Я от настырного с трудом проснулся взгляда,
Он мне до мозга весь затылок просверлил.
И Домовой, похоже, не был тут совсем причиной.
В нём нет агрессии, в нём укоризна лишь одна всегда

И сожаление."Балбес ты, парень, грош тебе цена..."
А тут, я чуял, враг за мной внимательный шпионит
Кому я ненавистен всеми фибрами души.
Хотя, не ведаю, кому я мог так сильно здесь нагадить?

Никак, в кустах под окнами сосед с берданкой затаился
Мне за отказ ночной лелея месть в своей прокуренной душе?
Я глаз один открыл, чтоб оценить грозящую опасность,
Но враг мой в поле зренья не попал, и я тогда открыл второй.

Задрёманная мысль моя толчок вдруг сильный ощутила,
События прошедшей бурной ночи проявив сполна.
Я голову поднял, но руки в неудобной позе сильно затекли.
Колючих тут же толпы электрических букашек

По локтевым забегали суставам, и я, шипя и морщась,
Стал неумело растирать их, в чувство приводя. А сам
По сторонам заозирался суетливо, виня себя
В столь легковесном поведеньи. Как я мог уснуть,

Когда на мой с огнём напали дом, в него проникла гадость,
Пузырчатое Нечто, которое как за здоров живёшь
Диван мой поглотило? И тут, в который уже в сутки раз, 
Я неподвижно замер, изумлённый виденьем непонятным:

Диван стоял на месте! Целый, невредимый! А горел
Тогда кто? Ну не пьян же я? Свой взгляд я перевёл
На пострадавшее окно. И там следов я не нашёл
Вторжения кошмарного ночного! Было нетронуто оно!

Что более всего мне странным показалось, паутину
Уборки редкой непременный холостяцкий атрибут,
Всё так же сквознячок едва заметный мирно шевелил.
Но это ни на что уж не похоже! Где, в конце концов,

Та чёрная зловещая субстанция, что половину комнаты
Собою заняла, пузырясь и противно чпокая при этом.
Я, как сейчас, мерзейший слышу этот липкий звук.
Приснилось, что ли, всё? Как эхо, память издалёка

Мне реплику про "закусь" от соседа мимолётом принесла.
Да не по адресу она... Однако, что же это за зараза
Затылок неотступно взглядом сверлит мне?! Не надо
Экстрасенсом быть, чтобы давленье на себе такое ощутить.

- Очухался? - Без всяких там ненужных церемоний
Мысль вторглась чужеродная в мои спросонья вялые
Попытки важные акценты по своим местам расставить .
Я дёрнулся, и по углам захламленным заозирался дико.

- Кто здесь? - вот первое, что в голову пришло мне. - Да никто! -
Всё тот же грубый голос в мыслях отозвался. - Ослеп совсем?
Ты прямо посмотри! Да ниже! Ниже! - злился неизвестный.
И тут в районе подоконника движение заметил я.

Я присмотрелся. Там среди скопившегося хлама
На пыльном коробкЕ из-под томатного напитка
Микроскопический расположился человечек,
Откинувшись назад и опершИсь, чтоб не упасть, на руку,

И с виду сантиметров пять он росту был, едва ли больше.
А серый, ладно пригнанный на нём комбинезончик
На фоне пыли был едва заметен. Он ловко облегал
Тщедушную фигурку. Моё вниманье привлекая, он помахал

Мне ручкой, соломинкой как будто, и вновь схватился
За живот, при том согнувшись пополам и ножки поджимая.
Я, поражённый, принял это за изысканный поклон, ан нет!
То было выраженье муки несусветной! Я это позже осознал,

Когда огрызок моего карандаша увидел, насквозь протыкавший
В районе живота его фигурку! Боже мой! Да это при его размерах
Равно тому, чтоб, например, меня бревном насквозь пронзить!
Да это ж гибель верная! А он ещё и ручкой машет мне при этом!

- Ну? И чего уставился? - Я тот же голос в голове услышал вновь.
- Помочь мне не желаешь? - Чем?! - Башкой своей огромной!
Я даже поперхнулся, глядя на него: - А кто ты? - Да тебе оно
Не всё равно ли? Дёрни эту штуку! Помоги мне! Подойди!

Не бойся! Я не съем тебя! - Такое слышать от малОго
Шпингалета по крайней мере странно, и было бы оно смешно,
Кабы не экстремальность ситуации. Когда теряешься,
С какого боку подойти к столь щекотливому заданью?

