Семья. Для многих людей это самое важное в жизни, а для остальных просто общепринятый факт. Ты можешь быть полным неудачником, бездарностью, который максимум, что может, так это работать на низкой должности на заводе или в маленьком офисе. Зарабатывать копейки, жить в небольшой квартирке и не стремится к большему. Но даже такие люди обзаводятся семьёй, ведь нужно оставить хоть что-то после себя. И все вполне счастливы.
В нашей семье не было ничего необычного. У нас с женой была хорошая работа, друзья, с которыми мы частенько проводили выходные. Жили в достатке и ни в чем себе не отказывали. Познакомились мы ещё в студенческие годы, сразу полюбили друг друга, поженились, и могли бы жить долго и счастливо, но... Мы не могли завести ребенка. Сначала всё списывалось на усталость, потом на неудачные дни и в итоге мы решили обратиться к врачу, но даже он не смог приоткрыть завесу, за которой пряталась наша проблема и, к сожалению, никакие советы не помогали.
И вот вам исполняется тридцать, сорок, вот и до пятидесяти добрались. Пары-ровесники гуляют со своими детьми в парках, наблюдают, как они растут, их первый поход в школу, первые двойки и пятёрки, первая любовь и разочарование, и вот эти дети уже начинают работать, заводят семью и дарят родителям внуков. Наши друзья тоже стали родителями, от чего и наша дружба начала идти на спад, а в итоге и вовсе угасла. Даже у грёбанного соседа-алкаша есть ребёнок, которого он бьет и не пускает домой временами. Ругань разносится по всему дому каждый день. Я эту скотину трезвым не видел вот уже лет восемь. Вот такой у нас мир. Всяким уродам, недостойным даже жить, достается то, чего они никогда ценить не научатся. А у хороших людей рождаются дети с синдромом Дауна, пороками сердца или ДЦП.
Это было тяжелое испытание для нас с женой, но постепенно мы свыклись с мыслью, что останемся только мы вдвоём. Хотя, вопреки всем ожиданиям, мы смогли сохранить брак и прожить вместе до старости. Когда пришло время уйти на пенсию, мы вложили наши сбережения в небольшой домик у озера, который со всех сторон был окружен лесом, отсекавшим наш старческий покой от всего остального мира. Свежий воздух, прогулки на берегу, книга у камина и каждый день рядом с любимым человеком. Мы думали, что это хороший конец, но как оказалось, все это было только началом...
Глава 1
- Вера, тебе налить лимонад? - спросил Дэн как можно громче, чтобы жена услышала его.
- Конечно, дорогой, только если можно положи ещё сахара, - донесся такой знакомый и любимый голос со стороны террасы.
Дэн стоял на кухне, размешивая в графине лимонад. Вот уже четыре года как они переехали в рай для влюбленных, и пусть им уже шестьдесят семь и шестьдесят четыре, но здесь, наедине со своей женой он чувствовал себя как двадцатилетний студент, приехавший на каникулы со своей невестой. Это было поистине прекрасное место. Вокруг на долгие километры растянулся лес: дубы, секвойи, бук и другие высокие деревья, раскинувшие свои листья высоко над землёй, создавали приятную тень и летнюю прохладу для здешних обитателей. Дорожка, вымощенная камнем, вела к причалу у озера, в котором вода была прозрачнее стекла, и можно было часами наблюдать за рыбой, скользящей между камнями и водорослями в поисках еды. А насколько свеж был воздух невозможно передать словами.
Вера и Дэн устраивали прогулки в лес за грибами, занимались рыбалкой, просто гуляли, болтая о всякой всячине, а вечера проводили у камина за хорошей книгой или интересным фильмом. Примерно через тридцать километров находился небольшой городок, выбирались они туда пару раз в год. Курьер, примерно раз в неделю, привозил различные мелочи, продукты и новые книги. Иногда мимо проходили грибники или туристы, но в гости практически никто не заходил. Хотя, несмотря на такую отстраненность от внешнего мира, они не были одиноки. Это была обыкновенная пара старичков, которым повезло друг с другом, и единственное о чем они жалели, так это то, что у них не было детей.
- С добрым утром, как спалось? - Дэн поставил на столик поднос с лимонадом и двумя стаканами.
- Бывало и лучше, - ответила Вера. Они сидели на террасе, каждый в плетеном кресле и потягивали лимонад. День ничем не отличался от ранее проведённых ими в этом доме, но всё-таки в воздухе висело какое-то напряжение.
- Я слышал, как ты ночью вставала несколько раз.
- Сны неприятные, ничего особенного, - сказала Вера и на её лице появилась какая-то вымученная улыбка.
- Курьер не звонил?
- Около часа назад, я продиктовала ему тот список, что ты оставил на столе.
- Хорошо, - утренняя прохлада обдавала его седую голову. Дэн беспокоился о Вере, сейчас она была сама не своя. - Ты уверенна, что всё в порядке?
- Всё хорошо, дорогой. Просто думала, как было бы хорошо, если бы у нас были дети.
- Не могу не согласиться, но уже поздно об этом думать. Всё-таки мы есть друг у друга и всё хорошо, - он посмотрел на неё и на секунду увидел её молодой, как при первой встрече. Такую яркую, красивую, с длинными светлыми волосами, немного уставшим лицом, но глаза её зачаровали его с первого взгляда. - Ты, же знаешь, как я люблю тебя, дорогая моя.
- А ты знаешь, как я люблю тебя, - теперь её улыбка стала намного искренней. - И ни о чем не жалею, но...
- Что но?
- Ничего, всё могло быть и хуже. Если бы мы не остались вместе.
- Хорошо, что об этом мы никогда не узнаем. А вот и наши покупки, - к подъездной дорожке, что была у торца дома, подъезжал синий пикап, из кузова которого торчали верхушки бумажных пакетов из городского супермаркета.
