Пинчук Николай Рудольфович : другие произведения.

Электричка как вид общественного транспорта

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Комедия-метафора в одном действии.
  
  
  
  
  Николай ПИНЧУК
  
  
  ЭЛЕКТРИЧКА
  КАК ВИД ОБЩЕСТВЕННОГО ТРАНСПОРТА
  
  (КОМЕДИЯ-МЕТАФОРА в одном действии)
  
  
  
  ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
  
  Василий ФЁДОРЫЧ, пожилой крепкий работяга-мужик, строит загородные коттеджи
  СЕРЁГА, его молодой жизнерадостный напарник
  
  ПАВЕЛ, молодой человек нервного облика, Серёгин ровесник
  
  БОРИС, мужчина средних лет; этакий 'помятый интеллигент'
  КОСТЯ, его сын, рассудительный мальчик лет 10-ти
  
  КЛАВДИЯ, типичная 'тётка' предпенсионного возраста, дачница
  Мария СТЕПАНОВНА, впечатлительная старушка, тоже дачница
  
  СВЕТЛАНА, молодая замученная мать-одиночка
  ТАНЯ, её дочь, подвижная девочка 4-5 лет
  
  ВИТАЛИК, постарше - молодые люди неформальной наружности,
  ИГОРЁК, помладше промышляющие музицированием по вагонам
  
  СЛЕПОЙ нищий, пожилой мужчина; одет соответственно своему статусу, но выглядит внуши-тельно - быть может, благодаря пышной окладистой бороде
  
  КОНТРОЛЁР, боевая женщина, достойный представитель своей профессии
  
  ЖУК, взрослое насекомое в расцвете сил
  
  Действие проходит в вагоне пригородного электропоезда, под стук колёс...
  
  
  
  Явление 1
  
  Самый обыкновенный вагон электропоезда изнутри. Не час пик, поэтому пассажиров не-много. Они расселись по отсекам (две лавочки одна напротив другой) следующим образом: Клавдия напротив Степановны (первая эмоционально говорит, вторая внимает, изредка встав-ляя реплики); Борис и Костя (первый что-то внушает, второй, стоя лицом к окну, терпеливо слушает); Василий и Серёга (эти выпивают, беседуя 'за жизнь'); Павел (один, с книгой в руках; пытается читать, но посторонние разговоры мешают ему сосредоточиться, отчего он мор-щится, поневоле прислушиваясь к голосам). На одной из незанятых скамеек лежит бесхозная, кем-то забытая, а то и умышленно оставленная сумка.
  
  СЕРЁГА: Фёдорыч! Ты веришь, что я тебя уважаю?
  
  ФЁДОРЫЧ: Ну, и?..
  
  СЕРЁГА: Я тебя напрочь как уважаю!
  
  ФЁДОРЫЧ: Ну, дальше что?..
  
  СЕРЁГА: А то, что ты... прости, я тебя, как батю родного... но вот сейчас ты не прав!
  
  ФЁДОРЫЧ: Хм?..
  
  СЕРЁГА: Вот ты скажи: ведь едем же? Ну?
  
  ФЁДОРЫЧ: Ну...
  
  СЕРЁГА: Хорошо едем?
  
  ФЁДОРЫЧ: Неплохо... пока.
  
  СЕРЁГА: Опять ты 'пока'! Скажи прямо: вот сейчас тебе хорошо? Едем, всё путём?..
  
  ФЁДОРЫЧ: Эх, Серёга - молодой ты!.. Ну, наливай для ясности...
  
  КЛАВДИЯ: А вот огурчики - смотрите, какие у меня красавцы. Берите! (вынимает из ведра не-сколько огурцов и пытается всунуть их в сумку Степановны)
  
  СТЕПАНОВНА: Спасибо, да у меня ж свои есть!
  
  КЛАВДИЯ: (категорично) Таких нет! Берите, не стесняйтесь! Сейчас я вам ещё помидорчиков положу...
  
  БОРИС: Вот тебе, сынок, наглядная иллюстрация принципа относительности движения: когда вагон движется в одну сторону, перрон и вон те сидящие на скамейках люди движутся в сторону противоположную, нда-с. Ты, конечно, хочешь возразить, что, дескать, перрон и скамейки никуда двигаться не могут (хихикает и потирает руки), но в том-то вся и хит-рость, в том-то вся и хитрость, нда-с. Они движутся относительно нас так же, как и мы движемся относительно их! И эти люди - тоже движутся, хоть и сидят. Так же, как и мы - сидим, а движемся! (Довольный, откидывается на спинку сидения). Всё в этом мире относительно, сынок, всё относительно, нда-с!
  
  КОСТЯ: Папа, а относительно себя мы куда-нибудь движемся?
  
  БОРИС: То есть?.. Ты хочешь спросить, движемся ли мы относительно нашего вагона? В данный момент нет, если не считать всяких там... мелких движений, нда-с. Но мы можем встать, пройтись по вагону, и тогда, конечно, будем двигаться относительно его. И при этом, заметь, в силу вступит другой принцип - принцип сложения скоростей. Суть его в следующем...
  
  КОСТЯ: (перебивает) Пап, я не про то тебя спрашивал. Я хотел узнать: ну вот, мы едем там, или ходим, или стоим - движемся мы относительно себя самих, или... я не знаю, как это объяснить...
  
  БОРИС: (раздражённо) И нечего тут объяснять! Что ты глупости говоришь: как это мы можем двигаться относительно самих себя, а? Ты, прежде чем спрашивать, сам подумай. Что-бы не быть посмешищем, нда-с...
  
  КОСТЯ: (разочарованно) Прости, папа.
  
  КЛАВДИЯ: А на рынок я ни ногой!
  
  СТЕПАНОВНА: (вздыхает) Дорого всё нынче!
  
  КЛАВДИЯ: Да если б только дорого! Там же всё китайское! Вы, например, станете есть китай-скую картошку? (Вопросительно смотрит на Степановну, та пожимает плечами.) Ешьте! Ешьте, коли жить надоело! Сват мой купил как-то китайской картошки... ну, отварил себе на ужин, а тут опять свет отключили. Так картошечка на столе стоит и светится! Да, да, светится! От чего? А от селитры! Они, сволочи, что делают: чтоб, значит, картошка крупнее была, её селитрой удобряют. По лопате селитры в каждую лунку: чик-чик, и готово! Кушай, русский Ваня, травись! Так это ещё не всё! Они, морды узкоглазые, что с помидорами вытворяют, чтоб те краснее были: берут, значит, свою мочу - да, да, мочу! - набирают её в шприц и, значит, в помидор целый шприц мочи вкачивают. А мы потом эту китайскую мочу, значит, едим вместе с помидором!
  
  СТЕПАНОВНА: (в состоянии шока) Так... так... куда ж наши власти-то смотрят?
  
  КЛАВДИЯ: (повышает голос так, что уже привлекает внимание всего вагона) Какие власти! Они ж там все купленные! И с китаёзами заодно, как и положено у них по заговору.
  
  СТЕПАНОВНА: (хватается за сердце) Батюшки-светы, какому ещё заговору?
  
  КЛАВДИЯ: По китайскому жидомасонскому заговору. Узкоглазым земли не хватает, они на на-шу зарятся. А как её взять? Значит, надо потравить всех русских. Они - в наше прави-тельство: так, мол, и так, давайте всех русаков перетравим. А там, в правительстве, все евреи, они и рады: давайте, говорят, травите! Ну, и договорились: китайцам - зем-лю, а жидам - деньги за то, что русский народ продали...
  
  СТЕПАНОВНА: Так... неужели ж все до одного евреи? А Путин?
  
  КЛАВДИЯ: (уверенно) И Путин еврей.
  
  ПАВЕЛ: (не вытерпев, с треском захлопывает книгу и громко обращается к Клавдии) А Патри-арх?
  
  КЛАВДИЯ: (воспринимает Павла неприязненно) Какой ещё патриарх?
  
  ПАВЕЛ: Московский и всея Руси, Алексий Второй?..
  КЛАВДИЯ: А, этот!.. Этот тоже. Все они там жиды.
  
  ПАВЕЛ: Простите, а вы сами - русская?
  
  КЛАВДИЯ: Да, я русская!
  
  ПАВЕЛ: А что в вас русского?
  
  КЛАВДИЯ: (после секундного замешательства) Всё!
  
  ПАВЕЛ: Что значит 'всё'?
  
  КЛАВДИЯ: А то и значит, что всё. Русского языка не понимаешь?
  
  ПАВЕЛ: Уж про русский язык помолчали бы, сами им не владеете.
  
  КЛАВДИЯ: То есть, как это я не владею?
  
  ПАВЕЛ: (зло) Да вот так это: словарный запас ваш беден, сорных слов много, фразы вы строите неграмотно, ударения, и те не можете верно расставить... А к русской культуре вы ка-кое отношение имеете? Пушкина книжку давно последний раз в руках держали, я уж не спрашиваю о чтении?..
  
  БОРИС: (сыну) Никогда не ввязывайся в подобный спор.
  
  КОСТЯ: Почему?
  
  БОРИС: Потому что такие споры бессмысленны и беспощадны. Он всё равно ей ничего не дока-жет, только разозлит. Что же касается пресловутого еврейского вопроса, то он подни-мался ещё в эпоху Киевской Руси. Если внимательно прочесть Повесть временных лет...
  
  ПАВЕЛ: Вот и выходит, что никакая вы не русская, а просто - совок без национальности. Всю жизнь, как быдло, бегали стадом от хомута до кормушки и обратно, а когда этого не стало, вспомнили вдруг про свою национальную гордость... Смешно!
  