- О, Боже мой! - пробормотал я в ужасе. - Как угораздило тебя?
- Неважно! - грубо мне ответил человечек. - Дёргай!
- Но... я же не могу! - затряс я головой. Тот удивился искренне:
- Что? Слабый, что ли? - Да нет же... Жалко мне тебя...

Он ещё больше изумился : - Как "Да" и "Нет" бывает вместе?
Не вижу смысла я в твоём ответе! - На что я просто отмахнулся.
Не дожидаясь от меня ответа, нетерпеливо крикнул он: - Тяни!
Но я всё мямлил нерешительно: - Тебе же больно будет...

- Потерплю! - взбрыкнул он. Воздуха побольше в грудь набрав,
Я задержал дыханье и осторожно взялся за огрызок.
И потянул его тихонько на себя, но тут же вздрогнул,
Как будто от бича, от крика грубого: - Да дёргай ты уже!!!

При этом излучатель мыслей громких хваткой мёртвою
Вцепился в пыльный коробок соломинками-ручками своими.
Я дёрнул. Но опять конфуз: коробка глухо стукнула об пол,
Перевернулась, а лилипут повис, как таракан на зубочистке,

Нелепо дрыгая руками и ногами, как будто помогая мне,
Смотрел при этом строго мне в глаза, сердито хмурясь.
И удивительно, при столь ужасной ране, ни капли крови
Не видно было, как оно, казалось бы, должно на самом деле.

- Ты что?! Меня не в силах с этой штуки снять?! Рука вторая
Не работает?! - опять загрохотало в голове озлобленное понуканье.
- Одной рукой меня держи, другой - вытягивай вот эту гадость!
Всему тебя учить, безмозглого, потребно!

Твою же мать! Это совсем уж не похоже ни на что!
И от кого я речи эти слышу? Я плюнул на свои сомненья
И, будто с шампура шашлык содрал охальника с того
Огрызка, и на захламленный его я водрузил на подоконник.

Санитария, понимаю, - на нуле, микробов миллионы там пасутся,
Но - извините вы! - жильё моё не приспособлено приёма для
Столь экзотических гостей, тем более, на грани жизни или смерти!
А что прикажете мне делать сей же час? Звать "Помощь Скорую"?

И что же я скажу тому диспетчеру, иль как он там у них зовётся?
Что у меня тут помирает лилипут? И помощь срочная ему необходима?
Вы представляете, куда пошлёт меня и далеко насколько
И без того задёрганный диспетчер? И это - в лучшем варианте.

Пока я так на пену исходил, и занимался самоистязаньем,
Больной очухался смертельный, поднялся на ноги и зашустрил,
Туда-сюда забегал посреди пакетов разноцветных и пустых коробок,
На пыли оставляя микроскопических следов цепочки ровные.

Дыра же в его теле так при этом и зияла, как в корабле иллюминатор,
Свободно чрез который можно было рассмотреть предметы,
Что позади него располагались! И кровь оттуда вовсе не хлестала,
Как ярко представлялось мне в воображеньи буйном!

И дискомфорта оттого мой гость нежданный вовсе не испытывал.
- Ты что застыл, как памятник на постаменте? - Я вздрогнул вновь
От окрика, внезапно разметавшего мои панические рассужденья.
- Ты функцию свою ещё не выполнил! Нам помощь от тебя нужна!

- "Нам"? - поразился я. - Ты что, здесь не один? - Я в поисках
Похожих персонажей стал головой вертеть по сторонам. - Конечно!
Мне ответил он. - С чего бы попёрся я в такую даль совсем один?
С такой задачей важной мне в одиночку и не справиться совсем!

- С какой задачей? - изумился несказанно я. - Ты кто такой вообще?
- Никто! - отрезал грубо он и вдруг смягчился: - Оно зачем тебе?
- Ну как-то надо, раз уже ты здесь, по имени к тебе мне обращаться?
- Понятно... - покривился он и тут же спохватился: - Но - смотри!

Секретную тебе я доверяю информацию. И разглашению она
Совсем не подлежит! - Едва улыбку пряча, согласился я: - Ну-ну!
Так как же звать мне величать тебя, твоё величество заморское?
Он скуксился: - При чём тут море? Мелко мыслишь ты. Я - Тоуд!

Назвал себя он так, как одарил рублём. - Я - Тоуд! - повторил он
Со значеньем, на букву "О" особо налегая. Но как-то не проникся я
Особенным доверьем, оказанным моей персоне: - И что?
Спросил я простодушно. - В чём криминал? А я вот - Леонид.

