Пролог
Волна накатила на берег, пробежала по скользким блестящим камням и расползлась полосой пены у самого подножия большой пирамиды, покрытой слоем засохших водорослей. На один только миг волна застыла, а потом потянулась обратно, в родной океан. Мягкий шорох уходящей воды не заглушил мерный стук железа о камень - два человека пытались пробить каменную стену пирамиды.
Жозе подцепил зашатавшийся камень, напрягся и выдернул валун из кладки. Несколько соседних тут же рухнули внутрь, в непроглядную темноту. Симон опустил кайло на землю и вытер пот с морщинистого лица, оставив на щеках грязные разводы. Дыхание его стало совсем сиплым, свистящим, как у порванного кузнечного меха.
- Я уж думал, она никогда не поддастся, - выдохнул он, привалившись покрытым татуировками плечом к наклонной стене гробницы. - В следующий раз деревянную найдём. Или глиняную. Покойники, они везде покойники, а я уже не молод для таких занятий.
- Если здесь до нас никто не побывал, то следующего раза не будет, старина. - Жозе достал крохотный фонарь, отрегулировал фитиль, зажёг и шагнул внутрь. - Тот, кто навёл меня на это место, мелко не плавает.
Слабый огонёк заплясал множеством отсветов по голым стенам. Внутри было пусто, даже старая паутина в углах не висела. Только гладкий, словно отполированный, камень, в одинаковых по размерам блоках. Это же сколько труда надо, чтобы их из обычных булыжников вытесать? - подумал Жозе, подняв фонарь над головой и поведя рукой из стороны в сторону.
Помещение, в котором они оказались, было не больше обычной кладовой, десять на десять футов. В противоположной стене проход. Жозе двинулся туда, старательно прислушиваясь. Узкий коридор шёл прямо, не отворачивая и не разветвляясь, тишину нарушало лишь шарканье ботинок и надсадные вздохи Симона. Никто, вопреки опасениям, не восстал из мёртвых и не пытался прогнать грабителей. Если и были когда-то у этого места стражи, то теперь они стали прахом, мелкой пылью, разлетающейся из-под ботинок. Жозе не был суеверен, к тому же профессор Феран из университета Орфи, снабдивший его указаниями о том, где в Западном море можно найти острова со старыми захоронениями, уверял, что дело совершенно безопасное. Но когда влезаешь в гости к мертвякам, всегда не по себе. Кто знает, что за сюрприз оставлен для непрошенных гостей? Жозе вытащил из-за пазухи медальон и поцеловал наудачу.
Коридор кончился, выйдя в обширный зал. Тусклый свет не доставал до потолка и дальних стен, большая часть зала осталась во мраке. Но Жозе и так увидел то, за чем пришёл.
Ближе к центру широким кругом расположился ряд приземистых постаментов. Не очень похожие на обычные гробницы, если только мертвецов здесь не замуровывали в цельный камень. Не знай Жозе заранее куда попал, то принял бы это место за святилище древних богов. Он провёл ладонью по холодной поверхности, стирая пыль, и крупный красный камень сверкнул в центре плиты. Симон наклонился, прикоснулся кончиками пальцев к камню.
- Господи, какой он огромный! - пробормотал он. - Не меньше четырёх дюймов в поперечнике. Похож на рубин. Даже представить не могу, сколько он стоит, и кому мы его продадим.
- Это уже моя забота, - с трудом подавив дрожь в голосе, откликнулся Жозе. - Твоё дело - упрятать это богатство на корабле, да так, чтобы ни одна крыса не пронюхала. А вернёмся домой - я покупателей сыщу.
Симон разогнулся и обвёл взглядом постаменты. Огонь фонаря освещал не меньше двух десятков. Если они на самом деле идут по кругу, то ещё столько же остались в темноте.
- Больше десятка мы на корабль незаметно не пронесём, - сказал Симон. - Остальные придётся оставить здесь.
Жозе нетерпеливо отмахнулся. Им уже овладел азарт от предвкушения невиданной раньше добычи.
- Нам этого десятка хватит, чтобы всю оставшуюся жизнь в роскоши купаться! - Он вытащил из-за пазухи небольшой нож с тонким лезвием и придвинулся к камню.
- А что там дальше? - спросил Симон, вглядываясь во мрак. - Кажется в самом центре ещё что-то стоит. Настоящий памятник, побольше этих будет.
- И пускай себе стоит, - резонно ответил Жозе. - Нам этих рубинов за глаза хватит.
- Хватит, хватит, - ворчливо согласился Симон. - Я только одним глазом взгляну...
Жозе лишь пожал плечами в ответ и попытался всунуть остриё ножа в щель между постаментом и рубином. Но камень сидел плотно, словно одно целое с плитой, в которую вмурован. Жозе придвинул фонарь ближе, и внутри камня заплясали огоньки. Настоящее сокровище, с восторгом подумал Жозе. Ради такого стоило два месяца болтаться в трюме проклятого корабля, постоянно блюя от непрекращающейся качки. Жрать солонину, постоянно врать, выдавая себя за другого. И то, если бы не старый знакомый Симон, бывший на корабле помощником капитана, Жозе отправился бы за борт недели через две после отплытия. Трудно быть матросом, если ты всю жизнь был вором. Но этот камешек стоит любых лишений. Как отражается в нём огонь фонаря... Будто с той стороны, внутри постамента, горит другой огонь, ярче и сильнее.
