Фролов Александр Александрович : другие произведения.

Что в имени...

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
  • Аннотация:
    В бытность оную, в 90х, имел я в зарождающихся интернетовских кругах, а тогда были разные чаты да форумы, вместо соцсетей, несколько ников. Самые распространенные были Jeff, Focadun, BeoWulf. Впоследствии я соединил все это добро в один Jeff Focadun BeoWulf aka FrAl. Стало интересно описать, что же за ними стоит. :)

Что в имени...

  
   - Эй, Джефф! Ты где там, блядь, пропал? Вылазь, сука, по-хорошему... - но тон, каким это все было произнесено, ничего хорошего не обещал. По плохому не хотелось.
   - Хер тебе! - Пусть Косой там подавится, но денег он сегодня от меня не увидит.
   - Ладно, бля! Я сейчас вернусь через десять минут и ты, блядь, пожалеешь, сука, что не вылез! Урою козла!
   Косой ушел, зарядив со всей дури на прощание по моей многострадальной входной двери с ноги. Небольшая передышка. Самое время взять руки в ноги. Только куда податься? И самое главное как выбраться? Маловероятно, что Косой приходил сам. Скорее всего, кто-то из его банды сейчас караулит меня возле выхода из подъезда или даже на соседнем лестничном пролете. Но шансы все же есть. Это лучше, чем сидеть в своей конуре и ждать пока стая шакалов вынесет дверь и, положив на пороге пару-тройку своих, изрешетит меня из игольников, что бы потом обшарить все углы в поисках винта и денег.
   Джефф, Джефф... Что же ты делаешь... И зачем ты влез в эти дела... Разве тебе было мало твоей работы на "Централ Электроникс"? Захотелось большего? Халявы захотелось? Вот и получай халяву. Ты, никогда не пробовавший даже ничего серьезнее обычной марихуаны, да и то в пору бесшабашной юности. Теперь ты слывешь чуть ли не крупнейшим дилером винта на районе. Твои знакомые - это уже не друзья молодости, с которыми ты был знаком годами, теперь это уже даже не люди, так тени... И сборища подобных Косому солдат дна. Днем и ночью наводящие свои порядки на переделенных просторах моего родного, в прошлом красивого города.
   Собранная спортивная сумка, в которой уместились все мои нехитрые пожитки, из тех, что имело смысл брать с собой в такой ситуации, уже второй день лежала в коридоре. Я знал, что они придут, мне слишком долго везло. Интуиция не подвела и на этот раз, но слишком поздно. Я не успел уйти, теперь придется не уходить, придется прорываться.
   Сумку на плечо, свой старенький ПМ в руку. Вот и все. Пластиковые ампулы с винтом я еще час назад сунул в микроволновку. Бабахнуло не хуже армейского взрывпакета. Пусть мальчики, если захотят, вылизывают ее покореженные внутренности.
   Видеоглазок ничего страшного не высмотрел и, доверившись ему, я осторожно приоткрыл дверь в подъезд. Все как всегда. Бронированные двери соседних квартир, облетевшая местами краска на стенах, невыносимая вонь мочи, дерьма и блевотины, к которому примешивается неуместный тут запах озона. Это было странно.
   Придерживая дверь рукой, что бы, не дай Бог, не скрипнула, я выскользнул в подъезд и прикрыл ее за собой. Мягкое чавканье вакуумного замка. Пусть теперь штурмуют пустую квартиру. Чай еще несколько минут на дверь потратят.
   Я только-только стал спускаться по лестнице и не успел добраться даже до следующего, если вниз, пятого этажа, как меня осенило. Твою мать, запах озона, блядь!!! Последнее я выразил уже в полный голос. Снизу тут же послышались торопливые шаги. Как минимум двое.
   Скорее вверх. Там выход на крышу, как хорошо, что он именно в моем подъезде. Перескакивая через две ступеньки я несусь к небу, по спирали вокруг шахты лифта. Мелькают в глазах двери, батареи отопления и кучки дерьма. Дерьмо везде, что делать, в городе уже лет 20 как ни одного туалета, а бомжи и нарики, те вообще где живут там и срут. Тем более, в таком районе как мой, тем более в моем подъезде. Скольких ты подсадил, Джефф?
