Аннотация: Сказка о загадочной пропаже трех княгинь.
ТАЙНА КНЯЖЕСКОГО ПРУДА.
Не радовала сегодня Кузьму рыбалка. Хотя готовился он к ней целую неделю. Держа в руках новую удочку, он вспомнил как киек (палку-удилище), он изготовил из орешника легкую и гибкую, за чудо-леску он не один подзатыльник получил от деда, когда тот его застал за обрезанием конского хвоста. А он, Кузьма, причем? В их семье всего одна лошадь белая, а для лески нужен только белый волос. Поплавок у него классный из камышинки, ну а за крючок, сделанный из бабиной булавки, он еще получит, но лучше смягчит сердце любимой бабуси увиденными в ведре карасями, да чем больше, тем лучше. А оно вон чего сегодня делается, не клюет и все тут!
Кузьму покидала последняя надежда на хороший улов, когда за спиной он услышал голос, на который и обернулся. Позади него стоял старичок с седой бородой ниже пояса. Он стоял, опершись на палку, впереди него стоящую, при этом борода его склонялась еще ниже. Странно, как он мог подойти, что Кузьма не услышал его шагов. "Из под земли вырос?" - подумал он.
-Справное у тебя удилище! Сам делал? - спросил старик.
-Сам, - ответил Кузьма.
-Да, на такое удилище рыба должна сама липнуть. Что, не клюет?
-Не клюет, - раздосадовано сказал парень.
-Что же место не поменяешь?
-Уже на третье перешел и все одно не клюет.
-А я сейчас возле заброшенного княжеского пруда проходил, там рыба так и ходит туда сюда. Вот бы тебе туда с твоей удочкой - в раз бы набрал не на одну уху.
-Не велено туда ходить.
-А сколько тебе лет чтобы слушать велено или нет?
-Не велено и все тут, - буркнул в ответ Кузьма.
-Ну что ж, не велено, знать не велено, - старик замолчал.
Кузьма обернулся, но старика не было рядом. Куда делся? Странный какой-то старичок: и так кошки скребутся у Кузьмы на душе, а он еще добавляет. "Заброшенный пруд, заброшенный пруд!" - с досадой повторял Кузьма про себя. Знает он о нем с детства, да и не раз бегали они с друзьями, смотрели на него, и ничего в нем страшного не было. Почему же родители строго настрого наказывали туда не ходить? А ведь прав старик - не ребенок он уже восемнадцатый год идет ему и все детские наказы слушать? "Ведь дед тоже запрещал у белой кобылы хвост трогать, а я не послушал его и чего? Туже булавку у бабы стащил, а она запрещала и чего? Может, я уже вырос из запретов и страхов? Пора самому все решать!" - думал так Кузьма, сматывая удочку и направляясь к развалинам замка.
Обойдя его, он прошел по саду в его глубь и увидел заброшенный пруд. Надо сказать, что на улице стоял летний жаркий денек, и он еще только перевалил на вторую его половину, а возле пруда в тени зарослей было сумрачно и тянуло сыростью.
Кузьма нашел место и присел на берегу, забросив удочку. Дед сказал правду. Рыба здесь плескалась, хоть руками лови. Поплавок не заставил себя ждать и через мгновение пошел вниз. Кузьма дернул удочку с добычей. Каково же было его удивление, когда в руках был пойманный за одну клешню рак. Сняв рака с крючка, Кузьма внимательно начал его рассматривать. От неожиданного голоса раздавшегося рядом он вздрогнул. Перед ним стоял все тот же старичок.
-Отдай, сынок, мне этого рака. Я дам тебе за него золотой.
-За рака золотой? Да есть ли он у тебя, дедуль?
Дед полез за свою бороду и из-за пазухи рубахи достал золотой протянул его Кузьме.
-Странно таких денег за раков не дают. Зачем он тебе так понадобился?
-А это уже не твоего ума дело, - ответил Кузьме старик.
-Не моего ума дело дедуль? Ну, я тогда его себе оставлю.
