Плетикос Энли Антонович : другие произведения.

Василий Теркин в дни постперестройки

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Вниманию читателя предлагается сатирическая поэґма памяти А. Твардовского "Василий Теркин в дни постпеґрестройки", которая была написана автором Плетикос Энли Антоновичем ещё в 1995 году. В неё вошла и часть "Свет в конце туннеля", написанная примерно в то же время по мотивам поэмы А.Твардовского "Теркин на том свете". В них автор даёт свою оценку трагическим соґбытиям второй половины 30-х годов в СССР на фактах личной трагедии семьи, оценивает разрушительную для страґны перестройку в горбачёвский период, пишет о своём негативном отношении к развалу СССР и излагает свой критический взгляд на дальнейшие события в России в поґстперестроечное время.
  Энли Плетикос
  Василий Теркин в дни постперестройки
  
  
  МинскАльфа-книга2021
  
  
  УДК 821.161.1-3 ББК 84(2Рос=Рус)-44
   П38
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  ISBN 978-985-7272-25-9 No Плетикос Э.,2021 No Оформление. ООО 'Альфа-книга', 2021
  
  
  
  Памяти А. Твардовского
  
  Об авторе
  
  Энли Антонович Плетикос
  (21.08.1931 - 02.07.2007)
  В одном из писем Энли Антонович Плетикос писал: 'Родился я в Бежице 21 августа 1931 года в семье деда Богатырева Никандра Самсоновича, токаря БМЗ. Дед и бабушка из смоленских крестьян. Мама моя - их старшая дочь - Александра Никандровна после войны работала директором 2-й женской школы в Бежице...'
  Югославскую фамилию Энли Антонович наследу-ет от учившегося в Москве югославского революционе-ра Антона Марковича Плетикоса, с которым Александра Никандровна познакомилась в институте Красной Профессуры и вышла за него замуж. Отец его в годы куль-та личности был репрессирован, а мать выслана в село Навля Орловской области, где и учительствовала до вой-ны.
  В годы войны семья находилась в эвакуации близ Красноярска. После войны Энли окончил школу в Бежице (ныне Брянск) и Московский полиграфический институт. По распределению был направлен в Ригу, работал во вто-рой типографии. После реабилитации отца, расстрелян-ного в 1938 году в Смоленске (югославский коммунист работал преподавателем Смоленского педагогического института) Плетикос Э.А. перешел работать в редакцию газеты 'Советская молодежь' (в 1962 году), а затем - зав. отделом газеты 'Советская Латвия'. Работу в редакции совмещал с журналистской деятельностью: писал репор-тажи, фельетоны, зарисовки, статьи... и стихи.
  В Латвии в издательстве ЛИЕСМА были выпуще-ны сборники его стихов 'Первый цвет спектра' (1964) и 'Белый свет' (1981).
  В конце 90-х годов Плетикос Э.А. сотрудничал с жур-налом 'Панорама Латвии'.
  В апреле 2018 года на сайты в интернете был вы-ложен электронный вариант сборника стихов Плетикос Э.А. 'ОТ МИРА СЕГО', состоящего из 3-х частей: ВЕРА, НАДЕЖДА, ЛЮБОВЬ - с возможностью для читателя за-казать бумажную версию этого сборника.
  Вниманию читателя предлагается сатирическая поэ-ма памяти А. Твардовского 'Василий Теркин в дни постпе-рестройки', которая была написана автором Плетикос Энли Антоновичем ещё в 1995 году. В неё вошла и часть Свет в конце туннеля, написанная автором примерно в то же время по мотивам поэмы А.Твардовского 'Теркин на том свете'. В них автор даёт свою оценку трагическим со-бытиям второй половины 30-х годов в СССР на фактах лич-ной трагедии семьи, оценивает разрушительную для стра-ны перестройку в горбачёвский период, пишет о своём негативном отношении к развалу СССР и излагает свой критический взгляд на дальнейшие события в России в по-стперестроечное время.
  Следует сказать, что в VII-й части поэмы автором ши-роко использованы фрагменты из поэмы А.Твардовского 'Теркин на том свете'.
  Многие части поэмы 'Василий Теркин в дни постпе-рестройки' были опубликованы ещё в 1996 году в газете 'Панорама Латвии' (бывшей газете 'Советская Латвия').
  Хочется отметить, что автор Плетикос Э.А стремил-ся в своей поэме следовать литературному слогу и стилю А.Твардовского, используя любимый персонаж поэмы - образ Василия Теркина. Насколько это у него получилось, может оценить читатель.
  
  Часть I
  
  От автора
  
  В горький час страды военной
  Появилась в нем нужда
  С той поры он неизменно
  Появляется всегда,
  Если крайняя невзгода
  Опечалит весь народ
  И хужее год от года
  Дело общее идет.
  Мы расстались в сорок пятом, -
  Десять лет потом молчал.
  По хрущевскому мандату
  На том свете побывал.
  Возвратился (и об этом
  В 'Правде' был его рассказ,
  Что на том немилом свете
  Все - примерно, как у нас).
  Ай да Теркин (- почитали,
  Подивилися уму,
  Но всерьез тогда начальник
  Не прислушался к нему.
  Ничего не изменилось,
  Быстро оттепель прошла
  Лесополосы забылись,
  Кукуруза подросла).
  А народ, не беспокоясь,
  Словно в сказке жил да был.
  Про природный ум и совесть
  Как про Теркина - забыл.
  Тот и сам куда-то скрылся
  (Сорок лет тому идет)
  Кто-то говорит, что спился,
  Кто, что сел за анекдот.
  Кто - мол, помер, и в Смоленске
  Сделан памятник ему:
  Там еще по-деревенски
  Провожают - по уму.
  Много слышал разговоров:
  В 'Жигулях' попал под ЗИЛ...
  А разбился там - Егоров,
  Тот, что Знамя водрузил.
  Мне не верилось, что Теркин
  Мог исчезнуть просто так,
  И сидеть, дымя махоркой,
  Коль дела у нас - табак.
  На житейском перекрестке,
  В переделках был не раз,
  Ну а в годы перестройки? ...
  Вот об этом и рассказ.
  Есть особый смысл и совесть
  В доброй 'Книге про бойца'
  (Вся Россия, как та повесть
  Без начала, без конца).
  С ним - теплей в болотной луже,
  На краю у смертной стужи
  Если просто невзначай
  Подмигнет: - Бывает хуже.
  Иль шепнет: - Не унывай.
  А тому, кто слишком стонет
  Про житейский неуют:
  - Ничего. С земли не сгонят,
  Дальше фронта не пошлют.
  Он военной гимнастерки
  Никогда не запятнал,
  Значит, жив Василий Теркин,
  Просто без вести пропал.
  Не возьмет его могила
  (Хоть бы время помереть)
  Не однажды приходила
  За бойцом старуха-смерть.
  - Теркин? Никогда не слышал.
  - Теркин?? Был, куда-то вышел.
  - Теркин??? Он, как я слыхал
  В годы трезвости пропал:
  В очереди задавили
  Как за водкою стоял...
  Я не верил. Встречи ждал.
  
  
  Станция 'Починок'
  Начинаю для почина
  Эту книгу для друзей
  Со Смоленщины, с Починка,
  Где Твардовского музей.
  Пусть не нобелевский Бродский
  (Глубина не та и стать)
  Но Твардовский - он - Твардовский,
  Я люблю его читать.
  Да и наш герой оттуда
  Где еще его искать,
  Коль желаешь из-под спуда
  Суть природную достать
  Возле станции 'Починок'
  Есть незнаменитый рынок
  И к нему, который год,
  Не достроят переход.
  На пути стоит пивная,
  Может в путь с собою взять?
  - Что за нация такая:
  'Новый русский'?
  Как понять? Голос вроде бы знакомый,
  Оглянулся - так и есть.
  Теркин - собственной персоной.
  Теркин!
  Воблою сушеной
  Пиво ладится заесть...
  Елки-палки!
  Жив Василий.
  Рад сердечно за него,
  Ведь пока он жив, с Россией,
  Не случится ничего.
  Хоть какая там разборка
  Ни пойдет в борьбе за власть,
  Если жив Василий Теркин,
  То народу не пропасть.
  Тот же самый глаз с прищуром
  И с усмешечкою взгляд...
  - Здравствуй, Вася,
  Перекурим?..
  - Не призна.ю, виноват...
  Впрямь, да как же он узнает
  Всех, кто знает молодца,
  Кто читал и кто читает
  Эту книгу про бойца...
  - Может годы изменили
  Или глаз слабее стал?
  - Не встречались мы, Василий,
  Мне Твардовский рассказал
  О тебе в страде военной...
  - Саша? Как же, не забыл,
  Парень я обыкновенный.
  - Ну и он так говорил.
  Захотелось покалякать
  С знаменитым земляком,
  Тем, кто не умеет плакать
  (Даже лежа под огнем).
  - По чуть-чуть?
  За день победы,
  Помянем, кто был убит,
  Обмозгуем наши беды,
  Перестроечный наш быт.
  - Ну тогда зайдем, здесь рядом
  Есть у свойственника дом.
  Посидим, там гостю рады,
  Может ты и с ним знаком,
  С Николаем Моргунком,
  Внуком старого Никиты,
  Что Муравию искал,
  В книжке, ныне позабытой
  Трифоныч о нем писал:
  'Был Моргунок не так умен,
  Не так хитер и смел,
  Но полагал, что крепко он
  Знал то, чего хотел...
  Ведет дорога длинная
  Туда, где быть должна
  Муравия, старинная
  Муравская страна.
  И в стороне далекой той -
  Знал точно Моргунок-
  Стоит на горочке крутой,
  Как кустик, хуторок.
  Земля в длину и в ширину
  Кругом своя.
  Посеешь бубочку одну,
  И та - твоя' ...
  Унаследовал у деда
  Внук заветную мечту.
  Я рассчитывал к обеду
  Навестить его зайду.
  Дом поры послевоенной
  (Старый был тогда сожжен),
  Вышел к нам мужик степенный:
  - Может в комнаты пройдем?
  Как ведется... Чем богаты...
  Не богат, конечно, дом.
  Чугунок с своей картошкой,
  Постным маслом, огурцы.
  Лук с укропом для окрошки
  - Чем вас потчевать, отцы?
  Самогон еще остался,
  Сальца вам могу достать...
  Хорошо, что догадался
  Я с собой бутылку взять,
  Где в литровую 'Россию'
  Влит немецкой фирмы шнапс.
  - За тебя давай, Василий,
  - Ну а я тогда - за вас!
  Выпил залпом, крякнул круто,
  Огурца послал вдогон.
  - А по мне, чем эта крутка
  Так полезней самогон.
  Коля, у тебя в бутыли
  (был от кашля, так сказать) ...
  Когда трезвости учили,
  Научили зелье гнать...
  Если б немцы не солдатов, -
  Это пойло завезли
  Вряд ли б наши в 45-ом
  До Берлина доползли.
  Для кота не держишь 'Вискас'?
  Можно 'Руссию' заесть...
  Помню пил на Эльбе виски
  Тот получше...
  Может есть?
  Знаю, при любой разрухе
  Без запасца ты не жил,
  Помнишь сало у старухи
  Где часы я починил? ...
  - Не, Василий... С виски туго.
  Самогон, давай, налью.
  Нынче и моя супруга
  Не ворчит, что много пью.
  Раньше, как при свиноферме
  При зарплате, как бы, был
  Позволял... Теперь я фермер
  Все опять пошло в распыл.
  Тем, кто в кожанках когда-то
  Хлеб с наганами гребли,
  В смену шустрые ребята
  Тоже в кожанках пришли,
  Вроде и покрой другой,
  И другой как будто строй -
  Все одно. Те - из цековских,
  Отберут, как ни притырь,
  Ведь они твоих Твардовских
  Тоже выслали в Сибирь.
  Новые - из той породы.
  Хватки им не занимать.
  Не враги - друзья народа,
  Мягко стелют - жестко спать...
  Николай вздохнул врастяжку,
  Вынул пыльную бутыль.
  - Помнишь, дед мой за коняшку
  Поднимал в дороге пыль?
  Землю, вроде бы отдали,
  Только чем ее пахать,
  Чем засеять? А собрали -
  Урожай кому продать?
  Где его переработать?
  Снова мы в чужой горсти,
  Тем опять одна забота -
  По сусекам поскрести.
  Не укупишь удобрений,
  Ни коня, ни тракторов,
  Ну а цены? Или пени?
  Эх вы сени, мои сени,
  Что мне делать? ...
  - Будь здоров!
  Это - главное сегодня,
  Как - никак, а надо жить.
  Можем мы зато свободно
  Про начальство говорить...
  Поглядим... Ты нос не вешай
  Землю рой, как прадед рыл...
  Это следователь в СМЕРШе,
  Как родному говорил,
  Когда я из окруженья
  Выполз чуть ли не к Москве,
  У него тогда сомненья
  Появились в голове.
  Дескать, перед ним неискрен,
  Явно в чем-то виноват.
  Если не шпион фашистский,
  То троцкистский скрытый гад
  Что, пока он тут сражался,
  Я спасался по тылам.
  Требовал, чтоб я признался.
  В чем? Хоть в чем. Придумай сам!
  Туго знал свою работу:
  Доверяют - оправдай!
  (А не то пошлют в пехоту
  Обживать передний край)
  - Ничего от нас не скроешь,
  Смелем в лагерную пыль,
  Ты чего тут девку строишь?..
  Теркин вновь качнул бутыль.
  - Непонятно СМЕРШу было:
  Ну какой же идиот
  Из немецкого, но тыла,
  Поползет на свой, но фронт?
  - Говоришь, что не из плена,
  Что там дом есть, и родня?
  Все брехня... ты откровенно! ...
  (Чую, не поймет меня).
  Уж не помню точно, что - там
  Я тогда ему сказал...
  Он послал меня. В пехоту,
  Но уже в штрафную роту,
  Чтобы кровью отмывал.
  Ну терпели же такое?
  Нынче хуже, чем тогда?
  Перемечен наш маршрут
  Смертный бой, тяжелый труд -
  Псу под хвост?
  - Храни здоровье,
  Не спеши на страшный суд
  Неужели мерин сивый,
  Что понятно и ежу,
  Нам о светлой перспективе
  Снова вешает лапшу?
  Той лапшою сыт не будешь.
  Да и прочие вожди
  Нам сулят, что мол, обсудим,
  Все устроим, погоди.
  Иностранным провиантом все забито -
   не ступить,
  Урожай весь спекулянты
  За гроши спешат скупить.
  - Что ты раньше спекулянтов,
  Пусть пожиже, не видал?
  Ни госзаймов, ни сбербанков?
  Вечно кто-то вымогал...
  Зря раскис. Не по погодке?
  Помнишь, как писали сводки:
  Мол, войне полу-конец!
  Наливай немецкой водки
  Под смоленский огурец.
  Все пройдет. Я - парень вещий,
  Не совру. Мне местный леший
  Свой, природный, скажем, дар
  По знакомству передал.
  Подождем.
  Ведь нам не к спеху,
  Все же у родной межи.
  Я порою врал для смеху, -
  Никогда не врал для лжи
  Не дадут соврать ребята
  С кем знаком и незнаком,
  У рейхстага в 45-ом
  Вот мы чуть не всем полком.
  Фронтовым корреспондентом
  Был тогда запечатлен,
  Ну, не полк одномоментно,
  А примерно - батальон.
  - Мелковаты слишком лица...
  - Что ты? Всех тут узнаю,
  Разве могут позабыться
  Те, с кем рядом был в бою?
  Мы ж родня по роте энской,
  Городской ли, деревенский,
  Все свои, друзья. Семья
  Не своя, а все - своя!
  Вот среди других бойцов
  Улыбается Рубцов.
  Помните, на той стоянке
  (Где играл я на тальянке)
  Пехтуре он дал понять,
  Что куда труднее в танке,
  Чем в пехоте воевать.
  'Что всего важнее в танке?
  Пушка? Двигатель? Броня? Связь? ...
  Пустое, знаю я,
  В танке главное - не бззеть!
  В чистом поле воздух есть,
  А в коробочке стальной
  Представляете какой?'
  Рядом с ним стоит Коньков,
  Парень был, что надо.
  Я таких бы мужиков
  Прятал для парада.
  Кстати тяпнуть был здоров,
  Богатырь от бога,
  Пусть не выпил бы ведро
  Отхлебнул бы много.
  Он сказал однажды нам:
  - Что я? Водке сдался?
  От наркомовских ста грамм
  Даже отказался.
  Как- то позже, после боя,
  Проворчал, бредя в строю:
  'Мне б, друзья, звезду Героя:
  Десять месяцев не пью...'
  Чуть подальше, тоже крупный,
  Наш латыш московский Курпнек,
  Петь любил, и помню я,
  Пел с душой 'Москва моя...'
  А не так, как пели фрицы,
  Когда мне пришлось таиться
  На задворках в той копне,
  Что поныне снится мне...
  В гимнастерке нараспашку
  (Чтобы показать тельняшку)
  Парень из морской пехоты,
  Где служил до нашей роты,
  Юра. Как его? Кильдяшкин.
  Языки, как будто, знал,
  А при случае и брал.
  Это - Елькин, нет, не Ельцин,
  Если до сих пор живые,
  Знать хотел бы, как они
  Коротают наши дни...
  