  ФЁДОРЫЧ: (Павлу, громко и с угрозой) Эй, парень! Ты что тут, самый умный, что ли? Хорош выступать!
  
  СЕРЁГА: Фёдорыч!..
  
  Павел угрюмо косится на Фёдорыча и отворачивается к окну.
  
  КЛАВДИЯ: А, заткнулся! Струсил, жидовская морда!
  
  ФЁДОРЫЧ: (Клавдии) И ты тоже заткнись! Разверещалась тут, кликуша...
  
  Клавдия от неожиданности застывает с открытым ртом.
  
  СЕРЁГА: Фёдорыч!
  
  ФЁДОРЫЧ: Ну что, заело: Фёдорыч, Фёдорыч? Плесни-ка лучше для ясности... (пьёт) Такие вот дела, Серёга. А то заладил: все едут, всем красиво... эх ты, телок молодой! Никогда не знаешь, какие люди тебя окружают, и чего они тут тебе выкинут...
  
  СЕРЁГА: (бубнит) Да что люди... люди, как люди. Ну, поругались... с кем не бывает? Всё равно ж нормально едем...
  
  
  Явление 2
  
  Входят Виталик и Игорёк. Виталик с гитарой, Игорёк со шляпой в руках. Останавливают-ся в проходе. Серёга, увидев их, оживляется.
  
  ИГОРЁК: Всем добрый день и счастливого пути!
  
  СЕРЁГА: (Фёдорычу) О, пацаны нам сейчас споют!
  
  ИГОРЁК: Чтобы вам веселее было ехать, мы с другом...
  
  СЕРЁГА: (Виталику) Давай эту: ай ай-ай-ай ай-ай, убили негра... знаешь?
  
  ВИТАЛИК: Не знаю.
  
  СЕРЁГА: Да ну, её все знают... ну, тогда эту давай: ты называла меня своим маленьким зайчи-ком...
  
  ВИТАЛИК: Короче, мы споём 'Электричку' Цоя.
  
  Игорёк удивлённо смотрит на Виталика, но не возражает. Виталик начинает играть и петь, Игорёк подпевает:
  
  Я вчера слишком поздно лёг, сегодня рано встал
  Я вчера слишком поздно лёг, я почти не спал
  Мне, наверно, с утра нужно было пойти к врачу
  А теперь электричка везёт меня туда, куда я не хочу
  Электричка везёт меня туда, куда я не хочу
  Электричка везёт меня туда, куда я не хочу
  
  В тамбуре холодно, но в то же время как-то тепло
  В тамбуре накурено, но в тоже время как-то свежо
  Отчего я молчу, отчего не кричу, молчу?..
  Электричка везёт меня туда, куда я не хочу
  Электричка везёт меня туда, куда я не хочу
  Электричка везёт меня туда, куда я не хочу...
  
  Песня заканчивается. Игорёк со шляпой обходит пассажиров, а к Виталику прицепился Фёдорыч. Степановна лезет было в карман за деньгами, но тут встревает Клавдия.
  
  КЛАВДИЯ: Вы что?! (Игорьку) А ну, пшёл отсюда, наркоман!
  
  ИГОРЁК: Спасибо, я вас тоже люблю! (направляется к Борису)
  
  БОРИС: Денег, молодой человек, у меня для вас нет, но есть полезный совет: учиться вам надо! Ваш нынешний возраст - самый оптимальный для учёбы, упустите - поздно будет жа-леть...
  
  ИГОРЁК: (прижимает руку к сердцу) Завтра же пойду в школу! (идёт к Павлу)
  
  ПАВЕЛ: (подкидывает на ладони пятирублёвую монету) Поёте вы, конечно, фигово, но песня в тему. На, держи!
  
  ИГОРЁК: (берёт деньги) Гран мерси! А нельзя ли поподробнее?
  
  ПАВЕЛ: Поподробнее о чём?
  
  ИГОРЁК: О фиговости нашего пения. Хотелось бы услышать конструктивную критику...
  
  ПАВЕЛ: (тоном мэтра) Да тут много чего: ноты 'с подъездом' берёте, ритм не выдерживаете, да и голоса у вас - не фонтан...
  
  ИГОРЁК: Понято. Принято. Исправимся. (Подбрасывает монету) Спасибо за внимание!
  
  ФЁДОРЫЧ: (Виталику) Вот ты мне объясни: на кой ляд ты сейчас эту песню спел?
  
  ВИТАЛИК: Нравится она мне, вот и спел.
  
  ФЁДОРЫЧ: Нравится она тебе, вот и пой её для себя. А здесь ты для людей поёшь. Тебя вот (ки-вает на Серёгу) попросили спеть что-нибудь нормальное, а ты выламываешься...
  
  СЕРЁГА: Да ладно тебе, Фёдорыч!
  
  ФЁДОРЫЧ: Что 'ладно'? Ты его как человека попросил, а он... (замечает, что Виталик машет рукой и отходит). Эй, ты куда, парень? Мы ещё не поговорили... (пытается встать).
  
  СЕРЁГА: (чуть ли не силой усаживает его на место) Фёдорыч, успокойся! Куражатся пацаны, ну и пускай себе. Мы-то с тобой умнее! Давай-ка лучше вот, для ясности?
  
  ФЁДОРЫЧ: (спокойнее) Эх, Серёга! Ты или дурак, или слишком добрый... что одно и то же. На-числяй!
  
  СЕРЁГА: (наливает очередную порцию, весело) А я ни то и ни другое! Мне просто по кайфу, что мы едем, и всё тут!
  
  ИГОРЁК: (подходит к Виталику, вполголоса) Ну, ты и выбрал репертуарчик...
  
  ВИТАЛИК: Да достали, блин, со своими заказами... Дали что-нибудь?
  
  ИГОРЁК: Ага, дадут тебе за такое... Вон тот только (кивает на Павла) сказал, что песня в тему, да и то облажал, как мы поём.
  
  ВИТАЛИК: (смотрит на Павла) Тоже ничего не дал?
  
  ИГОРЁК: (подбрасывает монету) Целую пятёрку отвалил, добрый человек.
  
  ВИТАЛИК: (устало) Тогда пусть говорит, что хочет... (кивает на свободную лавочку). Прися-дем, отдохнём...
  
  ИГОРЁК: В этом вагоне? Нас здесь, вроде, не любят?
  
  ВИТАЛИК: А где нас любят? (садятся)
  
  СЕРЁГА: Не хамы, Фёдорыч, не хамы. Они это... (неопределённо вертит кистью руки). Погоди, сейчас я с ними потолкую...
  
  Серёга берёт бутылку и направляется к музыкантам. Фёдорыч, насмешливо прищурив-шись, наблюдает.
  
  СЕРЁГА: Ребятишки, можно с вами поговорить?
  
  ВИТАЛИК: О чём?
  
  СЕРЁГА: (показывает бутылку) Было бы с чем, а о чём - найдётся!
  
  ВИТАЛИК: Извините, мы на работе не пьём.
  
  СЕРЁГА: На работе?.. угу... о-кей!.. (отставляет бутылку) А спеть можно вас попросить?
  
  ВИТАЛИК: Я не знаю песен, которые вам нравятся.
  
  СЕРЁГА: А ты мне ту ещё раз спой. Она мне понравилась (вынимает из кармана купюру, кладёт рядом с Виталиком). Вот тебе полсотни - давай, зарабатывай! Только негромко, чтоб людям не мешать.
  
  Виталик и Игорёк переглядываются.
  
  ВИТАЛИК: (нерешительно) Н-ну, ладно. (Игорьку) Поехали, что ли?.. (Играют и поют вполго-лоса).
  
  
  Явление 3
  
  Клавдия продолжает демонстрировать Степановне достижения своего приусадебного хозяйства.
  
  КЛАВДИЯ: Яблочки в этом году не то, чтобы очень уродились, зато какие сладкие - вот, попро-буйте! (Извлекает из ведра два яблока, одно даёт Степановне, другое с хрустом надкусывает сама).
  
  В этот момент в вагон входит Светлана с Таней за руку.
  
  ТАНЯ: (показывает пальцем на Клавдию, громко) Мама, мама, смотри: тётя из ведра кушает!
  
  КЛАВДИЯ: (умилённо) Ах ты, моя лапочка! (Быстро достаёт ещё одно яблоко и протягивает Тане) На, золотко, кушай!
  
  ТАНЯ: (прячет руки за спину) Нее! Мама говорит, что из ведра кушают только чушки!
  
  Светлана шипит на Таню и дёргает её за руку, затем виновато обращается к Клавдии.
  
  СВЕТЛАНА: Простите! Она недавно в ведро с немытой ягодой полезла, так я ей и сказала...
  
  КЛАВДИЯ: (добродушно) Ничего, ничего! (Добавляет ещё два яблока, протягивает Тане). Возьми, моя хорошая - мама дома помоет, и скушаешь.
  
  Таня берёт яблоки.
  
  СВЕТЛАНА: Что надо сказать тёте?
  
  ТАНЯ: А вы почему непомытые кушаете? Вы чушка?
  
  Светлана столбенеет от стыда, но Клавдия весело смеётся и гладит Таню по головке.
  
  КЛАВДИЯ: Чушка! Вот, видишь: хр-хр (комично хрюкает Тане в лицо). Смотри, всегда мой фрукты, а то станешь такой же чушкой, как тётка!
  
  СВЕТЛАНА: Простите, пожалуйста! (Утаскивает Таню от греха подальше).
  
