Но, как бы оно там ни было, а работу надо продолжать. Там люди гибнут. Брошенные на произвол судьбы. И, кроме меня, им никто не поможет.
Хм! "Вредитель в квадрате"!.. Скажет тоже...
Я тяжело вздохнул и переключил изображение на Антарктиду. Туда, где теперь вместо станции "Мирный" зияла впадина абсолютно правильной формы. Километр на километр. Та самая. Нашего изготовления. Её края отвесно уходили на стометровую глубину. Причём, они уже заметно обросли снеговыми валами, которые набросала неутихающая метель.
Ну, по крайней мере, здесь пока делать нечего. Совесть моя чиста. Люди уже на материке.
Собравшись искать следующий объект для переноса, я вдруг обратил внимание на чёрную точку, едва видимую на дне гигантского котлована. Она медленно и хаотично перемещалась.
Господи! Неужто, кто-то из обитателей станции свалился с айсберга во время его изъятия? Только этого не хватало!
Я ринулся вниз к непонятному объекту, притормозил в паре метров от него и... рассмеялся.
По дну котлована важно расхаживал пингвин. Он часто останавливался и с недоумением поглядывал наверх, проявляя признаки нетерпения. Видимо, ждал, что кто-нибудь из людей вот-вот придёт к нему на помощь.
Свалился, дружок? И как только не разбился, падая с такой высоты? Ведь не шутка - сотня метров точно будет!
Я огляделся. Понятно. Метель и здесь приложила свою снежную руку. Сверху оно было неприметно, но теперь явно видно, что за то время, пока мы, как дурни со ступой, носились с "кирпичом", она намела здесь довольно высокие сугробы. Вот в один из них и спланировал незадачливый искатель приключений. Недалеко вон и вмятина сохранилась. Наверное, только что сподобился, и поэтому метель даже не успела след замести.
С этим надо что-то делать. Не буду же я дежурить возле каждой ямы, спасая любопытных бестолковок.
От неожиданности трепыхая немощными крыльями и перепончатыми лапами, пингвин взлетел с моей помощью обратно на поверхность и плюхнулся в один из сугробов неподалёку. Уж и не знаю, что он там сказал мне в качестве благодарности, но клюв от испуга он долго не закрывал. Звука-то не было. Памятуя наказы партии и правительства, я работал в абсолютной тишине.
- Спасибо он тебе точно не скажет, - услышал я голос Пашки.
Я вздрогнул и оглянулся.
- Тьфу, чёрт! Испугал... Ходишь, как привидение...
- Хе-хе! А нам - слышал? - вздёрнул он бровью и покосился наверх. - Шуметь нельзя. Тихой цапою, тихой цапою, - изобразил он, как крадётся вдоль стенки, - так и шастаем, так и шастаем...
- Да ладно! Не бери в голову... Где был?
- Так... Воздухом дышал... Смотри, а ему понравилось! Щас опять туда сверзится.
Это он мне про пингвина напомнил. Бестолково покрутившись в поисках соплеменников, тот бодрым шагом направился прямиком к котловану. Ему-то из-за сугробов не видать, куда путь держит. Это нам с высоты птичьего полёта всё видно.
- Блин! Мне это уже начинает надоедать! Так и будем его пасти?
- Да выгрызи ты ему наклонный пандус во льду. Свалится, так сам по нему и выберется.
Я восхитился простотой решения. И как мне самому это в голову не пришло?
Перенеся искателя приключений подальше, чтоб не попал под инструмент, я быстренько реализовал Пашкину идею. Отходы льда поскидывал прямо на дно котлована, заодно и уменьшив этим, хоть ненамного, его глубину. Пустячок, а приятно. Не так высоко будет падать очередному бродячему любознайке.
- Гля, понравилось! Он прямо тащится от твоей транспортировки! - хихикнул Пашка. - Опять сюда идёт!
- Ну уж, на фиг! Валим отсюда! Много чести!