   Но сегодня теней не видно, все разбрелись по другим норам, все чувствуют запах крови. Только при выходе на крышу, на последнем двенадцатом этаже я перескочил через грязное, не подающее признаков жизни, тело. Кто-то бывший в прошлой жизни мужчиной, непонятного возраста. Труп - не труп, даже не разобрать. Вроде бы не мой клиент, у таких денег на винт уже нет, их удел дешевая ширка и ацетоновая похлебка. В лучшем случае - одеколон с самогоном.
   Пинок ногой и хлипкий лист жести, что прикрывает выход на крышу, слетает с петель. Со стены летят куски штукатурки. Я даже не замечаю этого. Скорее на крышу, там, если повезет прыжок на соседнюю, благо, расстояние между соседними домами каких-то три метра, и дальше, дальше...
   Открывающиеся створки лифта не предвещают ничего хорошего.
   - Стоять, сука! - голос Косого невозможно спутать. Тут же спину обжигает нестерпимой болью. Я чувствую как кожа на ней покрывается волдырями. Запах озона кружит голову. Гребанная ЛУНа.
   Спотыкаюсь, но по инерции выкатываюсь на крышу. Падаю, до крови обдирая подставленную левую ладонь. Сил едва хватает, что бы развернуться лицом к дверному проему и вскинуть правую руку с намертво зажатым Макаровым.
   Косой молодец, не сам полез, а послал первым Урюка, своего прихлебалу. С красной от напряжения рожей тот пытается выскочить на крышу и тут же, получив две тупорылые пули из ПМ-а валиться назад. Из подъезда на крышу долетают какие-то завывания и мат.
   Сумку нахер. Деньги и запасная обойма к пистолету в карманах, а остальное не важно.
   Выпустив в ведущий в подъезд проем еще три пули, поднимаюсь и бегу к краю двенадцатиэтажной пропасти. Только бы успеть, только бы эти твари не сунулись на крышу в ближайшие десять секунд...
   Мне оставалось до, огороженного жалким, сваренным из металлических прутьев заборчиком, края крыши каких-то пять метров. Удара я не почувствовал, да и какой удар у теплового луча ЛУНы? Даже если почти в упор. Ноги просто перестали меня слушаться и я кубарем полетел вперед. Жалкий заборчик прогибается, но выдерживает мое перевесившееся через него тело. Правая рука разжимается и пистолет летит вниз. Все, как в замедленном кино. Вот он пролетает одиннадцатый этаж, десятый, девятый...
   Я не чувствую свои ноги. Я знаю, что моя плоть ниже пояса запечена в собственном соку, об этом услужливо напоминает запах вареного мяса. Блажен будь болевой шок. Где-то там, за порогом чувствительности боли просто нет.
   Сзади слышны шаги. Человек пять-шесть не меньше. С трудом поворачиваю голову. Косой ухмыляется, остальные тоже травят лыбу на все свои хари.
   Джефф, я же говорил, бля, что лучше по хорошему вылазь. Зачем же ты так, а? - Косой поигрывает новейшей 23 моделью ЛУНы, лазерным излучателем с углеродной накачкой. С невероятным для данной ситуации удивлением замечаю, что у всех ублюдков такие же игрушки. Это не стобаксовый игольник и не огнестрел, это серьезная пушка, стоящая серьезные деньги. Откуда? Хотя удивление моментально проходит, сменившись банальным равнодушием. Не все ли равно, особенно в данной ситуации.
   Замыкающий, кретин Орех, тянет мою помятую сумку. Что ж шакалам будет интересно покопаться в моих вещах. Только ни денег, ни винта они там не найдут.
   - Что там, сержант?
   - Пусто Валерий Викторович, так шмотки разные, без компромата.
   - Не сильно и надеялись. Ну ничего, Джефик нам все расскажет...
   Противный скрип забора, провисающего под моим весом. Косой, стоящий ко мне ближе всего бросается к краю крыши, в безуспешной попытке поймать меня за мои уже бесполезные ноги, но тщетно.
   Все как в замедленном кино. Одиннадцатый этаж, десятый, девятый...
  

