...Вниз уходила дорога, петлями огибавшая смрадные болота и свалку радиоактивных отходов. Она заканчивалась у Поганого Дола. Поганый Дол был велик - до самого горизонта, вытянувшегося тонкой нитью в голубой дали, из-под земли торчали трехметровые грибы-гиганты. Под их пятнисто-бурыми, лоснившимися на солнце шляпками скапливалась маслянистая жидкость - грибной концентрат.
В Поганом Долу кипела работа. При помощи металлических инструментов (настолько начищенных, что на свету они пускали солнечных зайчиков), широких и цилиндрических с одного края и заостренных с другого, из грибов добывали вытяжку. Далее ее консервировали в бочки, бочки грузили на вездеход и отправляли в Институт Психонавтики.
В первый же день научные руководители, курировавшие практику, умыкнули бутыль грибного концентрата, развели его целым ведром лимонада, заперлись в сторожке и отправились в затяжное путешествие по лабиринтам психики. На третьи сутки Психея сказала:
- Все, хватит! Все равно никто нас не контролирует - пойдемте-ка лучше искупаемся.
Взяли компас, двинулись на запад. Через три часа с четвертью вышли из Поганого Дола в заросли камыша. Из-под ног в разные стороны выпрыгивали жабы, негодующе квакая. Пока дошли до реки, поймали полных два мешка жаб.
За день солнце почти вскипятило воду в реке, и купаться было одно удовольствие. Воздух здесь был не такой сухой, как в Поганом Долу. Жаб надували и бросали в воду, со смехом наблюдая, как они, вздувшиеся словно воздушные шарики, неуклюже болтают лапками, пытаясь грести. Некоторые жабы лопались от переизбытка воздуха внутри.
Вниз по течению спустили всех жаб, кроме двух самых огромных, которых тут же раздела на мясо и зажарили. Солнце было еще высоко. Бонни валялась в камыше и разглядывала его через зелененькое стеклышко. Когда над зарослями поплыл запах жареного мяса, она отбросила стекло, поднялась и вышла к остальным. Села подальше от костра - от него шел жар, невыносимый в и без того теплый летний день.
Поев, залили костер водой из реки и развалились вокруг. Стало скучно, и тогда Психея предложила сыграть в карты.
Психея из всех была самая старшая и самая красивая. У нее были длинные и прямые, как лучи, иссиня-черные волосы, в которые она заплетала атласные ленты, а на руках - плетеные фенечки. Девчонки ее слушались безоговорочно, и с предложением ее согласились. Откуда-то появилась колода карт из твердого негнущегося пластика. Договорились играть на желания.
Бонни проиграла три раза подряд, после чего сказала:
- Да ну вас, в самом деле... Давайте свое желание, а играть я больше не буду.
Девчонки собрались в кучу в сторонке и зашептались, то и дело хихикая. "Придумают сейчас какую-нибудь гадость!" - подумала Бонни.
- Ладно, мы решили. - Объявила Психея. - Мы решили вот что: ты должна будешь сходить к Технику и поговорить с ним. А чтобы мы были уверены, что ты все выполнила, попросишь у него... например, гвоздей. Да, точно - пойдешь к Технику и попросишь гвоздей.
- А кто такой Техник? - Буркнула Бонни.
- Как, ты не слышала о Технике? - Удивилась Психея, а девчонки переглянулись многозначительно. - Ну... ладно. Он живет ниже по реке, уединенно, и никогда не принимает гостей. Сидит там себе в одиночестве и собирает роботов. Вот.
- И вы все его, конечно, боитесь. - Добавила Бонни.
- Ну, конечно же, нет! - Пренебрежительно ответила Психея. - Но согласись - жить вдали от людей, одному - немного странно. И забавно.
- Может, он какой-нибудь шизофреник или просто душевнобольной? - Высказалось предположение.
- Принесу я вам ваши гвозди. Далеко идти?
Девчонки обещали ждать ее возле реки. Заночевать собрались там же. Через несколько минут Бонни уже шагала к дому Техника, и чувствовала себя всеми забытой и одинокой. Перспектива общения с загадочным Техником ее пугала. Впереди Бонни не видела никакого домика - только узкую тропинку между камышами и речкой.