Из пикапа вышел молодой парень и помахал старикам рукой в знак приветствия, они ответили ему тем же. Дэн поднялся и, поцеловав Веру в щеку, направился к машине. Курьер доставал пакеты из багажника. Это был молодой парень, лет двадцати четырех. Одет он был в серую куртку с эмблемой магазина, из-под кепки, с тем же знаком, выбивались темные кудри. У Дэна тоже в молодости была шикарная стрижка, но теперь время износило его, и на голове блестела лысина, окруженная сухими и седыми волосами.
- Доброе утро, мистер Келлер, - сказал курьер.
- Привет, Артур, как учеба?
- Тяну понемногу, собственно как и все студенты. Я привез только продукты. Книги, что вы заказали, привезут на почту после обеда, и я вечером привезу их.
- Не стоит так себя утруждать, сынок. Мы же у черта на рогах находимся, лучше в следующий раз довезёшь.
- Мне не сложно, всё равно нужно забрать друзей из их загородного дома, а он километров за семь не доезжая до вас.
- Хороший ты парень, Артур.
- Вам помочь с пакетами?
- Не стоит, здесь не так уж и много, но всё равно спасибо. Приезжай с книгами в любое удобное время.
- Без проблем. До свидания, мистер Келлер, передавайте привет жене.
- Обязательно передам. Счастливо, Артур.
Дэн взял два пакета и направился через заднюю дверь на кухню. На полпути он обернулся на отъезжающий пикап. Хоть он и пытался подбодрить жену, но после разговора с Артуром его охватила та же хандра. Оставив пакеты на кухне, он забрал последний и вернулся к жене на террасу. Она сидела, глядя в пустоту леса, и окликнув её, не сразу вернул из своих мыслей в реальный мир.
- Ты что-то сказал?
- Я говорю, прогуляться не хочешь сегодня?
- О, нет, дорогой. Пожалуй, посижу пару минут, а потом пойду наверх и вздремну немного. У твоей старушки силы уже не те.
- Брось, Вера. Ты для меня всегда будешь самой молодой и красивой, - Дэн преободряюще подмигнул ей.
- Я тоже люблю тебя. Я хотела испечь пирог сегодня, ты не забыл вписать муку в список?
- Вот я старый болван, - Ден стукнул себя ладонью по морщинистому лбу, - ведь знал же, что что-то забыл.
- Что же я такая молодая буду с тобой стариком делать, - она тоже подмигнула ему, и оба засмеялись, - ничего страшного, поищу в подвале, может что-то осталось.
- Тогда отдыхай, я посижу с удочкой на причале, сладких снов тебе.
- Удачи тебе, дорогой мой.
***
Дэн сидел у озера, гипнотизируя поплавок. За спиной у него стояли две пустые бутылки пива, а рядом четыре полные выглядывали из картонной упаковки. Он открыл очередную бутылку и сделал большой глоток. Уже шел второй час, а на клёв не было и намека, ни одного звука от птиц или зверей обитавших в здешних лесах. Словно все живое решило держаться подальше от их дома. Вера сама не своя, а Дэн давно не пил несколько бутылок пива в день, не то, что за раз. Небо затянуло серыми тучами, и яркое утро ушло, забрав с собой всё живое, не забыв прихватить с собой и часть сознания, которая давала им наслаждаться жизнью. Не осталось почти ничего. Дэн, наконец, оторвав взгляд от поплавка, посмотрел на дом, где загорелся свет. Это значило, что его жена уже встала и скоро составит ему компанию, и эта мысль заставила его улыбнуться, хотя не совсем весело.
Вере удалось поспать совсем немного, всё остальное время она пролежала, смотря на секундную стрелку настенных часов, которые гипнотизировали её больше часа и, наконец, выйдя из транса, она встала и зажгла свет. Мысли о полноценной семье снова забрались к ней в голову. Хоть она и была счастлива, но всё же лелеяла мысли о том, как бы к ним в гости приезжали их дети, возможно вместе со своими детьми, вечерами они бы могли созваниваться и болтать, просто слушать друг друга, зная, что они что-то оставили после себя.
Она отогнала эти мысли, отправив их в глубины своего сознания, спрятала в ящик у себя в голове. Нужно жить сегодняшним днем, не оглядываясь назад и благодарить вселенную за то, что у неё есть. Смахнув слезу со щеки и выкинув всё плохое из головы, Вера решила спуститься в подвал. Внизу лестницы она нащупала цепочку над головой и, дернув за неё, вырвала из мрака горы коробок, ящиков с инструментами, бутылок, мешков и лыжи, которые непонятно зачем Дэн решил купить, когда они сюда переезжали. Он их так ни разу и не одел, наверно просто хотел почувствовать себя молодым, но радикулит приказал таким задумкам долго жить. Среди этого хлама невозможно было даже Эйфелеву башню отыскать, не то, что немного муки. Пришлось убить полчаса, пока она не наткнулась на небольшой мешочек, внутри которого, если судить на ощупь, могла находиться мука. Он лежал на второй полке снизу и обзор закрывали банки с различными консервами, удивительно, что она вообще решила там посмотреть. Потупив взгляд, она не могла вспомнить, когда им привозили похожий мешочек. Надписи были на непонятном ей языке, да и слой пыли на нем говорил, что его давно не убирали с привычного места, возможно, он остался ещё от прошлой хозяйки дома. Хотя, всё это очень странно, ведь Вера убирала здесь не один раз и никогда эта находка не обнаруживала себя. Но она решила не смотреть в зубы дареному коню и, разрезав пакет, удостоверившись, что это то, что она искала, поднялась на кухню.
