Аннотация: Этими событиями мне запомнилось первое , после войны, лето... Восьмое место в конкурсе КРОШ-1
9 мая 1945 года страна праздновала Победу. Маленький тихий городок на берегу Азовского моря, наконец-то, вздохнул свободно. Все ужасы мучительной и долгой войны остались позади. Царили разруха и голод, стояли огромные очереди за хлебом и керосином, но люди радовались и были счастливы - впереди ждала мирная жизнь, и никакие трудности не пугали. Привычка все преодолевать в крови у нашего народа.
Радостные события происходили в городе. Возвращались с войны победители - отцы, мужья, братья и сыновья.
Многие из них были покалечены, кто без руки, кто на костылях. Но их лица светились радостью.
Дети сновали повсюду. Среди них - мы с сестрой и наши друзья. С огромными букетами сирени школьники встречали поезда и одаривали каждого военного цветами. Так продолжалось весь месяц май. А затем к радости Победы прибавилось радость окончания учебного года.
Для меня, первоклассницы, учебный год был сплошным мучением. Уроки чистописания стали просто кошмаром, особенно когда начали писать чернилами. Я очень сильно нажимала на перо, оно царапало бумагу, вырывая из нее целые клочья, получались ужасные каракули. Учебники, тетрадки, лицо и руки были всегда перепачканы чернилами. Моя первая учительница, суровая старая дева, Улита Ивановна, невзлюбила меня, постоянно ругала и делала замечания, занижала оценки по всем предметам, вызывала родителей в школу.
Я лучше всех в классе читала и пересказывала, но это не имело значения для моей учительницы, она считала меня ленивой неряхой.
- Если у тебя в тетрадках грязь и неразбериха, значит и в голове, то же самое, - постоянно твердила Улита Ивановна.
Дети остро чувствуют несправедливость. Я была очень развитым ребенком для семи лет,всегда старательно выполняла домашнее задание но злая учительница не хотела этого признавать.
Постепенно я возненавидела Улиту, про себя называла "Старой Улиткой". В школу стала ходить неохотно, старалась прогулять занятия. Потребовала с родителей обещание, что на следующий год, они переведут меня в другую школу. Когда, наконец-то, наступили каникулы, я была на седьмом небе от счастья.
На пляж нам ходить не разрешали. Вода в море еще холодная, купальный сезон не наступил. Все свободное от домашних дел время, мы с друзьями проводили на улице. В нашей маленькой компании было шесть человек: я - Лиля, моя старшая сестра Инна, брат и сестра Михайловы, Валера и Галя, одноклассница Инны Зоя и наш общий друг - ученик ремесленного училища Вася.
Жили бедно, и карманных денег нам не давали. Единственным лакомством, которого всегда хватало, были семечки. Подсолнухи росли в каждом дворе. Собранных осенью семечек с лихвой хватало до следующего урожая.
В кино, на дневные сеансы, мы ходили почти каждый день. Мама работала диктором на местном радио. Каждый вечер вела передачи. Ее голос узнавали и очень любили. Поэтому в кинотеатры всю нашу компанию пускали без билетов. Мы усаживались прямо на пол перед экраном и с удовольствием смотрели кино. В те годы в прокате было много хороших музыкальных фильмов. Мы моментально запоминали слова и мелодии песен, звучавших с экрана. Валера подбирал их на слух и играл на аккордеоне, а девочки пели. Вобщем, жили очень весело, хотя иногда и ссорились.
Как-то раз в середине июня, мама, видя, что нам нечем заняться, предложила:
- Дети, давайте, организуем кукольный театр, будет весело и интересно. Я помогу вам сделать кукол и нарисовать декорации. А детвора будет валом валить на представления.
Мы очень обрадовались, начали собирать цветные лоскутки, кусочки бархата и меха. Принялись мастерить кукол, заняты были все. Кто-то клеил, кто-то рисовал, а мама шила чехлы, которые надевались на руку. Куклы выглядели, как живые. Нашлась и старая ширма, за которой сидели мы, артисты, и двигали своих героев.
