Аннотация: Очередной киберпанк, приквел Нервов. Вернее первая часть гипотетического романа.
Мартышка падает с дерева
Подперев кулаком подбородок, я смотрел в окно. Внизу мелькали крыши домов, иногда стремительно пролетали полотна дорог, вытекавшие из-под эстакады монорельса. Вот несколько секунд за поездом струилась настырная речушка, но и она юркнула под монорельс, и снова запестрели крыши, крыши. Чуть дальше уже более размеренно проплывали зеленые массивы парков, кварталы высотных домов. А там, вдали, в вечерней серо-желтой дымке, величественно возвышался центр города. Ансамбль гигантских небоскребов, детали которых уже были неразличимы, рисовал причудливую линию горизонта. Темнеющие махины, словно горы, были равнодушны к стремительному полету монорельса, к летящим за окном пейзажам, они были неподвижны. Они полностью посвятили себя проводам Солнца, подставляя его косым лучам свои грани и поблескивая, удачно поймав тускнеющий луч.
Волнами накатывала тоска. Когда она отступала, то приходила волна беспокойства, за ней меланхолия. Я раз за разом переживал события последних дней. Иногда я потирал ноющую кисть, боль в которой еще долго будет мне напоминать эту поездку, мельком оглядывал полупустой вагон, мчащий в аэропорт редких вечерних путешественников, и снова поворачивался к окну. И зачарованно смотрел.
Поняв, что так больше нельзя, и надо брать себя в руки, я решительно отвернулся, пошарил по карманам, вытащил коммуникатор, посмотрел время, подумал, чем бы еще заняться в оставшиеся до прибытия полчаса. Тут на сидении напротив меня появилась высокая хрупкая девушка с длинными серебряными волосами.
Люблю, когда девушки появляются, не люблю, когда они исчезают.
Меня вытащили из постели посреди ночи и под проливным холодным дождем потащили на площадку. Что такого случилось в отделе, что мои любимые сотрудники посадили машину на платформу ближайшей к моему дому клиники, мне предстояло еще выяснить. А пока служебный транспорт, рассекая винтами капли ночного дождя, уносил меня на юг.
Под плоским брюхом машины темнели пустоши Новой Европы. Некогда аграрная, она после войны почти полностью перешла на синтезированные продукты, и мелкие деревушки и села опустели. Люди теснились в городах. Как в средние века, ища защиты за крепкими стенами, теперь они прячутся от запустения и одиночества. Сделав широкую петлю на запад, обогнув фонящий и до сих пор пылающий конгломерат Кельн-Дюссельдорф-Бонн, мы пошли над долиной Рейна, пролетев низко над гладью воды почти до самой штаб-квартиры пятого отдела.
Я проснулся от суеты, возникшей на борту, когда машина мягко коснулась площадки, и винты заухали на холостом ходу. Мы сели на крышу. Я с удовольствием потянулся, вдохнул свежего утреннего воздуха и посмотрел, как играют высотки Франкфурта в лучах восходящего солнца.
- Я не хочу показаться грубым, но у меня был отпуск, - я действительно не хотел грубить старику Хофману, но его суровый вид настроил меня соответсвенно.
- Ты правильно выбрал время для глагола "быть", Анри, ты знаешь, я очень ценю точность твоих формулировок.
Я тихо ругнулся и сел за стол. Напротив нас развернулся голографический экран, там мелькнула пара документов, я мельком взглянул на них, зацепился взглядом на одно название и уставился на начальника. Хофман лишь утвердительно покивал головой:
- Через неделю ты летишь в Пудонг, и никаких но.
- Но!
Старик жестом попросил меня заткнуться и кивнул на экран.
- Две недели назад в канале на окраине города были обнаружены тела двух инженеров "Коматсу Киберсистем". Предположительная причина смерти - ножевые ранения в области груди и живота. Иными словами, их попросту зарезали и сбросили в канал. Все личные вещи были похищены. В крови обнаружен высокий уровень алкоголя и смесь некоторых наркотических веществ. Район там довольно паршивый, так что у полиции города нет никаких сомнений, что их пьяных подкараулили какие-то бандиты, прирезали и обобрали до нитки.
- Почему они были вместе?
- Начальник отдела проектирования, под чьим руководством работали эти бедолаги, сообщил, что они давно дружили и часто ходили вместе куда-нибудь поразвлечься.
- Ноу-хау? Коммерческие тайны?
- Правление "Коматсу" заявило, что никакой утечки информации при этом инциденте не произошло.
- Имплантаты?
Хофман покачал головой:
- У одного десять процентов: глаза, локтевые суставы и пара органов, у второго меньше пяти процентов. Ничего интересного. В общем, компания выразила глубокую скорбь, провела скромную панихиду и выдала семьям погибших некоторые суммы денег.
- Хорошо, сдаюсь! - я откинулся на спинку кресла и посмотрел на Хофмана. - Зачем нам копаться в этом? Кроме того, что "Коматсу" - наш основной конкурент. И почему это должен делать я, ты же знаешь, какие отношения у меня с теми краями.
- К краям мы еще вернемся, - пообещал Хофман, - слушай дальше. У одного из погибших инженеров есть дочь, тринадцать лет. Она наблюдается у психиатра, сетевая зависимость. Так вот, через два дня после смерти отца она сказала на сеансе, что видела папу в сети.
Хофман тем же жестом остановил мой поток вопросов.
- Насколько нам удалось выяснить, некая виртуальная личность связалась с ней на несколько минут и что-то пыталась сказать. Девочка на все сто процентов уверена, что это ее отец - судя по тому, как он выглядел, как вел себя, и какие слова он ей говорил.
Доктор уверен, что это не галлюцинации и не результат пережитого шока. - Хофман перехватил мой недоверительный жест и продолжил: - Согласен, трудно сказать, что это было. И почему девочка утверждает, что у виртуала была душа?