  Спутники
  Накануне дня Победы
  С Теркиным в вагоне еду,
  Он - однополчан проведать.
  Мне в Смоленск - не по гостям.
  Мой отец схоронен там.
  Перелески да проселки,
  Небогатые поля...
  Кашлянул сосед на полке:
  - Непостижная земля.
  Мы смолчали. Он, с укором:
  - Что набрали в рот воды,
  Ведь вагон без разговоров,
  Как Толстой без бороды.
  (Издавна поднаторевший
  В рассужденьи всяких сфер
  Едет в шляпе порыжевшей
  Пожилой пенсионер).
  - Для чего живем на свете? -
  Разговора тянет нить.
  Для чего еще соседи
  Если не поговорить?
  Написал один вития,
  Мол, блажен, кого в сей мир
  Пригласили всеблагие
  В эпизоды роковые
  Собеседником на пир.
  Тут загнул, конечно, Тютчев.
  Если б он меня спросил,
  Я бы пир подобный лучше
  Попозднее посетил.
  Так достали всеблагие,
  Что и черту не достать...
  Сам писал - умом Россию
  Не постичь и не понять,
  Что в нее лишь можно верить
  Без особенных причин,
  Русские привыкли мерить
  Все на собственный аршин.
  Нынче, как в 'Вишневом саде',
  (Знать похожая пора)
  Все разъехались, а сзади
  Слышны стуки топора...
  Поломать мы знамениты,
  Можем потрясти эфир-с.
  А потом? Народ забытый
  И забитый, словно Фирс...
  Нашим завладев вниманьем
  Он, как я предполагал,
  Перешел к воспоминаньям,
  Кто их только ни слыхал!
  (Склонность к самобичеванью,
  Покаянью, оправданью -
  Суть начала всех начал) ...
  Наш попутчик продолжал:
  - По моим, сказать, приметам
  Рухнула страна Советов
  Потому что 'Капитал'
  Кто-то плохо прочитал.
  Пусть по чертежу мы эту
  Строить начали ракету,
  Да забыли про металл -
  Основной материал.
  Ведь из глины да соломы
  Не получится титан:
  В лучшем случае саман.
  А ракета из самана
  Как ни строй - не полетит,
  Значит, начали мы рьяно
  Делать то, что делать рано,
  И имеем бледный вид.
  Мы и были, земляки,
  Не советские - совки.
  ...Я надеялся: - Василий
  Как-то встрянет в эту речь,
  Хоть вагонному витии
  Опыт учит - не перечь.
  Только тот на первой фразе
  Начал вроде бы дремать.
  - Проще переделать базис
  Чем сознанье изменять. -
  Продолжал вещать попутчик,
  - Вот возьмем конкретный случай:
  Покупал я марки в МОПРе,
  Чтобы рухнул капитал,
  В то же время в брянском ДОПРе
  Летчик Чкалов куковал.
  Что фашисты топят мыло
  Из людей - слыхали мы,
  Ну а сами чем мостили
  Трассы гиблой Колымы?
  Зря в минуты роковые
  Появились мы на свет.
  Вспомните сороковые -
  Цену вырванных побед.
  Оказалось же в итоге
  Шли мы не по той дороге,
  А куда торили след -
  Вообще дороги нет.
  Ни во что уже не веря
  Мы бредем, куда ведут
  Видно каждая вечеря
  Невозможна без Иуд.
  Партия нам для начала
  Как обычно приказала:
  'Стой!' 'На месте!' и 'Кругом!'
  Промахнулись, дескать, малость,
  Перестроимся - дойдем.
  Все под тем же, под конвоем,
  Оплевав венки побед,
  Так же дружно, тем же строем
  Поплелись в обратный след.
  - Сигаретка есть?
  Мы вместе
  Вышли в тамбур покурить.
  - Извините старика,
  Не могу без табака...
  За окном все те же веси,
  Как тут не поговорить?
  - Зря грозили мы буржуям:
  'Мировой пожар раздуем!'
  Напугали. Как им быть?
  Начали своим платить...
  Ну а их пролетарьят
  Получил свое - и рад.
  ...Сам с собою часто спорю-
  Озадачила - кума:
  То ли русский ум от горя,
  То ли горе - от ума.
  Разделили, что осталось.
  Большинству, а значит, нам
  Лишь Отечество досталось
  С матерщиной пополам.
  Остальное все прибрали
  Те, которые вели, за кого голосовали,
  Полагая - соль земли.
  ... Мы опять в вагон зашли.
  - Размечтались о свободе:
  Хватит. Не на Колыме.
  ...Жили как в тюрьме народов,
  Нынче - просто как в тюрьме.
  Снова разум возмущенный
  Начинает закипать...
  Прав был классик просвещенный,
  Что умом нас не понять.
  Как все было, так все будет
  Этак лет еще пятьсот.
  Удивительные люди -
  Непонятный наш народ.
  Да... Пятьсот по крайней мере
  Не проснется русский гунн:
  Головой в Христа мы верим,
  Но в душе царит Перун.
  Нам, пока что, идол нужен
  Для загадочной души.
  Пусть вожди у нас все хуже,
  Мы и сами хороши.
  С комплексом вины и долга
  Рождены... Попутчик встал.
  Хоть во время монолога
  Теркин вроде бы дремал,
  Но, когда сосед поднялся,
  Приоткрыл веселый глаз:
  - Ничего, браток, не майся.
  Все путем. Все в самый раз.
  Пусть худые, пусть босые,
  Не для славы, дела для
  Не развалится Россия,
  Непонятная земля.
  Снова будет все, как надо...
  Подождем годков пятьсот!
  Пусть толпа - уже не стадо
  Непонятный наш народ...
  На прощание попутчик
  Нам здоровья пожелал.
  - Адрес дай на всякий случай, -
  Теркин вдруг ему сказал.
  - Твердо я не обещаю,
  Ну а, если повезет,
  Загляну на чашку чая
  Этак лет через пятьсот.
  Разошлись, как тропки в поле.
  За окном поплыл вокзал.
  - Ну, старик! 'Земля и воля'!
  Знать, Кропоткина читал!
  Все мы ходим, правду ищем,
  Где у истины предел?..
  Нужно сделать тыщи нищих,
  Чтоб один разбогател.
  Молоток, конечно, Тютчев,
  Знал - у нас такая стать,
  Что ни русскому, ни чукче,
  Ни калмыку не понять.
  
  Часть II
  
  'Переправа, переправа...
  Берег левый, берег правый'.
   А.ТВАРДОВСКИЙ
  От автора
  
  Перестройка, перестройка...
  К новым подвигам народ
  Убедительно и бойко
  Снова партия зовет.
  Посиделки, переделки,
  Интеллектуальный трёп,
  А потом вдруг перестрелки,
  Первый стон и первый гроб.
  Где лопатки, где - штыки...
  Кто? Опять большевики?
  Вроде ж 'Новое мышленье'
  Обнаружилось у них
  Лишь дела - по старой схеме:
  Почта, банки, броневик.
  Грабанули все сберкассы,
  Где трудящиеся массы
  Жалкие свои рубли
  Для поминок берегли.
  Словом, прежние 'бояре',
  (Вроде осознав вину),
  С 'новыми' в единой паре
  Снова потрошат страну...
  Потому и потянуло
  Нынче к Теркину меня,
  Челноки - в Китай, к Стамбулу,
  Я искать, а где родня?
  Очень за людей обидно:
  Неужели вправду быдло,
  Если тем, кто складно врет
  Так охотно смотрят в рот?
  Нет. Скорее словно Теркин
  Терпят прихоти судьбы:
  Не прорабы перестройки,
  А, как прежде, 'прорабы'.
  Очень сильно захотелось
  С земляком поговорить.
  Не затем, чтоб что-то сделать,
  Осознать, как дальше жить.
  Все мечтают так, как Теркин
  С совестью в согласьи жить,
  Думаю - любой 'Шестеркин'
  Вряд ли хочет шестерить,
  Но, коль выгодно, пожал-те,
  И восхвалим, и лизнем...
  При вселенском этом гвалте
  Мне и вспомнилось о нем,
  Потому что мой Василий
  Хоть забыт, да не убит.
  Сам себе оплот, мессия
  И душой другим открыт.
  Полагаю я, что зависть
  (Прочих недостатков завязь),
  Прячется почти в любом
  И не задом, и не лбом
  Не пробить покуда брешь тут,
  Потому так много брешут
  Про менталитеты, зло,
  Гороскопы, НЛО.
  Дескать инопланетяне
  Прилетят и всех спасут...
  Ждут, надеются земляне,
  А свои же их трясут.
  Теркину такие мысли
  Ни к чему. Не так умен.
  Незлобив и независтлив
  Он всегда при здравом смысле
  И в достоинстве своем.
  Пусть хоть снова перекрестят
  Петербург в Санкт-Ленинград,
  Лишь бы тот стоял на месте,
  Лишь бы не было блокад.
  Для Василия бесспорно:
  Жить на свете не зазорно
  И, какая там ни власть,
  Грех лукавить или красть.
  
  Вечёрка
  С возрастом заметна малость -
  Вялость. Прочая напасть:
  Видимо, впадаю в старость,
  Перед тем, как в детство впасть.
  Только Теркин - тот же Теркин.
  Тот же пыл и тот запал.
  Я с ним даже на вечёрке
  Деревенской побывал.
  Как мечтал о ней когда-то,
  Не заглядывая в даль,
  Наш герой, другим солдатам
  Объясняя про медаль.
  '...И шутил бы я со всеми,
  И была меж них одна...
  И медаль на это время
  Мне, друзья, вот так нужна!
  Ждет девчонка, хоть не мучай
  Слова, взгляда твоего...
  - Но, позволь, на этот случай
  Орден тоже ничего?
  ....................................
  - Нет, ребята, что там орден.
  Не заглядывая вдаль,
  Я ж сказал, что я не гордый,
  Я согласен на медаль...'
  ...Нет вечёрок! Дискотеки:
  Визготеки, тискотеки...
  Вдруг динамик завопил,
  Словно что-то прищемил.
  Возле билетерши древней
  Задержался, отдал честь:
  - Ну а как у вас в деревне
  До сих пор невесты есть?
  От солдатского рефлекса
  Избавляться нелегко:
  - Что тут слышно в смысле секса?
  До Европы далеко?..
  Та с усмешкой, не со злобой
  Отвечает в тон ему:
  - Ты давай, герой, попробуй,
  Может, я и обойму.
  Теркин смолк и даже как бы
  Спотыкнулся на шагу:
  Ты же еле ходишь, бабка!..
  - Ничего, лежать могу...
  Чувствую, обмяк Василий -
  Точка в споре не за ним:
  - Тихо, бабка, без насилья,
  Денег нету на интим!
  ...Девка в юбке-разлетайке,
  Майка рвется от сосков,
  Паренек при ней в фуфайке,
  С броской надписью 'Fuck off'
  Посмотрел на них Василий:
  - Не пойму я, старый пень,
  Если б что на ней спросили -
  Юбка или еще ремень?
  Объяснили ль кавалеру
  (Я в английском не силен).
  Что на маечке, к примеру,
  Начертали.
  Знает он?..
  ...Лица в краске и румянах,
  У причесок странный лад:
  Видимо, как в лучших странах.
  Своего - лишь русский мат.
  - Слушай, смоемся отсюда
  Хоть на самый край земли.
  Все трясутся, как от зуда,
  Лучше просто бы легли.
  Не для нас такие танцы
  Обжиманцы, прижиманцы.
  Оглушат, неровен час,
  Вопли громче, чем фугас.
  Видно, поздно на гулянки,
  Извините, старику,
  Может, после сильной пьянки
  Я когда и загляну.
  Потерял былую форму
  И фасон привычный свой.
  Мне б наркомовскую норму
  Перед тем, как рваться в бой.
  Впрочем, и тогда едва ли
  Так плясать хватило сил.
  Хорошо еще, медали
  Я свои не нацепил...
  - Перестань бурчать, Василий,
  Это Теркину нейдет.
  Не в Америке ж растили,
  Свой же собственный народ...
  Испокон веков ворчали
  Старики на молодежь.
  Если сами воспитали,
  Что ты с них теперь возьмешь?
  Были люди в наше время...
  А теперь - другое племя.
  Безработица - не труд,
  Не зовут их и не ждут.
  Постарели гармонисты,
  Диск-жокеи на коне.
  Впрочем, все ли было чисто
  С этим делом на войне?
  - Я не ошивался в штабах,
  Чаще землю обнимал,
  Там не только что о бабах,
  О себе позабывал.
  Зря, по-моему, Европу
  В сексе силимся догнать,
  Ну и что, коль можем попу
  На экране показать?
  Удивили! Я без трепа
  Голову готов отдать,
  Что по попам, всем Европам
  Никогда нас не догнать.
  Те слова, что на заборах, -
  В книжки вставить норовят...
  В театральных грим уборных
  Слышится отборный мат.
  Ну скажи, как им не стыдно
  За себя, за женский род?!
  За державу не обидно,
  А обидно за народ...
  - Ишь, как ты разволновался:
  Зла не знал я за тобой.
  - Я всегда с врагами дрался,
  Помнишь с немцем смертный бой!
  С тем, кто тянет нас в дурдом,
  Я встречаюсь как с врагом.
  Только к ценностям культуры
  Приобщаться стал народ,
  Так опять его за шкуру
  Тащат в старый скотский сброд!..
  Дескать, мы по танцам-шманцам
  Не уступим иностранцам!
  Не о чистоте мундира
  Я пекусь. Не до того.
  Те-то бесятся от жира.
  Ну а наши? От чего?
  