Выпечка всегда успокаивала Веру. Достав ингредиенты, она принялась за пирог. По кухне разносился печальный блюз, вырывавшийся из динамика радиоприёмника. Старость - это самый спокойный отрезок человеческой жизни, хотя тоже не лишен печальных моментов. Вся энергия давно улетучилась, суставы скрипят, и всё чаще и чаще ты забываешь, куда положил очки или таблетки. Возвращаясь к былым временам, всегда хочется вновь окунуться в одни моменты или по-другому поступить в других. Возможно, поэтому старики часто любят повторять фразу "Вот в наше время...". Пирог был уже готов, и Вера, обратив внимание на обрезки, вылепила из них улыбающуюся рожицу на верхней стороне пирога.
Глава 2
- Дэнни?
- Да, дорогая? - его как будто выдернули из спячки.
- Я делаю пирог, - улыбнулась Вера.
Обнявшись, они следили за мелкой рябью на воде. Ясно, что рыба не собиралась клевать, но сам процесс по-своему успокаивал поток мысли, приравнивая их к мерному качанию пластмассового поплавка. Ветер становился всё холоднее. К востоку от озера тянулись тучи. Дожди были здесь редкостью, иногда зимой развозилась слякоть, а в остальном солнце было здесь более частым соседом.
Они просидели молча некоторое время, но тут Вера подскочила, словно вырванная из сна ведром ледяной воды. Пробормотав что-то о старческом маразме, побежала в дом. Дэн улыбнулся, глядя ей в след. Должно быть забыла, что пирог может сгореть, если не следить за ним. Он снова повернул свой взгляд к пруду, как вдруг всё погрузилось во тьму. Старик посмотрел на погасший фонарь над головой, и едва переведя взгляд на дом, весь лес утонул в душераздирающем крике. Не раздумывая ни секунды, Дэн вскочил и побежал в сторону дома. Это кричала Вера. Он слышал, что адреналин помогает людям совершать вещи, лежащие далеко за пределами их возможностей, но всё же если бы ему сказали, что он сможет пробежать сто шестьдесят метров за пол минуты, когда даже подъем на второй этаж был ежедневным испытанием, он послал бы их куда подальше. Но и позже он не мог в это поверить, так как ему показалось, что мимо пролетела вечность. Мышцы работали как у молодого атлета, каждый шаг отдавался в диафрагму, давая дополнительное давление на износившиеся легкие и сердце, но Дэн и не думал останавливаться. Страх, нет, скорее ужас, забрался в такие глубины мозга, о которых он и не подозревал, разнося импульсы по всему телу. Ещё шаг, другой, ноги отталкивались от камней на дорожке, приближали его к террасе, осталось только преодолеть ступеньки. Этот марафон до безумия напоминал сон, когда ты бежишь куда-то или от кого-то, но словно стоишь на месте. Но вот дверь, Дэн вышибает её своим весом и поскальзывается на чем-то красном и перед тем, как его затылок встречается с паркетом прихожей, он успевает заметить два флюоресцирующих глаза над телом своей жены. И темнота.
***
Сквозь темноту и сгущающийся туман Артур пересёк границу города. Грузовик вырывал сверлящим светом фар дорожные знаки, растянувшиеся на обочине, а в магнитоле весело играла группа AC/DC. Перед тем как отвезти книги мистеру и миссис Келлер, в его планах было заехать в загородный домик своей кузины. Там он заберёт своих друзей, разберется с работой, рванёт на побережье и проведёт там несколько замечательных выходных. Они будут купаться в море, играть в пляжный волейбол или просто греться на солнце. Артуру было необходимо расслабиться, уйти как можно дальше, выбросить на задворки все проблемы хотя бы на пару дней. Работа курьера, учеба в университете занимали практически все его время, и вот, взяв несколько выходных, преисполненный желанием жить, соскучившийся за друзьями, он, выжав спидометр до сотни, ехал по правой половине трассы H-38.
По радио говорили о небольшой туманности, но глядя на деревья по правую сторону едва можно было уловить их очертания. "И это по-вашему "небольшая туманность"?"-, подумал Артур и свернул в нужный ему переулок. Подъезжая, он увидел своих приятелей, которые вместе с кузиной сидели на сумках рядом с подъездными воротами, коротая ожидание прохладным пивом и всяческими байками. Завидев свет фар, они радостными воплями стали приветствовать запоздавшего друга. Загрузившись в пикап, уже через несколько минут они направлялись по дороге в сторону домика Келлеров.
- Куда ты повернул? Нам же в другую сторону, - спросил Макс, муж его кузины.
- Мне нужно завести книги одним стрикам. Это ненадолго, и на ближайшее время с работой будет покончено, - улыбнулся Артур. Ни он, ни его приятели даже не подозревали, что за ужас ждет их через несколько километров.
- Ну и ладно. Только сделай послабее свой кондиционер, у меня уже ноги окоченели.
- Ты пива холодного перепил. Какой кондиционер? Он, - Артур не договорил, так как с последними его словами изо рта вырвался пар. Все затихли, но, не успев ничего сказать, они подъехали к дому стариков. - Посидите здесь, - бросил он, выходя из машины.
Достав из кузова пакет с книгами Артур, дрожа от холода, направился к задней двери. Она была приоткрыта, и, тихо постучав, он зашел на кухню, по которой словно пронесся ураган. По полу была разбросана разбитая посуда, кастрюли, а на месте плиты красовались развороченные металлические пластины. Курьер хотел окликнуть хозяев, но горло сжалось настолько, что из него не вырвался даже легкий писк. На полу около парадной двери лежало бездыханное тело старика Келлера, а возле головы растекалась аккуратная лужица крови, в свете одной лишь луны она была чернее самой ночи. Артур рванул к нему, но дорогу ему преградило то, что скрывалось за кухонным столом. Скатерть, вместе со стеной напротив, была испачкана кровавыми потёками и кусками оторванной плоти, которые сливались навстречу друг другу, а центром этого месива было тело миссис Келлер. Лица её видно не было, оно скрывалось за странной неоднородной субстанцией, что сидела сверху. Странное существо было испещрено трещинами, похожими на сеть сосудов или ветви дерева, и сквозь них вырывалось красное свечение, будто огонь, нет, скорее целый ад полыхает внутри неведомой твари.
