Пойло - это даже самогоном не назовешь - у шаманских баб обладает такой крепостью, что обжигает глотку и вставляет с первых минут. Я пью, пока втроем они возятся с извлечением пули из майорова плеча. Райдер от употребленного количества впадает в бесшабашное нетрезвое веселье и мешает им неуместным смехом. Как ни колдует Анфиса над керосиновой лампой - больше света выжать из источника не удается, потому Кошка ассистирует Михаэле, взявшей на себя роль хирурга, фонарем. От усталости и температуры быстро пьянею; неуютная эвакуационная атмосфера подземного помещения разом начинает нравиться куда сильнее, равно как и черноглазая блондинка, лениво наблюдающая за ходом операции. Однако этим двоим симпатичен Марусецкий и только он, судя по сквозящей в их тонах, в жестах и взглядах презрительности, адресуемой и мне и майору.
- Я хочу спать, - жалуется Анфиса, праздно водя пальцем по замызганному основанию керосиновой лампы, пока Михаэла, грозно нахмурясь, заканчивает перевязывать рану.
- Да ампутируй ты ее к ебеням, эту руку, - глядя на черноволосую врачевательницу снизу вверх, страстно рекомендует Райдер. - И приделай вместо нее что-нибудь эдакое.
- Чего еще эдакое, - сурово уточняет она, с треском рвет бинт и ловко завязывает концы.
- Автопротез ему прихуярь, больше толку будет, - встреваю я. Майор пытается ответить нечто нелестное, но сам себя перебивает громким хохотом. Кошка опускает фонарь и щелкает выключателем - в возвратившемся полумраке тени наши пляшут по каменным стенам вместе с язычком пламени под закопченным колпаком. Хочется допить остатки и для начала основательно где-нибудь выспаться, но подобная роскошь непозволительна - черт знает, где мы находимся, и черт знает, что случилось с нашими камрадами - а без них, неосведомленные о целях своего прибытия в Ангедонию, мы можем пидараситься по неэвклидовой стране до конца дней своих. По ряду причин подобная перспектива совсем мне не улыбается.
- Спать, - ноет Анфиса, разморенно закуривая. Я стреляю у Марусецкого сигарету - молча выполняет просьбу, некоторое время завороженно глядит на что-то, кажущееся ему среди теней на стене. На вопрос об однополчанах он холодно отвечает, что знать не знает ни о каких танках с вертолетами, а уж о дислокациях наших офицеров и подавно.
- Кошка на колесах, - говорю я, не выдерживая его раздражающей диссоциативной оглушенности. - Кошка на колесах - это адское приспособление, в страшном сне не приснится, так что лучше уж тебе заканчивать с этой системой. Не то как-нибудь в один прекрасный день проснешься - и пиздец, вместо тебя уже кошка на колесах.
- Так будет не всегда, - уверенно и мрачно отзывается Марусецкий, награждая меня цинично-туманным взглядом.
- Да-да, - насмешливо встревает Райдер; он встает с табурета, уступая Михаэле ее прежнее место, и снимает френч с другого плеча - бросает на пол, оставаясь лишь в джинсах да ботинках, хотя не скажешь, что в комнате тепло. Камни вокруг источают сырость, а воздух по-прежнему достаточно зимний, несмотря на недостаток в нем кислорода. Майор без спроса берет сигарету из пачки, лежащей на столе и принадлежащей, видимо, Анфисе; закуривает, подходит ко мне и, нагнувшись за бутылкой с остатками мутного их шаманского пойла, отхлебывает еще стольник. Щурится, переводя дух, и глубоко затягивается. - В-ы-х-о-д нам нужен. Обратно наверх, треклятый ты цыган, выведи.
- Не спеши-кось, - коротко советует ему в спину Михаэла. Потом переводит взгляд на Кошку, который, заебавшись стоять, опускается на пол рядом со мной. - Ты это.. К художнице их перво-наперво заведи, а после можешь уж и наверх выпроваживать.
- Зачем к ней? - недоуменно любопытствует ее товарка. Михаэла жмет плечом, еще раз оглядывает обернувшегося Райдера и вдруг сверкает хищной ухмылкой.
- Да сдается мне.. есть у них к ней, кажись, одно дельцо, - с паузой говорит она. Анфисыно бледное лицо озаряется внезапным осознанием чего-то элементарного.
- Да! Черт, - с неожиданной живостью отзывается блондинка. - Ха, как же я раньше не замечала?..
