Он повернулся и ступил на трап. Его остановил чей-то негромкий голос.
- Доктор Шелтон, я знаю вас, как честного и благородного человека. Не откажите в просьбе, идущему на казнь, - взывал он.
Вглядываясь в полутемный угол, Ник Шелтон увидел смотрителя маяка, Фернандо. Тот, умоляюще сложив руки на груди, продолжал.
- Не за себя прошу, доктор. Моя жизнь кончена, как и жизнь моего сына. За дочь молю вас! Позаботьтесь о ней. Она не замешана в наших грязных делишках. Соледад - еще дитя, чистый ангел, жизни не знает. Пропадет ведь! - преступник, рыдая и, гремя цепями, упал на колени.
- Фернандо, я даю вам слово джентльмена, что позабочусь о вашей дочери. Я собирался это сделать и без вашей просьбы. Но я рад, что сердце ваше не совсем очерствело, раз вы сохранили любовь к своему дитя. Прощайте. Отправляйтесь на казнь с легким сердцем. Я выполню вашу последнюю волю, - торжественно произнес Шелтон.
- Да сохранит вас Святая Дева Мария, и Божья благодать пребудет с вами, - услышал Ник слова преступника, сказанные ему вслед.
Покончив с неприятным визитом, доктор облегченно вздохнул.
- Поплывем сразу к маяку, морем ближе, чем по суше. Надо навестить дочь смотрителя. Девушка ничего не знает о судьбе отца и брата. Наш долг сообщить ей обо всем, что произошло этой ночью, - сказал он чернокожему слуге.
Вскоре лодка причалила к берегу возле маяка. Навстречу к ним выбежала заплаканная Соледад.
- Ах, доктор Шелтон, я всю ночь провела без сна. Что с моими отцом и братом? - спросила девушка.
- Случилось то, что должно было случиться, ваши родственники арестованы. Их увезут в Англию для свершения правосудия, - строго ответил доктор.
Девушка заплакала и, опустила голову.
- Я знала, что контрабанда, работорговля и убийства не могут остаться безнаказанными. Сколько раз умоляла отца и брата бросить эти дела и начать новую жизнь! Но меня поднимали на смех. Моим делом было убирать, стирать и готовить пищу. Я жила, как рабыня. Меня не выпускали из дому, - тихо произнесла она.
- Но почему вы терпели такую жизнь и не сбежали от этих извергов? - возмутился Шелтон.
- А куда мне идти? На острове они меня бы все равно нашли. Уплыть на корабле - на это нужны деньги, а у меня ни гроша за душой. Да и что бы я делала на воле? Я неграмотная, говорю только по-испански и немного по-английски. Кому я нужна, такая? - и девушка залилась слезами.
- Успокойтесь, Соледад, все не так уж плохо. Я устрою вас в больницу, будете помогать сестрам милосердия, научитесь ухаживать за больными, освоите грамоту. Сколько вам лет? - поинтересовался доктор.
- Недавно исполнилось двадцать, - ответила Соледад, вытирая слезы.
- На маяке вам оставаться нельзя, это работа не для молодой девушки. Да и молва об этом месте ходит нехорошая, - заметил Шелтон.
- А кто же будет зажигать огонь на башне? Ведь нельзя же его оставить без присмотра? - удивилась испанка, но по ее лицу было видно, что мысль уйти отсюда пришлась ей по душе.
- Вот что, собирайте-ка вещички и поплывем с нами в больницу. А до вечера мы найдем вам замену, - доктор улыбнулся испанке.
Соледад вспыхнула от удовольствия, щеки ее заиграли румянцем. Одарив доктора сияющим взглядом, она убежала складывать вещи. Ник поймал себя на мысли, что любуется девушкой.
"Какая красавица! Волосы длинные и черные как ночь, глаза - словно звезды. Удивительно изящна, как прекрасная статуэтка. Настоящая испанская сеньорита", - такого наплыва чувств доктор не испытывал со студенческих лет.
