Аннотация: Будни картографического звездолёта. Ловили комара. На конкурс "Химия и Жизнь - 2014". Из группы не вышел рассказ.
Комар
"Враждебные пришельцы, - подумал старпом звездолёта "Искатель Б-21", входя в каюту капитана корабля. - Наконец-то!"
Хоть целью полёта и было всего лишь дополнительное картографирование вполне изученного сектора космического пространства, Иван Сергеевич Дубков, истинный поклонник космической фантастики, всегда ожидал встречи с неведомым и опасным.
Сейчас у него были для этого веские основания. Каюта и вправду выглядела так, как будто в ней происходила ожесточённая борьба капитана со страшным противником: вмятина на стене, опрокинутый на бок стул, осколки разбитого призового кубка, покосившаяся подвесная койка, перекрученная охапка белья на полу, даже воздухозаборник был забит какими-то тряпками.
Старпом отбросил в сторону одеяло и обнаружил под ним скафандр с телом капитана внутри. Лицо Дмитрия Петровича Ольхова было спокойным, глаза закрыты. "Жив", - облегчённо выдохнул старпом, считывая показания датчиков с грудной панели скафандра. Бережно отстегнув шлем, Дубков слегка встряхнул капитана.
- Дмитрий Петрович, что случилось?! Что с вами?!
Бодро вскочив на ноги, Ольхов молча отстранил старпома, задвинул дверь, быстрым шагом пересёк каюту, задрал голову и принялся пристально разглядывать потолок в дальнем углу.
"Ориентируется по звёздам", - восхищённо подумал Дубков. Он вообще очень трепетно относился к капитану, с которым провёл уже больше недели в замкнутом мирке "Искателя". Впитавший в себя не одну сотню историй о звёздных приключениях, Иван Сергеевич нашёл в Ольхове тот идеал отважного космопроходца, к которому стремился и сам. Подтянутый, опрятный, гладко выбритый, всегда спокойный и не теряющий присутствие духа в критических ситуациях, капитан "Искателя" вызывал у Ивана Сергеевича чувство глубокого уважения и даже преклонения.
- Комары! Точнее, комар. Один... или двое, - нарушил молчание капитан, продолжая изучать потолок. И, обернувшись к старпому, добавил:
- Иван Сергеевич, напомните мне, мы же проходили санобработку перед взлётом?
- Конечно, Дмитрий Петрович, полную. Даже личных вещей.
- И тем не менее вчера ночью я слышал писк комара.
Дубков похолодел. Комары были страшной угрозой в космических путешествиях. Небольшого размера, всего 3-7 мм, они легко проникали во все уголки корабля с повышенной влажностью, включая машинное отделение и отсек гидропоники, мгновенно размножались и начинали атаковать не только людей, но и тонкую электронику, вызывая отказ оборудования. Экономное освещение только играло им на руку.
- Не будем пока поднимать панику среди экипажа, Иван Сергеевич, - продолжил капитан. - Но ситуация непростая. По тону писка я бы предположил, что это самка, готовая к спариванию. Именно поэтому я и надел скафандр.
"Логично, - уважительно подумал старпом. - Не напившись крови, самка комара не сможет отложить яйца".
- Какие будут указания? - произнёс он вслух.
- Ультрафиолетовое облучение этой каюты и всех вещей в ней, перекрыть циркуляцию воздуха между отсеками, учебная тревога второго уровня, весь экипаж - в скафандры. Да, и не забудьте про кота Василия. Обработать и блокировать здесь.
- Есть! - старпом вышел из каюты.
"Комары, комары, - озабоченно повторял про себя старпом, передвигаясь по кораблю. - Хоть бы это был обычный земной комар, Culex pipiens, с ним бы мы справились".