- Интересно, а почему он один бродит? Они ж обычно стаями держатся?
- Видать, заблудился, отстал...
Судя по карте, которую мы откопали в Интернете, если двигаться на восток, ближайшей станцией была австралийская Casey. Туда мы и чесанули, особо не раздумывая. Будем двигаться по кругу, решили мы, прочёсывая всё побережье материка. А потом двинем вглубь его.
Я напряжённо высматривал среди несущихся навстречу барханов, слепящих своей первозданной белизной, очередное человеческое поселение.
- Кэйси... - прочитал Пашка, елозя пальцем по монитору. - Или Кэйсэй? - Он выжидательно уставился на меня. - Как читается правильно?
- Спроси чего-нибудь полегче, - дёрнул я плечом.
Не настолько был хорош наш английский, чтобы ещё специальные названия разбирать. Хард-роковое образование не давало ответа на поставленный вопрос. Нам с ним до сих пор хватало и того, что мы с горем пополам разбирали названия любимых музыкальных шедевров. Хорошо ещё, что их авторы не слышали нашего произношения! Или, того хуже, - перевода...
- Тормози! - Пашка первым увидел занесённые снегом жилища полярников. - Вот они те самые Кэйси. Вместе с ихними кэйсюками...
Станция прилепилась у самого побережья. Процесс вырезания уже был знаком и много времени не отнял. Одну из граней айсберга я сразу стал резать под углом, чтобы потом ещё с пандусом не возиться. В качестве подъёмника для особо любопытных.
- Высоту "кирпича" действительно меньше сделаем? - посоветовался я с Пашкой, прежде чем нырять вглубь ледового покрытия. - Не разломится при переезде?
Тот задумчиво подвигал своими выразительными бровями:
- Хм! Ну, это зависит от того, куда положим "бутерброд". Австралия - сплошь пустыня и только на востоке у неё полоска, пригодная для жизни. В пустыню лёд мы уже клали. Сам видел, что из этого получается. Значит, отпадает... - размышлял он вслух. - На восточном побережье им и так самим жить негде. Ещё мы тут со своим подарком... Может, на воду положим? Возле одного из ихних мегаполисов? Чтоб сразу заметили, да помогли бы чем-нибудь? Как тебе такой вариант?
- Да давай... - пожал я плечами. - Вроде ничего страшного...
- Нет, - тут же отмёл он и продолжил оттачивать свою мысль. - Тут тоже есть один негативный момент. Прикинь: как только "пирожок" опустим в воду, сразу же небольшое цунами побежит к берегу. Соображаешь? А там люди отдыхают. Неприятности могут быть.
- Блин! Тоже верно... Что ж тогда? На чём остановимся?
- Давай знаешь, как сделаем? Рядом с городом, но на берегу. Где-нибудь на отшибе. Пусть сами думают потом, как до дому добираться.
- Значит, по высоте надо меньше делать. Метров двадцать хватит, я думаю?
- Ляпи... Только тоже, как для пингвинов, в самом "кирпичике" срежь одну грань для удобства эвакуации.
- Понял. Но давай сначала место присмотрим.
Присмотрели. Невдалеке от Мельбурна (если карта нам не врала). Невысокое такое плоскогорье, покрытое густым тропическим лесом. Рядом, километрах в двух, по трассе бегала разнокалиберная автоживность.
- Вот сюда и выгрузим, - кивнул Пашка. - А дальше - пущай автостопом. Или вон, на своих вездеходах. Если, конечно, горючка ещё осталась. Небось, уже будут в своём царстве-государстве. Не заблудятся.
Дальше - уже дело техники. Подрезали, аккуратно подняли, сунули в окно, опустили на присмотренную территорию. Лесом, конечно, пришлось пожертвовать. Но - ничего. Оклемается. Лёд растает, и деревья восстановятся.
- Закрывай! - махнул Пашка. - Поехали дальше!