Словно удар молнии поразил его. Необычное душевное состояние очень смущало и волновало молодого человека.
В больнице Шелтон представил сестрам новую сотрудницу, попросил их быть с испанкой поласковее и научить ее ухаживать за больными.
На тропическом острове наступила осень - период дождей. Постоянные ливни и штормы сблизили обитателей больницы. Вечерами люди подолгу сидели за ужином в гостиной, беседуя на разные темы. Соледад уже неплохо справлялась с работой, она стала незаменимой помощницей для сестер милосердия.
Нику все больше и больше нравилась эта красивая девушка. Доктору хотелось все время смотреть на Соледад, разговаривать с ней. Звуки ее мелодичного голоса приводили молодого человека в смятение. Ему казалось, что красавица околдовала его.
По ночам, стоило только закрыть глаза, как милый образ вставал перед ним.
- О, Соледад, милая, - шептал Ник и мысленно целовал ее коралловые губы и вдыхал аромат ее волос. Утром он вставал разбитый и утомленный.
"Что же со мной происходит?- изумлялся доктор. - Это любовь, - отвечал ему внутренний голос. - Ты уже ничего не сможешь с этим поделать".
Как объясниться с девушкой, Шелтон не знал. Они очень редко оставались наедине. Если случалось вдруг, что они одни, молодой человек не осмеливался заговорить о любви. А при людях доктор старался быть с девушкой строгим и придирчивым, чтобы не выдать своих чувств.
Несчастная испанка часто плакала в своей комнате, видя такую холодность со стороны обожаемого доктора. Она была влюблена в Ника Шелтона с самой первой их встречи на маяке. Тогда он был так добр и ласков с ней, проявлял о ней заботу.
"Что с ним произошло? Почему он не замечает моей любви? - думала девушка. - Через месяц-другой придет корабль и увезет моего любимого в Англию. Что же я тогда буду делать? Не перенесу разлуки с ним. Покончу с собой! Лучше расстаться с жизнью, чем потерять его навсегда", - девушка металась в кровати без сна, а наутро принималась за многочисленные больничные дела, стараясь не смотреть в глаза доктору.
Но однажды вечером, когда дождь хлестал по окнам и злобно завывал ветер, все обитатели больницы собрались в гостиной перед пылающим камином. Они уютно устроились в мягких креслах с чашечками крепкого чая в руках. Разговоры, как обычно, шли о погоде и о пациентах.
- Соледад, а почему бы тебе не сыграть на гитаре и не спеть для всех испанские романсы? Доктор Шелтон еще ни разу не слышал, как ты поешь! - вдруг сказала сестра Кэтрин.
Остальные сестры милосердия поддержали эту просьбу. Ник замер от удивления, но не смог заставить себя произнести хоть слово. Соледад, кинув на него горящий взгляд, встала и пошла за гитарой.
Через минуту она вернулась и взяла первый мощный аккорд.
- Старинный рыцарский романс о несчастной любви, - объявила испанка и запела красивым бархатным контральто.
Ник хорошо знал испанский и понял, что речь идет о любви рыцаря к своей невесте, о клятве верности, которую влюбленные дали друг другу перед расставанием. Но невеста не дождалась любимого из крестового похода и вышла замуж за другого. И тут начинались страдания несчастного рыцаря. Голос девушки звучал то ласково и нежно, как флейта, то рыдал на низких нотах, когда речь шла об измене. Все замерли от восхищения.
Ник вдруг понял, что Соледад поет только для него. Их взгляды встретились. Глаза девушки горели страстным огнем, который, как казалось доктору, прожигал его насквозь. Шелтон почувствовал, что Соледад любит его. Сердце молодого человека забилось часто-часто, ему вдруг стало душно. Он встал, раскрыл двери на веранду и подставил голову под дождь. Затем, взяв себя в руки, вернулся на место.
- Как здесь стало жарко, мне хочется на воздух, - тихо сказал он.
