Аннотация: В 20 части: Над главным героем ставят медицинский эксперимент. Главный герой понимает - что стал заложником своего бессмертия, как ему говорил Ленин! Кстати в палате его оперируют врачи по фамилиям Лысенко и Вавилов. Абсурд будущего продолжается.
17 часть по адресу: http://proza.ru/2012/02/22/305
18 часть по адресу: http://www.proza.ru/2012/02/23/315
19 часть по адресу: http://proza.ru/2012/02/24/264
(в 19-ой части главный герой, вновь вступает в дискуссию с Лениным: "о бессмысленности всего происходящего с ним и Ильичом". Главный герой (который как оказывается - не стареет) предлагает ради будущего - ...умертвить себя! Но Ленин уверяет, что это не выход и если он хочет блага людям нужно пойти на эксперимент. А кремлевские власти готовят главного героя к хирургической операции...)
"ЛЕНИН ЖИВ!"
Часть 19.
Роман
(Русская анти (утопия))
(В 20-ой части: Над главным героем ставят медицинский эксперимент. Главный герой понимает - что стал заложником своего бессмертия, как ему говорил Ленин! Кстати в палате его оперируют врачи по фамилиям Лысенко и Вавилов. Абсурд будущего продолжается...)
... Продолжение......
Как он мог забыть о ней?!!!
Нет, он не забыл, он помнил, просто... просто не было времени вспоминать...
Нет, Лиза!
Действительно ему очень приятно ее видеть. Бродский словно играл на его чувствах. Сердце екает в груди, как будто он увидел близкого и совершенно, родного человека.
- Ну, Елизавета! Что же вы, не стесняйтесь, подойдите ближе! Смелее! - Бродский явно скомандовал, девушка неуверенно двинулась вперед.
Секретарь правительства, взял ее за руку:
- Вот товарищ Кирилл. Это Лиза Палкина. Подающая надежды, молодой ученый. И она включена нами в список вашей бригады исследований! Вы, что ж не рады?!!! - Бродский пристально посмотрел в глаза Кириллу.
- Нет, почему, я... просто ... как-то...
- А, что тут такого? Палкина вас обследовала на протяжении последних четырех лет! И она, именно она, как никто другой, знает ваши особенности организма... да и вам будет приятно работать с такой красавицей...
- Да... конечно... - окончательно смутился Кирилл.
- Ну, что ж вы не поздороваетесь? А? - давил секретарь правительства.
- Здравствуйте... - выдавил из себя Кирилл.
Он покраснел, он сейчас был похож на влюбленного восьмиклассника. Опустил взгляд, горят от напряжения кончики ушей. Во рту пересохло.
Лиза... милая Лиза она из всего, что его окружает, как светлое пятно! Почему, почему, он забыл о ней?! Он забыл о ней?!!! А может она только она может его спасти?!
"Спасти?! От чего?! От бессмертия?! От безвременья?! От чего меня спасать?! Странно! Как все странно! Спасать нужно человека, который ни в чем в принципе не нуждается!" - подумал Кирилл.
- Здравствуйте товарищ Кирилл, - Лиза смущенно улыбнулась и тут же разрядила обстановку.
Она вязала Кирилла за руку и потрогала запястье, прощупав пульс. Несколько секунд висело молчание и, вот, девушка радостно сказала:
- Все хорошо, смотрю пульс слега учащенный, но все в норме. Вроде первично, человек готов к работе! - она посмотрела на Бродского.
Вавилов и Лысенко одобрено причмокнули, Щупп тоже кивнул головой и радостно вздохнув, заявил:
- Ну, вот товарищ секретарь все будет хорошо! Все хорошо!
Бродский вдруг нахмурился, он обвел взглядом всех присутствующих и ледяным тоном сказал:
- А я и не сомневался в этом! Другого, быть просто не может! Ну что ж я рад, что все идет, как я и рассчитывал. Итак, я оставляю, вас в надежде, что следующий раз, когда я приду, вы сможете порадовать меня уже первыми надежными и оптимистичными результатами! Всего доброго! - он сказал это, как будто бы угрожал.
Всем!
Почему "как будто?", он и угрожал.
Кирилл понял его именно так.
