Аннотация: Беглый текст про ШаБэ. От рождения до начала творческой деятельности.
Cтран.рыцарь ШаБэ. Озарение Первое
Ну конечно же, стран.рыцарь ШаБэ не родился с таким именем.
В детстве его звали Петенькой, Петюнчиком, Петюлькой или ещё как. Но в семь лет вместо школы он пошёл в детскую библиотеку и пропал! Как можно было спутать храм знаний и... э-э-э храм знаний? Удивительно! Родители сбились с ног, расклеивали объявления везде (кроме библиотеки), а в это время Петюня читал. Запоем. Глотал всё: книги, журналы, даже раскраски. Тем и питался. Развивался духовно, хирел физически. Подростком наш заморыш перебрался в районную взрослую библиотеку, где и поселился окончательно. В читальном зале в самом дальнем углу соорудил себе лежанку из непонравившихся книг, днём спал, ночью ел. Прошло лет двадцать, а то и больше. Он всё читал, читал, читал. И грустил. Хотелось Петюне самому оказаться на месте героев прочитанных книжек, но он стеснялся. Сказывалось трудное детство.
И вот как-то заглотил Пётр-Петенька что-то древне-романтическое: где девиц надо спасать, про приключения, мечи, турниры - короче, про жизнь на свежем воздухе. Вот это и было его Озарением Первым (ОП). "Оп! Оп-оп! А давай-ка я стану странствующим рыцарем!" - подумал Петюня. И пошёл в поликлинику.
Что значит "зачем"? Во-первых, не "зачем", а "за чем". А во-вторых, за справкой. За чем же ещё ходят в поликлинику? За обычной справкой пошёл, мол, может такой-то и такой-то управлять конём, ибо зряч, слухач и нетрясуч.
А он и вправду был слухач. Жизнь заставила. От каждого шороха прятался, чтоб не выгнали. Ну и трястись он тоже не особо чтобы так уж, над книгами если только. А вот с глазами - беда. Читал впотьмах, и так много, что маленько посадил себе зрение.
Потому боялся, что окулист его зарежет, то есть запорет, зарубит... в смысле - откажет. С трепетом открывает Петюня дверь, а там две красотки в белых халатах: одна молоденькая совсем, другая постарше. И обе сразу:
- Как вас зовут?
- Прочитайте первую строчку!
Наш затворник, отшельник и книжный червь вконец растерялся и ответил невпопад: той, что постарше, - Петя, - а той, что помоложе, - ШаБэ.
Ну и получил справку, что у гражданина ШаБэ такая сильная близорукость, что даже первую строчку таблицы прочесть не может, а потому "НЕ ГОДЕН".
Пойти в поликлинику второй раз Петя не решился, вымарал из бумажки "не" и стал думать о смене фамилии-имени. Ничего путного не приходило в голову. "Шургенев, Шолстой, Шермонтов, Шекрасов, Шостоевский, Шушкин..." - всё звучало как-то не так. Оставался только один вариант - Шереметьев (Не всю библиотеку прочёл Петенька, ох, не всю). Со второй частью было ещё сложнее. "Бедный, Босой, Бездомный" - все звучные, элегантные прилагательные были уже заняты. "Погряз я в этих Б. как в болоте", - сокрушался Петя. И тут к нему пришло Озарение Второе. "Буду скромным, буду Болотным."
И хотя никто другой не мог без запинки выговорить "странствующий рыцарь Шереметьев-Болотный", имя стран.рыцаря ШаБэ всё ж таки прогремело во многих уголках бескрайнего мира и надолго осело в благодарной народной памяти.