Аннотация: Примечание: Водитель разговаривает на суржике. Так было задумано. Да, есть люди которые так разговаривают.
Не люблю экстренные вызовы. На эту ночь их поступило уже два. Всем плоха работа с непредсказуемыми людьми, но ее тоже должен кто-то делать. И первый встречный дилетант не годится там, где жизненно необходимо мое присутствие.
Тридцать пять минут двенадцатого. На метро я еще успевал, но ведь проехаться на такси намного приятнее. Правда?
Водитель - смуглый, небритый, старый не столько от своих лет, сколько от физического труда. Не личность, а мечта. Он совершенно не умел водить и даже не пытался это скрывать. Права у таксиста, само собой, были, но в наше время они есть у всех. Этим никого не удивишь.
Машина медленно и нагло обгоняла иномарки, направляясь в сторону железнодорожного вокзала.
- Нечасто видвожу на вокзал человека без вализ. Встречаете симью?
- Работа, - снисходительно пояснил я.
- И кым працюетэ? - не унимался новый знакомый.
- Курьером. Или нет... курьерская доставка - это к почтовым пересылкам. Как назвать того, кто помогает вам отыскать место, которое сами вы найти не способны в силу некоторых особых обстоятельств? - глаза улыбчивого водителя с любопытством уставились на меня из зеркала заднего вида. - Чаще всего, я помогаю нужным людям сесть на нужный поезд. Решаю связанные с этим конфликты. Слежу, чтобы не возникало ненужной путаницы.
- И чого ж так пизно працюетэ? Друга смена? - насмешливый и наивный взгляд.
Когда смотришь в такие глаза, невольно радуешься, что человеку неизвестно его будущее.
Седой мужчина средних лет развлекает себя расспросами о том, что ему совершенно безразлично, и не знает... совсем не подозревает о том, что через две недели в сильный дождь его машину занесет в кювет, и тело превратится в кровавое месиво, что неделю спустя от инсульта умрет его мать, жена продаст любимую коллекцию марок, а сын Саша получит двойку по химии.
- Такие, как я, всегда работают без смены. Вы мне не поверите, но я даже в отпуск никогда не хожу.
Водитель только головой помотал и громче включил радио, где певица грустно пела о том, что ей очень кто-то нужен...
Машина остановилась прямо у центрального входа.
- Доброй работы, хлопчэ!
- Вам тоже. До скорой встречи.
Он улыбнулся и махнул в мою сторону рукой.
- Знаешь, скилькы тут водителей, вернешься - меня вжэ не будэ. А ты скоро? Я можу пидождать.
- Нет, ждать не стоит.
Я выдавил из себя улыбку. Таких, как я, не ждут.
- Осторожней на скользких дорогах!
Вряд ли это предупреждение ему поможет, но пока я не имею права вмешиваться. Какая-то милая дамочка в розовом берете позвала такси, и не прошло и минуты, как мой новый знакомый скрылся за ближайшим поворотом, бесцеремонно проехав на красный свет. Люди... что с них взять. Никогда не пойму, почему для человека проще расстаться с жизнью, чем отказаться от маленькой привычки.
Но ладно о грустном, вернемся к работе.
Надпись на желтой карточке гласила: "Саша Савченко. Возраст - 24 года, сердечная недостаточность. Время - 23:48". В графе возможной конкуренции стоял жирный прочерк. Башенные часы показывали сорок минут двенадцатого.
Я зашел в здание вокзала и прошелся вдоль длинных рядов ожидающих, оккупировавших пространство тележками, сумками и прочей походной ерундой. Моего клиента нигде не было видно, пришлось подняться на этаж выше. Людей в верхнем зале было намного меньше, не то, что внизу, битком. Как будто те, что внизу, боялись пропустить поезд и готовились в любой момент сорваться и побежать за ним по рельсам вдогонку. Смешные.