  Опер
  - Если рано нам в постели,
  Заглянем давай на 'теле!'
  Близко тут один знакомый
  Укрепил на крыше дома
  Что-то из 'крутых' антенн.
  Любит телик старый хрен.
  Уточним, чей нынче Крым
  С Севастополем родным.
  Хлеб духовный наш насущный
  Пожуем на сон грядущий.
  Прошлого темны потемки,
  Зря ль Таврическим прослыл
  Бывший наш земляк Потемкин!
  Что он - гетману служил?
  Иль другой земляк - Нахимов,
  Что Малаховский курган
  Защищал от англичан.
  Может объяснят нам ныне
  Ради ненки Украины?
  А Кутузов и Суворов?
  - Поле боя мародерам,
  Как уж исстари ведется,
  После битвы достается.
  ...Наш хозяин (бывший опер
  И любитель мыльных опер)
  Комментирует по 'теле'
  Новую войну племен.
  - Очевидно в самом деле
  Мир проклятьем заклеймен.
  В 'Санта Барбаре' ... Не смейся!
  Говорил когда-то Мейсен...
  - Мейсен? Это голова!
  А что там говорит Москва?
  - Про концепции, консенсус, -
  Это мне до фонаря,
  Я ведь родом деревенский,
  Не пойму без словаря.
  Без пол-литра и закуски
  Разобраться трудно, брат,
  Что мне русскому по-русски
  Русские же говорят...
  - Это, кстати, не напрасно,
  Если всем все будет ясно,
  Обернется речь во вред,
  Доведет нас до 'не пред-
  сказуемых событий...'
  (Ритм нарушен, извините,
  Процитировать хотел,
  Что генсек последний пел).
  - Раньше кто я был? Солдат.
  А теперь?
  Электорат!
  Должен каждый кандидат
  Объяснить, кому мой голос
  Нужен словно полю колос.
  Чем мудренее загнешь,
  Тем богаче соберешь?
  - Главное, чтоб тон был веский...
  Знаешь, как по-европейски,
  На научный, скажем, лад
  Называют русский мат?
  'Лексикой ненормативной'!
  Чуешь - нету нотки стыдной
  Это говорил мой брат
  Нынче вроде дипломат.
  'Что там за иным докладом -
  Не пытайся угадать.
  Пушки к бою едут задом,
  Чтобы сразу не пугать.
  Обещают 'хеппи енд'.
  Получаешь 'секонд хенд' ...
  Воровство идет 'нон стоп'
  Раньше по лбу -
  Нынче в лоб...
  - В основном под зеков косят
  Гиды нынешних реформ
  Новые 'великороссы'
  В поисках, где лучше корм.
  Жертвы тоталитаризма
  Жалко, нет хорошей клизмы:
  Патефонные иголки
  В скипидаре размешать
  И поставить. Больше толку
  Было, надо полагать.
  - Ну, Василий! Ну и шут!
  Юморист природный. Комик!
  Где, скажи, таких берут?
  Раньше брали сразу усюду.
  Знаешь сам какой расклад
  Каждый третий был Иудой.
  И стучал на брата брат.
  - Это точно. Но противно.
  Опер кончил речи те
  Лексикой ненормативной
  А 'энтеве' и 'оэрте'.
  Служба службой,
  Сам ведь знаешь.
  Объясни момент один
  Кто теперь ты мне
  'Товарищ', 'гражданин'
  иль 'господин'?
  Теркин подмигнул беспечно
  И ему ответил так:
  - Хоть горшком зови,
  Но в печку
  Не сажай меня, земляк.
  - Я твой юмор понимаю
  И давно уж не сажаю.
  Ты в кого такой остряк
  Как иной лихой казак?
  - Не казак...
  - Пожиже решкой...
  Те в папахах иль фуражках
  В первых пыжатся рядах
  При крестах и бородах.
  При неформенных погонах,
  Но в лампасах и ремнях...
  Неужели по закону
  Это - грудь у них в крестах?
  Пусть они и соль народа,
  Пусть в традициях нужда,
  Крест с 17-го года
  Не вручали никогда!
  - Это мода вновь такая:
  Кто - на шею, кто на грудь,
  Как хотят пусть надевают
  Не моя об этом грусть.
  Любо им, и все в порядке,
  Правда, чтобы в зале преть
  При нагайке, шашке, шапке -
  Надо очень захотеть.
  - Но наряд же не французский
  У любых народов - свой.
  Здесь ты взгляд имеешь узкий...
  - Занят мыслью я другой.
  Как сказать в политбеседе,
  Почему за долгий труд
  Ихние по свету ездят,
  Наши - по миру идут?
  Иль традиция такая?
  Или снова власть плохая?
  Почему повсюду ложь?
  - Слушай, ты властей не трожь,
  Хоть я ныне не при форме.
  Вот закончатся реформы...
  - Внуки, кстати, подрастут.
  Тоже в оперы пойдут?
  По привычке к телефону
  Руку потянул земляк:
  - Эх, поддашься балабану
  А выходишь сам дурак.
  Уж не обессудь, Василий,
  Поздний час и спать пора...
  В общем, как бы попросили
  Нас с героем со двора.
  До своей недальней хаты
  Аты-баты шли солдаты...
  - С дальней той поры опричной,
  Держится такой субъект
  Тип хозяину привычный:
  Где начальство, там и свет.
  Я о жизни не по 'теле'
  Рассуждаю. По себе.
  Дело в том - какие цели
  Намечаются в судьбе.
  Слава Богу, душа в теле,
  Хорошо, что спим в постели
  А не как в войну, в шинели
  Под сосною на земле, -
  Теркин мне ворчал во мгле. -
  Спал укрывшись ей одной
  Да и собственной спиной.
  Виноваты ли солдаты,
  Что пришло к границе НАТО.
  Впрочем, новых рубежей
  Больше, чем в исподнем вшей
  Впрочем, не об этом грусть
  'Гой еси родная Русь!'
  Плохо, коль земля сырая,
  И тому, который с края.
  Я в середку не спешил,
  Я как все - стране служил...
  А сегодня, где он, край,
  Где обещанный нам рай?..
  Ладно. Я не унываю.
  Не ищу теплее края.
  Шарят пусть его другие
  Нам - поспать уже пора.
  Господи, храни Россию
  От петли и топора.
  
  
  Часть III
  
  От автора
  - Снова Теркин? Это враки.
  И зачем возиться с ним?
  Теркин - выдумок. Писаки
  Сделали его таким!
  ...Память крутится как лента
  Кинохроник прежних лет:
  Фронтовых корреспондентов,
  Фотокоров тех газет.
  Погляжу - на самом деле,
  Очень сильно постарели,
  Многих и не узнаю:
  Где, когда с ним был в строю?
  Только сам я будто вроде,
  Словно прежде молодой,
  Словно снова в той же роте,
  Не в морщинах, не седой.
  Теркин выглядит моложе,
  Понимаю это я,
  Что разглаживает кожу
  Так, как чувствует себя.
  'Жив, здоров. Бодрей чем прежде
  Помирать? Наоборот.
  Я в такой теперь надежде:
  Он меня переживет'.
  Так писал о нем Твардовский,
  А за ним я повторю.
  Потому-то с ним по-свойски
  Как с живым и говорю.
  За российским скудным 'ланчем',
  Запивая хлеб водой,
  Сообща, мой друг, поплачем
  Над несбывшейся мечтой.
  Повсеместная разруха -
  Ни туды и ни сюды.
  Что тут скажешь? Бляха-муха.
  (По-латышски 'ёхайды')
  Приблизительный синоним
  Идиома, так сказать.
  Можно тяготы не стоном,
  А насмешкою встречать.
  Россиянин он? Повыше
  Оцени его собрат.
  Гражданин державы бывшей
  Вечный труженик-солдат.
  Так же ныне не устроен,
  Но по-своему умен.
  Так же, как и Неустроев
  От Победы отстранен.
  Боевого капитана
  При отсутствии врагов
  Не пустили, как ни странно,
  Даже к Знамени его.
  Он ходил, как неродной
  У трибуны гостевой.
  Часовым не объяснили,
  Кто такой старик седой.
  Те, конечно, не пустили
  До святыни Мировой
  Как им знать, что Неустроев
  В сорок пятом стал Героем,
  И его солдаты флаг
  Водрузили на рейхстаг?
  Много в свете, друг Гораций,
  Что не снилось мудрецам
  И обычно гром оваций
  Доставался не бойцам,
  Тем, кто вражеского танка
  Без бинокля не видал,
  А сидел в штабной землянке
  Стенгазеты рисовал.
  ...Кстати, в 'книге про бойца'
  (Перечел недавно снова)
  Так и не нашел ни слова
  Про Верховного отца.
  
  Земляки
  Город над Днепром рекою
  Обелиски сторожат.
  Под кирпичною стеною
  Сплошь полковники лежат...
  Что сейчас героям снится -
  Наше время или то?
  На скале Орел с Орлицей
  Сторожат свое гнездо.
  Князь Смоленский смотрит гордо:
  Посрамлен Наполеон!
  ...В честь двенадцатого года
  Монумент сооружен.
  Теркин, многим здесь знакомый,
  У Огня прищурил глаз:
  - Газ бы надо экономить
  Дорожает сильно газ.
  От соседей тут же слышит:
  - Не боись. И свой припишут,
  А потом на всех распишут,
  Или спишут под указ.
  - Это могут! В самый раз,
  - Рядом памятник есть твой
  - Это Сашин, а не мой,
  Я солдат еще живой!
  ...В пиджаках и гимнастерках,
  Сандалетах, кирзачах
  Ветераны.
  - Здравствуй, Теркин!
  Слава богу, не зачах.
  Молодеют стариканы,
  Бывшие 'однополчаны'
  Жалко мне их,
  Дай им бог,
  Коль никто другой не смог.
  За столом пока что тесно,
  Скудноват солдатский стол.
  Все же мне находят место,
  Если с Теркиным пришел.
  Наливают, выпивают,
  Поминают, вспоминают
  Понемногу разговор
  Оживился, как костер.
  ... 'Белоруссия родная,
  Украина золотая...'
  Кто-то начал и умолк,
  Словно в горле стал комок.
  Время воинов не старит.
  Где друзья их кости парят,
  За какой лежат чертой,
  Став латышскою, немецкой
  Или польскою землей...
  Да, не на родном погосте
  Русские остались кости
  - Довелось чужой землицей
  Многим стать...
  - Да, помолчи,
  Я письмо из-за границы,
  Из Донбасса получил.
  Мы с Трофимовым Иваном
  Всю войну прошли вдвоем,
  А теперь по разным странам
  На родной земле живем.
  - Может запросто случиться.
  Сам я, волею вождя,
  Оказался за границей
  За порог не выходя.
  - Помнишь, как ввели погоны,
  Ты все спорил: 'Ерунда!'
  А по новому закону
  Все мы стали 'господа'.
  ...Разговор идет бессвязный,
  Каждый свой и каждый - разный,
  Как посмотришь - красота!
  Виноваты ли солдаты,
  Если взята высота
  По приказу! Но не та.
  - Потому что на штабиста
  Было по три особиста.
  Промахнулись на версту
  И послали не на ту.
  - Жизнь прожить, конечно, сложно,
  Но, по-моему, ей-ей,
  При любом режиме можно,
  Если честных взять людей...
  - Мал покуда, каждый честен,
  Как обычный оголец,
  А поднялся, стал известен,
  Разом честности конец.
  - Ну а сам?
  - Кто, я? Куда-там.
  Знать родился не таким
  Начал воевать солдатом
  И закончил рядовым.
  - Не из тех, кто для успеха
  Партбилет публично рвал?
  - Я и в партию от века
  Заявленья не писал,
  Как приятель мой Гаврила...
  - Зря на друга не греши,
  Перед боем это было.
  Политрук сказал: 'Пиши!'.
  - С вами не страшна разруха! -
  Вдруг поднялся командир. -
  - С вами встретиться пир духа.
  Непонятно? Духа пир!
  В час войны кровавой, горькой
  Встретиться нам довелось.
  Веселил нас Вася Теркин,
  Пусть и нынче скажет тост.
  Первому, как и в бою,
  Слово я ему даю.
  Говори, Василий, смело
  Про геройский наш удел.
  С прибауткой, но по делу.
  - Я покаяться б хотел, -
  Начал Теркин. -Не впервые
  Учат нас спасать Россию...
  Много на одно столетье
  Три эпохи, десять войн.
  Нынче же в невзгодах этих
  Весь народ изобличен.
  
  Тост
  Зал притих. Насторожился.
  У кого и хмель прошел.
  - Ты, Василий, что, напился?
  - Нет. В газетках я прочел:
  Дескать, не того свергали,
  Строили не то, не так,
  И не с теми воевали,
  И не тот подняли флаг...
  В общем сами виноваты
  Как, друзья, не вспомнить тут
  'Города сдают солдаты,
  Генералы их берут!'.
  Ведь виновником всех бедствий
  Непредвиденных последствий
  Объявляется народ!
  Пусть ни мы, ни деды наши
  Не заваривали каши,
  Что теперь суют нам в рот
  Снова, словно в дни былые
  Не могу постигнуть я:
  'Что там, где она Россия,
  По какой рубеж своя?'
  Виноваты ли повально,
  Что не знали где враги,
  Свой, интернациональный
  Оплатили мы долги.
  Оплатили жизнью, кровью
  Что солдат, что лейтенант,
  Но, по новому присловью
  Каждый, вроде, оккупант.
  Раньше всякая анкета
  Словно щупала меня:
  'Репрессированных нету,
  За границей есть родня?'
  И глазели как Ежов.
  А теперь за рубежом
  Половина батальона,
  Где я прослужил войну,
  Неужели мы виновны,
  Что разрушили страну?
  Что ж, покаемся ребята,
  Наша, стало быть, вина.
  Гляньте, старые солдаты,
  На свои же ордена,
  На блестящие медали.
  Чьи там профили? Едва ли
  За вождей мы воевали?
  За семью, свой дом, за веру.
  В эту самую 'химеру'.
  Не прикидывайся, брат.
  Пусть и не до 'высшей меры',
  Только лично виноват.
  - Что-то ты не то, Василий,
  Мы же с шуткою спросили! ...
  - Уж тебе совсем не кстати
  Покаянной бабы роль.
  Ты хорошим был солдатом,
  В чем же каяться? Позволь.
  - Я же в шутку. Не всерьез.
  - Ну и шутки. Аж до слез.
  - Я лишь раз за всю войну
  Ощущал свою вину.
  В 41-м, в отступленьи.
  В том позоре, без сомненья,
  Лично не был виноват,
  Но от встречных прятал взгляд.
  'Шел наш брат худой голодный,
  Потерявший связь и часть.
  Шел поротно и повзводно
  И компанией свободной,
  И один, как перст, подчас'.
  - Не забыл и я ту хату,
  Деда, старика-солдата,
  Как пилу ему точил,
  Звался бабке сало жарить
  И помочь его 'нашарить',
  Снова ходики пустил...
  Старику плеснул из фляжки
  Под закуску тридцать грамм.
  Дед был славный командарм!
  И тогда не вышло тоста,
  Лишь сказал под стопку просто:
  'Все равно такою каплей
  Не согреть бойца в бою.
  Будьте живы!
  - Пейте.
  - Пью...'
  - Помер дед?
  - На то и смерть.
  Дали б нам дожить достойно,
  Чтобы помереть спокойно,
  Песню до конца допеть.
  Ничего, мои родные
  Сотворители побед,
  Век недолог,
  А Россия
  Существует тыщи лет.
  Ей конца и края нет.
  - Может, за нее напиться?
  - Не поможет ни черта,
  Уж на что Москва-столица
  И она уже - не та...
  
