Французский бульвар. Автомобили, оглушительно грохочущие туда-сюда по брусчатке. Мокрая морская прохлада и головокружительный дух дворянства в запустении.
Поделили все по-волчьи, отобрали усадьбы, виллы, великолепные сосновые посадки, мосток через пруд, крошащиеся статуи бледных печальных ангелиц, мраморные беседки, увитые плющом скрипящие качели. Снесли конюшни, распустили прислугу, наделали из роскошных особняков санатории. Стеклянные галереи заброшены и разбиты. Перепланированные дома служат убежищем чахнущим от всевозможных недугов пенсионерам. Изредка какой-нибудь особо разбирающийся в роскоши богач снимет зал-другой, закатит шумную, пышущую искусственным шиком свадьбу. Невестины руки в белых перчатках тогда сыпят ирисами на головы зевак из старых окон с рассохшимися рамами.
Маленькое кафе на остановке - всего три столика, удивленная средних лет женщина за стойкой читает газету, что-то рявкает телевизор. А пальцы не гнутся - холодно, и между лопаток неясное томление, как перед боем.
Садимся в молчании, заказываем кофе. Приносят эспрессо, в маленьких керамических чашках, полуостывший и дорогой. Меня снова отметили высшие силы - всем остальным достались скучные алюминиевые ложки, столовские и рассудительные. У меня же в чашке - тяжелое фаянсовое чудо с изящной ручкой, покрытое белой эмалью. Исполняюсь торжества, затем, чуя почти детский порыв, облизываю ложку и вкрадчиво, глядя на зачитавшуюся барменшу, опускаю приятный на ощупь предмет в карман пальто. Закуриваю, клацая зажигалкой, и погружаюсь в раздумья.
Неожиданно во мне просыпается нечто вроде угрызений совести. Если у всех остальных другие ложки, и лишь у меня - эта, которая идеально подходит к чашке, значит, другие такие же разбили, растащили, растеряли. И, когда я вынесу последнюю, никакого шарма в дешевой придорожной кафешке не останется. Даже сам я в следующий раз равнодушно пройду мимо, и не будет никакого шанса снова выиграть в лотерею, обнаружив на кофейном блюдце этот ослепительно белый, гладкий и весомый элегантный предмет.
Лезу в карман, вытаскиваю ложку и шумно кладу ее на стол.