Жозе приставил лезвие и ударил по рукояти основанием ладони. Симон что-то сказал издалека, но Жозе не расслышал - увлёкся. Рубин начал наконец поддаваться, ещё несколько ударов и острие зацепилось за край камня. С каждым движением отражение фонаря внутри словно разгоралось сильнее.
- Эй Жозе!
Вор поднял голову. Симон стоял на границе освещённого круга. Что-то было за ним, что-то большое, но очертания скрыл сумрак.
- Слушай Жозе, здесь кажется тоже есть камень, только непохожий ни на один из тех, что я знаю, и раза в два больше!
- Сейчас подойду! - крикнул в ответ Жозе и со всей силы нажал на нож.
Камень со вспышкой вылетел из гнезда, ударив Жозе в грудь. Облако пыли и дыма окутало постамент. Жозе упал на спину, скорчился на мгновение в нелепой позе, словно окоченевший труп, потом закашлялся и отполз в сторону.
- Эй Жозе, ты в порядке? - спросил Симон.
Жозе похлопал себя по бёдрам, потом по бокам, ощупал лицо и ту его взгляд упал на лежащий рядом рубин.
- Опа! - произнёс он с таким безмерным удивлением, словно драгоценный камень был последним, что он ожидал увидеть.
- Эй Жозе, ты как? - обеспокоенно повторил Симон.
- Жозе?.. Кто - Жозе? Это я - Жозе? - ошалело пробормотал вор. Он поднял камень, перевёл взгляд на изувеченную гробницу. - Что ж, неплохое имя... Пускай буду Жозе. - И заливисто рассмеялся. - Со мной всё прекрасно! - воскликнул он и тут же понизил голос почти до шёпота. - Я даже не знаю сколько веков со мной не было всё так хорошо.
В голове Жозе происходило странное, прежнюю память теснили новые образы, спутанные, отрывочные и порой откровенно бредовые. Но Жозе это не удивляло. Прежнего Жозе больше не было.
Он встал и огляделся. Незнакомое место. Как он здесь оказался? Сколько столетий спал в саркофаге? Кто его туда заключил и почему так легко позволил выбраться? И вообще, тот ли это мир, в котором он прожил прежнюю жизнь? Память неспешно разматывала столетия воспоминаний, и кто его знает, все ли они принадлежали одному и тому же человеку? Нет, даже и не человеку, а... ну, скажем, существу. Жозе облокотился на постамент, который раньше был его тюрьмой, бросил взгляд на другие гробницы. Стоят кругом, словно охрана... кого? Жозе посмотрел в центр, туда, где возился его товарищ. Сторожат того, кто заключён в большом камне. Видимо из-за этого Жозе и выбрался так легко - если он здесь в качестве охранника, то должен проснуться моментально. А рубин - что-то вроде сигнализации, которая сработает при попытке вырваться того, кто заключен в центре. Только прежний хозяин этого прекрасного тела, такого энергичного, такого... м-м-м... живого... включил сигнализацию с помощью обычного ножа. Довольно глупо с его стороны. И вообще странно, что эти двое так легко проникли сюда. Толку с охраны, если два глупых существа могут прийти и расковырять ножом столь сложные механизмы.
- Эй, ты там! - крикнул Жозе своему товарищу. - Поосторожнее с этой штукой, не вздумай её сломать!
Мысли, тем временем, перескочили на развернувшиеся перспективы. Он ведь теперь свободен! Может идти куда угодно. Если это тело испортится, он найдёт новое, лучше прежнего. Сколько перспектив сразу открылось ему в этом мире! Можно стать королём или императором, или как здесь называют самого главного? Исполнять любую свою прихоть, наслаждаться жизнью, нет, множеством жизней!
Раздавшийся шум вырвал Жозе из власти грёз. Его напарник, пытался раскачать монумент, весящий не меньше тысячи стоунов. И это у него, как ни странно, почти получалось. Массивное сооружение скрипело, с хрустом врезалось углами в плиты пола, но большие размеры не давали опрокинуться. Обычный человек не смог бы даже пошевелить каменную громадину, а память прежнего Жозе ничего не знала об исключительных способностях Симона.
- Эй, друг, прекрати! - крикнул Жозе. - Не трожь эту штуку, он опасна!
- Не могу... выбраться... - прохрипел Симон таким жутким голосом, что до Жозе не сразу дошел смысл сказанного.
А когда дошёл, Жозе по-настоящему испугался. На миг он остолбенел, а потом бросился бежать. Сзади раздался новый, непонятный шум, что-то упало с потолка перед входом в коридор. Жозе затормозил, не сразу сообразив, что это что-то у входа - Симон, который сделал гигантский прыжок, которому любой кузнечик позавидует.
- Куда это ты собрался? - с издевательским тоном спросило нечто в теле старпома. - Я думал, твоя работа - охранять меня.
- Я в отпуске, - пятясь, пробормотал Жозе.
- Ну, я не против, - недобро ухмыльнулся Симон. - Поможешь только мне выбраться и гуляй, где хочешь.
- Да пошёл ты! - огрызнулся Жозе.
- Неправильный ответ, - улыбка Симона стала ещё шире. - Я сильнее тебя. В одиночку ты не так уж много стоишь, тем более в таком хилом и глупом теле.