  КЛАВДИЯ: (вздыхает им вслед) Маленькие такие хорошие, а вырастают - все проститутки и бандиты... эх, куда катимся?.. (Степановне) Да вы ешьте яблоко-то - я их, прежде чем складывать, все перемыла.
  
  Светлана тащит дочь по проходу, попутно оценивая обстановку; в результате направля-ется прямиком к Павлу, хотя, повторим, в вагоне достаточно пустующих отсеков. При этом Павел, с улыбкой наблюдавший сцену с яблоками, срочно раскрывает книгу и утыкается в неё.
  
  СВЕТЛАНА: Садись здесь, девчонка бесстыжая.
  
  ТАНЯ: Стыжая!
  
  СВЕТЛАНА: Такого слова не бывает.
  
  ТАНЯ: Бывает!
  
  СВЕТЛАНА: Перестань капризничать. Дядя на тебя посмотрит и скажет: фу, какая невоспитан-ная девочка!
  
  ТАНЯ: Он не посмотрит, он книжку читает.
  
  СВЕТЛАНА: (лезет в сумку)А где наша книжка? Дядя читает, и мы тоже почитаем...
  
  ТАНЯ: Я не хочу сейчас читать.
  
  СВЕТЛАНА: Нехорошая девочка! Всё, я на тебя обиделась.
  
  СЕРЁГА: Чья, говоришь, это песня?
  
  ВИТАЛИК: Цоя.
  
  СЕРЁГА: А, в курсе... И ты с ней согласен?
  
  ВИТАЛИК: С кем?
  
  СЕРЁГА: С песней.
  
  ВИТАЛИК: Абсолютно.
  
  СЕРЁГА: Чего ж тогда едешь?
  
  ВИТАЛИК: Ну, а вы почему едете?
  
  СЕРЁГА: А меня это не колышет - я еду, и всё тут.
  
  ВИТАЛИК: Всё равно же где-то придётся выходить.
  
  СЕРЁГА: Где надо будет, там и выйду - это моё дело. Вот еду сейчас, и не компостирую мозги ни себе, ни другим. А вы - сами шарахаетесь по вагонам, как неприкаянные, да ещё и людей грузите.
  
  ВИТАЛИК: Ну, извините.
  
  СЕРЁГА: Да ладно, проехали... (берёт бутылку, встаёт) счастливо!
  
  ВИТАЛИК: Деньги-то заберите.
  СЕРЁГА: Оставь себе на мороженое, заработал (возвращается на своё место).
  
  На месте обнаруживается, что Фёдорыча разморило, и он спит, откинувшись на спинку скамейки и свесив голову на грудь. Не желая будить старшего товарища, Серёга тихо садится напротив и скучающим взглядом озирает вагон, насвистывая себе под нос.
  
  
  Явление 4
  
  Входит Слепой. Сделав пару шагов вглубь вагона, останавливается недалеко от Клавдии со Степановной.
  
  СЛЕПОЙ: Горе, как буря, настигло
  Дорога покрылася мглой
  Дочь в катастрофе погибла
  Остался внук сиротой
  
  КЛАВДИЯ: (Степановне, которая опять полезла за кошельком) Не обращайте внимания! За-кройте уши, он сейчас пройдёт!
  
  СЛЕПОЙ: Простите, что к вам обращаюсь
  Мне не к кому больше пойти
  Желаю вам доброй дороги
  Счастливого всем пути!
  
  От ваших даяний сердечных
  Будет меньше мой внук голодать
  И Боженька наш Бесконечный
  Пошлёт на вас всех благодать
  
  СТЕПАНОВНА: Так ведь, бедненький, слепой же!
  
  КЛАВДИЯ: А я не бедненькая? А вы не бедненькая? Да все мы тут бедненькие - что нам теперь, ослепнуть, что ли? Закройте уши!
  
  СЛЕПОЙ: Меня потерпите немного
  Недолго мне вас просить
  Ведь вам ещё ехать, да ехать
  А мне скоро уж выходить
  
  КЛАВДИЯ: (громко) Вот и выходи, а то надоел: сколько езжу, всё тут ошиваешься! Внук-то твой, если он у тебя есть, давно, поди, взрослый!
  
  СЛЕПОЙ: Прости меня, милая дама
  И знай: на тебя я не злюсь
  Добра твоего мне не надо
  А я за тебя помолюсь
  
  КЛАВДИЯ: (на мгновение замирает, затем торопливо лезет в кошелёк) То есть, как это - не на-до? Что я, не человек, что ли? Я ж не о том, просто нудный ты больно... на вот (кла-дёт в руку нищему мелочь, Степановне). А вы что сидите? Подавайте, а то уйдёт!
  
  Степановна испуганно смотрит на Клавдию и тоже подаёт.
  
  
  
  СЛЕПОЙ: (кланяется в их сторону) Дай Бог здоровья, добрые женщины! (ко всем) Люди доб-рые! Простите меня за убогие вирши! Я человек неучёный. Я не вижу даже солнца. Подайте, Христа ради, кто сколько может (медленно движется по проходу с протя-нутой рукой).
  
  СЕРЁГА: (Виталику) Эй, артист! Учись, как надо работать! (Достаёт две купюры, по очереди кладёт их на ладонь нищему) Держи, дед! Это тебе за меня десятка, а это - за товари-ща... он спит сейчас.
  
  СЛЕПОЙ: Спаси Господи, мил человек, и тебя, и товарища твоего!
  
  ВИТАЛИК: (берёт оставленную Серёгой пятидесятирублёвку, подходит к слепому) А это вам от нас с товарищем пятьдесят рублей!
  
  СЛЕПОЙ: (озадаченно) Спаси Христос, добрые люди.
  
  ВИТАЛИК: (вернувшись на место, отвечает на недовольный взгляд Игорька) Ценю творческий подход!
  
  БОРИС: (достаёт монету, даёт Косте) На-ка, сынок, подай...
  
  КОСТЯ: Папа, а он - правда слепой?
  
  БОРИС: (вдохновенно, прикрыв глаза) Не суди, да не судим будешь. Относись к людям так, как хочешь, чтобы относились к тебе. От сумы да от тюрьмы не зарекайся. Когда подаёшь, пусть твоя левая рука не знает, что делает правая. Это всё так называемые 'золотые правила', запомни их. Нда-с.
  
  Костя, не дожидаясь, пока отец закончит очередную тираду, идёт подавать. Слепой тем временем приближается к отсеку, где сидит Павел. Тот поднимает было глаза, но встречает гипнотизирующий взгляд Светланы и вновь утыкается в книгу 'по самые уши'. Так и едет 'жлобом поневоле'.
  
  ТАНЯ: (поёрзав на лавочке, бросается к нищему) Дедушка, у меня денежки нет - на яблочки, за меня и за маму! Только обязательно помой, а то будешь как чушка.
  
  СЛЕПОЙ: Спасибо, внучка (рассовывает яблоки по карманам и уходит).
  
  ТАНЯ: (бегом возвращается на место) Мама, а я дедушке нищему все яблоки отдала! Я теперь хорошая девочка?
  
  СВЕТЛАНА: (вздыхает и гладит дочь) Ты у меня самая хорошая...
  
  ТАНЯ: Ты больше на меня не сердишься?
  
  СВЕТЛАНА: (снова вздыхает) Нисколечко не сержусь.
  
  ТАНЯ: А почему ты такая грустная?
  
  СВЕТЛАНА: (достаёт расчёску) Давай-ка я тебя расчешу. А то дядя посмотрит и скажет...
  
  ТАНЯ: Мама, ты меня не для дяди, ты меня для меня почеши. Я люблю, когда ты меня чешешь.
  
  СВЕТЛАНА: Хорошо, хорошо, для тебя... (расплетает дочери косичку, расчёсывает, Таня щу-рится от удовольствия)
  
  СЕРЁГА: (снова заскучал, оглядывает вагон, останавливается на музыкантах) Пацаны! Может, всё-таки по маленькой?
  
  ВИТАЛИК: (подмигивает Игорьку) Ты как?
  
  ИГОРЁК: (вздыхает) Да я бы с удовольствием, но...
  
  ВИТАЛИК: Что?
  
  ИГОРЁК: (ковыряет в носу) Мне ещё нет двадцати одного года.
  
  ВИТАЛИК: (чешет затылок) Блин, и мне ещё не исполнилось. Вот облом, а?
  
  ИГОРЁК: Да, я б щас вмазал...
  
  ВИТАЛИК: И я. А нельзя!
  
  ИГОРЁК: Конечно! Мама унюхает, папа ремня даст.
  
  ВИТАЛИК: Убежим от соблазна?
  
  ИГОРЁК: Убежим!
  
  Молодые люди срываются с места и действительно убегают.
  
  СЕРЁГА: (беззлобно) Тьфу, ёпт!..
  
  КЛАВДИЯ: (кивает вслед ребятам, Степановне) О, уже что-то спёрли, теперь убегают! А мо-жет, и за этим... слепой который - прижмут его где-нибудь в тамбуре...
  
  СТЕПАНОВНА: Господи, что творится!..
  
  КЛАВДИЯ: А ничего, поделом! Я ведь знаю этого деда: он такой же слепой, как я - прима-балерина.
  
  СТЕПАНОВНА: Так зачем же было ему подавать?
  
  КЛАВДИЯ: (строго) Значит, надо, раз просит человек.
  
  Серёга наливает себе водки, но одному пить не хочется. С тоской покосившись на храпя-щего Фёдорыча, снова оглядывает вагон, останавливает взгляд на Борисе.
  