Лысенко и Вавилов засуетились и скрылись где то среди приборов. Щупп взял под локоть Бродского и, словно увлекая его, повел к выходу, что-то бормоча ему негромко на ходу. Михаил Альфредович вел себя так, как будто хотел оставить Кирилла и Лизу один на один. Старый врач словно понимал - им сейчас свидетели не нужны.
И это была правда.
Но, когда все разошлись и, Лиза осталась стоять одна рядом с ним, Кирилл не мог найти в себе силы, что бы что-то ей сейчас сказать. Он смущенно сопел и думал, что должен сделать.
Как должен себя вести.
Ерунда какая-то, что тут стесняться, у них ведь ничего нет и, не было!
Почему он так смущается ее? Он боится ее?! Но почему?! Он надеется, но на что?!!!
Девушка осмотрелась и, подойдя совсем близко, кивнула на большую белую ширму. Она стояла сбоку, как бы прикрывая кушетку с аппаратурой возле.
- Туда идите. Там поговорим.
Кирилл повиновался, он медленно зашел за ширму и, сел на кушетку как-то обреченно сложив руки на коленях. Он ждал. Лиза подошла совсем близко, она, еле коснувшись, погладила его по волосам:
- А я, честно говоря, соскучилась по вас. Я ведь, привыкла к вам, как к родственнику. Как-никак, обследовала вас в центре Топорыжкина в Красноярске целых четыре года. Вы, можно сказать часть моей жизни... - хмыкнула девушка и села рядом на кушетку. - Вы тут можете негромко говорить, никто не услышит и, не запишет ничего. Наш разговор будет только наш. Но, для этого, я включила вот, видите, напряжение на катушки и подала его на ширму. Это специальная ширма, которая отводит электроволны посторонние от высокочувствительных приборов. И эта ширма, получается, действует, как глушилка. Так, что можете говорить и не бояться.
Кирилл посмотрел на девушку и вздохнул:
- А, что мне бояться Лиза? Мне уже нечего бояться. Вы же понимаете, какая участь, мне уготована. Так, что тут бойся, или не бойся, а на закланье пойдешь на идею вашего этого... верховного.
- Вы были у него?
- Да уже два раза.
- Он вам, что-то рассказывал?! - спросила Лиза.
- Да он и его холуи уже мне все рассказали, посвятили в свои планы, так сказать. И мне очень жаль Лиза, что разрабатывать и воплощать в жизнь суждено именно вам! Вы такая... но, это не имеет никакого значения. Просто мне очень приятно вас видеть. Так даже легче. А где, кстати, эта вот та, вторая женщина? Ну, заведующая отделением?
- Вы и про нее знаете?! - испугалась девушка.
- А, что я должен знать? Нет, не знаю... - растерянно ответил Кирилл.
- Ну, не знаете. Ну, так это к лучшему... - Лиза вдруг стала, совеем грустной. - Вы имеете в виду Светлану Турнову?
- Ну, я не помню, по-моему да... - Кирилл, вдруг покраснел, он понял, что врет и ему стыдно. - Она такая вот, на гречанку похожа...
- Вы, что очень хотите ее видеть?!
- Нет, но просто...
- Нет, вы знаете, что-то знаете про нее!
- Нет, да ничего я не знаю! И вообще просто спросил! Зачем мне, вот эти Лысенки и Вавиловы! Лучше бы уж знакомые врачи!
Но Лиза, словно его не слышала, она запричитала как-то часто и страшно обреченно:
- Нет! Вам не надо с ней видеться! Не надо! Это вас окончательно добьет!
Кириллу стало немного страшно за девушку. На секунду показалось, что она не в себе. Он тревожно переспросил у нее:
- Что добьет?! Что за загадки Лиза?! Говорите мне толком! Опять тайны!
- Это страшно! Молчите! Мочите! - девушка заплакала. - Она разрыдалась и тут же, как бы собравшись, достала из кармана платок и вытерла слезы.
- Извините, если я обидел вас... - обомлел Кирилл.
Ему было очень неудобно, что он вызвал у девушки такую реакцию.
- Да нет, это не вы! Это я. Я! Я виновата. Мне не надо было во все это влезать! Мой шеф! Он конечно, хороший человек, он романтик, он видит только хорошее. Он увлечен этой идеей! И я! Я поверила ему! А сейчас, сейчас я понимаю, что все это ерунда! И, что мы будем работать на зло!