В репертуаре было несколько сказок: "Колобок", "Репка", "Три медведя". Представление сделали платным - двадцать копеек за вход. От желающих не было отбоя. Приходили дети, старушки и даже женщины с младенцами. Не хватало скамеек и табуретов, чтобы разместить всех желающих, некоторые зрители сидели прямо на земле.
Все живо воспринимали происходящее действие, особенно активно вели себя старушки. Когда плохих героев наказывали, они орали: "Правильно, так тебе и надо!" Эти выкрики вдохновляли, и мы играли свои роли с полной отдачей.
Но бывали и казусы. Однажды Вася, который в одной руке держал медведя, а в другой избушку, ошибся. Вместо косолапого у него вдруг страшным басом заговорила избушка и пошла гулять по сцене. Это вызвало такой прилив веселья среди зрителей, что многие попадали со своих мест от смеха.
На собранные от спектаклей деньги всей труппой ходили в городской парк, покупали себе сладкую газировку, которую просто обожали. Но самое главное, теперь хватало на мороженое, о котором раньше не могли и мечтать. Круглое, с двумя вафельками, сверху и снизу. Нежно желтое, восхитительно пахнущее ванилью, его ни с чем нельзя было сравнить. Его брали двумя пальцами и лизали по кругу. Вкус этого лакомства я не забуду никогда!
Однажды на наше кукольное представление пришла мама Зои, тетя Фрося. Она работала санитаркой в военном госпитале. Женщина посмотрела спектакль "Колобок", а это была совсем другая сказка, не похожая на народную. В ней главный герой благополучно избежал покушения со стороны всех зверей, погулял и вернулся домой, к бабе с дедом. Старики, обрадовались, съели его, сразу же помолодели и пустились в пляс.
Так вот, тетя Фрося пришла в восторг от нашего представления и сказала:
- Хорошим делом вы занимаетесь, ребятки! Моя Зойка дома только о театре и говорит. Ей очень нравится изображать кого-то из героев. Вы все такие талантливые! Я вот что хочу вам предложить - не хотите ли выступить в госпитале, перед ранеными? Беднягам так скучно лежать и лечиться. Они все тяжелые, легкораненые давно выписались и разъехались по домам. А этим еще долго лежать.
- А нас туда не пустят, - сказала Галя, - я знаю, что в госпиталь можно пройти только по пропуску.
- Да я все устрою, ребятки, договорюсь с начальником госпиталя, он добрый! Его любят больные и называют Айболитом. Весной у нас давали концерт ученики из школы номер 4. Они очень порадовали больных, обещали еще придти, да ведь каникулы, никого не соберешь!
- Давайте пойдем! - радостно подхватили мы это предложение.
Но тут высказался Валет, так мы называли Валеру:
- Послушайте, взрослым мужчинам не интересно смотреть детские сказочки, давайте мы лучше сами выступим, покажем, все что умеем. Будем петь и танцевать.
- Хорошо, - согласились мы, - давайте сами выступим!
- Вот и ладно, - обрадовалась тетя Фрося, - Я договорюсь на воскресенье, после обеда. У вас два дня на подготовку! Только приходите обязательно, раненых нельзя обманывать, я вас встречу.
Мы с жаром принялись репетировать и готовить костюмы. Повторили несколько военных песен. Зоя научила девочек петь частушки. Для этого номера приготовили пестрые фартуки и косыночки.
У Инны была белая марлевая юбочка - пачка, ее сшила мама к новому году, а балетные туфельки-пуанты, подарила мамина подруга, бывшая балерина. Так что сестра была полностью готова к выступлению.
Я решила продекламировать что-нибудь из своих любимых английских баллад, мы по вечерам их читали с папой.
В назначенное время, всей труппой, мы явились в госпиталь. Там нас уже ждали. В большом светлом зале на втором этаже собрались все раненые, которые могли передвигаться. Двери палат, где лежали тяжелые, были открыты, чтобы они тоже слышали нас.
Перед нами предстало страшное зрелище: покалеченные люди разного возраста. Без рук, без ног, с перебинтованными головами. Они смотрели с такой надеждой, будто от нас зависело их выздоровление. Потрясенные и растерянные мы стояли, переминаясь с ноги на ногу, не знали с чего начать. На помощь пришел раненый, совсем мальчишка, на костылях. Он вдруг весело выкрикнул:
- А ну ребятки, не робей, начинай веселей! Тут все свои.