Артур, снедаемый страхом, начал двигаться назад, прочь из этого дома, из города, и к своему несчастью зацепил кастрюлю, которая отлетев в другой угол кухни, с грохотом ударилась о стену. В эту минуту стало совсем тихо, звуки просто не поступали в мозг, будто слуховые нервы были перерезаны, нарушив прямую передачу электрических импульсов. Он застыл в оцепенении и ждал, что сейчас существо повернется и дополнит картину злополучного дома ещё одним трупом. На спине твари начали прорисовываться черные, светящиеся глаза, а вслед за ними показалась пасть, заполненная острыми зубами, расположившимися в несколько рядов. Части его лица просто переплыли с одной стороны тела на другую. Артур стоял, уставившись на нечто с полными ужаса глазами и, перед тем как в них навеки потухла жизнь, он увидел, как тварь слегка улыбнулась, усилив свечение внутреннего ада.
Глава 3
Рай или ад. А есть ли они вообще и открыты ли для людей. Во все времена человек задумывался, что с нами будет после смерти и ему претила мысль, что в последний раз закрыв глаза, он окажется в небытие. Может тогда и появились байки про загробную жизнь. Лелеять мысли о том, что в конце ты будешь вечно молодым, в окружении родных людей, которых потерял, а некоторым принесут счастье семьдесят две девственницы. Но нет, нас ждет лишь пустота, ведь душа это просто вымысел. Мы всего лишь набор из химических веществ, которые очень удачно взаимодействуют. Все наши мысли и идеи - это набор из электрических импульсов и химии, а когда реакция остановится, с ней вместе остановимся и мы. Но мысли Дэна ещё работали, он находился в забвении, не понимая, что произошло и где он находится. Откуда-то из окружающей его темноты доносились отголоски собственного прошлого. Неведомая сила вытягивала его из забвения, обратно в реальный мир, где его ждала одна лишь боль.
Открыв глаза, первое, что он почувствовал, было острой болью в затылке. Посмотрев направо, он увидел бездыханное тело Веры. Дэн попытался подняться, но не смог пошевелить ни руками, ни ногами. Снова и снова безрезультатно посылая сигналы мышцам, которые упорно не хотели его слушаться, крича от отчаяния, всё же смог немного приподнять руку. Удар затылком вызвал небольшое сотрясение.
Старик лежал на полу, в луже крови, с каждой минутой всё больше понимая, что всё это не сон, а кошмар наяву. Сначала он отрицал и злился, боль в затылке совсем потеряла свою значимость, и всё тело заполняла боль утраты, щемящая сердце. Желание разбить что-нибудь, бить кулаками о пол или стены, просто чтобы выплеснуть всё наружу, и немного прийти в себя, было невозможно из-за столь долго не проходящего паралича. Гнев на вселенную сменялся торгом, чтобы вместо Веры забрали его, ведь она не заслужила смерти. Кто хоть когда-то терял близкого человека, сможет его понять, а остальным даже и не стоит пытаться. Когда слез, ругательств больше не оставалось, а горло жгло от крика, злость и горе сменилось жаждой мести.
Онемение конечностей прошло и, поднявшись, хоть и с большим трудом, Дэн подполз на четвереньках к телу своей жены, которое было изуродовано до неузнаваемости. Куски плоти были вырваны огромными челюстями, правой части лица не было вовсе, но старик поборов себя и со слезами на глазах взял её за руку. В этот момент Дэн ощутил глухой удар где-то в голове, и перед его глазами возникла картина смерти его жены. Он видел каждую подробность, словно сам стоял в тот момент рядом, только не в виде физического тела, а чего-то более абстрактного. Он видел серую тварь, сидящую у изголовья Веры, жадно отрывающую куски плоти от её лица, как дикая собака, которой бросили мясистую кость. От увиденного его замутило и, вернувшись в сознание, Дэн вывернул всё содержимое желудка на кухонный пол.
Что это было? Разыгравшаяся фантазия или галлюцинация. Потрусив головой, чтобы прийти в себя, он поднялся. Слева от задней двери сидел Артур. Глаза раскрыты, рот исказила гримаса ужаса, а волосы поседели так сильно, что он походил на восьмидесятилетнего старика. Рядом лежали книги, которые он взялся доставить. Бедный мальчик.
Закрывая парню веки, старик ощутил новую вспышку, которая показала отпечаток, что оставила смерть. Теперь Дэну стали доступны уголки другого мира, он получил возможность приоткрыть завесу, чтобы найти новый кусок головоломки, узнать судьбу человека. И в кратчайший миг этой вспышки старик, через глаза Артура, взглянул прямо в лицо тому, что забрало самое дорогое в его жизни.
С улицы доносились сдавленные крики и Дэн, выхватив ружье из-за двери, что купил для охраны дома и коробку патронов с полки, выбежал на улицу. В синем пикапе курьера, тщетно пытаясь выбить посиневшими руками стекла, замерзали его друзья. Старик подбежал к машине и стал дергать ручки на всех дверях пикапа, но они не поддавались ни на миллиметр. Ребята в машине смотрели на него глазами, постепенно теряющими жизнь, и за считанные секунды превратились в недвижимые ледяные изваяния.