А по-простому можно "Лёня". С чего мне нос-то задирать?
Он вдруг надулся, как индюк: - Да по обычаям моей планеты!..
Я покривился недоверчиво: - Ты с Марса, что ль? Или с Венеры?
Так там, доказано давно, что жизни в крупных формах нет.

Микробы да бактерии одни. И то ведь - под большим вопросом!
- Какой там Марс?! - озлился лилипут. - Какая там Венера?!
Я и названий-то таких не знаю! - Он тему резко изменил беседы:
- Идём! Аборигена  местного мне помощь будет очень кстати!

Смотрите на него! "Аборигена"! Как унизительно звучит! И тон
Всей фразе соответствен - высокомерен донельзя. Как будто
Здесь шпингалет микроскопических размеров - это я, а не его
Плюгавое величество. И тут произошло событие из ряда вон,

Которое ход мыслей поменяло кардинально! Я уж говорил,
Что облачён был лилипут в комбинезончик цвета нашей пыли,
А на ногах под стать его фигурке сапожки дополняли образ.
И совершенно на себя внимания не обращали. Каково же было

Изумление моё, когда по завершении его последней фразы
Из их подошв одновременно, как будто из горелки газовой,
Два столбика оранжевого пламени с шипением рванулись!
От этого его фигурка взмыла к потолку, обдав меня тепла

Чувствительной волной! Непроизвольно отшатнулся я,
А он, как будто разминаясь, по комнате стремительно промчался,
Спикировав довольно ловко на диван, воскресший накануне чудом.
Над ним зависнув сантиметрах в сорока, он указал себе под ноги:

- Открывай! - Но я, произошедшим сильно поражённый, не сразу
На его приказ отреагировал, осознавая это маленькое чудо.
Замечу кстати, что к тому моменту дырИща в брюхе страшная его
Каким-то образом почти уж затянулась, а он при этом даже в ус не дул!

Придя в себя от изумленья, к дивану пару сделал я шагов.
- Что открывать? - Деталь вот эту! - Широким жестом разведя
Соломинки свои как можно шире, он подбородком указал
На деформированный временем и задницей моей лежак.

- Она ведь на шарнирах? - осведомился он на всякий случай.
- Наверное... - смущённо я пробормотал и взялся за обтянутый
Древнейшей тканью край объёмного предмета мебели своей.
Уверенность моя на тот момент нулю равнялась, что диван

Бабулин без проблем перенесёт ту экзекуцию над ним,
Поскольку с самого момента заселенья моего, в том не было
Нужды особой. Уж очень жалобно он подо мной всегда скрипел,
Чтоб подвергать его ещё и испытанию такому. А если вдруг

Развалится? Оно мне надо? Ведь ремонтировать старьё -
Уж лучше выкинуть. А спать тогда на чём? На удивление
"Деталь" охотно поддалась на уговоры и звонко клацнула
Защёлками своими в верхнем положеньи. Я обомлел.

Сказать по правде, что угодно ожидал я там увидеть:
От кучи хлама стариковского до беличьих припасов,
То бишь, бабулиных закруток, на зиму долгую готовых,
Иль для внучкА любимого приятного сюрприза.

Реальность же на деле интересней оказалась. И экзотичнее.
Там, в недрах старого дивана, модель тарелки уместилась.
Той самой, что летать умеет. Размером с тазик. Эту форму
Я сразу, по причине давешних своих пристрастий, чётко опознал.

К фантастике с младых ногтей, как говорится, неровно я дышал.
А потому столь специфического транспортного средства вид
Был для меня знаком по многим фильмам современным.
Вот только лишь размер тарелки сильно подкачал. И ахнул я:

- Какая классная работа! Это чья ж такая? И мелочь каждая
С такой исполнена любовью! Кто постарался? Доут, ты?
Ответом был мне взгляд непониманья полный: - Ты это щас о чём?
Ведь это зведолёт наш! Посмотри! На нём сюда мы прилетели!

Я недоверчиво скривился: - Настоящий? - Вопрос дурацкий! -
Гневно отозвался он. - На чём бы мы сюда, по-твоему, добрались?! - 
- Но это же макет! Красивая модель всего лишь! А хотя...
Таких, как ты, сюда с десяток можно втиснуть ... - Ты не угадал! -

Всё больше заводился он от нетерпенья. - Наш экипаж из двух
Десятков состоит специалистов очень образованных!
И тут же он меня поторопил: - Скорее открывай! Пока мы тут
С тобой ведём учёные беседы, они от недостатка воздуха

Позадыхались в капсулах своих! - Но я плечами только вздёрнул:
- А как? Я ж не могу... - Он психанул: - Да так же, как диван свой открывал!
Бери за край и вверх тяни! - За левый иль за правый? - За любой!!!
Мне показалось, он сейчас взорвётся. Ей-Богу, если б не размер,