Кирилл погладил Лизу по плечу, ласково и осторожно.
- Так откажитесь! Просто откажитесь!
- Нет! Это бесполезно! Вместо меня, найдут другую. А Михаил Альфредович, он, как ребенок, он не понимает, что делает! И меня не слышит! Хоть я ему и стараюсь все донести.
- А что, что он не слышит?
- Он, он ведь разработал свой метод долгожительства! И вот, он мечтает его внедрить и что бы все, все пользовались им! А я уже проняла, что ему не дадут этим воспользоваться! И его метод только сработает на руку этим безумцам... Так, что я во всем виновата.
- А в чем, вы виноваты?
- Простите, но мне надо было с вами поступить жестко...
- В смысле?!
Он вдруг понял, что эта девушка сильно изменилась. Она стала совсем другой, не такой, какой он видел ее последний раз. Возможно с ней, что-то серьезное произошло и она решительно поменяла в своей жизни либо цель, либо вообще потеряла смысл жизни.
- Я не должна была вас доводить до пробуждения. Мне нужно было...
Девушка вновь заплакала. Кирилл посмотрел на нее пораженный. Ее плечи они дергались, словно от попадания маленьких камешков. Ему было так жаль ее.
- Вам нужно было умертвить меня?! Что бы я умер?! - горько спросил он.
Девушка ничего не ответила, она пару раз всхлипнула и, подняв глаза полные слез жалобно посмотрела на него. Он понял все в ее взгляде, он понял весь трагизм ситуации этой красивой молодой женщины.
Он все понял и вдруг! И вдруг он тихо рассмеялся:
- Как я сразу не догадался?! Как я сразу не догадался... это же выход! Вот он выход! Господи! Это же выход!
- Какой еще выход?
- Мне нужно убить себя! - как можно трагичнее сказал он, понимая, что шутит на грани.
- Нет! - вскрикнула девушка. - Даже не думайте об этом! Во-первых: это ничего не решит! Будете вы или нет, они все равно будут разрабатывать, этот чертов препарат! А во-вторых: вы должны помочь...
Кирилл внимательно посмотрел на нее:
- Лиза, вы же сами сказали! Ничего, не изменишь.
- Нет изменишь! Еще изменишь! Вот! - Лиза задрала рукав у халата и протянула свою руку к Кириллу.
- Что это? - удивился он.
- Смотрите! Смотрите! - потребовала она.
На сгибе ее красивой ручки, он увидел три, еле заметные рыжие точки. Словно веснушки они притаились на коже совсем в незаметном месте.
- Это... это... - растерянно шепнул Кирилл и пораженный посмотрел на Лизу.
Девушка одернула рукав и, поправив волосы, более жестко сказала:
- Да, да, вы правильно догадались! И поэтому, не раскисать! А пока, пока нужно адаптироваться. И мы что ни будь придумаем!
- Так вы... - Кирилл хотел, что-то спросить, но словно ком застрял у него в горле.
В этот момент раздался голос Михаила Альфредовича:
- Ну, что вы там голубки то уж долго воркуете! пора и начинать приниматься за обследование. Итак...
Врач показался внезапно, словно судебный исполнитель в комнате смертников с электрическим стулом посредине. Он недобро и тревожно, как-то с не доверием, посмотрел на Кирилла и покосился на Лизу. Та, молча встала и, вздохнув, спросила:
- Мы сегодня, что готовим?
- В первую очередь пункцию печени, ну и давайте кровь и прочие. Сразу. А-то, что тянуть. Я думаю. Все пока начнем с анализов. Ну-с вы готовы молодой человек? - Щупп склонился над Кириллом.
- Я-то готов, были бы вы готовы...- зло ответил Лучинский.
Он вдруг почувствовал какую-то нелепую ненависть ко всем окружающим его людям. Какая-то мгновенная вспышка злости захватила его разум. Он, закрыл глаза и тяжело дыша, откинулся на кушетку.
Щупп склонился над ним и потрогал лоб:
- С вами все в порядке?
- Да в порядке, - процедил Кирилл, сквозь зубы.