Существовало бессчётное множество средств борьбы против комаров, но в условиях космического корабля многие из них были не продуктивны. Самым простым способом была подача в систему воздухообмена химических веществ, убивающих комаров, однако это требовало большого времени, а времени-то как раз и не было. Космический кодекс недвусмысленно гласил: "В случае обнаружения опасных биологических форм на борту судну надлежит незамедлительно проследовать к ближайшей карантинной станции". И эта жёсткость правил была оправдана. За многие годы космической эры человечество породило (безусловно, не желая этого) целые виды новых вирусов, бактерий, грибков, насекомых. Подвергаясь солнечной радиации, электромагнитным полям высокой частоты и другим космическим факторам, низшие формы земной жизни, стремясь выжить в новых для себя условиях, мутировали с необычайной скоростью. И лидерами в этой гонке стали, безусловно, те, чей цикл питания-воспроизведения был связан с человеком. Из них эктопаразиты типа комаров были самыми опасными. Ограниченные в части рациона в виде пыльцы и сока растений, комары породили новый вид, Culex stella, самцы которого в поисках пропитания проникали даже под оболочку органических компьютеров. Корабль, заражённый Culex stella, не подлежал ремонту и полностью уничтожался, если долетал до станции, конечно. К сожалению, карантинные меры Кодекса выполнялись далеко не всеми космическими судами.
"Уау-уа уау-уа уау-уа", - раздалось по всему кораблю.
"Начали", - подумал Ольхов. Кодекс отводил на учебную тревогу второго уровня не более четверти стандартных суток. Значит, либо за 5 часов комар будет найден, либо "Искателю" придётся спешно возвращаться на базу.
- Дмитрий Петрович, ваша каюта обработана, следов комара не обнаружено. Запускать кота? - старпом старался говорить уверенно, но в его голосе даже через передатчик скафандра слышались панические нотки.
- Да, Иван Сергеевич, безусловно. Проверьте весь уровень и потом начинайте проверку кают палубы Б.
Фигура Дубкова с детектором биоактивности скрылась за углом. "Искатель" относился к классу "традиционных" звездолётов. Исключительно традицией обуславливалось расположение жилых отсеков: в виде веретена, осью которого был отсек с компьютерами, центральное утолщение отводилось на столовую и камбуз, а каюты капитана и старпома находились в разных концах веретена. Капитан направился в рубку, находившуюся рядом с его каютой.
Неисполнение Устава Космофлота было налицо. Несмотря на объявленную тревогу, дежуривший на вахте младший навигатор Еськов, развалившись в кресле и подперев рукой щёку, сидел... без скафандра. "Отсюда и комары", - подумал Ольхов. Он тихо подошёл к Еськову сзади и встал у того за спиной. "Не испугать бы", - тревожно подумал Ольхов. Поскольку полёт был вполне безопасным, то команду "Искателя" наполовину сформировали из новичков, "зелёных" космонавтов, для которых этот полёт был первым. К их числу относился и Фёдор Павлович Еськов. Молодой выпускник астронавигационной школы, талантливый, но разбрасывающийся, из-за чего и окончил учёбу с половиной троек в дипломе, Еськов с детства зачитывался романами о космических путешествиях, бредил приключениями, битвами и прочей авантюрщиной. Столкнувшись с будничной рутиной несения вахты, он откровенно скучал. Ритм звучавшей у него в наушниках музыки он отстукивал световым пером в левой руке по панели управления и левой же ногой по полу. Капитан замер, боясь своим внезапным появлением испугать навигатора.
Наконец, перо выпало из руки вахтенного и скатилось вниз. Нагнувшись за ним, Еськов краем глаза заметил ботинки чужого скафандра и часть непонятного аппарата. "Враждебные пришельцы. Вооружённые", - подумал он, крепко сжимая в руке световое перо и медленно разгибаясь.
- Спокойно, Фёдор Палыч, это я, капитан. Пришельцев нет. - За долгие годы службы Ольхов привык к ходу мыслей новичков, да и, что греха таить, некоторых старожилов космоса. Еськов распрямился, его лицо непроизвольно расплылось в широченной улыбке.
- А вот улыбаться повода нет, - продолжил капитан. - Вы слышали тревогу?
- Д-да, - Еськов растерянно заморгал.
