Аннотация: Во время написания рассказа, поняла, что кому-то из нас двоих(мне или музе) пора в психушку.
What's she like when she turns around to kiss you goodnight?
When she wakes up in the morning by your side?
What's she like?
What's she like?
The yellow moon or the deep blue of the sea?
Do you feel the same way you did when it was me?
What's she like?
Oh, I've been holding on
I've been holding on for far too long
I've been holding on
I've been holding on much too long.
What's she like when you're making love and stars are in her eyes?
When you're looking for the answers in her smile?
What's she like?
Oh, I've been holding on
I've been holding on for far too long
I've been holding on
I've been holding on much too long.
Too long.
I never knew I could love somebody the way I loved you
I never thought I'd be the broken-hearted
Well, nothing hurts you like the truth.
So what's she like when she turns to you, when push comes to shove?
When she whispers in your ear that she's in love?
What's she like?
Oh, I've been holding on
I've been holding on for far too long
I've been holding on
I've been holding on much too long.
So what's she like?
(Roxette - What's She Like)
- Мамочкааа... прошу, не надо больше! Ма-аааааааа...
Удар наотмашь оборвал мои вопли. Так больно. Правый глаз заплыл, левым видно плохо, потому как кровь из рассеченной брови заливает его. Три пальца сломано, но я все равно пытаюсь ухватиться за подол маминого платья. Красивого, но довольно поношенного платья голубого цвета в мелкий цветочек. Я хочу прекратить эту пытку, хочу снова увидеть добрую и любящую мамочку, но...
- Кхе-кхе. Мама...
Кровь из разбитых губ смешалась с кровью из рассеченной брови и густыми каплями капала на пол. Мама рванула подол своего платья из моих перебитых рук и пинком отбросила меня к стене. Господи как больно. За что же? Мамочка?
- Мелкая мразь! Ненавижу! Что б ты сдохла! Тварь!
Мама. Мамочка. Почему? Что я сделала? Ты же так меня любила?
- Ма...
- Не смей! Будешь сидеть здесь, пока я не разрешу тебе выйти.
Она вышла из комнаты, закрыв за собой дверь. Щелчок недавно врезанного в дверь замка прозвучал для меня набатом.
За стенкой послышался пьяный взрыв хохота и визги маминых новых подружек.
Я лежу на холодном полу в темной комнате, в которой кроме старого матраса и сломанного стула ничего нет. Слезы заливают мое опухшее лицо. Как же больно, мамочка. Как же так? Ведь совсем недавно у нас все было хорошо.
У меня были замечательные родители. Отец, который хоть и редко появлялся дома из-за своей вахтовой работы, но все же очень любил нас с мамой. И мамочка, моя любимая, драгоценная мамочка, которая была всегда со мной. Она готовила мне превосходные завтраки, обеды, учила меня быть хорошей хозяйкой. Учила меня печь вкусные булочки, вышивать, красить ногти. Всегда встречала меня после школы, расспрашивала о том, как прошел день. Я никогда не приходила в пустой и холодный дом как многие мои одноклассники. Мамочка была моим центром. Мне не нужен был никто на свете кроме моей семьи.
Меня никогда не смущало, что по вечерам она старается остаться одна. Что мне было запрещено заходить к ней в комнату. Это такие мелочи по сравнению с тем как мама любила меня. Я не придавала особого внимания тому, что когда приезжал отец, то я в основном переезжала жить к бабушке(по отцу), хотя и не очень любила ее, как и она меня. Приходя домой в эти дни только днем, что бы побыть с родителями. Меня лишь изредка волновала резкая смена характера у мамы, с милого и заботливого на агрессивное. Но две таблетки и стакан воды быстро приводили все в порядок. На мои вопросы, что с ней, мама отвечала, что просто немного приболела.
Все было замечательно пока, маме не позвонили среди ночи и не сказали что отец погиб при взрыве на установке. Я тогда только заканчивала седьмой класс.
Следующие два месяца превратились для меня в шок. Мама практически забыла обо мне. Ни завтраков, ни обедов, даже ужин, который я всегда проводила в одиночестве - просто перестали быть. Мама больше не встречала меня после школы, не спрашивала как у меня дела. А на мои вопросы отвечала резкими фразами. Изменения в ее поведении стали происходить все чаще и намного сильнее. Теперь таблеток стало не две, а четыре. Стакан воды сменился на стакан алкоголя. Затем алкоголь вытеснил и таблетки. Бабушка перестала с нами общаться, а я лишь плакала по ночам в подушку. Мне не кому было пожаловаться, и не у кого было искать утешения.
