Приходит как-то раз молодой Lebensraum-man к Commandante Шмелю и молвит ему почтительное слово свое:
- Скажи же, Commandante Учитель, почему мне часто кажется, что, когда я говорю людям, то знают они уже все наперед и слышат в речах моих то лишь, что касается их самих, но не моей личности, а это премного раздражает меня?
Учитель вздохнул, словно задумавшись о судьбах мира, и сказал:
- Это плохо, молодой Lebensraum-man. Плохо то, что они не слышат тебя, равно как и то, что ты раздражаешься. Однако "плохо" почти всегда есть чувственная оценка, но редко - техническая констатация, которая одна только и полезна для дела. Констатировать есть свойство мудрости, а эмоционально оценивать - действие всякого человека. Вместе с тем, "всегда" - совсем не означает "навсегда", ибо тогда бы мы говорили именно так, а не иначе. Если говорим, не указывая символом слов своих на бесповоротность, значит - подспудно оставляем себе и другим возможность изменить. "Навсегда" не исправишь, ибо в слове этом заключено уже совершенное, в прошлом или будущем; "всегда" же - могут обратить те, кто не противится стать обиталищем мудрости.
- Признаюсь тебе еще и о том, Учитель, что когда люди не желают понять меня кажется мне, что они враги мои и их хочется разить. Думаю все же, что ударить намеренного обидчика вполне справедливо, но как поразить тех, кто не хочет слушать, если только не кулаком? Научишь ли ты меня стоять за свое правильными словами перед лицом уничижающих меня?
- Непременно научу, так как всякий должен защитить свое добро, потому что зло твое защитит себя само, так как имеет для этого поразительное многообразие средств, что действуют, порой, помимо твоего же осознанного желания уничтожать лишь в меру, а не до самого остатка. Но как можешь ты разить сущностей, не зная их природы и для тебя ценности, ведь разрушив иное, ты сокрушишь свою опору?
- Что же делать мне, Учитель?
- Становиться мудрым, молодой Lebensraum-man, и когда ты преуспеешь в этом делании, я вложу в руки твои грозное оружие.
- Как же стать мудрым?
- Ты должен овладеть собой, значит, в первую голову, страстями своими, что раздирают тебя на отдельные небоеспособные части, а в таком состоянии всякий сосредоточенный сможет тебя легко победить. Нужно еще и открыть мудрости сознание свое, чтобы видеть лики мира и знать, кто враг для тебя, кто друг, а кто - просто явления. Большинство людей, что действуют на тебя, делают это не сами, а по наущению или являясь орудием феноменов мира, а зачем добиваться победы над стихией, что сильнее тебя во столько раз, насколько ты не можешь себе представить, надеясь при этом на собственное торжество? Как можно бороться с ветром или солнечным светом? Они равно несут тебе и благо и напасти. Научись понимать их природу - сможешь различать, узнавать и делить людей, значит, сможешь с ними и что-нибудь сделать.
- Так ты дашь сейчас мне свое оружие, которое назвал ты грозным прежде?
- Не дам. Не пришло время тебе почувствовать токи силы от рукоятки меча, устремленные к сердцу твоему, алчущему укрепления. Вместо этого ты начнешь теперь учиться верно распознавать лики явлений. Слушай же мой тебе первый урок о Ликах Мира.
Учитель извлек из Ничто бутылку доброго коньяку "Коктебель" и две предназначенных для распития этого ценного продукта ёмкости. Они уже были нагреты неведомым теплом, чтобы способствовать распространению ароматов полезного продукта в окрест. Плеснув немного в обе ёмкости, Учитель одну оставил в своей шуйце, непринужденно взболтал обретенное, а десницею передал вторую молодому Lebensraum-manу:
- Пей, молодой Lebensraum-man, станем же выполнять заветы учителя всех наших правых сил Винса Черчилля, сказавшего в минуту частого озарения, что алкоголь дал ему больше, чем отнял. Пусть даст же и нам напиток сей силы, дабы преодолеть границы ограниченного знания и устремиться к высшему, тем расширив пределы нашего обыденного понимания. Пей же тебе говорю, не ерепенься без нужды, не то - денег не будет.
Молодой Lebensraum-man выпил и внутри его растеклось неведомое тепло. То же произошло и утробе Учителя и вошли они оба в нужное просветление мыслей синхронно, но один за одним, соблюдая ритуал, потому что учитель всегда прибывает на место первым.
