебал. Ее плечи с тонкими птичьими косточками, длинная спина с лопатками идеальной формы, напоминающими крылья альбатроса, вертикаль позвоночника, уходящая в небо, мягкие и нежные окружья ягодиц, призывающие в лоно, отдавались ему, как глина отдается скульптору, из праха творящему грех.
Он знал, что она не кончит, никто из них, блядей, не кончал. И тогда он прошептал ей, залитой его стекающей по ее ногам спермой, на ухо:
- Ты грязная блядь...
Она закричала, кончая, дергаясь в конвульсиях, оргазмом отдавая долг мести Вселенной.
Играла музыка, он танцевал на кухне. В одиночестве. Движением показывая жизнь, свет, радость, утерянную при рождении.
Стройная худая блядь плакала, упав на колени. Вода лилась мощной пенистой горячей струей из крана. Его сперма засыхала на девичьих бедрах, оплодотворяя, даруя, милуя и губя.
Он стал говорить и рассказал ей свою жизнь. Он рассказал, как впервые узнал, что его голос превращает любую женщину в блядь: ему было четырнадцать, как и той девочке из его класса с большими сиськами. Они были в школьной библиотеке, между стеллажами с книгами, и он сказал ей: "Подрочи мне". И девочка полезла рукой к нему в штаны и стала неумело дрочить.
В тот раз у него ничего не получилось. Он хотел с ней "гулять" и дальше - так в то время называли "отношения", - но она почему-то предпочла ему его друга, демонстративно обжимаясь у него на глазах. И эта история открыла ему глаза: женщины - Бляди, и это именно он делает их такими, он и его голос.
- Ты не понимаешь, как это трудно. Они тебе отдаются, пока слышат тебя, а потом начинают тебя ненавидеть. И в чем-то они - вы все! - правы. Я лишаю женщин права выбора, да, и поэтому вся ответственность на мне. А ведь я не бабник по натуре. Я искал любовь. Я ищу любовь, а мне предлагают только пизду. Вот ты могла бы меня полюбить?
- Да!
Он подошел и поднял ее с колен. Он вытер рукой ее слезы и обнял. Он прошептал ей на ухо:
- Прости.
Он прошептал ей:
- Я тебя люблю.
В ответ она поцеловала его в губы, взасос, засунула ему в рот свой нежный и ласковый язычок.
- Я тоже тебя люблю, - сказала она, и продолжила уборку.
Пока она мыла посуду, убирала его разбросанные тут и там вещи, мыла полы, протирала двери и мебель, он лег на диван и заснул.
Уже почти на рассвете, в квартире, сияющей чистотой и порядком, худая, стройная блондинка подошла к нему, спящему, и перерезала ему горло. Потом она тщательно вымыла руки, оделась в свою просохшую одежду, вышла из квартиры и заперла дверь его ключом.
И внезапно испытала самый сильный оргазм в своей жизни. А слезы текли у нее по щекам потому,что она точно знала, что второго такого уже никогда не будет.
2011