- Что такое, - от непонимания в майоре просыпается было прежняя параноидальная подозрительность, но, зная нынешнее его состояние, смею судить - это ненадолго. Просто этот человек еще не привык к КАШЕ и всем ее побочным эффектам. А Ангедония место настолько странное, что, кажется, КАШЕЙ пропитана насквозь. Во всяком случае, несмотря на плохое самочувствие, я с момента отправки сюда ощущаю себя в полной мере в рабочей обстановке и особо даже происходящим не удивляюсь - так бывает всегда, в результате чего и находится вместо генератора какая-нибудь женщина, которая изобрела время. Все дело в Ватари, скорее всего, но наверняка утверждать не возьмусь.
- Нет, постой, какая художница, - тыкая пальцем в направлении Михаэлы, упрямо спрашивает Райдер. Та смотрит на него со спокойствием Сфинкса:
- Эвелин де Морган, знаешь такую, - и, фыркнув, требовательно протягивает руку за бутылкой.
Когда Марусецкий сообщает, что если уж мы идем - то идем прямо сейчас, я тушу бычок об пол и поднимаюсь. Сразу обнаруживаю, что пьян прилично, но все равно недостаточно для того, чтобы иметь проблемы с координацией. За вестибулярный аппарат старшего по званию участника я спокоен - если он способен выстоять две бутылки текилы, то от гранчака-двух самогона беды не будет. Михаэла вновь встает; некоторое время сосредоточенно роется в глубоком кармане своего странного одеяния, после чего наконец извлекает оттуда большой ключ и передает его Анфисе. С недовольной гримаской блондинка отрывается от табурета и неделанья, идет к ржавой железной двери в углу слева от стола, и, со скрежетом поворочав ключом в скважине, открывает проход в очередной широкий каменный коридор - поначалу готичный и темный. Но Кошка, потеснив меня плечом, уверенно шагает в темноту, шарит рукой по стене, щелкает выключателем - вспыхивают йодистые светильники по стенам, отчего становится несколько менее готично, но более странно. Не хватает разве что тумана и скалящихся кабаньих голов, развешанных по стенам. Коридор, как обычно, длинный. Анфиса индиффирентно пожимает мне руку - очень уж ей хочется вернуться за стол, это заметно. Михаэла нетерпеливо отмахивается от слабых попыток Райдера поблагодарить ее за оказанную помощь, почти выпихивает нас из помещения и со скрипом, от которого меня передергивает, молча захлопывает дверь обратно. Будто не успей она вовремя - разгерметизация привела бы к шаманкам полчища нечистой силы.
- Там остались сигареты... и шмотка... - нараспев констатирует майор, с видом покорности судьбе поднимая взгляд к потолку.
- Она дырявая, твоя шмотка, - злорадно отвечает Кошка, подразумевая пулевое ранение. Лезет в карман джинс и достает оттуда мятый Страйк. - А сигареты у меня и так есть, так что пошли.
Он закуривает, тычет пачку мне, разворачивается и уверенным, почти строевым шагом направляется вперед. Я следую его примеру, долго чиркая зажигалкой, отдаю сигареты Райдеру и иду за ним. В молчании мы преодолеваем расстояние до единственного поворота влево - и вновь оказываемся в коридоре, на этот раз довольно коротком, но оснащенном помимо потемневших от времени ламп парой дверей. В конце виднеется каменная лестница. До нас слабо доносятся приглушенные сыростью, ракушняком и железом звуки, явно музыки - я прислушиваюсь, это что-то знакомое. Догоняем Кошку, который курит, остановившись, у первой двери в ожидании нас. Затем он стучит - глухо и гулко по проржавевшему металлу - но на стук никто не отзывается, так что он раздраженно выбрасывает окурок и, нажав на скрипучую ручку, распахивает перед нами дверь в помещение.
Это Afterdark - играет негромко из стоящего на стальном, каком-то хирургическом, столе маленького магнитофона. Перед нами - довольно большая комната, с солдатской кроватью справа от входа, деревянным стулом в центре, маленькой настольной лампой и пустыми деревянными ящиками, неопрятной кучей сваленными под столом. Свет, отражаясь от хромированной столешницы, полноценно освещает лишь полкомнаты - по стенам я замечаю держащиеся на красной изоленте холсты. Чья-то живопись - неяркие, выдержанные, пейзажи и портреты, настроением по большой части мрачные, но выразительные и на удивление живые. Движение в темной части комнаты отвлекает от художеств; приглядевшись, я замечаю женщину - она стоит перед антикварным зеркалом спиной к нам, так что видны лишь длинные темные волосы, крупными кольцами вьющиеся по концам, да плотно обтянутые светлыми штанами ноги в солдатских сапогах. Дверь за нашими спинами вновь захлопывается - обернувшись, я обнаруживаю, что Кошка остался снаружи - то ли тактичный, то ли злорадный. Это, вероятно, нам выяснить и предстоит. Женщина вздрагивает от шума, громко поворачивается на каблуках, некоторое время изучает нас из темноты, после чего уверенно шагает к нам с громким стальным цокотом - странным цокотом, сталью эти сапоги подбиты, что ли. Она слегка хромает, что совсем ее не портит - по мере того, как она приближается к свету, становится виден и широкий байкерский ремень в заклепках, и полоска голого живота под узлом, которым завязаны полы черной мужской рубашки. Верхние пуговицы расстегнуты, позволяя заключить - несмотря на общую заметную хрупкость, девушка оснащена размера третьего крепким бюстом. На красивой изящной шее - потемневший серебряный крест, из разряда тех, коими можно при желании человека убить; в зубах сигарета. Лицом она тоже нравится мне, она красива и болезненно бледна. Есть в ней также нечто, то ли ангельское, то ли дьявольское, но очень, до боли знакомое мне. Она похожа.. на Белоснежку среди моих знакомых кто только ни похож. Нет, на кого-то.. на Райдера?