От машины в глубину леса уходил след из сгнившей земли и засохшей травы, словно сама смерть прошла здесь, не оставляя за собой ничего живого. Было ясно, что след тянулся за новоиспеченным другом Дэна, и тот, взвалив ружье к себе на плечо, снедаемый яростью и желанием мести, которые замещали все присущие нормальному человеку чувства, решил направиться по пятам всепоглощающей смерти.
***
Буквально несколько часов назад это был насыщенный солнцем райский уголок, а теперь все живое ушло отсюда, лишь почувствовав опасность. Вода в озере покрывалась коркой льда, листья на деревьях желтели, а некоторые понемногу застилали ковёр из некогда зелёной травы. Посередине июля наступила осень.
Дэн шел уже несколько часов, ни разу не свернув со следа. Шаги его были уверенными, быстрыми, но со временем голод и усталость давали о себе знать, ноги наливались болью, сердце громко стучало в груди, а желудок урчал от голода. Несмотря на всю тяжесть, старик держался хорошо. Гуляя здесь с Верой, каждый раз он находился в неком умиротворении, а сердце наполняла гармония. Настолько этот лес был чудесен. Но сейчас он давил на старика всей своей величественностью и мрачностью. Дэн был совершенно разбит, он потерял последнего родного человека, и жизнь в нем поддерживала только жажда мести.
Келлеры были одной из самых, так называемых, идеальных пар. Оба романтики до мозга костей, и друзья их никогда не скучали с ними на вечерних посиделках. Всю свою жизнь они любили друг друга до беспамятства и, разлучившись даже на несколько дней, когда ездили к родителям, сразу начинали безумно скучать. Дэн и Вера познакомились на втором курсе университета. Как только Дэн увидел её, то сразу влюбился так сильно, что просто потерял голову. Она была так прекрасна, молода и полна жизни.
На третьем году совместной жизни Дэна забрали на войну и по возвращению они поженились. Подавляющее количество свободного времени они находились вместе, в построенном ими же маленьком и уютном мирке. Когда они проводили время друг с другом, все вокруг для них словно пропадало, не имело абсолютно никакого значения. Даже не смотря на все проблемы и неудачи, что поставила перед ними жизнь, это были замечательные времена.
Погрузившись в воспоминания, старик поник ещё сильнее и по щеке его скатилась одинокая слеза. Он ускорил шаг. Нужно было догнать и убить тварь любым способом. Но впереди появилась небольшая проблема, след, по которому шел старик, расширялся и в один момент весь лес был покрыт гнилью.
Дэн посмотрел назад. От прогнившей тропы не осталось и намека. Проказа распространилась по всей земле, а на стволы и торчавшие из земли корни наползала плесень. Куда теперь? Иголка в стогу сена и то быстрее бы нашлась, чем неведомая тварь в огромном лесу. Старик огляделся, границы между гнилью и сохранившейся землёй не было видно. След был утерян. Возможно, тварь специально заманила его в самую глушь леса, чтобы долгие скитания в итоге убили старика. Если это так, то значит, оно чувствует в Дэне угрозу. Так, положившись целиком и полностью на удачу, прислушавшись к интуиции, старик направился прямо, пробираясь между деревьями, кустами и валунами на встречу своей мести, ну или смерти, смотря как повезёт.
***
Минута за минутой, час за часом шел старик среди деревьев по густому лесу. Ноги уже давно перестали его слушаться, и походка стала автоматической. Мышцы деревенели, но, не смотря ни на что, он продолжал идти.
Ночь сгущалась над ним. Темнота была такая, что сложно было разглядеть даже стволы деревьев, а о торчавшие в разные стороны корни можно было споткнуться и в менее темное время суток. Но Дэн вспомнил о маленьком фонарике, что лежал в его рыбацкой куртке. Это был небольшой луч надежды, пусть не столь яркий как хотелось бы, но всё же мог помочь ему добраться до цели и теперь не придется пережидать ночь в лесу.
Лес, казалось, был бесконечным и одинаковым, словно Дэн просто шел на месте, не продвинувшись ни на шаг. Посмотрев вверх, старик почувствовал мелкую морось на лице. В другой день, что изводил привычным летним зноем, этот дождь был очень кстати, но сегодня погода была сама не своя и в сочетании с холодным ветром картина была отвратительной. Морось немного усилилась на несколько секунд и сменилась обычным дождиком, что часто посещает ранней осенью, хотя приятней не стало.
Дэн продолжал идти. Он так и не придумал, как убить существо, что пришло в его дом и принесло столько бед. Хотя он даже и не думал. Если бы какой-нибудь увалень обидел вашу жену, оскорбил родителей, вы бы набросились на него и били, пока была возможность. И без разницы насколько он больше, сильнее или быстрее. Но когда некто лишает жизни дорогого вам человека, то злость становится безразмерной, и месть затмевает все мысли, забирается в каждый потаенный уголок вашей души и не отпускает даже на секунду.
Ветер усиливался, и между деревьев кружили снежные хлопья, пропадая при соприкосновении с поверхностью. Метель становилась все сильнее, делая свет фонарика практически бесполезным. Хлопья падали старику на голову, за шиворот, стекая по спине холодными каплями, летели в лицо, мешая ему продолжать свой путь.
С очередным шагом Дэн свалился возле очередного, уже ненавистного им дерева. Он с трудом подполз поближе и уселся между двумя извитыми корнями, посильнее укутался в легкую рыбацкую куртку и обнял колени, чтобы хоть как-то защититься от беспощадного ветра.
Холод пробирал до костей. Дальше идти было бессмысленно. За метелью невозможно ничего увидеть, а холод сковывает конечности. Практически потеряв надежду, старик заметил среди деревьев огни окон небольшой хижины и, собрав вместе все оставшиеся силы, поднялся и, борясь с ветром и снежной метелью, побрёл в поисках помощи.