Он с кулаками на меня уже б набросился! Как говорится, нет худа
Без добра. Я осторожно взялся за края тарелки, нащупал пальцами
Удобные ложбинки, как будто специально для руки моей отлитые,
И потянул сначала левый, тут же правый край. Послышался щелчок 

Негромкий. И, будто раковина, морских глубин изящный обитатель,
Тарелка отворилась. Причём "зев" раковины повёрнут оказался
Лицом ко мне, всё так, как надо. И "петли", если можно так сказать,
На чём держалась "крышка", на тыльной оказались стороне, противной

От меня. Щелчок опять раздался мягкий, в верхнем положеньи
Фиксирующий "крышку", и мне открылся вид невероятный
Устройства внутреннего (ну, если верить слову  гостя моего)
Космического корабля. Я до сих пор не мог от чувства стойкого

Отделаться, что розыгрыш всё это. Или я просто продолжаю спать.
Насчёт последнего предположенья сомненья были у меня. Во сне
Так не бывает, настолько ярко и реалистично, с подробностями,
Каких припомнить не могу средь сновидений собственных былых.

А вот подробности моим глазам открылись просто удивительные!
И, если это и была модель, то очень качества высокого. И надо же
Корпеть кому-то над мелочами точными? И всё к чему? Меня тем
Удивить? Ну, вот не очень в это верится. От слова малого - "совсем".

Да вы представьте сами, ЧТО увидел я, вскрыв эту самую "модель".
В центральной части композиции на возвышеньи небольшом
Невероятной сложности располагалось кресло. Само сиденье,
Изящной формы спинка предназначались размещенья для

Само собой, спины и задницы сидящего. Но кресла подлокотники
Исполнены смотрелись в форме крыльев небольших, взметнувшихся
С боков обоих от сидящего, служившие,  как с первого казалось
Взгляда, пультАми управления, утыканными кнопками, верньерами

Дисплейчиками разного размера и прочей электронной мишурой,
О назначении которой догадываться можно было сколь угодно.
ПультАми управленья? Вы спросите: мол, управления чего?
Естественно, самой "тарелки"! То бишь, космического корабля!

И в виде тонких кабелей коммуникации тянулись к креслу этому.
Ну что ещё представить можно было о назначении того седалища?
Так вот, а это кресло было только то, что находилось в середине
Сложнейшей микро-композиции. Но ведь фантазию мою сразило

Не столько это вычурное кресло, а не совсем обычная периферия,
Служившая логичным продолженьем и основою предназначенья
Космического, если верить лилипуту, корабля. Располагаясь будто
Спицы колеса, от центра к внешней стенке транспортного средства

Прозрачные стояли капсулы зализанных и округлённых форм.
Внутри же них тела лежали таких же точно человечков, каков был
Гость нежданный мой. "Лежали" - термин я определил неверно,
Чем человечки занимались. Скорее - "кочевряжились" довольно вяло,

Пытаясь от ремней, крепивших их тела, освободиться. Но тщетны были
Их к тому усилья. Казалось, дух свободы в них уже угас, движенья тел
Уж были чисто конвульсивны... Так вот, пока я тупо так таращился,
Вникая слабо в обстановку, всерьёз её не принимая ни на йоту,

Мой гость, паривший надо мною, издал какой-то хриплый звук
И резко на снижение пошёл, почти упал вовнутрь тарелки,
Едва лицо не опалив моё сапожками своими реактивными.
Он между капсулами тут же заметался, ладошкою по кнопкам

Ударяя красным, что были расположены на корпусах прозрачных
Напротив прямо лиц несчастных космонавтов с наружной стороны.
И сразу натяжение ремней ослабло, тела недвижно закреплявших.
Они исчезли быстро в гнёздах, в боках для этого у капсул отлитЫх.

Цельнолитые с виду крышки разошлись напополам и в бока втянулись
В едва заметные на корпусе пазы. - Успели! - мне Доут просигналил
Мыслью. - Не задохлись! - И он опять защебетал о чём-то с земляками,
Усердно хлопоча и убеждая. Но, как мне показалось, те "земляки"

Его не узнавали, вели себя, как с бодуна большого, мычали недовольно
И с абсолютным безразличьем переводили взгляд с предмета на предмет.
Потом случайно голову поднял один из них и в страхе резко отшатнулся,
Физиономию мою завидев. Его примеру следовал другой, за ним ещё...