Я на глубоком вздохе отвел взгляд в сторону и взялся за подлокотники кресла. Я даже подумывал наорать на начальника за его глупые выдумки. Я хоть и сдержался, но всем своим видом, сопением и взглядом исподлобья, дал понять, что ужасно недоволен происходящим.
- На основе этого вы полагаете, что "Коматсу" добилась успехов в оцифровке личности целиком?
Хофман выдержал паузу и полез за козырем.
- У второго инженера тоже есть дочь. Семь лет, совершенно здорова. Она тоже видела своего отца в сети. Она тоже уверена, что это был виртуал с душой. Более того, помимо обычных глупых слов любви, что говорят обычно люди своим близким в минуты опасности, - Хофман наигранно поморщился, - он сказал следующее: "Все, конечно, получилось, но я не знаю, сколько мы здесь протянем". Что "получилось", мы можем теперь только гадать. И я, - начальник сделал ударение, - склонен думать, что получилось то, чего мы все так давно добиваемся!
- Но, простите, а не могла она это придумать, на волне этой истории с другой девочкой?
- Эта девочка видела отца и по секрету рассказала об этом матери за пять часов ДО предполагаемой смерти инженеров! - Хофман поднялся.
Я позволил себе немного удивиться.
- Как отреагировали в компании?
- Никак, эта информация никуда не просочилась. Я до сих пор надеюсь, что мы единственные, кто ею владеет. Мать девочки так испугалась, что на следующий день после обнаружения тел отвела дочь в клинику, где под гипнозом ей стерли воспоминания нескольких дней. Она, конечно, сделала это под предлогом того, чтобы избавить ребенка от стресса, и "Коматсу" вроде даже оплатила в итоге эту процедуру, и все были довольны.
- Как же тогда мы?
- Специалист в клинике совершенно случайно оказался нашим агентом, - Хофман пожал плечами. - Никогда не знаешь, где и что может всплыть. Люди порой приходят стирать удивительные воспоминания.
- Значит...
Начальник не дал мне договорить:
- Значит через неделю ты летишь в Пудонг распутывать это дело и искать секрет технологии, которая позволяет "Коматсу" оцифровывать сознание и, если угодно, душу, - не позволив мне возразить, Хофман продолжал. - Более того, с тобой будет работать некая Алли Нейн, - я подался вперед, но начальник снова меня осадил. - Теперь ты понимаешь, почему я вспомнил именно о тебе?! У тебя есть еще неделя, чтобы покопаться в прошлом и вспомнить ту историю. После чего ты вылетаешь, берешь Нейн под свое командование. Если "Коматсу" открыла секрет полной оцифровки, я хочу, чтобы Нейн ее прошла, технология была украдена, а установка по возможности уничтожена.
Я сидел с открытым ртом. Хофман, видимо, удовлетворившись достигнутым эффектом, успокоился и сел. Мы провели в тишине пару минут. Наконец начальнику это надоело, и он решил подвести на сегодня черту. На стол лег миниатюрный модуль памяти.
- Тут кое-какая информация. Считывай все только в автономном режиме.
Я лишь скорчил еще одну недовольную рожу и кивнул.
- Ты можешь ехать один или кого-нибудь взять.
Я тяжело вздохнул в ответ, поднял руку над модулем памяти и словно заклинание произнес:
- Возьму лишь свою тень.
Пластиковый модуль исчез.
Тут же сработала система безопасности: из стены выдвинулись две турели, и сетка лазерного сканера пару прошлась веером по комнате. Ничего подозрительного охрана не обнаружила и убралась за свои панели.
Хофман улыбнулся и покачал головой:
- Если бы я сам не видел, подумал бы, что у тебя ее нет.
Я поднялся, дошел до двери и бросил через плечо:
- Это был просто фокус, не нервничайте.
Домой я вернулся уже к вечеру. Быстро стемнело, осень была в самом разгаре. Снова заморосил дождь. Я и без того собирался покинуть Амстердам, жить здесь зимой просто невозможно, ни снега, ни тепла, лишь бесконечный хмурый дождь и ветер.
Я забросил свои занятия и принялся разархивировать данные по многолетней истории, что случилась со мной в том же Пудонге. В 2042 году террористический отряд захватил там здание центрального банка и удерживал около двухсот заложников. Никаких требований они не предъявляли, вели пропаганду своих идей и периодически вели беспредметные переговоры.
Я, с двумя коллегами, присутствовал там в качестве консультанта спецслужб по вопросам гражданской безопасности. Как-то так все вывернулось, что власти свалили руководство операцией на нас. И так было понятно, что весь этот фарс был призван лишь отвлечь внимание от чего-то более серьезного. Силы государственных спецслужб были рассеяны по стране в поисках реальной угрозы. А мы остались одни.
Вечером пятого дня в окруженном здании банка началась какая-то возня. Наши люди, измотанные ожиданием, просто таки нарывались на активные действия. Было разработано множество планов захвата с потерями от двух до восьми процентов заложников. И тут стекло панорамного окна на седьмом этаже разлетелось в мелкую пыль, и на краю показалась могучая фигура главаря. Тот держал за шиворот перепуганную молодую сотрудницу банка, вторая рука его была свободна и поднята вверх.
В эфире раздались голоса снайперов:
- Вижу три цели, две под огнем...
- Одна цель, сто процентов, жду приказа...
- Накрываем еще двоих, ждем разрешения...
За полсекунды я прикинул, что одним залпом мы сейчас уберем шестнадцать боевиков, и еще десять останутся на растерзание штурмовикам. Но вид главаря меня сбил с толку. Как и его слова, что он выкрикнул, стоя над нами:
- Мы готовы начать отпускать заложников!
Времени у меня не было, в эфир я шикнул:
- Не стрелять!
