Дениска был возбужден, его буквально распирало от обилия впечатлений. Ребенок был в диком восторге от огромного джипа, на котором его покатали, и раций, по которым охранники разговаривали - и даже дали ему сказать "конец приема" - ну, а Енк его просто покорил. Пока мы с Саином и Лесаром обсуждали планы и проблемы, молодой ортэрец с удовольствием развлекал моего сына, рассказывая ему героические истории, катая на плечах и показывая приемы борьбы.
- А еще дядя Енк умеет листочки из воздуха вытаскивать! И вот такую лошадь за две минуты из полена вырезал! - Дэн развел руки в стороны, показывая размеры лошади.
- Где он взял такое большое полено? - спросила я, с тоской понимая, что утаить подробности от Димки не удастся.
- Тоже из воздуха! - радовался Дениска. - Ну, оно не совсем такое большое было, - смущенно признал он. - А еще...
Эмоциональный рассказ был в самом разгаре, когда у меня зазвонил телефон. На экране светилась надпись: "ИВАН красавец".
- Вот урод! - с чувством пробормотала я и приняла вызов.
- Екатерина... Я передал Дару Ваше пожелание.
- Ну, и что решил Дар? - издевательски поинтересовалась я.
- Он согласен, - спокойно ответил Непокорный. - У Вас есть время до конца сентября. Простите, больше я выгадать не смог. Присмотритесь внимательно к своим подданным, Екатерина, и будьте осторожны.
Я в недоумении уставилась на трубку: "Издевается? Или..."
***
Больше всего меня волновали два вопроса: "не случится ли чего?" и "что надеть?". Ортэрцы уверяли, что все под контролем, а одеваться можно, как угодно... То есть оба вопроса, по сути, оставались без ответа. Стоя перед зеркалом, я пыталась решить второй из них, прикладывая к себе то одно, то другое платье. Праздник в мою честь должен был начаться уже через два часа, а я никак не могла определиться с выбором. Дениска с Енком строили из конструктора что-то монументальное. Временами из детской раздавались смех и звуки, изображающие работу строительной техники. Димка давно уехал на работу не попрощавшись: он все еще продолжал на меня дуться. Как я и предполагала, в историю с преступлением, скормленную его матери, муж не поверил, а что-то более внятное я придумать не смогла. В итоге Дмитрий, не добившись толкового объяснения, обиделся. Зато появление нового няня он воспринял на удивление спокойно. Дениска же, услышав, что дядя Енк теперь будет с ним каждый день, долго прыгал от радости и хлопал в ладошки.
Подумав еще немного, я решила надеть длинное голубое платье из тяжелого шелка, оставляющее открытыми плечи. Оно было куплено в Италии еще до того, как я вздумала открыть свою фирму и устроила семье испытание бедностью. Стук в дверь раздался, едва я успела облачиться в свой наряд. Открывать пошел Сорел, занявший позицию на кухне, как только Димка переступил порог. Из прихожей послышался голос Саина.
- Идите сюда! - крикнула я, поправляя прическу.
- Доброе утро, Владычица, - советник вплыл в комнату с приветливой улыбкой на лице и низко поклонился, касаясь косами пола.
Одет он был, как и в первые наши встречи, в длинное красное одеяние из плотной ткани, густо покрытой золотой вышивкой. На груди Саина на тяжелой цепи красовался граненый темно-красный камень, величиной с голубиное яйцо, в массивной узорчатой оправе.
- У Вас еще полтора часа, Владычица. Советую хорошенько подкрепиться перед церемонией.
- Напомните мне, почему я все это делаю?
- Так велит Судьба.
- Я не верю в судьбу.
- Значит, - философски заметил Саин, - Ваша судьба - не верить в Судьбу.
- Звучит бредово, - проворчала я. - А как же личный выбор каждого? Свобода воли?
- Это всего лишь иллюзия. Все мы появляемся на свет с определенными особенностями тела, души - и мозга. От нас не зависит, какими мы родимся, и когда это произойдет. На человека влияют воспитание, души родителей, опыт, погода, слова и поступки знакомых и посторонних людей - очень много разных факторов, не все из которых известны. И каждая мысль - следствие огромного количества причин. Каждый Ваш шаг, каждая улыбка, каждое сиюминутное настроение предопределены. Вся Вселенная - огромная сеть причин и следствий. Каждая причина - это следствие, а каждое следствие - причина. И человек - часть этой системы. Вы...
- Я поняла вашу мысль, советник, - я остановила поток мудростей, пока окончательно не запуталась. - Мы не выбираем ни родителей, ни мир, в котором живем. Но даже если у меня определенным образом устроена голова... и вокруг все определенное - я ведь все равно могу поступить по-разному. На перекрестке пойти налево или направо, на завтрак съесть яйцо или йогурт...
- Это не так, Владычица. Вы не знаете, что будете есть на завтрак, но выберете то, что должны выбрать. Судьба - основа самой Вселенной.
- Саин, вы меня пугаете, - призналась я. - По вашим словам - мы все просто марионетки безвольные... Почему же вы меня уговаривали стать владычицей? Зачем защищаете? Все ведь решает фатум! Сиди себе на попе ровно - судьба все устроит.
- Она и устраивает, - советник покровительственно улыбался. - Поэтому и уговаривал, и защищаем. По велению Судьбы мы думаем, боимся, радуемся, боремся, рождаемся и умираем. И наш с Вами разговор - тоже не мог не состояться...
- Это же страшно, - сказала я, - так верить в свой Рок. Унизительно думать, что даже собственные мысли мы не выбираем.
Сильный ветер заставлял с шумом вскипать и выбрасываться на берег волны Океана, беспощадно гнул аурсы к земле и швырял в лицо острые, как иглы, брызги. Над головой стремительно неслись густые облака, и лучи солнца, пробиваясь сквозь них, словно прожекторами шарили по влажному песку пляжа и бушующим водам.
- Церемония долгая, Владычица! - Саин повысил голос и наклонился к моему уху, стремясь перекричать шторм. - Если устанете - выходите на Океан отдохнуть!
- Хорошо! - крикнула я, придерживая подол, хлопающий на ветру, как знамя.
Шум резко стих, и мы очутились в небольшой комнате, которую можно было бы назвать уютной, если бы не обилие красного цвета. Красными были потолок и три стены, покрытые камнем, вроде сердолика, четвертая стена представляла собой огромное окно, забранное толстым рубиновым стеклом. Отполированный до блеска черный пол украшал затейливый узор из тонких, причудливо переплетающихся алых линий. Обивка широких диванчиков, отделка маленьких столиков и комода из черного дерева, крупные камни в золоченой раме стоящего у стены зеркала в полный рост - все различных оттенков красного. По обе стороны высоких резных дверей стояли стражники. Их бархатные костюмчики винного цвета, с обилием пуговок, галунов, с крошечными бантами по бокам коротких штанишек, совершенно не вязались с суровыми квадратными рожами и автоматами в руках.
- Добро пожаловать домой, Владычица, - торжественно молвил советник.
Честное мнение по поводу дизайна "дома" боролось во мне с вежливостью. На этот раз эмоции взяли верх.
- Вы хотите сказать, что в этом... интерьере, - я брезгливо окинула взглядом комнату и стражников, - я должна жить?
- Что Вы! - поспешил успокоить меня Саин. - Это комната приема посетителей. Вы же понимаете, что не всех можно пускать в остальные помещения дворца, иначе позже кто-то может прийти без приглашения... В Анэвере несколько таких помещений разных размеров. Все отлично охраняются, и даже если гость зайдет через Океан - он не сможет неожиданно появиться рядом с Вами или как-то напакостить.