- Тогда выпейте вот эти таблетки, затем вот эту микстуру и пожалуйста, проходите вон на тот стол, - Щупп словно уговаривал его как воспитатель капризного ребенка в детсаду.
Кирилл все делал как в тумане. Он даже не помнил, как ему помогали раздеться два санитара. Он ложился на стол и лишь хотел просто отключиться и уснуть, уснуть. Уснуть! Как у Шекспира! Как у Шекспира!
В эту секунду он вдруг подумал, ему стало сначала страшно, а затем немного смешно, он подумал совсем какую-то ересь и чепуху!
"Шекспир писал, тот монолог! Тот, знаменитый и бессмертный монолог! Он писал его явно в каком-то особом состоянии! А, что если... А, что если он писал его в таком же вот, как я состоянии! А, что если Шекспир, просто вложил в уста своего Гамлета, то, его странное и страшное состояние в тот, далекий момент?! А, что если Шекспир тоже чувствовал себя бессмертным и мучился от этого?! А, что если: уснуть, уснуть и умереть и видеть сны! Это не просто слова! А это - крик души?! Это код, код который он послал кому-то в будущее! В надежде, что кто-то оказавшийся в таком же состоянии, как он и поймет его! И я понял его! Быть или не быть, вот в чем вопрос! Быть или не быть! Это ведь про вечность! Он, хотел умереть! Уснуть! Он просто хотел избавиться от бессмертия! Видимо не он один, вот так, оказался в такой вот, как он Кирилл Лучинский, в шкуре бессмертного и совершенно опустошенного человека! Уснуть, уснуть! Это так страшно и так просто! Нет, это наверно все-таки мои вымыслы! Нет, этого не может быть? А если может?!!!"
Сон пришел неожиданно. Он был как розовый туман сначала очень даже приятный и красивый, а затем длинный и тревожный. Туман все длился и длился. Он был бесконечным. Он, казалось, окутывает весь мир, всю землю, все галактику и всю вселенную. Кирилл не понимал, он толи летит, толи бежит по этим розовым облакам. Таким легким и в тоже время - таким тягучим. Он пытался их пробить, что бы увидеть, а что там, за ними?! Что там за пространство?! Но, тщетно облака все тянулись и тянулись и общая какая-то усталость, а затем обреченность охватили его разум. Потом опустошенность и дикое желание вообще ничего не видеть. Он хотел проснуться, но не мог. Он хотел вырваться из объятий этого сна, но не мог! Сон был вечен! Сон был жесток и всесилен! Сон уносил его в бездну, и эта бездна была бесконечной.
Кирилл открыл рот, что бы закричать, но не мог выдавить из себя и звука. Он лишь напрягал легкие и мышцы гортани, но они были бессильны послать звук наружу. Он так и летел в розовую пропасть немой и почти ослепший...
***
Пелена тает, как надежда, или надежда прояснятся, как тает пелена?! Что быстрее?
Он лежит совсем без движения.
А, так хочется повернуться на бок, но он не может. Он лежит на спине как прикованный. Его мышцы не могут пошевелить его же тело. Это странное ощущение беспомощности оно вновь вернулось. Оно вновь вернулось и стало гнетущим. Слабый писк и глухой тихий голос рядом.
Он звучит, но разобрать слова очень трудно. И вот опять, опять эта попытка двинуться.
Но тщетно.
- Кирилл, Кирилл, вам нельзя пока шевелиться. К вам прикреплены датчики, сейчас мы их отсоединим, и вы сможете повернуться. Я вам помогу. Потерпите еще немного.
Голос приятный. Он успокаивает. Он создает некую уверенность и придает силы.
Кирилл почувствовал, как кольнула где-то в правом боку. Затем в паху и возле пупа. Он, чувствовал, как от его тела, что-то отделили. Было не больно, но неприятно. Это, как давно приклеенный пластырь, отдирать от кожи.
- Ну, вот и хорошо. Вот и все. Можете открыть глаза. Можете повернуться на бок. А я приду совсем скоро. Приду, принесу вам поесть и попить. Вам нужно попить и поесть обязательно. Лежите пока, - опять этот красивый и мягкий голос.
Он раскрыл глаза.