Тогда вперед вышел Вася, конферансье. И, охрипшим от волнения голосом, произнес:
- Выступают матрешки, они споют для вас веселые частушки.
Заиграл аккордеон. Мы, девочки, поклонившись в пояс по-русски, начали петь частушки. Их было много, но раненым больше всего понравилась про Гитлера:
Стоял Гитлер у ворот
Широко разинув рот
Проглотить хотел Европу
Получил пинка под попу!
А Зоя высоким звонким голосом пропела:
- Раздайся народ, меня пляска берет!
И начала лихо отбивать дробушки. Получилось здорово, раненые бурно аплодировали.
Дело пошло. Напряжение исчезло, мы почувствовали себя свободно, раскованно и начали петь песни: "Темная ночь", "Огонек", "Синий платочек" и другие. Раненые подпевали, кто как мог.
Затем в зале появилась Инна в белой пачке, она так легко и грациозно двигалась под звуки вальса, что вызвала всеобщее восхищение.
- Какая девочка! Настоящая балерина, как в Большом театре! - выкрикивали зрители и просили повторить танец.
У прошедших войну закаленных бойцов на глазах блестели слезы. После такого успеха сестры было страшновато выступать. Я начала декламировать одну из самых трагических английских баллад "Королева Элинор"
Первые слова произнесла глухим, загробным голосом:
- Королева Британии тяжко больна...
По мере развития событий баллады, мой голос крепчал, и в конце я уже почти кричала:
- Он предстал перед ней, опираясь на меч, весь в доспехах от шеи до пят...
Когда закончила, в зале стояла тишина. И вдруг - шквал аплодисментов.
Я была очень горда тем, что мой успех был не меньше, чем у сестры. Мы постоянно с ней во всем соперничали. Это часто бывает в семье между сестрами и братьями.
Наш концерт очень понравился бойцам. Измученные тяжелыми увечьями, стосковавшиеся по своим близким, они выплеснули на нас всю неистраченную теплоту и нежность.
После концерта раненые обнимали нас, расспрашивали о жизни и одаривали всем, чем только могли: кусочками белого хлеба, вкус которого мы давно забыли, галетами, пиленым сахаром и шоколадом.
Мы, польщенные таким вниманием, охотно рассказывали о себе. Когда уже собрались идти домой, одна санитарка сказала, что меня просит зайти в палату тяжелораненый майор, летчик-истребитель. Она объяснила, что его самолет обстреляли фашисты, но герой сумел посадить горящую машину и выбрался из нее. Летчик весь обгорел и потерял зрение. Я, молча, проследовала за женщиной и увидела на койке перебинтованного человека. Виднелся только один рот. Голова, тело, руки и ноги были покрыты бинтами. Майор почувствовал, что я смущена и сказал тихим, спокойным голосом:
- Не бойся, девочка, я не кусаюсь!
Он постарался мне улыбнуться, но получилась мучительная гримаса.
- Это ты читала английскую балладу?
- Да!
- Ты хорошо декламируешь, с выражением. Я когда-то тоже любил "Королеву Элинор". Спасибо тебе, дочка, порадовала! Как тебя зовут?
- Лиля...
- А у меня тоже есть дочка, Леночка, но я никогда не смогу ее увидеть, ослеп, - грустно сказал раненый, - ну ладно, Лилечка, возьми на тумбочке шоколадку, это тебе награда!
Я взяла плитку шоколада и, попрощавшись, выскочила из палаты. Сердце мое разрывалось от жалости, я едва сдерживала слезы.
Распрощались с бойцами и унося гостинцы, пошли по домам. Все молчали. Было грустно. Мы знали, на войне убивают, много людей остаются калеками, но впервые так близко столкнулись со страшной реальностью. Война со своими ужасными последствиями, потрясла нас. В моей памяти надолго сохранились воспоминания о покалеченных бойцах - чьих-то отцах и братьях. Ведь эти люди могли быть здоровыми и счастливыми, если бы не было войны.
Лилия Германовна Мельникова pituka@ramblrer.ru