- Понятно...
Я подошла к шикарно отделанному зеркалу и с досадой заметила, что на платье остались следы от брызг. На шелке они видны, даже когда высохнут... Оставалось надеяться, что на маленькие пятнышки никто не обратит внимания. Поправив прическу, растрепанную ветром, я глубоко вздохнула и обернулась к советнику.
- Готова.
Мы вышли за дверь и оказались в просторном светлом зале с высоким потолком и зеркально-гладким полом. Две симметрично изогнутые мраморные лестницы вели к террасе с ажурным бортиком. С этой стороны у двери стояли уже шестеро стражников, у подножия каждой лестницы - еще по двое. Все в нелепых бархатных нарядах и при оружии.
- Автоматы Калашникова? - спросила я шепотом у советника.
- Вы и в оружии разбираетесь? - Саин удивленно приподнял бровь.
Я загадочно промолчала. Не признаваться же, что произнесла единственное знакомое мне название... или марку?
Мы поднялись наверх, и Саин проводил меня по длинному ряду просторных галерей. Величина и роскошь помещений подавляли. Стройные колонны из прозрачного материала, словно выточенные из цельных кусков хрусталя, искусная резьба, фрески, барельефы... К счастью, избытка украшений истеричных расцветок больше не встречалось - наоборот, кругом царили строгая гармония и изящество. Вид портили только дурацкие костюмы охранников, изваяниями стоявших через каждые десять метров.
- Версаль! - выдохнула я, когда мы очутились в особенно прекрасном зале. - Нет, Тадж Махал.
- Анэвер, - возразил Саин, подводя меня к витражным дверям четырехметровой высоты. - Подданные ждут Вас, Великая Владычица, - он распахнул радужные створки, и у меня часто забилось сердце: мы пришли.
Охранники, стоявшие у дверей, синхронно сделав шаг, оказались за нашими спинами, Саин взял меня за руку - и мы вышли на большую полукруглую площадку, выложенную искрящимися на солнце белыми плитами. Чистое голубое небо и свежий воздух, пахнущий грозой и смородиной, создавали ощущение небывалой свободы. По бокам бесшумно появилось еще двое охранников, и советник медленно подвел меня к краю площадки. На какое-то время я забыла, как дышать. Глянув вниз, я увидела сотни, тысячи людей, отделенных от меня лишь шестиметровой лестницей, веером расширяющейся к низу. На огромной площади, заполненной народом, царила тишина. Подобно зарнице, ослепительной вспышке молнии, затопившей все вокруг светом, она заставляла сердце замереть в ожидании оглушительного грохота. Все глаза были устремлены на нас. Саин резко вскинул мою руку вверх, будто я боксер, одержавший победу в поединке, и возвестил:
- Великая Владычица явилась! - его голос громом разнесся над площадью, словно был усилен мощными колонками.
Тысячи голосов ответили ему радостным криком. Я смотрела на толпу, как в бездну. Она пугала и манила к себе одновременно, гипнотизировала, приковывала взгляд. У меня закружилась голова. В ушах стоял рев тысяч восторженных голосов, а перед глазами все плыло. Меня буквально накрывало волнами физически ощутимого обожания. Неописуемое, незабываемое ощущение. Наверное, нечто подобное испытывают артисты, собирающие стадионы. Испытав подобное хоть раз, непременно захочется повторения. Это как наркотик, вызывающий зависимость с первой же дозы.
Саин наклонился ко мне и прошипел:
- Дайте им знак замолчать, Владычица.
Я неуверенно подняла руку ладонью вперед - и многотысячная толпа мгновенно стихла. В звенящей тишине советник под локоть сопроводил меня к невесть когда появившемуся на террасе трону, установленному на небольшом возвышении с двумя ступеньками. Высокая спинка царственного кресла была украшена по краю изящным металлическим кружевом с вплетенными в него голубыми и синими камнями размером с мой кулак. Усадив меня на трон, Саин встал по правую руку. Слева возник сияющий Яр, одетый не в балахонистые расшитые люрексом тряпки, как можно было ожидать, а в обычный смокинг. Советник тихо прошептал над ухом:
- Если хотите сказать что-то... конфиденциально - не забывайте повернуть голову. Будете смотреть вперед - вас услышит вся площадь.
"Значит, какие-то микрофоны все же работают..." - сделала вывод я и приготовилась к основной, по словам ортэрцев, части церемонии.
- Сейчас они начнут группами подниматься по лестнице и приветствовать Вас, Владычица, - пояснял Саин.
- Надеюсь, они колено мне целовать не станут? - вырвалось у меня.
Советник не понял, а Яр глупо хихикнул. К счастью, произнося свою реплику, я повернулась к советнику, и никто, кроме ортэрцев, находившихся в непосредственной близости, меня не слышал.
- А не опасно проводить этот праздник? - уже не первый раз спросила я. - При таком скоплении народа, на открытом месте...
- Все под контролем, Владычица, - в который раз ответил Саин.
С моего места тех, кто стоял ближе всех к лестнице, видно не было, и первая группа ортэрцев явилась пред мои светлы очи из-за края площадки, как светило из-за горизонта. Когда они поднялись, и их можно было рассмотреть в полный рост, я стала догадываться, почему не имело значения, что мне надеть.
Ко мне приблизились и рухнули на колени человек двадцать мужчин и женщин. Наряды у них были... разнообразные. Кто-то замотан в роскошные ткани с головы до ног, кто-то щеголял платьем с кринолином а-ля девятнадцатый век, кто-то был в современных земных джинсах и футболке, кто-то, как Яр, обрядился в смокинг, а одна женщина вообще нацепила шорты и микроскопический клубный топ с пайетками. Выглядело это сборище престранно. К моему несказанному облегчению, они не стали поочередно называть свои имена, а поднявшись с колен, положили у моих ног по увесистому ювелирному украшению и отошли в сторону, где гуськом стали спускаться по лестнице. Тем временем, вторая партия подданных уже поднялась на террасу.
Минут через сорок, когда передо мной уже высилась внушительная горка цепочек, брошей, металлических поясов, медальонов, браслетов, обручей и диадем, это своеобразное паломничество утратило для меня прелесть новизны. Рассматривать дары было как-то неловко, но и со своего места я прекрасно видела, что большую часть из них надеть на Земле просто некуда: слишком массивные и вычурные, чересчур много крупных каменьев. Чтобы хоть как-то себя развлечь, я стала коротать время нудной церемонии, тихонько задавая вопросы Саину и Яру.
- Почему все одеты... так? Маскарад напоминает...
- Они просто пытаются Вам угодить, Владычица, - серьезно ответил советник.
Яр с усмешкой пояснил:
- В Ортэре вообще туго с модой... У больших шишек одежда - признак статуса. Остальные пытаются соответствовать вкусам Владычиц.
- Э...
- Ну, как они их понимают, - пожал плечами юный ортэрец. - На церемонии вперед пропускают людей из глубинки. Они лет триста не видели, что на Земле носят.
- Они что, туда не ходят? - удивилась я.
- Ноулы в основном живут в Эртане.
- Потому что они нужны Великой Владычице, - вставил Саин.
- А сами ортэрцы что носят? Там, в "глубинке"? - заинтересовалась я.
Яр с советником переглянулись.
- Как-нибудь увидите, - ответствовал Саин. Мне показалось, мой вопрос его, почему-то, смутил.