Громила поднял девушку с колен и заорал:
- В знак нашей доброй воли мы начинаем с этой...
Тут он рывком поднял обмякшее тело и силой швырнул девушку в оконный проем. Ее истошный визг еще долго слышался мне во снах. В этот же момент в окнах банка стремительно попадали жалюзи, а по ним беспомощно застучали пули наших снайперов.
Таким образом, штурм начался спонтанно, с нулевой снайперской подготовкой. Когда штурмовики преодолели первые этажи, на седьмом уже заканчивалась кровавая бойня. Не обращая внимания на ворвавшийся отряд наших сил, террористы методично убивали заложников.
Когда я поднялся наверх, оставалась еще пара захватчиков. Они были в очень плохом состоянии. Несмотря на то, что почти все бандиты были не меньше чем на девяносто процентов модифицированы, наши ребята не оставили им ни малейшего шанса на дальнейшие бесконечные судебные процессы и возможный многолетний отдых в тюрьме.
Из двухсот заложников в живых осталось лишь три человека. Остальные были нещадно перебиты, пока мы пробивались наверх. Среди этих трех была молодая девушка по имени Алли Нейн. Я прекрасно запомнил ее перепуганное лицо, истерику, когда ее тащили через всю эту бойню к выходу, ступор, когда она сидела и твердила следователю, что ее имя произносится с ударением на "а".
Я лечился потом чуть ли не дольше, чем она сама. Еще год за мной ходили по пятам с вопросами: "Почему вы дали убить всех заложников?", "Был ли другой план захвата?", "Почему вы пошли у главаря на поводу?" Со службы я был переведен. Еще полтора года проработал на контору и почти уже спекся совсем, как вдруг получил приглашение от Хофмана, в пятый отдел службы безопасности корпорации, которая после войны формально правила всей центральной Европой.
Сейчас я сидел на диване, методично напивался и, страдая очередным приступом мазохизма, пересматривал записи с камер слежения, которые не были уничтожены террористами. Полное собрание жестокости, на которую только способен человек. Вспышки, крики, падающие тела. Вот появились наши и добавили шума. Я поставил на паузу, сходил за очередной бутылкой, взятой без разбору со стеллажа, вернулся и перемотал на момент, в котором мелькнула Нейн.
До этого мы пересматривали записи лишь пару раз, чтобы определить, кто кого прикончил, и провести разбор полетов. Хотя все в группе прекрасно знали, кто первым ошибся. Сейчас же мое внимание было сконцентрировано на моей будущей напарнице. Я уже прочитал, что она прошла частные курсы подготовки спецслужб, сделала себе более шестидесяти процентов модификаций и устроилась на работу в нашу корпорацию, в азиатский ее сектор.
Вот рядом с ней упало пробитое крупной дробью тело, вот громила направил ствол на нее. Тут что-то происходит. Он мешкает, вроде что-то замечает, и его голова разлетается на мелкие кусочки. В кадре показываются два бойца наших сил. Они проходят мимо девушки, зачищая холл дальше. Ничего странного, еще двоим точно так же повезло - их палачи были прикончены за секунду до расправы. Я снова отмотал на начало, посмотрел еще пару записей. Вдруг в объективе одной из камер снова оказалась Нейн. Она сидит на коленях с руками сцепленным за головой. Ее едва можно отличить от других заложников, лишь по браслету. Еще мгновение - и начинается мясорубка, вот перед девушкой падают двое, от камеры ее закрывает широкая спина боевика, тот вскидывает оружие, на секунду замирает, поворачивается направо и удаляется, продолжая выкашивать людей. Нейн продолжает стоять на коленях. Еще несколько секунд, подходит тот, другой и после секундной заминки его голова разрывается на части. Проходят два штурмовика.
Я поискал еще, но больше записей не нашел. Итак, нашей Алли повезло два раза. Причем первый раз уж больно странно. Знала ли она сама об этом? Может, все-таки не надо отбрасывать возможность случайных совпадений.
Я забыл отпустить кнопку, и история прокрутилась назад до самого начала, когда еще вожак тащил заложницу к окну. Еще немного назад. Вот он идет выбирать жертву. Совершенно очевидно, что девушка была выбрана случайно. Или? Бандит делает широкую дугу по помещению, протягивает было руку к Нейн, но в последний момент перешагивает через нее и выхватывает девушку, сидящую рядом со столом.
Это уже чересчур. Я вышел в сеть, протиснулся в защищенный канал и несколько секунд ждал ответа. Возможно, я и разбудил старика, но виду он не подал. Наоборот, выглядел довольным.
- Вы проверяли ее потом? - без вступления начал я.
Хофман широко улыбнулся.
- Да, на нашем полигоне. Двум оперативникам было приказано убить ее по-настоящему. Один не смог. Просто физически. Его мозговой модуль блокировал нервный импульс.
- Второй смог?
- Да. Если бы не холостые, то Нейн была бы мертва.
- В чем разница?
- У первого был модуль "Коматсу", у второго "Митсубиши".
Мне даже не надо было лезть в банк данных:
- И у всех террористов стоял "Коматсу".
- Правильно.
- У них блок на убийство конкретно ее?
- Этого мы не знаем, нам не удалось найти ни программного, ни "железного" ограничителя. Очень тонкая работа.
Я промолчал.
- У нас есть кое-какие догадки, но в любом случае это ее качество может тебе пригодиться.
Огромный стратосферный челнок прекратил свое падение и вышел на посадочную глиссаду. Через четверть часа шасси коснулись пыльного, горячего асфальта. Еще четверть часа рулежки и сборов.
Моя попутчица коротко попрощалась со мной и растворилась в толпе, наверное, я совершенно утомил ее болтовней во время пятичасового полета. Я проводил взглядом стройную фигуру и вернулся к реалиям своей работы.