- Убьёшь это - найду другое, - пообещал Жозе. - Их там целый корабль.
- А если я раздавлю это? - Симон показал рубин, который прежний Жозе выковырял из гробницы.
- Тогда проснутся все остальные. И тебе не поздоровится.
- Хуже мне уже не будет, я и так выбраться не могу. А вот тебя после этого заново упрячут в камень. Может на века, а может и навсегда. В небытие, которое ничем не отличается от смерти. Ты умрёшь, а я останусь. И буду ждать. Так ради чего ты пожертвуешь своим существованием? Ты даже не знаешь, кто я. Попробуй вспомнить, разве мы были врагами?
Старая память ещё не вполне приклеилась к новому телу, но Жозе помнил, что стражем стал не совсем по своей воле. Нет, конечно, он должен... он обязан... Но там лежит целый мир, а здесь заточение в камне.
- Чего ты хочешь? - спросил он.
- Я не могу, как ты, уместиться в одном человеке. Мне нужны другие... Ты оставишь часть себя в камне, чтобы я был уверен, что ты вернёшься и приведёшь мне людей.
- На корабле их несколько десятков, - заметил Жозе. - Разве этого мало?
- Нет. Но они все одинаково примитивны. Ты приведёшь ко мне особенного человека. Такого, в котором я смогу реализовать все свои способности.
Жозе понимал, о чём речь. Сам-то он на такое не решился бы, но этот...
- Что с тем, кто был в твоём теле до тебя? - спросил Жозе. - Он был старпомом на корабле.
- Я верну его на место, - сказал Симон. - Немного исправленным. Лишних вопросов он задавать не будет. А ты поторопись, я сам не знаю, какие последствия будут от нашего появления в этом мире.
Через четверть часа Жозе выбрался наружу. За ним вывалился Симон, всё ещё похожий на ожившую куклу, но с каждым шагом становившийся прежним. Ну или почти прежним.
Жозе огляделся. Всё так же на безжизненный берег плескал солёной волной океан. Дальше в глубину острова поднимались острые скалы. Далеко за холмом справа виднелись мачты их корабля. Не самое радостное место, решил Жозе. Что ж, не стоит тогда здесь задерживаться.
- Пойдём, кукла, - сказал он телу, которое было когда-то старпомом, и зашагал к кораблю.
Глава 1
Стоя на коленях, старик размеренно кланялся в сторону очага, слегка касаясь лбом пола. Через каждые пять поклонов он поднимал нож к ладони, делал крохотный надрез, капля крови летела в огонь и с шипением сгорала.
Никому не нужна твоя кровь, старик, ничего ты не изменишь, - подумал Олег, но вслух ничего не сказал. Он потрогал левый бок - ноющая боль растекалась от него по всему телу. Последствия короткого нежданного боя, в котором их сильно потрепали, ещё ощущались.
Старик всё бил поклоны и что-то бормотал. На кровати за его спиной лежал на боку Гаммел и огонь отражался в его глазах. Глаза были на удивление живыми, с лихорадочным блеском. Лоб над ними пересёк кое-как сшитый порез, выглядящий очень страшно, но на деле не слишком опасный. В отличии от тех ран, что скрыты покрывалом. Олег, Отто и Марко тащили Гаммела трое суток на носилках, каждый час ожидая, что тот умрёт, но бедолага словно ждал, когда окажется дома. А теперь он и здесь не торопился отдать богу душу. Уже почти сутки старик молился, стучал лбом в пол и делился кровью с огнём. Откуда в нём столько крови? - задумался Олег. Или это просто фокус? Всё равно раненому это не поможет.
Гаммел дышал часто и неглубоко, на лбу блестели капли пота. Через три проникающие раны в его спине потихоньку вытекала жизнь. Раньше Гаммел стонал, но теперь молчал, хотя боль конечно никуда не ушла. Только смотрел в огонь, может пытался увидеть испаряющуюся кровь, безвозвратно исчезающие крупицы чужой жизни. Где-то за ним, в темноте комнаты сидела мать Гаммела. Олег не слышал ни рыданий, ни даже коротких всхлипов. Муж этой женщины умер почти десять лет назад, теперь ей предстоит похоронить единственного сына. Остаться одной, с дочкой-подростком. О чём она сейчас думает, если не плачет? Прокручивает в голове все лишения, которые ей предстоят? Спрашивает у бога, за что он забрал у неё последнюю опору и надежду, её плоть и кровь? Или вспоминает, как умирающий парень был крохотным младенцем, кричал и тянулся к её груди? Потом делал первые шаги, начинал лопотать, рос год за годом... А теперь у неё останутся только горькие воспоминания и чувство потери в довесок.
Гаммел моргнул, перевёл взгляд на старика и через мгновение глаза его остекленели. Всё, - подумал Олег, но остальной мир как будто ничего и не заметил. Старик всё также стучал лбом о пол, из-за закрытых окон пытались пробиться лучи солнца и дневной шум.
- Всё, - неожиданно охрипшим голосом сказал Олег. - Можешь не молиться, старик, твои слова и кровь никому не нужны.
Старик замер, оглянулся и поднёс пальцы к лицу Гаммела. Олег не стал ждать, встал и вышел на улицу. Мать так и не заплакала.
Отто сидел, прислонившись спиной к стене дровяного сарая и перематывал плечо. Ещё дальше, прямо на земле, спал Марко. Олег подошел и слегка пихнул сапогом Марко в зад.