  СЕРЁГА: Товарищ дорогой! Можно вас пригласить?..
  
  БОРИС: Простите, куда?
  
  СЕРЁГА: Ну не на танец же!
  
  БОРИС: Ещё раз простите... я вас правильно понимаю?
  
  СЕРЁГА: Да правильно, правильно!
  
  БОРИС: То есть, вы предлагаете мне... разделить, так сказать, чашу?..
  
  СЕРЁГА: Или просто выпить.
  
  БОРИС: Что ж, ваше предложение... весьма перспективно.
  
  СЕРЁГА: Ну, так а в чём проблема?
  
  БОРИС: А нет никакой проблемы, сейчас я подойду к вам. (Косте) Сынок, ты у меня уже боль-шой мальчик, посиди пока один.
  
  КОСТЯ: А ты куда?
  
  БОРИС: А мы тут рядом... с товарищем побеседуем.
  
  КОСТЯ: Водку будете пить?
  
  БОРИС: (морщится) Какая вульгарность! Мы будем общаться. (Назидательно грозит пальцем) Никогда не пренебрегай общением с народом! Нельзя замыкаться на собственном ин-теллектуализме! Народ по-своему тоже мудр; мудрость его, так сказать, детская, зем-ная, но нам, оторванным от почвы, полезно иногда к ней прикасаться! Нда-с... В об-щем, мы с дядей пообщаемся, а ты погляди пока в окошко...
  
  Прихватив свой портфель, Борис перемещается к Серёге и Фёдорычу.
  
  СЕРЁГА: (наливает второй стакан, протягивает Борису) Ну-с...
  
  БОРИС: (косится на Фёдорыча) Простите, а что же ваш друг?
  
  СЕРЁГА: Пусть спит. Мы сегодня с ним навкалывались, вот его и разморило. Зато и заработали (довольно похлопывает себя по карману), можем себе позволить!..
  
  БОРИС: И всё-таки знаете... как-то нехорошо это, не солидарно...
  
  СЕРЁГА: Да?.. (чешет затылок) Эх, не хотел будить, но ладно... Фёдорыч!
  
  Фёдорыч не реагирует.
  
  СЕРЁГА: (в полный голос) Фёдорыч!
  
  Фёдорыч чуть морщится, но продолжает храпеть.
  
  СЕРЁГА: (наклоняется над спящим, гаркает ему в самое ухо) Фёдорыч!!!
  
  ФЁДОРЫЧ: (не открывая глаз) Мм... здесь я, чего орёшь?
  
  СЕРЁГА: (ржёт) А куда ты денешься с подводной лодки!
  
  ФЁДОРЫЧ: (мгновенно просыпается) Чтоо?! (бросается к окну, видит там земной пейзаж, пе-реводя дух, плюхается задом на скамейку, набрасывается на Серёгу) Дурак! Нашёл, чем шутить! Я ж служил на подлодке, а ты мне такое спящему... идиот!
  
  СЕРЁГА: (прячет улыбку в ладонь) Ну, прости, я не знал. Давай опрокинем за это дело, и ты нам с товарищем расскажешь...
  
  ФЁДОРЫЧ: (обращает внимание на Бориса, протягивает ему руку) Моё почтение! (Серёге) Что ж ты, пригласил человека, а не наливаешь?
  
  СЕРЁГА: Так всего два стакана. Вы пейте, а я потом.
  
  БОРИС: (торжественно) Никаких 'потом'! (лезет в портфель, достаёт оттуда гранёный стакан) Вот! Омниа миа мекум порто! (скромно) Всё своё ношу с собой, то есть...
  ФЁДОРЫЧ: Порядок! (выливает Борису остатки, ставит пустую бутылку под лавку, спраши-вает у Серёги) Там у нас ещё осталось?
  
  СЕРЁГА: Обижаешь! (вытаскивает из-под своей лавки сумку, достаёт оттуда новую бутылку, сумку задвигает обратно) И ещё найдётся, если надо будет.
  
  ФЁДОРЫЧ: (поднимает стакан) За знакомство, что ли?
  
  Все трое чокаются и выпивают.
  
  ТАНЯ: Мама, мне больно.
  
  СВЕТЛАНА: (она уже не то, что чешет, а почти дерёт танины волосы; говорит с раздраже-нием) А ты не вертись и стой спокойно, тогда не будет больно.
  
  ТАНЯ: Я не верчусь! (пытается повернуться к матери)
  
  СВЕТЛАНА: А сейчас ты что делаешь? (грубо разворачивает её обратно) Встань прямо, тебе говорят!
  
  Таня некоторое время, насупившись, стоит, а затем вдруг плюёт Павлу на раскрытую книгу.
  
  ПАВЕЛ: (от неожиданности резко вскакивает) Ты что, девочка?
  
  ТАНЯ: (бросается Светлане не грудь) Мама!
  
  СВЕТЛАНА: (прижимает Таню к груди) А ну, не трогай мою дочь, маньяк!
  
  ПАВЕЛ: Да вы... да вы... сами!.. Нагуляют детей, а потом издеваются над ними! Стерилизовать таких надо!
  
  Последние четыре реплики привлекают внимание всего вагона. Светлана встаёт и влепля-ет Павлу пощёчину.
  
  КЛАВДИЯ: Вот так ему, по морде по жидовской!
  
  ПАВЕЛ: (гордо) Ваше счастье, что вы - женщина! (переходит в другой отсек)
  
  СВЕТЛАНА: Зато ты не мужчина! (садится и успокаивает дочь)
  
  ПАВЕЛ: Я не мужчина? Да у меня миллион способов доказать, что я мужчина! Только не для вас!
  
  СВЕТЛАНА: Ха!
  
  СЕРЁГА: (Павлу) Слышь, приятель, а ты чего такой нервный?
  
  ПАВЕЛ: Тебе-то что?
  
  СЕРЁГА: Да так... Не желаешь к нам присесть?
  
  ПАВЕЛ: Зачем?
  
  СЕРЁГА: Пропустим по рюмашке, пообщаемся. А то сидишь один, скучаешь.
  
  ПАВЕЛ: Ты извини, конечно, но с тобой мне скучнее, чем одному.
  
  СЕРЁГА: (усмехается) Извиню, конечно...
  
  ФЁДОРЫЧ: А я бы не извинил.
  
  ПАВЕЛ: А я и не нуждаюсь в ваших извинениях.
  
  ФЁДОРЫЧ: (спокойно) Нарываешься, что ли?
  
  КЛАВДИЯ: Нарывается, нарывается!
  
  ПАВЕЛ: Тьфу! Как говорил Гаутама, лучше странствовать одному, чем с дураками! (садится на крайнюю скамейку ко всем спиной)
  
  КЛАВДИЯ: Вот и сиди тама!
  
  БОРИС: Молодой человек! (Павел не оборачивается) Молодой человек, вы ошибаетесь! Будда Гаутама говорил это совсем по другому поводу! Слышите меня?..
  
  ФЁДОРЫЧ: (разливает водку по стаканам, раздаёт собутыльникам, говорит Борису) Бросьте вы! Это самый бесполезный тип. Я видал таких: воняют на всех вокруг, а от самих-то в этой жизни проку, как с козла молока - ничего не умеют, да и не хотят. Видите, он даже теперь не ушёл, потому, как уйдёт - вонять не на кого...
  
  Мужчины чокаются и выпивают. Тем временем к ним подходит Костя.
  
  КОСТЯ: (дёргает отца за рукав) Пап!
  
  БОРИС: (недовольно) В чём дело? Я же сказал тебе...
  
  КОСТЯ: Я хотел спросить...
  
  БОРИС: (довольно) А, это - всегда пожалуйста! (собутыльникам) Я никогда не отказываю сыну в ответах! Многие родители, знаете ли, раздражаются, если дети их часто спрашивают, они говорят: 'Надоел своими 'почему'! Я устал от твоих 'почему'!' Не понимают! Не понимают того, что это - Священные Почему! Мозг ребёнка растёт, ему нужна пища! Отказывать ребёнку в пище - страшное преступление! (Косте) Спрашивай, сынок - я на всё отвечу.
  
  КОСТЯ: Почему вы пьёте водку?
  
  Серёга и Фёдорыч переглядываются и хохочут.
  
  ФЁДОРЫЧ: Гм-да! И как вы думаете отвечать на это 'священное почему'?
  
  БОРИС: Честно! Только честно! Нельзя лицемерить перед ребёнком - они чувствуют любую фальшь, нда-с! (поворачивается к Косте, проникновенно) Сынок, мы уже не дети. Мы уже не умеем так непосредственно общаться, так искренне веселиться, как это бывает в твоём счастливом возрасте... когда-то умели, а теперь не умеем. Сердца наши отягчены грузом разочарований. И вот алкоголь помогает нам расслабиться, почувствовать, так сказать, симпатию друг к другу, снять хоть на время оковы, навешанные на нас годами жизни. Дорогой мой сынок, веселись, пока ты - дитя... гаудамус игитур, так сказать, ювенус дум сумус. Потом, когда вырастешь, отнимется у тебя эта весёлая непосредст-венность, и станешь ты искать потерю на дне бокала... ин вино веритас, так сказать, ве-селие Руси есть пити, нда-с... Вижу, вижу неизбежность эту, лишь бы настигла она те-бя как можно позже...
  
  На собутыльников речь Бориса производит глубокое впечатление. Фёдорыч крякает и при-нимается разливать по стаканам очередную порцию.
  
  КОСТЯ: (задумчиво) Я не буду таким, как ты.
  