Подданные с дарами, тем временем, шли уже сплошным потоком. Если не обращать внимания на одежду, все ортэрцы походили друг на друга. Помимо роста, цвета волос и глаз, были и другие общие черты. У всех прямые носы, высокие лбы, несколько удлиненные лица с резковатыми скулами, особенно у мужчин. Любая ортэрка могла похвастать хорошей фигурой: тонкая талия, широкие женственные бедра, крепкая грудь среднего размера были присущи абсолютно всем женщинам, поднимающимся по лестнице. Ни одного слишком субтильного или тучного телосложения я не заметила, хотя передо мной прошли уже сотни три или четыре подданных. И у всех идеальная кожа: ни прыщика, ни морщинки, ни синячка, ни шрамика, ни заметных пор... Если бы видела всех этих людей не вживую, а на фотографии - решила бы, что снимки тщательно отретушированы.
Время шло - и шли люди. Поначалу мы с Яром под неодобрительным взглядом советника обсуждали, хихикая, наряды дарителей, но вскоре и это наскучило. Кучка драгоценностей выросла во внушительную гору, но меня больше занимало собственное затекшее тело. Держать спину прямо сил уже не было, и я растеклась по трону, как медуза. Казалось, еще немного - и я плюну на присутствующих и заберусь на сидение с ногами или улягусь поперек кресла. Периодически мне подносили напитки и фрукты, но желудок требовал чего-нибудь более существенного. Вереница подданных казалась бесконечной, однообразие церемонии вводило в состояние прострации.
- Не могу больше, - пожаловалась я Саину.
Не задавая вопросов, советник вытянул меня на Океан Жизни. Жутковатые красные сумерки, которые мы там застали, на этот раз меня ничуть не беспокоили. Я с наслаждением потягивалась и разминала затекшие ноги и спину. Вечерняя прохлада освежала, и противно было даже подумать о возвращении на свое почетное место на скучной церемонии.
- Сколько мне еще мучиться? - закапризничала я. - Три часа уже сижу сиднем.
- Потерпите, Владычица. Думаю, через шесть часов можно будет приступать к следующему этапу праздника.
- Шесть?! Вы что, смерти моей хотите?
- Владычица, праздник Явления очень важен. Чем больше верных ортэрцев прикоснутся к Вашей душе, тем лучше - для Ортэры и для Вас.
- Вы мне все уши со своей душой прожужжали, - я с непередаваемым удовольствием сделала несколько наклонов влево-вправо. - Единственное, что можно понять, - я хорошенько прогнула спину, - так это то, что вы под этим словом подразумеваете вовсе не душу.
- Трудности перевода, - вздохнул Саин. - У нас это называется тэй. Из всех земных понятий, душа - наиболее близкое по значению. Создавая вселенную, Бог соединил вместе три составляющие: Судьбу, душу и энергию. Они - основа мироздания, начало и конец.
- Альфа и омега, - подсказала я скучающим тоном.
- Можно и так, - согласился Саин. Душа - тот самый божественный дар, который делает человека подобным богу.
- Пока не вижу существенных различий с земной религией.
- Разница в том, что земляне допускают, что у них есть душа, а ортэрцы это знают, - глаза советника загорелись вдохновением, и стало очевидно, что сейчас он начнет изливать на меня потоки мудрости. - Душа хранит наши тела, поддерживает связь с окружающим миром, позволяет переходить из мира в мир, находить супругов, растить и воспитывать детей.
- Угу, и болит, - вставила я.
- Да, случается, - не стал спорить Саин. - Это сигнал, что не все в порядке, как и в случае с телесной болью. Дискомфорт в душе помогает понять, что муж или жена больны или расстроены, не позволяет лгать супругам и Владычицам...
- То есть душа - это интуиция и совесть в одном флаконе?
Саин тяжело вздохнул, и мне показалось, что при этом он закатил глаза, хотя в полумраке рассмотреть было сложно.
- Вы вскоре все поймете, Владычица. Пока Вам достаточно знать, что душа у Вас особенная, она влияет на ортэрцев - и это залог Вашей власти и безопасности.
- Что-то не ощущаю ни особой власти, ни безопасности, - буркнула я, но советник сделал вид, что не услышал.
- Если Вы отдохнули - надо возвращаться на церемонию, Владычица. Чем больше времени вы проведете на Океане Жизни, тем длиннее будет этот день.
Я, конечно, была согласна с Саином, но у организма бывают естественные потребности, и одну из них отложить было уже невозможно.
- Да, конечно... Мне только надо, - я замялась.
- Я подожду Вас здесь, - невозмутимо сказал Саин, отворачиваясь к Океану.
Содрав с ног босоножки, я рысью припустила в лес.
Нескончаемая цепочка подданных уже вызывала отвращение, потому вернувшись на свое почетное пыточное место на троне, я принялась рассматривать доступные моему взгляду строения. Собственную резиденцию, Анэвер, увидеть было проблематично, ведь дворец находился за моей спиной, потому я обратила взор на величественное здание с противоположной стороны площади. Высокие белоснежные стены с изящными барельефами, огромные окна с красочными витражами и башенки, словно из зеленоватого стекла, увенчанные сверкающими на солнце куполами, наводили на мысль о культовом назначении здания.
- Это храм? - спросила я советника, не забывая повернуться к нему лицом.
- Это академия наук, Владычица. В Ортэре никогда не было ни храмов, ни других мест схожего назначения.
- Что, совсем никаких? - удивилась я. - Но вы ведь верите в бога.
- Верим, - подтвердил Саин, - но не поклоняемся, не молимся и не приносим жертв.
- Почему?
- Потому что бог находится вне Вселенной. Наше время для него не существует. Для бога я еще не родился и уже умер одновременно, как и все прочее люди вместе со своими мирами.
- Допустим... Но если он есть, значит, может нас услышать.
- Возможно, но какое значение могут иметь просьбы существ, им же самим созданных, действующих и мыслящих согласно Судьбе, вся жизнь которых от начала до конца ему известна?
Разговор получался довольно любопытный, и его стоило продолжить, но в другой раз, когда толпа осчастливленных моим Явлением ортэрцев не будет мозолить глаза и отвлекать от беседы. Богу они жертв, может, и не приносили, но наваливание возле меня этого их роскошного хлама именно языческое жертвоприношение и напоминало. "Может, - подумалось вяло, - я у них вроде египетского фараона? Типа потомок богов?".
Когда среди жаждущих "прикоснуться к моей душе" ортэрцев перестали попадаться экземпляры в карнавальных костюмах, и стройными рядами пошли импозантные мужчины в смокингах и очаровательные дамы в современных вечерних платьях, уже начало смеркаться. Саин утверждал, что с момента начала церемонии прошло девять с половиной часов, но я была уверена, что просидела на чертовом троне не меньше четырнадцати. Хотя меня постоянно подкармливали десертиками, и я несколько раз отлучалась в мир Океана, мое измученное светскими обязанностями тело одолевала усталость. Каково пришлось Яру с Саином и охранникам, вынужденным все это время стоять, даже думать не хотелось. Оставалось лишь надеяться, что они выходили к Океану Жизни немного чаще меня и имели возможность передохнуть. Наконец настал долгожданный миг, когда передо мной преклонил колени здоровый бугай в дорогущей на вид парадной тройке... и за ним никто не появился.
- Все, Екатерина. Церемония Явления окончена, - шепнул Яр. - Теперь будем праздновать.
Я тут же подскочила с ненавистного кресла и едва не расцеловала последнего на сегодня подданного. Толпа взорвалась радостным ревом. Ввысь с площади взметнулись сотни ярких разноцветных лучей, хорошо заметных, несмотря даже на то что было еще довольно светло. Сразу со всех сторон загремела торжественная, немного непривычная для моего слуха музыка, отдаваясь в груди мощными басами и кружа голову прихотливыми пассажами в верхних регистрах.