* * *

  
   - Фокадан... - словно плач сломленной ивы. Пролетел в зелени листьев и растаял звоном серебра. И нет ответа, и нет пустоты.
   Пустота затянута легкой паутиной неловкости и беспомощности. Чуть сладковатого поражения.
   Солнечный луч падает на мое лицо, пробившись сквозь шум крон. Мне тепло, но сердце мое огненный лед, ртутью и висмутом переливается оно в груди. Просит о боли. Только боли нет. Боль давно забыла дорогу к моему сердцу. Далекая боль отдается только в обезображенных ушах...
   - Фокадан... - Миалль смотрит на меня. Не глаза - голубые озерца. Я раньше тонул в них. Теперь в них невозможно даже окунуться. Быстро, очень быстро покрываются они пеленой безысходности.
   - Фокадан! - это уже не Миалль, это Лон Диаллен, Старший по призванию, глава Рода. Он стоит за моей спиной, равно как и его Дюжина. Посвященные в обряд и его хранители. Последний барьер. Они должны сегодня остановить меня. Ради нашего рода. И я очень надеюсь что у них не получится.
   Я медленно-медленно поднимаюсь с колен. С моего меча стекает не оставляя следа полупрозрачная алая капля,. Эльфийская кровь не сворачивается, вступая в контакт с холодным железом. Яд для нашей расы.
   - Мне жаль, что ты узнал меня... - Мой клинок смотрит в землю. Пока в землю. Я смотрю в глаза Лон Диаллену. О, Перворожденный, я вижу в них страх. Я вижу страх в глазах его бойцов. Чувство не знакомое Высшей расе.
   Хорошо, что они не могут сейчас видеть мои глаза, скрытые под сетчатым забралом полного человеческого шлема. Не могут увидеть застилающий их стальной панцирь, подобный тому, который сейчас покрывает мое тело.
   - Ты предатель!- Старший бросает на ветер эти горькие, в прошлом, слова. В прошлом.
   И слова бьют точно в цель. И в ответ я подымаю свой клинок. Который еще помнит кровь моей любви, кровь половинки моей души. Кровь моей Миалль. Человеческий меч, созданный для убийств. Возможно он сможет помочь мне сегодня.
   Дюжина рассыпается, с легким шелестом вылетают из ножен их палаши. Дерево оралууна не уступает в крепости лучшей человеческой стали. Но сегодня дерево не должно напиться.
   Они стремительны и легки, движения их выверены и слаженны. Они вершат праведный суд. Меня хранит только мое чувство долга. Долга перед моей расой.
   Вот ярким веером разлетаются брызги из перебитой артерии Юлидолля, единственного из Дюжины, кого я знал лично. Не друг, но хороший знакомый. В прошлом. Я стал на пути нашего знакомства. Моя сталь стала на пути его жизни. Кровь эльфов не сворачивается при контакте с железом. Моему клинку суждено остаться чистым сегодня.
   Один за другим валятся на траву бойцы Лон Диаллена. Валятся для того, чтобы навеки остаться вехами на моем пути.
   - Подыми свой меч! - я едва узнаю свой хриплый голос. - Сражайся, Старший по призванию! - и Глава Рода обнажает свое оружие. Палаш, выращенный из оралууна, поет. Они всегда поют в предвкушении крови. Человеческие мечи делают свое дело молча. Сегодня в моей руке человеческий меч. Он сделает все как надо, как должно.
   Воспоминания как легкое марево в знойный летний день. Смех Миалль и наш первый поцелуй. Опушка Великого леса в лучах закатного солнца. Мириады звезд под куполом вселенской сферы...
   Имя мое Фокадан. Эльфы получают свои имена в час Совершенства. Женщины - в тот момент когда познают своего первого мужчину. Мужчины - тогда, когда в первый раз лишат жизни врага.
   Фокадан. Чертополох. Колючее растение. Слово из человеческого языка. Мне не нашлось имени в языке нашей расы. Теперь найдутся. Пусть это будут все лишь проклятия.
   Фокадан. Предатель Рода. Предатель своей расы. Переметнувшийся на сторону людей. Ты пошел в услужение, ты пролил море крови. Крови людей. Теперь ты проливаешь кровь своих близких.
   Империя Олардриона выросла на пролитой тобой крови. Его латники под твоим началом сокрушили прилегающие княжества. Восемь лет войны. Теперь никто из людских правителей не ровня твоему сюзерену, Великому Императору Олардриону Яростному.