Пока я осваивал антарктическую целину, то бишь до рези в глазах всматривался в девственную белизну пролетавшей под нами однообразно холмистой заснеженной местности, Пашка пытался прочитать на карте название следующей станции. Он потихоньку кряхтел, сопел, стараясь не отвлекать меня, наконец, не выдержал:
- Вовчик, чё-то я вообще плохой стал...
- Что такое? - Я притормозил, дабы во время трёпа не промахнуться мимо жилья.
- Да вот, что здесь написано? - ткнул он в красный квадратик, обозначающий полярную станцию.
Я хохотнул:
- Да это ж по-французски!
- А то я сам не вижу! Дурвиль какой-то... Да и ещё и Думонт...
- Ну и зачем оно тебе? Станция, да станция она и есть. С нас что, отчётность будут спрашивать? Главное, знаем куда положить опосля изъятия. О, видишь? Написано: "Франсе".
- Вижу. Но знать бы хотелось...
- Открой словарь французско-русский. И найди, как оно читается. Чего корячиться?
- Та ну... Я и в английском-то, как свинья в апельсинах, а ты мне лягушатников подсовываешь. На фиг! Пусть будет Дурвиль.
- Ну, как знаешь. Далеко там ещё?
- А ты думаешь, я знаю, где ты тормознул? Ориентиров-то: слева -море-окиян, а справа - сами знаете, что... И всё везде одинаковое.
- Ладно, летим дальше...
Довольно долго нам ничего не попадалось. Прибавить скорости я не решался, чтобы, не дай Бог, мимо не проскочить. А таким черепашьим шагом ещё неизвестно, сколько пилить до того "Дурвиля", как обозвал его Пашка. Навстречу нам летели мощные снеговые заряды, порой ослабляя видимость до нуля. Хорошо, хоть нашему "лобовому стеклу" дворники не требовались. А то б запарились чистить.
- Может, выше подымемся? - с кислой миной предложил мой порядком истомившийся помощник. - Сверху-то оно...
- Ну да! За облаками много ты увидишь!
Береговая линия несколько раз основательно вильнула и вышла на относительно прямой участок. Ну, если не считать скопившиеся у берега ледяные заторы. Ветер нагнал огромные массы отколовшегося льда и в беспорядке нагромоздил в прибрежной зоне. Эта безрадостная, шевелящаяся на водной поверхности панорама расстилалась до самого горизонта, насколько хватало глаз.
- Блин! - вздохнул Пашка. - Вот где бардак! И убрать-то некому!..
- Ничего, уберём. Только вот, с контингентом разделаемся...
В конце концов, ему наскучило пялиться на пустой экран и он предложил:
- Ядику змеиного не желаете?
- Да можно...
Перед нами возникли две чашки свежезаваренного чая.
- Не, - крякнул он с досадой. - Без обид. Я ж сам хотел. Хоть какое-то разнообразие... А ты - всю малину...
Я усмехнулся, и чашки испарились.
- Ляпи!
В этот момент мы сразу оба узрели стан "Дурвилей".
- О! - воскликнул Пашка и сразу испуганно оглянулся на лестницу. - Лягушатники нарисовались! - шёпотом добавил он. И распорядился: - Ну, ты пока обрезанием занимайся, а я чаёк организую. Ага?
Не отрываясь от экрана, я кивнул и стал кружить вокруг станции. На предмет обнаружения признаков хоть какой-нибудь жизнедеятельности. Но всё было мертво и занесено глубоким слоем снега.
- Нет никого, что ли?
Где-то на втором витке я засёк какое-то движение между заснеженными метеорологическими раскоряками. Я притормозил и приблизил к тому месту экран. Между сугробов прогуливалась стайка пингвинов.
- А ты говоришь "никого нет", - удовлетворённо сказал Пашка и поставил передо мной чашку с чаем.
- Да нам-то что с тех пингвинов?