- Прошу в банкетный зал, Владычица, - советник галантно подставил локоть, чтобы я могла опереться, но не повел меня к витражным дверям, через которые мы вышли, а вытянул к Океану. - Сейчас Вас ожидает торжественный пир. На нем Вам будут представлены первые лица Эртана, с некоторыми Вы уже успели познакомиться. Помните, что чем ближе к себе Вы посадите человека, тем большим влиянием в глазах остальных он будет пользоваться. Это всегда можно изменить, но лучше не приглашать за свой стол тех, кто не успел заслужить Вашей благосклонности. Дождавшись согласного кивка в ответ на свои слова, Саин вывел меня в банкетный зал. Сказать, что помещение меня потрясло - все равно, что промолчать. Это было нечто невероятное.
"Банкетный зал" по размеру значительно превосходил площадь, которая всего пару минут назад казалась мне огромной. Противоположная стена находилась так далеко, что создавалось впечатление, будто ряды колонн из прозрачного материала смыкаются где-то вдали. Исполинские столбы были покрыты изящным орнаментом, острые грани которого играли на свету радужными бликами. Я завороженно уставилась на россыпь крошечных солнечных зайчиков, пляшущих вокруг ближайшей колонны. Взгляд, зацепившись за одну из замысловатых линий, устремился вслед за ней вверх, все выше и выше, пока на примерно тридцатиметровой высоте не уткнулся в потолок, покрытый густым скоплением кристаллов, складывающихся в сложный рисунок, напоминающий морозные узоры на окне. Грандиозность помещения подавляла. Мы стояли на верхней ступеньке полукруглой лестницы, а внизу четырьмя линиями было расставлено несколько десятков столов, накрытых на восемь-двенадцать персон каждый. И эти столы, и целая толпа стражников с автоматами просто терялись в окружающем пространстве. Да здесь и космический корабль бы затерялся!
- Вот это да, - восхищенно выдохнула я.
- Прошу, - Саин за локоток развернул меня на сто восемьдесят градусов и широким жестом пригласил занять роскошный трон-диванчик, обитый серебристой парчой, мало чем отличающийся от тех, что я видела в доме Яра. Разве что дизайнерским излишеством в виде обрамлявшего мягкую спинку широченного кружева не то из стекла, не то...
- Это хрусталь? - я постучала ногтем по узорчатой поверхности украшения моего ложа.
- Это алмаз, - коротко ответил Саин.
Я потрясенно перевела взгляд на одну из циклопических колонн, и советник с улыбкой подтвердил мою догадку:
- И это тоже.
Я ошарашенно села.
- Мне показалось... они цельные. Разве такие бывают?
- Ни на Земле, ни в Ортэре таких крупных природных камней, действительно, нет, - Саин говорил самым обыденным тоном. - Но наши мастера давно научились выращивать кристаллы любого размера.
- Так они синтетические?
Саин кивнул. Ортэра продолжала меня удивлять. Поначалу мне казалось, что с наукой и техникой дела здесь обстоят значительно хуже, чем на Земле, но сегодня убедилась в обратном. Хитрый микрофон на площади, явно электрическое освещение, "лазерное шоу", которое устроила счастливая толпа в конце церемонии, искусственные алмазы (а ведь на Земле пока никто не сподобился вырастить камень размером с колокольню!). От размышлений меня отвлек Яр, материализовавшийся рядом.
- Судьба, это самый счастливый день в моей жизни! - лицо юноши буквально светилось неподдельной радостью. - Вы пригласите меня за стол, Екатерина? - спросил он с детской непосредственностью, заработав суровый взгляд советника.
- Конечно, - улыбнулась я, - как только будет стол.
- Я мигом! - воскликнул мальчик и исчез.
- Владычица, я понимаю, что Звард Вам симпатичен, и Вы чувствуете ответственность за него, - сухо произнес Саин, - но не забывайте, что я говорил Вам. В глазах Ваших подданных он становится очень важной персоной, а ведь Яр еще совсем ребенок.
Я разозлилась. В конце концов, сколько можно на меня давить? То нельзя, этого не делай... Почему я не могу сидеть за одним столом, с кем захочу?
- Советник, вы постоянно твердите, что мое слово - закон, и при этом постоянно мной распоряжаетесь, - вспылила я. - Вы уж определитесь, кто из нас главный, и потрудитесь сообщить об этом мне!
- Прошу прощения, Великая Владычица, - смиренно сказал ортэрец, - я всего лишь даю советы, как и положено Вашему советнику. Вы желаете освободить меня от занимаемой должности?
Я, может, и захотела бы, будь у меня иная кандидатура на эту роль, но таковой не имелось. А Саин не мог не понимать, что пока заменить его некем, и просто пытался мной манипулировать.
- Ну что вы, господин Великий Советник, - прошипела я, закипая, - разве можно освободить вас от должности? Я могу даже уступить вам свою! Мне уйти, чтобы не мешать вам проявить свою двойную мудрость?! - глаза Саина полыхнули огнем, но я выдержала его взгляд.
- Вы вправе не прислушиваться к моим словам, Владычица, - сказал он со вздохом. - Я приношу извинения за свою настойчивость. Поверьте, я выполню любой Ваш приказ, даже если он покажется мне ошибочным. Но дозвольте мне помогать Вам.
- Просто не надо на меня давить, - буркнула я, смягчившись. - Яр будет сидеть рядом со мной, как и вы, Лесар и Сорел.
- Да, Владычица, - советник склонил голову. - Вы позволите предложить несколько кандидатур, кроме названных?
К тому моменту, когда вернулся Яр, мир был окончательно восстановлен.
- Сейчас все принесут! - доложил мальчик, отбрасывая роскошную челку с лица.
Через пару минут "все" действительно принесли: сначала из воздуха появились двое ортэрцев, держащих низкий, но обширный стол, который они поставили передо мной. Затем таким же образом вокруг стола были расставлены диванчики и светильники на длинных ножках. Они испускали мягкий свет, но никаких проводов не наблюдалось. Может, они работают на батарейках?
Саин занял ложе по правую руку от меня, Яра я усадила прямо на свой диванчик, назло советнику. Тот нахмурился, но смолчал.
Откуда-то сверху полилась тихая приятная музыка, алмазные колонны засветились синеватым светом, слуги в не менее нелепых нарядах, чем стражи, разлили по бокалам вино. Стали появляться VIP-подданные, как я окрестила их про себя. Первой из воздуха возникла красавица Лия Тарн. В атласном платье кораллового цвета, с забранными наверх волосами она была ослепительна. Чтобы окончательно не настроить против себя Саина, я последовала его совету и, не дав даме преклонить колен, пригласила ее за свой стол. Лесар и Сорел, пришедшие по-простому, через дверь, также заняли свои места. Следующими были Гор Мирк и Эол Ракта, появившиеся вместе. Об этой чете советник ничего не говорил, и я сочла уместным и их присоединить к избранному кругу. Несколько мужчин и женщин представились, соблюдая порядок, впервые увиденный на церемонии кремации Карда. Вдруг Саин поднялся со своего места и подошел к ортэрке, только что зашедшей через Океан.
- Советник, так вы женаты? - удивилась я, рассматривая новоприбывшую.
От остальных женщин Ортэры Вэй отличалась лишь тем, что даже не попыталась при первой встрече шлепнуться передо мной на колени, ограничившись сдержанным кивком. Что же касается внешности, никаких достоинств, помимо тех, что были присущи всем без исключения ортэркам, я не заметила. Разумеется, она была приглашена за "VIP-стол" и заняла место рядом с мужем, аккуратно расправив складки длинного розового платья.
