Я опять бежала на электричку до Яра, и опять она ушла за три минуты до появления Пермской. Веселые дяденьки железнодорожники с заинтересованностью наблюдателей ипподрома следили за моим бегом. "Привет,- говорю,- ребята, электричка рядом не проходила?". И сама наверстываю метры параллельно.
Через пару метров ответили. "С красными полосочками? Зеленькая?"
"Наверное". У них, у поездов из племени электричек, типично подобный раскрас. Их так и распознают.
Ну. Там стоит. Она и не ярская вовсе. Если Зеленькая с красными полосочками. Ярская тю-тю.
Кто что про женскую логику говорил?
Балезинский вокзал рождает тоску. По меньшей мере.
Обстановка внутри тягучая. А снаружи даже помпезно как-то. Флаг Удмуртии, российский, буковки синенькие. Когда однажды ехала на поезде (давно же!) с Перми проснулась - и не поняла где. Спросонья вообще состояние нереальности усиливается. А тут темно, рельсы со шпалами. Мало отличные от подобных в Перми.
Спрашиваю у проводников, где мы, серьезно отвечают - ке три (Кез).
И бац - Балезино. Красиво... мальчик поднимается с полки и сообщает маме: "Смотри какой город!". А на Глазов так и среагировал, что это и должно быть еще одной деревней.
Вокзал ребенку не приглянулся.
А одна дама заявила - это свободный город! Там нет над небом решеток из телеграфных, телефонных линий, что, естественно, освобождает энергию. Она не уточняла чего. Сама она из Чебоксар, у неё такой муж, такой муж! Замечательный. Да, девочки, повезло, блин. Роль девочек выполняла одна я. У всех в глазах двоится?
Люля спрашивает меня, почему я езжу на электричках.
Первоначальный довод -весомая мне разница в ценах между поездом и электричкой.
Не вполне срабатывает. Тем более сейчас, когда студенческие отменили.
И явно не быстрее. Только едешь, едешь - без ощутимой возможности наконец приехать.
Есть вариант переживания приключений, рассмотрение той самой изнанки, которую я на пару с сестрой регулярно ищу.
А честно - каждый раз после посещения любой электрички меня охватывает отвращение. И возникают абсолютно снобистские мысли: "Слава богу, я не с ними. Мне лишь доехать до дому и все. Все".
Пермь дает мне иллюзию прочности переживаемых событий, идиллию благополучия, позволяет отвернуться, не смотреть, не видеть настоящий, не выдуманный нами, мир. И в самом деле мы с Люлей так бережно по крупинкам собираем тепло, рассыпанное мелкой солью, что просто считать мир иным, непривычным нам, кажется направлением к уничтожению себя.
Но это же входит в меня, является одной из моих составляющих. Так надо. Я просто хочу показать себе себя же.
Гам не сводит с ума. Он дает чувство моментальной усталости и разочарованности. Такие люди пугают.
Становится тошно. Жрущая жуткая масса. Я по-прежнему не понимаю этой животности. Когда нет ни смысла жизни, ни его поиска - голый рефлекс.
Хотя. Хотя они не могли быть иными. И им надо сострадать. Но опять же - где граница между искренней жалостью (а что она даст им, чем вообще может помочь кому-либо мое снисхождение, моя подачка - я же о вас думаю!.. кому?) и прежним снобистским отношением?
Знали ли они счастье? И было ли то настоящим светом и теплом, либо удовлетворением?
Я могла родиться не в своей семье. Где-то без моих родителей, готовых отдать свое последнее ради меня и сестры. Я не получила бы ту каплю искренней любви, когда тебя любят за то, что ты это ты, а не кто-то другой. Любят, потому что любят детей, а соответственно тех взрослых, которые из них вырастают - все люди мечтают оставаться прежними детьми и прячутся от ответственности как только могут. До последнего - до определения себя, нахождения иной ступени, где понятно - твое.
Начало - это дом. Пустой, если там не научат любить, а не просто желать, идти вслед инстинктам, а не чувствовать.