Когда солнце начало клониться на закат, Бонни разозлилась. Она устала, натерла пятку, кроме того, ей очень хотелось пить, а теплой речной водой не очень-то утолишь жажду. А никаких следов пребывания здесь человека и в помине не было. Она уже решила, что над ней глупо пошутили в расчете на то, что по дороге она испугается и решит вернуться, как вдруг камышовые заросли резко оборвались.
Она вышла на выжженную равнину. Земля под ногами была кирпично-красного цвета. Возле реки стоял одноэтажный домик, даже с трубой, из которой валил густой белый пар. На воде было установлено колесо, оно с гулом крутилось, зачерпывая и выливая воду. Бонни раньше видела водяные колеса - в городе, в порту, но те были во много раз меньше, а это выглядело слишком мелким, искусственным.
Возле домика стояло еще одно сооружение, очень странное - метров десять в высоту и около тридцати в длину, совершенно без окон, но зато с огромными, до самой крыши, воротами. Изнутри доносился странный гул, время от времени он замолкал, и Бонни слышала звуки ударов, как от соприкосновения кувалды с листом железа.
- Я только возьму гвозди и сразу уйду отсюда. - Пробормотала она. - Интересно, где этот Техник? В доме?
Она подошла к двери и остановилась в нерешительности. А что ему сказать? Задумалась, но в голову ничего не приходило. Бонни вздохнула и нажала на кнопочку звонка. Ей показалось, что он не прозвонил. Бонни прижалась ухом к двери и позвонила еще раз. Так и есть: не работает. Хорош Техник, даже звонок отремонтировать не может!
Бонни несмело постучала в дверь, но никто не открыл. Тогда она стукнула сильнее и крикнула:
- Эй! Есть тут кто-нибудь?
Рев работающего водяного колеса приглушал ее крики, и Бонни прикидывала, где ей взять гвозди, если Техник ее не услышит.
Дверь открылась. Стоявший на пороге мужчина смотрел на Бонни с удивлением. Возраст его на глаз определить было тяжело - от тридцати до сорока, пожалуй. Его старили волосы - они у Техника были абсолютно седыми. В остальном он ничем не отличался от работников кибернетической лаборатории и был вовсе не так страшен, как Бонни себе представляла. Из кармана рабочего халата, бывшего когда-то белым, выглядывали плоскогубцы. "Если у него есть плоскогубцы, - подумала она, - то где-то должны быть и гвозди!"
- Меня зовут Бонни. - Произнесла она и протянула ему руку.
Техник стащил с руки теплоизоляционную рукавицу и легонько пожал ее пальцы. Бонни прочитала в его глазах вопрос, набралась смелости и выпалила:
- Извините, у вас не найдется немножко гвоздей? И если найдется, вы не могли бы поделиться?
- Гвозди... Надо поискать.
Голос у него был хриплый, и разговаривал Техник тихо, почти шептал. Тем не менее, Бонни отчетливо слышала каждое его слово.
- Ты можешь войти, если хочешь, и подождать внутри, пока я буду искать гвозди.
Бонни удивилась: почему он ничего не спрашивает? Если бы к ней пришел и попросил гвозди, она бы засыпала его вопросами. Но домой к себе все равно бы не впустила.
Дверной проем был настолько низким, что, входя, приходилось нагибать голову, чтобы не удариться. Техник куда-то ушел, видимо, за гвоздями. Бонни осталась одна, с почтительным любопытством рассматривая его жилище. Там было много непонятных, пугающих и диковинных вещей. На балке под потолком сидела круглая крылатая тварь, с единственным глазом, лишенным ресниц, на животе. Под глазом, там, где должен был быть рот, располагалась швейная молния, застегнутая. Она таращилась вылупленным глазом на Бонни, которая никак не могла решить, живое это создание или механизированное. Вскоре существо это надоело, оно расправило перепончатые крылья и улетело.
У дальне стены медленно двигалась конвейерная лента. На ней лежали составные части роботов: тела, головы, конечности, большие и маленькие, самых разных форм и расцветок. Это хотя бы было знакомо и потому не напугало. Посредине комнаты она увидела непонятный предмет мебели, вроде тумбочки, но с откидывающейся верхней панелью. На нем стоял странный автомат, ни на что из того, что Бонни ранее видела, не похожий. Она подошла поближе, протянула руку, чтобы потрогать, и вдруг услышала предостерегающий выкрик:
- Не трогай!