В одно мгновения старик вырос на три роста больше себя самого, обернувшись в великана. Наклонив голову, произнес гремучим голосом:
-Не шути со мной, Кузьма! Отдай, говорю по-хорошему, мне рака.
Сердце в пятки ушло у Кузьмы, но он на глазах великана без слов бросил рака в пруд. Старик вновь принял человеческий рост и, обхватив голову руками, заплакал, при этом говоря:
-Эх, Кузьма, Кузьма! Что же ты наделал? Видно я испугал тебя, а незачем было. Счастье мое в твоих руках было. Я этого ждал целых сто лет. Одной мечтой я жил вернуть все на свои места. Много бед и лишений я испытал, но видно зря. Не виню я тебя сам повинен в том, что сегодня произошло.
Сказав это, старик исчез.
Как добрел домой Кузьма, ничего не помнит. Сморила его лиходейка - болезнь в беспамятство впал, а очнулся ночью. Возле него сидела бабушка, отжимая тряпочку в холодной воде, и прикладывала к огненной голове внука.
-Бабушка, а я у тебя булавку взял на крючок, а удочку с ней потерял.
Увидев очнувшегося внука, старушка заплакала от радости:
-Родненький ты мой да на кой мне булавка? Забери хоть все, но не пужай ты нас боле. Чего с тобой приключилось, никто не может понять? Слава тебе, Господи, очнулся! Может тебе чего хочется? Так я сейчас быстренько все приготовлю.
-Ничего мне бабушка не надобно. Посиди возле меня да расскажи мне, что знаешь интересного.
-Да чего я знаю унучек?
-А знаешь пруд княжеский? Почему туда нельзя было ходить? Что такое тайное в нем есть?
-Эвон ты куда! Да не там ли ты был? Все бредил водой да стариком каким-то. Это ты мне сказывай, что с тобой там приключилось?
-Нет, бабушка, вначале ты мне расскажи что знаешь?
-Да чего я знаю? Можно сказать ничего! Ну, коли тебе интересно то слушай. Давно это было. Жил в этих краях князь, правил он на своей земле по-справедливости. Люди были довольны его порядками. Красавец был писанный, но, вот беда, никого он так себе и не присмотрел в жены, хотя красивых девушек в этой сторонке, да и поодаль было не мало. Вдруг одна за другой в его в княжестве подбрасываются девочки-погодки, и их всех троих сам князь на берегу пруда находит, вот на том, о котором ты спрашиваешь. Всем он имена дал и удочерил, да так им рад был, словно и вправду они его родные были. Старшенькую девочку нарекли Анной. Ой, говорили, красавица была! Одни косы на три головы рассчитаны были, а ей одной достались. Веселая была, с ней никто не скучал. Вторую дочь назвал Татьяной - нрава кроткого, а красотой своей не уступала Анне. Засмотришься в синь ее глаз с поволокой. Тиха и послушна была. Да и третья дочь Мария ну под стать своим старшим сестрам. Фигура у нее - ну что специально леплена, не убавить, не прибавить. В меру тиха и говорлива была. Гордился князь своими дочерьми. Слава об их красоте на всю округу гремела. Прослышал об этом сам царь, у которого два сына было, и решил он посмотреть на дочерей княжеских. Приехал он со своим старшим сыном на смотрины невесты. Вывели ему трех дочерей, чего говорить о царевиче, сам царь растерялся, увидев красавиц дочерей князя. Все невесты как на подбор. Ну и как полагается, засватали они старшую дочь. Свадьбу через год назначали. А здесь возьми, да засуха в этом краю началась. Да такая, что травы посохли, земля трещинами покрылась, да реки все пересохли. Странно везде сушь по земле, а в пруду княжеском воды до краев наполнено даже прохладно возле него было, будто его эта засуха и не касается. Вот как я говаривала, через год приехал царевич за своей невестой. Одели ее в платье венчальное. Вышла она в сад да попросила пройтись простится якобы с ним. Пошла по саду да уж, и вернуться надобно, а ее нет. Послал за ней князь слуг. Нигде не нашли княжну, ничего окромя ее фаты венчальной, что на воде