  ФЁДОРЫЧ: Да куда ты денешься! Ты вообще слушай батю - он у тебя умный и всё правильно говорит.
  
  БОРИС: (Фёдорычу) Спасибо. (Косте) Ещё вопросы есть?
  
  КОСТЯ: Я не буду таким, как ты.
  
  БОРИС: (саркастически) А каким же ты будешь, позволь тебя спросить? Ты, плоть моя и кровь моя? Не раздражай меня глупым упрямством, ибо за мной - пойми - опыт. Опыт! Ко-гда я смотрел на своего отца, твоего деда...
  
  КОСТЯ: Я не буду таким, как ты.
  
  БОРИС: (раздражённо) Когда я смотрел на своего отца, твоего деда, мне тоже казалось: уж та-ким-то я не буду! А он, хоть и являлся профессором и членом-корреспондентом, чело-век был сермяжный: каждое воскресенье хорошо выпивал, а потом брал ремень и вы-бивал из меня всю мою упрямую дурь! (хватает Костю одной рукой за шиворот и разворачивает, а другой неумело, но зло несколько раз шлёпает его ниже спины) Вот так! Вот так! Говори теперь... говори теперь... что ты... не сын... своего... отца! (вы-пускает воротник и подталкивает сына в шею) А теперь иди на место и подумай о своём поведении!
  
  ФЁДОРЫЧ: Н-да! Меня тоже батя порол, так я через то человеком стал, спасибо старику.
  
  Мужчины чокаются и выпивают.
  
  ФЁДОРЫЧ: А если не пороть, так получится вон оно (кивает в сторону Павла), которое воня-ет...
  
  СЕРЁГА: Ну, не знаю! Меня, например, в детстве никто пальцем не трогал, так я ж не воняю.
  
  ФЁДОРЫЧ: У тебя другое - всех облизать готов, как какой щенок лопоухий.
  
  СЕРЁГА: А я не о себе, я о том парне. Мне кажется, как раз ему слишком часто влетало, оттого он теперь такой... что сам всех выпороть готов, дай волю.
  
  ФЁДОРЫЧ: (ухмыляется) Пойди, спроси у него... если он опять тебя не пошлёт.
  
  СЕРЁГА: И спрошу! (встаёт и направляется к Павлу, но на полпути его перехватывает Свет-лана)
  
  СВЕТЛАНА: Мужчина, не подскажете, который час?
  
  СЕРЁГА: (останавливается и заинтересованно смотрит на Светлану) А который вам надо?
  
  СВЕТЛАНА: (надувает губки) Шутите!
  СЕРЁГА: Не шучу, просто... у меня нет часов (прячет свои часы под рукав).
  
  ТАНЯ: Мама, дядя тебя обманывает! У него есть часы, я видела!
  
  СЕРЁГА: Где? (убирает руки за спину, снимает часы, проделывает нехитрый фокус с перекла-дыванием предмета и демонстрацией пустой руки) Здесь нет... здесь тоже нет (пря-чет часы в карман пиджака).
  
  ТАНЯ: В кармане!
  
  СЕРЁГА: В кармане? В кармане тоже ничего... (лезет в карман) а нет, что-то есть... что же там есть? Ах, вот оно что! (достаёт шоколадку, вручает Тане)
  
  Таня берёт шоколадку. Светлана смеётся и аплодирует.
  
  ФЁДОРЫЧ: (окликает Серёгу) Эй, фокусник! Ты куда собирался?
  
  СЕРЁГА: (Светлане) Один момент! (быстро возвращается на место, что-то говорит Фёдоры-чу)
  
  СВЕТЛАНА: (дочери) Хороший дядя?
  
  ТАНЯ: (сопя, разглядывает шоколадку) Не знаю.
  
  СЕРЁГА: Фёдорыч, ну ты пойми: сегодня мой день!
  
  ФЁДОРЫЧ: (насмешливо) Опять судьбу свою нашёл? Ныряли, знаем...
  
  СЕРЁГА: (плещет руками) Фу-ты, ну-ты! Да не о том я сейчас, не о том!
  
  ФЁДОРЫЧ: А о чём же?
  
  СЕРЁГА: Ещё не понял?
  
  ФЁДОРЫЧ: Да вот что-то никак не соображу.
  
  СЕРЁГА: А вспомни, о чём мы с тобой говорили до того, как ты заснул?
  
  ФЁДОРЫЧ: Вон ты к чему клонишь! Хочешь доказать?
  
  СЕРЁГА: Я докажу! Спорим? (протягивает Фёдорычу руку)
  
  ФЁДОРЫЧ: (протягивает руку в ответ) Спорим! (Борису) Разбейте!
  
  БОРИС: Друзья мои, а в чём, собственно, предмет вашей дискуссии?
  
  ФЁДОРЫЧ: Предмет любопытный: Серёга хочет меня, а теперь и вас, убедить, что все едущие в этом вагоне - хорошие люди...
  
  СЕРЁГА: Но для этого надо с ними поближе познакомиться, а для этого - пригласить к нам. Вы как?
  
  БОРИС: Да что я... я сам, так сказать, в гостях. (Фёдорычу) А вы как?
  
  ФЁДОРЫЧ: Пусть валяет - посмотрим, что у него получится.
  
  БОРИС: Мне тоже интересен сей эксперимент.
  
  СЕРЁГА: (Борису) Так разбивайте скорее!
  Борис разбивает. Серёга подходит к Светлане.
  
  СЕРЁГА: (торжественно) От всей нашей компании имею вас пригласить присоединиться к на-шему... коллективу.
  
  СВЕТЛАНА: Ой! А я не одна вообще-то.
  
  СЕРЁГА: Ну и что? Берите дочку с собой.
  
  СВЕТЛАНА: Да как-то нехорошо: мы там будем... по-взрослому сидеть, а она?..
  
  Серёга чешет затылок, но тут на выручку поспевает Борис.
  
  БОРИС: Простите, я, кажется, слышал, что вам не на кого оставить ребёнка? А вон мой сын тоже скучает...
  
  СВЕТЛАНА: (Тане) Поиграешь вон с тем мальчиком?
  
  ТАНЯ: Я с тобой хочу.
  
  СВЕТЛАНА: Я тут рядом буду.
  
  ТАНЯ: И я с тобой.
  
  СВЕТЛАНА: Я тебе говорю: поиграй вон с тем мальчиком!
  
  ТАНЯ: Я не хочу с ним играть.
  
  СВЕТЛАНА: Да что за наказание такое! Ну и сиди тут одна!
  
  ТАНЯ: Ну и буду сидеть.
  
  Светлана переходит в отсек к весёлой компании, а Таня сидит, глядя исподлобья в окно и бол-тая ногами. Борис и Серёга стоят посреди прохода. Серёга подмигивает Борису, показывает пальцем на него, затем на Павла, после чего так же показывает на себя, затем на Степановну с Клавдией. Борис улыбается и кивает. Расходятся 'по объектам'. Поезд тем временем въезжа-ет в тоннель.
  
  Явление 5
  
  По выезду из тоннеля. Фёдорыч, Серёга, Борис, Клавдия, Степановна, Светлана выпивают - у каждого своя 'тара'! - и шумно веселятся. Павел по-прежнему сидит в своём отсеке, но уже лицом к компании, время от времени снисходя до реплик в их адрес. Дети скучают на своих прежних местах.
  
  ФЁДОРЫЧ: (после очередной порции прокашливается и затягивает)
  Окрасился месяц багрянцем,
  Где волны бушуют у скал...
  
  СЕРЁГА: (подтягивает, лукаво глядя на Светлану)
  Поедем, красотка, кататься -
  Давно я тебя поджидал...
  
  СВЕТЛАНА: (подхватывает, лукаво глядя на Серёгу)
  Спасибо, я еду охотно,
  Я волны морские люблю.
  Дай парусу полную волю,
  Сама же я сяду к рулю...
  
  КЛАВДИЯ: А вот я сейчас уточкой! Вы пойте, пойте!
  
  Песню подхватывают все, кроме Павла и детей. Под пение Клавдия проходит по вагону 'уточкой' с носовым платком на отлёте. Поют, как это обыкновенно бывает, и как зафикси-ровано в большинстве популярных песенников, до слов:
  Ты вспомни, изменник коварный,
  Как я доверялась тебе... Затем все кодой поют первый куплет. Клавдия возвращается на место, ей аплодируют и немедленно наливают.
  
  КЛАВДИЯ: (мастерски 'опрокидывает' рюмку) Ух, соколики! (Павлу) Видал, как русские уме-ют веселиться?
  
  ПАВЕЛ: (достаёт паспорт, показывает Клавдии) Во-первых, я тоже русский. Хотите - подой-дите, посмотрите.
  
  КЛАВДИЯ: (отмахивается) А, что там смотреть - по новому паспорту вы все русские!..
  
  ПАВЕЛ: Во-вторых, если вы там все такие русские, что ж русские песни плохо знаете?
  
  КЛАВДИЯ: Чего это мы плохо знаем?
  
  ПАВЕЛ: Да вот хотя бы эту песню - не до конца спели.
  
  ФЁДОРЫЧ: Что ты опять там несёшь? Всё до конца!
  
  ПАВЕЛ: Да вы сами по тексту посмотрите: он у вас обрывается на середине разговора героев, до чего они там договорились, так и не понятно...
  
  СВЕТЛАНА: До чего надо, до того и договорились!
  
  ПАВЕЛ: (ехидно) И до чего же?
  
  СВЕТЛАНА: А то не ясно: она его простила, и они поехали кататься!
  