- Хоть бы перевязать помог, - сказал он заворочавшемуся товарищу.
- Он перевяжет... - скривился Отто. - Если только сразу на шее.
Марко поглядел вокруг мутным взглядом.
- Что там? - спросил он после долгой паузы.
- Всё, - просто сказал Олег.
Отто и Марк тихо забормотали молитву. Никому ваши слова не нужны, - подумал Олег, но вслух, как всегда, этого сказал. Из дома вышел старик и Олег пошел к нему. Дед задрал голову и посмотрел бесцветным взглядом в глаза Олегу.
- Скажи, за что он умер? - с горечью в голосе спросил старик.
- Понятия не имею, - гася просыпающееся раздражение ответил Олег. - Я наёмник и убиваю за деньги. А вы, крестьяне, умираете просто так, потому что это захотелось вашему хозяину, что сидит в замке.
Старик испытывающе смотрел снизу-вверх в глаза Олегу.
- Ты ведь совсем ещё мальчик, - вдруг сказал дед. - Ты даже младше Гаммела. Хоть и большой, но юный.
Олег сжал кулаки и поднёс к лицу старика, давая оценить, какой он мальчик. Тот не отодвинулся, даже не моргнул.
- Кто ты этой женщине? - спросил Олег, кивнув в сторону дома.
- Отец, - тихо сказал дед.
- Скажи любому здесь, что если её с дочкой кто-нибудь тронет, то вот этими руками я сверну шею половине вашей дерьмовой деревни.
Губы старика раздвинулись в вымученную улыбку.
- Ты уйдёшь и не вернёшься. Наёмник. Как тебя зовут, юноша?
- Олег.
- Северянин, - теперь старик не пытался скрыть горечь в голосе. - Скажи, зачем ты, такой молодой, ушел из своих беспросветных лесов, взял в руки оружие и несёшь смерть по земле?
- Я не ушел, - терпеливо ответил Олег. - Меня продали. И ваших баронов я воевать друг с другом не заставляю. И твой внук умер бы в любом случае, просто никто не принёс бы его домой. Лежал бы куском падали в траве, а звери дрались за его кости. По-твоему, я виноват, что вы живёте как скот и безропотно идёте на убой?
- Не мы определяем, каким быть этому миру, юноша.
- Тогда и меня не вини, я живу, как умею.
Сзади подошел Отто, молча взял старика за руку, развернул ладонь и насыпал монет.
- Это семье, - сказал он. - Извини, отец, так вышло.
Олег достал кошель и добавил сверху свою часть. Старик, ссутулившись и опустив плечи, смотрел на горку монет в ладони. Молчание снова повисло между людьми. Олегу больше нечего было сказать этому человеку, слова сочувствия всё равно не помогут, да он и не мастер красиво говорить. Олег развернулся и зашагал к сараю, под стеной которого снова дрых Марко. Через несколько секунд к нему присоединился Отто.
День едва успел начаться, летнее солнце не успело накалить воздух и от земли тянуло прохладой. Олег сомкнул веки, тут же навалилась болезненная, горячечная дремота. Когда он нормально спал последний раз? Наверное, ещё до того, как подрядился к этому кретину-барону.
- Что будем дальше делать? - спросил Отто. Он был самый старший из их троих, не такой высокий, как Олег, но коренастый и широкоплечий. По хмурому, изрезанному шрамами лицу возраст не определить, может тридцать лет, а может и сорок. Правильный ответ скорее всего где-то посередине. Тогда он Олегу вполне и отцом мог бы быть.
- А что мы обычно делаем? - Олег нашёл силы на усмешку.
- Обычно мы не вляпываемся в настолько дерьмовые истории. Ты, что, не заметил, как ведут дела местные барончики? Наберут людей, наобещают с три короба, потом устроят бездумную резню и заново людей набирают. В каком месте нужно вставить слово "деньги", как думаешь?
Олег хотел сказать, что он не крестьянин, которого можно повести на убой, как скот, но вспомнил, что за сегодня уже не раз говорил, а может просто думал, такое. Он потёр разнывшийся висок, сплюнул на землю и посмотрел, сколько в плевке крови. Ничего страшного, через неделю всё будет в порядке. Кажется, даже рёбра не сломаны, только бок отбит.
- Нам здесь не заплатят, - повторил Отто. - Трупам никто не платит.
- Надо хоть какую-то часть денег взять, - рассудил Олег. - Зря мы что ли деревенских олухов лупили?
- Ничего нам не заплатят, вот увидишь, - пробормотал Отто.
Олег не стал спорить. Он снова закрыл глаза и наконец провалился в беспамятство.
Кто-то ударил его по ноге. Кажется, прошла всего секунда, как он уснул. Олег открыл один глаз и посмотрел вверх. Над ним возвышался сотник, неведомо как их нашедший. За его спиной маялись два здоровых увальня в затёртых кожаных доспехах. Явные деревенщины. Сотник снова пнул Олега в голень.
- Подымайтесь, неудачники! Ещё не время разбегаться.
Олег поднялся. Справа зашевелился Марко и с трудом разлепил глаза.
- Смотри-ка, эта сволочь всё-таки явилась, - проворчал он. - Где ты был, когда мы по твоей милости в передрягу попали?
Сотник покраснел и выпучил глаза не хуже, чем рак.