пруда плавала. Надо сказать, в этот самый день дождь пошел с невиданной силой и шел не один день, а до тех пор, пока все вокруг не зацвело и людей не напоило. От разорения дождь спас не только княжество, а, самое главное, людей в нем и его округе. Погоревали, погоревали за княжной, но прошло время. Жить надо дальше. Царь все-таки не терял надежду, породнится с князем, и засватал среднюю дочь княжну Татьяну за своего младшего сына. Через год свадьбу назначили. А все вновь повторилось и засуха, и исчезновение средней княжны. Опять одну фату нашли на пруду слуги княжеские, и в этот же день дождь с невиданной силой пошел, напоив людей и землю своей влагой. Скорбь по второй дочери надломило здоровье князя, но жизнь продолжается. Решил он больше не рисковать своей младшей дочерью и всех женихов отвадил от своего дома. Как зеницу ока берег и лелеял он ее. А оно опять в княжестве неладно. Засуха, да такая, что мор среди людей начался, а пруд в саду стоит, будто его не касается сушь. Здесь, говорят, вот что произошло. Мария у себя в светлице подвенечное платье обнаружила да и решила его примерить, подумала видно, отец его ей принес. Ну, надела да и вышла в нем. Отец, как увидел дочь в подвенечном платье, весь побледнел, закричал на нее, чтобы та его немедленно сняла. Мария послушалась своего отца, не перечила ему. А, как ночью гроза над княжеским дворцом разразилась, первым делом князь в светлицу девичью побежал, ан нет там княжны! Он со всей своей свитой под проливным дождем к пруду с фонарями, хоть света хватало от молний исходящих с неба. На воде, как и с его двумя старшими дочерьми, одну фату нашли. От грозы в эту же ночь загорелся дом княжеский. Князь же говорят, ушел, куда глаза глядят видно осумошедшел от горя. Вот и все унучек. Что все знают, то и я знаю. Боле нечего добавить. Да ты не как уснул, Кузьма? Поспи, поспи, во сне силы приходят. Да и я пойду, отдохну.
Кряхтя и охая, бабушка довольная отошла от постели внука, перед тем как отойти, потрогала его лоб.
Проснувшись утром, Кузьма и впрямь почувствовал, что силы жизни вернулись к нему и он, как и прежде, был здоров на радость своим родным. Управившись по хозяйству с домашними делами, он, пока еще день не занялся своим светом, пошел туда, где хотел найти разгадку заброшенного пруда. Подойдя к развалинам замка князя, свернул с тропинки и пошел так чтобы не быть замеченным. Приблизившись к пруду, он увидел, что знакомый старик сидел на берегу с его удочкой в руке. Кузьма притаился за кустарниками, растущими вдоль берега, и тоже зачем-то стал ждать улова старика. Камышинка-попловок пошла вниз и умелой рукой рыболова удилище взлетело вверх. Кузьма открыл рот, когда увидел, какой в руки рыболова попался улов - это был рак. Старик освободил клешню рака от крючка и положил его напротив себя, при этом, обходя вокруг него, возбужденно говорил, разводя руками над ним:
-Сто лет, сто лет, сто лет, - повторял он, - Я ждал тебя и вот ты в моих руках! Наконец-то! Так вот мое заклинание, - старик остановился, закрыв глаза, произнес, - Брумбра-бра! Этто-бэло! Арбэдо! Шаг за шагом через года, через века ветром свисни и покажи моих дочерей!
Старик открыл глаза и устремил свой взгляд на рака, который был перед ним. Рак начал расти, и увеличился до размера громадного камня, достав своим ростом до пояса старика. Кузьма увидел, как рак всунул две клешни в рот и что есть силы, свистнул один раз, да так, что листья на деревьях начали облетать. На противоположном берегу с одной ивы облетели все листочки, да и само дерево исчезло, а вместо него стояла красивая девушка в белоснежном подвенечном платье. Ее длинные красивые волосы развевались на ветру. Она протянула к старику руки и крикнула:
-Папа!