Все в пелене тумана. Он, в той самой палате, куда привели его два охранника. Он мучительно попытался вспомнить, как он уснул. Он, вдруг почувствовал, что его кожа на голове, как-то странно колется обо что-то жесткое. Кирилл потянулся и потрогал затылок рукой. Он был щетинистый и ровный. Он был побрит наголо. Он был лысый, словно призывник в Советскую армию.
- Еще этого только мне не хватало!
Он ощупал голову и наткнулся на небольшую шишку на затылке. Это было что-то вроде прыщика или расчесанного укуса комара. Лучинский попытался определить, что это такое, он надавил на бугорок пальцем и застонал, было больно. Словно кто-то вонзил спицу в голову.
- М-м-м, мать твою!!! Что они тут со мной сделали? - зло спросил он сам у себя.
- А вот этого делать не надо! этот опасно, не надо трогать пока голову! - опять это приятный голос. Кирилл повернул голову.
Это была она.
Лиза, она стояла рядом со стаканом воды в руке. В другой, она держала горсть таблеток.
- Вот, вы должны выпить эти лекарства, они помогу восстановиться. А нам, обязательно надо, как можно быстрее восстановиться!
Кирилл поморщился и брезгливо посмотрел на таблетки в руке девушки. Он, молча, взял у нее лекарства и выпил, запив это разноцветный винегрет шариков, водой. Поморщился и с раздражением спросил:
- Вы, что тут со мной сделали?!
- Ничего страшного. У вас взята пункция всех особо важных частей организма. Печени, почек спинного мозга головного мозга и спермы...
- Спермы?!!! Мать его, вы что мне и яйца резали?!!! - возмутился Кирилл.
- Ну, не резали... а исследовали. Это надо, так надо. Так же, еще взяли пробу вашей кожи на бедре. На правом бедре.
Кирилл, со страхом засунув руку под оделяло, нащупал на правой ляжке большой кусок пластыря.
- Вы, что ж, меня все-таки решили на запчасти разобрать?!
- Нет, не волнуйтесь, ничего серьезного для вашего состояния нет. А вот образцы ой как нужны. И от них может многое зависеть! - Лиза сделала ударение на слово "зависеть".
Кирилл внимательно посмотрел на девушку и вздохнул. Он закрыл глаза и пробормотал:
- Когда это кончится?!
- Ну, теперь не скоро... - грустно вторила ему Лиза. - И помните, я рядом, если что я всегда помогу... - она кивнула незаметно на свою руку.
Он понял, что она напоминает ему о тех рыжих трех точках, на изгибе у локтя. Кирилл, вздохнул и попытался улыбнуться.
- А сейчас вам нужно поспать, вы должны поспать, но прежде выпейте, вот этот питательный бульон. Это витамины и вообще стимулировать надо немного ваш организм. Мы для пробы опять его усыпили.
- Опять?! Как усыпили?
- Так, мы вас усыпили с помощью наших препаратов, которые уже разработаны.
- Хм, и сколько я проспал?
- Два месяца...
- Два месяца? Вы что на полном серьезе? Я тут, в вашей ветеринарке, уже два месяца?!!!
- Ну да... исследования то идут. И вас изучают, а так вас просто нельзя изучать, вы же должны есть и пить, вы должны испражняться и мочиться а это мешает и отвлекает. Вот мы вынуждены были вас усыпить и очистить ваш организм. Вот и всею. Ну, сейчас вы в норме. Так что вам просто нужно восстановиться и вот выпить. - Лиза протянула ему странный сосуд, это был какой-то пластмассовый чайничек с носиком.
Из чайника ароматно пахло куриным бульоном. Только сейчас Кирилл понял, что очень хочет есть, что кишки буквально прилипли к стенкам желудка, а он ссохся и превратился в старый бурдюк. Кирилл взял чайничек и хлебнул из носика ароматную жидкость. Она оказалась приятной на вкус. Он выхлебал почти все содержимое, и ему тут же стало легче, пришло чувство сытости, и очень захотелось спать. Глаза буквально смыкались, он откинулся на кровати и хотел сказать, что-то Лизе, но не смог.
Силы оставили его.