   Первый лорд империи. Твоя ярость приписывается твоему Императору. На твоей жестокости легионы брали стены Карвеля и бастионы Шеерда. Твоя боль вела за собой армии. Пока вся не переплавилась. Ртуть и висмут. Вот что сейчас в твоей груди. Огненный лед.
   Усталость делает свое дело. Я пропустил удар. Не сильный, наплечник помог и теплый клинок оралууна скользнул вниз. Ответный выпад. Лон Диаллен подныривает под мой меч и в броске сбивает меня наземь. Перекат и удар по ногам. Он отскакивает и заносит палаш для косого удара. Наши мечи встречаются в воздухе.
   Я пришел на их землю. На свою землю. За мной шли десять легионов тяжелой пехоты. Неумолимая человеческая экспансия. Острием и последней каплей которой стал я. Навеки проклятый своими соплеменниками. В будущем.
   Человеческое железо прокатилось по мраморным плитам Сантонууля, древнейшей твердыни лесного народа. Оно раскрошило усыпальницы дворца мертвых Лассада. Святого места, которое уже никогда не будет таким отныне.
   Сегодня я сделал невозможное. Я нарушил непоколебимый порядок обряда Перерождения. Земная твердь не пошатнется. Остался один верный удар. Мой меч с легким хрустом рассекает грудную клетку Лон Диаллена. Долго-долго, вечность за вечностью смотрит он на растекающееся по тунике алое пятно.
   Палаш выскальзывает из его ослабевших пальцев и повисает на ременной петле. Перворожденный, что я наделал! Что должно...
   Лон Диаллен уже стоит на коленях, но не падает. Он смотрит на меня, в тщетной попытке отыскать мои глаза. Ему не повезет, я не сниму шлема.
   Отворачиваюсь и ухожу. Дальше и дальше, вглубь Священного леса. К утру я выйду к лагерям своих войск.
   За холмом вповалку лежат шесть трупов. Моя охрана. Им не стоило так рьяно выполнять свои обязанности, увязываясь за мной в этом походе.
   Дальше и дальше в лес. Солнце уже не пробивается сквозь кроны. Тени прошлого, сумрак будущего, вот что клубиться вокруг. Я иду. За мной вздымаются огни пожарищ. Горят дворцы и дома. Проносятся орды закованных в железо латников. Мир человека.
   Мир, которого не будет.
   Мой народ уходил под напором человека. Сотни лет мы отдавали один за одним наши леса, пока не потеряли три четверти этого мира. Мы, уверенные в нашем превосходстве. Бесконечные большие и малые войны. Иногда мы побеждали, чаше проигрывали, откатываясь все дальше и дальше. Сегодня только один Священный лес в нашей власти. Лес, который древнее мира. Лес который дал нам жизнь. Лес, который должен был стать нашим последним пристанищем.
   Я разобью края колеи мироздания, я уже разбил их. Мы отдавали наши леса и жизни. У нас всегда оставался последний шанс. Сегодня я убил его. Убил свою любовь, свою душу. Миалль - моя единственная женщина. Миалль - верховная жрица обряда Перерождения. Таинства из таинств, святыни из святынь.
   Жестокость. Жестокость! ЖЕСТОКОСТЬ!!!
   Я заставлю ваши сердца зачерстветь. Я вытравлю из них боль. Я заставлю вас бороться. Сделаю из вас людей, что бы вы могли остаться эльфами. Что бы вы могли остаться...
   Пожарища за моей спиной. Горит империя Олардриона. Горят прибрежные княжества и островные эмираты. Горит мир людей. Только так...
   Осталось последнее.
   Мой меч так и не сменил цвета. Он по-прежнему отливает ядовитой смертью. Железо...
   Меч входит в ближайший ствол ясеня на четверть клинка. Видны причудливые руны на рукояти. Я помню наизусть что выгравировано на обеих сторонах. Руны на одной гласят - "Фокадану, Первому Лорду Империи от его Императорского величества Олардриона Яростного".
   Мой меч найдут утром. Я это точно знаю. По нему опознают убийцу. Его сохранят для меня. Надеюсь, я успею умереть до следующей встречи с ним.
   Меч тает в сумраке. Я иду прочь. Дальше и дальше в лес. Дальше и дальше от своей памяти.
   Руны на второй стороне шепчут - "Сыну человеческому от человечества".
   Дальше и дальше в лес.
   Имя мое Фокадан. Чертополох. Человеческое имя, данное мне эльфами. Имя данное человеку...
  