Глава 4
Старик постучал в дверь и через какое-то время на пороге показался весьма и весьма объемный человек в форме, по которой можно было предположить, что он лесничий.
- Главный лесничий, - будто прочитав его мысли, важно проговорил толстяк. Кроме очевидной тучности он был высоким, носил очки и густую, но ухоженную бороду. Дэн весь дрожал от холода и из последних сил стоял на ногах и, дрожащим голосом, сопровождаемым постукиванием зубов, попросил приюта. Взгляд лесничего выражал презрение и неизмеримое превосходство над дряблым и прозябшим стариком, стоявшим на его крыльце. В своих глазах он был гордым орлом, парившим так высоко, что никто до него не достанет, а старик был маленьким сурком, который годен только на обед. Да как он посмел побеспокоить главного лесничего этого района и в наглую просить еду и ночлег. Дэн, пошарив по карманам, достал несколько мятых бумажек и протянул толстяку. Все ещё прибывая в возмущении, он взял деньги аккуратно, двумя пальцами, словно боясь подхватить проказу, и после пригласил старика в дом.
Соприкоснувшись с его рукой, Дэн увидел всё, в одну секунду. Он понял, кем был и что представлял собой этот человек. Раньше он жил в Латвии и работал врачом. Лелея мечту переехать за границу, толстяк, обладая некоторыми связями, добился своего, но провалив лечение первого пациента, был уволен и лишен лицензии. Не справившись со стыдом перед возвращением на родину, он, воспользовавшись последними деньгами, устроился сюда, где выискал золотую жилу, из которой этот гнилостный вампир высасывал всю возможную выгоду.
Хижина снаружи выглядела совсем непримечательно, словно там никто и не жил вовсе. Если бы старик не увидел свет в окне, то вряд ли бы надеялся найти там жителей, разве что нескольких крыс. А вот внутри сразу бросался в глаза огромный диван, рядом с которым стоял искусный аквариум. Кухня была укомплектована по полной программе, а в примыкающей к ней столовой стоял резной стол из натурального дерева с несколькими стульями под стать. В общем, толстяку позавидовал бы любой сыр, катающийся в самом жирном масле. Хотя вокруг, в лесу, за который отвечал лесник, царила грязь и разруха. На своём пути Дэн видел кучи мусора, заржавевшие капканы, рядом с которыми были раскиданы пустые гильзы от пуль, которые использовались в охотничьих ружьях. Это с учетом, что охота в этих лесах была под запретом.
Лесничий достал из холодильника тарелку подсыхавшего рагу, и чуть ли не бросил на стол перед изголодавшимся стариком. Не смотря на то, что одежда была промокшей до нитки, старик при виде еды сразу вспомнил, что с утра во рту не было и крошки и, не беря во внимание внешний вид этих объедков, набросился на них с нечеловеческим голодом. Живот свело острой болью, и Дэн невольно схватился за правый бок.
- Давно болит? - поинтересовался толстяк, - могу посмотреть. У себя на родине я был многоуважаемым профессором. Хоть я сейчас и на пенсии, но сноровку не растерял. Дэн, явно не желая отдавать себя на растерзание горе-врачу, честно признался, что это от голода. Лицо толстяка исказила неприятная гримаса, но как только она сменилась странной улыбкой, он вышел из комнаты.
Старик доедал остатки сухого и холодно рагу, когда лесничий вернулся на кухню.
- Прости за моё плохое гостеприимство. Редко ко мне заходят на чай. Я набрал ванную и оставил сухой халат с полотенцем. Чувствуй себя как дома, старик, - сказал он, помогая Дэну выбраться из-за стола.
Дэн принял ванну, надел халат, который был раза в два больше, чем он сам. Выйдя на кухню, он увидел сидящего за столом лесничего и бутылку бурбона с двумя полными стаканами. Толстяк позвал старика за стол, они подняли стаканы и осушили их до дна. По горлу тут же пробежало теплое и приятное от крепкого алкоголя чувство. Лесничий начал рассказывать о своей жизни, профессии врача, переезде, и ни разу не обмолвился об увольнении, говорил, что просто устал и ушел на покой. Старик почувствовал, как алкоголь дошел до мозга, но с большей силой, чем следовало. В голове зашумело, глаза закрывались, и его обмякшее тело сползло со стула на лакированный паркет.
***
Дэн открыл глаза, было темно и единственное, что он чувствовал, был запах сырости и лекарств. Он лежал на железном и холодном столе, совершенно голый, а руки и ноги были перетянуты ремнями.
- Эй, что за херня? - крикнул в темноту старик, и голос его вернулся эхом, отраженным от голых стен. В голове стали появляться уже привычные отголоски из прошлого. Дэн видел белую комнату, а в ней привязанных к операционному столу людей. Их было много, слишком много. Образы менялись с невероятной скоростью, но старик успевал уловить страх каждого и боль от разрезающего плоть скальпеля. - Э-эй? Есть здесь кто?
- Не надрывайся так, здесь очень хорошая звукоизоляция, - проговорил знакомый голос. Келлер не успел зажмуриться и последовавший за щелчком выключателя свет чуть его не ослепил.
По комнате раздавался гул чьей-то обуви. Старик медленно открыл глаза, слезящиеся от яркого света, который усиливал белый цвет комнаты. Справа от него стоял лесник, повернувшись к Дэну спиной. Сгорбившись над низким столом, толстяк перебирал инструменты с металлическим звоном. К старику понемногу возвращалась память, и он вспомнил бурбон, который пил с лесником, перед тем как отключиться.
- Ты чем меня опоил, жирный ублюдок? - прокричал Дэн.
- В твоём положении не стоит оскорблять человека, у которого в руках скальпель, - поворачиваясь к Дэну, сказал толстяк.