Старшая сестра Луиза сочувственно посмотрела на Ника, она все поняла. Тонкая улыбка заиграла на ее губах, но девушка, как ни в чем ни бывало, продолжала восхищаться пением испанки и попросила ее исполнить еще что-нибудь.
Соледад спела старинную кастильскую балладу о войне испанцев с маврами. Это был героический эпос, звучал романс строго и торжественно.
Такого исполнения доктор еще не слышал в своей жизни.
"Какой чудный голос и какая страсть", - с восхищением глядя на юную испанку, думал он.
- Соледад, кто научил вас так искренне и задушевно петь? - спросил Шелтон.
- Это бабушка Хуана. Тогда мы еще жили в Барселоне, - Соледад тяжело вздохнула, извинилась и ушла в свою комнату.
Все разошлись. Доктор Шелтон остался сидеть у камина.
- Подожду, пока дрова догорят, спать не хочется, - сказал Ник.
В его ушах все еще звучал чудный бархатный голос испанки, и он видел ее горящие страстью глаза.
"Боже мой! Неужели я любим? Не может быть, чтобы такая удивительная красавица полюбила меня, ничем не выдающегося простого врача", - в смятении думал Шелтон.
Дождь прекратился. Из парка доносился аромат свежей зелени, Шелтон решил немного прогуляться. Молодой человек медленно шел по аллее, думая о том, что произошло в гостиной. Вдруг услышал чьи-то легкие шаги.
- Соледад! - тихонько окликнул он, закутанную в шаль, женскую фигуру.
Девушка, не произнося ни слова, прильнула к нему, доктор заключил ее в свои объятия.
- Я люблю тебя, - произнесли они одновременно, их губы слились в страстном поцелуе.
-О, Ник, - вдруг в отчаянье сказала Соледад, - ты скоро покинешь меня! Уедешь отсюда навсегда! А моя жизнь без тебя ничего не стоит.
Девушка разрыдалась.
- Но, любимая, - ответил доктор, нежно обнимая ее, - я не собираюсь расставаться с тобой. Увезу тебя в Англию, и ты станешь моей женой. Я никогда еще так не любил. Моя жизнь принадлежит тебе. С этой минуты ты моя невеста, мы больше никогда не расстанемся.
Ник покрыл поцелуями лицо и волосы Соледад. Влюбленные еще немного погуляли, шепча ласковые слова. Вдруг полил сильный дождь. Оба тут же промокли до нитки.
- Пойдем скорее в дом, - сказал Ник, - боюсь, ты простудишься. Ложись спать, а завтра мы объявим о нашей помолвке. Ночь закончиться, и мы опять будем вместе.
Не веря своему счастью, девушка быстро взбежала по ступенькам, и, войдя в комнату, бросилась на колени перед глиняной, ярко раскрашенной статуэткой Девы Марии.
Добрая католичка Соледад стала истово молиться, повторяя слова благодарности. Затем, счастливая и умиротворенная она легла в постель и сразу же заснула.
Доктор, не в силах поверить, что испанка его любит, в эту ночь не сомкнул глаз. Он вспоминал каждый жест любимой, каждое слово. В ушах звучало ее дивное пение.
"А вдруг утром все измениться, и она даже не взглянет в мою сторону", - думал влюбленный.
Но утро рассеяло все сомнения.
- Доброе утро, любимый,- Соледад нежно поцеловала его в губы.
Ник сжал девушку в объятиях.
- Люблю тебя, мой ангел! Сегодня все узнают об этом, вечером устроим праздник в честь нашей помолвки, - прошептал он.
С самого утра опять лил дождь. Море штормило. Работы в больнице накопилось так много, что влюбленным было некогда перекинуться словечком.
Перед ужином, доктор предупредил коллег, что хочет сообщить им что-то важное. Попросил их принарядиться. А поварихе поручил приготовить праздничный ужин, испечь сладкий пирог и принести из погреба шампанское.