Меня встретил сотрудник совершенно нечеловеческого телосложения, то, что он почти стопроцентный модификат, не вызывало никаких сомнений. С ним была среднего роста девушка с плотной, спортивной фигурой. Нижние части ее конечностей были искусственно усилены, причем ноги ниже колен из-за этого выглядели непропорционально широкими. Но общий вид и впечатление от ее идеальной фигуры это не портило. Черные, как смоль, волосы, подстриженные высоким каре, приятные черты лица и модифицированные глаза. Наверное, я бы и не узнал Алли Нейн, если бы мельком увидел ее в толпе. Она сильно изменилась с тех пор.
- Агент Анри Брант? - пробасил здоровяк.
- Он самый, а вы кто? - я решил прикинуться дурачком на первое время.
- Тиен Мао, командир корпоративного спецназа в Пудонге, - совершенно равнодушно ответил громила, я мысленно поблагодарил его, что он не протянул ручищу для пожатия.
Тиен повернул голову к девушке. Та некоторое время молчала, буравила меня взглядом. Потом довольно спокойно ответила:
- Алли Нейн, специалист по кибербезопасности, корпоративный спецназ.
Я решил поиграть еще чуть-чуть, проверить, насколько меня не любят здесь.
- Нейн? Единственная выжившая в бойне Центрального банка?
Сейчас я был готов ко всему - что в меня кинут нож, вцепятся в глаза, разрыдаются. Громила безучастно следил за разговором. Алли помедлила секунду и еще более спокойно ответила:
- Не единственная, нас таких было трое. Я, кстати, не считаю вас единственным виновным в этой трагедии, так что оставьте свои комплексы в прошлом, давайте продуктивно поработаем.
Через пару часов мы остались с ней в зале совещаний наедине. Разговор с начальниками наших служб здесь в Пудонге проходил на повышенных тонах. Они были недовольны, я был требователен, все были на взводе.
Я вздохнул, оперся ладонями о крышку огромного стола и встал. Алли поднялась вслед за мной.
- Думаете, я ни на что не способна? Может быть, возьмете в напарники Тиена, он весит под три сотни, может таскать зенитную установку...
Я устало посмотрел на нее. Вот уж я не нуждался еще в ее обидах. Она подошла вплотную.
- Ну хорошо, покажи пожалуйста, на что ты способна?
Где-то даже глубоко в подсознании, мое второе, нехорошее я начало было фантазировать эротическую сцену. Я, наверное, моргнул. Определенно, я на пару микросекунд закрывал глаза. Потому что прямо мне между глаз смотрело дуло пистолета. Нейн сосредоточенно смотрела на меня, заслоняя нижнюю часть лица оружием. Потом ее глаза расширились. Она вздрогнула, резко покрутилась по сторонам, не опуская рук. Чертыхнулась и стала отступать в угол.
Я на всякий случай присел, пальнет еще сдуру наугад, а там буду я. Алли замерла на мгновение, меняла диапазоны своих окуляров. Вскоре она убрала оружие и сказала в пустоту:
- Хорошо, я сдаюсь!
Я появился на том же месте, где она меня потеряла.
- Камуфляж? - спокойно спросила она.
- Нет, - я постучал пальцем себя по голове. - Твои глазки. Я их взломал.
Она машинально дотронулась пальцами до виска. Я улыбнулся и протянул ей руку.
- У меня нет никаких проблем на счет тебя, давай на "ты", и давай продуктивно поработаем.
Следующим вечером мы ехали в самый центр города. Наше такси пробиралось по нижним ярусам, где над мусорными баками горели яркие рекламные проекции, где было полно магазинчиков со всяким полулегальным товаром, массажных салонов, клубов по интересам, от кровавых схваток до тараканьих бегов. В подворотнях можно было купить любой наркотик или получить удар ножом. А на фоне ярких витрин темнели силуэты таких тел, что захватывало дух при мысли, что ночь с любой из этих красоток могла бы обойтись дешевле нашей поездки на такси. Конечно, нельзя было исключать и то, что уличная подружка оказалась бы мальчиком или полным киборгом вообще без технологических отверстий.
Жизнь здесь не останавливалась ни на секунду, и не важно было, светлое небо или темное, всходит ли солнце или луна. Если в Старом свете ночь была святым временем тьмы и безмолвия, когда только лесные создания могли вволю резвиться, когда окраины городов превращались в крепостные стены, а уцелевшие деревеньки становились фортами, то здесь жизнь была похожа на жерло вулкана. Вверх вздымались высокие, острые утесы, опаленные лавой, сияющие в отблесках огненного озера. Острова остывшей магмы медленно тонули в расплавленной жиже. Темные пещеры, тем не менее горячие и огнедышащие. И постоянное движение, постоянный шум. Яркие искры авто, взлетающая в небеса мерцающая зола летательных машин.
- Ты считаешь меня дурой?
Фраза Алли разбила вдребезги мой вымышленный мир, который я всю дорогу молча наблюдал из окна машины.
- Я всех красивых девушек считаю немного глупенькими, - сказал я первое, что пришло мне на ум.
К счастью, Алли не обратила на эту реплику никакого внимания.
- Ты думаешь, я и сама не поняла, что со мной что-то не так?
Я окончательно потерял следы своего сна наяву про бущующее жерло вулкана и, расстроенный, повернулся к девушке. Я чуть не сказал: "Что ты имеешь ввиду?". Но вовремя спохватился, раз уж вопрос о ее умственных способностях уже был.
- Ты в итоге вышла на "Коматсу"?
- Да, люди с контроллерами и модулями "Коматсу" не могли причинить мне вреда. Натуралы или обладатели любых других систем никакой дополнительной жалости ко мне не питали.
- С тобой не связывались? Тебе не пытались как-то намекнуть? Ты именно поэтому пошла на службу к нам?!