- И какие действия в соответствии с Уставом вы должны были предпринять? - спросил капитан спокойно-дидактическим тоном.
- Проверить наличие пайка на сутки, надеть скафандр и заблокировать рубку! - оттараторил вахтенный.
- И что из этого вы успели сделать? - вкрадчиво спросил Ольхов.
- Проверил наличие пайка, - смущённо произнёс Еськов, готовый от стыда провалиться сквозь землю.
- Ага, значит, смерть от голода вам бы не грозила. Жаль, что вас меньше волновали другие возможные причины вашей гибели: от недостатка кислорода, например.
- Виноват, Дмитрий Петрович.
- Безусловно.
- Готов понести...
- Непременно, но после. А сейчас бегом за скафандром.
Дождавшись ухода Еськова, капитан методично проверил детектором биоактивности всю рубку. Комара в ней не было. "Досадно", - подумал Ольхов. Он связался по коммуникатору со старпомом:
- Иван Сергеевич, как у вас успехи?
- Никаких следов ни на палубе А, ни на палубе Б, - с тревогой в голосе отозвался Дубков.
- Ясно. В рубке тоже ноль. Придётся собирать экипаж и продолжить поиски в открытую. Идите в столовую, я дам объявление.
- Есть. - Старпом отключился.
Дубков подошёл к пульту и нажал кнопку оповещения. "Внимание! Говорит капитан. Всем собраться в столовой через пять минут. Тревогу никто не отменял. Скафандры не снимать". В рубку вбежал, громыхая ботинками, Еськов.
- Фёдор, оставайтесь на посту, - капитан обнял навигатора, хоть это и было непросто в громоздком скафандре.
- И не теряйте бдительности, космос полон опасностей, - понизив голос, добавил он. В глазах Еськова зажёгся огонёк заинтересованности. "Вот и хорошо, хоть не заснёт", - подумал Ольхов.
Столовая, она же кают-компания, была полна слухов. Весь экипаж из восьми человек, сдвинув столы полукругом, бурно обсуждал возможные причины тревоги и последовавшего сбора. Всего за пару минут были выдвинуты и отвергнуты различные версии происходящего, включая апокалиптический сценарий уничтожения Земли враждебными пришельцами с далёких звёзд, катастрофы от столкновения Земли с кометой, эпидемии кори, свинки и чумы, а также менее масштабные, но более романтические версии отказа двигателей, системы ориентирования, жизнеобеспечения или другого оборудования. На третьей минуте было достигнуто общее мнение, что корабль придётся покинуть, высадившись на неизученной планете с, возможно, недружелюбными аборигенами, где, скорее всего, придётся провести долгие годы, ожидая спасения.
С разных сторон в столовую вошли капитан и старпом. Разговоры затихли. Ольхов встал перед собравшимися.
- Во-первых, скажу, что Земля в безопасности. - Пронёсся вздох облегчения.
- Во-вторых, корабль покидать мы не будет. - Второй вздох.
- Но опасность есть и немалая. Угрожающая выполнению нашего задания. Предположительно, на борту судна комар.
На лицах половины экипажа появились растерянные улыбки.
- Нет, это не шутка. Если мы допустим размножение комаров на корабле, нам придётся возвращаться на базу, смотрите Кодекс, раздел 2.5. - Капитан не собирался читать лекцию об опасности комаров - не время для этого.
- Дмитрий Петрович, а что значит "предположительно"? - сиплым басом спросил сидящий в сторонке старейший член экипажа, шеф-повар, он же главный врач, он же заведующий гидропоникой, Захар Флягин.
- Захар Викторович, это значит, что я комара не видел, но слышал. Девять часов назад, в своей каюте. - Капитан повернулся обратно к молодёжи. - Поиск в каюте результатов не дал, на химическую обработку всего корабля времени нет, поэтому разбиваемся на пары, берём в руки детекторы и прочёсываем все отсеки, начиная с жилых. Скафандры не снимать. Детекторы и маршруты получить у Ивана Сергеевича. Всё ясно? (пауза) Приступаем.
