- Эта тема никогда не исчерпает себя. Содержимого в пространстве становится все меньше и меньше. И чувство пустоты - вовсе не то же самое, что одиночество - общее для всех людей. Просто оно никак не называется, потому что все боятся обозначать его контуры. Потому что никто не дотянется до всех контуров. На то она и пустота. Вакуум. Откроешь шлюз - и тебя туда высосет. Нечем дышать, гипоксия, странное ощущение, что мозг просится наружу.
Замолкая, он расширяет глаза и смотрит вдаль.
- Чем больше в тебе содержимого - тем острее ты ощущаешь пустоту. Как ту, которая остается в тебе, сколько бы хлама ты не собирал на растопку в излюбленном человеком желании отрицать, так и ту, которая окружает тебя, иногда поддразнивая обонятельными галлюцинациями, раздражая рецепторы горячечным ощущением - как когда не знаешь, холодно тебе или жарко, но очень неприятно, до крупной дрожи в позвоночнике. Дырка в солнечном сплетении, туда утекает больше, чем ты успеваешь запечатлеть или отдать другим - больше эмоций, мыслей, усилий, направлений, движений, еще чего-то, что никак не называется. Бедность всех языков. На самом деле не обозначено куда больше понятий, чем кажется.
- И все, что ты производишь, отпечатывается на стенках плексусной воронки, как на запыленной поверхности пианино, если провести пальцем. Только пыль опускается на поверхность с такой скоростью, что все, что ты делаешь, не имеет ни малейшего значения. И каждый новый день серее предыдущего. Будто у тебя дырка в кармане, зоны мозга, отвечающие за эмоции, теряются одна за другой, оставляя тебя в кукольном фарфоровом бесчувствии, покорного судьбе и пустого, пустого, пустого, будто миллион маленьких крабиков выжрал все твои внутренности, пока ты загорал на пляже.
Взгляд вниз, в пол, потом затяжка - и на меня смотрит уже другой человек с той же внешностью. Будто в двадцать пятом кадре он ушел, оставив после себя близнеца. У него, увы, близнецов нет.