он не в состоянии встать, потому что коридор пляшет, как живой, и ему даже не понятно, на полу ли он, или может, на стене. его взгляд сконцентрирован на ручке двери. коридор изгибается, его тошнит, но блевать нечем - он не ел уже много дней. в висках стучит - Heaven. он хочет.. так хочет за эту дверь, он верит в правдивость вывески, он похож на наивного пятилетнего ребенка, убежденного во всем, что слышит. он хочет Heaven, занюхать его как дорогу, выловить приход и осторожно поймать кончиком языка пробежавшую до верхней губы каплю крови из носу. абсолютного счастья нет. и я тебя не пристрелю. (не буду, усмехается садист).
дети остаются детьми, не колеблясь от цифры в паспорте. бесноватые дети до самой шальной пули, элегантный дурдом с рок-н-ролльным аккомпанементом, трип-хоп волнами накатывает откуда-то из подсобки, преимущественно nearly god. и усталый хаки-силуэт в дверном проеме, со спины залит вязким солнечным светом осеннего дня. кто это брезжит в коллективной норе из бутылочного ковролина, пахнет спиртом и стерилизацией. кто это.. леннон?