- Да. Я решила, что выведать секреты "Коматсу" будет лучше, работая у вас. Если все это сделали в "Коматсу", то они сразу бы меня раскусили, как только бы я к ним сунулась. Мне вообще кажется, что до той резни в они не знали о моем существовании.
- Родители приемные, до пяти лет была натуралкой, и поэтому совсем раннее детство не помнишь. Как тебя вообще к нам взяли?!
- Ты издеваешься?
Я и сам уже понял ответ на свой вопрос и глупо рассмеялся.
Машина остановилась на светофоре, вокруг столпилось несколько ребятишек, предлагавших наперебой то наркотики, то софт, то себя. В щель приоткрытого окна кто-то просунул карточку. Она легко спланировала и упала мне на колени. Я активировал, и пространство передо мной заполнило изображение сцены, на которой танцевали и пели, кривляясь, две малолетки. После демострации трусишек, песня закончилась, и одна из них кинула в меня шприц. Тот, вертясь в воздухе, полетел в меня. Он был настолько реальным, что я машинально увернулся, но тот исчез достаточно далеко от моего носа. В воздухе замелькали наводки на дилеров.
Идея и исполнение мне понравились, и я, под осуждающий взгляд своей спутницы, стал теребить карточку пальцами.
В центре мы выскочили с нижних ярусов наверх. Тут, несмотря на поздний вечер, было светло, как днем. Если только что мы плутали в лабиринтах среди корней гигантских строений, в мрачных пещерах утесов, то сейчас мы оказались у их подножий. Пространство расступилось. Широкие улицы и обширные пространства площадей. Яркие, сверкающие поверхности и грани замысловатых строений, ни одно из которых не было похоже на другое, и в то же время они составляли удивительно гармоничный и продуманный ансамбль. Центром всего этого великолепия являлась гигантская башня Юнь, построенная в свое время силами многих компаний. Здание заметно отличалось своей высотой от других сооружений. К вершине башня становилась площе и похожей на гигантское игольное ушко, огромным почти круглым проемом. Казалось, что облака, проходя сквозь это колоссальное кольцо, будут превращаться в мыльные пузыри размером с луну.
- Я слышал, что на вершине Юнь хотели установить огромный ветрогенератор, но оказалось, что его момент инерции будет препятствовать естественному качанию башни, и она разрушится.
Алли посмотрела на меня, уткнула нос в стекло и глянула высоко наверх. Потом пожала плечами.
- Я слышала много всяких историй и легенд про это сооружение.
- Расскажешь мне потом?
Девушка лишь усмехнулась.
Через четверть часа мы были в роскошном фойе представительства "Коматсу" в Пудонге. По фальшивому приглашению на совещание мы миновали встретивших нас обходительных охранников. Один из них даже поехал с нами на лифте, и когда мы вышли на двадцатом этаже, он решил проводить нас до конференцзала. Это уже не входило в наши планы, и сотрудник остался лежать в закутке с офисной оргтехникой.
Поднимаясь по лестнице, я понимал, что рано или поздно нас возьмут в клещи. А пока нам нужно подняться как можно выше. Вот уже сверху послышался шум. Мы пробежали еще пару лестничных пролетов, и на следующем этаже я вытолкнул Нейн в дверь. В холле нас ожидал стандартный штурмовой квад. Как только девушка появилась в центре всеобщего внимания, послышалась ругань. Скрипя зубами, бойцы опускали оружие и чертыхались. Я тоже ввалился в холл, запер за собой дверь и спрятался за Нейн.
- Просто проводите нас к директору Кодзи, - заявила Алли. - Нам нужно поговорить.
Позади раздались удары. Кто-то решился включить тревогу по зданию. Я толкнул девушку в спину, и мы двинулись на бойцов. Они нерешительно расступились. Казалось они боятся даже коснуться Нейн. Позади раздался голос:
- Дьявол, пристрелите хотя бы этого.
Нейн тут же развернулась, и я снова спрятался за ее спину.
- Вы не понимаете, с чем столкнулись, так что не принимайте решений самостоятельно. Они могут быть неверными, а вы будете потом за них расплачиваться. Мы просто поднимемся к директору. У нас нет оружия.
Я тем временем пятился назад и достиг лифта. Мы поднялись еще с десяток этажей, двери разъехались, и мы попали в просторное помещение, приемную кабинета директора Кодзи.
Тут уже стоял десяток бойцов, двое в бронекостюмах, и две тяжелых автоматических системы, походившие на танкетки размером с небольшой автомобиль.
- Как насчет полностью автоматических систем? - шепнул я Нейн, все так же прячась за ее спиной.
- Честно говоря, не знаю.
Выдвинулись орудия, и начальник охраны, даже не пытаясь поднять свой автомат на Нейн, приготовился отдать приказ.
Тут двери кабинета директора распахнулись, и прозвучал властный голос:
- Стойте! - в дверях стоял невысокий пожилой человек. - Мне кажется, я знаю этих молодых людей. И мне было бы интересно с ними поговорить.
Охрана мгновенно расступилась по углам. Мы поклонились директору и, оглядываясь, проследовали в кабинет.
Захлопнулись тяжелые двери, мы стояли в просторном помещении, отделанном на старинный манер деревом и золотыми украшениями. Кабинет располагался в круглом эркере, и две трети его стен занимало огромное панорамное окно. Я бы не смог работать в таком месте, я бы стоял часами и любовался пейзажем. Даже сейчас мне захотелось прильнуть к стеклу и разглядывать дали, где огненные реки города втекали в темное море. Где в портовых районах высились тонкие конструкции кранов, с мигающими огоньками, поднимались строения, светящие плывущим и мерцающем в мареве светом.
- И так, мистер Анри Брант, мисс Алли Нейн, чем обязан вашему, позвольте сказать, вторжению.