Он, лишь вдалеке, слышал ее голос:
- Спите, это снотворное, когда проснетесь, вам будет очень хорошо, вы будете в норме. Спите... ничего не бойтесь...
На этот раз никакого сна. Он словно провалился в черную пропасть. Без эмоций и красок, просто пустота. И все. И вот уже светло, он открыл глаза...
Ему хотелось пить, ужасно хотелось пить. Он осмотрелся. В палате он был один, лишь слабое попискивание лампочек на приборах. Кирилл приоткрыл одеяло и увидел, что он совеем голый. Как встать, что бы сходить в туалет?
Он завернулся в одеяло и словно любовник неудачник, который попался при приходе ревнивого мужа, украдкой засеменил в уборную. Когда он вернулся, то к удивлению своему, обнаружил, что палата полона гостей. Тут стояли: секретарь Бродский, Щупп и два типа в белых халатах по фамилиям Лысенко - Вавилов.
- О-о-о! Я вижу товарищ Кирилл! В полной норме! Только вот подстричься пришлось! - радостно воскликнул Бродский.
- Да уж... - Кирилл потрогал свой колючий ежик на голове.
- Ну, да не беда! Для нашего общего дела, что не сделаешь? А?! - секретарь словно издевался.
- Ну, как сказать... - хмыкнул Кирилл. - Мне извините... трусы-то выдадут?! - он требовательно посмотрел на Лысенко, затем на Вавилова.
Те, беспомощно пожали плечами. Бродский усмехнулся:
- Конечно, конечно, как же без трусов? Без трусов, делать государственные дела, прямо никак нельзя! Вот, уже все готово! Вы должны быть в форме, через пять минут! Нас ждут на торжественном семейном обеде! Нас ждут великие дела! - пафосно воскликнул Бродский.
- На торжественном семейном обеде?! Как это?! - удивился Кирилл.
- А так! У нас в стране, есть такая традиция у высшего руководства! Раз в месяц, обедать семьями, и приглашать на это мероприятие самых заслуженных людей! Вот вы и оказались в этом списке! Так, что собирайтесь! Я оговорил обо всем с вашими докторами! Они, меня уверили, что вы сейчас в полном порядке, более того, вам требуется усиленное питание! Вот вы его и получите! - не рассказывал, а пел арию Бродский.
Его лицо светилось какой-то неподдельной радостью и энергией. Оно буквально пылало жаром благополучия.
Кирилл почесал свою бритую голову и пожал плечами:
- Ну, если меня, с такой вот рожей, не испугаются ваши руководители. Ну, что ж, можно и пожрать!
- Не волнуйтесь, наши руководители еще и не такие рожи видели! - сказал смущенно секретарь правительства.
Кириллу даже показалось, что Бродский, хочет добавить: "у них, у самих, такие рожи - кого хочешь, напугают...", но просто сдержался или побоялся.
Лучинский одевался специально медленно. Как бы то капризничая. Пусть подождет этот напыщенный индюк с кличкой нобелевского лауреата и талантливого поэта.
"Надо ж, этот гондон - правитель, такую вот, муку придумал. Бродский, Бунин, издевается сука! Над великими людьми издевается! Показывает скотина, мол, он выше и хитрее всех! Вот сука!" - в ярости думал Лучинский, натягивая на себя пиджак от парадного костюма. Галстук он одевать не стал, специально расстегнув верхнюю пуговицу рубашки.
Себе на щеки, и на ёжик на макушке, он вылил почти бутылек одеколона, понимая, что теперь будет вонять этим приторным запахом на весь Кремль. Под мышками он побрызгал освежителем для воздуха, специально усердно много, что бы ядовито-сладкий запах смешался с запахом одеколона и пах пошло и невыносимо!
"Вот суки! Нюхайте правду жизни! Вот так вот вонять буду вам назло!" - он вдруг поймал себя на мысли, что как-то неестественно сильно разозлился, вернее даже не разозлился, а рассвирепел! Он готов был в эту минуту, набить физиономию, любому, кто попался бы ему под руку. Особенно, он хотел засветить под правый глаз, этому лизоблюду и пижону Бродскому. "Этому засранцу с бриолином в волосах". И лишь, какая-то невидимая сила сдерживало его выскочить из ванной и с размаху садануть секретарю правительства в нос.