Потекла застольная беседа, прерываемая поминутно появлением новых "первых лиц Эртана", которые, впрочем, не были, по мнению Саина, достойны занять место рядом со мной. В честь меня несравненной поднимались тосты: "долгие лета", "виват" и все в том же духе. Это было лестно, но быстро мне наскучило, поскольку оригинальностью никто из ораторов не отличался. Я наконец-то наелась и теперь хотела спать, плохо понимая, что говорят за столом. До моего сознания долетали только обрывки диалогов: Лия расспрашивала Лесара о "странностях" Непокорных, решивших - почему-то - убивать меня не сразу, и после каждого ответа поднимала бокал за мое здоровье. Яр разговаривал с Гором и Эол о делах семейных, Сорел молчал, краснел и имел смущенный вид, а Саин и Вэй Мана сообщали мне о каждом появляющемся подданном нечто важное, но совершенно незапоминающееся. Интерес мой возбудила только одна пара, которую советник пригласил присоединиться к компании от моего имени. Это были Коун Сата, видный ортэрский ученый-физик, и его жена Дива Тэй, глава академии наук. Оба были одеты в рясоподобные синие платья, служащие признаком высокого статуса, и щеголяли длинными черными косами.
- Тэй - это ведь значит "душа"? - припомнила я один из разговоров с советником.
- Да, Великая Владычица, - ответила Дива высоким чистым голосом, - ваша предшественница лично даровала мне это имя вместе с правом руководить наукой всей Ортэры.
- Кругом у власти женщины, - заметила я. - У вас тут матриархат или это совпадение?
Ответил Саин:
- В Ортэре издревле во всем, что не имеет отношения к войне, право окончательного решения принадлежало женщинам.
- Почему? Мы считаемся умнее?
Советник замялся, наконец с трудом выдавил:
- Н-нет. Не совсем так. Никто не умаляет женского интеллекта, - поспешно заверил он, видя выражение моего лица, - но... тут другое, - он на секунду задумался. - Мужчина по природе своей стремится к развитию, движению и завоеванию, а женщина - к сохранению, покою и гармонии. А для процветания общества важно их сочетание. Мужчина ищет новые пути, а женщина выбирает, по какому из них идти.
- Хотите сказать, что вы генерируете идеи, а мы решаем, которая не приведет к катастрофе? - рассмеялась я.
- На Земле тоже есть подобная легенда, - заметила я. - Только познание добра и зла считается чуть ли не главной ошибкой людей. Я не сильна в религии и теологии, но кажется, именно этот поступок называют первородным грехом.
- Ваше понятие о грехе связано с ошибочной уверенностью, что бог давал какие-то указания, а также с мнением, что люди могли нарушить их против его воли. Но даже если предположить, что такое могло случиться, как можно говорить, что они поступили плохо, если они не ведали добра и зла? И как можно называть людьми существ, у которых не было подобных понятий? Умение оценивать свои и чужие поступки с точки зрения того, хороши они или плохи - такое же важное отличие человека от животных, как разум.
- Ну, протянула я, - эти понятия относительны. Что для одного добро, для другого окажется злом...
- Просто люди часто путают собственное благо с добром.
- А как же эти понятия согласуются с вашей философией? Если всем заправляет Судьба, значит, никакого добра и зла нет и быть не может, а есть только рок, фатум, воля создателя, заданная программа.
- Одно другому не мешает, Владычица, - сказал советник, подливая мне вино из новой бутылки. - Добро и зло являются такой же частью программы, как Вы очень точно назвали Судьбу, как и все остальное.
"Нет, на трезвую голову не разберешься",- подумала я, поднося бокал к губам.
- Не пейте, Великая Владычица! - вдруг воскликнула Лия, подскочив со своего ложа.
От неожиданности я вздрогнула и расплескала темную жидкость на стол. Сорел и Лесар уже были возле меня, положив тяжелые ладони мне на плечи. Саин потянул носом, потом, бледнея, взял из моей руки полупустой бокал и принюхался к его содержимому. Его глаза расширились, в них стоял неподдельный ужас.
- Гаторна, - прошелестел он слабым голосом.
Я увидела, что Лия открывает рот, чтобы что-то произнести, но в следующее мгновение уже падала в объятья Лесара на Океане Жизни. Встающее над беспокойными водами алое солнце заливало все вокруг - океанские волны, песок, небо и облака - оранжевым светом. Я крепко зажмурилась, чтобы быстрее привыкнуть к смене освещения.
- С Вами все в порядке, Великая Владычица? - спросил Гас своим богатырским басом, помогая мне утвердиться на ногах.
- Да, - ответила я, зевая, чтобы избавиться от шума в ушах. - Что такое гартона?
- Гаторна, - поправил Лесар. - Это сильнодействующий яд, Великая Владычица. Им травят грызунов. Кто-то из Непокорных пробрался в Анэвер и подлил отраву в вино. Я готов понести наказание за ненадлежащее исполнение долга, - гигант с грохотом бухнулся мне в ноги, покаянно склонив голову.
Вот тебе и на! А говорили, что все под контролем! Я быстро трезвела и начинала соображать. Один момент показался мне странным.
- Эта штука действует мгновенно? Или незаметно для жертвы? - поинтересовалась я равнодушным тоном. Гас вскинул голову.
- Нет, Великая Владычица, яд вызывает сильные боли, и остается минимум двенадцать часов, чтобы излечиться... - лицо великана вдруг просветлело. - Вас не пытались убить... только напугать.
- Вот именно! И дать понять, что доберутся до меня даже во дворце, - не могу сказать, что это открытие меня обрадовало, ведь действительно доберутся, если пожелают. С другой стороны, я жива и предупреждена о том, что Анэвер вовсе не так безопасен, как полагалось ранее. - Поднимайтесь, Гас. Надо вернуться и разобраться, что происходит.
Без всяких возражений Лесар вернул меня в гигантский зал Анэвера, где я все же услышала, что собиралась сказать Лия, когда мы покидали застолье:
- Великая Владычица, умоляю, Вам надо срочно покинуть это место! - ее прекрасное лицо выражало беспокойство. - Вас пытались отравить!
- Гаторной? Вряд ли Непокорные столь глупы, - возразил все еще бледный Саин. - Пробраться в цитадель Владычиц - и подсыпать в вино яд с характерным запахом!
Я взяла со стола свой бокал и с любопытством принюхалась. Аромат был немного необычный, но довольно приятный, цветочно-медовый. Уж я-то вряд ли распознала бы угрозу. Откуда же мне знать, что местные яды так вкусно пахнут? Если бы не Лия, я вполне могла выдуть весь бокал и испытать несколько пренеприятных минут, прежде чем живая водичка Океана не избавила бы меня от боли и прочих возможных последствий отравления.
- Впрочем, обсуждение случившегося педлагаю продолжить у меня. Каковы бы ни были цели Непокорных, лучше не рисковать, - признал советник правоту Лии Тарн.
Возражений ни у кого не нашлось, и вскоре вся компания тесным кружком расположилась вокруг круглого стола посреди просторной светлой комнаты в бежевых тонах. Видя, что Саин лично переводил всех гостей через Океан Жизни, я заключила, что никто из присутствующих, кроме хозяина, здесь не бывал. Сорел стоял за моей спиной, не убирая руку с моего плеча, готовый в любой момент вывести меня из-под удара. Лесар периодически пропадал, видимо, чтобы отдать какие-то распоряжения, и снова появлялся. Советник и Лия вели жаркую дискуссию, остальные напряженно наблюдали за спором, сидя в глубоких креслах, обитых светлым бархатом.