  ПАВЕЛ: Насмотрелись сериалов! Только это ведь русская народная песня, и там всё очень пе-чально кончается...
  
  СЕРЁГА: Слушай, хорош врать-то, а? Давай-ка лучше присоединяйся!
  
  ПАВЕЛ: Да не вру я, не вру. Не верите - спросите вон у вашего энциклопедиста (кивает на Бо-риса), он должен знать.
  
  Все поворачиваются к Борису.
  
  БОРИС: Увы, это так. Песня относится к жанру так называемого жестокого романса, и оканчива-ется весьма трагически. Дословно это звучит следующим образом, цитирую: (фальшиво поёт)
  И это сказавши, вонзила
  В грудь ножик булатный ему,
  Сама ж с обессиленным сердцем
  Нырнула в морскую волну... да, так... и есть ещё вариант, где волны выбра-сывают на берег обломки челна... так что на сей раз наш оппонент прав, нда-с...
  
  ФЁДОРЫЧ: (на фоне всеобщей минуты молчания) Эх, песню испортил, дурак...
  
  СЕРЁГА: Ой, да ну и чёрт с ними, с этими психами! (наливает всем) Нам-то делить нечего! Ре-зать друг друга не собираемся, топить не собираемся? Едем хорошо, сидим хорошо, и песни другие найдутся... (пытается что-то напеть) ц, ёлы-палы, гитары нет! Ну, бу-дем здоровы!
  
  Все выпивают. Таня тем временем, помявшись, нерешительно подходит к Косте.
  
  ТАНЯ: А у меня шоколадка есть...
  
  КОСТЯ: (грубовато) А хвастаться нехорошо.
  
  ТАНЯ: А я не хвастаюсь. Хочешь? (протягивает шоколад Косте)
  
  КОСТЯ: (после недолгого колебания отламывает часть плитки) Спасибо.
  
  ТАНЯ: (кокетливо) На здоровье.
  
  КОСТЯ: А вы куда едете?
  
  ТАНЯ: Не знаю. Мама знает. А вы?
  
  КОСТЯ: А мы тоже... (неопределённо машет рукой) туда...
  
  ТАНЯ: (как будто понимает) А...
  
  Дети молча жуют шоколад и смотрят в окно.
  
  СТЕПАНОВНА: Да, раньше-то песни повеселее были, пободрее: (поёт)
  И сквозь туманы, и сквозь года
  За океаны помчатся поезда!
  Веселей, ребята...
  (все молча и удивлённо на неё глядят, она смущённо замолкает)
  
  КЛАВДИЯ: Наша валаамова ослица заговорила!
  
  СТЕПАНОВНА: (резко встаёт) Не сметь называть меня валаамовой ослицей! Я университет марксизма-ленинизма закончила! Я БАМ строила! Я была секретарём партбюро участка! Да знаете ли вы, какая я тогда была? Огонь! Ничего не боялась! У нас на участке зеки работали, все по тяжёлым статьям - я одна к ним в казарму за-ходила, без конвоя! Они меня за то уважали, потому что никто к ним носа су-нуть не смел без охраны, только я не боялась! А теперь вот всего боюсь... то ли время такое плохое, то ли я совсем уж плохая стала... (плачет и садится)
  
  КЛАВДИЯ: (обнимает Степановну) Простите меня, дуру старую...
  
  СТЕПАНОВНА: (утирает слёзы) Это я старая, а ты - просто дура.
  
  КЛАВДИЯ: Дура, точно дура! (Серёге) Эй, молодой-интересный, ну-ка нам с бабушкой по гло-точку!
  
  СЕРЁГА: (весело) И вам, и всей честной компании! (проворно наливает)
  
  ФЁДОРЫЧ: (берёт свой стакан, Борису) Н-да! Я вот тоже всё пашу, как тот сивый мерин, а ради чего, спрашивается? Порой жизнь - как каторга, никакого в ней просвета, сплошная работа. Одна радость - заработок... и, кстати, чем дурнее работа, тем сильнее хочет-ся получить за неё деньги... да ляд с ней, я руками всё, что хочешь, тебе сделаю, только положи мне нормальную оплату, чтоб не стыдно было её в семью нести...
  
  БОРИС: (торжественно возносит свой стакан) Гегемон! Уважаю! (чокается с Фёдорычем, оба выпивают)
  
  
  Явление 6
  
  В вагон влетает жук . Сделав круг, он начинает биться об оконное стекло как раз в том отсеке, в котором сидит весёлая компания.
  
  КЛАВДИЯ: О, это ещё что за жук?
  
  СЕРЁГА: И, главное, сразу к нам - знает, где наливают!
  
  Вся компания смеётся. Таня подходит к матери.
  
  ТАНЯ: Мама, мама, смотри: жук!
  
  СВЕТЛАНА: (недовольно) Ну, жук, дальше что? Ты раньше жуков не видела?
  
  ТАНЯ: Он такой большой...
  
  БОРИС: (Светлане) С вашего позволения... (Тане) Это, девочка, так называемый майский жук из семейства пластинчатоусых. Водится в лиственных и хвойных лесах Евразии...
  
  ТАНЯ: А почему он сегодня летает, если он майский? Сегодня же сентябрь!
  
  БОРИС: Молодчина, уже месяцы знаешь! Дело, малышка, в том, что он только так называется - майский, потому как впервые появляется в мае. А летает всё время, пока тепло...
  
  ТАНЯ: А почему он в окно бьётся?
  
  ФЁДОРЫЧ: (хмыкает) Мозгов нет, вот и бьётся! Не соображает, что перед ним стекло, думает - просто воздух.
  
  БОРИС: Да, примерно так...
  
  ТАНЯ: А как же он думает, если у него мозгов нет?
  
  БОРИС: Как бы тебе попроще объяснить... Он вообще-то не думает...
  
  СЕРЁГА: Да короче! Видишь, какая маленькая у него голова? Вот и мозгов у него мало. А у нас головы большие, и мозгов много. Поэтому мы понимаем, что в стекло биться нельзя, а он - нет. Ясно?
  
  ТАНЯ: Ясно. Я хочу жука.
  
  СЕРЁГА: Да запросто! (ловит жука в кулак, протягивает Тане) На! Не боишься?
  ТАНЯ: Боюсь.
  
  СЕРЁГА: Что ж ты - и хочется, и колется, и мама не велит? (Светлане) Мама не велит?
  
  СВЕТЛАНА: (дозволительно машет рукой) Чем бы ни тешилось дитя...
  
  СЕРЁГА: Ладно, тогда сделаем так... (свободной рукой лезет в карман, достаёт коробок спичек) соорудим жуку домик (высыпает спички, сажает жука в коробок) Опа! Готово! (да-ёт коробок Тане) Держи! Послушай, как он там скребётся.
  
  ТАНЯ: (прикладывает коробок к уху) Какой хорошенький! (подносит коробок ко рту, говорит в него) Жучок, теперь ты мой! Я буду тебя любить! Ты будешь жить у меня в коробочке, я буду кормить тебя всякой вкуснятиной и никуда-никуда не отпущу!
  
  КЛАВДИЯ: (улыбается) Так их, жуков!..
  
  СВЕТЛАНА: (вздыхая, гладит Таню по головке) Умница моя... ну иди, поиграй с мальчиком.
  
  Таня возвращается к Косте.
  
  ТАНЯ: (показывает коробок) А у меня тут жук. Хочешь послушать, как он скребётся?
  
  КОСТЯ: Его надо отпустить, а то он задохнётся.
  
  ТАНЯ: (прячет коробок за спину) Нет!
  
  КОСТЯ: Тогда я с тобой не играю (отворачивается к окну).
  
  ТАНЯ: Ну и не надо! Я с жуком буду играть... (вертит коробок, сюсюкает и т.п.)
  
  
  Явление 7
  
  В вагон входит зарёванный Игорёк, тащит гитару за гриф так, что корпус её волочится по полу. Дети и взрослая компания не замечают вошедшего, только Павел сразу обращает на него внимание.
  
  ПАВЕЛ: Стой!
  
  Игорёк с тупой покорностью останавливается, и стоит, глядя под ноги.
  
  ПАВЕЛ: Откуда ты такой весёлый, и почему один? Поссорились, что ли, с приятелем?
  
  Игорёк мотает головой.
  
  ПАВЕЛ: Тогда где ты его потерял?
  
  ИГОРЁК: (всхлипывает и размазывает по лицу сопли со слезами) Он вышел.
  
  ПАВЕЛ: Таак... И отчего же он вышел?
  
  ИГОРЁК: Ни от чего. Просто взял, да вышел.
  
  ПАВЕЛ: Вот так, что ли, сам взял, да и вышел?
  
  ИГОРЁК: Да. Сказал, что его всё достало, что надо ехать быстро, а выходить молодым - и всё...
  
  ПАВЕЛ: Понятно... знакомая картинка... видали мы таких любителей быстрой езды, блин... Ну, и что думаешь делать?
  
  ИГОРЁК: Я не знаю. Может, мне тоже... того?..
  
  ПАВЕЛ: Я те дам того! Я те такого 'того' устрою, что ни того, ни этого не захочешь!
  
  ИГОРЁК: А что мне теперь делать в этом поезде одному? Мы всё время вместе ходили...
  
  ПАВЕЛ: Если ты сейчас выйдешь, всё равно его уже не найдёшь, так один и останешься... да и свою голову пора иметь... (встаёт) Пойдём.
  
  ИГОРЁК: Куда?
  
  ПАВЕЛ: Стресс снимать.
  