Бонни обернулась и увидела Техника. Он выглядел встревоженным. Бонни смутилась, начала было извиняться, но он прервал ее.
- Это же аннигилятор. - Объяснил он.
Техник взял с кресла-качалки, стоявшей в углу, клетчатый плед и накрыл аннигилятор. После чего он протянул Бонни небольшую коробку с гвоздями.
- Годится?
- Да, конечно. - Бонни торопливо спрятала коробку в накладной карман на джинсах. - Спасибо большое.
Возле двери ее догнал вопрос:
- Ты ведь пришла от реки, да?
Бонни похолодела.
- Ну... да. - И уточнила подозрительно. - А откуда ты знаешь?
"Ты" вырвалось непроизвольно, но Техник, казалось, не обратил на это никакого внимания - может быть, потому что отвык от людей и забыл, какими они могут быть невежливыми свиньями.
- Вы с подругами играли в карты на желания. Ты проиграла, и тебя отправили ко мне, а чтобы ты их не обманула, тебя попросили принести материальное подтверждение своих слов. В данном случае гвозди.
Бонни молчала, ошарашенная. Странный он все-таки этот Техник - откуда он узнал? Может быть, он провидец? Как будто прочитав ее мысли, Техник сказал:
- Это происходит каждое лето. Только раньше все приходили за спичками, а не за гвоздями.
- И что, ты всем давал спички? - Поинтересовалась Бонни.
- Нет. Обычно я посылал визитеров ко всем чертям. Некоторые, особенно упертые, не хотели уходить. Приходилось натравливать на них Барсика. Ты уже видела Барсика?
- Это та страшная тварь с крыльями? - Уточнила Бонни. - Ага, видела. А почему оно не моргает, ну, знаешь, глазом своим не моргает...
- Потому что у него нет глазных мышц. Я его таким придумал.
Бонни хотелось сказать Технику что-нибудь ободряющее, теплое - в конце концов, ей было стыдно. Она помялась и произнесла:
- Спасибо за гвозди. И, знаешь, я не хотела над тобой пошутить... вот. Я, наверное, помешала... - Техник ничего не отвечал. - Мне, пожалуй, пора. Еще раз спасибо.
- А ты посмотри в окно.
А за окном уже царила темнота. Луна спряталась за облаками, и Бонни едва могла разглядеть тропинку за камышами. Она представила, как будет пробираться до лагеря, совсем одна, окруженная тьмой. Ей стало неуютно.
- Может быть, вы дадите мне фонарик? - Пропищала Бонни, снова переходя на "вы".
- Я лучше пошлю с тобой кого-нибудь.
Бонни задумалась. Ей говорили, что Техник живет один - соврал, значит? Техник в это время извлек из тумбочки, которую занимал аннигилятор, круглый аквариум, доверху заполненный микросхемами. Он начал их перебирать, что-то ища. В каждой микросхеме Бонни разглядела аккуратно выпиленное отверстие, в которое был продет шнурок от обуви. Техник выбрал одну из них, потянул за шнурок и извлек наружу. Он спросил у Бонни:
- Знаешь, что это такое?
- Да. - Кивнула она. - Это - сердце робота.
Сердцем назывался головной чип каждого робота, и генерировало альфа-волны, регулирующие процессы в железных псевдоорганизмах. Они хранились отдельно у хозяина. Исключение составляли сердца промышленных роботов, которые занимались трудовой деятельностью на предприятиях - их головные чипы хранились в центральном офисе и регулировали их деятельность.
- Тиабалду! - Позвал Техник, крепко сжимая микросхему в кулаке.
Тиабалду был даже по-своему симпатичен, в отличие от жутковатого Барсика. Ростом он доходил Технику до пояса. В грудной клетке у Тиабалду находилась железная ручка, Техник повернул ее несколько раз и глаза робота вспыхнули, разгоняя сумрак в помещении.
- Когда дойдешь до места, повесишь чип ему на шею и прикажешь возвращаться домой.
- А он не заблудится? - Спросила Бонни.
- Конечно, нет. У моих роботов хорошо развито чувство пространства.
Бонни попрощалась с Техником и вышла наружу. На улице было прохладно, но вернуться, чтобы попросить у Техника какую-нибудь теплую куртку она не решилась.