Я перевожу взгляд на него с целью подтвердить сходство - и обнаруживаю, что майор пребывает в ужасе до такой степени сильном, будто только что узрел один из моих кошмаров наяву. Да, черт возьми, они похожи как близнецы. Смертельно побелев еще сильнее, чем обычно, он, видимо, никак прокомментировать ситуацию не в состоянии и лишь глядит на незнакомку широко раскрытыми глазами.
Она вынимает сигарету изо рта, тонкой струйкой выдыхает дым в потолок и, приподняв бровь в усталом удивлении, обращается к Райдеру:
- Чего таращишься?
Слова сии действуют на моего спутника магически. Разом выходя из ступора, он впадает в ужас активный и, давая себе волю, разражается вдруг такими воплями, будто восставший из могилы Джек Потрошитель, скооперировавшийся с Джейсоном и Фредди Крюгером, по меньшей мере взялись резать его столовым ножом без наркоза. Девушка, снова вздрогнув, делает от стола пару шагов по направлению к нам, отчего майор отскакивает вправо, забыв о кровати - на последнюю он натыкается и успешно падает. Он по-прежнему шумит и некоторое время тыкает в сторону женщины пальцем, прежде чем контроль над собой возвращается к нему настолько, что он вновь обретает способность изъясняться более-менее связно.
- А-А БОЖЕ МОЙ!! А-А-А-А-А-А-А-А-А ОНА ЗОМБИ!!! - хрипло и громко клеймит Райдер, чем вводит меня в окончательный тупик - с адскими подземными тварями, которые намного превосходили всяких зомби по своей омерзительности и опасности, он вел себя с прежним холодным профессионализмом, хотя тогда застремался даже Джоди. Девушка, обозначенная им как зомби, наблюдает молча, ожидая, когда он продолжит. Ожидает недолго, ибо после очередного припадка истошного "А-А-А-А-А-А-А-А" майор разражается не менее громкой тирадой панического речитатива без пауз.
- ЧТО ЗА ХУЙНЯ ЧТО ЭТО ЗА БАГИ СИСТЕМНЫЕ ОШИБКИ КТО ЧИТКОДЫ А-А-А КТО ЭТО СДЕЛАЛ ЧТО ПРОИСХОДИТ КАК ТАКОЕ ВОЗМОЖНО БОЖЕ МОЙ...
Он закрывает лицо руками и на некоторое время, запыхавшись, затихает, хотя кататься по полу не перестает. Женщина бросает окурок на пол и со скрежетом давит его каблуком сапога. На ней джинсы; светло-камышовой расцветки джинсы в обтяжку, что по ряду причин красит ее на все сто. Да, черт возьми, она нравится мне очень - я чувствую, как она фонит.
- Матерь Божья, зачем ты так орешь, - недоуменно, по-прежнему обращаясь к Райдеру, любопытствует она. - Ты хочешь чтобы я к ебеням оглохла или что. Он что, в.с.е.г.д.а. так себя ведет?
Последний вопрос адресован мне; я, задумавшись было над тем, что разговаривает она точно как мой старший по званию камрад, теряюсь и слегка смущаюсь.
- Нет, мэм, - неожиданно для себя отвечаю я, отчего мне делается глупо, смешно и еще более растерянно. - Впервые вижу его в таком ахуе. По-моему виной тому встреча с мэм. Или.. - я кошусь на него, но он, отчаянно всхлипывая, по-прежнему закрывает лицо руками. - Эээ, может, это сходство с мэм? - ничего другого предположить не могу. Она приглядывается ко мне повнимательнее и, фыркнув, озаряется не менее знакомой ухмылкой до ушей.
- Мэм? - вопросительно повторяет она и вновь переводит взгляд на майора. - Что это с тобой за полудурок с Дикого Запада? А? - он и не думает отвечать на подобные вопросы. Он в состоянии аффекта, судя по всему, и катания по полу женщина вначале неверно истолковывает, как попытки скрыться от ужасного наваждения под кроватью. - Не лезь под кровать, там пыльно, ебануться к хуям. По-моему тебе не помешал бы обряд экзорцизма, - задумчиво заканчивает она; я не могу больше всего этого вынести и, успешно обозначенный как полудурок, разражаюсь громким, неконтролируемым, аффективным хохотом.