- Встать! - гаркнул он с такой силой, что с ближних деревьев разлетелись воробьи.
Марко демонстративно почесал зад.
- Не ори, - процедил Олег. - Голос тебе ещё понадобится. Ты лучше скажи, зачем ты нас послал в ту деревню? Не был бы Марко такой глазастый, нас всех бы положили.
Сотник аж задохнулся от злости.
- Ты, что, щенок, учить меня будешь?
- Я может и щенок, - сдерживаясь сказал Олег, - да побольше тебя видел. Ты слышал, что такое разведка? Не догадываешься, для чего она нужна? Ты нас в засаду завёл, а где сам при этом был? Мы половину твоих олухов с того света вытащили, кретин!
Сотник выругался последними словами и широко размахнулся. Но у Олега руки были куда длиннее, и он просто ткнул кулаком в лицо сотника. Тот взмахнул руками и опрокинулся на спину.
- Мятеж! - взвизгнул он, ворочаясь в пыли.
Его подручные тут же потянулись к мечам. Что за идиот, подумал Олег и вдруг увидел, как в глазнице того остолопа, что справа, появилась рукоять метательного ножа. Через мгновение левый деревенщина охнул, схватился обеими руками за глотку, словно решил задушить себя и медленно завалился на землю. Сотник всё ещё барахтался в своих неподъёмных латах на земле, Отто подошел к нему и просто перерезал горло, как свинье. Сотник разве что не захрюкал, для полного сходства.
- Надо же было сначала деньги забрать, - укоризненно сказал Олег, глядя на багровую лужу, растекающуюся из-под трупа. Три человека умерли так легко и просто, только из-за того, что кому-то захотелось покричать и показать себя начальником. От этого Олегу было не по себе.
- Вот и заберём, - по-деловому ответил Марко, выдернул нож из глаза охранника и тут же полез в его карманы.
Отто принялся снимать с сотника доспех и тут же примеривать на себя. Отто был не суеверный.
- Надо нам убираться отсюда, - глубокомысленно изрёк Олег. - Что ты там, Отто, на счёт новой работы хотел сказать?
Марко перевернул труп на другой бок, на секунду задумался и критически оглядел товарищей.
- Здоровые вы гады, так бы я вас кошельки научил срезать. Нормальная работа, только осторожности требует.
Отто сжал свой кулак, посмотрел с неожиданным интересом, потом показал его Марко.
- Не для тонкой работы, да, - вздохнул тот.
Олег тоже сжал кулаки, оценивая. Для чего они могут ещё сгодится, кроме войны? Можно помощником кузнеца заделаться, или разнорабочим у каменщиков. Олег представил себя, целый день таскающего и отёсывающего булыжники.
- Да ни за какие деньги, - вслух сказал он.
Отто посмотрел на него с любопытством, потом перевёл взгляд на Марко.
- Вы никогда с пиратами в море не ходили, парни? - спросил он.
Глава 2
Сирин шёл по Большому Залу, покровительственно улыбаясь тем, кто уже успел собраться. Он привык улыбаться так, как бы говоря: "Я сын императора!" Привыкнуть к шёпоту за спиной: "Ты младший сын", было сложнее. Сирин никогда не оборачивался, но запоминал всех, кто имел глупость озвучить очевидное. Он не всегда будет младшим сыном, не сомневайтесь.
Время подходило к вечеру, но свечи ещё не горели. Близился день летнего солнцестояния, и светило не спешило уходить за горизонт, через открытые окна бросая лучи на мрамор и золото отделки. Одеяния придворных не уступали в роскоши обстановке. Самодовольные упыри, наступит время, и я вас всех задавлю собственными руками, подумал Сирин и снова совершенно искренне улыбнулся. На этот раз распорядителю.
- Фелтер! - Сирин изобразил самый беззаботный тон, на который только был способен. - Мне сказали, я нужен отцу. На приёме будет происходить что-то важное?
Распорядитель покачал головой.
- Его величество ждёт вас для беседы наедине.
Безупречная улыбка так и застыла на лице принца, но во внутренностях словно появился кусочек льда. Неужели он был слишком беспечен и позволил заподозрить себя? Нет, Сирин вёл только ничего незначащие светские беседы, в которых бесчисленные намёки можно понять сотней разных способов. Любой разговор можно списать на банальное недопонимание. Если только отцу не известно о том насколько часто Сирин ведёт такие разговоры.
На негнущихся ногах он обошел трон и открыл ту дверь, из которой обычно выходил ко двору император. Стражи в коридоре даже не шелохнулись, старательно изображая статуи. Сирин шёл по императорскому крылу дворца в абсолютной тишине, только гудела под потолком муха, и с каждым шагом ужас наваливался со всё большей силой. Не может быть, что отец бросит его в пыточную, ведь Сирин ничего не сделал! Только бессмысленные разговоры глупого юноши. Так он скажет, если его припрут.
Сирин судорожно выдохнул и толкнул дверь в кабинет. Отец сидел возле окна и смотрел на город. Арвил лежал внизу, распростершись многочисленными кварталами вокруг холма, на котором стоял императорский замок. Городские стены с такого расстояния казались тонкой линией. Из разноцветной россыпи домов, похожей отсюда на кучу рассыпанных пуговиц, выделялись размерами вытянувшиеся к небу храмы. На фоне опускающегося к горизонту солнца, каждая их линия, казалось, сияла золотом.