Старик метнулся в ее сторону, забежав в воду, и тоже прокричал, протягивая к ней свои руки:
-Аннушка!
Девушка исчезла и на ее месте опять появилась ива.
-Да-да это она, моя дочь, - бормотал старик, выходя из воды возвращаясь к раку, - Я догадывался: ее волосы такие же пушистые и серебристые как у ивушки.
На иве по ее листочкам катились капельки росы, словно слезы княжны. Они скатывались в пруд, падая на его гладь, разбегаясь маленькими кругами, и исчезали.
Рак свистнул второй раз с такой же силой, как и в первый. На этот раз, сорвав листья на лилиях в этом пруду. Одна из лилий превратилась в девушку и предстала перед взором старика и Кузьмы. Девушка в белоснежном подвенечном платье была ослепительно красива, как и волосы, уложенные одной косой вокруг ее головы. Она стояла на листе от цветка и улыбнувшись старику, произнесла:
-Папочка!
Отец залился слезами и, несходя со своего места, шептал тихо, но эхо разносила его шепот по всему пруду:
-Моя доченька, Танюша!
Княжна исчезла, также как и первая дочь обернулась вновь в цветок, а старик, не сводя с него глаз, продолжал говорить:
-Такая же тихая, нежная и красивая. Я догадывался, что ты только лилией можешь быть.
Он очнулся только от того, что рак свистнул еще раз. Старик начал искать глазами свою третью дочь, как догадался Кузьма, невольно ловя себя на том же. Он тоже смотрел вокруг, но ничего не было видно, потому что над прудом кружился белоснежный лебединый пух. Когда пушинки легли на воду, то почти на середине пруда, они увидели плывущего лебедя. В одно мгновения лебедь обернулась в девушку и, подхватив венчальное платье двумя руками, побежала по глади воды в сторону своего отца. Отец устремился тоже к ней, приговаривая:
-Моя, ты моя девочка Машенька!
Девушка не добежав всего несколько шагов до своего отца, остановилась и прокричала:
-Я хочу к тебе, папочка!
Княжна исчезла, но в отличие от своих сестер она вновь не стала лебедем. Кузьма ближе всех увидел младшую княжну, она настолько была прекрасна, что он не мог, не влюбится в нее с первого взгляда. С исчезновением дочери исчез и рак.
Старик закричал, обхватив голову руками, и увеличился в размере, который уже видел Кузьма. Своим могучим голосом он начал звать кого-то, не сводя своего взора с пруда:
По воде пошли круги, исходя из ее середины, вначале мелкие и слабые, не доходившие до берега, затем с каждой волной они убыстрялись и выбрасывали на поверхность различных размеров жаб заполняющих все свободное пространство пруда. На свободном оставшемся пяточке в середине пруда вырвался столб воды вверх, когда же вода спала, взору Кузьмы предстала красавица. В огненно-красном платье с такими же волосами она была ярким пятном среди всего окружающего ее пейзажа. От нее невозможно было отвести глаз, она произнесла:
-Не кричи князь! Тебя здесь никто не боится! Раньше ты меня не так вызывал из пруда. Где делась твоя любовь ко мне, князь?
-Это ты мне говоришь о любви? Ты, которая иссушила мое сердце, как сушишь землю засухой и мучаешь все живое на земле? Прошло сто лет, когда я последний раз видел тебя!
-Разве во времени может измениться любовь?
-Нельзя любить вечно то, что любишь сегодня!
-Я подарила тебе трех дочерей. Скажи, ты их тоже разлюбил? Может ты, пришел за ними, желая мне досадить, забрав их у меня?
-Ты мне родила дочерей, но ты же их у меня и забрала! По какому праву ты мне их не показывала сто лет?
-По праву сильного! Тебя устраивает мой ответ? Я предупреждала тебя, что могу их забрать.