- Пусть же станет тебе известно, молодой Lebensraum-man, что есть небольшое число людей, которые в разговоре с твоей личностью хотят слышать тебя и делают это. Такие люди имеют целью действительное общение с тобой, и, наверняка, мудры. Они говорят дело, их речи - содержательны в своих посылах, оттого мы назовем их Контент-Махерами. Даже если и не всегда они позиционируются на твоей стороне не страшись их. В вашем противустоянии все решит сила, а от более сильного совсем не предосудительно получить поражение. Срам лишь в том, чтобы оказаться побежденным тщедушным человечишкой, вся сила которого - в чужих манипуляционных технологиях или своих, но кустарных. Увы нам, таковых, большинство. Не всякий стремится к первенству, действуя для достижения его своими талантами. Отчасти оттого, что большинство ищет более легкий путей, отчасти - в силу того, что обделены нужными им способностями, но более всего - потому, что многим людям мысль о том, чтобы возвысится, принижая других так становясь фальшиво значительными, является притягательной. Эти люди полагают других коллективным Влагалищем. Они влагают в тебя, например, все свои плохие чувства и устремления, стараясь тем пробудить в тебе ложный перед ними страх, зависть, и привести к подлости. Оттого и имя им было выбрано сообразно и совсем неслучайно - Влагаллы. Вовлекая тебя в игру своих эмоций и жизненных трудностей, они не только перекладывают, тем самым, на тебя груз связанных с этими незадачами собственных чувств, освобождаясь из под гнетущего спуда, но и имеют своей целью решить свои мелочные проблемки непременно за твой счет. Люди благородные вовлекаются в судьбы таких людей, со-переживают и со-действуют им, несут их горести на себе, так как добры душою и чувствительны к чужим печалям, и, иногда, ломают хребет самое себя под тяжестью не своей ноши, так утрачивая благородство и озлобляясь уже на всех людей, ибо благородство в ограниченном пространстве одно, а Влагаллов вокруг него толчется немало, ведь они всегда видят в толпе тех, кто пригоден для приложения их усилий. По сему, о чем бы ты не говорил с Влагаллом, реальной целью всякой такой беседы будет перекладывание на тебя его незавидного бремени. Влагаллизм же есть явление мира, а сами Влагаллы предстают нам невольниками этого феномена. Помни о том, что победить Влагалла можно, а всякое явление - нельзя, однако от него можно уклониться, воздвигая в себе или вокруг себя надежную защиту. Защита же есть не бег прочь со всех ног, защита - это бой, пусть и не афронт, но бой непрямыми действиями и обязательно - по твоим правилам и системе. Нужно непременно участвовать в судьбе других, но правила этого участия должны быть всегда определены твоим знанием о том, что есть брань в условиях Lebensraum. Так ты поможешь и самому себе и другим.
- Зачем же помогать им если они ищут использовать меня?
- Помогать нужно всегда. Оказание помощи укрепляет душу, а нет задачи более важной, чем укрепление и охранение души от напастей и обольстительных искусов. Если ты действуешь мудро - то ты побеждаешь, Влагаллы же - жертвы и они проигрывают. К побежденным следует всегда проявлять милосердие, но это уже - предмет другой беседы. Главное не забывать о следующем. Когда с тобой ведется беседа фальшивых посылов, не отвечай на чужой аргумент своим аргументом, ибо цель такой беседы не в доказательстве, но в укоренении в тебе проекции чужой личности, ее проявлений. Всегда бей не в проявления, бей в саму личность, и победишь.
- Знаю, что не научишь ты меня сейчас как точно направлять удар свой, Учитель, но скажи когда придет время для этого научения?
- Время придет тогда, когда я узнаю о тебе, что такое время пришло. Я же постараюсь не ошибиться, вложив в руки твои оружие до срока, чтобы не навредил себе ты, нанося ущерб другим. Срока же тебе будет - сорок сороков. Тогда и возьмешь ты свой меч, когда созреешь для настоящей борьбы, молодой Lebensraum-man, когда сможешь бить во благо.
Учитель плеснул еще добротного коньяку и через малое время взор его принял очертания некоторого лукавства. Тут он сказал:
- Знаешь ли, молодой Lebensraum-man, есть одно буддийское поверье, наверняка фальшивое, но оставим эту фальшь на совести лица, рассказавшего мне его. Согласно этому поверью, некоторых монахов долго обучают очень полезной процедуре: перед послушником ставят небольшое блюдце с вязким медом и он должен по завершению обучения быть вполне способен всосать своим удом из этой ёмкости некоторое количество такой плотной субстанции, чтобы, в дальнейшем, смог он и усилием воли вновь принять обратно семя свое, после извержения его из чресел, испытав приятную меру сладострастия. Как сможет он выполнить это, так о монахе таком и судят, что тот уже готов к интимному общению с женщинами.
- Судя по косвенному, Учитель, не скоро мне познать радость обладания мечом.
- В этом - главное правило всякой настоящей жизни, молодой Lebensraum-man. Человек непременно должен страдать. Это делает его лучше и еще - способным выполнять такое, что остальным знакомо лишь из поверий.
- Учитель, из недосказанного сейчас тобой исподволь следует, что и ты вполне можешь...
- Нет, молодой Lebensraum-man. У меня противоречивое отношение к буддизму. Ко всему мне трудно пить "беленькую" если передо мной - обильная "водочная закуска". Случается же такое искушение в наших широтах повсеместно, а я в этой части слаб сверх всякой меры и вижу, что в этом смысле являюсь ничем иным как маленькой частичкой огромного социума. Оттого, думаю, в земле нашей буддизм вряд ли когда-нибудь станет господствующей доктриной. Скажу более, что не вполне согласен с некоторыми процедурами и в виду моих с ними эстетических разногласий.