Кодзи был слегка надменен и очень уверен в себе. В общем, на оба этих проявления характера он имел полное право. Он был здесь небольшим императором. Наместником самой могущественной азиатской корпорации в Пудонге, третьим по величине городе на восточном побережье.
Я с самого начала представлял наш разговор немного иначе, поэтому замялся. Директор посмотрел на Алли.
- Вы все знаете?
- Я все знаю, - не дав девушке раскрыть рта, ответил я.
- Что-то я очень в этом сомневаюсь.
- Один очень влиятельный в "Коматсу" человек внедрил во все контроллеры, производимые "Коматсу", микрокод, блокирующий систему при попытке причинить вред Нейн. Долгое время вы об этом даже не догадывались. Наверняка вы уже докопались, что Алли, скорее всего, внучка директора Шу, одного из основателей "Коматсу", который скончался почти двадцать пять лет назад.
При этих словах Нейн вздрогнула и уставилась на меня. Директор стал нервно перебирать пальцами.
- Более того, вы откопали, что девочка не была полным натуралом еще до имплантации в пятилетнем возрасте. Что часть ее мозга чуть ли не с самого рождения была зарезервирована под довольно большой массив данных, и есть гипотеза, что блок на контроллерах призван защитить не столько жизнь внучки, сколько данные в ее милой головке.
Присутствующие удивленно смотрели на меня, я читал, как стихи наизусть. Директор глянул на монитор, побагровел и ударил по столешнице.
- Проклятье, да ты подключился к моему терминалу!
Тут же сработала защита, меня грубо выкинуло из сети, я даже покачнулся. Из моей руки на пол выпала карточка-рекламка. Алли пришлось мне поддержать, чтобы я не упал.
Из стен с тихим жужжанием показались пулеметные турели системы безопасности. Я кивнул напарнице, она отпустила меня, и мы дружно подняли руки над головой.
- Паршивец, - пробормотал директор, снова усаживаясь за стол и вытирая испарину. - Девчонку сейчас заберет другой отряд, я всегда держу при себе натуралов, в чем-то они могут быть даже полезны. А тебя я пристрелю сам.
Директор смерил нас взглядом.
- Ведь ты пришел не для того, чтобы рыться в прошлом этой девочки, - директор указал на Алли. - Ты пришел украсть технологии. Вам ведь там до чертиков интересно, как же мы решили проблему оцифровки "Я". А знаешь ли ты, что твоя любимая корпорация борется против разработок, связанных с оцифровыванием личности. Вы осознанно тормозите прогресс и эволюцию человека. Вы - как те натуралы, что выходили с лозунгами на улицы и площади, когда первый человек на Земле, Джон Рейн, по собственному желанию согласился на ампутацию совершенно здоровых ног и замену их на киберприводы. Вы, как и они, не остановитесь перед развязыванием очередной войны, лишь бы остановить естественную эволюцию.
Директор встал, было видно, что ему доставляет удовольствие произносить подобные пафосные речи, к тому же еще он явно наслаждался доминированием в ситуации.
- Да, молодые люди, я называю это "естественным". Когда человечество перейдет в цифру, а это случится, как случилось с повальной кибернитезацией, ему откроются совершенно новые горизонты существования и познания мира. Человечество сможет выбирать, быть ли единым сверхсуществом в сети, разбиваться ли на отдельные личности, путешествовать ли в космосе или вечно жить в самосозерцании. Это будет идеальное творение. Люди достигнут наконец равенства с Всевышним!
"Ой, ой!" - подумалось мне: "Кому-то пора к врачу. А нам пора выбираться отсюда."
- Позволь я тебя сильно удивлю, Брант, - сказал директор, немного успокоившись. - Я сейчас предлагаю тебе работу. Я перекупаю тебя на твоих условиях. На любых условиях, ты же знаешь, "Коматсу" всемогуща.
"Бойся желаний моих. Да, конечно, очень жаль, можно было бы стать бессмертным властелином мира, но, похоже, пора заканчивать болтовню. Поехали!"
Поначалу было даже не понятно, что это за звук. Через секунду директор обернулся. Это крупные, бронебойные пули настойчиво, словно капли осеннего ливня, стучали в окно. Плющились, рикошетили, по крупинке разбивая прочный материал.
Директор что-то прокричал и упал под стол. Панорамное окно словно чешуей, покрылось броней. Теперь пули стучали громче, но уже совсем беспомощно.
Автоматические турели открыли огонь. Несколько трассирующих линий пронзили мое тело, стоящее с поднятыми руками, насквозь. Пули пролетали и крошили в щепки интерьер. Через несколько мгновений стрельба прекратилась. Среди дыма и пыли было видно, что мое изображение несколько раз дрогнуло и убралось обратно в карточку, лежащую на полу.
Алли приподнялась с колен. На ней не было ни царапины. Она уставилась на меня - я оказался в углу, позади стола директора. Как раз выдернул провода биоконтактов. Девушка вопросительно вскинула руки, я лишь метнулся к ней и прижал к стене, рядом с дверьми.
- Теперь камуфляж, - прошептал я. - И ты тоже.
Девушка кивнула. Тут что-то невероятно могучее выбило двери кабинета, и в комнату ворвались бойцы охраны. За ними, тяжело ухая и вращая торсом, вошел оператор в бронекостюме. Но нам было не до всего этого представления, настало время делать ноги. Мы прошмыгнули незамеченными мимо пробегающих штурмовиков до двери на лестничную площадку. Только камера наблюдения вжикнула и сфокусировалась на ручке открывшейся двери, заметив в инфракрасном спектре, что металл стал теплым.