* * *

  
   БеоВульф. Кажется похожее имя проскальзывало в терранской мифологии доисторического периода. Был такой национальный герой в Скандинавии. Это страна такая на севере Терры. Где медведи белые, двуручные топоры и балалайки. Так нам по крайней мере рассказывали Учителя на медитациях по военной истории.
   Удружила мама, нечего сказать. Мало того, что дала имя человеческое, так еще и чисто терранское, как впоследствии выяснилось. Как же перед девочками из Грозди не удобно было, особенно поначалу. Подумать только, Самец во флоте, да с именем таким. Тут впору не то, что о падении нравов говорить, а и о измене Улью. Война как никак...
   - Нет, ты только посмотри что вытворяет!!! - две вражеских торпеды вынырнув из подпространства стремятся отправить меня в мировой эфир раньше срока. Едва успеваю выставить на их пути водяной щит. Торпеды перемалывает вместе с начинкой. Не знаю что там. Может антивещество, может термояд. Мне все равно. Так, дальше по веревочке пойдем. Вот он наш голубчик, вернее целых два. Два легких штурмовика класса "Анаконда 4БК". Это они их сами так называют. Я бы их назвал два железных гроба. Сидят в подпространственном мешке и похоже уже собираются дать второй залп. Затаились значит. Глупо с их стороны. Хотя что с них взять, люди же. Их поди в их школах не учат, что постматериальный след можно проследить через полгалактики.
   Так, придется повозмущать эфир. Быстренько соображаю что можно прописать этим "друзьям". Расщепить их реакторы? Можно...
   Туда-сюда, Учитель с нами, и пошла, пошла реакция распада. Мгновение, и штурмовики пропадают в вспышках атомного огня. Хотя какой это огонь, нет в нем жизни и все тут.
   По ушам словно хлопок бьет волной энергетического шторма. Да, БеоВульфик, поисчерпал ты свой ресурс. Пора и домой.
   Интересно, кто еще на патрулировании сегодня в Балалао?
   Пытаюсь наладить связь, удается это сразу же, но образ нечеткий. Много ты потратил сегодня, ой много... Небось Маткой себя возомнил, а?
   Сиииууииисиии отвечает сразу. Бодра, подтянута. Хищный оскал клыков и вздыбленная шерстка. Чертовски привлекательна. Но мне такая не светит. Такие берут себе в Проводники тихих и покладистых, и что бы на войну не рвались. А то Матка приплода выдаст, а растить кому?
   - Да это наш БеоВульф? Что, навоевался? Может дошло наконец, что не самцовое это дело? - не может она без снисходительной иронии.
   - Может, еще как может, - закатываю глаза в притворном кокетстве. Пусть не обольщается, я все-таки самец, симпатичный причем.
   - А с чего беспокоишь?
   - В последнем деле штормом сильно тряхнуло, возвращаюсь на отдых - показываю язык. Пусть знает наших.
   - У... Ну лети папенькин щеночек - Сиииууииисиии тут же отгораживается от меня блокадой, теряя ко мне остатки интереса. Если он был конечно.
   Ну не сильно и хотелось. Война действительно не самцовое дело, и я много не тяну. Не хватает ни сноровки не сил. Ну и ладно.
   Зато поработал я сегодня хорошо. И это радует. С каждым годом наша бессмысленная война забирает все больше и больше жизней с нашей стороны. Люди научились с нами бороться. Их техника не стоит ни одного доброго слова, но и она становиться все более и более хитрой. Это им конечно не поможет, все равно скоро всех изведем, под корень. Начисто, что б и матследов не осталось.
   Набираю скорость и лечу к виднеющейся вдалеке Балалао. Можно было конечно сразу в прыжок и в родной Улей, но сил и так нет, так что придется по старинке.
   Люди... Когда-то, как мусолят вероотступники мы сами были людьми. Ересь несусветная. Хотя если задуматься, то что-то в этом есть. Кто его знает что там было на заре времен. Одна война уже идет пять тысяч Кладок.
   Война. Страшно все это. Мы убиваем беззащитных людей, мы, те кто многократно сильнее. Те кто читают их мысли и видят их поступки до того как они их совершат, те кто своими возможностями подобны старым человеческим богам, коль скоро такие существовали, те кто...
  
  
   - Кэп, что это было? - штурмана трясло не по детски. Корпус легкого эсминца "Фомальгаут-46333" трясся не меньше.
   - "Пегас" рванул. Их сейчас с новой начинкой стали клепать. Не через гипер, а через седьмое измерение на цель заходят. - капитан потер красные, от недосыпа глаза. - Долетался значится, еще один свиномордый.
   - Кэп, а я тут слышал, что это, вроде как потомки наших первых колонистов. Просто мутировавшие и эволюционировавшие.
   - Врут яйцеголовые... Не может человек в космосе голым летать, от системы к системе портироваться и взглядом молекулярные связи нарушать и вращение электронов останавливать. Алиены они что ни есть... Ну ничего, не долго им уж осталось. Еще сотня другая лет, и всех изведем. Хитрей они стали конечно, изворотливей, но победа будет наша. И не сомневайся!
   - Да я и не сомневаюсь...
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"