-Ты обещала, что они сами должны были решить с кем им жить, когда вырастут, но ты поставила их перед выбором, тогда они остались со мной. Ради жизни людей напоить их водой и все вокруг они пожертвовали своими жизнями ушли от меня к тебе. К тому же, когда наши дочери жили у меня, ты могла видеть их каждый день. Почему ты лишила меня этой возможности?
-Наш разговор ни к чему не ведет. Ты человек, а я дала тебе взамен бессмертие. Ты должен мне за это быть благодарным, а князь стоишь здесь и в чем-то меня обвиняешь.
-Ты права в том, что я - человек и твое бессмертие мне ненужно. Я пережил за эти годы столько, что лучше бы умереть! Жил я эти сто лет только одной мечтой забрать своих дочерей, и я это сделаю сегодня же!
-Укажи где они?
-Моя старшая дочь Анна - растущая ива возле пруда.
Ива вновь превратилась в девушку и пошла по воде. Жабы на воде расступились, образуя дорожку, проходящую возле матери, ведущую к берегу, где стоял отец. Княжна поцеловала мать и побежала к отцу. Тот обнял и расцеловал свою дочь.
-Вторая моя дочь Татьяна - это тихая лилия.
Обернулась княжна в девушку, жабы открыли и перед ней дорожку, проходящую возле матери и ведущую к отцу. Княжна поцеловала свою мать, проходя возле нее, и устремилась быстрым шагом к своему отцу. По щекам обоих катились слезы.
-Третья дочь Мария - эта лебедь белая на твоем пруду.
Перед взором всех лебедь подплыла к своей матери и превратилась в девушку. Жабы как в двух прежних случаях не открыли ей дорожку к отцу, а наоборот еще плотнее сомкнулись друг возле друга. Княжна стояла возле матери и не прощалась с ней, а только смотрела на стоявших своих родных людей вдалеке от нее и слезы текли с ее глаз.
-Мария, иди к нам! - позвал свою дочь отец, не понимая, почему она не спешит к ним.
-Нет, князь, ты плохо помнишь наш уговор. Через сто лет ты должен был выловить рака в пруду с первого раза? Не так ли?
-Его поймал юноша, а не я!
-Да, но ты видел его?
-Видел, но не прикасался! К тому же ты говорила, что у меня есть три попытки поймать рака.
-Можешь и трижды его ловить, но у тебя на третий раз нет времени. Поэтому ты забираешь двух дочерей, а младшая остается со мной навсегда.
-Ты не можешь с нами так поступить!
-Как так? Ты считаешь, справедливо забрать у меня всех дочерей? У тебя остаются две дочери, у меня одна, я превращу ее во что-то другое, - наклонившись, она захватила в свою ладонь воду и пролила ее в сторону, где стояла Мария. Княжна исчезла, а Суша-присуша продолжила говорить, - Где она? Сможешь сказать?
-У меня осталась еще одна попытка обратиться к раку. Он мне сможет помочь.
-Может и сможет, да времени у тебя на это нет. Сегодня последние минуты ты проживаешь в бессмертии и возвращаешься туда, где хотел быть все эти годы. Будь, по-твоему! - Второй раз Суша-присуша набрала в руку воды и пролила ее в сторону стоявших людей на берегу.
В одночасье князь превратился в статного мужчину, который упал на колени и попросил в очередной раз:
-Отдай мне нашу младшую дочь!
-Нет, князь, уговор был чтобы ты отгадал, где она. Вы люди хотите - любите, а захотите - то и разлюбить можете, не так ли? Как я могу отдать тебе всех дочерей? Я не уверена что ты их, как и меня, не разлюбишь. Что значит по-человечески любить детей?
-Это когда дышать не можешь без них!
-Ну, ты же дышал сто лет? Ты меня не убедил. Прощай, князь. Я хотела тебя понять но не смогла. Береги наших дочерей то время, сколько тебе отведено прожить. Вы, дочери мои, выбрали жизнь смертных, что ж - это ваш выбор, но всегда помните, что я ваша мать. Прощайте!
Суша-присуша третий раз, зачерпнув рукой воду, и пролила ее на себя, и все исчезло перед взором Кузьмы, словно ничего и не было.