Мы пробежали еще выше и вскоре оказались на посадочных площадках. Дальше возвышался лишь тонкий шпиль, усеянный антеннами. На площадках стоял тяжелый транспорт и приземлялось два "шмеля". Один за другим они убирали жала, поджимали своих хвосты и аккуратно садились в центры кругов. Из каждого выпрыгнуло по четверке. Это были рослые, мускулистые мужчины, обвешанные бронежилетами и разгрузками с боеприпасами и снаряжением. Все они были словно близнецы, коротко стриженные, с суровыми лицами, исчерченными шрамами. Это были те самые головорезы-натуралы, о которых так любезно предупредил нас директор.
Шанс угнать "шмеля" нельзя было упускать, и я выключил камуфляж. Четверка бесстрашно шла мне на встречу, бойцы из соседней машины обходили меня стороной. Я поднял руку и крикнул:
- Немедленно дуйте вниз, парни, там без вас не справляются!
Командир квада опустил на глаз черный кружок коммуникатора и осмотрел меня. "Да, все-таки нелегко быть настоящим человеком в наш мир всеобщей кибернетизации" - успел подумать я, прежде чем командир вскрикнул: "Это он!" - и бойцы вскинули оружие.
Бронебойные пули, так жалко бившиеся о стекло кабинета, теперь с радостным чавканьем пробивали жилеты и тела насквозь. За несколько секунд путь к "шмелю" был чист. За моей спиной прозвучала пара выстрелов, но и они скоро затихли.
Нейн тоже выключила камуфляж, оказавшись сидящей рядом с одним из наемников. Она забрала его оружие и заозиралась в поисках источника смертельного огня, выкосившего два квада. Я помахал девушке рукой и забрался в "шмель". Загадочные ночные пули застучали по второй машине и вскоре та запылала, не оставив шансов на погоню. Алли пробежала два десятка метров и оказалась на борту. Мы поднимались. Внизу разверзлась крыша, и на платформу выплыла громадина бронекостюма. Наверное, мы успели удалиться лишь на несколько сотен метров, когда оператор наконец прицелился и пустил залп. Густая россыпь ракет разошлась веером и изменила траекторию, сфокусировавшись на нас.
Нейн сгребла меня в охапку, выбила ногами стекло кокпита и выкинула нас обоих из машины. Та через мгновение превратилась в огненный шар. А мы стремительно летели вниз, рискуя упасть в одну из рек магмы ползущей между небоскребов.
Напарница, удерживая меня, перевернулась ногами вниз, сгруппировалась, и из ее широких икр ударила реактивная струя. Мы плавно опускались в темную расщелину между двумя ярко освещенными улицами. Еще через мгновение, распугивая зевак, мы приземлились пятью ярусами ниже, на самом дне города.
- Что тебе удалось узнать? - спросила Алли на ходу.
Мы плутали узкими, темными переходами, сталкиваясь с торговцами и сутенерами.
- Довольно много, - занято отговорился я. - Нам нужно найти транспорт и выбираться за город.
- Скажи, про меня, это все правда?
- Да.
Нейн замолчала.
Мы вышли на достаточно широкую улицу, больше похожую на огромный туннель, свод которого раздваивался и был обрамлен поручнями, чтобы люди на верхнем городском ярусе случайно не сиганули в суб-город. Здесь можно было найти такси, но такое передвижение совершенно не входило в мои планы. Пройдя до ярко освещенного входа в кинотеатр, мы спустились на уровень парковки и нашли там отличный киберцикл, новенький, с прямым биоподключением. Через пять минут мы выскочили из ворот паркинга и, лавируя между такси, помчались прочь из города.
Рассветало, ночная прохлада стала улетучиваться. Город готовился к очередному жаркому дню, полному усилий, стремлений, борьбы и соперничества. Все это для того, чтобы ночью вылить всю накопившуюся энергию, забыться в разгуле до следующего утра. Пудонг словно концентрировал энергию своих жителей, копил и приумножал, чтобы возвращать эту энергию в чистом виде. И те, кто умел питать себя этими потоками, любили город, были его преданными наркоманами. Поглощая мощнейшую энергию почти сотни миллионов человек, один становился божеством, а другого разрывало, давило и мучительно коверкало. Кто-то наслаждался и купался в токах, а кого-то выпивало целиком и досуха.
Нас настигли на самой окраине. Над нами появилось три "шмеля". Один открыл огонь без всяких предварительных ласк. Тяжелые скорострельные орудия "шмелей" вырывали крупные куски асфальта и земли в метрах от нас. Управляя киберциклом, я одновременно смотрел назад, при помощи его дополнительных камер. Наше положение было довольно тяжелым. Я действительно рассчитывал проскочить открытые местности пригорода и скрыться в лесных массивах, окружающих город с этой стороны.
Огонь стал плотнее, в игру включились все три "шмеля". Пара зарядов разбила заднее колесо цикла, Алли отпустила меня и спрыгнула на газон, а я положил тяжелую машину на бок, проехал с ней какое-то время, утопая в шлейфе искр, и укрылся в мусорных баках. С неба продолжали безжалостно расстреливать киберцикл. Разлетаясь на мелкие кусочки, он вспыхнул и гулко взорвался.
"Шмели" пошли на снижение. Я огляделся. Нейн спряталась в щели между домами. Мы переглянулись и включили оптический камуфляж. И практически в ту же секунду из летательного аппарата раздалась серия щелчков, что испускают дельфины во время брачных игр. Через мгновение под напором свинца начали крошиться мусорные баки, и мне пришлось пробежаться полсотни метров под шквальным огнем. Эхолот на "шмеле" снова защелкал. Теперь для них мы были, как на ладони.
Я метался под градом пуль, судорожно ища место, где бы я смог спокойно распрощаться с жизнью. И тут грянул гром, раскат которого был так силен, что меня буквально сбило с ног. А за ним еще и еще раз. Пока все три "шмеля" не превратились в разлетающиеся горящие обломки. После ударов грома пошел огненный дождь. Капли плавящегося металла и пластика хлюпая падали на крыши ангаров и построек, поджигая их. Где-то рванул грузовик, на который с неба упал крупный кусок двигателя.