Сердце робота она положила в нагрудный карман рубашки, нашла в камышах тропинку и двинулась по ней к лагерю. Тиабалду держался сзади, в двух шагах. Лучи света, вырывавшиеся из его глаза, хорошо освещали дорогу - Бонни отчетливо видела каждый камушек.
Пройдя несколько метров, она остановилась и обернулась. Над входной дверью домика горела неоновая лампа, а колесо остановилось, прекращая свою работу. Только в странном серебристом сооружении возле домика еще что-то грохотало, не останавливаясь ни на минуту.
Из-за камышовых зарослей показалась палатка - девчонки уже расположились на ночлег. У входа в палатку горел костер, возле него сидела одинокая фигурка - Бонни не могла разглядеть, кто.
Она решила, что девчонкам лучше не видеть Тиабалду. Чего доброго, они решат его экспроприировать, а воровство в ее планы не входило, тем более что Техник так хорошо с ней обошелся. Гвоздей дал. Если бы она вернулась без гвоздей, то насмешек и подшучиваний было бы не избежать. Все решили бы, что Бонни струсила и не ходила к Технику.
- Тиабалду. - Сказала она. - Возвращайся домой.
Робот застыл на месте и пискнул, как ей показалось, протестующе.
- Тиабалду, возвращайся обратно. - Строго повторила она. - Иначе Техник точно разберет тебя на запчасти за непослушание.
Робот моргнул глазами-фонарями, развернулся и укатил в заросли, скрываясь из вида. Было слышно потрескивание камыша, сминаемого его гусеничными траками.
- Будем надеяться, что у него действительно хорошее чувство пространства. - Шепнула Бонни и пошла на свет.
Возле костра сидела Психея. Увидев Бонни, она вскочила с места и бросилась ей навстречу, на ходу стягивая с себя плащ.
- Бонни! - Крикнула она, набрасывая плащ ей на плечи. - А холодная, ой! Я так за тебя волновалась, еще полчаса и я пошла бы за тобой.
- Я принесла гвозди. - Буркнула Бонни мрачно и запустила руку в карман, нащупала картонную коробку с гвоздями, достала их и протянула Психее.
- Да черт с ними, с гвоздями. Я так за тебя переживала...
- Так значит, зря я перлась в такую даль и выпрашивала у Техника эти несчастные гвозди. Так получается?
- Ну, нет. - Смутилась Психея. - Извини. Ты такая смелая, Бонни! Знаешь, лучше покажешь гвозди завтра, при всех. Вот это девчонки обалдеют!
Бонни согласилась и залезла в палатку. В темноте она с трудом нашла свободное место, втиснулась между двух девчонок, которые что-то протестующе забурчали сквозь сон. Улеглась и закрыла глаза. Сон пришел почти моментально. Сквозь него она чувствовала, как что-то неприятно ткнулось в грудь. Она заворочалась, переворачиваясь на живот, и вздрогнула от боли - давление усилилось. Некоторое время Бонни еще полежала с закрытыми глазами, прикидывая - разобраться, в чем дело или же спать дальше. Наконец, она чертыхнулась про себя, откинула одеяло, села.
Несколько минут она потратила на поиски фонаря - в темноте, наощупь, найти что-либо было почти невозможно. Под руку попадались совершенно ненужные вещи - то чей-то кроссовок, то заколка для волос. На фонарь она наткнулась случайно - он лежал прямо возле ее подушки. Бонни включила его. Свет ударил в глаза. Она подождала, пока глаза привыкнут к нему, и проверила карман - так и есть, там что-то лежало.
Она извлекла этот предмет из кармана, направила на него фонарь и охнула растерянно. На ладони лежало сердце робота, которое он напрочь забыла вернуть Тиабалду.
Остаток ночи Бонни провела в беспокойстве. С трудом ей удалось заснуть, но она никак не могла найти себе места и то и дело просыпалась от каждого шороха в палатке.
Утро выдалось пасмурное. Тучи, еще с вечера затянувшие небо, не собирались расходиться. Девчонки искупались еще раз, после чего они (то есть, Психея) решили возвращаться в Поганый Дол и приступать к работе, пока Институт Психонавтики не позвонил научным руководителям с целью разобраться, почему задерживается поставка грибного концентрата и вытяжки.
Гвозди, предъявленные с утра, были встречены всеобщим восторгом. Все наперебой хвалили Бонни и удивлялись ее смелости. А ей самой было не до веселья, мысли то и дело возвращались к сердцу робота.