  'Тусовка'
  Чувствует себя неловко
  Ветеранская тусовка:
  Им своя земля вокруг
  Сделалась чужою вдруг.
  - Все сегодня мы навроде
  Жалких вкладчиков Мавроди,
  Что сулил когда-то всем
  Рай в пределах 'МММ'.
  - Твой пример не очень точен:
  Вкладом стала наша жизнь...
  ... Не о том они бормочут,
  Что не вышел коммунизм.
  Разом все и вразнобой,
  Вместе шли когда-то в бой.
  Видно, не сыреет порох,
  Не окончился заряд
  Не у тех, кому за сорок,
  А кому - за семьдесят.
  Прошлых лет не молкнет слава,
  Пусть и голова седа,
  Пусть тыловиков орава
  Покупает города.
  - В Ильичах, видать, все дело,
  Ясно, как ствола канал.
  Только первый что-то сделал,
  А последний доканал!
  - Не могу никак спроста
  Я постичь картину эту:
  По Верховному Совету
  Били танками с моста!
  Били грамотно и долго,
  Словно между ними Волга,
  А не тихая Москва.
  Ну зачем? Ведь даже немцы
  Не смогли войти в Москву,
  А свои! Не иноземцы!
  Бред собачий наяву...
  - А возьми такой пример:
  И в кошмаре не приснится:
  В Беловежье три партийца
  С перепоя ль, перепуга
  Кончили с СССР...
  - 'Три танкиста, три веселых друга
  Экипаж машины боевой...'
  - Помолчи, прошу. Не пой!
  - Я беседы не нарушу,
  Но скажу о том, что душу
  И поныне бередит.
  Был в Афгане внук убит.
  - Это тот бровастый маршал,
  Что награды уважал,
  Под мотив военных маршей
  Иногда слезу пускал.
  - Но, страхуясь от позора,
  (Деликатнейший момент),
  Армию свою упорно
  Называл он 'контингент'.
  Кто из них был ограничен?
  Наш народ к всему привычен.
  - Нынче новые задачи
  Ставят маршалы бойцам:
  Строить дачи. И за дачи
  Драться насмерть! До конца!
  - А оружья накопилось
  Так, чтоб мы разоружились,
  Денег нужен целый пуд.
  В долг противники дают.
  Что ж, такой прием обычен:
  Если надобен предлог,
  Запросто отыщут 'долг'.
  Что не так - зовут военных:
  'Помогите, наших бьют!'
  Ну а те обыкновенно,
  Коль приказано - идут.
  - Есть ли у солдата выбор?
  Вспомни, Вася, город Выборг,
  Где чуть ног не отморозил.
  В той войне, кто виноват?
  Зря ль о ней теперь ни в прозе,
  Ни в стихах не говорят?
  - Ну а кто, скажите, братцы,
  Посадивши на броню,
  Их в Чечню отправил драться,
  Чтоб Чечне отдать Чечню?
  Защищают правду? Чью?
  - Мне дедок один с гражданской
  Говорил, что позабыл,
  Он - за белых или красных
  В штыковой тогда ходил...
  ...Кто-то в шутку ль, по обмолвке
  Ляпнул: 'Все мы нынче Вовки,
  Не серчай и будь здоров,
  Дорогой 'участник ВОВ'!
  ... В полинявших гимнастерках,
  И привычных кирзачах,
  Тех погонах, что и Теркин
  На своих носил плечах...
  - Нам вождей бы поумнее...
  - Только где мы их найдем?
  А найдем - так изведем.
  - Может, снова из варягов?
  - Что ты! Разве позовут,
  Из своих же подберут...
  Вроде новая эпоха,
  Но у новых прежний нрав.
  Все идет, как раньше, плохо,
  Домуправ, как прежде, прав.
  - Но уже по новой вере
  Ставит памятник Бандере,
  С батальона 'Нахтигаль',
  А останки Кузнецова,
  Потому как он москаль,
  Отослали на Урал.
  Словно Коля не под Ровно,
  А в Сибири воевал...
  Аты-баты, разговоры.
  - Чьи, ты мне скажи, Печоры?
  Ну отдали их в 20-м,
  Тем отчаянным ребятам,
  Что дрались за целый мир,
  На фига был монастырь.
  Убеждал нас комсомол:
  'Церковь - худшее из зол'.
  Повзрослели, учат ныне:
  'Церкви - главные святыни!'
  Потеснись честной народ,
  К алтарям начальство прет.
  'Эй, освободить дорогу!
  Дайте стать поближе к Богу'.
  - Ну пока не так уж худо,
  От хулы и от хвалы...
  - Нет империи. Откуда
  Вдруг имперские орлы?
  Даже раньше на кокардах
  Не носили этих птиц.
  Ну, пускай бы, для награды, -
  Не для воинских петлиц.
  - Как откуда? От верблюда.
  С Византийских древних стен!
  - У России, что за чудо,
  Не было других эмблем?
  - Может, сокола желаешь -
  Тот же клюв и жесткость крыл...
  - Жириновского не знаю,
  Я с ним вместе не служил...
  ...Нет, причудам перестройки
  Эту не разбить семью,
  Что ты скажешь, Вася Теркин?
  - За победу с вами пью.
  Общей кровью возвратили
  Мы, в нелегком том бою,
  И Кавказ, и Украину,
  И Смоленщину мою.
  - Хорошо сказал, Василий!
  Мы об этом и просили -
  Зазвенели пиджаки
  (При медалях старики).
  - Снова как бы в окруженьи
  Оказались со страной
  И огонь на пораженье
  Мы ведем между собой,
  Не налажено снабженье,
  Нету кухни полевой...
  - Повар был у нас мастак,
  С выслугою мирной.
  Он кондёр готовил так,
  'Чтобы в нем стоял черпак
  По команде 'смирно'.
  - А у нас готовят щи
  Для бездомных нищих...
  - Ты буддистов поищи,
  Чтоб не на кладбище...
  Разговоры, гомон, споры
  Про друзей и про врагов
  - Ну какие мы старперы?
  Мы пока что, ого-го!
  Понимаю я солдата.
  Для него былое свято.
  И до смеха ли ему,
  Коль былое ни к чему?
  С детских лет ко славе бранной
  С уваженьем отношусь.
  Нет, не ложкой деревянной
  Наш боец прославил Русь.
  Трудно нынешним солдатам -
  Кто их только ни корит?
  А когда наш мирный атом
  Ахнул в миллион кюри.
  Сразу вспомнили: 'Ребята!
  Наша родина горит!'
  - Впрочем, и на этом деле
  Руки многие нагрели.
  Часто ухо так и слышит:
  'Ничего, война все спишет!'
  В тельниках и камуфляже
  Покрасуется иной.
  И орел двуглавый даже
  Тоже смотрит, как герой.
  Не поймешь - инсценировка
  Или просто маскировка
  Под Отечества отцов...
  - Кто в ответе за бойцов?
  Не воюет же держава,
  Бьют мальцов для чьей-то славы,
  Словно будущего для!
  Нескончаем бой кровавый
  Ради ихнего рубля.
  Кто божился для народа
  Не жалеть последних сил,
  И на этом 'переходе'
  Состояние нажил.
  - Вроде все сегодня вместе,
  Ну а если поглядишь,
  Тот запаян 'грузом 200'
  Тот летит себе в Париж.
  Что полвека наживали
  Собственным своим трудом
  За пять лет разворовали
  Что там говорить. Дурдом!
  И до горбачевской даты
  Были - у одних палаты,
  А 'жилплощадь' у других
  Дело, видимо, не в них.
  - 'Новые' при том же деле,
  Что отнимут - все поделят
  Как всегда, между собой.
  Подерутся - 'Вася, в бой!'
  - Что мне драться для потехи
  За чужие рубежи?
  Я порою врал для смеху,
  Но ни разу - ради лжи.
  - Так-то так... Расклад паршивый,
  На каком-то партактиве,
  Оценили перспективы,
  Отцепились от руля
  И сбежали с корабля.
  Партбилеты прямо в зале
  Рвали, чтобы вы видали, -
  Искупили тем вину!
  Втихаря разворовали
  Необъятную страну...
  - Что я ради их лампасов
  Изо всех тянулся жил?
  - Им угодней был бы Власов,
  Если б немцам не служил.
  - Вот и верь, как на Гражданской,
  Той ли или этой лжи,
  Встретились в котле курляндском
  С латышами латыши.
  Наши тех сперва разбили,
  Те их ныне победили.
  Словом, все, как у людей.
  Только жалко мне, что меньше
  Нарождается детей...
  Кто теперь их угнетает,
  Что их бабы не рожают?
  Где обещанный 'прирост' -
  Снова все коту под хвост.
  - Заодно со всей страной
  Спели нам 'за упокой'.
  - Мертвые не имут сраму,
  Но коль ты да я живой
  Лучше сходим вместе к Храму
  В память дружбы фронтовой.
  - По душе я атеист,
  Все же перед богом чист.
  Десять заповедей бога
  Соблюдать старался строго
  Так как кодекс наш моральный
  Со скрижалей списан был
  Я с 'дороги магистральной'
  Не сходил и не грешил.
  Коли шли дорогой ложной,
  Значит все - по воле божьей.
  Словно таракан за печкой:
  Замолчи и не дыши.
  - Ну пойдем, поставим свечки,
  Павшим на помин души.
  
  Часть IV
  
  От автора
  Ветераны, дай им бог,
  Коль никто другой не мог...
  Пусть они пенсионеры -
  Невозможно жить без веры,
  Все равно какой. Любой.
  Я не знаю веры злой.
  И не ввязываюсь в споры,
  Как хотят пусть крестят лбы,
  Ведь людей не вера ссорит,
  А настырные попы.
  Скажем, кто из них главнее -
  Папа, поп, аятолла?
  Для людей куда важнее
  Хлеб на паперти стола.
  А баптист или буддист? -
  Лишь бы не был шовинист,
  Лишь бы не мешал другому
  Жить, как тот желает сам.
  Чтоб была дорога к дому
  Чистой, как дорога в храм,
  Чтоб ни нищих, ни увечных
  Не стояло у стены,
  Чтобы дети шли беспечно,
  Чтобы не было войны.
  Многое от нас сокрыто.
  Мне понятнее всего
  Горе матери убитой
  Смертью сына своего.
  В тихом взгляде нет укора,
  Только боль, тоска. Беда.
  Я к Успенскому собору
  Помолчать иду всегда.
  Поднимаюсь по ступеням
  Словно бабушка ведет...
  Обещал когда-то Ленин
  Осчастливить весь народ.
  Не пришлось.
  Знать воля божья
  Оказалась посильней.
  Башню-то построить можно,
  Коль она в душе людей...
  Побирушка смотрит строго:
  Некуда податься ей
  Вся надежда лишь на бога -
  Не на строй, не на людей...
  
  Храм
  У Смоленской я с поклоном
  Замираю в тишине.
  Копию ее иконы
  Завещала бабка мне.
  Ей досталась на венчанье,
  Словно божий дух и плоть...
  Спер какой-то окаянный,
  Покарай его господь!
  Теркин прост,
  Как мытый в бане:
  - Церковь снова не по нам, -
  Шепчет: - Впереди дворяне,
  Мэры, пэры, как их там?
  Остальные прихожане
  Вроде нас - у входа в храм.
  А на паперти стоят
  Те, кто есть и пить хотят.
  - Правильно? Как ты считаешь,
  Если часто здесь бываешь?
  - Нет, бываю иногда,
  Бога я не забываю
  Ни сейчас и ни тогда.
  В дни войны, как я читал,
  Ты о боге вспоминал?
  - Да. Советовали Саше
  Это слово поменять,
  Он порой сердился даже:
  'Хорошо. Поставлю 'мать'!
  Нынче патриарх Алексий
  Получил от власти вексель,
  Чтоб воспрял в народе дух.
  Отодвинули старух.
  Президенты и премьеры
  Истовей ,чем староверы,
  Крестят каменные лбы
  Словно божие рабы.
  'Ново христиане' эти
  Свечки держат - смех и грех,
  Точно рюмки на банкете
  В дни своих былых утех,
  Хоть не верят ни черта
  Ни в Аллаха, ни в Христа!
  - Не суди, судим не будешь, -
  Кто-то речь его прервал, -
  Все мы грешны, все мы люди
  Мне когда-то объяснял
  Бывший летчик, ныне поп,
  И про дурня, и про лоб.
  Зря ль с таким остервененьем
  Проклинают имя Ленин:
  'Закрывайте Мавзолей,
  Закрывайте поскорей! '..
  Знают, ежели б не он,
  Не стоять им близ икон,
  А на паперти ютиться,
  Иль у двери суетиться.
  Может даже показаться:
  До сих пор его боятся.
  Так же батюшку царя
  Быстро кончили не зря...
  - Ты товарищ, как ни странно, -
  Мой сосед прервал его, -
  В точку! Из лакея пана
  Сделать пострашней всего.
  Смесь холуйства и нахальства
  Характерна для начальства.
  Остальное им до фени,
  Кто главнее, тот и гений!
  Славят, что кляли вчера,
  Громче всех крича 'ура'!
  Спишут все потом на кризис,
  Дескать, недопонимал.
  Ведь особенно унизить
  Любят те, кто духом мал.
  - А дворяне?
  - Что дворяне?
  Тоже 'ново прихожане'.
  Раньше - все мы из народа!
  Нынче оказались вроде
  Благороднейших кровей.
  Нос породистый воротят
  От былой родни своей...
  'Мы от косточки боярской
  Или графской', словом, барской,
  Что живут дворянства гены
  Уже несколько веков
  В ихних жилах неизменно.
  Стал 'Миха.лков' - 'Михалко.в'
  Обнаружив что-то в лимфе,
  Говорит, и прежде знал.
  Исключительно для рифмы
  Ударенье поменял.
  - Это 'солнцем утомленный'?
  -Нет. Еще его отец.
  Что Верховным вдохновленный
  Гимн писал...
  -Полу конец!
  Предкам их хвалиться нечем
  Меньше славы, чем вины.
  В две главы клевали печень
  У закованной страны.
  - Кстати, наш парторг, крестясь,
  Тоже плел, что бывший князь,
  Что бывал прапращур в Ницце
  И влеченье к загранице
  Сохранилося в крови...
  - Что тут скажешь? Се ля ви!
  Лишь у хлопов ни хрена -
  Ни родни и ни рожна.
  - Потому на всем пространстве
  Бывшего СССР
  Сплошняком пошло путанство:
  Кто-то сер, а кто-то 'сэр'!
  - Ладно, не трепитесь в храме,
  Дайте павших помянуть,
  А болтать ступайте к маме,
  Иль еще куда-нибудь!..
  Возразить, конечно, нечем,
  Прав он, что тут говорить...
  Светятся лампадки, свечи
  Храм. Таким ему и быть!
  