  Павел подводит Игорька к гуляющей компании.
  
  СЕРЁГА: Какие флаги в гости к нам!
  
  КЛАВДИЯ: Припёрся-таки, да ещё и этого наркомана приволок...
  
  ФЁДОРЫЧ: Картина Репина 'Приплыли'... (Игорьку) А где ж твой старшой?
  
  ПАВЕЛ: (отвечает за Игорька, который всё ещё всхлипывает) А старшой решил выйти - эта-кий самостоятельный молодой человек...
  
  ФЁДОРЫЧ: (после всеобщей паузы) Таак... (решительно наливает стакан водки, Игорьку) Ну-ка, садись!..
  
  КЛАВДИЯ: (суетливо двигается, пытаясь освободить краешек скамьи) Садись, мой хороший, сюда садись! Как же ты теперь один-то, а?
  
  ПАВЕЛ: (подталкивает мнущегося Игорька) Давай-давай, присаживайся! (сам собирается ухо-дить)
  
  ФЁДОРЫЧ: Ну, а ты далеко собрался?
  
  ПАВЕЛ: (пожимает плечами) К себе.
  
  СЕРЁГА: Ой, да ладно тебе, а? Давай, присоединяйся!
  
  БОРИС: В самом-то деле, молодой человек, полноте вам...
  
  КЛАВДИЯ: Да что ж мы, не люди, что ли? Брезгуешь нами?
  
  Секунду поколебавшись, Павел машет рукой и садится рядом.
  
  ФЁДОРЫЧ: Давно бы так! (наливает второй стакан, подаёт один Игорьку, другой Павлу)
  
  СВЕТЛАНА: (в адрес Павла) Да он, наверно, и пить-то не умеет!..
  
  ПАВЕЛ: (не обращает внимания на Светлану, приказывает Игорьку, нерешительно разгляды-вающему свой стакан) Делай, как я! (лихо опрокидывает стопку, занюхивает рукавом)
  
  СЕРЁГА: Вот это по-нашему! (протягивает Павлу огурец)
  
  ПАВЕЛ: Благодарю. (с хрустом закусывает, Игорьку) Ну, смелее!
  
  Игорёк выпивает и начинает кашлять.
  
  ПАВЕЛ: (хлопает Игорька по спине) Нормально-нормально! А теперь быстренько заел!..
  
  КЛАВДИЯ: (хлопочет около Игорька) Вот, помидорчиком закушай - свой помидорчик, не китай-ский... что же нам с тобой делать-то?
  
  ПАВЕЛ: Не беспокойтесь. Пока поедет со мной, пригляжу, а там... может, нам вообще до одной станции...
  
  КЛАВДИЯ: Пригляди, золотце, пригляди!
  
  ФЁДОРЫЧ: (с симпатией наблюдает за Павлом) Ну, парень! Я думал, ты - чёрт те что, а ты та-кой же, как мы.
  
  ПАВЕЛ: Да, я слишком слаб, чтобы быть другим.
  
  ФЁДОРЫЧ: Хм?..
  
  БОРИС: Простите, я, кажется, понимаю, о чём вы... а стоит ли?
  
  ПАВЕЛ: Уже не знаю. А выпью ещё - вообще буду думать, что всё прекрасно... пока не про-трезвею...
  
  БОРИС: Эх, молодой человек! Поживёте с моё - поймёте, насколько всё относительно в этой жизни...
  
  ТАНЯ: (Косте) А если я выпущу жука, ты со мной будешь играть?
  
  КОСТЯ: Если выпустишь - буду.
  
  ТАНЯ: (отдаёт коробок) На, выпусти, а то я его боюсь.
  
  Костя берёт коробок, взбирается ногами на скамейку и, высунув руку в открытое окно, выпускает жука.
  
  КОСТЯ: (провожает жука восхищённым взглядом) Классно полетел!
  
  ТАНЯ: Ага... А куда он полетел?
  
  КОСТЯ: На волю.
  
  ТАНЯ: (понимающе) А... (некоторое время смотрит в окно, затем оборачивается к Косте) А во что мы будем играть?
  
  КОСТЯ: Давай... как будто мы едем не туда, куда они (кивает на взрослых).
  
  ТАНЯ: (подхватывает) Давай, как будто мы едем, куда полетел жук.
  
  Дети, прильнув к окну, глядят вдаль и больше ни на что вокруг не обращают внимания.
  
  КЛВДИЯ: (пичкает Игорька) Ты кушай, кушай! (Павлу) Ты, милок, уж хорошенько за ним при-гляди - ну куда ему одному, совсем ещё ребёнок...
  
  ПАВЕЛ: Сказал, пригляжу, - значит, пригляжу.
  СЕРЁГА: Кстати, а что там наши ребёнки притихли? (собирается было встать и подойти к де-тям)
  
  ФЁДОРЫЧ: Да сиди ты! Вон, стоят, в окошко смотрят... не шумят, нам не мешают. Чего тебе ещё от них надо?
  
  СЕРЁГА: Эх, Фёдорыч, не понимаешь ты детей! 'Не мешают!..' Они должны мешать, должны бузить, бегать, шуметь - у них же там моторчик!
  
  ФЁДОРЫЧ: Это у тебя моторчик в одном месте. Скоро четвёртый десяток разменяешь, а всё как дитё... ну иди, попрыгай с ними!
  
  СЕРЁГА: Фу-ты, ну-ты! Обиделся, что ли?
  
  ФЁДОРЫЧ: А то! Я вон троих поднял, двух дочек замуж выдал по-человечьи, а пацан, младший, мореходку заканчивает...
  
  СЕРЁГА: Да я ж не об этом! Поднял ты их - честь тебе и хвала. Но сам-то, сам-то - тоже ведь когда-то пацаном был, а?
  
  ФЁДОРЫЧ: Ну, был.
  
  СЕРЁГА: Тоже, небось, носился, как угорелый, кошек гонял?..
  
  ФЁДОРЫЧ: Нашёл, что вспомнить! К чему это?
  
  СЕРЁГА: Да к тому, что когда дети больше пяти минут вот так стоят - это ненормально.
  
  СВЕТЛАНА: Ой, как бы мальчик на мою девочку не повлиял... она у меня всегда такая егоза, а тут вдруг притихла...
  
  БОРИС: Напрасно беспокоитесь. Мой тоже весьма любит побаловаться. Просто наш товарищ раскрыл, так сказать, только половину детской природы: они действительно, эээ... чрезмерно подвижны, но они же ещё и фантазируют!
  
  СВЕТЛАНА: (с облегчением) Ну, разве что фантазируют!..
  
  ФЁДОРЫЧ: (Серёге, ехидно) Съел?
  
  СЕРЁГА: (чешет затылок) Да, тут я маху дал. Совсем забыл, что ведь тоже любил повыдумы-вать всякое... только что - уже не помню.
  
  ФЁДОРЫЧ: А ты и не обязан этого помнить. Ты взрослый мужик, блин! Тебе давно уж пора соб-ственную семью заводить и думать, как своих детей поднять - понимаешь, думать, а не выдумывать!
  
  КЛАВДИЯ: Вот это правильно! Я девчонкой выдумщица ещё та была, меня даже в классе драз-нили: Клавка-сочинялка... но не век же в девчонках бегать. Выросла, вышла за-муж... работа, дети, хозяйство...
  
  ПАВЕЛ: (подхватывает) Телевизор, сериалы, реклама...
  
  КЛАВДИЯ: Ну, так что же? Ишь ты, умник какой! Я посмотрю на тебя, как ты запоёшь, когда впряжёшься в настоящую жизнь...
  ПАВЕЛ: Это ещё вопрос, какая жизнь настоящая...
  
  СЕРЁГА: (обнимает Павла) Ой, не нуди, а? Лучше скажи: тебя в детстве били?
  
  ПАВЕЛ: (усмехается) Оно и видно.
  СЕРЁГА: Что - 'оно и видно'? Так били или нет?
  
  ПАВЕЛ: Ладно, знаем...
  
  СЕРЁГА: Да что знаем-то?
  
  ПАВЕЛ: Розыгрыш этот знаем. Отвечаешь: 'да, били' - тебе говорят 'оно и видно'; отвечаешь 'нет, не били' - тоже говорят 'оно и видно'.
  
  СЕРЁГА: (хлопая себя по коленям, заливается хохотом) Я не знал! Надо будет запомнить!.. Фё-дорыч, родной! Скажи: тебя в детстве били?
  
  ФЁДОРЫЧ: Тьфу ты! И за что я тебя, дурака, люблю?
  
  СЕРЁГА: За то, что я - хороший человек. И ты тоже. И он (кивает на Павла). И все мы, здесь си-дящие.
  
  СТЕПАНОВНА: (мечтательно) Да, я маленькая хорошенькая была!
  
  КЛАВДИЯ: (угрюмо) Маленькие-то все хорошенькие...
  
  БОРИС: Нда-с! Золотая пора - чистых чувств, бескорыстных мечтаний, искренних стремлений и общей, так сказать, невинности!..
  
  ПАВЕЛ: (едко) Только куда потом всё девается...
  
  СЕРЁГА: Мы и сейчас не плохонькие. Потому что все едем в одном вагоне, и нам нечего делить, надо только быть добрее друг к другу. А по этому поводу... (Игорьку) дай-ка инстру-мент... (берёт гитару, кивает всем) наливайте кто-нибудь, сейчас будет музыкаль-ный тост!..
  
  
  Явление 8
  
  Входит контролёр.
  
