Аннотация: Это малюсенький грустный фанфик по сериалу "Лузеры" (оригин."Glee"). Мой вариант событий на то, как должны были закончится отношения когда-то любимой пары Финна и Рейчел.
Она прижалась к нему, обвивая его руками, стараясь раствориться в нем, проникнуть под его кожу, стать как можно меньше, чтобы навсегда остаться с ним. Невозможно горько. В горле стоит ком, а в груди часто и гулко бьется сердце, своими ударами отсчитывая последние минуты вместе. Слез, которые могли бы хоть немного облегчить боль, не было. Было лишь странное онемение...
Непривычно тихая королева драм школы МакКинли уставилась опустошенным взглядом в окно раздевалки футболистов. Непослушные губы пытались сложиться в вымученную улыбку, но у нее даже на это не было сил. Звук падающих капель воды, разбивающихся о плитку, в душевой.... Так разбивается все внутри нее на мелкие осколки каждую секунду....Аромат геля для душа, смешанный с таким неповторимым его запахом.... Бешеный стук его сердца... Ощущение его кожи под твоими руками... Негромкие всхлипы, которые почему-то вырываются из твоей груди... И давящая на мозги тишина длиною в расстояние между Лимой и Нью-Йорком... Наверное, это и означает - чувствовать конец своих отношений. потому что уже сейчас вы бьетесь в предсмертной агонии, пытаясь выразить своими взглядами то, что не может произнести твой язык.
Ты любишь... Ты все еще любишь его. Высокого парня с такой задорной мальчишеской улыбкой, глазами цвета расплавленного янтаря, в которых хочется раствориться и забыть обо всем. Ты любишь его наивность, которой в тебе почти не осталось. Иногда тебе кажется, что он похож на маленького щенка, который доверчиво и дружелюбно бросается ко всем прохожим. Его невозможно не любить. Даже когда он разбивает твое сердце. Он умеет делать это так, что ты даже разозлиться толком на него не можешь. Ты тихонько вздыхаешь, вспоминая, как много было потрачено времени на глупые ссоры и выяснение отношений, когда из за своего упрямства и обиды вы хлестали друг друга словами, которые ты бы хотела забрать обратно. Тебе хочется остаться в его жизни самым ярким и лучшим воспоминанием, о котором он будет рассказывать своим внукам.
-------
Он прижимает ее к себе, все глубже зарываясь лицом в ее волосы, вдыхая аромат ванили и шоколада. непонятная горечь переполняет все его существо. Он не умеет красиво говорить длинными умными словами, как она. Он просто... Он любит ее. Сейчас и всегда. Упрямую девчонку с несносным характером и таким большим сердцем, взбалмошную, иногда такую самоуверенную и в то же время ранимую. Она - это сплошной фейерверк эмоций и такой контраст его уравновешенному характеру. Она - это запах мокрых от прошедшего дождя нью-йоркских улиц, не стихающий даже ночью шум большого города и огни Бродвея. Он - это приветливые и уютные улочки маленького городка в штате Огайо, прогулки по опустевшему парку и фото в выпускном альбоме, который вскоре будет пылиться на дальних полках кладовки. Она - пока еще маленькая звездочка, которая вскоре превратится в сверхновую, а ты - всего лишь светлячок, которого можно ненароком и не заметить в густой листве. Ты бы хотел, чтобы она принадлежала тебе без остатка. Чтобы спокойной и размеренной жизни в Лиме рядом с тобой для нее было достаточно. А даже если это не так, ты бы хотел представить себя рядом с ней в ее квартирке в Нью-Йорке, которую она вскоре будет делить с твоим сводным братом, но не можешь. Потому что ты и большой город - не совместимы, так же как она - и Огайо. На миг тебе хочется, чтобы ты никогда ее не встречал. Чтобы не чувствовать такую большую пустоту в груди. Ты шепчешь: "Я люблю тебя!", - надеясь на чудо. И знаешь, что этого не произойдет.
--------
Слушая, как в тишине комнаты раздается его шепот, ты поднимаешь голову и потянувшись на цыпочки, прижимаешься к его губам, не давая ему сказать больше ни слова. Ты бы хотела, чтобы тебе было его достаточно. но ты всегда слишком многого хочешь. Иногда ты даже ненавидишь себя за это. но пусть лучше так, чем спустя несколько лет ненавидеть его за то, что ты все время будешь задаваться вопросом: "А что, если?". Пусть даже это будет означать, что первое время ты будешь выть раненым зверем в стенах добровольно выбранной клетки в Нью-Йорке. Потому что ты - действительно Тинкербел. Ты зачахнешь без света рампы, афиш Бродвея и аплодисментов иногда неблагодарной публики. В тебе удушливой волной, поднимается стыд, что даже сейчас, в этот момент, когда неслышно разбивается его сердце, ты не можешь всецело принадлежать ему хоть на одну минуту. Вы - как будто две планеты, орбиты которых пересеклись на мгновение длиной в школьную жизнь, чтобы потом разлететься по своим уголкам в просторах Вселенной.
- Когда? - короткий вопрос повис мертвым грузом в тишине комнаты.
- Через неделю, - неловко отвечаешь ты, судорожно сжимая в руках сумочку, где уже давно лежит купленный билет на самолет в один конец.
Ты отвечаешь на его отчаянные поцелуи, мысленно прося прощения за все и ничего одновременно. Агония будет длиться еще целых семь дней, наполненных шорохом простыней, страстных стонов и переплетением тел, его безнадежных попыток удержать тебя еще на одну минуту дольше и твоего эгоистичного желания оставить это все позади. Потому что для тебя уже все кончено, даже если любовь еще жива. "Вас" уже нет. Ты приняла это, а он все еще пытается смириться.
--------
И когда самолет взмывает в голубое небо, оставляя все позади, взлетная полоса под шасси тебе кажется сплошной линией, которая вскоре превратится в одну маленькую точку. Точку невозврата....