Решив, что лучше и красивее бриллиантов ничего быть не может, молодой человек подобрал для испанки комплект - колье, серьги и кольцо. Драгоценные камни так сверкали, что Ник даже зажмурился. Когда он преподнес свой подарок девушке, та чуть не умерла от восторга.
- Наряжайся в лучшее платье, надень украшения, нас уже ждут, - сказал Ник, целуя любимую.
На ужин пригласили весь персонал больницы.В гостиной зажгли множество свечей в красивых канделябрах, накрыли стол и с нетерпением ждали появления доктора Шелтона и Соледад.
Все уже догадывались, по какому случаю состоится праздничный ужин. И когда доктор Шелтон ввел в гостиную Соледад в красивом платье и изысканных украшениях, все встали с мест и зааплодировали.
Глаза влюбленных сияли ярче, чем бриллианты испанки.
- Разрешите представить вам мою невесту. Мы с Соледад любим, друг друга и решили пожениться. Но сегодня только помолвка, свадьбу решили сыграть в Лондоне, - торжественно объявил Шелтон.
Раздались громкие крики "Ура!", под звон бокалов начались поздравления.
Шли дни. Бушевали бури. Лили дожди. А любовь молодых расцветала и крепла с каждым днем.
Как-то вечером, влюбленные сидели вдвоем у камина в гостиной. Ник попросил девушку рассказать немного о себе.
- Любимая, ведь ничего о тебе не знаю, хотя очень люблю тебя. Мне интересно знать о твоей семье все. Я даже никогда не спрашивал твоей фамилии, - сказал Шелтон.
- Мое полное имя Мария Соледад Сантос.
"Сантос? - вздрогнул Ник. - Эта фамилия мне знакома. Неужели девушка имеет какое-то отношение к погибшим давным-давно испанским пиратам?"
- А кто твои предки? Деды, прадеды? Из какого ты рода? - заинтересованно спросил доктор.
- Мои далекие пращуры были мореходами, они имели несколько кораблей, возили в разные страны мануфактуру, а привозили оттуда специи и благовония, - улыбнулась испанка.
Потрясенный Ник уже почти не сомневался, что Соледад является наследницей Диего и Педро, погибших много лет назад. Это не могло быть простым совпадением.
- А как звали твоих далеких предков? - спросил он.
- Почему тебя это интересует, милый? - удивилась девушка.
- Поверь, дорогая, мне очень важно это знать, в твоих же интересах. Подумай, имена Диего и Педро ни о чем тебе говорят? - продолжал расспросы доктор.
- Не знаю, любимый. Я ведь покинула Испанию маленькой девочкой. Никто, кроме бабушки, в нашей семье никогда не вспоминал о предках. Я помню только имена бабушки и деда, их звали Хуана и Леонсио. Дедушка умер, когда мне было пять лет. Он много пил и мучился подагрой. А бабушку я очень хорошо помню и люблю до сих пор. Она воспитывала меня до десяти лет. Семья больше не занималась торговлей. Наши предки разорились очень давно. Отец оставил меня своим родителям, мама скончалась, произведя меня на свет. А потом он с моим старшим братом Родриго ушел из дома и связался с пиратами. Отец почти не общался с нами, только передавал деньги на мое содержание. Когда умерла бабушка, ему пришлось взять меня с собой. Мы переезжали с места на место, пока отец не устроился на этот остров смотрителем маяка. Это было шесть лет назад. Здесь, в глуши, отцу и брату было удобно заниматься темными делами. А что произошло дальше - ты знаешь. Вот вся моя история, - девушка замолчала и прижалась к Нику.
Доктор нежно поглаживал ее темные волосы.
- Вспомни, Соледад, бабушка не упоминала случайно названия кораблей ваших предков? - продолжал спрашивать он.
- Я помню только один корабль, который утонул. Назывался он, кажется, Изабелла. После его гибели и началось разорение рода Сантос, - печально сказала Соледад.
