Во мне буйно расцветает некий раздор. "i don't speak English, i don't speak Russkiy, i don't speak Deutsch, i don't speak Italiano, i don't speak Francais, neither Chinese nor Japanese, I DON'T SPEAK" выведено корректором на черной спине ее футболки, она варит замечательный кофе с шоколадом и в руки не дается, как необъезженная кобыла. язык жестов. язык жесток. Палец на спусковом крючке, в барабане один патрон, дуло у виска. Щелчок. из колонок Эминем, странно, даже не раздражает. истошный эминем. Наган на круглом кофейном столе, запускаю по кругу, дуло смотрит в рыжего. Не проворачивает (в любом случае, срикошетит?), торжествующе спускает курок раз, два, заберите у него, барабана не трогаю, жму, теперь моя очередь, моя очередь, моя очередью револьвер выбивают из рук. Успокойся, еще один раз и вышибешь-таки все свои шестеренки. Хоть пеной изо рта изойти, на всем плевок загрязненности поверх клейма незавершенности, у нас нет времени - я играю, конечно. Полковнику всегда везет, ему никогда не выпадал седьмой случай, всякий - только не седьмой. он жмет ствол к подбородку, клацает, улыбается. Неверный способ - не один раз таким умникам разносило все лицо, не задев мозга, моя очередь - я _не_ стреляю себе в рот, смешно. Мы.. а давай в кавказскую? давай в кавказскую, мне редко везет до такой степени, а вот Руд останется в живых, и рыжий (в любом случае, срикошетит?), да и не настолько они глупы. нет, не давай. - давай в кавказскую. Я заряжаю, один уже там, еще пять, взвожу курок. Смазанный барабан вертится с забавным шорохом, по столу осторожным кругом - тормозит на мне, о нет, я не настолько нездоров, чтобы заразиться такой удачей, у меня восемьдесят семь процентов попадания, отдай и заткнись со своим "брось, не надо". Чуть выше виска, над ухом, ствол раскален, я раскален, спусковой крючок раскален, Розмари забыта стоящей слева - скорее всего, ее забрызгает, шесть из семи, что ее забрызгает, благословение на тот свет, это все так смешно, я жму и все они за столом вздрагивают, заслышав оглушительный щелчок. справа от меня полковнику совсем не нравится, увы - прежде, чем кто-либо успевает сказать очередное, он вскакивает и отбирает - это его револьвер, швыряет на стол и со всей дури награждает меня своей знаменитой-с-левой-пощечиной, раз, два, три - с правой, я никак не могу избавиться от безудержного
истерического
хохота
Розмари всхлипывает и выбегает, из Рудовых глаз на меня глядит дьявол - дьяволу нравится, Руду нисколько. мне нравится, или не нравится - наш полковник сам как русская рулетка, сжав кулак отвешивает знатную пиздюлину в правое ухо, так что комната ненадолго темнеет, мне смешно и смешно, рыжий оттаскивает полковника, полковник в бешенстве отправляет рыжего апперкотом на пол, тот сразу поднимается и глядит уже яростно, но, заботясь о сохранности де Блэка, в бой не бросается. что-то ты nervenschwach, полковник, мы же всего лишь играем, мы просто проверяем свою способность к рискованным развлечениям - она на месте, полковник.
- Заткнись, ублюдок, - до чего дошел полковник в непрерывном наблюдении за собственным неразрешимым одиночеством, полковник задыхается от злости и тычет пальцем мне в лицо. - Ты...
Он замолкает и некоторое время просто глядит мне в глаза - чуть остывает, пока я трезвею, хотя комната кружится все интенсивнее.
- Дело не в том, что ты пытаешься вышибить собственные поганые мозги, - наконец хрипло говорит Руд, его дьявол притворяется стеклянным. - Не будет тебя - будет другой, великое дело, - "р" он не выговаривает. Адреналиновое опьянение утихает, делается устало, делается аутоагрессивно и скучно. - Дело в том, что некоторые вещи существуют только до тех пор, пока ты признаешь их правила. А если ты не играешь по правилам, то ты не играешь вообще, ты просто находишь заменители вмазу хмурого или дороге кокса, припадочный чертов придурок. Да, это неинтересно, и это перестало быть интересно еще лет двадцать назад, - полковник всегда грешил чрезмерной субъективностью. Двадцать лет назад мне было три, но я молчу - он кругом прав, и ничего нового не сообщает. Emergency mode имеет свои пробелы в контроле, но я не знаю, каким образом ему объяснять, и стоит ли объяснять. В носоглотке неприятное знакомое ощущение - облизнувшись, обнаруживаю кровь из носу. Закономерно. - Кайф не есть цель, - он закуривает и бросает пачку капитана Черного на стол. - Кайф - это побочный эффект.
Он замолкает и, глубоко затянувшись, начинает расхаживать по комнате кругами - вокруг рыжего, который тоже озабочен отиранием с подбородка крови из разбитой губы. Руд хрустит пальцами, потом вновь обращает на меня взгляд.
- Пошел вон отсюда, чего сидишь, - бросает он. - Три наряда вне очереди за нарушение, - нарушение чего, Руд придумать уже не в состоянии, хотя это не суть важно. - На кухне, - уточняет он, и Рейджер, заслышав последнее, разражается нервным хихиканьем.