  Базар
  'Потерял боец кисет.
  Заискался, - нет и нет...
  Кабы годы молодые
  А не целых сорок лет...
  Потерял края родные,
  Все на свете и кисет...'
   А.ТВАРДОВСКИЙ
  
  Пожалел растерю Теркин,
  Свой отдал ему кисет.
  'Потерять кисет с махоркой,
  Если некому пошить,
  Я не спорю, - тоже горько,
  Тяжело, но можно жить.
  ... ... ... ... ... ... ... ... ...
  Пережить беду-проруху,
  В кулаке держать табак.
  Но Россию, мать-старуху
  Нам терять нельзя никак.'
  Вспомнились мне строки эти
  Там, где ныне земляки,
  (Что за всю страну в ответе)
  Обиходили 'комки',
  Предыдущие ларьки.
  А вчерашние буфеты
  Именуются 'бистро' -
  Кока-кола не ситро!
  Слово наше, спору нет,
  Не парижский в нем акцент.
  На базарную толкучку
  /Неопрятный, жалкий вид/
  Смотрит мой герой-попутчик
  Усмехнувшись говорит:
  - Что ты вспомнил о кисетах,
  Я скажу, при тех Советах,
  Что велели долго жить,
  Было муторно служить.
  Но при нынешних базарах,
  Тоже, в общем, не подарок.
  Видно, многое забыли,
  Если слышится кругом,
  Дескать, раньше лучше было.
  Просто хуже мы живем.
  Растолмачить имя ныне
  Можно на любой манер.
  Самый сумашедший рынок, -
  Сокращенно: 'ССР'.
  Уж такая, видно, сласть
  Для иных 'сходить во власть'.
  Этого не понимаю,
  Может вкус ее не знаю,
  И не хочется узнать...
  Бедная старуха-мать:
  Те над пенсией горюют,
  Те и в ус себе не дуют
  Покупают, продают,
  Даже танками торгуют,
  Что потом по нашим бьют...
  Знать всему виной оно,
  То родимое пятно
  Ранее 'капитализма',
  Ныне, что ль 'социализма'?
  Видно с нами рождено
  Распроклятое пятно.
  Уж которая разруха
  Разоряет каждый дом,
  Но Россия, мать-старуха
  Держится. Хотя с трудом
  Ходим...
  Цены, словно в Штатах,
  Импортная пестрота...
  Жаль не та у нас зарплата,
  Пенсия совсем не та.
  В утешенье слышу фразу:
  Дескать... 'и Москва не сразу',
  И не в деньгах только счастье...
  Песня старая у власти.
  Только, как понять друг друга
  Собирателям монет,
  Тех, кому с деньгами туго
  Или попросту их нет?..
  Под юродивого косит
  Продувной базарный дед.
  Если это - богоносец! -
  Безусловно, бога нет.
  Явно клянчит не на храм,
  А на жалкие сто грамм...
  Так и садит самосадом
  Проржавевший фронтовик:
  - Продал внук мои награды,
  Нету проку, вишь, от них.
  'Дед, от уменьшенья льгот
  Государству все ж доход.
  За страну ходил в атаку?
  Надо - жизни не жалей!
  Неужели стало жалко
  Жалких несколько рублей?
  Надо доблестные знаки
  Превратить скорей в дензнаки,
  Пока есть на это спрос.
  А не то, когда учуют,
  Данный выгодный вопрос -
  Сколько хочешь наштампуют,
  Вновь тебе покажут нос.'
  Мол, за прошлые сраженья
  Хватит просто уваженья.
  Но на что, скажите, жить,
  Если устарел служить?
  Спорят у пивных косые
  Россияне-земляки,
  Ныне - граждане России,
  Предыдущие 'совки'.
  Маму как всегда склоняют,
  Путают добро со злом.
  Тут же бабы промышляют
  Самым древним ремеслом.
  - Трудно всем при переходе
  В перестроечные дни.
  - Всем? Простите. В переходах
  Стынут нищие одни.
  У других - своя забота:
  Могут видеть, могут нет.
  'Трудности от перехода' -
  Обтекаемый ответ.
  Пионеры, как учили,
  Бабушку переводили
  Через улицу гурьбой.
  - Почему, скажи, гурьбой?
  - А не требовалось той...
  - 'Сказка остается сказкой',
  Из нее не сделать быль, -
  Кто-то нации кавказской
  У прилавка говорил.
  Рекламировал спагетти
  Вдохновенно, кстати, он:
  - Посмотри: спагетти эти
  Сердцевина макарон!
  Самый смак в них,
  Самый цимус!
  ...Кто-то вынес старый примус.
  Тот отчаянно сверкал,
  Но никто не покупал.
  Раньше бывшие княгини
  Здесь меняли брошь на хлеб
  Что у нас, скажите ныне -
  Новый рынок? Старый НЭП?
  Рядом некто с носом синим
  Убеждал: - Купи портрет!
  Все вожди анфас и профиль,
  Рамочки - особняком!
  Видно кто-то в личный офис
  Перестраивал горком.
  Предприимчивые люди.
  Их и славят, и хулят.
  Были, есть они и будут
  Каждый раз на новый лад.
  Только жаль, что среди 'новых'
  Не встречал я Третьяковых.
  'Новый русский' чаще тот,
  Кто чужие кровь и пот
  Покупает, продает.
  Иждивенцы спец пайка,
  Чьи заслуженные детки
  Ни в войну, ни в пятилетки
  Не сидели без котлетки,
  А они - без коньяка.
  Знают издавна друг друга -
  И охрана, и обслуга
  Холуев политбюро.
  Это все, как мир, старо.
  Новые, я полагаю,
  Той же своры или стаи.
  Сталинские - плоть от плоти,
  Что народ вперед вели,
  Ныне спохватились вроде:
  'Что рубли? А где рубли?
  Вам же ваучеры дали!..
  Это - тот же капитал!!!...'
  Нет, не зря внучок медали -
  Славу дедову продал.
  Словом, снова обокрали
  Деклассированный класс,
  Те, что раньше толковали
  На свой лад желанья масс.
  
  У книжного развала
  На задворках, где железки,
  Тряпки, книги продают.
  Ищем мы дешевой лески,
  (Есть в деревне Тёрки пруд).
  Не теперь такими стали
  Ныне прежних бедняков,
  Что мешочниками звали,
  Превратили в 'челноков'.
  Возле книжного развала
  Я слегка притормозил
  По привычке. Денег мало,
  Что бы что-нибудь купил.
  Подороже - Чейз и Флеминг.
  Остальное за бесценок.
  Коли надо - выбирай,
  Хоть без денег забирай.
  Объяснял у старых книжек
  Симпатичный старичок,
  Видно книголюб-подвижник,
  Ссохнувшийся как сморчок.
  - Ценно то, в какие руки
  Эти книги попадут,
  Для ученья иль науки,
  Чтобы, значит, не под спуд,
  Чтобы только их читали,
  Просвещался бы народ...
  (Вспомнил - бабки предлагали
  Нам болонку у ворот.
  Если нечем накормить,
  И отдашь. А как тут быть?)
  - Посмотрите, господин,
  Может, что-то приглядится.
  Или внуку пригодится?
  В книгах, если их прочесть,
  Непременно что-то есть...
  'Из города мы Глупова,'
  Говаривал Щедрин.
  Да, Чейза пресловутого
  Постигнем до глубин.
  Когда ж мужик не Блюхера
  И не милорда глупого,
  Белинского и Гоголя
  С базара понесет?
  Что 'Правда', что 'Известия', -
  Хоть у кого спроси,
  Кому живется весело,
  Вольготно на Руси?
  Ответят по Некрасову
  (Уж скоро двести лет
  Сословию крестьянскому
  Всегда один ответ.)
  'Роман сказал: помещику,
  Демьян сказал: чиновнику,
  Лука сказал: попу.
  Купчине толстопузому
  Сказали братья Губины,
  Иван и Митродор.
  Старик Пахом потужился
  И молвил в землю глядючи:
  Вельможному боярину,
  Министру государеву,
  А Пров сказал: Царю...'
  И я так говорю.
  Что б в России ни творилось,
  Ничего не изменилось...
  'Люди холопского званья
  Сущие псы иногда,
  Чем тяжелей наказание,
  Тем им милей господа.'
  - А, скажите, есть Твардовский?
  - Как же есть. 'За далью - даль'.
  Есть Есенин, Маяковский.
  Для любителя не жаль.
  Вам про Теркина? Понятно.
  Сам люблю весельчака.
  Вот. Не жаль для знатока!
  - Благодарствую. Пока!
  - Будет время заходите,
  Может что-то приглядите...
  Жмет старик сердечно руку
  И советует: - Вы другу
  Дайте 'Теркина' прочесть...
  - Это ж Теркин сам и есть.
  - Неужели? Боже правый!
  В штатском и не смог узнать.
  'Переправа, переправа...'
  Можно ль это забывать?
  Лично Теркин?! Вот так случай.
  Прав был наш земляк певучий
  'Нет, товарищи, герою
  Столько лямку протащив
  Выходить теперь из строя?
  Извините, Теркин жив!'
  Наизусть я все не помню -
  Память, да... А мой знакомый
  Тот с начала до конца
  Помнит книгу про бойца.
  Будет очень опечален
  Зная данный эпизод...
  Извините, Вы в 'Центральной'?
  Разрешите он зайдет?
  
  Друг-читатель
  В тот же вечер почитатель
  (Рассказал ему приятель)
  Заглянул на 'Огонек'
  И до ночи не умолк,
  Мог бы, так остался б на ночь.
  - Здравствуйте, Василь Иваныч,
  Очень рад, что жив и здрав.
  Голос внутренний был прав.
  Я то знал, что вы живой,
  Не придуманный герой!
  Дал же бог такую встречу,
  То-то радость для меня,
  Что не вымысел, конечно,
  А живой, как вроде я.
  Извините, я - похуже.
  Сквозь огонь, бои и стужи
  Вряд ли б смог шагать, как вы,
  Не теряясь, улыбаясь.
  Неужели же не сон?
  Перед вами преклоняюсь,
  Вам за все - земной поклон!
  - Ну чего ты суетишься?
  Извини, давай на 'ты'.
  'Вы' для разговора слишком,
  Не бывает простоты
  - Хорошо, что ты, Василий,
  Вражьей пулей не убит,
  В этот смутный час России
  Скрасишь нам нелегкий быт.
  Помнишь ли, товарищ Теркин,
  В 45-ом на Берлин
  На броне 'тридцатьчетверки'
  Вез тебя танкист один.
  Это был, не стану врать я,
  Старший дядька мой. Не батя.
  Он то мне и рассказал,
  Что живым тебя видал.
  Вдоль обочин там и тут
  'Потрясенный опаленный
  Всех кровей, разноплеменный,
  Горький, вьючный, пеший люд!..'
  От фашизма ты Европу
  И весь мир освободил.
  Вряд ли б Гитлер 'перестройку'
  В нашем духе учудил.
  Ну терпели мы 'стального'
  Зря. Он в первый день войны
  Чуть не наложил в штаны.
  Вспомнил Невского, Донского,
  О Пожарском говорил
  (Хоть до этого князей
  Не держал среди друзей)
  Даже 'братья' возопил!
  Если бы не ты, Василий,
  Что случилось бы с Россией?
  С полководцем всех времен
  И отцом любых племен?
  Я на этом вот примере
  Оправдать хочу народ.
  Дело, видимо, не в вере,
  В том, кто нам ее несет.
  У царизма, у партийцев
  Или 'новых' - суть одна
  Чтобы лично прокормиться
  Им пока нужна страна.
  Чтобы дешево и мило
  Каждый свой доил народ.
  Не совал свиное рыло
  В 'наш советский огород'.
  Рад в душе я нашей встрече,
  Правде общечеловечьей
  Я готов служить весь век,
  Потому как - человек!
  Головой кивает Теркин:
  - Ни в войне, ни в перестройке
  Лично я не виноват....
  - Знаю! - встрял читатель-брат.
  Но бойцовской гимнастерки
  Не запачкал в дни войны,
  Не пристроился в каптерку
  Под начало старшины.
  Даже поваром в пехоте,
  Хоть мечтал, да не служил,
  Оставался в первой роте,
  Никогда не рвался в тыл.
  Не писал начальству рапорт,
  Что, мол, сильно занемог,
  Не кричал: 'Вперед, на Запад',
  Продвигаясь на восток.
  Пусть не о тебе писали
  В столбиках передовых,
  Но тебя повсюду знали,
  И любили, и читали.
  Даром, что из рядовых.
  Никакой снаряд иль бомба
  Не меняли жизни нить,
  Перестройке тоже в 'бомжа'
  Теркина не превратить.
  Вспомни, как в Новочеркасске, -
  Что за подлая судьба!
  Появились снова каски
  И послышалась стрельба.
  Среди тех стрелков послушных
  Точно, не было тебя.
  Мне доселе точит уши
  Пулевая трескотня...
  Кто солдата научил?
  Тот, что культ разоблачил!
  Не пеняя на судьбу
  Барина хвали в гробу.
  Нынче новые трезвоны,
  Речи, музыка, поклоны.
  Пусть дела стоят на месте,
  Славословья слышен хор.
  У немецкого оркестра
  Постсоветский дирижер!..
  ... Постучали в дверь: 'Пора!'
  Посторонним, значит, лицам
  Неуместно находиться...
  Вышли мы. Пройтись, проститься.
  Постояли у Днепра...
  Друг-читатель снова на.чал:
  - 'Поглядим' или 'побачим'?
  Для реки Днепра в насмешку
  Наши ссоры и разлад.
  Под плащом защитным ряски
  В донном иле вперемешку
  Кости всякие лежат,
  Как солдат народов братских,
  Так и вражеских солдат.
  На одной и той же речке
  И Смоленск стоит и 'Сичь'.
  Все различья в нашей речи
  Можно запросто постичь.
  За одно-другое слово
  Людям нужен ли раскол?
  'Оселе.дец' на их мове,
  По-москальски же 'хохол'.
  Это Днепр или Днипро?
  Как ненужно и старо.
  Но, своей корысти ради
  Рады возводить ограды,
  Резать Днепр, как колбасу,
  Проводить рубеж в лесу
  По России, Украине...
  Пересматривают ныне
  Дней, давно ушедших, ход:
  - В Октябре - переворот!
  - А теперь?
  - Наоборот!
  - А народ?
  - А что народ,
  Он как Днепр перетечет...
  Меж людей хватает всяких
  И святых, и палачей.
  Знать, не тот у нас характер...
  - Ну тогда скажи мне - чей?
  И тогда откуда Теркин
  Взялся на земле родной?
  - Потому что терли долго
  Получился я такой.
  - Вспомни давнюю ту хату
  И как старику-солдату
  Отвечай: беду осилим
  Или, может, не побьем?
  - Мы о немцах говорили.
  'Закушу, скажу потом.
  Ел он много, но не жадно,
  Отдавал закуске честь,
  Так-то ладно, так-то складно
  Поглядишь - захочешь есть.
  ... ... ... ... ... ... ... ... ...
  Молча в путь запоясался,
  Осмотрелся - все ли тут?
  Честь - по чести распрощался,
  На часы взглянул: идут!
  Все припомнил, все проверил,
  Подождал и под конец
  Он вздохнул у самой двери
  И сказал:
  - Побьем, отец...'
  