"Сомнений нет", - подумал Ники, улыбнувшись, сказал.- Любимая, ты очень богата. Твои далекие предки оставили тебе огромное состояние.
- Ты бредишь, милый? Какие еще предки? А об их богатстве вообще не имею понятия. Да мне ничего и не нужно. Только будь со мной всегда. И тогда я стану самой счастливой женщиной на свете! - Соледад обняла доктора.
- Ты, конечно, не можешь поверить в это, но я говорю правду. Скоро ты в этом убедишься. Слушай меня внимательно...- и Шелтон рассказал девушке о найденном в пещере кладе, о письме на стене, начертанном углем рукой испанского корсара Диего Сантоса, более двух столетий назад.
- Насколько я понял, только ты являешься единственной наследницей этого огромного богатства, потому что ты - последняя из рода Сантос, - торжественно произнес Шелтон.
Огромные, широко раскрытые от удивления глаза девушки смотрели на доктора. Соледад не могла поверить в то, что рассказал ей любимый.
- Ты так пошутил, чтобы развеселить меня? - спросила она.
- Завтра, милая, ты увидишь все сокровища своими глазами. Они хранятся в подвале больницы и принадлежат тебе по праву.
Наконец, до девушки дошло, что Ник говорит серьезно и, вовсе, не думает шутить.
- А эти украшения тоже оттуда? - спросила она, дотрагиваясь до бриллиантовых сережек в ушах.
- Да, Соледад. Как видишь, я угадал, они тоже принадлежат тебе, как и все остальное, - улыбнулся доктор.
- Я не согласна! - вдруг резко сказала девушка.- Ты нашел сокровища, значит они твои. А я не имею к ним отношения. Фамилия Сантос очень распространена в Испании, и, если поискать, найдется немало людей с такой фамилией. Все они станут претендовать на это наследство. Предки их так же могли быть мореходами. Так что милый, не приписывай мне этого богатства, мне достаточно чудесных украшений, которые ты мне подарил. Давай больше не будем говорить на эту тему!
Рассерженная и взволнованная Соледад показалась Нику еще прекраснее. Он не удержался от поцелуя. Было поздно, влюбленные наконец-то расстались, чтобы, хоть немного, подремать до утра.
Следующим утром доктор вместе с невестой отправился на Дельфиний остров. Он быстро взбежал по тропинке на пригорок и пошел через лес к пещере. Испанка последовала за ним.
- Соледад, я хочу показать тебе послание испанского корсара Диего Сантоса, - он зажег свечу, протянул девушке руку и подвел ее к стене.
Прочитав вслух старинную надпись, доктор посмотрел на Соледад. Она стояла бледная, с расширенными глазами, ее дрожащие губы что-то шептали. Потом она закрыла лицо руками и разрыдалась.
- О, Ник, ты не поверишь, но я почувствовала какую-то связь с этим давно погибшим пиратом. Тонкая нить из глубины веков протянулась ко мне, обмотала мне горло так, что я не могу дышать. Чувствую, что его дух присутствует здесь, - едва сдерживая плач, сказала девушка.
- Что ты, милая, успокойся, я не знал, что ты такая чувствительная! - испуганно ответил доктор, целуя свою любимую.
- Теперь я точно знаю, - сквозь слезы говорила Соледад, - он был моим предком. Я видела Диего, даже могу описать его внешность: это мужчина среднего роста, смуглый, худощавый, с тонкими усиками, бородкой-клинышком, лет сорока, очень похожий на моего деда. Конечно, в таком возрасте у него должны были быть дети, сыновья, один из которых продолжил его дело и стал моим прапрапрапрадедом. Так вот откуда у моего отца и брата тяга к разбою! Выходит, пиратство у них в крови!
Девушка никак не могла успокоиться, она говорила и говорила, пока долгий поцелуй не прервал ее речь.
А потом влюбленные потеряли представление о реальности и времени, безумная страсть так долго сдерживаемая овладела ими.