По спине Дэна пробежал холодок, а на лбу выступил липкий пот. Голова окончательно прояснилась и он понял, что этот боров устроил в своём подвале операционную. Может кому-то он и помог, но охотникам, бомжам или заблудившимся путникам, вроде Келлера, что зашли к нему на огонёк, была уготована не самая лучшая участь.
- Не трясись, старик, голова скоро проёдет. Это был клофелин с алкоголем. Интересный коктейль, со времен университета запомнил. Он должен был отрубить тебе память, но раз ты помнишь, кто я, то значит, что мозги у тебя сильные, - лесник говорил, то с Дэном, то с самим собой, сменяя нормальную громкость невнятным бормотанием, - я с удовольствием их вырежу и изучу.
Надежда была убита в зародыше. Смерть дышит в лицо, пусть она будет бесчестной, неестественной, но видимо от судьбы не убежишь. Любая история может оборваться на самом интересном месте, а всё потому, что ты просто свернул не туда, смалодушничал или ошибочно предположил, что выбрал верный путь. Ведь даже незначительная ошибка может привести к полному краху. Никогда нельзя сворачивать со своего пути. Если есть цель, то ты просто обязан попасть в десятку не смотря ни на что. Открыв глаза, он увидел темный силуэт, склонившийся над ним и в его руке, отражая свет хирургической лампы, сверкнуло лезвие скальпеля.
***
Громкий крик заполнил подвал одинокой хижины. От резкой боли в животе лесник отпрыгнул от стола. Пытаясь увидеть, что отсрочило его смерть, Дэн обнаружил выроненный скальпель возле своей руки и, решив не отпускать пришедшее везение, он пытался завладеть инструментом и освободиться от ремней.
А на заднем плане толстяк метался по комнате, ища что-то, переворачивая попутно все ящики в операционной. Он был в агонии, потом начал захлебываться кашлем, все сильнее и сильнее. Переворачивая вверх дном очередной ящик, он, похоже, наткнулся на объект своих поисков. Подняв с пола флакон с лекарством, толстяк стал набирать его в шприц. Беспрерывные спазмы в животе и разрывающий горло кашель мешали сделать это быстро.
На хирургическом столе продолжалась другая борьба за жизнь. Старик, выворачивая руку в разные стороны, тщетно старался завладеть скальпелем. В попытках ослабить ремни он настолько протер руку, что на месте недавно целой кожи сияли белые сухожилия, пропитанные кровью. Сердце стучало столь сильно, свобода была так близко и одновременно так недостижима. И после долгих неудачных попыток он всё же ухватился за лезвие. Аккуратно и размеренно, чтобы не уронить, старик перехватил скальпель за рукоять и стал резать ремень.
Кашель всё усиливался, и лесник, продолжая им захлебываться, внезапно начал рвать. Всё содержимое желудка, затем желчь, все, что было в семиметровом кишечнике, а после и кровь вырывалось изо рта толстяка.
Ремни оказались очень прочными, и даже в более удобном положении было бы сложно их разрезать. Старик несколько раз резанул себе по руке. Кровь стекала в ладонь и рукоять скальпеля скользила в ней, усложняя и без того нелёгкую задачу.
Толстяк за это время уменьшился в несколько раз, а лужа у его ног становилась всё больше. И наконец, всё прекратилось. В страхе двинутся с места, он стоял на четвереньках с закрытыми глазами и тяжело дышал. Он дрожал, боялся пошевелиться, да и от такой потери крови и шока подняться было бы трудно. Всё же подняв голову, он открыл глаза, и перед ним сидело странное существо, похожее на гору рассыпающейся глины с горящими глазами. Оно сидело и смотрело на него, растянув рот в жутковатой ухмылке. Взглянув ему в глаза, он почувствовал, что опять будет рвать и спустя секунду с огромной скоростью все его кишки начали вываливаться изо рта.
Дэн продолжал резать ремень, но тот не поддавался. Он был настолько увлечён своим занятием, что не слышал происходящий с лесником ужас. Вскипая от злости и неудачи, он услышал голос, не обычный, как у человека, а возникающий словно отовсюду, он был везде и нигде одновременно:
- МОЖЕШЬ РАССЛАБИТЬСЯ, ЖИРДЯЙ УЖЕ МЕРТВ, - проговорил кто-то, - И НУЖНО ЖЕ ТЕБЕ БЫЛО ЗАЙТИ СЮДА НА ЧАШКУ ЧАЯ, - ремни на руках у старика расстегнулись, - А Я РЕШИЛ ПРИЙТИ НАВСТРЕЧУ.
Глава 5
Подвал погрузился в гнетущую тишину. Слышны были лишь неумолимой силы удары сердца о грудную клетку старика.
- ТОЛЬКО НЕ ГОВОРИ, ЧТО ТЫ УСНУЛ. ВСТАВАЙ, - проговорил голос и тело Дэна, повинуясь непонятной силе, поднялось со стола и повернулось в его сторону. Перед ним сидело то, что он искал. Огромная тварь, за которой он охотился, сидела на столе с инструментами всего лишь в метре от старика, - ВОТ, СОВСЕМ ДРУГОЕ ДЕЛО.
- Чего ты хочешь от меня? - дрожащим голосом спросил старик, - тебе мало было моей жены, тех ребят в машине, курьера? Ну и вот этого, - он кивнул в сторону лесника, уткнувшегося лицом в гору собственных кишок и крови.
- НЕ ТАК ВСЁ ПРОСТО, СТАРИК.
- Ты дьявол? - спросил Дэн и существо рассмеялось. Этот смех пробирал до глубины костей.