  КОНТРОЛЁР: Здесь билетики пригото... (осекается на полуслове, увидев вопиющее безобразие с распитием)
  
  Компания тоже замирает, повернувшись к контролёру. Возникает краткая немая сцена.
  
  СЕРГЁГА: Ну вот, только-только всё наладилось, как - нá тебе...
  
  ФЁДОРЫЧ: А так всегда. Так что, паря, сливай воду...
  
  СЕРЁГА: Погоди, ещё не вечер. (контролёрше) Радость моя...
  
  КОНТРОЛЁР: Какая радость? Какая радость? Сейчас я тебе такую радость покажу! Что вы тут устроили? Для кого постоянно объявляют: курить...
  
  СЕРЁГА: Мы не курим!
  
  КОНТРОЛЁР: ...играть в азартные игры...
  
  СЕРЁГА: И не играем!
  
  КОНТРОЛЁР: ...и распивать спиртные напитки запрещено!
  
  СЕРЁГА: Да разве это спиртные напитки? Вот, сами попробуйте!
  
  КОНТРОЛЁР: Поговори мне тут ещё! Сейчас наряд милиции позову, они тебе попробуют. Ну-ка, быстро все билеты на проверочку приготовили!
  
  А билетов-то ни у кого и нет, поэтому все занимают 'выжидательную позицию', только Степановна суетливо достаёт какие-то удостоверения, протягивает их ревизору.
  
  КОНТРОЛЁР: (брезгливо) Что вы мне тут суёте? (рассматривает бумажки) Пенсионное... вете-ранское... а это ещё что?
  
  СТЕПАНОВНА: Это удостоверение к значку 'Ударник коммунистического труда'. Я БАМ строила...
  
  КОНТРОЛЁР: А в Куликовской битве вы не участвовали? Что мне ваши бумажки? Настоящий билет у вас есть?
  
  СТЕПАНОВНА: (дрожащим голосом) Мне же полагается...
  
  КОНТРОЛЁР: (возвращает Степановне её удостоверения, смягчает тон) Я не знаю, что вам там полагается. Вы должны были со всем этим подойти к кассе, и взять льготный билет, если он вам полагается. Я работаю только с билетами, я с удостоверениями не работаю.
  
  БОРИС: Простите... должен вам заметить, что вы прежде с людьми работаете...
  
  КЛАВДИЯ: Вот именно! Напустилась на бабку, билет ей подавай! А как она тебе взяла бы этот билет, если мы с 'девяносто первого' едем, а там нет никакой кассы!
  
  КОНТРОЛЁР: Вы, дама, не тыкайте мне, а приготовьте лучше свой билет!
  
  КЛАВДИЯ: (апеллирует к обществу) Нет, чем она слушает, а? Русским языком ей говорят: с 'девяносто первого' едем...
  
  КОНТРОЛЁР: Меня это не волнует. Должен был проходить кондуктор и обилетить всех, кто с девяносто первого километра...
  
  КЛАВДИЯ: (ликующе) А не было кондуктора!
  
  КОНТРОЛЁР: Как это - не было?
  
  ПАВЕЛ: (серьёзно) Кондуктора действительно не было. Я сам с 'девяносто первого' еду, могу подтвердить.
  
  КОНТРОЛЁР: Ладно, разберёмся... (Светлане) Ваш билет?..
  
  СВЕТЛАНА: А я это... тоже с 'девяносто первого'...
  
  СЕРЁГА: Да короче! Все мы тут с 'девяносто первого'!
  
  КОНТРОЛЁР: Ах, так!.. А ну-ка, немедленно всем освободить вагон!
  
  БОРИС: Простите, а на каком это основании?
  
  КОНТРОЛЁР: На том основании, что вы все едете, а билетов ни у кого нет!
  
  БОРИС: Простите ещё раз, но вы не правы. Вы же знаете, что мы едем со станции, где нет кас-сы...
  
  КОНТРОЛЁР: Что я знаю? Я ничего не знаю! Это вы мне тут сказали, а я вам не верю!
  
  БОРИС: Это ваше дело: вы можете нам не верить, но доказать противное вы не можете. В юрис-пруденции есть такое понятие - презумпция невиновности: пока вина не доказана, по-дозреваемого нельзя привлечь к ответственности, в том числе и к административной, что вы сейчас пытаетесь сделать абсолютно безосновательно...
  
  КОНТРОЛЁР: Да вы... да вы знаете, кто вы все такие? Вы - террористы!
  
  ФЁДОРЫЧ: О как! Это почему же?
  
  КОНТРОЛЁР: Потому, что вы подрываете экономику государства!
  
  В ответ на это раздаётся дружный гомерический хохот.
  
  КОНТРОЛЁР: Смейтесь-смейтесь! Я ещё до вас доберусь! Дети чьи?
  
  БОРИС: Дети наши!
  
  КОНТРОЛЁР: Тоже, значит, без билетов?
  
  СВЕТЛАНА: Ну естественно! Где бы мы взяли им ваши билеты?..
  
  КОНТРОЛЁР: Прекрасненько... (замечает бесхозную сумку) А сумка чья?
  
  СЕРЁГА: Какая сумка? А эта!.. Эта ничья, можете пользоваться.
  
  КОНТРОЛЁР: Вы мне тут шутки не шутите, молодой человек! Я серьёзно спрашиваю: чья сум-ка? Кто-то в другой вагон смылся? А вот я сейчас её как заберу, путь потом по-ищет!
  
  ФЁДОРЫЧ: Да забирайте на здоровье! Эта сумка здесь чёрт знает, сколько стоит, а хозяина я что-то не видал...
  
  КОНТРОЛЁР: Очень интересно! (наклоняется над сумкой, но тут же отпрядывает назад) Ой, там что-то тикает!
  
  КЛАВДИЯ: Чего?
  
  СЕРЁГА: Тикает что-то у неё.
  
  КЛАВДИЯ: Людей надо меньше цапать, тогда и тикать не будет. Совсем уже свихнулась на сво-ей собачьей работе!..
  
  КОНТРОЛЁР: (прикрыв глаза, торопливо повторяет, как вызубренный урок) Так... Памятка ка-ждому. Граждане, будьте внимательны. Только ваша бдительность защитит вас и ваших детей. Обращайте внимание на бесхозные вещи, долгое время находящиеся в общественных местах и транспорте без владельца... Так, всё сходится...
  
  ФЁДОРЫЧ: Что она там бормочет?
  
  КЛАВДИЯ: Говорю, сдвиг по фазе.
  
  КОНТРОЛЁР: Если вы заметили подозрительный предмет, не теряйтесь, сообщите об этом со-труднику милиции или любому должностному лицу... Так... Я должностное лицо? Да, я - должностное... Так... Не пытайтесь проверить сами, это опасно. К сожале-нию, умышленные взрывы стали реальностью... Ой, мамочки! (кричит) Всем не-медленно покинуть вагон!
  
  КЛАВДИЯ: Ага, щас!
  
  СВЕТЛАНА: С какой это стати?
  
  БОРИС: Мадам, я же вам популярно объяснил: вы не имеете права!
  
  КОНТРОЛЁР: Да какое тут право! Сейчас все на воздух взлетим!
  
  ФЁДОРЫЧ: На какой ещё воздух? Что вы мелете?
  
  КОНТРОЛЁР: Я вам говорю: в сумке бомба!
  
  Ей отвечают взрывом смеха.
  
  СЕРЁГА: (утирает слезу) Нет, ну что только не придумают, чтобы высадить!
  
  КЛАВДИЯ: Бомба! В голове у неё бомба! Точно свихнулась баба!..
  
  КОНТРОЛЁР: Это вы тут все свихнулись! Неужели не понимаете, что она в любой момент мо-жет рвануть?
  
  Новый взрыв смеха.
  
  КОНТРОЛЁР: Идиоты! Кретины! (в слезах выбегает из вагона)
  
  СЕРЁГА: Ох! Давно я так не смеялся!
  
  ФЁДОРЫЧ: За ментами, небось, побежала.
  
  ИГОРЁК: (уже совершенно оттаявший) Мы в школе так училку доводили!
  
  ПАВЕЛ: (серьёзно) Дорогие мои спутники! А ведь она права...
  
  Все замолкают и смотрят на Павла.
  
  СЕРЁГА: Хочешь продолжить цирк? Не старайся - всё равно так, как у неё, не получится.
  
  ПАВЕЛ: Какой уж тут цирк... ну, сами посудите - мы ведь действительно не знаем, что в той сумке. А там может быть всякое. И полетят клочки по закоулочкам...
  
  Все меняются в лице, осознавая своё положение.
  
  СЕРЁГА: (неуверенно) Да ну на фиг... не может быть.
  
  ПАВЕЛ: (жёстко) Может.
  
  СЕРЁГА: (ещё более неуверенно) Ты ж сам вместе с нами смеялся...
  ПАВЕЛ: Смеялся, только не над ней (кивает в сторону, куда убежал контролёр).
  
  ФЁДОРЫЧ: (мрачно) А над кем - над нами, что ли?
  
  ПАВЕЛ: Вот именно - над нами. Так нам и надо. Детей только жалко...
  
  Все оборачиваются и молча смотрят на детей, которым нет дела до всего происходящего - они 'играют', заворожено глядя вдаль.
  
  КЛАВДИЯ: (шёпотом) Хорошенькие какие...
  
  Из сумки раздаётся оглушительный звон будильника.
  
  
  ЗАНАВЕС
  
  16 июля - 3 ноября 2000 , 4-7 февраля 2001 г.
   Владивосток
  
  
  = Координаты автора: pinchnik@mail.ru =
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"