- Ах, любимая. Не так я представлял себе нашу первую близость. Прости меня! - говорил молодой человек, целуя каждый пальчик на руке невесты. - Теперь ты моя жена навеки.
- Ник, мой родной, я так счастлива! Жалею лишь о том, что это не произошло раньше! Столько времени потеряно! - щебетала испанка.
Они в тот же день сели на корабль, отплывающий в Англию.
- Увидим ли мы когда-нибудь снова эту землю, или нам не суждено вернуться сюда? - печально спросила Соледад.
- Не грусти, любимая. У нас впереди вся жизнь, полная любви и счастья, и остров останется в нашей памяти таким, каким мы его узнали, - ответил доктор. - А скоро мы поедем, куда ты пожелаешь. Где бы ты хотела побывать, милая?
- Ах, Ник, мне хочется все увидеть, но больше всего меня тянет на родину, в Испанию, мою любимую Каталонию и наш старый дом в Барселоне. Я во сне часто вижу бабушку, мне кажется, что она давно ждет меня в нашем доме, - ответила красавица.
Девушка положила голову на плечо жениха. Ник стал обнимать и целовать ее.
Когда они поженились, Соледад не захотела справлять свадьбу. Она попросила мужа поскорее отправиться в путешествие. Ей так хотелось повидать мир, она словно чувствовала, что ей недолго осталось жить на этом свете. Молодожены объехали почти всю Европу. Соледад нравилось переезжать из города в город, из страны в страну. Так прошел год.. Это было незабываемое время - время их любви.
Доктору нравилось выполнять любой ее каприз, Соледад впервые за свою короткую жизнь почувствовала себя королевой, а не жалкой прислугой, которой она была у своих преступных родственников. И вот, наконец, насытившись впечатлениями, супруги, по желанию Соледад, приехали в Испанию, в Барселону.
Старый родительский дом Соледад оказался пригоден для жилья. Соседи, синьора Матильда и ее сын Хулио Эстрада, приглядывали за ним и приводили в порядок. Они встретили молодых так, будто каждый день ожидали их приезда. Это было очень приятно Соледад. Она даже расплакалась. Соседи помнили ее маленькой девочкой и верили, что когда-нибудь она вернется в свой дом.
Вскоре выяснилось, что Соледад ждет ребенка. Это стало радостным известием для доктора. Супруги решили, что не стоит возвращаться в Англию, до рождения дитя - дорога трудная и далекая. Соледад считала, что ребенок должен появиться на свет в ее родном доме.
- Здесь родились все мои предки по женской линии: бабушка, мама и я. Пусть и мой ребенок начнет свою жизнь в Испании, - говорила она.
Ник не возражал. Барселона ему нравилась больше других городов. Супруги Шелтон жили здесь просто замечательно: много гуляли, общались с соседями.
Как-то раз, супруги бродили по пляжу на закате и наткнулись на умирающую собаку. Животное было крайне истощено. Подушечки лап кровоточили, множественные ссадины на теле и свалявшаяся шерсть говорили о ее долгих скитаниях. Шелтоны не смогли пройти мимо. Собака смотрела на них такими умоляющими глазами, она просила о помощи. Доктор взял ее на руки и отнес домой.
Соледад накормила и вымыла животное. Ник приготовил заживляющую мазь, которой смазал ее раны.
Вскоре собака поправилась. Супруги привязались к ней, и она платила им тем же. За золотистую масть они назвали ее Голди.
С большим волнением Шелтоны ожидали прибавления семейства. Ник мечтал о сыне, но Соледад была уверена, что родится дочь. Вместе с соседкой, сеньорой Матильдой они готовили приданое для младенца.
Все шло хорошо, оставалось примерно две недели до родов, когда случилось непоправимое. В тот день супруги собирались с утра на рынок. Ник приготовил корзину и ждал Соледад внизу, на кухне. Вдруг послышался страшный грохот и раздался душераздирающий крик. Похолодев от ужаса, он бросился к лестнице и увидел свою любимую. Она упала на спину и лежала на полу, в луже крови. Ник позвал на помощь соседей. Ее положили на диван. Соледад громко стонала и корчилась от боли. Начались роды. Доктор быстро приготовил инструменты и принял ребенка. Появилась на свет девочка, как и хотела его супруга.