Кузьма вышел из своего укрытия и закинул свою удочку в воду. Улов не заставил себя ждать, на крючке висел рак. Сняв его с крючка и положив перед собой, Кузьма произнес то заклинание что слышал от князя:
-Брумбра-бра! Этто-бэло! Аробэдо! Шаг за шагом через года, через века ветром свисни и покажи мне княжну Марию.
Через некоторое время рак вырос, как и при князе, но свистеть не захотел. Кузьма растерялся, не зная, что дальше предпринять, как услышал шум, идущей со стороны дорожки, ведущей от замка к пруду. Вначале к пруду вышла бабушка, а затем и дед, ведущей под узды белую лошадь. Бабушка, увидев внука, быстро и строго сказала:
-Это что ты здесь делаешь, унучек? Мало тебе было вчерашней болезни возле княжеского пруда и опять за свое? - она увидела перед внуком огромного рака, развела руками и ахнула, - а это что за страшила стоит? Не как рак?
-Вот, на твой крючок поймал, бабушка.
-Дед, а дед? - не поворачивая головы, обратилась к нему бабушка.
-Я туточки.
-Дед, вяжи страшилу за хвост да домой пошлите. Мы то думали, мало чего здесь происходит, вот лошадь взяли, а вдруг тебя отсель надо было везти. Да и хорошо, что взяли, удачно! Вот этого рака будем поди три дня есть, - обойдя, его она поправила саму себя, - Не... Его на цельную неделю хватит жевать.
-Погоди, бабушка. Рак этот должен свиснуть.
-А... - понятливо кивнула головой бабушка, - Пущай свиснет, мы с дедом подождем, потом его голубчика и повяжем.
-Да, но он свистеть не хочет, - сказал Кузьма, - а мне надобно, чтобы он свистнул.
Бабушка с сомнением посмотрела на рака, потом, почесав свой подбородок, произнесла:
-А он точно может свистеть?
Внук коротенько рассказал своим родным, как он видел, что рак свистел и для чего это ему надо. Бабушка сказала:
-Дед, а дед?
-Я туточки.
-Подведи задом кобылу к этому упрямцу, пущай она его лягнет по тому месту, куда он под себя хвост свой спрятал.
-Сделаем, - ответил дед и начал разворачивать свою лошадь.
Рак, не дожидаясь дальнейших событий, вставил свои клешни в рот и засвистел. На поверхности воды появилась большая перламутровая ракушка. Она раскрылась и из нее появилась девушка. Княжна смотрела на берег, там стояли ей незнакомые люди, и она не понимала, зачем они ее вызвали, а затем и вовсе исчезла. Вместе с ней исчез и рак. Бабушка спросила у внука:
-Ну, а дальше чего? Ни тебе красавицы, ни тебе еды! Просвистели все, унучек!
-Бабушка, теперь нужно позвать ее мать Сушу-присушу и забрать эту девушку. Пусть она отдаст ее отцу. Я повинен в том, что она не с ним.
-Ну, зови.
-Я боюсь, а вдруг она не захочет ее отдать или еще что натворит - она же не человек, а волшебница. Как с ней разговаривать, я не знаю.
-А чего тебе боятся я здесь, дед здесь и лошадь наша тоже здесь. Значит не сумлевайся, вызывай. Мы подсобим, если чего.
По глади пруда покатились волны, исходящие из его середины. Затем плотными рядами появились жабы и, наконец, из столпа воды выброшенной вверх в середине пруда появилась красавица Суша-присуша.
-Кто позволил тебе вызывать меня и пользоваться заклятьем, которое не тебе было сказано?
Отвечала ей бабушка:
-А ты, молодка, не кипятись, а то вода в твоем пруду вскипит и твои жабунята сварятся. Ишь, осерчала! Коли позвали, знать кое-что спросить хотели бы у тебя.
Вскинула руки Суша-присуша и жабы увеличились в два раза. Бабу Кузьмы это не смутило и тем более не напугало, и она продолжила:
-И впрямь волшебница! Дед, а дед?