Когда они двинулись на восток, Бонни плелась позади всех, часто останавливалась и горестно вздыхала.
- Бонни, ты чего такая кислая? - Между делом спросила Психея.
- А ты бы сама сходи к Технику, и я потом на тебя посмотрю. - Отрезала Бонни.
- Ну ладно тебе уже дуться. - Примирительно ответила Психея.
Оправданию Бонни она, похоже, поверила.
Вернулись в Поганый Дол они как раз вовремя. Стоило им переодеться и приступить к работе, как из сторожки выполз Профессор, с мутными от потребления грибного концентрата глазами, икнул и начал ходить между девчонками, важно покачивая головой и раздавая указания, большей частью - ненужные.
- Представляю я его лицо, если бы он нас тут не увидел. - Улучив момент, шепнула Психея Бонни. - Наверное, он решил бы, что нас похитили инопланетяне.
Бонни совсем не работалось. До вечера она собрала только половину бочки вытяжки, и профессор визгливо отчитал ее. Пригрозив под конец самыми страшными карами на случай, если Бонни не улучшит производительность труда, он взмахнул нечесаной бородой и удалился обратно в сторожку.
Один раз Бонни отходила в туалет, чтобы рассмотреть сердце робота повнимательнее. Оно совсем не нагрелось. Хотя солнце немилосердно жгло землю, чип сохранял приятную прохладу. Бонни начала вспоминать, каким он был вчера - холодным или теплым. Забыла...
Вечером Бонни нашла Психею глазами и махнула ей рукой в сторону огромного ядовито-зеленого гриба - слишком большого даже для гриба-гиганта. Они устроились в тени под его шляпкой.
- Психея, у тебя же отец вроде занимается роботостроением. Это так, да? - Спросила Бонни.
Психея расслабленно кивнула. У нее кружилась голова, впрочем, у Бонни тоже - во всем были виноваты психотропные испарения грибной вытяжки. По технике безопасности каждое утро они должны были принимать по две таблетки антидота, но в тот день они про них забыли, потому, как и так опоздали и сразу приступили к работе.
- А что бывает, если сердце робота находится далеко от самого робота?
- Такого не бывает. - Категорично заявила Психея. - Это нарушает нормы. Так нельзя.
- Нет, ну а все-таки?..
- В таком случае робот болеет и...
- И?..
- И умирает. Ну, не умирает в известном смысле - просто перестает функционировать.
- Как?! - Вскрикнула пораженная Бонни. - А починить его после этого можно?
- Вообще-то нет. Даже если вернуть его сердце, робот все равно больше никогда не будет работать. После поломки он годится разве что на металлолом.
- Ох! И сколько времени это занимает... ну ты, понимаешь.
- Дня два-три, не больше. А что? Интересуешься робототехникой?
- Ага. - Согласилась Бонни и, обхватив голову руками, задумалась.
Бонни никогда прежде не видела умирающих роботов, и ей становилась очень печально. Она совсем не хотела никого убивать, тем более милого механического Тиабалду. Бедный, бедный Тиабалду!..
- Психея, а что, если...
Психея спала, закинув руку за голову. На лице ее блуждала ненормальная улыбка, как у олигофрена. Бонни вскочила и позвала девчонок. С их помощью, она оттащила Психею в палатку, пока она совсем не отравилась испарениями. Поколебавшись, Бонни ввела ей в вену раствор антидота. Он подействовал быстро. Пульс вошел в норму. На лбу Психеи выступило несколько крупных капель пота, она жалобно вздохнула и перевернулась на бок.
Бонни сидела возле нее всю ночь, не смыкая глаз.
Бонни, шатаясь от усталости, пыталась воткнуть инструмент в ножку гриба, и все время промахивалась. После пятой попытки она плюнула и решила передохнуть.
Психея, которая к полудню окончательно пришла в себя, руководила процессом спиливания огромного зеленого гриба - того самого, под которым они вчера сидели. С утра из Института Психонавтики пришла радиограмма, в которой Институт просил передать им гриб целиком, для изучения - у него оказался какой-то там особенный концентрат. Девчонки с утра подвиливали гриб со всех сторон, он оказался жесткий и жилистый и нипочем не желал поддаваться.