Отец повернулся, по старой привычке пригладил волосы, хотя их осталось так не много, что жест потерял смысл.
- Ваше величество, - Сирин поклонился.
- Не надо официоза, мальчик. - Император повёл рукой в сторону кресла напротив. Мы здесь одни, и разговор будем вести о делах семейных.
Он знает, подумал Сирин, садясь. Сердце, против воли, стало биться чаще.
- Я чем-то вызвал ваше неудовольствие, отец? - спросил он, безупречно спокойным тоном.
- Дети всегда причиняют хлопоты родителям, - рассеяно ответил император. - Я со своими братьями в твоём возрасте был куда беспокойнее.
Младшие братья Гардана Двенадцатого не долго прожили после его коронации, некстати вспомнил Сирин. С каким умыслом отец их упомянул?
- Ты уже вырос, Сирин, - прервал молчание император. - И это меня печалит. С одной стороны, это говорит о том, что я старею, а с другой, что приходится думать о твоём будущем. Мне было бы проще, окажись ты замкнутым юношей с любовью к книгам. Или полным кретином, способным только жрать и спать. Но твой ум остёр и при этом ты тянешься к власти. Ты смазлив и пользуешься успехом у женщин. Ты привык получать то, что хочешь. Сейчас тебе семнадцать и всё это не слишком бросается в глаза. Но что будет через пару-тройку лет?
Сирин упёрся взглядом в дорогой гелидский ковёр под ногами.
- Если я должен что-то изменить в своём поведении, отец, то скажите - что. Я не буду помехой братьям...
- Ты сейчас кому врёшь? - резко подавшись вперёд, перебил отец. - Мне или себе?
Сирин запнулся.
- Я...
- Не отвечай. Любой ответ будет плох. Ты всегда будешь мешать братьям, как и они тебе и друг другу. Тебе нужно куда-то приложить свои силы и для всех будет лучше, если ты их направишь не на соперничество с братьями. Ты должен научиться управлять людьми, вести их за собой, но здесь не то место, где можно ставить опыты.
- Тогда где? - осторожно спросил Сирин.
- На севере, в Осгурде.
- На севере!? - самообладание изменило Сирину, и он подскочил в кресле. - Вы отправляете меня в ссылку, отец?
- Я спасаю тебя от собственных глупостей, мальчик.
Усилием воли Сирин заставил себя успокоиться.
- Да, отец.
- Не веришь, - с сомнением произнёс император. - Думаешь о том, как будут смеяться за твоей спиной. Что все воспримут это как твой позор, поражение...
- Разве это не так? - Сирин не сумел сдержать обиды. - Пожизненная ссылка в задницу мира...
- Ты научишься там многим полезным вещам, в том числе и как управлять людьми.
- Какими людьми, отец? С такой же пользой можно отправить меня жить в свинарнике!
- Не забывайся! - голос Гардана Двенадцатого обрёл привычную силу, и Сирин снова испугался, будто по-прежнему был ребёнком, дрожащим от одной мысли о гневе отца. Император встал, по-прежнему крепкий и сильный, как будто и не жил последние два десятка лет в ленивом чревоугодничестве и крикливой роскоши. - Я это делаю не по своей прихоти. - Он резко повернулся и наклонился к Сирину. Голос его стал мягким и вкрадчивым. - Но, если ты хочешь, я могу дать тебе выбор. Ты можешь остаться здесь, в Арвиле. Дуростей, что ты учинил, хватит, чтобы обеспечить тебя собственной камерой и дыбой в качестве развлечения.
Сирин, против воли, отстранился и побледнел.
- Я ничего не делал!
- Думаешь, это кого-то волнует? Я знаю, чего ты хочешь. Я даже знаю, о чём ты думаешь. - Император отвернулся и подошел к окну, голос его снова стал спокойным. - Впрочем, я тебя не виню. Все семнадцатилетние одинаковы. Я на твоём месте вёл бы себя ещё глупее.
Мысли в голове Сирина метались, сменяя одна другую. Отец отсылает его, на север, в глушь и забвение. Навсегда. Даже если он сейчас скажет, что это временно, это будет ложь. Его не вернут обратно. Он больше не увидит Арвил. Из центра цивилизации в леса или что там у них... Но страх заставлял быть рациональным. Долго ли прожили братья отца?
- Я приму любое твоё решение, отец, - выдавил он. - Если интересы трона требуют, чтобы я отправился в ссылку - я уйду.
Император ухмыльнулся.
- Ну так иди.
- Куда? - не понял Сирин.
- На корабль. Тебя уже ждут. - Император кивнул в сторону двери.
Сирин так многое хотел сказать, но лишь кивнул и поднялся. На глаза ему неожиданно навернулись слёзы. Отец молча стоял, опершись на подоконник.
- Должен ли я с кем-то попрощаться, кроме вас, ваше величество? - хрипло спросил Сирин.
- Нет. Те, кто захочет позлорадствовать, смогут это сделать и без твоего личного присутствия.
- Сестра, мама, братья?..
- Я им всё объясню.
"У тебя, что, совсем нет сердца?" - хотелось спросить Сирину. - "Ты даже не дашь сказать слова прощания матери?" На негнущихся ногах прошел к двери и взялся за ручку.
- Да и ещё, - сказал отец. - Запомни, это не ссылка.