Со временем я поняла, почему мне было запрещено заходить в мамину комнату. Почему ее нельзя было трогать вечером, и почему было столько таблеток. Моя лучшая на свете мамочка оказалась психически больной. Ее настроение постоянно менялось, и это всегда были крайности. Больше не стало милой доброй мамы. В место нее появилась вечно пьющая уставшая женщина, способная избить собственного ребенка до полусмерти. Просто так, только потому, что я обратилась к ней.
Затем появились ее "друзья", алкоголь и похотливые взгляды маминых ухажеров. Мне было противно и очень больно, от того что стало с мамой. Я ведь до сих пор люблю ее, хотя и понимаю, что вся моя жизнь до этого сплошная иллюзия. Что на самом деле она такая и что от этого уже никуда не деться.
Сегодня мне досталось особенно сильно, потому что мамин ухажер стал приставать ко мне, а я пыталась вырваться из его противных лап. Когда мама застала нас, он тут же заявил, что я пыталась его соблазнить. Мама не стала слушать мои оправдания и, впав в слепую ярость, избила меня. Я никогда не пыталась ударить в ответ. Только при одной мысли, что я могу ударить ее, в памяти всплывал образ мамы, той, какой она была ДО смерти папы.
Теперь лежу на полу в темной и холодной комнате, я тихо поскуливаю от боли. Мне больно больше не физически сколько морально. Почему же так? Неужели она меня больше не любит? Неужели я больше никогда не увижу добрую и любящую мамочку?
- Уууу.
Мои рыдания сотрясали тело, принося все больше боли, но остановиться я не могла. Голоса за стенкой, смех и музыка все сильнее и сильнее давили на меня. Но плакать в голос было страшно. Вдруг вернется мамочка и снова начнет меня бить?
Не знаю, сколько я так пролежала, тихонько рыдая, но в итоге морально и физическое истощение все-таки сказались и я уснула. Сон был поверхностный и беспокойный. Мне снилось, что я пытаюсь убежать от кого-то кого не знаю, но одно я знаю точно: если он меня догонит, то мне будет очень больно.
Из омута сна меня выдернул скрип открывающейся двери. Я с трудом разлепила левый глаз и замерла в испуге, увидев в проеме двери мужской силуэт, точно такой же как во сне.
"Неужели он все же догнал меня? Нет! Нет! Нет!"
- Нет.
Голос вырвался из горла лишь тихим сипом, который с трудом расслышала даже я сама. Что уж говорить о тех, кто смеется за стенкой и пьет - сходя с ума.
Я сжалась в маленький клубочек, не способная на что-то большее, со страхом в глазах следя за тем, как ко мне покачиваясь, приближается силуэт. Когда он опустился передо мной на колене, я, наконец, смогла разглядеть его. Это был тот давешний мамин ухажер, который приставал ко мне. Паника полностью захлестнула меня. Страх пронизывал каждую клеточку моего избитого тела. Он протянул ко мне свои грубые руки, а я даже не могла отодвинуться. Схватив меня за плечи, опрокинул на спину. Мои попытки вырваться, были легко пресечены. Попытка позвать на помощь закончилась сильным ударом в челюсть.
Я плыла в омуте боли. Сознание то появлялось, то снова пропадало. Я чувствовала его грубые руки на своем теле. Они приносили мне море боли. Но вот он рванул мои бриджи вместе с трусиками, и я ударилась в истерику.
"Нет-нет-нет-нет-нет-нет-нет-нет!!! Господи, пожалуйста, пусть он прекратит! Я все сделаю, Господи! Мамочка, спаси меня.... ААААААААААААА!"
Я беззвучно кричала, когда он насиловал меня. Мысленно все прося помощи у Бога и мамы, но им было плевать.
В эту секунду, в эту минуту, я ненавидела всех и вся. Мое тело разрывалось от боли. В голове больше не крутилась фраза о спасении. У меня было лишь одно желание - желание умереть.