Такая, в принципе, реакция понятна. Мои размеры превосходят их
Раз в двадцать. Любой при зрелище таком в штаны наложит без привычки.
Но! Ведь это космонавты! И психика у них готовой быть должна
Ко всяким приключеньям! А там (возможно, это показалось мне?)

Испуганный я детский плач услышал! И это классные спецы, о коих
Доут разливался сладкоголосым соловьём? Мне в это верится
С большим трудом. Вернее, мне совсем не верится. Однако, вскоре
Шум поднялся нестерпимый, все двадцать глоток плакали навзрыд!

Уже мне это вовсе не казалось. Бедный Доут метался между ними,
Стараясь успокоить, причин истерики не понимая, потом вдруг тоже
Кверху голову поднял и до него дошло! - Уйди отсюда! - зашипел он
Злобно. - Уходи! Они тебя боятся! - И недвусмысленными жестами

Он мысль свою сопроводил. Я оскорбился. Вот новости ещё!
Иль вы, друзья, забыли, кто в этом доме гость, а кто хозяин?
Меня они боятся! Вы, извиняюсь, господа-товарищи, с какого
Сада детского сбежали? Мать вашу, "звездоплаватели"!

Вся эта пылкая тирада прозвучала у меня внутрях, ничем снаружи
Гнев не выдавая. И, как бы ни был зол я, всё равно поддался
Напору Доута, переместив себя "на точку пятую" из положения
"На корточках", обзор закрыв себе внутридиванной панорамы.

И тут же мысль брезгливая мелькнула в голове, что вечером вчера
На этом самом месте противная на вид субстанция кипела чёрная,
Пузырясь крупными "икринками" своими. Мне даже звук её опять
Припомнился: "Пок! Пок!" Невольно содрогнулся я, по сторонам

Оглядываясь. Но даже никаких следов той массы не осталось.
Однако, мерзопакостная форма та родИла для меня гостей
Нежданных цирк с причудами малопонятными. И что мне делать
С амбициозным сбродом тем, известно нынче разве только Богу.

Хотя б подсказку мне какую, что ль, прислал?.. Чтоб не мешался
Под ногами, меня ведь в сторону небрежно отодвинули, как мебель
Устаревшую. Однако, посмотреть ещё и разобраться надо, кто
Под ногами у кого! Ну, если принять их размеры во вниманье.

Пока возникшую я так мусОлил ситуацию, на пятой точке восседая,
Внутри дивана шум всё больше нарастал, собой напоминая свару
На площадке детской. Запрет на любопытство честно соблюдая,
Нейтралитет держал я, за что и по программе полной тут же получил.

Из центра самого активнейших событий вдруг к потолку взмывает
Доут взмыленный и, завершив с шипеньем оборот по комнате,
У моего лица он зависает, подбоченясь, едва при этом не ошпарив
Шевелюру мне струёю реактивною своих продвинутых подошв.

- И что ты тут расселся?! - набросился он сходу на меня. - Иль ты
Не слышишь, что творится там? - Кивок небрежный за плечо себе.
- Да слышу... Но ты сам сказал... - ошалел я от внезапного напора.
- Да мало ли, что я говорил?! - прервал бесцеремонно он меня. - Там

Помощь мне твоя нужна! Вставай! - И он, как насекомое вертлявое,
Мгновенно в недра занырнул многострадального дивана моего.
"Иль тот диван уже не мой?" - подумал я, с кряхтеньем задницу
От пола отделяя. На четвереньки встав, я заглянул в нутро дивана.

Происходящего картина, мягко говоря, повергла в изумление меня
Вернее то, что Доут вытворял с хвалёным "экипажем". Остервенело
Он метался между капсул, хватая "космонавтов" буйных и обратно
Запихивая их под купола прозрачные. Как только этот фокус удавался,

Он тут же кнопку красную скорее нажимал. И пленник сразу обмякал.
Он становился вялым, широко зевая и скоро крепко засыпал, ремнями
Бережно автоматически спелёнут. И внешний шум тогда его
Совсем не беспокоил. Чего про всех оставшихся сказать нельзя.

- Чего уставился?! - окрысился злой Доут на меня, очередного в гроб
Хрустальный хватая кандидата. - Что делать, понял? Повторяй за мной!
Сказать, что я был в шоке от задания такого, не передать и малой доли
Чувств моих. Начать с того, что смысла я не понимал происходящего,

Так в довершение всего меня те "космонавты" сильно покусали
И поцарапали, едва завидя над собой огромную башку мою,
Тем более - не меньшего размера руки, едва я по примеру Доута
Жестокого пытался воплотить его советы гнусные на деле.

(Продолжение следует)