Двухчасовые поиски окончились безрезультатно. Комара не было нигде.
Собравшийся снова в столовой экипаж был удручён неудачей. "Ну вот, первый полёт и такое", "не успели вылететь и назад", - доносилось со всех сторон. Только сменившийся с дежурства Еськов был бодр, свеж и подтянут, и теперь недоумённо смотрел на товарищей.
- А что случилось, Захар Викторович? - спросил он Флягина.
- Комар у нас случился, биоопасность, - ответил шеф-повар/главврач. И укоризненно добавил: - Фёдор, балдеть надо меньше на дежурстве и держать связь включённой, а не музыку слушать.
Продолжая расспросы коллег, Фёдор Павлович Еськов всё больше запинался, заикался, краснел, смущался и даже стал немного сутулиться. Наконец, не выдержав, он быстрым шагом подбежал к капитану и громко произнёс:
- Дмитрий Петрович, я должен признаться! Комар - мой!
Наступила гробовая тишина.
Дмитрий Петрович Ольхов, капитан звездолёта "Искатель Б-21", человек, проведший в космосе больше времени, чем на Земле, награждённый двумя медалями за отвагу, молча, с ничего не выражающим, каменным лицом смотрел на Еськова.
- Младший навигатор Еськов, - холодным официальным тоном обратился капитан к Фёдору, - потрудитесь объяснится. Что значит, комар ваш? Вы представляете себе...
Еськов поёжился:
- То есть не то, чтобы мой... вернее, мой, но не комар... а писк...
- Спокойно, Дмитрий Петрович, спокойно, - стоящий рядом старпом взял капитана под локоть и, обращаясь к Еськову, поморщившись, - спокойно, Фёдор Павлович, соберитесь, расскажите всё толком, по порядку.
- Ага. Значит, я дежурил... вахта... рубка. Это... приборы, тихо... скучно и засыпать стал... музыку нельзя, пропустишь сигнал, ну, я и поставил писк комара... погромче... а вам в каюте и... донеслось, - с трудом закончил объяснение Еськов.
- Твою ж мать! - в сердцах выругался Захар Флягин. - Чего ж сразу не признался?! Мы тут из-за твоего... писка... обед пропустили! И ужин!
- Так я только сменился... - понуро ответил Еськов.
- Значит, так! - громко объявил капитан, снимая шлем. - Скафандры снять, тревогу отменить, обед-ужин через 10 минут. Всем разойтись. Иван Сергеевич, - капитан мотнул головой в сторону выходящей из столовой молодёжи.
- Да-да, - отозвался старпом, - прослежу.
- Фёдор Павлович, а вы останьтесь.
Столовая быстро опустела. Все разошлись по своим делам, остались только капитан и Еськов.
- Фёдор, вы - разболтанный, недисциплинированный, - начал отчитывать молодого коллегу Ольхов. - И дело не в этом дурацком писке, мы все тоскуем по Земле. Но вы не включили его в журнал дежурства, не сообщили об этом мне, даже после тревоги и собрания экипажа...
- Дмитрий Петрович, я же не слышал, что было на собрании, - попытался оправдаться Еськов.
- Тем более, ещё и отключили связь.
- Нет, я не то, чтобы отключил...
- Так, - подытожил Ольхов. - Я полагаю, вам не место в космосе: вы либо угробите себя, либо угробите остальных и весь корабль. Я отстраняю вас от несения службы, любых дополнительных обязанностей, и вплоть до дальнейших распоряжений вам разрешено покидать свою каюту только в столовую и санузел. Это ясно?
- Ясно. - обречённо ответил Еськов. На лице его проступила обида, глаза предательски защипало, в носу захлюпало. - Разрешите идти?
- Идите! - капитан проводил уходящего младшего навигатора грустным взглядом и тихо, так, чтобы Еськов не услышал, сказал:
- Ничего-то тебе не ясно, сынок. С комарами в космосе не шутят.