  Часть V
  
  КОЗЬИ ГОРЫ
  - Надоели разговоры, -
  Я сказал ему с утра -
  - Съездим лучше в Козьи Горы:
  Навестить отца пора
  Где-то там лежит убитый,
  Лишь родными не забытый
  Мой отец в лесной глуши...
  - Ты подробней расскажи.
  - Как вредитель, сучий потрох,
  Иностранный, мол, шпион
  Был расстрелян в Козьих горах
  В октябре, в 38-ом.
  Он землей своей хорватской
  Послан был в Москву, в Комвуз.
  Подучился. Смотрит: - Братцы!
  Это, ведь, не тот Союз,
  О котором пишут 'святцы'.
  Почему не так живем?
  - Как не так? Когда и где?
  Уточним в 'энкаведе'.
  За полночь пришли. - Пойдем!
  В марте, в том, в 38-ом.
  - Итальянский, мол, обмылок
  Будет нас учить. Чему?
  Ну и пулею в затылок, -
  Выход лишнему уму.
  Нашей маме для отписки
  Объяснил какой-то чин:
  Раз 'без права переписки'
  Волноваться нет причин.
  И пропал отцовский след
  С той поры на сорок лет.
  ...Цель вожди умели ставить,
  А, вот, как ее достичь,
  Коль налево и направо,
  Вообще кругом 'кирпич'?
  Вправо, влево шаг - побег.
  Шлеп! - и ты не человек...
  Словом, не жалели порох.
  Зарывали в Козьих горах,
  Что известны повсеместно
  Под названием 'Катынь'.
  Где отец мой неизвестно-
  Там, куда ты взгляд ни кинь,
  Лес изрыт как от бомбежки:
  Всюду ямы и бугры.
  Не вились по лесу стежки
  С растреклятой той поры.
  Охранялось место это
  Бдительно. Издалека.
  На десятки километров -
  'Зона отдыха ЧКа'
  Словно черная дыра
  Недоступна праздным взорам,
  Обнесенная забором
  Возле берега Днепра.
  По-над кручей встали дачи,
  Остальной массив вокруг -
  Территория палачья.
  Ты не знал об этом, друг?
  Не найдешь земли клочка
  В том лесу, чтобы под ним
  Не зарыт был 'враг народа'.
  Убивал нарком Ягода,
  Вслед за ним нарком Ежов,
  После - Берия пришел.
  Слуги - из крестьян, рабочих.
  А Ягода или прочий,
  Но подобный 'ягодяй',
  Их попробуй угадай.
  Мученики и святые
  Характерны для России,
  Как и самый подлый сброд.
  Удивительный народ!
  ...На Днепре ловили раков,
  Пел на дачах патефон.
  Рядом, в Гнёздове поляков
  Разгружался эшелон.
  Втихаря поубивали,
  Здесь же в ямах закопали.
  Немцы их потом нашли. -
  Наши ухом не вели.
  Дескать ничего не знаем:
  В пленных с роду не стреляем.
  Врет ваш Геббельс. Клевета!
  Укрывалась тайна та
  От людей почти полвека:
  От генсека - до генсека.
  ...Смертная над лесом стынь
  Под названием Катынь!
  Кат - палач. В таком названьи
  Это именно звучанье.
  Теркин встал как по приказу.
  - Что же ты об этом сразу
  Не сказал. Чего молчал?
  Едем! Черт тебя побрал!
  ...Вдоль дороги под Смоленском
  По обочинам шоссе
  Храбро павших в пункте энском-
  Три могилы на версте.
  Здесь был мой герой контужен:
  Населенный пункт Борки.
  Никому уже не нужен -
  Доживают старики.
  А тогда здесь пролежали
  С месяц Теркина друзья,
  Под настильным, под кинжальным:
  Взять нельзя и сдать нельзя!
  ...С монументов слезла краска,
  Запустение кругом.
  Лишь солдат все так же каску
  Держит в сгибе локтевом.
  Кто здесь спит последним сном?
  Это ж не враги народа,
  А защитники его!
  Но тускнеет год от года
  Прошлой славы торжество.
  Коль погибнешь - срам не имешь -
  Говорилось на Руси,
  Поменяли нынче имидж:
  Что им память? Выкуси!
  Вдоль дорог лежит в могилах
  Соль и суть родной земли,
  Неистраченные силы
  Сорняки заволокли...
  За печальным разговором
  Со своим навеки горем
  Красным бором к Козьим горам
  Мы пришли в катынский лес.
  Вдовий полог до небес.
  Здесь места захороненья
  Неизвестны до сих пор,
  Возле зоны преступленья
  Лишь недавно снят забор.
  Называется 'Заказник'
  Этот жуткий лес сейчас.
  (Так и слышится 'за казни',
  Чей тут выполнен заказ?)
  Так и слышно: 'На колени
  Перед партией родной!'
  У кого-то здесь последний
  И решительный был бой.
  Разве партия любая
  Может быть для всех родная?
  Говорилось у народа:
  И семья не без урода.
  А родная лишь одна,
  Где родился сторона
  Не режим или страна.
  Сколько тайно убиенных
  Погребли за двадцать лет
  В чаще этой потаенной -
  Даже средней цифры нет.
  Если есть - пока секрет...
  Для отца страшнее тяжких
  Пыток и больней всего
  Были звезды на фуражках,
  Тех, кто убивал его.
  Как же приключилась с нами
  Эта горькая беда?
  Кому слава? Кому память?
  Кому - черная вода,
  Ни приметы, ни следа...
  Доблестный НКВД
  Был повсюду и везде.
  - Кто они?
  - Пойми, Василий,
  Их сюда не завозили
  Из каких-то дальних стран.
  Все из матушки-России,
  Из рабочих и крестьян.
  Верные большевики.
  Патриоты. Земляки.
  Наиболее достойных
  Отбирали из конвойных,
  За усердие и злость
  Пожирней кидали кость.
  Жрали, руки спиртом мыли...
  Что поделать? Были! Били!
  Здесь (однажды слышал толк-
  Старожилы говорили)
  Лег и сам расстрельный полк.
  Жили сыто и спокойно,
  В рассужденьи спец пайков.
  Много было меж конвойных
  Ворошиловских стрелков,
  Что не промахнут в затылок
  Сантиметров с десяти.
  Труд непыльный. Тихо. Мило, -
  'Краснармейцы - молодцы!'
  Их потом уже убили,
  Когда прятали концы.
  С этой справились Задачей
  Основные мастера,
  Что поблизости на дачах
  Отдыхали у Днепра.
  Кокнули и шито-крыто:
  Все зарыто и забыто!
  - Ну дела... Картинки эти
  Наблюдал на свете том.
  Впрочем, и на этом свете
  Страх селился в каждый дом.
  - Я особого секрета
  Не усматриваю тут:
  Дети их Страну Советов
  Так же, походя, убьют.
  Та же самая порода!
  Что поделать?
  - Ничего...
  Верю в здравый смысл народа,
  Совесть чистую его.
  Безусловно тошно, жутко.
  Только мало ли ублюдков
  В каждой нации найдешь?
  Плодовитые, как вошь.
  - Я тебя не понимаю.
  Неужели- в хату с краю?
  - Слушай, не перебивай.
  Где сейчас передний край?
  Все мы словно в окруженьи,
  Тут и 'новый', тут и свой.
  Непонятное движенье
  И нельзя покинуть строй.
  У меня ответа нету.
  Поискали бы ответа
  Был бы твой отец живой.
  - Сколько войн подобных тайных?
  Что мы ведаем о них?
  Теркин выдохнул печально:
  - Ничего. Держись, старик.
  О твоем отце когда-то
  Может будут песни петь,
  По заброшенным солдатам
  Загудит оркестров медь.
  - А когда?
  - Припоминаю,
  Нам сказал попутчик тот:
  Дескать я располагаю
  Этак лет через пятьсот.
  Но убитому солдату
  Разницы особой нет.
  Что за ихней смертной датой:
  Пять секунд, пять тысяч лет.
  Помянем их. Посидим.
  Что там дальше - поглядим.
  ...Фляжку, лук, хлеб-соль, стаканы
  Достает из вещмешка:
  - Твоего отца помянем.
  Будь земля ему легка!..
  Кстати, что сейчас творится
  На земле его родной,
  В Югославии былой?
  Нации нет - 'мусульмане'
  Это - турки? Иль славяне?
  - Прах теперь их разберет.
  - Так, затурканный народ.
  Пусть покуда их Балканы
  И неразвитые страны,
  Море, выгодный транзит:
  Все на них имеют вид!
  Без подсказки брат на брата
  Не пойдет себе назло,
  Вроде все невиноваты...
  Им, как нам, не повезло.
  Основная тех вина,
  Кому выгодна война.
  Вновь могилы и могилы,
  Как катынский 'пантеон'
  Перекопан шар постылый
  С незапамятных времен...
  Ладно, будем же здоровы!
  - Не гони. Дай покурить.
  Те, кто спит в земле суровой,
  Приказали долго жить.
  ...Крест у памятного знака.
  Сосны. Тишь, да неба синь.
  На автобусе поляки
  Привезли цветы в Катынь.
  - Докурил? Пора бы выпить.
  Вся страна, как город Припять:
  С виду цел, но глух и нем...
  Вновь вина за это всем?
  ...Лес скрывает в полумраке
  Тени тех, кто пострадал.
  Лишь дотошные поляки
  Строят свой мемориал,
  Где укажут поименно
  Земляков на плитах стел.
  Наблюдаю умиленно:
  Я бы тоже так хотел.
  - Вроде братские народы.
  Почему ж у русака
  Меньше уваженья к роду?
  Или память коротка?
  - Прав ты. Тут уж не до смеха.
  Нужен памятник. Я - за!
  То, что для одних потеха,
  Многим - горькая слеза.
  Выдюжим. С тоской вселенской
  Не гляди... какой в том толк?
  Ну зачем в рожок смоленский
  Подвывает брянский волк?
  Встал. Встряхнулся. Взял мешок.
  - Ладно, топаем дружок.
  Прав, земляк мой знаменитый,
  Ведь живой я, не убитый,
  Что вполне могло бы быть.
  Значит нечего тужить.
  Нелегко, но надо жить.
  
  Часть VI
  
  Вокзал
  На вокзале утром стынем.
  Едем линией одной -
  Он до станции Починок,
  Я - до Бежицы родной.
  - Побывать мне в ней случалось.
  Имена там невпопад -
  То, что Бежицей звалось,
  Брянск? Орджоникидзеград?
  - До войны переназвали
  В честь железного Серго.
  Паровозы выпускали
  Там из серии 'СО'.
  Но в Генштабе позабыли
  Уточнить на этот раз,
  И когда освободили,
  То Верховному в приказ
  Брянск и Бежицу вписали,
  Как на карте полевой.
  Так и отсалютовали,
  Снова бежицкими стали...
  У путейцев - как всегда
  Свой резон и поезда.
  Потому и невпопад
  Станция так и осталась
  Как 'Орджоникидзеград'.
  Или проще - Оржоград.
  - С именами - неувязка,
  Назовут то так, то так.
  Кстати, у тебя, земляк,
  Энли - псевдоним иль как?
  Не сердись на мой вопрос,
  Ты ведь, вроде, парень брянский?
  - Пле.тикос я по-хорватски,
  А по-русски - Плетико.с.
  Имя мне придумал 'крестный',
  Он поныне у кремлевской
  Возвышается стены.
  Энгельс с Либкнехтом - они
  По две буквы мне отдали,
  Вышло - Энли. Так назвали.
  Сам сказал же 'хоть горшком':
  С ним родился, с ним подохну,
  Не хочу его менять.
  Я же не мэр, чтобы не охнув
  Все переименовать.
  - Но ведь крестный твой, к примеру,
  Свыкся, что ни говори.
  Где революционеры -
  Прежде значились цари.
  К трехсотлетию их дома
  Был поставлен обелиск.
  Там орел двуглавый снова?
  Или шишечка и штык?
  - При оказии московской,
  Коль в столицу попаду -
  Посмотреть, как нынче крестный
  Обязательно зайду.
  Может, вновь - орел, цари?
  Камень - тот же, изнутри.
  Погуляю, как по цирку,
  Там, где Жуков словно циркуль
  На двуциркульном коне,
  Но от площади вовне.
  Ликом к новомагазину
  И гостинице 'Москва',
  Задом - к Иверской святыне
  И Истории...
  Права
  Бабка, что меня растила,
  С детства самого внушила:
  - Мы - хотя из крепостных -
  Не дурней господ иных.
  Не ищи чужой межи,
  Но свою усторожи...
  Вспоминать не перестану...
  От тебя не далеко
  Был такой поселок - Стряна,
  Бабка родом из него.
  Дед - из Дедино, поближе,
  Чем до Рославля тебе.
  Как живых поныне вижу.
  Что виною в их судьбе?
  Нет вора страшней закона,
  Если толковать его
  Может писарь как угодно,
  Не тебе, а для него...
  Тут из Риги на Воронеж,
  Опоздав на целый час,
  Поезд наш...
  - Пешком обгонишь!
  - Заграница ведь у нас...
  Паспорта, таможни-муйты...
  Вот и набегут минуты.
  Помню, как 'Ригоорловский'
  Этой линией ходил,
  Тот почище все же был.
  Трудности при переходе?
  Опоздание реформ?
  Основная часть народа
  Существует ниже норм.
  - Не ворчи зазря на поезд,
  Мог и вовсе не прийти
  Или где-то по дороге
  С рельсов вообще сойти.
  Залезай давай. Поедем.
  Пропускают - проходи...
  Может, с кем-то из соседей
  Нам с тобою по пути.
  Их теперь таких, как мы,
  Как считали раньше - тьмы!
  ...Блеск на куполах Успенской,
  Поворот стены смоленской.
  И воды днепровской сталь
  Исчезают помаленьку...
  Впереди, за далью даль.
  Едем. Скоро расставаться.
  - Повстречаемся еще.
  - Я привык, если признаться,
  Чувствовать твое плечо.
  Как к друзьям, к которым еду...
  Бежицким моим родным,
  Одноклассникам своим.
  - Между прочим, как там классы?
  Не беру я школьный класс.
  Может, растворились в массах
  Те, о ком поведал Маркс.
  Ничего нигде не слышно
  Насчет классовой вражды
  Есть они еще иль вышли?
  Или нету в них нужды?
  Может то, что обещали
  О бесклассовом раю,
  Наконец-то и создали,
  Я понятно говорю?
  - Не дразни меня, Василий,
  Самому не по себе,
  Слишком долго нас учили
  Этой классовой борьбе.
  Нынче классов как бы нету,
  Не бывало никогда.
  Что премьер, что нищий этот -
  Однозначно - господа.
  Обращение 'товарищ'
  Тоже можно понимать
  Как собрата по товару,
  С кем желаешь торговать.
  Так что дело в том, наверно,
  Называй там 'класс' - не 'класс'
  Только суть процесса верно
  Угадал товарищ Маркс.
  - Ну, процесс пошел. А дальше?
  - Дальше было много фальши
  Надо, чтоб дитя родить,
  Девять месяцев носить.
  А назавтра - не выходит,
  Даже ежели в ЦК
  Изберем мы всенародно
  Демокра-большевика.
  Без сегодня или завтра
  Послезавтра не придет
  Торопились от азарта
  И нарвались на аборт.
  Можно ль говорить о массе,
  Если даже в школьном классе,
  За одной сидели партой,
  Все из слоя одного,
  Разошлись на десять партий
  Парни класса моего.
  - Я и сам, признаюсь, думал
  В этом роде... Что-то есть.
  Трудно для 'сумы' и 'суммы'
  Сразу равенство обресть.
  Меж талантов разнородных
  Не хватает одного -
  Надувать себе подобных
  Ради блага своего...
  Ну пускай орел двуглавый
  Взмыл над красною звездой
  Что содеется с державой?
  Та - с мечтой своей и славой
  Навсегда сама собой...
  - Будь здоров!
  - Тебе спасибо,
  Что меня не позабыл.
  - До свиданья. Где бы ни был -
  Я всегда тебя любил.
  За усмешку, бескорыстье
  Независтливость твою.
  - Были бы такие мысли,
  Вряд ли б уцелел в бою.
  Встал земляк, подпоясался
  И шутливо отдал честь:
  - Землякам - привет. Не майся.
  Продержаться надо!
  - Есть!
  