- КАКОЙ ТУТ К ХУЯМ МОЖЕТ БЫТЬ ЭКЗОРЦИЗМ, - умудрившись, наконец, сесть, он опускает руки и продолжает практически на прежней громкости, слабо указывая на незнакомку. - ТУТ ПРИВИДЕНИЯ МАТЕРИАЛИЗУЮТСЯ! - она же, в ответ на подобное заявление, лишь ухмыляется еще шире. - НЕТ! НЕТ!! ТЫ УМЕРЛА!! ТЫ МЕРТВА!!! ТЕБЯ НЕТ!!!! - хотя выглядит это до того по-гоголевски гипертрофированно, что смешит сильно, взглянув на него, я понимаю - Райдер не шутит. И ему, черт возьми, несладко. - ТЫ ЗАСТРЕЛИЛАСЬ К ЕБЕНЯМ, Я ТАМ БЫЛ, Я САМ ВИДЕЛ!!!
Воцаряется молчание, нарушаемое лишь моим смехом, играющим по кругу афтердарком и шумными майоровыми хриплыми вдохами-выдохами. Кашляя от хохота, я обнаруживаю, что женщина-зомби также оснащена тиком от Нео. Потом она подходит еще на шаг ближе к нему и, пристально глядя, прищуривается. Вдыхает старательно, как на сцене - и вдруг отвечает ему точно таким же отчаянным воплем:
- ДА! ДААА!! ДААААА!!! Я застрелилась! К ебеням! ЧЕРТА С ДВА ОТ ВАС, УБЛЮДКИ СВЕРХЪЕСТЕСТВЕННЫЕ, СЪЕБЕШЬ!!!
Она? Застрелилась? Я близок к обмороку. Редко когда круглосуточный комеди-дель-арт перед моим носом приобретает такой качественный трагикомизм. Далее вновь следует пауза, минут на пять - теперь тяжело дышат они оба. Наконец и на майора находит припадок извечного нервного хохота, по нарастающей.
- ahaha... bwahahaaa... BWAHAHAHAHAAAAA!!!! - истерически смеясь, он снова обвиняюще обращает в ее сторону указательный палец. - ОНА ВОСКРЕСЛА, ЭТА БЛЯДСКАЯ ВЕДЬМА!
Далее, закашлявшись, он беззвучно смеется на вдохе, по-прежнему неотрывно глядит на женщину. Она изучает его и серьезнеет, приобретая почти сочувствующий вид. Проходит оставшееся расстояние до кровати и опускается на корточки возле Райдера.
- Говорила же - еще увидимся, черт бы тебя побрал, - тихо сообщает она. Помедлив, добавляет. - Прекрати кататься по полу - я же, блять, щас тоже начну.
Женщина протягивает руку и кладет ему на плечо - просто, совсем не так, как это постоянно пытается проделать со мною Шелиз. Садится с корточек рядом с ним на пол - и обнимает за шею. Райдер в ответ цепляется за нее отчаянно, утыкаясь носом в волосы. Зачем здесь нужен я - становится неясно, и, поднявшись с пола, я намереваюсь покинуть помещение.
- Стой, - тихо говорит майор; я оборачиваюсь. Он внимательно глядит на меня.
Стою - старший приказал.
- Ну?
- Ты ее видишь? - на полном серьезе спрашивает он. Не медля, отзываюсь.
- А то.
Женщина поднимает голову и уставляется на меня - рядом они похожи друг на друга, кажется, даже больше, чем Инк и Ина. В то же время даже со спины их явно не перепутаешь. Она мне нравится, ччерт.
- Да, я его тоже, - сдерживая ухмылку, говорит она. - Я Тамара; Тамара Райдер, - неожиданно и дружелюбно представляется.
- Волков, - отвечаю я, не трачу времени на любезности и покидаю помещение. Кажется, это не время, чтобы знакомиться поближе.
Кошка, сидящий в коридоре на полу напротив двери, глядит на меня вопросительно.
- Ну и вопли, - комментирует он с некоторым удивлением. - Будто там заперты по меньшей мере Хома Брут и Панночка.
- Сам хуею, - отвечаю я; сажусь рядом с ним и закуриваю. Выспаться не светит ни сегодня, ни - а, впрочем, я все равно не знаю, когда наступает завтра.
- Очередной дьявол в юбке, - замечает Марусецкий, указывая на дверь.
- Брось, - из-за нового приступа хохота я давлюсь дымом и несколько раз кашляю. - Она в штанах.