В углу за стиральной машинкой жила мертвая прабабушка. Впервые Алена увидела ее под Новый Год, когда по маминой просьбе обходила дом с церковной свечкой. Сама она в это не верила, но, если маму такое очищение успокаивало, то почему бы и нет.
Прабабушка сидела там, в углу, где не могла бы поместиться и толстая кошка, а ведь она всегда была крупной. Она смотрела прямо на Алену; лицо у нее было белое и плоское.
Она пропала прежде, чем Алена успела закричать. Угол был пуст, но (там, внутри) Алена продолжала видеть это мертвое лицо, уставившееся на нее с глумливым выражением.
***
Второй раз Алена увидела прабабушку следующей ночью, когда пошла на кухню попить. Та стояла на четвереньках на коврике в ванной, высунувшись из-за стиралки (слишком длинное, слишком тощее тело), и глядела сквозь падающие на лицо волосы на Алену, стоящую с кружкой в руке. Чтобы вернуться в спальню, Алене пришлось бы пройти мимо прабабушки.
Она не могла заставить себя тронуться с места. Стояла столбом, глядя на прабабушку, а та все выползала и выползала в коридор, слишком длинная, ее руки изгибались, как тараканьи лапы. Она не отводила от Алены взгляда.
В ярко освещенную кухню она, кажется, не могла вползти. Но, наверное, она скоро дотянулась бы до выключателя на стене, и тогда...
Алена представила себе в темноте быстрый шорох-перестук, с каким прабабушка поползет к ней. Ей казалось, что и звук должен быть, как от крыльев насекомых. Мерзкое беспокойное шуршание, с которым долгоногий комар бьется о потолок.
Прабабушка смотрела.
Ухмылялась.
Алена набрала в грудь воздуха и сказала хриплым шепотом:
- Пошла вон.
Прабабушка не шелохнулась, и Алена заорала во все горло:
- Вон пошла, сука, убью!
Главное было не прекращать орать, не останавливаться, не позволить себе испугаться до смерти. Алена ринулась на прабабушку, с омерзением замахиваясь кружкой, готовая уже врезать по этому белому, улыбающемуся лицу, а потом бить ногами выползшую тварь, пока та не уберется туда, откуда взялась.
Прабабушка исчезла с ее пути за мгновение до того, как Алена впечатала кружку в ее голову, и она с размаху врезалась в маму, выскочившую из своей спальни.
- Ты чего? - спросила мама. - Ален, ты чего кричишь?
Алена оглянулась на открытую дверь ванной. Там было темно и тихо.
- Таракана увидела.
- А орешь-то какого хрена? - буркнула мама. - Тряпкой придавила и все.
- Убежал, - хрипло пояснила Алена и одним глотком выпила остатки воды, уцелевшие на дне кружки. - В другой раз придавлю.
Спина и подмышки у нее под ночнушкой взмокли от холодного пота.
Дверь в свою комнату Алена впервые в жизни после этого заперла - и все равно долго сидела без сна, глядя на нее. Ей казалось, что по коридору на четвереньках ползает прабабушка.
***
Когда Алена следующим вечером вернулась домой из кино, прабабушка сидела под столом в ее комнате. Прямо возле ее дивана. Алене показалось, что она скалила зубы.
- Мам! - позвала Алена, не заходя в комнату. - Ты мою зеленую резинку не видела?
- На столе должна лежать, - откликнулась мама и, как и надеялась Алена, заглянула в комнату, быстрым шагом прошла к столу.
(Прабабушка исчезла, стоило ей показаться на пороге, отползла куда-то в темноту.)
- Ну точно, вот она.
- Ага, спасибо, - кивнула Алена, перехватила волосы зеленой резинкой и уселась на край дивана, стаскивая джинсы. - Кстати, - добавила она, глядя на темное пятно под столом, - фильм очень хороший. Тебе б тоже сходить. Может, завтра?
- Буду. Только там сеансы только вечерние остались, - Алена продолжала глядеть в темноту.
Она не сомневалась: прабабушка там. Прабабушка ждет. Выползет, когда Алена будет одна - значит, нужно было расправиться с ней самой.
***
Свет горел по всей квартире. Там Алена включила его, чтобы "тебе было удобней краситься", тут - чтобы "найти степлер". Она не собиралась дать прабабушке шанс напасть первой, выбравшись откуда-то из темноты.
Она поцеловала на прощание маму, закрыла за ней дверь и прошла на кухню. Думала о ноже, но решила, что мертвую прабабушку лучше бить молотком для мяса. Он был отличный - тяжеленный, металлический, с удобной ручкой.
Алена взвесила его в руке, глубоко вздохнула и выключила свет на кухне, оставив только тусклую бра в углу. Сама она стала спиной к освещенному коридору, чтобы выскочить отсюда, если что.
- Эй! - позвала она. - Выходи! Вылезай, слышь!
Раздался быстрый перестук и насекомый шелест. Точно такие же, как Алена себе представляла, и она завертела головой, приглядываясь к полу. Прабабушки нигде не было, но звук приближался, Алена обернулась, хотя и знала, что в освещенном коридоре та не появится, краем глаза зацепила движение и подняла голову как раз в то мгновение, как прабабушка, бегущая по потолку на выломанных назад коленях и локтях, как чудовищное насекомое, прыгнула на нее.
Алена завизжала - больше от омерзения, чем от испуга, и кричала все время, пока они с прабабушкой бились на полу в обнимку, пока она пыталась оттолкнуть ее от себя. Она была тяжелая, она была холодная, она была отвратительная, и Алена отбивалась, как человек сбрасывает с себя крупного жука.
Наконец, ей удалось скинуть с себя прабабушку, и та замерла на четвереньках, скалясь, готовая прыгнуть снова.
Алена шагнула ей навстречу сама, занося молоток.