- Бонни! - Крикнула Психея. - А ты почему сидишь, не работаешь?
- Оставь меня в покое. - Тихо ответила Бонни, ощупывая в кармане сердце робота - за ночь оно стало прямо-таки ледяное.
Психея раздала указания и подошла к Бонни, присела рядом.
- Что-то случилось? Ты сама не своя после той прогулки к дому Техника.
Бонни молчала. Психея внимательно смотрела на нее, вернее, на нагрудный карман, в котором ее рука крепко сжимала микросхему.
Прежде чем Бонни успела среагировать, Психея резко потянулась, отбросила ее руку и вывернула карман. Чип выпал, и Психея схватила его.
- Это же сердце робота! - С удивлением воскликнула она.
- Тише, тише! - Умоляюще зашептала Бонни, оглядываясь на девчонок. К счастью, никто ничего не заметил.
- Откуда оно у тебя? Ты знаешь, что у тебя могут быть большие проблемы, ведь у тебя нет лицензии на работу с роботами и...
- Дай сюда! - Оборвала ее Бонни, потянувшись за чипом. - Отдай немедленно!
Психея отдернула ладонь и сердито посмотрела на Бонни.
- Глупая, я же помочь тебе хочу! Его немедленно нужно вернуть, слышишь?
- Это все Техник. Он послал одного из своих роботов, чтобы проводить меня и дал мне его сердце, чтобы он выполнял мои команды. Он сказал, чтобы я повесила сердце ему... ну, роботу - на шею, и отправила его домой. Домой-то я его отправила, а вот про сердце забыла! Еще удивлялась - почему он не хотел уходить? Ой! Что же мне теперь делать?
- Робот самого Техника! - Восхищенно выдохнула Психея, и тут же добавила осуждающе. - А почему ты его мне не показала, а?
- Ну да! Ты бы решила оставить его себе, а это нехорошо.
- Да чего там нехорошо. - Пренебрежительно кинула девушка, рассматривая чип. - Ладно, я знаю, что делать. За сторожкой, во внутреннем дворе есть емкость с серной кислотой - ее там хранят для исследовательских целей. Когда стемнеет, проберемся туда, найдем ее и бросим туда сердце робота.
- Ты что? - Испугалась Бонни. - Не надо! А что тогда будет с роботом?
- Робот умрет, понятно.
- Нет! - Бонни даже слышать об этом не хотела. - Я опять схожу к Технику и верну ему сердце его робота.
- Боишься? Ну и зря. Техник уже лет восемь не покидает свою лачугу, и я сомневаюсь, что из-за такой мелочи, как один-единственный робот он поедет в город, чтобы разбираться с тобой. Да он себе таких роботов еще сто штук соберет!
- Да я не из-за этого! - Бонни рассердилась ее непонятливости. - Просто это... это - нехорошо. Я должна хотя бы попытаться его спасти. Нельзя так вот хладнокровно уничтожать...
- Да он же неживой! - Повысила голос Психея. - Он даже ничего не почувствует! Когда у твоего будильника садятся батарейки, он стонет и кричит от боли?
- Я все равно пойду.
- Да он в любом случае умрет - ты просто не успеешь! Отсюда идти до Техника - часов шесть, не меньше. А сердце уже совсем холодное.
Бонни смотрела за спину Психеи, на вездеход, который курировал между Поганым Долом и Институтом Психонавтики. Психея взглянула на нее подозрительно, обернулась, прослеживая ее взгляд, и вскрикнула:
- Даже не думай об этом! Если вездеход не приедет сегодня ночью в Институт - представляешь, что начнется? Нет, я тебе этого сделать не дам!
- Почему это он приедет сегодня ночью в Институт? - Удивилась Бонни. - Очень даже приедет. Я только туда и обратно, вернусь через часок.
- Нет, нет и нет! - Психея была непреклонна. - И вообще, твоя жалость тебя до добра не доведет. Всех не пережалеешь.
- Чего же ты раньше мне этого не говорила? - Зло ответила Бонни. - Тогда бы вчера бы я не вытаскивала тебя из-под гриба, когда ты передышала ядовитыми парами. Представляешь, как бы тебе сегодня было плохо?
Бонни замолчала. Психея тоже ничего не говорила, она сидела с непроницаемым лицом и подбрасывала на ладони сердце робота. Она думала.
