мы молчаливо и нелюдимо проникаемся друг другом. я - на твоих коленях, ты смотришь в экран, думаешь без слов, позабыв обо всем. от тебя пахнет конфетами с коньяком, клубникой и немного техникой, запахом информатических кабинетов в институтах. от тебя пахнет одиночеством, дикостью и домом. я целую и покусываю твою нижнюю губу, бледную, головокружительно манящую, как и каждый сантиметр твоего тела. зарываю пальцы в твоих волосах, черных, растрепанных и волчьих. провожу пальцем по бледной щеке, по ресницам, когда ты инстинктивно зажмуриваешься, чтобы я не попала тебе в глаз. прости, что я мешаю. я не могу не мешать. терпишь молча. все делаешь максимально молча и лениво, выдумаешь целый детективный роман, лишь бы не вставать со стула. меня охватывает чувство непревзойденного счастья, оттого что ты близко, оттого что ты есть. я прижимаюсь, шепчу в ухо - знал бы ты, как же я тебя люблю. ты, осторожным пианистским движением возлагая руку мне на бедро, утыкаешься носом в мою ключицу. не произнося ни слова.
ты не любишь людей, воспринимая их как переменные, считая целыми числами. кажется, когда-то кто-то тебя прогнал. все они боятся девиантов, наблюдателей боятся сильнее всего. конечно, мало ли, за чем они там наблюдают. они мелкие, настолько мелкие, что не делятся. я не понимаю, как ты мыслишь. возможно, оттого, что каждый день ты мыслишь по-новому. иногда - настолько образно, что не помогут никакие слова. иногда выстраиваешь из понятий сложные шаткие конструкции, которые сам же потом изучаешь с любопытством, обходя вокруг и заценивая композицию в целом. ты почти не спишь, ешь очень мало, да и то лишь те продукты, которые как правило дают детям на закуску, а не вместо еды - сладости и фрукты, осторожно, изучающе. кофе пьешь очень крепкий, умудряясь сначала накидать туда непотребное количество сахара. иногда ты закидываешься колесами. какими - я не знаю, но зрачки твои тогда бывают расширены, сигареты остаются в пальцах, сгорают до фильтра, а ты сидишь не шелохнувшись, так что пепел остается длинным столбиком. но хапаешь ты изредка. хорошо, что изредка.
мы редко бываем на улице, чаще всего - в туман или мелкий дождь, сентябрьский, еще не очень холодный, но красиво отскакивающий каплями от пожелтевших листьев. мы не смотрим кино, хоть и все время слушаем музыку. у нас есть что делать - мы рубим капусту, круглосуточно, не напрягаясь. мы этим живем. ты думаешь - я делаю. мне не нужно больше ничего. если ты скажешь мне ничего не делать - я послушаюсь, мне достаточно созерцать тебя, не раскрывая рта. кожа у тебя нежная, оттого бледность кажется синеватой, подчеркнуто ярко смотрятся темные круги. это нездоровый образ жизни. они находили тебя нескладным. они даже сравнивали тебя с обезьянами, с пандами. им было неприятно лицезреть сверхчеловека. по мне - так в твоей пластике есть нечто от какого-то насекомого, я забыла, как оно называется, очень осторожного и красивого.
я дремлю, положив голову тебе на плечо, всунув в рот твой указательный палец. ты задумываешься, глядишь отсутствующе в пространство, одному дьяволу известно, о чем. ты сидишь так сутками, стоишь, подпираешь стены, но не ложишься до тех пор, пока не начинаешь засыпать на ходу. в те редкие моменты, когда ты тихо лицезреешь какие-нибудь сны, я читаю, то что ты успел написать. это очень красиво, совершенно бессвязно - ленивые попытки описать происходящее в твоей голове, рваные, сложные описания, неожиданно заканчивающиеся предложения. я тихонько глажу твою скулу. я целую выступающий позвонок чуть пониже твоего затылка, прячу лицо в твоих волосах. солнце перемещается и освещает нас нежаркими осенними лучами. скоро закат.