- Если здесь околачиваются эти друзья, значит, и люди здесь. Загляни в яранги. Небось, лежат в отрубоне.
- Может, мы вообще опоздали?
- Кабы опоздали, пингвины бы ушли, - упрямо повторил Пашка. - Чё им тут делать среди железяк?
Пашка оказался прав: люди здесь были. Осунувшиеся и обросшие, они сидели и лежали по своим комнатам. Мы насчитали шесть человек. Двое спали, или просто лежали с закрытыми глазами, ещё трое сидели, тупо уставившись в одну точку. И только радист, замотанный в тряпьё, как немец под Сталинградом, непрестанно кашлял и терзал аппаратуру, надеясь докричаться до Большой земли. Всё, как и везде...
- И понесли же вас черти на край света... - с досадой проговорил Пашка. - Давай, Вовчик, принимай меры. Смотреть спокойно не могу на это безобразие. Меня б ни за какие коврижки...
- Ну, надо ж место присмотреть...
- Чего там смотреть? Эйфелеву башню не знаешь? Так её издалека видать. Ни с чем не перепутаешь.
- Да ты что? Там же людей, как тараканов на кухне!
Пашка хехекнул и опустил усы в чай.
- Нешто я и сам не понимаю? - булькнул он. - Прикололся. Давай, ищи парижское Подмосковье! Не теряй времени напрасно!
Я удивлённо хмыкнул и выскочил в космос. Париж высматривать. Вместе с его "Подмосковьем".
******
Французов мы благополучно переправили на их родину. Операция прошла без сучка, без задоринки. По накатанной схеме.
- Вот теперь смотри, - указал Пашка на монитор, где раскинулась карта Антарктиды. - Сейчас выходим вот сюда, вот, видишь залив МакМёрдо. Там две станции. Одна - Новой Зеландии, другая - британская. Мы их выцарапываем, и дальше совсем ничего нет. На протяжении тысяч кэмэ ни одной живой души. Поэтому мы можем сразу перепрыгнуть, считай, половину материка. До самого Сан-Мартина. Это вот здесь, аргентинская станция. Видишь? - водил он пальцем по монитору. - А дальше начинается самый рассадник. Их тут, на вот этом полуострове... по-моему, Ларсена?.. как собак нерезаных. Вот здесь придётся почесаться, это да!
- А чего они все в одном месте столпились?
- Ну, можно догадаться, наверное? Раз со всего свету хищники сюда слетелись, то уж явно не на блины. Какая-то офигительная выгода тут им светит.
- Светила, - поправил я. - Давай, веди. Где там твой залив... как его?
- МакМёрдо, - подвинул он изображение на экране. - Подпрыгни повыше, я тебе сразу его и покажу. К карте как будто присмотрелся...
Ага. Подпрыгнуть-то я подпрыгнул. Аж на орбиту. На самую низкую. А толку с того? Материк во многих местах был укрыт гигантскими циклонами, размахнувшими свои спирали на тысячи километров. И меж облаков едва проглядывали его очертания.
- Вот блин! - цыкнул Пашка. - Гладко было на бумаге...
Пришлось нырять на старое место, где зиял котлован после французов, и, перемещаясь вдоль побережья, лететь над самой поверхностью, дабы не потерять из виду береговую линию. Благо, наш "транспорт" не царапал пузом об лёд, и мы могли позволить себе любую скорость, определённо зная, что на места, мелькающие сейчас под нами, ещё не ступала нога человека.
- "...А только моя и Сидорова", - закончил Пашка мою мысль известной фразой из репертуара Аркадия Райкина. - Царство ему небесное... - горестно вздёрнул он бровями, показывая, как скорбит об утрате. - С кем он там теперь играет в "дурака"?.. - И было, опять-таки, не понять, то ли он придуривается, то ли ему и впрямь жалко великого артиста прошлых лет.