- Анэвер больше не может оставаться резиденцией Великой Владычицы, - кипятилась раскрасневшаяся дама, вцепившись обеими руками в край стола.
- Сначала мы должны убедиться, что в него действительно проник враг, - возражал Саин с достоинством. - Возможно, вино было отравлено вне дворцовых стен, и Анэвер по-прежнему неприступен. До окончания расследования Владычица может использовать в качестве временной резиденции дом любого из нас. Рано принимать решение о новом строительстве.
- Ортэра не может рисковать Великой Владычицей, - красотка поднялась со своего места и подалась всем корпусом вперед, опираясь ладонями о столешницу. - Наши жилища охраняются значительно хуже дворца, и мы не знаем, не посещали ли их уже незваные гости.
- Значит, мы перенесем резиденцию в Аднэрт, - спокойно парировал Саин, все так же сидя с выпрямленной спиной, прямо глядя в глаза оппонентке.
- Аднэрт не сможет принять весь двор!
- Если Владычица прикажет - Аднэрт примет хоть всех жителей Эртана.
- Великой Владычице безопаснее оставаться на Земле, пока угроза полностью не будет устранена.
- Великая Владычица не станет отсиживаться в своем мире, когда в ней нуждается Ортэра!
Эти препирательства мне порядком надоели.
- А вы не забыли, что я все еще здесь, господа? - устало спросила я.
Оба велеречиво извинились, покаянно склонив головы, и в комнате воцарилась тишина, которой я воспользовалась, чтобы поразмыслить обо всем случившемся. Ситуация, как ни крути, была странной. Никто из присутствующих ортэрцев не сомневался, что яд подсыпали Непокорные. Но совсем недавно их руководители сами дали мне время на размышления. Разумеется, я не обольщалась на их счет и прекрасно понимала, что недоброжелателям ничего не стоит нарушить слово, но в таком случае они должны были попытаться убить меня, а не пугать. Какой смысл, скажите на милость, давать обещание, и буквально тут же демонстративно его нарушать, если в итоге ничего, кроме моего недоверия, они не добьются? Значит, либо в стане врага нет единства, и кто-то нарушил приказ, или Непокорные тут вообще ни при чем. Оставался, конечно, третий вариант: они ведут какую-то игру, смысла которой я просто не в состоянии понять, но я его отбросила, как оскорбляющий мой интеллект. Нелегкие думы были прерваны очередным появлением Гаса.
- Мы еще раз проверили все камеры наблюдения, Великая Владычица, - сказал он с поклоном. - За последние восемь месяцев с улицы в Анэвер никто не входил. Все перемещения производились только через Океан, и я полагаю, нельзя исключать, что кто-то из Непокорных постоянно проживает во дворце, - судя по выражению лица, начальник охраны был совершенно обескуражен случившимся.
- Вы кого-то подозреваете? - спросила я.
- Иногда поведение Великого Советника наводит на мысль, что он отличается от нас, Великая Владычица, - твердо сказал Лесар, глядя мне в глаза.
Все потрясенно застыли, а Сорел плотнее сжал пальцы на моем плече.
- Не думаю, что человек, подмешавший отраву мне в питье, сам при свидетелях подавал бы мне бокал, - покачала головой я. - Знаю, у вас не самые лучшие отношения, но вполне доверяю советнику, Гас, и уверена, что он не имеет отношения к этому делу.
Мои слова возымели поистине волшебное действие: ортэрцы расслабились, я почувствовала, как пальцы телохранителя на моем плече разжались. Пожалуй, они даже слишком внимательно относятся к моим словам...
- Вы правы, Великая Владычица, - поклонился Лесар. - Я приложу все усилия, чтобы найти предателя или установить, как Непокорным удалось проникнуть в Вашу цитадель.
"Черт знает что!" - подумала я. Не полегчало, и пришлось добавить пару слов позаковыристей. Вслух же я благопристойно объявила о желании покинуть "праздник" в мою честь. Саин вызвался меня сопроводить. На Океане нас встретила свежая летняя ночь, светлая, благодаря дивному сиянию неба. Я полной грудью вдыхала прохладный соленый воздух с пряными нотками, а Океан тихо шелестел волнами, словно бормотал успокаивающие слова.
- Жаль, что Вы пропустите фейерверк, Владычица, - нарушил молчание Саин.
Я не ответила, любуясь мириадами огней над головой.
- Я благодарю Вас за доверие, Владычица, - вновь подал голос советник. - И поверьте, оно в полной мере оправданно, но я настоятельно советую... я прошу Вас, Владычица, никогда не говорите при Гасе Лесаре и своих телохранителях, что абсолютно в ком-то уверены.
- Почему?
- Они не усомнятся в Ваших словах и потеряют бдительность. Этого нельзя допускать.
- Думаете, они идиоты? - я неохотно оторвала взгляд от волшебного неба и посмотрела на Саина. - Не могу же я запретить им думать...
- Вы еще многого не знаете, Владычица, - невесело усмехнулся ортэрец. - Обещайте, что не будете делиться хорошим мнением о людях с теми, кто отвечает за Вашу безопасность.
- Хорошо, - я недоуменно пожала плечами, - не буду.
Прохладный ветерок уносил усталость, мысли сделались легкими и прозрачными. Странно, но случай с гаторной меня почти не напугал. Я как-то очень быстро свыклась с тем, что кто-то может не просто желать моей смерти, но и приложить некоторые усилия для ее приближения. В конце концов, любой земной монарх или президент постоянно является чьей-то мишенью - конкурентов, идеалистов, зарубежных врагов, просто психов и религиозных фанатиков - и это не мешает большинству сильных мира сего жить долго, а иногда и счастливо... Правда, две последние Владычицы умерли вовсе не от старости... но Саин и Лесар подтвердили слова Яра о том, что недальновидные леди незадолго до смерти полностью отказались от охраны, а одна даже решилась отправиться в логово врага без сопровождения телохранителей. Почему они вдруг решили изменить вековым привычкам, пренебрегая собственной бесценной жизнью, оставалось загадкой, но я-то не планировала повторять их печальный опыт. Яд в моем бокале, который априори не мог меня убить, заставил всерьез насторожиться, но ужаса я не испытывала.
- Как вы думаете, зачем они это сделали? - задумчиво спросила я.
Советник сразу понял, о чем я говорю:
- Это предупреждение. Вам дали понять, что абсолютно безопасного места для Вас не существует, продемонстрировали силу, - ответил он невесело. - Странно, что они держат слово. Обещали Вам безопасность - это условие не нарушено. Неужели они поняли, в чем Ваша главная ценность для Ортэры?
- И в чем же? - хотя я ежедневно задавала этот вопрос, внятного ответа до сих пор не получила.
- В Вашей жизни, Владычица, в Вашей жизни...
Возникло подозрение, что советник просто надо мной издевается, но допытываться, чем моя драгоценная жизнь важнее всех прочих, я на этот раз не стала. Все равно этот интриган толком не ответит, отговариваясь туманными намеками на предназначение, судьбу и прочую дребедень. Лучше сэкономить время и потратить его на заслуженный сон.