  Оржоград
  ...Рославль. Жуковка, Сельцо.
  Дома я, в конце концов!
  Как бы он теперь ни звался,
  Только этот город - мой.
  Был таким он и остался,
  Что поделаешь - родной.
  Здесь родня, друзья, могилы
  Деда, дядек. Смотрит вновь
  На меня тот образ милый,
  Школьная моя любовь.
  Ах, какое потрясенье
  Испытал в ту пору я.
  Правда, чудного мгновенья
  Не случилось у меня...
  Подутих завод. Шумнее
  И грязнее стал базар.
  Все равно - иду, балдею
  Я от непонятных чар.
  Сразу после схватки с танком
  К шутке тянется душа,
  Но сурковская 'Землянка'
  Попозднее хороша!
  Вот иду я юн и светел
  Из забытого 'тогда',
  Улыбаюсь всем на свете,
  Остальное - ерунда.
  Если можешь видеть, слышать,
  Можешь по земле ходить,
  Радуйся. Под каждой крышей
  Тяжело. Но можно жить.
  По друзьям пойду сначала:
  Многих не видал давно,
  А других уже не стало, -
  Встретиться не суждено.
  Пусть и на родном погосте
  Упокоились их кости,
  Им завидовать грешно.
  А живые - все в заботах.
  - Здравствуй, Энка! Где ты, что ты?
  Светятся родные лица
  - Ничего. Пока живу.
  Правда, в гости не зову,
  Потому из-за границы...
  - Возвратиться нету мненья?
  - Поздновато мне, друзья.
  В наши годы и деревья
  Пересаживать нельзя.
  Накопить удастся латы -
  Вновь приеду...
  - Ну, а как
  Эти латы? На заплаты?
  - Не зарплата. Это факт.
  - Как там к русским отношенье,
  Ты, что? Тоже оккупант?
  - Нынче я по положенью
  Именуюсь 'мигрант'.
  Я же по распределенью,
  Не за собственный талант.
  Отношение различно.
  По себе сужу я лично.
  Тех, кого и прежде знал -
  Никого не потерял.
  У простого латыша
  В общем, добрая душа.
  Что касается начальства -
  Отношение его
  То же, что и 'до того'.
  Бюрократия всех стран
  Подружней своих крестьян.
  Латыши или хорваты,
  Думаю, не виноваты
  Перед собственной страной,
  Перед вами или мной.
  Я и на родную Русь -
  Хоть и надо- не сержусь.
  - Где же это поднабрался
  Зрелой мудрости такой?
  - Я же с Теркиным встречался
  - Где?
  - В Смоленске.
  - Он живой?
  - Все такой же, как и прежде,
  Так же скромненько живет.
  Не скулит по жизни прежней,
  Новых радостей не ждет.
  Словом, как и весь народ.
  - Да. Опять стране несчастной
  Не дают спокойно жить.
  Жадно рвут ее на части,
  Кому выгодно делить.
  По уму, по своему
  Им - завод, тебе - суму.
  Кто определяет меру
  Нашего труда, заслуг?
  - Те, что бывшую 'химеру'
  Не выносят ни на дух.
  От нее народ спасают.
  А России все хужей.
  После Ленина, не знаю,
  Государственных мужей.
  Так, штабные писаря.
  Из-за них и у царя,
  Как известно, всем уже
  Был поручиком - Киже.
  - Пра-пра-пращур Моисей
  Сорок лет водил людей
  Босиком и по пустыне...
  Там-то ноги хоть не стыли.
  - Ну а как сертификаты,
  Положительные факты?
  Можно там акционером
  Или бизнесменом стать?
  - Агитпром таким манером
  Ухитрялся убеждать.
  'Был ничем, а станешь всем!'
  Мы уж это проходили,
  Но досталось изобилье,
  К сожаленью, не тем,
  Кто сражался и работал,
  Тем, - кто личною заботой
  Опекал нас всех и вёл.
  Ничего себе прикол?
  Столько было перегибов
  На одном моем веку,
  Что народ стал слишком гибок
  Можно гнуть его в дугу.
  - Но зато сломать труднее...
  - Если сильно захотеть,
  Можно и перетереть!
  - Нет, с усердием излишним
  Не на всякую мормышку
  Надо окуню клевать,
  Чтобы делать, надо знать.
  В цель, которую не знаю,
  Я не тороплюсь стрелять,
  Чтобы не гадать потом:
  Перетерпим? Перетрем?
  'Уберем - не уберем?'
  Нас на лозунги теперь
  Не поддеть уже, поверь.
  - Тут у нас один Мутило
  Говорил: 'Попутал бес,
  Знать нечистая смутила
  Зря кадил КПСС.
  Дайте новое кадило
  Я и новому вождю
  Если надо покадю'.
  Либерал. Былой чиновник.
  Ждет. И верит до сих пор:
  Пусть не либерал - полковник,
  Будет либерал-майор!
  - Драться станет он едва ли
  Нам недаром показали,
  По ТВ, как танки бьют.
  Показали, чтобы знали -
  Не потерпят шуток тут.
  И для блага всей страны
  Довести б ее желали
  До Матросской тишины.
  Потому что у матросов
  Как обычно, нет вопросов.
  Задавали на заре
  В том далеком Октябре
  И потом еще в Кронштадте.
  А сейчас решили - хватит!
  Только вскоре отпустили
  - Выходите, господа.
  Их не то, чтобы простили, -
  Побоялися суда.
  Разве равно виноваты
  Эти ново демократы
  И обкраденный народ?
  Пусть забыто это слово
  Только и сегодня снова
  'Уравниловка' идет.
  - Ну какой им интерес
  Помнить твой Катынский лес.
  'Разве раньше лучше было?' -
  Риторический вопрос.
  У России на могилы
  Всей земли бы не нашлось.
  - Кстати, был 'у Митрофана'?
  (Так у нас, у местных тут,
  В общем-то оригинально,
  Наше кладбище зовут).
  - Первым делом. Только прибыл.
  Но расстроился вконец.
  С нашей дедовской могилы
  Кто-то плиты спер, подлец.
  Помните стояли камни
  Словно три богатыря?
  Где должна храниться память -
  Что-то вроде пустыря...
  - Ну жлобы!!!
  - К чему тут пени;
  Всякий хапнуть норовит.
  Уважают бизнесмены
  Полированный гранит.
  Спрос диктует. Деньги. Рынок!
  Предприимчивый народ.
  Что там камни? Дочку, сына,
  Мать родную продает.
  Совести не знает тварь,
  Если выгоден товар.
  Бизнесмены иль шпана
  Разберешь их? Ни хрена.
  Начисто теряют совесть...
  '...На дальней станции сойду -
  Трава по пояс...'
  Ностальгия, ностальгия,
  Милая моя Россия,
  Чем, скажи, помочь тебе
  В горестной твоей судьбе?
  Я прошу, родной мой край,
  Ты меня не забывай.
  О тебе вся эта повесть,
  О тебе вся. Целиком.
  Даже пусть мой скорый поезд
  Стихнет в шуме городском.
  
  За далью - даль
  Снова на вагонной полке,
  Снова на душе печаль,
  И не кажется широкой
  За окном вагона даль.
  С Теркиным повеселее -
  Я за то люблю его,
  Что и даль при нем светлее,
  И не страшно ничего.
  Был неистов Маяковский,
  Первый из большевиков.
  Мне понятнее Твардовский
  Хоть и из середняков.
  Столяром был мой отец,
  А его отец кузнец.
  И, видать, не из последних:
  Иногда поднанимал
  Он кого-нибудь из бедных,
  Чтоб меха ему качал.
  Я поэту благодарен:
  Земляки - почти родня.
  С Теркиным - хороший парень,
  Познакомил он меня.
  Знал поэт людское горе.
  Зря ли Теркин рассказал,
  Что последний раз в Загорье
  Саша грустным приезжал,
  Ничего не написал.
  И когда в любой странице
  После каждого столбца
  Вождь был должен появиться
  В виде мудрого отца,
  Полководца всех времен
  И мессии всех племен.
  Не любил упоминать
  Саша ни Отца, ни Мать!
  Тех тогда, кто восхваляли,
  Чаще лаврами венчали,
  Многие старались врать,
  Чтобы больше получать,
  Чтобы пить и кушать всласть.
  Звать четвертой эту власть
  Не могу. Теперь печать
  Стала дружно обличать
  То, что прежде возносили,
  Хоть могли бы промолчать:
  Не обязаны визжать
  От восторга при начальстве.
  Дело, видимо, в канальстве
  И холуйстве. Это в генах.
  Помогали неизменно
  Вбухать деньги в кукурузу,
  В оборону, в целину.
  Для величия Союза,
  Разорив свою страну...
  Трудно на своем подворье
  Быть пророком. Не пора.
  Мой Твардовский - из Загорья,
  Гении - из-за бугра!
  ...За окном - все те же дали.
  Те ж беседы за столом.
  Снова дружно обсуждали
  То, что видели кругом.
  - Нет, коррупция не взятка!
  - Пострашнее, знаю я,
  Взятка - воровская шапка,
  Ну а та, что мафия...
  - Просто термин новомодный
  Все одно, как ни толкуй.
  Презентацией сегодня
  Называют сабантуй.
  - Где ж стабилизация.
  Доживет ли нация?
  Спорят, надрывая глотки...
  - Ну, скажите, в чем секрет,
  Что пошел товаром ходким
  Термин 'суверенитет'?
  Он по мне, что есть, что нет,
  Лучше б жить спокойно дали
  И долги бы отдавали,
  Но не мы им, а они!
  - Не пришли такие дни...
  - Что своим считали с детства
  Вдруг исчезло словно сон.
  - Не оставлено наследство
  Промотавшимся отцом.
  - Все на одного свалить
  Нас не надобно учить.
  - Это тоталитаризм.
  - Если все мы виноваты,
  Иль не сыщешь таковых,
  Значит речь о демократах -
  Ничего не взыщешь с них.
  - Что ж молчат, прибрав концы
  Всероссийские отцы,
  Тот же самый Черномырдин,
  Ельцин, Чу.байс иль Чуба.йс?
  Плюнут в морду, снова вытрем?
  Рокотал какой-то бас.
  - Спрячь за голенище ложку,
  Обойдутся и без нас,
  Коли дело о дележке...
  - Но, чтоб было что делить,
  Мы должны хоть как-то жить,
  Должен кто-нибудь работать,
  Рвать пупок иль в шахте преть,
  Кушать все-таки охота,
  Чтобы смог трудиться впредь.
  Где зарплата? 'Потерпеть
  Вам пока придется, братцы,
  Дайте, братцы, разобраться...'
  По полгода денег ждем.
  Их пока что крутят в банках,
  Ну а мы в одних портянках
  На работу что ль пойдем?..
  
  Спутник
  ...Едет поезд. Снова Сеща,
  Помню фильм был про нее,
  Сразу узнаю в вошедшем
  Удалое старичье.
  - Снова вы?
  - А говорили -
  Встретимся через пятьсот.
  - Небыли мешает с былью
  Непонятный наш народ.
  - Да, поторопились эту
  К Марсу запускать ракету.
  - Эх, могучая, обильная,
  Убогая, бессильная...
  Знать такой удел природный
  Непонятных русских масс,
  Не с того ли стала модной
  Эта песенка у нас:
  'Нет, нет, нет, нет. Мы хотим сегодня.
  Нет, нет, нет, нет. Мы хотим сейчас!'
  - Абсолютно прав, папаша! -
  Перебил сосед поддавший. -
  Что нам!? Не успеешь ахнуть!
  Пустозвонные слова.
  И бычку, чтоб телку трахнуть
  Надо вырасти сперва...
  - Всех сильнее виноваты
  В том, что сделали с страной,
  Не чужие супостаты,
  Кучка тех, кто создал строй.
  Личный грех за счет народа
  Не списать. Не обхитрить.
  Ни себя облагородить,
  Ни других разубедить.
  Им, коль нечего украсть,
  Не нужна любая власть,
  Если будешь сыт и пьян,
  То, - хоть 'рабочих и крестьян'.
  Правда, тех, кто виноваты,
  Не показывают нам:
  'Все мол, партии солдаты,
  Мол, к чему по именам?'
  Очевидно для порядка,
  Чтобы соблюсти фасон,
  Нам назвали с два десятка
  Непосредственных имен.
  Сталинских еще времен.
  Остальную же вину
  Расписали на страну.
  Мы учили по складам
  'Мир-хи-жи-нам. Вой-на-двор-цам'.
  Эту фразу, как сатиру
  Можно нынче повторить:
  Так как многим за квартиру
  Несподручно заплатить.
  Мы в свою жилетку плачем,
  Проповедники - за 'ланчем'.
  Уговаривают: завтра!
  Чтобы, значит, потерпел.
  А зачем второй мне завтрак,
  Если первого не ел?
  Не мешаю 'ланчевать',
  Чтоб не стали линчевать.
  - Не об этом разговор,
  Но, простите, я шофер. -
  Набурили этих скважин
  Нефтяных по всей стране,
  Мол, бензин поскольку важен,
  Хватит всем его вполне!
  Но куда бензин девали?
  Погоди. Притормози.
  Цену на него подняли
  Хоть с Аравии вези!
  Я ведь узнаю по морде:
  Кто - пешком, а кто - на форде...
  - Знаете, что кверху прет?
  Вновь безмолвствует народ.
  У властей свои заботы.
  'Как в России? -Все крадут!'.
  В герб вписать бы фразу эту
  Как наследственный девиз
  Раньше на Страну Советов
  Не смотрели сверху вниз.
  А теперь за это стыдно.
  За Россию не обидно.
  Не понять ее умом!
  Потихонечку живем.
  Хорошо еще, что едем.
  В Ригу вы? Я не бывал.
  Не пришлось, хотя соседи.
  Раньше пенсию я ждал,
  А дождался - опоздал,
  Пресловутые ОВИРы,
  Поменяли вицмундиры,
  Был тогда крючок в анкетах,
  Ныне главное - в монетах.
  Ну а, если нет монет,
  Отойди и весь ответ.
  Пограничники, таможни
  Визы вдоль и поперек.
  С кошельком проехать - можно,
  Денег нет - и нет дорог.
  От Союза - прах и пыль,
  Некий, так сказать, Черно.быль.
  Или лучше - Чернобы.ль?
  Может, час последний пробил
  Чтоб закончить эту быль?
  Даже новым Че-Геварам,
  Не удастся, как и старым,
  Осчастливить свой народ
  Вздрогнет масса и замрет.
  Ведь пошел на крест наш бог,
  Ну а многим ли помог?
  Тем же первым христианам,
  Что явились тоже рано,
  Те же пытки, тот же крест.
  Должен мыслить тот, кто ест!
  - Этому как раз и учат.
  Те, которых любят мучать.
  Кто Желябова с Перовской
  С бомбами поторопил?
  Разве Николай Островский
  Жизнь свою за зря прожил?
  Но таких, как он, по пальцам
  Удается перечесть.
  Большинство по старым пяльцам
  Вышивают... Так уж есть.
  - Что ж, от этого не деться
  Никуда и никогда,
  Как от рабского наследства
  Сразу не уйти, хоть с детства
  Всех бы звали 'господа'.
  - Власти этого не знают?
  - Может, знают, но считают,
  Нас за маленьких детей:
  Что 'пропишут', то и пей!
  А не то поставят клизму
  'Ай люли, люли, люли...'
  На пути к 'социализму'
  Эту школу мы прошли.
  Президент, генсек иль царь
  Даже первый секретарь
   завалящего обкома
  В новом стиле - губернатор!
  Ну какой с него новатор,
  Если, скажем, не все дома.
  Пойман, говорят, как вор.
  Генеральный прокурор.
  Факт, конечно же, печальный
  Как-никак, а 'генеральный',
  Словно Цезаря жена
  Вне упреков быть должна.
  Если сам не без греха,
  Не спеши тогда в верха!
  Новый тип капитализма
  Мир не видывал еще.
  Режут всяческие 'измы'
  Узкой лямкою плечо.
  Коли уж во власть попал
  Важно, чтобы сам не крал.
  - Нет такого человека.
  И не будет, чтоб ты знал! -
  Некто стриженный под зека
  Рассужденья оборвал.
  - Рвется каждый вертухай
  Опекать родимый край.
  Что нам Клинтон или Коль,
  Ванька-взводный нам король.
  - Да, но те, что опекают,
  Пусть хотя бы не стреляют
  Тех, кто 'ино понимает'
  Тот или иной вопрос...
  Эволюцию, я верю,
  Трудно в наши всунуть двери,
  Но зато, мои друзья,
  Нам ее, по крайней мере,
  И остановить нельзя.
  Вырастут такие люди,
  Как мечтаем, так и будет!
  С тем вагонный Нострадамус
  Вновь раскланиваться стал.
  Вслед, - 'не голова, а камбуз',
  Кто-то в тельнике сказал.
  Не пятьсот, не меньше тыщи
  Или больше надо лет,
  Чтобы сбылось то, что нынче
  Нам предсказывал сосед.
  Прав старик, за каждой далью
  Ждет людей другая даль
  И за далью беспечальной
  Будет новая печаль,
  Ведь и шар земной не вечен,
  Где его последний след?
  Вечно в путь уходят млечный
  Тысячи других планет.
  
  Эпилог
  Да. Пора поставить точку.
  Впрочем, основную нить
  Мне, хотя бы парой строчек
  Разрешите уточнить.
  Думаю, не зря, Василий
  Так рифмуется с Россией.
  Про иную кутерьму
  Расспросите хоть Фому.
  И тому не по уму...
  ... ... ... ... ... ... ... ...
  Старина моя, сторонка.
  Та же птица, так же звонко
  Колокольчиком звенит,
  Тонконогая девчонка
  У путей с флажком стоит.
  Перелески да пригорки
  И какая там ни власть,
  Если жив Василий Теркин,
  То России не пропасть.
  