Когда он, наконец, оставил меня, я уже даже не старалась сопротивляться. У меня даже слез не осталось. Внутри было пусто. Боль мелькала лишь на периферии сознания, как бы в подтверждении того что я еще жива. Как жаль. Ведь жить то больше не зачем. Я ни кому не нужна. Никто никогда не будет любить меня. И я не буду.
"Хочешь, я буду любить тебя?"
Голос внутри моего сознания был весел и звучал так маняще.
"Кто ты?" - Хотя какая разница.
"Я это ты, но не совсем. Можно сказать, что я твое Альтер-эго. Меня зовут Миранда. И я хочу тебя любить".
"Альтер-эго? Любить меня? Зачем?"
"Что бы ты в ответ любила меня. - Я кожей ощущаю ее улыбку. - Умирать сейчас это скучно. Давай лучше будем танцевать".
"Танцевать?"
"Да. Танцы это же так весело. Неужели ты забыла?"
"Не знаю"
"Хочешь вспомнить?"
Такое странное предложение. Такой странный разговор. Такая странная Миранда, пусть даже она и мое Альтер-эго, но ощущается она как совершенно другой человек.
"Наверное".
"Замечательно". - Ее голос понизился до чувственного шепота. - "Тогда нам нужно позвать Лею и начать веселиться".
"Лею?"
"Меня".
Такой сильный и властный голос.
"Ты кто?".
"Меня зовут Лея, я твое второе Альтер-эго". - Мое воображение тут же нарисовало яркую и сильную личность. - "Я та, кто будет задавать ритм в этом танце".
"О каких танцах вы твердите?!"
Сумасшествие. Это все полный бред, но он лучше, чем все, что окружает меня в реальности.
"Всем". - Лея рыкнула так, что у меня круги перед глазами поплыли.
Отомстить? Всем? И маме? Да хочу. Я очень хочу. Но вот что я могу? У меня как минимум сломано три пальца на левой руке, вывихнуто правое запястье. Я почти ничего не вижу. Стоять вряд ли смогу и при этом меня только что изнасиловали.
"Хочу, но не могу".
Эти слова дались мне с болью. Как будто мое сознание было вообще против такого ответа.
"Это не страшно". - Весело пропела Миранда.
"Просто уступи нам тело". - В голосе Леи звучит усмешка.
Уступит? Да пожалуйста. Оно мне все равно не нужно. Тем более мне уже пора умереть.
"Э нет, родная". - Злой крик Миранды заставил меня вздрогнуть. - "Ты будешь жить с нами. Ты сама создала нас, чтобы мы любили тебя, чтобы мы мстили за тебя. И убегать тебе никак нельзя".
"Но без меня вам же станет лучше".
"Нет, без тебя мы не выживем вдвоем. Кому то из нас придется уйти вслед за тобой". - Миранда снова на распев произносила слова, как будто и не злилась всего минуту назад.
"Ты будешь жить с нами. Поверь, тебе самой же станет лучше". - Лея казалась мне спокойным морем, в котором притаился Кракен.
"Ну, если вы так настаиваете". - В моем голосе впервые появились эмоции. - "То, пожалуйста, пользуйтесь. Только сейчас я ни на что не способна".
"Это ты так думаешь".
Ухмылка Миранды просто въелась в мое сознание.
С пола в практически пустой темной комнаты с трудом поднималась избитая девушка. Совсем еще ребенок. На ней была одета лишь вязаная кофта измазанная кровью. Короткие светло-русые волосы торчали во все стороны и так же были измазаны в крови. Ноги девушки украшали синяки различных цветов, размеров и степени давности. Бедра были измазаны кровью. Руки слегка подрагивали. Несколько пальцев торчали под немыслимым углом. Лицо было опухшим и сильно избитым, но кривая улыбка на нем разбитыми губами и яростно поблескивающий левый глаз вводили в больший ужас, чем все остальное.
- Будем танцевать, твари.
Голос вырывался тихим хрипом, но это не важно.
Наконец встав более уверенно, девушка сама вправила себе пальцы на левой руке. Ни крика, ни шипения, лишь слегка скривившиеся разбитые губы говорили о том, что ей больно. Затем она с трудом, но все же натянула на себя бриджи, не обращая внимания, что еще больше пачкает их. Это было уже не важно.
В доме еще играла музыка, но пьяных повизгиваний и смеха уже не было слышно. Лишь иногда звучали чьи-то стоны.