Все заволокло дымом и чадом. Тут и там взывали пожарные сирены. В соседнем здании взорвался порошковый огнетушитель, и из выбитых окон стали выбиваться облака белой ядовитой смеси. Снова пора было убираться.
На дорогу выехал черный фургон, из него выскочила пара человек. Один из них, демонстрируя пустые руки, направился ко мне. Второй скрылся в клубах дыма и через несколько секунд вытащил на свет Нейн.
Наверное, я поспешил, назвав их людьми. На первый взгляд было ясно, что эти существа уже не имеют ничего общего с прежним человечеством. У них не было даже лиц. Я слышал о них. Секта религиозных фанатиков - "бездушные". Все сплошь стопроцентные киборги. Довольно могущественная организация, и что им от нас надо, я скоро надеялся узнать.
- Если поделишься информацией, можешь рассчитывать на соучастие, - донеслось до меня от подошедшего.
Я заворожено смотрел, как на абсолютно черном, отражающем огненные блики щитке, закрывающем лицевую часть его головы, искажается перспектива и пропорции реального мира. Этим существам некоторые приписывали поистине мистические свойства. Их даже называли промежуточной ступенью эволюции.
- Нам нужно попасть в научно-исследовательский комплекс "Луч света".
- Были догадки, что установка именно там. Хорошо, поговорим по пути, давайте на борт.
Мы погрузились в фургон.
- Кто вы? - спросила Нейн, когда широкая дверь скользнула по борту и захлопнулась.
- Можешь считать, что ты говоришь с самым главным.
- Вы предводитель "бездушных"? - спросил я.
- Ты неправильно представляешь себе "бездушных".
- Я внимательно слушаю.
- Может лучше сначала обсудить план вторжения? Это первостепенная задача - помешать развитию технологий оцифровки.
- А директор Кодзи буквально пару часов назад утверждал, что этого добивается моя родная корпорация, - встрял я.
- Он был прав. Организация "бездушных" создана корпорацией, на которую ты работаешь.
Мы с Алли вытаращились на существо в маске.
- По сути, корпорация собрала жертв первых экспериментов по оцифровке, брошенных или сбежавших из лабораторий. Я говорю жертв, потому что процесс перевода человеческого мозга на кибернетический носитель не затрагивал самосознание и душу. Даже интеграция кибермозга в тело-носитель не возвращала личность целиком. Более того, это существо уже даже нельзя было назвать личностью.
Оцифровка - это обычное копирование данных с синапсов головного мозга на электронный носитель подходящей сложности и необходимой логической структуры. Копирования памяти, рефлексов, привычек и привязанностей оказалось недостаточно, чтобы полностью перенести человека в цифровой мир.
Тысячи лет люди верили, что неотъемлемой частью человека является душа. Но где она, как ее увидеть, как ее поймать, никто не знал. И не знают до сих пор. Таким образом, человек, прошедший оцифровку, фактически умирал. Его "Я" исчезало. Никто из "бездушных" не может сказать "я", этого понятия в мире нашей организации просто нет.
- Мне это трудно понять, - призналась Нейн.
- А это и невозможно понять человеку.
- То есть вы киберзомби? - уточнил я.
- Нет, каждый из нас - весьма здравомыслящее существо, более того, понимающее, чего оно лишено. Все вместе - единая сеть, способная синхронизироваться и мыслить одновременно. Конечно же, "бездушные" - идеальные солдаты, не фанатики-смертники, но совершенно не боящиеся смерти. Потому что смерти для нет, как впрочем и жизни. Это вроде как сгустки данных на электронных носителях, полностью симулирующих человеческий мыслительный процесс, но не обладающие самой человечностью.
- Вроде как "Коматсу" решила проблему переноса души? - я приоткрыл карты.
- В это не верится. Убеждение секты состоит в том, что "Коматсу" и подобные ей компании были бы рады, чтобы все человечество стало "бездушными", тогда бы осталась лишь горстка людей, которая смогла бы управлять этим миром.
- И, тем не менее, у меня есть данные, что в центре "Луч света" было проведено несколько успешных опытов по полной оцифровке.
- Это не отменяет убеждения о мотивах "Коматсу". Полная оцифровка - это настоящее бессмертие, кто откажется от его поисков?
План был сработан наспех. Когда мы показались на берегу озера, в центре которого, на острове, возвышался гигантский купол центра, все было спокойно. Но наше движение привлекло к себе внимание довольно быстро. Из-за леса, на другом конце озера, поднялось звено истребителей, они разошлись широкой дугой и отправились к нашей колонне.
"Бездушные" действовали слаженно и решительно. С двух грузовиков упали борта и тенты, обнажив крупнокалиберные зенитные установки, которые заработали через мгновение. Еще два грузовика просто въехали в воду, чтобы не тратить время на разгрузку водных скутеров и двух катеров. По лесу сосредоточились бойцы с переносными ракетными комплексами, а с ними группы прикрытия.
Когда в небе над озером завязался бой, и дымные следы ракет понеслись к истребителям, которые яростно отплевывались огнем, с нашей стороны, тяжело переваливаясь с бока на бок, низко пролетели два транспорта.
Внизу, поднимая сверкающие на солнце брызги, юрко понеслись к острову бойцы на скутерах, с катеров велся плотный огонь.
Несмотря на всю браваду и кажущуюся мощь наступления, атака изначально была обречена на провал. Хотя силам "бездушных" и удалось сбить или повредить все летательные аппараты противника, силы обороны научного комплекса на этом не заканчивались. На берегу появились автоматические системы защиты - шагающие танки с невероятной огневой мощью. Так же показались три бойца в бронекостюмах, которые заработали по воздушным целям.