  Часть VII
  
  СВЕТ В КОНЦЕ ТУННЕЛЯ
  
  По мотивам поэмы А. Твардовского
  'ТЕРКИН НА ТОМ СВЕТЕ'
  'Тридцати неполных лет,
  Любо ли не любо,
  Прибыл Теркин на тот свет,
  А на этом убыл...
  .............................
  Там порядок, чистота,
  Не приткнуть окурок.
  Оробел солдат спроста
  И вздохнул:
  - Культура...
  Осмелел, воды спросил -
  Нет ли из-под крана.
  На него, глаза скосив
  Посмотрели странно.
  Да вдобавок говорят,
  Усмехаясь криво:
  - Ты еще спросил бы, брат,
  На том свете пива...'
  (А.Твардовский 'Теркин на том свете', 1963г.)
  
  Из Катыни возвратились,
  Погуляли по Стене.
  К памятнику подходили,
  Где Твардовский и Василий
  На одном сидят бревне.
  Бронзовые... Как в натуре.
  - Как поэта называл
  Чаще - Саша или Шура?
  - Просто Трифонычем звал.
  Хоть и был он подполковник,
  А я просто рядовой...
  Странно, он давно покойный
  А я вроде бы живой.
  - Знал поэт, что ты, брат, вечен.
  Потому и написал.
  Кем он нынче на том свете
  Как считаешь? Ты ж бывал?
  - Довелось... Но только койку
  Мне там так и не нашли...
  Может тоже перестройку
  На том свете провели?
  Но тогда про мир загробный
  Вроде нечего сказать
  И тем более подробно.
  Даже не хочу гадать.
  Доведется встретить Сашу,
  Вместе мы и разберем,
  Кто там на том свете нашем,
  И на ихнем свете том.
  - А когда душа из тела
  Отлетала, не мелькал
  Как бы свет в конце туннеля?..
  - Если честно - не видал.
  Я ж простой солдат, не мистик,
  Зря пустое не привру.
  Эшелоны мчат как мысли
  Сквозь какую-то дыру...
  Не хочу соврать красиво,
  Не от лености ума.
  Видел - вспышку от разрыва!
  А потом покой и тьма...
  Бога-то сейчас признали
  (Может так оно и есть)
  А тогда начальство знало
  Где, кому, какая честь.
  В общем было очень строго
  И порядок был во всем
  Загробком построже бога -
  Он и ведал что - почем...
  Что теперь там? Бес их знает,
  Коль на этом все в дыму,
  Ведь такое заливают,
  Что никак я не пойму.
  Тычут в нос вторую Прагу -
  Остальное, дескать, вздор
  Но на куполе рейхстага
  Не смотрелся б 'триколор',
  Как и свастика паучья
  Над кремлевскою стеной...
  - Ну, хватил! Не тот, брат, случай.
  Но, скажи тогда, какой?
  Президент взывает: 'Братья,
  Нужно ль Мавзолею быть?!'
  Щусев все же не Ипатьев,
  Здание зачем сносить?
  Знаю, что никто не вечен,
  Лишь потомкам рассудить;
  Кто из нас был человечен
  А кому - не надо б жить.
  Я хотел спросить бы, скажем,
  Тех, кто нынче у руля,
  Кто мешает им, папашам,
  Вчислить к ваучерам нашим
  Три зачеркнутых нуля?
  И куда же вдруг исчезла
  Богатейшая страна?
  Что тут - бездна или бездарь,
  Или наша дурь одна?
  Кто-нибудь бы хоть подумал
  Прежде чем поджечь запал?..
  Бог в Адама душу вдунул,
  Своего ума не дал.
  От старушечки убогой
  Слышал как-то в дни войны:
  'Люди добрые - от бога,
  Лютые - от сатаны'.
  Поругалась с комиссаром,
  Что вмешался в разговор
  Объясняя ей, как Дарвин
  Думает про этот вздор.
  - Хорошо. Пущай мы звери.
  Только что ж мне с того?
  Люди все же в бога верят
  Вот как я. А ты - в кого?
  В эту, как ее, мартышку?
  Про мартышкин труд слыхал?
  - Ну уж бабка - это слишком!
  Комиссар тогда сказал.
  Словом, убедить друг друга,
  Так они и не смогли,
  Лучше вера иль наука
  Для понятия земли...
  Комиссар был в 41-ом
  Под Москвой уже убит,
  Неплохой был, только нервный,
  Но бойцам душой открыт.
  В справедливую идею
  Верил с юношеских лет,
  Поводил нас по музеям
  И на все имел ответ.
  Нужно защитить солдата -
  Не боялся никого...
  - Что для человека свято,
  То и делает его.
  Если ничего не свято,
  Никогда тому не верь:
  Он, хотя б - ума палата,
  Все равно по сути - зверь!
  Чем хитрее, тем страшнее,
  Коль в душе святого нет.
  Кто-то выдвинет идею,
  Прочие - ступай след в след! ...
  Словом, комиссара строго
  Отчихвостила за бога.
  - Если бога нет в душе,
  Чем тогда мы лучше вшей?
  Или прочей божьей твари?
  - Видишь, божьей!.. А ты веришь
  Нам исподнее от них?
  - Ну за это ты, товарищ,
  Зря старуху не кори,
  А по делу говори.
  Бога нет! А справедливость
  От кого же у людей?
  Где она среди зверей!?
  Каждый вроде бы хорош
  Иль таким себя считает,
  Но, когда замучит вошь,
  Человек - белье стирает.
  Верю, честные - от бога,
  Подлые - от сатаны
  Вредным - скатертью дорога,
  Добрые - дружить должны.
  Существуют, полагаю,
  В каждом - двое: тот и тот
  По науке как, не знаю,
  Только верю - бог побьет!
  Помнится, мне диспут старый
  (Я в сенях колол дрова)
  Вроде верю комиссару,
  Но и бабка же права...
  Наколол дровец. Готово!
  Тут и кончился привал
  А за кем осталось слово
  Я, признаюсь, не слыхал.
  
  НОЧНОЙ РАЗГОВОР
  Жили мы в 'Центральной' дивно
  В номере - одни. Вдвоем.
  - Расскажи, хоть конспективно,
  Что видал на свете том?
  - Так потом публиковали.
  Лист в газете... 'Новый мир'.
  Через год - Хрущева сняли.
  Все опять же замолчали.
  С той поры ни 'тыр ни пыр'
  - Что так и не вышла книжкой?
  - Я не знаю. Не видал.
  Видно Трифоныч излишне
  Власти старые прижал...
  - Вспомни что-то для порядку.
  Хоть немного перед сном.
  Завтра ж едем...
  - Ладно, кратко
  Расскажу о свете том.
  Мне-то вспоминать не стыдно
  Та ли, эта ли беда!
  За себя мне не обидно
  Вот за Трифоныча - да!
  Кто о нем сегодня знает?
  А в войну, так каждый знал...
  - Это на Руси бывает
  Как же ты туда попал?
  ................................
  '... Стрелка. 'Вход'. А 'Выход' нет.
  Ясно и понятно:
  Значит, пламенный привет. -
  Путь закрыт обратный.
  И выходит к поездам
  Важный и спокойный
  Того света комендант -
  Генерал-покойник.
  Генерал, угрюм на вид,
  Голосом усталым:
  - А с которым, - говорит, -
  Прибыл ты составом?
  Тут я - в струнку, как стоял
  Тем же самым родом:
  - Я товарищ генерал,
  Лично пешим ходом.
  - Как так пешим?
  - Виноват
  (Строги коменданты)
  - Говори, отстал солдат,
  От своей команды?
  Так ли, нет ли - все равно
  Спорить не годится.
  - Ясно! Будет учтено.
  И не повторится.
  - Да уж, брат, что нет, то нет
  Это, брат, бесспорно,
  Потому как на тот свет
  Не придешь повторно, -
  Усмехнулся генерал.
  - Ладно. Оформляйся.
  Есть порядок, чтоб ты знал
  Тоже, брат, хозяйство.
  Всех прими, да всех устрой -
  По заслугам место.
  Кто же трус, а кто герой -
  Не всегда известно.
  Дисциплина быть должна
  Четкая до точки:
  Не такая, брат, война,
  Чтоб поодиночке...
  ...Позади учетный стол
  Дальше - влево стрелки
  Повернул налево - стоп.
  Вижу -
  - Стол проверки.
  И доносится в тиши
  Точно вздох загробный
  - Авто-био опиши
  Кратко и подробно...
  Поначалу на рожон
  Был полезть намерен:
  Мол, в печати отражен,
  Стало быть проверен.
  - Знаем: 'Книга про бойца'
  - Ну так в чем же дело?
  - 'Без начала, без конца', -
  Не годится в 'Дело'.
  - Но поскольку я мертвец,
  - Это толку мало.
  - ...То не ясен ли конец?
  - Освети начало.
  - Я ж всего простой солдат,
  Вот еще обуза:
  Там же в рифму все подряд
  Автор - член союза.
  - Это - мало ли чего,
  Той ли меркой мерим.
  Погоди, и самого
  Автора проверим...'
  ..........................
  - Знать проверили давно
  Все в небесном царстве?
  - Памятник нам все равно
  Не от государства.
  Всем 'правительства', мол, 'от'
  Нам - на грош народный...
  - Так главнее же народ!
  - Если он свободный...
  Вникни. То-то и оно...
  Ведь об этом книжка
  Очень Трифоныч умно
  Вызвал в них одышку.
  Речь бы вроде про тот свет
  А вглядишься - этот:
  Ничего святого нет,
  Тот же самый метод.
  - Я то помню, сам читал,
  Аж мороз по коже!
  Наш советский свет узнал
  И с изнанки тоже.
  ...Помню памятник тогда
  Глупо поменяли
  Мы с подругой иногда,
  По Москве гуляли -
  (На Волхонке та жила)
  Шли мы по бульвару,
  Где сидел десятки лет
  Никого не трогал
  'Мертвых душ' большой поэт
  И писатель - Гоголь.
  А однажды вдруг - стоит
  Вроде генерала,
  До того парадный вид
  Даже тошно стало.
  Слева Знаменка, Генштаб,
  В общем все как надо,
  Позаботились хотя б
  На шинель - награду!
  Чтобы ведали, что музу
  Он им лично посвятил,
  'От Правительства Союза...'
  Текст коротенький гласил.
  Удостоился посмертно
  Грустный Гоголь стать во фрунт
  Словно людям неизвестно
  Для чего посмертно чтут.
  Старый памятник сослали
  Там, где умер он, во двор.
  Втихаря кругом шептались:
  'Стыд какой, какой позор...'
  - Ладно, слушай, хоть не гордый,
  Не перебивай прошу.
  Лучше я про душ, про мертвых
  Нашу байку доскажу.
  'Повстречал я там солдата,
  Друга памятных дорог,
  С кем от Бреста брел когда-то,
  Пробираясь на восток.
  - Вот он - в блеклой гимнастерке
  Без погон -
  Из тех времен.
  Значит, все - подумал Теркин
  Я - где он.
  И все - не сон.
  ...................................
  - Где тут линия позиций, -
  Жаль, что карты нет со мной.
  Но, хотя б - в каких границах
  Расположен мир иной?..
  - Генерал ты больно скорый,
  Уточнился бы сперва:
  Мир иной - смотря который,
  Как никак их тоже два.
  Всяк свои имеет стены
  При совместном потолке.
  Два тех света, две системы
  И граница на замке.'
  ....................................
  'Наш тот свет организован
  С полной четкостью во всем:
  Распланирован по зонам,
  По отделам разнесен.
  ...................................
  - Что тебе привычки тела?
  Что там койка и постель?
  - Но зачем тогда отделы
  И начальства корпус целый,
  И другая канитель?
  Тот взглянул на друга хмуро,
  Головой повел.
  - Нельзя.
  - Почему?
  - Номенклатура.
  И примолкнули друзья...
  - Да по всяческим столам
  Список бесконечный
  В Комитете по делам
  Перестройки Вечной...
  Ну-ка, вдумайся, солдат,
  Да прикинь попробуй:
  Чтоб убавить этот штат
  Нужен штат особый.
  Невозможно упредить
  Где начет, где вычет,
  Словом, чтобы сократить
  Нужно увеличить.
  .................................
  Ты, однако, не печалься
  Я порядок наведу,
  У загробного начальства
  Я тут все же на виду.
  Словом, где-нибудь приткнемся
  Что смеешься?
  - Ничего.
  На том свете без знакомства
  Тоже значит не того?
  Отмахнулся друг бывалый
  Мол, с бедой ведем борьбу
  - А еще тебе, пожалуй,
  Поглядеть бы не мешало
  В нашу стереотрубу.
  - Это что же ты за диво
  На утеху мне сыскал?
  - Только - для - загробактива,
  По особым пропускам...
  Нет, совсем не край передний,
  Не в дыму разрывов бой
  Целиком тот свет соседний
  За стеклом перед тобой.
  .......................................
  Вот уж точно, как в музее -
  Что к чему и что почем.
  И такие, брат, мамзели,
  То есть - просто нагишом...'
  ..............................................
  - Словно нынче в интим клубе?
  Намозолило глаза...
  - Ладно, спим, коль так не любо,
  Я почти все рассказал.
  - Что еще?
  - Отдел особый.
  Им Верховный заправлял
  Он тогда еще до гроба
  Здесь и там быть успевал.
  Так что нынче как, не знаю.
  Поглядим, когда помрем...
  - Я по-прежнему считаю
  Поглядим, коль доживем.
  - Ну а как ты с того света?
  - Так, одним порожняком,
  А потом опять пешком.
  Удивилась медицина,
  Мол, клиническая смерть!
  Возвращаться нет причины
  Вновь с того на этот свет.
  Но, чего уж ни бывает,
  Коли автор повелит,
  Или бог вдруг помогает
  Воскреситься в прежний вид.
  - Нет, не зря сказал Твардовский
  Путь описывая твой.
  Знать народ мы не таковский,
  Коль из пекла рвемся в бой.
  ..............................................
  'Воротился с того света
  Прибыл вновь на белый свет
  Тут уж верная примета,
  Жить ему еще сто лет!
  ................................
  Там, где жизнь, ему привольно
  Там, где радость, он и рад.
  Там, где боль, ему и больно,
  Там, где битва, он - солдат.
  Хоть иные батареи
  И калибры встали в строй,
  И всему иной покрой...
  Автор - пусть его стареет,
  Пусть не старится герой!'
  .............................................
  - Точно. Только мне неловко.
  Жить, когда поэта нет...
  - Ты, солдат, - его винтовка -
  Видел тот и этот свет.
  И пока ты нужен людям
  То и автор твой живой.
  - Ладно, коли нужно, будем!
  Не покинем общий строй.
  Где там свет в конце туннеля,
  Что ты спрашивал, сосед,
  Может быть на самом деле
  Никакого света нет?
  Может этот мир предвечный
  Оказался в тупике?
  Принято туда, конечно,
  Отправляться налегке.
  Налегке всегда солдаты,
  И один у всех итог,
  Разберемся мы когда-то
  Есть душа и есть ли бог.
  Может все переменилось,
  Может места не найти,
  Как тогда со мною было
  Что не так сказал, прости.
  Разгадаем эти тайны
  Про идеи и богов.
  Может наш 'тот' просит займы
  Там у ихнего 'того'.
  Ведь тогда, когда писались,
  Эти баечки с 'того',
  То поэты собирались
  Возле Маяковского.
  Нынче, может, соберутся.
  Чтоб помочь его свалить,
  Сделать площадь вроде блюдца,
  По себе поголосить.
  Коровенкам пастырь нужен,
  А тому нужнее ужин,
  Чтобы пожирнее кость.
  Стукнут обухом по темю,
  Извините - сиськи врозь.
  Мол, такое нынче время
  Нужно, братцы, потерпеть.
  Чтоб потом попить, поесть...
  Сам подумай, телкам тем
  Обух пастыря зачем?
  .................................
  'Поболтали до утра
  - Поднимайся. В путь пора!'
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"