Я давно заметила: когда особенно стараешься не издавать шума, обязательно добьешься прямо противоположного эффекта. Замок, до сих пор при проворачивании ключа издававший разве что деликатный щелчок, разразился таким чудовищным скрежетом, словно я не в родную квартиру попасть пыталась, а ржавые амбарные ворота взламывала. Дверь, открываясь, огласила подъезд душераздирающим скрипом, а когда я крадучись вошла в прихожую - с грохотом захлопнулась от сквозняка. Еще и подол защемила. Шепотом поминая черта, я высвободила любимое платье, споткнулась в темноте о Денискин кроссовок, уронила приставленный к стене зонт и наконец разулась. Вздохнув с облегчением, я на цыпочках просеменила на кухню - и обнаружила, что зря старалась не разбудить Димку: подперев кулаком небритую щеку, он сидел за столом - надо полагать, в ожидании меня.
- Привет, - я опустилась на стул напротив мужа.
- С добрым утром, - ответил он бесцветным голосом. - У тебя все в порядке?
- Да.
- А позвонить и сказать, что жива-здорова, трудно было?
- Я не думала, что ты будешь беспокоиться.
Димка взял со стола сигареты и закурил. Судя по окуркам в пепельнице и вонючему дыму, густым туманом клубившемуся вокруг, он начал уже вторую пачку. Видимо, действительно волновался, раз дымил прямо в квартире.
- Мне кажется, когда жена исчезает из дома на сутки без предупреждения, на работе ее не видели, а ее телефон вне зоны действия - любой бы забеспокоился.
- Извини. Так вышло.
Я тоже сунула в рот сигаретку, дождалась, пока Димка поднесет к ней огонек зажигалки, и попыталась затянуться, но тут же закашлялась. Кажется, Океан Жизни окончательно избавил меня от вредной привычки.
Не дождавшись подробного рассказа о том, где меня носило, сонный супруг ожесточенно потыкал окурком в пепельницу, так и не затушил и пошел в комнату. Я рассеянно смяла бычок гармошкой, и он перестал сочиться едким дымом. Конечно, можно было попытаться что-то объяснить, но Димка уже сделал свои выводы. А оправдываться непонятно в чем в мои планы не входило. Зато в них определенно входили размышления о том, почему на часах четыре сорок шесть, а за окном рассвет. Ортэру я покинула вечером, Океан Жизни, по уверениям ортэрцев и моим собственным наблюдениям, время украсть не мог... И куда, интересно знать, подевалась целая ночь?
После употребления двух чашек чая и натужных попыток заставить себя мыслить логически в голову пришло, что в Ортэре время просто течет медленнее. А на Океане Жизни, стало быть, быстрее... Я уже обрадовалась, решив, что нащупала решение хотя бы одной из многочисленных задачек. Свойства живой водички чудесами времени никак не объяснялись, но вот все остальное... Налив себе теперь уже кофе, я заставила мозг шевелить извилинами. Если за земную минуту в мире Океана пролетают годы или столетия - нет ничего удивительного, что я натыкаюсь на пляже то на утро, но на вечер. И изменения флоры в эту схему неплохо вписывалось, как и то, что там трудно встретиться... "Если двое выйдут из нашего мира с разницей в ничтожные доли секунды - там, на Океане, ходоков будут разделять, возможно, целые века..." Я прикусила губу, старясь сосредоточиться на расчетах. "Время между входом и выходом из того мира глазом уловить невозможно, значит, пока кто-то торчит на вечном берегу, у нас проходит не больше одной двадцать четвертой секунды". Насколько я знала, на Океане ортэрцы могли проводить по месяцу, а по возвращении их отсутствия никто не замечал (ну, разве что по каким-то изменениям во внешности можно догадаться). По самым грубым подсчетам получалось, что время в мире Океана быстрее земного минимум в шестьдесят миллионов раз. Мда, теория не выдерживала даже моей собственной критики: за те двенадцать тысячелетий, что ортэрцы бродят между мирами, супер-санаторий, именуемый Океаном Жизни, должен был уже отжить свое. Порывшись в памяти, активно почесывая макушку, я не нашла там сведений о продолжительности жизни планет. Но даже если бы мир Океана за такой колоссальный срок не погиб, он должен был, по крайней мере, измениться до неузнаваемости - рельеф, климат, атмосфера... ну хотя бы рисунок береговой линии. Единственный вывод, который я могла сделать с непоколебимой уверенностью, заключался в том, что самостоятельно разобраться во всех странностях не удастся.
****
Услышав сквозь сон противное треньканье будильника, я, не открывая глаз, плотнее завернулась в пододеяльник и вместе с ним вывалилась на берег Океана Жизни - досматривать утренние сны на вечном берегу. Размечталась! Сон мигом был смыт немыслимым количеством обрушившейся на меня воды, и я мгновенно и очень даже бодренько подскочила на ноги. Ливень был теплым, но очень сильным, как в тропиках, так что постельную принадлежность можно было выжимать, да и меня вместе с ней. Выспалась, называется. От моментального возвращения в сухую кровать меня удержала мысль, что Димка, очень может быть, находится там же. И как муж отреагирует на внезапно появившееся озеро в постели? Ну что мне стоило перед перемещением открыть один глаз и проверить, встал он уже или нет? Переместиться не в кровать я не могла: ходить через Океан куда вздумается я так и не научилась, хотя мы с Саином ежедневно тренировались. Ну, не выходило у меня ничего: с вечного берега меня выдергивало в то самое место, из которого я до того вышла на Океан. Будто подтяжками за что-то зацепилась. А как было бы хорошо мелькнуть на мгновение в ванной и снова оказаться на пляже, только уже в солнечную погоду... или хоть сухую.
Вокруг было сумрачно, и я затруднялась точно определить время суток, ясно было только, что не ночь. Пахло свежей травой и почему-то снегом. Небо закрывала низко нависающая над головой пелена туч, в которой не было ни одного окошка, но некоторые участки, где облачный слой был менее плотным, светились золотисто-оранжевым, и это было красиво и необычно. Льющаяся с неба вода уже не казалась теплой, и я вся покрылась гусиной кожей. Хорошо, что на Океане Жизни невозможно простудиться, а раз жестокий насморк мне не грозил, я решила потерпеть. Тяжко вздохнув и не очень цензурно посетовав на судьбу, я уселась на мокрый песок, ожидая, пока прекратится дождь. На Земле такие сильные ливни обычно быстро заканчиваются, и я надеялась, что и здесь будет так же. Крупные капли барабанной дробью стучали по голым плечам, спине, клевали в темя, вздымали вокруг меня крошечные фонтанчики, и песок был изрыт маленькими кратерами.
Я поджала ноги и обхватила колени и плечи руками, с тоской думая о горячем кофе и сухой одежде. Если бы не улеглась спать в кровати, не пришлось бы сейчас мокнуть... За последнее время я успела привыкнуть к отдыху исключительно на Океане, удивляя Димку круглосуточным бодрствованием дома. Но вчера мы отправились в постель вместе... Муж давно не привлекал меня как мужчина. От его прикосновений сердце не билось в груди испуганной птичкой, от его поцелуев не дрожали коленки, его запах не кружил голову. Но молодой здоровой женщине периодически требуется разрядка, и секс с мужем был чем-то вроде мастурбации: его тело было привычным и понятным, как моя собственная рука, и так же не вызывало ни возбуждения, ни отвращения, но при необходимости могло доставить удовольствие. Он знал, что я давно не люблю его, и не ждал от меня страсти, но иногда забывался и начинал шептать в постели какие-то глупости. Это отвлекало от красочных фантазий и мешало достичь пика наслаждения. В такие моменты приходилось утешать себя тем, что хотя бы ему было хорошо. А вчера все закончилось так быстро, что я толком не успела понять, что произошло.
- Извини, - тихо сказал Димка, виновато улыбаясь. - Я просто очень по тебе соскучился... не сдержался. Хочешь, я...