- Ладно! - Сказала Психея наконец. - Но есть некоторые сложности. Например, что мне сказать профессору, если он опять решит проверить нас? А?
- Вчера он спер еще одну бутылку концентрата, так что сегодня мы вряд ли его увидим. А если он все-таки заметит, что вездехода нет, спишешь все на его одурманенное состояние.
- Но у вездехода программа пути - от Поганого Дола до Института. И обтратно. Ты думаешь, мы потом сможем ее восстановить?
- Ну есть же у него ручное управление, в конце концов! Сама доеду как-нибудь, а этот маршрут потом сотрем из памяти бортового компьютера.
- Хорошо. - Согласилась Психея. - Хорошо. Но тогда поезжай прямо сейчас - чип уже отморозил мне все руку. Тебе нужно поторопиться.
По мере приближения к дому Техника, сердце робота становилась все теплее. Бонни чувствовала это даже через ткань рубашки, и от сердца отлегло. Раз сердце разогревается, значит, Тиабалду выздоровеет.
Выехав на равнину, на которой стоял домик, она заглушила вездеход и слезла с него.
- Техник! - Крикнула она. - Техник, это я, Бонни! Я принесла сердце Тиабалду!
Никакого ответа. Бонни положила ладонь на дверную ручку, та неожиданно легко поддалась. Дверь оказалась открытой.
Поколебавшись, Бонни вошла. В помещении ничего не изменилось, даже ужасный Барсик сидел на том же месте. Он мельком взглянул на нее и повернулся глазом к стене. Бонни успела рассмотреть, что его рот-молния был расстегнут наполовину. Зубов она не заметила, наверное, у Барсика их не было.
- Техник! - Тихонько позвала Бонни.
За конвейерной лентой она увидела дверной проем, занавешенный куском непрозрачного полиэтилена. Бонни подошла к нему, отодвинула полиэтилен в сторону и заглянула внутрь.
Комната, которую она увидела, была в два раза меньше, чем первая. Она была абсолютно пуста - никакой мебели.
Тиабалду лежал на полу, а Техник на коленях стоял рядом. В руке он держал отвертку, а изо рта у него торчало несколько проводов различной толщины. Голова Тибалду лежала отдельно, фонарики глаз то вспыхивали, то потухали. Техник что-то монтировал внутрь туловища робота.
Внезапно его лицо прояснилось. Он выплюнул провода прямо на пол и отчетливо произнес:
- Здравствуй, Бонни.
- А откуда ты знаешь, что это я? - От удивления Бонни забыла про то, что сначала нужно было бы поздороваться.
- Очень просто. - Ответил Техник, откладывая отвертку в сторону и прилаживая голову Тибалду на место. - Около часа назад Тиабалду стало лучше. Я понял, что ты возвращаешься с его сердцем. Признаться, я был обеспокоен - Тиабалду становилось все хуже.
- Да, вот. - Бонни достала сердце робота, опустилась рядом с техником на корточки и положила чип рядом с Тибалду. Он нагрелся настолько, что обжег ей пальцы. - Извини, Техник. У меня как-то совсем из головы вылетело, что его нужно сразу же отдать.
- Я так волновался. - Голос Техника дрогнул. - Мне было так жаль его, и я ничем не мог ему помочь. Это так страшно.
Бонни вспомнила слова Психеи и спросила:
- Но ты ведь можешь еще сто штук таких сделать... Почему ты его жалел, ведь он неживой?
- Сто штук я, конечно, могу сделать. - Согласился Техник. - Но не таких. Ведь каждый робот выходит уникальным, если это, конечно, он не фабричного производства. А я их всех собираю сам, своими руками. И в каждого вкладываю частичку своей души... вот мне и кажется иногда, что они - совсем как живые. Во всяком случае, они лучше, чем люди. Мои роботы никогда меня не предадут.
Бонни понимающе кивнула и встала.
- Ну... я, пожалуй, пойду.
- Бонни!
- Да?
- Ты можешь приходить ко мне в любое время, если тебе, конечно, интересно. Спасибо, что помогла Тиабалду.
"Я не могла поступить по-другому. Мне кажется, что я все сделала правильно!" - думала Бонни, когда возвращалась в Поганый Дол.
Она вернулась даже раньше, чем обещала. Гриб уже допилили, и он лежал, исходя соком на месте сруба.