Тишину гостиной нарушила трель мобильника в моём кармане. Пашка от неожиданности аж подпрыгнул.
Взгляд на дисплей привёл меня в некоторое замешательство: звонил брат. Я почувствовал укол совести.
- Ё-моё! Совсем забыл... Да? - приложил я трубку к уху, не прекращая при этом движения вдоль побережья Антарктики.
- Какие люди! - раздался насмешливый голос. - Ты как там?
- Да ничё, вроде... Лёд таскаем...
- А! Ну, понятно. Значит, я не ошибся.
- В чём?
- В "Новостях" больше и темы нет. Гадают, что же это опять в мире происходит? Каким-то "чудесным образом" забытые Богом и людьми полярники из Антарктиды возвращаются. Верхом на айсбергах. Твоя работа?
- В принципе, да...
- Я так и понял. Эту чучу только ты у нас можешь замутить. Других кандидатов не наблюдается. Можешь не объяснять. Я ещё не забыл ту страшилку. И как долго тебе там ещё?
Я пожал плечами:
- День. Может, два. Как пойдёт.
- Круто! - хохотнула трубка. - Вы, батенька, хвастун! Миллионы тонн - за пару дней!
- Ну... - смутился я. - Может, и приврал чуток. Сами ещё ничего не знаем.
- Ладно. Ваши проблемы. А ко мне когда собираешься?
- Тебе как? Срочно?
- Хотелось бы... Клиент ждать не будет. Куй железо, как говорится...
- Ладно. Сейчас что-нибудь придумаем.
- Давай думай. Жду. Как надумаешь, дай знать.
И он отключился.
Я опустил телефон и тупо уставился на экран.
- Чё там? - поинтересовался Пашка, увидев, как у меня изменилось настроение не в лучшую сторону.
- Брат к себе зовёт. Что-то срочное.
- Ну? И в чём проблемы?
- Да как-то... С этим вот как быть? - Я указал на экран.
- Бросай. Чё "как"? Потом продолжишь. Столько времени ждали те полярники, ещё день подождут. Тем более, мы никому ничего не обещали. Хай радуются тому, что уже сделано.
- Да вон, уже, говорит, радуются! - махнул я через плечо. - В "Новостях" - тема номер один. "Чудесным образом"! - повторил я Санькин ехидный комментарий.
Пашка довольно хохотнул:
- А ты думал? Будут молча наблюдать? Щас такого понапридумывают!
Я выключил экран.
- Так, Паш. Ты пока к себе, или куда там? А я к нему загляну. Без свидетелей хочет. Опять чего-то темнит.
- Да ради Бога! - Пашка развёл руками, вставая. - Только тогда ты меня тоже... того!..
- Домой, что ли?
- Не... - с досадой тряхнул он шевелюрой. - Не хочу... К девочкам. На остров.
- Чего у вас там стряслось? Я, вообще-то, не хотел...
- Да ладно... - поморщился он и стал жевать ус, пряча глаза. - Сказку знаешь? Про рыбку золотую?
- Ну?
- Старуха там была. "И это хочу!" "И вот это!" В конце концов, допрыгалась.
- Да помню я! При чём тут это?
- При том! "Зачем, - говорит, - браслет отдал?" Типа, нам нужнее.
- Во как! - рассмеялся я. - А ты чё?
- А чё я? Как в сказке... Допрыгалась... Буду я последней сволочью... Ну, ты понял...
Я молча пожал ему руку. Потом включил изображение острова, где изнывали от желания его девочки.
- Не бери в голову, - похлопал я его по плечу. - Перебесится.
Он невесело хмыкнул и переступил светящийся порог.
- Мы ж на завтра Вовке обещались? Отменяется?
- Почему? - удивился я. - Тебе ночи не хватит?
- Не, ну там же братан тебе чего-то...
- Успеем. И там, и здесь. Без пятнадцати десять я тебя жду на этом месте. Не проспи. До завтра!