Сирин замер, иррациональная надежда неведомо на что пробилась через стыд и разочарование.
- Ты будешь там в качестве наместника. Осгурд не просто дыра на севере. Серебро и меха оттуда делают эту провинцию стратегически важной. И не только для нас. Здесь, в Арвиле, это мало кому интересно, но тебе будет, куда применить свою энергию. А там мы посмотрим, в каком качестве ты возвратишься.
- Прощайте, отец, - сказал Сирин.
- Иди.
Сирин вышел, закрыл дверь и схватил зубами рукав камзола. Рванул так, что затрещала плотная ткань. Он был зол, но от пережитого стыда и унижения из глаз текли слёзы. Неужели он был так неосторожен, глуп и наивен? Сколько он успел наболтать, думая, что умнее других? Если узнал отец, значит ли это, что Марк с Орхусом тоже узнают? Тогда капля яда найдёт его даже на севере.
Сирин отпустил рукав и вытер слёзы. И только сейчас увидел стоящего недалеко Фелтера.
- Следуйте за мной, ваше высочество, - невозмутимо промолвил распорядитель. - Ваши вещи и слуги прибудут уже на корабль.
"Откуда он знает, что мой путь лежит не на дыбу?" - подумал Сирин. - "У меня ведь был выбор. А, впрочем, не важно. Плевать на всё. Плевать на всех. Пусть Орхус с Марком перегрызут здесь себе глотки. Я ещё вернусь".
Фелтер повёл его через императорское крыло, потом куда-то вниз, скудно освещёнными ходами, дышащими сыростью и лёгким запахом гнили. Как преступника, бегущего из заключения. Все в Арвиле запомнят это. Да плевать. У меня тоже память хорошая, злорадно подумал Сирин. Вот и посмотрим, кому она потом больше понравится.
Ход закончился, Фелтер вышел наружу и отступил в сторону. Они вышли к морю. Не к порту Арвела, а к маленькому причалу сразу у скалы под замком. В небольшом заливе, образованном изломом скал, качался на волнах курьерский корабль. Сирин прищурился, ища название. "Серая лань". Грозное имя, с усмешкой подумал Сирин. Впрочем, для бегства подходит идеально.
- Идёмте, ваше высочество, - сказал Фелтер тем ровным тоном, который Сирин всегда слышал от него, с тех пор, как помнил себя. - Вас ждут.
- Меня теперь никто не ждёт, Фелтер, - сказал Сирин и начал спускаться вниз.
Глава 3
Море бежало навстречу, волны подкатывались к самым ногам, а едва выглянувшее солнце красило белые буруны багровым оттенком. Олег сошел к самой воде, пытаясь вглядеться в далёкий горизонт. Он не впервые видел море, но его, выросшего в лесах и привыкшего глядеть максимум на пару миль, каждый раз завораживал этот невероятный простор.
- Пойдём, - позвал Отто. - Опаздывать нельзя.
Они шли к порту, или к гавани, или чёрт знает, как это место называется. На порт это не похоже, просто стоянка для дюжины кораблей. Здесь, на Зубе, торговых кораблей нет, хотя некоторые из стоявших у причалов когда-то ими были. Только теперь ходили под пиратскими флагами. Для любого торгаша оказаться в этом месте - самая страшная участь. Потеря всего нажитого, кандалы на ногах и продажа в рабство. Впрочем, если ты очень богат, можешь и выкупиться - за золото для любого сделают исключение.
К гавани примыкал обширный квартал, на фоне обычных кабаков и приземистых складов в нём выделялись крупные здания грозного вида, почти что маленькие крепости. Отто поведал, что это вроде как штаб-квартиры для самых уважаемых и солидных команд. Там зачастую хранится то, что не удалось сбагрить перекупщикам, или то, что может пригодится в будущем. Но Олег так и не понял - кто же охраняет богатства, пока команда в море? Может пираты просто не грабят друг друга? Это ему показалось забавным. Презревшие законы и выкинутые из общества люди вынуждены заново устанавливать между собой те же правила и запреты, чтобы ужиться друг с другом. Задумываются ли они об этом? Наверняка нет, просто называют это каким-нибудь пиратским братством.
Олегу не нравилось здесь. Городок был вполне чист и ухожен для пиратского пристанища, но что-то отталкивающее было в самой атмосфере. И дело не в пьянице храпевшим под стеной, косых взглядах, бросаемых на Олега и товарищей, или шлюхах, таких страшных, что они могли бы сами подрядиться на корабль и захватывать купцов не используя оружие, справляясь одним ужасом от своей внешности. Из этого места, казалось, нет выхода. Попав сюда, ты как бы оказывался на дне. Вне закона. Лучше уж бить деревенщин за гроши, чтобы к старости дослужится до десятника или даже сотника, если повезёт.
Они подошли к одному из зданий-крепостей. Отто грохнул пару раз кулаком по двери и обернулся к товарищам.
- Говорить буду я. Брух нормальный парень, но малость вспыльчивый. Так что вы двое придержите языки.
- Обижаешь, - поморщился Марко. - Я человек добрый и воспитанный, культуре всякой обучен...
- Я даже ругаться не умею, - поддержал Олег. - Не хуже любого дипломата разговариваю.