Женщины унесли новорожденную. А Соледад становилось все хуже и хуже. Вызванный на помощь местный лекарь и Шелтон пытались остановить кровотечение. Но все напрасно, видимо при падении были повреждены внутренние органы. Два опытных врача оказались бессильны. Ни лед, ни целительные травяные отвары не помогали. Соледад лежала бледная. Ее трясло, словно от холода.
Ник пытался согреть ее руки поцелуями. Соледад грустно смотрела на мужа, слезы катились из ее прекрасных глаз. Пришел священник-католик. Он отпустил ей грехи.
Потом умирающая захотела взглянуть на ребенка. Сеньора Матильда вошла с младенцем на руках. Соледад с трудом открыла глаза, осенила крестом дочку и жестом попросила мужа наклониться к ней. Он опустился на колени, умирающая еле слышно произнесла:
- Люблю тебя, милый, люблю, береги нашу дочь! Поцелуй меня на прощание.
Ник прильнул к ее холодеющим устам. Она вздохнула в последний раз, и все было кончено. Ее чистая душа улетела на небеса.
Что происходило после смерти любимой, доктор запомнил смутно. Все было как во сне. Похороны, поминки. Шелтону не хотелось никого видеть. Соледад унесла с собой часть его души. Ник потерял волю к жизни. Ему не хотелось даже двигаться. Больше года он пробыл в таком состоянии - с живым телом и мертвом душой, равнодушный ко всему окружающему. Единственное существо, которое было всегда с ним - это собака. Она чутко прислушивалась к каждому его движению, сопровождала на кладбище. Голди стала доктору единственным близким другом...
У Шелтона остался парадный поясной портрет, написанный маслом за месяц до кончины жены. На нем доктор запечатлел Соледад в лучшем платье и с бриллиантами на шее. Этот портрет очень ей нравился.
- Я на нем настоящая королева, тебе он очень удался, милый. Нужно обязательно сохранить его для нашего ребенка, - говорила испанка.
Портрет стоял за шкафом, повернутый лицом к стене. Ник ни разу не смотрел на него после смерти Соледад, слишком тяжело было его видеть. В тот день доктор впервые решился на него взглянуть.
Шелтон зажег несколько свечей, чтобы лучше рассмотреть картину. Тут он заметил странную вещь: что-то изменилось в выражении лица Соледад на портрете. Но что именно? Ник не мог сразу понять. Постепенно до него дошло - кончики ее губ слегка приподнялись, словно, испанка старалась сдержать улыбку. Этого не могло быть! Он прекрасно помнил, что лицо на портрете было серьезным, без тени улыбки. Соледад сама так захотела, для торжественности, сохранить строгое выражение лица. Улыбки Ник не писал, он точно знал это. Что же произошло с картиной? Может быть, краски оказались некачественными и мазки поменяли направление?
Он осторожно дотронулся до картины в районе губ, все было в порядке - ни отслоения, ни трещин, краски лежали ровно.
"Здесь какая-то загадка. В чем же дело? - размышлял Ник. - А вдруг это знак, который подает мне Соледад?"
Шелтон никогда не был мистиком, всем чудесам он мог найти разумное объяснение, но только не в этот раз.
"Неужели, дух умершей вселился в портрет? Что она хочет мне сказать? Вчера на могиле я почувствовал умиротворение и понял, что она не желает, чтобы я страдал. И здесь, на портрете, своей улыбкой она подтвердила, что отпускает меня. Неужели Соледад из другого мира наблюдает за мной? Значит, она хочет, чтобы я жил дальше и был счастлив", - подумал доктор.
Он еще раз внимательно вгляделся в лицо жены: на ее губах застыла слабая, едва заметная улыбка.