Тут и почище было, ненамного, конечно, но всё-таки. Огромная зеленая вывеска над потертой дверью, украшенная мигающими ёлочными игрушками, возвещала: "Игровые автоматы". В середине зала ярким больничным светом моргала неисправная лампа дневного света. Из-за общего полумрака атмосфера казалась немного интимной. В углу, с драной сумкой, полной пустых бутылок, под боком, дремал седовласый бомж.
Я прошел в междурядье кресел.
Заботливая мама протянула младенцу бутылочку с молоком. Он сонно зевнул, уставился на меня огромными голубыми глазами, широко улыбнулся и потянулся крошечной ладошкой. Я улыбнулся в ответ и поднес к своим губам указательный палец. Не нужен мне лишний шум, приятель.
Дети вообще видят и понимают много больше, чем взрослые, жаль, с возрастом это всё непонятно куда девается.
Мой клиент сидел в последнем ряду перед окном. Светлые глаза молодого парня устало смотрели сквозь грязное окно на огни ночного города. А может, на блеклые в свете уличных огней далекие звезды? Правая рука его лежала на сердце. Он повернул ко мне лицо.
- Вы не поможете? Я не могу дотянуться до сумки, в переднем кармане есть лекарство.
Я молча достал пластинку нитроглицерина и положил таблетку ему на язык.
- Спасибо, по-моему, отпустило, и так быстро.
Он был почти что счастлив.
- Все тело онемело, я уже боялся, что конец.
Я сел рядом с ним и попытался улыбнуться.
- Мне нужно отвести вас к месту отбытия. Александр, скажите, что вам нравится больше: поезда, машины, или, может, самолеты?
Вопрос - формальность, я знал ответ, он просто должен осознать случившееся. Я чувствовал, как нарастает в нем паника, потом злость, но тут он обмяк и в упор посмотрел на меня.
- А я, дурак, подумал, почему вдруг так быстро отпустило. И видеть как будто лучше стал, - он тяжело вздохнул. - Но сердце теперь, наверное, не будет болеть?
Я кивнул.
- Вы абсолютно правы.
- Мама расстроится.
Не знаю, почему они всегда говорят одно и то же? Они ведь знают, что с ними. Всегда знают. Им достаточно одного моего слова, чтобы поверить...
Я встал с кресла и отошел немного дальше, в тень. Задержаться пришлось лишь на мгновение. И, возможно, вы скажете, что это жестоко, но я должен быть уверен, что труп обнаружат быстро. Свежее и неповрежденное тело, не замеченное людьми, сильный соблазн для моих конкурентов: девав (1) и прочей пакости.
Бутылочка упала из рук малыша и покатилась вдоль длинного ряда кресел. Задремавшая мама выругалась про себя и пошла искать молоко, выпавшее из рук спящего ребенка. Подняв бутылочку, она остановила взгляд на побледневшем лице молодого парня, чьи едва прикрытые остекленевшие глаза безразлично и безжизненно смотрели сквозь грязное окно в темно-синюю даль ночного неба.
Женщина провела рукой перед глазами мертвого Александра, дотронулась до его щеки... Знакомый крик разбудил малыша, и он возмущенно уставился на свою мамашу. В углу недовольно заворочался проснувшийся бомж. Женщина схватила хныкающего ребенка и побежала на нижний этаж, искать дежурного. Ее провожали недоумевающие взгляды сидевших в креслах людей.
Невидимые для посторонних, мы пошли следом молча, как будто не желая привлечь чужое внимание.
Моей задачей было довести душу Александра на платформу, где в полночь отправлялся его последний поезд...
Следующая карточка оказалась голубой: "Аня Голубева. 7 лет, время - 00:25, отравление угарным газом".
Метро уже не работает, да и на такси не успею, придется своим ходом. Голубая карта - значит девочка должна выжить. В графе "конкуренция" значился красный квадрат. Придется меч прихватить, ох уж мне эти экстренные вызовы. А как ночь хорошо начиналась...
(1) Дэ́ва, дева или девата - божественное существо в индуизме. Дэвов можно сравнить с ангелами и архангелами в христианстве. Однако в данном повествовании имеется ввиду просто некая астральная сущность которая может завладеть телом покойного на непродолжительный период времени.