Отто грозно сдвинул брови, но промолчал, только смачно сплюнул. Но дверь уже открылась и ему пришлось отвлечься, объясняя, кто он и зачем явился. Открывший дверь был стариком, не то что бы древним, но изрядно потрёпанным жизнью. Не хватало половины зубов, редкие седые волосы свисали до плеч, и на левой руке отсутствовали три пальца, от мизинца до большого. Сразу видно - человек прожил насыщенную жизнь, подумал Олег, уже идя за стариком по коридору. Когда-нибудь и я таким буду.
Они вышли в большую комнату, с застоявшимся запахом алкоголя, свернули направо, где-то недалеко раздались преувеличено жизнерадостные возгласы, потом открылась дверь, и они оказались в подобии кабинета, каким его, наверное, может представлять только моряк. Штурвал, прибитый к дощатой стене, вокруг него медные таблички с названиями кораблей, видимо захваченных этой командой. Ещё дальше пара абордажных палашей, на соседней стене стоящие в ряд глефы, пики и алебарды. Дрек вместо люстры. Наверное, морякам это казалось ужасно остроумным.
В кресле, больше похожем на трон, сидел массивный, можно даже сказать - мясистый человек лет сорока-сорока пяти. Видимо тот самый Брух. На стол у него фантазии уже не хватило, карты и бумаги лежали на скособоченном убожестве, которое и для кухни вряд ли сгодится.
- А, старина Отто, - сквозь неухоженную рыжую бороду Брух ощерился редкими зубами - это он расплылся в самой приветливой улыбке, на которую был способен. Будь здесь дети, наверняка бы разревелись от такого зрелища. - Давно я тебя не видел. Думал уже - убили тебя где-нибудь. Ну как тебе жизнь сухопутной крысы?
- Такая же дерьмовая, как у морской, - невозмутимо парировал Отто.
- Да ты садись, поговорим, - Брух кивнул в сторону стены, где стояли несколько табуретов, в красоте своей недалеко ушедших от стола.
Отто подхватил один из них, придвинул к столу. Олег последовал его примеру и уселся левее. Добродушный до этого Брух тут же нахмурился.
- Я только Отто разрешил сесть, - с угрозой сказал он.
Олег молча посмотрел в глаза капитану, давая понять, что плевать он хотел, кто там кому чего разрешил. Справа от Отто сел Марко, и Брух перевел налившиеся кровью глаза на второго наглеца.
- У меня ноги слабые! - нагло заявил Марко и завертелся, удобнее устраиваясь на колченогом сооружении.
- Где ты с такими недоумками связался, Отто? - проворчал Брух. - Если они о дисциплине не слышали?
Отто открыл рот для ответа, но Олег опередил его.
- Мы ещё на тебя не работаем, не торопись командовать.
Брух тут же взвился:
- Закрой рот сопляк!
- Подожди, подожди, капитан, - заторопился Отто. - Парень просто неправильно выразился...
- Выкинь их отсюда, если хочешь со мной говорить! - закричал Брух. - Или вас выкинут всех, только дохлых!
Трое товарищей вывалились из здания, и минута ушла на то, чтобы Отто витиевато выругался.
- Я же сказал вам помалкивать! - нашёл он наконец цензурные слова. - Что вы за люди такие, никогда промолчать не можете? Не понимаете, что ли, что нельзя каждому начальнику дерзить?
- Ладно извини, - примирительно сказал Олег, хотя сказать хотел совсем другое и другим тоном. - Буду молчать впредь. Иди, разговаривай.
Отто грозно поглядел на Марко, но тот своей натуре не изменил и скорчил невинную физиономию.
- Я всё равно с тобой пойду, - заявил бывший вор. - За дверью постою.
- Зачем это? - опешил Отто.
- Вдруг он снова выкамариваться начнёт? Отделают тебя там, потом и нам достанется. А так я запрыгну внутрь, прирежем его по-быстрому, да ограбим.
- Пиратского капитана? - не веря своим ушам переспросил Отто.
- А чего такого? Уйдём обратно в леса. Не будут же моряки за нами по суше гонятся?
Отто перевёл взгляд на Олега, потом снова на Марко:
- Как я с вами умудрился связаться?
Олег и Марко одновременно пожали плечами.
- Я пошел, а вы здесь ждите! - рявкнул Отто и хлопнул дверью.
Марко выждал минуту, потом сказал неопределённо:
- На всякий случай, - и исчез в здании.
Олег тяжко вздохнул. Мысль о том, что придётся подчинятся рыжебородому уроду, его убивала. Как он вляпался в такое дерьмо? Занимаясь самобичеванием, он не сразу заметил, что его окликнули.
Рядом стояла проститутка. На удивление, не страшная и не запущенная. Больше тридцати лет на вид не дашь.
- Пойдём? - просто сказала она.
Олег прошёлся взглядом по её выпуклостям.
- У меня с деньгами неважно, - сказал он с сожалением. - Если только ты благотворительностью не занимаешься...
Шлюха покачала головой. Теперь уже она придирчиво рассматривала Олега.
- Как тебя зовут?
- Олег.
- Странное имя. Меня Фернандой кличут. Откуда ты?
- С севера.
- Из нордов что ли? А почему не белобрысый?
- Нет с другого севера. Не с западного, а с восточного. Там у нас моря нет.
- Да? И как там? - заинтересовалась Фернанда.
- Да также, как и здесь. Только немного по-другому.
Шлюха кивнула:
- Везде одинаково. А чего ушел оттуда?
- Да я не ушёл, меня продали.