- Нет, все хорошо, - прошептала я и положила голову мужу на плечо.
Так, в обнимку, мы и заснули.
Размышляя о своей безынтересной личной жизни, я тупо пялилась на вспухший и помутневший от дождя океан. Ливень поутих, превратившись в слабо моросящий дождик, в свинцовые воды копьями вонзилось несколько пробившихся сквозь тучи солнечных лучей. Я немного согрелась и перестала дрожать, но настроение оставалось где-то на уровне мокрого серого песка, на котором мне предстояло сидеть еще довольно долго. Что ж, лишние несколько часов роли не сыграют, я и без того проводила в этом мире больше времени, чем на Земле и в Ортэре вместе взятых.
После моего Явления на Земле прошла всего неделя, но для меня она превратилась в месяц, если не в два. По крайней мере, привыкнуть к новой жизни я успела, хотя до сих пор мало что в ней понимала. Ортэрцы с удовольствием отвечали на все мои вопросы, но проблема состояла в том, что я ни малейшего понятия не имела, о чем следует спрашивать. Когда подданные обстоятельно объясняли, что, зачем и почему, я неизбежно слышала что-то непонятное, интересовалась, что это - и беседа уходила куда-то в сторону, зачастую так и не возвращаясь к первоначальной теме. В итоге знания о моем чужом мире вроде и расширились, но были поверхностны и абсолютно бессистемны. А главного - зачем я понадобилась ортэрцам на самом деле - я вообще не узнала и начинала подозревать, что они и сами не очень-то в курсе. Мне все твердили о Судьбе, и складывалось впечатление, что жители Ортэры попросту привыкли, что ими правят земные женщины с какими-то особенными душами, а почему - никто уже не задумывался. Такой порядок вещей существовал тысячелетиями, и его воспринимали как единственно возможный: так было, значит, так и должно быть - и баста! Я нутром чувствовала, что Саин знает больше других, но он прикидывался таким же идиотом, как все остальные.
Я возлагала большие надежды на книги по истории, которые мне притащил Яр, но в них не было ничего, объясняющего причину странного отношения иномирцев ко мне и моим предшественницам, хотя чтиво было весьма занимательным. История Ортэры вела свое начало от полулегендарного глобального события, называемого Разделением миров. Как я поняла, предполагалось, что Земля, Ортэра и Океан Жизни некогда были одним целым. Люди в этом общем мире были низкорослы, но жили очень долго, как ортэрцы, если, конечно, с ними не случалась какая-нибудь неприятность вроде тяжелой болезни или удачного покушения сородичей. Причина, по которой однажды единый мир превратился в три, объяснялась просто: Судьба. То есть, по сути, никак не объяснялась. Когда это произошло - тоже непонятно: летоисчисление начиналось с появления Первой Владычицы, а все, что было до этого - "давно" или даже "очень давно". Так вот, очень давно в Ортэре оказалась всего одна единственная женщина - юная, всего тринадцати лет от роду. По счастливому стечению обстоятельств Инва - так звали первую ортэрку - оказалась беременна и уже в новом для себя мире благополучно разрешилась от бремени. Родился у нее, как нетрудно догадаться, сын (все Судьба, не иначе), получивший имя Одэр. Эти двое, благодаря инцесту, нередкому в те времена, а в данном случае вполне оправданному, и стали прародителями всех жителей Ортэры. Инва, как старшая и мудрейшая в роду, руководила своим разросшимся за четыреста лет семейством, пока не умерла от старости, а поскольку ее первого отпрыска еще за два века до того убил дракон, место у руля заняла старшая дочь Инвы и Одэра, по совместительству вдова последнего, по имени Раста. Трудно сказать, сколько вымысла было в этой легенде, но она казалась мне более правдоподобным объяснением возникновения ортэрской традиции отдавать власть в руки женщин, чем сказка о древе познания Добра и Зла.
Распихивая свои скромные познания по полочкам девичьей памяти, я не сразу заметила, что дождь уже прекратился. Просветов в облаках стало больше, и на меня упал теплый луч, пригревая озябшие плечи. Со вздохом поднявшись на ноги, я с отвращением подняла двумя пальцами за краешек грязное нечто, больше напоминающее половую тряпку, чем пододеяльник. М-да, не стоило бросать прямо на песке... Поразмыслив, не оставить ли его на Океане, я с сожалением отказалась от этой мысли: если Димка дома, объяснить исчезновение важной детали постельного гардероба будет сложно. Впрочем, мой вид мужа тоже бы не на шутку удивил. Чертыхнувшись, я потопала к океану прямо в шелковой ночнушке, волоча за собой многострадальный пододеяльник.
День клонился к концу, окружающее пространство погрузилось в мрачные бордовые сумерки, и стало совсем грустно. Я уже несколько часов сидела на стволе упавшего аурса в лесу, ожидая, пока высохнет треклятый пододеяльник. Ночная сорочка успела высохнуть уже дважды - от соленой воды на черном шелке остались белые разводы, и пришлось полоскать ее в лесном ручье, что было не так-то просто - а эта чертова тряпка, которую я сдуру притащила в мир Океана, все была сырой. "Костерок бы...", - тоскливо думала я, обнимая себя за плечи. Хотелось есть. Но не настолько, чтобы жевать траву, а фруктов или орехов в этом лесу не было, как и цветов. От нечего делать, я продолжила копаться в сведениях об Ортэре, почерпнутых из книг и бесед с подданными.
Сведений было удручающе мало: кое-что из географии, немного истории и парочка любопытных явлений, которые не были известны на Земле. Ходить по улицам Эртана и смотреть, что там и как, Саин настоятельно не советовал, да я и сама опасалась высовываться. Анэвер тоже был признан местом небезопасным, так что меня таскали по гостям и снабжали теоретическими познаниями о подшефной стране, заодно знакомя с очередной толпой подданных. Запомнить мало кого удалось, но Саин упорно твердил, что "это важно для укрепление власти". Какую-такую власть он столь странным способом укреплял - непонятно. Делами государственными меня не отягощали: жалоб и прошений не подавали, указов на подпись не подсовывали, на нехватку средств в бюджете не сетовали и повысить пенсии не требовали. Но при этом все хором утверждали, что я "управляю страной" и выполняли все прихоти, какие только мне хватало наглости или глупости озвучить. Например, когда я сказала, что мне не нравится форма стражников, которые в Ортэре сопровождали меня повсюду, их за час переодели во что-то современное, армейско-пятнистое и брутальное, правда, в фиолетово-сиреневых тонах. Уж не знаю, где форма такой расцветки поможет слиться с фоном, но с автоматами она сочеталась значительно лучше, чем кошмарные бантики-рюшечки. Я была вполне довольна, пока Саин не сообщил, что начало правления каждой из Владычиц за последние пару тысяч лет было отмечено изменением имиджа вооруженных сил. После этих слов я почувствовала себя глупой бабой, думающей только о всякой ерунде, да еще и неоригинальной, но просить вернуть все, как было, не стала. Когда же выяснилось, что стража - единственное силовое ведомство в Ортэре, выполняющее функцию полиции, охраны меня великой и службы спасения, и насчитывающее около четырех миллионов человек - я прониклась всей тяжестью вины (это ж сколько денег на такую ерунду потрачено!) пополам с ощущением могущества (и никто даже слова против не сказал!). Спорить со мной действительно никто не брался, разве что Саин иногда выпендривался, но, надо признать, очень вежливо и осторожно. Обдумывая сложившуюся ситуацию, я никак не могла определиться, кто же я для ортэрцев - диктатор-самодур или священная корова.