Шатаясь от боли, девушка по стеночки добралась до двери, которую не закрыл после себя ее насильник. Повернув ручку, она распахнула дверь и вышла в зал. Здесь на диване спала пьяная мать девушки с задранным до пояса платьем и какой-то мужик рядом с женщиной уличного типа - на полу. За еще одной дверью, которая вела в мамину спальню, раздавался сильный храп. Девушка резко дернулась, но тут же успокоилась.
- Не переживай Ада. Я не дам тебя в обиду
Тихий шепот не был ни кем услышан, и девушка спокойно добралась до кухни, продолжая опираться на стенку. Здесь был полный свинарник. Повсюду пустые бутылки, куски еды и мусор. За столом спит ее давешний насильник. Музыка орет из приемника стоящего на подоконнике.
Она осторожно подошла к столу и взяла нож для разделки мяса. Встав за спиной спящего мужчины, она с легкой улыбкой на губах воткнула нож ему чуть пониже лопатки. Откуда в этом тщедушном избитом теле было столько силы? Она легко вогнала здоровый нож ему в спину практически на две трети. Мужчина даже не дернулся.
Подняв взгляд, девушка заметила газовую плиту.
Подойдя к ней, она совершенно равнодушно открыла газ во всех конфорках.
Добравшись до ванной, она взяла в руки канистру с бензином, которая осталось от отца. Зачем ему была нужна канистра с бензином, она не знала, но это было уже совершенно не важно. Многое стало не важным.
Морщась от боли, девушка вышла в коридор и стала обливать стены бензином. Зайдя в зал, она с удовольствием вылила остатки бензина на ковер.
Удовлетворенно кивнув самой себе, девушка вернулась в коридор. В квартире ощутимо пахло газом и бензином. Схватив на зеркале ключи от квартиры и чьи-то сигареты с зажигалкой, она распахнула входную дверь. Стоя на лестничной клетке, она впервые в жизни раскурила сигарету. Сделав пару затяжек, кинула сигарету в квартиру и закрыла дверь, запирая ее на ключ.
Быстро, насколько это было возможно в ее состоянии, она стала спускаться по лестнице. Взрыв догнал ее на втором этаже.
И тут будто бы из нее вытащили стержень. Девушка осела на оплеванные и замызганные ступеньки.
"Ну как?" - Миранда первая задала вопрос.
"Я...я..."
Не могу ничего ответить. Только что, Лея совершенно хладнокровно убила нескольких человек. В том числе и мою маму. Хотя... какая уже разница.
"Горячие танцы. Давно стоило их всех поджарить". - Хладнокровный тон Леи вывел меня из прострации.
"Да... они заслужили".
"Ну вот, милая". - Миранда все мурлыкала. - "Теперь ты только наша. Мы будем тебя любить".
В ее голосе звучал фанатизм. Неужели она так хочет любить меня?
Любить...
Ммм... как приятно. По телу растекается тепло, просто от одной мысли, что есть кто-то, кто будет меня любить, всегда. Кто никогда не предаст и не ударит.
"Надеюсь, тебе понравилось сегодняшнее представление". - Лея не спрашивала, она утверждала.
"Да".
"Что ж, тогда давайте распределим время".
"Время?"
"Время владением тела". - Миранда улыбалась моими губами. - "Думаю я возьму себе ночь".
"Тогда я день и вечер". - Лея тоже была довольна.
"А я?"
"Твоим будет утро, ну и день иногда".
Спорить с Леей, мне было не с руки, поэтому я согласилась.
"Отлично. Тогда сейчас мое время".
Миранда вытеснила меня, а я теперь на все смотрела как бы со стороны: как приехали пожарные, скорая и милиция, как стенала и плакала Миранда, как меня передали врачам. А потом я уснула, оставив все на Миранду.
Проснулась я утром в больнице. Теперь тело принадлежало мне, но ненадолго. Скоро Лея заявит на него свои права, а следом и Миранда. Но я не против. Так даже лучше.
Теперь у меня все будет хорошо.
"Еще бы". - Тихое фырканье Леи подняло мне настроение. - "Мы будем танцевать с каждым, кто посмеет причинить нам боль".
"И то, правда, жить нужно веселее, девочки".
Мурлыканье Миранды меня убаюкивало, и я снова проваливалась в сон. Даже без семьи и Бога, я выживу в этом поганом Мире.