-Я туточки.
-Нук, скажи свое веское слово против ее жабунят с главной жабунихаю!
Дед громко и отчетливо сказал:
-Здесь вам не тут!
Суша-присуша внимательно посмотрела на деда, не поняв из его слов ничего, как и все остальные, но вслух все же произнесла:
-Чего вы хотите?
Бабушка одобрительно посмотрела на деда, гордясь им, и подсказала Кузьме:
-Говори, унучек, не стесняйся.
-Отдай свою дочь ее отцу. По закону заклятья ты не имеешь права перечить.
-Отгадай где она? - спросила Суша-присуша.
-На дне пруда в раковине.
Над водой всплыла раковина и открылась. В ней появилась княжна Мария. Жабы расступились и сделали перед ней дорожку, ведущую на берег. Девушка не торопилась идти по ней и в недоумении смотрела то на мать, то на незнакомых ей людей. Первой опомнилась бабушка и позвала ее:
-Девонька, чего стоишь, целуй свою маму и айда к нам. Сейчас к отцу направимся в гости.
-Э нет, - возразила ей Суша-присуша, - если моя дочь захочет, то отправится туда одна. Вы куда собрались?
-А ты не ненекай на своих родственников. Как миленькая отправишь туда и своего будущего зятя и его родителей ну и нас с дедом. Он у нас Кузьма, одна кровиночка в роду, неужто бросим?
Дед подсказал бабе:
-Кобылу тоже возьмем, я без нее не поеду.
Баба добавила.
-И кобылу бесхвостую туда же отправишь. Разненекалась она.
-С чего это вы взяли, что будете родственниками князя? - спросила мать княжны.
-А чего здесь мудреного, чай, князь тоже человек. Ну а молодые сами разберутся, что к чему, но, поверь, я своего унука знаю. Стала бы я отказываться от рака, если бы не видела его глаз. Ишь, как полыхают! Беги к нам детонька, а не то мамаша твоя опять тебя в сундук перламутровый запрет, будешь в нем жить медузой холодной. Дед, а дед?
-Я туточки.
-Нук, скажи свое веское слово родственнице!
-Ты это брось туда-сюда! - сказал дед Суше-присуше.
Княжна, как и все ничего не поняла со слов сказанных дедом, но рассмеялась, поняв только одно, что пред ней не только добрые люди - перед ней была ее жизнь, а она хотела жить. Она поцеловала свою мать и побежала к тем, кто ей желал добра. Суша-присуша смотрела на всех непонимающим взглядом, как можно отказаться от бессмертия? Бабушка, видя задержку с отправлением, сказала ей:
-Да ты не горюй, молодка, мы к тебе еще наведаемся, а чтобы тебе не так скучно было с твоими жабунятами я тебя вязать научу. Поди, ведь не умеешь?
-Вязать? А что это такое? - не понимая, о чем идет речь, спросила Суша-присуша.
-Тебе понравится, а сейчас давай-ка пора бы уже отправится нам к отцу. Заждался, небось, сердешный! Для него минуточка годом идет.
Суша-присуша, прежде чем плеснуть набравшую воду вначале всем стоящим на берегу помахала рукой.
Знаете, как обрадовался князь, увидев свою младшенькую дочь во дворе возле незнакомых, но с первой минуты дорогих для него людей? Он расцеловал всех по очереди и даже на радостях расцеловал бесхвостую белую лошадь.
А со свадьбой задержки не было. Сразу за столом три пары молодых сидело со своими сужеными, будто этих ста лет и не было. Да и кто знал, постарались забыть об этом поскорее. И стали они все жить-поживать да горя не знать.
Вот после этой истории и появилась поговорка, когда долго чего-то ждешь: "Жди, когда рак на пруду свиснет" а затем что бы не вспоминать про княжеский пруд переделали ее так: "Жди, когда рак на горе свиснет".
А еще говорят, что и сейчас в огненные дни засухи люди идут на могилы утопленников и льют на них воду в ночи. Говорят, что они дождь на землю вызывают. Правда, правда!