ЭДЕМ ГЕФСИМАНСКИЙ

I
Я вышла в сад... нет, не в сад. Я не ...
Не углубляться взглядом в колодец,
Не исчерпать воды, и бездну
Не раздражать присутствием.

Я вышла в свет - для крыжовника ритурнели
Плясывать. За дождями хаживать,
Жимолость межевать и жевать карамели.

Ягоды цвета смарагда ко мне хрустели - 
Ветки ломились от накипи хвойной соли.
И пролежали сугробы хвойного сала,
И годы вкуса к прекрасному пропостелили.

II
Жимолость. Это живая ягода детства,
Сжатого сердца. Метала взглядики, искринки.
От кислоты давиться, вязать горло

И не глядеть на жалостливые жилки
Листьев твоих и моих потемневших рук...

Речи взяло в комок - не могли двигаться...

III
И густо сжало память у дороги.
И я сажала камень в клеть груди:
Италию - лимон, и грушу - Польшу...
И ела и познала - будто... ...Ела. 
И ель в меня иголками глядела
И прятала глаза в меня ольха.

Прости, Ольха, - на запад обращаю
Рукоплесканья нежность волновую:
Я не питалась из хромой волчицы
На римской кругло-каменной груди,
Оливковый венок, или из лавра -
Не различу. Хотя на вкус - быть может.

Но там наикруглейшего пространства
Комок: там нерассеянное поле,
И первых сил культурных закрома
Так долго там хранились, что прогнили:
От самой римской площади когда-то
Несло капитолийскою чумой.

IV
Сад. Я тебя запомню таким нестриженным:
Сад, прилечу к тебе опять не стрижом
И поселюсь в волосах после сна запутанных,
Едких и ядких. Всеядных. Колючих крыжовников, 
Все еще пахнущих злым поцелуем терновника, 
Чашей, дрожащей осиновым серебром...