- У МЕНЯ МНОГО ИМЕН. ДЬЯВОЛ, САТАНА, ЛЮЦИФЕР НЕ ВХОДЯТ В ИХ ЧИСЛО. Я ДЕМОН, И ЗОВУТ МЕНЯ ЛОКИ. ИНОГДА Я ПОЯВЛЯЛСЯ СРЕДИ ЛЮДЕЙ, СОБИРАЯ ДУШИ, НО СКАНДИНАВЫ В СВОИХ ЛЕТОПИСЯХ ИЗОБРАЗИЛИ МЕНЯ КАК БОГА-ШУТНИКА. НЕУЖЕЛИ ВСЯ НАША СИТУАЦИЯ НЕ НАПОМИНАЕТ ОЧЕНЬ ИЗВЕСТНУЮ СКАЗКУ, ХОТЬ Я И ПЕРЕСТРОИЛ ЕЁ НА СВОЙ ЛАД.
- Значит это просто большая шутка? И в конце ты заберёшь мою душу?
- НЕ СОВСЕМ. Я МОГ БЫ ЕЁ ЗАБРАТЬ У ТЕБЯ ДОМА, НО, ПОХОЖЕ, ЧТО У ТЕБЯ СЛУЧИЛАСЬ, КАК ВЫ ЕЁ НАЗЫВАЕТЕ, КЛИНИЧЕСКАЯ СМЕРТЬ, И БЛАГОДАРЯ ЭТОМУ ТЫ КАК-ТО ВПИТАЛ ЧАСТЬ МЕНЯ, ПОКА Я ЕЛ ЛИЦО ТВОЕЙ ЖЕНЫ, - при последних словах глаза Дэна загорелись огнём, который не уступал тому, что горел внутри демона. Он хотел накинуться на него и бить скальпелем, который до сих пор сжимал в своей руке, но демон удерживал его прикованным к столу. - КУДА ТЫ СОБРАЛСЯ?
- К СОЖАЛЕНИЮ, НЕ ПОЛУЧИТСЯ, - демон еще шире растянул улыбку, обнажая острейшие зубы, - ТЫ СВЯЗАН. НА ЧЕМ Я ОСТАНОВИЛСЯ? АХ ДА. ТЫ ЗАБРАЛ ЧАСТЬ МЕНЯ, ПОЭТОМУ ТЫ И ПОЛУЧИЛ ЭТУ КОНТАКТНУЮ ТЕЛЕПАТИЮ.
- Хочешь её обратно? Отпусти меня, и я с удовольствием отдам тебе все, что давно хотел. Ты убил мою жену, сволочь, единственного дорогого мне человека. Отпусти меня, урод, - старик пытался вырваться из власти существа, но все попытки были тщетны. Ещё не так давно он думал, что ему конец, когда над ним стоял лесник, собирающийся вскрыть ему череп. Потом судьба дала ему шанс, но оказалось, что демон просто отсрочил его неизбежную кончину. Осознав безысходность своей ситуации, он опустил голову и спокойным голосом сказал, - зачем ты пришел к нам, ведь в мире столько людей заслуживающих наказание, а ты пришел именно в наш дом.
- В ТОМ ВСЁ И ДЕЛО. ВАШЕ ОТЧАЯНИЕ И ПРИТЯНУЛО МЕНЯ, ЧЕМУ Я, НЕСОМНЕННО, РАД. В ЭТОМ ТЕЛЕ Я СЛИШКОМ УЯЗВИМ, ЧЕРТ, ДА Я ПРОСТО ПИРОГ. А ТЫ КАК НЕЛЬЗЯ ЛУЧШЕ ПОДХОДИШЬ, ЧТОБЫ ПОСЕЛИТЬСЯ В ТВОЁМ ТЕЛЕ, - демон не лгал, он и правда выглядел слабым. Тесто, из которого он был сделан, высыхало и распадалось на глазах, и пылающий ад был виден ещё отчетливей.
- Даже если я позволю тебе это сделать, в моём теле тебе не будет лучше, ведь я дряхлый старик, - сказал Дэн.
- НЕ В ТВОИХ СИЛАХ ПОМЕШАТЬ МНЕ. Я ВСЁ РАВНО ПОЛУЧУ ТО, ЧТО МНЕ НУЖНО. ПРОЩАЙ ДЭННИ.
Он начал приближаться к старику, раскрывая всё сильнее свою полную острых зубов пасть, и адский свет стал переходить в рот старика. Он пытался сопротивляться, но демон был сильнее, и с последней секундой его сущность полностью заполнила старика. Ком теста, в котором сидела тварь, рассыпалась, теряя внутреннее свечение и все демонические черты, пока полностью не раскрошился.
С последней крошкой, упавшей на пол, старик погрузился в полную тишину. Сидя на операционном столе, он начал меняться. Морщины сглаживались, зубы появлялись там, где раньше выпали, прорисовывался рельеф мышц. Лицо и тело продолжало молодеть, и когда он преобразился в крепкого и молодого мужчину, которым был Дэн сорок лет назад, глаза его открылись. В них пылал ад, намного сильнее, чем в облике странного пирога. Демон растянулся в улыбке, но через несколько секунд она исчезла с его лица, и губы, которые должны были быть в его власти, произнесли:
- Отправляйся в ад, - с этими словами рука, сжимавшая серебряный скальпель, вонзила его прямо в шею. Дэниел Келлер, практически потерявший себя, нашел силы, чтобы завершить дело, за которым он шел. Сила воли вместе с тем, что он перенял от Локи, помогли сделать последний рывок и потянуть тварь за собой в пропасть. Демон завыл своим нечеловеческим голосом и упал на пол. Вместе с кровью выплёскивался и адский огонь, который и был его сущностью. Это напоминало лаву, изливающуюся на пол, она проваливалась всё глубже и глубже, прямиком в преисподнюю. И с последней каплей мертвоё тело упало на пол и больше никогда не двигалось.